Ханна Хауэлл "Судьба горца"

думаю их папаша!!
___________________________________

Renka, kerryvaya, ФэнсиСПАСИБО ЗА НОВУЮ ГЛАВУ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

новая глава
спасибо !!!!!!!!!!
_________________

Девочки, огромное спасибо за перевод!!!
_________________

Renka, Маша, Фэнси - большое спасибо за продолжение! Мне кажется, что у них на пути встал тот уродливый поклонник Мэлди, от которого она пряталась. ИМХО.
_________________

Renka, kerryvaya, Фэнси, спасибо за отличный перевод!!!
_________________

 » Глава 18

Девочки, спасибо вам всем за благодарности. Мы потихоньку приближаемся к концу повествования.

Спасибо большое нашей бессменной Фэнси за помощь в вычитке.

Глава 18

Перевод: Lady Blue Moon
Редактирование и вычитка: Evelina, kerryvaya


– Ах, это Джордж, – сказала Мэлди и попыталась улыбнуться свирепому мужчине. – Значит, ты пришел нам сдаться?

– Сдаться? – прорычал Джордж, надвигаясь на нее и Эрика. – Я пришел убить тебя, черноволосая дрянь. Это все ты натворила.

– Я? Да как такое возможно? Я всего лишь слабая женщина, Джордж. Я не могу командовать войском.

– Не можешь? Да стоило тебе появиться в Дублинне, и тут же, впервые за тринадцать долгих лет, Мюрреям удалось проникнуть за наши стены. Теперь я очень хорошо понимаю – это ты во всем виновата.

Мэлди размышляла, как долго еще сможет заговаривать ему зубы. Она ощутила, как Эрик осторожно отступает в сторону, пока внимание противника полностью сосредоточилось на ней. До тех пор пока Мэлди удавалось отвлекать Джорджа, у Эрика была возможность как-то повлиять на ход событий. Хотя Мэлди вовсе не была уверена в том, что худощавый юноша сможет противостоять такому крупному мужчине, как Джордж, но тем не менее она была готова на все, чтобы дать Эрику шанс. И если им крупно повезет, то, может статься, Мюрреям удастся их спасти. Судя по доносящемуся шуму, их вокруг было немало.

– Знаешь, Джордж, думаю, ты все-таки ошибаешься, – продолжала она, краем глаза заметив, как Эрик украдкой пробирается к оружию, все еще висящему на стенах как подтверждение, что Мюрреи и впрямь захватили Битонов врасплох. – Вспомни, ведь я была здесь и прежде, а разгромленные в пух и прах Мюрреи возвратились в Донкойл, как побитые собаки. Если в этом поражении действительно виновата я, то почему же не помогла Мюрреям в прошлый раз, когда они пошли против вас?

Нахмурившись, Джордж помедлил и решительно тряхнул головой:

– Нет. Ты пытаешься меня одурачить. Тебя здесь не было, когда мы отразили нападение Мюрреев. Я это отлично знаю, потому что как раз тогда мы похитили мальчишку. Я искал тебя весь день. Каждый, кого я спрашивал, отвечал, что ты ушла. Ушла, чтобы помочь Мюрреям.

У Мэлди вырвался слабый возглас удивления и страха, когда Джордж внезапно кинулся на нее. Она метнулась в сторону так быстро, как только смогла, но противнику все же удалось дотянуться мечом до ее юбок. Бегство было не самым удачным способом защиты, но раз уж у Мэлди не имелось никакого оружия, это единственное, что ей оставалось. С помощью столов, стульев и скамей девушка все время воздвигала преграды между собой и извергающим проклятия Джорджем. Эрик все еще отчаянно пытался снять со стены оружие, и Мэлди должна была выиграть для него время. Запрыгнув на огромный господский стол, Мэлди наблюдала за Джорджем, который остановился по другую сторону, тяжело дыша и с яростью взирая на противницу. Мэлди знала, что стол не самое безопасное место в зале, но она тоже выдохлась. Девушка уже дважды споткнулась и понимала, что следующее падение могло оказаться роковым. Всякий раз, когда она пыталась добраться до дверей, Джордж преграждал ей путь. И всякий раз, когда она пробовала дотянуться до какого-нибудь оружия, висевшего на стене, Джордж был тут как тут. Ей необходимо было время, чтобы отдышаться. Мэлди не спускала с противника глаз, надеясь, что места на столе достаточно, чтобы уклониться от удара меча.

– Ты должен быть во дворе, вместе с защитниками Дублинна, – выкрикнула она, – а не гоняться здесь за женщиной и мальчишкой.

– Сопляк меня не волнует, – ответил Джордж. – Он лишь отродье Битона. Если никто из Битонов не прикончит мальчишку, чтобы помешать ему заполучить Дублинн, то, как только Мюрреи узнают, что он – Битон, а не один из них, ему точно придет конец. Эта битва уже выиграна Мюрреями. Стоило им проникнуть в ворота, как Дублинн был обречен. Я задержусь здесь ровно настолько, чтобы убить тебя, а затем отправлюсь искать более безопасные земли.

Мэлди потребовалось какое-то время, чтобы осознать всю важность того, что только что сказал Джордж.

– Ты знаешь, что Эрик – сын Битона?

– Да, у него родимое пятно.

– Откуда ты узнал? Может, ты был его кормилицей или повивальной бабкой? – Она быстро поджала губы. Не очень мудро оскорблять вооруженного воина.

– Я был одним из тех, кто считал, что ребенка надо оставить умирать на холме, – пожал плечами Джордж. – Я знал, что у Битона есть такая же отметина, и мне было любопытно посмотреть, как все обернется.

– Но Битон не знает правды.

– Нет. Глупец был слишком взбешен, чтобы хотя бы взглянуть на мальца. Стоило ему узнать, что маленькая блудливая женушка переспала со старым Мюрреем, как ярость ослепила его. Пока Битону не пришло в голову, что он мог бы признать парня своим сыном, любое упоминание о мальчишке могло стоить жизни. Я решил сохранить все в тайне. Правду знала только мать ребенка, да, возможно, повитуха, но ни одна из них не прожила достаточно долго, чтобы успеть кому-нибудь об этом поведать. Уж Битон-то позаботился об этом.

– Но для чего ты, зная правду, хранил ее все эти годы?

– Я ждал, когда этот ублюдок Калум лишится благосклонности нашего лэрда, а я смогу воспользоваться этой тайной, чтобы занять его место. Теперь все неважно. Бесполезно. И Калум, и наш лэрд скоро будут мертвы, а я снова пойду в наёмники к тому, у кого найдётся хоть пара монет. Мне здесь неплохо жилось, но из-за тебя, сука, я все потерял!

Джордж взмахнул мечом, едва не отрубив Мэлди ступни. Пока он готовился нанести второй удар, она сделала первое, что пришло в голову. Пнула его изо всех сил ногой в подбородок. Джордж закричал, выронил меч и схватился за челюсть. Кровь сочилась с уголков его губ, и Мэлди подумала, что он, скорее всего, лишился нескольких зубов или даже части языка. Она снова ударила его ногой прямо в лицо.

Сила удара заставила Джорджа отшатнуться. Странное выражение ужаса и удивления появилось на его лице, и он посмотрел вниз, на свою грудь. Мэлди проследила за его взглядом, и у нее перехватило дыхание. Из плотного жюпона торчал кончик лезвия. Джордж начал клониться вперед, и девушка расслышала вырвавшееся у него тихое проклятье. Кончик меча исчез, и Джордж упал на пол. Позади стоял Эрик, бледный, с широко раскрытыми глазами, и держал обеими руками окровавленный меч.

