Дорога менестреля (фэнтези, любовный роман)

 » часть 8

Лена, спасибо за комментарий.

часть 8

«Хочу!»
«Тень, успокойся, ты же не сеголеток, а взрослая, умная волчица. Подожди еще чуть-чуть».
Я откинула полог и прислушалась – день сегодня выдался тяжелый – трехдневный ливень размыл дорогу, превратив её в жидкую грязь. Обоз тащился медленно, как умирающая черепаха - то и дело приходилось либо вытаскивать повозку, либо прилаживать соскочившее колесо. Потому и лагерь угомонился неожиданно быстро. Тишину нарушало только потрескивание дров в кострах, стук дождевых капель по влажной коже ютты (1) да шаги охраны, обходившей составленные в круг повозки.
Моей волчьей половинке сегодня явно не сиделось на месте, а вот я бы предпочла смотреть сны, прикорнув рядом с Карисом. Но ничего не поделаешь – придется идти.
- Тебя подождать?
- Ложись, я ненадолго.
Выйдя из ютты, я миновала охранный круг – нарочно оставила с нашей стороны маленький проход и направилась к еще утром облюбованной полянке. Амулет, хитро блеснув на прощание, улегся на широкий пень, но стоило только обрадованной Тени шагнуть вперед, как между двумя елями, словно выткавшись из струй дождя, возник темный силуэт с горящими янтарем глазами.
«Только этого сейчас не хватало!»
«Поговорить все равно придется», - заметила Тень.
«Но на наших, а не его условиях».
Сорвавшись с места, Волчица бросилась вперед, словно стелясь над намокшей травой, удерживая расстояние между собой и Волком.
Трава под мягкими лапами чуть пружинила, но не укладывалась тропой, а быстро выпрямлялась. Я улыбнулась, представляя себе, как это выглядит - две тени, несущиеся сквозь сумрачный лес, горящие глаза, напряженные, как стрела, вытянувшиеся в прыжке-беге тела...
Две тени.
Нет, так нельзя.
Волчица, не менее раздраженная присутствием Волка, чем я, перепрыгнула узкий ручеек и остановилась. Когда Кайр остановился на том берегу, намереваясь прыгнуть, я тихо-тихо, без угрозы, зарычала. Волк замер.
«Чего ты хочешь, кайе?»
«Каэнне, я предлагаю тебе стать моей кайнел».
Я не удивилась. Больше того, я догадывалась о его намерениях, но не могла сделать ничего до тех пор, пока не произнесены слова.
«Нет».
В глазах черного волка появилось удивление:
«Почему?»
«У меня есть Волк».
Оборотень прижал уши, оскалился в недоумении, глядя на меня янтарными глазами. Я ответила прямым спокойным взглядом.
«Он – всего лишь человек», - Кайр даже не пытался скрыть пренебрежение.
«Который спас тебе жизнь и не потребовал долг», - напомнила я.
Кайр досадливо махнул хвостом.
«Я знаю закон. Но сейчас речь не о том. Даже “меченый“ никогда не поймет тебя полностью. Ты думаешь, он не боится?»
«Я это знаю. Он все принял».
«Подумай, - вкрадчиво предложил кайе. – Детей у вас нет, ты можешь уйти, когда пожелаешь».
Меня словно ударили под дых – сам того не зная, Кайр разбередил незаживающую рану. Дышать на миг стало больно, так больно, что я едва не взвыла, но собравшись с силами, все-таки произнесла:
- От даэлле (2) не уходят.
На том берегу воцарилось мертвое молчание. Кайр закрыл глаза, и я, не выдержав, бросилась прочь. Лапы взрыли землю, щелкнули зубы...
Волчице тоже было больно. Быть может, огромный древний лес, что старше, мудрее нас, и темная, глубокая ночь, помогут заглушить эту острую, рвущуюся из души криком-воем боль...

