Кей Мэри Маргарет "Принцесса-простушка"

Nadin-ka: 06.06.18 14:03

...

September: 06.06.18 19:33

...

Aruanna Adams: 06.06.18 19:46

...

Nadin-ka: 06.06.18 19:57

Aruanna Adams писал(а):

Peony Rose писал(а):

А ведь в аннотации оно уже есть ;) Производное от "Аметиста"

Ами? Тиса? Ети?

...

Aruanna Adams: 06.06.18 20:20

...

Suoni: 06.06.18 21:28

...

VicToMary: 08.06.18 23:00

...

Машенька Шкабардина: 09.06.18 08:47

...

evolga: 09.06.18 23:46

...

Peony Rose: 10.06.18 11:04

 » Часть 2. Розмарин зелен, или Эми

Безмятежно текло время в королевстве Фантасморания. И с каждым минувшим годом дар старой Крустасии проявлялся все сильнее, поскольку седьмая принцесса становилась все обыкновеннее.

Теперь уже никто не называл ее полным именем. Всем, от жителей города до последнего мальчишки пажа во дворце, она была известна как «Принцесса-простушка». И даже собственные родственники никогда не звали ее Аметистой, а коротко – Эми. Куда уж проще?

После крестин она начала превращаться из восхитительной малышки-принцессы в заурядное дитя. Ее мягкие золотые кудряшки развились и потемнели, а голубые глаза приобрели ничем непримечательный серовато-карий цвет. Когда же она повзрослела, носик ее стал курносым, а волосы вконец распрямились, так что даже с помощью всех папильоток в мире нельзя было привести их в надлежащий царственный вид.

Шесть старших сестричек радовали взор нежно-лилейными лицами, прямыми маленькими носами без единой веснушки, золотыми локонами и величественной осанкой. Но Эми… О небо, до чего же неприметной она стала!

Ее матушка-королева, женщина весьма решительная, не теряла надежды, что можно как-то исправить несчастную заурядность младшей дочери. Королева пригласила учителей танцев из Испании, чтобы обучить Эми изящным манерам, а из Франции выписала парикмахеров и знатоков красоты, дабы вернуть прелесть ее волосам и лицу. Но все оказалось тщетно.

Даже придворный волшебник опустил руки. В уголке визитки, которую он всегда носил с собой, стояла надпись: «Любые заклинания в ходу. Снимаю чары». Но никакое колдовство волшебника ничуть не изменило обыкновенную внешность Принцессы-простушки, и, невзирая на все его усилия, ни единой веснушки не исчезло с курносого носика Эми.

Она росла невероятно застенчивой, приобретя ужасную привычку стоять, расставив ноги и сцепив за спиной руки. Цвет волос Эми даже придворный поэт не мог описать иначе, чем просто «мышиный». Однако, несмотря на все эти ежедневные свидетельства могущества Крустасии, остальные крестильные дары оказались совсем не напрасными.

Разумеется, роскошные драгоценности и парча королей и прочей знати совсем не шли неказистой принцессе, а вот дары фей очень пригодились - ведь, помимо заурядности, у нее оставались здоровье, остроумие, мужество, обаяние и жизнерадостность. И все же за невзрачной внешностью никто не замечал этих совершенств – так уж водится в нашем мире. Хотя Принцессу-простушку все это тоже особо не волновало.

Порой Эми жалела, что стала разочарованием для матушки-королевы. «Впрочем, - утешалась она, - у мамы шесть совершенно великолепных дочек, потому вряд ли то, что одна не столь красива, будет значить чересчур много».

Временами Эми (как всякая обычная девочка) чуточку завидовала прелести сестер.

«Но сколько же веселья они пропускают, не то что я! – утешала себя Эми, поставив локти на подоконник в своей спальне и глядя на лес. – Им приходится беречь лица от солнца, играть на арфе и вышивать гобелены, и знают они лишь одну игру – бросать друг другу золотой мячик. А у меня-то такие чудесные занятия!»
И она прятала про себя легкую улыбку, высовываясь из окна, чтобы вдохнуть лесной ветерок.