– Ох, Эрик, – тихо проговорила Мэлди, спрыгнув со стола и забирая у брата оружие.

– Он собирался убить тебя, – прошептал Эрик, трясущейся рукой утирая со лба пот.

– Да, собирался. Не забывай об этом и тогда ты не будешь страдать от содеянного.

Мэлди принялась мягко подталкивать мальчика к дверям, страстно желая поскорее убраться из главного зала, пока не появился кто-нибудь еще.

– Я вовсе не должен страдать от того, что поверг одного из наших врагов. Когда мне исполнится двадцать да еще один год, я стану рыцарем. Полагаю, время от времени рыцари убивают своих врагов.

Мэлди была рада слышать, что Эрик сохранил присущее ему остроумие, хотя голос его все еще дрожал. Мальчик оправится от потрясения, пережитого после убийства Джорджа. Ужасно, что ему пришлось впервые убить человека даже раньше, чем он начал свое обучение в качестве будущего рыцаря, но, по правде говоря, сейчас у него просто не было выбора. Джордж видел, как все его старания пошли прахом, и решил, будто Мэлди виновата в этом. Ему было необходимо кого-то обвинить, заставить кровью заплатить за поражение. Если бы Эрик его не прикончил, то Джордж наверняка убил бы Мэлди. Она сожалела лишь об ужасе и боли, которые пришлось испытать Эрику, но не о том, что он убил этого человека.

– Битон убил мою мать, – тихо произнес Эрик.

– Так сказал Джордж, – подтвердила Мэлди.

Они пробирались по направлению к обитой железом двери, ведущей во внутренний двор замка, и Мэлди тревожно озиралась, чтобы убедиться, что рядом нет вооруженного до зубов Битона.

– И Джордж – тот самый человек, который оставил меня умирать на холме.

– Да, по приказу Битона. – Мэлди знала, что Эрик просто называет причины, по которым Джеймс заслуживал смерти. – И он сделал это даже вопреки тому, что знал: для этого нет никакого повода – ты действительно сын Битона.

Оказавшись по другую сторону двери, Мэлди резко толкнула Эрика к стене, да так, что тот крякнул. Она сожалела, что пришлось добавить синяков к уже имеющимся у Эрика, но двор замка был переполнен сражающимися, и Мэлди предпочитала, чтобы мальчик оставался под прикрытием высоких стен башни, пока она не найдет лазейки к воротам. Бросив мимолетный взгляд на сражение, в котором Битоны явно проигрывали, Мэлди решила, что безопасного способа добраться до ворот найти не удастся. Но и стоять, съежившись у двери, они тоже больше не могли. Девушка чертыхнулась.

– Что-то не так? – спросил Эрик, окидывая взглядом замковый двор в надежде отыскать хоть одно знакомое лицо. – Нелегко разобраться, кто есть кто, в этой свалке, правда?

– Точно. Так же нелегко, как и найти свободный путь к воротам.

– Но мы не можем стоять здесь.

– Знаю. Пока нас не заметили, но, когда вокруг столько вооруженных людей, одни из которых жаждут убийства, а другие – отчаянно пытаются избежать смерти, это место не может долго оставаться безопасным.

– Тогда, мы должны бежать изо всех сил.

Прежде чем Мэлди смогла его остановить, Эрик устремился к ней, схватил за руку и потащил к воротам. Девушка крепко сжимала прихваченный в зале меч. Чистое безумие – бежать прямо сквозь гущу жестокого сражения, но она не могла предложить Эрику ничего другого, а времени на раздумья уже не оставалось. Мэлди заметила, что они не одиноки в желании спастись бегством.

Вдруг Эрик резко остановился и Мэлди, наткнувшись на его спину, выругалась. До ворот оставалась пара шагов, но между ними и свободой стоял окровавленный Калум. Он улыбнулся, и Мэлди почувствовала, как кровь холодеет в жилах. Не обращая внимания на громкие возражения Эрика, она высвободила свою руку и встала между мальчиком и Калумом.

– Я не трус, чтобы прятаться за женскими юбками, – пробормотал Эрик.

– Эта женщина держит в руках меч, а ты безоружен, – напомнила Мэлди, не отводя глаз от Калума.

– Ты едва ли сможешь поднять это оружие, деточка, – сказал Калум. – Что ж, убить тебя не составит труда, ну а потом придет черед мальчишки.

– Если это так просто, что же ты медлишь? – спросила Мэлди, направляя на Калума меч, ей потребовались все силы, чтобы выдержать его вес. Мэлди сомневалась, что сможет хотя бы замахнуться таким тяжелым оружием, а по издевательскому взгляду Калума поняла, что и он считает так же.

– А теперь я должен броситься вперед и насадить себя на меч?

– Будет только справедливо, если ты так и поступишь. Где же твой лэрд? Не думала, что ты способен в его отсутствие самостоятельно говорить или передвигаться.

– Мой лэрд сейчас сражается с Балфуром Мюрреем. Раз битва проиграна, не вижу смысла оставаться с ним.

– И потому ты уполз, подобно гадюке, каковой, собственно, и являешься.

– Битон был прав. Очень жаль, что ты девчонка. Ты могла бы стать ему прекрасным сыном.

– Я не считаю, что ты мне польстил. Знаешь, у нас с братом много дел, а с тобой мне, по правде говоря, болтать не о чем, так что, может, просто прекратим этот танец?

Калум рассмеялся, его тихий равнодушный смех встревожил Мэлди.

– Девочка, тебе не терпится умереть?

– Нет, мне не терпится тебя убить.

Мэлди приготовилась защищаться, но вдруг, откуда ни возьмись, между ней и Калумом вклинился другой меч, отразив предназначенный ей удар. Когда Калум обернулся, чтобы ответить на новый вызов, Эрик схватил Мэлди и оттащил в сторону. Девушка взглянула на воина, занявшего ее место, и решила, что, возможно, там, в Донкойле, была не права: иногда видеть Джеймса все-таки приятно.

– Ты знаешь Джеймса намного лучше, чем я, – сказала она Эрику. Они не сводили глаз от разворачивающегося перед ними противостояния. – Как думаешь, он победит Калума?

– Да он даже не вспотеет, – заверил Эрик полным гордости голосом.

– Ты так веришь в него.

– Он это заслужил.

Мгновение спустя Мэлди сама убедилась в правдивости слов мальчика. Мужчины были покрыты кровью и грязью сражения; Мэлди знала, что Джеймс участвовал во многих битвах, но едва ли больше, чем Калум. И все же именно Калум дрогнул первым. Джеймс чуть заметно улыбнулся, когда противник споткнулся, открывшись для смертельного удара, который и последовал незамедлительно. Мэлди тихо стояла в сторонке, наблюдая, как Джеймс вытирает меч о жюпон поверженного врага. Потом он обернулся и взглянул на брата и сестру.

– Мы надеялись, что у вас хватит ума оставаться в безопасности донжона, – пророкотал Джеймс, забирая меч из рук Мэлди. – Девочка, тебе следовало подобрать оружие поменьше.

– О, ну, знаешь ли, у меня не было времени особо выбирать, – ответила она.

– Рад видеть тебя, парень. – Джеймс на мгновение сжал Эрика в объятиях. – Пойдемте со мной. Я отведу вас двоих в наше убежище, где дожидаются оруженосцы с лошадьми и куда мы отправляем раненых. – Он вывел их за ворота и, бросив взгляд на Мэлди, произнес: – И вы останетесь там.

