Другие страны мира

Маргаретт Ховард:

Я не знаю,что произошло и кто эти люди, но они моют меня. Кто-то заметил,что я открыла глаза.Ко мне тут же подбежала стая каких-то девчонок. Все что-то говорили на разных языках и на одном, наверное арабском, они сошлись и что-то у меня спрашивали. Я не понимала что происходит.Где я? Что со мной? Приподнялась на локтях, боль в спине резко долбанула в голову и я снова откинулась на подушки.
-Дочка, на каком языке ты говоришь, спросили меня по- английски.
-На этом, -ответила я, не понимая,что вообще говорю. Я сказала и тут же забыла что именно.
-Где у тебя болит?
-Спина и голова и ноги,-прохрипела я. Меня приподняли и дали воды.Напившись вдоволь меня снова положили на подушки.
-Поспи, он скоро придет.
Кто он?-не успела задать свой вопрос как провалилась в сон.

Я спала два дня и две ночи. Очень долго отходила от яда ,что находился в моей организме,но с потом и мочой все наконец-то вышло. Какая-то девушка,Эмма, присматривала за мной. Как оказалось-именно она меняла мне простыни и прислушивалась к моему дыханию.После пробуждения и попытки подняться с кровати, меня умыли, накормили и дали одежду. Одежда была своеобразной. Красное белье,красные чулки и хиджаб черного цвета.Я ничего не понимала до тех пор,пока Эмма не объяснила, где именно я нахожусь.А находилась я в доме сладострастия, так вроде они это называли. Спустя пару часов в комнату вошел мужик. Он раздел меня и насильно трахнул. Единственной моей реакцией было просто отвернуться к стене и молчать. Через пару дней в комнату вошли 8 мужчин.Они совали в меня свои члены так как того хотели, куда хотели и сколько в каждую дырку помещалось.Анальный проход мне порвали. Не скажу,что это было для меня ново, но...именно отсюда я не могла сбежать, хоть и пыталась.Однажды я даже разбила тарелку, с которой ела и попыталась резануть осколком член одного араба,что чаще других к нам заходил.
Очень редко я встречалась с Дэшем.Кажется мы даже поладили. Однажды мы встретились в саду и я предложила ему сбежать, но бежать мы не могли. Никак не могли. Однажды в голове зародился план. Побег не удался.Меня избили, сломали пару ребер и посадили на цепь.Я заметно похудела.Стала похожа на тех проституток, которых видела в Сиднее. Мне было страшно, мне было больно, а еще я понимала,что постепенно схожу с ума.

...

Эмили Арчибалд:

Лондон - Сидней. Катастрофа.

Виски успевает усвоиться и выветриться, железная коробка продолжает раздражать. Терпеть не могу долгие перелеты, замкнутое пространство, с таким немалым (больше трех) количеством людей – бесит. Чувствую себя крайне неуютно, хоть и не показываю этого, ну зачем кому-то знать, что «железная леди» на дух не переносит большие скопления людей?
Музыка в ушах заглушает посторонние звуки, но иногда приходится переключаться на Сэм, которой скучно и она, видимо из присущей Арчибалдам, вредности, решает со мной поговорить. И вот мы уже играем в слова, уже часа полтора, убивая время, которое потихоньку убивает нас. Слова все не заканчиваются, хоть и проблематично назвать тысячное на «А», но после раздумий, все-таки удается воспроизвести что-то, ранее не сказанное. Примитивная игра, но увлекает, а в самолете так вообще практически гениальной кажется.
Снова виски, перекусить, поспать, почитать, снова поговорить ни о чем, для разнообразия обсудить предстоящую встречу. И опять по кругу. Минута за минутой, час за часом. Половина пути позади, не рехнуться бы за оставшееся время. Снова немного поспав, поднимаюсь, чтобы пройтись по салону и поразиться тому, сколько знакомых лиц на борту.
- Количество аристократов на борту зашкаливает, - хмыкая, сообщаю кузине, опускаясь обратно в свое кресло.
- А я думала мы одни летаем не частными самолетами, - пожимает плечами Сэм.
- Оказывается нет.
- Новый тренд? Сближаются с народом?
- Тогда сразу бы в эконом, - делая глоток виски, - там сближение прошло бы насыщеннее.
- Ну вот это ты уже загнула, - прищурившись смотрит, - сестра моя дорогая, мы скоро прилетим…
- О скорее бы это «скоро» наступило, - еще глоток.
- Еще часов пять и все, на месте. А ты виски накачиваешься.
- Прости, мамочка, я больше не буду, - ухмыльнувшись, допиваю содержимое бокала залпом и отставив его, поднимаю ладони вверх, показывая, что закончила.
- Очень смешно, - фыркает Сэм, отворачиваясь, - мне за тебя на переговорах краснеть.
- А ты на них сразу с самолета пойдешь? Завидую выдержке.
Даже одергивать настроения нет, единственное желание: оказаться наконец на земле, скрыться в номере и заползти в ванну. И чтобы пару часов хотя бы никто не трогал, а уж после миру вновь предстанет та Эмили, которую видят всегда. Даже мне нужен отдых, хоть и ограничиваюсь я в основном несколькими часами, максимум – днями, и вот совсем не помню, когда последний раз хотя бы неделю отдыхала, не размениваясь на дела. И вот теперь снова не будет возможности забить на все, как иногда хочется.
- Если откроем филиал в Сиднее, необходимо будет туда перебираться, чтобы контролировать все. Ты будешь готова?
Но Сэм, удивленно глядя, не успевает ничего ответить. Совершенно внезапно загорается табло «Пристегните ремни», а стюардессы быстро, но без паники, проходят по рядам, будя тех, кто уснул и просят пристегнуть ремни. Ничего страшного, такое порой случается, потрясет немного и…
Но трясти начинает ощутимо, а гул двигателей сбивается, чего быть не должно. Переглянувшись с Сэм, успеваю пожать плечами, как вдруг начинают мигать лампочки и стремительно закладывает уши, как и во время взлета/посадки. Это уже не просто турбулентность, видимо случилось что-то гораздо более серьезное, но вот о самом страшном думать совсем не хочется. Падение ощущается гулом в ушах и общим ухудшившимся состоянием, вскриками пассажиров и внезапным холодом. Появление кислородных масок свидетельствует о разгерметизации салона, а с этим лучше не шутить. На подобной высоте это может быть смертельно, если не предпринять никаких действий для защиты. Поэтому, поймав маску, прикладываю ее к лицу, делая вдох, еще один, чтобы ощутить, что потеря сознания мне пока не грозит. А вот пила зря, тошнота подступает к горлу, голову разрывает от резкого перепада давления и я почти уверена, что лопаются мелкие сосуды на глазах и, вполне возможно, лице. Страха еще нет, пока только непонимание и уверенность в том, что вот сейчас, снизившись тысяч до трех, пилоты справятся с внештатной ситуацией и все закончится. Мы ведь не можем сейчас погибнуть.
Считаные минуты, накатывающая волнами паника, и невозможность пошевелиться. Не понимаю, как некоторые люди, судя по рассказам в телепередачах, успевают написать родным смс? Я не успеваю ничего, только дышать, словно это как-то поможет, если мы разобьемся. Взглянув на ошарашенную Сэм, успеваю подумать о том, что выгляжу сейчас наверняка столь же безумно.
Напрасно полагала, что пилоты справятся, ничего подобного. Похоже, мы действительно сейчас погибнем.
И где вся жизнь перед глазами? Где сожаления? Этого ничего нет, только спинка кресла стоящего перед моим, и в голове бьется мысль «неужели это все?» Страха нет, только непонимание и я еще не готова осознать то, что должно случиться.
Везде врут, нет времени чтобы помолиться или вспомнить близких, пока ступор не отпускает, ты находишься словно в ловушке времени и пространства, из которой не выбраться.
Гул уже привычен за эти мгновения, мигание лампочек не замечаешь, как и погасшее вдруг табло. Удар. Ремни безопасности больно врезаются в тело, заставляя судорожно вздохнуть и закашляться. Дикий скрип, разрывающие душу крики и свет ослепляет. Уже понятно, что самолет разорвало, мы, находящиеся ближе всего к кабине пилота, стремимся куда-то вперед, пока хвостовая и центральная части самолета уже, наверняка, в щепки. Ветер и холод, ощущение дикой скорости, но мы еще живы. Надолго ли?
Еще удар, нас снова швыряет в креслах, снова ремни перетягивают и врезаясь в живот, норовят пройти сквозь плоть. Перед глазами все плывет, тошнота сводит с ума, всего несколько секунд, чтобы понять, что мы больше не двигаемся.
А потом прибывает вода, заполняя собой оставшуюся часть салона.
Если мы еще и живы, то ненадолго.

...

Саманта Арчибалд:

Летишь себе в Сидней, никого не трогаешь и тут ...бдыщ!

