Кристен Хиггинс "Один-единственный"

lyucya:

Спасибо за продолжение

...

Vali:

Леся, Таня, Алёна, спасибо огромное за продолжение!!!
Вот это да! У Ника, был ещё один брак?! Типа хотел её, из сердца вон, так же как и с глаз долой, ну, ну. А родные Харпер, конечно наверняка всё знали, но не рассказали из-за добрых побуждений.

Конечно же ложь, злится на себя, а за это и на Харпер, что не смотря на годы и расстояния, так же сильно любит. Типа, как не вижу сердце мрёт, а увижу с души прёт.


Честно говоря, даже не знаю, как Харпер удаётся смеяться, или это истерическое...

...

Nadin-ka:

Ура! Продолжение!
Так значит Ник был женат! Конечно у бедной Харпер шок. Понятно почему она антилопу не увидела - она в таком состоянии не заметила бы даже слона. В тот момент она вообще думала, что Ник все еще женат
А у него оказывается падчерица есть к которой он относится как к дочери. А ведь у них могли быть свои дети. Конечно у Ника с Харпер никогда не вышло бы вот так годами по-дружески встречаться. Слишком сильные чувства они испытывают друг к другую И понятно почему Ник простил Джейн явную измену. Просто не любил ее никогда. И опять Харпер порадовала. Она решила собраться с силами и выяснить все до конца. А Ник... Ник опять ушел от ответа. Хотя он тоже очень хотел выяснить жалеет ли Харпер. о том, что разошлась с ним.
А мне пришло в голову, что уже вторая женщина не смогла ужиться с Ником. Может пора перестать обвинять Харпер во всех грехах и подумать, что с ним самим не так.
И все же Высшие Силы настойчиво подталкивают наших упрямцев друг к другу. Сначала страшный гризли, потом это странное перепрограммирование во всех близко расположенных аэропортах одновременно.Теперь вот стихия в виде ливня и града. Ну и конечно эта несчастная мертвая антилопа не просто так оказалась на дороге.
Спасибо огромное! Очень-очень жду продолжения

...

Modiano:

Эта вторая женщина не просто подозревала, что муж не любит ее. Она, вероятно, точно поняла, что он любит другую.
Так, с поломкой машинки я угадала. Попробую еще раз. Харпер встретится с этой Джейн. И та ей усе скажет))

...

Irisha-IP:

Валюш, как мне помнится - разговоры о Нике - это была запретная тема. Так что сильно их винить не стоит

Думаю, что к концу долгого путешествия и разговоров по душам, многое, если не всё, и так должно проясниться.

...

ароника:

Большое спасибо!

...

Annet:

Леся,Таня,Алена,спасибо за перевод!

...

Nafisa:

Леся, Таня, Алена, СПАСИБО за новую главу. Ну и "везет" нашей парочке....

...

amelidasha:

Спасибо за новую главу

...

Svetlaya-a:

Спасибо за продолжение! Авария на самом деле очень опасная, хорошо, что все целы! Откровения Ника просто ошарашили! Интересно, машина остановится?

...

galyleia:

По-моему, уже остановилась. А дальше - длительный ремонт, ведь где в такой глуши взять детали

...

galyleia:

Эх, продочки бы...

...

эрикола:

Спасибо огромное! Прочитала взапой! Когда следующая главка?

...

Talita:

 » Глава 14

Перевод lesya-lin
Редактура codeburger

– Конечно, у нас есть механик, а то как же. Ларс Фредриксен. Он все вам наладит, не переживайте.

Мы с Коко сидели в кабине пикапа между Ником и диаконом Маккейбом, нашим спасителем. Его слова лились бальзамом на мою измученную душу. Со вздохом облегчения я почувствовала, как расслабляются мои плечи. Диакон, брызжущий простонародными словечками и округленными гласными, казался таким замечательным, каким только может быть живой человек. Его старенький драндулет славно пах машинным маслом. На зеркале заднего вида мерно покачивалось распятие, а от самого Маккейба отдавало сеном и табаком – очень приятное сочетание.

И то, что я сидела прижатая к Нику... да, это тоже было чертовски здорово. Он обнимал меня – ладно, с технической точки зрения не обнимал. Технически его рука лежала на спинке сиденья за моей спиной, но я чувствовала себя... уютно. Воздух сделался довольно прохладным. К сожалению, мой свитер лежал в красном чемоданчике, который теперь ехал в кузове пикапа. А вот Ник был чудесно теплым. И вкусно пах. И казался раздражающе равнодушным к моему присутствию, во всяком случае, для мужчины, который любит меня и одновременно ненавидит.

