Лиза Клейпас "Дорога на Рейншедоу"

b-asema: 04.01.14 13:15

Спасибо за новогодний подарок всем нам! эх, совсем чуть чуть осталось.

Спасибо за перевод! И с Наступившим Новым Годом!

...

Фройляйн: 06.01.14 20:00

 » Глава 19

Перевод - Marigold
Редактура - Москвичка
Вычитка - Фройляйн

Глава 19

Маму Люси – Чериз – Сэм, конечно, покорил сразу. Реакция отца поначалу была более сдержанной, однако за ужином в ресторане мужчины нашли общий язык. Когда Сэм заинтересовался космическим роботом-анализатором, в разработке которого участвовал отец Люси, тот сразу распознал в собеседнике родную душу-ботана и, обычно молчаливый, затрещал, как сорока:
– ... мы считали, что кометы состоят из досолнечных частиц и льда, который образуется на границе солнечной системы при абсолютном нуле, – тут он на секунду прервался. – Если не помните, абсолютный ноль – это...
– Низшая точка любой термодинамической температурной шкалы, – закончил Сэм.
– Именно! – отец Люси прямо-таки просиял. – Однако оказалось, что бόльшая часть твёрдого вещества комет образовалась внутри солнечной системы и при высоких температурах! Таким образом, кометы формируются из раскалённого протоплантеного вещества и льда.
– Потрясающе, – совершенно искренне отозвался Сэм.
Пока мужчины беседовали, мама потихоньку шепнула дочке на ушко:
– Чудесный! Симпатичный, обаятельный, и папе твоему понравился. Не упусти его, милая.
– Да нечего тут упускать, – прошептала в ответ Люси. – Я же сказала тебе – он убеждённый холостяк.
Похоже, маму это только обрадовало:
– Ты можешь заставить его передумать. Такие мужчины не должны оставаться холостяками, это просто преступление.
– Я не собираюсь мучить замечательного человека, пытаясь его изменить.
– Люси, – в шёпоте матери прозвучала досада, – как ты думаешь, для чего вообще люди женятся?
После ужина все поехали в Рейншедоу выпить кофе. В первоначальный план это не входило, но, услышав рассказы Сэма о винограднике и реставрируемом викторианском особняке, мама Люси почти что потребовала, чтобы ей показали такое чудо. Марк и Холли на выходные уехали в Беллингэм навестить родителей Мэгги. Сэм тут же предложил себя в качестве гида, буде на то желание дамы.
– Я, пожалуй, останусь на кухне и приготовлю кофе, – сказала Люси. – Мама, не устраивай Сэму допрос во время экскурсии.
Чериз возмущённо округлила глаза:
– Я никогда никого не допрашиваю!
– Наверное, нужно предупредить, что я отвечаю только на заранее одобренные вопросы, – отшутился Сэм. – Впрочем, вам, Чериз, я готов дать поблажку.
Мать хихикнула.
– Я тоже останусь, помогу Люси, – сказал отец. – Обсуждать со мной архитектуру бесполезно – я эркер от арки не отличаю.
Отец налил в кувшин воды, а Люси смолола зёрна, засыпала их в кофеварку, а потом спросила:
– Итак, что ты думаешь о Сэме?
– Мне он нравится. Смышлёный парень. Здоровый, самостоятельный, с чувством юмора – оценил мою шутку про Гейзенберга. Не могу понять, почему человек с такими мозгами пропадает здесь, на винограднике.
– Он не пропадает.
– Виноделов по всему свету тысячи. И нет смысла создавать новые вина, их и так уже очень много!
– Это почти то же, что сказать, мол, художников больше не нужно, ведь предметов искусства и так уже полно.
– Ни искусство, ни вино не приносят человечеству столько пользы, сколько наука.
– Сэм бы с тобой поспорил.
Люси смотрела, как отец налил воду и включил кофеварку. Агрегат щёлкнул, запотел изнутри и заворчал.
– Однако гораздо важнее, что о нём думаешь ты.
– Мне он тоже нравится. И всё же ничего не выйдет. У каждого из нас свои планы на будущее, и в них нет места другому.
– Если тебе приятна его компания, почему бы не общаться время от времени? – пожал плечами отец.
Они помолчали немного, тишину нарушало лишь пофыркивание кофеварки.
– Вы завтра едете к Кевину и Элис? – спросила Люси.
Отец кивнул и мрачно усмехнулся:
– Ты же понимаешь, что у этого брака – если он состоится вообще – шансов уцелеть столько же, сколько у снеговика в пекле.
– Ты не можешь быть в этом абсолютно уверен, – возразила Люси, несмотря на то, что думала так же. – Люди бывают непредсказуемы.
– Это правда, – признал отец. – Однако с возрастом я ошибаюсь всё реже. Где тут чашки?
Порывшись по шкафам, они нашли, что искали. И тут отец её ошарашил:
– Мы с твоей мамой поговорили тут недавно. Насколько я понял, она рассказала тебе, что это не первый мой брак.
– Да, – выдавила Люси. – Я была поражена.
– Вся эта кутерьма с тобой, Элис и Кевином всколыхнула кое-какие вопросы, которые мы с твоей матерью долгое время обходили.
– Это плохо? – осторожно поинтересовалась Люси.
– Не знаю. Никогда не считал, что в отношениях нужно обговаривать всё до мелочей. Кое-что никакими беседами не исправишь.
– Ты имеешь в виду то, что связано... с ней? – Почему-то Люси не смогла выговорить «с твоей первой женой».
- Да. Я люблю твою маму, и никогда не стал бы сравнивать. Предыдущий брак... – он замолчал, тяжело задумавшись, – ... был особенным.
Люси никогда не видела отца таким.
– Как её звали? – тихо спросила она.
Его губы разомкнулись, но он так и не ответил, лишь молча покачал головой.
Какой же была эта женщина, если и через годы после её смерти отец не в силах произнести её имя?
– Накал эмоций... – едва слышно, будто про себя, сказал он через некоторое время. – Чувство, что двое так подходят друг другу, будто они половинки одного целого. Это было... необыкновенно.
– Значит, ты не жалеешь, – сказала Люси.
– Нет, жалею. – В устремлённых на неё глазах отца блестели слёзы. Сдавленным голосом он продолжал: – Лучше бы не знать. Но это я так считаю. Кто-нибудь другой согласится заплатить любую цену за несколько мгновений того, что у нас было.
Отвернувшись, он начал разливать по чашкам кофе.
Ошеломлённая столь редкостным проявлением чувств, Люси молча прохромала к ящику с ложками. Будь у них это принято, она подошла бы обнять отца. Однако его сдержанная вежливость всегда воспринималась близкими как броня, не допускающая проявлений нежности.
Теперь Люси наконец понимала, что спокойствие и бесконечная выдержка отца не имели ничего общего с миром в душе.

