Я твоя (фэнтези, ЛР, 18+)

Лина, добрый вечер!
Спасибо за такой быстрый и подробный ответ. Так удобно и уже более стройно в мыслях и понятнее. А Айи - это Ксеар, увидела сейчас в аннотации его полное имя.
Очень понравился в 21 главе кусочек про стихии, такие разные и основа всего. Это Ксеар так придумал - что они все разные стихии или каждый сам может себе выбирать кем он хочет быть? Предполагается, что в седьмой мир никто больше не может выходить, а этих четверых он как-то сам выбрал, вроде они же в настоящем мире не знакомы? Вот это мне немного непонятно. Ну и ладно, все равно интересно и увлекательно.
Лей очень симпатичный молодой человек и пока он очень подходит Дестине, но мне хочется, все же, ему другую девушку, более простую, чтобы он не побоялся сам с ней стать проще и беззаботнее. как-то так.
Может этот дизайнер одежды и не виноват, но, чего-то он мне все равно не симпатичен. Видимо, сопереживаю героям и не хочу, чтобы их напрасно обвиняли в жестокости и деспотизме.
Догнала всех, прочитала последние 4 главы, и появились предположения о личности преступника (может и ошибаюсь, из меня тот еще детектив). Первый опекун Каи со странностями и Данко какой-то мутный.
Спасибо за продолжение

bonata, доброй ночи, ага)



- да, да, конечно - добавила фамилию, что-то забыла ее сразу написать))



- bonata, на все эти вопросы есть ответы в "Джаре", но если очень коротко - нет, он не выбирал. Это их собственные способности позволяют им выходить в Седьмой, и от них же самих зависит, кем они там станут.

Спасибо большое за все комментарии, особенно за сочувствие героям и догадки Очень рада, что вам нравится роман.
_________________

 » Глава 23

Дестина протянула руку к коммуникатору, чтобы позвонить Лею, когда он вдруг позвонил сам.

- Привет, - замирая от радости, сказала она.

- Привет. Работаешь?

- Не-а. Меня отпустили пока.

- Здорово. Я тоже свободен. Пообедаешь со мной?

- Да.

- Я на центральной площадке.

Она отключила коммуникатор и посмотрела в зеркало. Дестина находилась в своей спальне. Она не одевалась для свидания, но ее платье было вполне симпатичным. Быстро расчесав волосы, она перенеслась на центральную.

- Привет, - снова сказала она, увидев Лея. Он улыбался.

- Здравствуй, - подойдя к ней, он подхватил ее на руки и поцеловал сразу недетским поцелуем, ни капли не стесняясь окружающих людей. Дестина сначала ответила, но быстро отстранилась, смущенно обернувшись.

Лей хмыкнул и опустил ее на землю:
- Да брось, никому до нас нет дела. Полетели.

- Куда? - спросила она по дороге.

- Сюрприз.

Дестина, сгорая от любопытства, летела за ним, но когда он спустился на шикарную трехступенчатую площадку с водопадом, она даже замерла в воздухе, не решаясь приземлиться следом.
- Лей, меня туда не пустят в таком платье, - покраснела девушка.

- Вот еще, - фыркнул агент. - Что за глупости?

- Но это самый дорогой ресторан в городе.

- Правильно, - он подхватил ее, когда она споткнулась при приземлении. - Именно поэтому сюда можно приходить в любом удобном тебе платье. Я даже подозреваю, - он интимно понизил голос, - что сюда можно приходить и вовсе без платья, главное, с карточкой.

Дестина засмеялась и задрала голову, чтобы взглянуть на сверкающую вывеску. Ресторан назывался "Водопад", и о нем слышали все жители столицы Первого, хотя далеко не все имели возможность зайти внутрь.

- Вот это да, - выпалила она, очутившись внутри. Перед ней открылся огромный холл-сад шириной не меньше тридцати метров, а в длину, пожалуй, и больше. Высота потолков также поражала воображение - не меньше восьми метров, оценила девушка, подняв голову. Здесь кругом были диковинные растения и десятки, сотни водопадов. Крохотных, маленьких, больших и огромных. Вода стекала по ступенчатым стенам, струилась по специальным выемкам в полу, весело искрилась на мини-мельницах, вырывалась из фонтанов всевозможных форм и размеров. От этого в зале было очень влажно, но воздух был приятным на вкус. Его можно было пить, словно кислородный коктейль.

Лей протянул свою карточку девушке-швейцару в умопомрачительном наряде, и та сняла плату за вход.
- А сколько, если не секрет? - тихо спросила Дестина у него.

- Тебя это не должно тревожить, - улыбнулся Ситте, обнимая девушку за талию. Они прошли сквозь холл и попали в сад, полный цветущих деревьев, фонтанов и скульптур. От сладкого запаха десятков разноцветных орхидей у нее даже закружилась голова, и стало так легко и весело, что в голову даже пришла нелепая мысль о токсическом отравлении.

- Хочу показать тебе любимый фонтанчик, - сказал он, подводя ее к какой-то скульптуре из мрамора, немного абстрактной. Дестина разглядела очертания мужской и женской фигуры с крыльями. Они слились в поцелуе, обнимая друг друга, а вокруг них в воздухе кружились разноцветные капли воды, поднимающиеся снизу вверх - они отрывались от разноцветного озерка у подножия скульптуры и, медленно кружа, стремились ввысь.

- Как это? - спросила она, с детским любопытством посмотрев на Лея.

- Хм, дай подумать... это как-то вот так, - Лей подхватил ее на руки и поцеловал. На этот раз Дестина не стала останавливать его. Они находились глубоко в сказочном саду, скрытые от швейцара и возможных посетителей буйной растительностью. Его руки крепко прижимали ее к его телу, платье задралось, но ей было не до него: все внимание было сосредоточено на его горячих губах и невообразимо наглом языке. Ноздри дразнил его запах – казалось, даже запах был нахальный, дразнящий, упрямый… она чувствовала, как с каждой секундой размягчается в его руках, словно пластилин, но он продолжал соблазнять ее.

Ситте остановился, только когда она начала тихо постанывать. Моргнув, она с трудом пришла в себя и густо покраснела.
- Ты что-то со мной... невозможное делаешь, - пробормотала девушка, глядя ему в глаза. Лей смотрел на нее с легкой улыбкой, в которой было предвкушение. Настолько откровенное, что Дестина даже замерла от приступа желания.

- Пойдем? - спросил он, кивая в сторону обеденного зала.

- Ага, - пробормотала она, даже не уловив суть вопроса.

- Лей, - Дестина снова едва не согнулась пополам от очередной шутки. Он не уставал поддразнивать ее и рассказывать анекдоты, - Хватит уже меня смешить, я хочу поесть.

- Разве ты до сих пор не наелась, маленькая обжора?

Ситте очень весело смотрел на нее, откинувшись в удобном кресле. Они сидели в огромном зале, где было много людей, но в то же время наслаждались уединением - от других столиков их отделяли журчащие вертикальные стены, состоявшие только из воды. Ее негромкий шум позволял приглушить посторонние разговоры, и они слышали только друг друга.

- Наелась. Но здесь невероятно вкусные десерты, - Дестина погрузила маленькую ложечку в пиалку с чем-то засахаренным, похожим на молочное желе.

- Что правда - то правда. Хочешь еще кофе?

- Нет. Иначе я и правда лопну, - засмеялась она.

- Тогда я расплачусь?

- Ага.

Дестина положила ложечку и, облизав губы, посмотрела на Лея. Его взгляд остановился на ее груди. Она почувствовала, как становится тяжело дышать.

- Пойдем ко мне, - предложил он, когда официант снял с его карточки оплату.

- Пойдем, - согласилась она без колебаний.