Карис в третий раз повернулся с боку на бок, потом отбросил одеяло и сел.
Раньше, когда Дара говорила, что её не нужно ждать, он спокойно спал. Но не в этот раз. Сегодня что-то было очень не так. Карис не мог сказать что, но внезапно понял – он должен дождаться. Мужчина встал, надел сапоги и, спрятав под куртку свернутый плащ, вышел из ютты.
Бесшумно проскользнул мимо караульных и, оставив за спиной спящий лагерь, вышел на небольшую полянку в кольце разлапистых елей. Сжал в ладони её амулет, и устроившись на широком старом пне, замер в ожидании.
Ждать пришлось достаточно долго. Карис уже пребывал в состоянии полудремы, когда на полянку выскочила шарящая бездумным взглядом вокруг волчица.
Карис молча положил плащ рядом с амулетом, на место, где Дара его оставила, и отошел, отвернувшись. Когда на плечи легли странно холодные руки, мужчина обернулся, заключая любимую в крепкие объятия.
Дара сжалась в его руках - маленькая, хрупкая... Спрятавшаяся где-то среди ночного леса, потерявшаяся в волчьем взгляде, уставшая, далекая...
Родная. Любимая.
- Что случилось, солнышко? - тихо прошептал Карис, нежно перебирая растрепанные волосы.
Дара глухо, с коротким стоном вздохнула. Карис замер, чувствуя, как рвется что-то внутри от боли, плеснувшейся на него из невидящего взгляда любимой, когда она отчаянно, слепо потянулась к нему, вцепилась руками - будто судорогой пальцы свело...
- Тише... Дара...
Внутри поднималась злоба на неведомого обидчика. Кто посмел? Кто?
"Я убью того, кто заставил ее плакать..."
- Ари...
Бормотание сквозь слезы - она все-таки разрыдалась взахлеб, и это было куда лучше закаменевшей боли ее глаз, надломленных движений рук. Карис мягко прижал жену к себе, разрываясь между ненавистью к обидчику и щемящей до боли нежностью.
- У нас... Мы не сможем... Он прав, и это самое страшное, Ари...
Карис не слушал. Старался не слушать и не понимать. Баюкал ее - маленькую, плачущую, грел руки, собирал поцелуями слезы со щек. Злость медленно тая внутри, не сразу, но исчезла, оставив лишь твердую уверенность - не позволит он Даре плакать. Никогда больше никто не посмеет ее обидеть вот так.
Дара еле слышно всхлипывала, а Карис перебирал в уме - бессмысленно, не вникая в суть - ее слова.
Оборотень говорил с Дарой. Оборотень напомнил ей о том, что у них не будет ребенка. Никогда. Потому что не осмелятся ни он, ни она навлечь проклятие на невинную душу...
Кайр причинил Даре боль. И Карис сжал зубы, когда вновь подступила ярость, пропитанная теперь едкой болью от понимания: он прав.
Хотелось что-нибудь сломать. Лучше всего, шею этому шелудивому псу, осмелившемуся...
Карис прижал к себе Дару и, уткнувшись подбородком в ее волосы, шептал что-то ласковое, успокаивая и утешая.
Наконец Дара прерывисто, совсем по-детски вздохнула и, оторвав лицо от насквозь промокшей рубашки мужа, осторожно коснулась ладонью его щеки.
- Прости…
Карис растерянно моргнул, только сейчас поняв, что влага на щеках вовсе не дождь, а слезы. Усилием воли загнал вглубь колючий комок, царапающий горло, и подхватил Дару на руки:
- Нам пора, ты совсем замерзла.
Тяжелые тучи, завесившие небо, погрузили лес в непроглядную темноту, но по извилистой тропке Карис шел, как по ровной дороге. Дара обессиленно молчала, прижавшись к нему и, даже в ютте, не произнесла ни слова. Безропотно позволила уложить себя в постель и накрыть одеялом, но пальцы, намертво стиснувшие рубашку Кариса, смогла разжать далеко не сразу.
Зато уснула почти мгновенно – Волчица, положившись на чутьё, увела Сестру в глубокий сон, испокон веку считавшийся лучшим лекарством для измученной души.
Карис же так и не смог сомкнуть глаз – боялся даже на секунду отвести взгляд от бледного, с горькой складкой у губ, лица жены, ловил каждый вздох.
Но когда в щель между стеной и пологом робко проскользнул первый солнечный лучик, мужчина осторожно поднялся, накрыл Дару поверх одеяла своей курткой – под утро в ютте стало зябковато – и бесшумно вышел.
Пора поговорить кое с кем по душам.
Стояла тишина, но сомнений в том, что Кайр где-то поблизости и достаточно бодр для разговора, не было. Карис внимательно оглядел лагерь.
Ничего. Только ветер шевелит листья да роса высыпала на примятой слегка траве.
Карис прищурился, глядя на узкую дорожку следа. Прошедший в столь ранний час стряхнул крохотные капельки с облюбованных мест, и они наверняка устлали если не его одежду...
Так его шерсть точно.
Не мешкая больше, Карис направился по тонкой тропке, темным пятном выделяющейся среди усыпанной росой поляны. Кустарник, еще одна полянка - гораздо меньше той, где остановился обоз - снова кустарник. Сосновый бор становился все гуще, под ногами мягко шуршали опавшие иглы. Тропка следа потерялась среди сосен - неудивительное дело! Попробуй выследить оборотня в лесу.
Карис осмотрелся еще раз. Нет, назад поворачивать не стоит - Кайр, скорее всего, вернется той же дорогой, уже утро, и Волк вряд ли ушел далеко...
- Ты?
Высокая тень человека - уже не зверя, но глаза сверкнули острой дикостью - скользнула среди сосен. Кайр остановился неподалеку, хмуро скрестил руки на груди.
- Я, - спокойно согласился мужчина.
Оборотень посмотрел на него с насмешкой, но промолчал.
- Мне все равно, - покачал головой Карис. - Мне все равно, кем ты меня считаешь. Но если ты еще раз приблизишься к Даре...
Кайр передернул плечами:
- Я не собираюсь отчитываться перед тобой, человек.
- А ты не отчитывайся. Ты на носу своем мохнатом заруби, - голос Кариса зашелестел мягкими низкими нотами, неприкрытой угрозой, и Волк... Словно бы уши прижал. Зверь настороженный, внимательный. Не человеку глупому внимающий, а равному существу. - Заруби так, чтобы навечно память осталась. Не смей приближаться к Даре. И держи язык за зубами, если придется с ней говорить. Каждое слово взвешивай. Я ее слез никому не прощу!
Негромкий шелест сорвался на рык, и Карис замолчал, когда понял - рычал он, а Кайр невольно попятился.
Карис молча развернулся и зашагал назад, в лагерь.
К Даре.

