Красавица (ИЛР)

Dione:

Я сегодня весь вечер мучилась с коллажами, поскольку не дружу с фото прогами, то это для меня ад , но вот получился коллаж. Их на самом деле больше, остальные потом выложу
Не судите строго мои экзерзисы

...

Natalie Sun:

Валерия, добрый день. Спасибо тебе большое за такое интересное продолжение.

Жаль Мазарини я думаю он очень много сделал для Франции и мне очень понравилась какие советы он дал Ролану нужно создавать, а не разрушать...

P.S Картинка с Дианой очень красивая и ты зря переживаешь коллаж мне очень понравился.

...

Dione:

Привет, да, Мазарини мне тоже жаль. Мне было интересно писать о нем, но увы, люди смертны, а жизнь не стоит на месте.


Спасибо, так приятна похвала, тем более, что тут я совсем не волшебник, а только учусь)

...

натаниэлла:

 » Плакат от Наты

Классный у тебя коллаж, с призрачными тенями!

а тебе тебе от меня)))

...

Dione:

Спасибо, так лучше! Мне очень нравится!

...

Виктория В:

Лера, Нат, спасибо за красоту в теме и романтику Франции Короля-Солнца! Я в восхищении от вашего мастерства.

...

Margot Valois:

Ух-ты! Какая красота в теме

...

Dione:

 » Глава 2. Одна смерть и две свадьбы

В конце мая Диана де Вермандуа вышла замуж за герцога Анри де Савуара. Она не поднимала глаз, идя по дорожке собора, в прекрасном платье из светло-голубой парчи, расшитом мелким жемчугом. Измотанная неразделенной любовью, тоской по своему Одиссею и неприязнью к жениху, прекрасная, как сама мечта, Диана боялась, что разрыдается прямо у алтаря. На голове ее сияла огромная бриллиантовая диадема, подарок жениха, который безмерно гордился своей невестой, ее красотой и изяществом. Возможно Диана была единственной женщиной, которая могла бы надеть на себя столько бриллиантов, и ее красота не была при этом притуплена их блеском. Возможно Диана была единственной женщиной, на которой было столько бриллиантов, чей жених сиял еще ярче, чем ее диадема, в честь свадьбы которой давал прием сам король, и которая с трудом сдерживала слезы и была настолько несчастна, насколько это возможно.

Ролана де Сен-Клер никто не видел с тех пор, как случилась эта позорная дуэль на берегу озера. Он тот час же уехал, и вскоре известия о нем загремели на весь мир. Диана ловила каждую новость, боясь пропустить что-то важное. Им восхищались, над ним смеялись, его восхваляли, но никто не оставался равнодушным. И только Диану в очень малой степени интересовали его подвиги. Все, что она слышала о нем было не то. Не то. Ей хотелось узнать что-то такое, что вселило бы в нее надежду на его возвращение. На его возвращение к ней.

Сразу после дуэли Диана уехала в свой родовой замок. Примчавшегося следом герцога де Савуар она приказала не принимать, а если будет настаивать, травить собаками. Вместе с этими распоряжениями она передала для него короткое письмо, прочтя которое, герцог послушно повернул коня и отправился обратно в Париж.

"Если вы приблизитесь к моему замку на расстояние лье еще раз, наша свадьба не состоится. Если же вы проявите благоразумие и вернетесь в Париж, то я приеду к вам в марте к свадьбе Его Высочества. Я не беру назад свое слово. Мы обвенчаемся в назначенный день. Диана".

Все время, до самой свадьбы Диана ждала. В каждом стуке копыт ей казалось, что это Ролан приехал к ней из дальних стран, чтобы умолять не выходить замуж за Савуара.

"Скажи, что это я..."

