Кей Хупер "Sense of evil"

Как хорошо идет дело Скоро можно будет прочитать роман целиком!
Всем переводчицам и беточкам !
_________________

Девочки спасибо за перевод!!!!!!!
___________________________________

спасибо
_________________

Спасибо за быстрый перевод новой главы. Теперь все еще интереснее - вернутся ли к Изабел способности и что с ними случилось. с нетерпением жду продолжения

Во! Супер! Сколько новых глав!!! Какой замечательный подарок к 8 марта!

Спасибо за классный перевод. Так хочется поскорее, чтобы все открылось и злодея поймали, а то уж очень зловещее повествование получается... аж мурашки по коже...
___________________________________

Скорость выкладки просто реактивная. Перевод бесподобен. Девочки, просто нет слов, одни благодарности!!!

Девочки, спасибо вам большое - пребольшое за прекрасный перевод!

_________________

Впечатляет скорость перевода! Девочки, большущее вам спасибо!

Огромная благодарность всем участницам этого перевода за вашу замечательную работу!

За вчерашний вечер прочитала все переведенные главы и теперь с нетерпением ожидаю продолжения.
_________________

Чуть не пропустила!Спасибо щза перевод!
Побежала читать!

 » Глава 13

Девочки, выходящие в интернет на работе, простите ради бога, что задержала выкладку очередной главы, не успела, так уж вышло
Исправляюсь

Глава 13
Перевод: Black SuNRise
Бета-ридинг: m-a-r-i-n-a, вычитка: LiskaAliska

АЛИССИЯ ТЭЙЛОР ЧЕРТОВСКИ ХОРОШО ПОНИМАЛА, что ошиваться возле полицейского участка в воскресенье утром нет никакой стоящей причины. Точнее, обыденной или невинной причины. Она даже не смогла бы притвориться и беззаботно присесть за столик в кафе возле участка, так как его не откроют, пока не закончится церковная служба.
Элли поразмыслила над идеей зайти в церковь, но поняла, что не сможет быть настолько лицемерной.
К тому же она почти всерьез опасалась, что стоит ей только переступить порог, как в нее ударит молния,
– Ты тоже ведешь слежку, да? – Пейдж Гилберт, которую Элли знала как местного репортера самой известной в городе радиостанции, прислонилась к старомодному фонарному столбу из кованого железа с другой стороны, с той же кажущейся непринужденностью, как и Элли.
– Могу поспорить, мы выглядим как парочка шлюх, – заметила Элли.
Пейдж посмотрела на очень короткую юбку Элли и ее просвечивающийся топ, затем окинула взглядом собственные джинсы и футболку:
– Ну…
– На мед больше мух поймаешь, – сказала Элли.
– Спасибо, я только посмотрю, как они пролетают мимо.
Элли захихикала:
– Тревису нравятся мои ноги. А это такая мелочь, чтобы сделать его счастливым.
– Весьма незначительная мелочь, – пробормотала Пейдж. – И как постельные разговоры?
– Я не болтаю об интимной жизни.
– За исключением эфира?
– Ну, у нас у всех свои границы, не так ли?
Пейдж почти рассмеялась и кивнула, как бы салютуя:
– А ты хороша, следует отдать тебе должное.
– Обычно я получаю то, за чем охочусь.
– Разве Черил Бейн не говорила что-то в том же духе?
– Она была неосторожна. Очевидно. Я осторожна.
– Есть предположение, что она сунула свой нос, куда не следовало.
– Профессиональный риск.
– Это и нас касается.
Элли пожала плечами:
– Моя философия такова: нет смысла вступать в игру, если не собираешься выкладываться по полной. Я выкладываюсь. Как я уже говорила, я обычно получаю то, к чему стремлюсь.
– Есть что-нибудь новое по трупу, которое они вчера обнаружили?
Внутренний спор Элли с самой собой был тих и недолог:
– Не блондинка и не жертва нашего серийного убийцы. Предположительно, она погибла в результате несчастного случая.
– И подвесила собственное тело на той старой заправочной станции?
– Нет, скорее всего, это сделал наш местный упырь. Прекрасная игрушка для него, уже мертвая и все такое.
– Омерзительно.
– Ну, мы же знали, что он больной извращенец. Теперь нам известно, что он к тому же еще и хорошо приспосабливается.
Пейдж нахмурилась:
– Если она не была одной из его жертв, то как же он прибрал ее к рукам?
– В том и загадка. Рискну предположить, что она была связана либо с ним, либо с одной из его жертв.
– Какого рода связью?
– Понятия не имею. Друг, родственница, любовница, все перечисленное – в общем, кто-то. Она погибла случайно, он увидел, или узнал, и воспользовался ситуацией.
Пейдж продолжала хмуриться:
– Здесь должно быть нечто большее. Как конкретно она умерла?
– Этого я не знаю. Пока.
– Правда ли, что она уже пару месяцев как мертва?
– Около того.
– Тогда она погибла еще до первой жертвы. Может, ему настолько понравилось играть с мертвым телом, что он решил сотворить несколько своих собственных покойников?
– Возможно.
Они стояли, прислонившись с двух сторон к фонарному столбу, и пристально смотрели на здание муниципалитета на другой стороне улицы. Деловой центр был практически пустынен. Стояла полная тишина.
– Я, кажется, не отказалась бы зайти в церковь, – призналась, наконец, Пейдж.
– Да, – согласилась Элли. – Я тоже.

