К. С. Харрис "Когда рыдают девы"

Спасибо огромное за продолжение!

Спасибо за продолжение!

У банкира жизнь конечно трагически сложилась, но подозрения я пока с него не снимаю. Может быть было что-то еще, о чем мы пока не знаем.

+100. От такого страшного горя, не только в друидизм можно податься, но и сойти с ума, по тихому.
Красивое стихотворение! Но если посвящено Габриель, кто страдает по ней? Неужели нас ждет еще одна смерть?

А Себастьян всё больше на "богатства" напирает, а у Геро новая версия для расследования - любовь.

Леся, Таня, СПАСИБО!

Спасибо большое за прекрасный перевод!
Банкир вроде бы уходит из подозреваемых, а его жена нет. Что-такое нашла в стихотворении Геро?
_________________

Ой, сколько я пропустила. Спасибо за новые главы!!!
На маленький островок аж два клада, как его еще раньше не перерыли
Сэра Стэнли жалко, но из списка подозреваемых его не вычеркиваю: вряд ли потеряв своих детей, он мог причинить вред мальчикам, поэтому их тела и не находят, а вот убить Габриэль...

Спасибо за перевод
даже и не знаю, всё равно Стэнли недоговаривает...может и не убивал, но что-то знает или видел....
стих.....нет, не могла Габриэль совершить самоубийство...... насчёт автора стиха - тоже спорный вопрос...
......Девочки, если считать Стэнли невиновным, также не виноват Форстер....солдат-француз тоже в не подозрений.....и что, остаётся леди Уинтроп?? как-то не густо....или я уже просто запуталась.....

Спасибо за новую главу!

Спасибо!!! Уже не знаю - куда кидаться - столько предположений.... И очень хочется что бы у Геро и Себа все сложилось...



_________________

Так случилось что полтора месяца не читала последние несколько главы и на сегодня наверстала. Спасибо за перевод!!!!!!!!!!

Лесик , Таня , спасибо !
Кинулась перечитывать любимого Роберта Геррика и забыла отписаться .
Примечательно , что выбрана самая тяжёлая часть из него.





После такого горя уже не нужно ничего

Но вот эта часть стихотворения настораживает

Велишь, - в отчаянье впаду,
Где холмик твой сырой
И кипарис… Вели! - сойду
Во тьму вслед за тобой.

Кипарис (K u p a r i s s o z) · юноша, сын Телефа, любимец Аполлона. Овидий в "Метаморфозах" (Ovid. Met. X, 106-142) рассказывает историю о привязанности Кипариса к прекрасному оленю, которого он однажды случайно смертельно ранил и горько оплакивал. Боги, по просьбе Кипариса, превратили его в дерево печали, чтобы он мог вечно тосковать по своему другу; В образе Кипариса - древние черты растительного демонизма и фетишистского оборотничества.

Так что Стенли остаётся в подозреваемых . Может у него крышу снесло после всех смертей и он какой-нибудь культ исполнял .
Получается , что он в каждый приезд встречался с ней , а в день смерти нет , что-то не верится

 » Глава 29

Да, Маринка верно отметила:

Но у Роберта Геррика есть много легких, нежных и даже фривольных сочинений...

Думаю, за это время уже все догадались...

Ох, судя по опыту предыдущих книг, и не одна...

Глава 29

Геро сидела возле пустого камина в библиотеке, свернувшись калачиком в кресле с открытым томиком поэзии семнадцатого века на коленях, когда в дверях появился Себастьян, принеся с собой запах солнца, свежего воздуха и сельских просторов.

– А что случилось с твоей повязкой? – поинтересовалась жена, подняв глаза.

– Она мне мешала.

– Уважительная причина, чтобы лишить поддержки раненую руку.

Девлин негромко хмыкнул и пошел налить себе вина.
– Габриель Теннисон никогда не признавалась тебе в интересе к друидизму?

– Друидизму? Боже милостивый, нет. А почему ты спрашиваешь?

Себастьян прислонился спиной к камину.
– Потому что, оказывается, на заходе солнца накануне своей гибели она возвращалась на Кэмлит-Моут и наблюдала, как сэр Стэнли проводит у древнего колодца на островке некий языческий ритуал. Причем правила двуколкой сама.