Лей посмотрел ей в глаза, перенося. Дестина осмотрелась в его гостиной, и поняла, что зря беспокоилась об оплате в "Водопаде". Он вовсе не бросал к ее ногам половину годовой зарплаты, как она опасалась. Для него обед в дорогом ресторане, похоже, был нормой, потому что дом Ситте выглядел как жилище очень хорошо обеспеченного гражданина Первого. Гостиная была расширена, потолки подняты в форме пирамиды. Оформление - геометричные, простые линии, основные цвета - красный и белый. Камень, металл, кожаные диваны и кресла. Огромный бар со стульями, изящные светильники.

- Я на минуту, - сказал Лей, выходя из комнаты.

Дестина села на высокий барный стул и подумала о том, как там Кая. Ее тянуло спросить об этом у Лея, но она понимала, что, скорее всего, не получит какого-либо ответа.
Потом она вспомнила свой разговор с Ксеаром. Он дал ей время подумать, но что он сделает потом? Возможно, отдаст на растерзание Бьякке. Дестина вздрогнула. Она верила, что Айи не стал бы бить ее, но глубоко сомневалась в том, что глава СБ обладает подобной щепетильностью. Если он душил кого-то при свидетелях, то уж конечно, не станет долго колебаться, прежде чем сомкнуть пальцы на ее горле, когда они останутся наедине.

Впрочем, если бы он хотел так с ней поступить, зачем бы ему ждать сутки? Ксеар мог сразу позвонить Бьякке, чтобы тот арестовал ее. Тем не менее, он этого не сделал. Почему? Неужели действительно что-то к ней чувствует? Зачем только она пошла к нему с этим предложением о сделке? "Затем, что преступник не должен разгуливать на свободе", - ответила Дестина сама себе. Надо было делать не так. Надо было убеждать Каю, чтобы та все рассказала. Кому угодно. Хоть своему опекуну-полицейскому. Но ей стало жалко девушку, и она бросилась на амбразуру, защищать. А теперь защита может потребоваться ей самой.

Она знала про себя, что трусиха. Ей не выдержать даже пятнадцатиминутного профессионального допроса "с пристрастием". А уж если Яльсикар и впрямь поднимет на нее руку, то она свободно и непринужденно признается даже в том, что лично совершила все преступления, перечисленные уголовным кодексом миров - все до единого и со всеми отягчающими. Ее били в той, земной жизни, не раз и не два. Однажды даже по лицу. Она помнила, как это страшно. Это только в кино кажется не страшно, а на самом деле очень пугает. И губы сразу опухают и немеют, а во рту металлический привкус крови, который запоминается на всю жизнь, как и унизительное чувство беспомощности.

- О чем ты думаешь с таким лицом? - удивился Лей. Дестина вздрогнула и очнулась. Он подошел и протянул ей какую-то коробочку.

- Это тебе.

Она посмотрела на Лея, улыбаясь, и все неприятные мысли разом улетучились.
- Какая прелесть, - выдохнула она, вынимая из коробочки украшение, которое оказалось подвеской на коммуникатор в виде сияющего шара на серебряной цепочке.

- Это дополнительный зарядник, - пояснил он, ловко подцепляя шарик к ее коммуникатору. - Наверняка тебе много звонят. Эта штука подпитает коммуникатор, если он разрядится полностью, и ты не сможешь его зарядить.

- Вот здорово, спасибо.

Лей достал стаканы для коктейлей.
- Что тебе сделать? - спросил он.

- Не знаю, что-нибудь вкусное.

- Сладкое?

- Не очень.

Лей немного подумал, смешал два коктейля, ловко орудуя разноцветными бутылками с алкоголем, сиропами и газировкой. Достал две трубочки, погрузил в бокалы и подвинул один ей.
- Ты был уверен, что я к тебе пойду? - спросила она, отпивая глоток.

- Нет, почему ты так думаешь?

Дестина показала пальцем на шарик, прицепленный к ее коммуникатору.
- А, это... ну, я бы подарил тебе потом. Честно говоря, просто забыл взять с собой.

Он смотрел прямо в ее лицо, их взгляды скрестились, потом Лей наклонился и поцеловал ее.

- Пойдем в спальню? - как-то очень спокойно, по-домашнему спросил он, словно предлагал посмотреть телевизор, и она легко кивнула.

И тогда он просто взял ее за руку и повел за собой. Дестина немного смутилась, когда дверь за ними закрылась, но Лей лишь улыбнулся, и все прошло. Она с почти детской радостью позволила ему взять себя на руки и аккуратно положить на кровать.

- Ты знаешь, что у тебя потрясающая улыбка? – не удержалась она.

- Правда? – он просиял еще больше от комплимента и коснулся губами ее шеи:

- Мне тоже нравится твоя. Ты очень красивая, Дес.

- Спасибо, - выдохнула она, а его нахальные руки уже полезли под платье. Через пару минут Дестина была уже полностью обнажена, и Лей ласкал ее, изучая ее тело. И совершенно не было неловко, как обычно бывает в первый раз с кем-то. Она только прерывисто дышала, наслаждаясь прикосновениями опытных рук, и без малейших сомнений отдала свое тело в их распоряжение. Ее губы прикасались к его разгоряченной коже с не меньшим энтузиазмом, и вскоре он нетерпеливо сорвал с себя рубашку и дернул ремень брюк.

Она даже приподнялась на локтях, приоткрыв рот, когда он полностью разделся – ничего красивее раньше Дестина не видела.

- Первый раз смотришь на обнаженного возбужденного красавчика с крыльями? – догадался Лей со смешком. Его глаза, как всегда веселые и доброжелательные, скользнули по ее телу в ответ.

Дестина залилась краской до ушей, и он сжалился, и неуловимым движением скользнул на постель, накрывая ее сверху своим телом, разводя ее ноги своими.
- Не стесняйся, солнце, - шепнул он, покрывая поцелуями ее лицо. – Мне очень нравится, как ты на меня смотришь.

- В скромности тебя не упрекнешь, - прошептала она и улыбнулась. Но ее смущение сразу прошло – так тепло и спокойно было в его объятиях. Дестина обняла его за плечи, притянула к себе и легонько прикусила за нижнюю губу, поощряя. И тогда он мягко взял ее, все еще глядя в глаза.

Она закрыла их через пару секунд и сбилась с дыхания, крепко обхватив его ногами за бедра. Лей не потерял голову от страсти – он оставался в меру требовательным и очень нежным. И только когда она нетерпеливо куснула его за ухо, он слегка усилил нажим и намотал ее волосы на руку, прижав к подушке. Дестина послушно следовала за каждым его движениям, понимая, что от нее больше ничего не требуется: очевидно, она находилась в постели с одним из самых опытных мужчин в Семи мирах. А потом совсем, совсем перестала что-либо понимать и думать.

Весь мир померк и взорвался на несколько секунд сплошного наслаждения, а потом, едва успокоив дыхание, Лей снова поцеловал ее и с улыбкой прошептал:
- Я хочу тебя еще раз. Прямо сейчас.

Лина, добрый день!
Какие жаркие события, ух! Резвые герои, долго вокруг да около не ходят! Если все так волшебно, то как у Дестины чувства к Ксеару-то возникнут? или просто как быстро вспыхнули, так и прогорят. Лей новой добычей увлечется или сам встретит свою судьбу? У меня о нем создалось мнение, что он в разных главах такой разный, то чересчур серьезный, то ловелас опытный . Но всегда нравится.
Спасибо

- Это где же он чересчур серьезный?) Мне кажется, он все время примерно такой Что дальше - скоро узнаете))



- И вам спасибо!
_________________

 » Глава 24

Айи закрыл глаза, откидываясь в кресле. Неудержимо тянуло выпить, но он не позволял себе этого делать слишком часто. Он знал, что должен как-то вытрясти из Дестины имя преступника или хотя бы того человека, который его знает. Но беда была в том, что пока он будет "вытряхивать", вместе с полезной информацией вытряхнутся и те крупицы ее доброго к нему отношения, которые еще остались.

