Nepogojeva:
Только сейчас выкроила время, чтобы прочитать 11 главу. Перевод потрясающий (впрочем, как всегда
), все понравилось... ждем, что же будет дальше, если сейчас уже УХ!!!
Karis:
» Глава 12
Перевод: KarisРедактирование: Мел Эванс, Dana-NRW
ГЛАВА 12
В теплице Роз поливала выращенные за зиму однолетние растения. Ещё каких-то пару дней, и они будут выставлены на продажу. В глубине души Роз всегда чувствовала некоторую грусть от того, что не она станет тем человеком, который посадит их в земле. К тому же она прекрасно понимала, что далеко не все растения окажутся окружёнными должным вниманием и заботой у новых владельцев.
Некоторые из растений обречены на смерть из-за человеческой небрежности и забывчивости, другие будут страдать от избытка или острой нехватки солнечного света. Но сегодня они все такие красивые и яркие, а вниманием и заботой окружены со всех сторон.
И пока полностью принадлежат ей.
Но придёт время, и Роз ничего не останется, как отпустить их. Отпустить точно так же, как собственных сыновей. Роз могла лишь надеяться, что цветы, как и её сыновья, найдут своё место и расцветут в пышной красоте.
Как же она скучает по своим мальчикам… Но Роз осознала всю свою тоску только теперь, когда другие малыши наполнили дом ароматом детства, беспрерывной болтовней и тягой к созданию хаоса. Конечно, Харпер жил совсем рядышком, и это просто здорово. Он помогает ей, да и самой Роз временами бывает очень тяжело не сваливать на него все свои заботы.
Но он уже давно перешагнул ту грань, за которой принадлежал лишь ей одной. Хотя они жили буквально в двух шагах друг от друга и частенько работали бок о бок, Харпер никогда больше не будет принадлежать одной лишь ей.
Если говорить о Мейсоне и Остине, то ей приходилось довольствоваться нечастыми визитами сыновей, телефонными звонками и сообщениями по электронной почте. И надеждой, что они счастливы, выстраивая свои собственные судьбы…
Она посадила и укоренила их в земле, заботилась о них, растила и подпитывала. А потом отпустила.
Роз не считала себя одной из тех мнительных мамаш, от заботы которых дети попросту задыхаются. Детям, как и растениям, необходимы пространство и воздух. Но иногда Роз так хотелось вернуться назад лет на десять, а лучше сразу на двадцать, и подольше наслаждаться теми драгоценными мгновениями, когда сыновья были ещё совсем малышами…
Ох уж эти сантименты. Роз напомнила себе, что такие сентиментальные мысли всегда вызывают в ней грусть и тоску.
Она как раз закончила с поливом, когда в теплицу вошла Стелла.
Роз глубоко вздохнула:
– Ничто не может сравниться с запахом влажной земли, верно?
– Верно. Для таких, как мы. Посмотрите на эти бархатцы. Мы их даже выставить не успеем, как клиенты сметут все до единого кустика. Я искала вас этим утром.
– Я отправилась в питомник пораньше. Во второй половине дня меня ждёт встреча в садоводческом клубе. Хочу захватить с собой парочку десятков горшков с цветами и расставить их в качестве украшения на столиках.
– Да, хорошая реклама. Я просто хотела ещё раз поблагодарить вас за то, что вчера посидели с мальчиками.
– Мне понравился вчерашний вечер. И даже очень. А вы хорошо провели время?
– Отлично. Это ничего, если мы с Логаном станем общаться в несколько… неформальной обстановке? Для вас это не проблема?
– С чего бы?
– Учитывая то обстоятельство, что мы работаем вместе…
– Взрослые люди имеют право на личную жизнь вне зависимости от обстоятельств. Вы с Логаном взрослые и свободные люди. Полагаю, вы сами должны решить для себя, вызовет ли неформальное общение для вас сложности.
– Мы обе под «неформальным общением» подразумеваем нечто иное.
Роз приступила к пинцировке петуний. (1)
– Стелла, если вы не желаете заняться сексом с таким мужчиной, как Логан, то я начну о вас беспокоиться.
– Говоря откровенно, здесь у вас нет повода для волнений. Но, тем не менее… Роз, я работаю на вас и к тому же живу в вашем доме, поэтому должна вам сказать, что я женщина не легкомысленная. И беспорядочные связи не для меня.
– Конечно, вы не такая. – Роз на мгновение оторвалась от своего занятия и подняла глаза на Стеллу. – Вы слишком осторожная, осмотрительная и занятая, чтобы называться легкомысленной женщиной.
– Другими словами, я зажатая недотрога, – пробормотала Стелла.
– Это уж слишком строго. Но даже если бы вы были легкомысленной женщиной, это дело ваше. И уж никак не моё. Вы спокойно можете прожить и без моего одобрения.
– Как раз наоборот, раз уж я работаю на вас и живу в вашем доме. И, к тому же, я вас очень уважаю.
– Ну что ж, тогда ладно. – Роз перешла к бальзаминам. – Вы получили моё одобрение. Изначально я хотела узнать вас получше, прощупать, так сказать, на личном уровне и именно поэтому настояла на вашем проживании в моём доме. Наняв вас, я доверила вам нечто очень важное. Важное лично для меня. И если через пару недель я бы поняла, что вы не вызываете у меня симпатию и уважение, то я бы уволила вас без колебаний. – Роз посмотрела в глаза Стелле. – Уволила, даже не посмотрев на вашу квалификацию и опыт. Квалифицированного сотрудника найти не так уж и трудно.
