Пенелопа Уильямсон "Смертные грехи"

Костя,Таня,Большое Спасибо за новый перевод!!!
С почином Вас и Легкого перевода!!!
Читать буду уже все вместе,но перевод поддержу.

___________________________________

Как я рада! Опять же спасибо Лисе за новостную рассылку, иначе я бы не скоро нашла этот перевод. Разве что по каким-нибудь баннерам.

Люблю этого автора. Хорошо она прописывает характеры, героям веришь, даже если не соглашаешься с их действиями. А переведенных книг до обидного мало

Огромная благодарность за перевод этой книги!!

Костя и Таня, легкой вам и продуктивной работы!
___________________________________

Дорогие читатели (подозреваю, что все же - читательницы )), большое вам спасибо за интерес к книге!
Поверьте, очень приятно получать отзывы, это безусловно помогает в переводе.
Ждите продолжения, там дальше все еще интересней )
_________________

Благодарю вас за выбор этого автора (обожаю Пенелопу Уильямсон!) и этого романа! Жду перевод с упоением и нетерпением!
_________________

Сам радуюсь, какая удачная книга )
Если жизнь кардинально не изменится, думаю, что в будущем будет перевод и второго романа серии (если только кто-нибудь не перехватит))
_________________

Пусть всё сложится удачно! Вам успеха и вдохновения!
_________________

Спасибо )
_________________

Ура! Новый перевод Уильямсон!
blackraven, codeburger, спасибо что взялись за перевод Уильямсон! (автоматом хотела написать "девочки" )
Легкого пера, неистощимого вдохновения, удовольствия от перевода и преданных читателей!

Да не за что )
Признаться, я не большой специалист по части здешнего "репертуара", но столь многочисленные и бурные овации в сторону Уильямсон меня все же несколько настораживают.
Конечно, между нами, ее переводить гораздо интереснее, чем мою первую Пейдж Тун, но уж как-то вы все того, сильно... )
Я выбирал для перевода что-то, по возможности непохожее на ЛР, что-то более "мужское", что ли, а попал, вероятно, прямо в мэтра какого-то))
_________________

Очень мало ее произведений переведено. Поэтому и радуемся так каждой новой книге.
___________________________________

Это уж как повезет.
У Уильямсон есть и реалистичное и совсем ЛР-ное. Посмотрим, что это будет. Но как видно из аннотации - скорее первое.

Вот да, я тоже немного удивляюсь. Читала только Сердце Запада, понравилось, но не до такой степени, чтобы пойти и прочесть все, что у автора переведено. Теперь думаю, может, зря...

Так триллер ведь обещан в аннотации. Мне кажется, трудно выбрать что-нибудь более "мужское" у автора-женщины.
А любимые авторы, пишущие триллеры, у нас и еще есть. Лиза Гарднер, например. Или Тэми Хоуг.
_________________

Сердце да, я из-за него вообще сюда попала. Но лучче всего "Хранитель".
_________________

Спасибо, Алина. Как раз закончила детектив, можно и ИЛР почитать.
_________________

 » Глава 1 часть 1

Перевод: blackraven
Редактирование: codeburger



Кровь была повсюду, стены и мебель – все пестрело брызгами и кляксами. Темные мазки пятнали вощеный деревянный пол и под перерезанным горлом мертвого мужчины сливались в большую лужу, с виду блестящую и густую, как ежевичное вино.

Дейман Рурк стоял возле открытой двери лачуги и старался не вдыхать отвратительный запах. Он вздрогнул, когда магниевая фотовспышка на ужасный миг высветила глубокие раны на белом теле мертвеца и его выпученные остекленевшие глаза.

– Боже милостивый, – вырвалось у Рурка.

Коп с камерой бросил на него взгляд, а потом наклонился и нацелил объектив на мачете, влипшее в кровавую лужу на полу.
– Здорово, мужик. Добро пожаловать на вечеринку, – сказал он, снова полыхнув вспышкой. – Ты где был-то, а? Парни тебя обыскались, во всех борделях на этом берегу порылись.

Рурк подавил сильное желание растереть руками лицо. Полночь уже миновала, и закончившийся день выдался чертовски долгим, рубашка липла к спине под льняным пиджаком, словно мокрая бумага, где-то за левым глазом пульсировала боль от перепитого, а еще Дейман ненавидел запах крови.

Он спрятал руки в карманы и улыбнулся.
– Ну, что я могу сказать, выходит, вы недостаточно глубоко рыли, чтоб меня найти.

Плечи его собеседника, до того напряженно сгорбленные, расслабились. Улыбка сработала, как всегда. Дейман Рурк мог очаровать кого угодно и вполне сознательно этим пользовался. Иногда с дальним прицелом, а иногда – просто чтобы не терять сноровку.

