Ch-O:
это само собой. Но поверь студенту, снимавшему квартиру черти где от политеха - нет изворотливее студента, которому нужно попасть на первую пару к злобному преподу через все прбки и снежные заносы. Сразу проявляются чудеса ловкости, скорости и мастерство вранья.
lor-engris:
Здравствуйте, мои хорошие)
Спасибо, Светик.
Я тебя уже потеряла. Думала, все, ушла ты от нас. 
Они стараются быть такими.
Оптимизм, на мой взгляд, это своего рода философия. К нему тоже можно прийти. А можно и разочароваться.
Безумные идеи такого рода могут приходить как угодно, где угодно и когда угодно. Проверено.
А потом перечитаешь спустя время свой роман и думаешь: совпадение это или вообще что?)) Как я только до этого додумалась?)
Пока сложно подтвердить это или опровергнуть, Свет, даже текстом.
У Лапушки и тети Ларисы разные взгляды на мир, интересы вращаются на разных орбитах. В чем-то Юльке ближе ее железная тетка, а в чем-то - леди-мама.
Обязательно.
Выманим ее оттуда буквально через несколько абзацев. Надо же барышне чуток порефлексировать, о шевалье благородном повспоминать) Главное не уснуть в процессе. И это ни разу не спойлер, не-не-не.
Заглядывай обязательно. Я тебе всегда рада.
Охотно верю, Оль.
Мы с родителями жили достаточно далеко от моего универа, так что 
Спасибо за обсуждение!
lor-engris:
» 7. Юлька. Встречные люди
Ария будильника прорезала тягучую тишину. Юлька с ее не в меру живым воображением уже не раз представляла, как этот побитый жизнью злой гений, готовясь согнать ее с кровати, неторопливо разминает шестеренки, хихикает всеми потайными механизмами и звонит без предупреждения. Всегда неожиданно. Вот опять...
– Поднимите мне веки, – жалобно попросила Юлька, когда окончательно определилась, на каком свете пребывает и какой сейчас год.
Ее просьбе никто не внял. Даже кукла Машенька, которая любила оказаться где-нибудь под хозяйкиной головой и сунуть ей в рот или в глаз косичку из рыжих ниток, ухитрилась свалиться с кровати. Пришлось разлеплять веки самостоятельно.
– Завтра лягу в одиннадцать, – привычно пообещала себе Юлька и отправилась умываться, лишь на середине пути вспомнив, зачем, собственно, продирала глаза.
В субботу. В свой, между прочим, официальный и честно заработанный выходной.
Ровно через два часа, четырнадцать минут и сколько-то еще секунд ей предстоит оказаться во власти Алексея Михневича, полной и безраздельной... Потому что, пригласив ее вчера на романтическое свидание, этот затейник наотрез отказался сообщать, куда они пойдут.
А Юлька возьми и согласись. Видимо, от пережитого шока. Или под впечатлением от бархатных умоляющих очей дона Лёха, чтоб ему икалось, беспокойному! Не вынесла душа маркизы такой отчаянной мольбы. Маркиза вообще добрая, вся в свою создательницу.
– Я сошла с ума, – доверительно сказала Юлька отражению в заляпанном зеркале ванной. – Какая досада, печаль и ого...рче-э-эние. – Остаток слова потонул в зевке.
Пока Юлька, горестно вздыхая и охая, вычесывала буйную светлую гриву и пыталась поаккуратнее выдавить вскочивший на подбородке прыщик, четырнадцать минут незаметно куда-то подевались. А вслед за ними испарились еще сорок, когда Юлька зашла проверить свою авторскую страницу и зависла на чтении комментариев.
«Нет у тебя никакой организованности», – сетовала Лапушка, которая при имидже легкой на каблучок леди-праздник дисциплину соблюдала почти армейскую и, наверное, была в состоянии одеться, пока горит спичка. И восемнадцать лет пыталась приучить к этому Юльку.
Юлька слушала маму и честно старалась приучаться, однако стоило ей зажить отдельно, как минуты начали утекать, а грязные чашки и конфетные фантики беспрепятственно основывали на столах свои колонии.