– Надо думать. Спасибо.
– Я подумываю взять с собой уже рассаженные по горшкам герани. Это сэкономит время и силы, к тому же рассады с геранью у нас вдоволь.
– Скажите, сколько вам нужно, и я спишу их со склада. Роз, я хотела обсудить с вами ещё кое-что…
– Говорите, – Роз приступила к отбору гераней.
– Это касается вашего привидения.
Роз подняла горшочек с розовой геранью и осмотрела цветок со всех сторон.
– Что с ней?
– Чувствую себя полной идиоткой уже только потому, что поднимаю эту тему, но… она когда-нибудь запугивала вас?
– Запугивала? Нет. Я бы не стала использовать столь сильную характеристику. – Роз опустила герань в пластиковую корзину и выбрала другое растение. – А что?
– Кажется, я её видела.
– В чём нет ничего необычного. Печальная Невеста имеет обыкновение показываться матерям и маленьким мальчикам. Порой и девочкам. В детстве я видела её, но изредка. А вот после рождения мальчиков – гораздо чаще.
– Расскажите, как она выглядит.
– Примерно вашего роста, – вспоминала Роз, продолжая выбирать герани для садоводческого клуба. – Худая. Я бы сказала, чересчур худая. Полагаю, ей лет под тридцать, но утверждать не берусь. Выглядит она не самым лучшим образом. Даже для привидения. – Роз улыбнулась с некоторой рассеянностью. – У меня сложилось впечатление, что раньше она была знатной красавицей, но какое-то время очень сильно болела. Блондинка, цвет глаз что-то среднее между серым и голубым. А ещё она очень грустная. Носит серое платье. Возможно, оно просто выглядит серым. Это платье висит на ней так, будто она резко похудела.
Стелла вздохнула:
– Именно её я видела. Звучит безумно, но я её видела.
– Вам должно быть лестно, поскольку она крайне редко показывается тем, кто не относится к моему семейству. Во всяком случае, так гласит предание. Стелла, она не представляет для вас никакой угрозы.
– Но вчера я явственно почувствовала угрозу. Вернувшись домой, я пошла проверять мальчиков. Сначала я её услышала. Она пела какую-то колыбельную.
– О, «Голубая лаванда». Эту колыбельную можно назвать чем-то вроде её визитной карточкой. – Роз взяла небольшой секатор и отрезала со стебелька больной отросточек. – Я никогда не слышала, чтобы она разговаривала. Но по ночам она поёт колыбельные детям Харпер-хауса.
– «Голубая лаванда»… Да, верно. Услышав пение, я бросилась в комнату. И там увидела её, стоящую между кроватями мальчиков. Она смотрела прямо на меня. Лишь какое-то мгновение, но она смотрела прямо на меня. Глаза у неё были не печальными, Роз, они полыхали злобой. А потом меня словно окатило волной холода. Будто она со всей яростью чем-то бросила в меня. Раньше я просто чувствовала холод в её присутствии, но этот случай не идет ни в какое сравнение с другими нашими встречами.
Заинтригованная, Роз внимательно посмотрела на Стеллу.
– Пару раз происходило нечто подобное, когда что-то ненароком выводило её из себя. Небольшое изменение в поведении. Очень похоже на то, что вы описали.
– Это действительно случилось.
– Я вам верю, но если говорить о моём собственность опыте, то обычно она просто находилась рядом. Лишь присутствовала, только и всего. Вспышки гнева я рассматривала как проявления плохого настроения. Полагаю, у призраков бывают разные настроения.
– Вы полагаете, что у призраков бывают разные настроения, – эхом отозвалась Стелла. – Подобные заявления звучат для меня дико.
– Людям свойственна смена настроений, разве не так? Так почему это должно меняться после их смерти?
Стелла немного помолчала.
– Ладно. Я постараюсь не думать об этом, как о проявлении вселенского безумия. Может, ей просто не нравится, что я живу в вашем доме?
– За последнюю сотню лет Харпер-хаус видел множество людей, и многие из них гостили в доме. Ей бы следовало давно привыкнуть к этому. Если желаете, можете переселиться в другое крыло, и…
– Нет, это вряд ли что изменит. Пусть вчера она до такой степени обескуражила и расстроила меня, что я спала в комнате мальчиков, им же она ничего плохого не сделала. Она злилась исключительно на меня. Кто она, Роз?
– Точно неизвестно. Считается, что она принадлежит к женщинам нашего семейства. Возможно, она могла быть кем-то из прислуги, няней или гувернанткой. Моя же теория состоит в том, что однажды один из Харперов соблазнил её, а потом бросил, когда она забеременела. Она испытывает привязанность к детям, поэтому логично, что она хочет о них заботиться. И почти наверняка она умерла в доме или где-то поблизости.
– У вас же есть семейные архивы? Фамильная Библия (2), свидетельства рождения и смерти, фотографии. Да хоть что-нибудь.
– О, целые тонны.
