Арсений Семёнович Тёмный:
Анастасия Заболоцкая писал(а):
Но плохо этот верх брался, я все так и стою и прижимаюсь к нему, своими пальчиками поглаживая жениха по щеками, изучая его лицо в темноте, как слепя, с трудом дыша.
В непроглядной темноте слышен каждый шорох, каждый звук, даже как одёжда друг о друга трётся, и то слышно. И губы Насти так близко, шепчут чуть слышно его имя… И в голосе чуть дрожащем столько ласки, неожиданной, томной.
Такой момент волшебный, какого у Арсения никогда в жизни не было. Казалось ему когда-то, что влюблён он, что готов ради своей возлюбленной умереть, но потом всё постылым виделось, и любовь выдуманная испарялась. С Настей всё иначе. Откуда взялась эта уверенность, и сам бы себе Арсений не смог объяснить. Только любовь его истинная была, первая такая, единственная в своём роде. Как теперь отпустить Настю? Как уехать обратно в Петербург и разлучиться до того времени, когда они поженятся? Немыслимо! Невозможно! Он не хочет и не может её отпустить.
Сквозь разделявшую их тьму Арсений потянулся к Насте, поймал её пальцы, скользящие по его лицу, не мог он дать себе успокоения и всё водил губами по благоухающей коже.
Снова не выдержал и притянул к себе невесту, которую по праву и по сердцу уже считал только своей и застонал, когда их тела соприкоснулись.
- Желанная, - бормотал он Насте в ухо, перемежая ласки поцелуями, а руки блуждали по её телу пылко, жадно… Невинными своими поцелуями да шёпотом горячим свела с ума, душой завладела. И всё в Арсении смешалось: и жар плоти, и душевный восторг, и страсть, и надежда, и наслаждение. Всё вспыхнуло в нём фейерверком праздничным и в слова вылилось:
– Настенька, свет мой ясный, я всё сделаю, только чтобы мы скорее вместе были!
Анастасия Заболоцкая писал(а):
- Надо возвращаться – все же произношу я совсем не те слова, что хочу.
И не удержалась я все- таки, встала на носочки, нежно , неумело коснулась его губ своими, даря совсем легкий поцелуй, да тут же змейкой из объятий его выскользнула, руку в темноте нащупала, покрепче схватилась да потянула его прочь из погреба..
И не удержалась я все- таки, встала на носочки, нежно , неумело коснулась его губ своими, даря совсем легкий поцелуй, да тут же змейкой из объятий его выскользнула, руку в темноте нащупала, покрепче схватилась да потянула его прочь из погреба..
Возвращаться… Куда? Зачем? Арсений забыл обо всём в этом тёмном погребе, но за его пределами ждали их гости, ждал праздник. И замерев от последнего тайного поцелуя, Арсений пошёл за Настей. На свету чуть оправился он от наваждения и, любуясь своей красотой неписанной, с растрёпанными его руками волосами, с припухшими влажными губами, исцелованными им, с глазами, полными тайного света, тянул её в обратно в дом. Сейчас самое время с горки кататься.
Княжна Гелла Тёмная:
Кружась в незабываемом вальсе с Всеволодом Ивановичем княжна сотый раз себя ловила на мысли о том, что он самый лучший партнер, с которым ей когда-либо доводилось танцевать. Он умело вел её танце. Ей было комфортно, приятно в его руках… и надежно. Княжна чувствовала себя рядом с ним, как за каменной стеной. От его общества на душе становилось светло и тепло. В тоже время она смущалась очередной раз посмотреть ему в глаза. Хотя пару часов назад, беседуя с ним в гостиной, не испытывалась чувство робости. Девушка силилась понять, откуда вдруг взялось это чувство.
