Куклы (18+)

Ну что ж, так тоже бывает) Однако, я думаю, что знаю, что нужно - прочти у меня вот это. Думаю, как раз оно - то самое))


Да-а-а, именно! Когда писала, держала в голове какую-то долю картинок именно с этого аниме.

А мне и хотелось поднять эту тему. Так много людей даже сейчас теряют человечность, что же будет дальше?
Я благодарю все те высшие силы, что на моем пути есть те люди, которых я люблю и знаю, но ведь не все такие.
Многие потеряли само понятие "любовь" - не умеют любить и быть любимыми. Но, не смотря на это тянутся к свету, как бабочки.
Что самое интересное, многие ищут тучу подсмыслов в этом рассказе, но на самом деле - он о любви.

Да, конец мы с соавтором намеренно оставили открытым - каждый волен додумать сам.
Самое интересное, большинство приписывает Вике самоубийство, а Ефимцеву гнусные намерения насчет девочки.
Любопытная тенденция, верно?) Видимо, каждый судит по своему опыту.




Спасибо за комментарии!
_________________

 » Кольца Строго 18+ Написан для конкурса "Зной" 201

Аннотация:
Брак – это оковы? Или свобода быть с тем, кого ты выбираешь? А если...

Кольца

Строго 18+
Написан для конкурса "Зной" 2012

Снимаю его с пальца.
Тяжелый ободок из белого металла звякает о поверхность стола, словно копейка.
Символ моей принадлежности? Или оковы?
Её кольцо гораздо меньше в диаметре и идеально ложится внутрь моего. Такой же ободок металла. Платина. И витиеватые надписи по внутренней стороне.
- Ну что ж... - улыбка, - удачи.
Киваю.
- Удачи.
Ребенок у мамы, собака там же. Ключи от квартиры у её отца – кто-то же должен поливать эти чертовы цветники, а мы... разъезжаемся на охоту.
***
Гибкое поджарое тело извивается в ритме танца. Мелькающие полосы света отблесками танцуют на ней, заставляя меня буквально впиться глазами. Элегантная шпилька чуть подчеркивает красоту шага. Стройные длинные ноги, обнятые чулочками – я не знаю это наверняка, но так хочется проверить... Платье – легкое, короткое, вырисовывающее все округлости и восхитительные подробности. Руки восхитительно-белые в неоновом свете скользят по фигуре, чуть приминая ткань и обрисовывая изгибы и впадинки. Пробегают вверх по чуть полноватым бедрам, сжимают упругость грудей, погружаются в облако волос. Сглатываю.
Поворачивается в танце и замечает меня. Взгляд мгновенно становится гипнотически привлекательным. От желания сжать её в объятьях потеют ладони, но пока я могу только смотреть на женское тело, чувственно извивающееся в танце. Стройная ножка. Гладкое бедро, едва прикрытое тканью и сеточкой чулка – я точно разглядел ажурный край. Округлость чудной попки и по-кошачьи изящный изгиб спины. Кажется, я слышу ее запах даже отсюда. Легкий, цветочный, смешанный с неповторимым ароматом кожи... Господи... Почти неосознанно облизываю губы.
Хочу её до ломоты в висках и треска суставов. Она безмолвно манит сквозь расстояние, бесстыдно извиваясь в ритм музыке. Поглаживая себя короткими, но острыми ноготками идеального маникюра. Улыбаясь ярким от красной помады ртом, с идеальной формы губами. Глядя в мою сторону взглядом настолько жарким, что я готов выпрыгнуть из одежды прямо сейчас и мне плевать на обилие народа рядом. Жажда этого тела сжигает...
Шаги мои стремительны и целеустремленны. Какой-то глупец, явно не рассчитав своих сил или не заметив моего маневра, делает попытку, но его ждет провал. Взгляд её царственный и требовательный прикован именно ко мне, а значит, любая жертва будет стоить того.
- Девушка, вы не хотите...?
- Девушка со мной, - бесцеремонно прерываю я, захватывая её пальцы в плен своей ладони.
Голос мой похож на рык, хотя стремления к этому нет. Всему виной этот идиот, попытавшийся привлечь драгоценное внимание богини этого вечера. Я зол. Это не просто злость на возможного соперника – дикая ярость, ведь он дерзнул посягнуть на святыню. А она смотрит непокорно и насмешливо, с явным интересом в прекрасных глазах цвета темной зелени с вкраплением золота, напоминающем мне змеевик. Пушистые черные ресницы взлетают вверх, еще больше притягивая мое внимание, что, казалось бы, невозможно.
- И что же я с вами делаю? – голос напоен страстью, как и все её существо.
- Мы едем в гости, - говорю я, хотя на языке вертится совсем другой ответ.
Но то, что она делает со мной, нельзя описать словами. Я охвачен жаждой. Смущен и обескуражен. Немного растерян, но тверд как гранит. Причем во всех смыслах этого слова. Поддавшись порыву, подношу тонкую руку к губам и поочередно целую нежные пальчики. И мне кажется, что на вкус она как сладкая сливочная карамель.
- Ну что ж... - внимательно рассматривает меня сквозь кружево ресниц, - я верю вам почему-то. Надеюсь, что не пожалею о своем выборе.
- Никогда, - твердо произношу в ответ. Потому что уверен, что она не пожалеет.
Мой лексус припаркован прямо возле клуба, а дорога на дачу занимает около часа. Почти все время она молчит, не пытаясь занять меня разговором, за что я очень благодарен. Мне сложно сосредоточится на дороге – хочется лишь превозносить её великолепное тело древним как мир способом. Наверное, моя спутница ощущает это инстинктивно. Сумочка отброшена на заднее сидение, профиль повернут в мою сторону, глаза внимательно следят за движениями. Наше молчание легко, будто вечернее затишье, когда солнце уже спряталось, а луна еще не взошла. Однако, в то же самое время, мы оба в ожидании как хищники перед нападением.