Ее спальня располагалась в одной из башен дворцовой стены: большая, круглая, с тремя высокими окнами на три стороны, так что из одного окна Эми могла глядеть на рассвет, а из другого – на закат. Та же самая опочивальня, в которой Эми когда-то лежала маленькой в золотой колыбельке и моргала на расписной потолок.

На стенах по-прежнему висели аметистовые гобелены, а снаружи окна росла огромная глициния с бледно-пурпурными цветами. Сильный извилистый стебель глицинии карабкался вверх, цепляясь за старые, потемневшие от дождей камни башни, и Эми вновь улыбнулась, высунулась подальше и погладила этот грубый узловатый ствол загорелой ладошкой.

Потому что у Эми и старой глицинии был общий секрет, о котором никто во дворце не подозревал – даже кормилица Марта.

С тех пор, как Эми исполнилось три года, ее все время тянуло сбежать из королевских садов и поиграть в лесу – большом, прекрасном и таинственном Дальнем лесу, начинавшемся сразу за стенами замка. Из окна ей доводилось видеть кроликов, резвившихся среди мха и папоротников, и пугливых оленей, пробиравшихся сквозь густые заросли между поваленных деревьев.

Одним летним вечером, когда ее уложили спать еще засветло, Эми осенила мысль – замечательная мысль. Настолько замечательная, что не было мочи терпеть, так что в следующий миг Эми уже вылезала из окна, спускалась вниз по извилистому стволу глицинии и бежала прочь, в лес, поскольку решила там поиграть.

С того времени – а было Эми тогда чуть больше шести лет – так и повелось. Старая глициния превратилась в лестницу, ведущую в потаенный мир, и почти каждый день, невзирая на погоду, Эми, подоткнув подолы длинных юбок, спускалась со стены башни и убегала в лес, позабыв про корону. Принцесса-простушка воображала себя дочкой крестьянина или лесоруба, жившей одной в зеленой чаще.

Дальний лес и впрямь был чудеснейшим местом на свете. Землю между огромных стволов деревьев покрывал темно-изумрудный мох, усыпанный цветами. Здесь гнездились тысячи птиц, и по весне, лунными ночами, раздавались соловьиные трели. Хищники там не водились, только пятнистые олени, кролики и крохотные, милые лесные создания. А иногда весенней порой казалось, будто в лес опрокинулось небо – тысячи тысяч колокольчиков устилали сапфировыми коврами прогалины.
Когда над городом дул ледяной мартовский ветер, в лесу было тепло и тихо, а в летнюю жару на полянках царила зеленая прохлада. Даже в морозы или дожди лес казался Принцессе-простушке манящим, так что пока ее шесть красавиц-сестер играли в золотой мячик в королевских садах, она резвилась с кроликами и оленями в лесной чаще.

Старшие принцессы никогда не выходили на свежий воздух без пажей, чтобы те несли шелковые балдахины над головами их высочеств из боязни, что солнце испортит им лица. А вот Принцесса-простушка запихивала свою корону под сундучок, где хранились королевские ночные сорочки, сроду не надевала шляпку, и ее нос все гуще покрывался веснушками, несмотря на все лилейные лосьоны и лимонный сок матушки-королевы.

Старших принцесс окружали во время игры фрейлины и пажи, чтобы подбирать мячик, когда его роняли. А Принцесса-простушка училась лазить по деревьям, как белка, и плавать в глубоких лесных озерах, как выдра. Как же она веселилась!

Никто не мог взять в толк, почему младшая принцесса росла такой смуглой, почему на ее парчовых платьях то и дело появлялись прорехи, а на расшитых туфельках - грязь и царапины. Однако никто особо за нее не беспокоился, и едва кто-то вспоминал и начинал спрашивать, где она, как ответом всегда служило краткое: «Да там где-то». Говоря откровенно, родственники были довольны, что Эми держится в сторонке, поскольку столь простое дитя только позорило бы любую королевскую семью.
Поэтому неудивительно, что придворные порой совсем забывали о существовании седьмой принцессы.