Эти слова жгли ее. Диана постоянно вертела их в голове. Она постоянно думала о них, так и сяк прикладывая к ситуации. Выходило, что она не была безразлична Ролану де Сен-Клер. Возможно, он все же хоть немного дорожит ею, раз эти слова в момент страсти вырвались у него. Анализируя его слова и поступки, Диана приходила к выводу, что возможно в них было что-то еще, кроме банального любопытства. Она видела страсть в его глазах. Диана отлично знала, как выглядит влюбленный в нее человек. Она могла бы поручиться, что Ролан де Сен-Клер выглядел именно так, когда держал ее в объятьях.

Диана металась по парку, пытаясь докопаться до сути. Что было это, любовь или мимолетно разбуженная в нем страсть? Ей очень хотелось, чтобы он любил ее, поэтому она боялась ошибиться, приняв желаемое за действительное. За несколько месяцев затворничества Диана дошла до той стадии, что готова была напрямую спросить у него, что он чувствует к ней, будь он для нее доступен. Потом она одергивала себя, говоря, что сама своими ушами слышала, как он отказался от нее, что много раз имея возможность овладеть ею, он ни разу не воспользовался случаем. Он говорил это Савуару, и Диана не имела причин ему не верить.

Измученная борьбой с самой собой, она готова была уже написать Ролану письмо, и даже несколько раз начинала его, но тут же мяла листок. Она не переживет, если он ответит "нет". Лучше мучиться неизвестностью, имея минимальную надежду, чем точно знать, что она обречена. Если он любит ее, думала Диана, он обязательно приедет до мая, чтобы сорвать свадьбу. А если не любит, то ей все равно за кого выходить замуж.

Диана вернулась в Париж в середине марта, как раз подоспев к трауру, в который погрузился двор после смерти Мазарини. Но подготовка к венчанию Его Высочества принца Орлеанского и Генриетты Стюарт шла полным ходом. Кто такой Джулио Мазарини? Итальяшка, забывший свое место. Двор жил привычной жизнью, и только королева-мать затворилась в своих покоях и никого не принимала. Развлечения и музыкальные вечера не были отменены, и только король, казалось, стал более задумчив. Филипп Орлеанский и Генриетта принимали делегации, двор веселился, но это был пир во время чумы.

Анри де Савуар уже не надеялся, что его невеста вернется к нему, и, увидев Диану на одном из вечеров, бросился к ней, опустился на одно колено, и долго не отпускал ее руки, покрывая их поцелуями. Глаза его сияли, а шрам, шедший через всю щеку, придавал мужества его холеному лицу. Диана старалась не смотреть на шрам, потому что он напоминал ей, что победитель не пожелал воспользоваться победой, победителю она оказалась не нужна. Придворные зааплодировали, и Луи провозгласил тост за влюбленных, соединяя руки Анри и Дианы над бокалом вина.

За какие-то недели двор сильно изменился. Анри рассказал Диане о чуде, при котором ему довелось присутствовать самому. Луи вызвали к Мазарини в последние минуты его жизни. Анри пошел вместе с ним, и стоял в дверях, когда король пал ниц у кровати умирающего, и кардинал возложил руку ему на голову. Мазарини шептал молитву, а Луи сдерживал подступающие рыдания. Вот итальянец произнес последние слова, и рука его упала, свесившись вдоль белой простыни. Луи уткнулся лицом в парчовые одеяла, и рыдал, не сдерживая слез. Анна сидела на стуле бледнее своего воротника. Она приказала убавить свет, задернуть шторы. Анри сам еле сдерживал слезы, наблюдая эту картину.

Но вот Луи встал. Анри мог бы поручиться, что тот, кто бежал по лестнице в покои кардинала, прыгая через ступени, и рыдал у его ложа, и этот человек, поднявшийся на ноги, не имеют ничего общего. Да, лицо Луи не изменилось, если только осунулось. Но это был не прежний Луи. Анри подумалось, что сила, жившая в теле Мазарини, через благословение перешла его преемнику. Луи медленно вышел из комнаты, приказав Анри и де Шерше следовать за собой. И чуть позже, на государственном совете, говорил уже этот новый Луи, говорил тихо, с достоинством, и слова его отпечатывались на лицах всех присутствующих. Удивление, шок, так можно описать произошедшие в нем перемены. Это отметили абсолютно все. И только брат его, Филипп, не удивился.

