Соломины (Драма, ЛР)

Вы правы, впереди много чего еще предстоит.
_________________

Недолго осталось находиться в неведении и ему и нам. Скоро все узнаем.
_________________

 » Глава 7

Алексей поглаживал спину уснувшей жены, а сам обдумывал ситуацию с Нинкой и никак не мог придумать, как бы достойно разрешить эту неприглядную историю. Облегчение, которое он испытал, узнав правду, постепенно вытесняло из его души мстительные мысли, охватившие его при виде Нинкиного семейства.
Он выбрался из кровати, стараясь не потревожить сон Леночки. Прислушался к её дыханию и удовлетворенно кивнул себе. Кажется, порошочек действует, не обманула фельдшер. Вышел из комнаты, аккуратно прикрыл за собой дверь и наткнулся на внимательный взгляд тестя.

- Алешёнька как?

- Спит твой Алёшенька, не переживай. Не проснулся, даже когда я его раздевал, видать утомился пока ехал. К мамке я его не понёс, ты уж извини, вдруг заразное.

Алексей махнул рукой, мол, пустое. Решение пришло внезапно:

- Поговорить надо, выйдем покурить?

И Алексей пошёл обуваться, тесть потянулся следом. Из кухни выглянула тёща:

- Николай, вы куда? Я ужин накрыла, остынет ведь.

Мужчины не обернулись, и Оксана горестно поджала губы.

Они уселись там же, в палисаднике.

Николай спросил:

- А ты вроде и не куришь, Лексей, а позвал покурить? - и протянул ему пачку сигарет.

Алексей вздохнул:

- Закуришь тут. Думаю, вы в курсе наших семейных событий, не зря же Лена подалась к вам?

Тесть всё ещё мял сигарету в руках:

- Мы в курсе только того, что рассказала нам дочка. А вот что ты расскажешь, ежели желаешь, конечно, рассказать?

Алексей вытащил сигарету, прикурил, затянулся дымом. Поперхнулся и затушил. Вытащил новую сигарету и принялся мять её точь в точь как тесть. Помолчал немного и начал свой рассказ.

Закончив свою исповедь, поднял глаза на тестя:

- А теперь я прошу вашей помощи. Я боюсь наломать дров и прошу вас пойти со мной. А то как-бы не загреметь из огня да в полымя. Сорвусь и где я окажусь в итоге? Да ещё буду виноватей виноватого.

Тесть смотрел на него добрыми смеющимися глазами.

- Вот я всегда знал, что ты, Лексей, настоящий мужик, иначе никогда бы Ленуську за тебя не отдал.

Потом встал и протянул руку Алексею:

- Ну, пошли, зятёк, правоту вершить. А то может, заглянем и за участковым, а? - и подмигнул. - Ну, для порядка что ли и чтобы особо не ерепенились там. А то ведь я Нинку-то знаю с пелёнок. Она уж, поди, не одну версию защиты выстроила, пока ты ей фору дал. Ей ведь и мать не указ была, а батька давно сгинул где-то, уехав на заработки. Шальная баба выросла.

- Николай Михайлович, так по всему выходит, что Нинка Лену знает? - Алексей аж приостановился от посетившей его мысли.

- Пошли, Лексей, не останавливайся, время уж позднее. А Нинка Лену знает, как же не знать. Не дружили, не общались, вместе не росли, но знать знает. Тут почти все друг друга знают. Только вот она, похоже, не знает, что именно наша Лена твоя жена.

А в доме Нинки и её матери их ждал сюрприз в виде присутствия участкового, который встретил, было их с грозным видом. Но увидев Николая как-то сразу свой воинственный пыл растерял.

Они поздоровались крепко, по-мужски, пожав друг другу руки.

- А ты что тут делаешь, Николай? - с любопытством спросил участковый.

- Наверное, то же, что и ты, Макар Степанович, исполняю роль защитника и свидетеля в одном моём лице. Знакомься - это мой зять Соломин Алексей. А чтобы ты не чесал удивлённо свою седую голову, добавлю, что он работает на одном заводе вот с этой самой мамзелью Нинкой, а еще он её мастер, которого она решила опоить и надурить, по-моему, разумению.