1. Ютта – «дорожный дом», т.е. аналог палатки.
2. Даэлле («Истинная Любовь») – так оборотни называют любимого или любимую. Но это слово употребляется очень редко, только если оборотень находит свою вторую половинку.
___________________________________

Натали какой тревожный и искренний на чувства кусочек. Так жаль Дару. Оттаскать бы за хвост дурака ушастого ,который так расстроил её. Ну какого черта ты лезешь ,разве не видишь их любви ,не видишь что отдельно им не будет жизни. Ох как же им непросто (((
вообще я всегда читаю затаив дыхание ,когда Дара в облике волчицы , это так завораживающе. А их чувства с Ари это что то невероятное ,кажется вся история пронизана их любовью.
___________________________________

Ингеборг Блестяще!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! глава удивительно проникновенная.Боль и страхи Дары,то,что гложет душу,высказанные сторонним человеком -как будто снесли плотину.И в этой горечи так легко потеряться,утонуть.Но Карис всегда рядом,всегда чувствует что с его любимой.И в этот раз он снова оказался аав нужны момент рядом.И его ярость оправдана,никто не смеет причинять боль его жене.Никогда.Кайр поплатился за свою заносчивость
вот так,он уступил человеку,ну или кому-то очень на него похожему

Натали, спасибо за интересное продолжение!


О, уже предложение сделал... Шустрый, однако.
Конечно же, нелегко Даре... но это любовь, да ещё какая, от неё не стоит отказываться.
Но жалко тут Дару было...