Наш план был следующим: доехать до города (Гарольд, штат Северная Дакота, население 627 человек), нанять там буксировщика для несчастного «мустанга», а затем попросить местного автомеханика оценить ремонт поломки.

– Вы, ребятки, заночуете сегодня у нас, – объявил диакон. – Мотелей в нашем городе, знаете ли, как-то не водится, но милости прошу ко мне и моей миссис. Нечасто к нам попадают гости, нет, сэр. А нынче как раз праздник урожая, так что вы удачно к нам завернули. Повидаете настоящий американский праздник. Откуда вы, говорите?

– Мартас-Винъярд, штат Массачусетс, – ответила я. – Едем в аэропорт в Бисмарке. Это далеко?

– Да нет, совсем рядом. Часа два, от силы три.

– Отлично! – обрадовалась я. Если автомобиль Ника до утра не отремонтируют, просто заплачу кому-нибудь из местных, чтобы меня отвезли в столицу штата. Вырисовываются замечательные шансы завтра к этому времени оказаться в воздухе, на пути домой, туда, где я точно знаю, что делаю. Не могу дождаться.

– Так как оно там живется на Мартас-Винъярд, штат Массачусетс? – полюбопытствовал наш спаситель, и я с удовольствием принялась рассказывать ему о Менешме, о рыбацкой флотилии, о ветре и соснах, об океане, о веселых викторианских домиках Оук-Блаффс и об опрятных улочках Эдгартауна.

– Похоже, ребятки, у вас там действительно здорово, – прокомментировал Маккейб.

Ник ничего не сказал, только посмотрел на меня непроницаемым взглядом.

– Ага, – через минуту наконец-то отозвалась я. – Коко там нравится, правда, дорогая? – Моя собака согласно завиляла хвостом и возобновила попытки загипнотизировать доброго диакона в своего покорного раба.

Разговоры о доме напомнили мне, что надо позвонить отцу. Проверить, как там Томми. Посмотреть, чем можно помочь Беверли. Убедиться, хватает ли денег Уилле. В следующий вторник судебное заседание. И традиционный, раз в два месяца, обед с отцом Брюсом. Признаться, я подустала от нескончаемых полей, исчерченных пунктирным узором из огромных катушек сена, от плоского пейзажа, почти лишенного деревьев. По сравнению с этой пустынной равниной мой остров с его рваной береговой линией и уютными городками, с прочными каменными оградами и шумящими соснами казался абсолютно безопасным. Никакой незащищенной открытости, никакого палящего солнца. Никакого Ника.

* * * * *
Через пару часов я стала королевой на празднике урожая. Ну ладно, пусть не королевой. Но я устроила настоящий прием, по крайней мере в юридическом смысле этого слова. Шесть женщин окружили меня за столиком для пикника, где мы ели какое-то вкусное, но неидентифицируемое блюдо под названием «горячее». Коко, досыта накормленная им же, дремала у моих ног на поводке, привязанном к ножке стола.

– Значит, если я съеду, он может заполучить дом? Черт, как по мне, это жутко несправедливо, – высказалась Дарлин.
Двадцать шесть лет, семь из них замужем, двое детей. Муж – дальнобойщик, припарковавшийся у ларька «ешь, сколько влезет», судя по всему, прилично нагрузившийся спиртным.

– Для вас лучше не покидать место жительства, особенно с детьми, – ответила я, сделав глоток кока-колы. Вычеркните кока-колу из протокола, пусть будет глоток газировки. Звучит куда симпатичнее.

– Оки-доки. Не покидать место жительства, поняла. Думаете, мне стоит поменять замки?

– Да, это послужило бы определенным сигналом, – согласилась я.

Дарлин кивнула и уступила место следующей женщине, желающей получить консультацию.
– Привет, Харпер, рыбочка, как вам погодка? Я Нэнси Микаэльсон, приятно познакомиться.

– Привет, Нэнси, – отозвалась я, запихивая в рот очередной кусочек «горячего». Представляю себе уровень холестерина, при том что основной ингредиент блюда, похоже, майонез, но до чего же вкусно! – Чем могу помочь?