Шесть прекрасных принцесс одна за другой вырастали и выходили замуж за любезных красавцев-принцев. И шесть лет подряд Принцесса-простушка шла за очередной из сестер по длинному, сумрачному проходу кафедрального собора Фанффа, помогала нести шлейф невесты и швыряла рис с розовыми лепестками вслед хрустальной карете, увозившей невесту и жениха от дворца.

На шестой раз ей пришлось нести шлейф самостоятельно, так как все остальные принцессы уже были замужем. И вот Эми в одиночку пошла за Жемчужиной, венчавшейся с наследным принцем Кристальвии.

Шлейф невесты был из серебряной ткани, расшитой жемчугом, и поскольку составлял аж десять ярдов в длину, то Эми он казался невероятно тяжелым, и она с трудом с ним управлялась.

День выдался жарким, в соборе оказалось слишком душно – из-за громадной толпы гостей, клубов ладана от качавшихся серебряных кадил, тысяч горящих свечей и тяжелого запаха лилий и белых роз. Принцесса Жемчужина выглядела даже прелестнее, чем обычно, а принц Кристальвии воплощал красоту и галантность, хотя и был, на взгляд Эми, довольно чопорным. «Может, он и хорош на вид, но я уверена, что он ни разочка в жизни не умирал со смеху!»

Ее собственное платье подружки невесты из аметистового шелка с серебряной вышивкой украшало множество жемчужин в честь сестры. Вышивка царапала шею и руки, а корона ужасно давила и тянула вниз. Эми была вне себя от счастья, когда церемония наконец завершилась, последний кусочек свадебного торта отрезали, а последнюю горсть розовых лепестков бросили за хрустальной каретой невесты и жениха.

- Ну, вот и все! – подытожила она, скинув корону на кровать и избавившись от аметистового платья.

Она схватила яблоко с верхней полки книжного шкафа, где хранился секретный запас, и в одних нижних юбках поспешила к подоконнику. Вечернее солнце золотило верхушки деревьев, а птицы расщебетались не на шутку.

«Должно быть, в следующем году придет моя очередь выходить замуж, - подумала Эми. – Ой-ей-ей! Вот уж ничего хорошего. Ни тебе веселья. Ни леса. Придется таскать лучшие платья каждый день. Короны, придворные церемонии, званые обеды государственной важности и все такое прочее. На дерево и то не залезешь, да еще муж, хоть и красивый, но без чувства юмора!»

Она мрачно вздохнула и швырнула огрызок яблока кроликам.

- Ваше высочество! – ошеломленно вскричала кормилица Марта, стремительно входя в комнату с громким шелестом крахмальных юбок. – Сидеть у окна в одних нижних юбках! А что дальше-то будет? Что, если вас кто-то увидит! – Она потянула принцессу прочь, задернула занавески и зажгла все светильники.

- Но, Марта, еще светло, - с тоской возразила Эми, - там такой чудесный закат…

- Ну и что из того? – спросила кормилица. – Уже восьмой час, самая пора задернуть шторы. – И она принялась журить Эми за то, что великолепный свадебный наряд валяется на полу. – Ваше высочество, ваше высочество! – Марта в ужасе всплескивала руками. – Когда же вы научитесь вести себя, как подобает принцессе?

Потом Марта позвала фрейлин и горничных, и те давай хором трещать и смеяться, как стайка сорок, пока расчесывали волосы Эми и наливали ароматной воды в мраморную ванну.

- Вот и осталась всего одна принцесса, - говорили фрейлины. – Вскоре появятся поклонники у вашего высочества, и в будущем году сыграем еще свадьбу.

Но Принцесса-простушка только зевнула.

Как ей хотелось, чтобы они не тараторили так много! День был долгим и утомительным, и голова болела. И кроме того, не очень-то ей интересны свадьбы: она побывала подружкой невесты на шести, и теперь ей стало скучно.



Однако довольно быстро выяснилось, что седьмой свадьбы может вообще не быть.

Время шло, и король становился все более нервным и желчным, а королева – беспокойной и растерянной. Премьер-министр и лорд великий камергер, а также все члены Совета ходили с такими вытянувшимися лицами, и Принцесса-простушка заметила, что чудо, как они еще не спотыкались о свои подбородки.

