Я тебе объявляю войну! (СЛР, 18+)

 » Глава 24

Ждать Диму пришлось несколько часов. Чай с шоколадкой был выпит уже давно, и я сидела за столиком, посматривая в окно, от волнения барабаня пальцами по деревянной поверхности. В кафе периодически заходили редкие посетители, кто-то брал еду на вынос, а кто-то ел здесь, и в такие моменты я глубже натягивала на голову капюшон толстовки.

– Девушка, будете ещё что-нибудь? – спросил продавец за кассой. – Вы уже давно здесь сидите.

– Нет, – помотала я головой, – я жду одного человека.

Когда я уже начала сомневаться, что Дима приедет, дверь открылась, впуская очередного посетителя. Я по обыкновению потянулась поправить капюшон, как глянув на вошедшего мужчину, одетого в джинсы и осеннюю куртку, и прячущего взгляд за тёмными очками, узнала в нем брата. Взвизгнув, я бросилась к нему на шею.

– Господи! Лина! Ты жива и здорова! – причитал он, прижимая меня к груди. – Я до конца не верил, что все получится! Прости, прости меня! Я не знал! Я не знал... Я должен был...

– Забудь, – шептала я, уткнувшись в него, – забудь! Это все неважно, главное, я ушла от него и мы снова вместе.

– Хорошо, пойдём? Хочешь чего-нибудь здесь?

– Нет, хочу убраться отсюда поскорее!

И мы вышли из кафе. Дима оставил машину где-то на проселочной дороге, и нам пришлось пройти пешком несколько километров. Я шла по пояс в сухой траве по дороге, накатанной машинами, вдыхала прохладный воздух, подставляла лицо осеннему солнцу, и мне не верилось, что все позади! Марк, долг, плен остались где-то в прошлой жизни, в которую я никогда не вернусь.

Преодолев порядочное расстояние, я увидела вдали старенький москвич, чья ржавчина хорошо виднелась на солнце, даже за пару сотен метров.

– Извини, пока все, что я могу себе позволить, – сказал Дима, открывая мне дверь.

– Мне все равно, – ответила я, садясь в развалюху и разглядывая обветшалый салон. – Главное, чтоб она довезла куда надо.

– Ты не смотри на то, как она выглядит, движок ей недавно перебрали, должна ещё долго отходить, – сообщил брат, усаживаясь за руль и заводя мотор.

Москвич завёлся, чихая и кашляя, зато с первого раза, и мы поехали по проселочной дороге к лесу.

– Я так виноват перед тобой, – продолжал Дима. – Я совершенно не подумал, что тебя могут использовать. Вроде не девяностые на дворе, чтобы похищать и удерживать человека.

– Ты так и не понял? – удивлённо шепчу я, потому что голос внезапно сел, я прокашлялась, чтобы прочистить горло и продолжила. – Он не просто меня удерживал... Он же присылал тебе фото...

– Я получил недавно всего одно фото. Ты там плачешь, но все остальное совершенно невозможно понять. На, взгляни, – он отдаёт мне телефон, и я смотрю в свои заплаканные глаза. Это та самая первая фотография. Марк сфотографировал только моё лицо.

– А остальные? Он должен был отправить тебе ещё.

– Больше ничего нет.

– Теперь понятно, почему ты не торопился.

– Что он сделал с тобой? – Дима постепенно начинает что-то понимать, а я молчу, не зная, как ему рассказать. – Что он, черт возьми, сделал с тобой?! – он срывается на крик. Я не отвечаю, но до него и так все доходит. – Я убью его! Клянусь, Лина, я убью его!

– Нет! – перебиваю я его. – Мы забудем об этом, переступим, и будем жить дальше!

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! – брат не слышит меня, колотит по рулю, по приборной панели, потом резко глушит мотор, выскакивает из машины, с силой захлопывает дверь так, что она чуть не отваливается.

Он орёт, дико, надрывно, по-животному, загинаясь, как от боли в животе. В бешенстве пинает колёса, кулаками бьёт капот так, что железо проминается под его ударами, а на костяшках выступает кровь. Мне страшно за него. Я выскакиваю из машины и бегу к нему, обнимаю его сзади:

– Всё! Всё! Хватит!