Наконец цель достигнута. Перед нами возвышается двухэтажный коттедж – добротное произведение архитектурного искусства из дерева, стекла и стали. Вокруг разбит сад: вишни, яблони, несколько кустов малины и ежевики. А еще цветник из странных на первый взгляд представителей флоры: ромашки, незабудки, ирисы и лютики мирно соседствуют рядом, рассаженные в странном хаотичном порядке. Дом нравится всей семье, но на этот отпуск хозяин здесь только я.
Захожу внутрь – она за мной, как тень. В ярком свете прихожей её платье полыхает ярко-красным, очерчивая фигуру еще четче. Мое сердце тяжело стучит, а уж когда взгляд натыкается на длинную грешную улыбку на идеально очерченных губах, так и вовсе пропускает удар. Вот такими, наверняка, бывают богини...
- Кофе для дамы? – мурлычет она.
- На ночь? – непонимающе спрашиваю я и конечно это невпопад.
- А мы собрались спать? – смешинка в голосе, а рука поправляет копну золотисто-коричневых волос средней длины, натянув ткань платья до упора и обрисовав манящие округлости.
Не выдерживаю, подвигаясь ближе и запуская ладони в пышные локоны. Притягиваю ближе, наслаждаясь запахом цветов и её самой – так же, как я и представлял всего несколько часов назад. Погружаюсь во влажность женского рта: с начала губы - нежно и трепетно как юнец, а потом, все больше увеличивая напор, языком. Охотно и жадно отвечает, прижимаясь ко мне. Царапает темную ткань футболки, подергивает пряди волос на затылке – не люблю стричься слишком коротко. Покусывает мою нижнюю губу острыми зубками, позволяя поглаживать себя по спине. Меня бьет дрожь желания. Хочу её, плевать на условности. Подхватываю женскую фигуру на плечо и несу в сторону спальни.
- Варвар, - хохочет гостья, крепко хватаясь за мою шею и слегка елозя корпусом, так что мягкие округлости грудей трутся о мои лопатки, а попка так и пляшет под удерживающей её ладонью.
- Угу, - соглашаюсь я, приподнимая край платья, и понимаю, что не ошибся.
На ней чулки. Черная ажурная сетка, охватывающая нежную бархатистую кожу с неровным кружевным краем и тонкими бретелями пояса, уходящими к талии. Дыхание перехватывает в очередной раз и я не могу удержаться, целуя округлость попки. Бархатистая, нежная и ароматная, как и вся она. Женщина в моих руках вздрагивает всем телом и томно вздыхает. Ей явно нравится происходящее. Глажу оскверненное святотатством место и наслаждаюсь тем, как в ответ её тонкие пальцы перебирают волосы у меня на затылке. Настолько фееричное чувство, что я едва не пропускаю нужную дверь.
Деревянный дощатый пол укрыт пушистым белым ковром с длинным мягким ворсом. Кровать, занимающая большую площадь комнаты, застелена бельем цвета топленого молока – уверен, она будет великолепно смотреться на этих простынях. Одна из стен спальни полностью стеклянная, я особенно настаивал на этом при постройке дома. Она открывает замечательный вид на сад и декоративный пруд, полностью скрывая то, что происходит в комнате – стекла тонированы и рассмотреть что-то практически невозможно. Свет рассеян, ведь светильники встроены в стены по всей комнате. А я понимаю, что все это я делал лишь для нее. Чтобы увидеть довольство в этих безумно притягательных глазах. Ощутить удовлетворение происходящим. Услышать одобрение в выдохе...
Кладу женское тело на простыню, убеждаясь в собственной правоте. Она божественна. И личико сердечком, и лучащиеся любопытством глаза, и пухлые от моих поцелуев губы, сложенные сейчас в таинственную улыбку... Отстраняюсь лишь на секунду, чтобы стянуть футболку через голову и наконец получить возможность чувствовать её тело более полно. А она манит к себе, сводит с ума, глядя на меня в упор и поглаживая расплескавшиеся потоки волос кончиками пальцев.
Наклоняюсь, покрывая поцелуями розовый рот. Проникаю в него языком, будто пытаясь напиться из живительного источника, пока её руки путешествуют в моих волосах, прижимая чуть ближе. Мои же ладони живут своей собственной жизнью, уже проникнув под красное платье и жадно познавая сантиметры нежной бархатистой кожи. Сквозь пелену собственного возбуждения я смутно осознаю: вот кружевная резинка чулок, вот тонкий шелк подвязки и почти сразу же пояс, на котором крепится все это великолепие. Вот прозрачность трусиков и нежная впадинка пупка. Дальше платье становится слишком тесным, и мы оба издаем звуки протеста. Она – нежный и мяукающий, а я жадный и горловой.
- Сними, - требовательно, прямо в губы, заставляя жалеть, что я не предвосхитил этого желания.
Отстраняюсь, стоя над ней на коленях. Дыхание у нас обоих сбивчивое, тяжелое, в глазах голод.
- Ну же! – торопит, вцепляясь пальцами в мой ремень. Расстегивая тяжелую пряжку, тугую пуговицу и потянув вниз зиппер ширинки.
Меня колотит от дикого желания к ней прикоснуться, а ведь она еще полностью одета. Спешу исправить это досадное обстоятельство и конечно, путаюсь в застежке. К чертям... Смеется, легко поддевая железную собачку аккуратными ноготками и высвобождаясь из плена ткани, как бабочка из кокона. Такая же неимоверно прекрасная. Притягательная настолько, что невозможно описать. Довольно урчу и протягиваю руки, вперед избавляя её тело от остатка оков, оставляя только черное кружево белья и чулок, которым осталось красоваться на ней не так долго. Слишком велика моя жажда.
