Нора Робертс "Танец мечты"

Марьяш, писала с телефона, правлю с компа, а то тот друг меня подводит
В своих раздумиях Рут упоминала о том, что поборола свое влечение к Нику. Он не относился к ней иначе чем как к маленькой девочке. Не ждать же ей всю жизнь когда он изменит свои взгляды.
Отсюда и Дональд, а судя по реакции Ника - уже не долго))) Да и Рут понимает, что Дональд это не то.
Будем ждать когда Ник начнет делать Рут счастливой
___________________________________

Вот так и знала, что Нежинский будет ластиться к Нику. А вот мягкого, уютного Дональда Невзлюбил.
Не знаю даже как относиться к Нику. Резкий, импульсивный, до ужаса самоуверенный. Что это он так раскипятился? Он что же думал, что Рут всю жизнь будет по нем страдать?
Ворвался, как ураган, полез с поцелуями... Ну теперь конечно же прощай Дональд
___________________________________

Девочки, я свинка Пеппа, я забыла вчера выложить главу.
Надя, ху из Дэвид?
Марьян, ты действительно хочешь узнать, что в балете является жестью?

Согласна полностью. Книга 84 года, СССР тогда был не слишком открытой страной, и узнать, как именно лучше пить водку, автор наверное не смогла. )))))))


Довочки, ну тогда вам в следующее сообщение. ОНО уже там.
Это жжжж неспроста?
А я-то как мечтала ее прочесть.)))) Коленьку нежно и трепетно люблю!
___________________________________

 » Глава 3

Перевод - Курносая
Бета-ридинг - Zirochka
Редактор - Королева

И раз, и два, и три, и четыре. Рут делала движения под счет Ника. После нескольких часов тренировок и репетиций ее тело уже не чувствовало боли. Рут просто-напросто оцепенела. Конечно же жалкого четырехчасового сна оказалось не достаточно для восстановления сил. Гнев и бунтарский настрой продержали ее на шумной, удушающей от сигаретного дыма вечеринке до раннего утра. Она это прекрасно понимала, как и то, что сегодняшнее ее исполнение намного хуже обычного.
Но Ник молчал. Ни едких комментариев, ни вспышек гнева. Он просто называл комбинации, снова и снова, не кричал, когда она не попадала в счет, не ругался из-за шатких пируэтов. Когда они танцевали вместе, он не шептал ей на ухо никаких поддразниваний, никаких колкостей.
Растягиваясь в медленном арабеске, Рут думала о том, что лучше бы он кричал, или отчитывал за то, что не вняла его предупреждениям. Но Ник не проронил ни слова, выполняя вместе с ней «рыбку» (1).

Если бы он кричал, она могла бы закричать в ответ и хотя бы частично освободиться от отвращения к самой себе. Но он не дал ей ни единого повода для злости ни во время занятий, ни на репетициях. Каждый раз, когда их глаза встречались, Рут казалось, что Ник смотрит сквозь нее. Она была просто телом, объектом, двигающимся под его музыку. Когда Ник объявил перерыв, Рут прошла в заднюю часть комнаты и, сев на пол, подтянула колени к груди и уткнулась в них лбом. Ее ступни свело судорогой, но у нее не хватило сил даже чтобы просто помассировать их. Когда кто-то повесил ей на шею полотенце, она подняла голову.
- Фрэнси. – Рут благодарно улыбнулась.
- Ты выглядишь уставшей.
- Так и есть, - ответила Рут, вытирая полотенцем пот на лице.
Фрэнси Майерс была солисткой, талантливой и преданной балету. Она стала одной из первых подруг Рут в труппе. Маленькая и худая, с мягкими рыже-коричневыми волосами и проницательными черными глазами, она постоянно меняла любовников, относясь к этому с необыкновенным весельем. Рут всегда восхищалась ее вызывающей честностью и оптимизмом.

- Заболела? – спросила Фрэнси, закидывая в рот жвачку.
Рут прислонилась головой к стене. Кто-то от безделья играл на фортепиано. Комната наполнилась разговорами и музыкой.
- До трёх утра проторчала на вечеринке. Людей было не протолкнуться.
- Должно быть, хорошо повеселилась. – Подняв вверх вытянутую ногу, Фрэнси коснулась ею стены позади и опустила обратно. - Но мне не кажется, что ты так уж поздно ушла, - добавила она, взглянув в грустные глаза Рут.
Рут покачала головой и вздохнула.
- А я ведь даже не хотела туда идти.
- Тогда что же ты там делала?
- Показывала свой характер, - пробормотала Рут, быстро глянув в сторону Ника.

- Тогда веселье исключается. – Фрэнси метнула взгляд в другой конец комнаты и остановился на элегантной блондинке в светло-голубом леотарде купальнике. – Лея уже сделала пару комментариев по поводу твоей сегодняшней техники.
Рут проследила за взглядом Фрэнси. Лея сейчас разговаривала с Ником, жестикулируя длинными изящными руками. Её золотистые волосы были забраны назад, открывая красивое лицо цвета слоновой кости.
- Не сомневаюсь.
- Ты же знаешь, как сильно она хотела получить главную партию в этом балете, - продолжала Фрэнси. – И даже роль Авроры не усмирила ее, ведь Ник не танцует в «Спящей красавице».
- Конкуренция поддерживает в труппе жизнь, - рассеянно ответила Рут, наблюдая, как Ник улыбается и качает головой на слова Леи.
- И ревность, - добавила Фрэнси.

Рут снова повернула голову, встретившись взглядом с темными, проницательными глазами.
– Да, - согласилась она после секундного молчания. – И ревность.
На фортепиано заиграли романтическую балладу и кто-то начал петь.
- Нет ничего плохого в небольшой ревности. – Фрэнси начала ритмично крутить ступнями по очереди. – Это полезно. Но Лея… - Ее маленькое, привлекательное личико резко стало серьезным. – Она как яд. Не будь она такой прекрасной балериной, я бы очень хотела видеть ее в другой труппе. Только посмотри на нее, - добавила она, поднимаясь. – Она сделает все, чтобы получить желаемое. Она хочет быть прима-балериной, а ты стоишь у нее на пути.
Когда Фрэнси ушла, Рут поднялась на ноги и задумалась. Эта симпатичная танцовщица очень редко о ком-то отзывалась плохо. Возможно, она слишком остро отреагировала на какие-то слова Лии. Рут чувствовала зависть Леи. В труппе, как и в семье, всегда присутствовала зависть. Такова жизнь. Рут прекрасно знала, как сильно Лея хотела получить партию Карлотты в новом балете Ника.

