Мэри Бэлоу "Танцуя с Кларой"

Фройляйн: 05.11.08 11:41

Девочки-переводчицы!!! И вот уже пятое! Как дела? Как продвигается дело?

Мои главы готовы, но возникла непредвиденная задержка. У моей беты несколько дней глючило интернет, поэтому главы на корректировку она получила позже, чем было задумано. Но так как она у меня не только красавица, но ещё и умница - думаю скоро всё будет готово!

Спэйт и Жанина обещали подтянуться к пятнице! Не знаю смогут ли девочки сегодня появиться и отписаться сами.
Джу, на следующей неделе?

Катя, Саша, Рия - как обстоят дела у вас?

Девочки, пора обговорить дату начала выкладки. Как вы считаете, когда мои главы вернуться с ридинга, выкладывать их или ждать пока все подтянутся? Хотелось бы узнать ваше мнение.


P. S.: Ой, пока я писала - Жанина уже готова! Вот это скорость!

...

KattyK: 05.11.08 17:24

У меня 4 и 5 отправлены на редактуру. Шестую попытаюсь перевести побыстрее. Но завтра уезжаю опять, так что точно переведу в субботу-воскресенье.

...

Фройляйн: 07.11.08 17:00

 » Глава 1, 2

Девочки, получила с редактуры первые две главы. НАЧИНАЕМ!

«Танцуя с Кларой»
Мэри Бэлоу


Глава 1

Бат летом. Это был красивый город, возможно, самый красивый во всей Англии. Благородный мистер Фредерик Салливан был согласен с этим. Однако, в течении недели, которую он пробыл там, ему частенько, хотелось оказаться в каком-нибудь другом месте на земле. Это было сильным преувеличением, конечно. Он утешал себя мыслью, что мог без малейшего усилия назвать дюжину мест, в которых ему хотелось бы сейчас оказаться намного меньше, чем здесь. Этого было достаточно, чтобы утверждать, что он наслаждается пребыванием в Бате.

Он снимал номер в «Йорк-отеле», что было, возможно, несколько экстравагантно, но он смог под расписку получить доступ к посещению всех садов, библиотек, увеселительных мероприятий, а так же обеспечить своё проживание здесь и даже публикацию о своём прибытии в «Хроникл». Он посетил Источник и оба Зала для приемов, гулял в Сиднейских Садах и в Королевском Полумесяце, читал газеты в одной из платных библиотек, в общем, делал всё то, что делали все, приезжая в Бат.

Ему было скучно.

Он мог, конечно, остаться в Примроуз Парке в Глостершире на свадьбу свего кузена, графа Биконсвуда и Джулии Мейнард. Удивительно, что он вообще был приглашен. Хотя возможно не так уж удивительно, если принять во внимание тот факт, что семья всегда была близка, и ни Дэн, ни Джул, не захотели бы расстроить кого-либо из её членов, вычеркнув его из списка приглашённых. Но он решил уехать. Он сочинил оправдание и оставил записку, покидая Примроуз Парк. Фредерик был уверен, что молодожёны, благодаря этому решению, вздохнут так же свободно, как и он сам. Это была свадьба, на которой ему совершенно не хотелось присутствовать.

Он мог бы направиться в Лондон, но в летний период тот был не модным. Тогда в Брайтон. Это место было фешенебельным, и он с удовольствием поехал бы туда, если бы был свободен в своих действиях. Там была компания его друзей и знакомых, и масса развлечений. Но он не мог поехать туда.

Кредиторы нашли его в Примроуз Парке за неделю до отъезда. Столь же легко они нашли бы его и в Брайтоне, поэтому он туда и не поехал. Тем сложнее ему теперь найти деньги, чтобы расплатиться со своими долгами. Или оплатить хотя бы самые неотложные из них, в конце концов, никто не ожидает от джентльмена, чтобы у того вообще не было долгов. Такого сочли бы странным.

Был действительно только один способ поправить его благосостояние, находясь в Бате. Он пробовал играть на деньги и, казалось даже, ему улыбнулась удача, но его выигрыш был настолько незначительным, что о нем и говорить не стоило. Игра на деньги строго запрещалась в Бате. Игры здесь были предназначены исключительно для развлечения. Таким образом, его выигрыш не покрыл бы, даже частично, наименьший из его долгов. Нет, находясь в Бате, он не может рассчитывать на крупный выигрыш за карточным столом, но он может постараться присмотреть себе богатую жену.

Лучшим местом для этого был, естественно, Лондон во время Сезона. На Большом брачном рынке. Он был самым подходящим местом для выбора невесты, но по двум специфическим причинам, Фредерик не мог действовать по этому плану. Во-первых, он не мог позволить себе ждать до следующей весны и начала Сезона, чтобы начать искать себе жену. Вероятнее всего, он уже задолго до этого окажется в долговой тюрьме, разве что отец оплатит его долги. Мысль об этом заставила его вздрогнуть. Во-вторых, никакой отец или опекун, действующий в интересах своей дочери или подопечной, не станет даже рассматривать предложение Фредерика Салливана.

Фредерик мог только надеяться, что его репутация ещё не достигла Бата, обогнав его в пути. Но кого он здесь мог найти? Молва о том, что Бат стал домом, скучным восьмидесятилетним старикам и людям сомнительного аристократизма, казалось, не была преувеличена. Все, хоть сколько-то симпатичные молодые женщины, которых он повстречал здесь, были небогаты. В течение недели он сузил свой выбор до трёх леди, ни одна из которых не была для него хоть немного привлекательна. Но, напомнил себе Фредерик, он и не собирался жениться по любви, а только ради выгоды.

Он вспомнил о Джулии Мейнард и о том, как пробовал принудить ее к браку в Примроуз Парке. Теперь он холодел от одной только мысли об этом и поспешил отогнать её прочь.

Одной из кандидаток была Хортенс Пью, самая молодая из трёх, всего семнадцати лет, пухлая и не особо привлекательная. Она была дочерью разбогатевшего шляпника, задумавшего посредством брака дочери с аристократом, подняться в высшее общество. Отец и дочь ухаживали за ним с равной целеустремленностью. Возможно, Фредерику стоило с благодарностью согласиться на этот брак, ведь это было то, к чему он стремился. Однако он не мог перестать думать о том, что даже долговая тюрьма кажется ему предпочтительней, чем жизнь с вульгарной девчонкой, легкомысленный лепет которой, крутится исключительно вокруг содержимого ее платяного шкафа и шкатулки с драгоценностями.

Леди Вэггонер была ему больше по вкусу. Приятная, красивая вдова, которая была семью или восемью годами старше него и обладала значительным состоянием. И он нравился ей. У Фредерика был достаточно богатый опыт общения с женщинами, чтобы понять, когда леди желает видеть его в своей постели. Но вышла ли бы она за него замуж? Это было ключевым вопросом. Женщина, столь же искушённая в развлечениях, как и он сам, размышлял Фредерик, должна была быть очень ловкой в деле избежания повторного брака. Он мог потратить лето впустую, ухаживая за ней и получая при этом физическое удовлетворение, но так и не достигнуть своей цели. Он не мог позволить себе рисковать.

Оставалась мисс Клара Данфорд, являющая собой самую неприятную перспективу. И возможно, также, самая богатая из этого трио. Ее отец, джентльмен, сколотил баснословное состояние с Восточно-Индийской Компанией в Индии, и после смерти оставил всё своей дочери. Ей было за двадцать, но Фредерик предполагал, что она всё же не старше его самого, в свои двадцать шесть лет. Клара отнеслась к нему благосклонно, когда он представился ей однажды днем в Зале для приемов, и казалось, была не прочь уделять несколько минут на разговор с ним, во время ежеутренних встреч у источника. В целом, он высоко оценивал свои шансы убедить ее на брак. И начиная с их первой встречи прилагал усилия и опыт, чтобы очаровать её.

И все же мысль о женитьбе на мисс Данфорд, заставляла его обливаться холодным потом. Он стоял у источника, в по-модному ранний час, общаясь с несколькими новыми знакомыми и забавлялся, наблюдая за выражением отвращения на лицах тех, кто собираясь пить воду, подносили стаканы к своим губам. А также наблюдая за Кларой Данфорд, разговаривающей, в другом конце комнаты, со своей преданной компаньонкой, молодой, но печально бедной мисс Гарриет Поуп, с Полковником и госпожой Ратледж.

Он должен пойти и завести с ней разговор, подумал Фредерик. У него совершенно не было времени на длительное ухаживание. Он должен подавить свою неприязнь и продолжить игру.
Мисс Данфорд была самой непривлекательной женщиной, на которой когда-либо задерживался его взгляд. Она была тоненькая, вероятно от бездеятельности, вызванной ее состоянием. Нижняя часть её тела была парализована и всегда, когда бы он её не увидел, Клара сидела в инвалидном кресле. Её руки покоились на коленях, а очертания ног смутно угадывались под легкой шерстью ее утреннего платья. Лицо девушки было худеньким и противоестественно бледным. Фредерик слышал, что она прожила несколько лет со своим отцом в Индии и там заразилась болезнью, которая сделала ее инвалидом.

У неё было слишком много волос. На любой другой женщине эта копна густых, тёмных волос была бы венцом красоты, но для головы мисс Данфорд она выглядела слишком тяжёлой. И её глаза были слишком темными для такого бледного лица. Фредерик подумал сначала, что они черные, но при ближайшем рассмотрении они оказались темно-серыми. Такие глаза могли бы украсить любое лицо. Скорее всего украшали и это, просто Фредерика неприятно задевал тот факт, что они прямо и глубоко смотрели в его собственные, всякий раз, когда он говорил с нею. Так, что казалось, будто они могли заглянуть под его тщательно наложенную маску очарования и увидеть правду.

Она не была призом ни для какого мужчины, в отличии от огромного благосостояния, которым она обладала. Фредерик извинился перед знакомыми, с которыми он разговаривал и медленно двинулся через зал, кивая и улыбаясь прогуливающимся.

В Бате было три кандидатки в его супруги. И все же, чувствуя, как его охватывает паника, он мог с уверенностью сказать, что его единственная возможность - мисс Клара Данфорд.

Подойдя ближе, он уставился на девушку взглядом, который, как он знал, мог расплавить девять из десяти женских сердец, а может и девяносто девять из ста, и изобразил полуулыбку, призванную заставить расплавленное сердце забиться в ускоренном темпе.

Она оглянулась на Фредерика, от её взгляда, казалось, не укрылась фальшивость его намерений и улыбнулась ему.

- Вот он идёт, - сказала Гарриет Поуп, когда Полковник и госпожа Ратледж решили прогуляться к источнику, а мистер Фредерик Салливан, оставив группу своих собеседников, медленно двинулся в их сторону.

- Да, - сказала Клара, - как ты и предсказывала, Гарриет. А я ещё и не согласилась с тобой, не так ли? Ну, ты должна признать, что он самый красивый мужчина в этом зале. И даже во всём Бате.

- Я никогда не отрицала этот факт, - ответила Гарриет.

- Нет. - Немного смутившись, Клара взглянула на подругу. - Твои претензии к нему заключаются только в том, что ты считаешь его также самым беспринципным человеком в Бате. А я с этим не согласна.

- И ты собираешься поощрять его? – это был скорее не вопрос, а утверждение.

- Он очень красив, - сказала Клара.

- И знает, как использовать свою внешность, - неодобрительно фыркнула Гарриет.

- Нужно признать, что да. - улыбнулась Клара.

Они говорили о нем и прежде. Например, вчера вечером, после того, как он пил с ними чай в Верхних Комнатах, а в субботу до этого с мисс Хортенс Пью.

- Он - охотник за приданым, - сказала Гарриет с некоторым презрением. – Ищет себе богатую жену, Клара. Мисс Пью или тебя.

Клара согласилась. Даже если забыть о её инвалидности, она знала, что у нее не было никаких шансов, привлечь внимание такого видного джентльмена, как мистер Салливан. Если бы он искал любви, то скорее всего его выбор пал бы на Гарриет, прекрасную с ее длинными светлыми волосами и нежно-розовой, как лепестки цветка, кожей. Но Фредерик, с момента их знакомства, едва ли два раза взглянул на Гарриет. Конечно, он был охотником за приданым. Она уже встречала нескольких, ещё перед смертью отца, по которому она год носила траур и только недавно опять стала появляться на людях.

- Я полагаю, - сказала она, - что брак из-за денег допустим, Гарриет. И не все мужчины или женщины, вступающие в брак по этой причине, обязательно подлецы.

- Мистер Салливан такой. - Сказала Гарриет. - Эти глаза, и улыбка. Он просто весь очарование.

Его глаза были темными и взирали на мир из-под тяжелых век. А улыбка открывала крепкие, белые зубы. Фредерик был не просто очаровательным, а по-настоящему сногшибательно-красивым. Его фигура впечатляла ещё больше, чем лицо. Он был высокий, атлетически сложенный, с длинными ногами, узкими бедрами и талией, сильной грудью и хорошо развитыми плечами и руками — было трудно найти хоть один недостаток в его внешности. Темные волосы, одна прядь которых часто падала на его лоб, чёткие черты лица, а глаза и рот... — это казалось почти невероятным, что мужчина мог обладать такой совершенной красотой, здоровьем и силой.

- Он красив, - сказала она.

- Красивый! - Гарриет посмотрела на нее с некоторым удивлением и засмеялась. - Это слово принято употреблять в отношении женщин.

Именно это слово подходило мистеру Салливану, хоть в нем и не было ничего женского.

- Ты должна отказать ему, - посоветовала Гарриет. - Скажи ему прямо, Клара, что ты знаешь о его мотивах. Не давай ему шанса. Позволь мисс Пью заполучить его. Они заслуживают друг друга.

- Иногда, - улыбнулась Клара, - Ты можешь быть такой противной, Гарриет. Бедная мисс Пью просто пытается подняться. А мистер Салливан нуждается в деньгах. Почему бы не мне дать ему эти деньги? В любом случае я не знаю, на что их тратить. И они единственное, что я могу предложить в обмен.

Она засмеялась над испуганным выражением лица компаньонки и обернула всё сказанное в шутку. И все же, вспоминая об этом позже, она была не совсем уверена, что это была шутка. Она провела большую часть своей жизни дома на шезлонге или в инвалидном кресле. Да, у нее была Гарриет, её компаньонка и несколько друзей, преимущественно супружеские пары, старше ее по возрасту. Её перспективы выйти замуж были призрачны. А перспективы выйти замуж по любви несбыточны. Единственным шансом Клары был мужчина, которого заинтересовало бы её состояние.

Она была одинока. Ужасно одинока. Но у нее были потребности и желания, не менее настойчивые, чем у других женщин даже, несмотря на то, что она была некрасива и не могла ходить. У нее были желания. Тяга, которую не могла заглушить дружба с Гарриет и существование других хороших друзей, и тогда она погружалась в пугающие глубины отчаяния.

У нее мог быть мистер Фредерик Салливан. Она поняла это при первой же их встрече. И если он думал, что за ней следует ухаживать с некоторым тактом и терпением, то впустую тратил время. Клара знала с самого начала, зачем он познакомился с ней и почему каждое утро посещал Источник, где она принимала водные процедуры в Ванне Королевы. Он хотел жениться на ней. Ему нужен был доступ к ее состоянию.

Девушка всегда отворачивалась от охотников за приданым, не задумываясь ни на секунду. Другими словами, она всегда отказывалась от возможности замужества, на которую только и могла расчитывать. Мистер Салливан был первым, кому Клара дала шанс. Он не любил ее и не чувствовал к ней привязанности. Вероятно, он её даже не уважал. Возможно, она была ему неприятна. Это было действительностью, которую следовало осознать и принять, если уж она была настолько безумна, чтобы рассматривать возможность брака с Фредериком. Может быть он никогда не почувствует симпатию к ней.

Это был не идеальный брак. Не такой, о котором она всегда мечтала, точно так же, как любая другая женщина. Но возможно этот брак был лучше, чем вообще никакой? Этот вопрос мучил ее на протяжении всей ночи. Она тоже не любила его, подумала Клара, глядя, как Салливан приближается к ним через зал, почти явно включая очарование, которым он пытался околдовать её. Она никогда не смогла бы полюбить человека, который играл с ней, только из-за ее денег. Но он был красив, силен и здоров, и девушка задавалась вопросом, окажется ли эта комбинация для неё решающей. Всё больше склоняясь к мысли, что да.

- Он очень красив, - шепнула она Гарриет прежде, чем улыбнуться подошедшему Фредерику. Он был слишком близко к Гарриет, чтобы та могла ответить.



- Мисс Данфорд. - Он взял ее тонкую прохладную руку в свою, но решил не подносить к губам, держа её теперь обеими руками. - Я надеюсь, что Вы не простудились вчера, находясь в Верхних Комнатах?

- Когда день был настолько теплым? – ответила она. - Нет, сэр, благодарю за беспокойство.

Он отпустил ее руку, чтобы повернуться и отвесить поклон мисс Поуп. Если бы только было возможно поменять двух людей местами, думал он с сожалением. Если бы мисс Поуп, сидела сейчас в этом кресле и была той, которая владела состоянием. Но Гарриет, как он узнал из осторожных расспросов, была дочерью обедневшей вдовы, которую мисс Данфорд встретила и оказала поддержку за несколько лет до этого, приехав с отцом в Бат.

- Со своей стороны, - сказал Фредерик, возвращаясь взглядом к мисс Данфорд, - я считаю обычай пить чай в Верхних Комнатах весьма восхитительным. Бат, бесспорно одно из самых прекрасных мест на земле и нужно наслаждаться каждым проведённым здесь днём.

- Я полностью с Вами согласна, сэр, - сказала она. - Чаепитие всегда доставляет больше удовольствие, когда оно проводится в приятной компании.

Клара обернулась к джентльмену, который приблизился, чтобы поприветствовать леди и обменяться любезностями с очаровательной мисс Поуп, пригласив её прогуляться через зал.

- В любом случае, - ответила мисс Данфорд, на вопросительный взгляд своей компаньонки. - Эта прогулка развлечёт тебя, Гарриет.

Мисс Поуп бросила скептический взгляд на Фредерика.

- Я составлю компанию мисс Данфорд до вашего возвращения. - Сказал Салливан. - Если вы мне позволите.

Мисс Данфорд улыбнулась. - Я была бы вам очень благодарна, сэр.

- Благодарность. - Он сконцентрировал на ней всё своё внимание. - Именно я должен чувствовать благодарность, миледи. Я восхищаюсь Вашей храбростью. Вы остаетесь веселой и безмятежной, несмотря на приключившееся с вами несчастье. - Он подавил в себе порыв опуститься около нее на колено.

Клара как-будто прочитала его мысли. - Однако неудобно всегда сидеть, - заметила она, - приходится выворачивать себе шею, разговаривая со стоящим возле меня человеком. Вы не хотели бы подкатить моё кресло поближе вон к той скамье, сэр, и сесть?

Это ободряло. Она, очевидно, желала беседовать с ним. Он сделал так, как она просила, и они могли теперь говорить без неудобства, о котором она упоминала и без обычного присутствия третьего лица. Ее глаза, действительно прекрасны, подумал Фредерик, и всё же ему инстинктивно хотелось отодвинуться немного назад, подальше от её пристального взгляда.

- Вы находите воды целебными? - спросил Салливан.

- Я считаю их расслабляющими. - сказала Клара. - Я купаюсь в них, но не пью. К счастью, у меня нет никакой болезни, которая могла бы быть вылечена таким способом. Я полагаю, что нужно быть очень больным, чтобы пить их ежедневно. Вы попробовали воду?

Глубоко в его глазах мелькнула улыбка. – Один раз, - сказал он. – Одного раза было вполне достаточно. Я рад, что ванны помогают Вам. Вы счастливы в Бате?