Когда она явилась в приемную прямиком со свидания, ему захотелось кого-нибудь придушить. Вот просто взять - и задушить. Желательного того самого, кто ее целовал. Но Ксеар знал, что не имеет на ревность ни малейшего права. Она не давала ему никаких авансов, напротив. Даже после того поцелуя, который - он готов был поклясться - понравился ей - она не позволила рассчитывать на какое-либо продолжение.

Он внезапно вспомнил, как однажды, когда Альбумена еще не ушла от него, он перехватил ее взгляд, направленный на Грея. В тот миг, задолго до того, как она сказала ему о своих чувствах к Люче, он все понял. Неужели ему суждено всю жизнь мучиться, наблюдая, как женщины предпочитают его другим? Чем он заслужил эту пытку?
И что ему, черт возьми, делать с упрямой девчонкой? Айи понимал, что дело серьезное. Скрывая информацию о преступлении, Дестина вступала на скользкую дорожку. Если кто-то об этом пронюхает, если дело дойдет до журналистов - он вынужден будет выставить ее из миров минимум на год. Таков закон. А если это произойдет, то она вернется совсем другой и может растерять свои способности. И тогда - ему стало очень холодно - она может и не войти в седьмой.

Ксеар вдруг понял, что настал один из тех редких моментов в его жизни, когда ему понадобился совет. Но кто мог бы дать его? Кто достаточно мудр и объективен, чтобы оценить ситуацию здраво? Кто незаинтересован в каком-то исходе? Айи повертел в руках коммуникатор, а потом быстро и решительно набрал номер.

***
- Хватит уже улыбаться, скажи хоть что-нибудь, - проворчал Айи. Он уже подумал, что зря стал делиться с Аквинсаром своими переживаниями. Камушек отреагировал совсем не так, как ожидал Ксеар. Казалось, за столько лет дружбы он имеет право на каплю понимания или хотя бы просто уважения, а этот... кусок гранита просто смеялся над ним.
Впрочем, в третьем мире, где они встретились, Аквисар совсем не был похож на гранитную скалу, а выглядел как самый обычный молодой человек. Очень стройный, почти хрупкий. Светлые волосы до плеч, серые внимательные глаза. Только глаза выдавали его истинный возраст, который, как и возраст Айи, исчислялся уже столетиями.

- Я улыбаюсь, потому что рад за тебя, - мирно заметил Аквинсар. - А сказать мне просто нечего. Ты же сам все знаешь.

- Ничего я не знаю, - возмутился Ксеар. - Если бы я знал, стал бы я с тобой... откровенничать?

Аквинсар снова улыбнулся.
- Айи, ты ведь сам сказал, что вам суждено быть вместе. А если так, то не все ли равно, каким именно путем вы к этому придете?

- Что ты имеешь в виду? - не понял Ксеар.

- Я имею ввиду, что совершенно неважно, что ты сейчас будешь делать, - пожал плечами его собеседник.

- А если что-то случится? Если мне придется ее удалить из миров?

- А ты не удаляй, - рассмеялся Аквинсар, запрокидывая голову и посмотрев на ветви дерева, под которым они сидели, будто два туриста, выбравшихся из города на лоно природы.

- Ты не понимаешь. Если станет известно, что она нарушила закон, и...

С каждой минутой Аквинсар делался все веселее, и Ксеар со злостью понял, что он куда больше похож на брата, чем ему казалось раньше. Обоих хлебом не корми - дай над ним поглумиться. Впрочем, с досадой вспомнил он, Аквинсар слишком далек от политики и шумихи в газетах. Он ничего не понимает. Работает себе спокойно в институте, в свободное время гуляет по мирам. Возможно, и новостей не читает, чтобы не тревожиться лишний раз. Спокойный, как мамонт. Нет, как скала.

- Айи, определенность будущего Дестины так высока, что это почувствовала Джара еще до вхождения в миры. И я ее чувствую, она очень скоро будет в седьмом, ты прав. Ты мог бы даже сам это почувствовать, если бы не был так испуган своими переживаниями. Я не верю, что эту определенность можно разрушить так просто. Если арестуешь ее... будет что вспомнить, только и всего, - со смешком произнес Аквинсар, и Ксеар изумленно уставился на его резкий профиль.

- Ты... чувствуешь? - переспросил он.

- Разумеется. Что мне еще делать в седьмом, если не чувствовать? - улыбнулся спокойной улыбкой его собеседник. - Разумеется, я не знал точно, кто придет, но я чувствую приближение стихии. И это не Джара, потому что ее стихию мы уже знаем.

Ксеар задумался, злясь на себя за нерешительность. Он терпеть не мог долго колебаться, принимая какое-то решение. Он всегда делал это быстро, неважно - о чем шла речь: какой напиток предпочесть к обеду или какую кандидатуру министра на вакантное место.

Аквинсар снова заговорил, негромко и спокойно:
- Это как русло реки, по которой ты плывешь. На этот раз это река огромная и очень сильная, и она знает верное направление. Поэтому скорее всего то, что происходит - правильно, даже если кажется непонятным или страшным. И ты доплывешь по назначению, если только не станешь барахтаться на месте или пытаться выброситься на берег. Мне кажется, сейчас главное - не бороться с течением.

Ксеар кивнул. Ему вдруг стало легко-легко. Он иногда забывал, что он не всемогущий. И даже здесь, в семи мирах, его судьбу вершит кто-то или что-то более мудрое, чем он сам. И нужно только верить, сохраняя в себе ребенка.

- Чем она станет? - спросил Айи, вне себя от любопытства.

Аквинсар снова улыбнулся и промолчал.

- Ах, ты зараза, - пробормотал Ксеар.

***
- Прости, - пробормотал Лей, когда зазвонил его коммуникатор. Он перекатился по широкой кровати, взял в руку аппарат, нахмурился и ответил на звонок, выходя из спальни.
Дестина посмотрела в его обнаженную спину и откинулась на подушку, очень довольная и почти счастливая. Она ни на секунду не пожалела, что пошла с Леем в постель. Он оказался еще лучше, чем можно было предположить. И нежный, и внимательный, и страстный. Ему можно было доверять, с ним было легко и очень приятно. Но главное, что с ним она ощущала себя в безопасности. Она чувствовала - Лей не был тем человеком, который станет пытаться управлять ею, контролировать или просто вести себя грубо. В нем не было ни бесстрастности военного, ни цинизма полицейского, хотя его должность обязывала к тому, и к другому.

Как ему это удавалось, было для нее загадкой. Но он был нормальным человеком, в отличие от того же Яльсикара. Или от его коллеги, Шона Уорда, с которым она познакомилась перед конференцией. Тот, конечно, не выглядел так пугающе, как глава СБ, но вел себя немного неестественно. Слишком прямо держался, слишком скупо реагировал на все, что происходило вокруг. Как будто вообще не имел эмоций, а только обозначал их по необходимости. Зато Лей выглядел на их фоне чистым фонтаном оптимизма, любознательности и общительности. Он со всеми болтал, никого не стеснялся, включая повелителей стихий, говорил комплименты девушкам и находил тон дружеского общения со всеми мужчинами. И к Бьякке не подлизывался, она видела. Болтал, шутил, но не пытался угодить.