-Луи всегда готовили быть королем, - сказал он Анри, когда Луи приказал всем покинуть зал и остался наедине с матерью, - время пришло, и теперь мы видим перед собой не избалованного принца, но короля.

Диане все время хотелось сделать голос ниже, а свечи притушить, и даже свадьба Филиппа и английской принцессы казалась кощунством в такое время. Яркая, шумная и многолюдная, она длилась три дня и три ночи, и Луи неизменно улыбался всем, танцевал, и подавал двору пример хорошего настроения.

Принцесса Генриетта оказалась очень мила и улыбчива. Тоненькая, высокая, с копной темных волос, она была грациозна и прекрасно танцевала. Она одним словом могла вызвать на лице короля улыбку, и постоянно пользовалась этим замечая, что он о чем-то задумывается.

-Наш котенок превратился в львицу, - сказал Анри Диане, когда они сидели в беседке и наблюдали, как Генриетта прогуливается вдоль озера под руку с Луи. Луи чему-то смеялся, а Генриетта кокетливо прикрывала лицо веером.

-Котенок?

Анри улыбнулся:

-Ну да. Это ее детское прозвище. За два года в Англии из котенка воспитали леди. Интересно, как Сен-Клер разглядел в ней красотку еще тогда, когда она была угловатой девчонкой в сером платье?

Диана вздрогнула.

-У Сен-Клера был с ней роман, - пояснил де Шерше, сидевший напротив, - его то и выгнали потому, что все вскрылось. Но, скажу я вам, у него неплохой вкус.

Так вот кого любил Ролан де Сен-Клер.

Диана с трудом сдержала порыв встать и убежать как можно дальше. Ей хотелось плакать. Генриетта была на самом деле хороша. Она божественно двигалась, она заразительно смеялась, и была так грациозна, что впервые Диана ощутила, что означает настоящая ревность.

Ролан любил Генриетту. Он знал, что она вернется. Он просто ждал свою принцессу. А Диана... Он никогда не думал о ней, как о возлюбленной. Потому что сердце его было занято.

Нужно было смириться с потерей. Только теперь Диана поняла, что обречена, и что Ролану все равно, за кого она выйдет замуж. Он не придет спасти ее от этой свадьбы. Он не явился на свадьбу Генриетты, он не явится и на ее свадьбу, хотя до последнего надежда продолжала жить в ее сердце. Слабая надежда среди хаоса отчаяния.



После увеселений, сопровождавших свадьбу герцога и герцогини Орлеанских, Диана уехала в свой дом, и закрыла двери, делая вид, что готовится к своей свадьбе. Королева-мать разрешила ей удалиться от двора, чтобы в молитве и покое провести последние дни перед таким важным шагом.

Жених ее принял за правило каждое утро являться к ее дому с подношениями. Ежедневно он дарил ей прекрасные украшения, настолько ослепительные и дорогие, что Диана терялась. Ко дню ее свадьбы она могла бы целиком обмотаться нитями жемчуга и покрыть себя бриллиантовыми и сапфировыми брошами, ожерельями, заколками и браслетами. В день свадьбы она получила так же и шкатулку с драгоценностями герцогской короны. Диана подозревала, что на все это была спущена не малая честь состояния ее жениха, но не хотела вдаваться в подробности. Возможно, он так заглаживал свой позор, и она не хотела ему препятствовать.

Стараясь избегать не только света, но и самого Анри, Диана уделяла ему свои утренние часы, и дальше оставалась одна. Чаще всего она сидела в маленьком садике, пытаясь читать или занять себя чем-нибудь еще, но мысли ее прыгали, как белки. До свадьбы оставались считанные дни, но о Ролане ничего не было слышно. Диана знала, что спасения нет, но продолжала ждать его, потому что не могла иначе.