Она села.
– Вы, Харпер, просто прелесть, что отвечаете на все наши вопросы, честное слово. Так вот, моя мамуля, благослови Господь ее душу, недавно выскочила замуж за одного мухомора из дома престарелых в Бьюле. Поначалу-то он нам показался вполне себе ничего, но выяснилось, что этот гад таскает деньги с мамулиного сберегательного счета! Что тут можно сделать, а? Я считаю, ей надо развестись с трухлявым паразитом, а она знай себе твердит, будто влюблена! В ее-то годы, представляете!

Я подавила улыбку.
– Ну, если у вас есть доверенность, в ваших силах это прекратить. Но если ваша мама дееспособная…

– В смысле, «дееспособная»?

– Вменяемая. Ну, понимаете… в здравом уме.

Нэнси вздохнула.
– Я б сказала, умом она точно тронулась, раз принялась крутить романы в ее-то возрасте и все такое, но, похоже, мой голос тут не в счет. Спасибо, рыбочка.

– Ладно, ладно, дадим нашей гостье передохнуть, согласны, девочки? – захлопотала Марджи Шульц, моя новая лучшая подруга/телохранительница. По-видимому, именно она отвечала за все мероприятие. После того как диакон Маккейб познакомил нас с Марджи, она взяла меня и Ника на буксир и представила десяткам людей, каждый их которых бурно радовался тому, что авария привела нас сюда. Гостеприимство Среднего Запада во всей красе, затыкающее нас, янки, за пояс.

Праздник урожая во многом оказался таким, как и следовало ожидать: украшенная гирляндами поляна за лютеранской церковью, несколько ларьков, аппетитные запахи хот-догов, гамбургеров и жареных на гриле колбасок. Гигантский стол, заставленный кастрюльками, формочками с желе и блюдами с тортами и пирожными. Газировка и молоко... никакого пива. Небольшой ансамбль настраивал инструменты: только гитарист, басист и скрипач. Настоящая Королева урожая нынешнего года – крепко сбитая и красивая девушка в розовом выпускном платье, рабочих ботинках и кепке «Джон Дир» – собирала деньги для школьной футбольной программы. Дети в сумерках бегали с бенгальскими огнями, и все это действо словно было взято из фильмов Рона Ховарда.

– А что, праздник урожая принято отмечать в понедельник вечером? – полюбопытствовала я. Трудно поверить, что еще только вечер понедельника, казалось, я провела в машине с Ником целую вечность.

– Ох, нет, – вскинулась Марджи. – Сначала-то планировали собраться в субботу, но у нас тут пронеслась такая буря! А когда и сегодня набежали тучи, Харпер, я чуть не описалась от злости, честно, как представила, что опять придется переносить веселье! Должно быть, Господь услышал мои молитвы, потому как все обернулось лучше не бывает, правда?

– Ага. И погода просто сказка, – согласилась я.

– Ну, чуток зябковато, это точно. Надо будет на ночь занести в дом вазоны. Может и заморозок ударить, веришь?

Я улыбнулась. Признаться, я немного влюбилась в город Гарольд, штат Северная Дакота. В последние дни у меня почти не было других собеседников, кроме Ника, и, может, отчасти поэтому местные жители показались мне дружелюбнейшими и милейшими из всех людей, кого я в жизни встречала. Нет, Мартас-Винъярд вовсе не бурлящий источник зависти и злобы, но у нас там очень… денежное место, а большим деньгам сопутствует немалое... ладно, будем честными. Чванство. Здешняя жизнь на первый взгляд представлялась более спокойной, более простой и понятной – абсурдно снисходительное и наивное мнение с моей стороны, конечно же. Скорее всего, принимаю желаемое за действительное. Впрочем, я же тут всего на одну ночь, и если мне хочется цепляться за идиллические стереотипы, вреда от этого не будет.

– Можно погулять с вашей собачкой вокруг церкви? – спросила меня девочка лет двенадцати, высокая и тоненькая, с французскими косичками. Мама заплетала меня точно так же, когда я была маленькой. – Я очень ответственная, – добавила она.

– В таком случае конечно, – разрешила я.
Поблагодарив меня, девчушка разбудила Коко, которая запрыгала от радости при виде очередной поклонницы.

– А твой-то просто загляденье, – прокомментировала Марджи.

О. Точно. Еще один характерный моментик насчет Гарольда, штат Северная Дакота. У всех здесь сложилось мнение, будто мы с Ником женаты, несмотря на отсутствие обручальных колец. Я не сочла нужным развеивать данное заблуждение и, хотя почти не общалась с Ником с того момента, как нас подобрали, не сомневалась, что он тоже махнул на это рукой.