Да, с Карисом в таком состоянии шутки плохи))
Ну а что, кто ещё защитит любимую, как не он?!
Правда, как бы всё это к каким-нибудь проблемам не привело...

Наташа, Angelin, Лена, спасибо за комментарии.



"Ушастый дурак" уже свое получил и больше даже не пикнет. Права не имеет. У оборотней всё решает женщина.



Очень точно подмечено. Но, с другой стороны, лучше уж выплеснуть горе сразу, чем носить все в себе - потом это было бы намного тяжелее.



А у неё и мысли отказаться не возникло. Она всего лишь решила прояснить ситуацию, пока этим не занялся Карис.



Проблем не будет - Кайр ни Даре, ни Карису ничего не сделает. Он теперь у Кариса в долгу - за спасение жизни.
___________________________________

Натали, спасибо за главу.
Нет здесь баталий и напряжённого действа. Тем не менее глава тяжёлая, ибо затрагивает проблему человеческого бытия, предназначения женщины в социуме. Социум...он и есть социум в любую эпоху и в различной реальности.
Больно было читать строки, повествующие о слезах Дары.
А Волк. Что же Волк? Он прямолинеен. Впрочем, как и любой посторонний человек, сказал, что думал.
И вот только Ари заботлив, нежен. Он никогда не расстроит любимую.
Не знаю, Наташа, что ты нам приготовила в дальнейшем. Но мне кажется, герои заслужили хотя бы в альтернативном варианте "долго жить счастливо и умереть в один день".
_________________

Таня, спасибо за комментарий.



Невозможность иметь ребенка - болевая точка не только для Дары, но и для Кариса. Просто они об этом не говорят.
___________________________________

Натали, спасибо, очень очень жаль Дару, но Ари умница: поддержит, позаботится о любимой,
вот хочу спросить: а в этой версии они узнают, что не родные брат и сестра?
Спасибо за новый кусочек! трогательное продолжение!

 » часть 9

Аpple, спасибо за комментарий.



На этот вопрос я пока отвечать не буду.