Рэйф носил свое оружие в поясной кобуре с застегнутым клапаном, поэтому он никаким способом не смог бы до него добраться. Холлис, как и Изабелл, носила свой пистолет в маленькой кобуре на спине, то есть также вне досягаемости. И она и Рэйф застыли с поднятыми чуть выше пояса руками, ладони открыты и смотрят наружу, заученно и инстинктивно демонстрируя этому опасно нестабильному противнику как можно менее угрожающую позу, пока его пистолет колебался между ними.
– Тим, успокойся, – тихо посоветовал Рэйф.
– Роуз сказала, что у нее достаточно на меня имеется, – произнес Хелтон, его голос дрожал, как и рука, в которой он держал ружье. – Вот оно что, вот почему ты здесь. Она рассказала тебе. Она пошла и рассказала тебе, и теперь ты привел сюда федералов.
Со своей точки обзора Холлис только мельком могла видеть то, что, как она понимала, Рэйфу было видно яснее: Изабелл возле заднего бампера грузовика с сеном. Как и остальные двое, она замерла на месте в тот самый момент, когда дверь резко распахнулась, но в отличие от них Тим Хелтон ее не видел.
К несчастью, она тоже его не видела, так как тяжелая амбарная дверь заслонила его от ее взгляда.
Хуже того, она стояла по колено в ломком, шумном сене: любое малейшее движение могло бы привлечь к ней внимание и лишить ее всякой надежды застать его врасплох.
Замерев, Изабелл беззвучно достала свой пистолет и взяла его натренированной хваткой двумя руками, снимая с предохранителя большим пальцем руки.
Затем она посмотрела на Рэйфа и Холлис, подняв брови в молчаливом вопросе.
– Тим, мы ничего не слышали от Роуз, – продолжил Рэйф все таким же спокойным тоном. Он не отводил взгляда от Хелтона, но краем глаза мог видеть также и Изабелл. – Мы поэтому и приехали сюда, чтобы разыскать ее.
– Лжец. Я слышал, как они разговаривали тут недавно, они – федералы. Обе. Ты привел сюда федералов и думаешь, что я не знаю зачем? Я тебе что, тупой валенок? Где еще одна? Прикажи ей выйти, Салливан, и я имею в виду быстро выйти. Ты же знаешь, я не боюсь пустить это ружье в ход.
– Тим, послушай, – попросил Рэйф. – Aspice super caput suum.[1]
Хелтон заморгал в недоумении:
– А? Что ты…
Выстрел пистолета Изабелл был громким, но Хелтон успел лишь удивленно дернуться, когда тюк сена, подвешенный над его головой, рухнул вниз, прибив его к земле и отправив в нокаут.
Рэйф мгновенно рванул вперед, чтобы подобрать ружье потерявшего сознание мужчины, выкрикивая:
– Держу его, Изабелл! Отличный выстрел!
Она вышла из-за амбарной двери раньше, чем он закончил фразу, с хрустом разгребая ногами сено, держа пистолет опущенным, но наготове, и отозвалась:
– Зови меня Джейн Меткий Глаз.
Холлис в изумлении уставилась на чердачную дверцу и лебедку, предназначенную для подъема тяжелых тюков с сеном в амбар:
– Будь я проклята! Из-за этого пшеничного цвета стен я его там, наверху, даже не заметила.
– И я тоже, – присоединилась к ней Изабелл. – Хорошо, что Рэйф заметил. Я так понимаю, это все из-за самогона, из-за такой нелепости?
Рэйф кивнул:
– У него там перегонный куб. Вонь и сюда слышна, можете убедиться. Или хотя бы Холлис может. К сожалению, я этого не заметил, когда мы сюда приехали.
– Зато теперь легко учуять. На нем. От него несет.
– Да, он пьян. Вероятно с тех пор, как заметил, что его жена пропала, возможно, пьянство и вынудило ее бросить его. Не знаю, как давно он торгует самопальным виски, но совершенно очевидно, что он сам годами его пьет и еще как-то использует.
– Тот рассказ Мэллори о тракторе, – вспомнила Изабелл. – Он взорвал собственный трактор, залив самогон вместо топлива.
– Верно. Мне, и правда, стоило припомнить ту историю, прежде чем привозить сюда двух федералов. На такой стадии паранойи и с таким уровнем алкоголя в нем он бы перестрелял нас всех троих и ни капли об этом не пожалел, пока не протрезвел бы.
– Я в замешательстве, – призналась Холлис. – Что вы ему сказали?
– Не ему. Я попросил Изабелл посмотреть над его головой. Я знал, что единственный точный выстрел, который она могла бы сделать, это по лебедке или веревке.
– Хорошо, что ты доверил мне выстрелить по одной из мишеней, – сказала Изабелл, затем хмуро посмотрела на него. – Но откуда, черт возьми, ты знал, что я пойму классическую латынь? Я тебе этого не говорила.
– Нет, но Холлис вроде бы мимоходом упоминала. Я запомнил, потому что, мне тоже случилось проходить ее в колледже, – он бросил косой взгляд в сторону Холлис. – Признаться, довольно занудная штука, но пригодилась то тут, то там.
– Особенно тут, – отметила Изабелл. – Еще несколько секунд и этот псих выстрелил бы в одного из вас. И возможно, убил бы.
Холлис выдавила дрожащий смешок и, когда двое других вопросительно посмотрели на нее, пояснила:
– О’кей, вот теперь я верующая.

