Не бойся дьявола (СЛР, спорт, 18+)

Sandrine Lehmann:

Привет!

пока не проверили.

вот, а тут как раз глава

...

Sandrine Lehmann:

 » Глава 9

Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы в щель пролез любопытный розовый нос зайца на правой ноге, но тактичный Томми не воспользовался стратегическим преимуществом. Он обаятельно улыбнулся и лукаво спросил:
- Впустишь меня, красавица? А то охотничий сезон еще не кончился. Боюсь за заек.
Лиз не удержалась от улыбки и открыла дверь. На ней был точно такой же махровый халат, как и на Томми, только запахнутый до шеи и туго-натуго перетянутый толстым поясом. Томми надеялся, что она сразу покажется ему в наряде для пижамной вечеринки. Но, видимо, она прятала наряд под халатом (как, кстати, и он).
- Ну, смейся, - великодушно разрешил он, сбрасывая халат и выпрямляясь перед ней. Лиз не смеялась. Она разглядывала его широко распахнутыми синими глазами, ее ротик чуть приоткрылся. Когда Томми видел ее розовые разомкнутые губки, кровь приливала к паху со страшной силой, в голове становилось пусто, холодно и гулко, как на закрытом катке глубокой ночью. Ему тут же стало слегка неуютно, шорты топорщились на самом его непослушном месте, и это он еще не видел Лиз без халата! Господи, да он на этой пижама-пати и без зайчиков станет просто гвоздем программы - мальчиком-торчком! Девушка разглядывала его, ее пальцы аж побелели, так плотно она вцепилась в ворот халата, будто боялась, что он сейчас же начнет сдирать с нее эту сбрую. Томми почему-то решил, что Лиз боится его. Ему и в голову не пришло, что она любуется, разглядывает, запоминает его тело до малейшей черточки. Ну а руки, сжимающие халат... Было тут отчего заволноваться.
- Ну, засмейся уже, - ласково сказал он, пытаясь вернуть контроль над ситуацией.
- Хи-хи, - тихонько прошептала Лиз и медленно потянула пояс халата.
Томми с трудом сглотнул и забыл, что надо дышать. Толстая махровая ткань разошлась под руками девушки, халат мягко опустился на пол. Лиз выпрямилась. Ее щеки горели, глаза были опущены, поза оставалась очень напряженной. Томми не мог ничего сделать для того, чтобы успокоить ее, ему это и в голову не приходило. Господи, какая она... Какая красивая.
Ей очень идет голубой цвет. Коротенькие голубые шортики свободно облегают узкие бедра и оставляют почти полностью открытыми длинные стройные ноги. В отличие от Томми, на ноги Лиз надела белые комнатные туфельки на небольшом каблучке, которые не скрывали от взглядов покрытые серебристо-розовым лаком ноготки и тонкое серебряное колечко на большом пальце ноги. Томми поднял взгляд выше. Почувствовав это, Лиз моментально стянула на груди полупрозрачную накидушку из такого же голубого шелка, отделанную серебристым кружевом. Но он успел увидеть на миг то самое вчерашнее голубое бюстье на груди и открытый живот с пирсингом. Секунда - и врата рая захлопнулись, скрывая от него все, что он так мечтал видеть. То есть, конечно, не все, а кое-что. Видеть ему хотелось намного больше. Томми смотрел на Лиз, ожидая, что она соберется с духом и позволит ему увидеть костюм, в котором она собралась на пижама-пати, ну не пойдет же она вот так, замотавшись и прикрываясь руками? Но Лиз будто одеревенела. Ее руки сжались на груди, комкая нежный голубой шелк, голова была опущена, щеки горели, темно-рыжие светящиеся кудри в беспорядке рассыпались по плечам.
- Эй, - прошептал Томми и ласково дотронулся до ее рук. - Лиззи...
- Я не могу, - прошептала она, не поднимая лицо.
- Чего не можешь? Идти на тусовку?
Она мотнула головой.
- А что? Показаться мне?
Она кивнула.
- Ну, хочешь, надень халат. Я отвернусь. - Только бы она на самом деле не сделала этого! Но она тут же огляделась - а халат на полу. Хотела уже наклониться, но передумала
