Лиза Хендрикс "Бессмертный воин"

Афина: 21.01.10 09:37

Elfni, Фиби, TiaP, спасибо за продолжение.
Картики в приложении - супер!

...

Nalina: 21.01.10 11:30

Elfni, Фиби, TiaP, большое СПАСИБО за продолжение!!! Великолепный перевод!

...

KattyK: 21.01.10 12:19

О, продолжение, - спасибо - Эльфни, Фиби. Танюша, спасибо, что продолжаешь выкладку и так внимательно вычитываешь.
Очень интересная информация и прекрасные картинки.
Про свою главу я помню, перевела половину, а сейчас просто уезжаю на 16 дней без инета, так что продолжу лишь феврале.

...

TiaP: 21.01.10 12:21

 » Глава 10

Глава 10
(Перевод Elfni, Ридинг Фиби, TiaP)

Миновала почти неделя, прежде чем Иво снова столкнулся лицом к лицу с Уотом. К тому времени на его руке осталась лишь одна слабая полоска, показывающая, где у него навсегда останется шрам, скорое исцеление было одним из немногих благодеяний, пришедших с проклятием Квен.
Уот так хорошо не поживал. Когда, в конце концов, он прокрался назад в замок согласно недвусмысленному приказу Иво, его нижняя челюсть переливалась пурпурным и зеленым цветом синяка, а безобразная короста все еще крепко держалась на губе. За ужином он осторожно следил за Иво с нижнего стола, держа голову опущенной, а рот закрытым, пока вокруг него и изредка о нем летали смех и шутки. Изменение в поведении Уота заставило Иво морщиться внутри. Он бы обошелся с судьей по-другому, если бы тот не вывалился из тумана в неверный момент. Прискорбно, но, возможно, Уот получил урок, который позднее убережет его от беды. При дворе Вильгельма были дворяне, которые запросто бы вырвали у Уота язык и за меньшее.
Алейда сидела как каменная дева по левую сторону от Иво. Она была такой каждую ночь - далекой, весьма вежливой, тише, чем он предполагал, было возможно, и, несмотря на то, что стальной холод в каждом ее слове и жесте облегчал сопротивление порыву последовать за ней в постель, это начинало утомлять. Сейчас он вернул контроль над собой. Наступило время проверить, сможет ли он привести в порядок отношения с Уотом и положить конец, по крайней мере, самому сильному гневу новобрачной.
Она с трудом положила последний кусочек еды в рот, поднялась и указала жестом на своих дам:
- Сейчас я удаляюсь, монсеньор.
- Отлично. Мы с Брандом присоединимся к вам в соляре. Игнорируя ее неодобрительно скрещенные руки, он кивком подозвал управляющего.
- Джеффри, распорядись, чтобы принесли наши кресла, и присоединяйся к нам с Освальдом и Уотом.
Алейда бросила на судью такой симпатизирующий взгляд, что Иво захотелось встряхнуть ее. Кивнув ее служанкам, чтобы они следовали за ними, он взял ее за руку.
- Пойдем, жена. Мы проведем приятный вечер вместе.
Она без замечаний позволила ему провести ее вверх по лестнице, но пошла к своей раме для вышивания, вместо того чтобы занять свое место рядом с ним у очага. Ее дамы расселись рядом, в то время как Бранд, Джефф и Освальд сгрудились возле Иво. Уот помедлил у двери.
- Возьми стул, Судья, - приказал Иво.
- Да, милорд. – Уот нашел табурет, ставя его, как заметил Иво, слегка за Освальдом и ближе к Алейде, чем к нему.
- Вы все знаете о приказах короля на счет замка в Олнвике, - начал Иво. – Встал вопрос, где его строить? Ари рассказал мне, что между вами тремя есть некоторое разногласие по поводу самого лучшего места.
- Ага, мы не соглашаемся, – ответил Освальд. - Джеффри говорит о вершине холма. Я предлагаю прямо здесь, как и Уот.
- Почему?
- Колодец, милорд. Из-за него.
- Колодец? – воскликнула Алейда, бросив взгляд над своим рукоделием. – Ты же, конечно, не веришь в старую сказку, Освальд.
- Но он верит, миледи, - заявил Джеффри, бросая Освальду самодовольный взгляд.
Румяные щеки конюшего превратились ярко алые.
- Может быть и старая сказка, но я видел и слышал достаточно, чтобы понять, что в ней что-то есть. И крестьяне считают так же.
Джеффри фыркнул.
- Зачем лорду Иво принимать свои решения, основываясь на байках батраков?
- Поскольку он знает, что батраки могут быть так же мудры, как и экономы, - заявил Иво, раздраженный тоном Джеффри. – Они очень часто придумывают свои сказки по достаточным основаниям.
- Здесь причина – напугать детишек, монсеньор, так, чтобы они держались подальше от колодца и не утонули. – Алейда взглянула на Беату и улыбнулась. – По той же самой причине моя кормилица рассказывала эту историю мне.
- Так ты знаешь эту сказку, Беата?
- Ага, мой лорд. Всякий в Олнвике знает ее, и многие придают ей огромную важность.
- Тогда и мне должно услышать ее до того, как я вынесу решение. Расскажите мне о роднике.
Он не отправлял последнюю фразу никому в частности. Освальд и Джеффри переглянулись. Джефф поднял руки и замотал головой.
- Не верю я в эту чепуху.
- Это не чепуха, - выпалил Уот, добавляя, - милорд.
- Ты верующий, Судья? – поинтересовался Иво, и на его кивок, - Тогда рассказывай.
- Но, милорд, - начал Джеффри.
- От выслушанного не будет никакой беды, - заявил Иво. – Продолжай, Уот.
Выглядя так, будто желая держать свой рот захлопнутым и дальше, Уот бросил взгляд на Освальда, который одарил его кивком. Судья все еще колебался. – Мне не нравится говорить об этом, милорд. Мой папаша с трудом поведал бы об этом из-за страха, что рассказанное призовет дьявола.
- Он никогда не появлялся, когда Беата рассказывала мне сказку, - сказала Алейда. – Молю, расскажи ее для моего развлечения, Уот, если не ради чего-то иного. Это хорошая сказка, я годами ее не слышала.
- Но, миледи…
Иво откинулся на кресле и вытянул ноги, сцепив ступни.
- Еще будет время поговорить, Судья.
Уот побагровел под своими синяками, став похожим на перезрелую сливу.
- Ага, милорд. – Кивнув Алейде, он начал.- Жило огромное и ужасное чудовище, мой лорд, в стародавние времена, еще до времен короля Альфреда.
- Что за чудовище?
- Не знаю, милорд, но, говорят, грозное. Тварь, которая причиняла вред всему королевству, пока герой, храбрый рыцарь по имени сэр Эгберт не прискакал с севера на крылатом коне. Он нашел чудовище, сразился с ним и поверг его. Ага, он вырезал сердце из туши, а чудовище все равно было живо.
Вопреки своей немногословности, Уот быстро погрузился в ритм своего повествования. Иво вспомнились прежние времена, рассказанные Ари у огня длинные саги. Он обнаружил Бранда, смотрящего на ворона, сидящего на жердочке, и увидел те же самые воспоминания, отражающиеся в глазах друга.
- Чудовище поднялось и сбежало, а сэр Эгберт преследовал его по горам и долам по всей земле, пока тварь не обнаружила огромную нору и не спряталась, продолжил Уот. – Когда сэр Эгберт увидел, что он захватил чудовище, он сбросил огромную скалу в яму, такую громадную, что никакой другой человек не смог бы сдвинуть ее, и пометил знаками, чтобы никто даже и не пытался.
- Стоячий камень[1] , - подсказала Алейда. – Я сама видела символы. – Сияя глазами от радости, она отложила иглу и встала, чтобы занять свое кресло. И, даже не смотря на то, что Иво знал, что она сделала так только для того, чтобы лучше слышать, иметь ее под боком по своей собственной воле доставляло ему удовольствие.
- Я долго считала, что чудовище должно было быть большим драконом. Огромным алым драконом с глазами цвета янтарного огня. Прекрасным, но смертоносным, как такая тварь и должна быть.
Она подшучивала над Уотом, который ответил ей в тон.
- Возможно, так и было, миледи, а, возможно, и нет, но каким бы существом оно не было, его сердце все еще билось в руке сэра Эгберта. Он метнул его, собираясь сбросить в море рыбам на корм. – Здесь Уот изобразил свои слова, кидая невидимое сердце прямо в далекий океан. – Но оно упало недалеко и приземлилось в Олнвике, который в то время был лишь простой деревушкой. Оказавшись там, оно пробило глубокую дыру, а со дня ямы забил ручеек, да такой сладкий и чистый, что был построен колодец, чтобы набирать воду. Сэр Эгберт был назван победителем, люди осыпали его золотом и серебром, а местный лорд, чье имя было Бисбрайт, отдал ему свою дочь в жены. Сэр Эгберт усадил ее позади себя на крылатого коня и унес прочь в свои собственные земли.
- А парень-то мне по душе, - откликнулся Бранд. – Сразил врага и ускакал с женщиной.
Все рассмеялись, Уот подождал, пока прекратится веселье до того, как продолжил.
- И все было хорошо до следующего новолуния. Тогда Олнвикский холм начал дрожать, а колодец стал издавать странный шум. Люди съеживались в ужасе и призывали своего лорда защитить их. Когда лорд Бисбрайт увидел, что случилось, он отправил священника на холм, чтобы помолиться об избавлении, но священник был трусом без истинной веры, он спустился белый от ужаса и сбежал прочь.
- Тогда лорд Бисбрайт послал за мудрой женщиной, исцелявшей старыми способами, жившую поблизости в лесу. Она оставалась на холме три дня и три ночи, а когда, наконец, она спустилась, она рассказала лорду Бисбрайту, что чудовище ползет под землёй в поисках своего сердца, всю дорогу от ямы, где его загнали под землю и поднимается внутри холма. Женщина объявила, что Олнвик будет в безопасности, только если лорд Бисбрайт построит свое поместье на месте, в котором она укажет своим посохом, на той земле, которая защитит колодец и удержит чудовище под надзором. Она предупредила, что если чудовище снова соединиться со своим сердцем, оно вернется к жизни более сильным и злобным, чем прежде.
- Так лорд Бисбрайт построил этот замок на том самом месте, и заключил договор с крестьянами хранить колодец и защищать их от чудовища, а они обещали ему служить верой и правдой так долго, как он будет делать это. Когда тварь обнаружила, что не сможет добраться до своего сердца, она успокоилась и стала выжидать.
- И там же она все еще продолжает лежать, – закончил Уот, - свернувшись внутри холма, спит до того дня, когда люди позабудут, и она сможет пробудиться и потребовать свое.
В комнате надолго затихли, даже Алейда подчинилась темному волшебству концовки.
- Хорошо рассказано, Уот, - в конце концов, заявил Иво. – Хорошо рассказано, в самом деле, но насколько это правда?
- Это то, что мой отец рассказывал мне, а его отец – его, а его отец до этого.
- Крестьянская байка, - поднял его на смех Джефф.
- Мы уже знаем твое мнение, Эконом, - ответил Иво. – Что с тобой, Освальд? Ты говоришь, что видел и слышал достаточно, чтобы уверовать.
- Возможно, уверовать – это слишком сильное слово, милорд, но я, по крайней мере, сомневаюсь. Я слышал историю годы назад и никогда не придавал ей значения, пока однажды в полночь не испытал жажду и не вышел, чтобы раздобыть себе попить, и… - Конюший заколебался, почесываю седую щетину на подбородке.
- Что?
- Я не уверен, милорд. Я услышал в колодце глухие удары как «шш-тамп… шш-тамп». – Он издал звуки ударов медленно, пропуская длинные паузы между, после чего тряхнул головой. – Я бы не поверил в это, не услышь сам.
- И не забывайте о холме, - сказал Уот. – На нем есть определенные места, в которых вы можете услышать дыхание чудовища.
Иво взглянул на Освальда.
- Я и это слышал, - чуть застенчиво признал конюший. – Или, по крайней мере, какой-то шум, который звучит как дыхание большого животного. Не скажу точнее.
- А что остальные крестьяне? – спросил Иво Уота.
- Они, так же как и мы, мой лорд: некоторые верят, некоторые нет, кто-то сомневается, - ответил Уот. – Те, кто верят, боятся, что здание на вершине холма может пробудить чудовище, и, к тому же, не будет замка, чтобы стоять на страже у колодца. И даже те, что не верят, зададутся вопросом, а не собирается ли новый лорд Олнвика разорвать древний договор.
- Нет записей о таком договоре, милорд, - заявил Джеффри.
- Просто потому, что он не записан в твоих латинских письменах, еще не означает, что он не существует, - заметил Бранд. – Я слышал более странные истории, чем эта, которые подтверждались.
- Как и все мы, - ответила Беата, эхом повторив мысли Иво.
- Построим здесь, милорд, - подстегнул Освальд. – Используем двор помещичьего дома как замковый. Охранять колодец и хранить смысл вольных людей Олнвика. Достаточно простая штука.
- Какой смысл им в замке, построенном только для того, чтобы пасть перед Дональдом Бейном[2] или кем-то, кто придет после него? – спросил Иво. – Малькольм[3] был убит всего лишь в лиге[4] от ворот Олнвика. Шотландцы рано или поздно вернутся, а построенное на этом пятачке оставит возвышенность врагу.
- За все года, что шотландцы совершали набеги на Олнвик, ни разу они не задержались на холме дольше одного дня, – ответил Освальд. Они заезжали вверх, но когда наступало следующее утро, покидали его. Что-то прогоняло их за ночь.
- Грязное дыхание чудовища, - проворчала Беата. Алейда шикнула на нее.
- Нет, пусть говорит, - распорядился Иво. – Ты самая старшая здесь, Беата. Что ты знаешь о монстре?
- Не больше Уота, мой лорд. Как моя леди и говорила, я рассказывала историю, чтобы держать ее подальше от колодца как ребеночка, но я верю в него.
- Тогда что с договором между поместьем и деревней?
- Я слышала, что так утверждал лорд Гилберт, когда он впервые принял власть над Олнвиком, но меня там не было, чтобы убедиться.
- Потому что этого не происходило, - вставил Джеффри.
- Твоя уверенность смущает меня, Эконом, учитывая, что тебя в любом случае не было здесь тогда, - заметила Алейда. – Ты ни старик, ни родился в Олнвике, даже я помню, когда ты впервые появился у нас.
- Истинно, моя леди, но с годами я изучил каждую запись. Ни на какой договор, касающегося колодца, нет ссылок.
- Возможно, предыдущие экономы были не столь заботливы, как ты. – Иво обернулся к Уоту.- Кто самый старый человек к деревне?
- Сеольсиж, который живет у луга, милорд, и Дрого Слепец.
- Доставь их завтра, чтобы поговорить с сенешалем о том, что случилось во времена лорда Гильберта. Они присягнут на Евангелие, а ты и двое других вольных людей по твоему выбору будут свидетелями того, что они расскажут. – Иво одарил Джеффа жестким взглядом. – И в это время все, что ни сказано, будет записано.