– Я бы хотела их просмотреть, если вы не возражаете. Хочу разобраться, кто она. Хочу знать с кем, или с чем, имею дело.
– Договорились. – Роз уперлась в бок кулаком, сжимая секатор. – Странно, что раньше этого никому не приходило в голову. И мне самой, кстати, тоже. Знаете, а я составлю вам компанию. Это будет интересно.
* * *
– Как же всё это круто!
Хейли с восторгом разглядывала библиотечный стол, на котором Стелла разложила альбомы с фотографиями, старые записи и бумаги, толстую Фамильную Библию, парочку своих блокнотов и ноутбук.
– Мы похожи на банду Скуби. (3)
– Поверить не могу. У меня просто в голове не укладывается, что ты её видела и словом мне не обмолвилась.
Хейли пожала плечами и продолжила осматривать библиотеку.
– Я думала, ты посчитаешь меня чокнутой. Да и вообще, кроме одного случая, я видела лишь слабое мерцание, неясную тень. Вот так. – Хейли помахала рукой рядом с головой. – Периферическое зрение. Знаешь, впервые в жизни я увидела настоящее привидение. И это просто супер!
– Какая прелесть, что хоть кто-то из нас получает удовольствие.
Хейли действительно получала удовольствие. Они с отцом жить не могли без книг, поэтому свою гостиную превратили в самую настоящую библиотеку, заставив всю комнату книжными шкафами с парочкой удобных, больших и очень глубоких кресел.
Получилось очень уютное и милое местечко для книголюбов.
Но вот эта комната – настоящая библиотека. Вдоль стен от широкого окна тянулись книжные стеллажи из дерева густого темного цвета и переходили в платформу, на которой стоял длиннющий стол. На полках расположились сотни книг, но их количество ничуть не подавляло благодаря грамотно подобранному цветовому решению комнаты – стены успокаивали глубоким зелёным оттенком, который чудесно гармонировал с камином, облицованным кремовым гранитом. На каминной полке стояли вперемежку рамки с семейными фотографиями и высокие чёрные подсвечники, которые просто очаровали Хейли.
Бесчисленные фотографии в рамках стояли или висели по всей библиотеке. Кроме них радовали взгляд и другие занятные вещицы – очаровательные вазочки, различные статуэтки и настольные овальные часы из чистого кварца.
И, конечно же, цветы. Ни одну комнату Харпер-хауса нельзя представить без цветов. Тюльпаны насыщенно-лилового цвета стояли в вазе из настолько прозрачного стекла, что аж слезы на глаза наворачивались.
Хейли поразило большое количество кресел. Просто огромные кресла, обитые нежной мягкой кожей. Здесь даже диван стоял! И хотя с многоуровнего потолка свисали люстры, также подсвечивались и сами книжные полки. А лампы из витражного стекла наполняли библиотеку тусклым и мрачноватым свечением. Ковры, должно быть, старинные, привлекали внимание причудливым узором вышитых по краям экзотических птиц.
Хейли даже не представляла себе, каково это – быть владельцем такой комнаты. И уж она точно не знала, как декорировать обстановку и подобрать украшения, чтобы комната была одновременно великолепной – другого слова здесь и не найти – и при этом радовала уютом. Тем же уютом, который согревал Хейли в крохотной библиотеке отчего дома.
А вот Роз знала. Да что там библиотека! Хейли была убеждена, что Роз – абсолютная суперзвезда во всём.
– Пожалуй, я нашла свою самую любимую комнату в этом доме, – решила Хейли. – Хотя, разумеется, я начинаю так думать о любой комнате Харпер-хауса, в которой проведу минут пять. Но среди прочих эта комната – явная чемпионка. Она словно сошла с фотографий и картин «Жизнь на юге», где основной акцент ставится именно на слове «жизнь». Здесь даже можно прикорнуть на диване.
– Да, я понимаю, о чём ты. – Стелла оторвалась от альбома с фотографиями и обвела взглядом библиотеку. – Хейли, не забудь – мальчикам ни слова.
– Я нема, как рыба. – Хейли наконец-то уселась. – Слушай, а может нам провести спиритический сеанс? Вызывать духов – очень жуткое и такое классное занятие.
– Я ещё не настолько свихнулась, – Стелла взглянула на вошедшего в комнату Дэвида.
– Перекус для охотников за привидениями, – объявил тот и поставил поднос на стол. – Кофе, чай, печеньки. Я подумывал сварганить торт «Пища ангелов» (4), но потом понял, что это как-то банально.
– Находишь всё это забавным, Дэвид?
– Дьявольски забавным. Однако я готов засучить рукава и с головой нырнуть в поиск ответов. Славненько, что после стольких лет мы наконец-то сможем называть её по имени. – Он указал пальцем на ноутбук Стеллы. – А это нам зачем?
– Для записей. Даты, факты, размышления и… не знаю. Я же первый день на данном поприще.
В библиотеку вошла Роз, притащив с собой внушительную коробку, доверху набитую бумагами. Щека Роз была слегка испачкана в пыли, с волос свисали шелковые ниточки паутины.
– Семейная документация с чердака. Там ещё куча всего, но для начала этого будет достаточно, – она бухнула коробку на стол и улыбнулась. – Нам предстоит занятное дельце. Всё ещё не понимаю, почему я раньше до этого не додумалась. Итак, с чего начнем?