Они сражались за роли с самого первого дня работы в труппе. У каждой были и выигрыши, и проигрыши. Их стили отличались, поэтому каждый созданный ими образ обладал неповторимой индивидуальностью. Рут была энергичной, страстной танцовщицей. Лея представляла собой классическую балерину – элегантная, изысканная, холодная, с безупречной грацией, которой Рут всегда восхищалась, но никогда не пыталась подражать. Рут всегда танцевала сердцем, в то время как Лея танцевала головой. Технически они были равны, насколько это возможно между двумя танцорами. Рут танцевала в Дон Кихоте, в то время как Лия выступала в Жизели. Рут играла Жар-птицу, а Лея – принцессу Аврору. Ник как нельзя лучше использовал преимущества каждой из них. И именно Рут будет его Карлоттой.
Наблюдая за Леей с другого конца комнаты, Рут думала о том, может ли эта ревность быть глубже, чем ей кажется. И хотя они никогда не были подругами, между ними существовало определенное профессиональное уважение. Но за последние несколько недель Рут поняла, что враждебность Леи набирает обороты. Она пожала плечами и сняла с плеч полотенце. Тут уж ничего не поделаешь. Все они были здесь для того, чтобы танцевать.

- Рут.
Она дернулась и повернулась на голос Ника. Его холодные глаза смотрели ей в лицо без всякого выражения. Рут забеспокоилась. Самым беспощадным Ник был именно тогда, когда сдерживал себя. Она совершила ошибку и сейчас собиралась признать это.
- Ник, - начала Рут, уже готовая смиренно принести извинение.
- Иди домой.
Она заморгала, сбитая с толку.
- Что?
- Иди домой, - повторил он все тем же холодным голосом.
Ее глаза округлились и стали красноречивее всяких слов.
- О, нет, Ник, я…
- Я сказал иди. – Его слова рубили, точно топор палача. – Ты мне здесь не нужна.

Пока Рут не отрывала от него глаз, ее лицо становилось все бледнее от боли. Из всего, что он мог сделать, ничто не могло ранить ее сильнее, чем эти слова. Она почувствовала, как к горлу подступили разом гневные слова и слезы. Не желая давать выход ни тому, ни другому, она развернулась, пересекла комнату, и, забрав сумку, пошла к выходу.
- Второй состав, пожалуйста, - услышала она голос Ника, прежде чем закрыла за собой дверь.
Рут проспала три часа. Нижинский присоединился к ней, свернувшись клубочком у нее на пояснице. Придя домой, она приняла душ, закрыла жалюзи в спальне и улеглась прямо на покрывало. В комнате царили темнота и тишина, не считая едва слышного кошачьего сопения. Пробуждение было мгновенным, Рут сразу же перевернулась с живота на спину. Побеспокоенный и обиженный Нижинский пристроился в изножии кровати и начал там умываться.
Слова Ника были последним, о чем она думала, прежде чем провалилась в сон, и первым, что зазвучало в ее голове, когда она проснулась. Она поступила неправильно и была наказана. Из всех людей, что она знала, никто не мог сравниться с Николаем Давыдовым в такой небрежной жестокости. Она резко поднялась и открыла жалюзи, полная решимости не возвращаться к событиям сегодняшнего дня.

- Мы ведь не можем весь день сидеть в темноте, - сообщила она Нижинскому, и, плюхнувшись обратно на кровать, взъерошила ему шёрстку. Тот притворился возмущенным, но все же позволил приласкать и погладить себя. В конечном счете, он решил простить хозяйку и ткнулся лбом в её лоб. Этот жест тут же напомнил Рут о Нике.
- И почему ты его так любишь? – спросила она Нижинского и, приподняв его голову, встретилась с немигающими янтарными глазами. – Что в нем тебя так привлекает? – Она нахмурилась и начала чесать кота под подбородком, при этом рассеянно смотря куда-то вдаль. – Может голос? Этот музыкальный голос с привлекательным акцентом? Или его манера двигаться так плавно и грациозно? Или его улыбка, в которую он вкладывает всего себя? А может все дело в его прикосновениях, в этих уверенных, знающих руках?
Мысли Рут вернулись к событиям вчерашнего вечера, когда она стояла обнаженная в объятиях Ника. Она позволила себе подумать об этом впервые после того внезапного, возбуждающего поцелуя. Прошлым вечером Рут обуревала такая ярость, что она быстро оделась и умчалась с Дональдом на вечеринку, не дав себе ни единой возможности обдумать произошедшее. Домой она вернулась совершенно изможденной и весь день боролась с усталостью. Сейчас, отдохнув и прочистив голову, снова вернулась к размышлениям о Нике Давыдове. Вне всяких сомнений, она видела в его глазах желание. Рут снова свернулась на покрывале, положив руку под голову. Ник хотел ее.

Желание. Рут снова и снова прокручивала это слово у себя в голове. «Неужели я видела в его глазах именно это?» От этой мысли по телу медленно разлилось тепло. Но ее тут же будто окатило ледяной водой, когда она вспомнила взгляд Ника на сегодняшней репетиции. Ни желания, ни гнева, ни даже неодобрения. Вообще ничего.
На секунду Рут зарылась лицом в покрывало. Ей до сих пор было больно вспоминать о том, как он отстранил ее от работы. Казалось, что ее бросили на произвол судьбы. Но здравый смысл подсказывал, что одна проваленная репетиция еще не конец света. А один поцелуй, напомнила она себе, еще ничего не обещает.
Рут на глаза попался плакат на дальней стене, подаренный дядей десять лет назад. Линдси и Ник в роли Ромео и Джульеты. Не думая ни секунды, Рут схватила телефон и набрала номер.
- Алло. – Ответил тёплый звонкий голос.
- Линдси.

- Рут! – В голосе появилось удивление, быстро сменившееся искренней любовью. – Я не ожидала услышать тебя до выходных. Ты получила рисунок Джастина?
- Да. – Рут улыбнулась, вспоминая смелую цветную абстракцию, которую прислал ее четырехлетний кузен. – Он прекрасен.
- Естественно. Это же автопортрет. – Смех Линдси был добродушным и заразительным. – Боюсь, ты упустила Сета. Он только что уехал в город.
- Все нормально. – Взгляд Рут вернулся к плакату. – Вообще-то я позвонила, чтобы поговорить с тобой.
Наступила краткая пауза, но Рут почувствовала, что Линдси быстро сообразила что к чему.
- Проблемы на репетиции?
Рут засмеялась, затем села, подогнув ноги под себя.
- Верно. Откуда ты знаешь?
- Ничто не может сделать танцора более несчастным.
- Теперь я чувствую себя глупо. – Рут собрала волосы свободной рукой и откинула их за спину.
- Не стоит. У всех бывают неудачные дни. Ник накричал на тебя? – Линдси говорила скорее с юмором, чем сочувствием, что уже служило бальзамом.
- Нет. – Опустив взгляд на покрывало, расписанное мелкими цветками, Рут принялась задумчиво обводить пальцем один из них. – Но было бы намного легче, если бы накричал. Он отправил меня домой.