- Да, милорд, одновременно ответили Джеффри и Уот.
- Я должен все это обдумать. Это не то решение, которое нужно принимать лишь с частью или вообще без всех этих фактов. – Иво подскочил на ноги, и все слуги поднялись с ним. – Сегодня вечером, однако, я предлагаю всем вам благодарность за то, что высказали свое мнение. Джеффри, что мы обычно платим jongleur[5] за вечерние развлечения?
- Стол и кров, и два денье[6] , милорд.
- Тогда отмерь такое же значение, чтобы отдать судье в семенах на его выбор, сегодня он сыграл роль jongleur и сыграл хорошо.
- За это не нужно, мой лорд, - попросил Уот.
- Прими, Уот, не только из-за того, что передал мне ценную информацию, но и заставил мою леди улыбнуться. Это имеет огромную ценность для меня, как и хороший судья.
- Тогда мои благодарности, милорд. Я не полный дурак. – Уот осклабился так широко, что его губа снова лопнула. Кровь он промокнул рукавом, но ухмылка осталась, когда он направился на нижний этаж за Джеффом. Когда дверь за ними захлопнулась, Иво мельком взглянул на Освальда, хлопая по плечу. Одна ошибка исправлена.
Другая пристально наблюдала за ним в своей осторожной манере. Иво решил в ближайшее время не обращать на жену внимания.
- В шахматы, Бранд?
- Только если твоя леди поможет мне. Я все еще не слишком хорош в игре.
- Конечно, мессир, - Алейда встала и подала знак Беате и Хадвизе поставить шахматный столик на место. – Хотя Освальд и рассказал мне, что ты самостоятельно разбил его в пух и прах прошлой ночью.
- Только лишь случайно, моя леди. Я грубо ошибся в его короле, не разобравшись.
- Тогда позволь нам проверить, сможем ли мы поправить твои промахи. – Она начала подготавливать игру. Иво не помогал: смотреть, как она расставляет фигуры, уже было достаточно, чтобы выгнать его обратно в ветреную ночь, так хорошо и плохо это было. Он изучал носки своих сапог до тех пор, пока она не закончила, после чего занял свое место, когда Алейда усаживалась возле Бранда.
Они погрузились в игру, когда Иво начал обсуждение.
- Итак, что ты думаешь?
- Это идет против всего, что я знаю о войне, строить крепость у подножья холма, - заявил Бранд.
- Согласен. – Иво коснулся пальцем слона, после чего передумал и пошел вместо этого соседней ладьей. – И все же, поместье долго здесь продержалось. А что ты, моя леди? Ты ничего не сказала о замке, хотя подозреваю, что твой интерес лежит глубже, чем алый дракон с глазами янтарного пламени.
Его попытка заставить ее улыбнуться прискорбно провалилась. Алейда кивнула Бранду, когда тот потянулся за пешкой, после чего посмотрела на Иво с выводящей из себя вежливостью.
- Это ваше решение строить, монсеньор, не мое.
- Тебе может понадобиться оборонять замок в мое отсутствие. Где бы ты лучше это сделала?
- На вершине холма было бы легче, но это слишком далеко от деревни. Если шотландцы внезапно нападут на нас, люди не удержат безопасность стен. И существует проблема воды.
- Ари предлагает резервуар, чтобы собирать дождевую воду.
- Даже в наши самые дождливые годы, он быстро пересохнет из-за деревни, армии и всех лошадей, пьющих из него. Шотландцы могут просто подождать нас снаружи, напиваясь из нашего замечательного колодца, пока мы будем дрябнуть, как прошлогодние яблоки.
- На горе совсем нет ни ручейков, ни родничков?
- Ни одного, насколько я знаю. Беата однажды заявила, что драконье пламя, должно быть, высушило всю воду.
Кормилица захихикала над своим шитьем.
- Вам было всего лишь четыре годика, когда я это сказала, моя леди. Вы еще помните такие вещи?
- Моя леди жена проворная, кормилица, что должно быть хорошо тебе известно.
- Ага, м’лорд, проворная в учебе, проворная на гнев и, ко всей нашей удаче, проворная на прощение, за исключением того, когда не хочет. Тогда она упрямится и притормаживает прощение, что вы желаете, чтобы она сделала.
- Так я учусь. – Игнорируя, тем не менее, еще один кислый взгляд жены, Иво, пойдя конем на ладью Бранда, срубил его. – Шах и мат.
Алейда выпрямилась, раздраженно вздрогнув. Вместе с Брандом они изучали доску.
- Мои извинения, мессир. Боюсь, именно я – та, кто грубо ошибалась все это время. Я должна была увидеть, что конь скачет на Вас.
Хрюкнув, Бранд свалил своего короля на бок и потянулся за элем.
- Как должен был и я. Возможно, я вместо этого должен играть в мерельс[7] .
- И, возможно, я должна была бы присоединиться к Вам, - заявила Алейда. – У меня явно нет умственных способностей для шахмат сегодня вечером.
- Не сдавайтесь так быстро, жена, - заметил Иво. Он начал снова расставлять фигуры. – Займите место Бранда. А он может поиграть в мерельс с Беатой.
- Я бы предпочла этого не делать, монсеньор.
Иво только лишь улыбнулся и предложил ей играть белыми. Она явственно запыхтела и непреклонно, предупреждающе посмотрела на Бранда, когда он подвинул ее кресло к столу.
- Ты не можешь заставить меня играть, - пробормотала она, когда Бранд ушел, чтобы сразиться с Беатой.
- Верно. В этот момент. – Он вручил ей белого слона, которого взял.
- Я быстро проиграю и вернусь к своему шитью. – Она поставила слона на место и передала ему черных пешек, захваченных Брандом.
- Замечательно. – Он выстроил своих пешек. – Ты начинаешь.
Она упрямо поджала губы и выдвинула пешку. Он сделал тоже самое, после чего продолжил зеркально отражать каждый ход, который она делала, отказываясь брать любую фигуру, даже когда она пожертвовала своей королевой.
Она сердито уставилась на его точно также предложенную королеву, что, тем не менее, было оскорблением.
- Ты играешь лучше этого, мой лорд.
- Пальцы Господа, я весьма надеюсь, что так.
Приподняв одну бровь, она разглядывала его как покупаемую лошадь.
- Что ты замышляешь?
- Сделать игру как можно длиннее.
- Зачем тебе желать этого?
- Я заключил мир с Уотом. Желаю сделать то же самое с тобой.
- Я не торгую своим расположением за меру семени. – Она поняла двойственное значение того, что заявила, и пояснила. – Зерна.
- Как и Уот. – Иво позволил ошибке пройти мимо ушей, когда она так заманчиво оговорилась, и начал расставлять шахматы на начальные позиции.
- Вы оба перешли черту. Он заплатил своей губой. Я заплатил сегодня зерном и добрым словом перед лицом эконома, который старше его по рангу, и конюшего, приходящемуся ему приятелем. Мы вернулись к должному равновесию в качестве лорда и судьи. А сейчас мы будем обретать доверие друг к другу еще раз.
- Сомневаюсь, что это так просто, мой лорд.
- Просто, так и должно быть, чтобы любой ложный шаг не разрушил все, мы с Уотом поняли это. Он доволен тем , как сейчас обстоят дела. Ты видела его улыбку.
- Он улыбался, потому что ты наделил его семенами.
- Он улыбался, потому что я наделил его тем, что ему причиталось. – Кое-что он был должен и ей, хотя даже и не мог представить, как передать. – Твой ход.
Алейда задумчиво воззрилась на мужа, после чего двинула ту же самую пешку, что и в предыдущей игре. Он ответил с более разумной тактикой, и какое-то время они играли в тишине. Быстро стало ясно, что на этот раз она играет серьезно, она захватила обе его ладьи и угрожала ферзю. Иво направил все свое внимание на игру и ухитрился отразить дюжину ее ходов, но, в конце концов, она загнала его короля в угол.
- Шах и мат, мой лорд. – Она встала, показав тем самым, что победила.
- Еще раз, - настойчиво потребовал он. – Сядь.
С тайным умыслом Иво играл в третью игру, даже еще более не торопясь, тянул время, пока у нее не стали слипаться глаза, и Алейда начала прятать зевки в ладошку. После этого он продержал ее за доской еще чуть дольше, убеждаясь, что она по-настоящему устала и готова ко сну, как и он.
В конце концов, зашёл слуга чтобы сгрести угли в кучу. Иво встал и обошел вокруг стола, чтобы поднять Алейду на руки.
- Мы закончим завтра. Время удалиться на отдых.
При этих словах ее глаза ярко вспыхнули, то ли от предвкушения, то ли от злости, Иво не был уверен, имеет ли это значение. Он не делил с ней супружеское ложе, о чем несколько раз напомнил себе, когда передавал жену ее служанкам.
Бранд поднялся и снял ворона с жердочки. В дверях он повернулся и сурово посмотрел на Иво.
- Ты уверен в этом? – почти беззвучно произнес он на норвежском.
Иво кивнул и громко ответил на французском.
- Увидимся утром.
- Ммм, - с сомнением протянул Бранд. Он склонил голову перед Алейдой. – Доброй ночи, миледи.
- Отдыхайте с Богом, мессир.
Дверь захлопнулась, оставляя Иво разбираться с видом Беаты и Хадвизы, разоблачающих его жену. Что вызвало в его воображении брачную ночь, но в тоже время он не мог позволить себе увеличить возбуждение.
С ним все было в порядке, пока они не начали расплетать косы девушки. Внезапное воспоминание о том, как ее упавшие волосы раскинулись по его коже, отправило пульсирующую кровь к паху с таким неистовством, что он почти застонал. Иво опустился в кресло, борясь за то, чтобы взять свое тело под контроль прежде, чем реакция станет очевидной всем.
Проклятье, но ему необходимо провести редкую ночь с Алейдой для того, чтобы подавить разговоры. Бранд еще раз предупредил его на пути домой, что это не будет легко, но нет, он был уверен в себе, самонадеянно полагая, что те разы за последнюю неделю, когда он получал освобождение от собственной руки, притупят страстное желание. Но он был здесь, и его одежды натянулись спереди так, будто он запихнул мозговую косточку себе в штаны. Он наклонился еще дальше вперед, чтобы скрыть свое состояние, пока женщины заканчивали с Алейдой. Кровать заскрипела, когда девушка заползла на нее, подчеркивая свою наготу в постели, повлекшее следующий прилив возбуждения.
Женщины вышли, оставив его, Алейду и сумасшедшее желание потеряться в ней, не обращая внимания на последствия. Она лежала на кровати, уставясь вверх на балдахин, как будто бы что-то пытаясь решить, после чего перекатилась на бок и приподнялась на одном локте.
- Я сейчас буду, - быстро сказал он до того, как у нее появился шанс сказать что-нибудь, что могло еще сильнее осложнить ситуацию. – Мне многое нужно обдумать перед сном.
Она сжала губы, чтобы не дать вырваться своему мнению, плюхнулась на подушку и стала лежать там, молча, следя за мужем. Он пережидал, изучая доску до тех пор, пока расположение каждой фигурки не запылало у него в мозгу, пока он не прекратил быть напряженным, пока ее глаза не закрылись, и она, в конечном счете, не начала благословенно похрапывать.
Звук заставил его улыбнуться наполовину с облегчением, наполовину с изумлением. Его леди жена похрапывала. Это не был храп в полном смысле слова, не для мужчины, который провел жизнь, спя возле парней, чей храп мог испугать лошадей в соседней деревне, к тому же он подозревал, что она полностью будет отрицать, что храпит, но ему наоборот, это нравилось. Он сидел, прислушиваясь, как она еще глубже погружалась в сон.
Когда Иво окончательно уверился, что сможет справиться с тем, что ляжет рядом с ней, он погасил свечи, сбросил обувь и взобрался на кровать полностью одетый.
- Ммммф, - буркнула она и подкатилась к его боку, теплая, мягкая и пахнущая Алейдой. Он сделал глубокий вдох, обуздывая свои намерения, после скользнул руками вокруг нее. Да, сработало. Он мог бы позволить себе это огромное удовольствие, по крайней мере, в этом притворном браке. Поэтому он взял все, что смог, держа ее, пока дыхание девушки не замедлилось, и она не начала похрапывать снова, и дальше, пока она, в конечном счете, не откатилась прочь, и теплый отпечаток ее тела не остыл.
Когда Иво поднялся с постели некоторое время позднее, матрас и подушка носили отпечаток его тела для любого, кто проверит на следующее утро. Если очень повезет, то Алейда сможет даже вспомнить, что лежала в его объятиях. Он натянул сапоги, подобрал плащ и меч и отправился вниз в зал.
Воин обнаружил Бранда на улице, висящим над колодцем, с вздернутой головой, сосредоточенно вслушивающегося. Он бросил взгляд на подходящего Иво. - С тобой все в порядке?
Иво кивнул.
– Слышишь что-нибудь?
- Прислушайся сам.
На мгновение Иво сосредоточился.
- Я не…
Его прервал тихий, едва различимый рокот. Он склонился еще дальше над краем, рискуя сломать шею, чтобы засунуть голову насколько возможно далеко, и стал ждать. Шш-тамп, как гром или падающее дерево вдалеке за исключением того, что приходил звук снизу. Он висел там, задержав дыхание. Шш-тамп.
- Сердце дракона, - прошептал Иво.
- Нет. Слушай.
Шш-тамп. Он закрыл глаза и вслушался, как удары эхом отдаются в шахте колодца, слабые и медленные, но равномерные. Шш-тамп. Пауза. Шш-тамп. И тогда он узнал это, ритм, который существовал в его жизни столь много лет.
- Это море. Волны.
- Согласен. Именно то, что я думал. – Бранд с хеканьем вылез из колодца. – Волны у скал. Ты услышишь их только в абсолютной тишине. Чуть раньше дул бриз, и я не слышал шума. Когда же он утих…
- Побережье всего лишь в паре лиг отсюда, - прикинул Иво, также выпрямляясь. С помощью какой-то хитрости звук проносится сквозь землю и поднимается здесь. Неудивительно, что крестьяне боятся его. Большинство из них никогда не бывало за пределами Лесбери, чтобы слышать море.
- Ты собираешься рассказать им? – поинтересовался Бранд.
Иво качнул головой.
- Нет, кроме того, что должен. Хочу посмотреть, что есть поведать у стариков.
- Если нет ни чудовища, ни договора, ты сможешь воздвигнуть свой замок, где пожелаешь.
Иво обернул плащом плечи и приколол застежку на место.
- Есть договор или нет, я поставлю его там, где он принесет Алейде больше всего пользы, когда я уйду.
- Ммм, - Бранд бросил на него следующий из своих строгих, неоднозначных взглядов, после чего пожал плечами и кивнул. – Ты действительно желаешь направиться отсюда пораньше? Сомневаюсь, что Том уже подготовил лошадей.
- Возможно, и нет, - ответил Иво, но в любом случае они повернули прямо к конюшне.