Рурк остался в дверях, предоставляя детективу самому к нему подойти. Мешковатый чесучовый костюм напарника был помят и покрыт пятнами пота, редкие темно-русые волосы торчали, словно пучки жесткой травы на песчаной дюне. В году 1927-м от Рождества Христова на весь отдел по расследованию убийств в этом забытом богом городе Фиорелло Пранковски был единственным неирландцем. Поскольку он родился и вырос в Де-Мойне, штат Айова, то как нельзя лучше подошел, чтобы заполнить квоту на янки.
– Труп Чарльза Сент-Клера, – сказал Фио. Его скорбное, изможденное лицо наводило на мысль, будто он один помнил обо всех бедах Нового Орлеана. – Но, думаю, ты и без меня узнал беднягу, поскольку вы вместе были служками в церкви Святого Альфонса и по субботам после службы рукоблудили в тамошней ризнице. И твоя мамочка наверняка любит рассказывать, как она однажды немного перебрала на свадьбе его мамочки, а тем временем ты, засранец, пытался закрутить с его сестрой.

– У Чарльза Сент-Клера не было сестры.

– Хорошо его знаешь, да?

– Нет, – ответил Рурк, но этим «нет» он вовсе не отрицал факта знакомства.

Он видел, как Фио бесился от того, что в этом городе все полмиллиона жителей были связаны друг с другом – через кровное родство или брачные узы, через общие секреты или страсти. Все эти связи порождали сложную систему пересекающихся, но замкнутых кругов, с которой чужак не имел шансов сжиться – ни проникнув в нее, ни хотя бы поняв.

Ни жизнь, ни смерть в Новом Орлеане в действительности не были только тем, чем казались со стороны, но закрепившиеся атрибуты, традиции и ритуалы придавали им видимость беспорочности, как у религиозной церемонии. Ты глубоко хоронил свои семейные секреты и плел запутанные, невидимые паутины, чтобы скрыть свои грехи от себя и от мира. Иногда, думал Рурк, самое лучше, чтобы грехи оставались спрятанными, а секреты – не разоблаченными.

– Упырь уже здесь, – сказал Фио, указывая подбородком на человека, присевшего на корточки возле трупа.

Его сложно было не заметить – толстого, обрюзгшего и округлого, словно морж. Копы прозвали его Упырем, потому что он от него всегда несло мертвечиной. Он обитал в недрах здания уголовного суда, где вскрывал трупы и исследовал под микроскопами тошнотворные образцы, а потом выдавал слишком дикие заключения, чтобы представить их в ходе разбирательства.

Отвращение и недоверие были взаимными. Мозес Мюллер, судмедэксперт округа Новый Орлеан, меньше чем за год утвердился в мысли, что все вместе взятые местные детективы едва ли разумнее одного единственного моллюска.

– Ну, и что он думает? – спросил Рурк, с неохотой подходя к телу. Он терпеть не мог трупы.

– Ты меня спрашиваешь? – фыркнул Фио, ступая следом и поводя плечами, словно чесоточная лошадь. – Ты же знаешь Упыря, от него черта с два чего добьешься. Бросил мне только, что это, мол, убийство, словно кость прессе. Черт, вот мне и пришлось отказаться от отличной версии, что мертвяк, решив покончить с жизнью, сам себя гонял по комнате, кромсая мачете.

Упырь между тем наклонился над телом и понюхал разинутый, полный спекшейся крови рот.

– Господи, это-то он зачем делает? – скривился Фио.

Рурк старался не вляпаться в кровь. Местами мазки уже засохли и выглядели на полу как разрозненные черные глянцевые плитки, но кое-где еще оставались жидкими и липкими, а он только что купил дорогущие туфли из крокодиловой кожи с куша на скачках, состоявшихся неделю назад. Как бы низко он ни падал, он никогда не терял шика.

А вот Чарльз Сент-Клер умер без шика. Полы его узорчатого шелкового халата распахнулись, обнажая плоть, буквально обескровленную добела. Глотка перерезана, грудина вскрыта, кишки вылезали из вспоротого живота. Удар через пах оставил член висеть маленькой фитюлькой, похожей на хрящ.

Тем временем Упырь уже нюхал волосы трупа. Пепел с горящей сигареты, торчащей в углу его рта, запорошил раскрытые серые глаза Чарльза Сент-Клера.