Я посмотрела на бывшего мужа. И правда, загляденье: руки в карманах, на лице непринужденная полуулыбка, стоит, по-свойски разговаривает с механиком и диаконом Маккейбом. Тот же Деннис шикарный парень, спору нет, но Ник… Ник творит со мной невероятные вещи.

– Как давно вы вместе? – спросила Марджи.

– Мы поженились, когда мне исполнилось двадцать один. – Ну вот. Вовсе и не ложь. Пускай и дальше считают нас супружеской парой. Изложение всех фактов омрачило бы этот приятный вечер.

– А детки есть? – поинтересовалась другая женщина.

На секунду передо мной возник образ темноволосого, кареглазого мальчишки. Худенького, с озорной, неотразимой улыбкой. Ему сходили бы с рук любые проделки, я прощала бы его просто потому, что он так похож на своего отца…
– Нет. Детей нет.

– Еще не поздно, – заметила матрона постарше.

– А то, – согласилась я.

– Но, знаете, дорогуша, все же лучше не затягивать, – добавила она. – Времени не так уж много.

Словно почувствовав, что я на него наговариваю, Ник повернул голову и встретился со мной глазами. Бабах! Вот оно, ощущение притяжения, словно между двумя магнитами, которые вибрируют рядом, прежде чем силы природы наконец-то столкнут их вместе. Долгую минуту мы просто смотрели друг на друга. Затем я улыбнулась, признаться, помимо своей воли, и Ник направился в нашу сторону.

– Снова разрушаешь браки, дорогая?

– Ваша жена само терпение, Ник! – воскликнула Марджи. – Ох, Харпер, вы такая молодчинка! А теперь мне надо бежать, вытолкать этих парней на сцену. Если они сейчас же не начнут играть, народ разойдется по домам. Увидимся позже, ребятки!

Остальные женщины тоже удалились, оставив меня наедине с Ником и моим «горячим».

– Газировку будешь? – спросила я.

– Заботливая женушка, да? – вздернул бровь Ник.

Я пожала плечами. Не исключено, даже покраснела. Тут из колонок взвизгнуло и донесся мужской голос:
– Ну что, люди, давайте начинать? Для разминки классика: Пэтси Клайн, «Схожу с ума».

– Не желаешь потанцевать, жена?

– Не так чтобы очень.

– Отлично. – Ник взял меня за руку и потянул на танцплощадку, огороженную тюками сена.

– Типичное твое поведение – игнорировать мое мнение и делать то, что хочется тебе, – проворчала я, когда Ник положил руку мне на талию.

– Тише, женщина, ты портишь момент, – шикнул он, привлекая меня ближе.

На площадку вышло еще несколько пар. Девочка, взявшая мою собаку, теперь танцевала с ней, и Коко явно не возражала, раз положила мордочку новой подружке на плечо, зажав зубами ее косичку. Белый шпиль лютеранской церкви сиял на фоне кобальтового неба. И хотя Ник до предела измочалил мне нервы, мое сердце трепетало, словно это были пятидесятые годы и мой выпускной бал.

Ник мне улыбался своей легкой, кривоватой улыбкой, превращавшей его взгляд из трагичного в лукавый, словно у нас имелся секрет, известный только нам двоим. Он был не намного выше меня, и я до смущения отчетливо видела его лицо, его чересчур проницательные глаза. Я придвинулась поближе, чтобы не смотреть в упор. Упс, ошибочка. Теперь я ощущала жар его тела, и Ник прижимал меня крепче. Его шея оказалась прямо возле моей щеки, и желание уткнуться в эту шею, поцеловать горячую, бархатистую кожу… черт его дери. Мои глаза закрылись. Ни с кем и никогда я не чувствовала себя так хорошо. Ни с кем и никогда я не чувствовала себя так правильно.

– Эй, Харпер, Ник! Знакомы с моим мужем, Элом? Эл, это та замечательная пара, у которых машина сломалась на шоссе № 2, – подступила сбоку Марджи.

– Здравствуйте, – поздоровалась я.

– Как ваши дела? – отозвался Эл.

Ник отпустил мою ладонь, чтобы пожать ему руку.
– Все замечательно. Славный у вас городок.

Супруги синхронно улыбнулись.
– О да, не можем не согласиться, Ник, – просияла Марджи. – Здорово, что вы, ребята, сегодня с нами.

– Это точно, – подтвердил, подмигивая, Эл.

Шульцы отошли, и Ник снова взял меня за руку.