И чем она только смогла привлечь Алексея? Непонятно. Юлька придирчиво оглядела себя в потухшем экране монитора. Что мы имеем? Лицо щекастое, но в целом – «типическое». Нос картошкой, подбородок свёклой, спасибо прыщику. Зато глаза, кажется, умные. Особенно левый. А вот по бровям давно плачет мамин салон...
Юлька дикой кошкой бросилась к стеллажу за пинцетом и зеркальцем. Оттянула кожу, ухватила особенно наглый волосок, зажмурилась и... Что ж так больно-то, люди добрые?!
Юлька сморгнула крупную слезу и отложила пинцет до лучших времен. Брови как брови. Нормальные у нее брови. Предупреждать надо девушку заблаговременно, а не накануне, вот!
«А еще у тебя ноги небритые», – добил внутренний голос.
Самая обаятельная и привлекательная вернулась в кровать, накрылась с головой одеялом, окончательно решив, что никуда не пойдет. Плевать, что ног под колготками не видно, а снимать колготки она точно не собирается, – настроение уже было испорчено. Надо позвонить Алексею и сказать, что всё отменяется.
– Скажите, Алексей, вы всегда подкрадываетесь к людям или это у вас хобби такое?
– Это не я подкрадываюсь, – буркнул Алексей, рассматривая шнурки на своих кроссовках так внимательно, будто впервые их видел. – Это ты каждый раз, когда я сюда прихожу, связь с космосом открываешь. С какой-нибудь параллельной вселенной...
Юлька выглянула из-под одеяла глотнуть свежего воздуха. Завернулась на манер шоколадной «Алёнки»: одна физиономия торчит. Белые цифры электронных часов телефона сменяли друг друга. Юлька то и дело прижимала клавишу блокировки, чтобы эту смену застать. Она физически чувствовала, как утекают минуты.
«Кап-кап-кап». Уже совсем скоро будет поздно что-то менять.
Маркиза в Юлькином воображении томно обмахивалась веером и покачивала гладкой стройной ножкой, пока под ее окнами прыгал в обнимку с лютней влюбленный испанский дон, но на этот раз через картинки со сладкой парочкой упорно пробивался Алексей.
– Пойдешь со мной на свидание? – выпалил он и сдвинул брови, всем своим видом демонстрируя решимость идти до конца.
– А? – глупо сказала Юлька.
Не «что». Не «чего-чего». Даже не «ась». Именно «а» со знаком вопроса. И этим своим глупым «а» она сбила человеку всю программу. Но его замешательство длилось недолго. Мигнуло ярко и погасло.
– Я понял, – сказал он со вздохом и полез в карман джинсов. – Официально так официально... Да где же ты?
В кармане нашелся мятый клочок бумаги, который Алексей очень бережно разгладил на коленке. Правда, для этого ему пришлось сесть на один из свободных стульев.
– Кхе-кхе... – Короткий взгляд на бумажный огрызок и снова на Юльку. – «Уважаемая, неподражаемая Юлия... Михайловна! Бью челом покорно Вашу... то есть перед Вашей милостью. Не будете ли Вы так любезны... – Пауза, снова вороватый взгляд на Юльку. – Провести со мной завтрашнее утро, начиная где-то...» Ну, допустим, с девяти ноль-ноль? Культурную программу беру на себя. Что скажешь?
«Почему я сказала «да»? Из-за бумажки этой дурацкой?»
Он читал серьезно и с выражением, очень «официально», скомкав всё только в конце. Следил за ее реакцией из-под длинных темных ресниц, лохматый и нелепый, прекрасно понимающий, как выглядит со стороны. Как он ухитрился не превратить свое выступление в клоунаду? Ее это подкупило почему-то.
– Наша милость обещает подумать над Вашим предложением, – отмерла Юлька.
Он улыбнулся – так и засветился весь изнутри. Спрятал огрызок обратно в карман.
– Договорились. Тогда жду тебя завтра в девять ноль-ноль возле того дома, где ты обычно просишь остановить. Оттуда до места идти минут де...
– Так, стоп! – возмутилась Юлька. – Я пока обещала только подумать!
– Но ты же не сказала «нет», – справедливо заметил Алексей. – А всё, что не сразу и не твердое «нет», уже на полпути к «да». Разве нет?
– Может быть...
– Видишь, уже теплее.
Юлька фыркнула и нарочно отвернулась к монитору.