Участковый хлопнул Николая по плечу:

- Пойдём-ка, дружище, покурим, а они тут покедова пообщаются меж собой.

Он подмигнул Алексею:

- Только без рукоприкладства.

А Николай Михайлович, направляясь к выходу, выразил своё весёлое возмущение:

- Что за вечер сегодня? Только и знают, что курить тягают. Может я надумал курить бросить, а они всё тягают?

Алексей обвёл взглядом большую комнату. Не сказать, что богато, но и не бедно. Вроде всё как у людей. Диван, застеленный покрывалом с ярким рисунком, красивый резной комод между двумя окнами, выходящими на улицу. Посредине комнаты круглый стол, накрытый ажурной скатертью, за ним стулья с высокими спинками, а рядом с входной дверью, вдоль стены, большой шкаф-купе. Именно он и придавал комнате очень даже респектабельный вид. В другом углу была видна приоткрытая дверь, похоже, что в спальню.

Вот возле этой двери, сжавшись в кучку, и держась друг за друга, стояли обитатели этого дома. Смотрели они на Алексея настороженно, с затаённым испугом. Ему аж стало не по себе: "Ей-богу, как на расстрел собрались".

- Ты это, - обратился он к Нинке, - отправила бы детей с матерью.

И мать вдруг засуетилась, будто очнувшись:

- И то верно, айда, ребятки, на кухню. Я вас покормлю, а то уж и спать пора.

Она забрала Игорька из рук сожителя дочки и подтолкнула слегка внучку в направление Алексея. Так втроем они и прошли мимо него, выходя из комнаты. Когда дверь за ними закрылась, Алексей прошел к столу и, не спрашивая разрешения, выдвинул стул и сел. Приглашающе махнул рукой хозяевам. Дождался пока они сели:

- Рассказывай, Нина. Рассказывай всё без утайки и не вздумай юлить.

Нинка опустила голову и начала теребить край скатерти. Алексею вдруг стало смешно и он, запрокинув голову, засмеялся. Правда, смех вышел какой-то нервный.
Нинка вскинулась и с испугом уставилась на него, а ее сожитель так же молча продолжал сидеть, ни на кого не глядя.

- Да мне, понимаешь ли, смешно стало на тебя. Устроила тут цирк с представлением. Голову опустила от смущения. Что-то ты не смущалась, когда свой живот мне тыкала чуть ли не в лицо, грозя карами небесными, что я воспользовался твоим беспомощным пьяным состоянием и накинулся на тебя. А потом без устали качала деньги с каждой зарплаты, да еще все время твердила, что я обязан жениться на тебе.

Тут не выдержал мужичонка. Вскочил со стула и вцепился в Нинкины волосы. Дергая их назад так, что лицо ее запрокинулось, а сама она скривилась от боли, он вдруг заверещал высоким голосом:

- Тебе чего не хватало, дурында? Так и знал, что ты себе кого-то завела, все весёлая приезжала, да с деньгами. А? Тварь ты, Нинка. Чего тебе не хватало? Решила сыном моим поторговать, еще и замуж захотела за этого?

И, схватив Нинку за плечи, принялся трясти её как грушу. Нинка в ответ тоже заверещала. Да так, что с улицы прибежали те, кто отправился туда курить.
Участковый кинулся отдирать мужика от Нинки, а Лёша с каким-то безразличием наблюдал за развернувшимся перед ним действом. Потом встал и пошёл на улицу. Отмеряя шаги до дома, где спала исцеляющим сном его самая любимая и желанная на свете женщина, он все время твердил только одно: " Какой же я дурак, дурнее не бывает. Почему не стал разбираться, почему пустил на самотёк? Сколько горя причинил ей и чуть не потерял". И он припустился уже бегом.

Тёща караулила на пороге дома.

- Куда это вас ветром унесло и где Николай?

Алексей неопределенно мотнул головой, а сам устремился к Леночке, но тёща была на страже. Встала перед ним, уперев руки в бока.

- Иди мой руки, и ужинать, а заодно и расскажешь обо всём.

- Сначала посмотрю как там Лена.

- Да всё нормально с ней, температура спала, спит спокойно. Так что не буди, а марш на кухню и признавайся где батька?