- Как вы заметили, - сказала она, - Это - красивое место, и у меня здесь есть хорошие знакомые. Я бывала здесь несколько раз с моим отцом перед его смертью.

- Мне очень жаль, - сказал Фредерик. - Это, было, наверное, тяжело для вас?

- Да, - ответила девушка, - Вам здесь нравится, мистер Салливан?

- Гораздо больше, чем я ожидал, - сказал он. - Я намеревался провести в Бате несколько дней. Думал, что загляну в город, раз уж оказался в этой части страны. Но теперь мне не хочется уезжать.

- О? – Клара удивлённо посмотрела на него. Он видел, что смог пробудить ее интерес. – Бат оказался красивее, чем вы ожидали?

- Да, и это тоже, - кивнул Фредерик. - Но именно люди делают место интересным, думаю, вы согласитесь со мной. А здесь я встретил людей, с которыми не хочу теперь расставаться. - Он позволил своему взгляду скользнуть по её лицу к губам, прежде чем вернуться к её глазам. - Я мог бы даже назвать одного человека.

- О. – Её губы сформировали эту букву, но не произнесли ни звука.

- Я был тронут Вашим молчаливым терпением, жизнерадостностью и здравым смыслом, - сказал он. - Я в течение нескольких лет общался с молодыми особами высшего света, приезжающими в Лондон на Сезон и выработал своего рода иммунитет к их очарованию. Но я никогда не встречал такую девушку, как вы. Я не слишком дерзок? Я говорю не к месту?


Он уставился на неё, понимая, что мисс Поуп со своим провожатым возвращаются. Фредерику хотелось, чтобы они сделали ещё один круг и они, как если бы услышали его мысли, прошли мимо, но ему показалось, что мисс Поуп смотрела на него при этом слишком пристально.

- Нет, - ответила мисс Данфорд, при этом ее голос прозвучал не громче шёпота.

Он слегка коснулся пальцами ее руки, лежащей на подлокотнике её кресла. - Я уже думал, что стал совершенно нечувствителен к очарованию женщин, - продолжил Салливан. - И оказался просто не готов к силе своей реакции на знакомство с вами, миледи.

- Это было меньше недели назад, сэр, - напомнила Клара. Она вся была сейчас этими темными глазами на бледном лице.

- Это могла быть и вечность, - сказал он. - Я не знал, что так много может случиться за такой короткий промежуток времени, как одна неделя. Вы завладели моим сердцем.

- Я не могу ходить, - твёрдо сказала она. - Я неспособна даже встать, когда пожелаю. - Ее глаза пристально вглядывались в его лицо. – И я некрасива.

Это был момент, когда ему следовало быть особенно осторожным. - Это - то, что Вам говорят? – спросил Фредерик. - Это - то, что вы видите в своём зеркале? Иногда, глядя в зеркало, мы видим только то, что находится на поверхности. А красота имеет мало общего со внешней оболочкой. Я знал весьма красивых женщин, которые при этом были не слишком привлекательны, потому что за их красотой отсутствовал характер. Вы не красивы внешне, мисс Данфорд, но обладаете красотой внутренней, которая сияет через Ваши глаза.

- О. – Он смотрел на её губы. Но заметил при этом, как ее взгляд скользнул по его губам, перед тем как вернулся к глазам.

- Возможно я смущаю вас своими словами? – спросил он. - Я не оскорбил вас? Я не хотел бы этого ни за что в мире. Возможно, вы не верите тому, что я говорю, о вашей красоте или о моих чувствах к вам. Неделю назад я и сам бы в это не поверил. Ведь я не думал, что влюблюсь.

- Влюбитесь? – переспросила девушка.

- Я полагаю, что это подходящее слово, - сказал он, медленно улыбаясь. - Слово, над которым я всегда смеялся.

- Влюблённость, - заметила Клара. - Это для молоденьких, сэр. А мне двадцать шесть лет.

- Мне тоже. - кивнул Фредерик. - Вы не чувствуете себя молодой, миледи? На протяжении этой недели я чувствовал себя, как мальчишка: напряжённым, неуверенным, и, да, влюбленным.

Она открыла рот, чтобы возразить, но закрыла его снова. – Мне очень трудно в это поверить, - наконец, очень тихо, сказала она.

Она, должно быть, очень одинока, внезапно подумал Фредерик. Возможно, её благосклонности уже добивались охотники за приданым, но вряд ли многие интересовались ей самой, если такие вообще были. Она мечтала о любви? Быть любимой? В этом заключалась его основная проблема — он слишком много думал. То же самое произошло и в случае с Джул, хотя тут он не мог сказать, что сожалел о том, что остановился и призадумался. Он чувствовал себя виноватым, этого должно быть достаточно. Должен ли он чувствовать себя виноватым теперь? Потому что он не соответствовал её мечте о замужестве? Но разве бы он не смог? Если он женится на ней, то будет с ней хорошо обращаться. Он может предложить ей свою привязанность, посвятить часть своего времени и внимания. Он не пытался вовлечь Клару в ужасный брак полный пренебрежения.

- Верьте мне, - сказал он, наклоняясь к ней и изучающе глядя в глаза, с большей долей подлинной симпатии, чем он сам ожидал. - Мы находимся в общественном месте. Это не подходящее время, и не подходящее место для формального объяснения. Но с вашего позволения, я хотел бы назначить удобное нам время и место. Скоро.

Не слишком ли он поторопился? Приехав сегодня утром к Источнику, у него не было намерения заходить так далеко. Но представилась прекрасная возможность, в форме джентльмена, который прогуливался с мисс Поуп. И мисс Данфорд казалась благосклонной.

- У вас есть мое разрешение, сэр.

Она говорила настолько спокойно, что он сначала не был уверен, что она сказала именно эти слова. А когда осознал, то почувствовал восторг и панику одновременно. Он почувствовал себя человеком, сделавшим безвозвратный шаг. Ее ответ говорил о том, что она поняла, что он имел в виду, и была готова выслушать формальное предложение. Вероятно, и принять его. Для чего иначе она согласилась бы выслушать его предложение, если бы у нее не было намерения принять его?

Он немного отстранился от нее. Мисс Поуп с джентльменом возвращались, и было весьма сомнительно, что они начнут ещё третий круг.

- Завтра? - спросил он. Фредерику не хотелось делать этого сегодня. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями, хотя по сути дела, думать тут было не о чем. Он должен был жениться на деньгах, как можно быстрее, и сейчас ему предоставлялась лучшая возможность, чем он мог себе представить. - Могу я навестить вас завтра днем, миледи?

Она колебалась лишь мгновение. – Лучше послезавтра, сэр, - решила Клара. – Завтра я ожидаю посетителя из Лондона.

- Тогда послезавтра, - согласился Салливан, поднимаясь со скамьи и разворачивая ее кресло таким образом, чтобы мисс Данфорд могла наблюдать приближение своей компаньонки. – До этого момента я буду жить в страхе и беспокойстве.

Он говорил не что иное, как правду. Она примет его предложение, думал Фредерик. Но уверен он, конечно, не был, поэтому и паниковал. Он посмотрел вниз на ее тоненькую фигурку в инвалидном кресле, на бледное лицо и густую массу темных волос под симпатичной шляпкой. Теперь казалось вполне возможным, что она станет его женой. Он собирался связать с ней свою жизнь из-за коллоссального накопления долгов, которые могли бы быть устранены за один вечер за карточным столом, если бы ему сопутствовала удача. Целая жизнь против одного вечера.

Она повернулась к нему и улыбнулась, непосредственно перед тем, как ее компаньонка присоединилась к ним. - Я буду с нетерпением ждать этой встречи, мистер Салливан. - сказала она.



Глава 2

На следующий день у Клары действительно был посетитель. Он тяжело прошагал по пятам домоправительницы в гостиную дома, который мисс Данфорд арендовала на Цирке.

- Клара, дорогая, - сказал он, протягивая руки, чтобы обнять девушку, пересекая комнату по направлению к ней. - Я приехал, как только получил твою весточку от посыльного. - Он нагнулся и поцеловал ее в щеку.

- Мистер Уайтхед, - приветствовала его Клара, тепло улыбаясь и обнимая в ответ. - Я знала, что вы приедете. Надеюсь, что не доставила вам своей просьбой больших неудобств.

Они могли продолжить разговор только после ухода близняшек Гровер, полковника и миссис Ратледж, которые нанесли ей визит во второй половине дня. Клара представила вновь прибывшего как мистера Томаса Уайтхеда из Лондона, старого друга ее покойного отца.

Гарриет взглянула на посетителя, остановившись у двери. И уже уходя, повернулась и сказала. - Я буду в своей комнате, на случай если понадоблюсь тебе, Клара. Надеюсь, что мистер Уайтхед сможет заставить тебя прислушаться к здравому смыслу.

- Настораживающе, - заметил Уайтхед, когда дверь закрылась. Он пододвинул стул к Кларе и улыбнулся ей. – О чём речь, моя дорогая? Возникли проблемы?

- Мне не очень-то хотелось заставлять вас проделать этот путь Лондона в такой короткий срок, - сказала девушка. - Вы приехали без миссис Уайтхед?

Он засмеялся. - Мириам понадобилась бы неделя, чтобы подготовиться даже к экстренному визиту. Она сейчас готовится закрыть дом на остаток лета. Мы едем в Брайтон. Неделей позже твой посыльный не застал бы меня дома. Так в чём проблема?

- Боже мой, - сказала Клара, - Я не уверена, что это - проблема. Возможно, что так. Я рассматриваю предложение о браке.

Он приподнял одну из бровей и взял ее тонкую руку в свою. - Ну, это - замечательная новость. - Сказал он. - Мириам будет действительно жаль, что она не сопровождала меня в этот раз. Кто счастливчик?

- Он еще не сделал предложение, - сказала она, - Но полагаю, что вот-вот сделает. Проблема состоит в том, что он - охотник за приданым. И я думаю, что он погряз в долгах.

Довольно густые брови мистера Уайтхеда сошлись над переносицей. - Клара? Как же это? Ты влюблена в него?

- Нет, - ответила девушка. - Но я думаю, что соглашусь выйти за него, если он действительно сделает предложение. Гарриет очень зла на меня, как вы сами можете видеть.

Уайтхед выпустил ее руку и вернулся на свой стул. - Я думаю, что ты должна мне всё рассказать, - сказал он. - Ведь именно для этого ты и вызвала меня сюда.

Клара улыбнулась. - Я вызвала вас, потому что после смерти папы, рассматриваю вас как второго отца, - сказала она. - Поскольку Вы настаиваете, скажу, что фактически нуждаюсь в финансовом совете, больше чем в каком-либо другом. Когда я выйду замуж, перейдут ли вся моя собственность и состояние к мужу?

- Обычно так и бывает, - ответил он. - Но если будет составлен брачный контракт, можно будет уточнить определённые моменты.

- Ах, - выдохнула девушка. - Именно это я и хотела узнать. Будьте любезны объяснить мне всё поподробнее. Вы помогли мне организовать дела после смерти папы, сама бы я так не справилась. Вы оказали мне практическую помощь, а госпожа Уайтхед и Гарриет эмоциональную поддержку, в которой я так нуждалась. Вы помогли мне сделать мудрые инвестиции. Я Вам абсолютно доверяю, как вы видите.

- Я думаю так и должно быть, Клара, - ответил Уайтхед. - Твой папа был моим коллегой в Индии и моим самым близким другом, в конце концов. Так кто этот мужчина? Я его знаю?

- Мистер Фредерик Салливан, - сказала она. - Старший сын лорда Беллами. Вы знаете его?

- Салливан? – нахмурился мужчина. - Не имеет смысла говорить, что я надеюсь, ты это несерьезно, Клара? Хотя если это было бы несеръёзно, ты не вызвала бы меня из Лондона. Что ты о нем знаешь?

- То, что он потрясающе красив, - ответила девушка, слабо улыбаясь, - И очарователен. О, да, и то, что он утверждает, будто испытывает ко мне сильную страсть.

- Испытывает страсть? – Уайтхед поднялся и задумчиво посмотрел вниз на девушку. – Мошенник.

Улыбка Клары стала жалкой. – В это действительно настолько трудно поверить? – спросила она. Девушка постаралась взять себя в руки. – Я не жду, что вы ответите на этот вопрос. Конечно, это невозможно. Я тоже не обманулась, даже на один момент.

- И все же, - заметил мужчина, - Ты серьезно рассматриваешь возможность брака с негодяем, Клара? Это так непохоже на тебя. Я что-то упускаю из вида?

- Прекраснуя сделку, - сказала она. - Действительно ли он негодяй, мистер Уайтхед? Что вы знаете о нём?

- Беллами, судя по всему, достаточно богат, - сказал он, - И щедр. Но Салливан другой, Клара. Совершенно безответственный. Он игрок и к тому же сказать ещё и бабник. Я думаю, что его, как и прежде, ещё принимают в высшем свете, но я слышал, что джентльмены, имеющие дочерей на выданье, стараются держаться от него как можно дальше. Теперь я вижу, как они правы.

- Всё, как я и думала, - откликнулась Клара. - Вы не сказали мне ничего, о чём бы я не догадывалась. Так что, как вы видите, придется уделить особое внимание составлению брачного контракта.

- Клара. - Он стоял, глядя на нее сверху вниз, в течение нескольких минут, прежде чем молча сесть обратно на стул. - Зная правду, ты, конечно, не можешь и далее серьезно рассматривать возможность брака с Салливаном. Ты уже осознала неискренность его признаний в любви, и признала, что и сама не любишь его. Или это неправда и ты всё же испытываешь к нему чувства?

- Вовсе нет, - сказала она. - Я не строю себе иллюзий, основанных на ложных ожиданиях. Я не буду разочарована, потому что не ожидаю многого. Но я не изменю своего решения.

Он молча смотрел на нее.

- Видите ли, то, что вы упустили - это человеческий фактор. - Спокойно сказала девушка. - Я еще достаточно молода, и я, безусловно, достаточно богата, чтобы выйти замуж. Я не могу рассчитывать на победу над мужчиной страстью. Слишком много факторов препятствуют этому. Нет, не пытайтесь мне противоречить, это было бы очень мило с вашей стороны, но я знаю правду. Только мои деньги могут обеспечить мне мужа. Возможно, со стороны это выглядит ужасно неразумным, что я иду на этот шаг, но существует человеческий фактор. Мне нужен муж. Мне нужен брак.

- Но не такой, где нет даже нежности, - увещевал он, беря вновь одну из ее рук в свои. - Не такой, в котором нет надежды на лучшее, Клара. Не делай того, о чём тебе придётся потом сожалеть. А ты будешь сожалеть, моя дорогая.

- Возможно, - согласилаь она. - Но, возможно и нет. Или не так сильно, как вы думаете. Я считаю, что если всё оставить как есть, я недолго смогу выносить такое существование.

- Клара. - Он похлопал её по запястью свободной рукой. - Переезжай жить к нам с Мириам. Ты нам как дочь. После смерти отца ты отказалась от этого предложения, может теперь время согласиться? Ты не должна жить одна и не должна быть одинокой.

- Я не одинока, - ответила девушка. - По крайней мере, не в том смысле, как вы думаете. Гарриет замечательная подруга, есть и другие. Когда я хочу куда-то пойти, мне нет нужды искать себе компанию, как вы знаете. Сегодняшний визит - отнюдь не единичный случай. Но если завтра, во второй половине дня, мистер Салливан сделает мне официальное предложение - я соглашусь.

- Но почему Салливан, Клара? – в недоумении поинтересовался мужчина. - Мы можем найти тебе лучшего мужа, чем он. Кого-то, кто будет интересоваться твоей судьбой и твоим благополучием. Салливан же - негодяй.

- Но красивый негодяй, - ответила она. – Может, я хочу купить красоту, мистер Уайтхед. В моей жизни её так мало.

Он выпустил её руку из своей. – Как бы мне хотелось, чтобы Мириам была здесь, - сказал Уайтхед. - Я никогда не был хорошим консультантом в личных делах, Клара, только в финансовых. Но ты сама на себя не похожа. Ведь ты всегда была такой разумной.

- Не беспокойтесь обо мне, - улыбнулась Клара. – Именно в этих ваших знаниях я и нуждаюсь. Вы должны помешать моему красивому негодяю сделать из меня нищенку.

И вот, наконец, беседа превратилась в обсуждение брачного контракта, который будет предложен мистеру Фредерику Салливану, если он действительно сделает ожидаемое предложение. Клара, всегда доверяющая в финансовых делах другу своего отца больше, чем самой себе, прислушивалась к его советам и в этом случае. Но в одном пункте она была непреклонна.

Ее приданое должно быть достаточно большим, чтобы оплатить долги мистера Салливана. В конце концов, никто не сомневался, из-за чего он собирается жениться. Но они не знали, насколько велики долги, а Клара категорически отказывалась спросить об этом мистера Салливана или же провести расследование.

- Я не могу вступить в брак с человеком, которого только что оскорбила подобным вопросом, - твердила она, - Или же подвергла слежке.

- Но у нас нет другой возможности узнать правду, Клара - упорствовал Уайтхед.

- Считаете, его долги могут превышать десять тысяч? - спросила девушка.

Мужчина скривился. - Возможно, но хочется надеяться, что нет. - ответил он. - Сомнительно, даже для такого человека, как он, что долги будут столь высоки, Клара.

- Тогда мое приданое будет составлять двадцать тысяч фунтов стерлингов. - решила Клара. И она отказалась урезать сумму, даже несмотря на неоднократные уверения мистера Уайтхеда в том, что она поступала, по меньшей мере, глупо.

Мистер Уайтхед был готов действовать, и предложил девушке самому обсудить деловую часть брачного договора с мистером Салливаном. В виду возраста Клары, он вряд ли может претендовать на роль её опекуна, пояснил он, но он может сделать вид, что является попечителем, назначенным её отцом по делам недвижимости и благосостояния. Что говорило бы о том, что она была не совсем свободна распоряжаться всем, по своему усмотрению. Ей было предоставлено щедрое приданое на случай заключения брака, остальное же имущество было записано на её имя и не подлежало переходу к мужу после замужества.

Клара обдумывала предложенный обман. Ей не хотелось начинать брак со лжи, хотя, конечно, это дало бы ей существенные преимущества. И еще ей не хотелось вступать в брак, в котором её муж будет чувствовать себя униженным, тем, что она несет ответственность за то, что должно было быть перепоручено ему, как и всем остальным мужьям. Он захочет знать правду, а она должна будет лгать.

Ее наследником, посоветовал Уайтхед, следовало назвать какого-нибудь отдалённого кузена, по крайней мере, на некоторое время.

Мистер Уайтхед поднялся со своего места, завершая свой визит. Он наклонился к Кларе, чтобы еще раз поцеловать ее в щеку. - Я встречусь с негодяем и обсужу с ним то, о чём мы договорились с тобой. - сказал он. – Обдумай всё хорошенько, моя дорогая, и прислушайся к советам мисс Поуп, она очень разумная девушка. Не допускай ошибки, о которой будешь сожалеть остаток своей жизни.

- Я постараюсь. - ответила Клара, улыбаясь. - Спасибо за то, что так быстро откликнулись на мою записку. Я никогда не смогу найти подходящие слова, чтобы выразить вам свою благодарность. Теперь я чувствую себя намного лучше подготовленой к завтрашнему дню.

Уайтхед только покачал головой и с сожалением покинул зал, пообещав вернуться позже и отужинать с дамами.

Клара смотрела на закрытую дверь, после ухода мистера Уайтхеда. Было бы настоящим разочарованием после всего, что произошло, если бы мистеру Салливану не удалось бы придти завтра, или же его визит был бы просто визитом вежливости.Сегодня она его не видела. Ранним утром она, как обычно, купалась в ванне Королевы, но после этого не пошла в зал к Источнику. Она выезжала в сопровождении слуги и после купания вернулась сразу домой.