– Как машина? – бодро поинтересовалась я, словно вовсе и не таяла до последней косточки.

– Ну, – негромко начал Ник. Теперь мы были так близко, что я ощущала вибрацию голоса в его груди, и мои коленки ослабели от желания. – По словам механика, мы пробили какой-то шланг. В смысле, ты пробила. – Его рука немного напряглась… или мне показалось? – Но Ларс считает, что ему удастся либо заменить этот шланг, либо достаточно прочно залатать. Так что завтра сможем ехать дальше.

– Сможем ехать. Хорошо. Здорово. Отлично, – выдохнула я. – Замечательно.

«Я схожу с ума, пытаясь, и схожу с ума, рыдая, и схожу с ума от любви к тебе…» – неслось из колонок.

Ты права, Пэтси. Я схожу с ума. Ник + Харпер = катастрофа. На эти грабли мы уже наступали, и на душе осталось немало рубцов. Но о них было так легко забыть в эту минуту, когда рука Ника обвивала мою талию и я ощущала его чистый, пряный запах, легкое царапанье щетины по моей щеке, каждое его движение. Он держал мою ладонь так, как держал всегда. Уверенно. Властно. Словно я принадлежу ему.

Сглотнув, я жадно вдохнула прохладный вечерний воздух. Музыканты перешли к следующей завораживающе меланхоличной песне. «Мне больше нельзя тебя любить». Если это был не глас Божий, тогда не знаю, что это было.

Я отступила на шаг.
– Очень приятный танец. Спасибо, Ник. – Мой голос звучал чуть громче обычного. – Пойду, поищу Коко. – И, не давая себе возможности натворить еще каких-нибудь глупостей, я ускользнула, чтобы вернуть свою собаку и хоть немного душевного равновесия

* * * * *
Диакон Маккейб жил в крохотном одноэтажном домике посреди огромного участка. Вокруг дома росло несколько деревьев, с которых, должно быть, пронесшаяся буря сорвала все листья. Марджи оказалась права – ближе к ночи стало довольно холодно, и ветер дул порывами, раскачивая приземистые кусты у входной двери. Я подняла Коко и поцеловала ее в лобик. Интересно, что она думает о нашем странном путешествии?

Гостиная была отделана сучковатыми сосновыми панелями и украшена головой лося, давшей повод Коко очаровательно зарычать. Лохматый оранжевый ковер, дровяная плита, которая, судя по прохладе в доме, давно погасла. Поприветствовать своего хозяина притрусила мопсиха, и диакон наклонился.

– Лилли, смотри, это вот Коко и ее мама с папой, – поднял он пухлое плюшевое тельце.

Лилли засопела и захрюкала в сторону моей собаки. Коко одарила меня взглядом чихуахуа: «Серьезно? Я должна позволить этому существу обслюнявить меня?..» Но все же допустила пару экстатических облизываний, чем привела мопсиху в бесконечный восторг.

– Жена уже легла, – сообщил Маккейб, почесывая голову Лилли, от чего та радостно завертелась волчком. – Огорчится моя миссис, что не встретилась с вами сегодня. Ревматизм у ней разыгрался, потому и на праздник не пошла. Жаль, конечно. А теперь, если не возражаете, я устрою вас и сам завалюсь на боковую.

– Отличный план, – отозвалась я.

– Мы оба вымотались, – добавил Ник, коротко глянув на меня. Часы показывали полдесятого.

– Прям с утреца отвезу вас обратно в город. Ларс у нас рукастый, непременно все починит, – приговаривал хозяин, сопровождая нас по узенькому коридорчику, затем остановился, открыл дверь и включил свет. Я слегка отпрянула. Ник за моей спиной издал сдавленный звук.

В комнате находились кровать, небольшой письменный стол и… хм… ну…

– Моя жена истово верует, – пояснил диакон. – Это ее, э-э, особое место. Извините, тут, наверное, чуток прохладно.

– Нет-нет, все замечательно, – ответил Ник, тщательно контролируя свой тон. На самом деле здесь стоял леденящий холод.

– С вашей стороны очень любезно приютить нас, – добавила я. Что, конечно же, было правдой.

– Мы искренне благодарны – подхватил Ник, с усилием отрывая взгляд от примечательной детали интерьера. – Надеемся, вам это не слишком хлопотно.