* * *

После возвращения в Калифорнию мать позвонила сообщить Люси, что день, проведённый ими у Элис и Кевина, прошёл так, как и ожидалось. Чериз сказала, что жених с невестой были несколько подавлены, особенно тихо вёл себя Кевин.
– Однако у меня создалось впечатление, что оба намерены идти до конца, что бы ни случилось. Думаю, на Кевина давят его родители – они, кажется, решительно настроены его женить.
Люси печально улыбнулась. Кевин был единственным ребёнком в семье, поздним и избалованным. Его инфантильность и эгоцентризм огорчали пожилых родителей, но исправить они уже ничего не могли, как бы ни хотели. Вероятно, они надеялись, что брак поможет их сыну повзрослеть, стать ответственнее.
– Мы поужинали вместе в ресторане, и все вели себя прекрасно, – сказала Чериз.
– И папа тоже? – съехидничала Люси.
– И папа тоже. Единственный неловкий момент случился, когда Кевин спросил про тебя.
– Про меня? При всех? – Люси почувствовала внезапную тяжесть в желудке.
– Да. Хотел узнать, как твоя нога, как самочувствие, а потом поинтересовался, что у тебя с Сэмом.
– Боже мой! Элис, небось, придушить его была готова.
– Время для расспросов он выбрал неудачное, – согласилась мама.
– Что ты ему сказала?
– Правду – что у тебя всё идёт хорошо, ты счастлива и, кажется, очень подружилась с Сэмом, чему я весьма рада.
– Мама! Я же уже объясняла, почему у нас с Сэмом не будет ничего серьёзного. Пожалуйста, не рассчитывай на невозможное.
– Не называй «невозможным» то, что уже происходит, – с раздражающей уверенностью ответила мать.

* * *

Люси переехала в квартиру с видом на залив через два дня после визита родителей. К её удивлению Сэм возражал, утверждая, что ей ещё рано покидать Рейншедоу, что стоило бы ещё отдохнуть и подлечиться:
– Кроме того, мне кажется, ты ещё не приноровилась к костылям.
– Ещё как приноровилась! – возразила Люси. – Да я на них уже фигуры могу выписывать! Надо было тебе показать.
– Лестницы, тропинки – сколько придётся ходить! И не можешь ни водить машину, ни принести что из магазина. Продукты где будешь брать?
– У меня длинный список телефонов прихожан «Хог Хэвен».
– Не хватало ещё, чтобы ты якшалась с бандой байкеров!
– Я не собираюсь с ними якшаться, – весело сказала Люси. – Они просто будут помогать мне время от времени.
Хотя было видно, что Сэм готов спорить и дальше, он проворчал:
– Ладно, дело твоё.
– Не беспокойся, – лукаво улыбнулась Люси. – Я не против, чтобы ты подчас заглядывал перепихнуться по-быстрому.
– Замечательно! Потому что только это меня и волновало! – ещё больше рассердился он.
Хотя Люси было довольно грустно уезжать из дома в Рейншедоу, ей казалось, что так будет лучше и для неё, и для Сэма. Она была почти уверена, что ещё несколько дней так близко друг к другу – и у Сэма начнётся приступ клаустрофобии. Но самое главное, Люси просто не терпелось вернуться в студию.
Она отчаянно скучала по своему стеклу, чувствовала, как её тянет к нему, ей чудился его зов.


Утром, когда Люси наконец-то снова переступила порог «Долети до звезды», творческая энергия била в ней через край. Она начала рисовать полноразмерный эскиз для окна с деревом, которое собиралась изготовить для усадьбы в Рейншедоу. Сочетая рисованные от руки эскизы с компьютерным моделированием, Люси размечала места разрезов и нумеровала по цветам секции. Потом она сделает три копии готового эскиза: одну для сверки, другую — чтобы разрезать на части, а третью для сборки на ней окна. И уже потом начнётся долгий процесс плавки и резки, вытягивания и обработки краёв кусочков стекла.
Люси всё ещё работала над эскизом, когда около полудня в студию заглянул Сэм. Он принёс два похрустывающих белых бумажных пакета с логотипом «Маркет-шеф» – выглядели они приятно полнёхонькими.
– Сэндвичи, – объявил он.
– Я тебя не ждала! – По лицу Люси расплылась лукавая улыбка: – Ты и дня без меня прожить не можешь.
Сэм критически оглядел кучу набросков на столе:
– И что, это лучше, чем отдыхать рядом со мной?
Люси рассмеялась:
– Конечно, очень приятно, когда за тобой всячески ухаживают... но и заняться наконец делом тоже хорошо.
Сэм положил пакеты на верстак и подошёл поближе посмотреть на эскиз. Он долго разглядывал рисунок:
– Очень красиво!
– Должно великолепно получиться – ты не представляешь, насколько лучше это будет смотреться в стекле!
– С тобой я готов ко всему, – она заметила, как дёрнулись уголки его губ. Поразглядывав эскиз ещё с минуту, он добавил: – Я привёз тебе подарок на новоселье. Ты, наверное, предпочтёшь держать его здесь.
– Ну, что ты, зачем, ты вовсе не обязан…
– Ты пока не сможешь им пользоваться.
– Где он?
– Сиди на месте. Я сейчас.
Люси, улыбаясь, ждала, когда Сэм вернётся. К её удивлению, он вкатил велосипед с огромным бантом на руле.
– Глазам своим не верю! О, Сэм, это так здорово, так... – она восторженно ахнула, увидев, что это великолепно отреставрированная винтажная модель – с тёмно-зелёной рамой и сверкающими белыми крыльями.
– Дамский «Швинн-Хорнет» 1954 года.[1] – Сэм подкатил велосипед к ней поближе.
Люси провела пальцами по патине, по чёрной резине широких шин, по белой коже сиденья:
– Само совершенство.
К её удивлению, в голосе послышалась хрипотца, и велосипед начал расплываться перед глазами. Потому что такой подарок мог сделать только тот, кто понимал её, знал по-настоящему. И выходит, Сэм действительно был к ней неравнодушен, желал он того или нет. Люси с удивлением поняла, как много это для неё значило, как сильно ей хотелось, чтобы он хоть как-то заботился о ней.
– Спасибо. Я... – встав, она обняла Сэма и прижалась лицом к его плечу.
– Не за что. – Он неловко похлопал её по спине. – Ни к чему тут сырость разводить.
Чувствуя, как он напрягся, и поняв, почему, Люси проговорила ему в плечо:
– Это невероятно мило с твоей стороны, мне, кажется, в жизни не дарили таких замечательных подарков. – Она выдавила смешок и, приподняв голову, поцеловала Сэма в щёку: – Расслабься. Я всё равно тебя не люблю.
– Слава богу! – с явным облегчением расплылся он в улыбке.