- И теперь ты чувствуешь себя так, будто тебя сбили с ног тараном.
- А потом переехали на грузовике. – Рут улыбнулась в телефонную трубку. – Я знала, что ты поймешь. И что хуже всего, он был прав.
- Как обычно, - сухо произнесла Линдси. – Это одна из его наименее привлекательных сторон.
- Линдси… - Рут замешкалась, затем выпалила свой вопрос, не дав себе возможности передумать. – Когда ты работала в труппе, ты когда-нибудь была… увлечена Ником?
Линдси снова замолчала, но на этот раз пауза была дольше, чем в первый раз.
- Да, конечно. На самом деле, им трудно не увлечься. Он из тех, кто всегда притягивает к себе людей.
- Да, но… - Рут опять помедлила, пытаясь найти правильные слова. – Я имела в виду…
- Я знаю, что ты имела в виду, - прервала ее Линдси. – И да, когда-то я была очень увлечена им.

Рут снова посмотрела на плакат, изучая несчастных влюбленных, затем опустила глаза.
- Думаю, ближе тебя у него никого нет.
- Возможно. – Линдси задумалась на секунду, размышляя над тоном Рут и собственным выбором слов. – Ник очень скрытный.
Рут кивнула. Лучше не скажешь. Ник отдавал себя труппе, прессе, своей аудитории, участвовал в многочисленных вечеринках. Он мог польстить человеку, удостоив его своим вниманием, но мало рассказывал о своей личной жизни. Да, он очень осторожно выбирал, кого впускать внутрь. Внезапно Рут почувствовала себя очень одинокой.
- Линдси, пожалуйста, приезжайте с дядей Сетом на премьеру, хорошо? Я знаю, это сложно: дети, школа, работа дяди Сета, но… вы нужны мне.
- Конечно, - тут же, без вопросов согласилась Линдси. – Мы будем на премьере.
Несколькими секундами позже, положив трубку, Рут так и сидела в тишине. «Я чувствую себя лучше, - решила она, - просто поговорив с ней. Она не просто семья, она еще и балерина. И она знает Ника».

Линдси была прекрасной романтичной Джульеттой для Ромео в исполнении Ника. Это единственная постановка, которую Рут танцевала не с ним. Ее Ромео был Кейл Лоуэлл, танцор, любивший розыгрыши. Рут танцевала с Ником в «Дон Кихоте», в «Жар-птице» и в его балете «Ариэль». Для нее Джульетта всегда оставалась ролью Линдси. Рут искала свою собственную и верила, что нашла ее в Карлотте из «Алой розы».
Эта роль принадлежит ей, вдруг подумала Рут. И лучше ей об этом не забывать. Соскочив с кровати, она достала из шкафа трико и начала одеваться.
Рут вошла в старое шестиэтажное здание, занимаемое труппой, уже в восьмом часу, однако кое-кто из танцоров все ещё слонялся по коридорам. Несколько человек поприветствовали ее, она помахала в ответ. Новички провожали её взглядами. «Когда-нибудь…» - думали они. Если бы Рут не спешила на тренировку, она бы почувствовала, как мимо неё проносятся их мечты.

Она поднялась на лифте, уже четко представляя все движения, какие потребует от своего тела. Ей хотелось работать.
Она услышала музыку еще до того, как открыла дверь в студию. Без танцоров эта комната всегда казалась больше. Рут остановилась в дверях и молча наблюдала.
Прыжки Николая Давыдова не походили ни на чьи другие. Он подскакивал так, словно его подкидывала какая-то сила, затем замирал, находясь в воздухе невероятно долго перед приземлением. Его тело было текучим, как водопад, и таким же натянутым, как тетива.
Ему нужно лишь скомандовать. Но это ещё не все, понимала Рут, зачарованная им так же, как в тот раз, когда впервые наблюдала за его исполнением. Ник обладал четкой координацией, силой и выносливостью. Вдобавок он умел играть. А какой балет без игры?! По выразительности лицо Ника не уступало его телу.
Сейчас в Давыдове чувствовалась яростная сосредоточенность. Он не отрывал взгляда от зеркальной стены, выискивая недостатки в своих движениях. Ник все оттачивал до совершенства. Пот стекал по его лицу, даже несмотря на повязку. Его движения были и мужественными, и поэтичными одновременно. Рут видела, как пульсируют и натягиваются его мышцы на ногах и руках, когда он взлетает вверх, поворачивается в воздухе, затем приземляется с идеальным контролем и точностью.

«О, Боже, - думала она, забыв обо всем, кроме восхищения. – Он великолепен».
Ник остановился и выругался, он хмуро глянул на себя в зеркале, полностью погруженный в собственные мысли. Возвращаясь к плееру, чтобы повторить выбранный отрывок, заметил Рут. Он медленно окинул её взглядом, отмечая висевшую на плече сумку.
- Итак, ты отдохнула, – без всякого злорадства констатировал Ник.
- Да. – Рут глубоко вздохнула, пока они продолжали смотреть друг на друга. – Я прошу прощения за то, что была не в форме этим утром. – Ник ничего не ответил, и она пошла к скамейке переобуваться.
- То есть, ты вернулась, чтобы наверстать упущенное? – произнёс он с лёгкой насмешкой в голосе.

- Не смейся надо мной.
- Неужели я так делаю? – В уголках его губ застыла улыбка.
Глаза Рут стали большими и ранимыми. Она опустила взгляд к атласным лентам, которые завязывала на лодыжках.
- Иногда, - пробормотала она.
Он двигался тихо. Рут не знала, что Ник рядом, пока он не присел перед ней и положил руки ей на колени.
- Рут. – Его глаза сейчас были чуть ниже ее, его голос стал мягким. – Я не смеюсь над тобой.
Она вздохнула.

- Знаешь, это тяжело, что ты слишком часто оказываешься прав. – Она состроила ему гримасу. – Я не собиралась идти на ту глупую вечеринку, пока ты не разозлил меня.
- Ага, – Ник усмехнулся, по-дружески пожав сжав ее колено. – Теперь я во всем виноват.
- Мне больше нравится, когда можно обвинить тебя. – Она вытащила полотенце из своей сумки и стерла им пот с лица Ника. – Ты слишком много работаешь, Давыдов, - сказала она. Ник поднял руки к ее запястьям.
- Беспокоишься обо мне, milaya?