– Ладно, так уж и быть, – сказала она, щелкая мышкой. – Моя милость согласна, если ты объяснишь милости, на что она согласилась. С тех пор как родители тайком переклеили обои в нашей с братом комнате, сюрпризы я как-то не очень.
Странно: фраза насчет обоев вроде бы подразумевала уточняющий вопрос, чтобы поддержать банальный, ни к чему не обязывающий разговор. Но этого вопроса Юлька страсть как не хотела слышать. И Алексей его не задал, пропустив фразу мимо ушей.
– Всё будет прилично, – пообещал он. – Если тебе не понравится, я... э-э... целый месяц буду таскать за тебя документы в поликлинику и отдел кадров!
– И из отдела кадров – тоже.
Юлька не стала уточнять, что через месяц ее уже здесь не будет. Дают – бери, как говорится, а последнее предложение было неслыханно щедрым.
– По рукам!
Алексей пожал ей руку, отработанным жестом сунул в карман пару конфет (Юлька смирилась с набегами и перестала прятать самые вкусные) и нацелился на кабинет тети Ларисы. Пришлось его останавливать путем хватания «супермена» за карман.
– Эй, челобитчик! Скажи хоть, что мне завтра надеть? А то приду в платье на шпильках, а ты потащишь меня плавать с крокодилами.
Последняя попытка выведать, куда они пойдут, с треском провалилась.
– В тебе, оказывается, еще жив дух авантюризма, – по-доброму хмыкнул Алексей. – Учту на будущее... Ой, не дергай так сильно! Ну, хорошо, хорошо. Оденься так, как оделась бы на встречу с человеком, которому доверяешь.
Юлька с кровати смотрела на шкаф и длинно-длинно моргала. Из-за приоткрытой дверцы светлым пятном виднелась дутая куртка. Куртка расплывалась... Надо позвонить Алексею...
Алексееву шпаргалку она случайно обнаружила возле процессора: выронил, когда торопился спрятать сладкое. Не сразу сообразив, что это такое, Юлька развернула огрызочек и зачиталась.
Написанная от руки корявым почерком вечного троечника «челобитная» была несколько длиннее, чем ей решились озвучить. Юлька по привычке насчитала восемь ошибок, пять пропущенных и три лишние запятые. На горизонте мысли замаячил Сережа с его посланиями, но Юлька мысль отогнала.
Не скачивал, значит, из интернета. Сам сочинял...
Телефон заверещал прямо в ухо, и Юлька подскочила. Машинально дернула ползунок с зеленой трубкой, не вглядываясь в имя абонента. В такую рань ей могли позвонить только тетя Лариса или Лапушка, которая не любит завтракать молча.
– Алло, – прохрипела Юлька, ненавязчиво давая понять собеседнику, что ее разбудили не вовремя и впредь так лучше не поступать.
– Привет, Юль, – услышала она в трубке голос Алексея. – У тебя всё в порядке?
Юлька отняла телефон от уха, глянула на экран. Без двадцати десять.
– Слушай, прости меня, пожалуйста, – забормотала она. – Я... я...
«Заболела, – услужливо подсказывал внутренний голос, – забила, за...»
– Я проспала, – убито призналась Юлька. – А ты уже ушел, да?
– Да нет пока. Стоял ждал. Потом сидел ждал. Потом всё-таки решил позвонить, узнать: вдруг ты заболела? А кое-кто, оказывается, просто не соблюдает режим дня. Сериалы по ночам смотрит. «Борьба престолов» и все такие прочие. Угадал?
– Почти угадал, – зевнула Юлька, услышав, что он совсем не злится (как у него это получается? Что он принимает?!), и помимо воли расплываясь в улыбке.
Потом, правда, она эту улыбку закусила, но тапочки под кроватью ногой нашарила и по второму кругу отправилась в ванную. Небритые ноги были забыты. Алексей своим оптимизмом будто набросил на Юльку невидимое лассо и теперь уверенно тянул в свою сторону, а она и не сопротивлялась.
– Лёш, ты только не уходи никуда. Я быстро!
--------
Погода стояла по-октябрьски сырая, но вопреки ожиданиям – не промозглая и не кусачая, так что Юлька в своей дутой куртке и шапке очень скоро вспотела. Да еще руки, которые она, не зная куда деть, спрятала в карманы, быстро стали влажными и противными. Приходилось незаметно вытирать их, но ладони все равно взмокали.
