Сьюзен Кэрролл "Ночной скиталец"

Большое спасибо за перевод новой главы!!!
Уволокла к себе на склад...
_________________

Не надо грустить, мы готовимся к тому, чтобы надолго быть вместе.

Ой, Танюльчик, ты даже не представляешь какие! Мы героинчатые-прегероинчатые. Аж самой, после ночных бдений по причине глав по 20 страниц каждая, жуть.



Суони, придется тебе на эпилоге всплакнуть. Зуб даю.


Нам благодарности оч. нравятся. Принимать мы всегда их готовы, как Танюшин кот Васька лучшую еду из хозяйского холодильника.

Зая, спасибо тебе! В этот нелегкий первый трудовой день второго семестра, строя после каникул всех не опоздавших на семинар, а также жестокосердно выгоняя опоздавших на 15 минут ( а чтоб неповадно было), мысль о том, что ты выкладываешь последнюю главу ( а зная твои привычки, - к обеду, ведь и перечитать в сотый раз захочешь ), короче, грела меня эта мысль конкретно и придавала сил разуму, измучившемуся в результате построения бедных первокурсников.
(Как поставить поцелуйчик? Подскажите, плизь).
Rusena, Ирин, вторая пошла. И после нее тебе уже ничего не будет страшно ( даже та сцена...ну, ты помнишь... в морге которая )
В пятницу все вышлю, чесслово, сенькью за фотки. Ирин, правда, кранты, а хочется все сделать спокойно.
_________________

Спасибо

Что то я не поняла, почему стоит этот значок ведь еще не было эпилога или был и я прозевала
___________________________________

Вторая не то, что пошла. Она уже отдыхает Ждет своего часа... Не скидываю, чтобы ты закончила все свои дела, а потом насладилась.... Кстати, кто-то говорил, что текст в книге слишком уж правильный для вампирчиков, никаких нецензурных слов, ругани... Погоди. Во второй главе мы это исправили....

У меня уже пошла следующая за второй глава
_________________

очаровашка, нет, ты ничего не пропустила. Эпилог еще вепереди. Просто при создании темы ошиблись на одну главу, поэтому значок и появился раньше времени

Танюша, Rusena, Sig ra Elena - большое спасибо за две главы! С удовольствием читала о событиях, приведших Ланса к Розалин навсегда. Ггероиня показала себя с лучшей стороны, не побоявшись покинуть свое тело, чтобы вернуть домой любимого супруга. Жду эпилога.
_________________

 » Эпилог

ЭПИЛОГ

Перевод: taniyska
Вычитка: Sig ra Elena

Итак сегодня в честь Всемирного дня метеоролога мы выкладываем эпилог. Не важно, какая погода на улице, главное, чтобы в вашем сердце всегда были весна и солнце. И, конечно, при завершении перевода нельзя обойтись без благодарностей. Перво-наперво давайте поблагодарим автора Сьюзен Кэрролл за этот прекрасный, добрый, где-то немного наивный роман. Поблагодарим Mary-June , которая начала перевод, и Дамиану, которая вычитывала первые главы. Особое и огромное спасибо Русёне не только за две прекрасно переведенные главы, но и за огромную помощь при переводе эпилога, за то что поддерживала нас и вообще сделала перевод последних глав намного веселей. Ну и конечно самое огромное спасибо Елене. Леночка, если бы ты не взяла меня на поруки, когда пропала Дамиана, если бы не установила мне сроки, если бы не поддерживала и не подталкивала меня, я бы до сих пор и десятка глав не перевела! Так что ты - двигатель этого перевода. Ну и конечно то, как ты работаешь с текстом - просто сказка! Я каждому переводчику желаю такого редактора, но тебя никому не отдам .
А теперь отдельную благодарность от нашей команды я хочу выразить нашим читательницам: KattyK, очаровашка, Vinara, Arven , аннита , Мечта , Танюльчик , Suoni , Alenija , Nata Nata , Ellendary , Uncia , SOLAR , Принцесса Пиратов , Паутинка , LadiDi , marzipan , codeburger , diamonds , Нюрочек , Lady Seline , Девушка с обложки , MinaMurray , n-sia , Jasmin , REGI , Selenee , Coco Mademoiselle , Rin , Nira , Karmenn , Rinaa , ciringa , Medik , LUZI , firaz , banoo , орли. Простите, если кого не упомянула Спасибо, что вы читали, сопереживали героям, находили праздники, благодарили и поддерживали нас. Надеюсь, мы с вами обязательно встретимся в следующих переводах Армитраут и Гибсон