Проглаживаю линию скул, обрисовываю изгиб щеки, спускаюсь к подбородку. Дальше – губами и языком: пульсирующая жилка между шеей и плечом, нежные ключицы вразлет, округлая мягкость груди... Вбираю сосок в рот, поглаживаю языком, покусываю зубами, ласкаю языком, ощущая как она изгибается навстречу и протяжно тихо стонет. Этот звук сводит меня с ума, побуждая двигаться дальше. Член, давно уже превратившийся в каменный столб покрытый плотью, чуть подрагивает от желания её бархатной влажной глубины, но мозг требует ощутить полный спектр наслаждений.
Руки отодвигают в сторону кружевной лиф и обхватывают её груди – идеальные, с дерзко торчащими вверх розовыми сосками, которые так удобно потирать большими пальцами. Следую ниже, к пупку, по мягкой и нежной линии живота, прикусывая кожу зубами и слегка дуя на возбужденные места. Ахает и снова стонет, погружая пальцы в мои волосы, что безумно заводит. Ныряю языком в выемку пупка, вылизываю и двигаюсь вниз, к влажному сосредоточию ее желания, убеждаясь, что не один я безумен сегодня.
Мимо пояса от чулок, стягивая трусики, приближаюсь к заветной цели – розоватому островку плоти, подчеркнутому тонкой полоской лобковых волос. Истекает соками, пока мои пальцы раздвигают нежные лепестки её тела, а когда кончик языка дотрагивается до тугой бусинки клитора, стон перерастает в крик, хриплый и протяжный. Женские пальцы впиваются в простыню, безжалостно комкая ткань, а я погружаюсь языком в теплую вязкость, ощущая, как мое собственное возбуждение болезненно трется о жесткий хлопок. Ощущаю солоноватый вкус и наслаждаюсь теми звуками, которые смог исторгнуть из её рта. Хватает меня ненадолго. Желание оказаться внутри просто пожирает меня, как пламя пожирает лесной пожар.
Путь наверх намного быстрее. В основном потому, что я уже хочу быть в ней, толкаться в бархатную влажность, слушая стоны удовольствия. И не только. Она хочет этого так же сильно, я знаю, ведь её длинные гладкие ноги обхватили мою поясницу, пальцы впились затылок, а губы тянутся с поцелуем, будто лепестки прекрасного диковинного цветка. Это наше обоюдное желание, которое я спешу исполнить. Руки дрожат и единственное спасение – дотрагиваться до ее бархатистой кожи, рисуя невидимые глазу рисунки удовольствия. Она мурлычет что-то в ответ, недовольная, что я не довел ее до оргазма своим ртом. Погоди, маленькая, я придумал кое-что получше... ты ощутишь это через несколько секунд, а пока наслаждайся моими касаниями.
Выгибается навстречу, подается вперед в мои ладони будто цветок, который тянется к солнцу. Ощущает мои желания так же хорошо, как и я сам – уже за это готов боготворить ее. А ведь есть еще мелочи. Восхитительные, абсолютно незаметные чужим мелочи, за которые я ее просто обожаю. Расцеловываю с готовностью подставленную мне шею и прикусываю пульсирующую жилку, входя в нее почти до упора. Охает, впиваясь ноготками в мои ягодицы, отчего ощущения ещё острее и ярче. Начинаю движения. Вперед – медленно и томно, ласкаясь внутри, поглаживая теплые глубины сочащиеся желанием. Наружу – еще медленнее, продлевая сладкую для нас обоих пытку. Впрочем, надолго меня не хватает. Всего пару секунд и я увеличиваю напор, исторгая из её рта сладостные стоны.
Кажется, отодвинутое в сторону белье ужасно натирает – всему виной кружева. Она царапает меня сеткой чулок лишь чуть меньше, чем ногтями, впившимися в спину, но... она сладкая, ужасно мягкая и податливая. И эти зелено-карие омуты, подернутые пеленой желания. За единственный взмах её ресниц я готов сделать всё! Настолько, что нет сил отстраниться и стянуть кружевные кандалы с ее тела и – о боже - она определенно стоит пары лишних царапин.
Движения все быстрее и чаще, дыхание все тяжелее. Мурлычущий стон возле уха и прикосновение губ к шее сводят меня с ума, призывая вбиваться в податливое тело до упора, растягивать все больше, а сокращение её внутренних мышц говорит о скорой кульминации. Ну нет... рано, слишком рано, и я останавливаюсь, замирая глубоко в ее теле, целуя все местечки до которых могу дотянуться. Захватываю кончик груди губами, посасывая твердый как камешек сосок.
У меня не выходит. Кончает бурно, с криками, располосовывая мою спину, прижимая к себе ногами, конвульсивно вздрагивая и теряясь в ощущениях. Не в силах сдержаться следую за ней в это сладостное царство полуяви, разлетаясь на осколки и вновь собираясь, будто пазл. Только через какое-то время возвращаясь туда где она все еще прижимается ко мне, гладит мои волосы, ловит мое дыхание своим ртом и улыбается безмятежно как богиня Лакшми. Кажется, охота окончена, правда?
Прижимаю податливое тело к себе перекатываясь на спину - так, чтобы она оказалась сверху. Тонкие руки все еще обнимают меня, а теплое дыхание согревает шею. Я не спрашиваю хорошо ли ей было – точно знаю, что ответ будет положительным. И уже засыпая, достаю из прикроватной тумбочки два платиновых ободка. Один точно по размеру мне, другой сделан для её пальца. Переплетаю наши руки, целуя каждый тонкий пальчик.
- Люблю тебя, маленькая моя, - шепчу в розовое ушко, получая поцелуй в ответ от собственной жены. – Сильно-сильно...
_________________