– Почти пришли, – сказал Алексей, когда они свернули на проспект.
Коварный солнечный луч щелкнул Юльку по носу. Ее спутник был в своей «фирменной» красной кепке, и его эта участь, наверное, избежала бы... Однако Алексей нарочно подставил солнцу тонкий, чуть вздернутый нос. Пухлая черная сумка для фотоаппарата постукивала его по бедру.
– Так и не скажешь, куда мы идем? – без особой надежды спросила Юлька.
Но Алексей ей ответил. Встречным вопросом:
– Ты когда-нибудь была в «Аврике»?
Юлька, борясь с испариной, в тот момент как раз глубоко вдохнула и поперхнулась.
– В Африке? – неуверенно переспросила она. – Да вот как-то, знаешь, не довелось.
– Ну, в Африке я, допустим, тоже не был, – признался Алексей, – и с удовольствием сгонял бы на недельку, но топать туда пешком далековато. «Аврика» поближе.
– Еще не знаю, что это, но название мне уже не нравится, – проворчала Юлька. Мысль о ночном клубе, где у Алексея имелись знакомые, способные провести бесплатно, она отбросила сразу же: в субботу утром подобное неактуально. – Дурацкое.
– Есть немного, – охотно согласился он. – Как мне рассказывали, сначала все было цивильно. Архимед, мыло, «Эврика», гениальное открытие, все дела. Чтобы сильно не косить под древних греков, решили выпендриться и записать по-русски, но латинскими буквами. Не помню, как это называется...
– Транслитерация, – подсказала Юлька.
– Угу, она самая. Типа как слышу, так и пишу, но написали почему-то с буквы «эй». Кто-то еще более умный первым прочитал «Аврика», ну и пошло-поехало... Так, здесь налево.
Юлька хотела объяснить, что брать ее под локоть и разворачивать в нужном направлении было совсем необязательно, но промолчала, даже когда Алексей, развернув ее, локоть не отпустил. Так и шли под ручку до самой «Аврики»... Или не до «Аврики»?
Юлька завертела головой. Ничего, даже отдаленно напоминающего неведомую «Аврику», поблизости видно не было. Зато была яркая вывеска «Быстрое ФОТО» и стрелочка, указывающая в полуподвал. Туда и направился Алексей, «направляя» за собой Юльку.
– Так, стоп! – Юлька чуть ли не пятками в землю уперлась, не давая ему начать спуск. – Ты что, фотографировать меня вздумал?! Я на это не подписывалась!
Он непонимающе обернулся к ней, перевел взгляд на «Быстрое ФОТО». И улыбнулся – так просто и открыто, без малейшей дурной мысли на физиономии, что Юлька как-то сразу поверила, что переживать ей не о чем. Сделать гадость нарочно ему просто в голову не придет.
– Нет, Юлька, не буду я тебя фотографировать. Уж точно не здесь и не в формате «три на четыре». – С этими словами Алексей шагнул вниз по ступенькам, и Юлька устремилась за ним.
Коридор для полуподвала был чересчур светлым и просторным, но, вспомнив, как внушительно выглядит здание снаружи, Юлька решила, что это логично. Дверь с табличкой «ФОТО» они счастливо миновали и, свернув, уперлись в другую дверь, без таблички. Та оказалась заперта, что ввело Алексея в пятисекундный ступор. Зная его, действительно редкое явление. Юлька, например, такого раньше не наблюдала.
– Кто спер табличку? – поинтересовался Алексей в пустоту.
– А она была? – уточнила Юлька.
– Конечно, была, – пробормотал он рассеянно.
– Может, надо постучать?
– Да нет же, здесь всегда открыто. Только если... Подожди, я сейчас вернусь.
И он умчался обратно к «Быстрым ФОТО», оставив распаренную Юльку рассматривать запертую дверь. Перспектива, конечно, блеск... Но дверь Юльке неожиданно понравилась. Крепкая, добротная, из темного дерева, с красивой резной ручкой. Юлька расстегнула «молнию» на куртке, подумала и решила, что такие, только немного состаренные, двери будут неплохо смотреться в фамильном замке де ла Михов, и, выудив из сумочки смартфон, сфотографировала деревянную красавицу на память.