Дестина вздохнула и села на кровати. Они так и не занялись любовью второй раз, но разговор Лея по коммуникатору длился уже довольно долго, чтобы понять: отдых окончен. Ему явно звонили с работы. Девушка собрала с пола одежду и пошла в ванную, дверь в которую открывалась отсюда же, из спальни. Она продолжала думать о том, как хорошо, что они нашли друг друга. Она не чувствовала никакой катастрофической влюбленности, знала, что ее не испытывает и Ситте. Но было совершенно ясно, что им будет хорошо вместе. Хорошо и удобно, и легко. Все еще пребывая в таких мыслях, она оделась и вышла из ванной. И даже вздрогнула, увидев лицо Лея.

Агент сидел на кровати, уже полностью одетый и, не мигая, смотрел на нее. Дестина почувствовала, что теряет почву под ногами. Такого взгляда она у него еще не видела, и никак не ожидала увидеть после того, как они отлично провели время за любовными утехами. Его глаза были такими холодными, что у нее от него замерзли ноги, и участилось сердцебиение.

- Что стряслось? - онемевшими губами спросила она, поскольку он молчал, сверля ее взглядом, а от этого взгляда становилось страшно и дурно.

- Это ты мне скажи, - он встал, в его руках сверкнули два светящихся браслета, которые он через секунду замкнул на ее запястьях. Дестина, приоткрыв рот, посмотрела на эти браслеты, и тут все поняла.

- Ты арестована, Дестина. Права зачитать?

- Иди к черту.

- Не хами, - Лей поднял ее подбородок и перенес их в неизвестное ей место.

- Где мы?

- В службе безопасности. Это те самые застенки, о которых ты, возможно, читала, - усмехнулся Ситте.

Дестина оглянулась. Комната, в которой они были, не походила ни на какие "застенки". Мягкие диваны, низкий столик, кофейный аппарат, тарелка с фруктами и печеньем.
- Коммуникатор я у тебя изымаю, - Лей ловко вытащил аппарат из кармашка в ее платье. Она тупо проводила глазами светящийся шарик, который он ей подарил. Кажется, это было всего час назад.

Сердце колотилось где-то у самого горла. Ксеар все-таки исполнил свое обещание. Сутки истекли, и он дал санкцию на арест. Дестине захотелось истерично засмеяться. Мужчина, который хотел ее, приказал ее арестовать. А второй, который ее получил, самолично это сделал. Она часто задышала, ощутив тошноту.

- Может, скажешь мне, в чем дело хотя бы? - негромко спросил Лей, все еще стоя перед ней. Дестина посмотрела в его лицо, потом на губы, которые несколько минут назад ее целовали. У нее даже рот до сих пор болел от его поцелуев, и тело помнило его ласки и его тяжесть, когда он придавливал ее к постели, а одежда, казалось, пропиталась его запахом, хотя этого уже не могло быть. Ведь одежда в мирах всегда была чистой, после каждого переодевания.

- А зачем это? - подняла руку Дестина, думая о своем. Сверкающие браслеты не были сцеплены между собой и не стесняли движений.

- Они запрещают переносы, - пояснил Лей. - Дестина, скажи мне, за что ты арестована?

- Ты разве не знаешь? - спросила она, едва дыша.

- Нет.

- Ну и не надо.

Лей тихо выругался и развернулся, выйдя из комнаты. Он перешел в свой кабинет и опустился за стол. Ему было нехорошо. Он не понимал распоряжения Яльсикара, и еще его бесило, что тот не сообщил причину ареста Дестины. Как и она сама, черт бы ее побрал.

Что может быть мерзее, чем надевать наручники на женщину, едва выбравшуюся из твоей собственной койки? Словно он для этого ее туда и заманил. Хоть бы Бьякка кому-нибудь другому поручил ее арест. Он как будто знал, что Лей пренебрег его советом, и решил за это отомстить. Хотя... может и знал. Он понял, что Яльсикар получил сведения о его встрече с Дестиной от кого-то в клубе. Не надо было ее туда вести, но кто же мог предположить, что их отношения кого-то волнуют? Что Дестина вот-вот окажется в СБ в качестве обвиняемой. Может, у Бьякки и в "Водопаде" соглядатаи? Или он установил за девушкой слежку и поймал его звонок? Что же она натворила?

Спасибо за продолжение!
А что, сканировать подозреваемых и узнать всю правду в мирах запрещено законом?
Только если сами расскажут? А если "не в себе", как была Альбумена после гибели Грея? Или просто для чего-то врут?
_________________

- Пожалуйста. Рада вам)



Сканирование подразумевает считывание недавних снов у новичков. У тех, кто давно в мирах, никаких недавних снов нет - они не спят, поэтому считывать нечего. Кроме того, в снах не обязательно содержится достоверная информация, мало ли, кому что снится. Порядочный человек во сне может совершить преступление, а маньяку, может, снится, что он бабочек ловит.

Спасибо за проды, горячо.

 » Глава 25

***
- Яльсикар, я сам, уходи, уходи, ты ее только перепугаешь еще больше.

Бьякка изумленно смотрел на Ксеара, который размахивал руками посреди его кабинета на манер ветряной мельницы. Айи появился с полчаса назад, внезапно разрешил ему арест обожаемой Дестины, а теперь еще желал сам говорить с Каей, едва узнав об аресте этой девушки и его причинах.

- Ты никого никогда не допрашивал, - возразил глава СБ.

- Зато я десятки раз видел, как это делается. Мне твой Ситте поможет. Иди отсюда, поговори с Дестиной, ты же так хотел.

- Ладно, - Бьякка поднялся из-за стола. Он понимал, что Айи прав и направился к выходу широким шагом, столкнувшись на пороге с Леем и задержанной. По тому, как она вскрикнула, едва заметив его, стало ясно, что главе СБ и впрямь нечего делать на этом допросе. И без того было ясно, что вот-вот понадобится помощь психолога, которого вызвали уже давно, но он почему-то все не шел.
Яльсикар немного подумал и направился в комнату для задержанных.

Увидев его, Дестина почти никак не среагировала. Бьякка сел, закинул ногу на ногу, наклонил голову, сверля ее взглядом. Девушка немного занервничала, отвела взгляд.
- Давай, рассказывай, не томи, - покачал ногой Яльсикар.

- А если я не расскажу? - еле слышно спросила она.

- Расскажешь. Только тебе к тому времени уже будет предъявлено обвинение, а это удаление. Ты же у нас взрослая... в отличие от Каи.

Она вздохнула, облизала губы:
- С чего начинать?

Яльсикар еле заметно улыбнулся.
- Сначала. Рассказывай все по порядку.

Дестина снова вздохнула, и он едва не застонал. Господи, как они ему надоели все. Безумная прорва времени потрачена впустую, а это коза уже давно могла бы все рассказать. Если б не Айи, он бы уже открыл на нее уголовное дело. Удаление на год, и точка. Так нет, ведь, любовь у него, цветочки-лютики. Его охватила такая злость и на эту девушку, и на Ксеара, что даже дыхание перехватило.

- Быстрее, - раздраженно рявкнул Бьякка, и она вздрогнула, заторопившись.

- Хорошо. Я познакомилась с Каей совсем недавно, может, пару-тройку недель назад, у нас общие знакомые из второго. Мы сразу подружились, и начали общаться время от времени. А потом она как-то позвонила и попросила прилететь. Я застала ее в слезах. Это... ну, не то чтобы там две слезинки, понимаете, у нее была настоящая истерика.

- Дальше.

- Я спросила, что случилось, кто ее обидел. И оказалась, что она была расстроена из-за того материала в "политике", где было написано про то, что Ка Лье предъявлено обвинение. И за что. Я спросила, почему ее это так волнует, а она вдруг начала бормотать, что Ка Лье не виноват, что это другой человек.