Было около пяти часов вечера того же дня, когда Рэйф вошел в комнату для совещаний и впервые за день обнаружил Изабелл в одиночестве. Он закрыл за собой дверь.
Сидя на столе и изучая фотографии аутопсии женщины, найденной повешенной на старой автозаправке, она попросила:
– Пожалуйста, скажи мне, что у нас, наконец-то, есть данные по ее личности.
– Только что из Квантико пришло сообщение. Они считают, что ее зовут Хоуп Тесснер. Тридцать пять лет, разведена, детей нет. Записи дантиста почти, но не абсолютно точно, совпадают. Отчет, который мы отправили им для сравнения, как минимум десятилетней давности.
– Таким образом, шансы на то, что это она, велики.
– Очень велики. Мэллори сейчас разговаривает с управлением шерифа в Пирсоне. Это еще один небольшой городок в тридцати милях отсюда. Мы будем знать больше, когда они передадут нам всю информацию, которую имеют, а потом они поговорят с ее семьей и друзьями. Нам уже известно, что Хоуп Тесснер работала агентом по торговле недвижимостью.
Изабелл, нахмурившись, посмотрела на него:
– Вероятная связь с Джейми. Возможно, так они встретились.
– Могло быть и так. По словам ее босса, она пропала почти ровно восемь недель назад. Он не особенно беспокоился, потому что она дважды за последние годы исчезала, не извиняясь и ничего не объясняя. Сказал, что в обоих случаях она не получила бы назад свою работу, вернувшись домой, не будь она лучшим менеджером по продажам, который у него когда-либо работал.
– В таком случае, она знала, как угодить людям, как дать им то, что они хотят. Это подходит.
– Для подчиняющейся, ты имеешь в виду.
– Да. И прекрасно подходило Джейми. Кто-то подобный мог быть долговременным партнером. Кто-то, не просто подчинявшийся, но и по-настоящему доверявший Джейми. Это помогло бы объяснить отсутствие ран, обычно получаемых при защите.
– Вот и я так подумал.
Все еще хмурясь, Изабелл призналась:
– Как бы мне хотелось, чтобы мы нашли ту чертову коробку с фотографиями.
– До завтрашнего утра мы не можем даже проверить депозитные ячейки в других банках в округе.
– Знаю, знаю. Просто мне кажется, что это важно. Нам необходимо увидеть, что в той коробке.
– Согласен, – очень неторопливо Рэйф занял стул с той стороны стола, где она сидела. – По другому вопросу…
Ее хмурый вид исчез, и она улыбнулась:
– Где это я, черт возьми, и как мне попасть в Детройт?
Он слабо улыбнулся в ответ:
– Ты фанат Ричарда Прайора [2], или просто знаешь, что я его поклонник?
– И то и другое.
– Еще есть шуточки, которыми тебе хочется в меня кинуть?
– Нет. Я буду паинькой.
– Просто скажи мне, что происходит, Изабелл.
Она закрыла папку с результатами аутопсии и отложила ее в сторону, потом сделала вдох и медленно выдохнула:
– Короткая и абсолютно правдивая версия заключается в том, что я не знаю, что происходит.
– А длинная версия?
– Я не улавливаю ничего и ни от кого. Я не слышу никаких голосов. Все мои экстра-чувства прошлой ночью прикрыли лавочку, и мне кажется, что это имеет какое-то отношение к тебе. И я, к чертям собачьим, понятия не имею, что происходит.