– Ты шутишь.

– Хотелось бы. Но Рори Форстер видел ее, да и Уинтроп подтверждает.

– А что там делал на закате этот Форстер?

– По его собственным словам? Искал забытую трубку – и прятался в кустах. Хотя, подозреваю, более вероятно, что он отправился туда с намерением откапывать клад, однако в замешательстве обнаружил, что островок не всецело в его распоряжении.

– Откапывать клад?

– Ага. Зарытый то ли Диком Терпином, то ли рыцарем-храмовником – обе версии весьма популярны. Ровно за неделю до своей смерти Габриель Теннисон влетела в деревушку и прилюдно обвинила Рори в том, что он разрушил кладку священного колодца на Кэмлит-Моут.

– В поисках сокровищ?

Девлин кивнул.
– Согласно легенде, на дне источника спрятал добытое бесчестным грабежом золото сэр Джеффри де Мандевиль, и его дух появляется, устрашая любого, кто попытается похитить богатство. Но призрак барона, должно быть, вздремнул на посту, поскольку я убедился, что недавно колодец превратили в жалкие руины.

– Так ты говоришь, Габриель накинулась с обвинениями на Форстера в воскресенье неделю назад?

Себастьян допил вино.
– Любопытное совпадение по времени, правда? Именно тогда она приезжала на Кэмлит-Моут вместе с Арсено. Затем, несколько дней спустя, явилась в Гоф-Холл и бурно разругалась с Бевином Чайлдом. Твоя подруга была весьма задиристой и неуживчивой молодой леди.

Геро пригладила ладонью юбку.
– Значит, ты беседовал с Чайлдом?

– Беседовал. Антиквар утверждает, будто обнаружил среди экспонатов коллекции Ричарда Гофа некий крест из Гластонбери. Вроде бы тот самый, которым, как считалось, в аббатстве были отмечены могилы короля Артура и королевы Гиневры. Ты слышала о нем?

– Слышала.

– Так вот, похоже, мисс Теннисон была уверена, что этот артефакт – современная фальшивка, и посреди довольно яростного спора с Чайлдом схватила крест и закинула его в пруд.

Виконтесса ощутила на себе пристальный взгляд мужа.
– Какой-то… странный поступок, – отозвалась она, с трудом сохраняя ровный тон.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – нахмурился Девлин, усаживаясь в кресло напротив.

– Да, конечно. Просто устала.

– Возможно, ты слишком многое на себя взваливаешь в твоем положении, – заметил Себастьян с некоторой неловкостью. Несмотря на то, что должный появиться на свет младенец был причиной их брака, они никогда не обсуждали эту тему.

Геро неэлегантно фыркнула:
– Если под «положением» ты подразумеваешь, что я ношу ребенка, позволь напомнить: беременность – естественное состояние женщины, а не тяжкое изнурительное заболевание.

– Верно. Тем не менее своих жеребых кобыл я окружаю особой заботой.

– Даже не знаю, чувствовать себя польщенной или оскорбленной подобным сравнением, – расхохоталась Геро.

В уголках глаз Себастьяна собрались веселые морщинки.
– О, несомненно, польщенной.

Взгляды мужа и жены встретились, и это мгновение затянулось, приобретая неожиданную интимность.

Ощутив, как загораются щеки, Геро отвела глаза.
– Откуда ты узнал о ссоре Габриель и Чайлда из-за креста?

– Мне сообщил лейтенант Арсено.

– Арсено? Любопытно. – Виконтесса вытащила найденный листок и протянула его мужу: – Вот что я нашла в бумагах Габриель.

– Велишь заплакать – я навзрыд заплачу… – прочел вслух Девлин и поднял взгляд: – Тебе известно, что это за стихи?

– Нет. Но очень знакомые, правда? По-моему, написаны кем-то из поэтов-кавалеров (1). – Закрыв томик поэзии, Геро отложила книгу в сторону. – Только мне пока не удалось их найти.