Дима резким движением вырывается из моих рук, отходит на пару шагов и, согнувшись, опирается ладонями об капот, тяжело дыша, смотрит на меня исподлобья.

– Я убью этого выродка! – я мотаю головой, молитвенно сложив руки, а он продолжает охрипшим голосом: – Лина, я на могиле родителей поклялся, что стану тебе вместо них, что буду защищать и оберегать тебя! А я не уберег!

– Так сдержи свою клятву! Просто увези меня! Спрячь от него!

Брат опускает голову, стоит так некоторое время, затем резко распрямляется, и, сжав пальцы в кулак, с силой бьёт по многострадальному капоту.

– Перестань! – кричу я. – Ты сломаешь машину! И ты пугаешь меня!

Мои слова отрезвляют его, он как будто приходит в себя, оглядывается по сторонам. Закрывает ладонями лицо, хватается за голову, так стоит, замерев, некоторое время. Затем подходит ко мне, дёргает на себя и прячет моё лицо у себя на груди.

– Мой ангел Лина, прости, малютка, я напугал тебя.

Я цепляюсь пальцами в его тонкий свитер под курткой. В объятиях брата так спокойно, и я прижимаюсь к нему.

– Отвези меня. Туда, где спокойно и нет Марка, – тихо прошу его.

– Малютка, Марк есть везде... Нам придётся скрываться с тобой в лесу. В охотничьем домике, – говорит он извиняющим тоном.

– Как долго?

– Пока нам не сделают новые документы. Это пару месяцев. Я только недавно смог выйти на того, кто может сделать это.

– Потом куда?

– Заграницу. Ещё не решил куда, но точно не в Европу, там Нейманн нас достанет.

– Хорошо!

– Хорошо?

– Везде хорошо, где его нет.

Мы садимся в машину и въезжаем в лес. Я наверно лет сто не была на природе, мне все интересно. Я рассматриваю пожелтевшие и покрасневшие листья, поваленные деревья, слушаю крики птиц. В памяти всплывает разговор с Марком, когда он впервые вывез меня в Москву.

– Кто такие братья Левандовские? – спрашиваю Диму.

Брат чертыхается и хмурится.

– Пётр и Константин. Полные отморозки! Откуда ты о них знаешь?

– Марк сказал, что ты им тоже должен.

– Я им вернул. В первую очередь. Но они посчитали, что я должен больше. Поставили меня на какие-то дикие проценты, о которых мы вообще не договаривались. – Дима замолкает, а когда говорит снова, то слова не идут ему: – Хорошо,что ты не попала к ним. Прости, что я говорю так, но Нейманн – меньшее зло.

– Что?! Ты сам клялся мне, что убьёшь его! – дыхание перехватывает от его признания, а он продолжает:

– Я не отказываюсь от своих слов, я хочу убить его до трясучки! Но о них говорят совершенно дикие вещи: наркотики, контрабанда оружия, торговля живым товаром. Но никто не может представить доказательства и засадить их.

– Их не сажать, их стрелять надо! Дима! Как ты мог с такими связаться?! – теперь уже я перехожу на крик.

– Прости! Я отдал им, тебя не должно было коснуться! Кто же знал, что они ведут нечестную игру?!

– Дима, ты подставил меня! Подставил и исчез!

– Никто не хотел давать мне в долг! Мне отказали во всех банках. Согласился только Нейманн, но и он не дал всей суммы, оставшуюся часть дали они!

– Надо было отказаться! Работал бы на дядю, как девяносто процентов в нашей стране!

– Да я с детства мечтал о собственной строительной фирме! Я же ушёл с архитектурного, чтобы работать. Потом заочно заканчивал! Я всю жизнь шёл к мечте. Я открыл свою фирму, и все было нормально, потом решил расширяться, заказал новую технику, и тут долбанул кризис! Заказы упали! Генподрядчик кинул! Да что я тебе рассказываю, сама все знаешь!

