1. Штрихи к портрету.
Внешность и основные черты – сочетание архетипов Скорпиона и Козерога.
Первое, что упоминает Роулинг о внешности Снейпа – сальные черные волосы, крючковатый нос и землистый, как бы болезненный цвет лица. Два из трех признаков сразу же однозначно указывают на акцентированный Сатурн, и дальнейшее представление профессора глазам наблюдающего за ним Гарри только укрепляет первоначальный вывод.
Снейп живет и преподает в подземельях – там, где меньше всего солнечного света, а температура, по мнению Гарри, «ощутимо холоднее, чем в остальной части замка». То есть, Сатурн здесь не просто силен, но еще и осознан – либо, если у Снейпа и впрямь не было выбора, и вести уроки в других помещениях он не имел возможности (что маловероятно, учитывая его способность добиваться своего), то можно говорить о смирении перед необратимыми внешними ограничениями и умении быть мастером своего дела даже при их наличии. То есть, опять выходим на подтверждение мощной и весьма проработанной линии Сатурна – причем в обоих случаях.
Стоит сразу заметить, что сатурнианская линия в Снейпе – и это, пожалуй, единственный случай подобного рода во всей саге – проявлена абсолютно на всех уровнях и во всех жизненных сферах. К примеру, Невиллу, также обладающему выраженным Сатурном, последний дал самоконтроль, выдержку, внутренний стержень, четкие жизненные ценности и способность функционировать в подчиненном положении – но совершенно не дал контроля над своим физическим телом. Невилл, при всех его плюсах, подавляющую часть времени рассеян и невнимателен к окружающему пространству – на этот план влияние Сатурна не распространилось. Сатурн Люциуса придал ему четкость и видение совершенства формы, контроль над бытовыми эмоциями и пластичность поведенческих реакций, умение задавить в себе что угодно, если так сейчас выгодно – но не дал внутреннего стержня и не имеющей предела оправданной, поступательной безжалостности.
В Снейпе же Сатурн пустил корни во все. И такого уровня персонаж, повторюсь, в саге – единственный.
Снейп, как алхимик высокого уровня – а он профессионал, и временами, скрепя сердце, это признает даже Гарри – должен обладать просто ошеломляющей наблюдательностью и методичностью. Невозможно добиться успеха в зельеварении, если ты не способен одновременно видеть и мельчайшие детали задачи, осознавая ценность каждой, и интегрированно задачу в целом – кстати, как раз этого категорически не умеет Гермиона, почему, при всей ее дотошности, качественным зельеваром она так и не стала.
Снейп живет в аскетичных условиях – это снова к слову о подземельях, у него весьма характерная для Сатурнианца манера говорить, чуть слышно цедя слова так, чтобы они все равно оглушали присутствующих, у него просто бешеный самоконтроль, он – алхимик, а эта профессия требует немало именно Сатурнианских качеств, в конце концов, он – преподаватель, на уроках которого одна мысль об отсутствии дисциплины кажется дикостью. Уровень Сатурна здесь не просто высочайший, он отточен до такой степени, что уже пролез по всем планам и стал осознанным жизненным кредо.
Второй четкий штрих портрета профессора – это активный, выраженный и проработанный Марс. Вообще, Северус впечатляет набором планет, доведенных до филигранной проявленности.
За все шесть книг не было ни одной ситуации, где бы Снейп демонстрировал трусость, нерешительность или неоправданную, нецелесообразную в данный момент пассивность – при том, что в Марсианские ситуации он попадает просто с завидной методичностью. Боевых стычек того или иного плана в каноне просто полно – и почти в каждой хоть боком, хоть краем, но оказывается участвующим Снейп.
Недаром Гарри его так не выносит. Впрочем, причин для «невыносимости» у них столько, что можно всю планетарную карту расписывать – они друг друга чуть ли не по каждому пункту цепляют.
Судя по отсутствию вспыльчивости и наличию огромного элемента продуманности (за мельчайшими исключениями) в действиях Снейпа, говорить о просто сильном Марсе уже, пожалуй, неправомерно. Скорее всего, это – признаки экзальтированной планеты.
Марс Снейпа не агрессивен – хотя включается такой мгновенной взрывной волной, что впору подумать, а выключается ли он хоть когда-то, вообще. Ставлю на постоянство – ибо реакции этого человека явно указывают на неослабевающую готовность к ситуациям класса «защита-нападение», а степени выраженности Сатурна вполне хватает, чтобы удерживать Марсианские проявления в рамках целесообразности. То есть, не выплескивать их каждый раз, когда кто-то нечаянно на ногу наступил, но при этом быть действительно бесстрашным, когда вопрос встает о жизни и смерти.