Парой дней позже, Алейда, свесившись из окна, следила за группой мужчин, выписывающих огромный круг на поле за помещичьим домом. Для обмеров они использовали натянутую веревку, привязанную к столбу, вбитому в центре, и отмечали линию колышками и порошкообразной известью. Другая бригада отмечала второй круг около пяти ярдов внутри первого, обозначавший, как она предположила, котлован, пока сэр Ари и Освальд, сидя верхом, следили за ними. Уот был одним из мужчин, проводящих линию. Джеффри она обнаружить не смогла.
- Я подумала, что шум должен был поднять Вас, миледи, - сказала Беата, входя в комнату и внося поднос с хлебом и холодным мясом. Маленький мальчик с кувшином и еще один с охапкой дров следовали за ней по пятам.
- Колени святого Петра, ну и мороз же здесь.
- Огонь прогорел, - ответила Алейда. – Итак, они начали стоить замок. Я не предполагала, что планы уже изложены.
- Изложено достаточно, кажется. – Беата подняла кочергу и слегка поворошила угли. – И точно, прогорел. Возьми огонек и хворост для растопки в зале, Хью. А Ральф, ты иди и скажи Хадвизе, что она опоздала и миледи уже проснулась. Да, быстрее, вы оба.
Мальчишки унеслись, а Беата сдернула меховую полость с постели и подошла, чтобы обернуть ее вокруг плеч Алейды.
- Отойди от окна, ягненочек, пока не подхватила простуду.
- Снаружи теплей, чем внутри. – Алейда оперлась на подоконник и попыталась представить разводной мост, соединяющий загон для скота, которому вскоре предстояло стать двором замка, с моте[8] и башней, которые вырастут внутри опоясывающего рва.
- Я ждала, что он будет строить его здесь, после того, что рассказали Дрого и Сеольсиж, но не знала, что они планировали начать этим утром.
- Они решили прошлой ночью, после того, как вы поднялись в опочивальню. Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо, ягненочек? Ты уснула так рано.
- Я просто немного устала. А сейчас утром чувствую себя превосходно.
- Тише, я приготовлю тебе поссет[9] , чтобы быть уверенной. Как я и говорила, милорд решил прошлой ночью, а этим утром Уот вызвал всякого в деревне, у которого не было другой работы. Они начали, как только священник дал благословение.
- Отец Теобальд здесь? – Алейда бегло осмотрела толпу, убедившись, что среди наблюдающих были его черные одежды.
- Ага. Сэр Ари доставил его, когда вернулся этим утром.
Юный Хью рысью прибежал обратно, неся горящую лучинку в одной руке, а корзину с сухим мхом и хворостом - в другой. Алейда попридержала язык, пока Беата освобождала его от ноши и отправляла со следующими распоряжениями.
- Так сэр Арии снова уезжал на всю ночь, как и другая парочка, которая отсутствует весь день. Как ты полагаешь, чем таким они занимаются, что ни один из них не остается внутри помещичьего дома круглыми днями?
- Лорд Иво не рассказывал Вам, чем занимается, миледи?
- Только то, что должен уезжать по делам.
- Мужчины и их дела. Ну, ничего таинственного, я уверена. У них есть свои привычки, вот и все.
- Изменила бы я эти привычки, - пробормотала Алейда вслух.
- Ты лишь отвратишь от себя любовь, пытаясь так сделать, моя леди. – Беата закончила складывать костер, взяла горящую лучинку с подставки и наклонилась, чтобы коснуться ею мха. – Мужчины не находят удовольствия в женском вмешательстве в их привычки, а мужчины их сорта, даже менее того.
- И что за сорт это?
- Сорт, который целый день охотится или развратничает всю ночь, отважусь я сказать. Будьте счастливы, что ваш лорд муж – один из охотников, миледи, а вот сэр Ари, боюсь, нет.
Глаза Алейды расширились.
- Ты думаешь, он проводит ночи, распутничая?
- Что еще мужчина готов делать ночью? Наверно, все его ублюдки разбросанные по Англии, прекрасны, как и он.
- Хмм, - Алейда бросила в окно еще один взгляд на Ари, сидящего на лошади, выглядящего как ангел, сошедший на землю, когда он приказывал крестьянам долбить грунт. Распутничающий. Не ровен час. – А что если занятия моего мужа такие же?
- Развратничающий? Лорд Иво? – воскликнула Беата, шокированная идеей. – Что заставило вас спросить такое?
- Для мужчин, охотящихся каждый день, они с сэром Брандом привозят домой чересчур мало мяса.
- Охота – это не всегда мясо. Взрослым мужчинам нравится играть в лесу также сильно, как и мальчишкам. – Пронизывающий взгляд Беаты вызвал вспышку румянца на щеках Алейды. – Лорд Иво ложится только с тобой, ягненочек. Видно каждый раз, когда он смотрит на тебя. Не беспокой свое сердечко такими вещами.
- Не буду, - согласилась Алейда, как будто бы убежденная, но мысль более глубоко укоренилась в подсознании. Если ее муж получает удовольствие где-то еще, это объяснит многое. Она не рассказала Беате об отсутствии у него желания, позволив старушке думать, наравне с остальным поместьем, что ночи, которые он проводил в ее постели, были наполнены страстью. Что было странно, поскольку она рассказывала пожилой женщине все на протяжении многих лет, но это было слишком личным, слишком болезненным. Кроме того, она пока что решила, что думает о происходящем, не больше, чем определила, что думать о муже. Возможно, было бы хорошо иметь мужа, у которого есть пара претензий на нее. А, может, и нет.
Огонь занялся, и Алейда раскутала и раскрыла мех как крылья бабочки, чтобы поймать первый жар.
- Сколько займет нарастить мотте?
- Уот заявляет, что он будет построен до жатвы, а башня – как только он осядет. – Беата выбрала гаун и чулки из сундука. – Конечно, это если наймут много мужчин, поэтому Джеффри отправился в Дарем, позаботиться об этом.
- Он уже уехал?
- Ага, отправился на рассвете со стражей и четырьмя мужчинами на телегах, чтобы привезти побольше припасов вместе с работниками.
- Все происходит так быстро.
- Так и есть. Вы непременно отпразднуете Рождество как леди замка Олнвик.
- Это и в самом деле будет восхитительно, - согласилась Алейда. Она вздохнула. – Собственный замок. Желала бы я, чтобы Дед был здесь.
- Если бы лорд Гилберт был здесь, вы бы не были хозяйкой замка, - заявила Беата в своей практичной манере. – Вот и Хадвиза, наконец. Позвольте-ка нам Вас одеть. Отец Теобальд должен вернуться в Лесбери сегодня, не отслужив мессу для лорда Иво, но он увиделся бы с Вами в часовне до того, как уйдет.
Алейда закатила глаза к небесам, но отложила мех в сторону и подняла руки для гауна. Что ж, по крайней мере, было одно достоинство в муже, который не желает ее: у нее нет ничего нового, чтобы стыдиться перед отцом Теобальдом.