Она стала вышивать, до этого Диана никогда не любила вышивать. Но теперь на белой ткани вырисовывался прекрасный фрегат, на всех парусах спешащий куда-то. Диана ненавидела этот фрегат, но ничего не могла поделать с собой. Ее руки сами тянулись к ниткам, и каждый день корабль проявлялся на ткани все более и более четко.

Корабль Диана никому не показывала, даже Луизе, которая появлялась в садике почти ежедневно и садилась рядом с Дианой. Говорить Диане не хотелось. Да и что было сказать? То, что ее жених раздражал ее сверх меры, а надвигающийся день свадьбы наводил ужас? Это было ясно без слов. О том, что она все еще не теряла надежды, ожидая, что ее возлюбленный Одиссей вернется до того, как она навсегда свяжет себя узами Гименея с нелюбимым человеком? Это тоже было понятно.

Луиза, которую приставили к Генриетте фрейлиной, делилась с Дианой новостями из дворцового мира.

Диана только кивала, думая о своем. Ее интересовала только одна тема, и наконец она решилась задать вопрос.

-Интересно, почему Ролан ее выбрал?

Луиза пожала плечами:

-Я не знаю. Но Мадам спрашивала меня о графе де Сен-Клер. Возможно, она все еще неравнодушна к нему.

Диана грустно усмехнулась:

-В наших рядах прибыло. Что же мы все в нем такого нашли?

-Над Генриеттой все смеялись, - стала рассказывать Луиза, - мать одевала ее очень скромно, и она была излишне худа и очень стеснительна. Сейчас этого не скажешь, конечно. Ее дразнили монашкой и котенком. А Сен-Клер защищал ее, особенно от короля, который тогда больше всех над ней издевался. Генриетта говорит, что Ее Величество королева-мать постоянно делала сыновьям внушения и рассказывала, что они обязаны хорошо относиться к бедной английской кузине. Да-да, это про нее. Ты должна получше узнать ее, Диана. Генриетта вполне достойная женщина. И у нее хорошее чувство юмора.

Диана подняла глаза на подругу.

-Думаешь, у нас с ней много общего? Хотя да, у нас общий Сен-Клер. Один на двоих. Нам будет о чем поговорить. Можно пригласить еще мадам де Ламбаль.

Луиза невольно рассмеялась.

-Я не это имела в виду. Ты знаешь, Диана, это история триумфа. Ведь раньше Луи и Филипп дразнили ее и всячески обижали, а теперь... - Луиза на мгновение замолчала, а лицо ее осунулось, - а теперь оба влюблены в нее. И король столь явно делает ей знаки внимания, что ее супруг уже начал что-то подозревать.

-Думаешь, что это означает, что не стоит отчаиваться? - сказала Диана, которая не могла думать ни о чем другом, кроме своей любви, - думаешь, что и я смогу завоевать Сен-Клера?

-Прости, я не думала об этом, - Луиза взяла ее за руку и ее серые глаза смотрели на Диану в упор, - но я хочу, чтобы ты с ней познакомилась получше. Король танцует для нее и с ней. Он дает балы только ради нее.

-Ну а мне-то какое дело? - Диана тоже посмотрела на Луизу.

Та смутилась, отвела взгляд, а щеки ее вспыхнули:

-Просто мне интересно твое мнение. Ты все сидишь затворницей, а вокруг кипит жизнь.

-Ты втянулась в нее, да?

-Мне просто жалко, что ты из нее выпала.

-Я никогда не желала такой жизни.

-Я тоже не желала. Но теперь я... смирилась, видимо.

-Тебе нравится Генриетта?

-Да. Она делает мою жизнь ярче. Вокруг нее всегда веселье, смех. Она не печалится о несбывшемся.

Диана резко встала.