– Это последние три строфы стихотворения Роберта Геррика (2) «Антее, завладевшей им безраздельно».

– Ты знаешь его? – округлились глаза жены.

– Удивлена? – улыбнулся Себастьян. – А ты воображала, будто я провожу все свое время, гоняя на псовой охоте, хлеща бренди и стараясь отвесить тумака Джентльмену Джексону (3)?

Геро ощутила, как губы растягиваются в ответной улыбке:
– Вроде того.

– Ха. – Поднявшись с кресла, виконт сличил размашистые строки на листочке с округлыми, каллиграфическими буквами в записной книжке Габриель Теннисон. – Не похоже на почерк твоей подруги.

– Это не ее почерк.

– И ты знаешь, чей? – покосился муж.

Она вытащила из стопки еще одну тетрадку:
– Вот. Взгляни на перевод «Леди Шалотт», над которым трудилась Габриель, и ты убедишься, что почерк на листочке совпадает с тем, которым сделаны исправления и примечания на полях ее работы. Мне кажется, это стихотворение ей дал Филипп Арсено.

Себастьян всмотрелся в пометки, и его губы тесно сжались.

– Думаешь, чувства лейтенанта к Габриель были сильнее, нежели он убеждал тебя?

– Ты – жизнь моя, любовь моя…– процитировал Девлин, откладывая в сторону перевод. – Очень похоже на то, не правда ли? Более того, я думаю, что мисс Теннисон тоже была влюблена.

– Почему ты так уверен? – тряхнула головой Геро.

Себастьян опустил глаза на оставшийся в руке измятый листочек:
– Потому что она сохранила стихи.



На лужайке в Мэрилебон-Парк-Филдз (4) на северной окраине города Филипп Арсено вместе со своим лохматым дворнягой смотрел матч по крикету, когда Девлин подошел и остановился рядом.

Теплое солнце золотило зеленую траву на окрестных холмах. Слышалось мычание коров, над обрамляющими поляну дубами лениво кружил ястреб. Бэтсмен заработал пробежкой очко, и по толпе зрителей прокатился одобрительный шумок.

– Приохотились к крикету? – поинтересовался Себастьян. – Вы, должно быть, один из очень немногих французов, которым пришлась по душе английская игра.

Лейтенант приглушенно хмыкнул:
– Большинство моих соотечественников считают ее непостижимой, но мне нравится.

– Судя по всему, творчество наших поэтов-кавалеров тоже вам по сердцу.

– Pardon?(5)

– Любовь – то море, то причал, то буря, то покой… Любовь, которой мир не знал, я разделю с тобой, – негромко процитировал Девлин, пока боулер бросал мяч в сторону бэтсмена.

– Прекрасные поэтические строки, – отозвался Арсено, чье внимание, казалось, было полностью поглощено игрой. – Я должен был узнать их?

– Они из стихотворения Роберта Геррика.

– Незасчитанный мяч, – объявил судья.

Августовское солнце безжалостно припекало открытое пространство, наполняя воздух запахом пыли и нагретой травы. Арсено стоял неподвижно, с окаменевшим лицом, не отрывая взгляда от полевых игроков.

– Из того самого стихотворения, которое вы переписали и дали мисс Теннисон, – добавил Себастьян.

Француз сглотнул, дернув кадыком. На подпаленной солнцем коже заблестела испарина.
– Вы нашли его, да?

– Леди Девлин нашла.

– А как догадались, что стихи от меня?

– Почерк совпадал с пометками на переводе новеллы «Леди Шалот».

– Ах, да. Конечно.

Собеседники вышли из толпы зрителей и свернули на дорожку, которая вилась к простиравшимся на север холмам. Пес побежал вперед, довольно высунув язык и помахивая хвостом.

– Надеюсь, вы не собираетесь оскорблять мои умственные способности, пытаясь и дальше отрицать правду, – обронил виконт.

Лейтенант покачал головой, устремив глаза на стадо коров, мирно пасущихся на тучном, прогретом солнцем пастбище. Росшие в верхней части склона каштаны поникли в безветренном зное, их неподвижные кроны яркими мазками зеленели на ослепительно ясной, незабудковой лазури неба.