Глаза Ника внимательно смотрели на нее. «Они такие голубые, - думала Рут, - как далекое море или летнее небо».
- Никогда этого не делала раньше, - размышляла она вслух. – Было бы странно, если бы сейчас начала? Не думаю, что ты нуждаешься в ком-то, кто беспокоился бы о тебе.
Он продолжал смотреть на нее, в его глазах появилась улыбка.
- И все же, это приятно, да?
- Ник. – Он начал подниматься, но Рут положила руку ему на плечо. Она решила говорить быстро, пока смелость не покинула ее. – Вчера вечером… почему ты поцеловал меня?
Ник удивленно поднял бровь, услышав ее вопрос. Хотя он продолжал смотреть только в ее глаза, Рут почувствовала, как все ее тело нагревается от его взгляда.
- Потому что мне захотелось, - наконец-то ответил он. – Хорошая причина. – Он все-таки встал, и Рут поднялась вслед за ним.
- Но раньше тебе этого никогда не хотелось.

На его лице промелькнула быстрая улыбка.
- Неужели?
- Ну, ты никогда не целовал меня так. – Она отвернулась, снимая футболку, которую надела поверх леотарда цвета слоновой кости.
Ник в это время изучал изящные изгибы ее спины.
- Ты считаешь, я должен делать все, что захочу?
Рут пожала плечами. Она пришла танцевать, а не участвовать в словесной дуэли.
- Я думала, что ты именно так и поступаешь, - кинула она, подходя к станку. Выполняя гранд плие, она обернулась через плечо. – Разве нет?
Теперь он не улыбался.

- Ты намеренно дерзишь, Рут, или это просто случайность?
Она почувствовала раздражение в его голосе, но снова просто пожала плечами. Возможно и собиралась.
- У меня небогатый опыт в этом деле, - беспечно ответила она. – А вдруг мне понравится?
- Смотри куда ступаешь, - тихо сказал Ник. – Ненароком ушибешься.
Рут засмеялась, наслаждаясь тем, как легко мышцы повинуются её командам.
- Я не стремлюсь к безопасности, Николай. Ты бы это понял, если бы знал моих родителей. Я родилась авантюристкой.
- Есть разные виды опасностей, - заметил он, возвращаясь к плееру. – И не все они могут показаться тебе приятными.
- Ты хочешь, чтобы я тебя боялась? – спросила она, повернувшись.

Проигрыватель резко заскрипел, когда Ник нажал кнопку перемотки вперед.
- Ты будешь бояться, - просто ответил он, - если я этого захочу.
Их взгляды встретились в зеркале. Рут потребовалась вся ее концентрация, чтобы закончить упражнение. «Да, - молча признала она, не отводя взгляда. – Буду. Он может выжать из человека любую эмоцию. И это, наряду с блестящей техникой, делает его великим танцором. Но я не дам себя запугать». Она снова низко присела, держа спину абсолютно прямой.
- Меня нелегко испугать, Ник. – В отражении, в ее глазах горел вызов.

Он нажал кнопку, остановив проигрыватель. В комнате воцарилась полная тишина. Последние солнечные лучи пробивались сквозь окно.
- Подойди. – Ник нажал на воспроизведение, и комнату заполнили звуки музыки. Выйдя в центр, он протянул руку. Рут подошла к нему, и без единого слова они заняли начальные позиции для гранд па-де-де.
Ник был не только блестящим танцором, но и очень требовательным учителем. Каждый жест должен быть отточен, каждая деталь доведена до совершенства. Они снова и снова повторяли одни и те же движения, и он снова и снова останавливал, чтобы что-то исправить или изменить.
- Нет, наклон головы неверный. Вот. – Он наклонил голову Рут, как ему было нужно. – Руки держи вот так. – И он поправлял ее, пока не достиг желаемого результата.
Ник прикасался исключительно профессионально, когда поправлял ее плечи, слегка касался ее талии, пока Рут поворачивалась, или крепко сжимал, поднимая ее вверх. Ей нравилось, что он направляет ее в нужную сторону. И все же она никак не могла угодить ему. Ник терял терпение, Рут все больше расстраивалась.

- Ты должна смотреть на меня! – потребовал он, снова останавливая ее.
- Я смотрела, - нахмурившись, возмутилась она.
Коротко чертыхнувшись по-русски, он подошел к плееру и остановил музыку.
- Без чувств! Ты ничего не чувствовала. Так не годится.
- Ты без конца меня останавливаешь, - начала она.
- Потому что ты все делаешь не правильно.
Она сердито глянула на него.
- Ладно, - проворчала она, стирая пот со лба тыльной стороной ладони. – Что ты хочешь, чтобы я чувствовала?

- Ты влюблена в меня. – Рут резко подняла глаза, но Ник был полностью занят плеером. - Ты хочешь меня, но в тебе есть гордость и непокорный дух. Ты не позволишь собой завладеть, понимаешь? Либо равные условия, либо ничего. – Он повернулся, посмотрел ей в глаза. – Но есть желание. Страсть, Рут. Она тлеет. Почувствуй ее. Ты сказала мне, что ты женщина, а не ребенок. Так покажи это.
Ник вернулся к ней.
- Давай, - сказал он, положив руку на ее талию. – Заново.
На этот раз Рут отдалась во власть своего воображения. Она - цыганка, влюбленная в принца, отчаянно гордая и страстная. Быстрая музыка настраивала на нужный лад. Это был эротичный танец, каждое движение, каждый шаг его дышал первозданной сексуальностью. Много парных движений, касания тел и взглядов глаза в глаза. И Рут охватило настоящее желание. Кровь закипела в жилах.

Нетерпеливо, будто в огне своих чувств, Рут выполняла субресо, пойманная в ловушку между реальностью и фантазией. Она хотела его, но не знала уже, только ли как Карлотта. Ник касался ее, притягивал к себе, а она неизменно отступала – но не сбегала, лишь настаивала на своем.
Музыка нарастала. Они закружились прочь друг от друга - все дальше и дальше, - отвергая взаимное притяжение. А разойдясь в стороны, опять, будто не в силах сопротивляться, вернулись, сделав круг. Прошли мимо друг друга, а затем, крутнувшись в последний раз, закончили танец в объятиях. С последним поворотом они снова оказались в объятиях друг друга. Музыка смолкла, две фигуры, тесно сплетенные, стояли лицо к лицу, сердце к сердцу.
Тишина оказалась для Рут потрясением, оставив ее где-то между ролью и самой собой. И она, и Ник дышали с трудом из-за очень трудного танца. Рут чувствовала бешеное биение его сердца напротив своего. Она стояла на пуантах, и глаза её были почти вровень с глазами Ника. Он смотрел на нее, так же как она смотрела на него: испытующе, изумленно. Их губы встретились, время для вопросов прошло.