Вытекающий отсюда же третий – и немаловажный – момент, определяющий суть Северуса – это мощное присутствие в нем Плутона. При всем том, что толком так и не ясно, действительно ли он хотел когда-то вести защиту от темных искусств, или только так говорилось, неоспоримо, что в темных искусствах он – мастер, как и в алхимии. Кстати, кроме Сатурнианской последовательности и выдержанности алхимия, несомненно, включает в себя и Плутонианские нотки. Творить нечто живое из живых компонентов, манипуляции с огнем и жидкостями, элемент потусторонней, тайной власти над людьми – все это в совокупности указывает на влияние Плутона.
Возвращаясь к внешности профессора – угрюмость, уже упомянутые сальные черные волосы, черные глаза, подавляющую часть времени Сатурниански пустые, будто застывшие – но вспыхивающие яростным огнем, когда Плутон прорывается наружу. Вообще, в эти моменты в Снейпе тут же проявляется некоторая пугающая демоничность, парализующая наблюдателей – ну, не считая Гарри, конечно. Гарри есть, что чужому Плутону противопоставить.
К чести профессора, прорывы случаются крайне редко, но частота здесь говорит лишь о силе Сатурна (то есть, умении контролировать себя), а не о слабости Плутона. Сатурн ограничивает разрушительное влияние Плутона на самом Снейпе, но ничуть не уменьшает его. На это он просто не способен.
Связь с Волдемортом, темное прошлое, талант к окклюменции и легилименции, включенность в вопросы жизни и смерти – причем включенность не столько ситуативная, как в случае большинства Пожирателей Смерти, сколько личностная, постоянное присутствие той грани, на которой разница между адом потусторонним и адом при жизни слегка стирается – все это мощный Плутон. Причем, Плутон проработанный, ибо профессор, вроде как, в свое время порвал с темным прошлым – после чего вернулся туда, добровольно и осознанно. Степень добровольности тут не важна, важен сам факт того, что Снейп годами балансирует на этой грани, не умирая и не подставляя себя – что невозможно, когда ты попадаешь в такие тиски вынужденно. Просто силы воли не хватит. Тут неизбежно должна присутствовать и внутренняя потребность в них быть – отчасти из мазохистского самоистязания, так свойственного прожженным Плутонианцам, отчасти – из Сатурнианского понимания правильности выбранного пути. Для Сатурнианцев правильность вообще – единственный допустимый критерий при принятии решений такого плана.
И последняя яркая точка в портрете Северуса – его нездоровая, по-другому и не скажешь, сфера эмоций.
Понятно, что канонический Снейп сдержан до невозможности, и его переживания хрен разглядишь сквозь непрошибаемый Сатурн. Но при взгляде на любую эмоциональную ситуацию – то есть, ту, где ведущей фигурой является не он сам, а кто-то, для кого проявлять эмоции – не проблема, появляется нехорошее ощущение, что тут все не так просто.
Во-первых, даже оставаясь сдержанным и закрытым, Снейп включается в происходящее прямо-таки всей душой, и в перепалках с Сириусом – или прилюдном высмеивании Поттера, или унижении провинившихся учеников – он порой проявляет едва ли не наслаждение. Снейп упивается этими ситуациями, он провоцирует их, он их поддерживает и вытягивает из них полный набор переживаний оппонента по максимуму – что совершенно точно указывает на падающую Луну.
Причем именно падающую, а не просто слабо проявленную. Только планета в падении будет включаться, варясь в созданных другими людьми ситуациях, поскольку не способна создавать их сама, и при этом настолько нуждаться в том, чтобы они вокруг нее – были.
Во-вторых, ставшая притчей во языцех язвительность Снейпа. Тут дело даже не в том, что у профессора весьма своеобразная манера говорить и вообще выражать свои мысли – куда сильнее момент, стоящий ЗА этой самой манерой. А именно, чтобы бить собеседника так – безошибочно выбирая не просто слабые точки, а точки, действительно нуждающиеся в коррекции, и балансировать на грани скандала, не переходя ее (контролируя и себя, и оппонента, по сути), необходимо на самом деле видеть – ощущать во всей полноте – чужую личность со всеми ее недостатками и пунктиками самообмана. Не так, как это ощущают Нептунианцы и прочие эмпаты – Снейп не варится в чужих эмоциях и хитросплетениях чувств. Здесь нужно умение видеть все болевые точки стоящего перед тобой человека всего – целиком, да еще и четко осознавать, из чего эта целостность складывается. А это тоже возможно только при наличии падающей Луны.