– Я предложила провести спиритический сеанс, – начала Хейли. – Может, тогда она нам сама расскажет, кто она и почему её душа, так сказать, застряла между мирами. Такая у призраков судьба. Они застревают между двумя мирами и порой пребывают в блаженном неведении, не понимая, что давно мертвы. От этого прямо мурашки по коже, правда?
– Спиритический сеанс. – Дэвид потер руки. – Так, куда я подевал свой тюрбан?
Когда Хейли разразилась громким смехом, Стелла стукнула кулаком по столу.
– Может, повеселитесь как-нибудь потом? Мне казалось, что мы найдем какое-нибудь более обыденное занятие, чем назначать свидания призраку.
– Я ни разу не ходил на свидания с призраком, – задумчиво протянул Дэвид, – но я не против попробовать.
– Мы должны узнать, когда она жила. – Стелла исподлобья глянула на Дэвида. – По одежде! По одежде можно выяснить или хотя бы предположить, из какого она века.
– Мода как ключик к разгадке тайны? – Роз одобрительно кивнула, взяв печенье. – Отличная идея.
– Умно, – согласилась Хейли. – Но, если честно, я не разглядела, что на ней. Я видела лишь размытый образ.
– Серое платье, – подсказала Роз. – С высоким воротом. Длинные рукава.
– Кто-нибудь из нас умеет рисовать? – спросила Стелла. – По моей части прямые и кривые линии, в остальном же я безнадежна.
Дэвид похлопал Роз по плечу:
– Вот кто тебе поможет, Стелла.
– Роз, вы можете нарисовать её по памяти?
– Ну, я могу попробовать…
– Я принесла блокноты.
Стелла протянула Роз один из блокнотов, вызвав улыбку на её губах.
– Куда же вы без них. Бьюсь об заклад, все ваши карандашики так же остро отточены, как в первый школьный день.
– Да, иначе ими трудно пользоваться. Дэвид, пока Роз рисует, может, ты расскажешь нам о своих первых впечатлениях о… Печальной Невесте? Наверное, пока мы продолжим так её называть.
– Я видел её считанные разы и только в детстве, когда тусовался у Харпера.
– Ты помнишь самый первый раз?
– О, первый раз всегда незабываем, – он подмигнул Стелле и, усевшись, налил себе кофе. – Помню, как мы с Харпером ночевали в одной комнате и притворились спящими, чтобы у Роз не возникло поводов заходить и орать на нас. Мы разговаривали шепотом.
– Это они так думали, – пробормотала Роз, продолжая рисовать.
– Кажется, дело было весной. Я помню настежь открытые окна, сквозь которые дул лёгкий и свежий ветерок. Мне было лет девять или вроде того. С Харпером мы познакомились в школе и сразу сдружились, хотя он и был на целый год меня младше. Не прошло и двух недель с нашего знакомства, как я уже пришёл к нему с ночевкой. Так вот, мы лежим в темноте и разговариваем шепотом. Ну, как мы думали, шепотом. И Харпер рассказывает мне про привидение. Сначала мне казалось, что он попросту вздумал меня попугать, однако с кристально-честными глазами Харпер поклялся, что говорит чистую правду и привидение видел много-много раз. А потом, наверное, мы уснули. Помню, как я проснулся от того, что кто-то гладит меня по голове. Я подумал, что это Роз и несколько смутился. Очень осторожно я приоткрыл один глаз. – Дэвид прищурился, вспоминая и потягивая кофе. – И я увидел её. Она подошла к Харперу и склонилась над ним, словно мать, целующая своего ребёнка на ночь. А потом она прошла в угол комнаты, где стояло кресло-качалка. Села в него, начала покачиваться и петь. Покачиваться и петь… – Дэвид поставил чашку на стол. – Даже не помню, шевельнулся ли я, вздохнул или издал какой-нибудь звук, но… но вдруг она посмотрела прямо на меня. И я увидел её улыбку. Мне казалось, что она плачет, а она улыбалась. Она приложила палец к губам, попросив меня молчать. А потом исчезла.
– А что ты? – шепотом спросила ошеломленная Хейли.
– Натянул на голову одеяло и не высовывался до утра.
– Ты испугался? – спросила Стелла.
– Мне девять лет, я увидел привидение, к тому же, я был очень впечатлительным мальчиком. Само собой, я испугался. Но страх быстро прошел. Утром всё казалось сном и, как ни странно, довольно приятным. Ведь она ласково перебирала мои волосы, пела мне колыбельную, была такой хорошей… Она не звенела цепями, не издавала леденящих кровь стонов. Скорее, в ней было что-то от ангела, поэтому я её не боялся. Наутро я всё рассказал Харперу и он заявил, что мы, наверное, братья, потому что другие его друзья ни разу в жизни её не видели. – Дэвид улыбнулся своим воспоминаниям. – Я страшно возгордился и с этого момента стал искать случая снова её встретить. И я видел её ещё несколько раз, когда оставался ночевать в Харпер-хаусе. Пока мне не стукнуло тринадцать. С тех пор её, скажем, визиты прекратились.
– Она когда-нибудь разговаривала с тобой?
– Нет, только пела. Всегда одну и ту же песню.