– А куда бы мы, интересно, пошли, Джеймс? – сладко пропела Мэлди, улыбнувшись, когда он хмуро посмотрел на нее.

Джеймс одной рукой приобнял Эрика за плечи и, заметив, как тот едва заметно поморщился, спросил:

– С тобой все в порядке, парень?

– Небольшие ушибы, не более.

– Битон бил тебя?

– Бывало, но не все мои синяки – дело рук Битона. Сбежать из донжона оказалось труднее, чем мы думали.

Мэлди тихо следовала за ними, лишь отчасти прислушиваясь к Эрику, повествующему Джеймсу об их злоключениях. Мальчик проявил трогательную скромность, описывая свое участие во всей истории. Взгляды, которые бросал на девушку Джеймс, заставляли её чувствовать себя немного неуютно. Было трудно понять, сердится он или же удивляется.


Джеймс оставил их в лагере и поспешил на поиски Найджела. Мэлди села на пригорок рядом с Эриком и задалась вопросом: о чем только думал Найджел, когда шел на это сражение, будучи не совсем здоровым после последней битвы, но затем вздохнула и покачала головой. Мужчины – странные существа, такие уж они есть, и Мэлди подозревала, что его заставили сюда приехать только неразделимые чувства гордости и чести. Джеймс, безусловно, очень внимательно следил за Найджелом, и этого вполне достаточно.

– Мне тяжело принять столь добросердечное приветствие Джеймса, – пробормотал Эрик.

– Почему? – спросила Мэлди.

– Потому что это нечестно. Я не тот, за кого он меня принимает.

Мэлди спокойно улыбнулась брату и погладила его по руке, которой он опирался о землю.

– Ты тот же самый мальчуган, что скакал с ним бок о бок, когда Битон напал на вас.

– Внутри – возможно, но теперь я – Битон, а не Мюррей. Джеймс приветствовал меня как Мюррея, он уверен, что я из его клана. Мне захотелось в то же мгновение открыть ему мою тайну. – Эрик в смятении начал выдергивать из земли травинки. – Он хороший человек и заслуживает правды.

– Если ты собираешься рассказать Джеймсу, то должен будешь сказать и другим. Лучше сделать это, когда они собирутся вместе, чтобы твою историю услышали все.

– О да, чтобы они все вместе меня заплевали.

– Вряд ли они станут в тебя плевать, – проговорила Мэлди, огорченная тем, что не может облегчить его страхи. – Эрик, они заботились о тебе тринадцать лет. Я не думаю, что их отношение изменится так быстро.

– Может, и нет. – Он криво улыбнулся, немного смущенный собственной глупостью, и тяжело вздохнул: – Хотя оно должно измениться. Именно так. Они, возможно, и беспокоились обо мне много лет, но те же долгие годы ненавидели и сражались с Битонами. Это сложно объяснить... Я только чувствую: что-то должно измениться. Разве может все остаться по-прежнему?

– Боюсь, мне нечего ответить, Эрик. Я не знаю твой клан так же хорошо, как ты. Джеймс, Балфур и Найджел кажутся достойными и справедливыми людьми. И все они достаточно умны. Думаю, их отношение к тебе не должно измениться. В конце концов, ты им не лгал. Ты тоже полагал, что являешься Мюрреем. Они верили в это с того самого дня, когда нашли тебя на холме и принесли в Донкойл. Но как бы то ни было, есть одна вещь, на которую ты должен обратить внимание. Это не должно заставить тебя перемениться. Не позволяй отравить свое сердце настолько, чтобы видеть ненависть и недоверие там, где их нет. Да, вероятно, это больно: сначала надеяться на лучшее, а потом узнать, что этому не бывать. Но если ты убедишь себя, что Мюрреи вовсе не обязаны любить и доверять тебе, тогда ты действительно станешь другим человеком, не тем, кого они знали все эти годы.

– Ты имеешь в виду, что если я буду продолжать верить в худшее, то самое худшее обязательно произойдет? У меня так бывало...

– Да, что-то в этом духе. А теперь приготовься, ибо к нам хромает твой безрассудный братец Найджел.

Эрик рассмеялся и через мгновение оказался в крепких объятиях Найджела. Потом Найджел развалился рядом на траве, и вскоре Эрик снова живописал их спасение. Мэлди почувствовала на себе чей-то взгляд и, подняв голову, увидела стоящего перед ней Джеймса. Ее глаза немного расширились, когда она заметила, как тревожно он на нее смотрел, словно был чем-то смущен.

– Я обещала, что останусь здесь, – произнесла она, слегка улыбнувшись в попытке сгладить витавшую в воздухе неловкость.

– Да, но я сомневался. – Джеймс прокашлялся. – Я хотел извиниться за свои подозрения.

– В этом нет необходимости, – ответила Мэлди, надеясь остановить ненужные извинения. – Ты имел полное право меня подозревать. Иначе и быть не могло, ведь я была единственной, кого ты плохо знал, и, кроме того, оказалась у ваших ворот в очень неподходящий момент.

– Это не оправдание. У меня не было никаких доказательств, что именно ты лазутчица Битона. Ни единого. Даже несмотря на беспокойство, я не должен был позволять себе делать неправильные выводы.

– Что сделано, то сделано. Я не в обиде.

Он кивнул и слегка нахмурился:

– Тебе не удалось узнать, как Битон разоблачил Малкольма?

– Нет, я не так долго общалась с Битоном, да и он еще не выжил из ума, чтобы мне доверять.

– Возможно, это моя вина, – проговорил Эрик.

– Нет, парень. Ты не мог его выдать, – уверил Найджел, похлопывая Эрика по спине.

– Не намеренно. Я мог выдать его случайно. Он спускался в темницу вместе с Битоном через день после того, как меня туда бросили. Я очень удивился, увидев Малкольма рядом с Битоном. Вероятно, это отразилось на моем лице, а большего Битону и не нужно.

– Нет, думаю, этого ему было бы недостаточно, – сказал Джеймс.

– А может, Малкольма видели, когда он один приходил ко мне позже, – продолжал Эрик. – Он надеялся меня спасти. Об этом мы с ним и говорили.

– Возможно, это и стало роковой ошибкой для Малкольма.

– Да, – согласился Найджел. – Возможно, так и было. Битон внимательно наблюдал за донжоном. Да, один твой неосторожный взгляд мог возбудить пару подозрений, но на этом бы все и закончилось. Малкольм слишком поспешил, попытавшись тебя освободить, что сделало то краткое узнавание в твоем взгляде более значимым. Мы уже никогда не узнаем, о чем думал Малкольм, но, выказав к тебе столь высокий интерес, он себя выдал. Именно это его и сгубило.

Эрик задрожал и, обхватив себя руками, стал тереть плечи ладонями в тщетной попытке унять внезапный, пробежавший по телу холод.

– Это было бесконечно медленное и безжалостное убийство. Я больше не хочу видеть такую жестокость, никогда. Только за одно это Битон заслуживает умереть сотни раз.

– Ты видел, как умирал Малкольм? – требовательно спросил Джеймс, его голос прозвучал холодно и жестко.

– Битон считал, что если я увижу, как он обходится с предателями, мой дух окрепнет. – Он тряхнул головой. – Малкольма мучили несколько дней, но он не выдал, даже шепотом, ни одной тайны Мюрреев. Он был очень храбрым и верным человеком. Думаю, я бы не смог выдержать пытки. Особенно если бы они продолжались так долго.

