Святая жатва

Таверна в Бамберге




Элли вздрогнула и спилась в девушку глазами. Вот она. Такая же, как она! Потерявшая семью в пожаре. Возможно, жертва той же ведьмы. Судьба не зря свела их на той площади.



- Ну, моя история похожа твою. Даже больше, чем кажется на первый взгляд, а может наоборот - ничего общего, - тяжело вздохнула Эллеонор, - Мое полное имя - Эллеонор Брётхен. Следует начать с того, что я была младшим ребенком в семье богатого пекаря и единственной девочкой.

- Брётхен? Занятно, - сказала Тес, улыбнувшись.

- Семейное ремесло, тут уж ничего не поделаешь, - усмехнулась Эл в ответ, плавным движением откинув идеально прямые волосы за спину. Отпив пару глотков молока, чтобы смочить горло, она продолжила:

- Как это иногда бывает, меня баловали сверх меры. А из-за ангельской (Элли скривилась) внешности - светлые, почти белые волосы в детстве завивались в милые кудряшки и огромные изумрудные глаза, даже соседи и приезжие дарили подарки: сладости, куклы. Мне это было не нужно, дома целые кладовые сладостей, про отца лучше вообще промолчать - все самое вкусное сначала доставалось мне, и комнаты забитые игрушками. Конечно, я выросла тщеславной и заносчивой девушкой и когда пришла пора выбирать жениха, я перебирала, как могла. Этот стар, этот молод, этот уродлив, этот груб. Позже, когда я выбрала лучшего, я думала, что влюбилась, что хочу родить сына, похожего на него, что жить без него не с могу.

Эллеонор еще раз тяжело вздохнула, посмотрела в окно, и продолжила:

- Все изменилось в тот день. День моего семнадцатилетия. После пышного праздника на лестной поляне: море цветов, музыканты, счастливые улыбки, все разошлись по домам. Когда мы расположились в гостиной и обсуждали мою будущую свадьбу. Все было оплачено, гости приглашены, платье ждет свое время у портного. Тогда пришла Она.

- Кто "Она"? - непонимающе спросила Тересия.

- Ведьма, - сказала Эллеонор, холодным взглядом глядя куда-то за окном. - Я не хочу описывать, что было. Это.. слишком тяжело. Она жестоко убила. То.. зрелище изменило меня, все детские мечты забылись и у меня появилась цель. Об этом позже, - быстро пробормотала Элли, заметив, что Тес хочет что-то сказать, - Она не успела тронуть меня и пальцем. На помочь пришли охотники, и вынесли меня из пылающего дома. Ведьма хотела убить меня хотя бы так, я так думаю. Хотя она сказала "Найди меня", она явно не надеялась, что я выживу. Но я выжила, стала охотницей и ищу ее! И найду! Как ты думаешь? Это могла быть она?
_________________

Вальсдорф - дорога в Бамберг

Обмен взглядами прервала внезапно прибежавшая рыженькая девица.
Аптекарша ей обрадовалась, как родной - ну еще бы - и заговорила, делая вид, что Раух тут вместо опорной колонны.



Как он и ожидал, Делайла воспользовалась подвернувшейся возможностью и сбежала.

Марта засуетилась, захлопала ресницами гостю, и Ансельм, чтобы не терять времени даром, сам выбрал одну из коробочек и положил в маленькую сумочку на поясе. Хоть какой-то прок от этой встречи.
А может, и не только плечо исцелится. Может, и денег прибудет. Судя по всему, он уже нашел первую кандидатку, которую сдаст своему рыцарю.

Выйдя из аптеки, Раух мгновение подумал, потом решительно пошел к оружейной лавке.
В пороховнице было почти пусто, и запас пуль следовало бы пополнить.
Честно говоря, Ансельм не зря не любил громоздкие пистоли: вечно то ключ заедает, которым взводят пружинку, то порох не туда забивается, и приходится чистить колесцовый замок, а то и вовсе ни с того, ни с сего осечка в неподходящий момент случается. И все же пару раз это оружие пригодилось.
Но нет ничего лучше надежной испытанной стали.
И он припомнил, что и пасту с замшей для чистки и полировки тоже надо бы приобрести.

В лавке уже шла торговля. Незнакомый мужчина с веселыми и мечтательными глазами, по виду - миннезингер, спрашивал что-то у владельца.
Кивнув ему и поздоровавшись, Раух дождался своей очереди.