Ланс оделся и тихо спустился по лестнице. Розалин еще спала, измученная всем тем, что произошло за последние сутки. И хотя Ланс ничего не хотел сильнее, чем обнять ее, потеряться в ее сладкой пылкой страсти, он был согласен подождать, потому что теперь им принадлежало все время мира.
Будущее, раскинувшееся перед ним, представлялось более светлым и радостным, чем оно было даже в тот день, когда он заносчивым молодым солдатом отправился на поиски славы. Но сейчас ему нужно было разобраться с одной частью прошлого, выполнить одну грустную обязанность.
Он должен был попрощаться с Вэлом.
Ланс, неслышно ступая, зашел в большую залу и отпустил серьезного молодого лакея, несшего траурную вахту около покойного.
Ему нужно было побыть наедине с братом.
По обычаю Сент-Леджеров Вэла положили в гроб, устланный цветами, в богато обставленной гостиной. Позже его пронесут по скорбящей деревне и упокоят в могиле под церковью.
Ланс подошел к гробу. Его сердце снова сжалось при виде неподвижного тела брата, обряженного в его лучший сюртук. Черты лица Вэла разгладились в выражении покоя, одна упрямая прядь как обычно упала ему на лоб. Его исцеляющие руки были сложены на груди.Казалось, он наконец отдыхает от своей боли.
Ланс с трудом сглотнул, яростно моргая, прежде чем смог заговорить:
- Вэл, между нами всегда существовала странная связь, не зависимо от того, как упорно я пытался разорвать ее. Поэтому я надеюсь, что ты слышишь меня даже с далеких небес.
Когда-то, давным-давно, ты коснулся меня, чтобы исцелить, и не только мое тело, как я понимаю сейчас. Но есть кое-что, чего я никогда не рассказывал тебе о том дне. Ты спас не только мою ногу. Ты также спас мою жизнь, - Лансу пришлось глубоко вздохнуть, прежде чем он смог продолжить: - Хоть я и проклинал тебя за это после того, как ты принес себя в жертву ради меня. Я больше никогда не мог быть таким беспечным. Таким эгоистичным, чтобы снова преднамеренно попытаться расстаться с жизнью. Это заставило меня стать лучшим солдатом, лучшим офицером, меньше думать о себе и больше о своих людях. И меня наградили за это.
Ланс посмотрел на брата, его голос охрип от любви, которую он чувствовал к этому благородному человеку, и которую прежде был не способен осознать.
- Но все эти медали за доблесть должен был получить ты. Я не могу представить себе поступка более мужественного, чем забрать боль другого человека и сделать ее своей. И все же ты никогда не просил каких-то наград. Тебе даже не нужна была моя благодарность. Все, что ты требовал, это чтобы я простил себя. Я не знаю, смогу ли когда-нибудь сделать это, Вэл. Не до конца, - Ланс глубоко вздохнул. – Но обещаю тебе, я постараюсь.
- Спасибо, - прошептал Вэл Сент-Леджер. - Это все, что я хотел услышать.
Его веки дрогнули, и он медленно сел.
Ланс открыл рот, его сердце безумно билось в груди. Ошеломленный даже более, чем когда Сайлас Брэггс ударил его по голове, Ланс отшатнулся от гроба, едва устояв на ногах. Он упал бы на пол, если бы не наткнулся на стул.
Чувствуя головокружение, Ланс смотрел на Вэла. Он, должно быть, спит или наконец-то сошел с ума. Его брат… его мертвый брат спокойно стряхивал лепестки цветов с сюртука и улыбался ему.
- Не смотри на меня так, будто я приведение, Ланс.
- А разве это не так? – прохрипел тот.
- Не думаю, - Вэл осторожно похлопал себя по груди и широко зевнул, как человек, пробудившийся от глубокого сна. Неуверенно выбравшись из гроба, он, прихрамывая, подошел к зеркалу в позолоченной раме, висевшему на стене.
Распахнув сюртук и подняв рубашку, Вэл исследовал свою обнаженную грудь. Там не было ни следа от раны.
Все еще ошеломленный, Ланс смог подняться на ноги и неуверенно подойти к брату, глядя на его тело без какого-либо намека на недавнее ранение.
- Но… но в тебя стреляли, - беспомощно произнес Ланс. – Я своими глазами видел рану.
- Да. Удивительно, не правда ли?
- Удивительно? Черт возьми, это невозможно.
- Вообще-то, возможно, - Вэл заправил рубашку обратно в бриджи, хмуро глядя на свое отражение, пока пытался разгладить сюртук. – Некоторое время назад я обнаружил, что обладаю способностью погружаться в транс, даже более глубокий, чем твой. Только я не скитался. Когда я переношу болезнь, не ту, которую забираю от других, а свою собственную, я могу отрешить свое тело от внешнего мира, пока оно не исцелиться самостоятельно. Конечно, я никогда не пробовал делать это с чем-то таким серьезным, как пулевое ранение, - Вэл содрогнулся. – Но когда Брэггс выстрелил в меня, у меня не осталось выбора.
Ланс мог только тупо кивнуть, едва в состоянии воспринимать то, что говорит Вэл, едва в состоянии верить, что его брат… жив.
Он провел ладонями по рукам Вэла, касаясь их, чувствуя тепло, пульсирующее под кожей, и начал дрожать, внезапно лишившись самообладания от силы своей радости.