Поток её мысли был прерван неожиданным падением. Вскрикнув, Гелла упала на грудь Орлова, прижавшись к его груди. Вот так бы и лежать, слушая сердце биение его и сердце. Неважно, что вокруг выселяться люди. Лишь этот удивительный миг никогда бы не заканчивался. Продлись, продлись очарование…
Всеволод Иванович Орлов писал(а):
- Первый урок оказался провальным? - готов был услышать вердикт Орлов, хотя все и так было ясно: "барыня" распласталась на снегу, поверх нее лежит запыхавшийся учитель...
- Первый урок оказался провальным? - готов был услышать вердикт Орлов, хотя все и так было ясно: "барыня" распласталась на снегу, поверх нее лежит запыхавшийся учитель...
- Скорее мягким на падение… Но Вам ещё учитесь и учитесь. Я уверенна, что в следующий раз у Вас получиться лучше, – сказала княжна и рассмеялась. Потом она спохватилась, резко вкинув голову. Гелла посмотрела на Орлова перепуганными глазами. – Вы сами, дорогой Всеволод Евгеньевич, не сильно ли ударилось? Ничего не сломано? Иначе придется Вас лечить…
Дмитрий Извицкий:
Евпраксия Зимницкая писал(а):
- Так если вы падёте в неравной борьбе с зелёным змием, вам всё равно будет, где спать - хоть в свинарнике, - не менее насмешливо фыркнула Евпраксия. - С поросёнком вас точно никто не перепутает и не украдёт.
- Вы правы. Чтобы стать похожим на доброго хряка, мне нужно прибавить пару центнеров веса, - рассмеялся Дмитрий.
Евпраксия Зимницкая писал(а):
Кажется, я знаю, как вам помочь, Дмитрий Сергеевич. Если вы согласитесь прокатиться ко мне в гости - это недалеко.
Он бросил на нее удивленный взгляд.
- Заманчивое предложение, княжна. И весьма лестное для меня, поверьте. Ваш папа поедет с нами или вы изволите оставить его для охоты на поросенка?
Сказал, а у самого сердце екнуло. Остаться наедине с Евпракисей, любоваться ее личиком, слышать ее голос - об этом он не смел и мечтать!
Дуняша:
Веселье тем временем продолжалось. Гости разбрелись по усадьбе и развлекались кто во что горазд. Дуняша, поддавшись всеобщему бесшабашному настроению, бегала по дому, таская за собой Василия. Бедный парень мужественно терпел, видимо поняв, что пока Дуня не набесится - дел не будет. А та отплясывала под одобрительные крики гостей, в шутку гадала всем желающим, суля золотые горы, высокие чины да знатных женихов. Гости веселились и благодарили бойкую цыганку звонкой монетой.
"Как раз приданое себе соберу", - озорно улыбнулась Дуня.
Вася тоже времени не терял и подключился к гаданию, успешно перебивая у напарницы женскую клиентуру. Дамы с удовольствием слушали пригожего "цыгана", а уж тот заливался соловьем.
Наконец навеселившись вдосталь, Дуня напустила на себя невинный вид и повернулась к Васе.
- Вась, а Вась. Говорят, у Лопухова кони хороши. Пойдем, посмотрим. - И ресницами захлопала.
Евпраксия Зимницкая:
Дмитрий Извицкий писал(а):
- Заманчивое предложение, княжна. И весьма лестное для меня, поверьте. Ваш папа поедет с нами или вы изволите оставить его для охоты на поросенка?
- Если папа поедет с нами, - Евпраксия стрельнула коротким взглядом в сторону отца, - то не поедете вы. Идёмте, пока он с Евстратием Павловичем разговаривает и на нас не смотрит. Скорее, - и, взяв Дмитрия Сергеевича за руку, потянула его за собой, - нам ещё шубы взять надо.
Исчезнуть в толпе одинаково рьяно веселящихся гостей и хозяйских домочадцев оказалось проще, чем сквозь неё пройти.
А отыскание шуб превратилось в задачу, схожую по сложности с поиском иголки в стогу сена. Но Евпраксия и Дмитрий справились и, слегка помятые и чуточку взъерошенные, но всё же выбрались на свежий воздух.