Дестина сделала паузу, и Яльсикар нетерпеливо подогнал:
- Дальше, дальше.

Снова вздохнув, она продолжила, сцепив руки на коленях так, что костяшки пальцев побелели:
- Она рассказала, что с ней занимался сексом какой-то человек, что он ее гипнотизировал. Я спросила, как такое возможно, и Кая сказала, что была спящей. Что она проснулась у него в постели, абсолютно голая.

Яльсикар подался вперед:
- Это ее первый опекун? Латиус?

- Да, - Дестина кивнула.

Он встал, пересек кабинет, включил кофейный аппарат, стоя боком к девушке, замершей на диване.
- Что еще она вам рассказала?

- Что он менял ей внешность, потому что она была слишком маленькой. Я спросила, сколько ей лет на самом деле, и она сказала, что ей двенадцать.

Яльсикар машинально покивал и почувствовал, как на него обрушивается долгожданное облегчение. Все, они нашли его. Точнее, он сам нашелся.
Бьякка взял коммуникатор:
- Шон, арестовывай Латиуса, быстро. В отдельную комнату, я допрошу.

Он положил коммуникатор и взял чашку кофе, отхлебнул.
- Может, ты объяснишь мне теперь, - с расстановкой произнес он, - чем ты руководствовалась, когда скрывала все это столько времени?

Яльсикар посмотрел на нее, и не удивился, что она шарахнулась и даже вскочила с дивана - его лицо выражало чистую ярость.
- Неужели вы не понимаете, что она боится, что не хочет, чтобы ее выгнали? - закричала в ответ Дестина звонким голоском, звенящим от страха и боевого задора.

- А кто сказал, что ее непременно выгонят? - вкрадчиво спросил Бьякка. - Это вы с ней вдвоем так решили, да?

- Да потому что всех выгоняют, всех, кому нет шестнадцати, - чуть менее уверенно добавила она, но громкости немного поубавила.

- А как же другие дети? - очень тихо спросил Яльсикар. Его глаза все еще горели демоническим огнем. - Другие дети, которых он, возможно, насиловал все это время? Тебе их не жаль, крошка?

Он пошел к ней через всю комнату, потому что Дестина пятилась, и стояла уже в дальнем конце. Он не удивился, что она перепугалась и даже прикрыла глаза. Но то, что произошло, когда между ними осталось шагов пять, заставило его удивиться. Потому что девушка вдруг исчезла, прямо в воздухе, а вполне исправные наручники упали на ковер.

Яльсикар даже подошел к тому месту, где она стояла, и поднял наручники, даже проверил их. Потом он пожал плечами. Значит, проснулась в восьмом. Что ж, редко, но бывает. Минут через пятнадцать вернется.

***
Закончив допрос, Айи отпустил девушку продолжать разговор с психологом и опекуном.

- Вы ее удалите? - тихо спросил агент Ситте, сидевший рядом и помогавший ему расспрашивать плачущую девочку все два часа, что прошли с того момента, как она пересекла кабинет.
Кая очень понравилась Ксеару. Несмотря на всю кошмарность того, что с ней случилось, и на то, как трудно было об этом говорить, она держалась изо всех сил. Плакала, но не впадала в неконтролируемую истерику. Она упрямилась немного в самом начале, но Айи ее переубедил. Он старался быть мягким, но знал, что на главный ее вопрос пока не готов дать ответа. Айи не знал, сможет ли оставить ее в мирах. Но точно знал, что устанавливал правила не для того, чтобы их нарушать.

- Не знаю, - мрачно отозвался Ксеар.

- Но ее ведь нельзя признать виновной в укрывательстве преступника, - волнуясь, начал агент, и Айи махнул рукой:

- Да не собираюсь я ни в чем обвинять ее, Лей. Дело просто в возрасте. Я не знаю, готова ли она психически жить в обществе исключительно взрослых людей.

- Но она ведь уже живет.

- Знаю. Будем решать.

Он встал.
- А Дестина? Ей вы предъявите обвинение? - спросил Ситте.

- Не думаю, - небрежно ответил Айи, скрывая свои чувства. Но в этот момент заметил на лице агента такое облегчение, что замер и повернул к нему голову:

- А что это вас так беспокоит судьба этой девушки? - спросил он, и Лей опустил глаза и покраснел. "Ах ты, ублюдок", - подумал Ксеар, едва сдерживаясь, и перенесся в свой кабинет.


***
- Джара, надо поговорить с Яльсикаром. Они не могут выгнать ее.

Дестина слегка запыхалась, слишком много всего произошло за последние полчаса. Но то, что она нашла Джару и успела рассказать ей все, немного успокаивало. Сама она никак не могла подействовать на Бьякку, но его невеста была способна это сделать.

- Я поговорю, обязательно, - с жаром пообещала черноволосая красавица, потирая виски, - какая ужасная история. Какая дикость. Мне бы никогда не пришло в голову, что Кае двенадцать...

- Никому бы не пришло. Она очень умная и вполне взрослая. Она должна остаться. После того, что с ней произошло, Ксеар перед ней в долгу, - твердо сказала Дестина.

- Я одного не понимаю, тебя-то за что арестовали и... как ты сбежала? - нахмурилась Джара.

- Я думаю, мне предъявят обвинение в укрывательстве преступника.

- Но это чушь. Ты не укрывала преступника, ты пыталась защитить Каю.

- Но ведь меня же арестовали.

- Яльсикар приказал? - почти в ярости спросила Джара.

- Бери выше, - усмехнулась Дестина.

- Куда выше?

- Ксеар. Меня арестовали по распоряжению Ксеара. Я только ему сказала, что знаю, кто преступник.

- Да он просто хотел тебя разговорить. Я думаю, Яльсикар тебя отпустит.

- Яльсикар злой на меня страшно, Джара. Сказал, мол, тебе не жалко детей и все такое.

- Это он сгоряча. Я с ним поговорю. Так как ты убежала-то?

- Я потом тебе скажу, ладно?

- Хорошо. Куда ты сейчас?

- Мне надо поговорить с Айи. Спасибо, что не сдала меня.

- Да брось.

***
Дестина перенеслась в приемную и села за свой стол. Ей надо было немного собраться с духом. Она посмотрела на свои руки, потом на монитор, потом глубоко вздохнула и немного подумала. Начнем с простого. Чашка кофе. Белая, с круглым блюдцем и серебряной ложечкой. Она представила ее в деталях и посмотрела на стол. И даже не удивилась, когда перед ней появилась чашка кофе. Так вот это как. Легкое напряжение, как будто она только что подняла что-то тяжелое. Ладно. Хватит трусить. Она же не кофе пить собралась, а просто привлечь его внимание. Дестина достала зеркальце из верхнего ящика, посмотрела в него и поменяла себе форму носа... немного изящнее, всегда хотела.

Через секунду распахнулась дверь кабинета, и на пороге показался Айи. Он посмотрел на нее непонимающе, а потом медленно улыбнулся.
- Ты в седьмом.

- Да, - она кивнула.

- Заходи, - он распахнул дверь пошире, пропуская ее внутрь.

- Пожалуйста, больше так не делай, это запрещено, - сказал он, закрывая за собой дверь. Если хочешь поменять внешность, только через СБ.

- А ты арестуй меня еще раз. Заодно и за это, - выпалила Дестина со злостью, которой даже сама не ожидала от себя.

- И арестую, - сказал Айи со смешком - таким беззаботным, что она испытала новый прилив бешенства, - если надо будет. А чего ты так злишься?

- Потому что ты лицемер, - взорвалась она. - Потому что тебе плевать на чувства других людей. Для тебя важно только то, что ты хочешь, а когда ты этого не получаешь, то начинаешь злиться и запугивать людей. Тебе не нужен был преступник, у вас уже была Кая. Ты просто хотел надавить на меня, продемонстрировать, что...