Вернулся Алексей и молча кивнул на выход. Он выглядел потерянным. Эта потерянность, казалось, всё концентрировалась и концентрировалась в его глазах, умножаясь многократно. Именно так в Юлькином воображении выглядел человек, вернувшийся в родной дом и обнаруживший на месте дома руины...
«Лучше пепелище, – поправил внутренний автор. – Пепелище звучит поэтичнее».
– У тебя всё нормально? – хриплым шепотом спросила Юлька.
– Извини за это, Юль, – невпопад сказал Алексей. – Надо идти. Тут нам нечего делать.
В молчании они выбрались на улицу, и в Юлькину приглашающе распахнутую куртку забрался ветер. Поежившись, она застегнулась. Стоило непоседливому солнцу спрятаться за тучу, как в воздухе стало заметно... октябре́е.
Алексей плюхнулся на ближайшую скамейку, не потрудившись проверить, сухо ли там сидеть после вчерашнего дождя. Юлька проверила – мокро. Но Алексей только отмахнулся («У меня штаны непромокаемые») и достал телефон. Юлька не видела подобных телефонов с голубым экраном и пиликающими кнопками уже лет десять.
– Ты знала, что «Аврику» закрыли? – спросил он, не поздоровавшись, едва собеседник поднял трубку. – Уже две недели... А мне почему не сказала? Нет, я был не в курсе... Угу, семь лет окупалась и вдруг перестала... – Он потер переносицу, слушая, что говорят на том конце провода. – Да знаю я, Ритка, знаю... Ладно, прости, что разбудил. Конечно, завтра всё в силе. Давай на вашем месте? Ага. Пока.
Юлька при желании могла объяснить многое, а то, чего не могла, легко додумывала за нее буйная авторская фантазия. Однако эту внезапно проснувшуюся ревность Юлька объяснить себе не смогла! Фантазия только разводила воображаемыми руками.
– Твоя сестра? – спросила как бы между прочим.
– Нет, Ритка... Ритка – это просто Ритка. Мой... наверное, всё-таки друг. Она сама толком не определилась, – Алексей улыбнулся. Потерянность постепенно таяла.
– Ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной? – Юльке и впрямь было интересно.
Тем более что о любимых девушках чужим девушкам не говорят так легко и непринужденно, будь то взаимная любовь или горькая безответная. Любовь – это всегда сложности и тайна.
– Верю, – сказал Алексей, и тема была закрыта. – У тебя есть предложения, куда можно пойти? Потому что моя культурная программа накрылась медной сковородкой и мне нужно время, чтобы придумать новую.
– Можем просто погулять, а потом зайти куда-нибудь и выпить чаю, – предложила Юлька. – Тут недалеко, кстати, продают обалденные пирожные. Видов пятьдесят их там, – добавила она мечтательно.
Лопать пирожные самой не позволяла совесть, а тут вроде бы достойный повод есть, чтобы прикончить пару кремовых «корзиночек» под чай с жасмином.
– Думаю, в этом непростом вопросе можно полностью на тебя положиться, – подмигнул Алексей. – Ты знаешь толк в конфетах и не боишься признаться.
– Угу, – согласилась Юлька уныло. – Мама считает, что в вопросах питания я динозавр: без поддержания нужных условий и контроля со стороны обязательно вымру. «Твоим миром правят любовь и конфеты» – ее слова. А что плохого в конфетах? Фрукты я тоже ем, батончики всякие для фитнеса, хлопья. Иногда – овсянку...
– Нет, «динозавр» – это звучит обидно, – поразмыслив, решил Алексей. – Пусть лучше будет «шоколадозавр». Всё, патентую изобретение! В следующий раз гордо скажешь маме: «Я шоколадозавр» – и в доказательство растерзаешь при ней шоколадку.
--------
Они гуляли по проспекту и болтали обо всём, что первым приходило в голову.
– Расскажи о себе. Чем занимаются шоколадозавры, когда не сидят в приемной и не сторожат свои сокровища?
Юлька хихикнула. В компании Алексея было удивительно легко.
– Шоколадозавры третий год пытаются получить красный диплом заочно.
– Круто. А специальность?
– Экономика, – коротко ответила Юлька, не горя желанием вдаваться в подробности.