Не то чтобы не хватало поклонников. Далеко бежала слава о принцессах Фантасморании, и каждый год со всех концов света приезжали свататься принцы и пэры. Не меньше, если не больше, было тех, кто посетил прием во дворце Фанффа за год до свадьбы принцессы Жемчужины. Разве не осталась в королевской семье последняя принцесса? И разве не общеизвестно, что младшие принцессы всегда самые прекрасные и очаровательные?

Двор Фанффа, скажем прямо, всегда осторожно помалкивал о седьмой принцессе, и за пределами королевства, само собой, принцесса Аметиста слыла такой же, если не большей, красавицей, как и ее шесть обворожительных сестер. Так что список прибывших женихов был столь же внушителен, как и всегда.

Шли месяцы, и принцы, великие герцоги, королевские высочества и светлейшие прозрачности всех мастей, толщины и роста один за другим прибывали во дворец Фанффа с дружескими визитами, но на самом деле поглядеть на ее светлейшее королевское высочество принцессу Аметисту Александру Августу Араминту Аделаиду Аврелию Анну. И никто из них не задерживался больше одного дня.

Бросив потрясенный взгляд на Принцессу-простушку, каждый из них спешно вспоминал о своей какой-нибудь недавней помолвке. Потом извинялся за столь краткий визит и уверял, что коли доведется ненароком проезжать мимо, то, конечно же, заскочит в гости. А после приказывал укладывать вещи и на следующее утро срочно отбывал прочь.

Никто не оставался на второй день, кроме его светлейшей прозрачности эрцгерцога Пантехниконии – он так торопился сбежать, что наступил на собственную горностаевую мантию на верху парадной лестницы и скатился на целый пролет. Набивши синяков и шишек, пришлось ему пролежать в кровати неделю, прежде чем смог отправиться в путешествие.



Так прошел год, миновала зима, и снова настала весна. Эми лежала на спине среди моря колокольчиков, наблюдала за парочкой вьющих гнездышко иволг, и ей снова казалось, будто небо опрокинулось на Дальний лес.

Эми мурлыкала под нос детскую песенку. Фрейлины пели ее принцессе, когда она была совсем маленькой. Сейчас-то песенка уже устарела, но в те времена была почти новой…

- Расцвела лаванда,
Розмарин зелен,
Королевой стану
Рядом с королем.

Если бы кто-то слушал принцессу, то в жизни не догадался по ее беззаботному пению, причиной каких громадных неприятностей она стала. Ибо пока Эми лежала на спине и распевала песенки среди колокольчиков, ее батюшка-король заседал на Крайне Особо Важном Совещании Государственного совета, созванном, чтобы обсудить проблему замужества его последней и самой младшей дочери-невесты.

- Нужно что-то предпринять! – закричал король. И ударил по столу так, что ушиб большой палец и пролил чернила на бархатную мантию лорда главного камергера – а это отнюдь не улучшило ситуацию.
- Это вы во всем виноваты, и только вы, - все сильнее злился король, с трудом удерживая корону, которая норовила сползти на ухо – кажется, это случалось всякий раз, когда он приходил в крайнее возбуждение. – Много лет назад я сидел в этой самой зале и предупреждал всех вас, - напомнил он и пососал ушибленный палец. - Я предупреждал, что вы поступаете безрассудно… и не перебивай меня, Родезия, - яростно добавил король, повернувшись к королеве, которая простонала, услышав прискорбно знакомое слово.

Однако королева была слишком расстроена, чтобы кого-либо перебивать. Она попросила принести стакан воды, нюхательные соли и стала обмахиваться кружевным платочком.

- Итак? – спросил король. – Ну и? И? Что? Неужели ни у кого не найдется, что сказать? Ни одной идеи?

Совет хранил мрачное молчание, а королева отпила глоток воды и произнесла еле слышно:
- Нам нужно что-то делать. Какой позор! В анналах Фанффарии никогда не бывало старой девы!

Премьер-министр сконфуженно откашлялся.
- Ну, ваше величество, - начал он, - в семействе никогда еще не бывало принцессы столь… э… столь похожей на… э… - Он поймал взгляд короля и умолк.