– Ты не должен был это видеть.

– Я подозреваю, что Битон еще в раннем возрасте познал жестокость, – пробормотала Мэлди. – Судя по тому, что рассказывал мне Эрик, этот человек считает, будто мальчик нуждается в таком воспитании, в укреплении силы воли. Он думает, что добьется этого жестокостью. Да, иногда люди подобные Битону рождаются ничтожествами, но иной раз они с самого детства воспитываются во зле, и с годами тлетворное влияние порока только усиливается в них.

– А-а, ты хочешь сказать, что все началось с отца Битона, который был жестоким ублюдком и сына воспитал таким же ублюдком? – протянул Найджел, и Мэлди кивнула. – Грустно, но это все равно не спасет его от заслуженной смерти..

– Нет, я и не предлагаю его спасать. По правде говоря, думается мне, Битон будет только рад умереть, когда, наконец, предстанет перед судом. И да, я полагаю, что отец Битона, возможно, был безжалостнее, чем мы можем себе представить. Вероятно, в этом и кроется настоящая причина, почему Битон его убил и, кажется, совсем не чувствует вины за содеянное.

– Битон убил своего отца? – Голос Джеймса понизился от потрясения.

– Да, он сам мне признался.

– А еще он убил мою мать, – произнес Эрик, привлекая к себе внимание.

Пока мальчик объяснял, откуда ему известно о матери, Мэлди пыталась собрать все свое мужество. В скором времени Эрик должен будет рассказать своим братьям и Джеймсу всю правду о себе. А значит, и Мэлди обязана быть искренней. Отношение Джеймса к известию, что Битон убил собственного отца, подсказало ей, что по крайней мере часть ее истории не будет одобрена. Убийство одного из родителей действительно очень тяжкий грех, но Мэлди никогда не позволяла себе даже задуматься об этом. Ее мучило дурное предчувствие, что вскоре она поймет, сколь неприемлемо такое преступление для всех, кроме людей вроде Битона.

Предположение Битона, что она похожа на него гораздо больше, чем думает, заставило Мэлди содрогнуться. Она не желала, чтобы это оказалось правдой, но вдруг засомневалась. Если бы она действовала стремительнее, а Битон и Калум – медленнее, то сейчас бы ее руки были обагрены кровью родного отца. Поистине поражало то, что у Битона, каким бы омерзительным человеком он ни был, по всей вероятности, было гораздо больше, чем у нее, причин для убийства собственного отца.

Где-то глубоко внутри закипала холодная ярость на мать. Единственное, что удерживало это чувство запертым в сердце, – граничащая с ним боль, но Мэлди опасалась, что не справится с ней. Если мать и любила ее хоть чуть-чуть, то женская горечь все поглотила. Ни одна по-настоящему любящая мать не поступила бы со своей дочерью так, как Маргарет Киркэлди поступила с ней. Она воспитала дочь с мыслью об убийстве человека, и не просто человека, а родного отца, и даже ни разу не задумалась, как это отразится ребенке.

Мэлди интересовало, сколько еще из сказанного Битоном могло оказаться верным? Она боялась, что во многом он был прав. Маргарет желала смерти Битону вовсе не из-за разбитого сердца и даже не из-за того, что ее бросили в бедности и позоре, а лишь потому, что было уязвлено ее взлетевшее до небес тщеславие. Ужасно думать так о собственной матери, но чем дальше, тем спокойнее Мэлди воспринимала неприглядную истину.

Всякий раз, когда Маргарет заговаривала о любви и разбитых сердцах, ее слова звучали как цитаты из лирических баллад менестрелей. От ее рассказов об утраченной любви всегда веяло некой лживостью, но Мэлди убеждала себя, что просто матери тяжело говорить о столь личных переживаниях. Тем не менее, другие рассказы о Битоне, явно имевшие отношение к ее раненой гордости и оскорбленному самолюбию, всегда звучали искренне. Даже когда мать на смертном одре требовала, чтобы Мэлди принесла кровную клятву убить Битона, она говорила об оскорбленной гордости, все еще чувствуя негодование оттого, как поступил с ней этот мужчина. А едва Мэлди обратила на это внимание и засомневалась, мать вспомнила о своем разбитом сердце. И еще Мэлди осознала, что мать ни разу не обвинила любовника в том, что он бросил собственного ребенка. Обида всегда принадлежала ей одной, и она не намеревалась ею делиться.

Когда Эрик подтолкнул Мэлди, чтобы обратить на себя внимание, она обрадовалась, что ее мысли прервали. Вся боль и гнев, которые она удерживала внутри, всколыхнулись с новой силой и душили ее, но сейчас было не лучшее время, чтобы противостоять им или жестокой правде, которую она так долго не замечала. Эрик был словно бальзам для ее больного сердца. Мэлди знала, что он беспокоится за нее. В мальчике не было ни капли фальши. Она молилась, чтобы так оставалось всегда.

– Мэлди, ты устала? – спросил Эрик.

– Да, утомлена до крайности, но со мной все будет в порядке, – ответила она. – Скоро все закончится. – Она посмотрела в сторону деревни и обрадовалась, заметив, что сражение там уже затихло. – Надеюсь, моя дорогая подруга Элинор добралась благополучно.

– Так ты все же останавливалась у старушки? – поинтересовался Джеймс.

– Да, но откуда ты знаешь?

– Дуглас сказал.

Мэлди бросила на Джеймса удивленный взгляд:

– Дуглас из Мюрреев?

– Да. Когда тебя приговорили к повешению за попытку убить Битона, Дуглас вернулся в Донкойл. Слишком многое изменилось в Дублинне, и он вряд ли смог бы еще что-то узнать. Дуглас сказал, что даже невинного вопроса о лэрде и его поступках было достаточно, чтобы тебя убили.

– Это так, – согласился Эрик. – Битон повесил несколько человек только потому, что решил, будто они виновны в измене. Судя по тому немногому, что я слышал, они не совершили никакого преступления кроме того, что задали неосторожный вопрос или проведали о Битоне то, что не должны были знать. Большинство людей старались держаться подальше от темницы и от Битона. Но немногие умеют молчать когда надо. Дуглас поступил мудро, исчезнув, пока у него была такая возможность.

– Вы видели Элинор? – спросила Мэлди у Джеймса.

– Да, и она нас тоже. Ты же ее предупредила?

– Да. Надеюсь, она, вняв моему предупреждению, не помешала вам. – Она усмехнулась, когда увидела дым, поднимающийся из-за стен Дублинна. – Она заслуживает снисхождения, ведь вы не пострадали.

– Нисколько, и я уверен, что она смогла добраться до безопасного места. Без сомнения, старушка догадалась, что мы приехали не на рынок за продуктами.

– Хорошо. Элинор – милая и добросердечная женщина, я за нее беспокоилась.

Мэлди поняла, что, несмотря на все усилия, не может удержаться от того, чтобы время от времени не поглядывать в сторону угасающего сражения. Она знала, что ищет Балфура, а озорной огонек в глазах Джеймса подсказывал, что ее взгляды не укрылись от него. Все это не имело смысла, ведь у нее не могло быть ничего общего с мужчиной, который, возможно, скоро будет убит в сражении. Но вопреки всему она страстно желала его и хотела знать, что он выжил и мог с полным правом наслаждаться заслуженной победой.

– Я собираюсь поискать нашего неразумного лэрда, – объявил Джеймс, многозначительно поглядев на Мэлди. – Не могу поверить, что остался еще хоть один Битон, с которым можно было бы сразиться.