Для нее экономика со всеми отраслями оставалась просто надписью в будущем дипломе. Который обязана получить каждая современная девушка, если хочет занять «достойное место в жизни», а не «остаться на улице без образования, зато с детьми на руках».
Бабулина фраза. Правда, обе бабушки Романа и Юльки Таракановых ухитрялись шагать впереди планеты всей и могли дать фору многим молодым. Та же квартира, в которой сейчас обитала Юлька, досталась ей в «наследство», когда бабуля решила купить себе новую, попросторнее, чтобы было где развернуться ее семи кошкам и трем котам элитных пород, разведением которых на продажу баба Роза, мама Лапушки, и промышляла.
– А ты чем занимаешься, кроме работы? – поспешила перевести стрелки богатая наследница, чтобы не пришлось рассказывать о маркизе. Кивнула на пухлую сумку: – Фотографируешь? Если честно, никогда бы не подумала. На заказ или просто, для души?
Он погладил сумку. Со стороны могла показаться, что просто провел рукой, смахивая невидимые пылинки, однако жест был нежным.
– По-всякому: иногда на заказ, иногда для души.
– Покажешь? – с замиранием сердца попросила Юлька.
Она почему-то была уверена, что фотографии для Алексея – почти то же самое, что для нее – романы о похождениях непокорной аристократки со сдобной фамилией.
– Покажу, – поколебавшись, согласился он. – Только давай сядем.
Включив фотоаппарат, Алексей что-то настроил в нем и протянул махину Юльке. Та осторожно взяла. Фотоаппарат был не новый: некоторые кнопки затерлись от частых нажатий, кое-где на корпусе виднелись мелкие царапины. Вряд ли источником последних послужило неосторожное обращение – такова участь любимой вещи. Сколько ни берегла Юлька свой компьютер, а «неровности» появлялись все равно...
– Листай вправо, – разрешил Алексей. – Там всё подряд. Не успел на комп перебросить.
Невеста в пышном белом платье – тоненькая, хрупкая, как веточка, и кудрявая, как овечка. Похожий на шкаф жених с массивным подбородком ей совсем не под стать... Или, наоборот, они идеальная пара? Свадьба на фотографиях пела и плясала долго, но неудавшихся кадров было меньшинство. Юлька считала, что фотографы с темпераментом Алексея Михневича бегают по залу торжеств с выпученными глазами, оглушая всех вокруг щелчком затвора и ослепляя вспышкой. Однако «супермен» проявлял избирательность, как будто пленку экономил.
Юлька нажала кнопку, и на дисплей неожиданно выскочил толстый красноглазый голубь. Следом еще один. Голуби. Много голубей. Голуби сидят, голуби летят... Одна наглая птица уставилась прямо в камеру. Неужели найти такой ракурс и подойти так близко – реально?
– Почему именно голуби? – вырвалось у Юльки. – Они, конечно, красивые, и всё такое...
– Заказы тоже бывают разные, – весело пояснил Алексей, который сидел рядом и следил за ней с едва заметной напряженностью человека, личный дневник которого взял в руки посторонний и пролистывает, не вчитываясь, но цепляя глазами отдельные строчки.
Не будь Юльке так хорошо знакомо это чувство, она ни за что бы не заметила в его выдохах после каждого щелчка кнопки что-то особенное.
– А это где? – Юлька вгляделась в трех немолодых леди (язык не повернулся бы назвать их «пенсионерками» или «старушками»), сидевших за одним столом и попивающих чай из крохотных чашек. Посреди стола разместился большой чайник с коротким носиком, и в нем отражалось блюдце с лимонными дольками. – И это – неужели тоже там?
На следующей фотографии грелись у камина парень и девушка в пушистых носках. Камин был самый настоящий, такие еще рисуют на рождественских открытках. Не хватало только елки и прочей праздничной атрибутики. Юлька посмотрела на дату: сентябрь. Очень промозглый конец сентября выдался в этом году, даже снег срывался...
– Это и есть «Аврика», – тихо ответил Алексей. – Вернее, была.
– Что это, кафе? Клуб по интересам? – терялась в догадках Юлька, пролистывая снимки. – Место для тематических вечеринок? Ух ты, какие красивые картины!