Итого, по результату получается двойственная картинка. С одной стороны, Сатурн плюс Марс минус (в некоторым смысле) Луна – это вполне так себе Козерог. Вот только Плутон плюс (в том же самом странном смысле) Марс и минус уже конкретно падающая Луна – это очень даже Скорпион.
По некоторым причинам все же предположу, что тут имеет место смешение архетипов, а не Сатурнианский подтип Скорпиона.
2. Размышления на тему.
Канонический Снейп – это, как бы ни виделось некоторым фикрайтерам, не Плутонианский ядерный реактор, обнесенный железобетонной стеной Сатурна, что было бы верно, являйся он Сатурнианским Скорпионом.
В этом случае за двадцать лет никакие стены не выдержали бы, и Снейп давно превратился бы в мрачного маньяка-садиста, втихомолку или уже даже не очень попивающего кровь своих жертв за ужином в качестве аперитива. Он же по-прежнему социально адаптирован – по крайней мере, занимает социально одобренное положение преподавателя, учеников от него с сердечными приступами не выносят (хотя, к слову сказать, неудивительно, что они его так иррационально боятся), да еще и занимается довольно опасной деятельностью шпиона, требующей немыслимого контроля над собой и своими реакциями.
К тому же, любые стены рано или поздно прошибаются если не давлением изнутри, так методичным поскребыванием снаружи. Распространенный сюжет о том, как долгими годами прятавшегося за своей стеной Снейпа одним небрежным жестом (или долгим процессом битья в нее головой) вытаскивает наружу какой-нибудь Гарри, базируется именно на этой ошибке. А это – ошибка, и именно потому, что проявленный и в характере, и в жизни неотрицаемый и осознаваемый Плутон невозможно удержать даже таким Сатурном, как у профессора, при всем к нему уважении.
Если продолжать аналогию, то Снейп – это, скорее, Плутонианская мощь, насаженная на жесткий стержень Сатурна. И Сатурн играет роль не внешне сдерживающего фактора, а направляющего изнутри, что сразу меняет картину и расставленные акценты.
Снейп никогда не сделает того, что считает неправильным (неразумным, бессмысленным, временным, потакающим глупым желаниям). Кстати, желания для такого Сатурнианца глупы абсолютно всегда – ничем, никакими плюшками его не заманишь в то, что, как может показаться со стороны, ему «хочется». Не существует для Снейпа хотелок, если они не подпитаны его ощущением правильности. А, если и существуют, то, поверьте, не для того, чтобы их себе позволять. Он с ними борется методом постепенного вырезания на корню. А тех, кто попытается в этом ему помешать, вырежет столь же осознанно, и совершенно при том не колеблясь.
Снейп, напомню, на самом деле безжалостен. Это не фигура речи.
Единственное, что имеет значение для профессора – это осмысленность и целесообразность. Сатурн здесь играет роль решающего рычага, и любые действия должны быть направлены на достижение цели, а не препятствовать ему. «Отвлекать», кстати, в понятие «препятствовать» тоже входит.
Все моменты, когда Снейп выходил из себя рядом с Гарри, объединяются одной красной линией, которая, если приглядеться, говорит очень многое и о самом Северусе, и о сути его придирок. «Не лезьте не в свое дело, мистер Поттер!» - раз за разом рычит Снейп, отшвыривая Гарри за шиворот, как котенка, от очередной неприятности. Здесь нет нездоровой эмоциональности в стремлении эгоистично защитить собственные «великие взрослые игры» от попыток ребенка запустить туда ручки и «тоже побаловаться». Здесь есть ярость мужчины, вынужденного раз за разом отдергивать тупое шаловливое чадо от опасностей, которые тому упорно не по глазам.
Все наезды Снейпа на Гарри также подчинены одной задаче – вдолбить в непослушную голову, что в мире есть ДЕЙСТВИТЕЛЬНО серьезные вещи, к которым нельзя относиться играючи. Гарри ни к чему не относится серьезно, кроме себя и своих видений обстоятельств, Снейп же, в отличие от него, серьезен до не могу. Включения его Марса в этих ситуациях, во-первых, сразу сигнализируют о том, что Снейп на самом деле ощущает происходящее, как опасность – пусть даже Гарри когда-то опасности в упор и не видит. Ее видит Снейп – и вряд ли при том ошибается, экзальтированный Марс так просто наружу не вылезет.