Лёха зашел в ванную, вымыл руки и сел за стол. Перед ним уже стояла тарелка с густым наваристым борщом, а посредине стола в большом блюде лежали разделанные куски мяса, тут же была и сметана в большой плошке.

- Ешь, давай, а то и не обедал, наверное. Николай-то обедал, а вот как придет, наложу вам еще картошки с мясом.

Оксана еле сдерживалась, глядя на ужинавшего Алексея. "И где чёрт носит этого засранца?" - думалось ей, но спрашивать более не стала, понимая, что зятю надо-таки поесть. В нетерпении соскочила со стула и вышла на крыльцо.

А вон уже и Николай калитку открывает и идёт ей навстречу с нарочито грозным выражением на лице, а искорки веселья все равно угадываются в глубине глаз. Взойдя на крыльцо, Николай обхватил Оксану и принялся кружить. От неожиданности она взвизгнула и стукнула его по плечу:

- Пусти, старый дурень.

- Почему это я старый дурень? Я вроде еще ничего, ого-ого! - и он бережно поставил жену на ноги.

- Иго-го ты, а не ого-ого. - Постучала ему по лбу Оксана. - Где тебя носило-то?

- Где носило, там меня уж нету. А ты, Оксанушка, доставай-ка нам с Лексеем бутылочку беленькой, надо этот день отпраздновать.
Николай обнял жену за талию и потянул в дом.

Как только выпили по первой стопке, тесть рассказал о том, чего уже не видел и не слышал Лёшка. Что участковый, плюнув в итоге на Нинку с её хахалем, отступился, а Николай даже и вмешиваться не стал. Так парочка почти разодралась, пока не выскочила Нинкина мать и не прогнала их на улицу. А Нинка всё верещала, что никакой из этого мужика добытчик, а что и добудет, так половину обязательно пропьёт. А он ей в ответ кричал, что она же и пьёт вместе с ним и, мол, сколько ей не принеси, а ей все мало.

- Я попрощался с Макар Степанычем и пошёл домой. Ну их к лешему, сами пусть разбираются.

Налил ещё водочки и, чокаясь с Лёшкой, промолвил:

- Большой беды ты избежал Лексей. Нинка, как пиявка, присосалась и выкачала бы из тебя всю твою жизнь. Покоя бы не дала.

Алексей усмехнулся, пить более не стал.

- Спасибо, отец, помог. Я пойду к жене.

Утром Лена проснулась в объятиях мужа, посмотрела на него спящего и счастливо засмеялась. Болезнь отступила, как бы и вовсе её не было, а вот Алёшкины объятия - давно забытые родные руки.

Обняв мужа за шею, принялась покрывать поцелуями лицо и, почувствовав, как крепко сжали её, посмотрела в глаза любимого.

- Родная моя, - прохрипел со сна Лёшка, - наконец-то всё закончилось. Всё встало на свои места, как и должно было случится, ещё в самом начале, если бы я только не был таким дураком.

Дверь распахнулась, и в комнату внесся маленький солнечный ураганчик. Алёшка-младший с размаху запрыгнул на родителей.

- Ура! Мамочка, наконец-то я тебя увидел.

Вскоре все сидели за столом и завтракали. Взрослые решали, когда же им ехать обратно, а Алёшеньке было всё равно, и он баловался, расписывая блины бабушкиным вареньем и сметаной, пока не умазался сам. Никто ему не делал замечаний, потому как никто не хотел разрушать хрупкую атмосферу приподнятого настроения и осознания, что все беды позади.

Решено было, что поедут на последнем автобусе, который отправлялся часов в шесть вечера. Бабушка с дедом предложили внуку остаться погостить у них, но Алёшенька сразу насупился:

- Я не останусь, я хочу с мамой и папой. Я маму давно не видел.

Дед протянул ему руку:

- Ну, пойдём тогда в сад, ягод поищем, потом в огород сходим.

У Алёшки тут же высохли, подступившие было слёзы, он заскакал вперёд деда по двору к задней калитке, всполошив кур.

Оксана убрала со стола, не разрешая дочери помочь.

