Джен Беннет "Неприкаянные души"

Как хорошо что Аида вовремя проснулась и успела спастись....
Явно решили от нее избавится чтоб Уинтеру не помогала!
Теперь Уинтер ее от себя не отпустит и ей придется жить у него....
Даже представить не могу что он сделает с поджигателями когда их найдет....

KattyK, Talita, gloomy glory , спасибо за великолепный перевод!!!!!!!!!!
___________________________________

Привет!

Спасибо за новую главу!

Теперь ему надо быстрее искать этот Улей,потому что покушение на Аиду уже не простительно.
Как же хорошо,что она вовремя проснулась.И что она делает?Спасает пальто,которое подарил Уинтер,а не свои деньги-это показывает ее отношение к нему.

Тем более Уинтер пока ей ничего не предлагал,чтобы она осталась.
Жду продолжение.Спасибо!

Девушки спасибо за перевод и редакцию
Покой нам только снится. Аида теперь оказалась под ударом. Но зато Уинтер в свете последних событий глаз с неё не спустит, может сможет на неё повлиять, чтобы она не уехала
Я всё думала почему она не может с братом поговорить, а оно вон как оказалась. Тяжело иметь такие способность и не обладать возможность воспользоваться
___________________________________

Большое спасибо за новую главу.Аида под ударом,чего и следовало ожидать,так как она помогает Уинтеру.Теперь интересно,что Уинтер предложит Аиде.

 » Глава 24

Перевод - KattyK
Редактура - Talita, gloomy glory
Глава 24

Аида снова почувствовала сонливость от лауданума и впала в забытье, ненадолго приходя в себя в машине, прижимаясь вспотевшим лбом к плечу Уинтера, который держал ее у себя на коленях.
Вновь пробудилась она уже в лифте дома Магнуссонов. Уинтер опять нес ее на руках.

– Так и привыкнуть недолго, но мне нужно найти дешевый отель. И, возможно, придется одолжить у тебя пару долларов, – хрипло прошептала Аида.
– Ты никуда не пойдешь. Если придется запереть тебя на чердаке в башне, то я это сделаю. Считай себя моей пленницей, – ответил Уинтер.

Она слишком ослабела, чтобы спорить.
– А пленницам положены ванны? Потому что меня тошнит от запаха дыма, въевшегося в одежду. Он жжет глаза.
– Да, пленницы принимают ванны.
– Ты меня помоешь?

Кто-то кашлянул. Аида повернула голову и увидела холодную как лед Грету в домашнем халате и с шарфом, повязанным на голове. Экономка управляла лифтом. Чудесно. Один бог знает, что она обо всем этом подумала.
Кабина со скрипом остановилась.
– Благодарю, Грета, я позвоню, если ты понадобишься. Поспи, – сказал Уинтер.

Аида почувствовала запах апельсинового масла. Мимо словно в тумане проносились стены, обшитые деревянными панелями. Затем ее внесли в великолепную теплую спальню с полами из розового дерева, креслами у окон и роскошным ковром сине-зеленого цвета.
– Что это за место?
– Моя комната.
– О-о, она даже лучше «Фэрмонта». Нам следовало встречаться здесь.

Уинтер усадил Аиду на самую большую кровать, которую она когда-либо видела. Покрывала были откинуты, простыни смяты. Лампа «Тиффани» со стрекозами отбрасывала тусклый свет на комод. Бутлегер попытался снять с Аиды пальто:
– Придется отослать его в чистку, чтобы избавиться от запаха дыма.
– Мне надо узнать, уцелело ли что-то после пожара.
– Пока не думай об этом, – велел Уинтер, встал на колени и осмотрел ее ногу: – Небольшая припухлость, возможно растяжение. Ты можешь ею шевелить?

Аида послушалась. Было тяжело, но вся боль ощущалась будто бы издалека.
Тут, к ее удивлению, послышался новый голос:
– Хотите, я вызову врача?
Бо. Он поставил аптечку первой помощи на комод из красного дерева с гладкими линиями современного искусства. Сумочка Аиды свисала с одной из ручек.

Уинтер покачал головой:
– Врач просто прикажет поднять лодыжку повыше и даст Аиде еще успокоительных, которые ей не нужны. Я вызову кого-нибудь утром. А ты пока оповести всех на складах о пожаре, если вдруг кто-то попытается снова провернуть этот трюк.
– Я уже позвонил Фрэнку. Вам стоит знать еще кое-что.

Уинтер тяжело вздохнул:
– Что именно?
– Помните предсказателя из храма? В то же время, как квартиру Аиды подожгли, мистер Ву выпрыгнул из окна своей квартиры. Самоубийство.
Аида даже пришла в себя на мгновение:
– О нет!
– Боже! – воскликнул Уинтер.

– Чарли следил за ним. Сказал, что видел, как Ву бросился в квартиру, будто пытался от чего-то убежать. Чарли проверил лестницу, окна – ничего. Затем услышал крики на улице и, когда вышел, увидел старика на обочине. Соседи уже его нашли. Чарли остался, пока не приехала полиция, на случай, если бы появился еще кто-то. Но так ничего и не увидел.
– Призраки или какая-то черная магия, – пробормотал Уинтер.
– Об этом я и подумал. Чарли встревожен. Он также слышал, как Ву, вбегая в квартиру, все повторял: «Пчеловод, пчеловод».