Это Лиз Эртли - дочь великих спортсменов, неужели она сдрейфит? Девушка вызывающе вскинула голову и опустила руки. Полы шелкового пеньюара распахнулись.
Голубое бюстье она, конечно, надевала вчера, но без него было не обойтись. Полупрозрачный шелк пеньюара почти ничего не скрывал, и, если девушка не хотела, чтобы все рассматривали ее грудь, следовало надеть что-то еще. К счастью, у нее оказалось это бюстье, которое идеально вписалось в картину. Даже оттенок голубого цвета почти совпадал. А эта накидушечка просто очень шла ей и вполне прилично отделяла Лиз от понятия «в одном белье». На груди эта штука даже завязывалась, хотя и не сильно много при этом закрывая. Томми стоял столбом (во всех смыслах) и смотрел на нее буквально разинув рот. Настоящее головокружение - все правильно, у мозга уже началось кислородное голодание.
- Ну... как? - спросила Лиз. Вместо ответа он обнял ее, прижал к себе, начал целовать, как сумасшедший. Потом его губы скользнули вниз, на ее шею, на грудь... Лиз отталкивала его:
- Перестань! Томми! Ну прекрати же!
Ему стоило огромного труда остановиться, и то только потому, что ему показалось, что она плачет. Он тут же разжал руки. Поднял взгляд на ее лицо. Она не плакала, но тяжело дышала, в глазах плескался страх. Эх, детка, разве недотрога вроде тебя имеет право быть такой красивой?
- Ну прости, - сказал он. - Прости, Лиззи. Ты такая прекрасная, что я потерял голову. Прости.
Она кусала губы:
- Правда, прекрасная?
- Очень. Безумно.
- Покритикуй что-нибудь.
- Нечего тут критиковать.
- Ты обманываешь. Просто обидеть боишься.
Он лихорадочно соображал, что бы такого покритиковать:
- Ну ладно. Я уверен, что все девушки на этой вечеринке будут с пирсингом. Мне кажется, я вообще до сих пор не видел ни одной девчонки без этой дурацкой пуговицы в пупке. Это как-то слишком одинаково.
- Не поняла, - Лиз смотрела на него широко раскрытыми глазами. - Тебе не нравится мой пирсинг?
Томми уже жалел, что поднял тему, но все же решил идти дальше:
- Не нравится. У всех пирсинг. Надоело.
- Тогда я его сниму.
Лиз подняла руки к талии и вдруг замерла:
- Нет. Я... боюсь.
- Чего ты боишься?
- Будет больно. Ты мог бы...
- Что?
- Мог бы ты... помочь?
Oh My God. Помочь?! Она вправду сказала «помочь» ?!
- Ты хочешь, чтобы я... снял это с тебя?
- Ну да, - нетерпеливо сказала она. Опустила глаза, залилась краской. - Если тебе не нравится... Я хочу... нравиться тебе.
Он кое-как перевел дух:
- Я... ладно. Ложись.
- Нет! - вскрикнула она, подскочив, как испуганный кролик. Томми тут же торопливо поправился:
- Тогда встань вот тут, чтобы мне светло было.
Она стояла перед ним, он сел на кровать, чтобы ее живот был прямо перед его лицом. Томми прерывисто вздохнул. С недавних пор, открыв, что у девушек есть не только груди и киски, он научился ценить красоту прочих частей их тел. И его просто с ума сводили красивые девичьи животики. Лучше, чтобы они были даже не настолько плоскими-впалыми, как у Лиз, ему нравилось легкая округлость. Но и сейчас жаловаться не на что. А уж увидеть ее без пирсинга - наверное, вообще что-то запредельное. Пытаясь сдерживать дыхание, Томми оценил фронт работ.
Пирс был в общем вполне обычной конструкции. Он их и вправду сотни четыре уже видел. Даже его ма носила похожую штуковину до того, как забеременела своей младшей дочерью Осеанн, которой сейчас семь. Такая штучка из белого металла, довольно маленькая. На одной стороне тонкой штанги - металлический шарик с прозрачным камушком. На другой - звездочка покрупнее, тоже усыпанная блестящими прозрачными стразами. Ну да, довольно красиво, но голый пупок безо всяких украшений должен быть во сто раз лучше. Лиз замерла перед ним, Томми осторожно поднял руки. Его пальцы вдруг показались ему очень толстыми и грубыми. И вообще все тело стало каким-то странным, каким-то... неуправляемым. В висках неистово грохотал пульс, кровь кипела, член стоял торчком, над верхней губой выступил пот, руки дрожали. Господи, в жизни не снимал с девушки пирс. А вдруг он сделает ей больно? А вдруг его сорвет с катушек, и он на нее накинется? А вдруг он просто упадет в обморок от чего-нибудь вроде полного кислородного голодания? Или если вдруг откуда-нибудь появится кровь, он безумно, до обморока боится крови. Вот сейчас бы, наверное, он даже рад был, если бы вдруг ввалилась эта нахалка Амели. Но никто и не собирался мешать их уединению.