* * *

В следующие два месяца Люси с головой погрузилась в работу. К ней часто заглядывал Сэм, якобы просто узнать, как дела – обычно это кончалось совместным ужином. Несмотря на бессчётные любовные встречи в её квартире, Сэм не ждал и не требовал секса при каждом визите. Казалось, ему нравилось просто разговаривать с ней, быть рядом – и не так важно, закончится ли вечер в постели. Как-то он привёл в студию Холли, и Люси помогла девочке сделать несложный витраж из стекла и медной фольги. В другой день они сходили втроём в парк скульптур, где Сэм вскоре оказался окружённым чуть ли не десятком детей, которые покатывались со смеху, когда он водил в игре «встань, как статуя».
Люси совершенно не понимала Сэма. Он вёл себя не как мужчина, старательно избегающий привязанности – скорее наоборот: как тот, кто стремится к близости. Они часто обсуждали очень личное, делились мыслями и детскими воспоминаниями. И чем больше Люси узнавала о Ноланах, тем больше сочувствовала Сэму. Дети алкоголиков нередко, вырастая, не доверяют сильным эмоциям. Слишком долго им приходилось отстраняться – боясь, что их будут бить, подавлять волю, или, что хуже всего, бросят. В результате близость кажется опасной, чем-то, чего следует избегать изо всех сил. И всё же Сэм раскрывался всё больше, он постепенно начинал доверять ей, казалось, сам того не осознавая.
«Ты лучше, чем ты думаешь», – хотелось сказать Люси. Ей верилось, что когда-нибудь Сэм сможет любить и быть любимым. С другой стороны, для такой большой перемены, для того, чтобы наконец суметь разобраться в себе, могло потребоваться очень много времени. Может быть, вся жизнь. А может, и жизни не хватит. Почти наверняка сердце женщины, отданное Сэму, будет разбито.
И лишь себе Люси признавалась в том, что, похоже, это будет её собственное сердце. Было бы так легко позволить себе влюбиться. Её так неудержимо тянуло к Сэму, они были так счастливы вместе, что она понимала – время их дружбы быстро подходит к концу. Если тянуть с разрывом слишком долго, ей это дорого обойдётся. Гораздо дороже, чем разрыв с Кевином.
А пока она решила радоваться каждой минуте, что оставалась у них с Сэмом. Украденным мгновениям, полным сладкой горечи понимания, что счастье так же эфемерно, как лунный свет.

* * *

Хотя Люси не поддерживала непосредственных контактов с Элис, однако благодаря матери была в курсе подготовки к свадьбе сестры. Церемонию планировалось провести в часовне Богоматери-Путеводительницы в Рош-Харборе, на западе острова. Крохотная белая часовенка вот уже сто лет стояла, глядя на залив, на самом берегу. Приём после церемонии решили организовать во внутреннем дворике Мак-Миллина, старинного ресторана с видом на океан.
Люси раздражало, что мать, по-прежнему прохладно относящаяся к Кевину, всё с большим энтузиазмом говорила о самой свадьбе. Казалось, Элис в очередной раз прощают всё.
Получив приглашение, Люси положила его на угол кухонного стола и каждый раз, как оно попадалось ей на глаза, в ней волной поднимались горечь и досада.
Сэм, придя к ней на ужин, сразу заметил запечатанный конверт:
– Что это?
– Приглашение на свадьбу, – скривилась Люси.
– Ты не собираешься его распечатывать?
– Надеюсь, если достаточно долго тянуть и игнорировать его, оно как-нибудь исчезнет.
Люси возилась у раковины, мыла салат. Сэм, подойдя сзади, притянул её спиной к себе, нежно провёл губами по мочке уха и терпеливо ждал – такой надёжный и сильный. Люси выключила воду, вытерла руки полотенцем и угрюмо пробурчала:
– Не знаю, смогу ли я пойти туда… Не хочу, но надо. Я просто не вижу выхода.
Сэм развернул её лицом к себе, и, уперевшись ладонями в стойку, заключил её в плен своих рук.
– Думаешь, тебе будет тяжело видеть, как Кевин ведёт Элис под венец?
– Немного. Но не из-за Кевина, а из-за сестры. Я до сих пор злюсь, что она предала меня, что они оба лгали мне, а теперь родители, как всегда, готовы заплатить за всё – и, значит, Элис никогда не научится, никогда не узнает...
– Дыши глубже, – напомнил ей Сэм.
Люси вдохнула и резко выдохнула:
– Как бы ненавистна ни была мне эта свадьба, я не могу сидеть дома во время церемонии. Будет выглядеть так, будто я всё ещё страдаю по Кевину, ревную или что-то ещё в этом духе.
– Хочешь, увезу тебя куда-нибудь?
– Ты имеешь в виду – на время свадьбы? – недоумённо наморщила лоб Люси.
– Куда-нибудь в Мексику, на симпатичный курорт, на пляж. Ты не сможешь слишком переживать из-за свадьбы, нежась на беленьком песочке и потягивая мохито.
– Ты готов сделать это ради меня? – изумилась она.
– Я с этого тоже кое-что поимею, – улыбнулся Сэм. – Полюбуюсь на тебя в бикини для начала. Скажи, куда бы тебе хотелось? Лос-Кабос? Баха? А может, куда-нибудь в Белиз или Коста-Рику...
– Сэм! – Люси заколотила ладонями по его груди. – Спасибо. Я очень ценю твоё предложение, но никаких мохит не хватит, чтобы вытравить из моего сознания тот факт, что это день их свадьбы. Мне придётся пойти. Не думаю, что ты...
Она замолчала, не в силах попросить его.
– Ты согласилась составить мне компанию на свадьбе Марка и Мэгги, – ответил Сэм. – По-честному, мне нужно пойти с тобой на свадьбу твоей сестры.
– Спасибо.
– Не за что.
– Нет, правда. Мне уже лучше просто оттого, что ты будешь со мной.
Стоило словам сорваться у неё с языка, как ей отчаянно захотелось взять их назад – она боялась, что слишком выдала себя. Сэм сбежит, стоит ему почувствовать, что он ей нужен, что она к нему неравнодушна.
Но он обхватил её голову руками и поцеловал. Его ладонь прокралась вниз по спине, остановилась на бедре, а потом Люси оказалась прижатой к Сэму. Её глаза расширились, стоило ей ощутить, что он возбуждён. Сэм уже слишком хорошо знал её, её чувствительные местечки, знал, что её заводит. Он не переставал целовать Люси, пока её глаза не закрылись, сердце не помчалось вскачь, и силы не покинули, заставив прислониться к нему. Ах, эти медленные, обжигающие поцелуи, лишающие сил и обостряющие чувства.
Люси отвернулась лишь на секунду, чтобы выдохнуть:
– Наверх.
И он подхватил её на руки.