17.10

Мэллори положила телефонную трубку и помассировала шею, глядя на Холлис, примостившуюся на углу ее стола.
– Они перезвонят нам, как только закончат беседовать с семьей и друзьями Хоуп Тесснер. Но судя по информации, которая у них уже есть по ее банковским счетам, похоже, что в течение последнего года, или около того, она за что-то платила примерно дважды в месяц. Чеки были выписаны на оплату и обналичены ею.
– На какую сумму?
– Сумма всегда была одна и та же. Полторы тысячи.
Холлис подняла брови:
– Полагаю, услуги Джейми обходились недешево.
– Полагаю, что нет. Если мы не ошибаемся насчет всего этого, то Джейми вытягивала три куска дополнительными незадекларированными наличными ежемесячно, и это только из одной клиентки. Кто знает, сколько еще постоянных клиентов у нее было?
– Где, черт возьми, она спрятала все эти деньги?
– Должен быть еще один банк. На ее счетах в двух банках здесь в Гастингсе нет невыясненных вкладов. Ее жалованье, декларированные доходы от торговли недвижимостью и другие инвестиции – все задокументировано, все честно. Публичная часть ее жизни была безупречной.
– А тайная часть глубоко спрятана.
– Да уж. Запрятана глубоко и, возможно, под вымышленным именем, по крайней мере, финансово: совершенно очевидно, что она долгое время скрывала некоторые свои финансовые сделки, может даже годами. Дьявол, да ее банк, или банки, могли находиться в другом штате. Или в другой стране.
– В таком случае, мы можем никогда их не найти. У нас есть люди, готовые завтра начать проверку всех остальных банков в округе, верно?
– Да. С фотографией Джейми и информацией о том, что она могла изменить внешность и воспользоваться псевдонимом.
– А казалось бы, какой милый маленький городок, – сказала Холлис.
Мэллори со вздохом откинулась на спинку стула:
– Я всегда так и думала.
– Кажется, ты говорила, что росла здесь.
– Да. Ну, с тринадцати лет примерно. Мои родители и брат все еще живут поблизости. Я подумывала об отъезде, когда училась в колледже, но… мне здесь нравится. Или нравилось. Никогда не догадывалась, сколько людей скрывают свои грязные тайны, пока не стала копом.
– Это и для меня стало откровением, – призналась Холлис. – И все-таки подобные вещи должны быть нетипичными для маленьких городов. В смысле, госпожа, практикующая свое… искусство… для платных клиентов, параллельно работающая топ-агентом по продаже недвижимости?
– Если это не необычно, я переезжаю.
– Ни капли не виню тебя за это.
– Знаешь, она выбрала хорошую публичную работу в качестве прикрытия для второй, тайной, – продолжила размышления Мэллори. – Агенты часто выезжают на неопределенное количество часов, поэтому никто не станет задавать вопросов, если ее не будет в офисе в некоторый момент времени. Она, вероятно, могла бы встречаться с клиентами днем или ночью, легко подстраиваясь под их расписания.
– И так как она была доминантом, – присоединилась к ней Холлис, – она, наверное, смогла бы принимать столько клиентов, на сколько бы у нее хватило сил. Не нужно временами брать отгул на день или неделю, чтобы дать зажить тем уродливым порезам и ожогам. Или что там еще могло быть. Она сама управляла наказанием. О, Господи.
Услышав отвращение в голосе другой женщины, Мэллори состроила гримасу, соглашаясь:
– Весьма извращенный способ получать удовольствие, на мой взгляд.
Джинни присоединилась к ним как раз вовремя, чтобы ухватить суть беседы, добавив:
– Вещи, которые люди вытворяют за закрытыми дверями. Мы нашли Роуз Хелтон.
– Живую и здоровую, как я догадываюсь? – уточнила Мэллори.
– Определенно живую. Я бы сказала, скорее взбешенную, чем здоровую. Когда я рассказала ей о том, что ее муж размахивал ружьем перед шерифом и двумя федеральными агентами, а теперь отсыпается в камере, она ответила, что надеется, что судья выбросит от нее ключ.
– Где она? – спросила Холлис.
– В Чарльстоне, с подругой по колледжу.
– Она ходила в колледж? – удивленно спросила Мэллори. – И все равно вышла за Тима Хелтона?
Тщательно выговаривая слова, Джинни ответила:
– Она сказала, что это была кармическая ошибка космических масштабов. И что она уже подала на развод, и сюда возвращаться не собирается. И, ох, кстати, в случае если мы не нашли его, там был еще один самогонный аппарат в старом сарае на заднем пастбище.
– Мы его нашли, – проворчала Холлис.
– Все говорили, что они были так счастливы, – Мэллори покачала головой. – Иисусе, вы действительно ничего не знаете о людях.
Холлис подвела итог:
– Ну что ж, так или иначе, мы можем вычеркнуть ее из списка пропавших.
– Одной заботой меньше, – согласилась Джинни.
– Что там с остальными в списке? – спросила ее Мэллори.
– Никаких изменений. Никаких признаков Черил Бейн. Плюс, у нас все еще есть несколько пропавших женщин на основной территории и ничего нового по Кейт Мерфи, – Джинни вздохнула, явно утомленная. – Она словно в воздухе растворилась. К тому же, она точно подходит к другим жертвам.
– Но не Черил Бейн.
Холлис заметила:
– Думаю, Изабелл скорее всего была права насчет Черил. Если до нее добрался убийца, то не именно потому, что она была – является – журналисткой, а из-за того, что она каким-то образом подбиралась слишком близко. Или он боялся, что уже добралась. И если это так, то даже попытаться предсказать, что он выкинет в следующий раз, станет еще сложнее.
– Кроме как убьет, – сухо высказалась Мэллори.
Настала очередь Холлис потирать затылок.
– И есть еще кое-что. Психолог-криминалист у нас - Изабелл, но должна заметить, если Кейт Мерфи – жертва, почему мы до сих пор ее не нашли? Пока что правила были таковы: если он убивает их, он делает это быстро и оставляет тела в открытом месте, где их легко обнаруживают. Допуская, что он снова убил, или, что Кейт Мерфи у него, с какой стати ему менять modus operandi сейчас?
– Наши патрули проверяют каждую придорожную площадку для остановки автомобилей на шоссе, – проинформировала их Джинни. – Большинство из них по два-три раза в день.
– Может быть, мы спугнули его, – предположила Мэллори. – Возможно, он убивает и оставляет тела в тех местах, которые мы не держим под наблюдением.
Холлис посмотрела на закрытую дверь, ведущую в комнату для совещаний:
– Может быть, настало время обсудить эту возможность.
Мэллори не сдвинулась с места:
– Когда Рэйф закрывал дверь, у него было такое решительное выражение лица. Я не уверена, что хочу быть той, кто помешает им.
Холлис продолжала внимательно смотреть на дверь, фокусируясь, пытаясь дотянуться паучьим чутьем. После долгой паузы, она сказала:
– Хм… давайте дадим им еще несколько минут.