-------------------------------
[1] Стоячие камни или же менгир. Бретонское слово, в переводе означающее "длинный камень". Простейший мегалит в виде установленного человеком грубо обработанного либо дикого камня, у которого вертикальные размеры заметно превышают горизонтальные.

[2] Дональд Бейн (Donald Bane) – Дональд III, король Шотландии с 1094 по 1097 (род. до 1040 - умер в 1099).
[3] Малькольм - Малькольм III, король Шотландии с 1957(58) , старший брат Дональда III, убит в ноябре 1093 близ Олнвика (Нортумберленд, Англия).
[4] Лига – единица длины, 4828.032м.
[5] jongleur - средневековый бродячий певец и комедиант.
[6] Денье (фр. denier от лат. denarius — денарий) — французская средневековая разменная монета. Чеканена в подражание римских денариев. Из одного фунта чистого серебра выпускали 240 денариев (денье) весом около 1,3 г. Вес менялся, но в конце Х века он снова весил около 1,2-1,3 г, но проба серебра упала до 416-й (менее 50% серебра, остальное – добавки, чаще всего медь).
[7] Мерельс – древняя, со времен Римской империи настольная игра для двух человек (по-другому «Девять парней Морисов», «Мельница»), некий вариант крестиков-ноликов, где, вместо привычной для нас сетки квадрата, круг, разбитый на 8 сегментов. На 9 пересечениях линий игроки по очереди ставят свои фишки. Цель – поставить 3 своих фишки в ряд.

...

TiaP: 21.01.10 12:39

Не переживай, Катюш, до февраля уже рукой подать.

...

Ka-Chi: 21.01.10 12:56

Ух ты! Сразу две главы!
Ой, я бы на месте Алейды Иво сначала по мордасам надавала, а потом к кровати привязала...Муахаха.

...

Коша: 21.01.10 18:12

Уухххх!!! Сразу две главы!!!!
Девочки, спасибо большое!!!!

...

leina: 21.01.10 23:40

...

TiaP: 21.01.10 23:47

Завтра ещё парочку глав ждите - одну Зирочка выложит, другую Лиска-Алиска.
Затем будет небольшой перерывчик и уже остатки выкладывать будем...

...