Его брат был жив! Брат, над которым он рыдал, умолял, почти сошел с ума от горя…
Но волна счастья и облегчения внезапно исчезла, когда до Ланса наконец дошли слова Вэла. Он окаменел от внезапного гнева.
- Ты всегда мог делать это? Погружаться в исцеляющий транс? Какого черта ты никому не сказал?
- Мама и папа знают об этом.
- Но их здесь нет, не так ли? – отрезал Ланс. – Ты чертов дурак, я мог заживо похоронить тебя под полом церкви.
Одной мысли об этом было достаточно, чтобы Ланс содрогнулся, но Вэл не казался сильно взволнованным.
- О, сомневаюсь, что дело дошло бы до этого. Хотя я не мог двигаться, но почувствовал, что пробуждаюсь от транса ранним утром.
- Ранним… - Ланс задохнулся, нахмурившись. – Ты хочешь сказать, что был в сознании, когда я зашел в комнату.
- Ну, ммм… да, - немного робко ответил Вэл. – Полагаю, был.
- Тогда какого дьявола ты не подал мне какой-нибудь знак?
- Я собирался, но… - губы Вэла изогнулись в легкой улыбке. – Ты начал говорить, и это было так интересно, что мне пришлось позволить тебе закончить.
Мрачный взгляд, которым Ланс пронзил брата, заставил бы другого человека убежать в поисках укрытия, но Вэл просто стоял, поправляя свои манжеты.
- Ты хоть представляешь, каково это, – прохрипел Ланс, - так горевать о ком-то, что боишься, обезуметь?
- Собственно говоря, да, Ланс, - возразил Вэл. - Я испытывал подобное каждый раз, когда натыкался на твое тело во время твоих скитаний. Когда мы были мальчишками, я обычно рыдал рядом с тобой, уверенный, что в этот раз ты точно умер, а ты тут же вскакивал, крича: «Попался, Вэл!» - Рот Вэла сжался в тонкую линию: - Так что, возможно, я ждал все эти годы, чтобы сказать это тебе, – Вэл посмотрел на него с самой озорной улыбкой, которую Ланс когда-либо видел на лице брата, и мягко произнес: - Попался, Ланс!
Ланс моргнул, втянув воздух, как будто его ударили. Он рыдал как младенец около тела брата, а все, что Вэл мог сказать ему – попался?
Слепая ярость взорвалась внутри Ланса. Прежде чем смог подумать, он сжал кулак, размахнулся и ударил Вэла в челюсть с такой силой, что тот упал.
Ланс тут же ужаснулся своему поступку. Его брат восстал из мертвых, и вместо того, чтобы с радостью заключить того в объятия, он ударил его. Своего бедного хромого брата, который только что чудесным образом излечился от ужасного ранения.
Ланс присел на корточки, с волнением глядя на Вэла:
- О, Боже, Вэл, мне так жаль. Тебе очень больно?
Схватившись за поврежденную челюсть, Вэл бросил на брата тот самый мрачный взгляд, который Ланс помнил с детства. С диким ревом, застав его врасплох, Вэл так сильно толкнул его, что голова Ланса ударилась о мраморный пол.
- Ай! – возмущенно воскликнул Ланс, но не успел сказать ничего больше, как Вэл врезал ему в глаз.
И драка началась.
Размахивая кулаками, пинаясь, выкручивая друг другу руки, они катались по элегантной гостиной, врезаясь в мебель, разбивая вазы. Сражаясь с тем гневом и злостью, которые только братья могут излить друг на друга.
Дверь гостиной распахнулась, и Ланс едва осознал, что шум, который производили они с Вэлом, заставил сбежаться почти всю прислугу. Кто-то закричал, а одна из горничных упала в обморок.
Но Ланс был слишком захвачен борьбой, своими яростными попытками придушить своего единственного брата. Вэл, однако, оказался намного сильнее, чем представлял Ланс, и загнал брата в безвыходное положение. Пытаясь освободиться, Ланс почувствовал странное возбуждение, поднимающееся в нем: одна радостная мысль билась в его сознании.
Он оттолкнул брата. Понимание, казалось, пронзило и Вэла. Внезапно стало слишком трудно продолжать яростный бой, потому что злость растворилась в лишающем их дыхания смехе.
Они свалились на ковер, и Ланс ухитрился подмять под себя Вэла, но только и всего.
- Сдавайся, святой Валентин, - задыхаясь, пробормотал он.
- Будь проклят, сэр Ланселот, - выпалил Вэл в ответ, но сейчас он слишком ослабел от смеха, чтобы оттолкнуть брата.
На секунду их глаза встретились, полные той грубой привязанности, которую ни один из них не мог выразить словами. «Но нам двоим никогда не требовалось много слов», - подумал Ланс. Не святому Валентину и сэру Ланселоту.
Вэл улыбнулся ему, но вдруг веселье из его глаз начало медленно исчезать. И только тогда Ланс осознал, как тихо стало в комнате. Ни визжащих горничных, ни кричащих лакеев.
- О, Боже, - пробормотал Вэл, глядя куда-то поверх головы Ланса.
Тень упала на них, и Ланс ослабил хватку на плечах Вэла, поворачиваясь, чтобы посмотреть на то, что происходило у него за спиной. Сначала он увидел пару испачканных сапог, облегающих длинные москулистые ноги.
Ланс потрясенно поднимал взгляд, пока не встретился с яростными темными глазами на знакомом обветренном лице, окаймленном прямыми, слегка окрашенными серебром, черными волосами, забранными в косу. И почувствовал, как его щеки заливает горячий румянец унижения.