У Уинтера дернулась щека.
– Улей.
– Возможно, так себя называет их шеф?
– Скорее всего.
– В любом случае Ву в поджоге не виноват, хоть я его и не особо подозревал, – признался Бо.
– Несчастный ублюдок.

На Аиду накатила волна грусти. Ей пришелся по душе печальный старик-предсказатель, пусть он и отравил Уинтера. Может, бедняга воссоединился с женой в загробной жизни.
Уинтер тихонько поговорил с Бо снаружи, а потом отпустил помощника, закрыл дверь и опять сосредоточился на гостье:
– Ты не спишь?
Аида покачала головой. Уинтер снял с нее заляпанную лауданумом ночную рубашку, оставив в постели голой, а сам вышел в смежную комнату и начал готовить ванну.

На комоде теснилось несколько фотографий в рамочках. На первом плане семейный снимок на рыболовном причале: пара, почти наверняка чета Магнуссонов-старших, малышка Астрид, блондин примерно возраста Бо – брат-археолог – и Уинтер на несколько лет моложе, улыбающийся и прищурившийся на солнце. Без шрама.
Счастливые времена.
За этой фотографией стояло изображение поменьше: портрет потрясающей красавицы-блондинки. Длинные волосы подняты в высокую прическу, фарфоровая кожа и стоическое выражение лица.

Уинтер вернулся в спальню без обуви и рубашки, лишь в штанах и подтяжках на белой майке без рукавов. Крепкие широкие плечи и мускулистые руки боксера заставили сердце гостьи на секунду замереть.
– Кто это? – спросила Аида, показывая на фото блондинки в серебряной рамке.
– Никто.
Хм. Должно быть, Полина. Аида почувствовала притупленную ревность.

– Почему же эта фотография стоит рядом с твоей кроватью?
– А тебе-то что? Ты же через неделю уезжаешь. – Уинтер забрал фотографию и снова поставил на стол, а потом хотел взять Аиду на руки.
– Я могу идти, – раздраженно ответила та, отпихивая его ладони. С трудом поднявшись, она, пока Уинтер стоял к ней спиной, положила фотографию Полины лицом вниз.

Ванная оказалась просторной с блестящей белой плиткой и отполированными деревянными шкафчиками. Окно с фаустированным стеклом вместо Залива, как в кабинете, выходило на южную сторону Пасифик-Хайтс. Ночной туман коронами венчал престижные дома на крутых склонах.
Слева в комнате стояла огромная блестящая ванная на когтистых ножках. Уинтер повернул серебряные краны, закрывая горячую воду. Не успела Аида возразить, как он поднял ее на руки и положил в воду. Лодыжка чуть-чуть заныла, но остальное тело охватила такая нега, что некоторое неудобство значения не имело.

– Слишком горячая?
Мышцы превратились в желе, Аида скользнула ниже по высокому бортику.
– Идеальная. Здесь могла бы поместиться машина.
Или гигант-бутлегер. От восхитительной воды по рукам и ногам пробегала дрожь удовольствия.
Уинтер наклонился и присел на деревянный стул рядом с гостьей.
– Положи раненую ногу сюда, – приказал он, постукивая по краю ванной.

Аида послушалась и скользнула глубже под воду. Уинтер осторожно промыл все ссадины мягкой мочалкой, убирая грязь.
– Уинтер?
– Да.
– У меня осталось всего три доллара. Все мои сбережения были в той квартире. У меня нет одежды, косметики, украшений…
– Я все возмещу. Ты бы не лишилась имущества, если бы не связалась со мной.
– Ты не знаешь наверняка.

– То есть тебя частенько пытаются убить? – спросил бутлегер.
– Ну, нет.
– А меня – да. Это тот же план косвенного уничтожения, что использовали на мне с призраками. Я виноват, и возместить утраченное – моя задача. Точка.
– Я не желаю подачек и верну тебе все, когда заработаю деньги. Велма все еще должна мне за одно выступление, а потом будет зарплата в Новом Орлеане…

Уинтер в ярости бросил мочалку на пол:
– Все еще думаешь о Новом Орлеане? Сегодня ты едва не погибла. Знаешь, как я испугался? Ты ведь могла сгореть заживо! Тогда бы мне позвонил не Бо, а миссис Лин с просьбой купить гроб для твоего обгоревшего трупа!

Аида резко вздохнула и неожиданно всхлипнула:
– А что мне еще делать? Другой работы я не знаю. – Хлюпая носом, она боролась с эмоциями, но те вырвались наружу: – Я не останусь тут, играя роль любовницы, пока не наскучу тебе, и ты не выберешь кого-нибудь поблондинистей, покрасивее и поэффектнее.
– Почему, черт побери, наше воображаемое расставание – моя вина?

Потому что сама Аида не представляла, что сумеет найти человека, которого хотела бы больше, чем Уинтера, но вслух сказала другое:
– Я стала известной, теперь меня приглашают владельцы клубов, а не наоборот. Мне не нужно проситься на работу или что-то доказывать. Если я не воспользуюсь этой возможностью, то время уйдет. Разве ты этого не понимаешь? Это все, что у меня есть, ничего другого я не умею.