– Ты серьезно? – Рэйф наклонился вперед и прикоснулся к ее руке, на этот раз даже не прореагировав на искру.
Изабелл на мгновение посмотрела на их руки, затем снова на его лицо:
– Совершенно серьезно. Впервые более чем за четырнадцать лет в моей голове тихо.
– Так вот что было не так весь день.
– Именно это, – подтвердила она, удивившись, что он заметил. – Вопрос в том почему?
Оба перевели взгляд на их соприкасающиеся руки, и Рэйф сказал:
– Пограничная территория, да?
– Да. Жутко, правда?
– Смотреть сегодня на ствол пистолета, пляшущий в руках пьяного параноика, не с того конца было жутко. Это? Это просто весьма любопытный поворот в моей жизни.
– Ты очень необычный человек, – сказала она.
– Что, вероятно, хорошо, – заметил он, – учитывая, что ты очень необычная женщина.
Часть Изабелл хотела уклониться, притвориться, что он этого не говорил, или что она не поняла, что он имел в виду. Но Изабелл не позволила себе увильнуть, или отойти, или отступиться. Что бы это ни было, ей нужно с этим справиться.
– Рэйф, ты осознаешь, что это может означать?
– Статическое электричество намного важнее, чем я о нем думал?
– Электромагнитная энергия. И нет, я не об этом.
– Тогда я понятия не имею, что это могло бы означать. Или даже что это вообще такое.
– У нас с Холлис есть теория.
– Которая заключается…?
– Теория заключается в том, что мои способности все еще при мне, просто сейчас что-то стоит между мной и огромным бескрайним миром.
– Ты же не хочешь сказать, что…
– Мы считаем, что это можешь быть ты.
– Ну, ты скажешь тоже, – он хмуро посмотрел на нее. – Изабелл, как это могу быть я? Я же не экстрасенс. Я даже и не понял бы, как быть экстрасенсом.
– Нам кажется, что в этом и может заключаться проблема.
Рэйф выждал, подняв брови.
– Когда латентный поначалу экстрасенс становится действующим, у него наступает период адаптации. Экстрасенс не контролирует ее или его способности с самого начала. Я имею в виду: посмотри на Холлис. Она стала медиумом несколько месяцев назад, и все еще не в состоянии открывать и закрывать эту дверь по желанию. Для этого требуются концентрация, и сосредоточенность, и практика. Много практики.
– Я не экстрасенс, – он произнес это скорее настороженно, чем неуверенно.
– Твоя бабушка была.
– И что?
– А то, что в семьях это иногда передается. Твои шансы на скрытую экстрасенсорность намного выше средних.
– И все-таки я не…
– Послушай. С самого начал между нами возникла связь. Назови это притяжением, взаимопониманием, симпатией – чем угодно. Это было. Мы оба это почувствовали.
– Да, я ощутил это.
– Мы чувствуем это сейчас, – сказала она, признаваясь и в своих ощущениях.
Рэйф тотчас же кивнул:
– Мы чувствуем это сейчас.
– И еще эта искрящаяся штука. Я говорила тебе, что это нечто новое для меня.
– Электромагнитная энергия. Научная основа.
– Да, но то, как эти поля реагировали друг на друга, и сила этой реакции – это что-то другое. Нечто, способное повлиять на мои способности.
– О’кей. Но…
– Рэйф. Между нами существует эта связь, этот… канал. Может быть его открыла энергия, или может быть… Может быть, его открыла энергия. А потом, когда я рассказала тебе, что со мной произошло, ты установил связь. Через этот канал. Ты хотел прогнать боль. И она ушла.
Рэйф очень осторожно спросил:
– Как я мог сделать что-то, чтобы… запереть твои способности в ящик?
– Как ни странно, отличное описание, – заметила она.
– Изабелл.
