Плененное сердце (Исторический ЛР)

А, если они оба поймут это в нужный час?

но я не исключаю того момента, когда Каталина перестанет пугаться Мигеля и их отношения претерпят изменения

Ее разбудил доносившийся со двора шум. Десятки голосов яростно спорили между собой и делили предполагаемую добычу. Ржание лошадей вперемешку с собачьим лаем разрывали предрассветную тишину. Слышался лязг оружия, смех и привычные грубые перебранки. Каталина поморщилась и обвела глазами комнату. Хорошо, что она была сейчас одна, это немного обнадеживало. Ава, скорее всего, в отсутствие «хозяина» наводит в его спальне порядок, а значит, про пленницу вспомнит еще не скоро. Разбойники вот-вот должны были пуститься со двора, и Каталине так же нужно было поторапливаться.

В комнате было еще довольно темно. Молодая женщина попыталась привстать, но ноющая боль внизу живота помешала этому. Она откинулась на подушки и глубоко задышала. Ей необходимы были силы. Ее ждал Марко, и больше всего на свете она хотела покинуть эти мрачные серые стены, в которых провела худшие месяцы своей жизни. Единственное, что не давало ей сойти здесь с ума, был ее ребенок. Осознание того, что под сердцем она носит маленькую жизнь, наполняло ее душу безграничным счастьем и не позволяло сломаться в самые трудные минуты, а напротив, вызывало стойкое желание бороться с теми превратностями, что раз за разом посыла ей судьба. Но сейчас именно ребенок приковывал ее к постели, не давая ступить ни шагу. От собственного бессилия она застонала в голос. Это не могло все так закончиться, ведь свобода казалась такой близкой.

Лошадиный топот уже затерялся где-то вдали, когда Каталина снова положила руки на живот. Она почувствовала движение дитя и успокоила его, нашептывая нежные слова. Боль отступила, но она еще немного полежала прежде, чем решилась подняться. Возле постели она обнаружила напиток, что накануне принесла ей эфиопка. Сделав несколько осторожных глотков и убедившись, что ее перестали мучить боль и головокружение, Каталина принялась спешно одеваться. Потом она ополоснула лицо и руки водой из кувшина, который стоял на столике возле потухшего за ночь камина, заплела тугую косу, накинула на голову мантилью и сунула ноги в мягкие кожаные сапожки. Теперь оставалось сделать самое сложное, спуститься по лестнице на нижний этаж и незаметно выйти через заднюю дверь, дабы короткой дорогой попасть прямо в сад.

Она тихонько отворила дверь и переступила через порог спальни. В коридоре царила кромешная тьма и, вернувшись обратно в комнату, Каталина зажгла огарок от свечи. Несомненно, она сильно рисковала, трепещущий огонек мог привлечь к ней излишнее внимание, однако без дополнительного освещения было не обойтись. Участь сломать себе шею на скользких и зловонных, давно не чищеных и стертых от времени ступенях, ей вовсе не улыбалась.

Со свечкой в руках Каталина, соблюдая всевозможные предосторожности, ведь где-то поблизости могли находиться разбойники, спустилась на первый этаж замка и, двигаясь тенью, свернула по коридору в сторону хозяйственных помещений. Ее окутывала тишина, замок будто вымер, но пройдя еще несколько шагов, она услышала впереди себя голоса и остановилась, не решаясь продолжить путь. Однако голоса приближались и, Каталина, не придумав ничего лучше, затушила огарок и юркнула в кладовую, где хранились всевозможные короба, пустые корзины и разная кухонная утварь, молясь всем святым, чтобы никому не пришло на ум сунуться сюда ранним утром. Неподвижно притаившись, она кусала губы от волнения и со страхом ожидала, что ее вот-вот обнаружат и тогда-то уж точно ей не избежать наказания от Дикого Магнуса.

Но она напрасно тревожилась. Двое подвыпивших разбойников прошли мимо кладовой, даже не обратив внимания на приоткрытую дверь хозяйственного помещения. Они явно огорчились тем обстоятельством, что их оставили сторожить замковые стены, вместо того, чтобы взять, как других на нехитрое дельце «пощипать чертова толстосума».

- А, знаешь, Рамон, - говорил один товарищ другому, - я готов биться об заклад, у этого коробейника припасено мешков с золотом столько, что всем нам хватит на безбедную жизнь до конца наших дней. Эх, вернусь я к своей Кармелите в деревеньку под Сен-Клементе и заживем мы с ней дай Бог... Хм, малой, поди, уж подрос, сорванец...

- Чучо, неужто думаешь, что она тебя дожидается? – гнусаво засмеялся Рамон. – После всех лет...

