Пенелопа Уильямсон "Смертные грехи"

Дорогие читательницы!
Спасибо вам огромное за интерес к переводу и активное обсуждение.
К сожалению выложить продолжение главы в субботу 26 марта не получится.
Прошу вас набраться терпения, 2 апреля вы обязательно узнаете, кто же покорил сердце Люсилль Дюранд. )
_________________

Окей! А пока можно делать ставки.
Самая высоковероятная - Рурк. Самая маловероятная - Чарльз.
_________________

Дорогие читательницы!
Поскольку новой выкладкой пока порадовать вас не могу, скромно предлагаю в перерыве между чтениями прослушать мой первый диск с записями.
Сегодня мне 30. А "альбом" называется "20 лет с гитарой".
Нескромно, но сколько той жизни ))
_________________

Спасибо большое )
_________________

Константин, с днём рождения! 30 лет - замечательная дата! Всех благ)
Музыка прекрасна!
_________________

Спасибо большое!
_________________

Спасибо!
_________________

Константин! С юбилейным днем рождения!
___________________________________

Спасибо!
_________________

Заглянула посмотреть, что тут у нас делается, а тут такой праздник!
КОСТЯ, ПОЗДРАВЛЯЮ!

Диск прослушала, спасибо! "Душу зимы" доработали или мне так показалось?
___________________________________

Спасибо за теплые слова!
Да, "Душу зимы" мы чуть поправили )
_________________

 » Глава 9 (часть 2)

Перевод: blackraven
Редактирование: codeburger

ЧАСТЬ 2

У мисс Маэвы было двое сыновей от мужа, которого она бросила несколько лет назад. Старший, мистер Пол, учился в семинарии и собирался стать священником. Младший же, мистер Дэй, не так давно поступил на службу в полицию Нового Орлеана. Он был на шесть лет старше Люсилль и успел повоевать в Мировой летчиком-асом. Настоящий мужчина, рядом с которым все парни, которых она знала, казались глупыми мальчишками.

Ни один из сыновей мисс Маэвы никогда не жил с нею в доме на Конти-Стрит, но мистер Дэй навещал мать время от времени после того, как умер ее любовник. Особенно зачастил, когда уже вернулся с войны. Люсилль хватало ума не воображать, будто мистер Дэй заглядывает, чтобы увидеться с ней. И все же ему, казалось, нравилась ее компания. При каждой встрече он обязательно находил время поговорить с ней. Расспрашивал про друзей, про школу и немножко поддразнивал, а сердце Люсилль в ответ стучало так сильно, что она удивлялась, неужели он не слышит этого оглушительного стука.

Хотя мама больше не зарабатывала на жизнь прачкой, понедельник в доме на Конти-стрит так и оставался днем стирки: и простыни, и полотенца требовалось содержать в чистоте. Эти хлопоты мама с радостью препоручила Люсилль, а сама на кухне готовила красные бобы с рисом к ужину.

С самого раннего утра тот понедельник уже обернулся пеклом, да еще и угольная жаровня в углу дворика наполняла воздух волнами зноя. Сверху, булькая, кипел большой медный чан. Люсилль перемешивала белье длинной мокрой палкой, пока руки не опустились от усталости. Сняла соломенную шляпу, чтобы обмахнуть лицо, и тут краем глаза заметила какое-то движение.

Он прохлаждался без дела в проходе, ловя легкий ветерок, дувший с реки. На мистере Дэе была синяя полицейская форма, но фуражку он снял, и его волосы отливали теплым медом на солнце.

Люсилль знала, что он смотрит на нее, смотрит, как движутся ее бедра, когда она натужно ворочает белье, но притворилась, будто не знает. Выгнула спину назад, потянулась, выпятив грудь. Задержалась на мгновение в этой позе, а потом медленно повернулась и тут же широко распахнула глаза и накрыла груди ладонями с растопыренными пальцами.
– Господи боже, мистер Дэй. Так вас напугалась, что чуть из кожи не выпрыгнула!