В данный момент было трудно поверить, что он завтра действительно придет. Было трудно поверить, что она когда-нибудь увидит его вновь. И не было бы это для неё большим облегчением? Гарриет сказала бы, что, да, так же сказал бы и мистер Уайтхед. И ее здравый смысл. Но она знала, что если больше его не увидит, то будет разочарована. Горько разочарована. Казалось, её дух вырвался на свободу, а с ним пришло полное осознание того, какой пустой и одинокой была её жизнь на протяжении многих лет, и особенно после смерти отца. Это чувство затопило её, как если бы вдруг оказались разрушены плотины.

Она хотела его. Мистера Фредерика Салливана. Она хотела, чтобы его здоровье, сила и красота принадлежали ей. Почти, как если бы она могла сделать их своими. Как если бы она могла измениться сама, выйдя за него замуж. Здравый смысл подсказывал ей, что это глупо, но ее сердце тосковало. А сердце было очень трудно заставить молчать, когда тебе уже исполнилось двадцать шесть лет, а ты калека и некрасива. Когда жизнь твоя скучна и абсолютно безинтересна.

Она надеялась, что он придет. Она не была в этом уверена, но она надеялась.



Фредерик нервно пытался повязать шейный платок, отбрасывая один за другим измятые лоскуты ткани, не в состоянии сделать узел по своему вкусу и наконец, позвал на помощь своего камердинера. Он никогда не был денди и презирал их. Только денди были убеждены в том, что простой узел не достаточен.

Ему хотелось, почувствовать чуть больше уверености и он внимательнее вгляделся в своё зеркальное отражение. Действительно ли его глаза налиты кровью или же ему просто так кажется? Вчера вечером он сел за карточный стол, за которым задержался до поздней ночи, хотя в Бате к этому относились неодобрительно, но выиграл опять просто ничтожную сумму. А потом он сопровождал леди Вэггонер домой, понимая, что она готова позволить ему всё, и даже более того. Почувствовать, чего она добивалась было очень легко, когда сам обладаешь достаточным опытом в такого рода играх, как эта леди.

Фредерик не видел причины и ущерба отказаться от шанса развлечся в последнюю минуту перед тем, как предстать перед своей судьбой. Он принял молчаливое приглашение и провел несколько энергичных и практически бессонных часов в постели леди Вэггонер. И он мог быть очень доволен проведённой в утехах ночью, если бы не обязанность сделать предложение другой женщине на следующий день. Выбор времени для начала интрижки был самый неподходящий. И, конечно, эта связь была и есть всего лишь результат стечения обстоятельств. Когда он, как бы в шутку, затронул тему брака, леди Вэггонер с сонливым вздохом удовлетворения, прижалась к нему голым телом и несколькими словами уничтожила его слабую надежду.

- Брак – это не то, что нужно мне или тебе, Фредди, - проворковала она. – Брак сведёт нас обоих с ума уже через две недели. Две недели это максимум того, сколько я была верна моему покойному мужу. Он, конечно же, был от этого не в восторге.

- Ты права, - согласился он, лениво целуя ее, перед тем как они на короткий момент погрузились в сон. – Для таких людей, как мы, гораздо предпочтительнее, жаркие, но ни к чему не обязывающие отношения.

- Ммм, - протянула женщина. – Такой мужчина, как ты, как раз мне по сердцу, Фредди.

Он покинул ее слишком поздно утром, уже не успевая появиться в зале Источника, хотя, возможно, это было только к лучшему. Фредерик чувствовал себя одновременно невыспавшимся и радостным, в предвкушении предстоящей ночи,. Не совсем так, как ему хотелось бы себя чувствовать, в преддверии предложения руки и сердца.

Всё, что ему нужно сделать – это постараться рассматривать предстоящее событие, как часть сделки.

Не стоило больше останавливаться и думать об этом. Это была сделка, хотя делая предложение мисс Данфорд он, конечно, не собирается использовать это слово. Ее деньги в обмен на его имя и защиту. Она будет замужней дамой, а этот статус имеет большое значение для женщин. Когда-нибудь она станет баронессой, хотя, видит Бог, он не желал смерти своему отцу. Он любил его. Чёрт возьми, слишком любил. Иногда ему хотелось, чтобы не существовало даже такого понятия, как семья.

Он бросил последний взгляд на своё отражение в зеркале. Синее пальто, лучшее от Уэстона, белая льняная сорочка, панталоны из буйволовой кожи и блестящие высокие сапоги с белыми кисточками. Его глаза не были красными. Он надел шляпу, натянул перчатки, и захватил свою трость. Пора было идти. Она будет ждать его.

«Господи, ему только двадцать шесть лет», подумал Салливан, направляясь к цирку. И он не собирался жениться, по крайней мере, ещё ближайшие пять или шесть лет. Всякий раз, когда он думал о своей возможной будущей невесте, он представлял себе молодую девушку, изысканную и красивую, способную украсить его жизнь и дом. Но не любовь. Он не верил в любовь, только страсть и дружбу. И ему вполне бы понравились дружеские отношения с будущей невестой. Он и Джул были хорошими друзьями, но он решительно отогнал мысль о новой графине Биконсвуд.

Фредерик с отвращением думал о мисс Кларе Данфорд, берясь за латунный молоточек на ее двери. Она была парализована. Означает ли это, задумался он, что она не сможет...? Он ожидал, что именно это оно и означает: что она, в любом случае, из-за своего слабого здоровья, будет не в состоянии выдержать напряжения супружеских обязанностей. Он надеялся, что так оно и будет, хотя и не желал ей зла. Он готов лечить её добротой, когда они поженятся. Но не этим. Он никогда не спал с женщиной, которую находил неприятной. Фиктивный брак подойдёт ему, как нельзя, лучше.

Но сейчас не время думать об этом. Дверь открылась, и он вошёл в дом.



Гарриет говорила решительно о погоде и о людях, которые ей встретились во время утренней прогулки по улице Милсом до тех пор, пока Клара пристально не посмотрела на нее, а Фредерик, ещё более прямо, спросил, может ли он перекинуться словечком наедине с мисс Данфорд.

Гарриет с очевидным нежеланиемоставила их одних. Она молча сверкнула взглядом на Фредерика, когда он открыл перед ней дверь.

- По-моему я обидел вашу компаньонку, - сказал он тихо, закрывая за ней дверь и возвращаясь в комнату.

- Гарриет считает, что за мной нужен постоянный присмотр, - ответила Клара.

Он остановился, глядя на неё сверху вниз в течении нескольких секунд, а затем сел на своё прежнее место напротив неё. – На счастье, она очень внимательна к вам. - заметил Фредерик. - Я могу только поблагодарить её за это. Думаете, она почувствует себя лучше, если будет знать, что я разделяю ее беспокойство о вас?

Клара ничего не ответила.

- Вы сегодня замечательно выглядите, мэм. - сказал Салливан.

Без шляпки, её темные волосы смотрелись ещё толще и тяжелее. Они были тщательно уложены в узел, а кудряшки волнами обрамляли её лицо. Бледно-синее платье было выбрано с расчётом, что оно не подчеркнёт бледность лица.

- Спасибо, - сказала она, даже без тени улыбки. Эти слова были грубой лестью, которую она не приветствовала. Ему, Клара могла бы вернуть комплимент с подлинной искренностью, но леди не делают джентльменам подобных комплиментов.

- Я не застал вас сегодня утром в зале Источника, - продолжил он. – Очень жаль, но дела задержали меня.

- Я не была там сегодня, - сказала Клара. - Я устала после приема ванны и уехала сразу домой.

- Я надеюсь, вы не нездоровы? - спросил Фредерик.

- Нет. - Она покачала головой.

«Это просто нелепо», подумала Клара. Разница между ними была настолько экстремальной, что происходящее казалось просто смешным. Она должна найти нужные слова, которые направили бы его на правильный путь. Здесь, в ее гостиной, он выглядел еще более красивым и мужественным, чем при встречах возле Источника.

- Вы должны знать, почему я просил разрешения нанести этот визит, - сказал он, внезапно вскакивая со своего места. «Искренний порыв или притворство?», задумалалась девушка. - Вы должны знать, что моё восхищение и симпатия к вам, за последнюю неделю переросли, я не побоюсь этого слова, в любовь, моя дорогая. Я люблю тебя. Надеюсь, ты не считаешь мои слова оскорбительными? - Его темные глаза остановились на ней; такой пристальный взгляд, которым он ее одарил, наверняка разбил немало женских сердец. Её взгляд был настороженным.

Она покачала головой. - Нет, сэр.

Он сократил расстояние между ними, наклонился к девушке, и завладел одной из её рук. Его ладонь казалась очень большой и смуглой по сравнению с ее собственной, но при этом хорошо сформированной. И тёплой. Она посмотрела вниз на свои тонкие, бледные запястья.

- Смею ли я надеяться, - спросил Салливан, - Что вы испытываете подобные чувства ко мне, миледи? Хотя и понимаю, что совершенно этого недостоин.

Ей хотелось, глядя прямо ему в глаза, объяснить, что они могут вступить в брак, каждый по своим собственным причинам, оставаясь честными друг с другом. Но она не могла этого сделать. Существовали правила, которые должны соблюдаться.

- Вы мне не безразличны, сэр. - ответила Клара. - Но мои чувства не столь сильны, как те, что вы описали.

- Я и не смел ожидать большего. - улыбнулся Фредерик, опускаясь перед её креслом на одно колено. Мужчина, стоящий на коленях, чтобы сделать предложение руки и сердца, как она всегда себе представляла, должен был выглядеть смешным. На самом деле, он и теперь выглядел чрезвычайно привлекательным. - Вы - леди, дорогая. И вы не можете не понимать, как меня радует ваше признание в том, что вы не равнодушны ко мне.

Она наблюдала за тем, как он поднёс её руку к своим губам и удерживал ее там, в течение нескольких долгих секунд. Мужские губы, как она обнаружила, были очень теплыми, теплее, чем его руки. Его дыхание опалило тыльную сторону её ладони, и девушка непроизвольно сглотнула.

- Мисс Данфорд, - сказал он, - Сделаете ли вы меня счастливейшим из мужчин? Выйдете ли за меня замуж?

- Да, - ответила девушка. Момент казался странно нереальным. Ей казалось, как-будто бы она стояла в стороне, наблюдая эту сцену. Ей почти казалось, что кто-то другой произнёс это коротенькое слово. Вот и всё. Он сделал предложение, а она приняла его.

Он непонимающе всматривался в её лицо. - Да? - переспросил Фредерик. - Вы сказали, да? Я не смел надеятся. Даже сейчас я не осмеливаюсь верить тому, что услышал. Скажите это ещё раз.

- Да. - Повторила она. - Я выйду за вас, сэр. И я благодарю вас.

Он улыбнулся, сначала неуверенно, но постепенно улыбка распространилась от его губ к глазам, а затем осветила всё лицо. Клара могла себе представить, что женщина, имеющая больше оснований, верить в его искренность, почуствовала бы сейчас порхание бабочек в животе. Она почувствовала волну печали, потому что была не в состоянии вдруг стать красивой, молодой и подвижной. Но она не будет сейчас думать об этом, ведь она уже задолго до этого смирилась с реальностью.

- Ты сделала это, - сказал Салливан и засмеялся, сжав её руку в своих. - Ты осчастливила меня. Как я счастлив!

Она почувствовала, что улыбается ему в ответ. Да, подумала Клара, он, вероятно, был счастлив. И она была. Да поможет ей Бог, она действительно была счастлива. - И я, сэр, - сказала она.

- «Сэр». - Он засмеялся над её словами. - Меня зовут Фредерик, миледи. Моя семья и друзья называют меня Фредди. А ты скоро станешь и тем и другим.

- Фредди, - повторила девушка. Да, она станет его семьей и его другом. Первым уж точно, а возможно и вторым. Не было никакой причины, почему они не могли стать друзьями. - Я хочу быть обоими. Я - Клара. - Она снова улыбнулась. - Семьёй и подругой.

- А теперь, - сказал Фредерик, - когда первое и самое сложное препятствие благополучно преодолено - я весь в нетерпении. Когда ты станешь моей женой, леди Клара? Скоро? Я не могу выносить мысль об ожидании после оглашении имен, вступающих в брак. Я поеду в Лондон за специальной лицензией. Хорошо? Завтра? Не говори нет.

- Специальная лицензия, да. - сказала она. - Но только не завтра, Фредди. Мой поверенный сейчас в Бате: он специально приехал вчера, хотя в то время, когда мы планировали нашу встречу, никто из нас не понимал, насколько своевременным станет его визит. Он - также опекун состояния моего отца. И он хочет поговорить с тобой о брачном договоре.

Возможно, она только вообразила вспышку в глубине его глаз, так как ждала её. Но даже если она появлялась, то была быстро подавлена. Он засмеялся. – Брачный контракт? Как холодно звучит это слово. Действительно ли он необходим? Предполагаю, что да, но все, о чем я могу думать – ты, Клара, и то, что ты теперь моя невеста. Ты собираешься быть в нашем браке голосом здравого смысла? Очень хорошо, тогда, я задержусь на один день, чтобы поговорить с этим людоедом, который потребует отчёт о том, как я собираюсь содержать тебя. Мой отец будет щедр, уверяю тебя. Мы не будем нищими, любовь моя.

Моя любовь. До этого момента она и не догадывалась, как жаждало ее сердце услышать эти слова, направленные к ней, пока Фредди не произнёс их — но он их не подразумевал. Ей понравилось бы быть любовью какого-нибудь мужчины. Но она не должна желать луну теперь, когда у нее были звезды. Прежде она не ожидала и звезд, а теперь собиралась замуж за самого красивого мужчину, которого когда-либо видела. Она была довольна и этим.

- Нет, конечно же не будем. - сказала Клара. - Мое состояние велико, Фредди, а мистер Уайтхед весьма щедр. Но я предупреждаю тебя, что он ярый защитник моих интересов и вероятно будет обращаться с тобой, как-будто ты - охотник за приданым, чья единственная цель состоит в том, чтобы разорить меня.

Он взял ее вторую руку в свою свободную и сжал обе. - Мне он уже нравится. - сказал Салливан. - Я рад, что у тебя есть кто-то, кто защищал тебя после смерти твоего отца, Клара, и продолжит делать это после нашей помолвки и свадьбы. Скоро он будет знать, что единственное сокровище, которое я хочу от нашего брака, является тем, на которое я пристально гляжу в этот самый момент.

- Спасибо, Фредди. - ответила девушка, освобождая свои руки из его прежде, чем она могла забыть, что всё это было шарадой, прежде, чем она могла забыть, что он проведет бессонную ночь, задаваясь вопросом, а не попал ли он в ловушку бессмысленного для себя брака, и ищя благородный выход из положения. - Я попытаюсь быть сокровищем для тебя.

Салливан поднялся на ноги и улыбнулся ей. - Я так нервничал, - сказал он. – Что практически не сомкнул глаз за всю прошедшую ночь.

- Если ты дёрнешь за веревку звонка позади себя, - сказала Клара, - вернётся Гарриет. Я думаю, что мы должны поделиться с ней нашими новостями, Фредди.

- Конечно. – сказал он, быстро поворачиваясь. - Я не должен оставлять тебя надолго одну, моя любовь. - Он вновь обернулся к ней, дёрнув за веревку. – Я ей не нравлюсь, не так ли? Она тоже подозревает меня в корысти, но и она узнает правду достаточно скоро. Я люблю тебя, Клара.

Она улыбнулась ему.

...

Elfni: 07.11.08 18:41

И КАКОЕ начало!
Девочки, спасибо вам большое за такую радость!

...

Июль: 07.11.08 18:53

Девочки, с почином!

...

Беата: 07.11.08 18:56

Ура! Начали!

Спасибо, девочки! Замечательно! Будем читать!

...

Фройляйн: 07.11.08 20:12

Всем спасибо за внимание!
Надеюсь, что дело и дальше пойдёт без лишних проволочек. Ну три-то главы за выходные, как минимум ещё появятся.

...

Афина: 08.11.08 10:04

УРАААА!!! Начинаем новый роман!!! Я от счастья млею!!! Девочки, БОЛЬШОЕ СПАСИБО!!! С нетерпением буду ждать продолжение, как пионер!!!

...

Июль: 08.11.08 21:04

Фро, у тебя же еще 3-я глава, да? Если что, еще 3 (4, 5 и 6) у меня - Катя присылала на редактуру, все готово.

...

Фройляйн: 09.11.08 00:40

 » Глава 3

Глава 3

Фредерику не очень-то нравилось, как всё складывалось. Если бы события разворачивались по его плану, он бы немедленно помчался в Лондон за специальной лицензией и они тихо и быстро поженились бы здесь же в Бате, в присутствии двух необходимых свидетелей, кроме священнослужителя и, разумеется, их двоих. Но теперь всё было совсем не так.

Начиная с того, что чёртов Уайтхед, как Фредерик и предполагал, оказался человеком, абсолютно лишённым чувства юмора, и непреклонным защитником интересов Клары Данфорд, как она и предупреждала. Двое мужчин провели вместе целых три часа, на следующее утро после сделанного Салливаном предложения, встретившись на завтрак в «Белом Олене», куда Фредерик был приглашён, вероятно, для вежливого обсуждения главных пунктов брачного контракта. Фактически же их разговор походил на схватку, в которой они пытались оценить друг друга и решить насколько они могут друг другу доверять. Стараясь понять, нравятся ли они друг другу и насколько каждый из них любит и уважает Клару и блюдёт именно её интересы.

Но, по крайней мере, в одном пункте Фредерик был доволен. Очень доволен. Хотя он должен был получить после свадьбы только приданое невесты, сумма была намного более щедрой, чем он боялся на протяжении всей, пускай и радостной, проведённой в объятих леди Вэггонер, ночи. Двадцать тысяч фунтов! Сумма покрывала все его долги и даже ещё кое-что оставалось. Было, конечно, заманчивым сначала оплатить только самые неотложные из долгов, а об остальных на время забыть, пока и они не подпадут под первую категорию. Но он не поддастся искушению. Он оплатит все, даже самые ничтожные из них. Это будет новым для него опытом - быть без долгов.

Новым опытом станет для него и чувство быть женатым, подумал Салливан, поднимаясь, наконец, на холм по направлению к гостинице. Он всё ещё ощущал некоторую панику, думая об этом, а следовало бы мыслить более трезво и рационально. Теперь у него уже не было выбора. Он оказался перед необходимостью изменить свой образ жизни. Больше никаких азартных игр, решил он, или, по крайней мере, не с такими высокими ставками, как прежде. Он выучил свой урок. И больше никаких женщин, или хотя бы не в таких колличествах, как в течение прошедших нескольких лет. Он заведёт себе содержанку, что вообще-то было не в его привычках, и будет держать всегда только одну. Это будет гораздо более благоразумным решением. Он не станет больше встречаться с леди Вэггонер, после прошлой ночи. Очень уж сейчас неподходящее время для заведения длительных отношений, хотя продолжить было бы, несомненно, приятно.

«Бог мой», подумал Фредерик, входя в лобби «Йорк-отеля» и приветливо кивая служащим, исполняющим свои обязанности, он еще даже не был женат, а уже планировал полностью изменить свою жизнь. Возможно ли это? Снег в июле? Он вошёл в гостиную своего номера.

И обнаружил там, сидящую в кресле мать и стоящего у окна отца. «Кто, чёрт возьми, сказал им?» от удивления задавая себе глупый вопрос, в первый момент. Затем его мать поднялась, он обнял и поцеловал её в щеку, протягивая руку своему отцу.

- Какими судьбами? - спросил он, смеясь.

