vetter:
Тишина писал(а):
Преданно заглядываю в глаза и жду прекрасного перевода.
Мы вас не бросили, лишь чуть-чуть задерживаемся
Iskatel:
Какие замечательные герои, живые, с хорошим чувством юмора!
Команде переводчиком огромное спасибо!
Эх, как тяжко ждать продолжения-я-я
vetter:
» Глава 9 (часть 1)
Глава девятая (часть первая) (перевод: Nara, беты: Zirochka, vetter)Карлос, предчувствуя неладное, наверное, уже в двадцатый раз за вечер поглядел на Кейт. Сегодня маленькая мышка, явно чем-то обеспокоенная, больше походила на кошку, вышагивая туда-сюда по комнате. И, судя по взглядам, которые она кидала на потолок, беспокоил её майор Джек.
Кто бы сомневался. Карлос тихо вздохнул. Но раздражение и дурное расположение духа Кейт – это всего лишь цветочки, учитывая, что творится с его хозяином. И всё с тех пор, как майор Джек стал неспособен скрывать свое влечение к ней.
Карлос покачал головой. Ситуация проще некуда. Чего ради эти англичане делают из мухи слона? Итак, майор неровно дышит к маленькой мышке. Было бы странно, останься он к ней равнодушен, – вот тогда, по мнению Карлоса, и стоило бы забеспокоиться, Кейт-то в последнее время расцвела, стала прямо-таки прехорошенькой. А майор только и делает, что бегает от неё; даже Карлоса заставил прятаться по углам и тайком греть масло, дабы она не обнаружила, что он, Джек, продолжает лечение массажем без нее. Что за глупость.
Кейт сердито пнула полено в очаге, и в дымоход взвился сноп искр.
«Как он мог сдаться после первой же попытки?» – в сотый раз задавалась она вопросом. Кейт была абсолютно убеждена, что массаж вылечит его ногу, возможно, даже позволит ему снова ездить верхом.
Очевидно, у него не было ее веры. Но попробовать только раз – и сдаться! Ему, видите ли, помешало вожделение.
Это-то и расстраивало больше всего. Отчасти она сама была виновата: её предупреждали – мужчины не умеют сдерживать своих низменных порывов. Говорили ведь – поощряют мужчин сами же женщины[1]. А она вела себя столь неприлично.
Уверяла, что не смутится, увидев его ногу! Говорила, что не невинна! Что прекрасно знает, как выглядит мужское тело! Неудивительно, что он именно так отреагировал.
И, несомненно, терзался этим: с той поры он каждый вечер удалялся в кабинет наверху и напивался до беспамятства. Похоже, он даже оставил попытки выезжать верхом по утрам.
Что ж, больше она этого терпеть не намерена. У чувства вины, как знала Кейт, два обличья: она либо глодала человека изнутри, либо отпускала его, выплескиваясь наружу в виде гнева. И мистер Джек Карстерз, решила Кейт, отведает-таки свою порцию бодрящего гнева.
Карлос с опаской наблюдал, как мечется по комнате стройная фигурка Кейт. Будь у неё хвост, она бы им хлестала. Разумнее всего будет спрятаться куда подальше, пока страсти не поутихнут. Он украдкой встал – Кейт заметила его движение. Она остановилась и повернулась к нему, излучая полную решимость. У Карлоса упало сердце. «Слишком поздно», – уныло подумал он.
– Карлос, будьте так добры, пойдемте со мной. И принесите то большое ведро из буфетной.
Он с тоскливым видом исполнил просьбу Кейт и вслед за ней покинул комнату. Она же зашагала вверх по ступеням к кабинету Джека. Карлос почувствовал, как у него вспотели ладони. Ей, верно, следовало бы знать, что не стоит тревожить Джека в столь поздний час, да еще когда он в самом скверном, мрачном настроении, уже употребив к этому времени, возможно, бутылку-другую. Ay de mi! [2] Чистейшее безумие!
* * *
Джек растянулся в кресле перед камином и, полузакрыв глаза, смотрел на танцующее пламя. Бокал с бренди опасно болтался в его длинных, сильных пальцах. Черт её побери. Черт её побери. Черт её побери! Все было гораздо проще, пока она не вторглась в его жизнь. Гораздо проще... и гораздо скучнее. Он должен заставить ее уехать с его бабушкой.
Надолго она здесь не задержится: он не позволит, чтобы она досаждала ему, провоцировала, вкрадывалась в его... жизнь.
Нечего ей тут торчать, драить ему полы и стряпать для него. По вечерам здесь и поговорить-то не с кем – ну, разве что с глупой старухой, жуликоватым испанским грумом, двумя неграмотными фермерскими девчонками да хромой развалиной. В это время она должна находиться в бальной зале: одетая в шелка и атлас, кружить, словно пушинка, по паркету и по-светски шутливо болтать с парой десятков мужчин, что ловили бы каждое ее слово.