Время, резиновой лентой вытягиваясь в поперечную восьмерку, рисует бесконечность. Усталость вкупе с раздражением накатывает и хочется сделать какую-нибудь гадость. Поругаться или испортить настроение.
Чаще всего жертвам настроения становятся близкие люди. Именно они принимают на себя все раздражение и безропотно (три раза ха) помогают преодолеть его. Покосилась на сидящую рядом Эм и улыбнулась, а вот и моя жертва. Только вступать в открытую конфронтацию опасно, поэтому …будем играть в города. Если бы брат увидел нас сейчас, он бы рассмеялся. Две дамы с хмурыми лицами сквозь зубы цедят слова, стараясь выбирать те, у которых самые заковыристые окончания. Пока кузина подбирает слово, которое, как она надеется, заставит меня замолчать, выбирая достойный ответ, бесцельно кручу в руку телефон.
Знаю, что пока летим, никто не позвонит, просто, хочу услышать голос. Не думала, что все будет так сложно. Хочется пойти в кабину к пилотам и сказать «разверните обратно». «Ага» вперед выходит рациональная часть «и обратно лететь столько же, свихнуться можно». Точно, можно, но только в том случае от ожидания и предвкушения. Но это все мои проблемы, которые мигом вылетают из головы после вопроса Эм. Переехать в Сидней?! Она серьезно? Вот сейчас, когда у меня только все наладилось, взять и все бросить? Удивление настолько сильное, что не сразу понимаю, что самолет трясет.
Шум вкупе с перепадом давления закладывает уши, переносицу сдавливает и голова начинает пульсировать болью. Воздушная яма? Почему самолет не выравнивается? Неужели все?!
Гул нарастает вместе с криками, зафиксированный ремень передавив живот, не дает вылететь из кресла. Нет, этого просто не может быть. Паника, ледяным винтом поднявшись по позвоночнику, ударяет в голову. Не верю. Нет. Все будет хорошо. Лихорадочный ритм сердца, отдается шумными ударами крови в барабанные перепонки, а попытки выровнять дыхание проваливаются. Крики в салоне усиливаются и со щелчком выпадают кислородные маски.
Теперь точно все. Как глупо. Ни света в конце тоннеля, ни зовущих голосов и нечего вспомнить, кроме последних нескольких месяцев. Апатия выбивает остатки воздуха из легких и перед глазами появляется черная пелена. Остатки сознания вырываются, заставляя, схватив кислородную маску, прижать к лицу делая вдох. Зачем? Проще задохнуться, чем быть размазанной по полу ровным слоем.
Никогда не боялась высоты и летать, как оказалось напрасно. Паника, перерастая в ужас, липким потом выступает на коже. А я так и не… Удар и яркий свет. Теперь точно все, мелькает мысль, но боль, сковав тело, выжигает нервные окончания, значит нет. Мысли путаются, когда ещё один мощный удар, отключает сознание. Наконец-то.
Темнота постепенно отступает под натиском вспыхивающих цветных пятен. Значит не конец. Вода, медленно заполняя салон, ласкает щиколотки. Чееерт! Надо выбираться. Все тело ломит, перед глазами пятна, но долбанный инстинкт самосохранения диктует свои правила.
-Эм, - это мой голос? - надо уходить.
Отекшие от резкого перепада высот пальцы не слушаются, когда пытаюсь отстегнуть ремень.
- Куда собралась? Скорее всего, мы в океане.
- Вот, - наконец, получается отстегнуть защелку страховочного ремня, - жилеты.
Тяжело, почти невозможно поднять руку, чтобы открыть ящик, из которого выпадает оранжевый комок.
- Точно, - смотрю как Эм морщась, повторяет процедуру, а воды становится все больше, - пошли.
В салоне шевеление, значит выживших много. Это хорошо, у акул будет выбор и возможно не мои ноги, в первую очередь, вызовут гастрономический интерес.
Кое-как нацепив оранжевое безумие и дернув за веревку, активизирующую надув, на четвереньках ползу в сторону света, по дороге зацепив ногой сумку с ноутом, и документами машинально пытаюсь пристроить её на плече. Выбраться, надо выбраться, чем быстрее тем… Пол кончается и головой вперед ухаюсь в соленую воду, а жилет выбрасывает на поверхность.
- Туда, - голос Эм, перекрывая шум волн, звучит совсем рядом. Прищурившись, смотрю, куда указывает кузина. Земля. Если бы было не так больно обрадовалась бы, а сейчас…хорошо что есть спасательный жилет. Медленно метр за метром берег приближается. Последний рывок и вот уже стою в зоне прибоя пытаясь оказать сопротивление волнам, что набегая, пытаются утянуть обратно. Сжав зубы, двигаюсь вперед и выпадаю на берег, морской звездой распластавшись на песке. Лучше б я сдохла.
- А сумка тебе зачем? - в голосе дражайшей родственницы, что то не читаемое.
- Какая сумка?- повернув голову вижу, что притащила с собой ноут, - твою мать! Машинально схватила, но…там телефон.
Пальцы по-прежнему плохо слушаются, когда пытаюсь открыть молнию. Раз, другой, третий, наконец, она сдается. Чудес не бывает. От удара телефон покрылся триплексом.
- Ты смотри сколько спаслось,- Эм приложив ладонь козырьком вглядывается в даль, где на воде рассыпаны оранжевые пятна.
- Ага, здорово, мы не… - попытки реанимировать телефон, не увенчались успехом. Жалобно тренькнув, он на мгновенье включился, мелькнуло изображение Джо и экран стал черным.
С трудом удержавшись от желания завыть, снова лезу в сумку. Электроника в крошево, относительно нормально выглядит кошелек с карточками и удостоверением личности. Зашибись. Самая нужная вещь. Ну, хоть опознают, когда откинусь. Сунув его в карман брюк, застегиваю молнию и опустившись на спину, закрываю глаза. Где мы? Как далеко ближайшее жилье? Когда за нами придут? А вдруг не придут?! Мысль заставляет вздрогнуть и до салютов зажмуриться. Не может быть. Нас обязательно спасут. Млядь, как больно то. Надеюсь кости целы. Рядом звучат голоса выбирающихся на берег, но не хочу открывать глаза.

...

Виктор Кэмерон:

Ни оправданий, ни мольбы о прощении… Почему в нашей семье на патриархат, а полнейший матриархат?? Произвол. Самолёт взлетел, а я всё никак не мог найти наушники, что их… Неужели в другом пиджаке? Я ж скончаюсь.
- Ты такой угрюмый, - обратилась кузина. Я буду еще более унылой какашкой, если не найду наушники. Всунул ей в руки свои документы, что нашлись.
- А ты неплохо тут вышел.
Конечно, хуже фоки в паспорте, может быть только ксерокопия этой фотографии.
- Издевайся и дальше, - ответил ей. Ну, пожалуйста, пожалуйста.

- Кофе, чай? – опять стюардесса проходила между сидениями. – С вами все хорошо, мисс? – Посмотрел на сестру удивляясь обеспокоенному тону стюардессы.

- Э? Что с тобой?
С каких пор нас это тошнит в самолётах? Или просто плохо становится?
- Спасибо за беспокойство. Можно что-нибудь покрепче?
Пьяная женщина под боком в самолёте?? Брр..содрогнулся. Мне начали тыкать моим ж паспартом в нос, прям как нашкодившую балонку.
- Что это такое, Кэмерон? Какие еще сюрпризы ты для нас припас???
- Та, - забрал паспорт, - ничего особенного, не обращай внимания…
Походу дело она успокоилась и допроса с пытками откладываются. О ксати и наушники! Есть высшая сила на Земле, ну или в воздухе.
- Черт, Вик! Неужели она такая страшная, что ты решил скрыть ее от нас?
Далее уже не до ответа было, в связи с тряской самолёта. Пристегнулся и дал команду Кэр
- Пристегнись!

Через пару штурмов головоломки на планшете Кэр начала трясти меня за плечо. Вытащил наушники и сложил их обратно в карман.
- Я весь во внимании моя госпожа.
- Прекрати паясничать Вик! Ты думал, я забыла? – для усиления своих слов она изящно приподняла свою королевскую бровь.
- Слушаюсь и повинуюсь моя королева, что ты хочешь знать?
- Боже дай мне силы с тобой, - в этот момент принесли долгожданный её заказ. Только Кэр хотела взять стакан из рук стюардессы, я его перехватил.
- Эй, это моё!
- Мы едим на благотворительность вашество, а от одного стакана тебя развезёт как будто ты выпила два. И представь, какая ты хорошенькая вывалишься из самолёта? Если и трезвая, но явно помятая и с перегаром, больной головой. А я буду больше всех кричать и позорить тебя тыча пальцем на благотворительности или куда там мы едем, что ты пьёшь.
Её глаза были сравни монетам, до того округлились.
- Ты, ты, совсем что ли? Ты этого не сделаешь!
Я выразительно на неё посмотрел.
- Ты просто недооцениваешь мою мощь женщина…
Выдохнув воздух, пообещав мне взглядом адские муки, она попросила забрать напиток из-за которого весь сыр бор и начался.
Если я тут мучаюсь, то и ты будешь кузина страдать… Я мистер коварство.
Стюардесса ушла забрав напиток, а сестра сложив руки на груди и постукивая ножкой в туфлях молвила:
- Я тебя слушаю Виктор.
А голос то зловещий. Боюсь, боюсь, боюсь.
- Она не страшная и очень даже секси девушка. Кстати, молодец, что напомнила, нужно поздравить с рождением деточки.
Дааааа я знал, что эта новость Кэр заставить открывать рот и закрывать, будто изображая рыбу выброшенную на берег.
- Вик! – ну, надо же…кто-то потерял всё самообладание аристократическое.
- Тшш женщина, тут люди летят с тобой, спят. Не ори! – строю из себя мистера серьёзность. Меня схватили за грудки и шипя, угрожая всеми силами земли, ада и бабулей приказали говорить.
- Ладно, ладно, не шипи змейка, - ответил я ей разжимая пальцы её от моей одежды, - она хороший, даже классный человек. На тот момент ей нужна была помощь, я и помог, - какая цепкая мадам то.
- Ты хочешь сказать, что это всё фиктивно?
- Я хочу сказать, что от нашего семейства не стал бы скрывать жену, пусть за меня отдувается перед вами! – наконец, свобода от кузины.
- Ладно, предположим убедил…

Дальнейший полёт проходил из цикла шашки на планшете, морской бой с кузиной. Когда я получал щелбан за проигрыш, как-то всё завертелось и закружилось и в следующую минуту я нахожусь в воде и в глаза слепит солнце. Прикрыл, головная боль уменьшилась, но гудение в ушах как было так и осталось. Пытаюсь осмотреться. Гёбанный жилет мешает это сделать и удушает. Еле снимаю его с себя и резко ухожу под воду. В воде будто легче стало, с более разумной головой выныриваю на поверхность. Кэр… я не вижу её.
- Кэр! Каролина, - зову её в надежде услышать ответ.
Но его нет, зато на расстоянии в нескольких гребков плавает девушка с соломенными волосами! Преодаляю это расстояние, как можно быстрее и когда оказываюсь несомненно рядом с сестрой непроизвольно задерживаю дыхание. Цвет лица был слишком бледен, она похоже была.. Нет, нет, нет. Проверяю пульс. С деревянными пальцами найти его становится сложнова-то, но вот оно. Толчок, еще толчок. Монотонный, сильный. Господи, спасибо! Где-то моячит земля. Беру за верёвку, что на жилете и буксирую Кэр к земле. На сушу я выползал уже на четвереньках, сил не было.
- Эй спящая красавица, пора очнуться, - похлопал легко по щекам, приводя кузину в чувства, я старался выровнять дыхание, но задыхался по-прежнему.
Она открыла глаза и попыталась резко сесть, но обхватилась за голову. Видимо стукаться головой это семейное.
- Юная леди, вас мама не учила, что резко вставать нельзя?
- Ммм… заткнись Вик, заткнись, - простонала она.
- Как скажешь, красотка, ты приходи в себя, я пойду помогу выжившим приплыть. Отойдёшь присоединяйся.
И обратно, так ж на четвереньках, вернулся в воду. Вставать я не рискнул…

...