Ну ладно. Лиз ждала... надо брать себя в руки. Тишина... только слышно его дыхание. Лиз, наверное, раздражает то, как он пыхтит. Подросток старался сдерживаться и не сопеть как паровоз. Он осторожно, с величайшей аккуратностью, словно это был контейнер со смертоносным ядом, дотронулся до верхнего шарика. Ничего страшного, все тут понятно, сейчас он снимет эту штуку. Пупок девушки, как обычно, был проколот в верхней части. Шарик находился над проколом, а звездочка - в самом пупке. Все как положено. Нужно просто открутить шарик, взяться за звездочку и осторожненько вынуть всю конструкцию. Вот и все. Минутное дело. Наверное, пора приступать...
- Томми, - прошептала Лиз.
- М-м?
- Ты не мог бы...
- Что?
- Осторожней, - ее голосок дрожал. - Мне, правда, страшно. Боюсь, что будет больно.
- Я очень осторожно, - пробормотал он почти не дыша. И бережно взялся за шарик. Лиз вздрогнула. Томми испугался, что у него начнут дрожать пальцы, но вроде пока обошлось. Он аккуратно открутил шарик. Мысленно молясь, чтобы деталька легко отделилась, он потянул - ура, все получилось. Он показал Лиз отделенный шарик:
- Не больно?
- Нет. Теперь вытащи ту... штуку.
- А не боишься, что прокол зарастет? - спросил Томми.
- Не боюсь. Я... больше не буду его носить.
- Почему?
Она снова вспыхнула и пролепетала:
- Ты же... слышал. Я хочу... нравиться тебе.
- Ты мне и так очень нравишься.
- Правда?
Вместо ответа он чмокнул ее в животик, прямо под пупком.
- Правда. Господи, я хочу увидеть тебя без этой пуговицы.
- Тогда убери ее.
Он с величайшей осторожностью и бережностью взялся за звездочку и вдруг вскинул на Лиз взгляд:
- Лиззи. А когда... я с этим разберусь... ты можешь... да нет, наверное, ты не захочешь.
- Чего я не захочу? - Лиз завороженно уставилась в его голубые глаза.
- Нет, я не должен тебя об этом просить.
- Я тоже не должна была просить... вытащить пирс. Но я правда боюсь, поэтому и попросила. Ну что, Томми?
Он точно знал, если бы он не затеял этот спектакль, точно получил бы от нее отказ.
- Ты обещаешь, что не рассердишься?
- Обещаю. Что, Томми?
- Ты покажешь мне… твою грудь?
Она снова вспыхнула:
- Томми!
- Ну вот, ты сердишься.
- Нет. Не сержусь. Ладно. Я... покажу.
- Правда?
- Правда.
- Тогда сейчас... - Он снова прерывисто вздохнул и наклонил голову. Лиз теперь видела его светлую шевелюру с потрясающим мелированием платиновыми бликами и широкие загорелые плечи. Татуировка селтик вокруг правого бицепса притягивала ее с самого начала. Господи, сказал бы ей кто, что она влюбится по уши в парня с мелированием, серьгой в ухе и татуировкой, она бы рассмеялась ему в лицо. А теперь... Они встретились снова меньше суток назад, и за это время он напрочь вытеснил из ее головы все на свете. Она думала только о нем. При взгляде на него ее сердце трепыхалось... замирало... пело. Сейчас, когда он прикасался к ней, она вспоминала его поцелуи. Когда он целовал ее, она теряла себя. Она становилась частью Томми. О да, она позволит ему увидеть свою грудь. Она хотела... да, определенно хотела этого.
- Сейчас, - его голос прозвучал хрипло. - Я... немного боюсь. Лиз, обещай, что скажешь мне, если будет больно. Я очень не хочу делать тебе больно.