– Хотите правду, милорд? Правда в том, что я влюбился в Габриель с первого взгляда. Сидел в читальном зале музея, просматривая какие-то древние рукописи, просто случайно поднял глаза и увидел ее. Она стояла под высокими окнами, ожидая пока служитель передаст ей нужную книгу, и я… пропал.

– Мисс Теннисон отвечала вам взаимностью?

Собеседник странно улыбнулся:
– Она не полюбила меня сразу же, если вы об этом. Но мы быстро стали хорошими друзьями. Гуляли вместе в музейном парке и увлеченно спорили о разных воззрениях на любовь в двух частях «Романа о Розе» (6) или о достоверности различных средневековых хроник. Знаете, я на несколько лет младше Габриель. Она поддразнивала меня из-за этого, называла мальчишкой. Будь я ее сверстником или постарше, подозреваю, она бы никогда не позволила нашим отношениям развиваться так, как это случилось. Но со мной она чувствовала себя… в безопасности, а позже призналась, что влюбилась, прежде чем осознала, что с ней происходит.

– Вы просили мисс Теннисон стать вашей женой?

– Как я мог? В моем-то положении военнопленного? Видите отметку? – указал Арсено на мильный столбик в траве у дороги. – По условиям освобождения под честное слово мне запрещено выходить дальше.

– Тем не менее вы отважились на это, когда отправились с Габриель на Кэмлит-Моут.

Девлин ожидал, что француз снова начнет отнекиваться. Но тот только равнодушно пожал плечами:
– Иногда… иногда мужчины поддаются безумным порывам, вероятно, от отчаяния, разочарования и какой-то глупой бравады. Но… как я мог просить Габриель выйти за меня? Как просить кого-то разделить с тобой столь скудный удел, может статься, до конца своих дней?

– И все же некоторые условно освобожденные французские офицеры вступают в брак в Англии.

– Да. Но не с такими женщинами, как Габриель Теннисон. Я слишком сильно любил ее, чтобы предлагать жизнь на чердаке.

– Разве у нее не было собственных средств?

– Боже милостивый, – резко повернулся к виконту Арсено. – Даже если бы и были, за кого вы меня принимаете?

– Вы оказались бы далеко не первым мужчиной, живущим на доходы жены.

– Я вам не охотник за приданым!

– А я этого и не утверждал. – Девлин вгляделся в напряженные мальчишеские черты и повторил вопрос: – Так вы просили мисс Теннисон выйти за вас?

– Нет.

Арсено отвернулся и проводил взглядом пса, который, уткнувшись носом в землю и высоко задрав хвост, дошел по какому-то притягательному следу до колючего края живой изгороди, затем сел и гавкнул с разочарованием и досадой.

– По-моему, лейтенант, вы продолжаете мне лгать.

– Да? А вы бы осудили меня, будь это так? – хрипло хохотнул собеседник и повел рукой, охватывая широким полукругом тянувшиеся к югу кварталы разрастающегося города. – Вам известно, какая истерия захлестнула Лондон. Объявите всем этим людям, что у Габриель Теннисон был француз-возлюбленный, и увидите, к какому выводу они мигом придут. Меня повесят еще до наступления ночи.

– А вы были ее возлюбленным? Я имею в виду, во всех смыслах этого слова?

– Monsieur! (7) – вскинул голову Арсено, негодующе раздувая ноздри и стискивая кулаки.

– Мне следовало сообщить вам, что тело мисс Теннисон подвергалось вскрытию. – Поколебавшись, виконт добавил: – Мы знаем, что она не была девственницей.

– Ах, ты ж…

Вскинув руку, Себастьян блокировал удар, которым спутник метил ему в челюсть.

– Bâtard! (8) – выплюнул француз, когда Девлин крепко перехватил его запястье.