* * *

В следующие выходные Марк и Мэгги поженились. Приём проходил в Сиэтле, на списанном пароме. Был дивный тёплый день, воды озера Юнион блестели сапфировой синевой. На свадьбе царила удивительная идиллия: ни признака нервозности или неуверенности, никакой суеты, никакого напряжения – только ничем не замутнённое счастье сияло на лицах жениха и невесты.
Мэгги в чудесном платье-миди, сшитом из шероховатого плотного шёлка цвета слоновой кости и с отделкой из нежнейшего кремового шифона, была прекрасна. Её простую высокую причёску украшали бутоны белых роз. На Холли было похожее платье того же цвета, но с пышной юбкой и кружевным подъюбником. Люси тронуло, что Марк и Мэгги жестом попросили Холли встать с ними, когда приносили брачные обеты перед судьёй. И Марк, поцеловав невесту, следом нагнулся поцеловать Холли.
Во внутренних помещениях парома был накрыт роскошный фуршет: изобилие фруктов, ярких, разноцветных закусок и гарниров, свежайшие дары моря, аппетитная выпечка, сыры, копчёности, соусы, ряды пирожных и рулетов. Вместо традиционного свадебного торта на столе стояла башня из крохотных пирожных на подставках из оргстекла. Джазовый квартет играл Гершвина.
– Жаль, что Элис выходит замуж после них, а не наоборот, – сказала Сэму Люси.
– Почему?
– Потому что все так счастливы, и очевидно, что Марк с Мэгги любят друг друга. Теперь, на этом фоне, свадьба моей сестры будет выглядеть ещё хуже.
Сэм рассмеялся и протянул ей бокал шампанского. Он был умопомрачительно красив в тёмном вечернем костюме с галстуком, хотя и носил парадную одежду с нетерпением человека, не привыкшего стеснять себя формальностями дресс-кода.
– Предложение отдохнуть в Мексике всё ещё в силе.
– Не искушай.
После того, как гости наполнили свои тарелки едой и расселись, Сэм вышел вперёд, чтобы произнести тост. Марк слушал стоя, обняв одной рукой Мэгги, другой – Холли.
– Не будь на свете общественного транспорта, – начал Сэм, – мой брат не женился бы сегодня. Они с Мэгги влюбились друг в друга на пароме, плывшем из Беллингэма в Анакортес. Что напомнило мне о древней мудрости, гласящей: жизнь – это путешествие. У некоторых людей есть врождённое чувство направления. Их можно бросить посреди чужой страны, они всё равно найдут дорогу. Мой брат к таким не относится. – Раздались смешки, и жених посмотрел на сделавшего паузу Сэма с видом «я тебе покажу». – Поэтому, когда Марк каким-то чудом оказывается именно там, где нужно, это оказывается приятным сюрпризом для всех, включая самого Марка. – Сэм снова переждал смешки. – Как-то, несмотря на все препоны, заторы и тупики, Марк сумел найти дорогу к Мэгги. – Сэм поднял бокал: – За совместное путешествие Марка и Мэгги. И за Холли, которую любят больше всех девочек на свете.
Все захлопали и закричали, ансамбль заиграл медленную, романтичную мелодию пятидесятых годов. Марк обнял Мэгги, и они закружились в танце.
– Лучше не скажешь, – прошептала Люси Сэму.
– Спасибо. Никуда не уходи, я быстро, – улыбнулся он.
Сунув пустой бокал проходившему мимо официанту, Сэм подошёл к Холли и повёл её танцевать. Он вращал её, выделывал па, поставив её ноги на свои, а потом поднял на руки и медленно закружил.
Люси с улыбкой смотрела на них, но постепенно улыбка её становилась задумчивой и рассеянной. Где-то на задворках сознания крылось беспокойство из-за полученного сегодня утром по электронной почте письма от Алана Спеллмана, её бывшего преподавателя. Она никому не рассказала о нём, и вместо ожидамемого восторга чувствовала беспокойство и нерешительность.
Алан горячо поздравлял её с тем, что совет Митчелловского центра искусств решил присудить ей стипендию, которая давала возможность целый год жить и работать в центре. Всё, что от неё требовалось – подписать бумагу, что она согласна принять предложение, и о том, что стипендиатом этого года стала Люси, будет объявлено официально. «Не могу выразить, как я доволен, – писал её преподаватель. – Ты идеально подходишь центру, а он – тебе».
Люси слегка позабавила формулировка. После всех её неудач с мужчинами оказалось, что идеально ей подходит... центр искусств. Она проведёт год в Нью-Йорке. Получит признание в стране. В центре она будет работать с другими художниками, осваивать новые технологии, время от времени давать «показательные выступления» в лаборатории стекла. В конце года устроит личную выставку. У неё появятся возможности, о которых она, в некотором смысле, всегда мечтала. И ничто не мешает ей воспользоваться ими.
Кроме Сэма.
Она ничего не обещала. Как и он. Они с самого начала договорились, что каждый может уйти и не оглянуться. Другая такая возможность, как стипендия Митчелловского центра, ей вряд ли представится. И Люси точно знала, что Сэм не желал бы, чтобы она отказалась от стипендии ради него.
Тогда почему ей было так грустно?
Потому что ей хотелось побыть с Сэмом подольше. Потому что их отношения, при всех их ограничениях, значили для неё очень много.
Слишком много.
Люси вернулась к реальности, увидев, как Мэгги повёл в танце её отец, а Марк забрал у Сэма Холли. К ним присоединились и другие пары, двигаясь под нежную, чуть грустную мелодию.
Сэм вернулся к Люси и без слов протянул руку.
– Я не могу танцевать! – со смехом запротестовала Люси, показывая на закованную в лонгету ногу.
– Хотя бы вид сделаем, – поддразнивая, улыбнулся он в ответ.
И Люси шагнула в его объятия. Она вдыхала его запах – запах загорелой мужской кожи с лёгкой примесью можжевельника, чистой шерсти, накрахмаленного белья. Поскольку с гипсом на ноге танцевать Люси не могла, они просто покачивались из стороны в сторону, прижавшись друг к другу.
А в душе у неё нарастало смятение, и тоска перерастала в панику. Люси поняла: стоит им расстаться – и она никогда не вернётся. Ей будет слишком больно видеть его с другими женщинами, видеть, как расходятся их пути – и вспоминать лето, когда они были любовниками. Они так близко подошли к тому редкому и чудесному единству душ, основанному далеко не на физическом влечении... Однако продолжали укрываться за своими внутренними стенами. Они так и остались каждый сам по себе, не достигнув настоящей близости, которой всегда так хотела Люси. И всё же может оказаться, что ни с кем больше она не будет настолько близка.
«Лучше не знать», – сказал ей отец. Боже правый, она начинала понимать его.
– Что случилось? – прошептал Сэм
– Ничего, – торопливо постаралась улыбнуться она.
Обмануть Сэма не удалось:
– Что тебя беспокоит?
– Я... У меня нога немного разболелась, – солгала Люси.
Его руки тут же обняли её крепче, и он повёл её прочь с площадки:
– Пойдём, посидим где-нибудь.