Вдруг там что-то не так? Он вспомнил, как у его младшей сестренки болели ушки, когда она стала носить серьги, и как она рыдала, когда мама снимала ей серьгу, чтобы обработать прокол. Ой, некстати воспоминание... у него руки задрожали. И вместе с тем, черт, он возбуждался все сильнее. Он был бешено возбужден. Томми был ужасно недоволен собой. Ему надо быть максимально сосредоточенным и серьезным, аккуратным, а он сидит тут с торчащим концом и любуется ею, как дебил.
- Обещаю, - выдохнула она. - Томми, не тяни. Давай скорее закончим с этим. Нам уже... совсем скоро идти. А я еще не накрасилась.
- Ладно, - почти не дыша, пробормотал он. - Только скажи...
И он осторожно потянул звездочку, каждую секунду боясь услышать вскрик боли. Но несмотря на весь его страх, он дрожал от возбуждения. Капелька пота стекла по виску, дышать трудно, пульс грохочет, сердце больно колотится о ребра. Лиз. Потерпи секундочку...
Он сам не поверил, что звездочка оказалась на его ладони в один момент. Он не успел испугаться. Лиз не почувствовала никакой боли. Просто раз - и все. Он жадно уставился на ее пупок, прильнул губами, обхватил ее за бедра, прижал к себе. Лиз не сопротивлялась. Ее руки трепали его волосы, гладили шею и плечи. Через секунду она уже оказалась лежащей на спине на той кровати, на которой он только что сидел. А Томми продолжал целовать ее, уже не помня себя. А потом сдвинул вверх ее лифчик.
Вот. Маленькие, нежные, совсем девичьи, острые, с розовыми сосками. Он только один раз прикоснулся, поцеловал... и опозорился на всю оставшуюся жизнь. Обожгло, когда он понял, что произошло. Он кончил. Прямо в свои жуткие розовые трусы с зайчиками. Как сопляк. С ним такого конфуза не случалось лет с тринадцати. Или даже с двенадцати.
Рассказать кому, что он обкончался, только сняв с девушки пирсинг и увидев ее грудь, его сначала все оборжут, а потом запрут в психушку на всю оставшуюся жизнь. А если Лиз узнает? Нет, она не узнает. Пока она красится, ему придется что-то придумать. Переодеться. Но во что? Он убежит к себе в номер и сотрет все следы преступления влажным полотенцем. Тогда и высохнуть все успеет, и никто ничего не заметит. Да и он, может быть, слегка успокоился и не будет больше так дико заводиться на Лиз. Дождется конца вечеринки и придумает, как, где и когда сделать ее своей.
- Что случилось? - спросила растерянная Лиз, и Томми сообразил, что он не смог удержать стон. Совсем идиот. Он уронил голову на ее плечо:
- Прости. Ничего.
- Тогда... Можно я... Мне нужно накраситься. - Лиз вылезла из-под него, села на кровати, неуклюже прикрывая обнаженную грудь, стягивая вниз бюстье. Ее веснушек было уже не видно на ее пунцовом от смущения личике. Она была красивей всех голливудских кинозвезд, вместе взятых. В другой ситуации Томми непременно сказал бы Лиз, что никакой макияж ей не нужен, но на этот раз у него было чем заняться, пока она красится. Бегом к себе в номер и пытаться привести зайчиков в порядок! Он вскочил и поспешно завернулся в свой халат:
- Тогда я... на минутку вернусь к себе в номер. Я... забыл телефон. Родители на Майорке, мало ли, будут звонить...
Лиз кивнула несколько раз, все еще не избавившись от неловкости. Томми неловко спросил:
- Не болит... ничего? - указывая кивком на ее живот.
- Нет.
Он разжал кулак, в котором все еще лежал ее пирс, и протянул девушке:
- Возьми.
Она помотала головой:
- Оставь себе. На память. Мне он больше не нужен.
Его лицо просветлело:
- Правда? Тогда... - Он вскинул руки к задней стороне шеи, намереваясь расстегнуть свой чокер с фигуркой леопарда. Но Лиз робко улыбнулась:
- Нет. Не надо. Это слишком хорошо на тебе смотрится. Не снимай.
Томми тут же достал из уха серьгу и протянул ей. Этот дар был принят более благосклонно. Томми крепко прижал девушку к себе и жарко прошептал в ее ухо:
- Лиз. Я люблю тебя. Безумно. Я... Господи, Лиз.
Он испарился из ее номера прежде чем она успела ответить.