Конечно, я все знала: и о его мечте, и о проблемах в бизнесе. Но как он мог?!

– Почему я ничего не знала о них?

– Я же говорю, что отдал им. А то, что мне приписали ещё долг, я узнал недавно.

– Как такое возможно? Если об этом узнают их «партнёры», то никто не захочет иметь с ними дел!

– Они единственные в своём роде, у них нет конкурентов. «Монополисты», так сказать, – горько усмехается Дима. – Весь нелегальный бизнес под ними.

– А Марк?

– У него в руках мощное лобби, он имеет влияние на политиков, на принятие тех или иных законов, в том числе путем подкупа и шантажа, нелегальная сеть казино, полулегальный оружейный бизнес. Из легального фармацевтика и строительство.

За разговорами я не заметила, как мы подъехали к небольшому деревянному одноэтажному домику. Рядом с ним находилась неказистая полуразрушенная баня. Я поняла, что здесь нам предстоит прожить два месяца, если не больше.
_________________

 » Глава 25

Жить в охотничьем домике без привычных для городского жителя удобств оказалось непросто. В доме имелся некоторый продуктовый запас: крупы, макароны, спички, мыло, соль, сахар, сухари. Дима при поездке в город разжился консервами и тушёнкой. В углу стояла печь с дровами, стол со стульями, шкафчик с нехитрой посудой. Для сна вдоль стен располагались низкие лавки с ворохом одеял. В первую ночь я побрезговала пользоваться ими, но осенний холод быстро переубедил меня. За водой нужно было ходить к ручью, к счастью, находящемуся в паре-тройке шагов от дома.

Баня оказалась в лучшем состоянии, чем я подумала в первый день. Неказистое строение все же оказалось целым. Чтобы помыться, нужно было натопить печь, нанести и нагреть воды. За несколько дней, что мы пробыли в этом домике, только сегодня решили её затопить, чтобы искупаться и постирать вещи.

– Прости, условия так себе, я бы не хотел везти тебя сюда, – извинялся Дима.

– Пустяки, – говорила я, помешивая гречневую кашу с тушёнкой в котелке. Мы готовили на улице, не рискуя топить печь в доме. – Это же ненадолго?

Наши вещи сушились над костром на осеннем ветру, а мы, завернутые в одеяла, сидели на пороге дома. Баня протопилась, и первым должен был пойти Дима.

– Не стой долго на холоде, – сказал брат. – Как приготовишь сразу иди в дом.

Он ушёл в баню, а я, подождав ещё немного, сняла котелок с огня и занесла в дом, потом поставила кипятиться воду в котелке поменьше, добавив в неё заварку и сахар. Наконец, чай тоже был готов и занесён в дом. Я сидела на лавке и ждала, когда Дима выйдет из бани.

Заниматься здесь было абсолютно нечем. Электричество сюда не провели, чтобы не сидеть в темноте вечерами, мы зажигали огромные свечи. Приехав сюда, я в первую очередь отключила телефон, чтобы экономить зарядку. Чтобы скоротать время, мы с братом много гуляли. Недалеко от нашего домика находилось озеро, и мы часто сидели на его берегу, подкармливая уток. Когда смеркалось, мы возвращались в домик и играли в города, а в последнюю поездку в город Дима разжился настолкой, и время полетело веселее.

Брат пришёл из бани красный, разгоряченный.

– Иди, – отправил он меня.

В бане имелся металлический таз со сколотой эмалью и ковш. Обдав таз кипятком, я набрала в него воду. С собой я взяла полотенце, шампунь, мыло, мочалку, сменное белье. Все это Дима привёз из города. К сожалению, он не догадался купить одежду, или же решил пока экономить. Я успокаивала себя тем, что мы здесь ненадолго, и в любом случае, это лучше, чем в плену у Марка. Хотя, стоило признать, в плену условия были более цивилизованными.