- Сиди покуда, давно ли без сил валялась. А я пойду, наберу вам яичек в дорогу, да мяска с сальцем положу. Можно бы и картохи немного накопать, как думаешь, доча?

- Мамуль, не надо картошки копать, пусть растёт и в силу войдёт.

Лена стояла, уютно облокотившись на сидящего мужа. А он, закрыв глаза, млел от её присутствия.

- Так ить у нас и скороспелка есть, картоха-то.

- Мам, не надо, есть у нас картошка, не переживай.

- Да ить как не переживать, чать не чужие. Ты вон бледненькая какая, да и муженёк твой исхудал, кожа да кости.

Алёшка открыл сияющие глаза:

- Все нормально теперь будет, в следующий раз приедем - не узнаете. Специально наращу брюшко.

Оксана махнула рукой, мол, ну вас, и пошла тоже во двор.
Когда всем семейством вышли на улицу, чтобы идти на автобусную станцию, увидели подбегающую к ним Нинкину мать. Женщина бежала растрепанная, волосы вились по ветру, платок сполз с головы и бултыхался где-то за спиной, кофта была вдета одним рукавом, второй тоже болтался по ветру. Окинув всех сумасшедшим взглядом, выхватила глазами Алексея, бухнулась перед ним на колени, обхватив его за ноги, и заголосила-запричитала:

- Помоги, родненький, не оставь, не бросай. На тебя одного вся надёжа.

И завыла, как подраненная.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ.
_________________

А чего она хочет от чужого по сути человека? Дочь не сумела воспитать, пусть теперь пожинает плоды, а у Алексея есть кому помогать. А гадости от этой семейки он хлебец достаточно.

Дурдом. Так чей Игорек?

Человек пришел за помощью. Узнав, что вытворяет ее дочь, мать просто так бы не пришла к совершенно чужому человеку за помощью, без нужды. Милосердие всегда было сильной стороной нашего народа.
_________________

Немного терпения, впереди последняя глава.
_________________

Вот, наконец, начал распутываться клубок сомнений и огорчений. Воссоединится семья.
Интересно читать, спасибо!

Рада, что вам интересно! С последней главой все и распутается...а может запутается.
_________________

 » Глава 8 (последняя)

Елена сидела в гостиной у окна, а годовалый мальчик бегал по комнате, задевая мебель и падая. Но тут же вскакивал и подбегал к Лене, клал ей на колени голову и показывал своей маленькой ручонкой туда, где ударился:

- Мама, бобо, уф-уф, - и старательно надувал щёки.

Леночка смеясь, подхватывала его на руки и начинала целовать и дуть на ушибленное место. Потом прижимала его к себе и замирала надолго, не обращая внимания на то, что малыш пытается выбраться из объятий. Постепенно он затихал и засыпал. А она внимательно вглядывалась в личико мальчугана и такая нежность сквозила во взгляде, что у Алексея-старшего, который только что вошёл в комнату, захолонуло сердце.

Он подошёл к жене, поцеловал её и забрал из рук спящего сына. Да, это Игорёк, его сын по паспорту и теперь уже и по-настоящему. Они старались как можно реже вспоминать события полугодовой давности, но память никуда не денешь. От себя не спрячешься и не убежишь. Весь тот ужас и круговорот событий, в который они оказались втянуты, навсегда остался с ними.

Алексей знал, что со временем потускнеют воспоминания, но не исчезнут. Укладывая сына в кроватку в своей спальне, наблюдал в открытую дверь за Еленой.

"Родная моя, какое же счастье, что ты у меня есть".

Алексей вспомнил, как Елена вместе с ним бросилась поднимать с колен обезумевшую женщину - Нинкину мать. Тогда и услышал имя этой женщины.

- Клавдия Николаевна, что случилось? - Елена пыталась поймать её взгляд.

Но взгляд женщины был прикован только к Алексею-старшему. Она опять вцепилась в Алексея, но теперь в рубашку и, глядя обезумевшими глазами, продолжала уже шептать: "Родненький, помоги". На большее у неё сил, похоже, не осталось.

Тесть решил всё взять в свои руки, пока паника от этого балагана не накрыла их.

- КлавдЕя, ты давай прекращай реветь, пойдём в избу, успокоишься и всё расскажешь.