Все-таки Томми - большая свинья, что несколькими часами раньше молчаливо, но отчаянно болел против Ноэля. Такой брат - просто лучшее, что может вообще быть у человека. Кид, уже готовый к пижама-пати, ждал в номере. На нем были весьма приличные клетчатые зелено-серые шорты, похожие на пижамные, и майка светло-серого цвета с уморительным принтом, на котором ленивец из «Ледникового периода» устраивался спать. Кид выглядел одновременно забавно и по-домашне-пижамному, и вполне прилично. Увидев брата, он хихикнул:
- Ах, какие зайчики. Как морковка поживает?
Зыркнув на него, Томми проворчал:
- Тебе оказана неслыханная честь. Ты будешь сопровождать на пижама-пати самую красивую девушку Швейцарии. Руки не распускать.
- Больно надо. А ты-то сам чего?
- Я сам подойду через несколько минут. Просто уже пора, а у меня... есть кое-какие дела.
- Знаем мы, какие дела у вашей светлости. Пар стравить над журнальчиком?
Смешно, но сопляк был недалек от истины. Томми отвесил ему шутливый подзатыльник:
- Ша, мелочь. Если увижу, что ты плохо работу сделал, ноги оборву.
Он снял трубку с телефона отеля и набрал номер. Когда заговорил, его тон разительно изменился:
- Лиз? Прости. Я задержусь на несколько минут. За тобой зайдет Ноэль. Хорошо? Я присоединюсь к вам так быстро, как только смогу.