Zirochka: 22.01.10 11:03

 » Глава 11

Глава 11

(перевод - Zirochka, ридинг - TiaP)

Она всегда так наступала, эта раздирающая внутренности агония, - каждый рассвет, каждые сумерки, - но даже по прошествии стольких долгих лет, Бранд боролся с ней. Ничего путёвого из этой борьбы не вышло – и никогда не выходило - и он, как это случалось из вечера в вечер, в конечном счете покорился, ожидая, когда выворачивающая на изнанку боль сделает своё дело. Протекли несколько долгих, мучительных минут, пока боль не стихла настолько, что он смог перевести дух, а уже позднее позволила ему мыслить.
Бранду понадобилось время, чтобы сообразить, где он находится, вспомнить, что он делал, понять, что означает шум вокруг него. Логово, в котором он лежал, было странным, - не яма под валежником, как обычно бывало. Он нащупал под собой мягкую траву, подняв глаза, заметил что-то наподобие крыши, сооруженной тоже из травы, которая вверху была впутана в кустарник. Медведь, очевидно, занял нору другого зверя. Кого-то огромного, вонючего… наподобие свиньи.
«Свиньи. Нет, дикого борова». Его сердце бешено заколотилось.
Ещё не освободившись окончательно от медвежьего «плена», Бранд выкарабкался из логова и, покачиваясь, стал на ноги. Ветер хлестал его по голой коже, вызывая озноб, когда он пытался различить какую-нибудь дорогу в сумерках. Что-то хрустнуло в кустах, и он с рыком обернулся.
Боров, словно валун, ударил его, сбивая с ног. Бранд закрутился, стараясь увернуться, но вепрь навалился на него всей своей массой – в десять стоунов [1] – и со всей яростью животного, защищающего свой дом. Острые, как копья, клыки вонзились Бранду в бедро. Он пронзительно вскрикнул.
Но крик лишь возбудил кабана. Тот завизжал и замотал из стороны в сторону головой, яростно нападая на Бранда, и оставил внизу его бедра длинную глубокую рану. В отчаянии Бранд стал на ощупь искать какое-нибудь оружие. Он наткнулся на ветку и резко размахнулся ей. Дерево было ветхим и хрупким, и сломалось о череп животного. Вепрь отступил, минутку постоял, тяжело дыша и визжа, затем снова атаковал, целясь Бранду в голову. Прокричав воззвание к Скади [2], Бранд вонзил отломленный кусок ветви прямо в открытую пасть животного. Под натиском кабана, ветка продвинулась ещё глубже. Бранд толкнул её изо всех сил, пропихивая остриё вглубь, и в руку ему впились клыки.
Воинственный визг борова перерос в смертельный вопль, потонувший в потоке горячей крови, что брызнула на Бранда. Кабан пал, рука Бранда всё еще оставалась у него в пасти, продолжая пронзать животное даже после смерти. Бранд высвободился и отполз подальше, отыскав убежище в корнях дерева, а боров лежал на земле и подергивался, изливая остатки крови на лесной настил.
До Бранда дошло, что он тоже истекает кровью. В пылу борьбы он согрелся и пока не чувствовал боли, но это скоро минёт. Раны его не убьют – колдунья об этом позаботилась – однако помощь ему не помешает.
- Ари?
Своим голосом он спугнул какую-то маленькую зверушку, и та унеслась прочь. Мужчина услышал, как захлопали чьи-то крылья, но они были слишком маленькими для ворона.
- Проклятье, Ари, где ты?
С Иво и лошадьми, несомненно, где же ещё. Бранд поднял голову и огляделся. Он не узнавал места, не знал, куда идти в сгущающихся сумерках. Он, видимо, истекал кровью не меньше, чем тот огромный боров, что распластался в нескольких ярдах от него, хотя сказать с уверенностью не мог, так как был весь залит кровью животного. Ему даже нечего было порвать на бинты – без одежды-то. Бранд наскрёб горсть мха меж корней дерева и прижал его к ране, что саднила сильнее остальных. Ничего хорошего ожидать не приходилось.
Стиснув зубы и вцепившись в дерево, он подтянулся, чтобы подняться. Когда он встал на ноги, горячая свежая кровь заструилась по ноге, и появились первые намёки на боль, которая потом будет обжигать его тело. Если в ближайшее время ему не найти помощи, то даже при всей защищающей его магии он лишится чувств и следующие несколько ночей проведет ничком, замерзая голышом в лесу, пока тело будет сражаться за исцеление.
- Я могу это сделать, - пробормотал Бранд вслух. – Иди.
Он пошёл. Медленно, с каждым шагом замедляясь еще больше. Он нашел меж крон деревьев прогалину, сориентировался по звёздам, которые удалось разглядеть, и повернул на восток, к Олнвику.
– Иди.
Прошла целая вечность, шаг за шагом он терял силы, истекая кровью по дороге через лес. Нога горела, от боли он готов был упасть на землю и скрутиться в комок. Бранд двигался только благодаря силе воли.
Заметив среди деревьев проблеск света, он решил, что это проделки сознания. Он никак не мог видеть деревню; он ещё слишком глубоко в лесу. Но вот снова - слабая вспышка мягкого желтого света. Если это мираж, то мираж что надо - желанный. Мужчина повернул и поспешил к свету, чем бы тот не являлся. От напряжения и боли на коже выступил пот, который тот час же замерз на холодном ночном воздухе.
Это не обман зрения. Это лачуга. Хижина с пробивающимся сквозь закрытые оконные ставни светом. Люди. Он с трудом пересёк полянку, отыскал дверь и поднял руку, чтобы постучаться.
Рука не слушалась ни в какую. Он попытался позвать, но голоса не было. Он начал падать. Бранд ударился о дверь, и та распахнулась, а он падал, и падал, погружаясь в свет и тепло. Погружаясь в небытие.

Иво услышал пронзительный вопль сразу, как только завершилось превращение, самый слабый из воплей смешался с другими лесными звуками, что разносят порывы ветра, - услышал ухом уже не орла, но и ещё не человека. Крик мог принадлежать кому угодно – волку, умирающему кролику, даже свинье, визжащей на отдалённой ферме, – но он уже слишком долго ждет здесь с лошадьми, и недоброе предчувствие говорило ему, чей это вопль: человека. Бранда.
Он намотал поводья Кракена на запястье и взобрался на Факса. Над ним громко закаркал ворон, и Иво вытянул руку.
- Садись сюда. Ты нужен мне, чтобы отыскать Бранда.
Ворон, будто сокол, уселся мужчине на запястье. Чёрные бусинки глаз встретились взглядом с Иво, когда птица расправила крылья и наклонила голову в странном извиняющемся поклоне.
- Знаю, - сказал Иво. – Ты ничего не можешь поделать с тем, что говорят тебе боги. Поехали, найдём его. Полагаю, он ранен.
Тихо каркнув, ворон взобрался ему на плечо, и Иво повернул коней в сторону, откуда ему послышались крики.

Мейрвин ждала его целый день.
С самого зимнего солнцестояния ей уже несколько недель снится плавающий гусак – что значит гость-мужчина – и только сегодня утром, когда она уронила нож, и тот вонзился прямиком в грязный пол, у неё появился верный знак того, что мужчина появится в течение дня. Прискорбно, несколькими мгновения позже в открытую дверь впорхнул крапивник и приземлился аккурат в то место, где нож проткнул пол. Так она узнала, что вместе с гостем придёт смерть.
Однако, когда огромный мужчина – голый и окровавленный – ввалился в её дверь, Мейрвин пронзительно вскрикнула и схватила для обороны тот самый нож.
Но никакая опасность за ним не шла, и как только ей удалось унять колотившееся сердце, Мейрвин поняла, что эта несчастная, раненая душа никому не может навредить. Глупо почувствовав себя, она отложила лезвие в сторону, обошла вокруг его громадного окровавленного тела и закрыла дверь от холода, засовывая в скобы железную кочергу вместо бруса, который он сломал при падении. Жилище снова было в безопасности, Мейрвин повернулась, чтобы осмотреть странного гостя, которого занесло ночным ветром; опустившись на колени, она приложила руку к его сердцу. Оно, на удивление, билось ровно.
- Клянусь Матерью, ты ещё жив, - прошептала она. – Давай-ка посмотрим, смогу ли я поддержать твои силы.
Она принялась за работу.