- Но-но, - пробасил в ответ Чучо, - моя Кармелита всегда была верна мне.

- А как же твой кузен, с которым ты застал ее в амбаре?

- Ты же знаешь, паршивец обманом заманил бедняжку... и поплатился за это своим животом. Вот этими руками я вырвал из него все его внутренности, а кишки намотал ему на уши. Что б знал, каналья... Ик... как соблазнять чужих жен. Ха-ха-ха...

Каталина слушала путанную речь двух разбойников, не решаясь лишний раз пошевелиться. Святая Каталина, с какими чудовищами ей приходилось жить под одной крышей! Перекрестившись и наскоро прошептав про себя молитву, она прикоснулась губами к четкам, которые всегда висели на ее запястье и, дождавшись, когда шаркающие шаги разбойников затихнут где-то в глубине коридора, крадучись вышла из своего убежища. Путь был свободен. Не теряя ни одной драгоценной секунды, она без дальнейших задержек добралась до большого светлого помещения, где располагалась замковая кухня, и одним глазком заглянула внутрь.

Три женщины, кухарка и ее помощницы, усердно чистили котелки и глубокие чаны, сосредоточенно занимаясь своей работой и думая только о том, сколько им доведется сегодня печь и стряпать, дабы накормить целую шайку бандитов, когда те, голодные, но довольные собой вернуться после своего грязного и как всегда прибыльного предприятия. Наверняка разбойники закатят шумный пир, а им придется прислуживать этому отрепью, не разогнув спин и не сомкнув глаз до следующего утра.

Женщины стояли спиной к дверям и перебрасывались меж собой короткими фразами, сетуя на незавидную долю, когда Каталина, бесконечно сочувствуя этим несчастным женщинам, со всей осторожностью, на цыпочках миновала открытый проем. Без особых помех, двигаясь едва ли не на ощупь, она прошла к черному входу, которым обычно пользовалась прислуга и, оглянувшись проверить, не преследует ли ее кто по пятам, тихонько приоткрыла дверь, ведущую на свободу. Дверь коротко скрипнула, и до ее ушей донесся голос одной из помощниц кухарки:

- О, наверное, Ава вернулась...

Но она не стала слушать досужую болтовню прислуги и уверенно шагнула за порог. Страх отпустил ее, руки и колени перестали дрожать, фиалковые глаза загорелись решимостью. Теперь никто и ничто не способен был ее остановить. Она прошла задний двор, заваленный дровами, опилками и ненужным хламом, до которого ни у кого из разбойников не доходили руки и, прихватив, на всякий случай, сломанную кочергу, валявшуюся здесь же без дела, продолжила свой путь.

Вокруг было тихо, ни дуновения ветерка, ни пения птиц. Каталина огляделась. Хозяин с шайкой прихвостней и сворой свирепых собак давно покинули разбойничье логово, малочисленная прислуга занималась каждодневными заботами. Ей просто повезло, что она до сих пор никому не попалась на глаза. Незаметно для себя она ускорила шаг, желая быстрее добраться до густых зарослей можжевельника, которые должны были надежно укрыть ее от стороннего взгляда, как вдруг позади себя услышала скрипучий голос эфиопки:

- Куда это сеньора так торопится?

На мгновение Каталине показалось, что сердце ухнуло куда-то вниз, она замерла, понимая, что замыслы ее раскрылись, но поборов в себе нарастающую панику, смело зашагала прочь. Эфиопка же, невзирая на свой преклонный возраст, в мгновение ока оказалась рядом с Каталиной. Резко сдернув с беглянки мантилью, Ава мертвой хваткой вцепилась в золотистые косы. Молодая женщина ахнула от неожиданности, но инстинкт самосохранения взял над собой верх. Она по-кошачьи изловчилась, насколько позволил ей это выступающий живот и, оказавшись лицом к лицу с обезумевшей старухой, размахнулась и ударила последнюю сломанной кочергой. Та же, не ожидая яростного отпора, схватилась за ушибленную ключицу и взвыла в голос:

- Ох-хо! Ах ты, дрянная девка! Зря тебя пожалел наш хозяин и не отдал своим подручным на забаву! Они-то уж умеют усмирять таких гордячек, как ты, - черные глаза сверкали ненавистью и злобой. Эфиопка шипела, словно змея, извергая проклятья на непонятном Каталине языке. – Жаль, что у этого глупца не хватило духу приструнить тебя тотчас! Он только и делал, что терпел твое своеволие. Олух деревенский! Теперь же он рискует всем ради тебя! А ты, бесстыжая дрянь, вздумала бежать от своего благодетеля? Кара на твою голову, нечестивица!