 » Ничто другое не важно.

Ничто другое не важно.

Написан для конкурса "ТД". Мой самый первый выставленный на конкурс рассказ.
2010г.

«Зима. Сыро и слякотно, впрочем, как всегда в феврале» – думала Ева. – «Скорее бы весна! Может тогда в моей жизни появится что-то кроме работы? Или кто-то?»
К двадцати пяти годам жизни у неё было всё – престижная работа и высокая зарплата, которых она добилась только с помощью своих знаний. Внушительный счет в банке, который был следствием этой самой работы. И богатые поклонники, притянутые ее сильной личностью. Но не было главного – любви. Хотя над этим Ева не задумывалась до прошлого вторника, пока не встретила Иру с Игорем, бывших одноклассников. Они были так счастливы друг с другом... Им даже не нужно было разговаривать друг с другом, хватало взгляда или касания. И это после стольких лет знакомства! Вот тогда ей и захотелось завыть от острой тоски, спрятаться за ближайшим предметом, разразившись рыданиями. Даже сейчас, просто подумав об этом, Ева расстроено вздохнула и, рывком поднявшись с кровати, пошла в ванную.
Через двадцать минут девушка, влажная и пышущая чистотой, появилась из-за дверей темно-коричневого дерева. Кутаясь в огромный, пушисто-сливовый халат она прошла на кухню, запаслась чашечкой горячего кофе и села просматривать деловые бумаги.
- Да брось ты это!
Ева опешила. Потом принялась осматриваться. Она ведь точно знала, что кроме нее и кота Мрака в квартире никого нет.
- Тут я... - Голос раздался совсем рядом, и, посмотрев на место из которого исходил звук, девушка обомлела. В вазе для фруктов, на крупном желто-красном яблоке сидел пухлый, молочно-розовый младенец с копной золотистых вьющихся волосиков и белыми крылышками, одетый в голубой комбинизончик. И, нагло жуя кусочки того, на чем он сидел, отрезаемые чем-то крошечным и блестящим, смотрел на Еву веселыми голубыми глазенками из-под феерически огромных ресниц.
- Ты... что... кто?! – Она тщетно пыталась подобрать слова.
- Я твой ангел. Отвечаю за тебя. – Коротышка встал и попытался отвесить поклон, попутно чуть не свалившись с яблока. – Можешь звать меня как хочешь, но я люблю отзываться на имя Михей.
- А тут ты что делаешь?
- О, люди, вы моё проклятие! – Жирненький херувим демонстративно плюхнулся на яблоко, раскинув ручки и ножки. Приподнявшись на локтях, он с горечью посмотрел на Еву, махнув длиннющими как опахало ресницами. – Ты же сама хотела любви? Или я ошибаюсь?
- Хотела... - Ошеломленно подтвердила она. – А ты настоящий? Я имею в виду, может я сплю и всё такое...
- Нет, ты не спишь. И не «всё такое». – Вздохнул пухленький человечек и снова сел. – Перейдем к делу. Почему ты не хочешь обращать внимание на тех, кто уже рядом? Я на тебя уже пуль двадцать потратил! Бесполезно! В мужчин попасть легко, но ты всё время вертишься!
Я думала, что Амур стрелами стреляет... - Задумчиво ответила Ева.
- Новый век – новые технологии. Кроме того, я не Амур. – Ангелочек достал платок и высморкался. – Погода, - объяснил он Еве. Потом отрезал ещё кусочек яблока и, смачно захрупав, снова посмотрел на девушку, явно ожидая ответа.
- Ну... - Ева покраснела. Наедине с собой она могла признаться, но вслух... слова было подобрать гораздо труднее. – Ну. Ни один из них просто не ОН. Они все, безусловно, замечательные. И оставшись с любым, я прожила бы свою жизнь в достатке и спокойствии. И скучно. – Девушка вздохнула. – Я не знаю, как объяснить. Когда облекаешь в слова, то проблемы нет, и всё кажется надуманным.
- Ну ладно. – Тихо пробормотал херувим. – Если уж вы оба такие упрямые и принципиальные, то, наверное, стоит простить вас за то, что вы натворили.
- Когда? – Удивленно спросила Ева.