Марк... Он начал сниться мне по ночам. В кошмарах... Я раз за разом переживала ту ночь. Я не кричала и не металась во сне, как часто пишут в романах или показывают в фильмах. Я просто умирала от страха, чтобы воскреснуть в реальности, и с колотящимся сердцем откинуться на одеяла. Дима не знал о моих кошмарах. Я же вообще старалась не говорить о том, что мне пришлось пережить в доме Марка, поскольку видела, как брат горько сожалеет о том, что не уберег меня. К тому же, я не хотела, чтобы он потерял контроль над своими эмоциями и отправился мстить непобедимому Нейманну, попавшись тем самым в ловушку. Я храбрилась, смеялась, шутила и делала вид, что со мной все в порядке, но Дима только поджимал губы, видя мои натужные попытки казаться нормальной. Он, ничего не говоря, подходил, обнимал меня и целовал в макушку.

Намылив голову шампунем с резким цитрусовым запахом, я опрокинула на голову ковш с теплой водой, ещё и ещё до тех пор, пока не смыла пену. Тело вымыла с помощью обычного мыла. Я поливала и поливала себя водой, чувствуя, как расслабляются уставшие от долгого напряжения мышцы. Покончив с водными процедурами, вытерлась полотенцем и надела сухое белье. Завернулась в одеяло и пошла в дом.

Мы сидели за столом и уплетали кашу, запивая её крепким сладким чаем. Смотрели на сгустившиеся за окном сумерки.

– Как хорошо ты знаешь парня, который помог тебе сбежать? – спросил Дима не в первый раз. Он волнуется, и я его понимаю.

– Я вообще его не знаю. По иронии, Марк приставил его ко мне, чтобы я не сбежала, – отвечаю ему. – Макс был добр ко мне, кажется, я ему нравилась. Сначала я не верила ему, хотя он принёс мне Потапыча, помнишь его? – Дима кивает, а я продолжаю: – Он сопровождал меня во время прогулок, предложил помочь с побегом, но потом... Марку не понравилась его очевидная симпатия ко мне, и приказал избить его..., – «только потом я поверила», хотела сказать я, но фраза так и осталась неоконченной.

Я раз за разом рассказывала брату подробности своего побега, и нам до конца не верилось, что удалось ускользнуть от Нейманна.

– Ты думал, куда поедем, когда документы будут готовы? – уже в который раз задаю Диме этот вопрос.

– Много раз... Наверно Китай, или Корея, Южная, конечно же.

– Там нет Марка?

– У него бизнес в России и Европе, в Азии ему делать нечего.

– Что он сделает с нами, если найдёт? – задаю давно тревожащий вопрос.

Дима молчит, напряжённо вглядываясь в огонёк свечи, которую мы зажгли, когда совсем стемнело.

– Ничего хорошего, полагаю, – отвечает, наконец.

– Никогда не думала, что буду вот так убегать, скрываться от кого-нибудь.

– Прости, – в который раз он просит прощения.

Я киваю. Я все прощу тебе, Дима. Мой родной брат, тот, кто заботился обо мне всю мою жизнь. Тот, который не предаст. Тот, которого не предам. Мы единственные друг у друга. Мы должны быть вместе.

– Я бы никогда не сказала ему, как найти тебя, – говорю я о Марке.

– Если бы он захотел, то заставил бы тебя заговорить, – горько вздыхает он.

– Тогда почему он этого не сделал? Если ему не нужны деньги, зачем он держал меня в плену?

– Не то, чтобы ему не нужны были деньги, хотя у него их полно... Нужны... Но либо не слишком сильно, либо он и без тебя знает, как меня достать...

Его слова до чёртиков пугают меня. Мы оба знаем, что точно не первый вариант, а значит, вопрос нашего обнаружения – дело времени. Остаётся только надеется, что человек Димы сработает быстрее.

– Но в таком случае, почему он ещё не нашёл тебя, и зачем я была нужна ему?

Дима виновато пожимает плечами, устало прячет лицо в ладонях.