Дмитрий Извицкий:
Евпраксия Зимницкая писал(а):
Если папа поедет с нами, - Евпраксия стрельнула коротким взглядом в сторону отца, - то не поедете вы. Идёмте, пока он с Евстратием Павловичем разговаривает и на нас не смотрит. Скорее,
Наскоро накинув теплые шубы, Дмитрий и княжна выскочили мимо гостей на улицу. Холод сразу подкрался к ним и окутал, но Дмитрий ощущал внутри себя жар. Ему было тепло от присутствия Евпраксии. Но как же исчезнуть, скрыться от людей? У флигеля стояли одинокие сани, на которых они прибыли в дом Лопухова. Кучера поблизости не было, да он и не понадобился. Дмитрий крикнул княжне:
- Идемте! - и потянул за собой к саням. - Будете показывать мне дорогу!
Он помог Евпраксии забраться в сани, а сам взялся за вожжи и что было силы стегнул лошадь:
- Но, залетная, вперед!
Лошадь фыркнула и брыкнулась, услышав незнакомый голос, но, понукаемая кнутом, медленно двинулась по снегу.
- Ваш батюшка решит, что я украл вас, - обернувшись к княжне, - крикнул Дмитрий и расхохотался.
Да такую, как Евпраксия, и украсть не грех! А после и на дуэли можно драться...
Василий Павлович Бухарин:
Дуняша писал(а):
Веселье тем временем продолжалось. Гости разбрелись по усадьбе и развлекались кто во что горазд. Дуняша, поддавшись всеобщему бесшабашному настроению, бегала по дому, таская за собой Василия. Бедный парень мужественно терпел, видимо поняв, что пока Дуня не набесится - дел не будет. А та отплясывала под одобрительные крики гостей, в шутку гадала всем желающим, суля золотые горы, высокие чины да знатных женихов. Гости веселились и благодарили бойкую цыганку звонкой монетой.
Зря Василий думал, что оттанцевал своё, а теперь и спокойно посидеть можно: стопочку-другую пропустить да разговоры застольные послушать. Дуняше так понравилось изображать цыганку, что она взялась гадать всем подряд и его за собой таскать. Пару раз посмеявшись от души над её предсказаниями, он и сам присоединился к действу и стал девицам будущее предсказывать. Весело провели они время, смеялись много.
Дуняша писал(а):
Наконец навеселившись вдосталь, Дуня напустила на себя невинный вид и повернулась к Васе.
- Вась, а Вась. Говорят, у Лопухова кони хороши. Пойдем, посмотрим. - И ресницами захлопала.
- Вась, а Вась. Говорят, у Лопухова кони хороши. Пойдем, посмотрим. - И ресницами захлопала.
Что это девку сенную кони чужие заинтересовали? мелькнуло в голове Бухарина, но стоило только посмотреть на Дуняшу и стало ясно, что не за этим она его зовёт в конюшню. Обрадовался Василий - не каждый день девки сами на сеновал зовут, а тут так подфартило да, пока она не передумала, быстренько за локоток взял и к конюшне повёл.
- А чего это ты, Дуня, конями интересуешься? - закрывая за ними дверь на засов, хитро прищурившись, спросил Василий.
Анастасия Заболоцкая:
Арсений Семёнович Тёмный писал(а):
– Настенька, свет мой ясный, я всё сделаю, только чтобы мы скорее вместе были!