Он улыбнулся, видя в ней врушку и кокетку, но слишком миленькую, чтобы так ей и сказать.
Такой восхитительной улыбки, как у него, она больше ни у кого не замечала – ни у мужчин, ни у женщин.
И не важно, что он, похоже, видел ее насквозь, поскольку Люсилль добилась того, чего хотела. Мистер Дэй прошел к ней во двор. При высоком росте он отличался неспешной, плавной походкой, притягивавшей взгляды девушек, – словно у ленивого кота в жаркий день.

Он подошел к ней так близко, что она разглядела на щеках золотистую щетину, а в глазах усталость от ночного патрулирования. Глаза были синее полицейской формы.
– Эй, Люс, – сказал он. – Давай помогу тебе развесить вещички?

Она засмеялась, довольная собой, и вручила ему мешочек с деревянными прищепками. Взгромоздила на бедро плетеную корзину, полную постиранного белья и отправилась к цветнику, с краю которого в мягкую землю были воткнуты шесты с веревками для сушки.
Там достала наволочку из корзины и принялась отжимать. Капли воды застучали по каменным плитам, и небольшое пространство между ними вдруг заполнилось запахом остывающей пыли.

Люсилль скосила взгляд. Латунные пуговицы на форме и полицейский значок так сияли, что затмевали солнце, но не волосы мистера Дэя. Ему, похоже, было как день ясно, что она им восхищается, но ее это не заботило.
– Ишь какой вы жутко довольный с утра пораньше, – сказала она. – Небось ночью прикопали большого злого гангстера, а, мистер Коп?

– Если бы. Всю ночь обходил бандерш и сутенеров со своего участка, собирал с них дань капитану на карман. Тьфу!

– Надо – значит, надо. Тут уж ничего не поделаешь.
Она произнесла эти слова, извечную присказку с Пейлет-лейн, без всякой задней мысли, но увидела, как сжались его губы и потемнели глаза, словно от стыда. Она уже не в первый раз замечала, что он не просто расстраивается из-за того, как по-уродски устроен мир, но еще и винит себя за все пороки и изъяны.
Казалось, он нуждался в дружеской поддержке, а ей давно хотелось за него подержаться, и Люсилль положила руку ему на плечо.
– Может, оно и противно, но иногда без этого не обойтись.

Он напрягся под ее ладонью, но улыбнулся.
– Так и есть, уж мне ли не знать. Мой папаша был из тех копов, которые пропивают все, что им платит город за службу. Мы с братишкой загнулись бы с голодухи, если б наш старик не брал на лапу.

Он взял у нее выжатую наволочку и отвернулся, чтобы повесить на веревку, предоставив Люсилль возможность смотреть на него в свое удовольствие. Его кожа немного загорела на солнце, но оставалась удивительно бледной, даже для белого. В молодости он легко краснел, но теперь научился лучше скрывать свои чувства. Твердые губы, колючие глаза – совсем не такие, как были до войны.
Однажды Люсилль услышала, как мисс Маэва говорила маме, что Дэй ушел воевать, потому что девушка, которую он любил, сбежала, бросив его с разбитым сердцем. А мама тогда сказала, что мужчины страдают от разбитого сердца куда горше, чем женщины. Мама сказала, что мужское сердце разбивается как спелый орех-пекан: не сразу, трудно, с треском, похожим на крик.

Люсилль вытянула из корзины еще одну наволочку, отжала и пошла к веревке. Она нарочно споткнулась, чтобы качнуться на него. Его руки поймали ее и сжали, крепко – крепче, чем требовалось. Она откинула голову и посмотрела ему в лицо, посмотрела прямо в глаза. Медленно, так медленно, что она, задержав дыхание, чуть не сомлела, он опустил голову, и их губы соприкоснулись.
Лишь на миг. А потом его руки упали, и он отшагнул назад. Подальше от нее.

Она накрыла пальцами его рот, останавливая слова, прежде чем он надумал, что сказать.
– Не извиняйтесь за то, чего мне самой хотелось.