Проглотив резкий ответ, Уинтер поднялся с табуретки. В разных глазах сияли гневные огоньки. Бутлегер ринулся прочь, и поверхность воды дрожала от его сердитого топота.

• • •

Уинтер едва сдержался, чтобы не запустить чем-то в стену. Чертов Новый Орлеан. Если он больше не услышит из ее уст название этого города, то будет доволен.
Найти кого-то поблондинистей…
Да что, черт побери, с ней такое? Неужели огонь расплавил ее мозги? Какого дьявола он захочет другую…

Тут он увидел опрокинутую фотографию в серебряной рамке. Полина. Уинтер посмотрел на снимок. Аида ревновала к покойнице? Неужели думала, что он оставил у себя это изображение от горя и любви? Вовсе нет. Он не выбросил ее из уважения. Хотя, честно говоря, скорее, чтобы подпитывать чувство вины. Потому что, если бы не видел ее снова и снова, то забыл бы, как выглядела покойная жена.

Хуже того, Уинтер вообще о ней не думал, как, в принципе, и при жизни Полины. Иногда они не виделись целыми днями, даже будучи женатыми и живя в одном доме. И это никогда его не беспокоило.
Надо было отпустить Полину, когда она попросила развод.
Неужели он повторяет ту же ошибку с Аидой? Их связь сделала из нее мишень, а виноват он.
Опять.

Уинтер подумал о сокрушающей панике, которую испытал, получив звонок от Бо: кто-то пытался сжечь Аиду прямо в квартире. Мало что ужаснее смерти в огне.
Но она не умерла и теперь в безопасности в его доме. Это все, что сейчас имело значение.
Тяжело вздохнув, Уинтер взял фотографию Полины и пошел в кабинет. Затем сел перед окнами, глядя на рассвет. Через несколько минут заглянула Астрид с охапкой одежды.

– Я слышала шум, – пояснила она, шлепая тапочками по полу, а ночная рубашка развевалась словно флаг. – Бо рассказал мне о происшедшем. Я подумала, что Аиде понадобится одежда.
– Так, мит йерта*.
– Не за что. – Астрид положила принесенную одежду на подоконник. – Бо сказал, что огонь вызвала неисправность в проводке, и что Аида лишилась всего.
– М-м-м.

– Но подозреваю, это как-то связано с бутлегерством. – Не услышав ответа, она устроилась у брата на коленях: – Я же вижу, что ты расстроен. Прости.
Уинтер погладил прядь светлых волос.
– Кто-то пытается меня запугать и заставить отказаться от предприятия. Но не переживай, я обо всем позабочусь.
– Не сомневаюсь.

– Но пока все не разрешится, мне бы хотелось, чтобы ты была осторожна, выходя из дома. Не боялась, а проявляла бдительность.
– Я всегда начеку.
– Значит, будь умницей и не выходи одна. Однако если мы позволим себя запугать, значит…
– Они победили. Поняла, я не буду делать глупостей.

– Молодчина. Не хочешь пройтись по магазинам?
– Для Аиды?
– Я позвоню в универмаг и попрошу впустить тебя до открытия. С тобой поедут Бо и Йонте.
А также парочка охранников, что постоят на входе и доберутся в объезд в одной из старых машин. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

– Рассчитывай на меня, я буду готова через час. – Астрид сонно улыбнулась и пожала руку брата. – Аида переезжает сюда насовсем?
– Через неделю она отправляется в Новый Орлеан.
– Навсегда?
Уинтер пожал плечами.
Астрид стиснула его ладонь тонкими пальчиками:
– Ты ее любишь?

Его сердце сжалось. Любит ли он? Уинтер помнил, каким несчастным чувствовал себя во время разлуки с Аидой после ссоры насчет Сук-Йин. И знал, какое облегчение испытывал теперь, зная, что медиум совсем рядом в безопасности его дома. Уинтер хотел, чтобы она спала в его постели… и хотел сам видеть ее, просыпаясь.
Он хотел Аиду, а не просто интрижку с ней.
И совсем не желал, чтобы она уезжала. Сама мысль об этом наполняла его черным отчаянием, равным по силе боли от утраты семьи.

– Возможно, – наконец честно признался Уинтер.
– Думаю, она тоже в тебя влюблена, судя по тому, как смотрела в тот день, когда пыталась вернуть пальто. Я еще не видела, чтобы кто-то так на тебя глядел. Уж точно не…
– Не произноси ее имени.
– Прости.
Уинтер крепко сжал руку сестры:
– Это неважно. Я не могу заставить Аиду остаться.

Возможно, он сумел бы повлиять на расклад. Тайком побеседовать с Велмой и уговорить ее продлить контракт. Только уже пообещал, что не станет вмешиваться.
Он мог бы поехать на поезде в «тихий» бар в Новом Орлеане и угрозами заставить этого неизвестного владельца расторгнуть договор с Аидой. Очень заманчивая идея, но Уинтер тут же ее отверг. Аида раскусит его на раз.
Нет, нельзя ее принуждать.

