ЦАРЬ ОСТРОВОВ: СЕВЕРНЫЕ ЗЕМЛИ

Голова отказывалась верить, что всё это было – и было наяву. Но губы помнили ее прикосновение - земное, чувственное…
- До встречи. Надеюсь - до скорой…

»» 07.12.14 10:39 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Получается, что где-то на задворках созвездий
Есть такие версии нашего мира,
Где мы с тобой либо уже не вместе,
Либо изначально прошли друг-друга мимо
И мы там может быть даже счастливы
То есть опять же не мы , а они, к счастью.
Эти варианты могут быть самыми разными,
Но о них не хочу даже думать сейчас я. (с)

Искусанные губы колет на морозе. Ноги провалились в снег по колено, когда я спрыгнула с лошади, колючий ветер задувал под ветхое платье. Зачем я пришла сюда опять? Откинула свою гордость куда подальше. Глупая. Потому что он захотел встретиться. Вчера весь день я не могла больше ни о чем думать. То сердце заходилось от счастья при мысли о любимом, то разум шептал, что все это глупости, что он только погубит меня. И я разрывалась между желанием его увидеть и желанием никогда больше не встречаться.
Но, как и всегда, мое сердце победило разум. Даже навязчивые воспоминания о том, как он любезничает с моими сестрами, не могли ни покинуть меня, ни стать причиной моего отказа от него.
Сколько раз это повторялось, когда он был гостем в нашем доме? Стоило ему появиться на пороге, все мои сестры из кожи вон лезли, чтобы привлечь к себе его внимание. Даже больше, каждая хотела стать его женой, стать единственной. Еще бы, завидный наследник именитого рода. Кто бы мог подумать, что он может обратить внимание на дочь шлюхи в чужих обносках, может удостоить ее хотя бы взглядом. Ему, конечно же, нужна леди, которая будет выслушивать его милые шутки, заливисто смеясь и хихикая стрелять глазками, но ни за что не позволит себя обнять или поцеловать, сказать, что его любит… Если на то не будет приказа ее матушки.
Я бреду через сугробы, которые скрыли все тропинки, ведущие от дороги к полю. Засыпанное снегом поле похоже на огромный белый лист, неисписанный и чистый. Он не пришел, его тут нет. Мысль как вспышка появляется и гаснет. Но сердце уже сжимается от тоски.
Разум тут же услужливо подкидывает воспоминания о тех вечерах, когда мне приходилось видеть его с ними. Как он смеется и смотрит так, заставляя моих сестер краснеть, а меня – злиться и ненавидеть его. Целует им всем пальцы при встрече, и я приказываю себе запретить ему прикасаться ко мне когда-либо. Влюблено смотрит, и я решаю, глотая злые слезы, что ни за что на свете больше не приду к нему, даже если приползет на коленях. Никогда. [
И вот пришло его письмо. Просьба о встрече. Сердце бешено бьется… хочет надеяться. Это кажется таким одновременно нереальным и желанным. А разум снова шепчет, громче. Что все обман, что я лишь игрушка и забава. Что там, с ними, сидя на диванах в комнате наполненной множеством свечей он настоящий.
Может, я обманываю саму себя? Со мной можно встречаться лишь тайком. Только бы никто не знал. Не слишком часто, но ровно столько, чтобы мое сердце взлетело до самых небес, а потом вновь успело разбиться.
Стук копыт со стороны дороги заставляет меня обернуться. Вот он тут, на месте. Хочется нестись ему навстречу, кинуться на плечи, обнять и понять, что он рядом. Сердце мечется в груди. Разум приказывает оставаться на месте.
С трудом подчиняюсь и заставляю себя не двигаться с места, пока он направляется в мою сторону, все больше закрывая от меня свой фигурой в темном плаще белизну поля вокруг. Стою, не поднимая головы, сверля взглядом дырку где-то у него на груди, пока не подходит совсем невыносимо близко, что хочется отшатнуться. Прикоснуться.
– Посмотри на меня.
Отвечаю коротким взглядом. Успеваю заметить довольную улыбку на его лице. От этого злюсь еще больше. Тянется ко мне руками.
– Не трогай! – отскакиваю в сторону и смотрю зло.– Что ты хотел.
– Увидеть тебя и поговорить.
Вот тот момент, когда сердце взлетает. Зная, что придется разбиться, просто не может не взлететь. Подкрадывается ближе, пытаясь обнять.
– Не трогай меня! – кричу в лицо, пытаясь вырваться, и он прижимает мои руки к бокам. Стараюсь отпихнуть от себя, руками и ногами.
– Успокойся, дикая! – встряхивает.
– Говори, что хотел и дай мне уйти! Пусти меня!
– Успокойся – тогда отпущу!
Руки тут же безжизненно падают. Не должен был, не должен был меня отпускать. Стою, опустив голову, и не понимаю, отчего вдруг слезы на глазах.
Касается моих растрепанных волос, накидывая на голову упавший капюшон.
– Дурочка. – сгребает в объятья, и я позволяю это. Стою неподвижно, боясь пошевелиться. – Что ж ты делаешь со мной? Я скучал. Хотел увидеть тебя. Понял, что не могу без тебя. Хочу, чтобы каждый день была рядом. Если хочешь, можешь всегда брыкаться, только будь рядом.
– Не верю. – шепчу.
Отстраняет от себя, придерживая за плечи, заглядывает в глаза серьезно. Заставляя, не отрываясь, смотреть в ответ.
– Хочу, чтобы ты стала моей женой. Только моей. Носила мое имя и рожала мне детей.– шальная улыбка загорается в глазах, изменяя его лицо и голос. – Хочу, чтобы мое имя шептала по ночам.
Не могу больше сдерживаться, прижимаюсь крепко к любимому, зажмуриваясь и не веря, что все это реальность. Даже когда его губы находят мой рот. Целуя и спрашивая согласия.

Лошади давно скрылись за деревьями, а легкий снег стирал все следы, что оставили двое. Поле опять стало похоже на огромный белый лист, неисписанный и чистый. Как в начале жизни. Пока судьба не оставляет на нем свои кровавые следы и отметины.
_________________

Если бы моя мать не убежала…

Дом Эйвиос. Родовой Замок.

– А лошадь...
– А что лошадь?
– ... а лошадь – это лошадь!

 
– Сегодня я научу тебе ездить верхом, – сестра, похоже, не ожидала от меня такого, потому поперхнулась какао, которое она пила за завтраком.
Но поскольку возражений не последовало, я посчитал разговор исчерпанным и вышел из столовой.
Надо было приказать подготовить лошадей, да и для мелкой подобрать костюм из моих детских. Никаких амазонок, не хватало еще, чтобы Яни свалилась с дамского седла, вот научится хорошо ездить на нормальном, тогда подумаем, надо ли ей выпендриваться с этим дурацким приспособлением. Как вообще женщины на нем ездят?
 
Огонек и Гром оседланы и ждут у конюшни. Чалая кобыла по чьей-то прихоти или глупой шутке названная Огоньком, на самом деле очень медлительна и спокойна. Как раз для первого выезда. Костюм девчонке я отправил со слугой, и когда эта мелочь соизволит уже наконец явиться. Я начинаю нервничать…
 
Еще полчаса, и я точно уеду один, и никакого урока.
Вскочив в седло, сделал круг по загону, чтобы размять себя и коня, и тут она явилась.
Неуклюжий мальчишка-подросток, одетый с чужого плеча, вот как это выглядело. Ну до чего ж она нелепа в таком одеянии. Я с трудом подавил смех и зыркнул на конюха, улыбка которого замерла на губах.
Вот так, нечего смеяться над дочерью главы рода Эйвиос. Какой бы она ни была, как бы смешно не выглядела или не казалась.
Спрыгнув с коня, подошел в девчонке и подставил руки лодочкой.
– Ставь ногу, на руки мои ставь, – приказываю, вижу, что боится, потому тон такой.
– Мне страшно, братец, но …я справлюсь, – в глазах девочки решимость.
Молодец, так и надо. Помогаю ей взобраться на лошадь, показываю, как держать поводья, как управлять.
Стрелой вскакиваю на Грома, поехали.
 