Во-вторых, Снейп, вообще, при этом кричит (точнее, рычит, но в его случае это, можно сказать, одно и то же практически) – а, значит, Сатурнианский пуленепробиваемый щит дает трещину. То есть – что случается крайне редко и только при действительно серьезных обстоятельствах – Снейп пугается. Не факт, что лично за Поттера, с тем же успехом Сатурнианец способен пугаться за любого, кто находится под его ответственностью, но сути момента это никак не меняет. Гарри лезет в вопросы, которые пугают самого Снейпа – только этим можно объяснить реакцию профессора. При том, что сам Снейп в этих вопросах живет и здравствует, он прекрасно отдает себе отчет в том, насколько его выживание в них неустойчиво, насколько оно зависит от наличия в Снейпе тех качеств, которыми Гарри принципиально не обладает – то есть, опять же, Сатурна. Выдержки, воли, умения ограничивать и контролировать себя – и при этом способности четко и с бешеной скоростью мыслить в критической ситуации, просчитывая варианты, а не швыряясь в любой из них наугад.
Все, что Снейп делает по отношению к Гарри, есть типично Скорпионья манера попыток влияния на того, из кого хочется (именно хочется, а не требуется обстоятельствами) воспитать человека. Что бы там ни имелось за кадром под указами или не указами Дамблдора, определяющими воздействие Снейпа на Поттера, совершенно очевидно – Снейпу самому принципиально, личностно, важно сделать из Гарри человека в своем понимании. Напомню, профессор – единственный Плутонианец в Хогвартсе, и больше никто – абсолютно никто – кроме него, не способен научить Поттера выживать. По логике, это должен был понимать даже Дамблдор.
И ладно бы только выживать. По сути, Снейп всю дорогу делает две страшные (для Гарри – уж точно) вещи. Он вынуждает мальчика прокачивать провальный Сатурн, чему Поттер вполне успешно сопротивляется, и приоткрывает перед ним суть Плутона. Неудивительно, что заниматься окклюменцией парня отправили именно к Снейпу – как неудивительно и то, что общего языка учитель и ученик в который раз не нашли. Если профессора что и бесит, так это ребяческое отношение к тем сферам жизни, которые он полагает серьезными.
Насколько обоснованно полагает – уже другой вопрос, хотя уровень Сатурна заставляет задуматься, может ли профессор, вообще, ошибаться в оценке подобных вещей. У Снейпа, в отличие от Гарри, нет личной завязки на степень серьезности того, в чем он участвует – поскольку нет ярко включенного Солнца. И потому он куда более объективен – это даже если не считать того, что он, вообще-то, по факту куда больше в курсе сути вещей, о которых судит. Он попросту в них участвует – в отличие от того же Гарри.
Не суть, что сама манера Скорпиона пробивать себе путь к чужому внутреннему миру больше похожа на ударную шоковую терапию молотом, чем на хотя бы подобие проявления такта. Суть в том, что в этом – отчасти – и состоит его кармическая задача. Без сожаления добить умирающее и вытащить из пепла то, что могло бы родиться, не мешай тому глупости вроде страха, лени и косности, а отсевом будет прямо сам процесс – либо жертва умрет, либо выживет, став на порядок более сильной. Скорпион в этом, напомню еще раз, совершенно безжалостен – жалость (как и относящиеся к ней же в его понимании такт, деликатность и вежливость) для него понятие принципиально негативное. Он видит в ней ужасающий деструктив, и ничто не способно взбесить его настолько неотвратимо, как жалость к тому, кто обладает потенциалом.
Просто потому, что это – опять же, в его понимании – губит потенциал на корню, что делать просто непозволительно. То же самое можно сказать не только о жалости, но и о поддержке, поощрениях, похвалах и прочих положительных проявлениях согласия с наличием в человеке каких бы то ни было способностей. Есть талант? Будем бить, чтобы пылью не заросло! Нормальная логика Скорпиона. Бедные те, в ком он что-то увидит.
Снейп читает людей с легкостью, как раскрытую книгу – причем, в отличие от того же Драко, Луна которого тоже дает способность видеть чужие слабые места, читает ее целиком, а не только какие-то рваные кусочки. И не просто мгновенно делает выводы из полученной информации – мощный Марс позволяет ему вмешаться в любую секунду, спровоцировав именно тот диалог, в котором получится оптимально эти выводы сообщить. Сатурн же вынуждает повторять итерацию до тех пор, пока жертва (пардон, собеседник) не взмолится о пощаде, мечтая продать кому-нибудь душу, лишь бы избавиться от непрошенного любителя оперативных в эту самую душу вмешательств, причем проводимых и без наркоза, и без хотя бы для приличия полученного сначала разрешения ее обладателя.
Суммируя вышесказанное, получаем, что Снейп, как минимум, очень высокого мнения о потенциальных способностях Гарри – а, возможно, и о его роли в будущем. И при этом крайне низкого – о пути, по которому мальчик движется.