- Мы возвращались домой из Примроуз Парка, - ответила леди Беллами, - И решили сделать здесь остановку, чтобы увидется с тобой, Фредди.

- Хорошо, - сказал он, - Я рад, что вы тут. Где Лес?

- Твой брат поехал в Лондон, - сказал лорд Беллами, - С очередной идеей о путешествии. Он хочет на зиму уехать в Италию, кажется. Очевидно, Джулия засадила в его голову идею, что он всегда хотел быть путешественником.

Джул. Сможет ли он когда-нибудь забыть о своей вине?

- Интересно, почему ты не остался на свадьбу, Фредди? - спросила его мать, - А умчался куда-то, не сказав никому ни слова.

Фредерик усмехнулся. – Вы же знаете меня, мама - всегда беспокойный и стремящийся навстречу новым приключениям.

Его отец откашлялся. - Мы думали, что это может как-то связано с Джулией.

О, господи, они знают?

- Мы думали, что возможно, ты сделал ей предложение и был разочарован, когда она отказала. - Пояснила его мать. - Мы знаем, что ты всегда любил ее, Фредди.

Они ничего не знают. Он опять усмехнулся, на этот раз с облегчением. - Это было плохой идеей со стороны дяди, заявить в своём завещании, что Примроуз Парк отойдёт к тому из племянников, который согласится жениться на Джул. - сказал он. - Конечно, я был заинтересован, мама. Это - замечательная собственность, и я по-своему люблю Джул. Я даже сделал ей предложение. Но мои чувства не были затронуты. Я желаю ей счастья с Дэном. Как прошла свадьба? Остальные члены семьи ещё там?

- Все, за исключением тебя, - сказал его отец.

Фредерик пожал плечами. - Я боялся, что моё присутствие будет смущать их, - пояснил он. - Так как я делал ей предложение, о чём знал и Дэн. Я был бы смущен. - Он торопился сказать, прежде, чем храбрость покинет его. - У меня есть некоторые важные новости. – «Преуменьшение десятилетия», подумал Салливан.

Родители обратили на него своё полное внимание.

- Я вчера обручился, - выпалил Фредерик. – И женюсь ещё до конца этой недели.

Его мать резко опустилась обратно в кресло. Отец нахмурился. Фредерик засмеялся.

- Вы не собираетесь поздравить меня? - спросил он. - И не собираетесь спрашивать, кто она?

- Кто она? – откликнулась леди Беллами.

- Ты - темная лошадка, Фредди, - проворчал его отец. - Я полагаю, ты знал её и прежде, не так ли? И услышал, что она сейчас в Бате. Именно поэтому ты уехал до свадьбы?

- Кто она? – повторила свой вопрос его мать, и её голос звенел от нетерпения.

- Мисс Клара Данфорд. - ответил Фредерик. – Из Эбури-Корта в Кенте. Её отцом был покойный сэр Дуглас Данфорд.

- Но почему ты не упоминал о ней прежде, Фредди? - поинтересовалась его мать. - Как долго ты уже знаком с ней?

- Неделю, мама, - сказал он. - Я встретил ее здесь и был сражён любовью. Я понимаю, что случившееся противоречит моему характеру - это и меня захватило врасплох.

Глаза его матери засияли, и она прижала руки к груди.

- Данфорд? – переспросил лорд Беллами, слегка хмурясь. – «Восточно-Индийская Компания» Данфорд, Фредди? Говорят, он был богат как султан, не так ли?

- Я думаю так оно и есть. - Сказал Фредерик, пожав плечами. – Судя по тому, что вчера говорила мне Клара, когда я делал ей предложение, и её поверенный, со встречи с которым я сейчас возвращаюсь.

- Она унаследовала все? - спросил его отец.

- Очевидно, да. - Сказал Фредерик. - Не слишком приятно. Она более богата, чем я. Мужчине нравится чувствовать, что его жена зависит от него во всём. Но мы не позволим этому испортить наши отношения.

Его отец смотрел на Фредерика прямо и проницательно. - Мы должны попозже откровенно поговорить друг с другом, Фредди. - сказал он. - А сейчас - время завтракать.

- Когда мы можем встретиться с твоей суженой, Фредди? - спросила его мать. - О, тебе это не кажется неожиданным и замечательным, Рэймонд? Её зовут Клара? Запоминающееся имя. Она красива? Конечно же. Какой глупый вопрос. Никто не ценит женскую красоту больше, чем ты. Я только надеюсь, что она к тому же и разумна. О, день становится удивительно-захватывающим! Я только теперь начинаю постигать то, что ты нам сказал, Фредди. - Она рассмеялась. – Ещё одна свадьба! На сей раз нашего собственного сына. У нас будет невестка. А может и внук к следующему лету.

- Завтрак, Юнис. - повторил лорд Беллами твердо, беря её за руку чуть ниже локтя.

Шейный платок душил Фредерика.

- Но когда мы можем познакомиться с ней, Фредди? - спросила леди Беллами снова.



Клара разволновалась, прочитав, принесённую в обед из «Йорк-отеля» записку, в которой мистер Салливан просил позволения нанести ей визит в сопровождении своих родителей, лорда и леди Беллами, желающими познакомиться с его суженой.

- Гарриет, - сказала она, и ее лицо выглядело еще более бледным, чем обычно, - Я не думала, что должна буду встретиться с его семьёй так скоро. Что они знают обо мне? Что подумают, увидев? Что я воспользовалась возможностью выйти замуж, за счёт их сына?

Голос Гарриет звучал сердито. - Возможно, они подумают, - сказала она, - Что их сын воспользовался возможностью обогатиться, за твой счёт?

- Интересно, что он им рассказал обо мне. – пробормотала Клара. - Ты думаешь, он рассказал им всё, Гарриет? Я не могу отказаться принять их, не так ли? Возможно ли симулировать внезапное заболевание оспой? Или тифом? - Она нервно засмеялась. - Что мне надеть? Опять моё синее платье? А что делать с моими волосами? Они такие непослушные.

Это действительно было то, чего она не ожидала. Клара представляла себе тихую свадьбу в своей собственной гостиной, на которой присутствовали бы, кроме нее с Фредди, священнослужитель, а также Гарриет и мистер Уайтхед, в качестве свидетелей. Девушка, конечно, понимала, что когда-нибудь в будущем, она должна будет познакомиться с семьёй мужа, но удобно отодвинула эту мысль на задний план. Она даже не знала, как велика его семья.

И миссис Уайтхед собиралась приехать на свадьбу. «Она не пропустила бы это событие ни за что на свете», сообщил им мистер Уайтхед, во время краткого визита перед завтраком, во время которого он уверил Клару, что они с Фредди всё дружески обсудили и согласовали.

Внезапно все события, которые произошли в течение последних нескольких дней, нахлынули на Клару. Гарриет была недовольна.

- О, Клара, - сказала она, как только Фредерик вчера покинул дом, - Что ты сделала? Ты действительно согласилась? Чего он добивается словами о любви и глядя на тебя таким пылающим взглядом?

- Он хочет создать впечатление, что любит меня. - Ответила Клара.

- О, Клара. - Гарриет выглядела печальной. - Откажи ему. Отправь его на театральные подмостки, где ему самое место.

Впервые они были настолько близки к ссоре.

- Ты не должна так говорить о нём, Гарриет, - сказала Клара спокойно. - Он - мой суженый. И скоро станет моим мужем. Я не собираюсь выслушивать клевету в его адрес.

Слёзы стояли в глазах Гарриет, и она закусила верхнюю губу. - Я сожалею, - пробормотала она. - Я так сожалею, Клара. Тогда ты будешь заботиться о нём?

- Буду или нет, - ответила Клара, - Фредерик станет моим мужем, Гарриет. И с этого момента, ты не должна ожидать, что я буду обсуждать наши отношения с тобой.

- Я начну подыскивать себе другое место, - сказала Гарриет. – Думаю, здесь в Бате, это будет нетрудно. И моя мама здесь, так что я поживу с ней, пока ищу другую работу. Я благодарна тебе, что в течение этих двух лет ты была для меня не только работодателем, но и подругой.

Гарриет следовало выйти замуж, внезапно подумала Клара. Она была красивой. Но у неё не было денег. Она была той, кто должна была выйти замуж за Фредди. Они были бы великолепной парой. Вероятно, он мог бы даже полюбить Гарриет.

- Не уезжай, Гарриет, - попросила она. - Пожалуйста. Разве ты находишь ситуацию совершенно невыносимой? После свадьбы я буду нуждаться в тебе так же, как и прежде. У моего мужа будет своя собственная жизнь, как и у всех джентльменов, но я буду не в состоянии присоединиться к нему, как это делают другие жены. Я буду занимать только уголок его жизни и буду нуждаться в твоей поддержке и дружбе. Останься со мной.

Так они плакали и заверяли друг друга, что их дружба слишком глубока, чтобы её можно было так легко разрушить. Конечно, она останется, заверила её Гарриет. Даже просто ради их дружбы, не получая оплаты. И все же Клара чувствовала, что Гарриет сочувствует ей как женщине, которая, даже выйдя замуж, может надеяться только на уголок в жизни своего мужа.

Она не жалела себя. Это было больше, чем то, на что она надеялась неделю назад. Достаточно, чтобы подавить одиночество. В конце концов, она не любила Фредди. Она просто хотела иметь семью, то в жизни, что большинство людей считало само-собой разумеющимся.

Но она нервничала от мысли о встрече с его родителями: лордом и леди Беллами. Они были лишь бароном и баронессой, а её отец баронетом. Они не стояли выше неё на социальной лестнице, и всё же их титул внушал ей уважение. Они ожидают большего для своего сына. И она опять задалась вопросом, что же Фредди рассказал им о ней.


Очевидно немного. Это был ужасно неловкий момент, когда гости вошли в гостиную, и Гарриет из уважения поднялась им навстречу, а баронесса, приняв её за Клару, протянула к ней руки. Барон с баронессой окинули её странным взглядом, когда наконец поняли, что она была той, с кем они должны познакомиться, а она не поднимается с места, чтобы поприветствовать их. Это был бессмысленный взгляд. Одинаково-пустой взгляд, который говорил красноречивее всяких слов, волнуя сердце Клары. Они были глубоко потрясены. Ей было до нелепости жаль, что она не надела опять своё светло-синее платье, а, в конце концов, выбрала розовое. Как будто платье, могло хоть на йоту изменить их впечатление о ней.

- Клара не может ходить. - Объяснил Фредерик. Он подошел к её креслу, тепло улыбнулся, глядя в её глаза, и взял руку, чтобы поднести к своим губам. - Как ты, любовь моя?

Но она слишком остро ощущала присутствие его родителей, чтобы изобразить больше, чем натянутую улыбку.

- Пожалуйста, извини меня, но она нужна мне обратно, - сказала она, забирая свою руку у Фредерика и протягивая её его матери.

- Моя дорогая, - сказала леди Беллами, беря ее руку в свою и склоняясь к ней с беспокойством на лице. - Это следствие несчастного случая или болезни? Нет, не пытайтесь двигаться. Я сяду здесь около вас, чтобы нам было удобно беседовать.

- Это следствие болезни, мадам. - Ответила Клара. - Длительная болезнь, перенесённая в детстве, когда я жила в Индии. Одна из таинственных тропических болезней. Врачи точно не знали что это.

Баронесса была добра, подумала девушка с облегчением. Ведь она тоже должна была пребывать сейчас в некотором шоке. Барон же просто поклонился ей и сел на стул, рядом с Гарриет, спокойно глядя на нее. Фредерик сидел около нее, по другую сторону от своей матери, и опять держал её за руку.

- А теперь, видя неувядающее терпение Клары, - сказал он, улыбаясь ей, а затем, переведя взгляд на мать, - Ты всё ещё задаёшься вопросом, почему я влюбился в неё, мама?

«Конечно», подумала Клара, похоже, он так же нервничает от этой встречи, как и она. Было очевидно, что он не сказал им всю правду, что он пытался обмануть их так же, как её. Но они знали его лучше. И, конечно, они лучше неё осознавали, насколько невероятна разыгранная им история. Как они могли, глядя на неё поверить, что он влюбился?

- Гарриет, - обратилась она к компаньонке, - Будь добра, распорядись, чтоб подали чай.

Клара попыталась сосредоточиться на том, чтобы развлекать своих посетителей, радуясь ощущению тепла руки её суженого на своей собственной. Возможно, после тайной свадьбы, было бы ещё сложнее предстать перед бароном и его женой.



Свадьба не состоялась в течение ещё четырёх дней. Да и не было никакой особой спешки, понимал Фредерик. Даже если бы кто-то из кредиторов выследил его в Бате, они не стали бы требовать безотлагательной выплаты, услышав о том, что он собирается жениться и на ком он собирается жениться. Он был в безопасности.

Он не поехал в Лондон, как планировал, на следующий день после встречи с мистером Уайтхедом. Отец назначил ему встречу за завтраком, в то время как мать ещё была в своей комнате. Это была неприятная встреча, так как барон потребовал рассказать ему правду.

- И не надо рассказывать мне небылицы о том, что влюбился в мисс Данфорд, Фредди, - сказал он. – Имей уважение к моему интеллекту. Ничего не имею против леди, но она очень далека от того, кого можно назвать красавицей. Насколько велики твои долги?

Фредерик был вынужден назвать сумму приблизительную к половине действительной. Он выслушал отцовскую лекцию и искренне обещал, что изменит свой образ жизни. Этот разговор и обещания, повторялись с болезненной регулярностью последние семь или восемь лет.

- Но на сей раз, Фредди, - подытожил его отец, - Ты больше не можешь беспокоиться только о себе. Скоро у тебя появиться жена. Я думаю, что эта леди вынесла в своей жизни больше страданий, чем можно себе представить. И я откажусь от тебя, как от своего сына, если ты доставишь ей ещё большие.

Фредерик клялся с большой страстностью, в каждом слове. Но он всегда так делал. Каждый раз, когда отец вытаскивал его из очередной ямы, которую он сам себе и вырыл, он решал перевернуть страницу и начать с нового листа. Снова и снова задаваясь вопросом, бывает ли снег в июле. Если бы только кто-то с большим жизненным опытом мог бы доказать ему, что такое уже случалось, тогда возможно у него ещё оставалась бы надежда.

- Но я действительно люблю её, папа. - сказал Фредерик в заключение, чувствуя потребность, хоть как-то оправдаться в глазах отца. Каким-то образом его отцу, удавалось заставить его почувствовать себя снова школьником с печальным взглядом. - Я люблю её больше жизни и хотел бы жениться на ней, даже если бы она была нищенкой.

Лорд Беллами наградил его взглядом, которого Фредерик боялся больше, чем любой другой. Он даже предпочел бы гнев этому чувству сознания, что разочаровал отца. - Не перегибай, Фредди. Слова немного стоят. Лучше покажи ей, что любишь её больше жизни. Дай мне повод гордиться тобой, мальчик.

О, Боже, это было подобно уколу в глаз. Последнее замечание, заставило его почти расплакаться перед отцом. Больше, чем когда-либо в жизни, ему хотелось в этот момент, чтобы его отец гордился им. Пускай это было и нелепо для двадцатишестилетнего мужчины.

Днём они ещё раз встретились с мистером Уайтхедом. Барон заканчивал обсуждение с ним брачного контракта Фредерика, в присутствии последнего в качестве почти молчаливого третьего лица. Его ежегодный доход должен был быть увеличен после вступления в брак, но теперь его уже фактически нельзя было назвать доходом, скорее пособием. И нужно было приобрести дом в городе. Съёмные комнаты были неподходящим местом для супружеской пары, даже при том, что вероятность их совместного посещения Лондона была малой. Эбури-Корт должен был оставаться их загородным домом.

У Фредерика возникла мысль, что он потерял право распоряжаться самим собой и своей судьбой, как только предложение было сделано. Его мать провела большую часть дня в доме на Цирке с Кларой, обсуждая такие мелочи как цветы и свадебный завтрак. Он видел Клару только несколько минут, когда пошел забрать мать и проводить её назад в их гостиницу на обед.

Это было за день до того, как он, наконец, отправился в Лондон за специальной лицензией. Заодно намереваясь найти там своего брата, и сообщить ему новость о своей женитьбе. Лесли должен был сопровождать его обратно в Бат, чтобы присутствовать на свадьбе. Италия могла подождать день или два, заверил брат, излучая удовольствие в ожидании приближающегося счастья своего старшего брата. Свадьба и счастье были синонимами в словаре Лесли.

Ещё один день был потерян, потому что Лесли сомневался в том, что он может одеть на свадьбу брата тот же самый костюм, который был на нём в день свадьбы Дэна и Джул совсем недавно? В итоге брат упаковал два огромных сундука, вместившие практически всё его имущество, но должен был, по настоянию Фредерика, сократить колличество багажа, по крайней мере, наполовину. Затем он вспомнил, что должен забрать новое пальто у Уэстона. И Фредерик поймал себя на том, что смеётся и бросает взгляды на потолок, что случалось всякий раз, когда он был с Лесом.

Но наконец, они вернулись в Бат к атмосфере недействительности. В его отсутствие всё было устроено. Из-за состоянии Клары свадьбу было решено провести в её гостиной, а не в церкви. Баронесса объяснила все детали. Помимо священослужителя и новобрачных, на свадьбе должны были присутствовать родители и брат жениха, компаньонка невесты мисс Поуп, и ее дорогие друзья, мистер и миссис Уайтхед, полковник и госпожа Ратледж, и мисс Гровер.

Фредерик задавался вопросом, как они все поместятся в гостиной, но решил, что в действительности людей будет не так уж и много, просто гораздо больше, чем он первоначально предполагал.

Мисс Поуп, мать которой в данный момент не была в городе, после свадебного завтрака, должна была переехать в дом к близнецам Гровер, и оставаться с ними в течение недели, по истечении которой, барон и баронесса Беллами вызвались сопроводить её в Эбури-Корт, куда молодожёны, собирались отправиться после свадьбы.

Похоже, они отправлялись в медовый месяц в одиночку, подумал Фредерик. До этого момента он не задумывался о медовом месяце. В том числе и потому, что всё ещё не знал, будет ли их брак, то, что называется, нормальным.

Действительность и нереальность ужасно перепутались в сознании Фредерика, обнаружил он, удалившись в кровать после возвращения из Лондона. Казалось, его мать, описывала какие-то иностранные ритуалы, не имеющие к нему ни малейшего отношения. И всё же — великий Бог! – завтра, к этому времени, он будет уже женатым человеком.

Внезапно ему стало жаль, что он так плотно пообедал.



Тем временем Клара, наконец, закрыла глаза после длительного бездумного разглядывания полога над своей кроватью. Но, даже сделав это, она всё ещё видела перед собой складки драпировки.

Всё стало пугающе реальным. Когда предстоящий брак касался только неё и Фредди, всё казалось весьма разумным. Каждый из них вступал в брак по определенной причине, извлекая для себя какую-то пользу. И это делало всё более-менее понятным.

Но теперь, когда сюда оказались вовлечены другие люди, у девушки появилось пугающее чувство, что она начала что-то, что развило свою собственную жизнь и полностью вышло из под контроля. Некоторые из её знакомых, услышав о помолвке, приходили навестить её со своими улыбками, поцелуями, рукопожатиями и поздравлениями, разглогольствуя о красоте и очаровании мистера Салливана. Некоторые из них, кто приходил в то время, когда у неё была леди Беллами, были приглашены ею на свадьбу.