– Ты видел её только по ночам и только в спальне?
– Не только. Припоминаю, как однажды мы ночевали в палатке на улице. На дворе стояло лето. Воздух накалился от жары и духоты, на улице свирепствовали комары и прочие твари. Однако наш энтузиазм от этого не убавился, и мы ходили по пятам за Роз пока, наконец, не выклянчили у неё разрешение спать в палатке во дворе. Но наша идея провести там всю ночь с треском провалилась, потому что Мейсон поранил ногу о камень. Помнишь, Роз?
– Помню. Два часа ночи, четверо детей в моём автомобиле, одного из которых я везу в больницу, чтобы наложить швы.
– Мы устроились в палатке на западной окраине поместья незадолго до захода солнца. К десяти часам вечера нас всех почти тошнило от хот-догов, зефира и мы были порядком напуганы дурацкими историями о призраках, которые сами же друг другу рассказывали. За палаткой, словно фонарики, мерцали светлячки, – прошептал Дэвид, прикрыв глаза. – Помню густую влажность позднего лета. Мы все были в одних трусах. Младшие заснули, а мы с Харпером ещё долго бодрствовали. Очень долго. Но, видимо, на какой-то момент я таки задремал, потому что следующее, что я помню, как Харпер трясёт меня за плечо. А потом говорит: «Смотри, вон она». И я её увидел. Она гуляла по саду.
– Боже правый. – Хейли наклонилась чуть ближе к Дэвиду, Стелла же в это время продолжала набирать за ним его рассказ. – А что было потом?
– Ну, Харпер прошипел мне в ухо, что мы должны пойти за ней, а я попытался отговорить его, старясь при этом не посрамить свою мужскую честь. Тут проснулись Остин с Мэйсоном. Харпер заявил, что пойдёт один, а мы можем остаться здесь, если мы трусливые щенки с поджатыми хвостами.
– Не сомневаюсь, что ты тут же подскочил с места, – заключила Стелла.
– В обществе мужчин парень ни за что на свете не должен производить впечатление щенка с поджатым хвостом. Поэтому вскочили все. Мэйсону не исполнилось ещё и шести, но он всячески старался принять важный вид и не отставать от нас ни на шаг. Серебряный свет луны освещал всё вокруг, и мы хорошо видели её, но Харпер приказал держаться чуть подальше, так, чтобы она не видела нас. Вокруг всё будто замерло. Могу поклясться, что я не чувствовал ни единого дуновения ветра. Ни шептались привычно листья в кронах деревьев, ни одна травинка не дрожала. По тропинкам меж кустов Печальная Невеста скользила совершенно беззвучно. Той ночью в её облике мне показалось что-то необычное. Но что именно, я понял позже.
– Что? – затаившая дыхание Хейли схватила Дэвида за руку. – Что с ней было не так?
– Она распустила волосы. Раньше она всегда собирала их на макушке в очаровательный старомодный пучок. Закрученные локоны обрамляли её лицо и мягко касались шеи. Но в ту ночь они шелком укрывали её плечи и спину, создавая дикий, необузданный образ. Одета она была во что-то белое и воздушное, и как никогда напоминала привидение. Я по-настоящему испугался. Даже в первый раз я так не боялся, а в другие тем более. С тропинки она свернула прямо в цветочные клумбы и шла, не касаясь земли. Я слышал собственное учащённое дыхание и, скорее всего, замедлил шаг, потому что Харпер вдруг оказался далеко впереди. Она же в тот момент всё ближе подходила к старой конюшне. Или к дому с гаражом, что стоял рядом.
– Дом с гаражом? – чуть ли взвизгнула Хейли. – Тот самый, где живёт Харпер?
– Ага. Но тогда он ещё не жил там, – со смехом добавил Дэвид. – Ему было лет десять, не больше. Сначала казалось, что её целью была конюшня, однако она шла прямо к дому. Но вдруг остановилась. Медленно развернулась, посмотрела назад. И меня будто проткнул ледяной кол. Я застыл на месте. Точно знаю, что в моем лице не осталось и кровинки.
– Могу себе представить! – с чувством воскликнула Хейли.
– Она выглядела безумной, пострашнее мертвеца. И не успел я решить, броситься ли к Харперу, или рвать когти назад подобно щенку с поджатым хвостом, как раздался крик Мэйсона. Я подумал, что она поймала его и, чёрт возьми, сам чуть было не заорал. Но Харпер уже нёсся к нам. Как выяснилось, Мэйсон поранил себе ногу об острый камень. А когда я осмелился оглянуться на старую конюшню, призрака уже как не бывало. – Дэвид замолчал, вздрогнул и тихо рассмеялся. – Ну вот, я сам себя напугал.
– Меня тоже! – поделилась Хейли.
– Врачи наложили шесть швов. – Роз передала блокнот Стелле. – Вот такой я её вижу.
– Это она. – Стелла рассматривала рисунок бледной женщины с грустными глазами. – Такой ты её видел, Дэвид?
– Да. Ну, за исключением той ночи.
– Хейли?
– Да, насколько я могу судить. Очень похоже.