- Замолчи, - сказал он, изменившись в лице. Инстинкт самосохранения подсказал ей, что надо послушаться. Она обхватила себя руками и повернулась к нему спиной, дрожа от злости и беспомощности. Господи, она не об этом должна была с ним говорить. Ей нельзя было с ним ссориться. Она должна была попросить за Каю, а теперь он не станет ее слушать. Очень захотелось плакать, и даже горло схватило, и против воли Дестина судорожно всхлипнула.

- Как ты вышла в седьмой? - холодно спросил он за ее спиной. Она чувствовала его взгляд, он жег ей затылок.

- Не знаю. Мы разговаривали с Яльсикаром, он напугал меня, и я подумала, что хотела бы исчезнуть. И исчезла.

В этот момент дверь распахнулась, и она обернулась, увидев Яльсикара. Разумеется. Кто еще мог бы ворваться в кабинет Ксеара без предупреждения?
- Айи, она куда-то пропа...

Он не договорил, увидев Дестину. Замерев на пороге, Бьякка смотрел на нее - только на нее, на Ксеара даже не взглянул. И не верил своим глазам, это было совершенно очевидно. Казалось даже, что глава СБ сейчас подойдет и потрогает ее, чтобы убедиться в том, что не галлюцинирует. Но он просто замер и несколько секунд не двигал ни единым мускулом.
- Она вышла в седьмой, - пояснил Ксеар, и Яльсикар дернулся, как по команде "отомри", и стал шевелиться. Он недоверчиво посмотрел на Айи, потом снова повернулся к Дестине:

- А ничего, что я тебя не отпускал? - спросил он, совладав с собой.

- Яльсикар.

Голос Ксеара прозвучал так холодно и так предупреждающе, что она не поверила ушам. Это он ему, Бьякке, так говорит? Ей казалось, они заодно.
- Я не специально, - тихо проговорила она, опуская глаза, - я не понимаю, как я ушла.

Яльсикар все еще изучал ее своим тяжелым взглядом, когда Айи шагнул к нему, тронув за руку, и оба мужчины вышли в приемную. Дестина оглянулась и села в ближайшее кресло.

Когда она вышла в седьмой, то сначала ничего не поняла. Ощущения были настолько необычными, что ей показалось, будто она спит. Она даже решила, что Яльсикар каким-то образом сам выставил ее из семи миров, и теперь она просто спала, как обычно, и видела самый обычный сон. Странным было только, что у нее не было тела. Она ощущала себя очень легко, и даже хрупко. А потом увидела все будто бы со стороны. Огромная, бескрайняя пустыня, по которой, где-то вдалеке путешествовал песчаный вихрь. Белое солнце на горизонте. То ли закат, то ли рассвет - непонятно. Редкие облака, горная цепь и плато, и облачко на нем. Нет, это было не совсем облако. Это снег. Это она, вдруг поняла Дестина. Она и есть этот снег, все эти снежинки, собранные вместе, каждая крохотная часть которых принадлежит ей, словно часть тела, или даже не тела... а души.

- Здравствуй, - услышала она голос, пришедший непонятно откуда. Он не имел ни тембра, ни какого-либо специфического звучания. Будто шепот, но очень отчетливый.

- Привет, - отозвалась она, и поняла, что ее голос звучит почти так же, очень необычно.

- Меня зовут Аквинсар, - представился ее собеседник, и тут она поняла, что с ней разговаривает скала, возвышающаяся над плато. Неподвижная, она все же вибрировала как живое существо, и она, Дестина, ее чувствовала. Это ощущение, подобно которому она никогда раньше не испытывала, было, тем не менее, явственным и четким.

- А меня Дестина.

- А-а. Мне Айи говорил про тебя. Очень приятно.

- А ты кто? И где мы? - спросила она, наконец, сообразив, что все еще находится в мирах.

- Это седьмой мир.

- Как?

Ее собеседник улыбнулся, она это почувствовала.
- Ты из первого вышла?

- Да, откуда ты знаешь?

- Я увидел это по тому, как ты появлялась. Из первого неудобно выходить, очень медленно. Но у тебя это красиво вышло.

- Правда?

- Да. Снежинки падали, так тихо.

- Как это возможно, а? Я же даже в третий не могу...

- Ты уже во все можешь. Просто не пробовала еще.

- Да, но как вдруг так вышло? Я же не собиралась.

- А что случилось? Может, тебя что-то напугало?

- Скорее, кто-то, - пробурчала Дестина.

- Ну, теперь уже можно расслабиться. Тут тебя никто не найдет.

- Он найдет, - вздохнула девушка. - Я с допроса сбежала. Мне конец.

Скала снова улыбнулась.
- Так это мой брат?

- Брат? - вздрогнула Дестина, и снежинки взметнулись на камне.

- Яльсикар.

Девушка беззвучно застонала. Ну, все, теперь этот Аквинсар ее сдаст обратно, и Яльсикар ее...
- Тебе помочь выйти? - спросила скала.

- В службу безопасности?

- Тебе туда надо?

- Мне туда не надо, уж поверь. Но я арестована, и...

- А куда тебе надо? - очень спокойно спросила скала.

Дестина задумалась.
- Во второй.

- Хорошо. Расслабься и выходи, я немного помогу, в первый раз трудно.

- И ты не сдашь меня твоему... брату? - удивилась она.

- Да нет, зачем мне? Пусть сам ищет, - улыбнулся Аквинсар.

- Спасибо.

- Не за что. Приятно было познакомиться.

Оказавшись во втором, Дестина бодро поскакала в сторону лесного участка, где обычно дежурил Йаммана. Она старалась не думать о том, что станет делать, если не застанет его на работе. Но ей повезло, и делать больше ничего не пришлось.

- Йаммана, выйди в первый со мной, на центральную, - попросила она сходу, даже не здороваясь. Дестина понимала, что времени крайне мало.

- Ну, пойдем, - опекун быстро вышел за ней.

- Дай коммуникатор, пожалуйста, - попросила она. - У тебя есть номер Джары?

- Был вроде. А что стряслось? И где твой коммуникатор?

- Его нет. Я сбежала из службы безопасности, - быстро ответила Дестина, уже соединяясь с Джарой.

- Что?!

Она подняла ладонь в воздух, заставляя его замолчать и начала говорить с Джарой.
- Йаммана, прости меня, пожалуйста, но я ничего сейчас не могу объяснить. Не говори никому, что меня видел, а то тебя тоже, чего доброго, арестуют, - быстро сказала она, всовывая коммуникатор в руку совершенно обескураженному опекуну.

- Тоже - что? - прохрипел он, поперхнувшись, но она уже растворилась в воздухе, переходя в дом Джары.

***
Ксеар вернулся в кабинет один, без Яльсикара, и закрыл за собой дверь. Дестина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Значит, все, в СБ ее держать больше не будут, и допрашивать тоже. Значит, он ее уже приговорил. И неудивительно, после того, как она с ним разговаривала. Глупо было бросать такую правду ему в лицо, но что-то заставило ее. Словно она пыталась в чем-то его переубедить. Словно он был человеком, которому она доверяла. Ей хотелось, чтобы он опроверг ее слова, объяснил причины своего поступка. Ведь она была готова поклясться, что он не желал арестовывать ее в самом начале, что пытался ее защитить.

Дестина вдруг подумала, что с ней происходит нечто странное. Она ведь не хочет никаких отношений с этим мужчиной, она кроме всяких шуток боится сближаться с ним. Не говоря уже о том, что у нее теперь появился любовник. Так почему же ей так хочется, чтобы он относился к ней как-то по-особенному? Зачем она бросает ему в лицо какие-то оскорбления, пытаясь его задеть и заставить быть с ней откровенной? И почему ей вдруг стало плевать на возможные последствия?