Александра Ленгстон:

Самолет благополучно взлетел. Лондон под нами уже не казался таким большим и необъятным. Острова казались далекой маленькой точкой, потом исчезли вовсе за границею густых, белоснежных облаков.
- И как тебя твой герцог отпустил?
- Письменно, под расписку, братец, - парирую я. – А как тебя бабуля уговорила?
- Под дулом пистолета, как же иначе, сестрица, - остается в долгу Эдвард.
- Филдингов много, а расплачиваемся мы, - замечает братец, принимая чашку кофе из рук стюардессы. – Будешь?
Я киваю.
- Это злой рок…
- И имя ему Бабушка Кларисса.


Удалось поспать, проснувшись обнаружила себя укрытой пледом. Братец постарался. Сам он отсутствовал.
- Пересев в его кресла, обратилась к Кэр.
- Куда мой братец подевался?
- Потеряла? – шутит подруга.
- Переживаю, как бы он не передумал и не спрыгнул с парашютом. Бабуля его кажись силком заставила.
- Пять минут назад был на месте.
- Дамы, вы меня потеряли? – в проходе возник братик, одарив нас с Кэр умопомрочительной улыбкой.
- Мы даже представить не можем такую трагедию, Эдвард, - отвечает в тон ему подруга.
- Да убережет нас от этого Бог.
Пересела на места, брат устроился на своем.
- Ты где был?
- Решил развеять скучный полет в компании симпатичной стюардессы.
Обернулась и через ряд сидений попыталась кого то разглядеть, увы, безуспешно.
- И как? Удалось?
- Так себе развлечение, на троечку.
- Ты лучше сестрица поведуй, когда у нас свадьба намечается?
Запнулась… Когда-когда, с вами соберешься. Эд тут нет Бена и Эша. Эти шалопаи приедут, Эдвард смоется. Но сказать брату что я как бы уже замужем… Так Алекс, сказать или нет…
Внезапно нас затрясло, будто неведомая сила подбросила самолет вверх. По салону быстрой волной прошлась паника. Тряска усилилась. Развернулась к Эду и увидела его сосредоточенный взгляд. Брат сжал мою руку в ладони.
- Что за чертовщина!
- Эд.. – только и могла прошипеть я. Эд одним быстрым движением надел на меня кислородную маску. А в следующий миг крики и вопли, скрежет метала, и вода, везде вода…

Прихожу в себя уже в воде, вокруг обломки, крики, вопли. Ужас, и даже не от того что я в воде, погруженная в стихию наводящую на меня жуткий ужас, а то что я выпустила руку брата. Спасательный жилет позволят свободно держаться на поверхности. Мысли в голове метаются в беспорядке. Вокруг лишь страх и паника, и я часть этого хаоса.
- Эд! – кричу я, - Эдвард!
В бессилие хлопаю ладонями по воде, судорожно оглядываюсь по сторонам.
- Эдвард! Эдвард!
Дикие мысли охватили меня, паника накатывала. Движение стали нервными, резкими. На глаза накатили слезы.
- Эээддд – уже почти рыдаю я, когда совсем рядом раздается самый желанный и родной голос на тот момент.
- Малая! Какого черта ты отпустила мою руку!
Брат подплывает ближе, и я не осознанно улыбаюсь, а по щекам потекли слезы радости. Да, в такой кошмарный день, когда вокруг столько смертей и слез, я улыбаюсь. Потому что Эдвард тут, со мной. И пусть по лбу струится кровь, и рубашка разорвана. Но, с моим братом ничего не случилось. Спасибо тебе боженька.
- Какого черта ты меня не удержал?
Подплыв он тащит меня за собой.
- Куда?
- На берег…- он указывает на полоску суши. Погрязнув в панике я умудрилась ее не заметить. Нам повезло, что самолет разбился именно тут. В отличие от акул, они останутся без обеда.
Не знаю на счет последнего шутил Эд или нет, но его фраза определенно придала мне бодрости.
Мы выплыли на песчаный берег и я стала оглядываться в поисках … и тут увидела ее. Она была бледнее чем обычно, синие губы ярко выделялись на фоне лица. Светлые волосы спутались, и были в ужасном беспорядке, с них стекала вода.
Боже Кэр… Я со всех ног, настолько насколько могла, бросилась к подруге.
- Господи, Кэр!
- Только не задуши ее, сестренка.
- Что это было, - спросила подруга, глядя на нас с Эдом.
Я лишь повела плечом.
- Черте что, - таков был ответ Эдварда. – Но главный вопрос, что будет и когда нас найдут…

...

Эмили Арчибалд:

Больно. Все тело выламывает болью, разрывая буквально на части и заставляя кусать губы, чтобы сдержать стоны. Давно привыкла, что показывать собственную слабость чревато, настолько давно, что уже неосознанно пытаюсь всегда закрыться и не дать себе возможности хоть на мгновение расслабиться. Железная выдержка и закаленный характер делают свое дело, мне с трудом, но удается контролировать себя, сохранять внешнее спокойствие, изнутри выгорая в безумии. Но и его можно унять, несколько глубоких вдохов, попытка унять головокружение и подступающую тошноту. Все в порядке, жива. Еще вдох, обжигающий легкие. Нас непременно найдут, а если углубимся, изучив остров, наверняка сами найдем поселение. Ну не могло же нам так повезти попасть на необитаемый остров. Хотела отдохнуть? Получай. У Арчибалдов как всегда, все не как у людей.
Постепенно придя в себя, поднимаюсь, стараясь не раздражаться от ощущения прилипшей одежды и песка, морской соли, которая осела на коже после того кросса из разрушенного самолета к берегу. Баланс удержать почти невозможно, поэтому снова оседаю на песок.
- Мать твою!
Зло выдыхаю, зажмурившись на миг и пытаясь удержать тошноту, которая подступает к горлу. Не хватало еще чтобы вывернуло здесь. Не до конца выветрившийся алкоголь, помноженный на перепад давления и стресс, дает убийственный коктейль и очень сложно удержаться на грани реальности. А может все действительно просто дурной сон? Глюки, на высоте в десять тысяч метров, виски не качественный, курил кто-то в самолете и надышалась. Да просто уснула и вот сейчас, когда поняла все, точно проснусь.
Но не просыпаюсь. И ничего не меняется, все тот же шум в ушах, крики, просьбы о помощи, как же раздражает! Наверное, при падении что-то явно повредилось, заслон, за эмоционально состояние отвечающий, сорвало. Потому что паника была сильнее всего, умереть вот так, внезапно разбившись на самолете, совсем не хотелось. Да что там, умирать не хотелось вообще и сейчас, когда стало очевидно что мы и правда живы, накатила дикая волна облегчения. Вот только не долго пришлось радоваться. Солнце палит нещадно, во рту соленый привкус от воды, которой пришлось нахлебаться, пока плыла к берегу и дико хочется пить.
Когда Сэм разобрала содержимое своей сумки стало понятно, что вся техника в щепки, а значит даже если бы здесь и ловила какая-то связь, это невозможно. Мой телефон тоже наверняка где-то на пути ко дну или уже там, да и вообще сомневаюсь, что хоть чей-нибудь выжил и способен функционировать, ибо какой бы продвинутой техника не была, подобного она точно не переживет. Итак, что же нам остается?
- Хватит прохлаждаться, - облизнув пересохшие соленые губы, обращаюсь к кузине, а потом поднимаю взгляд на всех кто уже успел выбраться, - нужно выдвинуться и найти поселение как можно скорее, возможно оно находится на другой стороне острова, но если сиднем сидеть ничего не изменится. Нужна вода в первую очередь и еда, если повезет. Всем тянуться смысла нет, здесь нужно попытаться обустроить место в тени, чтобы можно было спастись от солнца, собрать обломки которые могут пригодиться и вообще все что может быть полезно. К закату необходимо обустроить костер, чем больше тем лучше, будет больше шансов что нас заметят. Мы с Сэм пойдем искать воду, если кто хочет, присоединяйтесь. Но с пляжа лучше не разбредаться.
Снова собрав всю волю в кулак, поднимаюсь, удерживая равновесие на этот раз и смотрю на поднимающуюся Сэм.
- Идти можешь?
- С тобой, хоть на край света, - хмыкает сестра, а я ухмыляюсь.
- Остришь, значит жить будешь, отлично.
И все-таки это в крови – железобетонное спокойствие в любой ситуации, как будто ничего и не случилось. Потому что рационалисты, мы не считаем важным выставлять напоказ свои внутренние переживания и уж тем более не позволяем им затуманить разум. Если есть выход, значит нужно им воспользоваться, а если нет, что ж, мы сами его придумаем. И все непременно получится.
Пройдя по берегу и заглянув в воду, наконец оказываемся вооруженными довольно добротными колющими предметами, не ножи, конечно, просто обломки с самолета, но при необходимости могут помочь. Хотя весьма вряд ли, но идти с пустыми руками еще страшнее. Гнать прочь страх, просто найти воду, а потом отправиться на поиски поселения. Хороший план, да. Мне хочется в это верить.
Пока остальные заняты кто чем, мы наконец покидаем общий лагерь, сейчас похожий на привал туристов-недоучек, и направляемся вглубь острова.
- Нас не найдут, - выдыхает Сэм после десяти минут молчания.
- Найдут, тут туева хуча известных по всей Англии людей, аристократов и не только. Про нас не забудут.
Отчаянно хочется самой в это верить, но не показываю этого, на губах появляется лишь легкая ухмылка. Тело ломит, ссадины полученные при падении горят огнем, по мере того как отпускает первый шок.
- Нас не могут не найти, - более твердо повторяю, цепляясь за эти слова как за спасительную соломинку.
- Хочется в это верить.
- Ну так верь, - горло жжет от желания попить, - ты бывала в скаутских лагерях? Как быстрее всего воду отыскать? – дернув уголком губ, - печально, что леди этому не учат. – взгляд на кузину, в попытке оценить ее внешнее состояние, - Ты в порядке?
Весьма своевременный вопрос, согласна, но вид Сэм оставлял желать лучшего, наверное как и мой, а это значило, что в любой момент могло бы стать плохо. Лично мое состояние совсем немного изменилось к лучшему только лишь благодаря дикому желанию выжить.