Шесть месяцев! Да разве он столько выдержит?! Он и без того еле сдерживает себя. Он никогда ещё не встречал женщины, подобной ей. Она столько всего пережила. И все же, глядя на её свежее, милое личико, никто и не подумает, что она три года провела на войне, видела смерть, разрушения, мужчин в их наихудших проявлениях и потеряла всю свою семью.
Будь проклят ее отец! О чем, черт возьми, он думал, таща юную дочку в тот ад? Его самого убили, и некому теперь позаботится о девочке, нет рядом ни одной родной души. Джек зажег сигару и угрюмо затянулся, размышляя о диких поступках преподобного мистера Фарли. Бабушка рассказывала ему, что проклятый дурак даже запретил бабушке и дедушке Кейт завещать её матери деньги. Упрямый идиот. Гордость гордостью, но оставить дочь в таких стеснённых обстоятельствах! Хорошо, что он умер, подумал Джек, иначе бы он самолично придушил его...
Пропади всё пропадом, бабушка не имела никакого права оставлять Кейт здесь. Девчонке надлежит находиться в Лондоне, искать богатого мужа, какого-нибудь титулованного парня, готового баловать и защищать её до конца жизни, который даст ей все то хорошее, в чем раньше ей было отказано. Любой мужчина будет счастлив завоевать её... Рот Джека искривился от этой неприятной мысли.
Кейт, наивнейшая Кейт. Массировала ему ногу и даже понятия не имела, что с ним делали ее прикосновения. В ней было столько неосознанной чувственности и непробудившейся страсти. Она ведь влюбится в первого же встреченного ею красавчика. А высший свет кишмя кишит чёртовыми мерзавцами. Надо будет потолковать на сей счёт с бабушкой. Удостовериться, что та защитит свою подопечную от неблагонадёжных типов, убедиться, что бабушка выберет для малышки Кейт достойного мужа.
Он осушил бокал, затем снова небрежно наполнил его, расплескав бренди по отполированному до блеска столику, стоящему у самого локтя. Что бы Джек ни предпринял, он намеревался любой ценой выдворить Кейт из своего дома и отправить прямиком в Лондон, поскольку, Бог свидетель, ему приходится прилагать дьявольские усилия, чтобы держаться от нее подальше. А это не дело. Она слишком хороша для озлобленного калеки, у которого в кармане ветер свистит, и не должна приковывать себя к нему. Скрести ему полы всю оставшуюся жизнь! Джек вспомнил её огрубевшие от работы руки. Ну, нет! Он выгонит её отсюда – пусть даже ценой собственной жизни – выгонит и немедля отправит в изысканную лондонскую гостиную.
Джек снова начал пить большими глотками, мрачнея все больше при воспоминании обо всех мгновениях, когда он касался Кейт. Всего лишь воспоминания, а его тело тут же откликнулось, рот Джека цинично искривился. Он должен все это прекратить, должен выкинуть ее из головы и из своей жизни. Он покончил с женщинами, во всяком случае, покончил с леди – даже с леди-полотёрками, что обладают такими нежными, притягательными глазами и пахнут столь сладко и свежо. Женщины – это западня. У них иной образ мыслей.
Даже лучшим из лучших мужчина нужен только из корыстных побуждений.
Он подумал о Джулии, и тяжелая горечь вновь наполнила его сердце. Была ли Кейт другой? Что нужно нищей сиротке без кола, без двора от него – хромой развалины... уродливой, хромой развалины?.. Может, дом? Даже самый захудалый домишко, как этот, пришёлся бы по душе бездомной бродяжке. И пусть он считал себя бедным, но бедность бедности – рознь; голод ему определенно не грозит, а Кейт уже довелось его испытать и не раз. И нет, он никогда не окажется в ситуации, когда некуда идти и не к кому обратиться.
У него есть дом, семья, и он наследник своей бабушки. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: всё это покажется привлекательным девушке, у которой ничего нет. И если цена тому жизнь со сломленным покалеченным мужчиной, что ж, у Кейт полным полно христианских добродетелей: она и милосердна, и самоотверженна, и сострадательна... Да, нетрудно понять, что в нем, вероятно, увидела Кейт. Девушка может многое стерпеть ради крова, безопасности и семьи...
***
– Senorita, – неуверенно прошептал Карлос, – думаю, это плохая идея.
– Верно-верно, а как же иначе, – бросила Кейт, презрительно глянув на него. – Это ведь вы покупаете ему все эти бутылки с отравой, которой он заливает глотку каждый вечер.
– Он как-никак мой хозяин, – пожал плечами Карлос.
– Будь вы хоть мало-мальски заботливым слугой, не стали бы потакать ему в этом. Разве не видно, что он убивает себя? – Она топнула ногой. – Ну, так я этого не потреплю! Меня наняли следить за его благополучием, и я сию же минуту положу конец этим выходкам! – Кейт шагнула к двери.