Набатом звучали эти слова в моей голове, вторя стуку сердца, что билось чуть глухо, но сильно, разгоняя по телу густую красную кровь, которая казалось ,еще кипит от жара, которым обдавало после поцелуем в темноте. Чуть припухшие губы, и глаза которые светились неподдельной страстью, выдавали меня с головой, но я и думать не думала об этом. Лишь на ходу освободив свою руку, кое- как собрала волосы, заплетая их в немного неровную косу, да пряча ее под ворот рубашки, чтобы не растрепать уж совсем. А шли назад мы медленно, как на казнь идут, с трудом поднимая ноги, не желая разбавлять наше обществом шумом праздника, людьми, что мне сейчас казались совсем чужими и ненужными нам. И всю дорогу я искала слова, хотела сказать так много, но малодушно молчала. Не шли слова любви из горла, терялись там, застревая комом в горле, не было сил сказать, признаться. Страшно было, и тоска коварной змейкой вползало в мое сердце. Расстаться с женихом не успела, а уже тосковала о нем, уже начала ждать тот день, когда навсегда рядом окажемся, когда не надо будет прятаться, когда можно сколько угодно быть подле него, касаясь его губ поцелуями, лаская его руками, ловить его дыхание, и терять всякое благоразумие от голоса, слов которые он шепчет, горячим дыханием касаясь нежной кожи на шее. И от этой мысли такая дрожь по телу прошла, будто опять я ощутила его губы. Как бы не медлили мы. Да скоро назад воротились в шумную залу, в которой народ уже собирался, что-то крича, песни еще слышались в этой яркой безудержной толпе, смех колокольчиками звучал, создавая неповторим шум. С трудом отыскав свою шапку, да тулуп, я с помощью Арсения оделась, сладостно замирая от того, как его пальцы будто ненароком касались тела, он даже одевание смог превратиться сладкую пытку, разжигая еще больше во мне огонь нетерпения и страсти. С огромным трудом взяв свои мысли под контроль, я не опуская руки жениха последовала за ним на улицу, по сугробам куда-то дальше, и старательно подпевая проходящим мимо, поймала опять эту волну веселья. А вот и горки, народ тут так и бегает, кто-то вниз со смехом, визгом катиться, а кто-то хохоча обратно вверх бежит.
Евпраксия Зимницкая:
Дмитрий Извицкий писал(а):
- Идемте! - и потянул за собой к саням. - Будете показывать мне дорогу!
Он помог Евпраксии забраться в сани, а сам взялся за вожжи и что было силы стегнул лошадь:
- Но, залетная, вперед!
Лошадь фыркнула и брыкнулась, услышав незнакомый голос, но, понукаемая кнутом, медленно двинулась по снегу.
- Ваш батюшка решит, что я украл вас, - обернувшись к княжне, - крикнул Дмитрий и расхохотался.
Он помог Евпраксии забраться в сани, а сам взялся за вожжи и что было силы стегнул лошадь:
- Но, залетная, вперед!
Лошадь фыркнула и брыкнулась, услышав незнакомый голос, но, понукаемая кнутом, медленно двинулась по снегу.
- Ваш батюшка решит, что я украл вас, - обернувшись к княжне, - крикнул Дмитрий и расхохотался.
Устроившись в санях, Евпраксия звонко рассмеялась: волшебство Святочной ночи кружило голову, толкая на безрассудство:
- Меня ещё никогда не крали! Так что гордитесь! - и, вспомнив, что нужно указывать дорогу, добавила:
- Пока прямо, а как покажется одинокая раздвоенная берёза, от неё направо сверните. Дальше снова - прямо, до самого поместья. Папа нашу усадьбу Царевной-Лебедью зовёт.
Всеволод Иванович Орлов:
Конечно мужчина особых травм не получил, но... смекнув хорошенько понял - от такой медсестры как Гелла Семёновна не отказался бы. И откуда в нем проснулось столько ребятчества?
- Ой, не знаю-не знаю, - притворно скривился Влад, все еще сжимая руки княжны в своих. - Что-то и правда не важно себя чувствую, - приложил изящную девичью руку к лбу широкому. - А Всеволодом Евгеньевичем звали Вашего преподавателя по танцам? - как бы невзначай ноинтересовался Орлов, а внутри него уже начала бушевать злость. Или может послышалось ему?
- Что-то вот тут болит, - приложил руку девичью к широкой груди со стороны сердца. - Как думаете что это?