– О’кей. Одним из моментов, который, мы выяснили, состоит в том, что наши способности часто больше контролируются подсознанием, чем сознанием, особенно у недавно начавших действовать экстрасенсов. Согласно одной из теорий, это происходит потому, что на самом деле эти способности очень старые, а не новые. Они произошли из инстинктов, когда доисторические люди нуждались в любом возможном преимуществе, просто ради того чтобы выжить.
– Логично, – согласился Рэйф.
– Да, вполне. И если ты разделяешь эту теорию, то также логично предположить, что наши подсознания – глубоко сокрытое примитивное Оно [3] – могло бы не только управлять экстрасенсорными способностями, но делало бы это мгновенно и умело. Для этой нашей части, быть экстрасенсом было бы совершенно естественно.
– Мое подсознание заперло твои способности в ящик?
Изабелл задумчиво заметила:
– Тебе не приходило в голову, что у нас какие-то очень странные разговоры?
– Постоянно. Ответь на мой вопрос.
– Да. Более или менее. Рэйф, у тебя очень покровительственная натура, и даже не смотря на то, что ты уважаешь сильных женщин, они тебе нравятся, и ты прекрасно способен работать рядом с нами на равных условиях, глубоко в душе ты всегда хочешь защитить любого, кто… тебе небезразличен.
– Любого, кто мне небезразличен.
– Да. И очевидно, чем больше ты заинтересован, чем более… сильны… твои чувства, тем сильнее будут твои инстинкты защитника.
Его рот слегка скривился:
– Может, перестанешь ходить вокруг да около и просто произнесешь это?
– А я должна?
– Мы с тем же успехом могли бы вытащить это на свет божий. Это происходит потому, что я влюбляюсь в тебя.
Изабелл пришлось откашляться, прежде чем она смогла заметить:
– С моими экстра-чувствами или без ты продолжаешь удивлять меня. Это сильно сбивает с толку.
– А ты что сказала бы? Что я потерял из-за тебя голову?
– Ну…
Он сухо прервал ее:
– Мы сейчас говорим о моих чувствах, Изабелл, а не о твоих. Я не пытаюсь загнать тебя в угол, и даже не спрашиваю, что ты ко мне чувствуешь. Так что можешь перестать идти на попятный.
– Я не…
– Но, как я догадываюсь, честность с моей стороны сейчас очень важна, так как я, возможно – неосознанно – затронул твои способности. Да или нет?
Она снова откашлялась:
– Да. Мы так думаем.
– О’кей. Итак, несмотря на разумную и логически обоснованную уверенность моего сознания в том, что ты можешь позаботиться о себе сама, и сегодняшнюю исчерпывающую демонстрацию того, что ты можешь позаботиться и обо мне, если того потребуют обстоятельства, мое подсознание считает, что тебе нужна защита.
– По всей видимости.
– И оно ее тебе предоставило.
– В этом и заключается теория.
– Каким образом?
– А вот эта часть несколько туманная.
– В смысле?
– Мы понятия не имеем.
– Дерьмо.
Изабелл не выдержала и рассмеялась над его выражением, даже если в ее голосе фактически не было юмора:
– Пограничная территория, помнишь? Мы не знаем, как это происходит, я не знаю, как это происходит, но это единственное предположение, имеющее смысл. Сейчас я могу тебе сказать, что если мы оба переживем это, Бишопу обязательно захочется нас изучить. Потому что, насколько мне известно, такого еще никогда не случалось раньше.
– Плевать на Бишопа. Что нам с этим делать? Тебе необходимы твои способности, Изабелл. Черт, мне необходимы твои способности. Если мы не остановим этого ублюдка, он убьет еще трех женщин. И ты в его списке.
– Факт, который беспокоит меня сегодня намного больше, чем вчера.
– Потому что вчера у тебя было преимущество, которого не было ни у одной другой женщины. Ты верила, что увидишь, как он приближается, – подвел итог Рэйф.