– Калум сказал, что оставил своего лэрда наедине с вашим, – ответила Мэлди.

– Верно, но к этому времени их противостояние уже должно было завершиться, – пробормотал Джеймс, немного хмурясь, и поспешил вернуться к замку.

– Балфур ведь не уступит Битону, правда? – От беспокойства голос Эрика стал тихим.

– Нет, – без колебаний ответил Найджел.

– Если Калум сказал правду, то сражение между Балфуром и Битоном или длится очень долго, или…

– Нет никаких «или», парень. Балфур убьет Битона. Может, он с ним играет. Может, Калум солгал. А возможно, им было что сказать друг другу перед началом поединка. Продолжительность битвы вовсе не определяет победителя и проигравшего. Поверь мне, Эрик, у Битона против нашего брата нет ни единого шанса.

Мэлди смотрела, как Джеймс исчезает за высокими воротами Дублинна, и молилась, чтобы Найджел оказался прав. Она разделяла беспокойство Эрика. К этому моменту Битон уже должен быть побежден, но до сих пор от Балфура не было никаких вестей. Мэлди надеялась, что после сегодняшнего никогда больше не увидит Балфура, но не желала, чтобы в этом был повинен убивший его Битон.
_________________

 » Глава 19

Перевод: Squirrel
Редактирование: Evelina, kerryvaya


– Мюррей, ты, ублюдок!

Балфур насторожился, услышав дребезжащий голос. Он без труда узнал его. Тот же самый голос насмехался над ним со стен Дублинна в последний раз, когда попытка Мюрреев спасти Эрика закончилась печальным поражением. Битон приближался со спины, и Балфур ощутил тревожную дрожь, пробежавшую по позвоночнику.

Мюррей резко обернулся с мечом на изготовку. Его удивило, что Битон заговорил с ним, вместо того чтобы просто подкрасться и нанести удар в спину. Эта мысль должна была первой прийти в голову врагу, когда он нашел Балфура одного, без воинов, которые прикрывали бы его спину. Но Битон, по всей видимости, слишком разозлился, чтобы трезво мыслить. Его можно было понять, ведь все, что он создал, рушилось прямо у него на глазах. Но эта ошибка могла оказаться роковой.

Битон остановился в шаге от противника и сорвал с себя кольчужный капюшон. Балфур не сумел скрыть потрясения, его дыхание перехватило. В последний раз, когда он видел Битона, тот стоял высоко на стене Дублинна, и Мюррей не мог разглядеть, какой отпечаток наложила болезнь на его лицо и тело. Сейчас Балфур мог видеть только лицо противника, но и оно выглядело так, будто Битон прогнил изнутри. Первым побуждением было броситься бежать как можно дальше от своего врага, чтобы не заразиться той же хворью. Но Мюррей подавил этот порыв и не поддался страху. Ведь в Дублинне больше никто не пострадал от этой напасти, хотя Битон болел уже не менее трех лет. Значит, эта болезнь не из тех, которыми легко заразиться. К тому же Балфур доверял суждениям Мэлди о таких вещах. А она сказала Дугласу, что это просто какая-то кожная болезнь, и, конечно, предупредила бы всех и каждого, если бы ею можно было заразиться. А так как ничего подобного девушка не говорила, Балфур решил, что недуг, терзающий Битона, – его личная кара. От него невозможно излечиться, но и нанести вред другим этот человек тоже не мог.

– Я пришел за своим братом, – сказал Балфур. Он не сводил глаз с Битона. Этот проходимец не принадлежал к людям, отличающимися благородством в бою.

– Ты говоришь о моем сыне?

– О сыне моего отца. Ты выбросил парня вон, как будто он значил не больше, чем объедки с твоего стола, и теперь не имеешь никаких прав. Ты отрекся от него много лет назад.

– Это было очень недальновидно с моей стороны, теперь я намерен все исправить.

– Никто не поверит в это, – пожал плечами Балфур. От его взгляда не ускользнуло, что Калум скрылся, оставив Битона в одиночестве встречать свою судьбу. – Впрочем, это не имеет значения, поскольку скоро ты будешь мертв.

– Даже медленное гниение, которое ты видишь, до сих пор не смогло убить меня.

– Пока нет, но я не собираюсь оставлять тебя в живых, как только, наконец, нашел. Преступление против моих людей окажется последним, которое ты совершил.

Внезапно Битон понял, что остался в одиночестве. Балфур сразу заметил это. Лицо противника побледнело, приобретя еще более болезненный серый оттенок, когда он осознал, что Калум бросил его. На короткое мгновение Балфур задумался, будет ли правильным сражаться с этим человеком. Казалось, есть что-то бесчестное в том, чтобы поднять меч на столь явно больного противника. Потом Мюррей заметил движение Битона и понял, что, независимо от того, насколько плохо тот выглядел, он все еще обладал недюжинной силой и, возможно, некоторыми из прежних боевых навыков. Враг все еще в состоянии убить его, и только это имело для Балфура значение.

Противники начали кружить вокруг друг друга.

– А разве ты не хочешь расспросить меня о своей маленькой шлюшке? – поддел Балфура Битон.

– Если ты пытаешься разозлить меня, оскорбляя Мэлди, я посоветовал бы поберечь дыхание. Тем более, тебе осталось не так уж долго им наслаждаться. Ты не заставишь меня сделать глупость. Просто у меня появится еще одна причина убить тебя.

– А может быть, мой хвастливый враг, это я убью тебя?

– Лицом к лицу со мной, и рядом никого, кто мог бы тебе помочь?.. Не думаю. Ты слишком долго позволял другим сражаться за тебя, Битон. Ах да, я еще забыл о твоем умении предательски убивать в темноте или нападать сзади. Воин может быстро потерять свои навыки, если не будет постоянно их оттачивать.

Балфур заметил, что Битону вовсе не так хорошо удается сдерживать свои чувства, как ему самому. Лицо врага побагровело, что подчеркнуло язвы и иссохшую кожу. Битон, по всей видимости, был слишком поглощен яростью и горечью поражения, чтобы осознать, что выдает свою слабость. Его внешний вид говорил Балфуру даже больше, чем мог сказать вслух сам противник. Воин понял, что насмешками сможет заставить врага действовать опрометчиво, и тогда его легче будет одолеть.

– Может, ты и выиграл эту битву, Мюррей, но я намерен увидеть, как ты погибнешь, не успев насладиться сладким вкусом победы. Впрочем, как и те двое, которых ты пришел спасти.

Пусть с трудом, но все же Балфур сумел не придать значения угрозам соперника, этому не слишком-то изощренному заявлению, будто Мэлди и Эрик вскоре будут убиты. Но все равно страх за них связал внутренности тугим узлом, когда Балфур встретил и отразил первую неистовую атаку Битона. Сила удара оказалась достаточной, чтобы дать Мюррею понять: все свое внимание он должен сосредоточить на сопернике. Битон был в ярости, да к тому же ему давно уже не приходилось сражаться и потому недоставало ловкости, но тем не менее он все ещё представлял серьезную угрозу. Балфуру мог только молиться, чтобы слова Битона оказались ложью. Если же противник не обманывал, оставалось надеяться, что Балфуру удастся добраться до пленников прежде, чем враг сумеет осуществить свой жестокий план, в чем бы он ни заключался.

Яростная битва проходила в полном молчании. Балфур был благодарен, что все силы Битона уходили на борьбу, и их не оставалось на насмешки. Молодой лэрд гордился, что ему удалось совладать с волнением и сосредоточить все свое внимание на одной цели – убить Битона, но он чувствовал, что и его выдержка на исходе.