– Нет-нет, нисколько. Значит так, чистые полотенца в ванной. Вдруг что-нибудь понадобится, сразу дайте знать, хорошо? – Маккейб глубоко вдохнул, осматривая комнату, словно впервые ее увидел, и тряхнул головой: – Тогда ладушки. Спокойной вам ночи, ребятки.

Дверь закрылась, и мы с Ником просто… ну, мы просто стояли и таращились.

Стены были увешаны изображениями – десятками изображений – светловолосого, голубоглазого Иисуса, кстати, невероятно похожего на Брэда Питта в «Легендах осени». Аминь!

– Разве плохо находить Господа своего привлекательным? – заметила я, получив в награду теплый смех Ника.

Медленный поворот вокруг своей оси… еще больше Иисуса. Вот это да. Не только картинки на стенах, но и, надо же, длинный низкий столик с незажженными свечами под самым громадным крестом из всех, что мне встречались за пределами церкви. Большой церкви.

– Как думаешь, хозяева не собираются нас распять? – шепнул Ник, весело блестя глазами, и поставил чемоданы. – В смысле, что мы знаем об этих людях?

В комнате имелась только одна кровать. Одна-единственная неширокая кровать, которая, будь мы с Ником до сих пор женаты, оказалась бы вполне удобной. Я опустила на пол Коко, та по своему обыкновению запрыгнула прямиком на подушку и свернулась калачиком, не обращая внимания на нас двоих и наши молчаливые маневры.

Словно читая мои мысли, Ник сказал:
– Ты устраивайся на кровати. А я лягу на… кхм… на алтаре.

У меня вырвался смешок, и он одарил меня молниеносной улыбкой.

Я немного протрезвела.
– Схожу почищу зубы. Я быстренько.

В ванной комнате я уставилась на свое отражение. Последние дни сказались на мне не лучшим образом; я уже не одну ночь плохо спала и вряд ли хорошо высплюсь сегодня. Под глазами появились тени, волосы, распущенные из конского хвоста, смотрелись космато. Вот и хорошо. Сейчас мне меньше всего хотелось выглядеть соблазнительной, хоть с какой стороны.

Ну да, в кино герой с героиней, застряв в небольшом мотеле или вроде того, обычно обмениваются парой острот и прыгают в койку. Но мы с Ником так делать не будем. «Ты и Ник – никакой койки», – прошептала я своему отражению на случай внезапной амнезии. Напоминание, увы, нелишнее. Этот мужчина все так же волновал меня, черт его дери. Помню, однажды я дико возбудилась, глядя, как он вытряхивает мусор. Серьезно.

Вздохнув, я без всякой нежности и снисходительности потерла лицо, почистила зубы и натянула пижамные штаны – ярко-желтые, в смеющихся мартышечьих мордочках. По счастливой случайности, самые негламурные, какие только можно заполучить взрослого размера. Завершила мой «не-тронь-меня» наряд просторная красная футболка с эмблемой «Ред Сокс» (рождественский подарок от Денниса), наиболее близкая к поясу целомудрия из всей одежды, имевшейся в моем распоряжении.

Когда я вышла, Ник стоял в коридорчике с зубной щеткой наперевес, и мы затоптались в неуклюжем танце «шаг влево – шаг вправо», пока он не схватил меня за плечи и не удержал на месте теплыми, сильными руками, заставив мои женские местечки сладенько замурлыкать. Затем с полуулыбкой протиснулся мимо меня и зашел в ванную.

«Образумься, Харпер», – поспешно велела я себе, с трудом отводя взгляд от закрывшейся за ним двери. Ник там бреется? Если да, мне конец, потому что, честно, это очень сексуальное зрелище, когда мужчина бреется. Или чистит зубы? О-о-о. Впрочем, он, даже обнимаясь с унитазом, все равно казался мне потрясающе привлекательным.

– Жалкое ты примитивное существо, – пробормотала я, неодобрительно мотая головой от собственной безмозглости.

Вернувшись обратно в спальню, под брэд-питтовским взором Иисуса я забралась в кровать и подняла с подушки Коко, заработав от нее взгляд «не бейте меня, пожалуйста».
– Согрей мне ноги, собачка, а то они окоченели, – прошептала я, перекладывая ее к ступням, а затем натянула одеяло до подбородка. Постель была бы уютной, не будь она такой ледяной. Всегда ненавидела ложиться в холодную кровать. Прикосновение стылых простыней вызывает у меня рефлекторную дрожь. Я свернулась калачиком под одеялом, дожидаясь, когда станет теплее. Коко, решив, что она на самом деле не из тех, кто служит ножной грелкой, перебралась в другой угол кровати. Вероломная примадонна.