часть 9


- Ну вот и добрались, милостью Хранящей на Путях, - с явным облегчением вздохнул господин Хелис, поплотнее закутываясь в плащ. Пустошь вокруг Порубежника – последнего города в Диких Землях – расчищали каждый год и очень старательно, поэтому ветру здесь было раздолье.
- Наконец-то, - шепнула я, подъезжая поближе к Карису. Сердце гулко заколотилось: здесь, если повезет, начнется наша новая жизнь.
От того обоза, который начинал путь из Светлограда, уже почти никого не осталось. Семьи предпочли осесть на более-менее освоенных землях – там где больше людей, выжить проще.
Одиночки тоже постепенно исчезали один за другим – выбирая кто город, кто деревню.
Братья-оборотни ушли едва ли не последними, а от леса, который они себе присмотрели, не отказалась бы даже я. Кайр, получив отказ, не пытался вернуться к разговору, но, похоже, надеялся, что я передумаю. Да, у кайе просто не могло уложиться в голове, что Волчица препочтет Волку «меченого». Кажется, я его очень разочаровала.
«Все равно он нам не подходил, - в мои раздумья бесцеремонно вмешалась Тень. – Кайе лучше…».
Если Тень хотела меня удивить, это ей удалось – я чуть с лошади не свалилась. Но Волчица тут же заговорила о другом:
«Надежная клетка. Выбраться будет нелегко».
И в этом я была с ней согласна целиком и полностью. О безопасности жители Порубежника позаботились на славу.
Каменная стена выше человеческого роста – зимой, наверняка, еще и водой поливают, ров, подъемный мост, и, как пить дать, защитная решетка.
Стража встретила обоз у самых ворот. Светловолосый молодой старшина хозяина знал явно не первый день – не просто кивнул, а поздоровался по имени, но бумаги читал внимательно. Товары показать тоже не требовал, сколько и чего привезено - отмечал со слов купца.
Нам с Карисом он уделил гораздо больше внимания – бумаги только что на зуб не попробовал, но придраться было не к чему. Да это и неудивительно, если вспомнить, во сколько они нам обошлись.
От пристального цепкого взгляда голубых глаз стража меня пробрал холодок. Не приведи Богиня, еще магом окажется, а у них с оборотнями разговор короткий – серебром в сердце.
Но почти сразу его заинтересовало Серебряное Пламя на поясе Кариса. С трудом оторвав взгляд от меча, страж вернул бумаги, коротко обронив: «Проезжайте. Вам в ратушу».
Копыта лошадей дробно процокали по мосту, но только миновав ворота, я смогла перевести дух.
На первый взгляд Порубежник почти ничем не отличался от любого другого рутенского города: деревянные плахи мостовой; земляные и тесовые, ближе к главной площади сменяющиеся лемеховыми, (1) крыши изб; пестрящие вывесками лавки и постоялые дворы.
Но стоило присмотреться пристальнее, как в глаза бросилась густая вязь обережных знаков, оплетающая забор и ворота каждого дома. Где резная, где нарисованная краской, мелом или углем – смотря по достатку хозяев.
Впрочем, здешние жители больше полагались не на покровительство Богини, а на самих себя. В Диких Землях даже в отхожее место без оружия не ходят – мало ли что…
- Не желаете продать меч, почтенный? Лучшей цены вам никто не даст!
- Выпечка! Свежая выпечка! Только что из печи!
- Комнаты на постоялом дворе! Чисто и недорого!
Да, куда ни попади, уличные торговцы везде одинаковы – неугомонные и горластые, как на подбор.
От особенно пронзительного вопля: «Обереги! Надежнейшие обереги!», Белка шарахнулась в сторону, едва не сбросив меня. И еще какое-то время нервно прядала ушами в ответ на любой неприятный звук, успокоившись только, когда мы проехали пару улиц.
Главную улицу - широкую, мощеную не плахами, а камнем – прокладывали с умом: по любому из боковых переулков можно было за считанные мгновения перекрыть проезд наглухо. Ратуша - невысокое здание из черного гранита – походила на небольшую крепость и, в случае нападения, наверняка, стала бы последним оплотом для защитников города.
У дверей дежурили двое облаченных в доспехи солдат. Когда мы спешились, один из них строго спросил:
- По какому делу, уважаемые?
- Мы только прибыли, хотим отметиться, - спокойно ответил Карис.
- Подождите
По вискам словно провели легким перышком: я стиснула зубы – маг, и, похоже, сильный. Конечно, без проверки не пустят. Хотя, помнится, на воротах тоже что-то похожее было.
Касание почти исчезло, потом вдруг вернулось, стало настойчивей – виски закололо, где-то внутри тревожно взметнулась Тень и… почти исчезла, словно впитавшись в меня. Я изумленно замерла – мы никогда не пробовали полное слияние, но другого выхода просто не было.
Иголки уже превратились в шипы терновника – еще чуть-чуть и я завопила бы в полный голос, но ощущение чужого присутствия вдруг исчезло, а стражник невозмутимо кивнул:
- Проходите.
Внутри стены ратуши оказались отделанными темным деревом, коридоры хорошо освещались, и худощавый молодой человек, встретивший нас в приемном зале, быстро привел в небольшую комнату.
- Придется подождать, я доложу о вас.
Карис кивнул. Ожидание, правда, было недолгим - спустя десять минут нас пригласили в кабинет градоправителя.
Градоправитель – виконт Эрсин Тейр - был высоким мужчиной средних лет, с серебрящейся в темных волосах сединой, но еще сохранившим военную выправку. Вдумчиво прочел бумаги, прошелся по нам обоим внимательным, подмечающим мелочи, взглядом и спросил у Кариса:
- Где обосноваться собираетесь? Возьмете место в городе?
- Нет, мы на выселки уйдем, - сразу ответил Карис.
Градоправитель покосился на Серебряное Пламя, потом на меня:
- Не боишься жену в лес тащить?
- Мы не из пугливых, - Карис чуть усмехнулся. – Управимся.
Больше никаких расспросов не было – размашистый росчерк пера сделал нас полноправными жителями Порубежника.
Выйдя на крыльцо, я бросила взгляд на солнце, только начавшее клониться к полудню.
Времени больше, чем надо – туда и обратно обернемся засветло.
В ратуше я постаралась держаться в тени, предоставив возможность вести разговор Карису, но сейчас наступил мой черед.
По почти незаметному знаку колен, Белка неспешно зарысила вниз по улице. Карис сдержал рванувшегося было вперед Ветра, заставив его идти вровень с кобылкой, но ни о чем не спросил.
Выехав за ворота, я уверенно направила Белку прочь от города, туда где в бледно-голубом, по-осеннему выцветшем небе, чертили угловатый узор темные ветви деревьев.
Кто другой, пожалуй, побоялся бы соваться в пущу в одиночку – дорожки, протоптанные людьми очень быстро превратились в звериные тропы – и заблудиться здесь было легче легкого. Но для меня эта затейливая вязь стала путеводной нитью.
Тропа, развилка, поворот, еще одна развилка… и вот оно.
Не доезжая пары шагов, я остановила Белку, спешилась и взяла лошадь под уздцы. На невысокий пенёк, стоявший как страж, у входа на поляну легла загодя приготовленная, слегка присоленная горбушка - духам-хранителям.
День был тихим и на редкость теплым для осени, но миг спустя, берёзки дружно зашелестели еще не опавшими листьями, словно от порыва ветра, и тут же умолкли. Угощение было принято и нам позволили войти.
Пройдя на середину полянки, я закрыла глаза, прислушалась – да, лесные братья не ошиблись. Это доброе место словно ждало нас, встречая тепло и радостно.
Карис, встав за спиной, обнял меня за плечи.
«Что скажешь, Солнышко?»
«Мы дома, любимый».