Прогулка заняла не больше часа, и все время я был рядом, поправляя, показывая, готовый в любой момент схватить ее лошадь под узцы, чтобы ничего не случилось. Странно, почему я вообще этим занимаюсь? Взрослый мужчина, у которого полно своих дел и развлечений, учит ездить на лошади, и кого – маленькую сопливую девчонку. Зачеем? Сам не знаю, но что-то в ней есть такое, что притягивает меня к ней. Родство, наверное, не зря же она моя сестра…
 
Возвращаемся медленным шагом. Она явно устала, но не показывает этого. Молодец, что я говорил – наша кровь.
Спрыгнув с седла, кидаю поводья конюху и подхожу к Огоньку.
– Устала? – с улыбкой смотрю на девочку.
– А мы завтра еще поедем? – вместо ответа спрашивает она.
Вот чертовка, – я даже смеюсь, потом снимаю малую с седла и несу ее в дом, там передаю служанке.
– Сделайте ей горячую ванну, очень горячую, и пусть полежит там подольше, – усмехнувшись, ухожу к себе.
Завтра посмотрим, на что ты способна, маленькая Янка.

_________________

На улице холодно:
прячу руки в карманы, поднимаю выше воротник пальто.
Боль по нервам бьет в голову,
а дома не ждет меня никто и ничто.
Настя Мацуга.

Северные земли. Утес плача.

Мальчику двенадцать лет.
Его худое немощное тело не позволяет помогать в охоте. Даже надеяться на то, что когда-нибудь осуществляться те мечты, что теснятся в голове нелепо. Но он все же надеется.
Иногда во сне он видит себя в свите лорда. И там же, во сне, он ужасно горд собой.
Он смел.
Он силён.
Он убивает тех, чья кровь не чиста.
Наяву ему постоянно хочется есть. Растущий организм требует своё, но еды взять неоткуда. Приходится набивать брюхо чем придётся, а иногда и отбивать огрызки у собак. У него есть секрет - он метко наловчился кидать камни, и теперь даже самые злые псы боятся.
"Когда-нибудь, - утешает он себя, - я стану таким же сильным, как лорд Аг. Когда-нибудь..."
Ему хочется, чтобы те, кто когда-либо посмел обидеть, понесли кару. А остальные боялись. Потому что страх - это власть.
Матери у него нет. Она попросту пропала. Но сочувствующий шепот за спиной и переглядывания, когда речь заходит о ней, не дают забыть - не следует женщине находиться возле свиты лорда Ага, если охота не задалась. Перепутать могут со зверем - так говорят.
И отца нет. Да и не было никогда. Да и маги его забери...
Судьба слепа, у нее такие же белесые, невидящие глаза.
И рок настигает мальчика.
В моём лице.



Враг мой.
Сын моего врага.
Аг.
Сколько жизней не прожила бы я, ненависть - вся что могла остаться - принадлежит твоему дому.
И Магам. Тем, кто стервятниками кружил над нами, загоняя в яму, чтобы после объявить ее нашей могилой.


На улице зябко.
Подтаявший снег обнажает останки гнилой травы, будто сама природа заболела и требует лечения.
Туман. Он окутывает замок и окрестности, заливая воздух молочной белизной.
Запах помоев из выгребной ямы, куда повар скидывает редкие очистки овощей и горы требухи.
Желудок урчит, терзаясь голодом.
А я наслаждаюсь, заполняющими меня чувствами.
Разглядываю свои руки, с маленькими пальцами. Внимательно, не пропуская ни одной детали. Грязь под ногтями, обгрызенными почти до основания. Давно сломанный и неправильно сросшийся мизинец. Рваные шрамы до локтей.
Видеть - это такое счастье, если ты был этого лишен!
Сгребаю снег ладонью и он холодит мне кожу. Это тоже счастье, ведь там, дома, я давно уже не ощущаю ничего, кроме холода.
Текут сопли. Утираю их рукавом. Жест машинальный и привычный - не мой собственный, а обладателя этого тела.
В животе снова урчит.
- Эй, ты! - слышу, - принеси дров!
Конечно. Топить с помощью магии дорого, а здесь, на севере, холод так или иначе берет свое. Дрова.
Тащусь к лежанке, набирая огромные тяжелые поленья. Одно из них злобно мстит, впиваясь занозой под короткий ноготь. Ойкаю и изо всех сил пинаю кучу, в добавок повредив еще и палец на ноге.
Больно.
На глаза наворачиваются слезы.
Ругаюсь. Грязно, бранно. Это помогает. Боль не утихает, но становится легче. Теперь можно взять дрова и тащить их на кухню.
Тяжело.
- Торопись давай!
Пинок в спину, между лопатками. Больно и обидно - это тело слишком маленькое и немощное.
- Лорду совсем худо! Давай быстрее!
"Так ему и надо, - хочется сказать мне, - и пусть тело его даже собаки жрать не станут!"
Но я молчу.
Всему свое время.

»» 16.12.14 23:39 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Северные земли. Утес плача.
Комната была погружена во мрак. Тяжелые портьеры задернуты, и ни один луч не желал проникать внутрь, развеять густую тьму. Воздух был пропитан темнотой. Смрадом болезни и смерти. Каждый вздох давалсяс трудом. Мое лицо скрывала вуаль скорби, пряча от лишних глаз торжество.
Лорд был при смерти. Я не могла поверить, что это возможно. Столько лет, когда ждала освобождения, я почти поверила в его неуязвимость и мою беспомощность. Маг сделал возможным то, о чем я могла с трудом помыслить. Помог убить Ага. Я боялась искать его глазами. Мне было страшно, что кто-то поймет, что это я убила мужа, и маг был мне помощником. Я боялась, что в моих глазах кто-то увидит благодарность и смущение. Не могла смотреть на него, но цена того стоила, моя жизнь, которая была известна мне на многие годы вперед, изменится.
Однако Аг не сдавался так просто, боролся со своей хворью, растягивая каждый день свои мучения. Я сидела подле, страх и ожидание сковывали меня, заставляя неусыпно следить за состоянием Бессердечного. Вдруг он сумеет выжить, вдруг поймет, что стало причиной его недуга. Тогда смерть будет ждать меня... Но день за днем ему не становилось лучше. Болезнь убивала его, он был уже мертв, он не желал переставать дышать. И этот факт примешивал к моим опасениям еще и упоение. Столько лет я ждала, когда он сгинет. Переставала, надеяться, переставала верить. Но это произошло. С каждым днем, опасений, что Аг сможет выжить становилось все меньше.
-Пора…
Эта фраза мага повергает меня в неверие, заставляя сердце биться все сильнее, заходясь от восторга. Я боюсь сдвинуться с места. Неужели, что это конец, которого я так ждала и боялась его наступления. Оцепенение сковывает мое тело, лишь звук закрывшейся двери приводит меня в чувство. За множество дней прошедших после того как Брейдан притащил тело Ага я осталась одна. Одна. Нерешительно поднимаясь со своего места возле ложа мужа, я опасливо смотрела на тело под одеялом. Желания увидеть изуродованное болезнью лицо не было совсем, но что-то толкало меня туда, заставляя осторожно приближаться и всматриваться в замершую гримасу. С каждым мгновением я все отчетливее понимала, но не могла поверить… Аг мертв. Его грудь не вздымается, а хриплое дыхание не сходит с потемневших губ.
Я смотрела на изуродованное смертью лицо, не отрываясь, и что-то внутри меня восставало, разворачивалось, не находя преград и ограничений. На губах оборвалась так и не начавшись молитва к богам. Нет. Это не боги меня освободили, не боги мне помогли. Горький комок подкатил к горлу, сдавливая дыхание, слезы наполнили сухие прежде глаза и тяжелыми каплями скатились по щекам. Облегчение наполнило меня, смывая страхи, оставляя за собой пустоту.
Взгляд медленно скользил по безжизненному лицу. Я решила, что должна запомнить это. Навсегда отпечатать в своей памяти его беспомощное бездыханное тело. Губы скривились в гримасе брезгливости и презрения. Отходя от постели я вздрогнула, когда ледяные пальцы цепко схватили мою ладонь. Вздох ужаса замер на губах. Обернувшись, я увидела остекленевшие глаза, в которых потухла жизнь.
-Сука. Кровь Элефтари сильна. Он… станет таким же… как его отец. – Прозвучали его последние слова, следом с губ заструилась черная жижа. Тихие слова, которые отдавались в моей голове словно звуки колокола.
Пальцы безжизненно разжались, освобождая меня. Не оборачиваясь, кинулась прочь к двери, убегая от своих оживших кошмаров.