Теперь она уже изнывала от желания и нетерпения, почувствованных ею перед этим. Казалось, Ник никак не может прижать ее к себе достаточно близко, никак не может вкусить все, чего так жаждал. Его губы были везде, покрывая страстными поцелуями лицо и шею. Жар волной прошелся по ее коже, пробуждая каждую клеточку. Рут чувствовала мускусный запах его пота, ощущала солоноватый привкус на его лице и шее, пока ее губы путешествовали по его коже. Затем его рот снова вернулся к ее рту, и они соединились во взаимном желании.
Ник что-то шептал, но она не могла ничего понять. Даже язык, на котором он говорил, оставался для нее загадкой. Их тела переплелись. Лишь тонкая ткань леотарда и трико отделяли её кожу от его рук, которые то прикасались, то сжимали, то замедлялись, то возбужденно ласкали. Они прикасались к ее телу, сжимали ее плоть, замедляясь и возбуждая еще больше. Ник поймал зубами мочку ее уха и слегка куснул. Он шептал на русском, но ей не нужно было понимать слова.
Его губы снова нашли ее рот, но на этот раз они стали горячее и настойчивее. Рут брала и отдавала с той же страстью, и дрожала от удовольствия, пока его руки грубо ласкали ее грудь. Ее жаждущие губы прильнули к его губам.

Когда Ник отстранился, Рут уткнулась лицом ему в плечо и слегка напряглась. Она оказалась совершенно неготовой к столь резкому скачку от силы к слабости. Но она не могла это остановить, даже зная, что теряет часть себя.
- Рут. – Ник, теперь уже мягко, отстранил её от себя. Он внимательно вглядывался в ее затуманенные глаза. Она же была слишком поражена тем, что сейчас происходило с ней, чтобы прочесть выражение на его лице. – Я не хотел, чтобы это произошло.
Она уставилась на него.
- Но это произошло. – Казалось, все так просто. Она улыбнулась. Но когда Рут подняла руку, чтобы коснуться его щеки, Ник остановил ее, взяв за запястье.
- Но не должно было.
Пока она смотрела на него, ее улыбка исчезла, в глазах появилась настороженность.

- Почему нет?
- У нас премьера меньше чем через три недели. – Голос Ника звучал отрывисто и по-деловому. – Сейчас не время для сложностей.
- Понятно. – Рут отвернулась, чтобы Ник не видел, как ей больно. Подойдя к скамейке, она начала развязывать пуанты. –Я для тебя осложнение.
- Да, - согласился Ник и снова вернулся к плееру. – У меня нет ни времени, ни возможностей баловать тебя романтикой.
- Баловать меня романтикой, - повторила она тихим недоверчивым голосом.
- Есть такие женщины, которым нужны красивые ухаживания и ужины при свечах, - продолжал он, все еще стоя к ней спиной. – Ты одна из них. И на данный момент у меня нет на это времени.
- Ясно. У тебя есть время только для более приземленных отношений, - резко ответила она, пытаясь завязать теннисные туфли дрожащими пальцами. С какой же легкостью он мог заставить ее чувствовать себя дурой!

Теперь Ник повернулся к ней.
- Да.
- И есть другие женщины, которые могут это обеспечить.
Ник слегка пожал плечами.
- Да. Я извиняюсь за то, что произошло. Очень легко попасть под влияние такого танца.
- Ох, прошу. – Она забросила пуанты в сумку. – Нет необходимости извиняться. И мне не нужно, чтобы ты баловал меня романтикой, Ник. У тебя есть другие женщины, а у меня – другие мужчины.
- Такие, как твой дизайнер?

- Верно. Но не волнуйся, я не провалю больше ни одной репетиции. Я дам тебе твой балет, Ник. – Ее голос был наполнен слезами, но она никак не могла этому помешать. – Публика будет неистовствовать, я обещаю. Это сделает меня одной из самых влиятельных прима-балерин в стране. – Появились слезы. Рут ненавидела их, но не смахнула, и они тихо катились по щекам. – А когда сезон закончится, я больше никогда не буду танцевать с тобой. Никогда!
Она развернулась и выбежала из студии, даже не дав ему возможности возразить.


Примечание:
(1) Поддержка "Рыбка"


___________________________________

Спасибо за продолжение
_________________

Нда, вот так танец!!! Я прям представила его в живую )))) очень волнительно ....
Вот только думаю выражение лица танцоров зрители не особо могут увидеть, так что есть ли такого рода талант или нет - издалека не рассмотреть )))
Благодарю за продолжение! Интересно, исполнит ли Рут свою угрозу? Ну, или хоть попытается?

Девочки, спасибо за новую главу!
_________________

Ох, ну конечно же Дональд! Исправилась...
А я думала, она не пойдет на вечеринку.

Сказал о танце, а на самом деле в этих словах все чувства и желания Рут.

Какой ужас! На это страшно смотреть! Какой же преданной балету надо быть, чтобы такое терпеть!
А рыбка такая красивая! Очень нравится эта поддержка.
___________________________________

Спасибо огромное за продолжение!
___________________________________

Спасибо за перевод

 » Глава 4

Не сбиваемся с графика.

Перевод - Курносая
Бета-ридинг - Talita
Редактор - Королева


Закулисная какофония проникала в гримерку даже через закрытую дверь. Обычно Рут не закрывалась, но сейчас она это сделала, чтобы не встречаться с Ником.
Каждый раз перед выступлением он становился вездесущим – заглядывал в раздевалки, проверял костюмы и макияж, успокаивал перед выступлением тех, кто нервничал. Не оставлял без внимания ни одну, даже самую пустяковую, деталь, решал любые, даже самые маленькие, проблемы. Он участвовал во всем, и так будет всегда.
Раньше Рут даже ждала его коротких, ярких визитов. Энергия Ника вдохновляла и успокаивала ее нервы. Сейчас же, напротив, Рут хотелось быть как можно дальше от главной звезды и художественного руководителя труппы. В последние недели репетиций это было невозможно осуществить физически, тем не менее, она очень старалась отгородиться от него эмоционально.

Ник обычно не признавал закрытых дверей, но Рут была твердо уверена, что он, по крайней мере, поймет ее позицию, и довольствовалась этим маленьким жестом.
Возможно, именно из-за пережитых потрясений и своих желаний Рут работала над ролью Карлотты усерднее, чем над любой другой в своей карьере. Ей хотелось не просто успеха, а беспрецедентного триумфа. Это был ее вызов, ее заявка на независимость. В эти дни роль страстной цыганки подходила ей как никогда.
На протяжении трех недель, что прошли с их неофициальной репетиции, и Рут, и Ник придерживались чисто рабочих отношений. Непростая задача, учитывая их роли, но они не обменивались никакими личными замечаниями, никакими привычными шутками. Когда Рут чувствовала на себе взгляд Ника – а это случалось не раз – она прилагала все усилия, чтобы не вздрогнуть. Чувствуя, как желание Давыдова взывает к ней, она вспоминала его последние слова в тот вечер. Этого было достаточно, чтобы закалить свою гордость. Рут подавляла в себе привычку размышлять о том, что у Ника на уме. Уверяла себя, что у нее нет ни нужды, ни желания это знать. Ей просто нужно танцевать.