Однако, эта особенность положения падающей Луны, к сожалению, не единственная. Любой Скорпион крайне зависим от чужих эмоций – пусть даже никогда в этом толком и не признается. Ему панически необходимо ощущать, что все эти переживания существуют – нередко, как раз, потому, что он не уверен, существуют ли они в нем самом. Его способность видеть грязь везде, даже в ангелах, вкупе с проявленным Плутоном, дает такой мощный внутренний ад, что каждому, кого Скорпион хоть раз жалил в больное место, стоит задуматься – каково при этом вариться в нем постоянно. И, если собеседник от Скорпиона способен хотя бы сбежать, то сам Скорпион обречен жить со своим адом до скончания века. Не имея никакой возможности из него вырваться.
Неудивительно, что бедняга Невилл так стекленеет в присутствии Снейпа. Безжалостная, убийственная манера причинять боль всем, кто рядом – ничто по сравнению с той болью, которую Скорпион безостановочно носит в себе. Честно говоря, иначе он бы в жизни не замахнулся на роль «терапевта душ» – он ведь точно знает, что никто и никогда не будет в состоянии испытать хоть полпроцента того, что для него самого – норма существования. Он не умеет жалеть, потому что никогда не жалеет себя, хотя временами, чего скрывать, достоин если не жалости, так хотя бы сочувствия.
Впрочем, оно-то как раз Скорпиону напрочь не нужно. Все равно «никто не поймет, что я чувствую», скажет он сам себе, и с обоснованным презрением выпустит порцию яда в ответ на неуклюжую попытку погладить его по брюшку. Кстати, в попытке оценит смелость, но преисполнится твердо низкого мнения о глубине душевного мира того, кто сдуру полез к нему без скафандра. Ведь, раз лезет, значит, вообще ни черта не соображает. Иначе просто посидел бы рядом и правильно помолчал.
Собственно, это то, в чем Скорпион истерически и активно нуждается – в понимании хоть кем-то бездны пропасти его личного ада. Делать с адом ничего не надо, но – хотя бы понимать степень! Впрочем, чего ожидать от «нормальных людей», коими Скорпион считает всех, кто не является аналогом его самого.
Но «нормальным людям» он и завидует – никогда толком не понимая, действительно ли они испытывают всю ту гамму недоступных ему положительных эмоций, или только издеваются над ним, демонстрируя их в его присутствии. Скорпион действительно не умеет чувствовать радость, открытость, счастье, наслаждение жизнью – он рожден наслаждаться смертью и переходами в нее и обратно, точнее, вариться в ее соку, какая уж тут, вообще, радость. С возрастом он, бывает, и обучается делать вид, что тоже ее испытывает – но внутри всегда остается пугающе мрачен и готов к худшему. Худшее всегда рядом с ним, в нем самом, и пытаться избавить его от этого – всего лишь не понимать его суть. Когда смотришь в лицо смерти, даже просто глядя в зеркало, это, мягко говоря, накладывает некоторый отпечаток.
И, тем не менее, в чужих положительных эмоциях Скорпион панически нуждается. Он никогда не разделит их с собеседником – наоборот, он будет всячески пытаться высмеять, принизить их, каждый раз проверяя на прочность и решая для себя – это правда или игра? Или тонкое издевательство над ним, вообще? И при этом погибая внутри без их наличия.
В некотором смысле, Скорпион – вампир, когда дело касается эмоций. Он вытянет из оппонента всю душу, намотает ее на кулак, поплюет ядовитой слюной, высветит и до обидного четко обхохочет каждую ее составляющую – но он всегда будет благодарен в итоге за предоставленную возможность все это сделать. Это – то, чем он живет, когда жить уже нечем. Чужая радость. Чужая любовь. Чужое доверие. Ему необходимо видеть, что все это – реально, что оно – существует.
Естественно, потому, что подобное – по его твердому убеждению – никогда не будет жить в нем самом, рядом с ним, существом адским и проклятым, вышвырнутым из понятий любви и добра куда-то за их пределы – и для чего, казалось бы? Чтобы выполнять грязную, отвратительную черную работу ассенизатора мира, чтобы иметь зрение, отсекающее все хорошее и замечающее только плохое, чтобы жить в этом кошмаре всегда и на веки веков – одному.
Вот она, самая огромная проблема и самый отчаянный страх Скорпиона. Он одинок очень осознанно, но не стоит наивно полагать, что его это устраивает. Он и рад бы – да вот, увы. В глубине своей странной души он будет одинок абсолютно всегда.