Анатоль Сент-Леджер, ужасный лорд Замка Леджер, наконец вернулся домой.
Замок вновь потонул в шуме. В главной зале были свалены сундуки, чемоданы, картонки для шляп, выгруженные из кареты, - свидетельство того, что Сент-Леджеры долго путешествовали за границей. Застенчивую и смущенную Розалин захватил ураган шумных приветствий и изобилие объятий от ее новоиспеченных золовок, тогда как Мэделин Сент-Леджер улыбалась и пыталась навести какое-то подобие порядка.
Нужно было успокоить обитателей замка. Прислуга в имении принадлежала к тому почтенному роду слуг, которые как само собой разумеещееся воспринимали множество странных вещей, даже совершенно неожиданное возвращение их хозяина. Но выздоровление Вэла, - младший Сент-Леджер, казалось, на самом деле вырвался из рук смерти, - служило доказательством слишком многого слишком многим. Даже Уилл Спаркинс выглядел бледным и взволнованным. Мэделин успокаивала домочадцев, пытаясь распространить на них присущее ей чувство практичности.
Все эти волнения казались очень далекими из кабинета Анатоля Сент-Леджера, расположенного в задней части дома. Полуденное солнце разлилось по темным «льняным складкам» [1] на стенах комнаты, в которой ощущалась аура мужественности такая же сильная и суровая, как у мужчины, устроившегося за столом.
Сидя на краешке стула, Ланс смотрел в лицо своему грозному отцу. Он отметил, что Анатоль Сент-Леджер выглядел необыкновенно спокойным для человека, который вернулся из длительного путешествия за границу и обнаружил двух взрослых сыновей, размахивающих кулаками, громящих лучшую гостиную замка, как пара пьяных головорезов из пивной.
Ланс думал, сможет ли его отец оставаться таким же спокойным, после того как он расскажет, что еще натворил за время его отсутствия. От этой мысли Ланс не получал удовольствия, хотя должен бы был уже привыкнуть делать такие признания.
Сколько раз в детстве его вызывали в этот кабинет, где ему приходилось отчитываться за какую-то проказу с различной степенью страха, стыда и вызывающего поведения. Но в этот раз все было по-другому.
Ланс сам потребовал этой встречи, рассказал свою историю тоном тихим и покорным и, закончив, не стал ждать ответа отца. Он вскочил на ноги, подняв меч Сент-Леджеров. Солнце высветило искусно сделанную золотую рукоять, искрящийся кристалл.
«Никогда этот великолепный клинок не выглядел таким прекрасным», - тоскливо подумал Ланс. Он с таким нетерпением ждал дня, когда сможет вложить этот меч в руки отца и снова уехать отсюда.
Но теперь… Ланс приближался к столу отца с тяжелым сердцем, пытаясь сохранять хладнокровие, зная, что это единственный честный поступок, который он мог совершить, и, положив меч на стол, сказал:
- Учитывая все, что произошло, сэр, думаю, вам лучше забрать это. Чтобы передать Вэлу.
Анатоль Сент-Леджер нахмурился. Он коснулся рукояти, изучая поврежденный кристалл с огорчением в глазах.
Ланс поспешно продолжил:
- В конце концов, поместье Сент-Леджеров никогда не было ограничено в порядке наследования. Нет закона, обязывающего вас делать меня наследником.
- Нет, такого закона нет, - прошептал его отец. – По крайней мере, земного, - он поднял свои яростные глаза, изучая лицо сына с настойчивостью, которая приводила Ланса в замешательство. Он отвернулся, подойдя к окну позади стола, и услышал, как отец глубоко вздохнул.
- Когда я позволил тебе уйти в армию, то надеялся, что если ты увидишь мир, твое чувство к дому изменится. Что каким-то образом эта земля станет значить для тебя все то, что значит для меня.
- Боже правый, сэр. Так и есть! – воскликнул Ланс. И никогда он не чувствовал это сильнее, чем сейчас, когда понимал, что должен отдать все свои права на нее. Склонившись к окну, он мог видеть скалистый берег бухты у замка, освещенные солнцем волны, накатывающие на темно-золотистый берег. Земля суровой, жесткой и невероятной красоты. Ланс почувствовал, как его сердце заныло от этого вида.
Он попытался пошутить:
- Но я, кажется, имею слишком большую склонность попадать в неприятности, сэр. Сомневаюсь, что Замок Леджер сможет выжить со мной в роли хозяина. Посмотрите на убытки, которые я сумел причинить за то короткое время, пока вас не было.
- Замок все еще стоит, и Трокмортон сообщил мне, что ты проделал замечательную работу, приглядывая за имением.
- Да, но как же все остальное? Испорченный кристалл и… и мой брат. Вэла чуть не убили.
- Судя по синякам на твоем лице, твой брат очень даже живой, - сухо ответил отец.
Ланс с печальной улыбкой потрогал опухоль под правым глазом и был вынужден признать правоту отца.
- Но остается вопрос о Рейфе Мортмейне, - вздохнул он. - Я не смог отдать его в руки правосудия за кражу меча Сент-Леджеров. Он сбежал. И все же я должен признать, что рад этому. Хоть он и исчез с осколком кристалла.
- Кристалл облечен такой странной силой. Может быть, это принесет бедному мальчику что-то хорошее.
Ланс повернулся и с удивлением посмотрел на отца.
- Принесет Рейфу что-то хорошее? Но, сэр, вы всегда ненавидели и не доверяли Мортмейнам так же сильно, как и Вэл.
- Так и есть. К моему стыду, - Анатоль встал из-за стола, чтобы присоединиться к Лансу у окна.
Они неподвижно стояли рядом, отец рассеянно смотрел наружу, как будто вспоминая что-то, что не считал особенно приятным.
- Когда твоя мать захотела взять Рейфа Мортмейна в Замок Леджер, я пытался воспротивиться этой идее. Возможно, если бы мы нашли мальчика пораньше, когда он только осиротел, все было бы иначе, возражал я. Но он уже казался таким диким, таким ожесточенным. На самом же деле, я просто не мог пройти мимо того факта, что мальчик был Мортмейном. Но ты знаешь, какой убедительной может быть твоя мать, - жесткая линия рта Анатоля немного смягчилась. – Я никогда не мог отказать этой женщине. Однако, с тех пор как Рейф ступил на нашу землю, я не дал мальчику ни единого шанса. Я следил за ним, как поступал бы, если бы привел домой опасного зверя. И в тот день, когда ты едва не утонул в озере Мэйден…
- Отец, я столько раз говорил вам, что это был лишь несчастный случай, и Рейф спас меня. Так же, как он поступил, когда «Цирцея» пошла на дно.
- Теперь я понимаю это. Но в первый раз, боюсь, я просто использовал это происшествие, чтобы оправдать то, что отсылаю Рейфа.
Глаза Ланса расширились.
- Вы, сэр? Вы отослали его? Я всегда думал, что Рейф сбежал.
Его отец печально покачал головой.
- Нет, я купил парню место на ближайшем корабле, идущем во Францию, и отправил его паковать вещи. Я мог думать лишь о своем желании сохранить семью в безопасности от этих дьяволов Мортмейнов. Но, возможно, если бы я хоть раз выказал мальчику хоть десятую часть той доброты, с которой вы с матерью относились к нему, для Рейфа все могло бы быть по-другому. Боюсь, я несу такую же ответственность за недавние события, как и любой другой.
Ланс мог только молча смотреть на отца, изучая суровое, непреклонное лицо, с изумлением замечая тень вины, сожаления и порицания самого себя. Эмоции, с которыми Ланс был очень хорошо знаком, но никогда не ожидал найти их отражение в глазах Анатоля Сент-Леджера.