»» 16.12.14 02:34 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Прозрачный ветер неумело вторит
Словам твоим. А вот и снег. Умри.
Борис Юлианович Поплавский

Северные земли. Утес плача.

Лишь возле комнаты, где находится хозяин замка, шепот стихает.
Кроме этого места, голоса везде.
"Аг умирает, - говорят они, - кто станет главой дома? Кто осмелится встать во главе Охоты, пока сын господина так мал?"
Слуги шепчутся во дворе и замке.
Егеря в полголоса говорят на псарнях.
Конюхи бубнят в конюшнях.
Охотники таинственно переглядываются за обеденными столами.
Никто не смотрит в глаза леди Севера, Лесандре Элефтари.
Никто не видит, что не в них слез и сожаления.
Никто не знает, что они так же пусты, как и мои собственные.
Но вместо снега и вечного льда, в них патока мстительной злобы.
Глядя в эти глаза, я понимаю - она желает смерти мужу.
Враг моего врага, друг ли ты мне?
Лишь время покажет.
От недомага прячусь по углам.
Боюсь его, ведь тело того, кто спит в моем присутствии, легко отторгнет чужое владение по темному приказу.
Ненавижу его, как и всех, ему подобных, кто нес нам страдания и смерть. Кто украл у меня способность любить и чувствовать.
Хочу для него смерти не меньше, чем для хозяина этого дома, но есть то, что не в моей власти.
Но я терпелива.
Я увижу твою кончину, недомаг, как и смерть многих других до тебя, обещаю.

Шаркающей походкой иду в сторону комнаты Ага.
Болит поясница, а моча утром была с кровью.
Телу этому по всей видимости осталось немного, но увидеть, как подохнет мой враг я успею.
Железная посудина с кипятком обжигает пальцы. Знаю, что опрокинуть ее нельзя - вчера побили именно за это. Но ничего. Я выдержу.
У комнаты Ага толпится народ. Лица из серьезны, даже слишком. У многих в глазах отражается лишь один вопрос: "что делать после?". Глаза остальных пусты.
Леди Лесандра сидит у постели мужа.
Благородная дама, красивая, со статью такой, будто родилась от королевских кровей.
Во истину - величие рождается с человеком, а не человек с величием.
От нее сладко пахнет ладаном и чем-то неуловимо женским - даже смрад болезни в комнате не в силах перебить этот запах.
Ставлю чан в ногах Ага, желая, чтобы кто-то неловким движением своротил махину с кипятком, добавив страданий тому, кто заслужил их сполна.
Не случается.
Какой большой бы не была толпа, все они толкутся у изголовья, желая поймать последний вздох страждущего.
Леди сидит по правую руку лорда.
По левую сидит недомаг.
Будь он не учеником, а полноценным магом - меня бы не спасло ничто и никто. А сейчас есть шанс.
Лица обоих сосредоточены. Какие мысли там, за масками из плоти и крови?
- Пора... - произносит маг, и вся толпа, еще секунды назад роившаяся у постели, как мухи-навозницы, дружно стремится к двери.
Мне хотелось бы видеть.
Убедится в его смерти.
Ощутить, как душа покинет тело, устремившись в Гайю.
Но по пятам идет ученик мага.
Поэтому, самое умное сейчас - спрятаться за тяжелую задернутую портьеру.
Что я давным-давно хорошенько усвоила - нужно уметь ждать, и все твое придет к тебе.
Само.

»» 19.12.14 21:21 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Северные земли

В самые темные моменты жизни мне кажется, что холод очищает. Не стану притворяться, будто понимаю почему.(с)

Решение уехать далось легко. Смерть матери стала началом конца, если до этого все как-то мирились с моими странностями, то после природный страх перед таким как я взял вверх. Да, охоту на меня не открыли, но думаю, это было делом времени.
С каждым днём контролировать свою сущность было труднее. Тяга к человеческим женщинам порой была настолько острой, что рассудок плавился от желания, позвать за собой смертную поглощало всякую волю. Я терял свою человечность, ничего не оставалась только ледяной дух, который требовал свою жертву.
Было бы проще если я их убивал, правда, это было бы гораздо честнее. Но нет, я брал только тепло, окунался в чувства, сгорал в их страсти, а вместе с теплом уходила их жизнь, я никогда не мог остановиться.
Сила не давала мне ощущение власти, она просто была и я смирился.
Так и не понял, почему женщины так падки до представителей моего рода, мы холодны, что приятного в том, чтобы трогать лёд.
Я не испытывал тоски по дому, что остался далеко позади. Да и можно ли назвать домом место, в котором ты всегда был чужой. Именно так чужой, казалось, была забота, внимание, такие простые тёплые чувства, которые ощущаешь, когда есть семья, она была, но я не был её частью. Мать любила меня, но иногда я ловил себя на мысли, что она боится своей любви или может меня самого, потом стало понятно, я был похож на отца, на своего настоящего отца. Может она скучала по нему, а я был напоминанием, может, она мечтала забыть обо всём, что связывало её с ледяными, не знаю, но понимания того, что я один, пришло ещё в детстве.
Не знаю, зачем затеял это путешествие, но я не смог заставить себя остаться дома, со смертью матери меня уже ничего не связывает с людьми, совсем ничего.
В голове было много мыслей, они не были хаотичны, мой разум работал чётко, отсеивая не нужное и оставляя важное, мне надо было разобраться с прошлым. Этот груз застыл удавкой на шее, это угнетало.
Просто отключится не получалось я и так был холодным, слишком мало чувств, застывшие эмоции, но порой чего-то не хватало, того без чего такие как я всегда жили, а я не мог двойственная сущность брала своё.