...

Саманта Арчибалд:

Остров.

Как больно-то. Первая связная мысль, когда сознание выныривает из темноты, она же вторая, третья и единственная. Мышцы превратились в кисель. Надо подняться. Хотя бы сесть. Тело не желает слушаться, подрагивая и растекаясь по песку, но с третьей попытки получается собраться.
Бескрайняя гладь воды простирается до горизонта и место падения уже не видно. Тихие голоса вокруг смешиваются с шумом волн. Одежда, побывшая в морской воде, высохнув, начинает царапаться. Соль на лице раздражает кожу и к общему, отвратительному состоянию примешивается зуд. К волосам будто привязали кирпич, он давит, усиливая боль. И, вроде, обгорел нос. Мысль, заставившая нервно хихикнуть и свести глаза к переносице. Самая большая проблема, в тот момент, когда все тело, кажется, избито камнями.
Хочется просто сидеть, вглядываясь в даль, ожидая, что вот сейчас на горизонте появится вертолет и нас заберут. Как узнают о катастрофах? Когда должна начаться паника, чтобы нас начали искать? Как только самолет исчезает с радаров, диспетчеры должны попытаться наладить связь и … Что дальше?
Минуты капают как песчинки в песочных часах, с каждым легким ударом волны в берег отдаляя время падения, а я, застыв, вглядываюсь вдаль. До рези в глазах. Ничего. Страшно сдвинуться с места и пропустить момент когда на горизонте, как символ спасения, появится маленькая точка.
Надежды тают, как капля воды на раскаленной плите, пшик и развеется легким облачком. Посмотрев на остатки разбитой техники валяющиеся на песке. Останки цивилизации, как просроченный пропуск в привычный мир. Рациональная часть, вопиет « уйди с солнца, тепловой удар никому не приносил пользы», но тут же вступает фаталист «зачем, если нас не спасут так даже лучше, обморок и никаких проблем».
Кузина, пошатываясь, поднимается, и понимаю, что привал закончен. Не стоит себя жалеть и заранее хоронить. Все можно исправить, кроме смерти, но мы то живы. Двадцать первый век на дворе, цивилизация захватила планету, и нет неохваченных ею уголков. Медленно, выверяя каждый шаг, двигаюсь за Эм высматривая в воде, что-то что поможет не свихнуться. Главное не споткнуться, если упаду, то уже не поднимусь. Тупая боль в пояснице становится все сильнее, каждый шаг пролетая по позвоночнику огненной волной ударяет в голову. О! В полосе прибоя лежит зажигалка. Как она сюда попала? Наклонившись, поднимаю её и сунув в карман, иду дальше. Обломки самолета всюду, а значит можно найти что угодно. Судорожно глотнув, останавливаю рванувший вверх желудок. Эм достала из воды какую-то железяку, мне наверное тоже надо? Подняв непонятно что, оглядываюсь назад. Казалось что прошли несколько километров, а оказывается не больше двадцати метров.
Точно. Надо уйди отсюда, если к берегу прибивает остатки самолета, то может прибить останки погибших. Ботинок выброшенный на берег, вызывает очередной острый приступ тошноты, заставляя резко развернуться в сторону растительности. Мы живы-это самое главное. Мы живы. Главное повторить это несколько раз, чтобы почувствовать что дыхание восстанавливается. Мы живы. Звучит как стимул, чтобы найти других людей.
Шаг за шагом следом за кузиной в спасительную тень деревьев и только шагнув в неё понимаю, что перегрелась. К общему хреновому состоянию примешивается озноб.
- Нас не найдут, - слова вырываются сами и становится понятно, что мантра не помогла.
Привалившись к стволу пальмы перевожу дыхание. Аристократы. Какой смысл в титулах и связях, если ты сидишь в глубокой жопе?
- Я в порядке. Наверное, - переведя дыхание, облизываю пересохшие губы, - перегрелась немного. В скаутских лагерях? Ну конечно была, вот только…
Усмехнувшись, не удерживаюсь и сползаю по стволу, усевшись под ним.
- Вода там, где магазин или люди, - выдыхаю, прикрывая глаза.
- Сэм! Не смей! Слышишь?! – голос Эмили прорывается, как сквозь вату, - поднимайся, надо найти жилье и воду. Быстро!
- Да, сейчас, - глаза не хотят открываться, - ты права. Безумно хочу пить.
Повернувшись, обхватываю ствол руками и, цепляясь поднимаюсь.
- В порядке я. Правда, - с трудом держу глаза открытыми, - раз выжила в Бруклине, на курорте -то не пропаду. Пошли. И не надо на меня так смотреть. Пойдем.
Шаг за шагом, вот уже не слышно прибоя и обернувшись, понятно что между деревьями не видно водной глади.
- Эм, а мы не заблудимся?- напряженно вслушиваюсь в звуки тропического леса.
- Не знаю. Но если найдем жилье это не так уж и важно. И в конце концов, кто из нас скаут?
- Наверное я. Но не путай природу Америки и это, - попытка обвести место широким жестом провалилась, - пойдем. Человек без пищи может прожить сорок дней, без воды три. И меня сушняк долбит, как после жесткого похмелья.
- Аналогично, - кузина криво усмехается, - кстати, о поселении. Как думаешь каннибализм здесь в моде?
- Не знаю, но я бы съела кого-нибудь, - улыбаюсь, сцепив за спиной задрожавшие руки.
- Они учтут твое желание.
Разговариваем, а на самом деле пытаемся не показать слабость, не дать понять друг другу, что сил почти нет, а перед глазами черные точки. Желудок сжался сведенный страхом, а понимание того, что если не найдем воду, не выберемся обратно, заставляет колени слабнуть. Часы на запястье показывают, что скоро вечер и если верно помню, ночь в южном полушарии опускается мгновенно. Два ростка цивилизации в тропическом лесу. Ещё чуть-чуть и начнется обезвоживание, а значит надо идти дальше.
- Пойдем, - с трудом оторвавшись от ствола, делаю первый шаг. Мы не сможем вернуться обратно, заблудились. Хочется выть, но в горле песок и нет уверенности, что на вой не прискачут хищники. У нас мало времени. Скоро стемнеет.

...

Эдвард Джейсон Филдинг:

Где-то над Индийским океаном

Устраиваясь в кресле, потянул узел галстука и поморщился от предстоящего перелета. Безделье в самом полете утомляло намного больше, чем тяжкий физический труд. За окном - облака, на несколько часов все те же скучающие лица пассажиров и улыбчиво-услужливые стюардессы, которые пытались угодить богатым и знаменитым, сидящих в креслах бизнес-класса.
- Так же, как и меня. Но искренне надеюсь, что буду не единственной представительницей семейства Торнтон в этой поездке, и мой ленивец кузен все же соизволит явиться…
Улыбнулся Каролине, надеясь, что все же она права и нам не придется отдуваться за всех остальных. Осмотрел вновь салон самолета, постепенно наполняющегося людьми.
– Привет, мученик, - со стороны прохода раздался голос Алекс. В моих глазах загорелось удовлетворение, что все же я не единственный, кто поддался на уговоры леди Клариссы, а подразнить сестру во время полета будет намного интересней, чем смотреть фильмы или в иллюминатор.
Александра заняла свое место и спустя несколько бокалов и жалостливых высказываний по поводу самого мероприятия, в которое мы ввязались, самолет начал подыматься в небо.

Спустя час отложил в сторону кипу документов, которые захватил с собой в самолет, и бросил взгляд на притихшую Алекс, которая уснула с наушниками в ушах. Хмыкнув, снял наушники с недовольно бурчащей сестры и поднялся со своего кресла, чтобы попросить плед. Милая девушка-стюардесса все поняла без слов и поспешила выполнить просьбу. Укрыв сестру, запрятав документы в портфель и посмотрев немного старый фильм, отправился по проходу самолета в сторону хвоста, дабы размять ноги. Большинство пассажиров спали, а некоторые смотрели фильмы или читали книги.
- Я могу Вам чем-то помочь? – спросила все та же симпатичная стюардесса, которая принесла плед.
- Нет, благодарю Вас. Надоело сидеть, – улыбнулся ей, оглядывая симпатичное личико.
- Если что-то нужно будет – позовите. – Еще одна улыбка голубоглазой богини полета.
- Непременно.
Из-за занавески высунулась милой маленький ангелочек, который сжимал в руках лопоухого зайца. Я улыбнулся белокурой девочке, и на ее лице появилась ответная улыбка без пары зубов.
- Глория, сядь на место, - раздалось из-за занавески и ангелочек послушно убежал, на прощание подарив еще одну улыбку.
Когда я вернулся на свое место, сестра уже проснулась. Заняв место рядом, внимательно на нее посмотрел и задал интересующий вопрос:
- Так когда свадьба?
Алекс замялась, чем вызвала подозрение, что тут что-то не так, пусть только герцог пошел на попятную и обидел сестру. Хотя не может такого быть. Алекс светится счастьем.
Самолет резко тряхнуло, один раз, второй. Улыбчивая стюардесса, в глазах которой появилась искорка страха, но на губах сияла все та же улыбка, попросила надеть спасательные жилеты и пристегнуться, пассажиры поспешили выполнить ее просьбу. Все происходило, как в страшном сне, еще один сильный трясок и маски повисли над головами. Схватив одну, я поднес ее к перепуганному лицу Алекс, второй рукой сжимая ее руку. По проходу прокатилась тележка. Страх и крики наполнили салон самолета. Что может сделать человек перед надвигающейся катастрофой? Когда ни деньги, ни положение в обществе не могли спасти его от неминуемого. Когда машина весом несколько тон стремительно несется вниз, туда, где блестит голубизной такой привлекательный и в тоже время опасный океан. Кто-то молился Богу, кто-то, закрыв глаза, ждал того, что будет впереди, а я сжимал руку Алекс и повторял про себя, что мы не умрем.
Нос самолета ударился об воду и начал погружаться. От удара ремни врезались в кожу и в глазах потемнело. Вода начала наполнять салон самолета, заливая глаза и обволакивая тело. Отстегнув ремни безопасности Алекс, толкнул ее к верху, приказывая выплывать. То, что осталось от самолета, стремительно опускалось на дно океана. Нащупав застежку своего ремня, чувствуя, как не хватает воздуха и боль в легких, отстегнул его и поплыл к верху. Выплыв, начал искать среди всех обломков сестру, испытывая страх от того, что не смог уберечь. А вдруг она зацепилась за какой-то обломок и ее затянуло вниз? Или же она была ранена и не смогла выплыть. Плохие мысли роились в голове, доставляя боль еще большую, чем в руке. Рядом плавали тела пассажиров, которые получили несовместимые с жизнью травмы, они, словно поплавки в спасательных жилетах, усеяли поверхность воды. Милый лопоухий зайка, который принадлежал маленькой девочке, с которой я встретился каких-то десять-пятнадцать минут назад, зацепился за обшивку с салона самолета и теперь подпрыгивал на волнах.
- Эд… Эдвард – голос Алекс раздался где-то со стороны. Преодолевая боль в руке, по которой во время падения самолета ударил увесистый чемодан.
- Малая! Какого черта ты отпустила мою руку?! - строго спросил ее, хотя хотелось обнять и прижать к себе, радуясь от того, что она жива.