Теперь попробуем вспомнить, что в Снейпе равновероятно со Скорпионом сочетается еще и архетип Козерога, и представить, чем ему это может грозить.
Типичный Козерог так же, как и Скорпион, одинок – но уже по совершенно другим причинам. Жизнь Сатурнианца всегда подчинена какой-либо цели, и нередко ему напрочь не нужно, чтобы кто-то болтался под носом и всячески отвлекал. Вот, если вы сможете помогать – причем неважно, чем именно, хоть созданием нужной ему атмосферы – тогда да, у вас есть шанс. Но не думайте, что, втолкнувшись в его жизнь, вы залезете Козерогу в душу. В попытках туда достучаться можно и лоб расшибить.
В первую голову потому, что душевный мир Козерога суховат и довольно-таки ощутимо зажат. Плюс – ему просто не интересно копаться в том, что ему, понимаете ли, не интересно. Что не соответствует его целям.
Он – аскет, привыкший к ограничениям, вросший в них, как верблюжья колючка в песок. И только попробуйте эту колючку пересадить на мягкую почву – он заклюет вас тем, что вы превращаете его жизнь в бедлам и нарушаете ему оптимальные условия для жизнедеятельности. И любой оазис с убийственной планомерностью переделает обратно в пустыню.
Козерог не умеет жить без неприятностей – в случае нужды он с легкостью создает их себе самолично. Он на них живет, плодится, размножается и растет как личность. Ему принципиально важно не просто вариться в сложностях, а вариться в них осмысленно, продуманно и постоянно. Впрочем, от комфорта, если тот укладывается в отведенный «потехе час», Козерог не откажется – хотя стоит заметить, что у некоторых представителей вышеозначенный час наступает даже не каждый год. А что вы хотели, делу время, что называется.
При всей своей странной маньячной страсти к проблемам, в которых надо выжить и не деградировать, Козерог очень практичен. Осмысленность и продуманность – его жизненное кредо, и, если он что-то делает, значит, ему действительно это зачем-то нужно. И одному ему понятно, каким нечеловечески трудным путем это приведет его к максимальному результату.
Он ведь никогда не откажется от нечеловеческих трудностей. Никто больше не способен с такой методичностью и таким терпением тратить годы и десятилетия на процесс прошибания стены постукиванием по ней, к примеру, ногтем. И никто больше и не прошибет, к слову сказать. Откуда еще у кого настолько крепкие ногти.
Козерог крепок весь – его не сдвинуть с выбранного пути, как ни старайся. Он не пластичен, как Весы, и не тупо упрям, как Телец – но он настолько решителен и продуманно последователен, что нет задачи, Козерогу неподдающейся. У него всегда есть план с десятками ответвлений по возможным ситуациям, и совершенно больное в своей непрошибаемой стойкости чувство ответственности, которым он и подпитывается.
Кармическая задача Козерога – организация и упорядочивание чего-либо. Он любую задачу или ситуацию видит, как огромную схему, структуру из множества элементов, он способен выстраивать эту структуру, с педантичным Сатурнианским упорством и качественной Марсианской безжалостностью отсекая все лишнее и привинчивая на нужное место полезное. Козерог – идеальный руководитель на стадии построения и отладки процесса. Дальше ему, в общем-то, уже и неинтересно – расширять горизонты он не способен, размаха не хватит.
Исходя из этого, вполне понятно, что Снейп, начавший руководить Слизерином сразу после первого падения Лорда, определенно находил в этом некий внутренний кайф. Он просто был на своем месте, там, где был нужен, и это было очевидно и для него самого. Возглавляя же его долгие годы, Снейп, скорее всего, тащит лямку – поддерживать на уровне он способен, но сложности задача уже не представляет. А, значит, и интереса – то есть, осмысленности, что для Сатурнианца одно и то же.
Отдельно стоит упомянуть чувственную сферу и ее роль в жизни Снейпа. Козерог к проявлениям чувственности, в целом, вообще равнодушен – его существование подчинено иным целям и принципам, чтобы тратиться на какие-то чувства. Он может даже между делом исследовать ее – просто, чтобы знать, как реагировать – но сам в нее не включится никогда. Ему просто нечем испытывать то, о чем столько бурных бесед и чему посвящено столько лирики. Он холоден, и ему это не мешает.
Скорпион же чувственен, как садист – ему тоже, честно говоря, любить особенно-то и нечем, с его-то непростым отношением ко всем этим человеческим переживаниям. Но он никогда не упустит возможности использовать еще один рычаг стимуляции чужих слабых мест, если тот практически валяется под ногами. Ведь чувственная сфера – это и есть слабое место для большинства. Люди уязвимы в ней просто до невозможности, а Скорпиона хлебом не корми, дай добраться до очередной уязвимой точки.