Сейчас она сидела за туалетным столиком, одетая в простой белый махровый халат, и пришивала к пуантам ленты. Эта простая работа балерины помогала ей расслабиться.
Ее кожу согревало тепло от маленьких ярких лампочек, обрамляющих зеркало. На лице уже лежал сценический грим, волосы пока оставались распущенными. Они должны будут летать вокруг нее во время первого танца, такие же дерзкие и соблазнительные, как сама героиня. Глаза были накрашены так, чтобы акцентировать внимание на их форме и размере, губы покрыты красной помадой. На двери висело платье для первой сцены – яркое, с пышной юбкой. Уже начали прибывать цветы, и комната наполнилась их запахом. На столе сбоку в вазе стояла дюжина длинных алых роз от Дональда. Рут слегка улыбнулась, думая о том, что он будет в зале, а потом и на приеме после представления. Она оставит эти розы у себя в гримерке, пока они совсем не завянут. Они напомнят ей, что не все мужчины слишком заняты, чтобы баловать ее романтикой.
Рут выругалась, уколовшись иголкой. Прижав палец ко рту, чтобы унять боль, она поймала в зеркале собственный взгляд.
«Так тебе и надо, - молча сказала она себе, - за сами мысли о нем. Баловать романтикой! – Рут схватила вторую туфлю. – Он это так сказал, будто мне шестнадцать и я требую корсаж(1) на выпускной бал!»

Стук в дверь прервал ее мысли. Рут отложила пуанты в сторону, поднялась и пошла открывать. Если это Ник, ей хотелось встретить его стоя. Она подняла голову и повернула ручку.
- Дядя Сет! Линдси! – Она бросилась в объятия родственника, затем обняла женщину рядом с ним. – Ох, я так рада, что вы здесь!
Линдси подобные объятия показались немного отчаянными, но она ничего не сказала, лишь обняла Рут в ответ, в то же время встретившись взглядом с мужем. Их разговор был молчаливым и абсолютно понятным. Рут повернулась и снова обняла Сета.
- Вы оба замечательно выглядите! – воскликнула она, затягивая их в комнату.
В подростковом возрасте Рут была очень близка с Сетом Баннионом. Лишь уехав от него, она в полной мере осознала, насколько сильно он тогда перекроил свою жизнь, чтобы заботиться о ней. Очень успешный архитектор, холостяк и любитель путешествовать, Сет взял подростка в свой дом и изменил образ жизни, сделав заботу о племяннице своим приоритетом. Рут его обожала.

Она сложила руки и осмотрела вместе Линдси и Сета.
- Линдси, ты такая красивая! - с восторгом произнесла она, поворачиваясь к подруге. – Я наверно никогда к этому не привыкну.
Линдси была миниатюрной и хрупкой. Блондинка с кожей цвета слоновой кости и голубыми глазами, одетая с тонкое туманно-серое платье, которое, казалось, обволакивало ее от плеч до лодыжек. Для Рут она оставалась самым добросердечным человеком; женщиной, способной на глубочайшие эмоции и бесконечную любовь.
Линдси засмеялась, взяв Рут за руки.
- Какой чудесный комплемент. Сет не так часто говорит мне подобные слова.
- Всего лишь каждый день, - ответил он, улыбаясь Линдси. – Это та же гримерка, что была у тебя, когда ты танцевала Ариэль, - заметил Сет, оглядевшись. – Ничего не изменилось.

- Тебе ли не знать, - сказала Линдси. – Здесь я сделала тебе предложение.
- Да, так и было.
- Я этого не знала.
Они оба повернулись к Рут.
- Я никогда не беспокоилась о традициях. – Линдси подошла к столу и взяла одну из туфель Рут. – К тому же, он не слишком торопился сделать первый шаг.
Пуанты, лежащие на туалетном столике, пробудили воспоминания. Другая жизнь, думала Линдси. Другой мир. Когда-то она была такой же его частью, как и Рут сейчас. Она подняла глаза и встретилась в отражении с темным взглядом.
- Нервничаешь?

Рут вздохнула.
- О, да, - ответила она, поморщившись.
- Это хорошая постановка, - уверенно сказала Линдси, безоговорочно веря в качество работы Ника. Ведь она слишком долго его знала, чтобы думать иначе.
- Да, она прекрасна. Но… - Рут покачала головой и вернулась к своему стулу. – Во втором акте есть место, где я практически не останавливаюсь. У меня есть лишь несколько секунд, чтобы перевести дух.
- Ник не ставит простых балетов.
- Нет. – Рут снова взялась за иголку с ниткой. – Как там дети?

Быстрая смена темы разговора не осталась незамеченной. Линдси снова встретилась взглядом с Сетом поверх головы Рут.
- Джастин настоящий кошмар, - заявил Сет, не скрывая отеческой гордости. – Он сводит Уорта с ума.
Рут издала низкий булькающий смех.
- И как Уорту удается сохранять свое профессиональное достоинство?
- Великолепно, - вставила Линдси. – «Мистер Джастин, - спародировала она, неплохо изображая культурный британский тон дворецкого. – Нет необходимости приносить лягушку в кухню, даже если ее требуется кормить». – Линдси засмеялась, наблюдая, как Рут делает последние стежки. – Разумеется, он обожает Аманду, хотя и притворяется, что это не так.

- А она такой же кошмар, как Джастин, - добавил Сет.
- Не самое лучшее описание наших детей, - сказала Линдси, повернувшись к нему.
- Кто высыпал целую банку рыбьего корма в аквариум с золотой рыбкой? – спросил Сет, но она лишь подняла бровь.
- Я просто хотела помочь. – Губы Линдси тронула улыбка. – А кто повел их в зоопарк и перекормил хот-догами и поп-корном?
- Я просто хотел помочь, - ответил Сет, не сводя с нее глаз.
Наблюдая за ними, Рут чувствовала одновременно и волну тепла, и укол зависти. «Каково это, когда тебя так любят? – размышляла она. - Бесконечно. Да, это слово им очень подходит».

- Может нам уйти? - спросила ее Линдси. – Дать тебе подготовиться?
- Нет, прошу, останьтесь. Еще есть время. – Рут нервно перебирала пальцами атласные ленты.
Волнуется, думала Линдси, наблюдая за ней.
- Вы ведь придете на прием? – Рут снова подняла глаза.
- Ни за что его не пропущу. – Линдси подошла к Рут и начала массировать ей плечи. – Мы познакомимся с Дональдом?
- С Дональдом? – Рут вернулась в реальность. – О, конечно, Дональд там будет. Может, сядем за один столик? Он вам понравится, - продолжила она, не дожидаясь ответа и смотря то на Линдси, то на Сета. – Он очень… милый.
- Линдси!