– Я тоже так думаю. Судя по рисунку Роз, платье у неё очень простое – приталенное, воротник с высокой стойкой, лиф спереди на пуговицах. Пышный рукав от плеч до локтей, затем сужается к запястьям. Юбка облегает бёдра и расширяется к низу. Густые и волнистые волосы, собранные на макушке, локонами обрамляют её голову. Я просмотрю в интернете страницы о моде, но и так очевидно, что это вторая половина девятнадцатого века, согласны? Примерно тот же период, когда Скарлетт О'Хара носила свои кринолины. И, скажем, до появления укороченных юбок в двадцатых годах двадцатого века.
– А я думаю, что это самый конец девятнадцатого века. – Хейли пожала плечами, когда все присутствующие в библиотеке удивлённо воззрились на неё. – Да, я знаю много всякой чепухи. Как мне кажется, наряд нашей дамы можно отнести к так называемому к стилю «песочные часы». Хотя и сама она прямо худышка, но фасон платья очень напоминает этот стиль. Стиль беспутных девяностых.
– Отлично, Хейли. Сейчас проверим, – Стелла приступила к поставленной задаче, застучав пальцами по клавиатуре ноутбука.
– Так, мне нужно в туалет. Смотрите, не отыщите ничего интересного до моего возвращения.
Хейли заторопилась из библиотеки настолько быстро, насколько позволяло её положение.
Стелла пробежалась по сайтам и выбрала один, посвящённый моде конца девятнадцатого века.
– Это конец викторианской эпохи, который знаменуется стилем «песочные часы», – начала она, читая текст и просматривая фотографии. – Здесь представлены, насколько я могу судить, более стильные и элегантные наряды, но идея та же. – Стелла прокрутила страницу к последнему десятилетию девятнадцатого и началу двадцатого веков. – Смотрите, а вот здесь рукава уже гораздо пышнее, чем нам надо. Называются они буфами, а корсаж платья плавнее облегает женский силуэт и прилегает к телу, как вторая кожа. – Стелла посмотрела другие варианты. – А здесь уже юбка слишком пышная. Наверное, Хейли права. Платье Печальной Невесты относится примерно к девяностым годам девятнадцатого века.
– Девяностые годы девятнадцатого века? – Хейли бросилась в библиотеку. – Очко в мою пользу!
– Рано радуетесь, – остудила всеобщий пыл Роз. – Если она была прислугой, то одеваться могла несколько старомодно.
– Чёрт. Засада. – Хейли изобразила, как стирает очко.
– Даже учитывая этот факт, мы ведь можем выделить временные рамки? Скажем, умерла она между 1890 и 1910-ыми годами, – предложила Стелла. – Так мы можем вычислить примерный год её рождения. Исходя из того, что на вид ей было около двадцати пяти лет, то родилась она где-то между 1865 и 1885-ыми годами. – Стелла тяжело вздохнула. – Но ведь это целое поколение и велика вероятность ошибки.
– Волосы, – сказал Дэвид. – Может, она и была прислугой. Может, и донашивала чужую одежду. Но носить причёску по последнему писку моды ей ничто не мешало.
– Браво, Дэвид! – Стелла вернулась к ноутбуку в поисках информации о причёсках. – Так, вот что я нашла. После 1895-го года в моду вошел стиль «Помпадур», или так называемый по полотнам Чарльза Гибсона стиль «молоденькой американки конца девятнадцатого века» (5). Предположив, что наша дама носила модную причёску, мы можем остановиться между 1890 и 1895-ми годами. Или, к примеру, на 1898-ом, если она всё-таки слегка отставала от моды. Также можем предположить, что она умерла в том же десятилетии, и вероятно ей было от… ох, от двадцати двух до двадцати семи лет.
– Настал черёд Фамильной Библии, – решила Роз. – Она нам поведает, умирала ли в те годы в семействе Харпер женщина примерно этой возрастной категории, принадлежащая Харперам по крови или по замужеству.
Роз придвинула к себе гигантскую, обшитую чёрной кожей книгу, на которой застыли выпуклые орнаменты. Кто-то – Стелла предположила, что это делает сама Роз – регулярно протирает книгу от пыли и натирает специальным маслом для блеска.
Роз просмотрела родословную.
– Наша семья берёт начало в 1793-ем году, когда Джон Эндрю Харпер женился на Фионе Маккой. Здесь указаны даты рождений их восьми детей.
– Восьми? – Хейли выпучила глаза и положила руку на живот. – Вот жуть-то…
– Да, это точно. Шестеро из них дожили до зрелых лет, вступили в браки, затем беззаботно множились и размножались. – Роз очень бережно перелистнула страницу. – Есть несколько девочек, родившихся от этих браков в период от 1865 до 1870-ых годов. Смотрите, Элис Харпер Дойл в возрасте двадцати двух лет умерла во время родов в октябре 1893-го.
– Это ужасно, – сказала Хейли. – Она была младше меня.
– И рожала уже дважды. Да, тяжела была женская доля до появления активистки-феминистки Маргарет Сэнгер. (6)
– Элис жила здесь, в доме? – спросила Стелла. – А умерла тоже здесь?