Поэтому, если Козерог исследует, чтобы отбросить, то Скорпион – чтобы использовать, как очередной качественный бич. И оба при этом – холодные, в общем-то, профессионалы своего дела, даже при том, что Скорпион, когда надо, весьма качественно изображает страстность. Лучше просто в руки не попадаться.
И еще один крайне важный момент – это власть и отношения с ней. Архетип Козерога подразумевает отрицание любой формальной власти над собой, если она основана на принципе подчинения авторитету. Его просто срывает в штопор, когда он видит, что вынужден прогибаться перед кем-то, кого всего лишь «все уважают». Для него это настолько пустой звук, что вполне можно вести речь о глубинном комплексе – Козерог боится власти и не умеет с ней обращаться, причем неважно, над ним эта власть или дана ему в руки.
Второе даже хуже, чем первое. Сатурн всегда ставит Козерога в подчиненное положение – не кому-то, так чему-то. Почему представители этого знака и обожают разнообразные цели, которым с радостью служат, и так активно притягивают к себе трудности одну за другой – им необходимо подчинение и преодоление таким образом негативов собственного «я». Но власть для Козерога – пунктик, на котором «сносит планку», рано или поздно появляется ощущение полнейшей безнаказанности и наружу пролазит неизбежный и жесткий диктат.
Козерог не умеет доверять, он отвратительно разбирается в людях – точнее, он просто заучивает их наизусть, чтобы хоть как-то предугадывать и трактовать реакции. Он никудышен, как управленец именно людьми – он управляет объектами, расставляя их по нужным местам и выстраивая общую схему. Но, как только до него доходит, что люди ему подчиняются, и он – их хозяин (в его понимании это синоним слову «руководитель»), дело труба. Никто не способен на столь изощренные выдумки, призванные доказать преданность подчиненных начальству, как Козерог. Авторитаризм, диктатура и произвол – вот характеристики режима Козерога, облеченного властью, и это всегда обусловлено диким страхом развала, непониманием человеческого фактора и неумением доверять.
Поэтому любой более-менее развитый Сатурнианец власти (именно власти над живыми существами, а не ведущей роли в организации системы) шугается, как черт ладана. Поставить его «к рулю» и дать право влиять на людей – означает, влепить его в такой мощный, подтачивающий изнутри соблазн, что – бедный Снейп, глава Слизерина! Понимаю, конечно, профессору хотелось сложных задачек – но не до такой же, простите, степени, чтобы так над ним издеваться.
Впрочем, сам факт того, что от власти он не уходит, продолжая исполнять обязанности и не увиливая от них, опять же говорит о силе его Сатурна. И только расширяет пропасть внутреннего ада, в котором он ежедневно живет.
Скорпион же к власти относится еще более своеобразно. Как Плутонианец, он обладает ей изначально – причем не формальной, социальной, а куда более мощной и всеобъемлющей. И при этом – точно так же, как Козерог – отрицает бытовую форму подчинения. Он ее просто презирает, как мелкую, ему-то ведома настоящая.
Неоспоримо, что в юности Снейп так или иначе должен был пройти через испытание безнаказанностью и вседозволенностью. Причем, скорее всего, в обоих смыслах – и бытовой формой власти над теми, кто не имеет возможности сопротивляться, и потусторонней, Плутонианской – над теми, кто сопротивляется очень активно, но в любом случае безрезультатно.
Сама позиция Снейпа, принявшего пост декана после падения Лорда, в этом случае предстает уже немного с другой стороны. Он определенно знавал многие стороны темной Плутонианской стороны – но он не отказывается ни от занятий алхимией, ни от окклюменции, ни от претензий на пост преподавателя защиты, ни от занятий с Поттером, призванных исподволь открывать отрицаемый Плутон мальчика.
Снейп – редкий случай Плутонианца, успевшего осознать глубину пропасти, в которую падает, и умудрившегося оттуда сбежать – но он возвращается туда, как только возвращается Лорд. На какие бы стороны он ни играл, он живет на обеих – а заигрывания с Плутоном, напомню, не позволяют так просто прыгать туда и сюда. В каком бы случае – рядом с Дамблдором или рядом с Лордом – Снейп ни был искренен, для него, как для Плутонианца, хотя бы раз сменившего выбор, будет невыносимой мукой находиться с тем из них, кому он лжет. Но он – находится.