Леди Беллами была очень любезна и обещала, что свадьба запомнится на года. Клара думала, что баронесса была разочарована тем, что не могла устроить пышное торжество, как это было принято в обществе. Но она сделала из ситуации лучшее, что было возможно. Клара обнаружила, что цветы должны были быть повсюду, включая её волосы, и что свадебный завтрак должен быть совершенно особенным. Она обнаружила, что, помимо подвенечного платья, которое должно было быть готово безотлогательно,швея обязана была сшить ещё одно дорожное, для их с Фредди поездки в Эбури-Корт, на утро после свадьбы. Жаль только, что у них не было достаточно времени, чтобы полностью обновить гардероб невесты.

Леди Беллами приняла меры, чтобы Гарриет покинула дом после свадебного завтрака и оставалась вдали от Клары на протяжении первой недели замужества. Клара находила эту неожиданную идею пугающей и довольно смущающей. Она задавалась вопросом, как Фредди отрееагирует на то, что им предстоит медововый месяц, даже если он и будет длиться всего лишь неделю.

Эта мысль, заставила Клару закрыть глаза. Медовый месяц. Одна неделя. По крайней мере, у неё будет хотя бы это. Фредди, конечно, останется до конца недели с ней в Эбури-Корт, пока туда не приедут его родители с Гарриет. Завтра вечером, в возрасте двадцати шести лет она наконец узнает, что значит быть женщиной в полном смысле этого слова. И узнает это в компании мужчины, являющего собой образчик силы и мужской красоты.

Мысль об этом была возбуждающей и ужасающей, но уж точно совершенно не способствующей сну. Но если она не поспит, то утром будет выглядеть ещё более бледной, чем обычно. И у неё появятся синяки под глазами, а она и без них выглядела не слишком привлекательной.

Клара попыталась заставить себя спать, но чувствовала себя отвратительно слабой и взволнованной.


Июля, дело за тобой!

...

Июль: 09.11.08 00:47

 » Глава 4, 5, 6

ГЛАВА 4 (перевод Каттик)

Проклятый шейный платок снова не поддавался. И то, что он был вынужден вызвать своего камердинера, чтобы тот повязал его – снова – совсем не улучшило настроения и без того раздраженного Фредерика. К счастью, отослать мать было легко. Ей самой нужно было подготовиться. А вот Лесли – другое дело. Лес слонялся вокруг, улыбаясь и кивая, показывая, каким он был идиотом, и бормоча какую-то чушь, которую можно было бы ожидать от него. Что-то насчет того, как ему нравится Клара, хотя он видел ее только вчера днем, да и то недолго, и как ему нравится идея обзавестись невесткой. Чертов Лес.
Хотя это не было виной Леса, вынужден был признать Фредерик. И было несправедливо называть собственного брата идиотом, хоть и не вслух, Лес был слегка заторможенным, но обычно он вполне нормально изъяснялся, если ему давали достаточно времени. И он всегда был исключительно добросердечным.
Нет, все это было его собственной ошибкой. Это он был идиотом – приговорить себя на всю жизнь всего лишь из-за пары пустячных долгов. Шелковые бриджи, ради Бога! Он с отвращением взглянул на них и на свои белые шелковые чулки, и на кожаные бальные туфли. Когда раздался стук в дверь, он прорычал.
Боже мой, гостиная Клары будет переполнена, подумал он, взглянув на посетителя. Неужели на его свадьбу явятся все, кому не лень?! А потом он ухмыльнулся, увидев выражение лица друга.
Арчи! – воскликнул он. – Вот уж не думал встретить тебя в Бате.
Лорд Арчибальд Уинни переводил взгляд с Фредерика на Леса и обратно. – Странное местечко, Бат, – заметил он, проводя пальцем по ленточке своего монокля, но не поднимая его к глазам. – Я послан семьей передать пожелания своей тетушке – ее восьмидесятый день рождения уже не за горами, знаете ли. Или ей все-таки девяносто? В общем, что-то вроде того. Старушка потащила меня в Зал для питья минеральных вод в ужасно ранний час сегодня утром. И я случайно узнал, что достопочтенный мистер Фредерик Салливан в своем доме. Даже больше того. Вообще-то ты притча во языцех, Фредди. Я подумал, что это должно быть какая-то ошибка. Ты же знаешь, как слухи могут искажать факты. Но бриджи в такое время дня? И Лес тоже?
Фредерик поморщился. – Это день моей свадьбы, – ответил он.
– Какого черта? – заметил его друг, заходя в комнату и, наконец, подняв монокль. – Я готовился хорошенько посмеяться с тобой над этой сплетней, а оказалось, что это правда. Какая-то красавица, которую я знаю?
– Нет, – резко ответил он. – Я познакомился с ней здесь неделю назад. Слушай, Арчи, приходи лучше на свадьбу. Мне просто необходима вся моральная поддержка, какую только можно получить.
Лорд Арчибальд присвистнул. – Бурное ухаживание, – отметил он. – это не похоже на тебя, Фредди. Да и брак тоже, если уж на то пошло. Крупно влип, верно? Она очень богата, да? И ты использовал свой знаменитый шарм, и убедил девчонку и ее папашу, что испытываешь к ней неистовую страсть?
– Ее отец умер, – раздраженно ответил он. – И она не ребенок. Ей двадцать шесть лет, Арчи. Мне нужно было только ее согласие.
Его друг присвистнул еще раз. – Двадцать шесть лет, – удивился он. – Черт, Фредди. Она что, противоядие? – Мои соболезнования, дружище.
Руки Фредди сжались в кулаки. – Она должна стать моей женой, Арчи, – ответил он.
Лорд Арчибальд поднял руки, ладонями вперед в защитном жесте.
– Мне она нравится, – сказал Лес, улыбаясь, и кивая, и не давая напряжению взорваться.
Не было никакой возможности продолжать разговор. Снова раздался стук в дверь. Очевидно, барон и баронесса были готовы, и баронесса беспокойно ходила по всей комнате, крайне волнуясь, что они опоздают. Вообще то, так сказал, посмеиваясь, лорд Беллами, а потом переключил свое внимание на гостя.
Фредди поднял взгляд к потолку. – Матери! – застонал он. – До свадебной церемонии еще целый час, а нам ехать всего десять минут, если не меньше.
– Тем не менее, – заметил отец. – нам лучше выехать сейчас, Фредди. Матери достаточно страдают, когда рожают сыновей. Поэтому это только вопрос простой вежливости для сыновей и мужей сделать все возможное, чтобы это страдание того стоило.
Но Фредерик не слышал его слов. Он слышал только эхо своих собственных. Свадебная церемония наступит менее чем через час. Менее чем через час. Он был так доволен, – очень доволен, что не смог ничего съесть во время завтрака. Для его желудка было достаточно тяжело смотреть, как Лес поглощал большое количество пищи.

Она сидела в своем инвалидном кресле. Это было самым правильным решением, так как ожидалось много гостей, и нужно было передвигаться с места на место. Она б не вытерпела того, что ее переносят с кресла на кресло на виду у столь многочисленной публики. Леди Бэллами настояла на том, чтобы она надела новое, белое, муслиновое платье, и она была вынуждена признать, что оно было очень милым, и она чувствовала себя в нем хорошо. Короткие рукава и воротник были украшены по краям вышитыми голубыми цветами. Пояс под грудью и туфельки у нее на ногах были такого же оттенка голубого. Ее волосы, поднятые выше обычного, были украшены большим количеством живых цветов.
– Я выгляжу глупо? – Спросила она у Гарриет, когда стали приезжать гости, а она сама в одиночестве сидела в столовой, готовясь к торжественному выходу, как и любая другая невеста. – Цветы в волосах больше подходят для девочек, верно же?
Глаза ее подруги были подозрительно влажными, когда она наклонилась, чтобы поцеловать Клару в щеку.
– Ты выглядишь красавицей, – ответила она. – Ты и есть красавица.
Клара рассмеялась. – Спасибо, Гарриет, – поблагодарила она. – Мне нравится его семья, а тебе? Они должны были быть ужасно разочарованными, но они все были очень добры. Разве мистер Лесли Салливан не душка?
Да, – ответила Гарриет. – Мне он нравится. И Леди Бэлами – истинная леди. По крайней мере, тебе повезло с будущими родственниками, Клара.
Клара улыбнулась. Но не с мужем. Гарриет не нужно было говорить это вслух. И ей тоже. Она решительно намеревалась больше не принимать никакой критики от Фредди.
Наконец, в столовую зашла экономка, чтобы сообщить, что мистер Салливан только что пришел, а все приглашенные гости прибыли и сейчас ожидают в гостиной. Там также находился священник. Оставалось еще десять минут до предполагаемого начала свадебной церемонии.
– В таком случае мы могли бы уже начинать, - заявила Клара, вдыхая медленно и глубоко. – Вы не пригласите сюда, пожалуйста, мистера Уайтхеда? – Мистер Уайтхед согласился быть посаженным отцом.
Но вот и настал этот момент, подумала она, когда Гарриет наклонилась, чтобы еще раз поцеловать ее, слезинка медленно опускалась вниз по ее щеке, а потом она ушла, чтобы занять свое место в гостиной. Этот момент настал. Мистер Уайтхед прошел в столовую, крепко сжал ее руки и наклонился, чтобы тоже поцеловать ее. А потом он покатил ее кресло в гостиную, и она почувствовала, что улыбается.
Просто удивительно, насколько комната была заполнена людьми. И цветами. И запахом цветов. Она, казалось, полностью поменялась. Но она почти не видела ни комнату, ни людей в ней. Если бы тут сидели одни незнакомцы, вместо ее друзей и его семьи, вероятно, что она бы этого не заметила. Но Фредди, стоявший возле камина со священником и одетый как для официального приема, выглядел таким невероятно красивым, что она затаила дыхание. Он смотрел на нее решительным, пылающим взглядом. И было так просто поверить в этот невероятный момент, что он действительно чувствует то, что написано в его глазах.
Мистер Уайтхед повез ее кресло к месту невесты и церемония началась. Краткая церемония, без излишней вычурности. Без всякой музыки. Она была такой краткой, что закончилась прежде, чем Клара достаточно успокоилась, чтобы сконцентрироваться. Фредди взял ее руку в свою. Он надел ей на палец золотое кольцо, которое смотрелось очень странно, блестело и выглядело новым. И он наклонился, чтобы крепко ее поцеловать в губы.
– Любовь моя, – улыбнулся он, глядя в ее глаза.
Ей не следовало этого делать, размышляла она. Мистер Уайтхед был прав. Она могла найти другого мужа, похожего на нее. Фредди был ослепительно красив, как будто с другой планеты. Гарриет была права. Они никогда не будут счастливыми вместе, она и ее супруг.
Ее супруг!
– Фредди, - прошептала она в ответ. Она подумала, что все еще улыбается.
Вероятно, это был их последняя минута вместе на долгое время. Сначала послышались шепотки вокруг них, потом определенно можно было различить голоса. И редкие аплодисменты. И смех. А потом ее стали обнимать, целовать, поливать слезами – Гарриет, Леди Бэлами, миссис Уайтхед.
Моя дочь, Клара, дорогая, – поприветствовала леди Бэллами– Я ждала возможности произнести эти слова столько лет.
Добро пожаловать в нашу семью, дорогая, – сказал лорд Бэлами, сжимая ее руку почти до боли. – Мы гордимся, что ты теперь член семьи.
Клара. – Гарриет крепко и надолго обняла ее. – Я желаю тебе счастья. О, я от всего сердца желаю тебе счастья.
Моя сестра. – Лесли Салливан сиял, глядя на нее и беря ее руки в свои. – Я всегда мечтал о сестре. Ты мне нравишься, Клара.
Она почувствовал, как ей на глаза навернулись слезы. – Спасибо тебе, Лесли, – сказала она в ответ. – Ты мне тоже нравишься. И я всегда мечтала о брате.
– Теперь он у тебя есть, – заверил он ее. – Ну и везунчик же Фредди.
Клара в смятении подумала, что ей следовало бы выйти замуж за Лесли. Он был милым, добрым, открытым – и настолько непохожим на Фредди внешне, насколько это было возможно. Он был блондином, скорее симпатичным, чем красивым, и не слишком высоким.
– Тут Арчи пришел познакомиться с тобой, – заметил Лесли, и она подняла голову и увидела рядом с ним незнакомого, высокого блондина-аристократа. – Лорд Арчибальд Уинни, Клара.
– Миссис Салливан, – заговорил незнакомец, поднося ее руку к губам. – Можно ли мне Вас поздравить, мэм? Я друг вашего супруга, и так кстати только что прибыл в Бат. Я надеюсь, что Вы не возражаете, что он пригласил меня на свадьбу, не посоветовавшись с Вами?
– Вам здесь очень рады, милорд, ответила она. – Миссис Салливан. Теперь ее так зовут. Клара Салливан. Как странно это звучит. Но не было времени раздумывать о своем новом имени и статусе. Мисс Гровер подошли поздравить ее. Это день моей свадьбы, говорила она про себя в изумлении. Это день моей свадьбы.
– Лес, мой дорогой друг, – заговорил Лорд Арчибальд, когда они отошли от невесты, и он с удивлением посмотрел на своего бедного друга, который вынужден был еще некоторое время принимать поздравления, объятия, здороваясь с гостями. – Будь добр, представь меня той очаровательной, миниатюрной блондинке в зеленом.
В середине дня гости стали уходить. Мисс Гровер увезли с собой плачущую и встревоженную Гарриет. Мистер и миссис Уайтхед оставались дольше, а барон и баронесса с младшим сыном все еще находились в доме по улице Серкус, когда уже наступило время ужина. Из-за этого Фредди начал надеяться, что они намерены остаться. Но когда Клара пригласила их, они поднялись и ушли.
Внезапно дом стал очень пустым и тихим.
Так подумал лорд Фредерик, когда вернулся, проводив свою семью. У него болело лицо от улыбки, которую он носил, как приклеенную, весь день. И даже сейчас не мог от нее избавиться. Нужно было продолжить этот фарс.
– Ну что, любовь моя, – сказал он, входя в комнату и улыбаясь ей. Она сидела на кушетке, куда перенес ее мистер Уайтхед после свадебного завтрака, вытянув ноги . – Наконец, мы можем отдохнуть.
Он подумал, что это были самые лживые слова за всю неделю. Он практически ни слова не сказал Кларе со свадебной церемонии, которая произошла много часов назад. Он смог погрузиться в разговоры с гостями. Казалось, она тоже. Ему почти удалось расслабиться. А теперь он чувствовал напряжение, как туго натянутая тетива.
– Да, – ответила она. – Так любезно со стороны всех этих людей прийти на свадьбу. Я представляла, что будут присутствовать только два свидетеля. Это было очень приятно.
– В самом деле? – переспросил он, проходя по комнате и повернувшись спиной к камину. – Это было не слишком тягостно для Вас, Клара?
Было трудно поверить, подумал он, пока говорил, что эта женщина стала его женой.
Эта бледная, худенькая незнакомка в красивом свадебном платье и с цветами, закрепленными в ее слишком густых волосах. Его жена. На всю оставшуюся жизнь.
– Нет, – ответила она. – Я не больна, Фредди.
Он посмотрел на нее. Нужно было обсудить один вопрос до ночи. И сейчас было самое подходящее время, поднять этот вопрос. Господи, они были женаты. Это был день их свадьбы. Их брачная ночь стремительно приближалась.
– Что с Вами случилось? – Поинтересовался он. – И какого состояние Вашего здоровья после этого? – Он прошел через комнату и сел в кресло возле нее.
– Я многие месяцы сильно болела, – сказала она. – Моя мама тоже. Она умерла спустя четыре месяца. Я была слабой и прикованной к постели и у меня все время возникали рецидивы лихорадки, пока мой отец и я оставались в Индии. Я восстановила здоровье после нашего возвращения в Англию.
– Но не силу, – заметил он.
– Нет, - ответила она. – Папа так боялся меня потерять. Я была всем, что у него осталось. Мне кажется, что он очень сильно любил маму, но я ее помню очень смутно. Он позаботился о том, чтобы я больше не ходила туда, где могла бы заразиться.
Было нечто особенное в том, чтобы увидеть личность в этой незнакомке перед ним. У нее было грустное и болезненное детство. Кто-то любил ее до безумия. Она была всем для своего отца, эта простая, худенькая женщина, на которой он женился, не обращая внимания на ее индивидуальность.
– Вы парализованы? – задал он следующий вопрос. У нее были высокие, тонко очерченные скулы, отметил он, мельком взглянув ей в лицо. Она была бы симпатичной, будь у нее побольше плоти на теле и цвета в лице.
Клара покачала головой. – Просто совсем без сил, – ответила она. – Папа никогда не позволял мне напрягаться или много гулять. Он боялся, что болезнь вернется. Но мне кажется, что, возможно, именно климат Индии мне не подходил.
Боже мой! – Подумал он и поинтересовался, – Вы не чувствуете боли?
– Нет, – отвечала она. – Только, когда долго нахожусь в одном положении. Вы получили не больную жену, Фредди. Только у меня тело работает не так, как у других людей, – сказала она с улыбкой.
Господи. Он получил свой ответ. Он взял ее руку и сжал в своих руках, а потом поднял к своей щеке. – Я так рад, любовь моя, – проговорил он, пристально глядя ей в глаза. – Я бы тоже страдал, если бы Вам было больно. Вы прелестно выглядели сегодня. Я Вам этого еще не говорил, не так ли?
– А Вы выглядели просто великолепно, Фредди. – заметила она.
В этот момент их прервала экономка, которая пришла сообщить, что ужин готов. За ней шел большой и сильный слуга.
Робин всегда относит меня в столовую, – пояснила Клара.
Фредерик поднялся. – Благодарю, Робин. Это все. – Сказал он. – Сегодня я отнесу миссис Салливан. – Когда слуги ушли, он повернулся и улыбнулся ей. – У скольких мужей есть возможность быть так близко к своим женам не в личных покоях?
Он поднял ее на руки, а она обняла его за шею. Она совсем ничего не весила. Господи, она была такой хрупкой, как фарфоровая статуэтка. Было неудивительно, что мужчина, который любил ее, находился в постоянном страхе за ее здоровье и саму жизнь. Он отнес ее в столовую и бережно усадил в кресло. Она указала на кресло с краю, как он отметил, по соседству с местом во главе стола. А потом она показала, что он должен сесть во главе стола — где он и сидел во время свадебного завтрака, тогда как ее посадили напротив.
— Это место всегда было Вашим? — Спросил он ее.
— Это было местом моего отца, пока он не умер. Теперь оно принадлежит Вам. — Он намеревался развлекать ее, пока они ели. Он говорил ей про Лондон, которого она совсем не знала, и подробно рассказывал яркие и веселые истории из своей жизни — только те, которые были предназначены для нежных ушек воспитанной девушки. Они оба посмеялись вволю.
Он размышлял, не была ли она в него влюблена. Она уверяла, что испытывает к нему некоторое расположение в тот день, когда он сделал предложение. Казалось, что прошло лет пятьдесят. Он наделся, что она не любит его. Он бы ни за что на свете не причинил ей боли. Он хотел относиться к ней по-доброму, насколько это будет в его силах. Все-таки, она оказала ему величайшую услугу. Как только он перестал ощущать ужасное напряжение свадебного дня, он почувствовал огромное облегчение от сознания, что вскоре он будет свободен от долга, как будто кто-то избавил его от тяжкого бремени. И этим он был обязан ей.
Он будет добр к ней. Потому что он этого очень хочет. Потому, что он был обязан ей. Вероятно, потому, что это успокоит его совесть в какой-то мере. Его совесть сильно пострадала не так давно из-за его дел с Джули и того, что он обманул Клару.
И ему нужно быть добрым к ней. Этого ожидали от него родители. Он должен показать ее компаньонке, этой маленькой, узкогубой, ледяной, старой деве в шляпке, что он никакой не людоед. А также был еще Арчи. Он, конечно, ничего не сказал, но после свадьбы посмотрел на него взглядом, в котором смешались веселое удивление и жалость, этот взгляд показал Фредерику, что он все прекрасно понял. Жалость! Нет, ему не была нужна ничья жалость. Жалость по отношению к нему означала для Клары оскорбление.
А он никому не позволит оскорблять Клару. Он была его женой. Он покажет всем, что знает, как заботиться о жене, даже если она некрасивая калека.
— Мне позвать Робина, чтобы он отнес меня назад в гостиную? — спросила она, когда они закончили трапезу. — Я всегда оставляла папу наедине с его портвейном.
— Не сегодня, — ответил он, беря ее руку в свою. — Это день нашей свадьбы.
Поэтому он отнес ее в гостиную, сел рядом с ней на диван, держа ее руки в своих, продолжая свои рассказы, по ее просьбе, пока паузы между этими рассказами не стали длиннее, и он не почувствовал ее и свое растущее волнение. Было еще рано. Но не было никакого смысла терзать себя и ее еще час или два. Он хотел, чтобы это поскорее закончилось. Он знал, что брачную ночь обычно жадно предвкушают, особенно с женщиной, которая еще не принадлежала мужчине. Но не эту брачную ночь.
— Любовь моя, Вы хотите, чтобы я отнес Вас наверх в вашу комнату? — спросил он, когда она не проявила внимания к одной из самых смешных историй.
Она резко повернула голову и посмотрела на него.
— Я позову вашу горничную, когда мы поднимемся, и оставлю Вас на ее попечение. — Продолжал он. — Вы ведь так всегда делаете?
Да, — ответила она.
Клара, — сказал он, поднеся ее руку к своим губам. — Я должен знать. Хотели бы Вы, чтобы брак был нормальным, моя дорогая, или только по названию? Будет так, как Вы того пожелаете. Я не хотел бы разочаровать Вас.
Наконец на ее щеках появился цвет. Настоящий розовый букет. — Я ваша жена, Фредди, — ответила она.
Он посмотрел ей в глаза и кивнул, значит, она этого хотела. Она вышла за него замуж не только ради респектабельного брака. Он только надеялся…О, Господи, он надеялся, что она не влюблена в него. Он тогда почувствует себя еще большим подлецом, чем он есть, если такое возможно.
— Клара, любовь моя, сегодня ночью Вы станете моей женой во всех смыслах, сказал он, пристально глядя на нее, прежде чем встал, чтобы снова взять ее на руки. Он не мог ясно представить себе, как сможет заниматься любовью с таким худеньким, и хрупким телом.
— Наконец этот момент настал. В эти последние дни я думал, что время превратилось в улитку, чтобы помучить меня.
Она положила голову на руку, которой обхватила его за шею и рассмеялась.
После того, как ее горничная ушла, она лежала на постели, глядя в потолок и пытаясь дышать ровно и спокойно, думая о том, сколько пройдет времени прежде, чем он вернется. Он говорил про полчаса, когда устроил ее в кресле в гардеробной и вызвав ее горничную. Полчаса. Должно быть время уже подошло.
Она подумала, что следовало бы заплести волосы в косы. Слишком много их лежало в беспорядке на плечах и спине. Ее отец никогда не разрешал ей обрезать их. Вероятно, он считал, что подобно библейскому Самсону, те силы, которые у нее еще остались, содержаться в ее волосах. При этой мысли она улыбнулась. Ей следовало заплести косы, разве что эта прическа подходила для молодой и невинной девушки.
Невинная. Ее щеки запылали, когда она об этом подумала.
Так странно, что мужчина будет находиться в этой комнате. В этой постели. Это была её комната с тех самых пор, когда папа стал привозить ее в Бат после их возвращения из Индии.
Это был чудесный день. Она не ожидала, что день будет таким прекрасным, только само бракосочетание. Но он был замечательным. Все были приветливы и добры. Казалось, что все искренне счастливы за нее. Лорд Бэлами поприветствовал ее в своей семье. Он сказал, что они гордятся тем, что она вошла в их семью. Она ему поверила. Лесли, — милый Лесли — сказал, что она ему понравилась. Он назвал ее своей сестрой. Даже Фредди был очаровательным — даже когда они поженились, и все гости уехали, и ожидалось, что он снимет маску и положит конец этому фарсу.
Она наслаждалась ужином, несмотря на почти паническое чувство, которое охватило ее, когда его родители отказались от приглашения остаться на ужин и уехали. Фредди был очарователен, забавен, интересен. Ей нравился его смех. Это было забавное фырканье.
Она задумалась, как долго он будет оставаться очаровательным. Вероятно до утра? Или после того, как брак будет скреплен? Внутри у нее все перевернулось.
Он дал ей возможность избежать этого. Вероятно, он считал, что ее здоровье делает нормальный брак невозможным. Возможно, он не собирался делать их брак настоящим. Но она не смогла бы этого вынести. Она вышла за него замуж именно поэтому. Вероятно, это было постыдное признание, несмотря на то, что сделала она его в своем сердце. Но она вышла за него замуж не затем, чтобы просто именоваться замужней женщиной. Она вышла за него замуж потому, что хотела его. Потому, что хотела мужчину. Сильного и зрелого мужчину.
Она дорого заплатила за Фредди. Двадцать тысяч фунтов, а в будущем, вероятно, заплатит еще больше. Возможно он истратит большую часть ее наследства, если она не найдет в себе сил отказать ему. И она знала, за что заплатила. За это. За то, что сейчас случится с ней. Мужчина же дорого платит за необычайно красивую куртизанку. Она не ждала, что он будет продолжать быть очаровательным или поддерживать видимость, называя ее «моя любовь». Она совсем не рассчитывала на его дружбу и общество. Только это, да и то нечасто.
Да, это было постыдное признание. Но это было правдой, и она достаточно провела времени наедине с собой, чтобы знать, что гораздо удобнее жить, сознавая правду перед собой. Она купила красоту, силу и мужественность Фредди.
Раздался стук в дверь. Она открылась прежде, чем она достаточно собралась с духом, чтобы позволить ему войти.