– Senorita, умоляю, сейчас не самое подходящее время. – Карлос в отчаянии схватил ее за рукав. – Пожалуйста, подождите до утра.
– К утру он успеет выпить излишне много этой мерзкой дряни, – резко ответила Кейт. – А теперь отпустите меня, Карлос. – Она распахнула дверь.
– Senorita, очень опасно спорить с ним, когда он находится в таком состоянии, – не унимаясь, прошипел слуга.
– Трус!
Кейт сбросила его руку и смело шагнула в комнату. Она зажгла пару свечей от пламени в камине и, поставив канделябр на деревянную, с резным узором, каминную полку, повернулась лицом к Джеку. Он сидел молча и неподвижно, сверкающие глаза задумчиво разглядывали её из-под густых, тёмных бровей. Кейт заметила бокал, небрежно повисший в его длинных, изящных пальцах, и полупустые графины на низком, стоявшем у кресла столике красного дерева. Заметила пятна от пролитого из-за дрожания рук спиртного, груду недокуренных сигар в редкой по красоте фарфоровой чаше, в которой он их и гасил.
– Карлос, – позвала Кейт, – будьте добры, несите сюда ведро.
Карлос, робко кинув на Джека извиняющийся взгляд и разгневав тем самым Кейт, неохотно прошаркал вперед.
– Держите его вертикально, – приказала она и, прежде чем Карлос с Джеком догадались о её намерениях, швырнула графины и бутылки в ведро. Бьющийся хрусталь резким звоном пронзил тишину комнаты. Кейт смахнула в ведро окурки сигар и пепел и, в довершение всего, в то же месиво полетел бокал, который она выхватила из рук Джека.
– Так-то лучше, – заключила она, отряхивая руку об руку. – Вот и всё, Карлос.
– Madre de Dios![3] Теперь точно всё, – пробормотал тот и удрал с поля боя.
Кейт отступила на пару шагов. Джек, похоже, начал приходить в себя от изумления: по всем признакам он вот-вот разразится приступом яростного гнева. Кейт попыталась не выставлять напоказ свой довольный вид.
– Какого дьявола вы тут вытворяете, женщина? – взревел Джек, поднимаясь с кресла и направляясь прямиком к ней.
– Делаю то, что давным-давно бы следовало, – сдержанно ответила Кейт и юркнула за кушетку. Сердце её нервно трепыхалось в груди, но, хотя ей было немного боязно – мало ли чего Джек учинит с ней спьяну, – Кейт не думала, что он убьет ее, несмотря на пылающую ярость в глазах. И потом было нечто возбуждающее в том, чтобы схлестнуться с ним вот так – один на один в темной комнате.
– Ради вашего же блага вам не стоит запираться здесь ночь за ночью, хандрить и напиваться до бесчувствия. – Она перебралась от кушетки к маленькому обеденному столику. – Поэтому я решила, что вам пора прекратить пить.
– О, да неужели?! – проревел Джек и сделал выпад, чтобы схватить ее. Кейт, меняя укрытие, метнулась от стола к креслу с подлокотниками. – И какого чёрта вы суёте нос в мои дела, мадам?
Она осторожно посмотрела на него.
– Ваша бабушка наняла меня, чтобы заботиться о вас...
– Назойливая старая гарпия подсунула мне вас, чтобы свести с ума, – зарычал он и снова попытался схватить девчонку. Но та вовремя ускользнула от него. – И, ей-богу, она преуспела в этом дальше некуда!
– Вздор! – резонно возразила Кейт. – Будь вы чуточку сердиты, я сумела бы это понять, но, по всей видимости, всё гораздо хуже, и виной тому бренди или портвейн, или... что за муть вы там пили?!
Он замер и, ошеломлённый, яростно уставился на неё.
– Чуточку сердит? Чуточку сердит?! Сейчас вы узнаете, как я чуточку сердит! Я преподам вам урок, моя девочка, урок, который ваш чертов отец давным-давно должен был преподать: не мешать джентльмену в его джентльменских удовольствиях.
Он снова сделал неудачный выпад.
– Не оскорбляйте моего отца, – отрезала Кейт.
– Я у себя дома, девочка моя, и волен делать всё, что заблагорассудится, включая порку, которую задам вам и которую вам полагалось получить ещё от родителя в тот день, когда вы впервые испробовали на нём вашу дьявольскую дерзость!
– Я никогда не дерзила своему отцу, ни разу в жизни! – с негодованием солгала Кейт, решительно не желая вспоминать те дюжины порок, что получила не только за дерзость, но и за более серьёзные проступки. – И как вы смеете угрожать мне, вы, огромное чудовище? Только троньте меня хотя бы пальцем, и я... я закричу.