Здесь было очень тихо – на окраине города, почти что в прерии. Снаружи бушевал ветер, ветка дерева постукивала по окну. Постельное белье внутри моего кокона остро пахло свежестью и чистотой, как после сушки на веревке, но приятному аромату не удавалось на этот раз успокоить мое глухо колотящееся сердце.

Минутой позже в комнату вернулся Ник, и я закрыла глаза, чтобы не видеть его, такая вот трусливая курица. А затем открыла. На нем были зеленые пижамные штаны и вылинявшая футболка с эмблемой «Янкиз». Слава богу.

Когда мы были женаты, Ник всегда спал голышом. А я обычно надевала одну из его маек, которую ему всегда нравилось снимать. И мне всегда нравилось, когда он ее снимал.

«Подобные мысли – верный путь к катастрофе», – одернула я себя. Сглотнула. Попыталась рассматриванием Брэда в Гефсиманском саду заглушить воспоминания о нас с Ником в старые добрые времена.

Ник вздохнул, провел рукой по непослушной шевелюре и подошел к другому краю кровати. Взял с незанятой половины подушку, открыл стенной шкаф, достал одеяло и, на какую-то секунду глянув на меня, спросил:
– Нормально устроилась?

– Угу.

– Тогда спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Он потушил свет, и комнату пронизали белые полосы холодного лунного сияния. Я слышала, как Ник укладывается на полу перед импровизированным алтарем.

Снова дунул ветер. Коко вздохнула.

Одно-единственное одеяло.

А здесь жуткая холодина. Дубяк.

– Ник…

– Да? – тут же отозвался он, и у меня сжалось сердце.

– Перебирайся-ка на кровать, – мой голос, к счастью, звучал абсолютно буднично. – Спать на полу слишком зябко. Простынешь.

Залегла пауза.
– Ты уверена?

– Угу.

«Опять ошибка, тупица», – недвусмысленно выступил глас моего рассудка. Глупости. Мы же не подростки с разгулявшимися гормонами. Мы не собираемся спать вместе – ну ладно, спать как раз собираемся, но не более того. «Боже милостивый, ну ты и дура», – проинформировал меня мой здравый смысл, и это было правдой. Если бы клиентка сообщила мне, что намерена позволить своему бывшему улечься с нею в постель, я бы категорически возражала. Но в моем случае все иначе (как говорят себе все женщины, прежде чем совершить огромную ошибку). Обычный акт милосердия.

Кровать скрипнула, когда Ник забрался в нее. Коко заворчала и спрыгнула на пол, возмущаясь, что у нас хватает наглости ее тревожить. Я лежала на боку, спиной к Нику. Между нами было добрых полметра, но я уже ощущала его тепло, словно солнце, припекавшее меня.

– Спасибо, – сказал Ник.

– Да ладно, не за что, – состроила я гримасу в темноту, радуясь, что ему не видно моего пылающего лица. – Не могла же я бросить тебя замерзать на глазах у Иисуса.

– Тебе самой-то не холодно?

– Мне хорошо, – солгала я. – Тепло и уютно.

– Ты мерзнешь, – констатировал он.

– Нет, все нормально. – Мои ступни были глыбами льда.

– Признайся, ты там насмерть застыла.

– Ничего подобного, я очень даже живая.

Его нога двинулась и коснулась моей.
– Это называется «живая»? – хмыкнул Ник, а затем зашуршали одеяла, и его рука обняла меня, прижала спиной к его груди, пригладила мои волосы.

У меня перехватило горло. Близость этого мужчины, единственного, с кем я чувствовала себя лелеемой… это был удар, заставший мое сердце врасплох.

– Крепких снов, – шепнула я.

– И тебе.

Господи, как же я по нему соскучилась.

Ник затих. Его кожа была настолько же теплой, как моя – холодной. Мы долго-долго так лежали, не двигаясь, не разговаривая. Снаружи дул ветер. Коко пристроилась где-то и по-собачьи похрапывала. Ник дышал медленно и ровно, и это наше… лежание вдвоем было невероятно успокаивающим и замечательным. И ужасным, потому что причиняло невыносимую боль моему сердцу. Мы пережили нечто редкое и особенное, я и Ник. В нашем браке были не только одинокость, неадекватное восприятие и неумение общаться. Случались моменты, как сейчас, когда мы лежали в темноте вдвоем, вместе. Редкие моменты… но они имели огромную ценность.