Чувствуя внимательный взгляд Ланса, Анатоль криво улыбнулся:
- Ты никогда не предполагал, что я могу совершить такую ошибку, не так ли, сынок?
- Н-нет, сэр.
Он всегда был так уверен в совершенстве своего отца, что даже мысль о том, чтобы показать собственную уязвимость этому человеку, причиняла боль.
Даже сейчас Ланс сказал нерешительно:
- Вы установили высокую планку для подражания, отец. Всегда такой сильный, такой непогрешимый. Мало того, что вы позволили маме дать мне это невероятное романтичное имя, имя легендарного героя. Вы не имеете представления о том, каково это, быть к тому же и сыном легенды.
- Так же, как пытаться быть легендой, - ответил его отец с кратким смешком. В этом звуке прозвучала грубая нотка насмешки над собой. – Ужасный лорд Замка Леджер. Всезнающий и всемогущий. Простой человек не может представить, как ужасно быть вознесенным на такой пьедестал. Все ожидают, что ты будешь так совершенен, так мудр, даже твой собственный сын, - Анатоль печально улыбнулся. – С того дня, как ты научился ходить, ты, казалось, так боготворил меня, что я боялся подпустить тебя слишком близко. Боялся, что ты слишком скоро поймешь, что твой отец всего лишь человек и совсем не безгрешный. Боялся, что восхищение, сияющее в твоих глазах, потухнет и исчезнет. - Отец пожал плечами, выглядя немного смущенным своим признанием. - Но это, должно быть, звучит для тебя нелепо. Ты, вероятно, не можешь понять.
- Но я понимаю, - прошептал Ланс. Он понимал очень хорошо, потому что сам делал тоже самое: отдалялся от отца из боязни разочаровать его. Анатоль Сент-Леджер решил прятать свою уязвимость за суровым обликом, Ланс - за смехом и беспечными шутками. Но он внезапно с удивлением понял, как похожи они были.
Отец вернулся обратно к столу и взял в руки меч Сент-Леджеров.
- У меня достаточно пороков, мой юный Ланселот, - сказал он с усталым вздохом. – У меня всегда был дьявольский темперамент и склонность предпочитать уединение Замка Леджер. Если бы я мог, боюсь, то бы держал своих детей в безопасности, заточенными в этих стенах навсегда.
- Я знаю, - сказал Ланс. – На самом деле, меня очень удивило то, что после стольких лет вы вдруг испытали эту внезапную потребность путешествовать…
Ланс умолк, его глаза сузились при виде того с каким странным выражением Анатоль Сент-Леджер отвел взгляд, и румянец очевидной вины залил его высокие скулы.
- Боже мой, сэр! – воскликнул Ланс. – Вы уехали для того, чтобы я был вынужден оставаться здесь, в Замке Леджер, приглядывая за хозяйством. - Его должен был разозлить обман отца, но почему-то он не почувствовал гнева. Ланс обнаружил, что улыбается: - Как, черт возьми, вы узнали, что я не пожму плечами и не исчезну снова, как только вы уедете? У вас было видение?
- Нет, - мягко ответил Анатоль. – Я просто знаю своего сына.
Намного лучше, чем сын когда-либо знал своего отца. Ланс смотрел на Анатоля Сент-Леджера, как будто вдруг увидел его в первый раз. Не какую-то высокую отстраненную фигуру, какого-то свирепого лорда Замка Леджер, а человека, чьи волосы поседели на висках, что лицо было покрыто глубокими морщинами, появившимися от множества тех же сожалений, которые преследовали Ланса, включая сожаление о том, что все эти годы они так глупо вели себя.
Его отец постарел, с внезапной болью осознал Ланс. Анатоль Сент-Леджер не был бессмертен. Он станет сгорбленным и старым. Мысль о смертности отца заставила Ланса почувствовать легкую дрожь и яростную потребность защитить этого человека.
Его отец ласкал рукоятку меча Сент-Леджеров, с тоской разглядывая Ланса.
- Я увидел достаточно в своих путешествиях, - сказал он, - чтобы понять, как сильно все меняется. Мы не сможем всегда жить так спокойно и уединенно здесь, в Замке Леджер, как я хотел бы. Мир постучится в нашу дверь, желаю я этого или нет, и понадобится кто-то более молодой, более сильный, чтобы справиться с этими переменами. Человек, который повидал мир, человек, подобный тебе, Ланс. Замок Леджер будет нуждаться в тебе. Но если… если ты не хочешь…
- Я никогда ничего не хотел больше, сэр, - тепло прервал его Ланс, - чем быть вашим сыном. Заставить вас гордиться мной.
- Я уже горжусь тобой, - его отец медленно обошел стол и протянул руку.
Ланс скользнул своей ладонью в его, не жестом мальчика, боготворящего отца, а в крепком рукопожатии двух мужчин, которые наконец-то поняли друг друга.
Долгое мгновение отец разглядывал Ланса, а затем внезапно резко прижал его к себе. Горло Ланса сжалось, он ответил на это яростное объятие, выражая все чувства, которые ни один из них не отваживался описать словами.
Они почти сразу же отстранились друг от друга, оба немного смущенные таким немужественным выражением чувств. Яростно моргая, Анатоль отмахнулся от Ланса, грубовато сказав:
- Хорошо. Значит, это решили. Теперь тебе лучше уйти. Зная твоих сестер, отважусь предположить, что они просто ошеломили твою прекрасную молодую супругу обилием своих знаков внимания.
- Да, сэр. После всего, что уже вынесла Розалин, чудо, что она решила остаться в Замке Леджер.
- Женщины обладают удивительной способностью прощать. Твоя мать научила меня этому.
- Не могу представить, что ей много пришлось прощать.
- О, ты не имеешь представления о том, каким бешенным зверем я был, когда она впервые появилась в Замке Леджер. Когда-то я так сильно испугал ее, что она практически убежала от меня и некоторое время жила у старого мистера Фитцледжера.
- В самом деле? – робко спросил Ланс. – Я всегда считал, что вы и мама были олицетворением легенды об избранной невесте.
- Так и есть. Но для этого потребовалось много усилий с обеих сторон. Мы, Сент-Леджеры, наделены особым даром судьбы, Искателем невест, который может безошибочно привести нас к истинной любви. Но как мы поступим с этой любовью, когда она будет найдена, зависит только от нас самих.
- Я совершил столько ошибок по отношению к Розалин, - вздохнул Ланс.
- Ты можешь сделать лишь то, что многие из нас, несчастных Сент-Леджеров, уже сделали прежде, - Анатоль Сент-Леджер поднял украшенное кристаллом оружие со стола и, положив его на ладонь, протянул Лансу.
- Возьмите меч, сэр Ланселот, и отважно двигайтесь вперед. Чтобы еще раз предложить свое сердце вашей леди.
Пальцы Ланса сомкнулись на рукоятке.
- Спасибо вам, сэр.
Уважительно поклонившись, он направился к двери, когда голос отца остановил его:
- И, Ланс, насчет твоего проклятого, дурацкого, романтичного имени. Это не твоя мать дала его тебе. А я.
Рот Ланса открылся. Он споткнулся, чуть не уронив меч. Но его отец сел обратно за стол, с видом полнейшего равнодушия к чувствам, которые вызвал, лишь заметив:
- Относись к этому проще, сынок.
- Д-да, сэр, - Ланс пришел в себя. Он начал идти, но снова заколебался: - Мм… я не хотел, чтобы вы думали, что я неблагодарен, отец, за то, что вы дали мне такое необычное имя. Но, надеюсь, вы поймете то, что я скажу вам. Если у меня будет сын, я намереваюсь назвать его Джон.