* * *

На следующее утро Люси проснулась позже обычного – сквозь окна уже лился яркий солнечный свет. Она с чувством, до дрожи, потянулась, зевнула, повернулась на бок и удивлённо моргнула, увидев спящего рядом Сэма.
Пытаясь разобраться в произошедшем прошлой ночью, она вспомнила, как Сэм привёз её домой. Она была навеселе после пары лишних бокалов шампанского. Он раздел её, уложил в постель и тихо посмеялся над её попытками его соблазнить:
– Люси, поздно уже. Тебе нужно поспать.
– Ты хочешь меня. Хочешь, я же вижу. – Она развязала его галстук и, взяв за концы, притянула его голову вниз к себе. После страстного поцелуя ей удалось вытянуть галстук, и она с победным видом вручила его Сэму: – Сделай что-нибудь порочное. Свяжи меня им. Слабо? – Подняв неповреждённую ногу, она обхватила его и потянула к себе. – Если ты не слишком устал, конечно.
– Если я слишком устал для подобного, значит, я уже труп, – сообщил ей Сэм, и подтверждал свои слова делом до глубокой ночи.
Видимо, после всех этих приятных трудов искушение поспать перебороло правило никогда не оставаться у женщины на ночь.
Люси позволила себе полюбоваться длинными, сильными ногами и руками, широкой спиной и плечами, соблазнительно спутанными волосами. Так он выглядел моложе – губы расслаблены, тёмные полумесяцы ресниц едва заметно подрагивают во сне. Люси не удержалась и нежно провела пальцем по его лбу, пытаясь разгладить морщинку, залёгшую между бровями.
Сэм проснулся почти беззвучно, сонный и растерянный. Он позвал её хрипловатым, дремотным голосом:
– Люси, – и потянулся, обнимая. Люси с готовностью прижалась к нему, зарывшись носом в волосы на груди.
И тут же почувствовала, как он встревожился.
– Что... где... – Сэм поднял голову и замер, узнав комнату. – Господи, – тихо пробормотал он и выскочил из постели с такой скоростью, будто та загорелась.
– Что случилось? – недоумённо спросила Люси.
Сэм уставился на неё с выражением ужаса, которое ей совсем не польстило:
– Я так и не уехал вчера домой. И спал здесь.
– Всё в порядке. Ренфилд в конуре, Холли с Марком и Мэгги. Не о чем беспокоиться.
Однако Сэм начал торопливо собирать одежду:
– Почему ты позволила мне заснуть?
– Я и сама заснула, – защищаясь, начала Люси. – И всё равно не стала бы тебя будить – ты устал, и я не против того, чтобы ты спал в моей кровати, так что...
– Я против, – сердито сказал Сэм. – Я так не делаю. Не остаюсь до утра.
– Ты что, вампир? Сэм, ничего не случилось. Это ничего не значит.
Он её не слушал. Схватил одежду и закрылся в ванной, откуда через минуту послышался звук льющейся из душа воды.

* * *

– ...а потом выскочил и убежал, как ошпаренный, – рассказывала чуть позже Люси Джастине и Цоэ. – Едва попрощался, уходя. Я так и не поняла, то ли он ужасно разозлился, то ли страшно испугался. А может, и то, и другое.
После ухода Сэма Люси отправилась в гостиницу повидаться с подругами. Сейчас они втроём пили на кухне кофе. Проблемы были не только у Люси. Обычно хорошее настроение Цоэ было подпорчено беспокойством о приболевшей бабушке. А Джастина только что порвала с Дуэйном, и, хотя она и пыталась сделать вид, что всё в порядке, ей явно приходилось нелегко.
Когда Люси спросила, из-за чего они расстались, Джастина уклончиво объяснила:
– Я, ну... нечаянно напугала его.
– Как? Чем-нибудь вроде теста на беременность?
– Нет, что ты! – Джастина нетерпеливо отмахнулась: – Не хочу обсуждать свои проблемы, твои гораздо интереснее.
Рассказав им о выходке Сэма, Люси подпёрла подбородок рукой и сердито спросила:
– С какой стати вообще сходить с ума из-за одной ночи в чужой постели? Почему кувыркаться со мной в кровати Сэму ничто не мешает, а вот при мысли спать там в прямом смысле этого слова у него чуть инфаркт не случился?
– Подумай о том, чем отличается кровать в этом смысле, – возразила Джастина. – Человек во сне особенно уязвим. Беспомощен. Сознание его отключено. Когда двое ложатся спать вместе, они беззащитны друг перед другом, и это говорит об огромном доверии. Другой вид близости, отличный от секса – но ничуть не менее важный.
– А Сэм не позволяет себе ни с кем сближаться, – сказала Люси, сглотнув болезненный комок в горле. – Ему это кажется слишком опасным. Потому что всем детям в их семье многократно причиняли боль как раз те, кто должен был любить их больше всего.
Джастина кивнула:
– Мы учимся отношениям между людьми у своих родителей. Они показывают нам, как это делается. Переломить привычки потом очень трудно.
– Может, тебе стоит поговорить с Сэмом, – предложила Цоэ, погладив Люси по напряжённому плечу. – Иногда, если выложить начистоту...
– Нет. Я обещала себе, что не буду пытаться его перевоспитывать или переделывать. Со своими проблемами Сэм разберётся сам. А мне надо разобраться со своими. – Люси не замечала, что по щекам её катятся слёзы, пока Джастина не подала ей салфетку. Всхлипнув, Люси вздохнула, высморкалась и рассказала, что ей предложили стипендию центра искусств.
– Ты собираешься её принять, правда? – спросила Джастина.
– Да. Уеду через несколько дней после свадьбы Элис.
– Сэму когда собираешься рассказать?
– В последний момент. Хочу использовать по максимуму то время, что у нас осталось. Стоит мне рассказать ему, как он заявит, что я должна ехать, и что он будет скучать... А про себя вздохнёт с огромным облегчением. Потому что он тоже чувствует, что... что наши отношения меняются. Мы чересчур увлеклись. Их нужно прекратить, пока мы не зашли слишком далеко.
– Почему? – тихо поинтересовалась Цоэ.
– Потому что мы оба знаем, что мне из-за этого будет плохо. Сэм никогда не сможет сказать кому-нибудь «я люблю тебя», не сможет доверить кому-то своё сердце. – Она снова высморкалась. – Этот последний шаг – очень особенный. Ведёт туда, куда Сэм идти совершенно не собирается.
– Мне жаль, Люси, – пробормотала Джастина. – Я бы никогда не посоветовала тебе с ним встречаться, если б знала, что ты из-за него будешь несчастна. Я надеялась, что тебе будет весело.
– Мне было весело, – горячо возразила Люси, вытирая глаза.
– Оно и видно, – проворчала Джастина, и Люси усмехнулась сквозь слёзы.