Балфуру не потребовалось много времени, чтобы понять, что эту битву он выиграет. Если, конечно, не вмешается сама Судьба или кто-нибудь из людей Битона не подоспеет на помощь. Противник Мюррея сохранил остатки опыта и силу, но эта сила постепенно ослабевала. Происходило ли это из-за болезни или из-за того, что слишком долгое время в сражениях он полагался на других людей, но Битон быстро уставал. Удары его меча становились все более беспорядочными, и сам он начал пошатываться, уклоняясь от выпадов Балфура.

Конец битвы почти разочаровал Балфура. Битон оступился, пытаясь отразить атаку соперника, и открылся для быстрого, отточенного смертельного удара. Балфур, не колеблясь ни секунды, воспользовался полученным преимуществом и погрузил свой меч глубоко в грудь противника. Увидев, как Битон упал, воин едва ли почувствовал нечто большее, чем простое облегчение оттого, что все закончилось, и он мог, наконец, найти тех двоих, ради которых сюда и пришел. Битон был врагом Мюрреев так долго... Балфур даже удивился, что почти ничего не чувствует, убив его. Но тратить время на самокопание он не мог.

Мюррей вытер меч об одежду поверженного противника, мимоходом отметив, что кольчуга врага износилась. Хотя тот долгое время копил богатства, обирая подданных, но явно не особо тратился на вооружение и доспехи, чтобы защищать их. Битон, видно, рассчитывал, что ему удастся спрятаться за высокими прочными стенами Дублинна. Это объясняло ту легкость, с которой Мюрреям удалось выиграть битву, всего лишь проникнув за стены замка.

– Ну вот, теперь ты стал трупом, на который так долго походил, – тихо произнес Балфур и, поднявшись на ноги, огляделся.

Те несколько Битонов, которые еще сражались, уже либо видели смерть своего лэрда, либо слышали о ней. Крик поднялся сразу же, как только мужчина упал. Балфур сомневался, что они продолжат сражаться, по крайней мере ради Битона. Многие воины дублиннской армии были наёмниками, преступниками и изгоями и потому страшились плена больше смерти. Как бы то ни было, битва почти завершилась.

Широко шагая к главной башне, Балфур заметил тяжелораненого вражеского воина, лежавшего в грязи. Мюррей наклонился над ним и, ухватившись за край изорванной кольчуги, осторожно приподнял его с земли.

– Где пленники? – потребовал он, желая убедиться, что положение дел не изменилось с тех пор, как Дугласу удалось сбежать из Дублинна.

– Которые? – спросил мужчина. Голос его был слабым и хриплым от боли, но в нем еще звучала нотка вызова.

– Женщина, которую Битон собирался повесить, и парень, которого он намеревался объявить своим сыном, не сумев произвести на свет собственного, – отрывисто бросил Балфур, слегка встряхивая раненого.

– О Господи, неужели ты не можешь дать мне спокойно умереть?

– Нет, и если ты умрешь до того, как расскажешь все, что мне нужно знать, я последую за тобой к вратам ада, чтобы выпытать ответ.

– В темнице, будь ты проклят.

Балфур отпустил мужчину, и тот, застонав, упал спиной на землю.

– Кто с ними? – Балфур чувствовал себя неловко из-за того, что так обращается с умирающим, но, приглядевшись повнимательнее, решил, что хоть мужчина и выглядит скверно, возможно, его увечье не смертельно.

– Один стражник.

Балфур перешагнул через воина и направился к главной башне. Он держал меч наготове, но не встретил никого, кто пожелал бы бросить ему вызов. По сути, Мюррей вообще никого не встретил. Ему подумалось, что их внезапное нападение оказалось гораздо более успешным, чем он рассчитывал, настолько, что у противника не было времени спрятаться за толстыми надежными стенами замка. Войдя в большой зал, Балфур увидел дверь, о которой говорил Дуглас, и все его страхи за Эрика и Мэлди снова ожили, не давая вздохнуть. Совершенно не думая о собственной безопасности, он подбежал к двери, распахнул ее и бросился вниз по крутой лестнице.

Тяжело оперевшись на прохладную стену, Балфур рукавом вытер с лица пот. Он с боем проложил себе дорогу в замок и, как безумный, кинулся в темницу только для того, чтобы обнаружить там до смерти перепуганную горничную и стонущего стражника. Они рассказали, что Эрик и Мэлди связали их, заперли и сбежали. Балфур оставил пленников там же, не обращая внимания на их цветистые высказывания о нем, а также об Эрике и Мэлди, и помчался обратно вверх по лестнице. Но вернувшись в зал, Мюррей остановился, не зная, куда идти и что делать дальше. Он был так уверен, что найдет Мэлди и Эрика, что чувствовал себя словно придавленным грузом разочарования.

Балфур не знал, где сейчас Джеймс, Дуглас и Найджел. С начала битвы он не думал почти ни о чем, кроме необходимости добраться до башни, до темницы, где, как все говорили, держат Эрика и Мэлди. Чертыхаясь сквозь зубы, Мюррей двинулся к выходу, с отвращением понимая, что мог пройти в шаге от Эрика и Мэлди или даже разминуться с ними на считанные мгновения. Грело душу то, что если Битон и планировал убийство пленников, то им удалось спастись. Балфур не знал только, когда это произошло, куда они направились и увенчался ли побег успехом. Ускользнуть в разгар жаркой битвы – нелегкое дело.

Вдруг мужчина увидел мертвеца, застывшего в нелепой позе рядом со столом, и насторожился. Он понял, что слишком увлекся поисками Эрика и Мэлди и совершенно не заботился об осторожности. Этот человек оказался мертв, но Балфур должен был, по крайней мере, заметить тело и понять, что, хоть все вокруг и выглядело пустынным, находиться в башне явно небезопасно. Он задумался, кто мог убить этого мужчину. Мюррей надеялся, что это не пришлось сделать ни Мэлди, ни Эрику. Ни один из них не был достаточно жесток, чтобы воспринимать убийство человека как необходимость, как неотъемлемую часть сражения или борьбы за выживание. Балфур подумал, что им и не следует быть способными на такое. Его заполнила волна отвращения к самому себе, ведь он не смог защитить их.

– Балфур, – окликнул от входной двери знакомый низкий голос.

– Джеймс, вот уж не думал, что когда-нибудь буду так рад видеть тебя, – ответил Балфур.

Джеймс подошел к нему и уставился на мертвеца:

– Твой?

– Нет, и я надеюсь только, что Мэлди и Эрик тут тоже ни при чем. – Балфур нахмурился, заметив, как поморщился Джеймс. – Ты их видел? Я спускался в темницу, но обнаружил, что они уже освободились сами.

– Да, я их видел, и да, этот человек погиб от их руки.

– Они не ранены?

– Нет. Калум пытался сделать все, чтобы им не удалось покинуть Дублинн живыми, но я положил этому конец. – Джеймс вдруг усмехнулся. – Я нашел их случайно. Твоя крохотная подружка стояла здесь, одновременно пытаясь поднять меч, вдвое больше ее самой, и удержаться между Калумом и Эриком. Для такой хрупкой девушки она очень бесстрашна.

– Мэлди сражалась с Калумом?

– Она просто пыталась спасти себя и мальчишку. Ты видел Битона, или этот изворотливый трус сумел избежать заслуженного правосудия?

– Я отправил Битона к дьяволу.