Рурк чуть не вздрогнул, почти ожидая, что эти глаза моргнут. С рассеченной глоткой и выпученными, подернутыми молочной пленкой глазами покойник казался застигнутым врасплох забавным сюрпризом. Но ведь смерть – это единственное, что есть верного в жизни. Так в чем же дело, Чарли Сент-Клер? Разве ты не был готов? Проблема в том, подумал Дейман, что слишком легко забываешь, как щедра ловкачка Смерть на всякие трюки. Словно голая красотка, выпрыгивающая из праздничного торта, она так и норовит подловить тебя с дурацкой улыбкой и круглыми глазами…

Упырь поднял руку мертвеца, чтобы рассмотреть поближе. Ладонь пересекал глубокий разрез, не хватало среднего пальца, но золотые часы и бриллиантовое кольцо на мизинце блестели в мерцающем свете газолиновых светильников.

– Есть идеи, когда это произошло? – спросил Рурк, присаживаясь на корточки возле трупа.

Коронер, вытирая пот с верхней губы, выпустил из ноздрей плотную струю сигаретного дыма.
– Определенно не час и не два назад, даже не три… сожалею, но точнее не скажешь. – В своих суждениях он, как всегда, был по-старомодному скрупулезен. – Трупное окоченение уже начало проявляться на веках и щечных мышцах.

– Он говорит с тобой! – встрял Фио, – как получается, что он только с тобой и говорит?

– Я ему нравлюсь.

Рурк наклонился, чтобы получше рассмотреть мачете. Тяжелое, с широким изогнутым лезвием – наверное, им рубили сахарный тростник.
– Опаньки, дидли-шмудли-бум! – пропел он.

На конце окровавленного клинка, словно неоновая вывеска, сиял отпечаток большого пальца.

– Если подобное – весьма странное – выражение призвано передать глубокое удовлетворение, – сказал Упырь, – то я, пожалуй, согласен с такой оценкой.

Он с трудом встал на ноги, кренясь массивным телом.
– Какие восхитительные арки и петли, какой чудесный папиллярный узор – настолько четкий, что различим невооруженным взглядом. Но пока мы на радостях не пустились в пляс, считаю своим долгом заметить, что отпечатки мог оставить и убитый, например, пытаясь вырвать оружие у нападавшего. Хотя, разумеется, строить домыслы – это всегда рискованно.

– Да ладно, а вот я готов рискнуть и положиться на то, что это все же пальчики убийцы. Какого черта, почему бы и нет!

Нет, подумал Рурк, в любом случае не стоит переоценивать эту улику. Большинство присяжных в Новом Орлеане до сих пор видят в дактилоскопии что-то вроде вуду.

– Эй, посмотрите-ка на это, – воскликнул Фио. Он опустился на четвереньки, чтобы заглянуть под зеленое кожаное кресло и теперь, хохоча, неуклюже пытался подняться. – Это же палец несчастного ублюдка. Его гребаный палец! – Он с гоготом бросил отсеченную плоть между раскинутых ног мертвеца. – Стоит запаковать эту штуку вместе с ним. Раз уж его хрен висит как шнурок, бедняге нужно что-то потверже, чтоб было чем в аду шлюшек дрючить!

Мозес Мюллер изумленно заморгал на здоровяка-копа сквозь дым своей сигареты.
– Вы сейчас говорите о человеке, – напомнил он.

– Чего? – не понял Фио, а Рурку пришлось опустить голову, чтоб спрятать улыбку.

Но она исчезла, когда он задержал взгляд на лице покойника, на незрячих глазах. Не так давно многие копы верили, будто на сетчатке отпечатывается последнее, увиденное перед смертью, вроде как на фотографии.

Дейман Рурк хотел бы найти в этих мертвых глазах истину, скрытую от живых людей, но знал: это напрасная надежда. Если что-то там и сохранилось, то, скорее, последнее, сильнейшее переживание. Удивление, страх, а может, безмерная тоска: вот она – смерть, прямо сейчас, и это все, конец, которого уже не избегнуть.

Он поднял голову и увидел, что глаза Упыря, маленькие и жесткие, словно дробинки, изучают его.
– Вы не спросили меня, как он умер, лейтенант.

Фио хрюкнул.
– Хе-хе, может, мачете и вот эта широкая красная ухмылочка поперек его глотки нам подскажут.

– Он захлебнулся, – бросил Рурк.

Фио расхохотался, а кустистые брови Упыря немного приподнялись. Он даже вытащил изо рта сигарету, чтобы с улыбкой признаться.
– Вы удивляете меня.

Коронер подошел к спинке обитого зеленой кожей кресла, забрал оттуда свой старомодный сюртук, местами потертый до блеска, набросил на плечи, медленно обводя взглядом комнату, и наконец вернулся к двум детективам.
– Кто-то – возможно, он был не один – со злым умыслом или в безрассудном порыве взял длинное острое орудие – вероятнее всего, вот это мачете – и нанес им косой удар поперек шеи жертвы, перерезав яремную вену, сонную артерию и трахею, в результате чего дыхательные пути заполнились кровью.