ГЛАВА 5 (перевод Каттик)

У него было ощущение, что это новое переживание. Но это и было новым переживанием. Он чувствовал себя девственником, не зная, как приблизиться к ней, что сказать ей, что сделать. Он в достаточной мере не понимал, чего же еще она хочет помимо исполнения супружеского долга. Он никогда не был с женщиной в обстоятельствах, хотя бы отдаленно похожих на сегодняшние.
Подойдя к кровати, он улыбнулся. — Я почти позабыл дорогу в свою комнату, когда вышел отсюда, — заговорил он. — Все двери выглядят настолько одинаково.
О, — в ответ она рассмеялась.
Она выглядела моложе, когда смеялась. И ее волосы были распущены. Это были густые, блестящие, излучающие здоровье волосы. Он присел на край кровати и стал наматывать одну прядку себе на пальцы.
— Мне следовало заплести косу. — заметила она.
— Нет, - ответил он. — Они милы, так как есть. Они и были скорее милыми тогда. Но выглядели лучше распущенными, а не собранными на голове.
Она смотрела на него настороженно и вопросительно, а он осознал, что у него нет опыта, который бы позволил ему пережить это мгновение. Для него было совершенно новым, исполнить супружеские обязанности с женщиной, к которой его совсем не влекло. Но все же он испытывал к ней доброту и преданность. Чего же еще она желает? Хотел бы он это знать.
Он опустил голову и поцеловал ее. Она была теплой и совершенно расслабленной. Ее сомкнутые губы слегка дрожали под его сомкнутыми губами, но постепенно они уступили его напору. А, вот она начала отвечать на его невысказанные вопросы. Он пригладил волосы с одной стороны ее лица и провел костяшками пальцев другой руки по линии ее челюсти, по губам, вдоль носа.
— Любовь моя, — произнес он, снова возвращаясь к ее губам. — Ты должна сказать сразу, если я причиню тебе боль или неудобство. Хорошо?
Но она снова прижала свои губы к его губам, и ее руки сначала коснулись его плеч, а потом обвили его шею. Он почувствовал, что пальцы одной ее руки запутались в его волосах. Значит, она этого хотела. Она не будет просто терпеть во имя долга или для того, чтобы сделать брак настоящим. Она хотела этого. В ее объятии присутствовала сдержанная и неопытная жажда.
Пусть будет так. Он даст ей то, что она хочет. Он обязан дать ей это.
Он поднялся на ноги, чтобы снять свой парчовый халат, и посмотрел, как ее глаза путешествовали по его фигуре, одетой только в мужскую ночную рубашку. Господи, в ее глазах был огонь. Желание. К своему облегчению, он почувствовал волнующее возбуждение. Было нечто весьма эротичное в том, когда тебя хотят, а ты не хочешь. Он оттянул покрывала, потушил единственную свечу, стоявшую подле кровати, и лег возле нее.
— Любовь моя, — прошептал он ей, одной рукой обнимая ее, и наклоняясь, чтобы поцеловать. Он слегка приоткрыл свои губы, чтобы посмотреть на ее реакцию. Но она почти сразу последовала его примеру, ее рот раскрылся под его дразнящими губами. Она была теплой и влажной. На вкус она была хороша. И на запах тоже. Ее волосы и кожа пахли свежим мылом. Он почувствовал, как ее руки легко исследуют мускулы его спину и плеч.
— Фредди, — сказала она, когда он стал целовать ее глаза, виски и горло. Ее голос был низким и хриплым.
Все-таки, будет просто заняться с ней любовью, подумал он. У нее не было опыта, но она не проявляла робость. Он только надеялся, что его вес не причинит ей вреда, когда ему нужно будет лечь на нее. Он легонько коснулся ее бока. Она была такой нежной на ощупь. Он раскрыл ладонь той руки, которая была под ней, и перевернул ее на бок лицом к себе. Теплая, нежная и удивительно податливая. И более фигуристая, чем он считал. Действительно, странно, что он этого не заметил. Возможно потому, что он никогда не рассматривал ее ни как женщину, ни как сексуальный объект.
Его рука проверила то, что он почувствовал своей грудью. Ее груди были небольшими, но упругими и идеально вылепленными. Он ласкал их через крепкую, хлопковую ткань ее ночной рубашки. И пальцем дотронулся до одной твердеющей вершинки.
— Ммм, — пробормотал он, снова найдя её рот своим, на сей раз их губы были приоткрытыми. Он касался своим языком ее рта, дразнил внутреннюю сторону ее нежной верхней губки. — Красавица. — Наконец, он полностью возбудился. Все-таки, это было не так уж невозможно. Или так сложно. Он был бесконечно благодарен. Ее рот, и ее руки, и ее тело, все говорило о том, что она хотела получить удовольствие. Он был рад, что сможет дать его ей.
Одной рукой он потянулся вниз, нашел край ее ночной рубашки и потянул вверх. Он намеревался поднять ее только до бедер, но она совсем не сопротивлялась и не отпрянула. Ткань под его руками скользнула до талии, до грудей, а потом, приподняв ее руки, он рывком стянул рубашку и отбросил в сторону. А затем, к его глубокому изумлению, — которое нисколечко не было неприятным, — он почувствовал, как ее руки потянули его рубашку. Он помог ей и бросил рубашку вслед за ее одеждой куда-то на пол.
Ее ноги были такими же худыми, как тело и руки. Когда он прикасался к ней, он мог чувствовать ее ребра, но кожа была теплой и шелковистой. Ее груди были упругими от желания. Ее поцелуй требовал, и он давал, снова целуя ее, усиливая давление, вводя язык внутрь. Одна ее рука покоилась на его груди. Другая двигалась по его спине, ее ладонь нажимала на его мускулы и спускалась вплоть до его ягодиц.
Пора, подумал он. Она была готова, и каким-то образом, он вызвал в себе желание. Вероятно потому, что он чувствовал к ней сочувствие и благодарность за то, что она, сама того не ведая, сделала для него. Но что бы это ни было, он был готов для нее. Готов дать ей наслаждение. И боялся причинить ей боль. Он казалась такой хрупкой, такой тоненькой, когда он снова перевернул ее на спину и лег на нее.
— Любовь моя, — прошептал он, едва качаясь ее губ, — я не хочу причинить тебе боль. Но боюсь, что на мгновение этого не избежать. Но только на одно мгновение. Я не слишком тяжел для тебя? — Он, конечно, мог бы положить ее поверх себя, но она бы не смогла стоять на коленях над ним.
— Нет, — прошептала она, — нет, Фредди. — А потом одно издала едва слышный стон, когда он стал приноравливаться к ее входу и начал медленно продвигаться внутрь.
Маленькая. Теплая. Невинная. Нехоженая тропинка. И вот барьер. Он не хотел причинять ей боль. Он толкнулся вперед, следуя своему инстинкту, что пора. И вот барьер уничтожен и в то же самое время, она еле слышно всхлипнула. И он весь оказался в жаре и влаге. В женщине. Она была такой же женственной, как самая чувственная куртизанка, с которой он когда-либо имел дело, подумал он изумленно.
Он боялся, что своим весом раздавит ее. Он боялся, что ее ноги будут потом болеть из-за того, что они были широко раскрыты под ним. Он поднялся на локтях, и посмотрел на нее. Ее глаза были закрыты, а губы приоткрыты. Господи, подумал он, она получила от этого удовольствие. Казалось, что она находилась на грани экстаза. Он внезапно испытал приступ неожиданной нежности к ней. Она открыла глаза. Они выглядели огромными и мечтательными в полумраке комнаты.
Я не причиняю тебе боли, любовь моя? — спросил он.
Она покачала головой, и руками взялась за его плечи и притянула его назад.
И тогда он начал двигаться в ней, медленно входя и выходя, пока не убедился, что она не испытывает боли, а потом стал доставлять ей удовольствие, перейдя к решительному, устойчивому ритму. Он осознал, что сейчас делал то, чего не делал никогда прежде. Вот уже несколько лет, с тех пор, как он стал достаточно опытным, он всегда гордился тем, что давал наслаждение и своим партнершам и себе. Но никогда он не концентрировался на удовольствии женщины больше, чем на своем собственном. До настоящего момента. Это было не для его удовольствия. Его бы устроило совершить акт, всего лишь одним ударом и быстро излить семя.
Он старался дать наслаждение своей новой жене, лаская ее пока она не расслабилась, и придерживался своего ритма, постепенно увеличивая скорость и глубину проникновения с мастерством, достигнутым богатой практикой, чтобы довести ее до оргазма. Лаская руками ее ягодицы, крепко удерживая ее, пока он, наконец, не вошел так сильно и глубоко, раз, два, третий раз, и остался в ней, пока все ее напряжение не вылилось в единственный, долгий вздох удовлетворения. Он оставался в ней, пока она снова полностью не расслабилась, и потом он быстро кончил, а затем вышел из нее и прижался к ней.
Она повернула голову и прижалась шеей к его плечу. Он видел, что глаза у нее были закрыты. И на губах была легкая улыбка. Улыбка женщины, которая только что насладилась хорошим сексом. Он привык видеть это выражение на лицах куртизанок и шлюх, с которыми он частенько спал. Было нечто странно волнующее в том, чтобы увидеть такое выражение у этой женщины. Его жена. Она была такой же женщиной, как и они, подумал он снова. Не ее вина, что она выглядела менее соблазнительной. И все же, как ни странно, под простынями, она была не менее желанной, чем они. Ее желание было крайне лестным.
— Ну, — промурлыкал он низким голосом ей на ухо. Он нежно поцеловал ее щеку и рот.— Теперь ты во всех смыслах миссис Фредерик Салливан, Клара. На всю жизнь. Не жалеешь?
Ее глаза резко открылись. — Нет, Фредди. — ответила она. — Совсем. А ты?
Он снова ее поцеловал. — Я люблю тебя, моя дорогая. — Сказал он. Как бы он хотел, чтобы это было правдой. Он очень хотел, чтобы это стало правдой. Он хотел, чтобы она была счастлива. Одной из целей его жизни будет сделать ее счастливой.
Она снова закрыла глаза, издала горловой звук, похожий на мурлыканье, и заснула. Он заметил, что она ничего не ответила на его слова.
Он не вернулся в свою комнату. Это было ее первой мыслью, когда она проснулась. Она боялась, что он уйдет. Она ожидала, что он уйдет. Насколько она знала, большинство мужей и жен спали в разных спальнях. Но он все еще был здесь возле нее. Он не обнимал ее, но ее щека уютно устроилась на его плече и она всем телом прикасалась к нему. К ней прикасалась вся эта великолепная, теплая мужественность.
Нагая мужественность. Внезапно она вспомнила, как они раздевали друг друга, шок и удивление от его твердой, голой плоти под ее руками, которая прижималась к ее собственной такой же обнаженной плоти. Странно, но она не испытывала ни страха, ни смущения. Только ликование по поводу силы его мускулов и почти безумное желание того, чтобы он овладел ею.
Она могла почти поверить, что любит его в эти минуты, что желание, которое она испытывала, то желание, которое возникало, когда он к ней прикасался, было направлено на Фредди, а не только на его тело. Она даже не один раз прошептала его имя. И, в самом деле, думала она, пытаясь защитить себя, то, что она почувствовала, не было чисто плотским. Она помнила все время, когда эти новые, безумные радости происходили с ее телом, что именно с Фредди она их испытывала. Не любой мужчина. А Фредди. Великолепное тело Фредди.
Не сам Фредди, а только его тело? Клара повернула голову, чтобы коснуться его плеча губами и носом. Он хорошо пах, мылом и потом. Но во втором запахе не было ничего неприятного. Это был мужественный, зрелый аромат. Это напомнило ей о том, чем этот пот был вызван.
Определенно было нечто постыдное в том, чтобы любить мужско тело, а не человека внутри него. Именно это должны испытывать мужчины в отношении шлюх. Разве она больше ничего не испытывала к своему мужу? Она его презирала — за то, что он женился на ней из-за денег, но делал вид, что причины были совсем другие. Она бы хотела, чтобы он перестал называть ее «моя любовь» или «моя дорогая». Она бы хотела, чтобы он перестал говорить ей, что любит ее.
И все же, подумала она, ведь она совсем не испытывает к нему презрения. Раньше она испытывала благодарность. И некую нежность, потому что, несмотря на отсутствие опыта, она понимала, что все могло быть иначе. Она знала, что он добровольно потратил время на то, чтобы доставить ей удовольствие. Она знала, что он был терпелив с ней. Он мог этого не делать. В действительности, она этого от него не ожидала. Она думала, что ей придется приложить все усилия, чтобы получить хоть чуточку удовольствия.
Он дал его ей. Вероятно, в качестве свадебного подарка. И что за замечательный подарок! Она ожидала, что удовольствие придет всего лишь от прикосновения к его телу. Иметь такую красоту и силу рядом с собой, внутри себя, — казалось вершиной всего самого чудесного. Она не думала, что ее тело испытает удовольствие, которое заставило ее томиться, пульсировать, напрягаться и жаждать. Она не ожидала того чудесного потока спокойствия и чистой радости, который она испытала в конце. Или почти в конце. Для него все длилось несколько дольше. Она почувствовала теплый поток его семени, после того как расслабилась и почти сошла с ума от счастья.
Он ее спросил, испытывала ли она сожаления. Ни единого. Господи помоги, она могла жить только ради этого. Она чувствовала себя женщиной, теплой, желанной и красивой. Безумная идея. И конечно это долго не продлиться. Его опытность была очевидна даже для такой невинной девушки, как она. Невероятно было предполагать, что он мог бы удовлетвориться только ею на всю оставшуюся жизнь. Она решительно оттеснила мысль о том, что он даже мог посчитать их совокупление неприятным. Конечно, ей придется делить его с другими женщинами. Со многими другими. Она не могла позволить этой мысли причинить ей боль. Все-таки, она же его не любила.
Нет, она не испытывала сожалений. Если изредка будут ночи, подобные этой, она будет более-менее довольна своей жизнью, как это было всегда. Было теперь слишком поздно мечтать о любви. Всегда было поздно. Она не была такой женщиной, которая вызывает любовь в мужчинах, и обстоятельства ее жизни были таковы, что она даже не надеялась найти отношения, сколько-нибудь удовлетворяющие.
А вот эти были удовлетворительными. Это было все, что ей было необходимо.
— Не можешь заснуть, любовь моя? — Она испугалась, услышав звук его голоса. Она не поняла, что он не спал. — Будет ли тебе удобнее, если я вернусь к себе в комнату? Боюсь, что я просто заснул здесь.
— Я только что проснулась, - ответила она, и мне очень удобно, Фредди, - благодарю.
Он повернулся на бок, подложил руку ей под голову и поцеловал. Она не знала, что можно целоваться с открытым ртом. Ей понравилось это ощущение. Оно было — интимным.
— Ты испытываешь боль? — спросил он.
Внезапно она поняла, о чем он говорит. Да, немного. Она испытывала боль. Очень приятную, а также пульсирующую теперь, когда он об этом заговорил.
— Нет, — ответила она.
А потом его рука оказалась там, заставив ее напрячься от шока на мгновение. Но он снова закрыл ее рот своим, и начал нежно исследовать ее рукой, его пальцы нежно ласкали, обводя некоторые наиболее чувствительные местечки, раздвигая, щупая. Он вошел в нее одним пальцем, потом добавил второй. Она могла слышать влагу, и кровь, пульсирующую в висках.
— Тебе хорошо, милая? — прошептал он в ее рот.— Никакой боли?
Боль появилась там, где были его пальцы. А также в ее груди и горле. И в губах.
- Нет,- она провела рукой вверх по его руке, от запястья до плеча. Она была покрыта тонкими волосками, и была мускулистой, твердой, словно камень. — Фредди.
Она не ожидала, что он снова с ней это сделает. Она и не мечтала об этом. Этот акт был, казалось, слишком важным, чтобы выполнять его больше чем раз за ночь. Но он снова был на ней и в ней. Она, в самом деле, испытывала боль. Много боли. Эта боль, которую он вызвал, заставила ее закусить губу. Но ее жажда была больше, чем боль, и пульс, который бился по ее телу, просто оглушал ее. Освобождение произошло мгновенно — она практически кончила от его руки. Как прежде, он ждал, пока она перестанет дрожать и успокоиться, а потом продолжил то, что делал раньше, — входил глубоко, немного выходил и снова погружался в нее. Она лежала неподвижно и наслаждалась, несмотря на боль. На сей раз, она намного опередила его. Несколько минут она могла просто наслаждаться.
Это Фредди, повторяла она про себя, пока он старался, а она наслаждалась. Она обняла его руками и крепко держала. Это был красивый, очаровательный повеса, к которому она начала питать нежные чувства с тех пор, как увидела его впервые в бальном зале, где его представили ей. Это он занимался с ней любовью в обмен на приданое в размере двадцати тысяч фунтов. Она размышляла, не жалел ли он о своем решении, не находил ли он перспективу быть женатым на ней на всю жизнь невыносимой.
И все же его никто не заставлял оставаться в ее постели после совокупления. Его никто не заставлял заниматься этим с ней снова.
Она прижалась щекой к его плечу, когда он вздохнул и застыл в ней. Возможно, подумала она, они оба могли бы даже понравиться друг другу, если бы захотели. Во всяком случае достаточно, чтобы он не чувствовал себя в ловушке там, куда его привели долги. И достаточно для того, чтобы не чувствовать себя развратницей и виноватой за то, что желала его красоту, его здоровье и его силу.
Он поднялся с нее и снова лег рядом с ней, на сей раз, обняв ее одной рукой. Он поцеловал ее и удобно устроил ее возле себя и подтянул одеяло на ее обнаженные плечи. На сей раз он ничего не сказал, а практически сразу уснул.
Она была рада, что он не сказал опять, что любит ее.
Она была рада, что он все-таки не вернулся в свою комнату.
Она вздохнула, испытывая сонное удовлетворение.
Лорд и леди Бэллами приехали рано утром, перед завтраком, чтобы проводить своих сына и невестку в Кент. Они присоединились к завтраку, поэтому у молодоженов не было возможности поговорить наедине. У его жены превосходный вкус в одежде, подумал Фредерик. По крайней мере, он мог высказать ей свое одобрение по этому вопросу. Ее бледно голубое дорожное платье было элегантным, и очень ей к лицу.
Его мать с любопытством смотрела на него и Клару во время завтрака. Фредерик подумал, что она пыталась понять, свершился ли брак или нет. Он сам посмотрел на Клару. Проявлялось ли это как-нибудь? Румянец у нее на щеках был просто отражением цветов, которые украшали стол, или он остался со вчерашнего дня? Был ли в ее глазах блеск или ему так только показалось? Она говорила про Эбури Корт, поместье, которое ее отец купил после возвращения из Индии. И про дом, который он построил вместо полуразвалившегося поместья времен Тюдоров, которому прежние владельцы позволили превратиться в руины.
И было ли что-то в его лице, что могла заметить мать? — размышлял Фредерик.
Это было маловероятно, так как он регулярно спал с женщинами вот уже в течение семи-восьми лет. И все же мать ухитрилась отвести его в сторонку после завтрака, прежде чем они уехали, пока его отец все еще расспрашивал Клару об Индии.
— Фредди, — начала баронесса беря его под руку и сжимая ее. —Все будет хорошо, как я все время твержу папе с тех пор, как ты нам сообщил. Меня не волнует правда про эти глупые долги, — я только надеюсь, что на этот раз ты усвоил урок, дорогой. Меня также не заботит, что Клара не та красавица, которую, я полагала, ты выберешь, и что она не может ходить. Я поняла сегодня утром, что вы нравитесь друг другу и только это имеет значение, чем то, что сказано и сделано. Она тебе нравится, не так ли Фредди?
Он похлопал ее по руке. — Я люблю её, мама, - ответил он.
Она вздохнула. — Все-таки я рада, что ты не женился на Джулии, — сказала она. — Я знала, что вы нравились друг другу, но я всегда думала, что вы скорее как брат и сестра. Ты ведь не был разочарован, когда она выбрала Дэниела, а не тебя, верно, дорогой?
— Если и был, мама, — сказал он, — то я быстро об этом забыл. Если бы я женился на Джулии, я бы никогда не встретил и не влюбился в Клару, не так ли?
— Совершенно верно, — сказала она. — И Джулия кажется очень счастливой с Дэниелом. И он с ней тоже, хотя этого никто не ожидал. Никогда бы не подумала, что она ему нравилась, пока она не сообщила об их помолвке. Хотя в действительности, это он сообщил об этом, пока Джулия что-то бормотала так невнятно, что никто не мог понять.
Вероятно, только он один не был удивлен этим сообщением, подумал Фредерик. Он видел, к чему все шло, поэтому он сделал то, что сделал. Но он не хотел думать об этом.
Отца нельзя было обмануть так легко, как мать. — Ну, Фредди, — начал он, протягивая сыну руку, пока баронесса погрузилась в долгий, прощальный разговор с Кларой. — В будущем станет ясно, что ты сможешь сделать из этого брака. Недомогание твоей жены сделает твою жизнь сложной, а причина, по которой ты женился, только ухудшает ситуацию. Но эта женщина разумная, с хорошей родословной, сын, и заслуживает, вероятно, больше, чем получила. Если только ты не удивишь меня. Я надеюсь, что ты удивишь меня.
Фредерик вложил свою руку в руку отца и посмотрел ему в глаза. — Я люблю ее, папа, — ответил он. И он почти поверил своим словам. Она хотела его прошлой ночью, – дважды, – и он испытывал некоторую нежность к ней, когда давал ей себя. Она была его женой. Он будет за ней присматривать. Даже само предположение, что он не будет этого делать, выводила его из себя. — Я постараюсь заслужить ее со временем. Ты увидишь.
Его отец тепло пожал ему руку. — Тебе пора в путь, — заметил он. Если позволить, твоя мать будет плакать над Кларой до полудня. — Отец и сын заговорщически переглянулись.
Фредерик отнес свою жену в ожидающий экипаж, и они отправились в путь, а следом за ними экипаж с багажом, где ехали ее служанка, слуга и его камердинер, Клара махала баронессе со слезами на глазах, а у той слезы текли по щекам.
— Они такие добрые, — заметила Клара, наконец, повернувшись и улыбнувшись своему мужу. — Я как будто снова была с родителями, Фредди.
— Так и было, - ответил он, беря ее за руку в свою. - Кажется, они оба согласны, что моя женитьба мне на пользу. Ты лучше, чем я заслуживаю. Ты скучаешь по своим родителям, любовь моя?
Она кивнула. — Особенно вчера, призналась она, и, возможно, сегодня утром. Я бы хотела, чтобы папа был здесь.
— Расскажи мне о нем, — попросил он.
У них нашлись темы для беседы на весь долгий путь до Кента. Одно это безмерно удивляло Фредерика. Он никогда много не говорил с женщинами, так как для него они имели только одно предназначение, не связанное с разговорами. Поэтому он не ожидал, что сможет вести беседу с очень тихой, уважаемой, и просто скучной мисс Кларой Данфорд. Миссис Кларой Салливан, мысленно поправил он себя. Но ей действительно нравилось говорить о своем отце, жизни в Индии, а потом в Англии. И ей нравилось слушать истории, которые он рассказывал про свою семью, — про тетушек, дядяшек и кузенов, которые всегда собирались на лето в Примроуз Парке, поместье его дяди, графа Биконсвуда. Предыдущего графа. Конечно, Дэниел унаследовал титул несколько месяцев назад.
Фредерик не ожидал, что жене понравится его чувство юмора. Но он ей нравился вчера вечером, и сегодня во время поездки. Она много хихикала и вволю смеялась с ним, над историями об его детских проказах — обычно участвовали он и Дэн.
— Я не знала, что у тебя такая большая семья, — заметила она. — Я думала, что она состоит только из тебя, твоих родителей и Лесли. Должно быть, замечательно быть частью большой, дружной семьи, — сказала она тоскливо.
— Теперь они также и твои, любовь моя, — ответил он ей, поднимая ее руку к губам. — Ты будешь участвовать в следующем собрании.
Он размышлял, собирались ли Дэн и Джули продолжить традицию и пригласить всех на лето. В действительности Примроуз Парк принадлежал Джули. Дэн подарил ей его в качестве свадебного подарка, о чем Фредерику сообщили мама. Но если они все-таки продолжат, и все решат собраться, он не сможет присоединиться. Если ему никогда больше не придется смотреть в глаза тем двум, то это случится довольно скоро. В самом деле, жаль. Своим отчаянно глупым поступком, он поставил крест на своем прошлом и лишил себя двух своих лучших друзей.
— Что такое? — спросила Клара. Она посмотрела ему в глаза.
— Ничего, — ответил он. — Я просто вспомнил, что мой дядя скончался всего несколько месяцев назад. Он был эксцентричным чудаком, знаешь ли. В своем завещании он приказал нам немедленно снять траур.
Носить черное целый год слишком угнетающе, — заметила она. — Я бы предпочла вспоминать про папу в своих мыслях, а не быть вынужденной вспоминать о нем таким отвратительным способом. Я ненавижу черное. Тебе повезло, Фредди.
И удивил и себя и ее, кажется, когда потянулся и поцеловал ее. Ему действительно повезло. Он мог бы ехать сейчас с холодной и мрачной незнакомкой.
— Я люблю тебя, — сказал он.
Она слегка улыбнулась и повернулась к окошку.
Это был приятный день. Их разговоры не давали скучать почти все время. Фредерик выносил и вносил в экипаж свою жену, когда они изредка останавливались, пренебрегая помощью ее слуги. Она была легкой, как перышко.
— К тому же, — прошептал он ей на ушко, когда впервые отказался от помощи слуги, — Это дает мне повод быть близко к тебе на людях, Клара. В таких местах большинство мужчин не осмелились бы коснуться чего большего, нежели кончиков пальцев или локтя леди, даже, если она была их женой.
Она посмотрела на него, одной рукой обнимая за шею, и рассмеялась. — Ты иногда говоришь такие глупости, Фредди, — заметила она. — Ты когда-нибудь бываешь серьезным?
— Иногда, — ответил он, пристально глядя на нее тем взглядом, от которого, он это знал, женщины просто таяли. — Особенно тогда, когда я занимаюсь тем, что не требует слов.
В ее глазах родилось понимание, и она тут же покраснела. — Опусти меня. — сказала она. — Ты стоишь уже больше двух минут возле этого кресла, Фредди. Опусти меня.
Он фыркнул и подержал ее еще несколько мгновений, прежде чем опустил на кресло и повернулся к хозяину постоялого двора, чтобы заказать им чай.