Рука. Прохлада и спокойствие, вот что пробилось к Бранду сквозь пылающую боль и привело его в сознание, давая ему то единственное, за что он мог держаться, чему мог дать определение, помимо боли.
Мужчина медленно обнаружил и остальное. Кровать. Шерстяное одеяло. Огонь. Голос, бормотавший какую-то бессмыслицу. Он отыскал помощь. Зачем она ему понадобилась?
Рука отстранилась. Бранд хотел сказать, чтобы она вернулась назад, но в горле было полно песка.
- Эй…
Получился какой-то писк, похожий на щенячий, и вот снова голос, женский и мягкий, что-то говорил, чего он не мог до конца разобрать.
- Конецф, - удалось выговорить ему. Вот опять.
Женщина повторяла слова, не на скандинавском, а на англосаксонском. Его ухо уловило последние слова.
- … тише, милорд.
Казалось, будто к его векам привесили якоря. Он приподнял их и сквозь открывшуюся щелку заметил, как мелькнул синий рукав, - веки снова сомкнулись.
Он чего-то хотел. Мужчина немного подумал, подбирая слово.
– Пить.
- Конечно.
Он слышал, как она передвигалась, рука снова вернулась, теперь чтобы поднять ему голову. Чашка коснулась губ, и он позволил женщине залить ему что-то в горло – неважно что. Он жадно глотал, едва ли чувствуя вкус содержимого. По телу быстро растеклось тепло, и песок стал исчезать.
- Что эт?
«Плохо получилось».
- Разбавленное вино с травами, чтоб вам стало легче, милорд.
Он кивнул в знак того, что понял, или, по крайней мере, думал, что кивнул. Голова его, похоже, еле двигалась.
- Имя.
- Мейрвин, милорд. А ваше?
- Брандф. Бранд.
- Вы тяжело ранены, лорд Бранд. И должны пока лежать.
Он немного полежал, прислушиваясь к её движениям, пока не начали действовать травы. Медленно, он определил местоположение одной кисти, далеко-далеко в конце руки, что заняло целую вечность, и прикоснулся к месту, откуда шла боль. Он нащупал повязки, сперва, на бедре, потом само бедро, затем, когда определил, как включить в игру вторую руку, нащупал повязку на предплечье.
Он ещё раз попытался открыть глаза и понял, что веки стали чуточку легче. Комната кружилась перед глазами, пока взгляд различил густые волосы и лучезарную улыбку, свисающую толстую связку из травяных пучков и целую нитку сушёных яблок, и небольшую копчёную свиную грудинку, густо обсыпанную солью. Свинья. О, да, боров. Вот из-за кого он в таком состоянии.
Должно быть, дело шло к рассвету. Ему следует убраться отсюда, пока солнце его не нашло, а медведь не нашёл её – где бы она не была. Он собрался с силами, повернулся на здоровый бок, и попробовал встать. Травы Мейрвин не так уж хороши.
– Ммм, проклятье, как больно.
- Что вы делаете?
Она пронеслась через комнату, чтобы не дать ему подняться, растягивая в стороны свою синюю юбку, словно пасла уток.
- Прекратите. У вас откроются раны.
- Наверно.
Бранд уселся на краю маленькой кровати и даже не смог взглянуть на женщину, так его шатало. Похоже, с ним сейчас легко справится. Утки и те доставили бы ей много больше хлопот. Утята.
- Опустись вот тут, где я смогу тебя видеть.
Когда она стала на колени, у неё был такой же мрачный вид, как у леди Алейды, когда та сильно не в духе. И, понял он, Мейрвин такая же упрямая ослица, как упомянутая леди, но на этом схожесть заканчивалась: если волосы леди - медь с золотом, то у этой женщины волосы и глаза были цвета грецкого ореха, что выгодно подчёркивало кожу – приглушённо-сливочного цвета – цвета молодой слоновой кости. Нужно быть, наверно, смертельно раненым, чтобы не заметить её красоты.
- Мейрвин, верно? Где я и скоро ли рассвет?
- Вы в моей хижине в Элновском лесу, милорд. До рассвета осталось недолго. Хотя небо еще не начало светлеть.
- Хорошо. Помоги мне подняться.
- Нет, милорд. Вы должны остаться здесь на несколько дней.
- Моё присутствие тебя не порадует. Помоги мне встать, говорю.
- Нет, милорд.
Он положил руки ей на плечи и, держась за неё, принял более удобную позу, чтобы встать.
- Это не обсуждается, Мейрвин. Я должен уйти.
Она взглянула на него, как на безумца, и очертила его взмахом руки.
- Значит, вы уйдёте голышом?
Бранд поглядел вниз на одеяло, которое едва не сползало с его колен.
- Этого будет достаточно.
- Нет, милорд, не достаточно.
Он попытался встать, но она приставила палец к его груди и толкнула его назад с такой лёгкостью, как если бы он останавливал свою престарелую бабку.
- У меня нет на это времени, - возразил он. – Помоги мне подняться.
Вместо этого она метнулась через комнату, быстро открыла окованный железом сундук и стала перебирать его содержимое.
- Мне не влезть ни в одно из твоих платьев, - проворчал он.
- Но вам подойдет старая одёжка моего мужа.
Значит, она замужем. Где же был её муженёк, что оставил её одну ухаживать за голым незнакомцем?
Она повернулась, протягивая короткий жакет из толстой шерсти, мешковатые льняные штаны, и пару старых чулок.
- Одежка тесная, но лучше, чем ничего. А одеяло сойдет за плащ.
Ему было стыдно брать одежду у бедняка, но отказаться было нельзя, иначе он её обидит. Более того, если он не найдёт Ивара, она, вероятно, понадобится ему на закате. Он дал себя одеть.
- Благодарю. Я верну всё при первой возможности.
- Оставьте себе, - сказала она. – Я ни за что не позволила бы вам умереть без одежды.
Бранд фыркнул.
- Я не собираюсь умирать.
- Я бы на это не полагалась, милорд.
- А я верю в себя, - ответил он. Бранд протянул руку. – Помоги мне встать.
- Нет, милорд. Если вы не в силах самостоятельно подняться, вам нечего делать в лесу одному.
Бранд сердито посмотрел, но, по правде говоря, её не в чем было винить. Она лишь старалась помочь раненому и не понимала, в какой опасности находится сама. Он, ворча, поднялся на ноги и, закачавшись, извергнул проклятия. Вскоре ему удалось поймать равновесие.
- Вот. Не так уж плохо, - произнёс он, заканчивая натягивать одолженные штаны и затягивая завязки.
- Вы ужасный лгун, милорд. Думаю, я провожу вас немного, пока вы не свалились и…
- Нет!
Она отскочила назад, напуганная его горячностью.
- Я всего лишь хотела быть рядом, чтобы помочь вам, милорд.
- Нет, - повторил он. – Ты не пойдешь за мной. А крепко-накрепко запрёшь дверь и останешься тут, пока я благополучно не уберусь прочь, и если услышишь любой странный шум, весь день и носа не высунешь. Поняла?
- Нет, милорд, не поняла.
- Значит, просто прими на веру мои слова и подчинись, - он размышлял, как заставить её сделать, как он сказал. – Приказываю именем лорда Олнвика. Останешься в хижине. За мной ни шагу. Поклянись, - он сделал два шага к ней и прокричал приказ, словно находился на палубе своего корабля. – Поклянись!
Она вздрогнула, как от пощёчины, и недоуменно нахмурила тёмные брови, но кивнула.
- Клянусь, милорд. Я сделаю так, как вы говорите.
- Хорошо. – Он поспешил покинуть хижину, пока его ноги не превратились в лапы. – Как добраться до Олнвика?
- Идите по тропе, милорд. Мимо березы.
Он заметил, где тропа уходила на восток.
- Благодарю тебя за всё, что ты для меня сделала, Мейрвин из Элнвуда. Теперь запри на засов дверь. – Она помедлила, и он прорычал ей через плечо. – Держи слово, женщина.
- Да, милорд.
Ещё раз недоумённо взглянув напоследок, она закрыла дверь. Звякнул запираемый железный засов.
- Держи слово, - повторил он последний раз, достаточно громко, чтобы она услышала через дверь. Затем повернул на запад, прочь от Олнвика, вглубь леса, гонимый мыслями о милой Мейрвин и о том, что сталось бы, забреди раненый медведь обратно к ней.
Небо начало окрашиваться в темно-серый предрассветный цвет. Высоко на ветке неуверенно защебетала одинокая птаха; времени у него почти не осталось.
Он продвигался так быстро, как позволяли ноги, но всё равно не достаточно быстро. Мало-помалу светлело небо, всё больше слышалось птичьих трелей, однако медведь ещё мог легко добраться до хижины. Вдруг на него из деревьев с карканьем спикировала черная масса.
- Пора уже, - проворчал он, захромав вслед за вороном. Через несколько минут он услышал коней, и его затопило облегчение. – Ивар! Сюда.
- Выглядишь так, словно тебя съёли, и ты вышел через задний проход, - подъехав, заявил Иво. Он наклонился, передавая поводья Кракена, и принюхался. – И воняет дерьмом.
- И я тебя рад видеть, - Бранд начал было взбираться на коня, но понял, что ногой в стремя ему никак не попасть. Он подвёл Кракена к поваленному стволу, неуклюже подтянулся на виду у ошеломленного Иво, и с тяжелым стоном уселся в седло. – Поехали. Время не терпит.
Поездка оказалась едва ли менее болезненной, чем ходьба, но определенно более быстрой. Бранд стиснул зубы и вцепился в гриву Кракена, словно ребенок, пока лошади прокладывали путь через лес.
- Я недавно наткнулся на мёртвого борова, - произнёс Иво, когда Бранд отдышался. – Твоя работа?
- Да. – Бранд по пути вкратце рассказал о вечерних событиях. – Она пыталась привести меня в порядок, но и сейчас я чувствую, как воняю дерьмом этой тварюги. Похоже, дело в бороде.
- Вероятно, пора от неё избавиться.
- И выглядеть как нормандец? – фыркнул Бранд.
Иво закатил глаза, но оставил эту тему в покое.
- Знаешь, сейчас достаточно холодно и туша, должно быть, ещё не завоняла. Если волки не успели добраться до кабана, Ари может его разделать, и мы его сегодня вечером перетянем.
- Я съем его сердце, - поклялся Бранд. Он взглянул на облака, которые понемногу одевались в золотые одежды. – Оставь меня здесь и уведи подальше лошадей. Медведь сегодня будет вне себя от боли.
Иво кивнул, оглядываясь в поисках примет, по которым можно было запомнить место.
– Я вернусь, чтобы встретить тебя сегодня вечером. Не забредай далеко.
У Бранда перехватило дух и выступили на глазах слёзы, когда он спешивался. Он смахнул их, прежде чем посмотреть на Иво.
– Я постараюсь, но медведь есть медведь, он волен поступать по-своему.
Когда Иво с лошадьми скрылся в лесу, Бранд снял себя одолженную одежду и сунул её в дупло дерева, чтобы потом вернуть мужу Мейрвин. Он отыскал удобную берлогу под ближайшим поваленным деревом и залез в неё, надеясь, что медведь там останется и будет спать. Он лежал, изнывая от боли и дрожа от холода, счастливый, что находится достаточно далеко от хижины Мейрвин, но вот солнце пробило горизонт, и его охватила другая боль, и он мучительно прорычал в жемчужно-розовое небо.

_______________________________________________________________________
[1] Стоун - мера веса, равная 14 фунтам, или 6,34 кг.
[2] Ска́ди (древнескандинавск. Skaði; варианты написания: Skade — общеупотребительный скандинавский, Skadi, Skadhi, Skathi — транслитерация имени Skaði), в скандинавской мифологии инеистая великанша, покровительница охоты. Атрибуты ее (так же как и бога Улля) — лук и лыжи. Первоначально она, вероятно, была богиней плодородия в её зимней ипостаси. Скади представляет зиму и лёд, является супругой Ньёрда. Упоминается в Старшей Эдде, Младшей Эдде и Саге об Инглингах.

...

Ka-Chi: 22.01.10 11:17

О, женщина для Бранда!

...

TiaP: 22.01.10 11:29

Эх, если бы так всё было просто

...