Она уже без всяких эмоций смотрела на Ксеара, когда он шел к ней. Дестина была уверена, что он идет ее удалять. Она объективно нарушила закон, и этого следовало ожидать. Но все-таки интересно, что стало для него настоящей причиной? Ее свидание с другим? Ее слова? Или он действительно считает ее преступницей?
Айи подошел и... просто сел в соседнее кресло, повернувшись к ней и подперев щеку кулаком.

- Пойдем в седьмой? - предложил он внезапно.

- А ты меня разве не выгонишь? - опешила она. И даже рот, кажется, раскрыла.

- Пока не собирался.

Дестина медленно кивнула, облизнув губы:
- Почему ты не позволил Яльсикару меня забрать? Мне казалось, это ты отдал приказ об аресте, - бросила она, поджав губы.

- Это я. Но теперь ты свободна.

- Как это щедро…

- Но я хотел бы серьезно поговорить с тобой.

- Сначала ответь мне – ты арестовал меня, чтобы отомстить? Ты хотел меня унизить?

Задав этот вопрос, Дестина почувствовала такую жалость к самой себе, что ее горло даже перехватило на последнем слове. Она посмотрела в глаза, чтобы поймать, заметить его смятение, но в темных глазах Айи мелькнуло только удивление, а потом его лицо затвердело, и между бровей залегла складка:
- Дес, я ничем этого не заслужил. Не смей больше меня оскорблять, - жестко сказал он, стиснув челюсти. У нее даже дыхание перехватило от его жесткости, но через секунду она ответила таким же яростным взглядом и тихо спросила:
- А то - что?

Ксеар встал.

- Уходи, Дестина. Бога ради, уйди куда-нибудь подальше и не показывайся мне на глаза в ближайшие дни. Я уже и правда близок к тому, чтобы тебя удалить.

Лина, здравствуй!
Прости, пожалуйста, но Дестина меня бесит. Ловила себя на мысли, что всю главу хотела, пока читала, (и сейчас хочу ) чтобы ее выгнали, для профилактики, так сказать. И Яльсикара то она недолюбливает, хотя с ним и не сталкивалась толком, и Джаре побежала на него жаловаться, и на Ксеара-то, видите ли, она обижена и негодует. А то, что она знает про серьезное преступление все и в том числе, кто преступник, это так, мелочь, за что же ее арестовывать? И не за Каю она переживает, а за себя, и детей ей действительно не жалко. Она эгоистка и лицемерка, а еще и при этом врушка - она уже сообразила как и что надо делать, а Яльсикару и Ксеару сказала, что не понимает, как так случилось, что она исчезла. И вот не сколько не удивлена, что ее ипостась - снег - это точно она - холодная, мокрая, колючая и мертво-бездушная. Короче, бедный Ксеар.

Вот, как-то так у меня сегодня (Лина, ты сильно не обижайся, это первые эмоции сразу, надеюсь дальше она изменится ). Зря ты ее так сразу наградила талантом, пусть бы еще немного походила по ступенькам.

Что-то давно о Шоне не было, надеюсь там более приятные и легкие отношения строятся.

Линочка (можно мне так тебя назвать?), спасибо за продолжение. Читать не брошу, несмотря на вредную Дестину, потому как, интересно.

Bonata, привет! Пожалуй, это самый интересный отзыв, который я когда-либо получала на этот роман)) Спасибо за оригинальное мнение! Но позвольте спросить, если Дестина - эгоистка, почему же она сразу не прибежала к Ксеару или Яльсикару, чтобы сдать преступника и Каю с потрохами и за это получить море цветов и оваций?
А так получается, нажила кучу проблем, со всеми поссорилась, да еще и толку никакого.
Про Шона с Альбуменой еще немного будет, у них пока все ок

Спасибо, что читаете)
_________________

Спасибо за продолжение!

Если я правильно понимаю, то внешность меняют в СБ, или повелители стихий, и только по согласованию с Ксеаром. И куда сотрудники СБ смотрели, когда меняли внешность 12-летнего ребенка на взрослую девушку?
_________________

- На здоровье



- На самом деле процесс выглядит немного иначе - в СБ регистрируют изменения, а проводят их модераторы. Вы правы в том, что есть еще кое-кто, поспособствовавший преступнику. Но мы сейчас забегаем немного вперед)
_________________

 » Глава 26

Маленький фонтанчик весь искрился, каменная влажная подставка поблескивала. Кая смотрела, как крохотные капельки стекают по ней, собираясь воедино, становятся больше, а потом скатываются вниз, сливаясь, собираясь крохотным озерцом. У нее уже не было сил плакать, только горло болезненно схватывало при каждой мысли о том, что вот-вот ее опекуну позвонят, и их вызовут к Ксеару, и тогда... Она пошевелилась, плетеное кресло скрипнуло.

- Как ты? - спросил Касиан. Он сидел рядом, в таком же кресле. В ее крохотном садике их было всего два.

- Никак, - сердито ответила Кая. Нашел, что спрашивать.

После разговора с Ксеаром он только об этом и спрашивал. А она вообще не хотела его видеть. Когда она увидела его глаза, и поняла, что он уже все знает, что ему все про нее рассказали, Кая поняла, что она больше никогда не хочет его видеть. Что если он только заговорит с ней об этом, хотя бы когда-нибудь, она просто умрет от стыда. И чего он пристал к ней? Летел бы к себе домой. Ее все равно теперь в восьмой выставят, а для этого мира она умрет. Мертвым не нужен опекун. Конечно, она вернется, через три с половиной года. Но он уже и забудет, как ее звали. И он, и Дестина, и все ее друзья. Кая открыла на коммуникаторе калькулятор и подсчитала. Один земной год - это по местному двадцать лет, примерно так. Значит, ее не будет семьдесят лет. Семьдесят лет, которые она могла бы провести в мирах...

- Хочешь поесть?

- Нет.

- Кая.

- Я ничего не хочу, Касиан. Вообще ничего, - она вскочила, почти крича на него, и он встал. - Пожалуйста, улетай.

- Я не могу, я должен быть с тобой.

- Тогда оставь меня в покое хотя бы, - снова закричала она, срывая на нем все зло, которое накопилось в ней за последние часы. Всю боль, всю обиду от несправедливости того, что с ней случилось. Что всегда с ней случалось в ее мерзкой жизни.
Она ждала, что он начнет кричать в ответ, и тогда она сможет наговорить каких-нибудь гадостей, и, может быть, ей станет легче. Или просто уйдет. Но Касиан почему-то не стал кричать и не ушел. Он шагнул к ней и обнял.

- Успокойся. Все будет хорошо. Я не верю, что Ксеар тебя выгонит.

- Так долго, Касиан... так долго, - внезапно заплакала Кая, почувствовав, что нервы не выдерживают мучительного ожидания решения Айи. Теперь, когда Касиан держал ее, стало немного легче, но она почувствовала себя очень слабой. Ее нос уткнулся в его рубашку, которая почему-то стала мокрой... ах, да, потому что она плачет.

- Потерпи немножко. Все будет хорошо, слышишь?

- Он с тобой ведь говорил?

- Да.

- Что ты ему сказал?

- А как ты думаешь? Я сказал ему, что ты умная и взрослая. И я считаю, что ты должна остаться.

- Правда?

- Конечно.

- Спасибо.

- Потерпи немного, - он погладил ее по спине.

Касиан еще что-то хотел сказать, но тут зазвонил его коммуникатор, и они оба замерли. Он медленно вынул его из кармана.

- Касиан?

- Да.