День тянулся медленно, может так казалось из-за долгой дороги, но однообразный пейзаж стал утомлять.
Вокруг простиралась снежная равнина, крупные хлопья снега падали на землю, укутывая её в белый кокон, это было красиво, да определённо, картина завораживала, наверно, если бы я мог, то почувствовал бы восторг.
Впереди замаячила крытые сани, резной узор, породистая лошадь, одно омрачало картину, сани съехали с наезжанной дороги, и теперь стало проблематичным вызволить их из снежного плена.
Чуть поодаль на шкурах сидела девушка, она куталась в красную шаль, рядом суетилась расторопная служанка. Аристократка путешествует.
Девушка была красива, они все красивы в этом возрасте, когда юность только входит в права, а женская красота ещё не расцвела полностью. У неё были карие глаза, живые, такие человеческие, не такие как у меня.
Сопровождавших их возница, пытался справиться с проблемой, но вытащить сани пока не получалось. Да возможно это будет только утром, метель к ночи только усилится, наст заледенеет. Им следовало трогаться в путь раньше, до ближайшего постоялого двора нужно было пройти через лес, это был самый короткий путь. Но кто решится идти в тёмный лес полный опасностей, а ночевать здесь было равносильно смерти.
Мне следовало останавливаться, но каждый имеет право на поступке, не думая о последствиях.
-Я отвезу вас, - лошадь послушна встала рядом с незнакомкой, я протянул руку, чтобы она приглашая её. Минутное замешательство отразилось на её лице, а потом глаза подёрнулись дымкой, она очарована.
Они всегда становились послушны, только лёгкий зов и они в моей власти, их беспомощность была такой обезоруживающей, порой мне казалось, что я также зависим от этих хрупких созданий как они от меня.
Девушка послушно подала руку, я без труда подтянул её, удобно усаживая в седле, не сдержался от вздоха, такая тёплая.
Её спутники недоуменно смотрели на свою госпожу, видимо такое поведения за ней не наблюдалось.
-Ваши сани не вытащить, возьмите лошадь и следуйте за мной, через час мы будет у таверны.
Никто не стал возражать, думаю, мужчина и сам понимал безвыходность ситуации, а служанка была только рада скорее покинуть открытую местность.
Добрались мы быстро или мне так показалось, я не следил за дорогой, конь безошибочно шёл в нужно направлении. А я как одержимый прислушивался к торопливым ударам чужого сердца, такого живого и настоящего.
Ворота постоялого двора были ещё открыты. На крыльце суетился хозяин. Всё было довольно хорошо обустроено, дела у этого места шли неплохо, раз сумел так устроиться в таком месте.
Госпожа протянула руки, ожидая помощи, странные они всё-таки женщины, никакого страха перед своим предполагаемым убийца, она могла это не знать, но неужели интуиция ничего не подсказывала.
Нас проводили в отведенные для нас комнаты, предупредив, что через час мы можем спуститься к ужину.
Я не собирался заходить в комнату к незнакомке, но всё-таки зашёл, только посмотреть.
Лёгкий шепот сорвался с губ до того как я понял, что зову её, зову по-особенному, так как могу только я. Она не сопротивлялась, подошла ко мне скидывая алую накидку, которая осталась на полу ярким пятном. Её взгляд был всё ещё тёплым, несмотря на что-то она находилась в моей власти.
Ткань закрытого платья плавно скользнула вниз, открывая узкие плечи, кожа была мягкой на ощупь, но каждое моё прикосновения оставляло морозный узор на коже, забирая тепло. Слишком быстро, если я не остановлюсь, то она умрёт.
Слуха коснулся рваный вздох, она смотрела на меня осмысленно, видимо, морок прошёл.
Лёгкий поцелую и она опять в моей власти, я не знал смогу ли остановится, до того как она умрёт, но сущность хотела хотя бы не много тепла.
Она осталась нагой, я изучал её, касаясь, то руками, то губами, чертя знаки на совершенном теле, оставляя узоры красивые, но отнимающие жизнь.
С каждым мгновением она становилась всё холодней, ресницы покрылись инеем, сердце стучала всё медленней, один поцелуй и она умрёт на мир будет смотреть остекленевший взгляд карих глаз.
Я не готов каждый раз платить такую высокую цену, не сегодня.
Жизнь возвращалась к ней, частой дыхание, тело была дрожь, да ей холодно, естественное реакция. Я укрыл её шкурами, несколько долгих тягучих минут и её сердце вновь бьётся, так как нужно. Так как никогда не забьётся у меня.

»» 10.01.15 12:46 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

Северные земли. Утес Плача.



Я вылетел из комнаты лорда, будто боялся, что мне откажут собственные ноги. Еще немного - и следы за мной начнут дымить. Узнавание, понимание, осознание – как ожог! Осознание чего? Если бы мог объяснить - то, конечно объяснил бы. Хотя бы самому себе. А пока… Догнать… успеть…
Схватил мага за шиворот, встряхнул – чувствуя, как внутри меня раскручивается тугая пружина, готовая вот-вот выскочить и разворотить грудную клетку.
- Ты??? Какого… ты прикасался ко мне?

И - в морду, резко, не желая слушать его оправданий. Хотелось бы еще услышать, как хрустнет, ломаясь, нос, как захлебывается в крови этот… недоучка. Маг отлетел к противоположной стене, ударился затылком и плавно осел на пол.

Он не сопротивлялся. Вот что меня остановило. Только взглянул снизу вверх… без выражения взглянул, будто это я - мальчишка и полный дурак. И ярость куда-то ушла - исчезла, словно ее и не было. Или это снова - он? Его штучки? Тогда что ж не позаботился о себе, не прикрыл тылы ? Что там делают маги, чтобы их стороной обходило, глаза отводило?

Он с усилием поднялся, вытирая кровь, побежавшую по лицу. Молчит. И в глаза смотрит.
Дышит тяжело, со всхлипом. Видно – нос все же сломан. Ничего, поправит. На них, говорят, все быстро заживает.

Я тоже с трудом перевел дыхание, будто трезвея от неожиданно нахлынувшей злости.
- Жалеете? – спросил он едва слышно.
Я уже собрался действительно пожалеть о горячности, как он добавил:
- …о том, что это был всего лишь поцелуй…
В глазах побелело. Тварь осмелилась еще и ехидничать? Да будь ты хоть трижды маг…

Я рванулся к нему, но на этот раз безуспешно. Что-то незримое, невидимое в полумраке замкового коридора, преграждало мне дорогу.
Маг ухмыльнулся.
- Ну вот, теперь поговорим?
- Мне не о чем с тобой разговаривать. Удобно прикрываться своей волшбой, но если ты еще раз посмеешь только подойти…
- А что мне помешает вас усыпить? Ну – если уж мне так сильно захочется…
Я сжал кулаки. А ведь и правда – захочет и сон нашлет. Но не отступать же!
- Советую на будущее найти другой объект для… удовлетворения своих пристрастий. Покойники, например, вообще не будут против. А приходить к заключенным в темницу… Не прибавляет уважения, знаешь ли.

Снова кривит губы - пытается улыбнуться.
- Вы все не так поняли, сэр.
Я с издевкой поклонился.
- Ах, ну конечно. Мне пригрезилось. Усвой одно – ты не в моем вкусе. И узнаю, что ты еще кого-то домогался в этом замке…
- Что? Домогался? – смеется. Разбитыми губами, не жалея себя. – Сэр Брейден… все не так. Я не склонен оправдываться, но все же поверьте - в подвале, в вашей камере я оказался не по своей воле, а лишь по велению лорда. А еще… таково было желание леди – помочь вам.

Услышав о леди, я растерялся. Ничего не помню, но видимо – вот кому я обязан своим выздоровлением. Внутри шевельнулось сожаление – если бы знал…
- Я не враг вам.
Что-то изменилось в пространстве. Воздух едва ощутимо дрогнул, и я почувствовал, что передо мной уже нет преграды.
- Но и не друг?
Опять усмешка. Знает больше, чем я. Снова пешка в чьей-то игре.
- У магов нет друзей, как нет родных и близких. И это не мы делаем свой выбор. Как правило – отрекаются от нас.