Он взял Люсилль за запястье и отвел ее руку от своего лица, хотя и сжал нежно, прежде чем отпустить.
– Твоя мама прогонит меня отсюда поганой метлой, если поймает на том, как я тебя целую.

– А мне это понравилось, мистер Дэй. Очень-очень понравилось.

– Мне тоже понравилось, – сверкнул он своей неотразимой, колдовской улыбкой.

Но хотя он и помог ей развесить оставшееся белье, больше ни разу не поцеловал и ушел, едва они закончили.

Люсилль подняла пустую корзину и понесла в дом. А войдя в кухню, сходу нарвалась на мамину оплеуху.
Удар отбросил ее на ящик с углем и выбил слезы из глаз. Не столько от боли, сколько от шока: прежде мама никогда в жизни не поднимала на нее руку.

Люсилль потрогала свои пульсирующие губы.
– За что ты так?

Мама строго ткнула прямым пальцем в окно с пестрыми занавесками в цветочек, которое смотрело во двор.
– За то, как ты вон там себя повела с мистером Дэем. И грудь вываливала, и задницей вертела, словно дешевая шлюха за никель-четвертак. Как он не побрезговал такую-то целовать.

Люсилль опять коснулась рта, а потом посмотрела на свою руку, словно ожидая увидеть кровь.
– Если ты подсматривала за нами, наверняка видела, что целовались не по-настоящему. Просто по-дружески.

Мама хлопнула по крышке ящика со льдом, да так сильно, что на верхней полке зазвенели тарелки.
– Ты мне зубы-то не заговаривай. Видела я, как ты на него все лето таращилась. Уж конечно, я знала, что как только у него на тебя глаза раскроются, тут беды и посыплются.

– Вроде тех, что насыпались у тебя с моим папочкой?

Мамино лицо посерело, она вдруг покачнулась, будто ноги ей изменили. Потом, по всей видимости, взяла себя в руки, глубоко вдохнула и выпрямилась. Это был все тот же вопрос про отца, который Люсилль с самого детства задавала на разные лады, и она знала, что и в этот раз не получит ответа.

– Ты, девочка, лучше побереги себя для хорошего цветного парня, – сказала вместо этого мама, – и не вздумай путаться с белыми мужчинами. Они ни за грош разобьют тебе сердце, и больше ничего.

– А как же мой нос и губы, а ма? Цветным парням нравятся цветные девушки, которые выглядят как белые. Что если твоему хорошему парню не понравятся мои ниггерские нос и губы, что тогда?

– Ох, Люсилль, доченька, – мама заключила ее в свои объятия. – Ты же у меня красивенькая, сама ведь знаешь. Но оставь мистера Дэя в покое. Послушай свою маму. Сохрани свое сердечко для хорошего цветного парня.

Люсилль уткнулась лицом в мамину шею, глубоко вдыхая сладковатый запах талька, такой знакомый из детства, но теперь она была уже взрослой, и потому быстро вырвалась из кольца маминых рук.

– Ну-ка, милая, – сказала мама, глаза ее блестели от непролитых слез. – Садись за стол и дай мне тебя побаловать тарелочкой моих тушеных креветок.

– Я не голодная, – отрезала Люсилль и ушла из кухни, отлично зная, что ничто не заденет маму сильней, чем отказ есть ее стряпню.

Продолжение следует...
_________________

Константин, Таня, спасибо за продолжение!

Неудивительно, что сердце Люс завоевал именно Дэй)
_________________

Константин, Таня, спасибо за продолжение!

Значит, первая любовь Люсилль - это Дейман Рурк. Ничего удивительного: в такого красавчика легко влюбиться!
Люс надо к маме прислушаться, правильные вещи говорит Августа Дюранд
___________________________________

Константин, Таня, спасибо большое! Дей очаровал нашу девчушку) ах как она играла))) и схлопотала от маман в конце...
Константин, с прошедшим днём рождения! Музыку пока не могу послушать с айфона, надо за комп садиться.