– Так вот почему битва почти закончилась.

– Значит, мне не нужно возвращаться туда. Хорошо. Где Мэлди и Эрик?

Балфур так сильно хотел увидеть брата и Мэлди, самому убедиться, что они невредимы. Пока он не сделает этого, не сможет почувствовать облегчения, не сможет поверить до конца в победу. За небольшими исключениями все прошло слишком хорошо, слишком благополучно, и ему было сложновато осознать, что победа оказалась такой легкой.

– Жаль, что им пришлось убить его, – тихо произнес он, легонько подтолкнув мертвеца ногой. – И Мэлди никогда не должна была держать в руках меч.

– Парень, ты же не можешь постоянно охранять каждого из своих людей, – заметил Джеймс. – Ты просто умрешь от недосыпания.

Балфур коротко улыбнулся:

– Конечно, в произошедшем здесь есть и моя вина, но ты прав. Я не могу постоянно следить за всеми или знать о каждой опасности, которая может подстерегать за ближайшим углом. Не беспокойся, я не собираюсь надевать власяницу, просто чувствую себя немного виноватым.

– Тогда, пусть тебя утешит эта победа.

– Я утешусь гораздо быстрее, когда увижу своего брата и Мэлди.

– Следуй за мной, парень. Я оставил их с оруженосцами и лошадьми, они в безопасности на холме. Кстати, твой ненормальный братец Найджел тоже там.

– Он в порядке? – спросил Балфур, когда они вышли во двор замка.

– Да, просто сильно утомлен. У него все же недостаточно сил, чтобы выдержать битву до конца. Удостоверившись, что люди Найджела вполне обойдутся без его руководства и только сам Бог может вырвать победу из наших рук, я увел его с поля боя.

– Полагаю, он не слишком-то радовался.

Джеймс только улыбнулся, и Балфур обратил внимание на то, что происходило во дворе замка и за ним. Битва была действительно окончена. Его люди собирали оружие у сдавшихся. Во дворе стали появляться женщины и дети. Они бродили среди мертвых и раненых, разыскивая своих мужчин. Тоскливый печальный плач уже начал разноситься по двору, и Балфур внутренне поморщился. Битон не оставил ему выбора, но Мюррей сочувствовал женщинам и детям, лишившимся отцов, сыновей, мужей и возлюбленных. Теперь, когда лэрд умер, у этих людей появилась надежда на лучшее будущее, но Балфур понимал, что еще долгое время они будут переживать утраты.

– Ты ничего не можешь для них сделать, – проговорил Джеймс, когда они начали подниматься на холм, на вершине которого ждали Мэлди и Эрик.

– Да, знаю. Но это всегда омрачает радость победы. Кроме того, мне хотелось бы знать, что теперь будет с этими людьми. Мы не можем взять земли Битона. Слишком многие заявляют на них права, и среди них есть гораздо большие любимчики короля, нежели мы.

– Нет ничего хуже того, что им уже пришлось вынести под властью Битона.

– Но это может оказаться один из его родичей.

– Мне хотелось бы верить, что не все Битоны настолько отвратительны.

Балфур только кивнул. Все его внимание сосредоточилось на небольшой группке людей, расположившейся на вершине холма. Через какое-то мгновение он снова увидит Мэлди. В последнюю их встречу Балфур обвинил девушку в предательстве, в пособничестве Битону. Он все еще пытался понять, не это ли послужило причиной ее появления в Дублинне с намерением убить Битона. Трудно догадаться, почему Мэлди сделала это или почему она вообще делала что-либо. Балфур сознавал, что очень плохо понимает свою возлюбленную, а знает о ней и того меньше. Тем не менее, в одном он был уверен – Мэлди не встретит его с распростертыми объятиями.

Мюррей решил, что должен любым способом вернуть Мэлди в Донкойл. Ему нужно время, чтобы загладить нанесенное ей оскорбление и постараться вновь завоевать ее любовь. Балфур не мог позволить ей уйти. Мэлди слишком много значила для него, для его счастья. Если понадобится, он свяжет ее, притащит обратно и посадит под замок до тех пор, пока она не согласится его выслушать.

Мэлди увидела Балфура, взбирающегося на холм, и почувствовала облегчение. Он все-таки выиграл сражение и выжил, чтобы насладиться победой. Ей всем сердцем хотелось вместе с любимым отведать её вкус, разделить его радость. Вместо этого ей придется сказать Балфуру то, что непременно омрачит его праздник. Это казалось очень несправедливым. Никто не заслуживал смерти больше, чем Битон, и Балфуру следовало бы гордиться, что он избавил мир от такого человека. Мэлди ненавидела себя за то, что собиралась сделать. Она понимала, что сказанное ею непременно омрачит радость победы. Девушка почувствовала, как Эрик дотронулся до ее ладони, и посмотрела на брата.

Юноша выглядел таким же подавленным, какой ощущала себя Мэлди. Девушка сжала его руку. Да, она близка к тому, чтобы потерять любимого мужчину. Эрик же мог потерять значительно больше. Мэлди понимала, что ради него ей придется быть сильной.

– Мы должны рассказать ему, – прошептал Эрик, не желая, чтобы Найджел их услышал. – Это не может ждать.

– Ты прав, – согласилась она. – Просто он выглядит таким довольным. Ведь ему только что удалось победить врага, досаждавшего Мюрреям в течение тринадцати лет.

– Да, а наши вести надолго омрачат радость победы. Теперь все узнают, что длительная кровавая вражда основывалась на лжи, что многие Мюрреи погибли ни за что. Но мы должны рассказать. Если будем ждать слишком долго, станет только хуже.

– Знаю. И потом он захочет узнать, почему мы ничего не рассказали, хотя все это стало нам известно еще в Дублинне. – Она поморщилась. – По крайней мере, кто ты есть на самом деле. А я слишком долго утаивала правду о себе, даже лгала, чтобы ее скрыть.

– Возможно, не стоит выдавать все твои секреты?

– Как я уже говорила, мы должны. Тебе ведь не феи сообщили правду о твоем происхождении. Едва Балфур узнает, каким образом тебе стало известно, кто твой отец, его взгляд обратится ко мне. Метка, которая есть у нас обоих, не только подскажет ему, что мы кровные родственники, но и выдаст мою ложь. Да и устала я лгать. Нет, мы обязаны рассказать всё. Если откроем только часть истины, у Балфура хватит ума понять остальное, и тогда в его глазах мы оба будем выглядеть лжецами.

Эрик коротко улыбнулся, затем его лицо вновь помрачнело.

– Честно говоря, и я хочу, чтобы мы оба открыли свои тайны. В конце концов, если меня выкинут прочь из-за моего отца, то мне было бы легче, если бы тебя выкинули вместе со мной. Не слишком достойно с моей стороны, но, боюсь, это правда.

Мэлди на мгновение сжала его руку в знак понимания.

– Не великий грех. Никто не хочет остаться в одиночестве. Поверь мне, ведь я была одна большую часть жизни.

– Впредь этого не случится, – твердо пообещал Эрик.

Девушка была глубоко тронута. Слова мальчика прозвучали как клятва. Неважно, что произойдет потом, когда откроется вся правда. Мэлди уже никогда не будет одинока. Эрик точно знал, кто она, знал о ее печальном прошлом, был полностью осведомлен о грехе, который она намеревалась совершить, прибыв в Дублинн, но не отрекся от нее. В душе Мэлди знала, что ее юный защитник навсегда останется с ней и всегда будет ее семьей, хотя к этому еще нужно привыкнуть. Доброта и преданность были чем-то новым, незнакомым.