За дверью слышатся шаги. Леди Сандра и старая псица – те, кто сопровождают лорда Ага в последний путь. Его смерть никак не приходит. А кругом уже шепчутся и строят догадки – о причине его безвременной кончины. Подозрения, страхи…Они почти осязаемы. Сейчас начнется, уже началось - стервятники слетаются делить падаль. Или нельзя так говорить об умирающем? Хотя падаль - она и есть падаль. Независимо от статуса и высокородства. Побыстрее бы уже все закончилось.

Дверь слегка приоткрылась. Я дернулся было, чтобы узнать - не нужно ли чего, но маг делает упреждающий жест рукой.
- Сейчас вы ничем не поможете, сэр. Просто последите, чтобы мне не мешали. Это важно, соблюсти ритуал.
Мимо, скуля, пробежала Банга – поджав хвост, будто чего-то испугавшись.
Проводив собаку взглядом, я молча кивнул - не так уж и хочется видеть агонию лорда.

»» 08.03.15 20:58 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Северные Земли. Утес Плача
Ненависть его, возмущение могу осязать. Могу пальцем очертить где она, черная, свои границы узаконила. Обнимает та тело Ферранта. Греет в объятиях своих. Словно невеста злая, паскудная шепчет на ухо, что сделать надо. За веревочки дергает, как кукловод, безвольную куклу.
Возмущен Сэр Феррант? Хорошо.
Не понимает охотник, как мог дичью стать?
Брезгует? Отлично.
Сморчок с кровью сплевываю на пол. Языком проводя по ране по губе. Треснула. Боль улыбнуться не дает. Силен удар у охотника. Силен в ярости своей.
Прав был учитель. Ничто не питает так как чувства человека. Ничто так сил не дает, как ярость и злоба людская. Слабы люди в ней.
Знает ли Темный Рыцарь как слаб сейчас? Знает ли, что сердце его темнотой окутано?
Знал бы как питает сейчас силу мою, что внутри как псина голодная на запах мяса рвется и когтями своими скребет в желании получить еще. Получает добавку, когда давлю в разговоре на то, что так противно охотнику. Дровишки в огонь ярости его подкидывая. И мог бы так и дальше жрать, вгрызаясь в то что не жалея дает охотник. Если бы не паскудное чувство, что за нами следят. Осматриваюсь не понимая от куда еще идет столь сильный источник другой ненависти. Ненависти осязаемой всем телом, всеми клетками моими болезненными. Голодными. Ненависти столько чистой и явственной, что несет в себе почти опасность.
-Я не враг вам, - говорю Брейдену, желая усмерить его ярость. И настроится на новый источник. Сэр Феррант расправляет плечи. Ярость его утихает, уступая дорогу настороженности.
-Но и не друг? - Вопрос или констатация факта не понимаю.
А у тебя охотник есть друзья? Ты знаешь, что такое дружба? Живя в своре волков, познал ли ты ее? С кем на охоту выходишь? С убийцами детей и женщин. Не боишься спиной к ним поворачиваться? Или думаешь, что честь твоя как доспехи тебя прикроет? Тонкая защита у тебя, сэр Феррат. Честью спину не закроешь...
-У магов нет друзей, как нет родных и близких. И это не мы делаем свой выбор. Как правило – отрекаются от нас.
Думаю вслух. Наконец, находя источник силы, которой мог бы восхитится. Под тяжелой портьерой словно крыса спрятался. Сидит тихо. Не шевелится. Шаг туда... но замираю, отвлекаясь делами более насущными.
Дверь тяжелая плачет петлями, когда вдовица с лицом белым, словно саванном похоронным накрытым, выходит из спальни мужа. Не говорит ничего. В глазах ужас. Почил Лорд Севера.

В комнате темно. Закрыты окна от света, не жалуют в северных землях солнца, когда с покойными прощаются.
Одни говорят, что душа отлететь может словно мотылек на свет. И ищи ее потом в белом поле.
Другие вещают, что демоны северные могут забраться вместе со светом морозным через окно и украсть душу себе в услужение.
Люди странный народ. Боятся того, что далеко. Не понимая, что боятся нужно того кто близко.
Окно открыл, чтобы вечерний воздух проник в комнату. И ветер тут же забегает быстрым дуновением, проходит по комнате ребенком в шалости своей сдувая все свечи.
Леди Севера бледна. Тиха. Глаз не отводит от меня, следит темной вороной в углу комнаты.
- Он умер?- спрашивает не смея смотреть на тело мужа.
- Не верится?- отвечаю касаясь запястья Лорда. Теплый словно спит.
- Он умер?- спрашивает опять с настойчивостью в голосе будто приказать может. Будто смерть ее услышит и заберет Ага еще раз в чертоги свои.
- Вы вдова. - Говорю, слышу как выдыхает Леди Севера с облегчением. И наконец, смыкает очи.
Наконец, спокойно. Наконец, без страха. И все же рано.
Смотрю в лицо Лорду Севера. И вспоминаю летопись жизни его, что читал недавно в записях рода.
Грозный Лорд. Безжалостный Лорд. Сколько крови на руках его? Сколько слез пролили из-за него? Имя носил Бессердечный.И оправдывал его от года к году.
Лежит теперь куском мяса гниющего. День еще и запах смрада будет в каждом закоулке замка слышен. На губах бездыханных черная кайма от яда.
Наклоняясь к телу рассматривая маску смерти, что запечатлена на лице Ага. Шепот на языке первых, как молитва к богам. Смотря как глаза с белыми зрачками откроются. Как поднимется Лорд Севера в последний раз в своем ложе. Как загорится метка должника на лбу его светом темным. Не продавайте люди души магам. Паскудная сделка.
Слышу хрип-то кричит жена его. Тихо. Беззвучно. Руками горло свое сжимая, желая из него выдавить хоть один громкий возглас. Не получается.
Интересно представляла себе, Леди Севера душу мужа своего? Или думала нет ее у того кто Бессердечным зовется? А она есть.
Смотри, Леди Севера. Смотри, какая она Душа человеческая. Черная. Смотри, какая она. Любуйся.
А душа идет на зов. Из глаз льется забирая в себя последние крохи цвета. Из рта вырывается собираясь в тварь из ненависти и жестокости собранную. И у твари этой есть и рот, и зубы. Знаешь, Леди Севера, куда она этими зубами впиться хочет? В Горло твое. В горло белое, хрупкое. Забирая с собой. Чтобы ничего от тебя тут не осталось. Только тело холодное безжизненное.
Верещит душа темная, Ага Бессердечного, не хочет в ловушку. Не хочет, противится. Только заклятие и держит. Только метка, что на Лбу у Ага не дает ей вырваться и растворится где-то там в Безмирье блуждая. Где ходят те кто не может слиться с Гаей, грехами своими к миру живых привязанные. Не пущу. Не могу. Любуюсь.
Любуюсь тому какую власть имеет слово мага. Любуюсь как при каждой фразе моей подчиняется воле. И боль, что во всем теле моем пульсирует не важна сейчас. Не важно ничего вокруг только власть над душей безвольницей мечущейся. Так явственно желание во мне погладить ее. В себя забрать. Накормит пса на привязи, спустить его с цепи. Чтобы рвал. Чтобы трепал и голод свои постоянный удалил. Так явственно бьет желание это, что плевать хочу на тело свое в котором нет ни одной кости не ломаной. Смотря в пустые глазницы того что душой зовется. Дрожа всем телом от возбуждения и понимания какую силу может она дать. Все, что знал лорд. Все, что любил. Все, вобрать в себя. Память. Знания. Чувства.
Смолкает речь моя. Кадык по горлу камешком галечным упадет вниз. Глаза закрою, справляясь внутри с голодным зверем. Закроется и ловушка для души в след за плененной. Упадет тело лорда на кровать. Будет смотреть тот на жену свою вторую белыми глазами. Любоваться в последний раз. Статью ее холодной не сломленной.
Леди Севера рот  свой ладонью накроет. Не давая кричать самой себе. Не видя, что рядом с ней первая супружница Ага стоит. Та чей прах давно по ветру северному развеян. Та что душу свою от боли пережитой оторвать от сих мест не может. Та что ходит неприкаянная, ищет мести за судьбу свою. Та на ком смерть от костра нарисовала узоры. Отпечатались языки пламени и агония боли на душе ее. В чертах ее и не видно красоты прежней. Развеется дух ее найдя покой после смерти врага своего, запах гари за собой оставляя.
А я выдохну, понимая что по телу вновь и вновь пробегает очередная судорога боли. Привыкнуть к ней надо. Каждой мышцей, косточкой тонкой ощутить на себе. Словно костюм тесный не своего размера одеть.
- Лесандра...- говорю, желая разбудить от ужаса хозяйку утеса плача. - Лорд Севера почил. Вы свободны.
Цепочка с медальоном-ловушкой в котором душа Лорда закрыта скрывается в складках плаща.
Я не знаю слышат ли меня. Но продолжаю говорить:
- Но знайте, что за все надо платить. За свободу вдвойне. Тот яд, что убил тело Ага в вас жить будет как проклятие. Имя ему ненависть. Она не уходить просто так. Она корнями в душу вгрызается. Излечиться можете лишь сами....