Но устранение последствий заняло больше времени, чем он рассчитывал. Мокрое пятно выделялось на хлопке довольно отчетливо, и ему пришлось быстро досушивать трусы феном. Пока он собрался, было уже десять минут девятого. Прежде чем отчалить в сторону пати, он бережно завернул пирс Лиззи в мягкую салфетку и спрятал в пакет с документами. Сунул телефон и пару презервативов в жалкие рудименты карманов (спасибо, что на трусах оказались хотя бы такие) и вышел.
Он постучал в дверь номера, в котором устраивали вечеринку, и мысленно пожелал себе удачи. Отправляться в незнакомую компанию в розовых тапочках-зайчиках и розовых семейных трусах тоже с зайчиками и до кучи с едва досушенным мокрым пятном на причинном месте… Удача ему точно не помешает.
Он опоздал всего на десять минут! Всего лишь! Но его девушку уже усиленно обхаживал другой.
Проклятый киборг Бенуа Гайар! Кроме Томми, он тут был единственный с голым торсом. Остальные парни выглядели довольно скромно, надев футболки и майки. Этот же с гордостью демонстрировал свою мускулатуру. Не будь старший из братьев Ромингеров так зол, он бы признал, что Бену было что демонстрировать, как, кстати, и самому Томми. Но дело было не в мускулах.
На могучей груди Киборга Бена гордо сияла серебряная медаль, выигранная им сегодня.
Ноэль не надел золотую. А этот демонстрировал свое серебро направо и налево. О Боже, если бы Томми сегодня выиграл! Ноэль поймал злобный взгляд брата и с видом философской покорности судьбе пожал плечами: Бен просто оттер его в сторону.
Лиз стояла у окна - принцесса в голубом.
Она выглядела очень скромно по сравнению с большинством присутствующих девушек. Валисские красотки с удовольствием воспользовались пижамной вечеринкой, чтобы продемонстрировать собственные прелести, и их иногда, даже по мнению Томми, заносило. К примеру, две малышки перепутали пижамную вечеринку с пляжной и явились в бикини. Еще одна красовалась в стрингах и коротеньком топике. Соседка Лиз Амели надела розовую прозрачную рубашонку, отороченную чем-то вроде лебяжьего пуха, которая вообще не оставляла никакого простора для фантазии. Но Томми и смотреть ни на кого из них не хотел, для него в этой комнате существовала только одна девушка. Лиз Эртли. И не только для него. Бен Гайар не сводил с нее глаз. А Лиз смущенно отводила взгляд. Когда она увидела Томми, ее личико засияло. Ласковая улыбка, свет в глазах, нежный румянец. Парень просто рванулся к ней, но его остановила хозяйка вечеринки:
- Не знаю, кто ты, красавчик, но вход в халатах воспрещен.
Томми хватило выдержки тормознуть:
- Ой, прости. А ты, значит, Жасмин?
Девушка улыбнулась:
- Лиз предупреждала, что приведет двоих симпатичных парней. С Ноэлем я уже знакома. И, кстати, потрясающие подарки. Спасибо.
Томми, как вежливый человек, поздравил девушку (Лиз не соврала, Жасмин действительно оказалась симпатичная) и сбросил халат.
Многие оказавшиеся поблизости девушки не удержали вздох, одна громко протянула:
- Ух ты! Кто это?
Лиззи улыбалась, глядя на него. Любой девушке приятно, когда другие восхищаются ее парнем. Томми всегда бросался в глаза, тут уж он ничего не мог поделать, и его уже давно многие замечали, но сейчас, когда он скинул халат и остался в одних розовых трусах с зайчиками, а на его губах вспыхнула провокационная, нахальная улыбка, он был действительно великолепен. Взъерошенные белокурые волосы, сверкающие голубые глаза, потрясающее тело, и этот огонь в каждом движении и взгляде. Он будто искрился, и воздух вокруг него светился, как наэлектризованный. Один из парней спросил Ноэля:
- Он же продул сегодня, нет?
Кид ухмыльнулся в ответ:
- Он об этом уже забыл.
Тем временем Томми в своих розовых зайчиках прошлепал к окну, у которого стояла Лиз. Под пристальным взглядом Гайара он приобнял девушку и нежно поцеловал в губы:
- Привет, бэйби. Прости, что я задержался.
Лиз с облегчением улыбнулась ему:
- Хорошо, что ты пришел.
- Скучал, - Томми продолжал обнимать ее, его рука скользнула на ее талию, он прошептал ей в ушко. - Я от тебя без ума.
Она спрятала личико на его плече:
- Я... тоже... от тебя.
Он нежно погладил ее животик, бедро под голубым шелком.
- Самая красивая.
Тут Бену уже пришлось отшвартоваться: девушка занята, нужно поискать другие пастбища. Но что-то подсказывало Томми, что он не сдался совсем. Во всяком случае, на его месте Томми точно не сдался бы. Томми надеялся, что все уже не таращатся на них с Лиз, ну и в самом деле, пижамная вечеринка - событие веселое. Громкая музыка, приглушенный свет, в середине большого номера стоит журнальный столик, заставленный банками с пивом, бокалами с шампанским и газировкой. Томми никогда ничего не ел и не пил на таких вечеринках, хотя, когда он был помоложе, ему этого и хотелось. Теперь он уже просто отвык от вкуса кока-колы и чипсов. Что толку страдать по чему-то, вкус чего ты даже не помнишь? А вот вкус губ Лиз он помнил и теперь отчаянно жаждал ее. Он мечтал снова увидеть ее грудь, снова дотронуться губами до ее сосков и не ограничиться этим.
А вокруг уже все танцевали. Томми обратил внимание на Ноэля, на котором висла хорошенькая блондиночка из Вейзонна, одетая в желтые шелковые шортики и голубой топ с бантиками. Младший брат не терялся, прижимая ее к себе довольно-таки интимным образом. Ай да Кид! Они проплыли мимо Лиз и Томми под медленную песню Мэрайи Кери.
Не спрашивая разрешения и согласия, Томми обнял Лиз, привлек к себе и шагнул вперед, присоединяясь к танцующим. На этот раз ему не хотелось выдавать какую бы то ни было хореографию, он просто обнял девушку, прижал ее к себе и начал целовать, чутко следя за ее реакцией. Она млела... ей было хорошо в его объятиях. Ее сладкие, нежные губы под его поцелуями были такими мягкими и податливыми, ее глаза полузакрыты, одна ее рука лежит на его плече, вторая на талии. А он одной рукой прижимал ее к себе, обняв за бедра, вторая скользила под накидкой по ее голому боку и спине, кончиками пальцев он изредка проникал под пояс ее шорт; их тела были плотно прижаты друг к другу, и единственной преградой выше пояса было ее бюстье. Контакт обнаженной кожи сводил с ума обоих; Лиз было немного страшно: она понимала, к чему все идет, и никак не могла решиться - позволить ли ему дойти до конца или еще рано? Господи, она обещала, обещала, что не будет, кому-то... кому-то любимому и важному для нее... но сейчас она уже не могла думать об этом. Томми вообще не терзался никакими сомнениями. Он любит ее, он ее получит. Она должна принадлежать ему вся, целиком. Пьянящее, крепкое вино первой любви ударило в голову обоим, холодная, звездная январская ночь за окнами отеля соединит их.