Уверенная, что Ник уже спит, я дотронулась до его руки. Легонько, почти незаметно провела кончиками пальцев по тыльной стороне его удивительно прекрасной кисти.

– Ты спрашивала, почему я так и не смог простить тебя, – еле слышно произнес он, и я вздрогнула. – Потому что ты одна была любовью всей моей жизни, Харпер. А ты не хотела ею быть. Такое трудно выбросить из головы.

Его слова осколками стекла впивались в мое сердце. Я сглотнула. В темноте этот звук показался очень громким.
– Это не совсем так, Ник, – прошептала я, поворачиваясь к нему лицом. – Я хотела, очень хотела. Только…

Только что? Я любила его всем своим истрепанным, тщедушным сердцем, но страх, который я постоянно испытывала, удерживал мои чувства внутри, ожесточая меня, разрушая наши отношения.
– Мне было бы легче поверить в твою любовь, если бы ты был рядом, Ник. Если бы ты… помог мне поверить.

Он согласно кивнул, и это меня удивило.
– Ты права. Моя занятость не улучшала дело. Но мне казалось, стоит нам пожениться, и ты почувствуешь себя… безопаснее. – Ник запнулся, удрученно тряхнул головой. – Вот что я тебе скажу, Харпи. – Теперь его голос звучал почти беззвучно. – Я и подумать не мог, что мы не справимся. А ты ни минуты не думала, что справимся. Ты попросту ждала, когда наш брак неизбежно потерпит крах. Я же верил, что вместе мы преодолеем любые трудности.

– Ага, верил, вот только это ты бросил меня, Ник, – со стесненным сердцем возразила я. – В ту ночь это ты собрал вещи и ушел.

– Мне нужно было остыть. Я никогда не подал бы на развод, ты же знаешь. А ты… Ты побежала к адвокату на следующий же день. На следующий же день, Харпер.

Впервые за долгое-долгое время я чувствовала себя на грани того, чтобы расплакаться. Разреветься. Вместо этого я полукивнула в знак согласия. Коко, наверное, почуяла, что ее мамочка вот-вот сорвется, потому что запрыгнула обратно на кровать и прижалась к моим ногам.

– Можно тебя еще кое о чем спросить? – голос Ника был очень тихим и ужасно мягким.

– Да запросто, – вздохнула я. – Почему бы и нет?

Он слегка улыбнулся при этих словах, затем снова посерьезнел.
– Когда я попросил тебя стать моей женой, Харпер… почему ты сказала «да»?

О господи. Это уже не бередить раны. Это протыкать их до костного мозга.
– Ник… – дрогнув, я замолчала.

– Знаю, ты любила меня. – Его взгляд был твердым. – Но, как потом выяснилось, совсем не горела желанием выходить замуж. Так почему же ты ответила мне «да»?

– Просто не смогла сказать «нет», – вырвалось из меня признание. – Я не хотела… причинить тебе боль.

– Когда ты развелась со мной, это было больно.

– Я знаю! Знаю, – я приглушила голос, чтобы не разбудить Маккейбов. – И ты прав. Я с самого начала понимала, что крах нашего брака – лишь вопрос времени, но не могла придумать, как ответить «нет» и не потерять тебя, поэтому… просто… поплыла по течению.

Ник на секунду отвел взгляд в сторону, зарылся пальцами в волосы, взъерошив их, затем снова посмотрел на меня печальными глазами. Очень, очень печальными.
– Ну что ж. Спасибо.

– За что?

– За то, что сказала правду.

Больше говорить было не о чем.

Какой невыразимо грустный неопровержимый факт, абсолютно ужасный и абсолютно истинный. Любви оказалось недостаточно, чтобы спасти нас. И хотя эта мысль была не новой для меня, мир внезапно показался жутко огромным и пустым.

Осторожно-осторожно, медленно-медленно я повернулась обратно на бок, спиной к Нику. Он опять обнял меня, и его дыхание защекотало волосы у меня на шее. Коко тяжело вздохнула.

Я лежала, наблюдая, как сменяются синие циферки на электронных часах, как лунный свет скользит по комнате. Со временем дыхание Ника замедлилось, его рука обмякла, сообщая мне, что он наконец-то уснул.

Но я еще долго-долго бодрствовала, не желая засыпать, не желая тратить на сон драгоценные мгновения, потому что сегодня была наша с Ником последняя ночь вдвоем.

...

Natali-B:

Девочки, спасибо за новую главу!

...