Дуняша:
Василий Павлович Бухарин писал(а):
Что это девку сенную кони чужие заинтересовали? мелькнуло в голове Бухарина, но стоило только посмотреть на Дуняшу и стало ясно, что не за этим она его зовёт в конюшню. Обрадовался Василий - не каждый день девки сами на сеновал зовут, а тут так подфартило да, пока она не передумала, быстренько за локоток взял и к конюшне повёл.
Парень оказался понятливый, времени терять не стал. Завел Дуняшу на конюшню, еще и засов задвинул. Явно не впервой. Хотела Дуняша осерчать, да одумалась - толку на мужика дуться, не ждала ж она в самом деле, что он юнцом зеленым окажется. То по нему не видно, что за шельма. А ведь пригожая шельма, что ты будешь делать...
Василий Павлович Бухарин писал(а):
- А чего это ты, Дуня, конями интересуешься? - закрывая за ними дверь на засов, хитро прищурившись, спросил Василий.
- Ну как же, Вась, лошадки они красивые, вона какие стоят, - кокетливо приосанилась Дуня и махнула куда-то в сторону стойл.
Да в темноте оступилась и шлепнулась оземь. Только ойкнуть успела.
"Ну вот и допрыгалась, охальница", - всхлипнула про себя Дуняша, чуя, как ноет зашибленная рука.
Арсений Семёнович Тёмный:
Анастасия Заболоцкая писал(а):
С трудом отыскав свою шапку, да тулуп, я с помощью Арсения оделась, сладостно замирая от того, как его пальцы будто ненароком касались тела, он даже одевание смог превратиться сладкую пытку, разжигая еще больше во мне огонь нетерпения и страсти. С огромным трудом взяв свои мысли под контроль, я не опуская руки жениха последовала за ним на улицу, по сугробам куда-то дальше, и старательно подпевая проходящим мимо, поймала опять эту волну веселья. А вот и горки, народ тут так и бегает, кто-то вниз со смехом, визгом катиться, а кто-то хохоча обратно вверх бежит.
Украв несколько сладостных моментов за время одевания своей невесты, Арсений увлёкся идеей скатывания с ледяных горок. Вокруг продолжалась весёлая кутерьма, и даже Лопухов веселился вместе со всеми. До горок Арсений исхитрился стянуть с себя шкуру, сложить в один куль вместе с награбленным и поймать возницу с наказом отнести в сани из дома Тёмных. Украденное казалось совершенно неважной мелочью по сравнению с тем, что он приобрёл.
Пляски и песни перетекали из дома Лопухова до самого ската, где народ развесёлой разноцветной гурьбой скатывался вниз. Всё это сопровождалось радостным визгом и переливами смеха. Скатывались люди кто на санках, кто на самом себе, но самым, конечно, желанным было для Арсения прокатиться вместе с Настей. Прямо кровь закипела от такого приключения. Только Настя вдруг примолкла, словно испугалась чего-то или задумалась крепко, и княжич, обеспокоенный этим, прямо спросил:
- Что случилось? Ты не боишься кататься?
Василий Павлович Бухарин:
Дуняша писал(а):
- Ну как же, Вась, лошадки они красивые, вона какие стоят, - кокетливо приосанилась Дуня и махнула куда-то в сторону стойл.
Да в темноте оступилась и шлепнулась оземь. Только ойкнуть успела.
Да в темноте оступилась и шлепнулась оземь. Только ойкнуть успела.
Посмотрел Василий в сторону тёмных стойл, но ещё даже шагу сделать не успел как услышал вскрик. Голос Дуняшин, а её саму не видать. Снял со стены фонарь масленный и пошёл на звуки, что Дуняша от боли издавала. Присел рядом на корточки и фонарь повыше поднял:
- Что случилось? Ногу повредила? - и тут закралась ему мысль шальная, - Или притворяешься?
Улыбнулся, но тут же улыбку прогнал, а вдруг, и правда, повредила что-то.
