LUZI:
janemax писал(а):
О, Джек уже вынужден напиваться, чтобы не думать о Кейт? Хм, дело движется в нужном направлении. 
Девочки, спасибо за чудесный отрывочек.
Девочки, спасибо за чудесный отрывочек.
Точно!Точно!
Спасибо за перевод!
Тигрёнок:
Девочки, дайте будем иметь терпение.
Жанночка и ее команда работают, а мы должны потерпеть и подождать.
vetter:
» Глава 7 (часть 1)
Возможно, с картинками с перелазами я несколько перестаралась,но не смогла удержаться
*****************************
Глава седьмая (часть 1) (перевод: KattyK, беты: Zirochka, Nara, vetter)
Как-то утром Кейт проснулась очень рано. Она выскользнула из постели и, пройдя по холодному полу, выглянула в окно. Рассвет только-только занимался, и в проблесках утреннего света гасли последние звёзды. Пришла зима: погода, пусть и прохладная с виду, так и манила выбраться наружу. На прошлой неделе Кейт всё время работала не выходя из дома, и чувствовала, что совсем уже закисла в четырех стенах. Хорошая прогулка на свежем воздухе – как раз то, что надо.
Она выскользнула через заднюю дверь дома, в котором, казалось, не было ни души. Под ботинками захрустела замерзшая трава. Лёгкие заполнил чистый, морозный воздух и Кейт охватило радостное волнение. Насыщенный земляной запах прелых листьев составлял резкий контраст с сосновым ароматом. Как же прекрасна жизнь! Внезапно с плеч словно спал весь её жизненный груз – бедность, прошлое, волнение о будущем, трудности с Джеком Карстерзом.
Работать в непосредственной близости от него оказалось гораздо тяжелее, чем она ожидала, особенно учитывая, какие она испытывала к нему чувства. Чувства бесстыдные и совершенно неуместные. И так каждую ночь. А иногда и в течение дня. Это пугало. Кейт старалась справиться с собой, читая отрывки из Библии, но даже подобные меры оказались тщетны. Как же глубоко она погрязла в порочности и как унизительно это сознавать!
Тысячу раз за день она говорила себе, что такие мечты – просто глупость, да ещё и грех. Она опозорена и никогда не сможет войти в его мир. Он испытает отвращение, если когда-нибудь узнает об Анри.
Вдобавок мечты её совершенно несбыточны: даже будь она столь же чиста, как и в день своего рождения, оставалась ещё её бедность, а Джеку необходимо жениться на богатой наследнице, чтобы восполнить состояние, утраченное после того, как отец лишил его наследства.
«Вообще-то, – строго увещевала она себя, – Кейт Фарли вовсе не должна думать о Джеке Карстерзе, разве только о том, что приготовить ему на ужин». Кейт прекрасно представляла, как должна вести себя женщина в ее положении, и, хотя не могла избавиться от своих чувств, по крайней мере, могла попытаться вести себя соответственно.
Именно поэтому она старалась не попадаться ему на глаза, сохранять должную дистанцию и следовать наставлениям леди Кейхилл, заботившейся о том, чтобы ее внук жил вполне цивилизованно. Кейт прилагала все усилия, чтобы стать идеальной и незаметной экономкой.
Но все её благие намерения безжалостно подрывались самим Джеком Карстерзом. Казалось, он неотступно наблюдал за ней, появляясь из ниоткуда, открывая перед ней двери, усаживая ее за стол, словно она была благородной дамой. Буравил ее своим взглядом, если заставал за каким-то «неуместным занятием», выходил из себя, когда Кейт совершенно спокойно указывала ему, что знает, что делает.
И она отчаянно старалась возмущаться таким его поведением.
«Он просто смешон, – говорила она себе. – Что вообще мужчина может знать о ведении хозяйства? Джек Карстерз не должен вмешиваться в то, что его не касается. Властный, назойливый, надменный надоеда!»
Но всё оказалось намного сложнее, чем ей представлялось. Решимость Кейт слабела, как только приходило понимание, что Джек заботится о ее благополучии, ее удобстве, что он желает уберечь ее от жизненных невзгод. Даже если он просто по своей натуре обходителен и вежлив и точно так же обращается с любой экономкой, всё равно такое отношение... пробивало воздвигнутую ею невидимую стену.
Всё это вкупе с ее собственными порочными наклонностями делало жизнь с Джеком Карстерзом под одной крышей очень и очень опасной.
Кейт вздохнула, потом взяла себя в руки, – очень полезно было бы составить список недостатков его характера. Что она и сделала, прогуливаясь по садовой дорожке и наслаждаясь прохладным воздухом; капельки росы всё еще трепетали на растениях, мимо которых она проходила. Итак, он ужасно властный, даже для майора Колдстримского Его Величества гвардейского полка. И надменный. И упрямый. Да, верно, – хуже любого мула, с которым ей приходилось тягаться на Пиренейском полуострове. И он легко выходит из себя, особенно когда ловит ее за «неподходящим занятием», а затем смеется над ней, глядя такими порочными синими глазами.