- В прошлой жизни, - пояснил пухлячок. Он уже уселся поудобнее и начал качать ножками. – Вы здорово обидели друг-друга и ещё несколько людей. Но, я думаю, это больше не повторится. Вам конечно, ещё предстоят ошибки, но вы готовы увидеться... Хочешь яблочка? – Неожиданно спросил он. – А то я ем один, тебе даже не предложил.
Ева ошеломленно покачала головой в знак отказа.
- Как хочешь. – Маленький человечек пожал плечами. – Но, мы отвлеклись от дел.
Неожиданно ангел вскочил, крылышки затрепетали и перенесли его на твердую поверхность стола. Он хлопнул в ладошки, и в его маленьких детских ручках появилась большая толстая книга, с которой он тот час же брякнулся вниз. Ева протянула к нему руку, но человечек уже вскочил, одной ручкой потирая маленький зад, а другой, опираясь на объемный том. Наконец, он догадался сесть и открыл свои записи.
- Так, так, так... - Амурчик вел пальчиком по строчкам, читая надписи. Вдруг он вскочил и бешено забегал по столу. – Мы опаздываем! Катастрофически! Одевайся быстрее!
Ева сорвалась с места и бросилась в комнату.
- Мне же не кажется, что ты растешь? – спросила Ева.
- Нет, - буркнул ангел. Теперь он больше походил на подростка, ростом с куклу Барби.
- Может, объяснишь что-нибудь? Ты пока сказал только, что тебя больше никто не видит.
- Хватит мне тыкать. – Надулся белокурый парнишка. – У меня, между прочим, имя есть.
- Извини. – Ева виновато вздохнула. – Кажется, я пропустила момент, когда ты его называл.
- Я Михей. – Напомнил ангел.
- А я думала, что у ангела любви другое имя. Типа Амура, Эроса, Купидона...
- Не-а. Я не только ангел любви. – Михей явно рос, превращаясь в юношу. Теперь, ему можно было бы дать лет семнадцать. Его стройное миниатюрное тело лежало на панели с датчиками, а маленькие нежные крылышки превратились в крепкие крылья, которые смогли бы поднять его в воздух в любой момент. – Я твой личный ангел. Храню, оберегаю, одариваю, защищаю. Слежу за порядком. Решаю.
- А на счет стрельбы? – Спросила Ева, с интересом поглядывая на собеседника. Она не могла откровенно на него уставится, потому что дорога занимала большую часть её внимания.
- Я пошутил. – Ответил Михей. Его голубые глаза мечтательно уставились на пустое шоссе. – Это не моя юрисдикция. Этим только сам Амур занимается. – Он посмотрел в глаза девушке и тихо прошептал – просто я больше не могу без Иванны...
- А кто эта Иванна? – Так же тихо спросила Ева и застыла, не в силах оторвать взгляд от своего ангела.
Михей согнул ноги в коленях и обнял себя мускулистыми руками. Теперь он выглядел молодым человеком, лет двадцати трех – двадцати пяти. Комбинезон заменили драные синие джинсы, а так же белая рубашка с закатанными рукавами и разрезами для крыльев. Его огромные, по сравнению с телом крылья лежали на приборной доске, закрывая часы.
- У мужчин ангелы – женского пола, - пробормотал он. Машина дернулась и застыла.
Через полчаса бесплодного ожидания Ева в сотый раз прокляла свое дикое внезапное желание ехать на дачу в одиночестве. И севший мобильник. И глупую машину, которая сломалась посреди дороги.
Огни на дороге выглядели как награда. Но... остановится водитель или нет? Девушка с надеждой вытянула руку и – ура! – большущий джип затормозил рядом. Из уютного салона вышел мужчина.
- У вас поломка? – Участливо поинтересовался он, посмотрел в глаза Евы и застыл.
- Я... у меня машина, – прошептала она.
- Да... – Так же тихо ответил он.
- Ева... - нежная улыбка осветила лицо девушки.
- Вадим, - вернул улыбку мужчина.
Ничто другое не было важно в этот момент.
На заднем сидении БМВ стояли обнявшись две крылатые фигурки, ростом похожие на кукол.
- Она не будет помнить ничего, из того что я ей сказал. – Прошептал мужской голос.
- Он тоже, - тихо ответил женский.
Их губы встретились, а крылья обняли тела, помогая рукам. Рухни сейчас мир, они едва ли заметили бы. Ничто другое не было важно.
_________________

 » Обратный отсчет, 18+

Обратный отсчет.