- Скажи где болит.
Григорий Богородский:
На кухне у Домны Лукьяновны
Голова раскалывалась от дикой боли. Григорий уже и не чаял, когда найдет кухню и попросит повариху заварить настой ромашки и мяты.
- Это все водка, - ругал себя Григорий. Ведь знал же, что не надо пить, а поддался всеобщему веселью. Потому как не привык играть чью-то роль, и предпочитал честную игру самой изощренной, построенной на притворстве.
Молодому человеку просто необходимо было избавиться от хмеля в голове и боли, бьющей в виски.
А та девушка, Катерина, чудо как хороша. И губы у неё похожи на лепестки роз, что росли в саду у дома Митрополита.
Нежные, словно атлас, ласкающий взор и пальцы. Если к этим нежным розовым лепесткам прильнуть губами, можно ощутить их негу и почувствовать тонкий аромат, кружащий голову. Это про розы. А что было бы, если он, Григорий мог позволить себе коснуться губ этой красавицы своими? Наверное, сердце не выдержит такого наплыва чувств и разорвется в тот же миг. Кровь ударила в голову молодого человека, заставив устыдиться мыслей своих и несбыточных фантазий. Да и ушла куда-то Катерина Исаевна. Исчезла, пока Григорий приходил в себя после быстрой пляски.
Разве мог Григорий и подумать по пути в Чертяево, что случиться с ним такое – встретит он девушку, о которой грезил темными ночами. Которую, не задумываясь, взял бы в жены, чтобы всю жизнь душа в душу, рука об руку, чтобы детишки и любовь, чтобы до самой смерти не наглядеться, не надышаться, не налюбоваться. О таком только и остается, что помечтать.
Рядом с такой девушкой место только принцу. Или царевичу. А что он, простой священник может предложить Катерине? Что толку терзать сердце? Если все равно ничего быть не может. А на брак без любви Григорий решил не соглашаться. Ни к чему. Уж лучше монашество принять и смиренно нести свой крест, да тешить себя воспоминаниями о прекрасной несбыточной мечте. Изредка, в час отдыха от трудов праведных, вынимать из запасников памяти драгоценные воспоминания о Катерине Аминовой, фрейлине царского двора.
Размышляя о своем, Григорий открыл дверь в кухню и оторопел. Та, о которой он только что думал, предстала перед ним во всей своей красе, хоть и была разряжена под пирата.
Встреча эта была столь внезапной и неожиданной, что Григорий было руку к сердцу не прижал в опасении, что выскочит сейчас же из груди – так быстро и часто билось о ребра.
Екатерина Исаевна Аминова писал(а):
Глаза Катерины стали совершенно огромными, когда она увидела, как сначала от порыва холодного ветра затрепыхался огонь стоящей на столе свечи, а потом, прямо перед нею, появился цыган Григорий, словно из калейдоскопа. Девушка, испуганно ахнув, вскочила из-за стола и закружилась у неё голова от страха и восхищения.
Девушка метнулась из-за стола прямо Григорию навстречу. На мгновение замерев от восторга и неверия в происходящее, молодой человек жадно всматривался в лицо Катерины Исаевны. Мелькнула мысль, что напугал чем-то девушку. В следующую же секунду все мысли благополучно покинули несчастную голову Григория, забывшего к тому и про хмель, и про головную боль. Только и видел, что глаза девушки в свете единственной свечи, стоявшей на столе.
Екатерина Исаевна Аминова писал(а):
- Аах....
Екатерина Исаевна Аминова писал(а):
-И как это у меня так получилось? Такого красавивого себе в женихи нагадала!
*О ком это она? Неужели? Нет, не может этого быть. Неужели это сон? Только бы не просыпаться, только бы ...- думал Григорий, не веря самому себе*
Екатерина Исаевна Аминова писал(а):
А так как фигура продолжала молча смотреть на неё, то она осторожно пальцами всё-таки дотронулась до губ её видения... В голове помутилось от страха, когда кончики пальцев прижались к холоду губ цыгана.