– Малютка, я знаю, что виноват перед тобой. Я так хочу убить его за то, что он обидел тебя! Думаешь, я не вижу, как ты мучаешься от кошмаров? Не слышу, как ты вздрагиваешь от малейшего шороха? Как вглядываешься вдаль, надеясь заметить его до того, как он подберётся к тебе? Как ты улыбаешься и пытаешься казаться весёлой, когда в глазах плещется боль? Ты спрашиваешь, зачем ты ему? Просто он – ублюдок! Другого ответа у меня нет.

– В нашу последнюю встречу, он подарил мне украшения. Я не знаю, сколько они стоят, наверно, целое состояние... Я выкинула их в мусорку! Я поступила опрометчиво?

Брат крепко сжимает мою ладошку в своей руке, одобрительно поглаживая по её тыльной стороне.

– Ты – самое дорогое сокровище. Ты все сделала правильно. Я горжусь тобой!

Я робко улыбаюсь и предпочитаю закончить разговор, все равно не получу ответы на свои вопросы.

Наши вещи ещё не высохли, и мы перевесили их в дом. Так и сидели, завернутые в одеяла до глубокой ночи, пили сладкий чай с сухарями, вспоминали случаи из жизни. Дима в сотый раз наверно рассказал, как я притащила в дом Полли, а я вспомнила рассказ Марка, как его отец застрелил его пса, и на минутку мне становится жаль того мальчика, ведь это больно потерять друга. Я знаю это.

– Ты не в курсе, какие отношения были у Нейманна с отцом?

– Они не ладили. Старик Нейманн не собирался впускать его в семейный бизнес, и Марк, окончив университет в Европе, начинал там же с низов. Насколько я знаю, все заработанные деньги он вкладывал в собственное образование. Он сам поднялся. Я плохо знаю Альфреда, но тот, вроде как, выучившись в Штатах, вернулся под крыло к отцу, но совершенно не был заинтересован в бизнесе. И потому, когда старик умер, Марк все прибрал в свои руки. Что-то сразу, что-то постепенно.

– Он... Он мог стать таким жестоким, потому что...? – я не заканчиваю фразу, но брат понимает меня.

– Я не психолог, ангелок. Но сама подумай, ты вообще с пяти лет росла без родителей, но более чуткую и добрую девушку я не встречал.

– У меня был человек, который любил меня. Ты.

Мы ложимся спать далеко за полночь. Сон долго не идёт ко мне. Я все прокручиваю в голове наш с Димой разговор, события этого лета и начала осени, свой побег. Мои мысли смешиваются, чтобы вновь вылиться в ночной кошмар, заставляющий меня проснуться в панике с колотящимся под горлом сердцем. Открыв глаза я понимаю, что уже утро, смаргиваю остатки жуткого сна, шумно выдыхаю и слышу знакомый до боли голос, от которого перехватывает дыхание и замирает сердце:

– Проснулась?
_________________

Свобода была не долгой.
Марка план по удержанию рядом с собой Ангелины мы уже знаем. Теплиться надежда, что не будет жести...

Спасибо

От Марка так просто не спрячешься... скоро она это поймет... и, возможно, отольются кошке мышкины слезы...
_________________

за все надо платить...
_________________

Прочитала все главы сразу
теперь буду с нетерпением ждать продолжение
спасибо за интригующую историю
думаю что не все просто и с братом Димой
___________________________________

Пожалуйста) рада, что вам понравилось) рано или поздно все тайное станет явным)
_________________

 » Глава 26

_________________

 » Глава 27

_________________

Пока более менее все хорошо... Но Марку не мешало бы опустить свои эмоции, чувства и понять, что Лина на грани...

Могло быть и хуже... Может, и поймет, когда-нибудь...
_________________

Огромное спасибо за ваше творчество!!!! Может Марк очнется от своей ярости, если он увидит и почувствует , что может потерять навсегда своего Ангела…..

Пожалуйста, очень рада, что вам нравится) Марку нужна хорошая взбучка...
_________________

Пожалуйста) этому еще будет объяснение...
_________________

Доброй ночи!!!
Благодарю!!!
Где Макс!!!Что то я пропустила ...его тоже взяли ?
Надеюсь ,что Марк побушует и остынет...только последствия каковы?
_________________