Пятнадцать месяцев спустя.


- Дара, ты куда?
Я, не отвечая, вылетела в сени, потом на крыльцо, и тут же осела на верхнюю ступеньку. На свежем воздухе мне полегчало - голова неохотно, но все-таки перестала кружиться, да и взбунтовавшийся желудок тоже вроде бы унялся.
«Да что ж это такое! Второй день нормально позавтракать не могу - сижу здесь, как идиотка, а там суп стынет!»
Я сунула руку в поясной карман, выудила непонятно как завалявшийся в нем сухарь и осторожно откусила - вдруг тоже назад запросится?
Не запросился. Я, успокоившись, куснула еще раз, и, уронив сухарь, уткнулась лбом в колени: «Богиня, нет, это невозможно!!»
- С ума сошла! Замерзнешь же!
Но я даже не пыталась подняться, едва не теряя сознание от промелькнувшей в голове догадки.
Карис наклонился и, взяв меня подмышки, легко поднял на ноги. Я мертвой хваткой вцепилась в него, кое-как приходя в себя и, наконец, хрипловато выдавила:
- На себя посмотри, выскочил в одной рубашке!
Карис только усмехнулся, подхватывая меня на руки и занося обратно в дом.
- Горячо же! Ты что, меня сварить собрался?
- Терпи! - ухмылялся изверг, закутав меня в шаль. - Сейчас отвар принесу, и не смей вставать.
Я уныло перевела взгляд на небольшую дымящуюся бадейку, в которую этот мучитель заставил меня опустить ноги, и вздохнула. Замерзло вовсе не тело, а душа - от страха, и от того, что нужно было что-то делать и как можно быстрее.
- Пей, - перед носом появилась пузатая кружка. - Может, скажешь, что случилось?
- Ничего, - я поспешно отхлебнула отвара. Он не должен знать и он не узнает. - Тебе пора. Волки не любят ждать.
- Сейчас, но, - Карис приподнял мой подбородок, пристально глядя в глаза, - вечером договорим.
Я предпочла промолчать, глядя как он собирается - уговор с местной волчьей стаей приносил свои плоды: до сих пор у Кариса не было ни одной неудачной охоты. Но мысли тут же перескочили на другое - что же мне теперь делать? Впрочем, вариантов здесь было всего два, причем, один - невозможный.
Карис, похоже, что-то почувствовал - вернулся с порога, сел рядом и молча обнял. Я прильнула к нему, зарылась лицом в мех полушубка - безумно хотелось рассказать все, но я не смела, заставив себя оторваться от него:
- Иди, со мной все будет в порядке.
- Ты уверена? - в его голосе отчетливо слышалось сомнение.
- Иди, не волнуйся, - я сумела улыбнуться и, прикрыв глаза, привалилась спиной к печи.
Кажется, он поверил, чуть слышно прошелестела дверь и из сеней потянуло холодком.
Дождавшись, когда ворота закроются снаружи, я быстро вытерла ноги и метнулась в спальню, к сундуку с одеждой. Сброшенное платье полетело на кровать. Штаны, верхняя шерстяная рубашка, сапоги, меховая куртка с капюшоном.
До городка не так уж далеко, успею обернуться.
Выйдя на крыльцо, я разломила пополам прихваченную со стола горбушку хлеба и направилась в сарай, заменявший конюшню. Места для Белки и Ветра там вполне хватало.
Я уже вывела оседланную Белку за ограду, как вдруг снова накатила тошнота. Прислонившись к боку кобылки, я переждала приступ и, вытерев влажный лоб, взобралась в седло. Все сомнения исчезли окончательно - то, чего я больше всего боялась, все же произошло.
Белка была не только покладистой, но и на редкость понятливой лошадкой. Выбрав на развилке нужную тропу, я могла больше не браться за поводья, и даже подремать в седле, если хотелось. Но только не сегодня.