Остров
Впереди маячила полоска суши, и мы поплыли в ту сторону.
При каждом гребке руками, боль в руке отдавалась во всем теле. Спасательный жилет, одетый на мне и на Алекс помогал держаться на воде. Продолжительная борьба с водой и вот спасительная суша у нас под ногами. Устало упав на берег, я пытался отдышаться, поглядывая на сестру. Страх от того что я могу потерять еще одного близкого человека, начал отпускать. Она здесь, рядом и жива, а это главное. Алекс поднялась с пляжа и бросилась к девушке, в которой я не сразу же узнал Каролину. Поднявшись, я заковылял следом за Алекс, смотря на то, как девушки обнимаются.
Чуть в стороне еще две девушки копались в своих вещах в поисках чего-то. Телефон! Пошарив в своем кармане, достал свой телефон, экран которого заплыл и стал синим. Бесполезная штука, но если посушить, может включиться?
К берегу начало прибывать обломки самолета и сумки с багажом и тела. Присев около Александры и Каролины, положил на их плечи свои ладони.
- Леди, вы как себя чувствуете?
- Я в порядке – ободряюще улыбнулась Александра, Каролина кивнула.
- Тогда посидите здесь, нужно что-то с этим сделать. - Указал на сумки и трупы – Может, кто-то еще жив и в багаже есть, что нибудь полезное.
Я оглянулся в поисках кузена Каролины, который стоял в воде.
- Геройство это дело благородное, но хочу заметить, что мы сейчас где-то в Индийском океане, а в нем крайне много акул. – Бросил взгляд на водную гладь – и если они здесь есть, то уже учуяли кровь.
Выдав этот небольшой опус фауны Индийского океана, отправился к трем телам, лежащим на некотором расстоянии друг от друга. Все трое оказались мертвыми. Бледные лица, в глазах замерли боль и страх. Оттянув их под ближайшую пальму, что бы потом похоронить или же отдать их морю, подошел к первой сумке, небольшой с розовой ткани. Внутри было женское белье, косметичка, несколько книжек и одежда. Затем настал черед остального багажа, который лежал на песке. Если его не забрать то вместе с отливом, его унесет обратно в океан, а там может быть что-то важное и полезное. Сейчас любая мелочь может пригодиться.
Спустя полчаса, все сумки, которые прибило к берегу, были собраны и сложены под пальмами.
- Девушки, если вы не против, посмотрите, что тут есть полезного, а мы с Камероном наберем дров и веток чтобы соорудить какое-то подобие шалаша и попробовать разжечь огонь, скоро солнце сядет и хищники выйдут на охоту.
Вооружившись толстой палкой, вошел в просвет густых зарослей. Сейчас бы очень пригодилось бы мачете.
В этих, удивляющих своей дикой красотой, джунглях, было нестерпимо жарко. Словно кто-то включил регулятор в сауне до предела, вытирая капли пота на лице, мы пошли дальше от пляжа, по пути выискивать сухие ветки, с которых можно было бы соорудить жилище для ночевки и костер который отпугивал животных. Хотя маловероятно, что кто-то из них осмелиться покинуть свой уютный мир джунглей и спуститься к пляжу, где так пугающе шумит океан, но осторожность не будет лишней.
От духоты, которая стояла, в горле пересохло и уже было высохшая одежда, обратно прилипла к телу. Густые лианы, словно змеи, спускались с древних деревьев вниз, а птицы перекрикивались между собой, недовольные, что кто-то смог потревожить их уютный мирок.
Вернувшись обратно с Виком на пляж, с сухими ветками, посмотрели на Алекс и Каролину, которые разобрали несколько сумок.
- Кроме одежды, косметики, никому не нужных бумаг и баночки аспирина, больше ничего нет. Правда вот есть маникюрные ножницы и пилочка, но врятли этим можно добыть себе пищу. – Сообщила Алекс.
Чем дольше мы находились под палящим солнцем, тем больше хотелось пить, желудок тоже давал о себе знать и к приближению ночи встал вопрос о крыше над головой.
- А где две девушки, которые были здесь? – спросил Камерон, оглядываясь на то место, где раньше были блондинка и брюнетка.
Оставлять Алекс и Каролину одних на пляже, было бы неразумно, и идти одному в лес тоже. Но оставлять дам одних, ночью, в кишащем тварями и опасными животными острове, не позволяла совесть.
Решив, что Камерон, который был когда-то скаутом, разожжет костер и побудет с девушками, а я пойду, поищу незнакомок, отправился в путь с того места где их видели в последний раз, опять углубляясь в джунгли и по дороге периодически крича «Девушки, отзовитесь» и «есть кто живой?».

...

Дрэго Камден:

Нещадно пекущее солнце в глаза, страшная головная боль, пересохшие губы, которые при прикосновении к ним языка были на ощупь как наждачная бумага, и бесконечная жажда пить – были первыми ощущениями, когда я открыл глаза. Тихий плеск воды возле плеч и мерное покачивание на волнах, постепенно возвращали сознание, подталкивая и подсказывая. Подсказывая то, что случилось. Как и почему я здесь, а не в Сиднее, на переговорах. Переговоры. Хмыкнув, я осторожно повернул голову, которая, при малейшем движении готова была развалиться на части, я осмотрелся вокруг.
Жилет не дал мне утонуть, оставив на растерзание солнца, и соленой воде, которые со временем сделают свое дело.
То, что еще несколько часов назад было в воздухе, сейчас почти ушло под воду.
Я словно поплавок качался на волнах, носимый туда сюда.
Пошевелив руками и ногами, сцепив зубы от боли, но, все же смог сделать несколько гребков. Пробных. Куда плыть, я и сам не знал.
Волны то и дело накатывали одна за другой, подсовывая то остаток вещей, то пустые жилеты . Чуть далее качалось на волнах несколько тел.
Подплыв, приложил палец к артерии. Нет. Ничего. Подгребая к следующему, я уже не надеялся найти там признаков жизни. Слишком бледной она была. Но не проверить я не мог. Я тоже, не известно сколько болтался на волнах. Прикосновение к шее, и снова ничего. Или…Почти ничего. Показалось? Надавив чуть сильнее, прислушался. Есть. Не четкий, нитевидный, но есть.
Прихватив девушку на буксир, отталкиваясь ногами и гребя одной рукой поплыл туда, где вдалеке виднелась какая то полоса. Земля? Возможно. Нам нужна была сейчас хоть какая то полоса суши.
Чем ближе мы подплывали, тем все больше я убеждался, что это Земля. Виднелся берег и растительность. И те, кто смог выжить и спастись.
Девушка не приходила в себя, и через какие то промежутки времени, я прикладывал пальцы к ее шее. Пульс не пропал. Значит, будем надеяться, что выживет и она.
Последние метры до берега я прополз на четвереньках, подтянув спасенную подальше от волн и упав рядом с ней.
Все тело болело, а особенно голова. Пролежав какое то время на песке, я приподнял голову осматриваясь вокруг.
Пляж, лес. Все как в лучших традициях заморского отдыха. Только наличие трупов и разбросанных вещей, чьих то вещей, пробирало до дрожи и осознания того, что произошло и где мы на самом деле. А собственно где?
Боль понемногу отступала, но меня начинало волновать то, что моя спасенная до сих пор не пришла в себя.
Отстегнув жилет, подложил ей под голову. Внешних повреждений вроде не наблюдалось. Тем страшнее было, что могли быть возможно внутренние. А значит, шансов выжить у нее остается еще меньше.

...