Почему же она не видит то, что находится прямо под носом? Им хорошо вместе, чудесно в постели. Даже более того – восхитительно. Волшебно. И они прекрасно ладят. Честно говоря, она одна из немногих женщин, с которыми ему интересно не только в постели. Боже, да Уинтеру даже ссориться с Аидой нравилось.

И западное побережье ей по душе, Аида не раз это повторяла. Тогда почему же ей не обосноваться здесь, не открыть свое дело, проводя сеансы? Уинтер мог бы купить медиуму рабочий кабинет, направлять к ней богатых клиентов. Аида получила бы все, о чем мечтала. И если, боже упаси, они когда-нибудь расстанутся, она будет заниматься любимым делом, а не ранить себя каждый вечер в помещении с кучей пьяных идиотов.

И Уинтер будет рядом, чтобы позаботиться о ней и дать необходимое.
Простой выход, так почему же только он сам его и видит? Хуже того, если бутлегер попытается убедить Аиду, то она упрямо будет гнуть свое.

– Значит, ты ее отпустишь? Это совсем на тебя не похоже, – заметила Астрид.
Уинтер опустил голову на подголовник:
– А что можно сделать? Запереть ее? Пригрозить?
– Конечно, братец, каждая девушка только об этом и мечтает.

Уинтер сердито посмотрел на сестру, затем выглянул в окно, наблюдая, как золотистый свет прорывается через туманный покров.
– А ты что предлагаешь? Подскажи, раз заделалась экспертом в делах сердечных и явно обладаешь многолетним опытом.
– По крайней мере, у меня хватило ума не выходить замуж за нелюбимого.
С этим не поспоришь.

Астрид выпустила руку брата и встала, собираясь уйти:
– Папа как-то рассказал, мол, все в жизни делал, только чтобы угодить маме, и что был счастлив, только если счастлива она.
– Да, и что?
– Если ты хочешь, чтобы Аида осталась, возможно, стоит сделать ее счастливой. Чего она желает?
Вроде все так просто, но как быть, если больше всего Аида хотела уехать?
– Выясни, – наказала Астрид, уходя.

Уинтер сунул фотографию Полины в нижний ящик стола. Возможно, со временем он уберет снимок в чулан или отошлет ее родителям. Если же забудет лицо жены… ну что ж, так тому и быть. Он слишком долго казнил себя. Пора ее отпустить.
Уинтер устало вздохнул и пошел в спальню. Аида лежала на животе на кровати, завернутая в полотенце и с влажными волосами. На покрывале валялось содержимое ее сумочки: скомканные банкноты, мелочь, металлический тюбик помады, дешевое карманное зеркало, скальпель и несколько открытых писем.

Уинтер подошел и приподнял гостью:
– Что случилось, кошечка?
– Мой кулон, – хрипло прошептала она. – Я думала, что он у меня, но сняла его перед сном.
– Мне жаль. – Придумывая слова утешения, Уинтер попытался обнять Аиду, чтобы как-то успокоить. – Но это же просто вещь, а не твой брат.

Залитые слезами глаза гневно сощурились:
– Просто вещь?
Зря ляпнул.
– Все имеет ценность, смысл. Все связано. Если бы не эти вещи, я бы не смогла призывать духов.

– Я неправильно выразился, – попытался исправиться Уинтер, но Аида его не слушала.
– Теперь все мои вещи пропали. Их и так было немного, а теперь вообще ничего не осталось. – Она оттолкнула содержимое сумочки. – Я потеряла единственную фотографию Сэма, последнего человека из моей семьи.
_____
*(швед. Tack, mitt hjärta) Спасибо, сердце мое.
_________________

Мда, как мне обидно за Уинтера. А идея кстати ему хорошая пришла, насчет работы Аиды и несказать что она будет зависить от него. Но и одна никогда не будет.
Только вот пожар и тот кто его устроил, очень многое подпортил. Как бы не ускорил отъезд Аиды. Может неизвестный этого и добивается? Хотя может на оборот сослужил хорошую службу. Тем самым переселив Аиду ближе к Уинтеру. Может так быстрее свои проблемы решат?

Катюша, Алена, Крис, огромное за такой шикарный перевод.

А мне Аиду жалко. И с фото Полины она вспылила, т.к. находится под действием наркоты, в шоке от того, что чуть не погибла и от того, что потеряла всё, что у неё было. Мне вообще понравилась откровенность Аиды: увидела портрет и сразу без обиняков спросила, показала, что ей это не нравится. Ведь раньше Уинтер рассказывал ей, что о Полине и не думает совсем, и не родная она ему была и т.д., а тут, хопа, парадный портрет на тумбочке. Явно что-то не сходится. Это мы потом узнаём, что Уинтер с мазохистскими намерениями эту фотку на тумбочку поставил.

Спасибо за продолжение!
___________________________________

Жалко мистера Ву, но может он теперь успокоится рядом с любимой женой.
Аида вся на нервах после произошедшего, потеряла всё, что имела.
А тут ещё фотография Полины на ночном столике бутлегера... это явно не прибавило ей уверенности.
Уинтер злится, что Аида уезжает от него, когда есть возможность остаться. У него уже и план имеется, как её устроить.
Аида отказывается быть просто очередной любовницей, которую со временем заменят на другую.
Вот и рычат теперь друг на друга. Нет, чтоб поговорить честно и открыто, признаться в своих чувствах.
Видимо страх быть отвергнутым/ой перевешивает все разумные доводы. Да и гордость мешает.
А Астрид просто умничка, не по годам мудрая девочка. Вон какие советы понадавала брату. Надеюсь он ими воспользуется.
Хорошо, что Аида теперь рядом с Уинтером, в его доме.
Катюша, Алена, Тиночка, спасибо огромное за продолжение.