*Вот сейчас в пору умереть или тронуться рассудком, - подумал Григорий, ощутив касание нежных пальчиков девушки к своим губам, еще сохранившим холод улицы. Рухнуть перед красавицей не позволили остатки разума, твердившего своему хозяину, что все это Григорию только кажется. Водка и не такое творит с людьми.*
Определенно что-то странное происходит сейчас между ними. Словно два видения, не веря в существование друг друга смотрели и не могли поверить в реальность происходящего.
Но нет! Это не игры лукавого, не призрак, а живая, настоящая Катерина.
Екатерина Исаевна Аминова писал(а):
- Ааааааа! - Закричала она, попытавшись метнуться к столу за саблей, и попав прямо в тёплые большие руки ничего и не призрака и не видения. - Ааааа! - Ещё громче завопил страх в её горле. Да так, что Домна свалилась с лавки с таким грохотом, что чертей всех перепугала, а свеча на столе погасла.
Григорий успел-таки схватить беглянку и прижать к своему телу, крепко обнимая руками. Девушка дрожала. То ли от страха, то ли от еще чего-то, чему Григорий не знал названия и боялся, не смел даже предположить.
В темноте все чувства обострились. Жадно вдыхая аромат запах волос, которых несмело коснулся губами, Григорий закрыл глаза и в то же мгновение почувствовал себя в земном раю.
Слова сейчас были совсем не нужны, они были лишними. Всё сказали крепкие объятья Григория и доверие Катерины, замершей в надежных мужских объятьях. Руки Григория скользнули вверх, беря в ласковый плен лицо девушки. Склонившись над Катериной, Григорий накрыл её рот своим, испытывая непреодолимую жажду испить сладость девичьих губ. Голова пошла кругом. Наваждением или провидением была эта встреча на кухне, никто не смог бы сейчас из них двоих сказать.
Забыв обо всем на свете, пара застыла в жарком поцелуе, глухая к происходящему вокруг, не слыша ничего, кроме стука своих сердец.
А где-то совсем рядом всполошенная повариха, задевая обо все углы стола и громыхая впотьмах кухонной утварью, ругалась на чем свет стоит и пыталась нашарить спички, чтобы зажечь свечу.
Анастасия Заболоцкая:
Арсений Семёнович Тёмный писал(а):
- Что случилось? Ты не боишься кататься?
Неожиданно спросил Арсений. А я так и замерла на полпути к верху холма. Серьезно посмотрев в его глаза, которые меня так и затягивали как в омут все глубже в эту голубизну, как будто в небо смотрю я, или в морскую пучину. Я возьми да ответь как есть, а ведь даже на минутку не задумалась и с духом не собиралась, просто словами сами нашли выход, так долго сдерживаемые моим стеснением.
- Я потерять вас боюсь Арсений Семёнович. Праздник не длится вечно, а вдруг вы забудете меня, как только я дом родителей ваших покину? Я умру наверное, сей час, как пойму, что не нужна вам.
Сказала и сама ресницами хлопаю, да рот ладошкой прикрываю. А ведь поздно то рот прикрывать, сказала уже все. Или не всё? Я зажмурилась да скороговоркой, боясь остановиться, выпалила остальное.
- Люблю я вас всем сердцем. И не важно, что день только знаю – и стою, боясь глаза открыть, я бы и уши заткнула, в страхе услышать от него, что не нужна ему такая невеста. Да совсем это неприлично, и папенька учил принимать любые новости с гордо поднятой головой. И ведь все звуки стали такими далекими, только стук сердца в ушах гремит с такой силой, что еще немного и оглохну я от этого грохота. А в глаз темно, и не потому что закрыты они, а потому, что сознание вот-вот куда-то ускользнет, упаду я за ним в пропасть темноты. Но нельзя держусь, жду, что скажет, даже дышать боюсь.