Виктор Кэмерон:

Те, кому посчастливилось выжить выжили и медленно приходили в себя. На повестки завтра должны были бы сделать очень и очень много. Закапать мертвых, дабы предотвратить развитее заболеваний, или вообще их сжечь. Далее, раздобыть и воды и еды. Благо костёр уже есть. Оставив девушек вдвоём отправился собрать по берегу сухих веток, когда обнаружил человека склонившегося над телом.
- Сюда, помогите нам, - закричал надрывающимся голосом. Выбросив палки я бегом направился к ним.
- Она жива, но не приходит в себя уже давно, - услышал я мужчину, но всё же проверил сам пульс, дыхание и реакцию зрачков.
- Хмм, - осмотрел руки, ноги на предмет травмы и голову. На затылки красовалась обширная гематома.
- У неё будет жуткая головная боль, когда очнётся, а так, пока ей нужен покой и время. Что-то более серьёзное я не в силах увидеть. А вы сами как?
- Головная боль это единственная моя пока жалоба не считая нехватки сил. А вы доктор?
- Зови меня Виком, думаю формальности в данном месте не к чему, там есть еще выжившие, - кивнул в направление, откуда я пришёл, - предлагаю переместиться туда.
На том и порешили, Дрэго, шёл рядом, после заплыва и ноющей боли он хоть бы сам дошёл, поэтому я взял девушку на руки.
- Это твоя знакомая? – поинтересовался, пока мы шли.
- Нет. Я её даже не знаю. Когда очнулся в воде, то вокруг плавали тела. Стал искать выживших ища пульс. Она единственная у кого он был. Ну и поплыл вместе с ней к берегу.
- Значит ей крупно повезло.
Девушки сидели вокруг костра и тихо о чем-то говорили. Когда мы подошли они встали и начали на перебой спрашивать, что же произошло. Жива ли девушка. Заверив, что будет всё нормально с девушкой и что она просто без сознания от удара, поручил новоприбывших им. Наказав, высушить и переодеть, благо шматья хватает. Узнал, что Филдинг не пришёл еще. Как бы поисково-спасательную операцию за ним собирать не пришлось. Ушёл за всё теми же сухими дровами, которые выкинул ранее. Идя по пляжу мечтал чтобы нашлась моя сумка. Как никак там хотя бы какая-то часть поможет выжить нам с точки зрения медицины. В очередной раз нагнулся за палками, как сверху упало прямо мне на голову что-то и срикошетило в куст соседний.
- Твою ж мать! И так последние мозги сегодня чуть не потерял, так добить этот остров пытается! – в сердцах крикнул и полез в тот куст искать то неведамое. А нашёл я там – банан. В недоумении кручу банан, желудок подал признак жизни и издал звук погибающего кита. Жрать охота неимоверно. Поднял голову и увидел о может это был такой способ указать высшим силам, как нам выжить. Там были просто гроздья бананов. Оставалось их только достать. Все те, до которых я смог добраться я начал срывать. Голод заставлял меня работать быстрее. После минут десяти упорного труда на земле лежала горка приличная бананов. Теперь оставался вопрос, как их донести. Ничего умнее мне не пришло в голову как снять свою рубашку в которой был, завязать рукава и горловину, и внутрь напихать всю добычу. Под мышку сунул палки и взяв этот мешок отправился в лагерь. Я так понял бананам в жизни никто не был так рад, как сейчас. Даже девушка начала потихоньку приходить в себя.
- Кэр, не куксись, - сел я рядом, - ты же хотела в отпуск, считай, поехала на Мальдивы.
На меня посмотрели, как на идиота.
- Ну хотя бы посмотри, какие звёзды. Когда ты их последний раз видела в городе? Не всё так плохо. Главнее живы. Сегодня, завтра нас спасут. А пока на, съешь ещё бананчик.

...

Эмили Арчибалд:

Остров.

Чем дальше мы удалялись от берега, тем сильнее было ощущение того, что мы делаем что-то не так. Разумным было пойти и искать воду, без неё не прожить, но было страшно заблудиться. Саманта полностью права, не стоит путать каменные джунгли и вот эти, где душно и на каждом шагу может поджидать не слишком уж приятная встреча.
Где мы сейчас? Судя по всему, пролетели большую часть пути, или быть может, так просто показалось? Смотрю на часы, понимая, что совершенно не знаю, когда мы начали падать, и совсем не знаю, как высчитать время полета до крушения. Злость заставляет ругнуться в слух, но это не приносит облегчения, лишь сильнее угнетая и без того невеселое состояние.
Ужасно оказаться совершенно беспомощной и неспособной никак повлиять на ситуацию. Всю жизнь привыкшая решать все проблемы любыми способами, теперь ощущала себя словно запертой лабиринте из которого нет выхода. До сих пор отказываюсь понимать и принимать случившееся, а гадкая память подбрасывает видение трупов, держащихся на воде с помощью жилетов, словно в доказательство тому, что все реально, все действительно произошло и люди действительно погибли. А нам повезло выжить.
Повезло ли? Если на миг представить, что нас не найдут… Я бы предпочла умереть еще в самолете, пусть болезненно, но быстро. Умирать же медленно, теряя остатки надежды и превращаясь в раздавленную судьбой желеподобную мадам – не хочу. Если не найдем воду, то очень скоро погибнем от обезвоживания, а из разнообразия смертей такой бы я точно не желала. Вот только здесь мое желание никто не будет учитывать. Некому.
Если бы все не было настолько страшно, то было бы забавно понаблюдать за тем, как выживают с детства приученные к комфорту люди, часть из которых, насколько я успела узнать еще в самолете, и жили то всегда в окружении мамок, нянек, слюноподтираек и прочих прислуживающих. Что таить греха, я и сама выросла именно в таком обществе, и отдыхать хоть и любила на островах, все-таки никогда не желала попасть вот в такие условия, будучи лишенной… Всего.
- Ты подумала по поводу Сиднея? Если мы там откроем филиал, нужен будет управляющий, - как будто мы не по джунглям пробираемся, а гуляем по устеленной плиткой дорожке в саду особняка.
- Издеваешься? Да, сейчас самое время поговорит о повышении, - кузина кажется, не разделяет моего желания обговорить этот вопрос.
- Не хочешь, так и скажи, найду кого-нибудь еще.
- Эм, - далее в выдохе столько невысказанных эмоций, что я неосознанно сама начинаю подбирать маты, которые можно было бы произнести за время её молчания, - Сначала найдем воду, а потом обсудим, думаю можно подождать немного, ничего, мать твою, не изменится!
- А что так орать-то? Ищем воду, ищем, не бесись, - выдыхаю, ощущая, что голова начинает кружиться сильнее и тошнота подступает снова.
Остановившись опираюсь о дерево, чтобы перевести дыхание, но так больно. Душно, жарко, мышцы болят, и хочется просто упасть и забив на все, расслабиться. Вот только характер не позволяет, никак не могу сдаться, даже если этого хочется.
- Ты нормально?
- Нормально, - выдыхаю, сглатывая и стараясь перевести дыхание, - воды надо найти срочно, - дернув уголком губ, - старая я уже, быстро из строя выхожу.
- Очень смешно, ты еще нас всех переживешь.
- В данной ситуации звучит не очень обнадеживающе, - хмыкнув, пытаюсь удержать лицо и распахнув глаза, выпрямляюсь, - нормально, идем.
И снова пытаемся пролезть там, где еще вряд ли ступала нога человека, снова какие-то разговоры ни о чем, а страх все сильнее, его липкие пальцы сжимают изнутри, оставляя свои мерзкие отпечатки, душу выворачивает и все тяжелее сохранять спокойствие, все четче желание завыть и с разбегу расшибиться об очередное огромное дерево. Вокруг – звуки, то и дело заставляющие замереть на месте и оглядываться, пытаясь понять с какой стороны раздался и что может для нас означать. Просто ли птица с ветки слетела, или вот-вот со смертельным укусом бросится змея? Есть ли здесь хищники? Насколько больно умирать от их клыков?
Сердце уже давно не бьется в привычном ритме, потому что не получается успокоиться ни на миг. И рыдать хочется, от усталости и боли во всем теле, но когда последний раз я рыдала? Не помню, и сейчас не стану – упрямство, в любой ситуации, это фамильная черта. Быть может, именно это поможет выжить?
Кстати о семье, они должны были уже озаботиться нашей пропажей и совершенно точно организовали поиски. Зная упорство своего младшего брата, могу быть уверенной на девяносто восемь процентов, что нас найдут живыми. И это немного придает сил, помогая пройти еще несколько метров, не сдаться, как хотелось, а сделать этот рывок и наконец-то получить долгожданный приз. Сначала легкое журчание кажется лишь обманом слуха, но когда взгляду предстает небольшой природный родник, хочется простонать от облегчения. Повезло.
Переглянувшись с Сэм, обе еще не верим своим глазам и рванув навстречу живительной влаге, в последний момент замечаю…
- Стой! – не кричу, но командую таким тоном, что Сэм инстинктивно замирает, - змея.
В паре шагов от Сэм поднимается шипя и раскрывая капюшон кобра, которую совершенно случайно получилось заметить.
- Не двигайся, вообще замри, - в голосе совсем нет паники, удается справиться с ней, стараюсь призвать все свое самообладание, - если поймет, что ты не будешь нападать, свалит.
Надеюсь. Змея, удерживая голову вертикально, шипит, издавая странные звуки, немного раскаивается вперед, словно показывая, что сейчас нападет, но не делает попыток приблизиться.
- Сэм, слышишь меня?
- Слышу, - одними губами отвечает, исправно замирая и не двигая даже руками.
Остается только ждать, когда змея поймет, что ей опасность не грозит и уползет, но она не спешит. Жажда все сильнее, особенно сейчас, когда желанная вода так близко и слышно её журчание, когда стоит сделать пару шагов и… Мысленно одергиваю себя, считая секунды, сбиваясь и снова начиная, все мышцы сводит и кажется, что совсем ничего не изменится и нужно искать новый план. Но вот капюшон сдувается, а змея отползает скрываясь в чаще, оставляя нас одних. Все еще не верится, что все вот так легко и просто, облегчение ударяет по нервам, заставляя вздрогнуть. Оглядевшись, подходу к Сэм, перехватывая её, все еще не сменившую позы.
- Эй, все нормально, отомри.
Сэм потряхивает, видимо тоже от облегчения, я выругавшись, помогаю ей дойти до источника и перехватив руки подставляю её ладони под сочащуюся из камня струю воды.
- Набирай и пей, давай же, - ставлю её ладони «лодочкой» и помогаю набрать воду, кузина постепенно отмирает и наконец пьет, сделав пару глотков дает возможность добраться до воды и мне.
В дрожащие ладони набираю воду, жадно приникая к ним и выпивая все в глоток. Еще набрать и выпить, еще и еще, по очереди… Когда кажется, что жажда немного утолена, поднимаю взгляд на Сэм и вижу в её глазах отражение своих же эмоций.
- Живем, - только и хватает сил выдохнуть, прежде чем опуститься на землю без сил. Подползла чуть ближе и опустив руки в своеобразный ручеек, кайфую от ощущений, и в этот момент нет ничего более ценного, чем просто ощущать прохладу воды и иметь возможность ополоснуть ею лицо.
И вот сейчас уже не говорим, потому что слов не хватает, просто небольшая передышка, а потом нужно будет развести костер, озаботиться хоть какой-то едой. Это все потом, сейчас миг счастья, искреннего и неподдельного. Такого, какого в нашем мире сейчас практически не встретить.
Внезапно заставляет замереть чей-то голос, пытающийся дозваться. Нас? Переглянувшись с Сэм, пожимаю плечами.
- Мы здесь.
Где здесь, не могу уточнить, но еще немного поперекрикивавшись, наконец видим одного из мужчин, которому удалось выбраться с самолета.
- Ну и забрались же вы… - начинает, но увидев воду, кажется, сглатывает, - черт!
- Налетай, - киваю в сторону источника и подождав пока брат по несчастью напьется, обращаю на него взгляд, - Заблудился?
- Нет, за вами пошел. Скоро ночь, а вы в джунгли одни, не стоило, - насмешливый взгляд, - и в следующий раз оставляйте следы, по которым вернуться можно.
- Вот за что люблю англичан, - поворачиваюсь к кузине, - в любой ситуации остаются джентльменами, - взгляд на незнакомца, - про следы ты точно подметил, упустили это. Так, но ночь и правда скоро, покидать место с пресной водой не стоит, сегодня искать что-то еще тоже, но где то озеро должно быть обязательно, куда-то же этот ручей впадает. Предлагаю заночевать здесь, разведем костер и к нам никакая тварь не подлезет.
- Тогда нужно привести остальных, - Сэм выдвигает правильную идею, а я в ответ лишь киваю.
Не могу больше говорить, теперь хочу поесть и помыться, но сначала хотя бы просто чуть-чуть выдохнуть, чтобы были силы собрать сухие ветки и развести костер.