– Да, ничего, – чуть прохладнее согласился Алексей. – Кафе, клуб по интересам – все и сразу. Иногда там читают стихи и поют романсы, но чаще всего просто разговаривают или молчат. Уютное такое молчание. Это сложно объяснить и понять, если сам не видел. Но, придя туда один раз, ты захочешь вернуться. За вдохновением, за советом, но особенно – когда на душе паршиво и хочется тишины.
– Почему?
– Там нет одиночества. Но никто не навязывается. Люди в «Аврике» ухитряются найти друг друга, даже если никогда не были знакомы или, наоборот, всю жизнь прожили на соседних этажах. Говорю же, сложно объяснить. – Алексей пожал плечами и, протянув руку, сам прощелкал несколько кадров. Очень худая, будто высушенная брюнетка в красном кардигане касалась длинным ногтем страницы меню. – Это «Анна Каренина».
– Добрые феи-психологи успели вытащить из-под поезда? – ляпнула Юлька.
Алексей беззлобно фыркнул.
– Нет, просто ее зовут Анна, и она никак не может развестись с мужем. Он обещает отсудить у нее детей и всё имущество. Обычная для «Аврики» история. Ритка считает, что туда никто не приходит просто так, все – зачем-то. О том подвальчике мало кто знает.
– А как ты туда попал? Если не хочешь говорить или секрет, можешь не отвечать.
– Не секрет. Отец любил это место, – помедлив, все же ответил Алексей. – Пару раз брал с собой меня. Мне было лет пятнадцать, и тогда я, сама понимаешь, не оценил прикола.
Его голос не изменился. Все та же теплота, но теплота снисходительная. Так баба Роза говорила о папуле, которого любила без памяти, однако после их с Лапушкой внезапного развода отошла от шока быстрее всех и разделила свою бескрайнюю тещинскую любовь между Юлькиным папулей и Стефаном-Степкой, как плитку шоколада: поровну.
Юлька еще немного полистала снимки и вернула Алексею фотоаппарат, решив, что обязательно досмотрит позже. Протянувшаяся между ними незримая ниточка с каждой секундой становилась крепче, но Юлька боялась зацепить ее и порвать неосторожным движением. Прекрасный образ усатого идальго стал гораздо призрачнее, чем еще два-три часа назад, ведь реальный Лёх усов не носил...
Алексею несказанно повезло, что он успел спрятать ценную вещь прежде, чем решил обратиться к Юльке:
– Слушай, Джульетта...
Юлькино сердце сбилось с ритма, подпрыгнуло куда-то в область языка и планировало задержаться там надолго. Метафоры и сравнения, столкнувшись с реальной Юлькиной жизнью, уже в который раз дали осечку. Пятки и горло – типичные сердечные места – остались не у дел...
Хотя нет, горло-таки не упустило возможности пересохнуть, а пятки – подкоситься за компанию с коленками.
– Откуда ты знаешь?! – сцапав Алексея за куртку и развернув его к себе, спросила Юлька.
– Э-э, ты сейчас о чем?
Вопрос задавали с искренним недоумением валенка, которого поставили к стенке и потребовали выдать координаты родной избы, но в такие совпадения Юлька не верила.
Ее шепот был тих и страшен:
– Признавайся, говорю, кто меня сдал! Откуда ты знаешь про DжульеТту?
– Ну как «откуда»? – забормотал он. – Два враждующих семейства, несчастные влюбленные, «Молилась ли ты на ночь, Де?..»... хотя это из другой оперы... Шекспир Вильям. Джульетта – та же Юля, только итальянская.
Давно Юлька не краснела так сильно и мучительно. А он, оказывается, имел в виду бессмертную трагедию, о которой не слышал только глухой.
– Забудь, – попросила она, прижимая ладонь к пылающей щеке.
Алексей поднял свои ладони в дурашливо-защитном жесте.
– Понял и уже забыл. Шоколадозавр, а ты когда-нибудь была в «Диснейленде?»
Наядна:
ЭЭЭх Михневич, ну что ж ты не подготовился основательно.. не проверил "явки"..
жалко что закрыли...
долго зависала над названием.. "Аврика"..
прождать почти час нашу Юльку.. это да.. терпелка у человека
показал фото.. фотоаппарат в руки отдал... ешкин кот.. енто ж самое ценное....