-То есть ты хочешь сказать, что я навеваю на тебя скуку, тоскуя о несбывшемся?

Луиза тоже поднялась.

-Я не хочу этого сказать. Я хочу сказать, что ты зря хоронишь себя в своем доме. Завтра бал. Давай пойдем на бал, Диана. Или просто пошли гулять по городу, будем заходить в церкви и магазины, будем встречать знакомых и радоваться жизни.

Диана молчала, глядя на подругу. Потом покачала головой:

-Нет. Да и на тебя это не похоже. Ты хочешь меня развлечь, но я не нуждаюсь в развлечении. Я никогда не желала ничего из этого. Мне хорошо одной, я не хочу никого видеть, кроме тебя. А Мадам удалось тебя увлечь. Это и хорошо. Возможно, это даже и к лучшему.

-Что ты имеешь в виду? - Луиза нахмурилась.

-Возможно, это к лучшему, - повторила Диана, - ты теперь находишься при Мадам. А я сама по себе. После свадьбы я хочу уехать как можно дальше, в самую глушь. Думаю, что тебя устроит такой расклад.

Луиза всплеснула руками:

-Я не имела в виду ничего подобного, Диана! Я не выбираю между вами двумя!

-Ты уже битый час расписываешь мне все прелести своей госпожи, насколько она красива, умна и весела, а потом говоришь, что...

-Я просто хочу, чтобы ты перестала прятаться от мира! - перебила ее Луиза, - Кроме того, вернулась из Клермона Гертруда дЭсте. Злая, как оса. Ее приставили к королеве, и теперь мы с ней снова в разных лагерях.

Диана дернула плечом.

-Появление мадемуазель дЭсте никак не может способствовать моему желанию посетить двор. Последнее, чего я хочу, так это встречи с Гертрудой. Расстались мы с ней не лучшим образом. Тем более, что я не собираюсь участвовать в битве за короля или Ролана де Сен-Клер. Мне все равно, - она отвернулась, положила вышивку и пошла по дорожке.

Луиза, прихрамывая, побежала следом.

-Неправда. Тебе не все равно.

-Но я не собираюсь ни в чем участвовать. Мне это не интересно.

-Я очень хочу, чтобы завтра ты пошла на праздник, - Луиза догнала ее и схватила за руку, - Прошу тебя. Не сиди одна, лучше танцевать и веселиться, чем сидеть и грустить.

Диана обернулась к ней. Глаза ее свернули.

-Хочешь я расскажу тебе, что будет, если завтра я выйду в свет?

Ее подруга кивнула.

-Тогда слушай. Я появлюсь при дворе, и сразу же вокруг меня начнутся интриги, бесконечные разговоры, признания, записки и тайные встречи. Кто-то увлечет меня к окну, и я не смогу отказаться. Кто-то коснется моей руки. Кто-то пригласит танцевать. Женщины будут меня ненавидеть. И твоя Генриетта тоже. Вечером я сбегу домой, расстроенная и злая. А утром заявится де Савуар... и разговоров о моем поведении нам хватит до скончания века. Я не получу никакого удовольствия от бала, так потом мне же еще и слушать всю ту ревнивую чушь, которая безмерно рождается в его голове!

Луиза долго смотрела на нее, на ее раскрасневшиеся щеки и горящие глаза.

-То есть ты хочешь сказать, что всю жизнь собираешься сидеть взаперти? Чтобы не давать поводов свихнувшемуся на ревности Савуару? - воскликнула она.

-Меня это вполне устраивает. Я уеду сразу, как только выйду замуж.


День свадьбы, которого Диана ждала с ужасом и тоской, все же наступил.

Еще идя по ковру к алтарю, в этой самой огромной диадеме (и почему ее женихи не могут удовлетвориться невестой без короны?) Диана в отчаянье ждала, что он появится. Ролан. Что он спасет ее от брака с Савуаром.