...Негромко звякнул дверной колокольчик. Райта, только что спровадившая на редкость придирчивую посетительницу, поправила выбившуюся из-под платка темно-русую прядь и про себя пожелала очередному болящему (или просто считающему себя таковым) схватить прострел в поясницу, но присмотревшись к появившейся на пороге женщине, тепло улыбнулась.
- Здравствуй, Дара.
- И тебе доброго дня, Райта.
- Ты сегодня одна?
- Карис на охоте, - обронила Дара, как всегда при упоминании о муже, просияв глазами.
Любой другой, появившейся на улице без мужа, отца или брата, через минуту проходу бы не дали - женщин в Диких землях было намного меньше, чем мужчин, но Дарейю самые отчаянные смельчаки лишь провожали взглядами, не отваживаясь на большее.
История о племяннике градоправителя, по пьяни приставшем к Даре, и с «легкой» руки Кариса вылетевшем из трактира «На перепутье» прямо через закрытую дверь, до сих пор гуляла по городу, успев обрасти множеством красочных подробностей.
А уж после того, как неделю спустя Карис прямо на рыночной площади сложил в кучку троих охранников из купеческого обоза, возжелавших женской ласки, все мужское население Порубежника разом поняло, что самый верный способ свести счеты с жизнью - подойти к Дарейе Нари на шаг ближе, чем позволит муж.
Райта незаметно вздохнула, слегка завидуя подруге. Нет, на своего мужа она не могла пожаловаться, но так - никого, кроме друг друга, не то что не видеть, даже не замечать - у них не было.
- Ты по делу или просто так? - травница покосилась на дверь в заднюю комнату и негромко сообщила:
- Там как раз лепешки с ягодами утренней выпечки меня дожидаются и отвар свеженький. Будешь?
- Спасибо, но, - Дара запнулась. - Я по делу.
Через минуту на прилавок, глухо звякнув, упал тяжелый золотой кругляш, а Дара, прикусив губу, тихо сказала:
- Райта, мне нужен лаэсс. (2)
Травница, не веря своим ушам, посмотрела на монету, потом взглянула на подругу с недоуменным удивлением в серых глазах:
- Дара, я такого не держу. А тебе и вовсе ни к чему: Карис в тебе души не чает, а если родишь - всю жизнь на руках носить будет.
- Райта, я не за советом пришла, если мало – еще добавлю, - рядом с одной монетой легла вторая.
- Опомнись, - травница почти отбросила монеты назад. – И как тебе Карис такое позволил – дитя убивать?!
Дара словно не услышала. Райта присмотрелась к подруге повнимательней: пронзительный блеск в глазах, чуть заметная дрожь тонких пальцев сказали обо всем без слов.
- Так он даже и не знает! – женщина едва не упала. – Что ж ты творишь, неразумная! Или… это – не его ребенок?
- Его, - от почти безжизненного голоса Дары Райту охватил озноб. – Так надо.
- Кому? – травнице хотелось подойти вплотную, встряхнуть эту сумасшедшую или закатить ей хорошую оплеуху. – Себя не жалеешь, так ребенка пожалей. Если Богиня послала вам дитя, так ей и решать – жить ему или нет, а уж никак не тебе.
- Да что ты знаешь…, - с усталой горечью обронила Дара, и осеклась:
- Если готового нет, дай рецепт – сама сделаю.
- Не дам, - отрезала Райта, - не хочу две жизни на совести иметь.
- Хорошо, - карие глаза Дары неожиданно полыхнули янтарем. - До свидания.
И, прежде чем Райта успела еще что-то сказать, за Дарой закрылась дверь.