И пролетает весть о смерти Лорда Севера тихим шепотом по утесу плача. Ветер колышет спущенные флаги с гербом дома Элефтали. И не поднимут их пока новый лорд не сядет на место свое в главном зале.

Дождусь когда зал перед спальней лорда опустеет. Когда свита разойдется. И когда крыса, что затаилась вылезет из норы своей.
- Кто ты? - Спрошу сжимая горло хлипкому парнише. Смотря в газа не его ...чужие.
_________________

Когда идёт снег — не холодно; холодно — когда он тает.
Китайские пословицы и поговорки

Северные Земли. Утес Плача.

Умер!
Умер!
Злобное ликование волной поднимается от горла вверх, едва не вырываясь хохотом.
Так бывает, когда переживаешь давнего врага. Того, который нутро тебе выел. Того, кто во многом повинен. Того, кого сам убить бы рад, да руки коротки.
Да и не убийца я.
Все равно не смогла бы.
Но это не мешает моей радости.
Много полукровок умерло от руки этого человека.
Человек.
Слово то какое. Как плевок на лицо проматери нашей, Гайе. Как вспомню деяния их, так жалею, что есть во мне хоть капля крови этой.
Или это злоба говорит во мне оставшаяся.
Трудно ведь это.
Ощущать.
За закрытыми дверями чудится страшное.
Не знаю даже что, но даже горло сжимает.
Да и знать не хочу, боязно.
Слишком долго я в теле этого мальчика. Ощущаю много. Очеловечиваюсь. Думаю иногда - что если вернуться не смогу. Будет ли это радость?
Пальцы касаются тяжелой портьеры.
Неуютно. Будто тянет что-то. Каким-то шестым чувством я знаю - это недомаг. Они всегда так делают.
Люди тоже ощущают. Толпа отшатывается от комнаты с трупом ненавистного, будто волны от берега в отлив.
И откуда я помню как ведет себя море?
Дверь отворяется, выпуская на свет леди Лессандру и недомага. Позади их остается тяжелая смрадная тьма с телом.
Крысенок щурится и вытирает нос рукавом - неосознанным жестом. И губа у него кровит. Не знаю, что произошло, но радуюсь. Лучше бы он вообще шею себе свернул.
Кого не радуют беды врага?
Все меньше остается людей рядом. Разбегаются вокруг, унося весть о смерти Ага.
Тоже крысы.
Их ведь тоже весть радует, не меньше чем меня.
Ни один искренне о господине не горюет.
Но когда уходят все, кроме недомага - понимаю.
Заметил.
Липкий страх поднимается из глубины.
Старый, древний, тот, что еще до меня.
Он сковывает цепями, не дает дышать и двигаться.
И бежать бесполезно - догонит.
Появляется внезапно, схватив за горло. Уставится в глаза, как змея мыши.
Кто из нас кто?
Сейчас я - мышь.
- Кто ты?
Хриплю в ответ.
_________________

Утес плача.
Человек? Не Человек?
Погадаем?
На крови?
Тонкой веревочкой из носа твоего текущей.
Намотаю на палец ленту красную.
Ко рту поднесу. Коснусь языком кровавого следа. По небу размазывая горькую...
Сколько тебе жить осталось? Человечешка жалкий. Слабый. Что же так кровь твоя смертью пропитана? Воняет от нее мучительной агонией. Не болезнью пропитанной. Не износом тела, от жизни паскудной. От чего же дохнешь как таракан, словно под ногу какую попал? Вот-вот размажет тебя по полу каменному?
Наклонится ниже к лицу парня. Пальцы разжать горло освобождая от обода... И слышать как хрипло воздух вдохнет.Носом глубоко его запах в себя втянуть. Надеясь разгадку найти.
Сеном гнилым пахнет. Кожей не чищеной. Человеком.
Человеком...
Разочарован?
Разочарован...
В глаза смотрю. Пальцами лицо удерживая. Подтеки грязные с щек размазывая.
Плачет. Льются слезы детские по щекам. Но не всхлипнет. Звука не проронит. Страшно тебе? Страшно.
Глаза не детские. Со знанием смотрит. Со страшным знанием. С диким страхом. Эти глаза видели многое. Многое познали.
Расскажите мне? Расскажите секреты свои...

А снег белый под ногами скрипит плаксиво. К себе забрать хочет. Под слой белый как в болото засасывает. И так легко упасть в него. Свалиться и покой найти. Заснуть в сугробе, сгинуть. Вьюге дать тело свое окоченелое ласкать.
Только стучится сердце где -то внутри. Напоминает, что еще жива. Живая! И делать еще один шаг. Назло смерти. Вперед с толпой таких же. На руки смотрю белые. Без боли сжать их не получается. Чую как трескается кожа от мороза, при каждом движении.
Обернуться назад. Посмотреть на следы свои, которые зализал ветер. На тех кто больше подняться не может. Холмами  могильными тела их лежат, одеялом снежным накрыты. И ненавидеть. Ненавидеть тех кто в мороз сослал. Ненавидеть всем телом. Всей душой еще живой. Не прощу. Не прощу ни за что. За мать, что под снегом почила. За брата, что сгинул. Слышишь.. не прощу!

Парень падает на пол. Смотрит снизу на меня глазами блеклыми. Воздух вокруг морозный стал. Дыхание свое вижу белым облаком .Горло холод сковал. Воздуха глоток сделать не могу. Слезы на щеках от боли, что испытал в жизни не моей - чужой.
Руки к ребенку тянутся. К глазам его. Пальцами выдавить их хочется. Чтобы не было следа от них на этом лице детском...чтобы не смотрели более никогда... 
Только рот и шепчет вопрос  тихий:
- Кто ты?- хоть перед смертью своей скажи. - Кто ты?
_________________

Холод, тело тайно сковывающий,
Холод, душу очаровывающий...
От луны лучи протягиваются,
К сердцу иглами притрагиваются.
Валерий Брюсов

Северные Земли. Утес Плача.
Погадаем на крови?
Погадаем?
Погадаем?
В висках стучит кровью, перед глазами пятна рваными бляшками.
Погадаем?
На крови?
В голове будто колокол. Крошит мысли и ощущения с каждым ударом.
Не хочу умирать. Не сейчас, не здесь, не так.
На поляне, под теплым солнцем, с нежным ветром, трогающим ласковыми пальцами.
Но не так. Не здесь. Пожалуйста!
Погадаем на крови?
Тело человеческое слабо. Оно плохо защищает. Будто крепость моя непонятным образом становится сделанной из соломы.
Пога...да...ем...