И крайне переменчив в настроении. Только что он добр и дружелюбен, а потом вдруг вскипает, охваченный, казалось бы, беспричинной яростью. То прожигает ее насквозь своими синими глазами – а через минуту, также неожиданно, отворачивается и выходит из комнаты, всем свои видом демонстрируя холод и горечь отчуждения.
Хуже всего бывало по утрам; обычно он врывался на кухню, садился за стол, неразговорчивый и угрюмый, и выпивал несколько чашек кофе. Но иногда Джек отказывался от приготовленного Кейт завтрака, и, прихрамывая, покидал помещение. В такие моменты его лицо выглядело особенно мрачным. После чего он целыми днями скрывался в личной гостиной наверху, – во всяком случае, Кейт так думала, – и тихо напивался до полного забвения, предпочитая топить своих демонов в крепких напитках, нежели взглянуть им в лицо.
Кейт же в эти дни чувствовала себя совершенно несчастной, и это состояние, словно кислотой, разъедало ее решимость. В такие дни ей было особенно сложно помнить, что она всего-навсего экономка Джека, принятая на работу из милости... ей так хотелось стать для него кем-то большим... Обнять его, поговорить, успокоить, вывести из мрачной депрессии. Но такого права у нее не было.
И тогда она с двойным усердием принималась за работу, которую ненавидела больше всего – тяжелую, грязную, отвратительную работу: топила бараний жир, чистила и покрывала графитом каминные решетки, просеивала древесную золу и кипятила ее, делая щёлок[1]. Вываривала хлопковую и льняную ткань в большом медном котле, так что вся прачечная наполнялась паром. Вываливала одежду в муке, а потом выбивала ее, поднимая облака муки и оставляя материал чистым и приятно пахнущим. Зато мука при этом забивала ей ноздри и оседала на волосах.
Несмотря на всё это, Кейт мечтала о нем и днем, и ночью – даже делая мыло, когда от зловония овечьего жира и приготовленного в домашних условиях щёлока у нее слезились глаза! Джек так невозможно привлекателен, особенно когда смотрит на нее с озорно притаившейся улыбкой в глазах, словно приглашая разделить его веселье. А также в те минуты, когда голос его вдруг становится особенно низким, находя отклик во всем ее теле, затрагивая каждую ее частичку, превращая всю ее в мед...
Кейт направилась к лесу. Как чудесно! Рассвет растекался по окрестностям в полной тишине, освещая чистоту голых, покрытых изморозью веток. Каждый ее выдох превращался в туманное облачко, зависавшее в неподвижной прохладе. Вдалеке Кейт услышала кукареканье петуха, где-то залаяла собака. Казалось, в окружающем мире бодрствовала лишь она одна. Кейт окунулась в это ощущение радости и продолжила свой путь.
Неожиданно она услышала стук копыт, быстро приближающийся сзади, – слишком близко. Она едва успела отскочить с узкой тропы, когда конь без всадника с болтающимися поводьями и стременами промчался мимо нее.
Все еще потрясенная, она выбралась из спутанного подлеска, расправила юбки и стряхнула грязь с ладоней. Явно произошел несчастный случай – этот конь кого-то сбросил. Нужно ли ей сначала пойти и посмотреть, всё ли в порядке с всадником, или сперва стоит поймать беглеца? Если поводья запутаются или зацепятся за что-то, он может и пораниться. Кейт пробежала по тропе и оказалась у перелаза[2], где и застала крупного чалого жеребца, фыркающего и вскидывающего голову, – дальше ему двигаться было некуда. Кейт спокойно, с тихими уговорами, начала приближаться к нему, а он смотрел на нее с подозрением, в любой миг готовый сорваться и убежать.
Кейт была уверена, что этот конь из конюшни Джека, хотя зачем тот держал столько лошадей, когда сам на них ездить не мог, она не понимала. Этого коня она видела утром в первый день пребывания в Севеноуксе. Он явно был с норовом и нуждался в гораздо большей физической нагрузке, чем получал в настоящее время. Кейт не раз видела, как он вырывался на свободу, а Карлос бежал за ним вдогонку.
Может, его пытались украсть? Если так, то вор совершил большую ошибку: по словам Карлоса, этот конь позволял ездить на себе лишь Джеку, который сам его вырастил, приучил ходить под седлом и беспрекословно слушаться приказов. Он даже брал коня на войну. А теперь на этом животном никто не ездил. Кейт считала, что Джеку лучше его продать, а не держать здесь, у себя на виду, когда каждый взгляд на жеребца являлся горьким, мучительным напоминанием, что он, Джек, больше не сможет ездить верхом.