- Я просил об идеях, а не о критике, - язвительно ответил король. - От вас всех требуется как можно меньше критики и как можно больше идей. Ее величество абсолютно права. Прежде ни одна из принцесс нашего дома не лишалась великолепного брака. И мы не собираемся вводить такую традицию сейчас! - прибавил король, приняв самый свирепый вид.

Он поднял кулак, чтобы стукнуть по столу, но хорошенько подумал и вместо этого сердито уставился на советников.

Последовало долгое молчание.

- И? – потребовал снова король. - Ну? Ну же?

- Если мне дозволят внести предложение, ваше величество, - произнес нервно лорд главный камергер, - то, возможно, стоило бы испробовать действие…э… дракона?

- Кого-кого? – переспросил озадаченный король.

- Э… на поклонников, ваше величество. Порой этот способ весьма полезен в случаях… ну… э… не очень привлекательных юных девиц, - быстро закончил лорд.

- Извольте объясниться, - твердо приказал король.

- Что ж, ваше величество знает, насколько романтичны все эти юные принцы. Так вот, предположим, мы нанимаем дракона, чтобы… чтобы опустошить провинции? - Тут министр государственной безопасности встревожился, а министр сельского хозяйства и рыболовства вслух запротестовал. - А потом нужно будет заточить ее королевское высочество в башню и всенародно объявить, что любой принц, победивший дракона, получит в награду руку и сердце принцессы. Осмеливаюсь думать, ваше величество, - занервничал лорд главный камергер, - что это могло бы возыметь… э… желаемый эффект. Ну, разумеется, ее высочество нужно будет подержать пока… э… взаперти, - быстро закончил лорд.

- Да как у вас язык повернулся такое сказать? О, моя бедная детка! – застонала королева, глубоко вдохнув нюхательных солей.

Но король вдруг сел прямо, и его взгляд загорелся.
- Думаю, что-то в этом есть, - сказал он.

Совет отчетливо просветлел, а лорд главный камергер изо всех сил постарался выглядеть скромником.

- Подумать только, - продолжал король, - после всех этих лет у одного из моих советников и впрямь появилась идея. Вы, - ткнул он пальцем в премьер-министра, - немедленно присмотрите за тем, чтобы создали особый комитет для исполнения этого замысла. Понадобится главный министр по найму лучшего дракона и подкомитет, чтобы набросать черновик подходящего объявления. А вы, моя дорогая, - и король повернулся к супруге, - будьте любезны проследить за тем, чтобы Эми удалилась в укромную башню и оставалась взаперти, пока все благополучно не завершится.
Король потер ладони и жизнерадостно улыбнулся выдохнувшему от облегчения Совету.
- Грандиозный план! – бросил он. – Еще не слышал о принце, который бы устоял перед искушением убить дракона. Какой-нибудь юный глупенький простофиля непременно приедет, загоревшись убить чудовище, и тогда мы его заполучим! Он просто не сможет отказаться после такого от девочки. Да и в любом случае, - радостно договорил король, - он ее не увидит, пока не станет слишком поздно!

- Как насчет Рубарбари? – вдруг поинтересовалась королева.

- А? – озадаченно спросил король.

- Ее величество имеет в виду его королевское высочество, великого герцога Реджинальда Рубарбарийского, - услужливо подсказал премьер-министр. – Возможно, ваше величество позабыли, что его высочество прибывает сегодня с матримониальными целями поглядеть на ее высочество принцессу?

- Тю! – воскликнул король. – Мы все уже прекрасно знаем, что произойдет, когда он ее увидит. – Он почесал подбородок и принял задумчивый вид. – А нельзя ли сказать, - с надеждой в голосе начал король, - что принцесса слегла с простудой, и тогда, возможно, он попросит ее руки, не требуя встречи?

- Боюсь, сир, подобная уловка лишь заставит его высочество продлить визит, пока он не увидится с принцессой, - ответил премьер-министр.