Позже тем же днём Люси резала стекло в студии, когда в дверь постучали. Отложив инструменты и поправив на голове ослабший «хвостик», она пошла открывать.
За дверью стоял Сэм с букетом из оранжевых роз, жёлтых лилий, розовых астр и красных гербер.
Люси перевела взгляд с непроницаемого лица на яркий букет, стараясь подавить улыбку:
– Пытаешься загладить вину цветами?
– И конфетами.
Сэм вручил ей увесистую обтянутую атласом коробку – судя по всему, в ней лежало не меньше килограмма превосходного шоколада.
– И прими ещё мои искренние извинения. – Приободрённый её видом, он продолжил: – Ты не виновата в том, что я спал у тебя. Как следует подумав, я понял, что ничего страшного со мной не произошло. На самом деле, я даже рад, что так получилось, потому что иначе я бы так и не узнал, какая ты утром красивая.
Люси залилась румянцем и рассмеялась:
– Сэм, ты замечательно извиняешься.
– Поужинаешь со мной?
– С удовольствием. Но...
– Но?
– Я тут подумала... Можем мы немного побыть «просто друзьями»? Хотя бы несколько дней?
– Конечно. – Сэм глядел на неё, пытаясь понять причину. – Можно узнать, почему?
Люси положила на стол конфеты и цветы.
– Я пытаюсь разобраться кое с чем. И мне нужно чуть больше свободного пространства. Если из-за этого ты передумаешь насчёт ужина, я не обижусь.
Его это, похоже, почему-то рассердило:
– Нет, я не передумаю из-за этого насчёт ужина. Я... – он помедлил, подыскивая слова, – встречаюсь с тобой совсем не только из-за секса.
Люси улыбнулась, тепло и искренне, и подошла поближе:
– Спасибо.
Её улыбка, казалось, ошеломила его. Они стояли лицом друг к другу, близко, но не касаясь. Будто оба не могли разобраться, что же в их отношениях неправильно, когда в них есть что-то очень правильное.
Сэм внимательно смотрел на неё сверху вниз, и от его взгляда у неё будто зашевелились волосы. Лицо его застыло, лишь на щеке подрагивал желвак. Молчание становилось всё напряжённее, и Люси, не знавшей, как разбить его, начало овладевать беспокойство.
– Я хочу обнять тебя, – тихо проговорил Сэм.
Смущённая, с горящими щеками, Люси издала нервный смешок. Однако Сэм не улыбался.
Они познали друг друга в библейском смысле этого слова, видели друг друга во всевозможных одеяниях и без них – и всё же сейчас даже просто обняться казалось странно волнующим. Люси шагнула вперёд, и руки Сэма обвились вокруг неё медленно и осторожно, будто резкое движение могло её спугнуть. Они сближались потихонечку, впадинки к выступам, ноги к ногам, наконец, её голова легла на привычное место на его плече.
Наконец расслабившись, Люси почувствовала, как её дыхание, мысли, биение сердца подстраиваются под него, словно перетекают между ними. Если любовь могла выражаться чисто физическим соединением тел, не в сексе, но в чём-то ничуть не менее истинном и естественном, то именно это и случилось – здесь и сейчас.
Стоя в обнимку с Сэмом, Люси потеряла счёт времени. Казалось, оно сейчас не властно над ними – погружёнными друг в друга, в ту загадочную сущность, что они вместе представляли. Однако в конце концов Сэм разомкнул объятия и сказал что-то – кажется, что заедет перед ужином. Люси вцепилась в косяк, чтобы не упасть, и слепо кивнула. Сэм ушёл, не оглядываясь, однако по тропинке он шагал с чрезмерной осторожностью человека, не слишком уверенно держащегося на ногах.

* * *

Люси позвонила Алану Спеллману и сказала, что принимает стипендию, но попросила отложить официальное объявление до конца августа. К этому времени Элис и Кевин будут женаты, а она выполнит все заказы, над которыми сейчас трудится.
Она каждый день выделяла время для работы над витражным окном для дома на винограднике Рейншедоу. Амбициозный и сложный замысел требовал всего мастерства Люси, ей очень хотелось исполнить его безупречно. Все её чувства к Сэму, казалось, перетекали в стекло, когда она нарезала кусочки и собирала из них картину-поэму. Земля, дерево, небо, луна – все тона были естественными, стекло сплавлялось и наслаивалось, что придавало изображению объёмность.
Закончив с подготовкой стекла, Люси занялась переплётом. Её рабочими инструментами стали тиски и кусачки – она аккуратно собирала конструкцию, растягивая свинец, вставляя кусочки стекла в бороздки, обрезая излишки металла. Когда с внутренним переплётом будет покончено, она вставит витраж в полукруглую внешнюю раму. Потом нужно будет припаять и замазать швы, чтобы не протекала вода.
По мере того, как витраж на верстаке приобретал узнаваемые очертания, Люси всё больше чувствовала особую теплоту стекла, сияние, которое не имело ничего общего с нагревом при пайке. Однажды вечером, закрывая студию, Люси бросила взгляд на лежащее плашмя незаконченное окно – стекло светилось изнутри.

Их отношения с Сэмом оставались платоническими с той ночи, когда он заснул в её квартире. Платоническими, но не асексуальными. Сэм прилагал все силы, пытаясь соблазнить её жаркими поцелуями и страстными ласками, после которых оба горели от неудовлетворённого желания, как в лихорадке. Однако Люси боялась, что стоит ей уступить, как она не удержится и выпалит, как сильно она его любит. Слова вертелись у неё в голове, на кончике языка, отчаянно желая вырваться наружу. Только инстинкт самосохранения давал ей силы отказывать Сэму. И хотя вначале он воспринимал её отказы с достоинством, ему явно становилось всё труднее сдерживаться.
– Когда? – спросил он в их последнюю встречу, обжигая её губы горячим дыханием, и в глазах его полыхал опасный огонь страсти.
– Не знаю, – дрожа, едва выговорила Люси (его руки ласкали ей спину и бёдра). – Когда я буду в себе уверена.
– Не отказывай мне, Люси, – прошептал он, прижавшись к ней лбом. – Позволь мне любить тебя всю ночь. Я хочу снова проснуться с тобой в одной кровати. Просто скажи мне, что тебе нужно, и я это сделаю.
«Любить». Он никогда раньше это так не называл. Сердце словно тисками сжало. Именно поэтому любить Сэма было так мучительно – он был готов почти на всё... но всё же не настолько, чтобы Люси этого хватило.
И поскольку то, что ей нужно было больше всего – его любовь – она получить не могла, то снова отказала ему.