LiskaAliska: 22.01.10 12:37

 » глава 12

это точно...
Ну что, девочки, моя очередь? ;)

Алейда после обеда сидела со своими женщинами и изнывала за шитьем. Ее муж целую ночь отсутствовал дома, даже нельзя было сказать, что он пренебрег ею и остался спать в зале. Алейда прилагала все усилия, чтобы не думать о том, что все это может означать, но такое поведение было затруднительно, так как в отличие от рук, ее разум был свободен от работы, и, к несчастью, ни одна из женщин не выглядела сегодня особенно словоохотливой.
Предоставленные сами себе, ее мысли ступили на опасную дорожку. Чем дольше она шила, тем большее раздражение испытывала и тем больше ошибок совершала, что в свою очередь делало Алейду еще больше раздраженной. Она в третий раз распарывала шов, когда какой-то голос у дверей рассыпался в извинениях.
Алейда оторвалась от своего шитья и улыбнулась. Вот, наконец-то, появилось что-то, что может отвлечь ее мысли от размышлений о нем.
- Да, Освальд. Что такое?
- Лорд Иво сказал что-нибудь о своей поездке?
Улыбка потускнела, Алейда закрепила иголку в ткани и отложила одежду в сторону.
- Нет, не сказал. Я предположила, что он разговаривал с Вами.
Управляющий покачал головой.
- Боюсь, что нет, миледи.
- А-а. Ну, вероятно, они оказались к одному из имений ближе, чем к Олнвику и решили провести ночь там. – Провести ночь со шлюхами – непрошено добавил ее разум.
- Это было моей первой мыслью, но Сэр Ари не вернулся и утром.
- Неужели? - Это открытие только усилило ее подозрения. Алейда постаралась сохранить невозмутимый тон. – Я не видела его за обедом, но подумала, что он, должно быть, занят делами.
- Ничем таким, о чем бы он не сообщил нам, и это тревожит меня. Я бы хотел послать гонца или двух, с Вашего позволения.
Алейда изучала вызванные беспокойством складки между бровями Освальда и обнаружила в них еще кое-что, о чем следовало подумать.
- Вы волнуетесь о шотландцах.
- Они всегда вызывают волнение, миледи.
- О да, но о набегах не было сказано ни слова. Вообще-то я сомневаюсь, что наши друзья на севере сидят, сложа руки. – Однако осторожность Освальда не единожды спасала их. – Очень хорошо. Отправь того, кого ты посчитаешь более пригодным. Но, держу пари, они найдут моего лорда и его людей расположившимися с комфортом в какой-нибудь зале с кружками эля в руках и не единого шотландца поблизости. – По элю и по женщине. Или же они просто разделят одну женщину на всех? – От этой мысли у нее ухудшилось настроение.
- Надеюсь, что так, миледи. – Освальд сделал поклон головой и вышел.
- Думаю, что у них все в порядке, миледи, - произнесла Хадвиза.
- Уверена в этом, - откликнулась Алейда, умудряясь избежать нотки презрения в голосе. Она вернулась к своему шитью. – Охота, это наиболее вероятно. Интересно, кого же они подстрелят на этот раз.

Бранд сидел в той же одежде, что дала ему вечером знахарка, перед тем как Иво прискакал к нему, и лицо его уже приобрело некое подобие цвета.
- Ты выглядишь лучше, - произнес Иво, спешиваясь. Затем втянул носом воздух, - хотя воняешь, как и прежде.
- Ты и сам не такой уж чистюля, - Бранд указал на тунику Иво, - что с тобой стряслось?
Иво посмотрел вниз на кровь, окрасившую его одежду.
– Ари. Несомненно, он решил, что мы выглядим сильно уж чистыми для людей, которые только что забили кабана. – Он отвязал узел с одеждой от седла Кракена и протянул его Бранду. – Давай-ка посмотрим, что он приготовил тебе.
- Вот черт! – Воскликнул Бранд минутой позже, когда достал предназначенные для него тунику и штаны. Ари не только вымазал их в кабаньей крови, он еще и продрал в них дыры, в тех местах, которые наиболее совпадали с ранами Бранда, и дополнительно смочил их кровью животного. – Это была добротная, теплая туника! Лучшая из всех, что у меня были. Дай мне эту птицу. Я выщиплю все перья на его костлявой заднице!
Иво фыркнул от смеха, когда ворон сорвался с плеча Бранда. – Не злись так. Ари совершенно прав насчет одежды. Они не смогут догадаться, когда рядом ты, весь такой оборванный, а за спиной у нас дохлый кабан.
- Так, я не собираюсь надевать эти вонючие вещи, - объявил Бренд, - я останусь в тех, что дала мне женщина.
- Мы подберем тебе что-нибудь получше, когда вернемся. По крайней мере, надень обувь. Ари не так уж сильно выпачкал ее.
- Достаточно сильно. Посмотри на это, - Бранд продемонстрировал отвратительный кусок грязи на одном ботинке. – Я никогда бы не допустил такого.
- Если это послужит утешением, то он испортит одну из своих вещей.
- Да, но он не заляпает кровью свои ботинки.
- Нет, но он же и не испытает гордости за кабана, убитого голыми руками с помощью одного лишь сука.
- Нет, не испытает, - Бранд заметно повеселел. Он присел на ближайший пень и стал натягивать испачканные ботинки, с каждым рывком кряхтя от боли.
Иво наблюдал за ним с минуту, радуясь, что не является тем, кто обнаружил кабана, затем сгреб испорченную одежду Бранда, сложил ее и приторочил обратно к седлу Кракена.
- Веди его сюда, - сказал Бранд, с трудом вставая со своего пня. Все время, что Бранд пытался устроиться в седле, он держался поблизости от него, и его охи и ахи весьма походили на болезненные стоны.
- Ты уверен, что в состоянии проехать верхом такое расстояние? – спросил Иво.
- Конечно, - Бранд с жаром стукнул себя по груди, что противоречило той боли, которую Иво увидел на его лице. – Я ведь голыми руками и какой-то палкой забил до смерти кабана, не так ли?
- Да, друг, ты это сделал, - подтвердил Иво и направил Факса в заросли, где их поджидал мертвый кабан.