– Вполне возможно. В 1890-ом она вышла замуж за Дэниэла Френсиса Дойла, уроженца Нэшвилла. Мы можем уточнить детали её смерти. Есть ещё три женщины, встретившие свою смерть в обозначенный нами период, но по возрасту нам подходит только Элис. Давайте присмотримся к ней повнимательнее. Элис приходилась младшей сестрой Реджинальду Харперу. У них было ещё две сестры, братьев нет, Реджинальд унаследовал весь Харпер-хаус вместе с поместьем. У Реджи с сестрами очень большая разница в возрасте. Скорее всего, у их матери часто случались выкидыши.
Услышав тихий возглас Хейли, Роз подняла голову и внимательно посмотрела на неё.
– Хейли, я не хочу, чтобы из-за этого ты расстраивалась.
– Нет, я в порядке. Всё в порядке. – Хейли глубоко вздохнула. – Значит, получается, что на этой веточке генеалогического древа Реджинальд был единственным сыном?
– Да. Он имел множество кузенов, один из которых унаследовал бы поместье после его смерти. Но у самого Реджинальда родился сын. Сначала несколько девочек, а в 1892-ом году он стал счастливым отцом наследника.
– А его жена? – вставила Стелла. – Может, она и есть наш призрак?
– Нет, эта дама дожила до весьма зрелого возраста. Умерла в 1925-ом году.
– Тогда возвращаемся к Элис.
– И посмотрим, сможем ли мы что-нибудь раскопать о прислуге, которая в то время работала в Харпер-хаусе. Не удивлюсь, если Реджинальд ухлёстывал за няней или горничной, пока его жена мучилась в агонии родов. Для мужчин такое в порядке вещей.
– Эй, поаккуратнее! – оскорбился Дэвид.
– Прости меня, солнышко. Я хотела сказать, что для мужчины такого высокого положения, как наш достопочтенный Реджинальд Харпер, в те времена не было ничего предосудительного в том, чтобы иметь любовницу или кувыркаться в постели с прислугой.
– Вот так звучит лучше. Но всё равно отвратительно.
– А мы точно знаем, что он тогда жил в Харпер-хаусе?
– Стелла, Харперы всегда жили в Харпер-хаусе. И насколько я знаю историю своей семьи, именно Реджинальд заменил газовое освещение на электрическое во всём доме. Жил он здесь до… – Роз заглянула в книгу, – до 1919-го года, после чего дом перешел его сыну, Реджинальду Младшему. Последний в 1916-ом женился на своей троюродной кузине Элизабет Харпер Маккиннон.
– Так, давайте обобщим. В первую очередь мы должны узнать, умерла ли Элис в этом доме. Потом поднимем архивы по прислуге, пробежимся по возрастам и датам смерти. – Стелла заносила в блокнот план поисков. – Роз, вы случайно не знаете, когда члены вашей семьи стали замечать это… видение? За неимением лучшего слова назовем пока так.
– Нет, и только теперь понимаю, как это странно. Я ведь должна знать больше. Больше и о ней, в том числе. Из поколения в поколение история нашей семьи передавалась из уст в уста и письменно. Но когда речь заходит о личности призрака, который предположительно более ста лет бродит по моему фамильному дому, я ровным счётом ничего не знаю. Кроме того, что папа называл её Печальной Невестой.
– А что вы знаете о ней, как о призраке? – спросила Стелла и приготовилась делать заметки в блокноте.
– Я знаю, как она выглядит, знаю, какую песню она всегда поёт. Впервые я увидела её в детстве. Как и поколениям живших до меня детей Харпер-хауса, ночью она приходила ко мне в спальню петь свою колыбельную. От неё исходила такая нежность и доброта... Мне казалось, будто она накрывает меня своими тёплыми крылышками. Временами я пыталась с ней заговорить, что-то спрашивала, но она никогда не отвечала. Просто улыбалась. И иногда плакала. – Роз поблагодарила Дэвида, когда он долил ей в чашку кофе. – В подростковом возрасте я её не видела, но мне было и не до неё. Тогда моя голова была забита совсем другими вещами. Но я отчетливо помню, когда она появилась снова.
– Надеюсь, томить вы нас не собираетесь, – сказала Хейли.
– Я помню начало лета, конец июня. Мы с Джоном совсем недавно поженились и после свадьбы остались в Харпер-хаусе. Помню, уже в июне стояла невыносимая жара. То была одна из тех летних ночей, когда воздух так же тяжело укутывает, как мокрое одеяло. Я никак не могла уснуть, поэтому покинула прохладу дома и отправилась гулять по саду, цветущему среди влажности и духоты. В ту ночь всё внутри у меня дрожало, я не могла усидеть на месте и ужасно волновалась. Мне казалось, что я беременна. Я, то есть, мы с Джоном… мы так сильно хотели ребёнка, что я была не в силах думать ни о чём ином. Пройдясь по саду, я села на старую деревянную скамейку и, глядя на луну, мечтала стать мамой. Молилась, чтобы мои ощущения меня не подвели. – Роз тихо вздохнула. – А мне ведь едва исполнилось восемнадцать. Но я смотрела на луну, мечтала о ребенке, и тут появилась она. Я не видела, откуда она пришла, не слышала её приближения. Она просто вдруг появилась – стояла на тропинке, смотрела на меня. Улыбалась. То, как она мне улыбалась, сама её улыбка, наполнили меня абсолютной уверенностью в том, что под сердцем у меня растёт новая жизнь. Под светом луны, окружённая ночью и летним зноем, я тихо плакала от радости. И когда через пару недель я отправилась к доктору, то уже знала, что жду Харпера.