Холодно. Жутко холодно.
Бреду под пронизывающим ветром. Пальцы не сгибаются. Губы шепчут безмолвно, потому что голоса уже нет.
Идти, надо идти, не слушая призыв вьюги.
Не осесть в снег, не поддаться.
Жить, хочется жить!
С каждым выдохом все меньше.
В голове больше не ухает. Там, внутри все зовет и плачет. Требует капитуляции. Обещает покой.
Только ненависть теплит искру жизни.
А вокруг белая и бесконечная мгла.
Ненавижу того, кто обрек на это.
Ненавижу.
НЕНАВИЖУ!
Ненавижу за тех, кто почил вечным сном, кто не смог идти.
Ненавижу за себя, за то, что мне приходится идти.
Погадаем на крови?

Во мне что-то липкое, страшное, странное. Неживое.
Плещется, вязнет, трогает все закутки костлявыми пальцами.
Не только меня - мальчонку. Дотягивает даже туда, далеко, во льды.
Копошится в голове.
Погадаем на крови?
Погадаем.
Там, в Льдистом Пределе, бью его в сосредоточение тьмы всей своей волей, далеко откидывая.
Тут, в Северных Землях, с усилием выбрасываю мага из своей головы. Тут, в этом теле я слаба.
Ненавижу его со всей силой души, что слита со мной сейчас воедино. Обоими душами.
Так сильно ненавижу, что кажется, еще шаг - предстану перед ним такой, какая есть, чтобы удавить на месте.
Плоть человеческая слаба.
Захлебываюсь кашлем. Отплевываюсь своей слюной. Глотаю воздух через силу, пропуская через передавленное горло. Рядом недомаг хрипит. Человек в нем слаб тоже.
Пока еще человек?
А потом?
- Кто ты? Хоть перед смертью своей скажи - кто ты?
Горло ему будто вьюга сожрала.
- Угадай! - говорю, впиваясь ему в руку зубами.

»» 25.02.15 20:36 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Их трое: старец Роланд, имя его она смутно помнит, вдова Мирелла, из нелюбви к ее матери никогда прежде не переступавшая порог их дома, и сир Ален, владелец земель к югу, слишком молодой, чтобы узнать ее. Бесконечные вопросы о ее родословной, о прошлом ее семьи, об истории Запада - то, что она могла усвоить с воспитанием в доме отца.
- Дитя весьма похожа на мать, - голос старца, приближающего к ней свое изъеденное морщинами лицо. Белесым молоком заволокло его правый глаз, он едва различает очертания.
- За десять лет она могла измениться сотню раз, - полон недоверия голос вдовы Мирелла.
- Есть ли что-нибудь, чем вы безошибочно могли бы доказать свое родство с АрРеном?
Великие Боги, чего же они от нее хотят? Майя перебирает в памяти события, имена и воспоминания одно за другим.
Почему они не могут оставить их в покое и просто позволить помочь отцу, быть с ним? Когда усталость от нескончаемых вопросов готова выплеснуться раздражением, за спиной Майи раздаются обманчиво легкие шаги. Как бы ни был легок шаг, нельзя усомниться в том, что вошедший - мужчина. Расправив плечи так, что заныли лопатки, стянутые корсетом, она заставляет себя не оборачиваться.
- Вот и ты, сын мой, - голос вдовы. Темноволосый мужчина делает шаг из-за спины Майи, с почтением склоняется к руке вдовы.
- Матушка, вы, как всегда, очаровательны.
- Как дорога, сын мой?
- Прекрасно, матушка: совершенно непроходима.
Обмен словами разыгран так искусно, что не остается сомнений в том, что ничем большим мать и сын никогда не делятся друг с другом.
- Прости нас за то, что мы отозвали тебя ради этого со службы, - о, конечно, разве можно считать судьбу Майи и ее отца чем-то заслуживающим внимания. - Сир Баристан настоял, - поджав сухие губы, объясняет всем присутствующим и прежде всего Майе вдова. - Давайте покончим с этим побыстрее.
Мужчина оборачивается к Майе. Серая сталь во взгляде под темными дугами бровей, острые крылья носа и губы сухие, дрогнувшие в усмешке в ответ на то, как пристально она смотрит.
Сердце Майи замирает от ужаса, они их приговорили, ее и отца. Как ее может узнать человек, которого она никогда не видела?

Мужчина делает шаг ближе, так и смотрит сверху вниз. Но не изучающе - иначе, будто слишком давно не видел. Моргает, непонятное выражение тут же исчезает из глаз.
- Не узнаешь меня, Майя? - имя ее в его голосе звучит так верно, что ей очень хочется солгать и ответить "да, узнаю", но.
Она медленно качает головой. Он смеется. Это кажется ей таким неуместным, что она хмурится, и тихий смех его крепнет.
- А вот я тебя очень хорошо знаю, - обманчивая мягкость его улыбки. - Верно, что тебе было за дело до парня на десять лет старше, правда, принцесса?
Принцесса...она помнит его голос, но не может вспомнить даже имя, ничего.
- Сир Роланд, сир Ален, матушка, да, это та девушка, которую я видел в последний раз в этом замке почти десять лет назад. Когда хозяйка этого дома еще устраивала самые веселые праздники во всей округе, не так ли? И есть безошибочный способ доказать всем здесь, что я прав. Когда Майе было восемь, - он скрещивает руки на груди, так и не перестав рассматривать ее, - она решила доказать всем, что ничего не боится и полезла с соседскими мальчишками на дерево. Однако случилась неприятность, и Майя с этого дерева сорвалась и, пребольно ударившись, порвала платье, а колено расцарапала так, что крови было на целое мертвое озеро, - чему он продолжает улыбаться? памяти, которая ему по какой-то причине дорога. - И тогда плачущую Майю, правда, упрямо вытирающую текущие от боли слезы, забрал парень из замка соседей.
- Драгомир, - выдыхает она, перестав замечать кого-либо, кроме склонившегося к ней мужчины.
- Ну наконец-то, - его тихий голос. - Так что если я прав, на колене Майи все еще остался шрам. Думаю, присутствия матушки недостаточно. Нужно убедиться самому.
Она поднимается так резко, что другой бы инстинктивно отшатнулся, но Драгомир не делает и полшага назад. Это правда. Но он мог бы найти сотню других подтверждений своей правоты.
- Неужели вы думаете.., - она осекается, имеет ли она, вообще, все еще право на эту гордость. После всего, что было. Становится больно. И эту боль он, наверное, видит, отчего глубже залегает складка в уголке его губ. Но отступать он не собирается.
- Вы можете спасти отца, - совсем тихо, так, что слышит только она.
- Зачем вам это? - вкладывая во взгляд на него все желание сжечь мужчину на месте.
- В жизни так мало радостей, - ухмыляется злодей в личине друга из детства.