Упырь зажег новую сигарету от кончика старой и водрузил поношенную черную шляпу-федору на голову.
– Чарльз Сент-Клер действительно буквально захлебнулся собственной кровью.

По пути на улицу он остановился и еще раз взглянул на тело.
– Это была совсем не быстрая смерть, сами понимаете. Уже после того, как его глотка была перерезана, он умирал еще три-четыре долгие минуты и все это время агонизировал в ужасе и боли.

Коронер сделал шаг, потом опять остановился, наполовину обернувшись. Гнилое крыльцо заскрипело под его весом.
– И похоже, что он был правшой, я об убийце.

– Он? – подхватил Рурк.

Упырь посмотрел в сторону дороги, где его ждал зеленый «паккард» с шофером. Красный огонек на кончике сигареты коронера, казалось, пульсировал в такт с его мыслями. Потом он вздохнул, поежился и зашагал, тяжело ступая по узким и крутым ступенькам. Из темноты до напарников донесся его голос:
– Это могла быть и женщина.

– Ну-ну, бла-бла-бла и поцелуй меня в задницу, – выдал Фио, едва услышав, как завелся мотор «паккарда» и колеса захрустели ракушками на подъездной аллее. Он выловил сигару из кармана рубашки и чиркнул спичку о ноготь. Повернулся, ухмыльнулся и подмигнул напарнику, округляя губы вокруг сигары и глубоко вдыхая, чтобы раскурить ее.
– Так что, захлебнулся, говоришь, а?

Табак разгорелся, и Фио, достав сигару изо рта, принялся размахивать ею в воздухе, окуривая помещение дымом.
– Господи, я даже не знаю, что хуже воняет – трупак или Упырь.

Дым действительно помог побороть зловоние – благо, Фио признавал только лучшие гаванские сигары «Кэсл Моррос». Они были частью барыша, что он получал, закрывая глаза на нелегальные ставки, которые делались в задней комнате одного табачного магазинчика на углу Рампар и Бьенвиль.

Рурк промолчал. Сунул руки в карманы и зашагал по комнатушке, заставляя себя смотреть внимательно и рассуждать, отключив чувства. Не вляпаться в кровь было просто невозможно. Интересно, думал он, а что если места вроде этой рабской лачуги имеют память? Что если неодушевленные предметы из дерева и камня могут впитывать боль, тоску и страх, как губки. Если так, то эти стены уже должны были бы сочиться слезами, и давным-давно.

Он поймал себя на том, что смотрит на крышку бюро с бронзовыми накладками. На опрокинутое стекло, перочинный нож и серебряный портсигар, присыпанные алюминиевым и угольным порошками. Фио тем временем пылил все вокруг в поисках других отпечатков. Фио, его напарник, который – нельзя забывать – был гораздо, гораздо умнее, чем казался.

Рурк обмакнул палец в остатки белой дорожки на стекле и, лизнув, ощутил горький и холодный до онемения укол кокаина.
На мгновение закрыл глаза, сжав руку в кулак.

Он внезапно оттолкнулся от бюро и проскользнул через занавеску из бусин в другую комнату. Стекляшки снова защелкали, когда Фио поспешил следом. Фио, его напарник, который, судя по виду, до смерти хотел выдать очередную хохму и выжидал подходящий момент.

Каморку почти целиком занимала латунная кровать. Москитная сетка была откинута, а покрывало немного смято – словно кто-то присел или прилег здесь, но только на минутку. Маленькая циновка криво лежала на полу и выглядела совсем не к месту, но когда-то ее здесь и не было.

Дейман Рурк знал, что под ней найдет, если поднимет. Потому что некоторые пятна, некоторые злодеяния невозможно смыть.
Но вместо этого он подошел к окну.

– Ты же знаешь, – сказал за спиной Фио, – исходя из опыта, наибольший шанс на то, что обнаруживший труп, сам его и сработал…

Окно было открыто, но воздух снаружи – горяч и неподвижен. Много с улицы не подсмотришь из-за зарослей бамбука и бананов позади хижины. Нужно было глубоко забраться в зеленую чащу, чтобы оттуда невидимкою наблюдать, что творилось в этой комнате, на этой кровати. Дейман был в курсе, потому что однажды так и сделал.

– Ну, и кто же его обнаружил? – наконец спросил Рурк, хотя и сам прекрасно знал ответ. Да поможет ему бог, но он уже знал.

Фио выдернул сигару изо рта, подвигал челюстями, словно жуя свои мысли, а потом его и без того потрепанное лицо треснуло в широкой ухмылке.
– Золушка.

Продолжение следует...