Повернулся к жене:

- Ты, Оксана, забирай мальца и иди обратно в дом, воды, что ли налей, да накапай корвалолу, а то вишь вон, что с ней творится.

Клавдия затрясла головой и замычала:

- Нееет! Никуда не пойду. Не могу без Лексея вертаться. Там ужо все собрались, отымать пришли Игореху. Цельный день хороводятся в избе, я скоро рехнуся.

Тут уж сам Алексей не выдержал:

- Да что там у вас случилось?

Взял женщину за руки, оглянулся на тестя:

- Пойду на месте что ли разберусь.

Николай согласно кивнул, а Лена бросилась вслед за Алёшкой:

- Я с вами. Я тебя одного туда не пущу, а то неведомо, что опять случится.

Клавдия подняла измученный взгляд на Лену и прошелестела сухими губами:

- Ничего уже, деточка, не случится, окромя того, что Игорёшку забирают у меня. Всё уже случилось. Помёрли они. Оба. И Нинка, и Миха. Угорели. Задохлись от газа в евонной квартире.

И заплакала. Сначала почти неслышно, просто полились слёзы, а потом все громче и громче. Всхлипывая и подвывая, закачалась, словно надломленное дерево на ветру. Алёшка побелел весь и прижал женщину к себе, обхватил руками, как бы защищая от того несчастья, что случилось. Нет, такого он не желал ни Нинке, ни её сожителю. Никто не заслуживает такой страшной смерти. Он содрогнулся, представив себе, что люди, с которыми ещё вчера разговаривал, ругался, уже больше никогда не встретятся ни на чьём пути, никому не скажут ни словечка, не обнимут своих деток. Деток? Тут у него мелькнула мысль о том, что именно о ребёнке и кричала-завывала Клавдия. Ведь точно! Игорька заберут, как пить дать заберут в детский дом. Кто же его оставит у пожилой женщины? Да и старшую девочку отнимут наверняка. Он тряхнул Клавдию:

- Хватит причитать и плакать. Ты пришла за помощью, так веди и рассказывай по дороге, что и почём.

И они пошли с Еленой, поддерживая с двух сторон качающуюся женщину.

В доме было полно административного люда. Тут тебе и полиция, и органы опеки, вызванные полицейскими, из администрации района. Невдалеке от дома стояла машина скорой помощи. Клавдия указала на неё:

- Это мне вызвали, когда плохо стало. Хотели в больницу упечь, а деток сразу же забрать. Только я вырвалась и сказала, что пошла за отцом мальчика. А энти, - она кивнула на чиновников, - решили, что я заговариваюсь и не в своём разуме. Участковый подоспел, он меня и выгородил и проследил, чтобы пропустили. Ну, я и побёгла к вам.

Она остановилась, опять схватилась за Алексея и принялась сбивчиво шептать:

- Ещё Любаху я сумею поднять, не так уж я и стара, но двоих мне не одолеть, да и не дадут мне Игорька. Боюсь, что и Любушку могут отнять. Христом Богом прошу тебя, Алёша, не отдавай ты им Игорька. Как же он там будет один, такой малец. Только ты и сможешь его оттягать у них, потому как в докУментах ты записан отцом. А уж за Любашку буду биться вместе с Макар Степанычем. У Михаила-то никого родни нет, окромя бывшей жонки. Он ведь раньше не пил, пока с Нинкой моей не связался. Агрономом тут работал, квартиру ему дали, жена была. Правда, деток не было. Уехала она, не смогла тут жить. Вот на беду свою и познакомился с Нинкой. Ох, ти, горюшко, лихо то какое случилось.

Её опять повело и если бы не Алексей, то Клавдия точно бы упала.

А в дому криком заходился Игорёк на руках какой-то тётки и никак не хотел успокаиваться. Весь выгибался и извивался на чужих руках. И первым делом Алёшка забрал из рук опешившей тётки ребёнка.

Игорёк сразу притих, часто-часто задышал и уткнулся Алексею в шею. И тихонечко сопел-бормотал, словно жаловался.