Пора.
На этот раз он попытался проигнорировать голос, потому что вокруг были люди. Люди, которые могли услышать.
Тряпка. Ты действительно не мужик, правда? Ты хуже кастрированного пса: ходишь за ними, обнюхиваешь их, не в состоянии сделать что-то еще. Вот в чем дело, не так ли? Яиц нет.
У него раскалывалась голова. Голос эхом разносился внутри, отскакивая от черепа, пока ему не захотелось размозжить его об стену.
Теперь ты знаешь, кто они. Те трое, которые важны. Ты знаешь их.
Да, он знал их. Он знал их всех.
И ты знаешь, что они расскажут.
– Но пока еще нет, – прошептал он, опасаясь, что его услышат. – Пока они не расскажут.
Та агентша расскажет. Та репортерша тоже. И та, другая, она тоже расскажет.
Он не произнес этого вслух, потому что знал, что люди услышали бы, но именно та, другая, и беспокоила его больше всех. Другая могла не просто рассказать.
Она бы показала.
Она бы все показала.

Изабелл медленно кивнула:
– Даже несмотря на то, что зло дважды ослепляло меня раньше, я верила, что на этот раз я его увижу. Я верила, что на этот раз… я буду бороться с ним лицом к лицу. По какой-то причине, я была уверена, еще даже до приезда сюда, что именно так все и закончится, – она поколебалась, а затем сказала. – Мне нужно это сделать, ты же знаешь.
– Да. Я знаю.
Изабелл довольно сильно опасалась, что он и правда знает. Почти бессознательно она убрала свою руку из-под его ладони и, слегка откинувшись назад, скрестила руки под грудью.
– Так что, нам нужно выяснить, как это исправить, – сказала она. – Как убрать ящик, или, по крайней мере, пробить в нем дыру-другую, чтобы я смогла дотянуться и воспользоваться своими способностями.
Через мгновение Рэйф откинулся назад на своем стуле и сплел пальцы на животе.
– Права ты в этом или нет, все, что мне известно об экстрасенсорных способностях, рассказали мне вы с Холлис. Поэтому мой единственный вклад в дело – готовность попытаться… что я там, по-твоему, должен попытаться.
Она кивнула, однако предупредила:
– Прежде, чем мы попробуем что-либо сделать, нам необходимо удостовериться. Убедиться, что в тебе запустились экстрасенсорные способности и ты теперь действующий экстрасенс.
– Я начинаю все меньше в этом сомневаться.
– О? Почему?
– Потому что как только мы перестали прикасаться друг к другу, твой голос стал немного приглушенным.
– Словно между нами… какая-то преграда.
Рэйф кивнул:
– Экстрасенсорная вата, – произнесла Изабелл. – Холлис так это называет.
Он некоторое время молча смотрел на нее, затем слегка покачал головой:
– Целый новый мир. И совершенно не тот, частью которого я ожидал стать.
– Да. Я тоже, – прежде чем он успел что-нибудь на это ответить, она добавила. – В любом случае, нам нужно знать наверняка.
– Как мы это выясним?
Изабелл совершенно обыденно заявила:
– Так уж случилось, что в городе есть телепат. Телепат со способностью распознавать других экстрасенсов как минимум в восьмидесяти процентах случаев. Это самые высокие показатели, которые нам довелось обнаружить.
– Телепат, – протянул Рэйф. – ООП?
– Да.
– Под прикрытием, полагаю.
– Бишоп часто засылает вспомогательного агента или команду, для работы за сценой, когда это возможно. Мы нашли такой метод работы очень эффективным. – Сейчас ее голос звучал немного обеспокоенно, и она неуверенно смотрела на него.
– Ждешь, что я психану? – поинтересовался он.
– Ну, полицейские власти, с которыми мы работали, были склонны немного расстраиваться, обнаружив, что их не допустили к информации. Даже по очень уважительной причине. Поэтому, скажем, я бы не удивилась, если бы ты разозлился.
– В таком случае, – сказал Рэйф, – твои чувства действительно упрятаны в ящик. Причем речь не только об экстра-чувствах, – его голос был очень спокоен, почти безразличен. Он поднялся на ноги. – Когда я встречаюсь с этим телепатом?
Изабелл сверилась со своими часами:
– Через сорок пять минут. Мы должны выехать через полчаса, чтобы успеть на встречу.
– О’кей. До тех пор я буду у себя в кабинете.
Она проследила за тем, как он покинул комнату, и продолжила смотреть на открытый дверной проем, пока через минуту или две не появилась Холлис.
– Изабелл?
– Что меня на самом деле пугает, – произнесла Изабелл, словно они продолжали начатый ранее разговор, – так это тревожное ощущение, что он, по меньшей мере, на три шага впереди меня. И я не понимаю, как у него это получается.
– Убийца?
– Нет. Рэйф.
Холлис закрыла за собой дверь, затем подошла и села за переговорный стол:
– Он по-прежнему удивляет тебя, да?
– Чрезвычайно. Он никогда не реагирует на вещи так, как я от него ожидаю.
Холлис мягко предположила:
– Тогда возможно ты слишком много думаешь.
– Что ты имеешь в виду?
– Перестань пытаться предугадать, Изабелл. Вместо того чтобы думать обо всем и вся, почему бы не попробовать прислушаться к своим чувствам и инстинктам?