- Змея подколодная, лучше молчи, а то не ровен час окажешься в луже собственной крови, - Каталина вновь потрясла кочергой. - Я маркиза Сент-Ферре, а твой хозяин грабитель и убийца, по нему давно плачет виселица! Он похитил и удерживал меня в плену долгих три месяца. Мерзавец и негодяй! Я ни минуты не задержусь здесь более. А ты и дальше можешь петь свои льстивые песни «хозяину» и преклоняться перед ним, словно перед языческим божеством. Меня же оставь в покое, старуха! Мне нет никакого дела до Дикого Магнуса. Пусть его черти заберут в ад!

Разразившись гневной тирадой, не свойственной ей, доброй и благочестивой католичке, выказав вздорной старухе все свое негодование, скопившееся за последние месяцы, Каталина почувствовала себя намного лучше. Она гордо вскинула подбородок, распрямила плечи и с высоко поднятой головой устремилась в гущу листвы, будто собралась всего-навсего прогуляться по саду, залитому первыми лучами апрельского солнца.

Ава взвыла, как раненая волчица, и бросилась вслед за беглянкой:

- Далеко не уйдешь, негодница! Я все передам хозяину, а за свою строптивость ты будешь бита плетьми. Ко мне, сучьи ублюдки! – заголосила эфиопка во все горло. - Пленница пытается сбежать! Хватайте ее!

Каталина заметила движение со стороны навозной кучи, что лежала в самом центре заднего двора. Отдышка мешала бежать, но молодая женщина была полна решимости достичь высокой каменной ограды, где поджидал ее верный Марко. Впрочем, до стены еще нужно было как-то добраться, тоскливо подумала она, а тем временем топот ног за спиной звучал все отчетливее, и она ускорила шаг. В бок сильно кольнуло и в глазах резко потемнело. Каталине показалось, что сию же секунду она лишиться чувств, и тогда для нее все будет кончено. А она не желала сдаваться так быстро, без борьбы, на радость победителям. С упорством дикой лани, которую по пятам преследуют безжалостные охотники, она, превозмогая мучительную боль, припустилась вперед. Однако погоня была недолгой. Несмотря на отчаянные попытки, Каталине не удалось уйти далеко. Ее настигли на середине аллеи.

- Сеньора, вам некуда бежать, - двое конюхов средних лет, один из которых заметно прихрамывал, подхватили ее под руки в тот самый момент, когда ноги Каталины уже подкашивались, и она непременно упала бы навзничь, если бы ее не успели поддержать. – Опомнитесь, сеньора, не гневите хозяина. Дикий Магнус не прощает предательства.

- Ничего, - криво ухмыльнулась эфиопка, показывая сгнившие зубы, - я позабочусь о том, чтобы хозяину обо всем стало известно. Жизнь нашей гордячки скоро переменится, обещаю. Скоро она убедится на собственной шкуре, каково это ослушаться хозяина. Уже совсем скоро незримая пелена с его глаз спадет, и он, наконец, прозреет, а то что-то в последнее время Дикий Магнус совсем размяк, - прибавила Ава себе под нос.

Каталина выбилась из сил, все тело немилосердно ныло, она вконец ослабла, однако присутствие духа так и не растеряла. Немного отдышавшись, она упрямо поджала губы:

- Я здесь не останусь. И ваш хозяин мне не указ!

- Ишь, какая смелая стала, - зашелестела эфиопка, недовольно дергая Каталину за косу. – И кто же, по-твоему, станет помогать тебе?

- Матерь Божья!

- Сеньора, держитесь!

Из-за кустов цветущей акации выскочили четверо вооруженных мужчин. Марко в мгновение ока оказался рядом с эфиопкой и, шибко не церемонясь со старухой, оттолкнул ее подальше от Каталины.

- Убери свои грязные руки от маркизы, черная женщина, и вы тоже, - громовым голосом приказал командир охраны и выразительно взглянул сверху вниз на двух жалких конюхов.

Те тут же подчинились, с вытаращенными глазами пялясь на незваных гостей.

Марко подхватил на руки теряющую сознание Каталину.

- Сеньора, вы спасены. Все будет хорошо.

- Как же, держи карман шире! – раздался сварливый голос Авы из-за спин враз сгорбившихся конюхов. – Хозяин выследит тебя, верзила, поймает и скормит твою тушу своим вечно голодным псам. Ты не успеешь добраться до леса, как Дикий Магнус нагонит тебя!

- Хм, - Марко не мог отказать себе в удовольствии увидеть на сморщенном, словно пожелтевший пергамент, лице старухи неописуемый ужас, который сковал ее так, что она некоторое время не смогла сдвинуться с места. – Скорее всего, твой хозяин уже болтается на каком-нибудь суку вместе с жалкой шайкой алчных глупцов и бродяжников.