______
За вычитку спасибо Belle Andalouse!

...

Анюта Власова:

спасибо большое за продолжение

...

Ирэн Рэйн:

Ира, спасибо Задумалась не нужно ли предупреждение о сексе между несовершеннолетними
Очень удивлена признанием в любви Томми и тем, что Лиз не ответила подобным образом.

...

Sandrine Lehmann:

Пожалуйста! Хм... озадачила. Думаешь, надо? 18+ недостаточно?


Да он ей возможности не дал. Сразу сбежал.

...

ma ri na:

Ира, спасибо )
Ах, какое сладкое продолжение ) Ну что сказать, совершенно очаровательно написано, так искренне и трепетно, так классно, спасибо дорогая)))

...

Лена Кулёминатор:

Лиззи... малышка... хотела понравиться Томми...
А как он обалдел от тебя и полез целоваться... испугалась...
Как говорится и хочется, и колется...
И это же надо додуматься... "вытащи мне пирсинг"...
"А ты покажешь грудь"... Томми и так на грани...
Перевозбудился наш мальчик... вышел конфуз...
Признался в любви... и сбежал, моя ты прелесть!
Танцы... тесние обжимашки... так всё произойдёт...

Ира,

...

Deloni:

Всем вечера!

Совершенно согласна!))) Конечно, как мама 14-летней дочки я не одобряю того к чему у них все летит на всех порах, но описано все действительно так трепетно, что и ругаться на книжных героев не хочется, потому как чувства искренние правят бал.
К слову, во вчерашней проде на СИ Томми опять признался Лизз в любви и это тоже было очаровательно и в его манере.))))))))))))))))))))))))

Ира, я думаю не стоит с этим мудрить, не чьи чувства сцена близости просто не в силах будет покоробить, так же воздушно как и сегодня.

...

Тэсси:

Ох, детки, какие же вы милые! Читала с дурацкой улыбкой, так все искренне и трогательно. И стеснительность, и несдержанность, и торопливость, и первые признания. Вот они, первые сильные чувства! Им бы не спешить, насладиться этим волшебным моментом, который никогда в жизни не повторится. Держаться какое-то время за ручки и огранивачиться поцелуйчиками- обнимашками, но ведь Томми не привык сдерживать свои желания, а Лиззи готова на все, чтобы ему понравиться. Радует, что хоть презервативы не забыл взять. Теперь главное, чтобы не забыл про них, потому как мозги в этот волшебный вечер он, похоже, окончательно потерял!
Спасибо, Ир! Действительно здорово получается!

...

Deloni:

Ага, его мозги они в нирване, просили не беспокоить.)))))))))))))))))))))


+10000000000000000000000000!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!)))))))))))))))))))))))))))))

...

Гали:

Огромное спасибо. Как приятно читать о зарождающейся первой любви. Томми не на шутку втрескался в Лиз.Он так бережно снимал с неё пирсинг,боялся причинить ей боль,был очень нежен.Лиззи тоже потеряла голову,готова на всё...Очень здорово всё описано,окунаешься в воспоминания своей юности....

...

Sandrine Lehmann:

Всем вечера! Вот наконец прибежала с ответами.

Пожалуйста!

ну у меня там все аккуратненько описано, без особых подробностей, помню же, что дети...

Пожалуйста, Мариша!