– И кто вас спасет, скажите-ка на милость? – Джек зло усмехнулся. – Прекрасно зная Карлоса, думаю, он уберётся куда подальше от нашего маленького скандала, Милли и Флоренс сейчас у себя дома, а Марта... – он усмехнулся еще шире, – что ж, мы оба отлично знаем: в ее глазах я всегда прав. Она, возможно, еще и подначивать меня станет.
Кейт стиснула зубы. Едва переступив порог дома Джека Карстерза, Марта воспылала к нему нелепейшей нежностью. И он смеет на это ссылаться! Даже похваляться этим! Кейт сердито глянула на него поверх вазы с зеленью, которую этим утром сама же и принесла сюда.
– Я не стану кричать, – тяжело дыша, проговорила она, – я и сама смогу себя защитить.
Кейт схватила вазу и швырнула ее. Несмотря на то, что она промахнулась, и ваза разбилась о стену позади Джека, листья и вода сделали свое дело. Кейт торжествующе ухмыльнулась.
Джек смахнул растения с волос и вытер капли воды с лица.
– Ха! Промазала, маленькая мегера! Где же ваш хваленый крикет.
– Так было задумано, – беззаботно проворковала она, – но обещаю: в следующий раз я не промахнусь.
Он перегнулся через стол.
– Нравится кидаться вещами? Видимо, я должен быть благодарен, что под рукой у вас не нашлось котелка с кипящим маслом: вы бы и его в меня швырнули, признайтесь?
– Возможно.
– Что ж, вот потому я и задам вам самую большую трепку в вашей жизни.
Его глаза весело поблескивали, несмотря на гнев. Кейт решила покончить с его весёлостью: нельзя же допустить, чтобы всё свелось к обыкновенной игре.
– Что ж, по крайней мере, теперь у вас появилась цель в жизни! Давно пора!
Джек оцепенел.
– И что вы под этим подразумеваете?
Кейт вызывающе вздёрнула подбородок. Она не хотела быть такой резкой – слова вырвались сами собой, – но отступать нельзя, иначе всё, чего она с таким упорством добивалась, пойдёт прахом.
– Я сказала, что теперь у вас, по крайней мере, появилась цель в жизни, – отчетливо повторила она, внутренне содрогаясь от своих слов. – Разумеется, помимо той, чтобы напиться вусмерть! Впрочем, угроза избить женщину – не совсем та цель, которой можно гордиться...
Лицо Джека побелело от гнева и потрясения.
– Да как вы смеете?! Никогда в жизни я не бил женщину! – проскрежетал он. – А теперь, сию же секунду, вон из моего дома... пока я не сломал вашу шейку и не сбросил вас с лестницы, – добавил он, совершенно не осознавая, что противоречит сам себе. Его длинные пальцы сомкнулись на спинке кресла в стиле королевы Анны[4], которое стояло между ними. И Кейт услышала, как под его руками трещит старая добротная парча.
---------------------------
[1] – картинка только по ссылке))) (детям не заглядывать
) [url= http://s001.radikal.ru/i194/1010/0a/a79d8025db89.jpg] [/url]
[2] – Горе мне! О, я несчастный! (исп.)
[3] – Матерь божья! (исп.)
[4] – Стиль королевы Анны – Для периода, длившегося с 1702 по 1714 годы (названного в честь царствующей в то время английской королевы), характерна изящная мебель с прихотливыми изгибами. Кроме того, в декоре этого стиля прослеживается довольно сильное влияние китайского прикладного искусства. Кресло Королевы Анны с его витыми ножками (их еще называют кабриоль) не потеряло своей популярности до сегодняшнего дня. Особенно часто его можно встретить в элегантных столовых.
Знаменитое «ушастое» кресло начала XVIII века (стиль королевы Анны).
Форма ножек – так называемая кабриоль: элегантно изогнутая в виде буквы S и расширяющаяся кверху. Черта стиля: каждой ножке – по лапе, а в лапы – по шару.
janemax:
Да, скандал назревает наисерьёзнейший.
Интересно, чем он закончится. С нетерпением ожидаю вторую часть этой главы. 
Благодарю за чудесный перевод, девочки.
vetter писал(а):
Глава девятая (часть первая) (перевод: Nara, беты: Zirochka, vetter)
Жанна, поправь меня, если ошибаюсь, но разве Наташа переводчик?
codeburger:
Nara, Zirochka, vetter, спасибо за продолжение.
Долгожданное. И не зря.
Ах, как коварны женщины. Могут толкнуть мужчину к мыслям об убийстве, а могут довести до самоубийства (спасибо за взрослую картинку). И манипулируют, манипулируют... Что поделать, ведь мужчины ведомы. Стиль очень понравился: каждой женщине по мужчине, а каждому мужчине по шару, тьфу, то есть по позитивной цели.