Анатоль еще долго посмеивался про себя, после того, как Ланс ушел. Не столько над его последним замечанием, сколько над ошеломленным выражением, появившемся на лице сына, когда тот узнал правду о своем имени.
«Хорошо еще иметь возможность поражать своих отпрысков», - подумал Анатоль. Это заставляет человека чувствовать себя немного моложе, что очень приятно. Особенно, когда твои кости устали от путешествия, что никогда не останавливало его в молодости.
Его возвращение домой оказалось богатым на события, если не сказать больше. Он откинулся на спинку кресла, наслаждаясь минутами тишины. Но его необычное шестое чувство сообщило о чьем-то приближении к кабинету.
Это оказался тот единственный человек, который обладал властью избавлять его от усталости прожитых лет и заставлять снова чувствовать себя молодым глупцом. Выражение его лица смягчилось, когда дверь в кабинет со скрипом отворилась, и в комнату скользнула его жена.
Время было милосердно к Мэделин. Лишь намек на седину угадывался в ее огненно-рыжих волосах, а морщинки в уголках глаз появились скорее от смеха, а не от печали.
Ее зеленые глаза были все такими же яркими, как и много лет назад, хотя в этот момент немного затуманились тревогой. Она всегда знала, что между ним и Лансом не все гладко, но Анатоль лишь теперь полностью осознал, как трудно ей было оставаться в стороне.
Она остановилась в дверях, с надеждой глядя на Анатоля.
- Ну? Как все прошло?
- Полагаю, наш сын вернулся, мадам, - медленно улыбнулся Анатоль. – Сэр Ланселот вернулся домой, чтобы остаться здесь.
Мэделин радостно вскрикнула. Обогнув стол, он обвила Анатоля руками в пылком объятии.
Он погладил ее руку, потянувшись, чтобы поцеловать в щеку.
- Сейчас Ланс отправился уладить все со своей леди, и это очень хорошо. Ему понадобится вся любовь и поддержка Розалин, чтобы встретиться с тем, что ждет его.
Яркая улыбка Мэделин дрогнула. Она внимательно посмотрела в глаза Анатоля и нерешительно спросила:
- Милорд, вас ведь не посетило одно из ваших ужасных видений?
- Нет, не нужно никаких видений, чтобы предсказать то, что ждет моего сына, если он продолжит поступать также как сейчас. Самая рискованная и заманчивая задача для любого мужчины.
- Что же это? – взволнованно спросила Мэделин.
- Воспитание детей, мадам.
Тревога Мэделин растворилась в звонком смехе. Анатоль усадил ее к себе на колени, и она обвила руками его шею. И следующие полчаса они провели за занятием, которое трудно было ожидать от людей, собирающихся стать бабушкой и дедушкой.