Теперь до последней минуты отъезда Аиды в Новый Орлеан Уинтер будет терзаться сомнениями. Неужели не ясно, что без Аиды ему будет плохо.
"Улей" дает о себе знать. Старик Ву погиб, квартиру Аиды подожгли.
И пропажу медальона Аида обнаружила. Тоже огорчение . Только Уинтер не понял ее огорчения по этому поводу.
Пусть он найдет слова или что-нибудь придумает, чтобы Аида осталась с ним.

Спасибо за главу, отличный перевод!

Катя, Алена, Тина, СПАСИБО Согласна со всеми читательницами, жаль мистера Ву, Аиду, ( может кулон не сгорел?) Астрид опять показала себя умницей, понимающей и готовой помогать Аиде и Уинтеру.

Девушки спасибо за перевод и редактуру
Нервы у наших героев ни к чёрту, переживают и совершенно не знают, как сделать правильный выбор. Доверится всегда страшно, но кому-то придётся сделать первый шаг.

А этот пчеловод везде поспел и бедного старичка на тот свет отправил и Аиде устроил сладкую жизнь, хотя есть предположение, что тут не всё так просто, почему он не использует на ней свои традиционные фокусы, на неё как на медиума это не действует или он заинтересован в том чтобы она жила
___________________________________

Катюша,Алена,Тина,Большое Спасибо за продолжение!!!
Прочитала целых три главы.Вот и нашли отравителя-Ву.А старичок интересный оказался.Странно,что про то,за что не платили можно рассказывать. А вот имя некроманта -нельзя.Жаль старичка,жаль.Но,наверное,он успокоился со своей любимой женой.А вот пожар в квартире Аиды-это ужаснее.Хорошо хоть у нее пожарная лестница рядом.Видно здорово она мешает злодеям! Не помог Новый Орлеан,так решили навеки от нее избавиться.Да и конфетка эта со вкусом меда-как наяву все.И сон пророческий.Жаль,что в пожаре остался кулон с фотографией Сэма. А вот Уинтер настоящий мужчина. "Это же просто вещь!" - это ж надо))) Лучше бы ему найти лучшее оправдания,а то Аида ему этого не простит. Да еще и фото Полины в спальне.Интересно теперь как наш бутлегер выкрутится.Да,и пора бы ему понять,что это больше,чем связь.Пора признаться в этом самому себе.А потом можно и Аиде это сказать.

Девочки,еще раз Огромное СПАСИБО за чудесный перевод! А также за скорость выкладки! Такая интересная книга!

___________________________________

Девочки, спасибо всем за комментарии, отвечу, как только освобожусь.
_________________

Скорее всего, время поджимает.

Они друг за друга горой)))

Вот и я задаюсь этим вопросом.

В принципе, если знаешь, где искать, то и узнать нужные сведения просто. Это только Аида, приехавшая в Сан-Франциско в июне, не знала о истории Уинтера.

Она явно мешала.

Бо бы мало что смог сделать, если бы Аида не выбралась самостоятельно.

Аида не понимает, что уже давно переросла брата. Да и было ему всего восемнадцать, мог сто раз изменить свое мнение о любви, если бы не погиб.

Угу, нас ждут еще довольно волнительные события.

Ну если не он сам, то все домашние присмотрят за Аидой. Но вообще да, мне кажется, что еще благодаря своим способностям она так быстро очнулась, что лауданум не успел особо подействовать. Иначе бы не смогла спуститься.

Скорее всего, убьет или сильно покалечит.

Безусловно постарается, но вряд ли будет неволить. Аида должна сама решить, что следует остаться.

Скорее всего, деньги были ближе к огню, чем пальто, к тому же теплая верхнюю одежда не лишняя в прохладную ночь. Аида ведь даже обувь не успела найти.

Еще предложит.

Я поначалу вообще думала. что она с его оставшимся на земле духом говорит, но нет.

Следовало, поэтому Бо за ее квартирой и присматривал, но невозможно быть бдительным круглые сутки семь дней в неделю.

По 24 главе:

Ой. сколько вопросов. Просто, ИМХО, если бы хотели просто напугать, то не стали бы давать опиум. Но поговорить по душам героям надо.

Да, я бы тоже подумала, что что-то тут не так. К тому же такая красотка. Аида ведь считает себя в лучшем случае симпатичной, а вообще экзотикой с веснушками.

Жаль. Мне вот интересно, что Пчеловод нашел такого, чтобы заставить предсказателя покончить с собой.

Мне вот интересно, как у нее получится быть мудрой, когда дело дойдет до ее дел сердечных. Советы давать легче, чем следовать.