– Иди сюда, вот так... хороший мальчик... вот сюда, сюда... – шептала Кейт, пожалев, что не взяла с собой яблоко. Она протянула к коню руку, словно предлагая что-то, а сама продолжала медленно и осторожно к нему подходить. Жеребец с любопытством вытянул шею, принюхиваясь, чтобы узнать, что за лакомство у нее в руке. Кейт ловко и совершенно спокойно схватила свисающие поводья.
Конь попытался вырваться, но Кейт держала его крепко, успокаивая ласковыми словечками и уверенными поглаживаниями. Она всегда любила лошадей, и, казалось, они это отлично понимали. Чалый Джека не был исключением – под успокаивающими прикосновениями Кейт он перестал нервно дрожать и вскоре начал нежно похрапывать, уткнувшись в ее платье. Она поспешно осмотрела его, проводя опытными руками по его ногам, и с облегчением вздохнула, не найдя следов повреждений. Теперь посмотрим, позволит ли он ей его оседлать.
Это было нелегко, так как конь всё еще нервничал, чувствуя чужака, к тому же ей мешали длинные юбки, но Кейт сумела взобраться на жеребца, воспользовавшись перелазом в качестве опоры. Конь встрепенулся и фыркнул от страха, но Кейт держалась крепко, ее сильные руки и тихий успокаивающий голос вскоре одержали над ним верх. Потом, шагая боком и пританцовывая, не привычный к ее легкому весу, чалый направился по узкой тропинке быстрой рысью, пугливо шарахаясь от каждого упавшего листа или движущейся тени.
Первые минуты Кейт была целиком поглощена управлением коня, а потом, когда стало ясно, что тот признал ее господство, ее захлестнуло удовольствие – она так давно не ездила верхом. Особенно на такой прекрасной лошади. Она поняла, почему Джек не мог заставить себя продать это животное. И Кейт подумала, что, пожалуй, она вполне могла бы попросить Джека позволить ей совершать на этом коне верховые прогулки. Жеребец определенно в этом нуждался.
Выехав на открытое пространство, она увидела следы копыт в поле, ближайшем к дому, и вспомнила, что намеревалась сделать. Кто-то, вероятно, получил травму, пусть даже это всего лишь вор, заслуживающий наказания! Ругая себя за то, что так эгоистично наслаждалась скачкой, она пришпорила коня, переходя на легкий галоп. Объехав конюшни, она заметила человека, лежащего на животе на обледенелой земле.
У Кейт ёкнуло сердце. Нет, не может быть! Она заставила коня подъехать ближе, потом спешилась и, стараясь не впадать в панику, привязала животное к кустарнику. Человек продолжал лежать на земле пугающе неподвижно.
Тяжело дыша, Кейт упала на колени рядом с ним, не обращая внимания на холодную, мокрую грязь, и осторожно его перевернула.
«Милостивый Боже, – взмолилась она, – только бы он не был серьезно ранен!»
-------------------------------------
[1] – Щёлок – раствор древесной золы в воде. В основном состоит из карбонатов калия и натрия. Обладает сильнощелочной реакций. Поэтому раньше использовался для мытья и стирки вместо мыла, для выделки кож. От этого слова произошло название класса химических соединений щёлочи. До сих пор некоторые щёлочи называют щёлоками, к примеру, гидроксид калия – щёлок калиевый, а гидроксид натрия – щёлок содовый. В настоящее время это слово выходит из употребления.
[2] – Перелаз (the stile) – ступеньки для перехода через ограждение (забор, стену). Например, вблизи деревень тропы перекрывают забором с перелазом, чтобы скот не убегал далеко.
Кадр из фильма «Гордость и предубеждение»
Гравюра 1881 года. Гравер Е.П.Михальцева, издание Келленбенца.
Лист из серии "Наброски из поездки в Малороссию", авторский, пробный лист.
Современный перелаз
Вышивка "Перелаз"
KattyK:
SOLAR писал(а):
Zirochka, vetter, Nara, огромное спасибо за чудесный перевод! Глава- супер!!!
А как же я?
Спасибо, Ирочка, Нара, Жанна - вы придали моему переводу особый стиль и завершенность
Москвичка:
vetter писал(а):
Возможно, с картинками с перелазами я несколько перестаралась,
но не смогла удержаться
но не смогла удержаться
А мне так ооооооочень понравилось!
KattyK писал(а):
А как же я?
SOLAR писал(а):
Zirochka, vetter, Nara, огромное спасибо за чудесный перевод! Глава- супер!!!
А как же я?
Эту несправедливость надо срочно исправить!
KattyK, огромное спасибо за чудесный перевод! Глава- супер!!!
орли:
Zirochka, vetter, Nara-спасибо,за продолжение
Vetter,комментарии и иллюстрации- бесподобные(припомнилось,как сама,когда-то лазила через перелаз) .
Джек,видимо решил привести себя в форму(из-за этого и ходит такой хмурной )Страсть к Кэт,совсем его измучила.
KattyK:
Орли, тут же в главе написано ясно:
KattyK, Zirochka, Nara, vetter
Почему вдруг меня некоторые упускают ?