Ланс нашел Розалин сидящей на скамье в саду. Он подозревал, что его сестры тактично удалились при его приближении, без сомнения ведомые величественной Леони.
Он в нерешительности стоял в конце тропинки, в течение долгого момента наслаждаясь лишь одним видом своей жены. Она казалась такой спокойной, ее руки были спрятаны в складках голубого платья, глаза затуманились от каких-то мыслей. Ее щеки раскраснелись от летнего ветерка, волосы были забраны в корону из золотых локонов, обнажавшую стройную шею.
Она казалась другой, как будто события этих прошедших дней каким-то образом безвозвратно изменили ее. Мечтательная девочка, которую он встретил той ночью в гостинице, исчезла, а ее место заняла спокойная, уверенная женщина.
Осознание этого заставило Ланса чувствовать странную тоску, но когда он приблизился, Розалин взглянула на него с лучезарной улыбкой. Она вскочила со скамьи и, встретив мужа на полпути, вдруг озабоченно нахмурилась.
- Ты закончил беседовать с отцом? – просила она. – Как все прошло?
- Лучше, чем я ожидал. Кажется, он все еще не готов отречься от меня, - попытался пошутить Ланс, но его улыбка дрогнула. Он опустил руку на рукоять меча, пристегнутого к бедру. – Я предложил ему забрать меч обратно, Розалин. Чтобы передать мое наследство Вэлу.
- О? – лишь произнесла она.
- Прости. Я должен был посоветоваться с тобой.
- Нет, конечно, нет, - Розалин сжала его руку. – Почему ты должен был делать это?
- Потому что я собирался отдать твое наследство, а также наследство наших детей. Если бы отец согласился с моим решением, я бы, вероятно, снова оказался в армии, стал солдатом, бродящим по дорогам.
- Это было бы неважно. Я бы последовала за тобой куда угодно.
И так бы она и сделала. «Она уже доказала это», - подумал Ланс. Он взглянул на нее, чувствуя, как сердце трепещет от любви, светящейся в ее глазах, как будто он был всем для нее, ведь она стольким рисковала ради него сегодня.
- Вэл всегда говорил, что ты – мое спасение, - прошептал он, гладя ее нежную щеку.
Розалин озорно наморщила носик:
- Твой брат невероятно мудрый мужчина.
Но в этот раз Ланс не мог отнестись легко к тому, что так сильно трогало его.
- Как ты могла сделать что-то такое удивительно смелое, такое невероятно глупое? – ласково пожурил он ее. – Понимаешь ли ты, что могло бы случиться с тобой, когда ты использовала меч, чтобы отправиться за мной? Ты рисковала не только своей жизнью ради меня, Розалин, но и своей душой.
Она взяла его руку, прижавшись губами к его ладони.
- Мне все равно. Я только хотела быть там, где должна. Рядом с тобой.
- С мужчиной, который не сделал ничего, кроме как обманул тебя? Притворяясь легендарным героем?
Розалин улыбнулась ему, нежно обхватив его лицо ладонями:
- О, Ланс, любимый, ты глупый мужчина. Ты все еще не понял, ведь так? Ты никогда не притворялся. Ланс Сент-Леджер и сэр Ланселот, они оба - мои любимые. Мой поддразнивающий негодяй и мой благородный рыцарь.
- Твой благородный рыцарь? Ты не представляешь, как сильно я хочу быть им для тебя, - хрипло сказал Ланс. – Я бы охотно умер ради тебя, Розалин.
- Я не хочу, чтобы ты умер ради меня, Ланс. Я хочу, чтобы ты жил для меня. Чтобы любить меня, встречаться со мной в лунном свете в саду и скакать сумасшедшим галопом по пляжу. Подарить мне дом, полный охотничьих собак и шумных детей. Стареть вместе со мной у камина.
Глядя в сияющие голубые глаза Розалин, Ланс почувствовал, как его дыхание прервалось, потому что он осознал, что его Владычица Озера не потеряла свои мечты. Они просто изменились. Она грезила теперь не о Камелоте и каких-то давних временах, а о том, что было здесь и сейчас. О любви и жизни, которую они проведут вместе.
С низким стоном Ланс притянул любимую в свои объятия, его губы прижались к ее в долгом страстном поцелуе. Ее руки скользнули вокруг его шеи, и Ланс почувствовал наслаждение, потерявшись в этом сладком плену.
Розалин отстранилась, серьезно глядя на него.
- Ты должен обещать мне одну вещь. Больше никаких скитаний. Никогда.
- Розалин, - запротестовал Ланс. – С тобой в моих объятиях каждую ночь, как ты могла подумать, что я когда-нибудь захочу…
- Обещай мне, - настаивала она.
Ланс улыбнулся ей, а потом сделал кое-что получше. Вытащив меч Сент-Леджеров, он величественно опустился перед женой на одно колено.
Положив клинок на ладонь, сэр Ланселот Сент-Леджер протянул меч своей леди, вместе с самой торжественной клятвой:
- Я отдаю вам мое сердце и душу, леди, навечно. Обещаю всегда любить вас и никогда больше не скитаться.