– Ну, как «откуда»? – забормотал он. – Два враждующих семейства, несчастные влюбленные, «молилась ли ты на ночь, Де?..»... хотя это из другой оперы... Шекспир Вильям. Джульетта – та же Юля, только итальянская.
уууу.. Юлия Михайловна... как все запущено...
Спасибки Света
Прям почти каждую строчку на цитаты растащить хочется)))
Ирэн Рэйн:
Света, спасибо
Меня насторожила фраза, что Ритка ещё не определилась в каких она отношениях с Лешей. А так глава чудесная, легкая и атмосферная. Даже не жаль мне, что Аврику закрыли. Там бы молчали, а здесь узнают друг друга.
Peony Rose:
Спасибо за продолжение
Лех терпелив и вежлив, настоящий идальго ))) Даже шквал Юлькиных вопросов выдержал с честью.
Пирожные и Диснейленд, в общем, тоже вариант. Но арт-кафе жаль, у таких мест своя атмосфера.
lor-engris:
Здравствуйте, мои хорошие!
Большое вам спасибо за комментарии к главе.
Намучилась я с ней, конечно, чисто технически, но надеюсь, что оно того стоило.
Добро пожаловать! Присоединяйтесь)
На здоровье.
Вам спасибо)
Один из ключевых моментов в образе де ла Миха Алексея.
Мне, наверное, тоже в большей степени жаль; место само по себе интересное, хотя неизвестно, как и куда повернул бы сюжет, пойди все по задуманному Алексеем сценарию.
С "Аврикой" у Лешки многое связано, так что внезапное закрытие выбило его из седла. Но, как говорится, все делается к лучшему, поэтому будем наблюдать) Может, "Аврика" когда-нибудь возродится и станет лучше прежнего.
А представляешь, Ир, как зависала я?))
О да, этот товарищ может быть очень терпеливым)
Без должного терпения на тропу фотоохоты, думаю, лучше не соваться. Лешка вон сумел заставить голубей ему позировать, так что Юлькиного появления дождаться для него точно не самое страшное. 
Буквально сердце свое вручил, ага.
И не говори.
Лично я не против) Если кому-то надо - тащите на здоровье.
Спасибо за "атмосфЭру", Ир.
В ее оправдание, Ир, могу сказать, что определиться там довольно сложно.
Спасибо!
Согласна.
Чувство такта ему за то утро вроде бы ни разу не изменило.
Здесь, наверное, подошел бы любой вариант. Им уже легко вместе, а когда вместе легко, можно хоть уточек кормить или на катамаране плавать. Не говоря уже о пирожных))
ishilda:
Света, спасибо) Свидание удалось.
А ведь это самое главное, что они сейчас на одной волне)
Арвен:
Светик, привет. Спасибо за главу.
Юлька, такая смешная в этой главе.
Сбор на встречу с Лёшкой, это нечто. В некоторых моментах даже себя узнала. Но идти на свидание в 9 утра? Лёша ты серьезно!!! Он наверное не имеет представление, сколько порядочной девушки требуется времени для сборов на свидание. Ох Лёха, Лёха. 
Кафе закрыто, куда идти идей нет,
так ещё чуть и Юльку, случайно, не рассекретил. 
Можно было уже ставить - два, но ситуацию спас фотоаппарат и талантливые фотографии, которые заставили Юльку смотреть на парня совсем другим взглядом.
Ждём развития их отношений, ну и Макса.
llana:
Всем привет!
Светочка, большое спасибо за продолжение!
Да, вот стоило Леше позвонить, и Юлька стрелой собралась, и уже ни волосы. ни волоски помехой не казались. И что она колебалась?
И желание поделиться фотографиями протеста не вызвало, хоть и понятно, что Алексея очень волновало, какое впечатление от них будет у Юльки. Ведь кажется, что в каждое фото Лешка вкладывает душу.
А Юлька пока не готова поделиться с ним своим дорогим: как дикая кошка всздыбилась, когда услышала обращение по своему нику. А все оказалось так просто...
Но зато уже знаем, что за шоколадозавр в Прологе. Придумал же...
маркуся:
А наша милость получила огромное удовольствие от прочтения главы
спасибо, Света
на одной они волне..творческой
nssmir:
Здравствуйте! Мне понравилась история.
Естественность, непосредственность героев. Читается легко. Буду следить за темой.