Жаль, что медальон уже не восстановить, придется полагаться только на воспоминания о брате.
Уинтер очень постарается)))

Милая озорница. Вообще хорошо, я боялась, что такая избалованная барышня примет в штыки пассию брата. Но Астрид любит Уинтера и искрененне желает ему счастья.

Может у него специфические таланты. а про медиума он толком ничего не знает.

Он старается, но кое-что мужчинам не понять. Да и устали оба, волновались сильно, сложно говорить в таком состоянии разумные вещи.

Это хорошо)))
Всем спасибо за комментарии, лайки и поддержку темы!
_________________

 » Глава 25 (часть 1)

Перевод - KattyK
Редактура - Talita, gloomy glory
Глава 25 (часть 1)

Полуденное солнце нагрело плитку под ногами Аиды, которая чуточку встревоженно осматривалась в большой ванной Уинтера. Голова трещала, а ссадины на ноге горели при каждом шаге. Кто-то любезно оставил халат, но Аиде он был маловат. Хотелось одеться по-настоящему, а также выяснить, не уцелело ли что-то после пожара.
И отыскать Уинтера, где бы тот ни пропадал.
Аида вспомнила, как засыпала в его объятиях. Бутлегер укрыл ее одеялами и ушел, а теперь в спальне пусто. Непонятно, где же он переночевал, если вообще спал.

Наклонившись попить из-под крана, Аида прополоскала рот и поискала расческу, чувствуя себя не в своей тарелке в чужом доме. А когда наконец нашла туалетные принадлежности Уинтера в шкафчике с матовым стеклом, то поняла, что тут не так: в ванной не было приличного зеркала, а только маленькое бритвенное, висевшее на скрещенном фиксаторе, прикрепленном к стене. Да и в спальне не наблюдалось большого зеркала.
Наверное, бутлегеру не хотелось каждый день видеть шрамы на лице.
– Ох, Уинтер, – вздохнув, прошептала Аида.

Ее внимание привлекли тихие голоса где-то вдалеке.
Напротив ванной находилась другая дверь. Аида пошла на звуки и заглянула за нее. Похоже, комната для гостей. Кровать на четырех столбиках в дальней части комнаты была незастелена и без подушек. Значит, ею не пользовались, а теперь там валялась груда одежды.
Аида осмотрелась.

На комоде выстроились новые коробочки дорогой косметики, шампуни, электрическая плойка и фен. Такой роскоши Аида себе позволить не могла. Рядом стоял деревянный квадратный открытый чемодан. В одной половине – вешалки, а в другой – шесть отделений. Таким пользовались голливудские звезды, путешествуя по миру. Возле него высилась груда коробок с обувью. Из-под смятой бумаги виднелись коричневая и черная кожа. Несколько вечерних платьев со стеклярусом и блестками висело в открытом шкафу. Повседневная верхняя одежда, шляпки, сумочки валялись на постели, а на столе лежали открытые коробочки с драгоценностями, сверкающими в солнечном свете.

Симпатичная молодая служанка вместе с Астрид и портнихой Бенитой раскладывали все по местам. Похоже, девушки решили открыть магазин. Светленькая Астрид повернулась. При виде Аиды у нее загорелись глаза.
– О, вы проснулись – прекрасно! Как себя чувствуете?
– Бывало и лучше, – призналась Аида.
– Ох, я так вам сочувствую. Бо сказал, что проводка в старых домах вечно загорается.
– А…
– Вам повезло, что удалось выбраться. Но с другой стороны, вы получите все новенькое! – Астрид восторженно раскинула руки, показывая свою работу.

Аида закашлялась, и сестра Уинтера похлопала ее по спине.
– Вы в порядке? Может, воды? – Мисс Магнуссон что-то приказала по-шведски служанке, и та бросилась вон из комнаты. – Она принесет завтрак и сок. Бьюсь об заклад, вы умираете с голоду.
– Я…
– В общем, разве это не замечательно? Я вам так завидую. Я сказала Бо, что подожгу свою комнату, чтобы закупить себе новый гардероб. Но Уинтер пригрозил, что если я такое устрою, то прохожу в мешке для картошки до самого окончания учебы. Посмотрите, что я вам выбрала. Некоторая одежда может быть не по размеру, но Бенита обязательно все подгонит.

– Астрид, – взмолилась Аида, чувствуя легкую тошноту. – Я не могу себе это позволить.
– Не волнуйтесь, мы с Бенитой сохранили счета, – ответила Астрид, поднимая небольшой гроссбух. – Уинтер говорил, что вы пожелаете вернуть деньги, когда сможете. Тут все записано.
Аида смотрела на пункты списка, чувствуя, как растет тревога с каждой цифрой, написанной витиеватым женским почерком в конце каждой страницы, пока не дошла до последней записи с общей суммой в четыреста пятьдесят восемь долларов.

У нее челюсть отпала от удивления.
– На эти деньги можно купить машину… мои накопления составляли… – Примерно половину. Придется годами экономить. – Это безумие. Это…
Астрид улыбнулась, показав ямочки:
– Ну теперь будете знать, как связываться с членом семейства Магнуссон.
– Гуд миддаг[1]. – В комнату зашла экономка Уинтера в строгом повседневном костюме. – Держите.