...

Эдвард Джейсон Филдинг:

Остров.

Через ветки деревьев слабо проступал свет и было намного темнее, чем на пляже, где во всю уже красовался закат, окрашивая небо в яркие краски. Осторожно ступая по заросшей тропинке, я оглядывался по сторонам, ища хоть какой-то намек на то, что девушки прошли именно здесь. Что я здесь делаю? Какого черта повелся на уговоры леди Клариссы? Все эти вопросы словно роились в голове вместе с неистовым желанием пить. Казалось, жажда раздирала изнутри, осушая тело, а в голову лезли все дикие мысли о том, что теперь мы навсегда останемся здесь. Одернув себя и приказав не паниковать, остановился, оглядывая сломанную ветку куста, которая одиноко повисла над тропой. Оглянулся по сторонам, струйка пота спустилась по шее вниз - душно, хочется есть и на душе притаился страх от того, что тебя вырвали с обычной для тебя, размеренной и комфортной жизни.
- Девушки, отзовитесь, – крикнул еще раз, надеясь, что на мой крик не прибегут хищные животные, которые не против были бы полакомиться столь легкой добычей. Рядом вылетела птица, и я покрепче сжал в руках палку. Нужно идти дальше, скоро совсем стемнеет и дорогу обратно, к пляжу, будет не отыскать. С каждым шагом я все больше углублялся в дебри острова. Они не могли уйти далеко. Значит, где-то рядом.
Остановился еще раз, чтобы отдышаться, казалось, что духоте не будет конца. Боль в руке тоже давала о себе знать, но мелкие царапины уже не кровоточили. Сверху что-то шмякнулось на плечо и, медленно перебирая лапками, поползло к шее. С испугу начал скакать, пытаясь сбросить эту тварь. Это только когда смотришь фильм, где герой, пританцовывая, пытается сбросить паука, бывает смешно, на самом деле было страшно, что он успеет укусить. Смахнув на землю волосатого и огромного по размерам тарантула, наблюдал, как он быстро уползает под широкий лист какого-то растения.
- Твою ж мать… - не удержал рвущееся наружу ругательство.
Притулившись к стволу дерева, вытер рукавом изодранной рубашки выступивший пот на лице. До чего же жарко и хочется воды. Проблески света сквозь кроны деревьев стали тусклыми, нужно поторопиться вернутся обратно.
- Есть кто живой? – крикнул еще раз, уже отчаявшись найти сородичей по несчастью.
- Мы здесь, – раздалось с той стороны, где дорожка сворачивала направо. Оттолкнувшись от дерева, поспешил туда. Возле небольшого ручейка сидели девушки. Вода! В горле ужасно першило, и я воспользовался приглашением леди, подставив ладони под весело журчащий ручей, набрал воды в пригоршню и начал пить. Утолив жажду и умывшись, протянул свою руку, которую предварительно вытер о штанину.
- Эдвард, – сжал в руке сначала одну женскую ладошку и затем вторую.
- Саманта, – представилась блондинка, – а это моя сестра Эмили.
Было высказано предложение о том, чтобы вернуться за остальными и привести их к воде, на что я согласился, так будет лучше. К берегу уже прибило три мертвых тела, а к возвращению их могло быть намного больше. На солнцепеке они начнут разлагаться, а там и к дизентерии, и скорой смерти не далеко. Набрав еще одну пригоршню воды, словно изголодавшийся, который не видел пищи неделями, выпил еще, сожалея, что нет никакой емкости, чтобы набрать ее с собой.
- Нужно собрать ветки для костра - определила план действия Эмили.
- У меня есть даже чем ее подпалить - Саманта продемонстрировала зажигалку - вот только нужны сухие листья или бумага для того чтобы разжечь костер. Надеюсь, она не промокла в воде. - девушка нажала на кнопку. Раз, два, три - и маленький огонек вспыхнул.
- На пляже, в багаже, который прибило к берегу, есть книги, некоторые даже сухие. - вспомнил об увиденных в багаже нескольких томах развлекательного чтива.
- Тогда, я пойду за остальными, не боитесь оставаться одни? - за свой вопрос получил насмешливые взгляды.
Бросив еще один взгляд вокруг ручья и сказав, что скоро вернусь, отправился на тропу, по которой мы попали сюда. Свет уже почти не проникал сквозь деревья, а в этом полумраке каждый шум раздавался пугающе.
"Кстати, о хлебных крошках… нужно оставить какие-то отличительные знаки, что к ручью именно по этой дорожке, – вспомнил сломанную ветку, по которой и нашел девушек и надломал ветку на кусте, который рос рядом с дорожкой. Оставляя за собой надломанные ветки, я продвигались в сторону пляжа, туда, где остались остальные выжившие.
Мысли о том, начались ли наши поиски, не давали покоя. Ведь самолет затонул и останки многих людей покоятся на дне океана. А если решат, что мы тоже погибли? Впереди замаячил просвет. Поспешив туда, я вышли на пляж, где уже весело потрескивал костер. За время моего отсутствия, команда потерпевших пополнилась новыми лицами.
- Я вернулся, - сообщил уже очевидный факт и подошел к сестре, обняв, поцеловал в лоб, всматриваясь в ее бледное лицо и ободряюще сжимая плечи. - Эмили и Саманта, я их нашел, они нашли ручей с пресной водой и остались там, мы можем все отправится к ручью чтобы утолить жажду и переночевать там.
Под пальмой, на ложе из пальмовых веток и одежды из багажа лежала девушка, а рядом с ней незнакомый мужчина.
- Что с ней? – спросил у стоящих рядом Александры и Каролины.
- Вик сказал, что она скоро очнется. Эд, а если нас не найдут? – спросила сестра.
- Ну, ты чего, малая. Твой герцог мир вверх дном перевернет, но найдет, – подбодрил ее и ущипнул за нос, как это делал часто в детстве.
Возле костра лежали бананы, добытые Кэмероном, угостившись одним, чтобы хоть немного перебить голод, посмотрел на нашу компанию.
-Оставаться на пляже в компании трупов неразумно. Вы как? Идете?
Выжидательное посмотрел на всех собравшихся возле костра и затем на девушку, которая лежала под пальмой, все еще не приходя в себя.

...

Саманта Арчибалд:

Остров

С каждым шагом все труднее переставлять ноги и уже непонятно, куда и зачем двигаемся, главное вперед. В горле пересохло, язык наждачной бумагой скребет по небу и, нет сил, чтобы говорить. Эмили старается отвлечь разговором, но не могу. Мысли перемешавшись в голове, становятся кашей, перед глазами серая дымка и не ясно, то ли это наступает вечер, то ли упало давление, а может все вместе.
Из-за шума в ушах, кажется, что идем бесшумно, но на самом деле это не так. Чувствую, как ломаются, под подошвами, ветки, каждая кочка отдается волной боли в пояснице. Твою ж мать! Как же хочется упасть, уткнувшись лицом в землю и сдохнуть. Но упрямство хуже болезни, от него нельзя исцелиться, оно толкает вперед, заставляя идти за Эм, договариваться со спиной, успокаивая боль. Все пройдет, пройдет, пройдет…Я сдохну завтра, когда схлынет шок, и все повреждения полученные сегодня воспаляться, а пошевелиться будет невозможно. Перед глазами возникает лицо врача « деточка, запомни, травмы спины бесследно не проходят».
Стало темнее или зрение отказывает? Голос Эм прорывается сквозь шум крови в ушах. Змея. Нет страха, есть апатия. А смерть от укуса это очень больно? Мышцы затекают, испарина выступившая на лице, смешивается с оставшейся на нем морской солью. Зуд раздражает, на миг, возвращая в четкую реальность леса, где мы один на один с коброй не могущей решить, укусить или отпустить. Выдох неслышно срывается с губ, когда рептилия, наконец-то определившись, исчезает в траве. Тут ещё и эта гадость водится. Не боюсь змей, но засыпать с мыслью, что кто-то может подползти. Бррр. Стон остается внутри, потому что дыхание замирает. Родничок, шум которого казался порождением воображения, бьет из земли, устремляясь куда-то вдаль. Только наклонись и можно убрать ощущения песка с языка, но невозможно стронуться с места, хорошо, что Эмили помогает отмереть.
Жадно пьем по очереди, а сознание постепенно проясняясь, рисует весь ужас нашего положения. Хочется, зажмурится до рези в глазах, а открыв их понять, что это был сон, дурной сон. Проснуться в измятой постели на мокрой от испарины подушке, полежать пялясь в потолок и улыбнувшись тому, что все неправда, поднять случайно сброшенное с кровати одеяло. Открываю глаза и фантазия, цветными осколками, разлетается, врезавшись в бетон реальности. Переглянувшись с Эм, пожимаю плечами, живем, вот только долго ли? Отгоняя мысли умываюсь, смывая липкий пот и соль хочется под душ, но нет его. Мужской голос так чужеродно прозвучавший в какофонии леса, заставляет вздрогнуть. Нас уже нашли? Урааа!
Все не так радужно, как казалось, но все равно, здорово. Мы не одни, не потерялись, нашли воду, совсем неплохо для начала. Подождав пока джентльмен напьется, представляюсь, пожимаю руку и представляю кузину.
Можно планировать, как будем жить дальше. Надеждой сыт не будешь, а большой командой выживать легче. Отчаянье, на время, разжав тиски, дает спокойно вздохнуть. Проверив работает ли зажигалка, улыбаюсь, теперь точно не пропадем.