Себастьян усилил хватку, наклонился ближе, растягивая губы и проговаривая каждое слово с нарочитой отчетливостью:
– Черт подери, лейтенант. Не зарывайтесь. Чью честь я задел? Вашу? – Предположить, будто джентльмен соблазнил девушку, на которой он не может или не хочет жениться, было действительно серьезным оскорблением. – Речь идет совсем не о вас…

– Если думаете, будто меня беспокоит…

– И даже не о чести Габриель Теннисон, – продолжал виконт, не обращая внимания на перебивание. – Речь о том, чтобы найти того мужчину – или женщину, – кто убил эту молодую леди, а с ней, возможно, и двух маленьких детей. Итак, скажите, что вам известно о взаимоотношениях мисс Теннисон и сэра Стэнли Уинтропа?

– Ради Бога, к чему вы теперь клоните? – с силой дернулся француз из захвата.

– Да остыньте вы, – отпустил спутника Девлин. – Я спрашиваю по той причине, что, когда привлекательная девушка и немолодой, но еще крепкий мужчина часто оказываются в компании друг с другом, начинаются разговоры.

– Кто? – снова сжал кулаки лейтенант. – Кто предполагает, будто между ними что-то было?

– Хоть бы и леди Уинтроп. Она явно недоброжелательно относилась к тому, что ее супруг проводит время с мисс Теннисон.

– Леди Уинтроп глупа, – презрительно бросил Арсено.

– Разве?

– Она давным-давно потеряла своего мужа, только не из-за Габриель. Сэр Стэнли ушел от жены к тоске по умершим детям, к увлечению прошлым и к таинственной мудрости друидов.

– Выходит, мисс Теннисон знала об интересе банкира к древним верованиям?

– Знала. Я же сказал вам, они с Уинтропом были друзьями – добрыми друзьями. Но ничего больше.

– И вас не беспокоило, что ваша возлюбленная проводит столько времени в обществе другого мужчины? – вгляделся Девлин в тонкие черты образованного французского офицера.

– Нисколько. Вас это удивляет? Разве не ваш Уильям Шекспир писал о «соединенье двух сердец»?

– А если я не прав и лжет мой стих… – процитировал Себастьян.

– То нет любви – и нет стихов моих! (9) – Арсено поправил галстук и пригладил лацканы своего поношенного сюртука с болезненной гордостью. – Я любил Габриель и знал, что она любит меня. И никогда не сомневался в ней. Ни на минуту.

– И вам не известно ни о каком другом мужчине в жизни вашей возлюбленной?

– Нет!

– А что-либо о предыдущих ее поклонниках?

Глядя на Шьена, который довольно трусил в их сторону, лейтенант нахмурился:
– Знаю, что был один воздыхатель, навязчиво предлагавший Габриель замужество, и никакие отказы, похоже, не могли его разубедить. Это было очень странно.

– Кто же он?

– Габриель не упоминала имени, но я пришел к выводу, что он друг семьи.

– Получается, брат мисс Теннисон должен быть с ним знаком?

– Думаю, да. Этот поклонник довольно откровенно ухаживал за ней. Габриель говорила, будто он добивался ее долгие годы – присылал сладости и сборники любовных стихов, когда она была еще школьницей.

– Звучит как-то… неприятно.

– Да, Габриель тоже так считала.

Пес, часто дыша, радостно оббежал вокруг спутников и опять рванул в сторону к воробью, чирикавшему на ветке вьющейся розы.

– А мисс Теннисон никогда не объясняла вам, почему столь решительно противится замужеству?

Арсено посмотрел на птицу, взмывшую ввысь с испуганным криком. Шьен замер, задрав хвост и поставив торчком уши.
– Это вовсе не редкость в кругу женщин, решивших посвятить себя науке, разве нет?

Вернувшийся обратно пес ткнулся Девлину в ладонь прохладным влажным носом. Виконт погладил дворнягу по спине. Одно время Геро Джарвис тоже зарекалась выходить замуж. И согласилась стать женою Себастьяна только потому, что оказалась беременной его ребенком – но даже тогда ее пришлось уговаривать целую вечность. Пожалуй, он мог понять упорство мисс Теннисон в собственном выборе.

И все же Девлина не покидало чувство, что француз ему лжет.