Снейп определенно знавал, что такое – смерть в глазах человека напротив. Это просто исходит из его Плутонианской истории. И, скорее всего, он знавал, что такое, когда причина этой смерти – ты, ему известен вкус полноценной власти над живым существом. Но он продолжает оставаться на достаточно ответственном и высоком посту, продолжает ежедневно потреблять власть мелкими порциями, не срываясь в безнаказанность деспотизма, да еще и защищая своих подопечных везде, где это только возможно. Он держит себя на грани, не сбегая от нее.
Вывод – Снейп осознанно сделал из своей жизни непрерывный процесс искупления. Не вижу я других вариантов объяснения тому, что на грани он все-таки держится. Никакие вынужденные внешние обстоятельства без внутренней подпитки так долго его бы не удержали.
За что бы он ни мстил сам себе, за какие бы грехи ни наказывал – он делает это поступательно, качественно и безжалостно, как правильный Козерог. Но очевидно, что эти грехи слишком непростительны в его глазах, чтобы мысль о «пожить, как люди» в его голове не родилась никогда. Или почти никогда.
Кстати, возвращаясь к вопросу о власти – Снейп единственный, кто не стал бы подчиняться Дамблдору просто потому, что тот – директор. Или сильный волшебник. Или старше его в кучу раз. Все это – понятия, для Козерога попросту идиотские. Для него, напомню, не существует авторитетов, он и сам себе неоспоримый авторитет.
Снейп мог признавать силу и слово Дамблдора только в одном случае – если видел правомерность, необходимость такого признания. Если подчинение директору было с его точки зрения осмысленным. Верным. Приближающим Снейпа к его собственной цели.
К цели Козерог идет почти с наслаждением, ибо нет для него большей радости, чем продвигаться вперед, к намеченным горизонтам. Каждый шаг в нужную сторону – тем более, большой, качественный шаг – будет для него сопровожден вспышкой радости. Это, можно сказать, единственное, что способно радость в нем, вообще, вызывать. Ну, насколько он в принципе способен ее испытывать, конечно.
Если предположить, что Снейп служит Лорду, и хотел убить Дамблдора, чтобы что-то ему доказать – либо, чтобы защитить Драко, либо еще для каких-то своих невнятных задач, то факт убийства в этом случае неоспоримо – просто колоссальный шаг вперед, к финишной точке. Огромный – на не самом мелком пути.
Кто-нибудь видел возбуждение, предвкушение, оживление, радость или хотя бы довольство собой на лице Снейпа во время убийства и сразу после него?
Он мрачен, как туча. Он рычит сквозь зубы, довольно безапелляционно обращается с Драко – как с тряпочкой безвольной, я бы сказала, только что через плечо не перекинул, когда наружу тащил – и он просто взрывается гневом (экзальтированный Марс, куда деваться), когда под ноги снова попадается уже крепко доставший своим длинным носом вездесущий Поттер.
Улыбка появляется на лице профессора один раз – когда Поттер пытается продемонстрировать то, что Снейп воспитывал в нем всю дорогу. Причем безуспешно воспитывал. Способность произносить непростительные заклятия не просто так связывают с концентрацией, силой воли и прочими Сатурнианскими качествами – а в Гарри их не было никогда. Ситуация, действительно, несколько комичная – как воин, Поттер демонстрирует полнейшее фиаско. Все его заклятия Снейп с легкостью блокирует, успевая еще и защищать горе-героя от ударов Пожирателей Смерти, под занавес читая последнюю – содержательную, кстати – лекцию о том, что в мире почем и как называется. И улыбка исчезает, как только Гарри перестает валять дурь и снова принимается совать ручки во что-то, от чего, по мнению Снейпа, ему стоит держаться подальше, раз мозгов как не было, так и нет.
В любом случае, поведение профессора однозначно указывает на то, что убийство Дамблдора не являлось частью его личного плана. Шагом к достижению его целей. Чем именно оно было, судить не возьмусь, но Снейп определенно – личность слишком непростая и заковыристая, чтобы раскрашивать его действия в однозначно белый или черный цвет.
Хотя бы потому, что при довольно четкой морали эти цвета в нем здорово поставлены с ног на голову.
Источник:
http://www.fanrus.com/mast/friyana_astrology08_severus.php
21.02.13 01:06 
У нас в Казани есть такой парк имени Урицкого. Так вот там через канальчики есть несколько мостиков, которые облюбовали женихи с невестами и вешают туда теперь свои замочки. Их там теперь СТОЛЬКО, что удивляешься, как такой вес бедные мостики выдерживают. 
И не очень-то это и красиво, если честно. 
А срок у нас 25.02. но мы к нему, чувствую, не успеем. 
Заходи сюда почаще!
, т.к. тогда у нас тоже тепло было и никакого снега.