- Это Айи. Ваша подопечная остается.

Он почувствовал такое облегчение, что едва не рухнул.
- Спасибо, - выдохнул он.

- Но ближайшие четыре года у нее будет особый режим опеки. Вы хотите оставаться ее опекуном?

- Да.

- Тогда через полчаса вас ждет в Ксеариате психолог для беседы, вместе с Каей. Там же получите все инструкции. И еще одно, Касиан.

- Слушаю, - сказал он, так как Ксеар сделал длинную паузу.

- Никаких разговоров по поводу произошедшего. Возраст Каи должен оставаться тайной для всех.

- Понятно.

- Удачи.

Касиан сунул коммуникатор за пояс и посмотрел на Каю.
- Ты остаешься.

Девушка покачнулась, и он едва успел поймать ее, когда она упала в обморок.


Альбумена и Яльсикар появились в приемной почти одновременно и едва не столкнулись в одной точке. Бьякка проворно отпрыгнул и недовольно воззрился на повелительницу стихии:
- Ты почему не ко входу переносишься?

- А ты почему? - огрызнулась Альбумена.

- А мне лень, - нахально улыбнулся Яльсикар, и она вдруг замерла, увидев нечто новое во взгляде старого знакомого, которого, казалось, знала вдоль и поперек.

- Мне тоже, - осторожно улыбнулась она, сообразив, что он, кажется, к ней переменился после всей этой истории с отловом педофила. Точнее, отловом несчастного Ка Лье, который, как уже было ясно, и впрямь пал жертвой нелепого совпадения. Так или иначе, глава СБ, который всю жизнь относился к ней как минимум настороженно, теперь вдруг посмотрел на нее с теплом и даже доверительным озорством, и явно был рад встрече.

- Чего ему надо? - кивнула Альбумена на дверь в кабинет Ксеара. Она осведомилась об этом так заговорщически, как будто они с Бьяккой были школьниками, которых вызывал директор.

- Сейчас узнаем.

Яльсикар распахнул дверь в кабинет и пропустил ее вперед. Айи предложил им сесть и опустился в свое кресло.
- Марина отпустили? - осведомился он.

- Да, - кивнул Яльсикар.

- Ты просил его не говорить с прессой?

- Ага. Айи, он так полюбил меня за три дня, что был просто счастлив оказать мне эту услугу, - саркастически ответил Бьякка.

- Я поговорю с ним.

- Думаю, уже поздно. Да пусть трындит, мне не привыкать. Я закона не нарушал.

Альбумена покосилась на Яльсикара, перевела взгляд на Ксеара:
- Айи, ты не думаешь, что пора немного приструнить прессу? Мне не очень нравится, что происходит в последние дни.

Он кивнул:
- Я чуть позже встречусь с главными редакторами.

- Я хочу поговорить с Ягилем. Он зарвался, - добавил Яльсикар.

- В смысле - поговорить? - не понял Айи.

- В смысле - арестовать его за публичное оскорбление повелителей стихий.

- Я не буду его выставлять за это. Тогда поднимется шум до небес, и он будет выглядеть героем-мучеником, - сдвинув брови, заметил Ксеар.

- Я не предлагаю его выставлять. Просто хочу обсудить с ним это, - настаивал глава СБ.

- Иными словами, ты хочешь его напугать? - поднял бровь Айи. - А он испугается? Или только обозлится?

- Испугается. На этот раз - да.

- Почему?

- А потому, что кое-кто из его подчиненных недавно накосячил, - снова оскалился Яльсикар, - и удаление будет угрожать не только ему. А он у нас же совестливый парень.

Ксеар побарабанил пальцами по столу и дернул уголком рта.
- Некрасиво, Яльсикар.

И тут вмешалась Альбумена, которая все это время молчала, но внимательно следила за разговором мужчин.
- А кто сказал, что должно быть красиво, Айи? - очень тихо спросила она. - А когда он лезет в нашу личную жизнь, когда он сразу после помолвки Зарайи обливает ее грязью с ног до головы - это красиво? Между прочим, не каждый мужчина мог бы отнестить к этому так спокойно, как Аквинсар. Да, Яльсикар?

- Конечно, - кивнул глава СБ. - Мог бы и испортить ей помолвку-то.

Айи сердито посмотрел на бывшую жену, потом на Яльсикара.
- Да делайте, что хотите, - устало ответил он, наконец.

Воцарилась тишина, потом Яльсикар шевельнулся в кресле.
- Что с Каей?

- Она остается. Ей нужна психологическая помощь, а в реальном мире она не сможет ее получить. К тому же она уже слишком долго у нас прожила.

- Логично. Только как ты это объяснишь журналистам?

- Да никак, - Айи откинулся в кресло. - Об этом я и хотел с вами поговорить. Надо как-то это скрыть.

Яльсикар скептически хмыкнул:
- Айи, об этом знает уже целая толпа народу. Допустим, мои агенты не проговорятся. Но вот твоя Дестина, например...

- Кто это? - удивленно спросила Альбумена. Ксеар так изменился в лице, что она даже приоткрыла рот от удивления.

- Это его помощница, - ответил ей Яльсикар, - ты ее видела на пресс-конференции. Она у нас в седьмом уже.

Альбумена потеряла дар речи, все еще не в силах свести глаз с Айи. С ним что-то происходило странное. Наконец - она это увидела - он взял себя в руки, и его глаза предупреждающе блеснули:
- С ней я как-нибудь сам разберусь, Яльсикар.

- Ладно. Но ведь речь не только о ней. Сама Кая, ее опекун, да еще психолог, да еще Джара, блин...

- Как Джара? Она-то каким боком? - не понял Айи.

- А ей твоя Дестина рассказала, с которой ты сам разберешься, - любезно пояснил глава СБ.

Альбумена подперла подбородок рукой, изучая взглядом бывшего мужа. Кажется, она начала понимать. Да и не зря Бьякка уже дважды повторил "твоя Дестина". Губы повелительницы стихий дрогнули, но тут она встретила взгляд Айи и мигом посерьезнела, выпрямившись.

- Я тебе скажу, Айи, чем это закончится, - продолжил Яльсикар, набычившись, - через пару недель, максимум - месяц, вся эта история вылезет наружу. И тебя обвинят не только в нарушении закона, но еще и в том, что ты пытался это скрыть.

- Что ты предлагаешь?

Альбумена видела, что Ксеар кипит от ярости. Она таким его не видела очень давно. Было ясно, что сейчас они сцепятся с Яльсикаром, и потом долго еще будут злиться друг на друга.

- Ребята, - нежно сказала она, - не ссорьтесь. Я думаю, что нам надо все-таки попытаться все сохранить в тайне. Яльсикар, Кая - не Зарайа, она не вынесет всех этих публичных разборок. С нее и так достаточно стрессов.

- Я понимаю. Но Айи у нас большой друг журналистов, и...

- Айи, может есть какая-то возможность запретить обсуждать эту тему? У нас всего с десяток изданий, ты же можешь собрать всех главных редакторов и намекнуть, что не хотел бы расследований в этом направлении?

Ксеар задумался.
- Мне кажется, это может возыметь обратный эффект, - наконец, изрек он.

Все трое замолчали и задумались. Яльсикар встал, достал коньяк и стаканы, налил всем, не спрашивая.
- Нужно что-то сенсационное, - задумчиво сказала Альбумена, сделав глоток, - что-то такое, что отвлекло бы всех от этой темы. Прямо завтра, на пресс-конференции.

- Неплохая идея, - кивнул Йаййи и кажется, даже повеселел. - Вот только что?

Яльсикар выпил и широко улыбнулся, глядя на Ксеара.

- А давай мы тебя помолвим, - с мстительным наслаждением проговорил он.