Выйдя из лавки, я еле сдержала рычание. Ничего, Райта лучшая травница, но к счастью, не единственная. Черная Хесса за золотой не то, что лаэсс продаст, любой яд на выбор приготовит и глазом не моргнет.
Так что четверть часа спустя, завернув на рынок - прикупить соли и еще кое-чего, по мелочи - я отправилась домой, тщательно спрятав в кармане куртки небольшую склянку.

Можно было возвращаться - заплечный мешок Кариса приятно оттягивала пара отъевшихся тетеревов, сегодня охота была не на заказ, а только для себя - но душу словно драли когтями голодные кошки.
С Дарой в последнее время происходит что-то странное: то вспыхивает по любому пустяку, то глаза на мокром месте.
Неужели уже жалеет?
Душевные терзания неожиданно прервала чужая, с явным оттенком сочувствия, мысль: «Они в это время все такие».
«Кто?»
Из кустарника по правую руку неслышно выскользнул крупный светло-серый волк - сегодняшний спутник Кариса:
«Самки, кто же еще».
До сих пор Карис мысленно общался только с Дарой, но не удивился, наверное, дала себя знать метка.
«В какое время?»
В глазах зверя вспыхнули желтые огоньки:
«Когда детеныша ждут».
Карис едва не сел на снег, мысленно обозвав себя идиотом, безмозглым ослом и еще парой-тройкой сочных выражений.
«И как я раньше не понял?!»
«Странные вы, люди. У нее же запах поменялся», - сообщил волк и, не прощаясь, растворился в лесу.
Ошеломленный новостью, Карис не заметил, как вышел на опушку, пара минут - и он дома.

1. Лемех – колотые плашки из осины, которыми покрывают крышу.
2. Самый сильный из всех известных составов, провоцирующих выкидыш. Обладает множеством побочных эффектов и очень опасен.
___________________________________

Натали вот это продолжение.
Я в ужасе от решения Дары ,неужели она сделает то ,что задумала ((( пожалуйста ,пусть она не совершит самую страшную ошибку в своей жизни ,пусть Ари успеет . Ведь он не сможет ей простить ,если она ребенка погубит . И пора бы уже им как-то узнать ,что они не брат и сестра. Ведь другого выхода нет. Ребенок должен жить ,но не с таким проклятьем (((
очень тревожная глава , Дару жаль до боли просто ,ведь этот ребенок для неё Дар Божий и она должна избавляться от него. Более страшного я не могу представить (((
___________________________________

Наташа, спасибо за комментарий.



Собственно говоря, это и есть самое главное испытание для Дары и Кариса.
___________________________________

ох, Наташ, как все серьезно!

успел бы только Карис домой.
Спасибо, за быстрое продолжение, очень переживательное.

Аpple, спасибо за комментарий.



Даже если он успеет, все будет очень непросто.
___________________________________

готовлю валерьянку...

Ведерка, этак, два...
___________________________________