Командир со своими людьми почти скрылись из виду, когда эфиопка, наконец, обрела голос:

- Ты все врешь, верзила! Мой хозяин умеет постоять за себя...

- Твой хозяин угодил в расставленную маркизом ловушку. Живым из западни ему уже не выбраться.

Когда Каталина пришла в себя, день клонился к закату. Небо, освещаемое лучами заходящего солнца, казалось багровым. Извилистая тропинка, петлявшая между деревьями и кустарниками, местами огибая мшистые валуны, была еле видна, кое-где сквозь лесную чащу мелькали серебристые нити ручейков. Окружающий пейзаж был ей знаком. Именно здесь на нее напал Дикий Магнус. То предрассветное утро она помнила до мельчайших подробностей, словно это случилось вчера. Паскуаль и Крус, двое отважных храбрецов, доблестно сражались с бандой разбойников, во много раз превосходивших их по численности и жестокости, защищая ее честь и жизнь. Но все оказалось впустую. По побледневшим щекам скатились две прозрачные слезинки. Они так и не смогли уберечь ни ее, ни себя.

- Вы очнулись, сеньора, - Марко, не сводивший с нее всю дорогу обеспокоенного взгляда, заметно оживился. Он ехал на большом кауром жеребце рядом с повозкой, где на мягкой соломе лежала Каталина в окружении овечьих шкур и одеял. – Как вы себя чувствуете? Вы бледны.

Каталина попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вымученной и слабой:

- Мне вспомнился тот день, когда мы вместе с Паскуалем и Крусом повстречали тех разбойников с их голодными псами...

- Сеньора, не нужно вспоминать былое, - Марко нахмурился, замечая ее нарастающее волнение, - оно ушло безвозвратно.

- Хотелось бы в это верить, - Каталина смахнула вновь набежавшие слезы. – Скоро стемнеет, а мы проехали только половину пути.

Командир их маленького отряда тряхнул головой, отчего зеленые перья на его шляпе заколыхались в такт его резким движениям:

- Ну, и напугали же вы нас, донья Каталина, там, в замке Рохо, когда внезапно упали в обморок. Поначалу мы и не знали, как нам быть. Все переживали, как бы ни случилось чего худого... Вам нужна была помощь, а взять ее было неоткуда, поэтому мы решили действовать по заранее намеченному плану. Мы все боялись вам навредить, потому-то и ехали не спеша. Но вы не волнуйтесь, - Марко приподнялся в седле, вглядываясь куда-то вдаль, в чащу леса, - неподалеку есть заброшенная хижина лесника. Сейчас она свободна. Я послал парней вычистить ее и приготовить к вашему приезду. Думаю, провести в ней ночь будет гораздо удобнее, чем под открытым небом.

- Ты верно поступил, Марко. Я ни секунды больше не могла оставаться в том злосчастном месте, - Каталина вздохнула, отгоняя неприятные воспоминания. - Но признаться, когда я была здесь в прошлый раз, никакой хижины я не встречала.

- Это потому, - весело подмигнул ей Марко, - что хижина спрятана в глубине леса. С тропинки так просто ее не разглядеть. Сеньор Кабрерас на всякий случай поведал нам о ней и подробно рассказал, как ее отыскать.

Лицо Каталины слегка омрачилось. Упоминание имени мужа заставило вновь поволноваться. Что ждет ее впереди? Как Себастиан встретит сбежавшую супругу? Как распорядится судьбой их будущего ребенка? Она закусила губу, и тут перед мысленным взором вдруг возник образ Дикого Магнуса! Скорее всего, он уже вернулся в замок и, не найдя там пленницу, снарядил за ней погоню. Ава, конечно же, обо всем ему рассказала, обстоятельно поведав, кто и как помог вызволить маркизу и в какую сторону они направились. О, Господи Иисусе, все пропало! Что может сделать Марко вместе со своими товарищами, пусть сильными и доблестными воинами, против пяти дюжин разбойников со сворой бешеных псов? «Хозяин» Рохо предупреждал, что никуда ее от себя не отпустит, а значит, он не станет сидеть, сложа руки. Что же делать? Ведь он уже скачет за ними по следу, а они не могут ехать быстрее и все из-за нее! Во рту пересохло, дыхание сбилось и тут резкая боль, отдавшаяся внизу живота, разом отбросила все прежние думы. Она не услышала, как командир зовет ее, как настойчиво спрашивает о чем-то, тревожно хмуря брови, не увидела, как они свернули с тропинки в чащу леса, как встретили на своем пути вооруженный отряд, потому что, как и тогда, в саду Рохо, Каталина провалилась в кромешную тьму.