* * *

Люси закончила окно за два дня до свадьбы Элис. Начали приезжать гости издалека, большинство из них расположились кто в коттеджах на курорте Рош-Харбор, кто в номерах отеля «Де Харо». Родители приехали утром того же дня и провели день с Элис и устроителем свадеб. Завтра Люси пообедает с ними, но сегодня она собиралась поужинать с Сэмом. Объявить ему, что уезжает из Пятничной Гавани.
Её раздумья прервал стук в дверь студии.
– Входите, не заперто, – отозвалась она.
К её удивлению, это оказался Кевин.
На лице бывшего кавалера играла несколько смущённая улыбка:
– У тебя найдётся для меня минутка-другая?
Люси расстроилась. Она надеялась, что он не станет предлагать помириться, не будет обсуждать прошлое и оправдываться ради того, чтобы ничто не омрачало их с Элис свадьбу. В этом не было никакой нужды. Слава богу, Люси он уже давно не волновал, и поминать былое ей совершенно не хотелось. У неё не было ни малейшего желания препарировать прошлое.
– У меня найдётся минутка, но вообще-то я занята, – осторожно сказала она. – А у тебя, я уверена, из-за свадьбы ещё меньше времени.
– На самом деле жениху делать почти нечего. Я просто прихожу туда и тогда, куда и когда мне говорят.
Кевин, несмотря на свою обычную красоту, выглядел как-то странно. У него был растерянный, недоумённый вид человека, который только что споткнулся на ровном месте и пытается разглядеть, за что же такое невидимое он зацепился.
Люси обнаружила, что торопливо прикрывает бумагой для набросков витраж с деревом – почему-то она чувствовала, что не нужно, чтобы подошедший Кевин его видел. Обойдя рабочий стол, она прислонилась к нему.
– Лонгету сняли, – заметил Кевин. – Как твоя нога?
– Замечательно, – бодро ответила Люси. – Мне просто нужно быть чуть-чуть поосторожнее. Не давать пока слишком больших нагрузок.
Он подошёл слишком близко, но отступать ей не хотелось.
Глядя на Кевина, Люси удивлялась, как человек, с которым она была так близка когда-то, может казаться совершенно чужим. Она была так уверена, что любит его... это была неплохая имитация – как цветы из шёлка, которые могут выглядеть совсем как настоящие, или цирконий с его почти бриллиантовым блеском. Однако та «любовь» оказалась лишь игрой. Все их нежные слова и уютные ритуалы скрывали внутреннюю пустоту. Люси надеялась, что его отношения с Элис глубже и правдивее, однако сомневалась в этом. И потому почувствовала к нему жалость.
– Как твои дела? – спросила она.
Что-то в её тоне заставило Кевина как-то поникнуть. Он глубоко вздохнул:
– Как в торнадо попал. Все эти цветы, сувениры для гостей с именами на ленточках, выбор фотографа и видеооператора, вся эта ерунда... Возиться со всем этим приходится гораздо больше, чем следовало бы. В конце концов, это же просто свадьба.
Люси заставила себя улыбнуться:
– Осталось совсем немного. Скоро отдохнёшь.
Кевин начал вышагивать по студии, совсем как в прежние времена. Он не раз бывал здесь, когда они жили вместе. И даже помог установить стеллажи для стекла. Однако сейчас Люси было неприятно его вторжение. Кевин стал чужим. У него больше не было прав так бесцеремонно расхаживать в её мастерской.
– Самое странное, – сказал он, разглядывая законченные абажуры на одной из полок, – чем ближе свадьба, тем больше я думаю о том, что же у нас случилось.
– Ты имеешь в виду... у нас с тобой? – Люси недоумённо моргнула.
– Да.
– Ты мне изменил.
– Знаю. Но мне нужно понять, почему.
– Уже неважно. Ты послезавтра женишься.
– Знаешь, если бы ты просто давала мне чуть больше свободы, я бы никогда не ушёл к Элис. Думаю, мы начали спать с ней просто потому, что я хотел продемонстировать – меня нельзя держать на коротком поводке.
Такого Люси не ожидала.
– Кевин, я совершенно не хочу это обсуждать.
Он вернулся к ней и встал даже ближе, чем прежде:
– Мне казалось, что в наших отношениях чего-то не хватает. И надеялся найти это с Элис. Однако недавно до меня дошло... У нас с тобой было всё, что нужно. Я просто не понимал этого.
– Кевин, хватит. Нет никакого смысла говорить об этом.
– Думал, что мы с тобой слишком погрязли в рутине, что жизнь становится скучной. Хотел чего-то нового, волнующего. Люси, я был дураком. Я был счастлив с тобой, и сам всё испортил. Мне не хватает тебя, я...
– Ты в своём уме? – возмутилась она. – Передумал жениться? Теперь, когда всё уже сделано, и даже гости издалека уже приехали?
– Я не настолько люблю Элис. Жениться на ней было бы ошибкой.
– Ты ей обещал! Ты не можешь отказаться сейчас. Тебе что, доставляет особое извращённое удовольствие влюблять в себя женщин, а потом бросать их?
– Меня заставили. С моими желаниями никто не посчитался. Разве я не имею права сам бороться за свое счастье?
– Боже мой, Кевин! Ты будто повторяешь слова Элис: «Я просто хочу быть счастливой». Вы оба считаете, что за счастьем надо гоняться, будто ребёнок за яркой игрушкой. Не понимаете, что для этого надо научиться думать о других, а не только о своём удовольствии. Кевин, ты должен уйти. И выполнить обещание, данное Элис. Проявить ответственность. Может, тогда у тебя и получится стать счастливым.
Кевин, похоже, обиделся, и с мрачным видом издевательски парировал:
– С каких это пор ты заделалась зачуханным экспертом? А сама-то встречаешься с Сэмом Ноланом – этим дешёвым позёром! Мистером «Знаток вина» из семьи пьяниц-побирушек, который кончит тем же...
– Уходи. – Люси перешла на другую сторону верстака, подальше от Кевина. Быстро же он перешёл от нытья к ругани!
– Это я уговорил его заняться тобой. Всё было подстроено – мной подстроено. Он был мне обязан. Я показал ему твою фотку на своём телефоне, и попросил его тебя «выгулять». А идея принадлежала Элис, – теперь Кевин злобно ухмылялся, – чтобы ты не строила из себя обиженную. Ваши родители должны были успокоиться, как только ты снова начнёшь встречаться, когда у тебя тоже кто-то появится.
– Так ты пришёл просветить меня? – покачала головой Люси. – Кевин, я это уже знаю. Сэм рассказал мне в самом начале. – Она опустила руку на стол и коснулась пальцами успокаивающей прохлады стекла.
– Но почему тогда...
– Это не имеет значения. Если ты пытаешься поссорить меня с Сэмом, то напрасно. Сразу после свадьбы я уезжаю с острова. В Нью-Йорк.
– Почему? – удивился Кевин.
– Я получила грант, стипендию центра искусств. Собираюсь начать новую жизнь.
Кевин, казалось, обдумал её слова, и на щеках его появился румянец, а глаза заблестели:
– Я поеду с тобой.
Люси уставилась на него непонимающе.
– Здесь меня ничто не держит, дело своё я могу перенести – озеленением я могу заниматься где угодно. Боже, Люси, это же всё решает! Я знаю, что обидел тебя, знаю, что всё испортил, но я всё исправлю. Клянусь. Мы начнём новую жизнь вместе. И оставим всё плохое в прошлом.
– Ты с ума сошёл! – Люси, поражённая, с трудом подбирала слова. – Ты... Кевин, ты же женишься на моей сестре...
– Я её не люблю. Я люблю тебя. И никогда не переставал. И знаю, что ты чувствуешь ко мне то же самое, прошло не так много времени. Нам было так хорошо вместе. Я заставлю тебя вспомнить, ты должна... – Он подошёл к ней и схватил за руки.
– Кевин, прекрати!
– Я спал с Элис, ты спала с Сэмом, так что мы квиты. Всё в прошлом. Люси, выслушай меня...
– Пусти!
Несмотря на свою ярость, Люси ни на мгновение не могла забыть о стекле вокруг – листах, плитках, осколках, бусинах, крошке. И моментально поняла, что может усилием воли превратить его во что угодно. Она сосредоточилась на возникшем в сознании образе.
Кевин, тяжело дыша, сжимал её всё крепче:
– Это я, Люси. Я. Я хочу вернуть тебя. Хочу...
Тут он невнятно выругался и внезапно выпустил Люси.
Воздух рассёк жуткий пронзительный писк – вокруг головы Кевиня, яростно маша крыльями, носилось что-то тёмное. Летучая мышь.
– Какого чёрта... – Кевин, размахивая руками, пытался отогнать агрессивное крылатое создание. – Откуда она взялась?
Люси посмотрела на паяльный верстак. Два угловых кусочка, которые она ещё не вставила – обрезки чёрного обсидианового стекла – загнулись и шевелелись.
– Давайте, – сказала она, и они тут же взлетели, и ещё пара летучих мышей напала на Кевина.
Крылатая троица носилась по воздуху, ныряя и нападая, пока не выгнала Кевина за дверь. Спотыкаясь и ругаясь, он выскочил наружу. Две летучие мыши последовали за ним. Третья полетела в угол и, спустившись вниз, заскользила по бетонному полу.
Люси вздохнула поглубже, подошла к окну и открыла его. Солнце было уже низко, катилось в сумерки, но воздух ещё хранил жар прошедшего дня.
– Спасибо. – Люси отошла от окна, освобождая дорогу. – Давай.
Через мгновение летучая мышь взлетела, выскользнула в окно и растворилась в небе.