- Не боимся, - забив страх в самый дальний угол души, едва заметно улыбаюсь, - мы ждем вас.
Бравада -это то, что мне удается лучше всего. Спина Эдварда исчезает в сумраке тропического леса и вся храбрость, рассыпается как карточный домик, от неловкого прикосновения действительности.
- Давай собирать ветки, - выдыхаю, в очередной раз беря себя в руки, - как думаешь, пальмовые листья хорошо горят?
- Не знаю, - Эм пожимает плечами, - но проверить стоит. Держимся в поле зрения друг друга.
- И если что аукаем, - воспоминания детства, заставляют улыбнуться.
- Сэм, - голос кузины вкрадчив, - если мне хоть раз придется аукнуть, - многообещающий взгляд, - то, включи фантазию. Красотка.
- Думаю, с моей стороны не будет нездоровым оптимизмом сказать что, хуже, чем есть, мне уже не будет.
- Собирай ветки оптимистка, - кузина ухмыляется. И я сочла за благо промолчать. Ведь чего-чего, а фантазии в нашей семье с избытком.
Родник шумит. Ветки, сгорая, весело потрескивают. Горка сухих, как оказалось прекрасно горящих листьев возвышается, как обещание, что ночь пройдет спокойно. Мы наконец-то устроились возле костра. Скрестив ноги, привалилась спиной к стволу пальмы, буквально растекаясь по нему.
Тьма обступает со всех сторон и в ней звуки тропического леса становятся будто бы ярче. Духота дня отступив, оставляет тепло. Нет желания говорить. Сижу, провожая взглядом огоньки костра, уходящие куда-то ввысь и тоска, налетев ураганом, ударяет под дых. Хочется завыть громко и отчаянно. Ледяной ком, зародившись в районе солнечного сплетения, разрастается, сковывая внутренности холодом. Джон. Он же с ума сойдет. Надеюсь то, что близнецы другу друга чувствуют на расстоянии правда, и он знает, что я жива. Пока жива. Джо. Душу разрезает напополам, а мысль, что можем никогда не увидеться, на удар, останавливает сердце. Не верю, не хочу, не может быть. Рваный выдох вырывается из легких. Ливка. Вот кто точно сойдет с ума. Будет метаться по периметру ставя всех на уши и рассказывать, что ни за что не поверит пока не увидит мой труп. Мейзи. Я обещала встретить её в аэропорту и не сдержала обещание. Обстоятельства непреодолимой силы. Физическая боль, уступает свое место боли душевной. Она выматывает, вгрызаясь изнутри, отбирает последние силы.
- Если рухнешь в обморок, я тебя убью, чтоб не мучилась, - голос Эм врывается, помогая выдохнуть.
- Что ж ты раньше молчала, - пытаюсь улыбнуться, - я бы давно рухнула.
- Размечталась, - ухмыляется, - одной бродить по лесу не интересно. Да и потом, ты же у меня ценный работник.
- Сейчас самое время подумать о работе, - и снова разговоры удерживают на грани.
- А чем плохо время, - пожимает плечами, - ты здесь, я тоже, для полноценного совещания не хватает только Анны, но я думаю один раз обойдемся.
- Давай не сегодня, а то у меня голова болит.
- Детка так я не прошу заниматься со мной сексом, - прищурившись смотрит в глаза.
- А при чем тут…, -пару раз моргнув смеюсь, - ты невероятна.
Смех постепенно стихает и звуки леса снова выходят на первый план. Что-то стрекочет, жужжит, хрустит. Сижу, глядя на искры костра, прислушиваясь к этой насыщенной ночной жизни. Природа правит бал, а людей не слышно. Пока не слышно. Ведь есть надежда.

...

Гликерия Константинос:

еще самолет...
Моментально уснув еще до взлета, что в принципе я обычно и делала в самолете, проснулась от небывалой тряски. Не знала, за что схватиться. Не то ли за маску, которая неожиданно вывалилась перед лицом. Не то ли за пакет, имея непреодолимое желание освободить и так, практически, пустой желудок. Все... смерть настигла меня, не дав прожить жизнь в свое удовольствие... о том, что завещание Павлоса было бесполезным и отец так и так получит все что хотел, даже не затрачиваясь на мои похороны... Подышала в маску, стало легче. Мысли прояснились. Пришло успокоение. Оказалось, что умирать не так уж и страшно. Вспомнив всю свою жизнь, особенно последние годы, успокоилась. Решила принять смерть достойно. Как и предки спартанцы. Зажмурилась, к лицу маску прижала и замерла в ожидании. Если бултыхание в кресле, даже будучи пристегнутой, можно назвать "замерла в ожидании". В иллюминатор даже не смотрела. Ага, я же шторку опустила сразу же, как в кресло села. Странные чувства и эмоции одолевали меня. С одной стороны я была готова безропотно принять смерть, а с другой тааак жалко себя было. Не пожила для себя практически...
Удар. В тело врезаются ремни, наверняка оставляя после себя больные синюшные разводы. Что-то странное и неожиданное происходит, салон начинает заполняться водой. А в голове только и остались мысли о том, что если я сейчас не отстегну ремни, то останусь здесь. И здравый вопрос возникает, а как хочу на самом деле? остаться в салоне и погибнуть или попытаться предпринять попытку спастись? Жажда жизни возобладала и судорожными движениями попыталась отстегнуть ремни. Они не поддавались. Но оказалось, что жить очень хочется и, ломая ногти, все же расстегнула ремни, со стоном падая с кресла, окунаясь в холодную воду. Как выбралась из салона, не помню. Немного соображать начала, покачиваясь в спасательном жилете на холодных волнах океана. Впереди, довольно таки близко маячил берег. Но услышав какой-то крик, повернула голову на шум, с ужасом глядя, как с какой-то дикой скоростью в голову мне летит какая-то хрень.
Удар. Дикая боль. И благословенное забвение.

уже остров...
Что-то странное происходило. Голова болела ужасно и как ни странно не по вине одного из мужей или отца. Помнила все отчетливо, но глаза открыть не могла. Чуть приоткрыв, сразу жмурилась, стараясь избежать яркого солнечного света. Но ситуация немного пугала. Непривычно лежать, не зная где и не зная, в чьей компании. Гул голосов я слышала, но понять о чем говорят, не могла.
Стало страшно. Может они думают, что я умерла? И бросят тут? Интересно, а где это «тут»? Судьбу решила не испытывать. Попыталась приподняться, опираясь руками о землю. Со стоном смогла сесть, все так же, не открывая глаз. Черт! Моя голова! Прикрывая от солнечного света ладошкой глаза, с трудом осмотрелась. Оказывается, сижу я на каком-то тряпье непонятном, вокруг люди, но никого не узнаю. То, что в компании находились девушки, внушало надежду, что ничего плохого не случится. Хотя кто знает? Может это какой-то заговор мирового правительства и все они одна банда? Миллион не очень умных вопросов промелькнуло в моей голове. Решившись, спросила сразу всех, ни к кому конкретно не обращаясь:
- Кто вы? И где мы? – в ожидании ответа седела, разглядывая каждого из присутствующих.

...

Шеридан О`Хара:

Страх и паника - две разные эмоции. Страх - помогает выжить, паника - верная смерть.

Затрудненное дыхание. Отсутствие влаги на губах. Гул в ушах и панический страх в глазах. Стереть недавние мгновения из памяти, сконцентрировавшись лишь на движении. Доплыть до берега, чтобы без сил рухнуть лицом в песок. Суетятся люди, крики пострадавших, завывание ветра и шум волн – все слилось воедино, донося лишь глухой звук, будто сквозь вату.
«Пристегнуть ремни, пристегнуть ремни» - зловещее мигание красной фразы. Сквозь окно лишь облака. Паника в салоне, слышатся крики, детские плачи и молвы о помощи. Но если что-то предрешено, разве есть иной выход. Борьба с безнадежностью за власть.
Следуешь инструкции стюардесс, которые не в силах скрыть ужас и смятение в своих глазах. Позже пропасть и лишь оглядываясь назад, наблюдаешь, как часть огромной стальной птицы укутывается волнами, погружаясь в глубокое незабытие.
Вокруг песок и джунгли.
Приподнявшись на руках, хватаю ртом воздух, мечтая промочить горло. Языком провожу по соленым и сухим губам. Раздается кашель, кажется, что песок наполняет легкие и все естество. Вдалеке небольшая группа выживших. А может лишь, кажется? Оазис среди голой пустыни? Пытаясь, подать голос, понимаю, что вырывается хрип. Нетвердой походкой, направляюсь в сторону голосов, кажущихся прекрасной музыкой на фоне зловещего океана и дебрей. Мокрая одежда и затрудняла и без того неловкие движения. При других обстоятельствах рассмеялась бы, глядя на дорогую обувь с высоким каблуком, явно неподходящую для дефелированию на данном покрытии. Но даже все это не могло сломить сопротивление и желание оказаться в круге себе подобных, выживших людей.
Несколько мужчин и женщин суетились, пытаясь покинуть эту часть берега, окруженного с одной стороны джунглями, с другой водой и третей - людьми, у которых сердце замерло навсегда.
Добравшись до места, и встретившись с глазами тех, кто был в сознании хрипло произношу: - Я с вами, что нужно делать?

...