А потом начался ад. Сколько нападок и натисков они выдержали с Еленой, куда только не ходили и не ездили. Макар Степанович был постоянно с ними. А еще пришла подмога в лице заведующей детским садиком, куда ходила Любашка. И глава местной администрации был вызван из города, куда отправился навестить в выходные сына и внуков. И он тоже принял сторону Клавдии и Любашки. Про Игорька пробовали заикнуться чинуши из района, но им быстро рот заткнули.

- У Игоря есть отец. Клади Алексей свой паспорт на стол, чтобы видали. - Бросил свои слова участковый, как бы припечатывая ими несправедливость слов приезжих.

Сумасшедший вечер закончился далеко за полночь. Алексей с Еленой и Игорьком вернулись в родительский дом усталые и отупевшие от событий. Алёшенька спал, но тесть с тёщей дожидались их, не ложась.

Игорёк тоже спал на руках отца и во сне все всхлипывал и подёргивался. Оксана смотрела на него с брезгливой жалостью, но молчала, только губы поджимала. Видно тесть поучил её уму-разуму.

На другой день прискакал парнишка, его прислал глава поселковой администрации. Он передал, что им дают машину, чтобы не трястись с мальцом в автобусе. И спросил когда им подогнать к дому автомобиль. У Алексея как груз свалился с плеч, он, не переставая думал, как же им добраться до города с Игорьком, разве что такси вызвать.

Ничего не закончилось, всё ещё только разворачилось. Алексею пришлось взять на работе отпуск. Игорёк ни к кому больше не шёл на руки и не желал слезать с рук отца и только когда крепко засыпал, тогда его укладывали в кроватку, специально купленную и поставленную в комнату Алёшеньки-младшего.

Младшенький на удивление спокойно отнесся к прибавлению семейства. Только и сказал:

- Я же говорил, что у меня братик есть.

Так продолжалось почти месяц. Постепенно забота и ласка, которой окружили ребёнка, сделали своё дело. День, когда Игорёк широко улыбаясь, протянул ручки к Елене, Соломины отметили чаепитием с тортом. Всё налаживалось. Со скрипом, с пробуксовкой, с бюрократическими проволочками, но колесо судьбы неумолимо двигалось к завершению.

В посёлке городского типа, где проживали родители Елены, односельчане сумели отстоять Любашку и девочку оставили на попечение бабушки.

А в городе Алексею с Еленой помогала Танюша Юрьевна Соломина. Её помощь оказалась бесценной. Она отговорила Елену оформлять декретный отпуск для Игорька.

- А я на что? Неужто не доверяете, неужели думаете не смогу. Леночка, ты продолжай работать свои сутки через трое и мы с тобой отлично поладим в уходе за малышом. Когда сможешь сама будешь с ними, в остальное время располагай мной как тебе удобно.

Алексея на работе перевели начальником участка. Оказывается, это место давно его ждало, только вот тот нелепый случай отодвинул исполнение. Наконец-то все встало на свои места.

Прошло уже полгода с тех страшных событий. Игорёк вовсю бегал и что-то лопотал на своём языке, правда, Алёшенька его понимал. Он узнавал и Любашку, которую они частенько забирали к себе погостить. А иногда приезжали сами в гости в посёлок.

Приближался Новый год, и на семейном совете было решено забрать Любашу на все новогодние праздники к себе, пусть пообвыкнется, притрётся к их быту, а потом они её спросят - хочет ли Любаня жить вместе с ними и с братиком? Ведь она уже большая, ей шесть лет и на будущий год она пойдет в школу. Принуждать её никто не будет, решили и постановили: "как Люба скажет, так и будет". Если не согласится сейчас остаться с ними, то в любое другое время, когда она надумает, её всегда будут ждать. Ибо негоже разделять родных брата и сестру.

Вот и закончилась небольшая история из жизни семьи Соломиных, людей с большими и отзывчивыми сердцами.

Спасибо, что были с персонажами до конца.
_________________

Хорошая история. В жизни случается такое, что и не приснится. И тем не менее, при желании все можно решить и найти выход. У Алексея и Лены такое желание было, потому и мысли о Любашке есть.

Совершенно верно. При желании всегда можно найти выход их любой ситуации. Спасибо за мнение!
_________________