Алейда тем вечером снова руководила ужином, ожидая появления Иво и Бранда. Уже давно прошло время их обычного возвращения, однако от них не было ни слуху, ни духу, и Алейда, скрепя сердце, дала сигнал подавать к столу. Люди только наполнили свои тренчеры, как юный Том с грохотом распахнул дверь.
- Они прибыли, миледи! Эдрик только что заметил, как они пересекают сад, и говорит, что они возвращаются с крупной добычей и, похоже, один из них ранен.
Он вылетел назад, не дожидаясь разрешения. Освальд вскочил и поспешил за ним следом, созывая мужчин и требуя носилки прежде, чем Алейда смогла даже подняться на ноги.
- Беата, - начала она, но кормилица уже выкрикивала распоряжения. Домочадцы быстро вскакивали выполнять ее приказы, о еде было забыто, и Алейде не оставалось ничего другого, как поспешить на улицу.
Ворота стояли широко распахнутыми, из темноты показались два коня. Конь Иво еле плелся, но когда он приблизился, Алейда смогла разглядеть, что это оттого, что он тащил грубоватый каркас, на котором лежало какое-то огромное животное. Волна облегчения накрыла ее, когда она увидела, как Иво с легкостью восседает на своем скакуне. Сэр Бранд, однако, качался в седле в опасном положении, и Освальд быстро кинулся к своему помощнику, призывая носильщиков поторопиться.
- Я не сильно пострадал, - проворчал Бранд, - мне нужна только помощь, чтобы спешиться, и пинта доброго эля.
- Осторожнее с его правым боком, - руководил Иво, когда Освальд протянул руку, чтобы помочь Бранду спуститься.
Бранд слегка покачнулся, когда его нога ступила на землю, но выпрямился и отказался от поддержки Освальда.
- Я в порядке, говорю же вам.
- О да, ты выглядишь в полном порядке. Поскольку с тобой фактически все хорошо, ты можешь помочь мне внутри. – Алейда подсунула свою руку под локоть Бранда, и они неторопливо пошли в зал. – Что произошло?
Бранд резко дернул головой в сторону каркаса.
- Этот кабан зацепил меня за ногу.
- Кабан!
- Громадная кабанья туша, миледи, - послышался голос Тома из группы, обступившей каркас. – Мы будем есть его много дней.
- Точно, и он убил его голыми руками и суком, - сказал Иво. Его слова вызвали у Бранда страдальческий смешок и восторженное оживление среди мужчин. Бранд пристроился рядом с Алейдой, обращаясь к мужчинам.
- Позовите мясника и скажите повару: «Сэр Бранд желает завтра на ужин сердце животного».
Бранд бросил взгляд на подготовленный Беатой временный закуток для больных и покачал головой.
- Никаких кроватей. Жесткое кресло меня больше устроит.
Иво поднял хозяйское кресло и бухнул его рядом с камином.
- Садись сюда.
Бранд осторожно опустился в кресло.
- Аааа. Наконец-то что-то устойчивое. Никогда раньше не представлял себе, что мой конь спотыкается на каждом шагу.
- Возможно, Вы раньше никогда до этого не ехали верхом в таком шатком положении, мессир, - заметила Алейда. – В каких местах Вы ранены?
- Бедро и рука, но больнее всего здесь, - он прикоснулся к правому боку.
Беата задрала его рубашку и сдернула брэ[1] настолько, чтобы открыть ужасающую рану, рассекающую его бедро практически на ширину ладони Алейды, глубиной на два пальца, присыпанную травами и паутинкой до краев вместо отсутствующей плоти
- Кто тебя перевязывал? – спросила Алейда.
- Какая-то женщина в лесу. Она сказала, ее имя – Мейрвин.
- Хорошо. Для тебя было гораздо лучше находиться с ней, чем, если бы ты вернулся сюда. В сущности, я бы с радостью доверила ей себя.
- Приятно слышать, - Бранд дернулся, когда Беата начала щупать подушечкой пальца края раны. – Понежнее с этим, старуха.
Беата еще пару раз потрогала пальцем, потом положила на рану ладонь.
- Жара нет. Судьба благоприятствовала тебе, рыцарь, направив в руки Мейрвин.
- О да, она благосклонна ко мне.
Алейда изучала рану из-за плеча Беаты и заметила: - Я удивлена, почему она не наложила швы вот здесь, где вырвано мясо.
- Было очень много крови и дело происходило ночью, – ответил Бранд, опуская рубашку, - вероятно, она не смогла различить края раны.
- Все-таки это странно, что она не забинтовала такую глубокую рану, - удивилась Алейда.
- Она забинтовала. Повязка сползла.
Алейда закатала его рукава и обнаружила, что очередная рана также открыта воздуху.
- Здесь тоже, да?
- Он сорвал повязку, - ответил Иво, - сказал, что от них все чешется, да вы сами видите, какой он упрямый.
- О да, - сочувственно согласилась Алейда, - ну, мессир, вы счастливчик. Эта рана заживает без воспалений, как и остальные. Я не знаю, какие травы использует Мейрвин, но если бы вы мне сейчас не сказали обратного, то я бы решила, что ваши раны, по крайней мере, недельной давности. Давайте прикроем эти и посмотрим ту, что на вашей ноге.
- Сначала ему нужна ванна, - сказал Иво, - от него воняет кабаньим дерьмом.
Алейда качнула головой. – Неблагоразумно принимать ванну больному человеку.
- Я не болен, - заявил Бранд.
- Так будешь, если сядешь в ванну, - отрезала Беата, - подхватишь простуду.
- Ба! Я купался в реке, когда на земле лежал снег, - возразил Бранд, - принеси мне мыло и воду. Я должен смыть с себя эту вонь.
- И откроете раны! – Алейда покачала головой. – Нет, мессир. Если вам нужно купание, вы получите его, но только с помощью более нежных рук, нежели Ваши. Затем вам перевяжут ваши раны, и Вы ляжете спать. И это мой приказ как вашей хозяйки.
- Но я…, - начал он, но Иво прочистил свое горло, и Бранд закончил, так и не начав, - как скажете, моя леди.
- Заодно вымойте ему волосы и подстригите бороду. На самом деле побрейте его, если он не будет сопротивляться, - добавила Алейда в сторону Беаты и стоящих впереди служанок с мылом и полотенцами. – И проследите, чтобы он не замерз.
- Будет сделано, миледи.
- Ему нужна чистая одежда, - сказал Иво, - его вещи не подлежат починке. Мейрвин одолжила свои.
- Мы проследим, чтобы их вернули назад и...
- Я сам отвезу их обратно, - прервал ее Бранд, - мне нужно отблагодарить ее.
- Как скажете, мессир. И как я уже сказала, займемся вашим очищением. Обоих из вас, – добавила она, впервые заметив кровь на тунике ее мужа. – Хадвиза и Идгит, помогите Беате, пока я поищу одежду для наших охотников.
Алейда взяла свечу и направилась в гардеробную, пока остальные помогали Бранду освободиться от одежды. У некоторых владельцев замка были такие широкие плечи, что, не прилагая больших усилий, она нашла шемизу и теплую тунику, которые думала подогнать по размеру. Теперь дошла очередь до брэ. Ей быстро попались одни залатанные, годные лишь для слуг в качестве ежегодного одаривания, но в шкафу не нашлось никаких других, более подходящих для доблестного рыцаря. Если бы здесь был Джеффри, он бы точно знал, где искать, но он еще не вернулся с остальными мужчинами. Возможно, брэ находятся с женской одеждой? Алейда открыла еще один сундук и начала разбирать содержимое, закапываясь все глубже и глубже в своем поиске.
- Ваша мать пугала барсуков, пока вынашивала вас? – поинтересовался Иво позади нее как раз тогда, когда она нашла брэ. Выпрямившись, Алейда обнаружила Иво прислоненным к дверному косяку. Он сбросил грязную одежду, и теперь на нем было только льняное нижнее белье и кривая ухмылка. – Каждый раз, стоит мне отвернуться, я вижу, как ты выкапываешь туннель, чтобы прорыть себе путь куда-то.
Она была не в настроении отвечать на его поддразнивание. – Тогда твоя мать должна была испугаться дураков. Это же надо – охотиться на кабана всего лишь вдвоем!
- У барсуков такой же добрый нрав, - добавил Иво, его улыбка погасла. – Мы не охотились на кабана, он охотился на нас или на Бранда, по крайней мере, с того времени, как я отбился от него. Не делай такое лицо, женщина.
- Какое лицо?
- Вот такое. – Он резко вздернул подбородок. – Такое, что говорит, что ты не веришь мне, что, если бы ты могла, то пожелала бы увидеть, как меня высекут. Да, именно такое.
Алейда фыркнула и начала закладывать назад вещи, вынутые из сундука.
– Очень хорошо. Расскажи мне остальное, мой лорд, а я попытаюсь следить за своим лицом.
- Особо нечего рассказывать. Мы разделились. Я услышал звуки борьбы, но к тому времени, как нашел, где это, кабан был мертв, а Бранд куда-то исчез, весь в крови. Я провел большую часть ночи, пытаясь найти его в темноте.
- И вы, вместо того, чтобы вернуть его домой, решили разделать кабанью тушу, - заметила Алейда, не скрывая своего отвращения.
- Ага, лицо, - проворчал он. – Ари занялся каркасом, пока Бранд набирался сил и отдыхал столько, сколько ему требовалось.
- Один из вас мог поскакать за помощью. Мы могли бы отправить за ним повозку и...
- Мне могло стоить жизни погрузить его в повозку – с уверенностью заявил Иво.
- Полагаю, что могло, - согласилась она, взвесив то, как бы Бранд отнесся к такому обхождению.
- Но ты бы мог послать сэра Ари сообщить нам, что произошло.
- Это было невозможно.
Она подождала, пока он объяснит причины, но так как он явно не собирался этого делать, она взглянула на него и увидела все тот же замкнутый взгляд, что появлялся на его лице всякий раз, когда речь заходила о странных отъездах его и его людей. Ну и черт с ним! Она встала, с громким щелчком закрыла крышку сундука и подняла одежду, которую приготовила для Бранда. Алейда начала обходить Иво, но он подвинулся таким образом, что полностью отрезал ей путь.
Рассердившись, она отступила на шаг или два назад и посмотрела ему в глаза. – Есть что-то еще, что вам нужно, монсеньер?
Веселье мелькнуло на его лице.
- Удовлетворить мое любопытство.
Он снова это делает. Она знала, что ей не следует спрашивать, но все же поинтересовалась:
- Любопытство по поводу чего?
- Тебя. Когда мы вернулись в замок, я заметил на твоем лице некое…беспокойство.
- Том сказал, что кто-то из вас ранен.
- И ты переживала, что это я?
- Я переживала бы за любого. У нас катастрофический недостаток рыцарей и мы не можем позволить себе потерять хотя бы одного из них. Даже если этот кто-то появляется только после темноты.
- Так это было беспокойство об Олнвике. – Он придвинулся ближе. – Тогда почему ты так хотела, чтобы Ари рассказал тебе, где мы были?
- Мы волновались. Две ночи подряд мы ожидали вас к ужину.
Еще один шаг.
- Но ты не беспокоилась.
- Нет.
- Ты уверена? Ты не переживала о… - Теперь он возвышался над ней, навис неясной тенью на расстоянии ладони, его глаза потемнели и таинственно блестели в тусклом свете, – о чем-то еще?
Да, - хотелось ей сказать, - да, я переживала за тебя, о том, что ты ранен, что я могу стать вдовой прежде, чем побуду настоящей женой. Она хотела, чтобы он поцеловал ее и отнес наверх, чтобы избавить от этой мучительной боли, что возникала в ней всякий раз, когда Иво появлялся поблизости. И в то же самое время она мечтала бить кулаками по его груди от разочарования и кричать на него, чтобы он никогда больше не прикасался к ней. Его голова медленно склонялась к ней, и Алейде не оставалось ничего другого, как сказать:
- На самом деле, Вы правы, милорд. Я беспокоилась. Насчет своего серебряного наперстка[2].
Это заставило его быстро выпрямиться. Он подался назад.
- Твоего чего?
- Своего наперстка. Для шитья, - добавила она, поскольку Иво с непониманием смотрел на нее. – Я проиграла сегодня пари. Женщины поспорили, какую добычу вы привезете с собой с охоты. Когда вы вернулись, я поняла, что проиграла прядильщице Рогезии, предположившей, что это будет кабан, и сейчас размышляю, как же я не догадалась.
- Твой наперсток, - повторил он.
- Мой наперсток, - твердо сказала она, - Сэру Бранду нужны эти вещи.
Она обошла его, но Иво быстрым движением руки обхватил ее запястье и заставил остановиться.
- А каково было твое предположение?
- Что вы вовсе не на охоте.
Его рука прожигала сквозь одежду, словно касалась ее обнаженной кожи, внезапно перед ней снова открылся выбор, и Алейда рискнула сделать предложение.
- Ваши вещи наверху, милорд. Не желаете поднять со мной?
Шум из зала разрушил возникшую между ними тишину. Наконец, Иво ответил.
- Думаю, что лучше воспользуюсь мылом и горячей водой. Пошли вещи вниз, если пожелаешь.
Она так и сделала, и к тому моменту, когда на следующее утро спустилась вниз, чтобы помолиться и позавтракать, Иво и Бранд были уже далеко отсюда.

----------------------------------
[1] брэ — штаны из белого или небелёного льна, присборенные на талии и подпоясанные шнуром. Поверх надевались шоссы — узкие разъёмные штаны, крепившиеся завязками к поясу. В эпоху раннего Средневековья длина брэ достигала колен, но с течением времени они укорачивались и к XV веку появились брэ, внешне напоминающие шорты
[2] В Средние века металлический наперсток был самой желанной и используемой вещью. Кольцеобразный тип портновского наперстка использовался для проталкивания иглы через кожу и плотные материалы. Такой тип наперстка использовался со времен Римской Империи.

...

Coco Mademoiselle: 22.01.10 12:43

Девочки, спасибо огромное за продолжение перевода. Сразу несколько глав, - это класс

...

Nalina: 22.01.10 12:46

Сколько глав!!! Девочки, огромная вам благодарность за продолжение!!! Великолепный перевод.

...