_____________________

[1] Дамский «Швинн-Хорнет» 1954 года.


_________________________________________________________________________________________________________________________________________________




В предрождественский вечер
Звезд почти не видать –
Зажигаются свечи
И несут благодать,
Что нас свяжет, чаруя,
Неразрывным родством;
И тебе говорю я:
Милый друг! С Рождеством!

...

LUZI: 06.01.14 20:46

Спасибо классной команде,что дарите нам подарки в праздники!!!!!!!!

Вот Кевин и гад!

Люси-молодец,что приняла стипендию в НЬЮ-Йорке. Только вот Сэм ее не отпустит!

...

natorba: 06.01.14 21:00

Вот дрянь этот Кевин! Однако они с Элис составят достойную парочку!

...

Орегано: 06.01.14 21:23

Огромное спасибо за подарок!!!

...

ароника: 06.01.14 21:30

Большое спасибо за этот подарок-новую главу.Ну что же,как я и ожидала,Кевин пожалел о своем выборе.

...

Tricia: 06.01.14 21:58

Вот это поворот! Дорогая, я спал с твоей сестрой, но понял, что там не счастлив, возьми меня обратно. Ппц! Он реально думает, что это прокатит?

Блин, а вдруг этот придурок попрётся за Люси в Нью-Йорк и будет там нервы трепать?!

Опасаюсь, что Кевин захочет отменить свадьбу, а Элис во всём обвинит Люси.

Сэм своим предложением поехать в Мексику, встречей с родителями, извинениями с конфетами меня покорил в очередной раз. Таких главных героев я ещё не встречала. Обожаю его.


Спасибо за долгожданную главу!

...

Рыжая кошечка: 06.01.14 22:09

Вот это подарок к Рождеству! Самый лучший! Девочки спасибо вам, огромное)

...

Христианка: 06.01.14 22:10

Вау! Какой подарок! Сразу две главы!!! Спасибо большое, они просто замечательные!

...

Suoni: 06.01.14 22:12

Этого Кевина еще не хватало! Самонадеянный индюк!
А Люси-молодец! Все свои возможности мобилизовала , получились летучие мыши.

Спасибо за перевод!

...

janemax: 06.01.14 22:17

Marigold, Москвичка, Фройляйн, спасибо огромное за потрясающую главу!!!
Похоже наши голубки окончательно запутались в своих отношениях.
И хотя Люси уже разобралась в своих чувствам, интересно, что же в голове у Сэма?
Как он отреагирует на ее отъезд в Нью-Йорк?
А Кевин просто отчебучил за два дня до свадьбы. Неужто так трухануло.
Когда кувыркался с Элис небось героем себя чувствовал.
Ох, сколько яду он выпустил, рассказывая про Сэма. Ничтожество.

...

Irish: 07.01.14 11:04

Marigold, Москвичка, Фройляйн, спасибо за продолжение!

Жаль, конечно, отца Люси. Столько лет страдает, потеряв первую жену. Даже имени её назвать не смог.
Но ещё больше сочувствую матери. Ей пришлось всю жизнь прожить с этим замороженным человеком, который даже дочерей к себе в душу не впустил. Надо же, обниматься у них не принято.
А вообще как-то не очень верится в такую судьбу. Ведь он же достаточно эмоциональный человек, раз так сильно любил и до сих пор на слезы срывается. Как же можно было не почувствовать ничего к собственным детям? А к жене? Уж как минимум благодарность, теплые объятия, а не просто секс как физическую потребность мужа, она заслужила.


Это что, попытка заставить сделать предложение? Типа, только после свадьбы?
Что за ерунда? И это называется, "я не хочу и не буду его переделывать"?

Вот до этого момента все было хорошо. Я порадовалась, что с Элис у Кевина ничего не получается, что он переосмыслил их с Люси совместную жизнь, и даже попросил вернуться. И всё, что он говорил о Сэме, тоже понятно. В конце концов, это в его характере, не останавливаться перед подлостью.
Но вот дальше, это уже явный перебор. Зачем делать Кевина таким психом? И отказаться от свадьбы просто так он не может, надо обязательно, чтобы Люси взяла его с собой в Нью-Йорк. То он практически приступил к насилию, чтобы заставить Люси вспомнить, то сбежал, испугавшись летучих мышей. Ну да, неприятно, страшновато... Но ведь на улице они его не стали преследовать. У человека судьба решается, а он настолько испугался, что так и бежал до самого дома?

...

Aydan: 07.01.14 12:25

Спасибо за новую потрясную главу! Пол дня про нее думаю!
Сэм хоть и не хочет отношений серьезных, но сам в них уже по самые уши влез и пытается еще глубже влезть)
Надеюсь экс-парень и сестра Люси таки поженятся. Пусть помучаются вместе. Вот такая я злая

...

Yanulik: 07.01.14 17:25

Спасибо девочки за Рождественский подарок!!! Глава просто шикарная!!!

...

Vali: 08.01.14 00:04

Перевод - Marigold
Редактура - Москвичка
Вычитка - Фройляйн
Девчонки спасибо за такую замечательную и многоликую главу!!!


Наверняка не найти более подходящих слов, чтобы выразить свои чувства к любимому. Все таки я надеюсь, что Люси и Сэм найдут потаенную дорожку друг к дружке, вернее они уже в пути...
Фу, а этот слизняк Кевин, хотя бы опять не причинив, ей боль, ну уже другую...

...