Написано для конкурса "Нулевой Километр".

Той, с которой рядом.
Всегда.
Спасибо тебе, мой друг.

Для лучшего понимания текста автор советует прочесть данную статью
http://ru.wikipedia.org/wiki/БДСМ
и не ориентироваться на «Оттенки».
А так же помнить, все – лишь игра.

Десять.
Жду, когда захлопнется дверь и затихнет звук удаляющихся шагов, прежде чем разразится смехом.
Замуж? Я? За него?
Кажется, от моего хохота пляшет пламя свеч. На глаза наворачиваются слезы.
Говорят, когда бог хочет обидеть женщину, он дает ей ум, а когда хочет наградить – отбирает. Интересно, в каком из состояний я? Любимица или изгой?
Не люблю того, кто стоял сейчас передо мной на коленях, умоляя о брачных узах.
Глупец.
Неужели он и правда думает, что сможет владеть мной хоть каким-то образом? Хватит того, что я позволяю ему содержать меня. Хоть и частично.
Впрочем, ему наверняка известно, что в этих деньгах я не нуждаюсь – как и в нем, и знаю, это его сводит с ума.
Ему это нравится.
Мне, конечно, тоже.
Стоило сказать "нет" сразу, но хочется помучить ожиданием. Он знает ответ, иначе не пришел бы.
Или согласиться, чтобы проучить?

Девять.
Лист бумаги в руках трепещет, терзается жарким пламенем. Яркие языки жадно сжирают белую гладкость с черными букашками букв.
Потому что никто не должен видеть и знать.
Так нужно.
Огонь безжалостен. Он все ближе подбирается к моим пальцам. Грозит покарать болью беззащитную нагую кожу.
Плевать.
Медленно поворачиваю обглоданный жаром лист, позволяя пламени накинуться на бумагу. Оставить вместо нее лохмотья. И с улыбкой слежу за процессом.
Я здесь хозяйка.
Только мне решать, на кого накинется зверь по имени Боль.
Остатки листа летят в мусорное ведро. Я специально приказала поставить металлическое. Хотела видеть, как сгорают отработанные контракты, страница за страницей. Была права. До сих пор это приносит мне удовольствие, сравнимое с самой сессией.
Одиноко.
Все друзья мои разбрелись кто куда. Или, быть может, это я отделилась от них, как яркий осенний лист от дерева. В поисках чего-то лучшего, или потому, что больше некому держать, нет основы, крепости, корней.
Иногда хочется плакать, но это проходит. Всегда проходит. У всех ведь свои недостатки. Быть может это просто моя карма. Или как это там называется...
Беру следующий листок.
Поджигаю от карманной зажигалки.
Интересно, как много людей знает, что я не курю? И как много догадывается, зачем мне нужна эта дорогая коллекционная вещица? Да и не важно, в общем-то. То, что я делаю, касается только меня. Отчет вести не перед кем. Совершенно не перед кем.
Возможно, так и лучше.

Восемь.
Музыка отлично заглушает посторонние звуки. Крики, если быть более точной. А еще просто я очень люблю оперу.
В этой комнате колонки установлены по всему залу. Музыка заполняет пространство как третий, бесплотный присутствующий. Слепой наблюдатель. И она говорит за того, кто не может. Для меня это так.
Он провисает на цепях всем телом, неосознанно стараясь, чтобы железо больнее впивалось в плоть.
Глупыш.
Только я могу решить, сколько страданий ему отмерено в этой комнате с темными стенами и зеркальным потолком.
Любит смотреть, как я приближаюсь, словно мелкий зверь-охотник. Интересно, он считает меня кошкой? Понятия не имею. Да и жертва моя вряд ли скажет. Знает, что за любой звук последует расплата. И, к тому же, с кляпом во рту много не поговоришь.
Он нравится мне таким, молчаливым. Жадным до моих прикосновений, будь то скупая ласка или злобный удар хлыста. В глубине души я знаю – это оттого, что так я ощущаю себя нужной. Сильной. Цельной. Хозяйкой не только своего раба, но и самой себя.
Он хорош собой.
Строен, тренирован, потянут. Понятия не имею, чем занимается в обычное время, как собственно и он обо мне. Так правильно, так нужно. Никогда не смогла бы делать такое с человеком, которого люблю. Хотя, наверное, это глупо. Тому, кого любила, я терзала душу – в ответ на сделанное мне.
Какая боль сильнее, телесная или душевная?
Я считаю – второе.
Первое можно залечить. При желании.
Хлыст со свистом рассекает воздух и точным движением обжигает мужскую спину. До крови – это прописано в договоре. Яркая полоска свежей раны ложится на белые давние шрамы. В паузе между вдохом тенора, секундной, почти незаметной, ловлю стон своей жертвы и снова замахиваюсь.
В этом стоне экстаз.