– Ты говоришь как Бишоп.
Холлис немного удивилась:
– Разве?
– Да. Он сказал, что я становлюсь слепой, когда забываю, для чего предназначены мои чувства. Что я должна понять и принять, что мои чувства, по крайней мере, так же важны, как и мой разум.
– Более важны, – поправила Холлис. – Для тебя. Особенно сейчас, я полагаю.
– Почему именно сейчас?
– Рэйф.
Изабелл нахмурилась и отвела взгляд.
– Он потянулся к тебе, Изабелл. Ты хотела этого от него. Ты ему позволила. Но ты не смогла дотянуться в ответ. Ты была не совсем готова воспользоваться этим шансом.
– Я знаю этого человека в общей сложности около четырех дней.
– И что? Нам обеим известно, что время здесь никакой роли не играет. Связь между тобой и Рэйфом возникла за те несколько первых часов. Вы были широко открыты, потому что вы всегда открыты, или были таковыми. Он определенно был заинтересован и необычайно готов открыться эмоционально, или мне так показалось. Иисусе, Изабелл, вы двое искры высекаете, когда прикасаетесь друг к другу. Буквально. Ты хочешь сказать, что не можешь увидеть настолько ясный сигнал вселенной?
– Мы сейчас возвращаемся к старой теме, – глухо отозвалась Изабелл.
– Да, но ты продолжаешь упускать суть.
– И в чем же она заключается?
– В тех твоих проблемах с контролем. Ты можешь беситься из-за них, если хочешь, но мы обе знаем, что вся эта ситуация завязана на них.
– Да?
– Да. Ты ввязалась во все это такая же самоуверенная, как и всегда, уверенная в себе и своих способностях. Все под твоим контролем. Я не знаю, возможно, ты была чуть более уязвима, чем обычно из-за того, что это данный конкретный убийца, этот старый враг, за которым ты охотилась. Или может быть, это здесь не причем. Возможно, это просто тот самый случай правильного места, правильного человека и по-настоящему паршиво выбранного времени.
– Ну, с этим я хоть как-то согласна, – пробормотала Изабелл.
– На самом деле это неважно. Факт в том, что ты обнаружила, что теряешь контроль и не только из-за своих собственных эмоций. Твои способности внезапно изменились. Ты так широко раскрылась, что у тебя не было ни малейшего чертового шанса даже отфильтровать всю ту фигню, навалившуюся на тебя. Раньше ты смогла бы это сделать, мне говорили. Фильтровать то, что проходит через тебя, отвоевать подобие контроля над этим, даже если ты не могла заблокировать этот поток. Но как только ты попала в Гастингс, как только связалась с Рэйфом, у тебя даже этого не стало.
– Здесь не произошло ничего такого, чего не случалось раньше, с тех пор как проявились мои способности.
– Нет, но масштаб происходящего был иным. Хотя бы это ты и сама уже признала.
Изабелл неохотно кивнула.
– И вот он, так близко. Слишком близко. Внезапно, ты очень испугалась. Поэтому ты открыла свою комнату ужасов [4], надеясь, что это его отпугнет, и все вернется на круги своя. Но результат получился прямо противоположным. Это приблизило его даже еще больше и усилило связь между вами. Настолько усилило, что каким-то образом он смог использовать ее самостоятельно, пусть и бессознательно.
Холлис медленно покачала головой:
– Полагаю, для тебя будет легче просто позволить ему некоторое время быть главным. Позволить ему поступать так, как он хочет, как ему необходимо. Защищать тебя, укрывать от всей боли. Даже если это означает изолировать твои способности и ослепить тебя перед злом, которое, как ты знаешь, почти так близко, что можно дотронуться.
______________
[1] Aspice super caput suum - Посмотри над его головой. (лат, прим. пер.)
[2] Ричард Прайор - американский чернокожий комедийный актер,1940-2005, играл в кино, вел комедийные шоу на кабельном ТВ.
[3] Оно, иногда Ид (лат. id, нем. das Es – оно́) в психоанализе является одной из структур, описанной Фрейдом. Являет собой бессознательную часть психики, совокупность инстинктивных влечений. По мнению Фрейда, человек есть замкнутая энергетическая система, количество энергии у каждого человека постоянно. Будучи бессознательным и иррациональным, Ид подчиняется принципу удовольствия, то есть удовольствие и счастье – есть главные цели в жизни человека.
[4] Комната ужасов (Chamber of Horrors) - зал в Музее восковых фигур мадам Тюссо в Лондоне; в нем экспонируются фигуры известных преступников, сцены убийств и т.п. Кроме того hamber of horrors переводится как «ужасное место; место, где происходят чудовищные вещи».

Наташа[/b[b]], m-a-r-i-n-a, LiskaAliska спасибо за прекрасный перевод!!!!! Так Рэйф оказывается тоже экстрасенс, как интересно
___________________________________

Спасибки! Утащила себе!

Наташа, m-a-r-i-n-a, LiskaAliska, спасибо вам огромное.
_________________

Девочки, большущее вам спасибо!
_________________