ПРИМЕЧАНИЯ:

(1) Поэты-кавалеры – группа английских придворных поэтов, образовавшаяся в период царствования Карла I. Лирические стихотворения поэтов-кавалеров, сходные по тону и стилю, отличались короткой строкой, плавным и идиоматическим поэтическим языком, изящным остроумием. Поэты-кавалеры писали о любви и чести, недолговечности красоты, верности королю и галантности.

(2) Роберт Геррик (1591-1674) – английский лирик XVII века, обычно причисляемый к поэтам-кавалерам. Основная часть стихотворений Геррика была опубликована в 1648 г. в поэтическом сборнике «Геспериды, или Сочинения светские и духовные».

(3) Джон «Джентльмен» Джексон (1769–1845) – английский спортсмен, который сыграл решающую роль в становлении в Великобритании бокса как общепризнанного вида спорта, хотя сам выступил лишь в трех публичных матчах. В последнем из них, состоявшемся в апреле 1795 г., выиграл у Д. Мендосы, завоевав звание чемпиона Англии. В 1803 открыл «школу самозащиты» в своем доме в Лондоне на Бонд-стрит. Школу Джексона посещали многие молодые аристократы, в том числе лорд Байрон.

(4) Мэрилебон-Парк-Филдз – в средние века это был лес, принадлежавший старинному аббатству Баркинг. Однажды здесь побывал Генрих VIII, местность королю понравилась, в результате в 1538 г. монастырь распустили, строения аббатства превратили в каменоломню, а угодья перешли в собственность британской короны и стали местом охоты на оленей. Во времена Республики (1646 г.) Оливер Кромвель сдал часть земель парка в аренду, часть продал. Для уплаты долгов было вырублено 16 000 деревьев. С восстановлением монархии королевская семья возобновила контроль над данной территорией. И все же еще более 100 лет судьба парка была неутешительной: земли разбили на участки, использовали под сенокос и для нужд сельского хозяйства. И вот в 1811 году принц-регент приглашает своего друга, известного архитектора Джона Нэша для строительства на землях Мэрилебон-Парк-Филдс, на ту пору уже вошедших в черту Лондона, нового летнего дворца. Архитектору поручили также создать парк, достойный будущего короля. Так что теперь мы знаем эту местность под именем красивейшего Риджентс-парка.

(5) Простите? (фр.)

(6) «Роман о Розе» (фр. Roman de la Rose) – французская аллегорическая поэма XIII века, одно из самых знаменитых сочинений средневековой литературы. Книга состоит из двух самостоятельных частей, написанных разными авторами в разное время и различных по духу. Из 22 817 стихов поэмы первые 4028 написаны около 1225—1230 годов Гийомом де Лоррисом. Остальные добавлены около 1275 года Жаном де Меном. Популярность «Романа о Розе» была так велика, что книгу считают своего рода средневековым бестселлером. Сохранилось около 250 ее рукописей. «Роман о Розе» был переведён на итальянский, фламандский и английский языки и в эпоху Возрождения напечатан много раз.

(7) Мсье! (фр.)

(8) Ублюдок! (фр.)

(9) Строки из 116-го сонета Шекспира в переводе С.Маршака.

Леся, Таня, спасибо за новую главу! Какая глава! Настолько насыщенная и событиями, и информацией, что нужно ещё раз перечитать - вдруг что пропустила. Да, француз Арсено не прост, хотя Девлин уже столько ему рассказал, и сам он Девлину многое поведал, а всё ещё до правды не добрались. Порадовали элементы вполне себе человеческой доброжелательности и заботы между Геро и Себом.

И как он её поддел:

Ну просто любо-дорого. Вот и познакомились чуток получше.
А нам добавился ещё один подозреваемый - некий таинственный и навязчивый поклонник.
_________________

Спасибо большое)

Большое спасибо за новую главу.

Леся, Таня, спасибо за продолжение
Думала, что уже не будет новых подозреваемых, а тут навязчивый поклонник нарисовался - придется теперь Себастьяну снова к Чайлду идти. Не нравится мне этот Чайлд
Интересно, у Габриэль всегда был такой вспыльчивый характер или что-то заставляло ее нервничать в последнее время, вот она со всеми и ссорилась?