Но нет. Диана дала клятвы человеку, которого не только не любила, но и презирала. Де Савуар, сиявший ярче ее бриллиантов, надел ей на палец кольцо с огромным алмазом. В тон к диадеме. Все было кончено. Диана с трудом сдерживала слезы, смотря в пол. Она стала женой де Савуара, и тот крепко сжал ее руку. Так крепко, что ей стало больно.

-Это самый счастливый миг в моей жизни, - прошептал он.

Диана не подняла головы.

В прошлый раз она выходила из церкви с человеком, которого не знала, и поэтому могла надеяться на хорошие отношения с ним. Сейчас же ее держал за руку человек, которого она знала слишком хорошо, поэтому надежды практически не было. Оставалось пережить прием в честь их венчания, и можно будет сбежать из Парижа как можно дальше.

...

Виктория В:

Лера, спасибо за такое яркое и захватывающее продолжение!
Прекрасно описаны внешность, мысли и чувства Дианы. Она наконец-то увидела страсть в глазах Ролана во время дуэли, запомнила ее и это пробудило бурный отклик в ее сердце. Анри ей окончательно опротивел, это ясно. Он выглядит полным ничтожеством по сравнении с ее избранником.
Несмотря на бурю в душе Диана ведет себя очень благоразумно, не поддаваясь на соблазнительные описания Луизы удовольствий королевского двора. Понимает ведь, что ничего хорошего от ее появления во дворе не будет, что большой плюс к ее положительному образу.
Запоминающейся получилась сцена смерти Мазарини. Кажется, он дал Луи совет не брать себе первого министра, а заниматься делами самому и следование этому совету сделало Луи действительно королем .

...

Dione:

Привет. Диана не так плохо относится к Анри лично, но он для нее символ поражения. А женщины не любят проигравших. И Ролан победив, ушел, не взял ее с собой. Это тоже не добавляет Анри любви Дианы. Но она постарается смириться со своим браком. Анри не так плох, и если бы она его любила (или хотя бы не была влюблена в другого), думаю, они могли бы быть вполне счастливы. Тем более, что Анри на самом деле ее любит, и все его психи от ее холодности.
Смерть Мазарини описана так много раз, что я постаралась извернуться, чтобы не повторяться

...

Виктория В:

Лера, тебе это удалось.

...

Dione:

Спасибо, дорогая, я старалась
Что то в последние дни я зарываюсь в историю, а потом пишу совсем неисторичную отсебятину

...

СеньоРита:

Лера привет. Диана устала притворяться и изображать любовь. Да и придворная жизнь явно не для нее. Остается только спланировать как и куда бежать. Вышитый корабль очень в тему ее мыслям. Бедному Анри не позавидуешь. Сначала лучший друг лицо попортил, теперь любовь всей жизни бросить подумывает. Людовик же начал восхождение вверх, чтобы сиять в зените как истинное солнце. Закат правда будет печальным, но до этого еще очень далеко. Мне будет очень интересно посмотреть какую роль он сыграет по отношению к героям. Мазарини "разруливавшего" сложные ситуации больше нет, а Луи все же очень отличается от него по характеру. Спасибо за интригу, даже не знаю чего ожидать дальше.

...

Margot Valois:

Добрейшего всем времени суток, дорогие Леди, и благодарю за новую главу!
Вроде бы, и описания красивые и образные, а образ Мазарини вызывает у меня больше сопереживания. чем сама Диана.
Ну, не могу я проникнуться к её истории, переживания её и зацикленность кажутся мне по большей части эгоистичными и надуманными. Понятно, что в любви все мы эгоисты, но не мой типаж героини
Да, это с точки зрения современного человека тяжело понять все эти сложности. Это сейчас можно и в лоб любой вопрос задать, и условностей и предрассудков гораздо меньше. И всё же, и всё же... увы... не близки мне переживания Дианы.

...

Dione:

Ну что поделать, Рита, насильно мил не будешь. Надеюсь, другие герои тебе хоть немного более симпатичны

...