Семь.
Ручка только перьевая. Чуть поскрипывает. Подписи принято ставить именно ей. Мое правило.
У мужчины напротив добрые глаза и заискивающая улыбка. А еще он красив – высокий рост, накачанная фигура, светлые волосы, зеленые глаза. В какой-то мере, его внешность – моя заслуга. Еще полгода назад это был обычный, каких много, мужчина. Никто не выделил бы его из уличной толпы. И надо же. Все же приказы творят чудеса.
Говорят, первая любовь не умирает. Наверное, это так. Она частенько вырождается в сожаление, удивление или неприязнь в будущем. В моем случае вышло вот так.
Переглядывания в школе, робкие поглаживания запястий на выпускном, улыбки. Даже ни одного поцелуя.
Нет, я не относилась к нему плохо после всего, не затаила обиду и не решала отомстить. Отнюдь. Жизнь закрутила так, что детская любовь быстро сошла на "нет".
Столкнулась я с ним внезапно. Просто, так вышло и все. Наверное, сошлись интересы. Но, что не делается, все к лучшему, да?
Дую на подпись, чтобы осушить чернила. Просит ручку. Передаю ему.
Смотрю зло, и в его глазах вспыхивает предвкушение. Дописываю еще один пункт от руки, аккуратным каллиграфическим подчерком.
Читает.
Дрожит от предвкушения.
Достает ручку из кармана пиджака и ставит размашистую подпись начальника – как привык делать всегда. Закусываю губу.
Он поплатится.

Шесть.
...
Пункт 2.
Стоп-слово "пощады".
...
Пункт 4.
Обязательно соблюдение правил асептики.
...
Пункт 6.
Обязательные акты по отношению к сабмиссиву.
6.1
Флагелляция сабмиссива не менее трех раз за сеанс, допускаются игры крови.
6.2
Мумификация сабмиссива с сенсорной депривацией минимум один раз за сеанс.
6.3
Foot worship минимум один раз за сеанс.
...
Пункт 7.
Дозволенные акты по отношению к сабмиссиву.
7.1
Дозволяется применение стека, паддла, розг, плети, наручников, трости и различных предметов бондажа для фиксации.
7.2
Допускаются игры с воском, ножом, кровью с обязательным соблюдением правил асептики и применением стоп-слова.
...
Пункт 8.
Недозволенные акты по отношению к сабмиссиву.
8.1
Запрещены игры с огнем и электричеством ввиду индивидуальной непереносимости сабмиссива.
8.2
Ballbusting не допустим.
...
Пункт 9.
Допустимые акты по отношению к сабмиссиву.
9.1
Пет-плей не желателен, но допустим.
9.2
Допустимы игры с элементами медицинского воздействия с обязательным соблюдением правил асептики.
9.3
Золотой дождь и фистинг не желательны.
9.4
Сибари допустимо и даже желательно.
9.5
Фейсситтинг допустим, но не желателен.
9.6
Трамплинг допустим.
9.7
Age Play допустим.
9.8
Baby Play допустим, но не желателен.
9.9
Figging допустим, но не желателен.
...
Пункт 12.
Обязательные акты по отношению к доминанту.
12.1
Продолжительность сеанса не менее четырех часов.
12.2
Флагелляция сабмиссива не менее трех (зачеркнуто и вписано от руки позднее) пяти раз за сеанс.
12.3
Foot worship не менее одного раза за сеанс.
...

Пять.
Находит меня.
Плевать как.
Ходит кругами рядом, будто хищник. Не подозревая, что настоящий хищник – я.
Выжидаю. У меня хватает терпения. Необходимость, данная образом жизни. Терпения всегда хватает.
Пресекаю все попытки обычных свиданий.
Да, я была влюблена в тебя давным-давно, в школе. Ну и что? Мы изменились, оба. И теперь ты мне не ровня. И я тебе тоже. Просто два абсолютно автономных человека рядом. Касаемся жизней друг друга краями кожи, кончиками душ. Это не значит, что нас должно что-то связывать. Или должно?
В какой-то мере все зависит от тебя. В какой-то – от меня. В большей – от совокупности наших общих решений и поступков. И если ты не убежишь, узнав обо мне правду, то кто знает, как сложится жизнь дальше?
Я говорю, и он не убегает.
С усталостью в глазах предлагает показать. Заключить контракт. Научить.
Я не охочусь на него. Зачем?
Он пришел сам.

Четыре.
Все чаще мне кажется, что я – совсем уже не я. Что все то, что было моим составляющим, давно утрачено и потеряно.
Изменяюсь. Становлюсь кем-то еще.
Молчаливее, легче в общении, глубже в понимании.
Могу определить, когда нужна мужчине, уже по первому взгляду.
Их глаза кричат об этом. Желании, чтобы рядом появилась сильная женщина, которая сможет освободить.
Я освобождаю.
Через боль.
Вот что я делаю.

Три.
Дрожат руки.
Ручка выскальзывает из непослушных пальцев.
Подавать вида, что я ничего не знаю – нельзя.
Да и почему же не знаю. Мне хорошо известна теория.
Немного страшно. Теперь я одна. Сама.
Он расписывается первым.
– Я приготовил тебе подарок, – говорит он мне.
Ставлю подпись. Твердо, четко.
Я не должна боятся. Я – Госпожа. Я – сильная.
– Ты должен называть меня на "Вы", – отвечаю, – и Госпожой. Что нужно ответить?
– Да, моя Госпожа, – восхищение в глазах.