Спасибо, очень приятно! Это же не просто баловство распущенного мальчишки, который не знает отказов... это любовь, с головой, как в омут... Так что да, спасибо, мнение, что искренне и трепетно - очень дорого для меня и правильно!

очень даже понравилась.

Томми, он немножко как лавина. Сразу слишком много. Напугал даже девочку немножко своим натиском

да, грань близенько оказалась. Ну так 16 ведь, тоже не такой уж и искушенный дядя, пацан совсем...

сбежал трусы в порядок приводить Ну правда, куда там остаться, выпалил и улетел на всех парах...

да, Лен, как-то так.



Привет, Оль!

да, я тоже помню про дочек и тоже не была бы в восторге от подобного... А тут... ну вот лубофф...


я помнила, что речь о несовершеннолетних, и сильно не резвилась.

Если бы Томми был таким же неопытным, как Лиз, то возможно, так бы и было, но он уже привычный к легкому сексу и к тому, что ему никто не отказывает... А тут такой коктейль - любовь до гроба, вот реально как в омут головой...

Пожалуйста и спасибо, Танюш, мне очень-преочень приятно!

они же так сильно любят... Спасибо! Мне они самой тут нравятся. А дальше конечно будет много моментов, когда их будет хотеться треснуть друг об дружку лбами...

...

Belle Andalouse:

Хорошего вечера, девушки
Вы обо мне еще не забыли?
Мы тут всей родительской компанией готовимся к завтрашней встрече наших звезд, так что целый день, как бешеный кролик носилась

Ир, глава эта очень трогательная, такая, по-детски наивная, но в то же время и страстная . Для Лиззи это тот самый момент, когда "и хочется, и колется, и мама не велит", а Томми, герой любовник, вдруг понимает, что не так уж он и крут, и может облажаться рядом с любимой, не смотря на то (я уверена) что с остальными невинными девами он был просто техничен и аккуратен, как на лыжной трассе)))) Момент с пирсингом - просто до мурашек, ее желание нравиться, его дрожащие пальцы, ее боязнь боли, и его страх причинить боль... Ир, все очень осторожно и красиво написано
(прости, если я иногда черезмерно гружу тебя грамматикой и правилами правописания))))

...

venechka:

Папин сын во всем голову так же срывает как когда-то у Отто от его Рене, но надеюсь Томми будет осмотрительнее и больше ценить чувства Лиззи
А вот такое быстрое признание в любви немножко удивило Не спугнул бы Лиззи такой стремительностью
И Томми хитрец, ставочки у него не равноценные пирсинг в обмен на грудь и везунчик фортуна в этот вечер на его стороне и про маленькую несдержанность никто не узнал, и от Лиз получил что хотел И на вечеринке сразу заявил всем о своих правах, так что кавалерам пришлось
ретироваться
Такие нежные, милые и счастливые Томми с Лиззи, первые моменты вместе прекрасны
Улыбаюсь Спасибо большое Ириша

...

Sandrine Lehmann:

и взаимно! Привет, Солнц!

забудешь о тебе, ага...

а моя красота сегодня тихонечко так раз, и отобралась на городские соревы. Молодчинка!

Спасибо! На самом деле, эти главы мне непросто дались... ведь детишки совсем, описание должно быть соответственно достаточно аккуратным и нежным. И в то же время, где-то может быть что-то забавное, к примеру как Томмины розовые тапочки-зайчики.

ну и с пирсингом... чего уж там, немного страшновато было.

ты меня больше грузишь стилистикой, и по делу, так что еще раз большое спасибки!
это точно. Но и от Рене кое-что есть. Это Рене у нас так умела - вот так "упасть в любовь" (fall in love) с головой, как в омут, как в пропасть, не думая, а где там дно... У Томми конечно близко нет еще папиного цинизма и отстраненности, иначе бы не видать ему Лиззи. Она же тоже не девочка из 80-х, как Рене, ее так легко на шару не взять...

ну что ты, он же искренен, его признание у нее только отклик и нашло.

ну конечно, так и было. И ему повезло, да и знает он, чего и как, и есть люди, на которых можно положиться. Вот Ноэль, к примеру. Он же уже отказался от Лиз.

И не говори Они правда тут очень милые...

...