Ник стоял в открытой двери. Его лицо просветлело от удовольствия, глаза были направлены только на Линдси. Она побежала к нему.
- Ох, Ник, так здорово видеть тебя снова! Прошло слишком много времени.
Ник поцеловал ее сначала в обе щеки, затем в губы.
- С каждым разом все красивее, - бормотал он, осматривая ее лицо. – Ptichka, маленькая пташка. – Он снова поцеловал ее. – Этот архитектор, за которого ты вышла замуж, - Ник быстро улыбнулся Сету, - он все еще делает тебя счастливой?
- Он справляется. – Линдси снова обняла Ника, на этот раз сильнее. – Но я так скучала по тебе. Почему ты не приезжаешь к нам почаще?
- А где взять на это время? – Он обнял Линдси за талию одной рукой, а вторую протянул Сету. – Женитьба тебе к лицу. Приятно снова тебя видеть.
Их рукопожатие было теплым. Сет знал, что делит с этим русским двух своих самых любимых женщин. Часть Линдси принадлежала Нику еще до его встречи с ней. А теперь и Рут стала частью того же мира.

- Покажешь нам сегодня еще один триумф? – спросил Сет.
- Ну, разумеется. – Ник улыбнулся и пожал плечами. – Это моя работа.
Линдси стиснула Ника.
- Он никогда не меняется. – Она на секунду положила голову ему на плечо. – И слава Богу.
Рут молчала во время их разговора. Она ощущала нечто необычное, особенное между Линдси и Ником. Это нечто было настолько ярким, что порой казалось осязаемым. Стоило лишь посмотреть на них, чтобы вспомнить, насколько гармонично они двигались на сцене. Единство, четкость. Рут перестала вслушиваться в разговор, очарованная их негласным взаимопониманием.
Когда Рут встретилась глазами с Ником, она могла лишь смотреть на него. Все те чувства, которые она только что пыталась понять и впитать, были забыты. Боль вернулась. Его глаза такие голубые и могущественные снимали с нее слой за слоем, добираясь до самой души, и Рут не могла это остановить. Собрав всю свою силу в кулак, она выдернула себя из транса.

Не заметить этот обмен взглядами было просто невозможно. Линдси с Сетом молчаливо сообщили друг другу о своем беспокойстве.
- Надин будет на приеме, не правда ли? – Линдси постаралась ослабить возникшее напряжение.
- Хмм? – Ник снова обратил свое внимание на Линдси. – Ах, да, Надин. – Он тут же перестроил свои мысли и заговорил, как ни в чем не бывало. – Конечно, ей захочется погреться в лучах славы, прежде чем запустить следующую карусель.
- Ты всегда был с ней жестким. – Линдси улыбнулась, вспоминая, как часто Ник ругался с Надин Ротшильд, учредителем труппы.
- Она все выдержит, - бросил он, быстро пожав плечами. – Я ведь увижу вас на приеме?
- Да. – Линдси заметила, как взгляд Ника возвращается к Рут. Но он не сказал ей ни слова, как и Рут ему. Они общались только глазами. Ник несколько долгих секунд удерживал зрительный контакт, затем снова повернулся к Линдси.
- Встретимся после представления, - сказал он, и Рут тихо вздохнула. – Мне пора переодеться. Do svidanya.

Он исчез в двери, прежде чем они смогли попрощаться в ответ, затем кто-то позвал Ника с дальнего конца коридора.
Сет подошел к Рут, обнял ее за плечи и поцеловал в макушку.
- Тебе тоже лучше переодеться.
Рут постаралась взять себя в руки.
- Да, я в первой сцене.
- Ты будешь потрясающей. – Он слегка сжал ее плечи.
- Да, я хочу этого. – Она подняла глаза, посмотрела на Сета, потом на Линдси. – Я должна быть потрясающей.
- Значит, будешь, - заверила ее Линдси, протягивая руку Сету, но при этом продолжая смотреть на Рут. – Ты рождена для этого. Кроме того, ты моя самая одаренная ученица.

Рут повернулась на своем стуле и улыбнулась Линдси впервые после появления Ника, затем подняла лицо для быстрого поцелуя.
- Do svidanya! – с улыбкой сказала Линдси и они с Сетом вышли из комнаты, держась за руки.
Рут медленно подошла к двери и заперла засов. Затем какое-то время просто стояла и рассматривала яркий костюм, который сделает ее Карлоттой. Сейчас она Рут Баннион, немного неуверенная в своих чувствах, немного напуганная предстоящим вечером. Надеть костюм означало войти в роль.
«У Карлотты есть свои слабости, - думала Рут, перебирая в руках ткань юбки, - но она скрывает их за смелостью и наглостью». Эта мысль заставила Рут снова улыбнуться. «О, да, - решила она, - это как раз по мне». И начала одеваться.

Покинув комнату через пятнадцать минут, она услышала, как музыканты настраивают свои инструменты. Она была полностью готова к выходу, юбка дерзко колыхалась вокруг бедер, талию опоясывал красный шарф, волосы свободно спускались на спину. Рут быстро прошла мимо танцоров, которые разогревались для первой сцены, либо просто стояли в дверных проемах. В дальнем углу на полу сидела, скрестив ноги, Фрэнси и разбивала свои пуанты молотком.
Рут подошла к удобному устойчивому ящику и начала разогреваться, используя его как станок. Она уже чувствовала запах пота и зажженных огней.
Ее мышцы подчинялись, напрягаясь, растягиваясь и расслабляясь по ее команде. Она повернулась спиной к сцене, чтобы полностью сосредоточиться на своем теле. Для нее было важно каждое выступление, но сегодняшнее попадало в особую категорию. Рут есть что доказать – и Нику, и самой себе. Она покажет весь свой профессионализм. Какими бы ни были ее чувства к Нику, она про них забудет и сосредоточится только на балете. И ничто не сможет ей помешать.
В тот опасный момент в гримерке, когда Ник смотрел на нее, что-то у нее внутри хотело растаять. Это практически произошло, но Рут спасла гордость, за которую она держалась последние недели. Ник не хотел ее так, как она хотела его – не исключительно, не всецело. Он с легкостью признал, что многие женщины могут дать ему то, в чем он нуждается, и этот факт жалил больнее всего.