– Это так чудесно. – Хейли часто-часто заморгала, стараясь смахнуть слезы. – Так мило…
– В следующие годы я видела её время от времени и всегда в начале беременности, когда я ещё не была уверена. Я её вижу и понимаю, что скоро у нас появится ещё один малыш. Когда же мой младшенький вступил в пору подростковой жизни, она перестала появляться.
– Дети – связующее звено, – пришла к выводу Стелла и двумя чертами выделила слово «беременность» в блокноте. – Её видят дети, беременные женщины или матери. Теория о смерти при родах в самый раз. – Стелла вдруг вздрогнула. – Прости, Хейли. Это прозвучало ужасно.
– Всё в порядке. Я поняла, что ты имеешь в виду. Может, она и есть Элис. Может, ей просто хочется, чтобы все узнали её имя, и потом она спокойно уйдёт в мир иной...
– Что ж… – Стелла обвела взглядом коробки и книги. – Тогда мы его раскопаем.
* * *
Ночью Стелла опять видела сон. Её сознание, переполненное вопросами и мыслями о призраках, погрузилось в дивный сон, где прекрасный синий георгин упрямо рос посреди её великолепного сада.
Если цветок растет в неправильном месте, то это – сорняк.
Снова этот голос. Голос, приникший в её голову и совсем ей не принадлежащий.
– Верно. Всё верно, – пробормотала Стелла. – Но ведь он такой красивый… такой сильный и живой.
Так кажется сейчас, но это лишь обман. Если его оставить, он всё изменит. Он будет царствовать в твоём саду и погубит всё созданное тобою. Всё, что у тебя есть. Ты хочешь всё поставить на карту ради какого-то яркого цветочка? Цветка, который умрёт при первых заморозках?
– Я не знаю. – Стелла оглядела сад и потерла руки. Кожа покрылась мурашками беспокойства в предчувствии беды. – Может, мне стоит всё перепланировать. Я могла бы использовать этот цветок в качестве центральной фигуры…
Раскат грома сотряс небеса, которые в мгновение ока почернели и набухли. Под бушующим небом Стелла стояла в саду такая же одинокая, как в другой грозовой вечер посреди своей кухни.
И горе снова обрушилось на Стеллу, как если бы кто-то вонзил ей нож прямо в сердце.
Чувствуешь, да? Готова почувствовать это снова? Хочешь из-за жалкого цветка опять испытать эту боль?
– Я не могу дышать! – Боль вырывалась из сердца и подобно невидимым лучам расползалась по телу. – Не могу дышать! – Стелла рухнула на колени. – Что со мной такое?
Помни об этом. Думай об этом. Помни о том, как невинны твои дети, и вырви цветок. Вырви его с корнем, пока не стало слишком поздно. Неужели ты не видишь, как он подавляет другие цветы? Как крадёт у них свет? Красота может обернуться настоящим злом.
Стелла вырвалась из сна, её трясло в жутком ознобе. Собственное сердце разбудило ее, болезненными ударами колотясь в груди.
А ещё понимание, что теперь даже во сне она не может быть одна.
______________________
Под настроение главы
Потрясающий Пуччини.
______________________
Svetlaya-a:
Девочки, спасибо за перевод!! Призрак точно связан с чувствами Стеллы... Как же Печальная невеста сильна, раз может влиять на сны... Очень интересно будет узнать ее историю. Думаю, что как и с сестрами, разгадка только в самом конце серии найдется))
Karis:
Девочки, милые, и вам спасибо! Всё для вас!
Svetlaya-a писал(а):
Думаю, что как и с сестрами, разгадка только в самом конце серии найдется))
эт да, интригу надо до конца держать
Правда в каждой из трёх книг наша банда скуби понаразгадывает множество загадок))) Так что узнаваться всё будет постепенно, а третья книга - чисто апогей всего))
djulindra:
Karis писал(а):
– Мы похожи на банду Скуби. (
моя лялька просто тащится от них...
Karis, Мел Эванс, Dana-NRW спасибо за продолжение
И такие красивые картин природа, прям радость для глаз.
Suoni:
Ой, как интересно! Ужасно люблю семейные тайны, их историю и разгадку.
Представила, как уютно в библиотеке Харпер Хауса. Одно удовольствие копаться в старых документах, фотографиях , листать фамильную Библию. Может и мы что узнаем...
Спасибо, девочки, за интереснейшую главу!
Адальмина:
Девочки, спасибо за чудесный перевод!!!
Ох, я бы так и жила в такой библиотеке.
Как быстро наша "банда скуби" вышла на Реджинальда Харпера - молодцы. Правда, в остальном они пока не продвинулись, но интересно будет узнать и историю Элис.
Какой Дэвид милашка - так бы и съела...
Ох, если привидение уже так пугает Стеллу, что же будет, когда она начнет испытывать к Логану более глубокие чувства..
шоти:
Спасибо за перевод!
Глава великолепная.
Ну и сон приснился Стелле. Ее сон связан с ее чувствами. И призраку не нравится привязанность Стеллы ,ее чувства к мужчине. Призрак считает что только дети, ее сыновья должны у Стеллы вызывать любовь.