ГЛАВА 6 (перевод Каттик)

Ей нравилось наблюдать за выражением его лица, пока они приближались к Эбури Корт. На три мили тянулись лужайки с крошечными деревьями, которые пробегали мимо с двух сторон, пока они ехали с ветерком. Она всегда думала, что проехать эти три мили на лошади было бы величайшим счастьем и свободой, кокда ты чувствуешь под. собой силу и скорость, и ветер, дующий в лицо. Она никогда не каталась на лошади. И она наслаждалась, наблюдая за его реакцией на дом, построенный в классической симметрии с его галереей, с колоннами и мраморной лестницей. Она был рада, что у ее отца был вкус и он не использовал свое богатство для вульгарной демонстрации. Это был красивый и величественный, хотя и новый, дом.
— Почему-то, — заметил Фредерик, — я представлял себе дом средней величины на нескольких акрах земли. Это великолепно, Клара.
— Я люблю его больше, чем можно выразить словами, — ответила она. — Для меня это все, что есть в Англии после нескольких лет, проведенных в Индии. Раньше я сидела у окна и любовалась зеленой травой и деревьями. Я всегда ощущала эгоистичную радость, при мысли, что у моего отца нет сыновей и, что все это когда-нибудь достанется мне. Хотя и не бесплатно, вынуждена признать. Я бы хотела расти рядом с братьями и сестрами.
Он отнес ее по мраморной лестнице в главный холл, и слуги с суматошной поспешностью доставили ей ее инвалидное кресло — послышался смех, так как она хотела быть с ним, когда он встретится со слугами. Она желала сама показать ему большую гостиную с позолоченным бордюром и сценой из мифологии, нарисованной на потолке. Она хотела показать ему громадную официальную столовую и приемные. Она сама так редко их видела. Большую часть своей жизни она провела этажом выше в гостиных или в своих комнатах, которые располагались еще выше. Она так хотела бы иметь возможность пройтись с ним по комнатам, держа его под руку.
Они очень устали после дороги, поэтому провели немного времени внизу, но ее порадовала его высокая оценка своего нового дома. Для нее это много значило.
— Если погода будет хорошей, мы выйдем на воздух завтра, — сказал он, пока они сидели в гостиной и пили чай. — Ты сможешь мне показать окрестности парка, любовь моя.
Она тихо рассмеялась, но когда заговорила, ее голос был полон тоски. — Я смогу показать тебе только то, что видно с террасы, Фредди. — ответила она. — Я же не могу ходить, припоминаешь?
— Тогда мы возьмем открытый экипаж, — ответил он. — И посмотрим то, что видно с дорожек.
— Здесь нет открытого экипажа, — сказала она в ответ. — Папа всегда опасался, что я простужусь.
— Он посмотрел на нее. — Даже летом? — поинтересовался он.
— По сравнению с Индией здесь всегда погода несколько прохладная, — ответила она. — Он опасался, что я снова заболею. Иногда мне удавалось упросить его, чтобы Гарриет вывезла меня в кресле на террасу, но только, если было тепло и никаких признаков легкого ветерка. И если только я брала на колени одеяло и укутывала шалью плечи.
Фредди молча смотрел на нее несколько мгновений. — Должно быть, жизнь твоя была невыносимо скучна, — заметил он. — Ты никогда не пыталась протестовать?
Только горько плача наедине с собой. — Я любила своего отца. — отвечала она. — И уважала его мнение. В конюшнях есть лошади, Фредди. Ты можешь поехать на одной из них завтра и сам все посмотреть. А потом, если хочешь, ты мог бы вернуться и все мне рассказать. Я с огромным удовольствием послушаю.
— А в конюшне есть дамское седло? — спросил он.
— Да, — ответила она. — Гарриет иногда каталась, а еще у нас бывали гостьи.
— Тогда завтра ты поедешь кататься, — заявил он. — Должны найтись одна-две лошади достаточно сильные, чтобы выдержать нас обоих. Ты совсем ничего не весишь. Я тебя посажу в дамское седло, а сам поеду сзади тебя. Ты посмотришь на земли, которые ты так сильно любишь.
— Фредди, — она взглянула на него и рассмеялась.
И все же она испытала огромное, неожиданное искушение при этой безумной, невероятной мысли. — Я не могу кататься на лошади. Я упаду. Это безумная затея.
— Тебе следует спросить моих кузенов, — отвечал Фредди. — Я всегда был горазд на безумные идеи, большинство из которых я воплотил в жизнь. — Он ухмыльнулся. — Ты что, трусиха, Клара? Ты боишься даже попытаться? Ты же знаешь, что я не позволю тебе упасть. Даю слово.
Она испугалась. Она была в ужасе. Ее сердце трепетало от страха – и от предвкушения. Конечно, это было просто невозможно. Это было за пределом всех мечтаний. Ее отец никогда не позволял ей ездить даже в открытом экипаже. Но глаза Фредди улыбались и бросали ей вызов.
— Вероятно, пойдет дождь, — заметила она.
Он рассмеялся. - Но если нет, ты поедешь? — спросил он ее.
Она никогда не каталась. — Мне нечего надеть, — сказала она в ответ.
— Дорожное платье вполне сойдет, — сказал он. — Ты можешь хоть весь вечер выдумывать причины, любовь моя. Но у меня всегда найдется, что сказать в ответ. У меня изобретательный ум.
Почему он был таким настойчивым? Зачем он вообще подумал об этом? Разве ему не нравилась мысль, провести несколько часов без нее и покататься в одиночестве? Она совсем не ожидала, что он будет проводить с ней много времени, даже в период их медового месяца (продлившегося неделю). Она вдруг поняла, что даже ее отец, любивший ее больше собственной жизни, проводил с ней совсем немного времени. Провести несколько часов с женщиной-калекой было слишком скучно. Частенько она жалела Гарриет и придумывала для нее всяческие поручения.
— О чем ты думаешь? — Спросил Фредди, поставив свою чашку с блюдцем на стол, и подсев поближе, чтобы взять ее за руку. — Ты же хочешь поехать, верно?
— О, Фредди, — быстро ответила она, — Я хочу этого больше всего на свете. — Она закусила губу, чтобы не дать пролиться слезам, которые наполнили ее глаза. Вероятно, не такая уж это хорошая идея добавить немного жизни в ее существование. Вероятно, ей захочется все больше и больше, и она уже не сможет удовлетвориться тем, кем она была и что имела.
Но постойте, она никогда не была этим удовлетворена. Она научилась терпению, но никогда не испытывала счастья. Никогда. Не была по-настоящему счастлива.
— Тогда ты поедешь, любовь моя, — заявил он. — И мы закажем открытую коляску, чтобы ты смогла выезжать. И ты сможешь сидеть на свежем воздухе, когда пожелаешь, даже, если будет дуть ветер. И если ты простудишься, или я, мы просто вызовем врача.
— О, Фредди, — отвечала она, смеясь. — Что за беспечное отношение к жизни. Это так прекрасно.
Он поднялся, наклонился к ней и поцеловал. — Я люблю тебя, — сказал он. — Ты готова ложиться в постель? Мне отнести тебя наверх, в твою комнату?
Она кивнула. — Да, пожалуйста, Фредди. — Но как же она хотела, чтобы он не портил их дружбу этой ложью. Это было ни к чему.
— Могу ли я прийти к тебе позже? — Он снова посмотрел на нее таким взглядом, который, она знала, был естественным и заставил ни одну женщину почувствовать слабость в коленях. Даже она вынуждена была затаить дыхание. — Или тебе лучше побыть самой после такого долгого путешествия?
Она почувствовала пульсацию в лоне, при одной мысли о том, что вскоре произойдет между ними. Она прикоснулась рукой к его щеке. — Я бы предпочла не быть одной, Фредди, — сказала она в ответ.
Он улыбнулся ей. — Точно то же испытываю и я, — ответил он, наклоняясь, чтобы взять ее на руки.
Она обвила рукой его за шею и устроила голову на руке. Она подумала, насколько он надеялся услышать другой ответ. Но его глаза определенно смотрели на нее с расположением. И прошлой ночью он остался с ней, и занимался любовью второй раз. Оказалось не так просто понять Фредди, как она того ожидала. Почему он хочет взять ее с собой кататься завтра?
Он поднялся по лестнице намного быстрее, чем Робин.