Он, пригнувшись, следом за матерью проходит в двери ее спальни, только упрямое желание покончить со всем помогает Майе сдержать гнев. Драгомир осматривается, скользнув нарочито небрежным взглядом по светлой ткани покрывала и легкой завесе балдахина кровати. Никогда не был в этой спальне прежде. Никогда не был ни в одной из ее комнат, она была слишком юной, чтобы принимать гостей.
- Вы полагаете, это обязательно? Вы не можете убедиться в верности слов вашего сына сами?
- Если Драгомиру так угодно, - леди Мирелл пожимает плечами и с деланным равнодушием отворачивается к окну.
- Я не прощу вам это никогда, - еще немного и голос Майи упадет до шипения.
- Непременно простишь, - еще одна его беспечная ухмылка. - Я буду надоедать вам своим присутствием так часто, госпожа, что вы от нечего делать помиритесь со мной.
- Я откажу вам от дома.
- Не думаешь, что я слишком стар, чтобы лезть в окно?
Последние его слова заставляют беспомощно сжать кулаки и еще сильнее запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в глаза.
Снова этот его пробирающий до мурашек смех.
- Ты не была такой трусихой, Майя.
Сжав зубы, она садится на диванчик у кровати и быстрыми резкими движениями поднимает подол верхней и нижних юбок. Горячая волна заливает затылок и грудь. Как же она его ненавидит.
Драгомир садится на корточки, оперевшись на одно колено. Время течет невыразимо медленно. Сухие мозолистые пальцы касаются розоватой полоски косого шрама под коленом.
Майя одергивает подол.
- Довольно.
Он поднимается медленно, взгляд совсем темный, мысли в нем не различить.
- Госпожа Майя, - подчеркнуто глубокий, согласно ее положению поклон.
- Ты уверен, сын мой?
- Абсолютно, - Драгомир все еще не смотрит на мать. Взгляд вспыхнувшей Майи такой горячий, что мужчина не может насмешливо не улыбнуться в ответ. Ничего не меняется. Что-то не меняется никогда.

***

Между сном и явью догорают свечи в железных пазах.
Майя вздрагивает от резкого движения сквозь сон. Опирается ладонью, чтобы подняться, и вместо холодного камня плит ощущает под рукой мягкий ковер травы.
- Это сон? - обращаясь к человеку, идущему к ней в тумане, застелившем зеленое море вокруг.
- Только если ты этого хочешь, - голос ее матери, лицо, руки и фигура ее матери. Майя отшатывается, стараясь вдохнуть.
- Как...что это?
- Сон, - любая ложь, чтобы она была спокойна. Женщина садится рядом.
Майя смотрит перед собой, сознавая, что застывшее внутри разъедает ее хуже грязи, оставленной касанием умирающего мага.
- Отпусти, - голос тихий, спокойный, такой же, как и ее.
Отпусти, пока можешь жить. Отпусти.
- Никогда, - маленькая женщина улыбается грезе, несуществующему видению своей матери. - Я никогда не смогу забыть.
Светлая ладонь ложится на темную макушку, Мадлена опускается на землю рядом с ней.
- Совсем запуталась, моя девочка, - привлекает к себе на колени - опустить уставшую голову и закрыть глаза.
Плохо так, что горят виски.
- Будто что-то застыло внутри и не отпустить, - упрямо шепчет Майя, даже закрыв глаза.
- Все пройдет, - шепот, не различить уже, мужской то голос или женский, и кто склоняется к ней ближе, гладит по волосам и беспрестанно шепчет "все пройдет".
Майю нашли у стены с гобеленом. Звук шагов на камнях ступеней, все выше и выше. Мягкость расшитого узлами камзола под пальцами. Запах плавленого воска, и танцующая тень идущего впереди них человека.
В ту ночь она спала без сновидений. Как и все последующие. Что-то вычистилось.

»» 26.02.15 00:53 ЦАРЬ ОСТРОВОВ

Северные земли Утес плача.


Поиграем в салки?
Поиграем.
Убегай...

Кто ты? Мальчик с глазами голодными. С ручками, ножками-веточками.
Крохами с барского стола сыт не будешь. Выходи ко мне дам тебе пряничек...

Кто ты? Дева с косами белыми. Глазами синими.
От жизни уставшими. Выходит ко мне - поиграем в салочки...

Нет.
Нет!
Издыхать по команде будешь. Рано пока. Рано!
По щекам бью. Трясу за плечи как кулек с сеном. Бесполезно.
Крови захотел? Дурак.
От нее вены лопаются. От нее, проклятой, с болью живу.
Смотрю как тело парня сводит судорогой. Ломает кости. Выворачивает.
И не поможет ему ничего. Знаю. Видел. Издохнет еще минута.
За лицо ухватиться, посмотреть в глаза. Цепляясь хоть за что-то.

Кто ты?
Догадайся.
Мальчик с глазами голодными?
Девочка с косами белыми?
Иди ко мне дам тебе пряничек.
Иди ко мне поиграем...
Поиграем?

Все равно на боль в теле. Боль сейчас помощник. Оставаться там в реальности. Быть одной ногой в Безмирье.
Руками в темноте искать. Шарить с закрытыми глазами. Сил мало.

Кто попадется?
Мальчик с глазами голодными?
Девочка с косами белыми...

Глаза то синие, то карие.
Смех то девичий звонкий. То мальчишеский тихий.

Поиграем в салочки?
Поиграем.

Голос свой. Крик слышу. Словно достать сам себя из запретного места хочу.
Останусь тут. Знаю что останусь. Не встану. Рядом с парнем слягу.
Так и буду по Безмирью...

Кто ты?
Угадай...

Мальчик. Девочка. Мальчик. Девочка....

Мальчик выдохнет в последний раз. Исчезнет.

Девочка кружится. Кружится.
Волосы белые по пальцам ударят. Льдом обожгут.
Убегает...
Где силы достать чтобы поймать?

Ловушка с душой недавно полученной печать ломает.
Слово призывает.
Половину в себя...
Половину по следу...

Поиграем в салки?
Поиграем.
Убегай...

»» 27.02.15 02:45 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Холодно. Мне сегодня холодно.
У закрытых ворот твоего города,
От ледяных нот твоего голоса,
От мёртвой петли телефонного провода.
Зоя Ященко и «Белая Гвардия» - Ещё один блюз

Северные Земли. Утес Плача.

Поиграем в салки?
Поиграем.
Догоняй.

Беги за мной, лети, угадать пытайся.
Был бы маг - не рискнула бы, при первом касании истаяв. К ученику другая мера.

Догони меня. Угадай.

Тело уже не мое и мое в одно время.

Иди ко мне. Поиграем.

Уведу тебя далеко. В Льдистый Предел. Куда ты и тебе подобные нас сослали.
Покажу тебе дивные льды, что стояли и стоять будут, загадочно переливаясь в безмолвии. Ни слова, ни взгляда, ни шороха.
Протяну тебе ладонь мертвенным хладом пропитанную, сияющую кристалликами льда.
Вморожу в столпы города Финнура, что подпирают крышу главного шпиля, уходящую в поднебесье.

Лови меня. Поймай.

Что, руки коротки?
А это же вы со мной сделали, люди сердечные, боязливые. На силу крови моего отца позарившиеся.
Не нравится?
А рядом вьюга воет и вертит. Заметает следы мои невидимые, гладит холодной рукой. Мать она теперь мне и отец, давно уже. Как пришла сюда, как душу продала, так и получила взамен новых родственников.
Остановился на полпути. Задыхается.

Что, боишься дальше идти, недомаг?
Иди сюда, иди.

Хорош преследователь попался...
Задыхается, по воздуху пальцами скребет, и вдруг взрывается тьмой, будто начинен ею сверх меры.
Противно, гадко, страшно.
Будто пятно масляное на полотне белоснежном.
Отплевываться впору.

Ну и Бездна с тобой. Если повезет, достану еще тебя, проклятого.
А пока обернусь белой птицей и домой, домой, домой...

»» 27.02.15 20:56 ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Ледяные Горы
_________________