Аида взяла объемный конверт:
– Что это?
– Билеты в первый класс, – нараспев ответила Грета. – Поезд уходит в тот же день, что и раньше ближе к полудню. Железнодорожная компания любезно прислала замену сгоревшему в пожаре билету. Вы должны Уинтеру только разницу в цене, а так вам будет удобнее спать. Он настаивал.

Боже правый! Аида в жизни не путешествовала первым классом. И Грета все устроила? Вероятно, кляла ее на чем свет стоит всю дорогу до станции.
Аида была ошеломлена. Прошлой ночью Уинтер накричал на нее, взбесился из-за отъезда в Новый Орлеан, а теперь почти что выпроваживает.

– Я немного не в себе, – призналась она, держа в руках билет.
– Йа[2], могу себе представить. Но подумайте, что вы потеряли только материальные вещи, которые легко заменить, а теперь пробудете в удобном безопасном месте до отъезда.
– Похоже, вы правы. А где Уинтер?
– Выслеживает негодяев, навредивших вам.

У Аиды сердце ушло в пятки.
– Довольно, давайте повеселимся. Ширма в углу, – задорно воскликнула Астрид.
– Да, конечно, – ответила Грета, складывая руки под грудью. – Астрид сейчас покажет, на что способна легкомысленная девчонка с неограниченным кредитным счетом.

• • •

Уинтер стоял в коридоре, глядя на выгоревшую дыру, где прежде была дверь в квартиру Аиды. Ничего не осталось: одежда и багаж обуглились, ее сбережения в тайнике обратились в пепел, а кулон расплавился на комоде.
– Очень мило с твоей стороны оплатить ремонт, – заметила Велма, осматриваясь рядом с ним.
Как владельцы смогут избавиться от резкой вони горелого, Уинтер не представлял.

– Аида и Бо симпатизируют хозяевам. Ты можешь что-то сделать?
Велма долго смотрела на плачевное состояние помещения, само спокойствие в элегантном светло-зеленом пальто. Глаза скрывала такого же цвета шляпка.
– Чего ты хочешь?
– Можешь сотворить выслеживающие чары?

– И привести тебя к поджигателям? – Она покачала головой. – Не думаю, что я настолько хороша. Проще найти их по уликам.
– На улице видели грузовик и двоих мужчин. Один свидетель уверял, что они были китайцами, а другой – что белыми. И никто не может определить марку грузовика.
– Иными словами, зацепок нет.
– Нет, и я уже поговорил с полицейскими. У них тоже ничего. Разве ты не можешь попробовать что-нибудь?

Велма потянула манжеты кремовых перчаток, чтобы те плотнее сели на руки.
– Я не знаю чар, которые бы выследили злоумышленников и вернулись со сведениями, касающимися их места положения. Однако в моих силах зажечь здесь фитиль, который будет гореть, пока их не найдет.
– Что это значит?

– Я смогу наложить на них проклятье. Но, прежде чем соглашаться, выслушай. С таким не шутят. Проклятье потом возвращает все сторицей тому, кто его наслал. Око за око. И когда я его запущу, чары уже не остановишь. Возможно, эти незнакомцы погибнут и, честно говоря, я не хочу, чтобы их смерть была на моей совести.
– Ладно, моя совесть с удовольствием возьмет на себя ответственность.

– Все не так просто, – ответила колдунья, проницательно глядя на бутлегера. – Проклятья создают новые разлады. Если дело связано с тем тайным тонгом, о котором ты рассказывал, и у них есть сильный чародей, он может устроить неприятности. Ты запустишь то, что не остановится, пока кто-то не пострадает или не умрет. Поэтому, если я сотворю заклятье, либо на тебя, либо на Аиду ляжет долг крови. Что бы я ни послала в мир, оно вернется и навредит одному из вас. Ты понимаешь?

Вообще-то не совсем, но если это проклятье вызовет войну, то враг хотя бы выползет из укрытия. Уинтеру уже надоело бороться вслепую.
– Я беру на себя полную ответственность, а не Аида. Она всего лишь свидетель, вся вина должна пасть на мои плечи.
Велма кивнула:
– Да будет так. Мне надо собрать немного пепла.

• • •

Почти весь день Аида примеряла и снимала одежду, а еще в полдень беззастенчиво слопала завтрак, состоящий из тостов-треугольников с масляным омлетом с укропом и копченым лососем. Астрид гордо заявила, что рыба – продукт предприятия Магнуссонов. А запила гостья снедь апельсиновым соком и крепким кофе.

Когда все новые вещи были распределены по разным кучкам – «оставить», «вернуть» и «подогнать», – Аида надела повседневное красно-коричневое платье. Астрид показала ей дом: кучу комнат, доверху заполненных предметами искусства из экзотических стран, включая гостиную, названную «Покои шейха», интерьер которой напоминал сказки «Тысячи и одной ночи».

Медиум познакомилась со слугами Уинтера, по большей части шведами: тремя горничными, прачкой, которая, как потом выяснилось, была матерью Бениты, разнорабочим и уже встречавшимся ей шофером Йонте. Управляла ими всеми Грета. Аида заинтриговала домочадцев Уинтера. Некоторые почти не говорили по-английски, и, к ее изумлению, Астрид с легкостью переходила с одного языка на другой.