- Наверное, вы правы, - произнес король. – Что ж, раз мы не можем добыть дракона к сегодняшнему дню, то предоставим Эми возможность познакомиться еще с одним поклонником. И если великий герцог вспомнит о предыдущей договоренности после их свидания, тогда испробуем этот ваш драконий план. Идем, моя дорогая, - и, поправив корону, повелитель весело вышел из зала, чтобы прогуляться по огороду.
Он был человеком простых вкусов и увлекался выращиванием лука.



Тем же вечером, еще до званого обеда в честь его королевского высочества великого герцога Реджинальда Рубарбарийского, королева нанесла визит в покои своей младшей дочери.

- А теперь, умоляю, сосредоточься, Эми, - сказала Родезия, присаживаясь на краешек золотой кровати Принцессы-простушки, - потому что это крайне важно. Я от всей души желаю, чтобы ты произвела хорошее впечатление на великого герцога, поскольку, если он влюбится в тебя, это избавит меня и папу от больших забот. И… э… расходов, - прибавила королева, размышляя о высоких ценах на аренду драконов.

- Хорошо, мама, - заверила Эми.

- И прошу, надень самое миленькое из своих платьев и самую красивую корону.

- Да, мама.

- И, ради всего святого, дитя мое, не стой столбом! Ноги вместе, пожалуйста. Не забывай выпрямлять спину и отвечать любезно, когда с тобой говорят. И показывай, что тебе весело.

- Конечно, мама.

- Очень прошу, не забывай вставать против света как можно чаще. Я слышала, - с надеждой продолжила королева, - что его высочество слегка близорук, могу только довериться этим сведениям. Всегда держи в уме, что ты принцесса королевского дома Фанффарии, и хоть ты некрасива, сделай усилие и притворись, что все наоборот.
И с этими загадочными словами ее величество удалилась.



Увы, несмотря на все ее советы, вечер не задался с самого начала.

Его королевское высочество великий герцог Рубарбарийский оказался не только пухлым коротышкой, но и заносчивым гордецом. Едва он вошел, как принцесса его невзлюбила. Ни движения матушкиных бровей, ни батюшкин шепот: «Эми, манеры!» не подвигли ее ни на что, кроме холодной вежливости по отношению к гостю. И никакие замечательные платья, красивые короны и близорукость в целом свете не скрыли бы от великого герцога чрезвычайной заурядности Принцессы-простушки.

- Боже всемилостивый! – громко зашептал великий герцог своему охраннику. – Ни за что не поверю, что эта девчонка – принцесса. Слыханное ли дело, чтобы у принцессы был такой цвет волос? А ее нос, граф Поффлофф? Вы заметили ее нос? Веснушки! Определенно веснушки! Кошмар!

Так что званый обед успеха не имел, несмотря на то, что великий герцог Реджинальд ел изрядно и, судя по шумному чавканью, с превеликим удовольствием. Принцесса-простушка сидела по правую руку от него, но совсем с ним не беседовала: во-первых, не хотела, а во-вторых, его рот постоянно был набит, и, заговори принцесса с герцогом, вряд ли он сумел бы ответить.

Поэтому по окончанию обеда никто не удивился, когда великий герцог сообщил королю, дескать, ему чрезвычайно жаль, но он только что вспомнил об обещанном барону Борису Бигсвигсбургскому визите и вынужден будет следующим утром сразу же после завтрака уехать.
- Так и знал, что это случится, - мрачно буркнул премьер-министр, отправляясь разузнать цены на аренду драконов.



Миновала неделя, и однажды Эми, играя в лесу, встретила компанию девочек из города, которые пришли, чтобы устроить пикник и собрать колокольчики.

Поскольку Принцесса-простушка сбросила туфельки и чулочки, подоткнула подол платья, чтобы не испачкаться о сырой мох, то никто не заподозрил бы в ней ее королевское высочество!

Разумеется, девочки тоже ни о чем не догадались, и, поскольку Эми вела себя дружелюбно, спустя несколько минут все они болтали и смеялись вместе, будто знали друг дружку уже много лет.

Они лазили по деревьям, бегали наперегонки и нарвали полные передники колокольчиков. Но когда солнце стало опускаться за далекий горизонт, девочки заявили, что им нужно возвращаться домой.