__________________________________________________________________________________________________________________________
1) Льняные складки - (linenfold) декоративные филенки, представляющие собой небольшие деревянные рамки с укрепленными в них кусками льняной ткани. Впервые появились во фламандских интерьерах XV-XVI веков, а позже активно использовались в английском стиле Тюдор при убранстве интерьеров и в изготовлении мебели.
ЛЬНЯНЫЕ СКЛАДКИ - готический орнаментальный мотив, изображающий сложенное в несколько раз полотнище, напоминающее льняную ткань.

Вах-вах-вах! Поздравляю с окончанием!

Танюшка, ты просто молодчина! Поздравляю с первым и таким успешным самостоятельным проектом. И спасибо, что подхватила "упавшее знамя"
Лена, как говорит молодЁжь - респект и уважуха невероятнейшая С твоим приходом форум приобрел очень много.
Русена, с успешным дебютом!

СПАСИБО!!!!!! Нет сейчас времени обширно поблагодарить, убегаю. Но благодарности нет предела!
_________________

Танечка и Леночка! Вы огромные молодечики, что взялись за перевод брошенной книги, сделали его до конца, да так замечательно. Вами проделана ну просто огромная работа.

За это просто низкий поклон.

Я очень рада, что встретилась с вами. Присоединяюсь к словам Тани, Леночка - просто замечательный редактор. И тоже ее никому не отдам!!!


Нас ждут великие дела! И это только начало....
_________________

Танюша, Елена, Русёна - поздравляю с окончанием перевода!

_________________

Ир, мы ее поделим по-братски

Огромное СПАСИБО за прекрасный перевод!!! Девушки,вы ЧУДО!!!
___________________________________

taniyska, Sig ra Elena, Rusena и все кто принимал участие в переводе романа, поздравляю с окончанием работы.


Это так. Из вас вышла настоящая команда. Желаю вам не терять вашей дружбы и вложить ваше вдохновение в новые проекты, которые, я уверена, будут настолько же (если не больше) удачны как эта.


Кстати, не могли бы вы в библиотеке, на страничке Кэрролл Сьюзен, перенести "Ночного скитальца" в серию Сентледжей?