Два.
В комнате трое.
– Принеси мне плеть. Черную. С двенадцатью концами. Его нужно наказать за дерзость.
Ее голос спокойный. Она не повелевает мне, просто просит, и это странно для всех, кроме нас двоих.
Моя Наставница. Мой пример для подражания.
В каком-то смысле, моя Госпожа.
Для нее я ученица. Не рабыня, не нижняя.
Я рада, что могу учиться.
И я рада, что она выбрала меня.

Один.
А ведь поначалу я даже не обращаю на нее внимания. Только на мужчину, что идет рядом. Это именно он очень красив – высокий и статный, как модель или знаменитый актер. Но все меняется в один момент – я вылавливаю взглядом мелкие детали: ошейник на его шее, поводок в ее руке.
Мне уже интересно. Я присматриваюсь.
Деталей становится все больше.
Она прекрасна. Не физически – эту женщину легко можно назвать заурядной. Темные волосы, легкий макияж. На такую вряд ли обратишь внимание. Пожалуй, только яркая помада притягивает взгляд. Но не лицо.
Вот только есть что-то в глазах. Колкое. Жесткое. Взгляд человека, привыкшего повелевать.
Сразу ясно, что она сама себе хозяйка.
И мне хочется быть такой же. Быть ей.
Когда-нибудь.

Ноль.
Один. Два. Три. Четыре. Пять...
Считаю про себя.
В комнате душно. Или мне жарко, не понимаю.
Мыслей нет. Не знаю, что думать. Могу только чувствовать.
Потому считаю от одного до десяти и обратно.
Никаких бумаг. Никаких проектов в голове. Все пустое. Все вон.
Весь мой мир, огромный. Казалось бы необъятный со всеми его задачами, проектами, партнерами. Женой. Детьми.
Помещается в размер этой комнаты.
Есть только я и она. Как банально. Как просто.
Как хорошо.
Вкус винилового шарика между зубами стал уже привычным.
Руки, связанные – отекают.
Голову склоняю.
Госпожа, вы знаете, что я не перед кем не склоняю головы?
Ожидание.
По полу цокают ее каблуки. Словно по нервам.
Цок. Цок. Цок.
Закрываю глаза. Мускулы на спине начинают подергиваться от боли.
Боль.
Никогда ее не боялся.
Боюсь, что не дотронется.
Люблю ли?
По договору не положено.
Я очень хорошо умею выполнять предписанное в договорах.
Как легко, на простом клочке бумаги, все, что надо знать и делать.
Сколько я их подписывал? И ведь никогда руки не потели.
Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять…
Касается. Легко, по-женски.
Вынимает кляп изо рта.
Мне не надо называть ее любимой.
Не надо дарить цветы.
Слагать оды.
Надо только говорить...
– Да, Госпожа...
Смотрит испытующе. Глаз не опускаю.
Как нехорошо.
Накажешь?
Давай уже. Давай!
Не улыбнется. Рукой к щетине дотронется.
Проведет по лицу пальцами. Покажет плеть.
Нравится ли?
Не знаю.
Попробуем?
Один. Два. Три...
Десять шагов от меня.
Пять раз цокнут каблучки...
Ожидание натянется струной напряжения. Время замрет.
Выдох – вдох.
Первый удар плети.
Первый выдох облегчения.
_________________

очень понравился рассказ "Дома" вот тоже боюсь змей, как истеричка в лесу ору при встрече но этого хочется потрогать))
замуж хочу... подать гада на блюде прости не удержалась а вообще действительно прекрасный образ как и вся история)))
"Куклы" - про любовь и веру)) про редкость в мире машин... да про редкость в нашем мире, повседневности
не каждый вот так будет рвать себя на части ради едва тлеющей души, не каждый способен бороться, пытаться выжить ради другого... таки да
про ангелов хранителей очень интересно)) вот так ходят за нами дурнями и мучаются)) жалко их, ага
про кольца... вот уверена была, что он с женой, но пока читала чуть не задушила гада мысленно) верю в любовь, понимаю, что жизнь вАще место суровое, но предпочитаю думать, м+ж=семья это навсегда и нерушимо
благодарю за добрые и светлые произведения! хочется жить. вот)
оу... отсчету благодарна за знакомство с тобой) до сих пор плети боюсь
_________________

Шеша да-а-а-а... Шеша щупателен.
Я б себе такого завела тоже... или он бы меня завел... меня ж тоже кормить надо.
Ваще, наверное, мы б завели друг-друга.

Один из самых моих любимых рассказов. Не понимаю, как мой мозг смог такое выдать.

А чо делать... работа такая)))

Задумка была такая, да)))

Ой ты ж моя девочка... возьми плюшку. И чай. И варенья. И сходи почитай Твоими Глазами. Теперь я уверена, что тебе понравится.


Спасибо за отзывы!
_________________

думаю они где-то конкретно налажали и теперь расплачиваются
о да это будет... я уже скачала и вторую историю))) и Называй меня богом)) жду отличное время для чтения без беготни

ой, даже ж говорить ничего не буду, а то решишь подлизываюсь
_________________

НеудачнеГи))))

Не, ну вот так всегда, на самом интересном месте.
_________________

В читателях.