Нахмурившись, Рут отвела ногу назад и потянулась.
«Настало время преподать урок этому нахальному русскому, - думала она, меняя положение. – Слишком много женщин пало к его ногам. Он этого ждет, как ждет, чтобы его танцоры делали все так, как он хочет».
Подняв голову, Рут в который раз поймала на себе взгляд Ника.
Он вышел из своей гримерки, облаченный в сверкающую бело-золотую тунику для первого акта, но, заметив Рут, тут же остановился. Интересно, страсть, которую он видел на ее лице, является ее собственной, или, как и костюм, принадлежит роли Карлотты? Он подумал о том, что Рут никогда еще не выглядела привлекательней, чем сейчас, здесь, в тусклом закулисном коридоре, в костюме цыганки, с огнем в глазах. В этот момент их взгляды встретились.
Каждый почувствовал мгновенно вспыхнувшее влечение, и вместе с ним враждебность. Рут вскинула голову, затем развернулась и пошла прочь, окруженная яркими цветами и пышными юбками. Его забавляло ее бессознательное подражание героине, которую она собиралась играть.

«Ну, хорошо, малышка, - подумал Ник с тенью улыбки на лице. - Еще посмотрим, кто сегодня окажется на вершине». И понял, что предпочитает наслаждаться подобным вызовом.
Он последовал за Рут по коридору. Один или два человека попытались его остановить, но Ник лишь нетерпеливо отмахнулся. Догнав Рут, он развернул ее и прижал к себе, не обращая внимания на закулисную аудиторию. Полностью застигнутая врасплох, Рут не успела ни согласиться, ни отказать, когда Ник уверенно и требовательно завладел ее губами, опустошил ее, затем отступил.
Он на мгновение задержал руки на ее плечах и нахально улыбнулся.
- Это должно создать тебе нужное настроение, - небрежно произнес Ник, затем повернулся и пошел прочь.
Вне себя от ярости, Рут могла лишь смотреть ему вслед. Стрельнув свирепым взглядом в сторону прочих артистов, она развернулась и вышла на пустую, темную сцену.
Рут ждала, пока поднимали тяжелый занавес, пока оркестр – исключительно из струнных инструментов – играл вступление. И когда ее высветил один-единственный яркий прожектор, начала танцевать.

Ее вступительное соло было коротким, быстрым и ярким. Когда она закончила, сцена полностью осветилась, открывая взору цыганский табор. Зрители взорвались аплодисментами.
Танец подхватили второстепенные герои и другие танцоры, и у Рут появилось время отдышаться. Она ждала, слушая вполуха восторги хореографа-ассистента. На другом конце большой сцены она видела, как Ник стоит за кулисами в ожидании своего выхода.
«Попробуй переплюнь, Давыдов». Рут знала, что сейчас танцевала лучше, чем когда-либо в своей жизни. Как будто услышав безмолвный вызов, Ник улыбнулся ей, прежде чем выйти на сцену.
Полный нахальства и гордости, принц появился в цыганском таборе, чтобы купить какую-нибудь безделушку. Быстрым жестом руки он отмахивался от всего, что ему предлагали. Он доминировал на сцене своим присутствием, своим талантом. Этого Рут не могла отрицать, и ей еще больше захотелось его превзойти. Она ждала, пока принц снова и снова отказывал цыганам, давая понять, что у них нет ничего, чем они могли бы его заинтересовать. Затем выскользнула на сцену, высоко подняв голову. За ухом у нее красовалась алая роза.

Взаимное влечение вспыхнуло мгновенно, как только их взгляды встретились. Этот момент был обозначен изменением света и оркестровым крещендо. Увидев отвергнутые принцем сокровища, Карлотта поворачивается к нему спиной и присоединяется своим сестрам. Заинтригованный, принц направляется к ней, чтобы получше рассмотреть.
Рут встретила Ника непокорным взглядом, и ей не составило особого труда надменно дернуть головой, когда он взял ее за подбородок. Что-то в улыбке Ника еще ярче разожгло огонь в ее глазах, когда он повернулся к танцору, играющему ее отца. Принц нашел то, что хочет. Он предлагает свое золото за Карлотту.
Гордая и разгневанная, она бросает ему вызов. Никто не сможет купить ее, никто не сможет завладеть ею. Она дразнит его, соблазняет, и предлагает танец за его мешочек золота. Принц в ярости и все же, не в силах сопротивляться, бросает свое золото в груду отвергнутых безделушек. Они начинают первое па-де-де, ладонь к ладони, с разгоряченной кровью и гневными взглядами.

Быстрый темп сохранялся на протяжении всего балета. Соперничество между Рут и Ником подстегивало каждого из них к совершенству. Они не разговаривали между актами, лишь раз, во время очень близкого танца Ник раздраженно прошептал Рут на ухо, что ей необходимо отточить балотте(2).
Он поднял ее, держа практически вверх тормашками. Шесть, семь, восемь секунд – и вот она снова превращается в молнию и выполняет очередной арабеск. Во время двойного поворота ее глаза были похожи на пламя. Когда настало время соло Ника, Рут ускакала за кулисы и тут же прижала руку к животу, едва дыша от изнеможения.
Сцена снова и снова раскалялась от их жарких танцев. Когда балет наконец-то закончился, и главные герои замерли в объятиях друг друга, Рут удалось выдавить из себя:
- Я ненавижу тебя, Давыдов.

- Можешь ненавидеть сколько угодно, - с легкостью произнес он под аплодисменты и крики зрительного зала. – Пока танцуешь.
- О, я буду танцевать, не сомневайся, - заверила она его все еще задыхающимся голосом и с улыбкой присела в глубоком реверансе.
Только Рут слышала его тихий довольный смех, когда он поднял брошенную на сцену розу и с поклоном протянул ей.
- Мои балотте были идеальны, - прошипела она сквозь стиснутые зубы, пока Ник целовал ей руку.
- Мы обсудим это на завтрашнем занятии. – Он поклонился, выводя Рут вперед.
- Иди к черту, Давыдов, - сказала она, мило улыбаясь на крики «браво», доносящиеся из зала.
- После окончания сезона, - согласился он, отвешивая очередной поклон.

Примечание:
(1) Корсаж – небольшая цветочная композиция на платье или запястье

(2) Балотте состоит из прыжка, во время которого одна нога, закрываясь, подбивает другую, с небольшим наклоном корпуса создается впечатление покачивания.
___________________________________

Читаю и улыбаюсь Эх, умеет же Робертс!

Напряженные отношения между героями было как раз кстати. Благодаря этому Ник и Рут превзошли себя в танце, ведь они не играли любовь, они танцевали, то что чувствовали на самом деле.
Премьера удалась! Какое удивительное родство душ между Линдси и Ником. Это больше чем дружба и больше чем любовь.
Позабавила перебранка героев во время поклонов. Ну куда же они друг от друга денутся?
Лиля, Яна, Алена, спасибо за эту красивую балетную историю!
___________________________________

Спасибо за новую главу
_________________

Девочки, спасибо за новую главу!
_________________