Фредерик сам не был уверен, почему убедил жену покататься с ним этим утром. Для нее это будет тяжело. Вероятно больно. Для него определенно было бы удобнее ехать одному, чтобы свободно и не спеша осмотреть парк и сельские окрестности.
Он подумал, что ему просто жалко ее. Он только начал понимать, насколько ее жизнь была нестерпимо ограниченной, скучной и одинокой. Он подозревал, что ее отец своей заботой сделал ее жизнь намного хуже. И то, что она любила и уважала своего отца, не давало ей возможности восстать, и защищать свои права, пока он был жив, и даже после того, как он умер. И поэтому она установила для себя рамки, став спокойной и терпеливой, поставив защиту для своих эмоций.
Ей нужно в жизни немного счастья. Немного приключений. И свежий воздух. Он, наконец, стал догадываться, почему она всегда такая бледная. Самое меньшее, что он мог сделать, это выводить ее на воздух, уговорить ее заниматься тем, что она всегда хотела сделать.
К тому же, он хотел кое-что доказать родителям. И себе. Он всегда утверждал, что, стоит ему захотеть, он сможет оставить бурную жизнь и остепениться. Теперь это время пришло – все-таки в некотором роде. Если бы ему позволили свободно выбирать, Клара не стала бы его женой, но так как дело уже сделано, то ему надо получить лучшее из того, что есть.
И она оказалась не такой уж невыносимой, как он ожидал, когда впервые познакомился с ней, и даже, когда делал ей предложение. Она была интересной, даже забавной собеседницей. И удивительно хороша в постели. Он снова провел с ней ночь, и снова взял ее дважды. Вероятно, неподвижность ее тела, пока он занимался с ней любовью и ее отзывчивость на его ласки, представляли для него новизну. Его женщины были всегда энергичны и превосходно умели имитировать сексуальное наслаждение.
Он наслаждался первыми двумя ночами со своей новобрачной.
Он выбрал сильного черного жеребца, по совету старшего конюха, и сам надел на него дамское седло прежде, чем отвести его на террасу перед мраморной лестницей. Он знал, что Клара очень нервничала. Она назвала еще одну причину за завтраком. Теперь, когда она вернулась, к ней начнут приезжать соседи.
– Утром? – поинтересовался он, и она не смогла придумать ничего в ответ. Теперь он вбежал в дом и наверх по лестнице, чтобы принести ее.
Ему пришлось воспользоваться помощью. Ее слуга, Робин, держал ее, пока Фредерик садился на спину лошади, позади седла, а потом он наклонился и поднял ее в седло. Он устроил ее и крепко держал, и улыбнулся ей, видя сильный страх в ее глазах.
– Я не дам тебе упасть, любовь моя, – сказал он после того, как кивком отпустил Робина. – Я буду поддерживать тебя рукой вот так. И ты сможешь опереться на меня, когда захочешь.
– До земли так далеко, – ответила она.
Он взял в руку поводья и коленями слегка подтолкнул коня. Он почувствовал, как она напряглась.
– Успокойся, – попросил он. – И наслаждайся поездкой. – Он повернул коня с террасы через парк.
О, – вздыхала она. – О.
Это как дать ребенку угощение, подумал он, спустя несколько минут. Сначала она сидела вся неподвижная и напряженная, и очень тихая, боясь даже голову повернуть. А потом постепенно расслабилась, и он заметил, что она начала смотреть на лужайки и деревья, которые до этого видела только с террасы, или через окно своей комнаты или через окошко закрытого экипажа по дороге. Он чувствовал, как она набирает полные легкие свежего воздуха. Один раз, когда они подъехали близко к дереву, она выставила руку, чтобы почувствовать щекотание листьев, но резко убрала ее, осознав, вероятно, насколько легко можно потерять таким образом равновесие, когда ты верхом на лошади.
А потом он увидел, что она плачет. Молча, отвернув от него голову и глядя вперед. Она не издала ни звука, но он заметил блеск слез на ее щеке, повернутой к нему. Он ничего не сказал и позволил ей самой справиться с эмоциями. Через несколько минут, она нашла в кармане крошечный носовой платок и высморкалась.
Господи, подумал он, эта женщина переполнена сдержанными эмоциями. Она была особенной. Та, на ком он женился из самых примитивных соображений.
Они почти проехали парк. Очень медленно. Он даже не позволил лошади перейти на галоп.
– Ты устала, любовь моя? – спросил он, наклонившись к ней. – Я сейчас отвезу тебя обратно.
– О, Фредди, – она повернулась и посмотрела на него. Ее глаза, слегка покраснели по уголкам, но сияли. – Я бы так хотела, чтобы мы никогда не возвращались. Я бы хотела, чтобы это продолжалось вечно. Ты наверно подумаешь, что я глупая. Это для тебя самая обычная вещь, не так ли? И тебе наверно кажется, что мы едем черепашьим шагом.
– Мы снова сюда вернемся. – Ответил он. – И снова, Клара, и снова. Тебе больше не придется жить взаперти. Ты будешь выходить, и дышать свежим воздухом. Это приказ. Понимаешь, я требую беспрекословного подчинения от тебя.
В ее глазах, вероятно, была тоска, а потом она опустила глаза и отвернулась. – Я надеюсь, что я никогда не буду непослушна тебе, Фредди. – ответила она. – Я всегда слушалась папу.
Он повернул коня обратно к дому. Господи, он надеялся, что она не влюбилась в него. Господи, он так на это надеялся. Он намеревался быть добрым с ней и принести немного счастья и активности в ее жизнь. Но он не считал, что оправдает любовные ожидания. В действительности, он точно знал, что не сможет. Она устала, хотя и не признавалась в этом. Спустя несколько ми нут, она прислонилась плечом к его груди. Когда он крепче обнял ее, она развязала ленты своей шляпки и сняла ее, чтобы положить голову ему на плечо.
– Мир снаружи просто волшебный, – заявила она. – Интересно, люди, которые всегда были здоровы, осознают ли они это до конца.
– Вероятно, нет, – ответил он, прислонившись щекой к ее макушке. – Мы многое воспринимаем как должное.
Он вдруг понял, довольно неожиданно, что счастлив. День был прекрасным, окрестности - идиллическими, а дом великолепным. Это был его дом, а женщина, находившаяся в его объятиях и молча глядевшая на чудеса природы, его женой. Вероятно, все-таки ему удаться остепениться. Вероятно, ему не следует ожидать снега в июле, чтобы понять, что невозможное возможно.
На следующей неделе Клара поймала себя на мысли, что не желает, чтобы Гарриет, и лорд и леди Бэллами так скоро приехали к ним. И, тем не менее, она об этом думала вполне осознанно. Гарриет оказалась не просто платной компаньонкой, а дорогой и верной подругой, а ее свекор и свекровь были очень добры к ней в Бате. Ей следовала с нетерпением ожидать их приезда. И она ждала его с нетерпением.
Но она не хотела, чтобы ее медовый месяц закончился. И у нее было ощущение того, что так и произойдет, резко и бесповоротно, как только приедут остальные. Этот медовый месяц не может длиться долго. Он удивительно и неожиданно идеален, чтобы это было возможно.
Ее муж все время и все дни проводил с ней. Он присутствовал на всех бесчисленных визитах соседей, которые прознали, что она вернулась домой, а тем более, что слухи о том, что она недавно вышла замуж разнеслись молниеносно. Она годами устанавливала дружеские связи, что было одни из немногих развлечений в ее жизни. Фредди не проявлял никаких признаков скуки, но старался быть приятным с джентльменами и очаровательным с леди. Последние, все без исключения, были покорены им. Можно было заметить, как сначала они трепетали от его прекрасных внешних данных, затем, через некоторое время они были польщены его вниманием, и, наконец, были окутаны его очарованием. Практически можно было заметить, что они чуточку влюбились в него с первого взгляда.
Как то раз он повез ее в гости, отнеся ее в экипаж, а потом в три дома, куда их пригласили, и спокойно вытерпел три чаепития. Ей безмерно понравился тот день. Она привыкла, что приезжают к ней. Но она не часто ездила в гости. Фредди ей пообещал, что вскоре они поедут в Лондон и выберут открытую коляску. А пока они ездили, что само по себе было внове, с открытыми настежь окнами. Ее отец всегда защищал ее от малейшего дуновения.
Они снова поехали кататься на лошади.
Он даже сводил ее в церковь, где ее тепло встретили прихожане, которые уже навещали ее раньше, и викарий с женой, пообещавшие приехать в следующие несколько дней.
– Я в церкви впервые с прошлого Рождества, – признался Фредерик, когда они снова пустились в обратный путь. – Как ты думаешь, моя душа снова спасена, Клара?
– О, Фредди, – сказала она, рассмеявшись, – ты говоришь такие глупости. Ты по крайней мере не заснул во время проповеди, как мистер Сомс. Ты заметил, что миссис Сомс двинула его локтем, когда он захрапел?
– Просто удивительно, что он не закричал, – отметил Фредди. – Этот локоть показался мне довольно острым.
Они оба засмеялись. На этой неделе они так часто поступали.

...

Июль: 09.11.08 00:52

 » Глава 6 окончание

(окончание главы 6) / Ну Мастер! Любите же вы все усложнять!!! рррррррррррррррррррррррррррррр/

Воскресным днем он вывез ее на террасу в кресле, но запретил брать с собой шаль, предупредив, что она просто расплавиться от жары, если возьмет её с собой.
Она вздохнула от удовольствия, когда он вывез ее на террасу, и она подставила лицо свету и теплу солнца.
– Осень начнется здесь со дня на день, – сказала она. – Разве нам не повезло, Фредди, что такая погода стоит в это время августа?
– Та беседка, которую мы видели, находится не так уж далеко отсюда, – заметил он. – Давай пойдем туда.
Она знала, что там была беседка. Ей уже описывали ее. Но увидела она ее в первый раз во время второй конной прогулки с Фредди. Это было восьмиугольное каменное строение, с куполом и большими застекленными окнами на все восемь сторон. Ее отец любил ходить туда читать в солнечные дни, даже, если погода была прохладной. Он ей объяснял, что стекло сохраняет тепло.
– Мое кресло не сможем проехать по траве, – грустно заметила она. – Ты иди, Фредди. А я побуду здесь и отдохну. Или, если хочешь, можешь сперва отнести меня внутрь. Я почитаю.
Но он улыбнулся ей, и нагнувшись, подхватил ее на руки. – Мои ноги пройдут по траве, – сказал он, направляясь в сторону деревьев, которые скрывали беседку так, что ее нельзя было увидеть с террасы.
– Но это слишком далеко, – запротестовала она. – Я слишком тяжелая.
– Перышко и то тяжелее, – заявил он. – Хотя в последние дни ты ешь значительно больше, как я погляжу, Клара. За себя и лошадь.
– Ужасно! – Возразила она. – Я думаю, что на мой аппетит повлиял свежий воздух, Фредди. Я слишком худая, не правда ли? – Она совсем не напрашивалась на комплимент. Она всегда сознавала свою непривлекательность. Иногда она просто желала быть хотя бы относительно миленькой. Особенно теперь. Она хотела бы быть красивой для него. Что за глупая мысль.
– Ты такая, какая есть, – ответил он. – Для меня ты красива, любовь моя. Но мне нравится, что у тебя появился аппетит, и совсем не возражаю против дополнительной пары фунтов. Хотя я точно буду страдать отдышкой, и буду изнурен необходимостью носить тебя в беседки, и Бог знает, куда еще.
– Это твоя вина, что ты запыхался, – ответила она. – Я не просила тебя нести меня.
В беседке было слишком жарко. Внутри было горячо, как в печке. После того, как он посадил ее на место внутри беседки, они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– Хорошо поджаренное мясо сегодня на ужин? – поинтересовался он. – Такая идея тебе нравится?
– Не особо, – тут же ответила она. – Мой аппетит еще не настолько вырос.
И поэтому он вынес ее наружу, устроил на траве и сел рядом. Трава, как оказалось, была мягкой, прохладной и обладала сладким ароматом, поэтому она чувствовала себя замечательно.
– Папа никогда бы мне не позволил сидеть на траве, – сказала она, ложась на спину, и закрыв глаза, положила руки ладонями вниз. Она слегка касалась ими травы. – Он опасался влажности.
– Дождя уже не было несколько дней, сказал он, опершись на локоть и глядя на нее сверху вниз. – Или недель? Доктор Фредерик Салливан рекомендует много травы, свежего воздуха, солнечного света и еды. Все это принесет тебе огромную пользу. Моя репутация в мире медицины залог правильности моих суждений.
Она рассмеялась, потом снова засмеялась и сморщила носик от щекотки, и, открыв глаза, увидела, что он проводит по нему травинкой.
– Это так мило, заявила она. – Очень мило. – Она лежала неподвижно и слушала пение птиц. Жужжание насекомых. И легкий ветерок, шевелящий верхушки деревьев. Она чувствовала солнечное тепло на своем лице. Она ощущала запах травы.
Это все живое, думала она. Вот, что отличало жизнь снаружи. Все было живым, даже трава под ней. Она была окружена жизнью. Она дышла жизнью и наполняла ею легкие и тело. Она чувствовала себя так, как будто могла встать и пойти и даже побежать, если попытается. Она попробовала пошевелить ногами от лодыжек. Она чувствовала свои ноги. Просто они были слабыми и бесполезными. Ее лодыжки не повиновались ее воле.
Она открыла глаза и посмотрела на облака, проплывающие над ней. – Котенок, – сказала она. – Посмотри на него, Фредди. Вон на то облако.
Он посмотрел, теребя травинкой в зубах. – Котенок? - проговорил он. – Это плывущий корабль.
– Нет же. Посмотри туда. – Возразила она. – О, а вот рядом с ним распустившаяся роза.
– Лошадь, вставшая на дыбы. – парировал он.
Она закрыла глаза и улыбнулась. – Тебе нравится дразнить меня, – сказала она в ответ.
Внезапно солнце скрылось, и он прижался своими губами к ее губам. – Облака могут принимать любую форму, все зависит от того, кто смотрит, любовь моя, – пояснил он. – В этом и состоит их загадка.
– Я никогда раньше не смотрела на них. – призналась она, открыв глаза снова. – Что это за огромная и удивительная вселенная, Фредди, и мы являемся ее частью. Земля вращается под нами.
– Я чувствую головокружение, – сказал он, целуя ее снова, языком исследуя ее рот. – Ты должна поддержать меня, Клара.
– Ох, ты, глупенький, – сказала она, но все равно обняла его руками и они целовались тепло и лениво несколько минут. Это была одна из особенностей Фредди, которую она с удовольствием приняла на этой неделе. Почему он чувствовал себя обязанным продолжать этот фарс? Он что, получал от этого какое-то наслаждение? Зачем он ее принес сюда, когда мог бы пойти один и не обязательно в беседку? Почему он продолжал спать в ее постели с брачной ночи и каждую ночь дважды занимался с ней любовью? Она боялась, что привыкнет к его присутствию рядом с ней ночью, когда бы она ни проснулась. Она боялась зависеть от занятий любовью с ним. Ей не с кем было его сравнить, но она знала, что он опытен и испытывает свою опытность на ней каждую ночь. Ей нравились занятия любовью даже больше, чем она ожидала. С Фредди. Вероятно, с другим мужчиной это не будет так приятно. Она даже не могла представить, что сможет заниматься этими интимными вещами с кем-то другим.
- Если ты заснешь, - услышала она и вновь почувствовала щекотанье травинки по носу,- Ты проснешься с лицом, напоминающим лобстера. А нос будет похож на бекон. Мне нужно довольно скоро унести тебя с солнцепека.
Она вздохнула. Она была слишком сонной, чтобы ответить.
– Кто твой доктор? - спросил он. – Твой отец еще с кем-нибудь консультировался?
– Он всех их называл дураками и шарлатанами, – ответила она. – Конечно, он не встречал доктора Фредерика Салливана. Хотя он не одобрил бы твоих методов, Фредди.
– Но кто-то же был? – снова спросил он.
– Доктор Грехем, – ответили она. – Он был другом папы. Но они сильно поссорились несколько лет назад когда он приехал осмотреть меня. Больше мы его не видели.
– Из-за чего они поссорились? – Спросил он.
Она покачала головой. – Не знаю, – ответила она – папа никога не говорил, он сказал только, что никто не заберет его маленькую девочку, как забрали маму, и не причинит ей боли и страданий. Для папы я всегда была маленькой девочкой. Глупо, не так ли?
– Нет, – ответил он, должно быть очень тяжело, потерять женщину, а потом видеть, как ребенок, которого она выносила и родила, заболел и также находиться на грани смерти.
Она открыла глаза и улыбнулась ему. Тогда мог ли Фредди ясно себе представить, что такое любовь и отцовство? Она снова, как вначале стала размышлять, сможет ли выносить ему ребенка. Она бы этого желала больше всего на свете. Но она не слишком надеялась. Она научилась никогда особенно не надеяться.
Но она была слишком счастлива. И не желала, чтобы медовый месяц закончился. Вероятно, думала она, немного счастья всего одну короткую неделю, лучше, чем совсем ничего. Или вероятно, это хуже всего. Возможно, все, что ей это даст, это краткое и привлекательное видение того, что могла бы ей подарить жизнь.
Она снова почувствовала его губы на своих губах. – Давай, – сказал он. - Пора уходить, пока мне не пришла в голову идея заняться любовью на траве. Ведь садовники не работают в воскресенье, верно?
– Нет, – ответила она, хихикая, обняв его руками за шею, когда он встал и наклонился, чтобы поднять ее. – Но увидят птицы и насекомые.
Это было бы чудесно и головокружительно, думала она, пока он шел сквозь деревья по направлению к террасе и дому, заняться любовью на траве. На воздухе. Окруженной жизнью.
Ей нужно быть очень осторожной, ясно осознала она, чтобы не влюбиться. Вероятно, даже лучше, что Гарриет и свекор со свекровью будут здесь через пару дней.
Все-таки время не могло застыть. Хотя она так хотела этого. Как же она этого хотела!

...

Spate: 09.11.08 00:58

Девочки, один вопрос по фамилиям - ни у кого случайно не встречался раньше Sir Peter Hancock?
Я его прозвала Питером Хэнкоком (Питер Хэнкок), но если я не права, поправьте меня, плиз!

...

LUZI: 09.11.08 02:49

Катти!И Бета-ридеру-Июльчику!!!!!!!

...

Фройляйн: 09.11.08 13:25

Свет, я бы тоже его именно так назвала!

Катя - молодец!!! Перевод - супер!

...