- Охо-хо, - вздохнула самая приятная девочка (ее звали Клориндой, и она была такой же веснушчатой и веселой, как и Эми), - как грустно, что это в последний раз. Мы, наверное, снова сумеем выбраться сюда, нарвать цветов и повеселиться только через несколько месяцев.

- Почему ты так говоришь? – спросила Эми.

Она надеялась, что девочки скоро снова придут, ведь они были такие милые, смешливые и жизнерадостные, и совсем не походили на распрекрасных придворных дам.

- А ты разве не слышала? – в свою очередь спросила девочка, которую звали Филлида. – Государственный совет приглашает дракона, чтобы опустошать окрестности, и как только чудовище прилетит, выходить за городские стены станет опасно.

- Что значит - «приглашает дракона»? – потребовала ответа Принцесса-простушка. – Ты имеешь в виду, что нарочно? Но зачем?

- Конечно, нарочно, - закивала Клоринда. – Наверное, ты из очень глухой деревни, раз не слышала об этом. Видишь ли, все дело в принцессе.

- В принцессе!

- Да. Понимаешь, никто не берет ее замуж, так как она не такая хорошенькая, как полагается принцессам.

- Но дракон? – настаивала Эми. – Расскажите-ка о драконе. Причем тут он?

- Ну, дело вот в чем, - заявила Клоринда, плюхаясь на мох, и приготовилась объяснить. – Король и его старые советники считают, что если нанять дракона опустошать окрестности и запереть принцессу в башне, где никто ее не увидит, то можно объявить: тот, кто убьет дракона, получит руку принцессы. Сама знаешь, каковы эти принцы, - мудро добавила Клоринда. – Совсем как дети малые, когда дело доходит до драконоубийства. Так что какой-нибудь принц непременно совершит подвиг и убьет бедолагу, и тогда принцу просто придется жениться на принцессе. Ясно?

- Ясно, - ответила Эми.

- Королю-то хорошо, - заметила Клоринда, - а вот его королевству, по-моему, только сплошное бедствие.

Вскочив со мха, она принялась наполнять свой передник собранными колокольчиками.
- Больше никаких пикников, - грустно продолжала она. – И дракон наверняка погубит несколько несчастных крестьянских коровок и овечек до того, как его самого убьют. Позор да и только!

- Да, - согласилась Принцесса-простушка. – Ты права, Клоринда. Это позор. И что важнее, этот позор нужно остановить. И я знаю, как!

- Ты о чем? – спросила занятая цветами Клоринда.

- Да так, ни о чем, - ответила Эми. – Просто вслух думала. Вот что, Клоринда… ты не могла бы сделать мне одолжение?

- Конечно, - закивала Клоринда. – Какое?

- Мы с тобой почти одинакового роста, - задумчиво нахмурилась Эми. – Не хочешь поменяться со мной платьем?

На лице Клоринды отразилось сомнение.

- Давай, - уговаривала Эми. – Просто для смеха.

- Ладно, - согласилась Клоринда. – Наверное, можно. Но твое платье такое красивое – куда лучше моего.

- Тогда решено, - подытожила принцесса. – Идем вон за то дерево.

Спустя недолгое время из-за дерева показались принцесса в простом домотканом платье и ситцевом переднике и горожанка в аметистовом парчовом наряде со шлейфом.

- Вот мои чулки и туфли, - сказала Принцесса-простушка, вынимая свои спрятанные вещи из дупла дуба. – А нам и впрямь наряды хорошо подошли, верно?

- Просто восхитительное платье, - вздохнула Клоринда, лаская складки парчи. - Я даже не представляла, насколько красивое, потому что ты его подоткнула. Всегда хотела иметь такое… а ты правда не возражаешь?

- Конечно же, нет. А мне всегда хотелось такое, как твое, - ответила Принцесса-простушка. – Лучше поспеши, Клоринда, твои подружки уже пошли.

- Ой-ой, - вскрикнула Клоринда. – Бегу-бегу! До свидания.

- До свидания, - крикнула ей принцесса.