Под присмотром Греты мисс Магнуссон показала Аиде, как управлять лифтом и систему внутренней связи на каждом этаже. Гостье продемонстрировали кухню, парадную столовую и библиотеку внизу. Даже вывели посмотреть на машины Уинтера, где Грета попросила Аиду написать свое рабочее расписание для Йонте, который обязательно будет отвозить и забирать ее из «Гри-гри».

Астрид без умолку болтала с Гретой, пока они все трое стояли на подъездной дорожке рядом с кремовым двухместным «Паккардом» с брезентовым откидным верхом. Прекрасная машина. Намного женственнее «Пирс-Эрроу» Уинтера адской окраски. Аида уставилась на свое отражение в одном из окошек машины и не прислушивалась к болтовне Астрид.

Медиум очень устала, ее ноги горели, ей хотелось уюта и Уинтера. Так странно видеть дом без самого хозяина. За пару недель она так привыкла к бутлегеру. К тому, как он пах, как смеялся. Как прогибался матрас, когда Уинтер забирался в постель. Какие звуки любовник издавал при оргазме.

Их частые встречи в «Фэрмонте» были блаженством, а теперь все кончилось, началась обычная жизнь, где ежедневно что-то меняется, и ни на кого нельзя положиться. Теперь, когда у Аиды появилось время оплакать потерю имущества (в основном, конечно, кулона), она поняла, что, возможно, так по ним скучала, ибо до встречи с Уинтером они символизировали для нее постоянство. Вещи. Только они и оставались в ее жизни. Переезды из города в город, с одной работы на другую, от незнакомца к незнакомцу. Аида всегда рассчитывала на успокоение, которое даровали ей надежный розовый будильник и старая фотография Сэма.

Кулон давал ей почву под ногами, а теперь его нет, пропал безвозвратно. Придется расправить плечи и идти дальше. К тому же, Сэму не понравилось бы, что сестра так за него цепляется, ведь столько лет он учил ее жить бесстрашно.
Аида хорошо усвоила урок, чертовски хорошо. Уже немало. Теперь она не беспомощна, как тогда, когда Эммет Лейн вышвырнул ее в приют. Вещи заменили. Аиду окружали красивые предметы и милые люди. Есть за что благодарить судьбу.

Вот еще бы будь рядом Уинтер, она бы испытала даже не благодарность, а настоящую радость. И это после всего пережитого за последние сутки. Если Уинтер способен сделать ее счастливой в такой ужасный день, то что же произойдет при удачных обстоятельствах?
– Вам надо что-нибудь еще? – спросила Грета, прерывая раздумья Аиды.
– Что вы сказали?
– Что-нибудь еще?

После всего, что они уже для нее сделали? Скорее, это ей следует спросить, чем можно отблагодарить за доброту. Потом вдруг на нее нашло озарение. Причуда.
– Я бы хотела, чтобы над умывальником Уинтера повесили зеркало.
Грета с Астрид изумленно уставились на гостью, и вторая наконец ответила:
– О, брату это не понравится.
– Знаю. Но я хотела бы смотреться в зеркало, приводя себя в порядок, а Уинтеру надо перестать чувствовать жалость к себе. Иногда необходим лишь небольшой толчок.

– Я не… – начала Грета.
– Скажите, что это я приказала. И раз уж на то пошло, пусть принесут большое зеркало в его спальню. Я просто не понимаю, как он одевается сам.
– Он опустил большое зеркало в шкафу так, что видит себя лишь от шеи и ниже, – поделилась Астрид.
– Астрид Маргарет Магнуссон! – прикрикнула на нее Грета.
– Но я же не лгу. И Аида права, настало время перемен.

Медиум улыбнулась:
– Отлично, значит, договорились.
– Что-нибудь еще? – раздраженно уточнила экономка.
Аида посмотрела на Астрид:
– Говоришь, никогда не водила машину? Ни разу?

Астрид покачала головой:
– Уинтер не позволяет.
– А эта машина здесь просто пыль собирает? Какая жалость, ведь правда?
– Она принадлежала моей матери.
– Какая красавица. Она на ходу?
– Все машины на ходу. Йонте объезжает на них окрестности каждую среду.

Аида погладила изгиб запаски – белобокой автопокрышки, присоединенной к машине над подножкой.
– Несколько лет назад в Балтиморе меня научили водить. Думаю, я еще не потеряла навыки. Хочешь покажу? Хоть как-то отплачу за все, что ты для меня сегодня сделала.
– Ней[3], ней! Хозяин очень рассердится, – запротестовала Грета.

– Только вокруг квартала. Можете постоять и посмотреть на нас, – успокоила экономку Аида.
– Правда? – воскликнула Астрид, загоревшись этой затеей. – Бо как-то показал мне, как переключать передачу. Кажется, с этим я справлюсь.
– Конечно, справишься. Проще простого.

Экономка пробормотал под нос что-то по-шведски.
– Грета, ну что ты! – сказала Астрид с улыбкой.
Экономка зарделась:
– Я ключи не дам. Если собираешься взбунтоваться против брата, проси помощи у Йонте.
______
1) God middag (швед.) – Добрый день.
2) Ja (швед.) – Да.
3) Nej (швед.) - Нет.

_________________