– О чем вы там шепчетесь? – спросил Найджел.

– Просто интересуемся, что случилось с Битоном, – ответил Эрик, избегая встречаться с ним взглядом.

– Поскольку братец топает к нам и выглядит при этом живехоньким, можно предположить, что Битон мертв, – протянул Найджел, слегка улыбнувшись Эрику. – Вы уверены, что не ранены? – спросил он, когда заметил, что мальчик все еще не смотрит на него.

– Да, мы с Мэлди в порядке.

– Рад это слышать, – заметил Балфур, наконец добравшись до них.

Бросив на Мэлди короткий взгляд, лэрд стиснул Эрика в объятиях. Девушка с легкостью могла представить целую вереницу чувств, охвативших юношу, когда он обнял Балфура в ответ. Мальчик любил братьев, по-прежнему чувствовал глубокую родственную привязанность к ним и знал, что собирается рассказать им горькую истину, которая может все разрушить. Возможно, в последний раз Эрик наслаждается открытыми, легкими отношениями с вырастившими его людьми, и Мэлди разделяла его печаль. Ей пришлось бороться со слезами не только из-за боли, которую переживал сейчас Эрик, но и из-за страданий, которые предстоит вскоре испытать остальным.

Мэлди стало любопытно, что означают взоры, которые украдкой бросал на нее Балфур. Чувства, скрывающиеся за этими беспокойными взглядами, не поддавались определению. Мэлди даже и не собиралась пытаться применить свой дар, чтобы разобраться в переживаниях Балфура. Она слишком близко к сердцу принимала тревоги Эрика, а ее собственные мысли находились в таком смятении, что едва не вызывали тошноту. Если бы даже Мэлди смогла ощутить, что твориться в голове и в сердце Балфура, то сомневалась, что ей хватило бы ясности ума, чтобы справиться с этим. Обдумывая все, что она намеревалась рассказать, Мэлди почти уверилась, что ей не захочется узнавать, что он ощутит, когда услышит правду.

– Ты в порядке, Эрик? – спросил Балфур, выпуская младшего брата из объятий и осматривая его.

– Все хорошо. Разве что пара синяков, – ответил Эрик, пятясь от Балфура и становясь рядом с Мэлди, которая медленно поднялась на ноги и взяла мальчика за руку.

Балфур нахмурился, глядя на парочку перед ним. Он начал чувствовать некоторую неловкость. Эрик выглядел почти измученным, как будто готовился к чему-то очень неприятному. Мэлди же была необыкновенно печальной. Балфуру хотелось бы знать, как много она рассказала мальчику о том, что произошло между ними. Эрик обладал острым чувством справедливости и мог рассердиться из-за обвинений, которые его брат бросил Мэлди.

– Я видел человека, которого вам пришлось убить, – сказал Балфур, внезапно решив поговорить о чем-нибудь отвлеченном, а не о том, что, очевидно, готовились поведать Мэлди и Эрик. – Мне очень жаль, что вам довелось пройти через это. Я должен был защитить вас.

– Но ты же не можешь быть везде, Балфур, – мягко заметил Эрик. – И по правде говоря, он погиб вовсе не в достойном сражении. Он просто наткнулся спиной на меч, который я держал в руках.

– В первый раз проливать чью-то кровь всегда тяжело.

– Я знаю, но меня это не беспокоит. Он собирался убить Мэлди, и никакие слова не убедили бы его не делать этого. Так что получалось: или он, или она. И я очень рад, что погиб он.

– Я тоже, – мягко произнес Балфур, посмотрев на Мэлди. Но девушка или не смогла, или не захотела встретиться с ним взглядом. Это заставило Мюррея серьезно встревожиться.

– Почему этот человек так жаждал убить тебя? – спросил он Мэлди.

– Он винил меня в поражении, – ответила она. – Считал, что ты мог взять Дублинн, только если бы я помогала тебе, рассказав обо всем, что смогла здесь выведать.

Балфур вздрогнул:

– Похоже, тебе пришлось немало пострадать от несправедливых обвинений.

Мэлди пожала плечами:

– Я слишком старалась оставаться незнакомкой. А когда кто-то поступает так, что людям остается думать? Ты выиграл сражение с Битоном?

– Да, этот ублюдок мертв.

– Справедливость восторжествовала, – прошептала она.

Он поморщился и запустил руку во влажные от пота волосы.

– Я начинаю думать, что я единственный, кто знает, что мы выиграли эту битву.

– Я знаю, – возразил Найджел. Хоть он и стоял рядом с Балфуром, его взгляд был неотрывно прикован к Мэлди и Эрику, брови хмурились. – Думается мне, то, что их тревожит, не имеет никакого отношения к битве.

– Мы должны вам кое-что сказать, – заявил Эрик, гордо выпрямившись и, наконец, встретившись глазами с братьями.

– Это подождет, парень, – возразил Джеймс. – Сейчас мы отправимся в Донкойл. Там закатим великолепный пир, и вы поведаете все, что пожелаете.

– Когда я закончу рассказ, вы, возможно, не захотите разделить со мной хлеб.

– Ну же, Эрик, если ты все еще тревожишься из-за смерти Малкольма, так в этом нет твоей вины, – попытался приободрить брата Найджел и тут же нахмурился, заметив, что совсем не успокоил мальчика: лицо его все еще оставалось мрачным. – Ты боишься, что своим взглядом выдал знакомство с Малкольмом? Я считаю, этого было бы недостаточно. Просто Малькольм проявил неосторожность, пытаясь спасти тебя.

– Найджел прав, – поддержал брата Балфур, хотя и понимал, что Эрика тревожит вовсе не надуманная вина в смерти Малкольма.

– Вовсе не Малкольм или его смерть заботят меня, – огрызнулся Эрик, и эта короткая вспышка раздражения заставила Балфура, Найджела и Джеймса уставиться на него в изумлении. Мальчик вздохнул и потер шею.

– Ты начинаешь беспокоить меня, парень, – сказал Балфур, силясь улыбнуться, но попытка с треском провалилась. – Ну давай же, что такого ты хочешь нам сказать? Что может быть настолько ужасным?

– Я не Мюррей, – объявил Эрик чистым твердым голосом. – Мы все ошибались на протяжении долгих тринадцати лет. Понимаете, ваш отец мог затащить жену Битона в постель, но не он был моим отцом. Я Битон.
_________________

вот это да!!!!
девочки, это - изощренная пытка1
такое окончание главы, что, наверное, надо в анабиозе
дожидаться следующей.
Squirrel, Evelina, kerryvaya, спасибо огромное за перевод.
_________________

Девочки вы просто умнички сразу две главы!
___________________________________

Ура!!!!!! Сразу две главы!!!!!!!!!!!
Squirrel, Evelina, kerryvaya, спасибо за великолепный перевод!!!!!!!!!!!!!
Интересно как поведут себя братья узнав правду!!!!
___________________________________

Вот оно - счастье!!!
Squirrel, Evelina, kerryvaya, большое пребольшое спасибо за продолжение!
Побежала читать

Lady Blue Moon, Squirrel, Evelina, Маша, Фэнси - большое спасибо за 2 главы. Хорошо, что враги повержены, а Битон - мертв.
_________________

Спасибо!!!Очень ждала,теперь наслаждаюсь!!!
_________________

Lady Blue Moon, Squirrel, Evelina, Маша, Фэнси, спасибо огромное за две главы
Очень интересно, что дальше?
_________________