Пока Клоринда не скрылась из вида, Эми стояла на краю леса и махала вслед рукой. Потом она повернулась и поглядела на стены и башни дворца.
- Драконы! – воскликнула она. – Я им покажу драконов. Значит, они решили, что могут сбагрить меня любому глупому принцу, который убьет дракона, вот как? – Тут она топнула ногой и в сердцах показала дворцовым стенам язык. – Что ж, погодите, вы еще увидите!

Благополучно вернувшись в свои покои, Эми сняла платье, передник, туфли с пряжками, хлопковые чулки Клоринды и спрятала все за аметистовыми гобеленами на стенах. Потом надела один из собственных расшитых нарядов и чинно спустилась вниз на ужин.

После ужина она сообщила, что устала и хочет рано лечь спать. Но едва кормилица Марта и фрейлины удалились, Эми вскочила, зажгла благовонную восковую свечу и написала коротенькое письмо.

Потом сунула письмо на видное место на каминной полке и переоделась в вещи Клоринды. Из-за холода Эми прихватила и самый простенький из плащей. А затем в последний раз выбралась из окна.

Светила полная луна, и в ее лучах лес казался серебристо-черным и загадочным. Но Эми не боялась, так как очень хорошо знала и любила лес.

Она остановилась у опушки, чтобы помахать башням, башенкам и блестящим стенам своего дома. Потом повернулась к ним спиной, вошла в лес и пропала.



Переполох, поднявшийся на следующее утро во дворце, превосходил все доселе описанное.

Побег принцессы Эми обнаружили две фрейлины, в чьи обязанности входило будить ее высочество по утрам. Но в это злополучное утро они поняли, что будить больше некого. Большая кровать с золотыми столбиками и аметистовым шелковым балдахином не только пустовала, но в ней, очевидно, никто не ночевал, зато на мраморной каминной полке торчал белый конверт, на котором крупными печатными буквами значилась надпись: ВСЕМ, КОГО ЭТО КАСАЕТСЯ.

Фрейлины, видимо, решили, что касается именно их, а может, их погубило любопытство. Так или иначе, они вскрыли конверт, и, прочитав письмо, разом пронзительно завопили, а одна даже упала в обморок. Оставшаяся стала звать на помощь и помчалась со всех ног к королеве.

Король и королева завтракали вдвоем в солярии, когда к ним ворвалась фрейлина. Она задыхалась от волнения, а заодно потому, что была толстушкой и пробежала на всех парах множество коридоров.

- О, ваше величество! – выдохнула фрейлина, открывая рот, как золотая рыбка, вынутая из воды. – О, ваше величество!

- Святые небеса! – воскликнул король, роняя очки в масло. – Мы горим?

Однако фрейлина просто разрыдалась и протянула письмо королеве.

Оно было совсем кратким, и говорилось в нем следующее:
«Дорогие мои.
Думаю, эта затея с драконом несусветная чушь, и я не буду сидеть взаперти в башне и тем более не пойду замуж за какого-то глупого принца-драконоборца. Вообще я ришила, что никогда не выйду замуж, так что я убежала, не ищите меня напрасно. Пожалуйста не волнуйтесь, со мной все будет харошо.
Люблю, целую.
Эми».
В письме было несколько грамматических ошибок.

Королева стала читать и, дойдя до конца, завопила громче фрейлин, вместе взятых, и впала в истерику. Король от возбуждения сшиб кофейник и разлил полную банку варенья. Тут же во все концы отправили людей с приказом разыскать принцессу и вернуть ее незамедлительно.

Но ее и след простыл.

Принцесса-простушка исчезла совсем, словно ее слепили из снега, и она растаяла на солнышке.

Чтобы отвести душу, король оштрафовал своих советников на полумесячную зарплату, а главный министр по найму лучшего дракона вынужден был отменить заготовленный им заказ, в котором значилось: «Драконы, Земли Опустошающие; для личного пользования - одна штука».

...

evolga: 10.06.18 12:43

...

La comtesse: 10.06.18 13:20

...

Polin: 10.06.18 15:33

...

Peony Rose: 10.06.18 16:47

...

Peony Rose: 10.06.18 16:58

 » Принцесса и Людоед: мультфильм )))

...