- Я еду в Бамберг, герр Майер, вот список того, что мне срочно нужно у вас докупить. Сами знаете, дороги нынче плохи, разбойники шалят и могут глотку перерезать кому угодно.
Мужчина приветливо улыбнулся и чихнул в платок.
- Простите, заболел не вовремя. Цена устраивает? - палец ткнул в висевшую на стене бумагу.
- Вполне. Сейчас заплачу, - спокойно подтвердил наемник.
- Скажите, - внезапно спросил Майер, - а вы не сопровождаете путников за плату?
- Сопровождаю, - кивнул снова Раух. - Но именно сейчас я немного занят... Однако если кто-то решит присоединиться ко мне попутчиком, против не буду. Вместе теплее и веселее в эту темную пору.
- Ага, - оружейник почесал в затылке. - Буду иметь в виду. Спасибо вам.
- И вам спасибо.
Когда сделка была завершена, Раух вышел и зашагал к таверне.
Под ногами чавкало, мысли шли неторопливой чередой. Теперь еще бутылочку для Шныря за постой, пару слов с местными, и можно странствовать дальше.

Таверна ничем не отличалась от множества прочих, им виденных.
Такая же толпа народа, многие пьяны, и так же мужчины горланили неприличные песенки о том, что у баб под юбками и как священники обдирают простаков за понюх табаку.
Владелец, мужчина преклонных лет, предложил Рауху дождаться появления госпожи Авианны, которая уединилась с гостем.
- Такую грех пропускать, герр Раух. Сам бы подлез к ней под бочок, да староват.
- Ну, какие ваши годы, - ухмыльнулся наемник. - И потом, разве не вы говорили, будто ее мужчины перед смертью все вдруг помолодели? Уговорите ее, она и для вас тоже сделает.
- Святая господня сила, да о чем вы, какая вторая молодость, это же чистая волшба, - перекрестился владелец. Повел глазами вокруг, наклонился через стойку: - Если вдруг спросят, так я не при чем! Она сама тут шляется, бесовка, кружит головы мужичкам!
Раух сдержал хохот, пожал плечами, заплатил за бутылку и ушел.
Уже две кандидатки в его списке. Остается мельничиха, но там уж можно и силами местного священника обойтись.
Раух зашел к священнику, кратко с ним поговорил, выяснил все, что было нужно, и решил идти спать.
Припарка, надо отдать должное умениям аптекарши, помогла, плечо успокоилось. Была уже глубокая ночь, когда он поставил честно заработанную бутылочку Шнырю, разделся и рухнул на тонкий матрас, покрытый грубым и не очень чистым полотном.
Спал Ансельм крепко, но среди ночи вдруг зашевелился. Его дыхание сбилось, рот искривился.
Спустя миг он успокоился, повернулся на другой бок и захрапел.

Едва рассвет забрезжил в маленькие немытые окна, Ансельм встал, умылся, перехватил вчера купленного в таверне холодного мяса, хлеба и выпил немного вина, чтобы кровь бежала быстрее.
- Уже уходите, добрый господин? - уныло вопрошал могильщик, обнимая бутылку. - А погостили бы денек, вот было бы здорово.
- Пора, дружище, пора, - похлопал его по плечу Ансельм. - Дела не ждут.

Дорога в Бамберг петляла, дождя пока не было. Он понадеялся, что так продолжится и дальше. Ходить по прочным мостовым города лучше, чем топтать непролазную грязь.
Тем более, когда ты один. И когда мысли сами собой возвращаются в далекое детство, к тому костру, что никак не хотел уходить из его снов.
- Горите, адово племя, горите веселей!
- Пустите! Не надо!
Будь проклят тот день. Почему он никак не может уйти в небытие вместе с теми людьми?
Ансельм Раух шел, и его лицо напоминало мраморную маску печали.
Небо над ним становилось все темнее, осень летела на крыльях ветра куда-то далеко.
_________________

Лавка оружейника. Вальсдорф


Адалинда кожей чувствовала облегчение Делайлы и была благодарна ей, что так быстро они отправятся к отцу подальше от пугающего мужчины.
Они вошли в лавку, где Фридрих показывал кинжалы молодому человеку с зачехлённой лютней за спиной. Девушка с любопытством разглядывала парня, отметив, что он привлекателен и очень интересно было бы послушать мелодии, извлекаемые длинными пальцами из струн. Ее тронула улыбка и прекрасные глаза, что обратились в их сторону, когда музыкант бархатистым голосом поприветствовал вошедших.

Девушки вздрогнули, когда дверь открылась и вошёл Ансельм Раух. Они лишь безмолвно внимали разговору, стоя у стены и не решаясь вклиниться в разговор.



Когда Раух ушёл, девушки облегчённо вздохнули и Адалинда фыркнула, не мог отец кого-нибудь не такого ужасного и пугающего в сопровождающие найти.А теперь ещё и ехать рядом придётся. Музыкант ещё стоял, вертя в руках кинжалы, определяя, что больше нравится.

-Ада, покажи ещё что есть, - сказал отец, увлекаемый Делайлой в другую комнату, не в силах сопротивляться аптекарше.

Рыжая кивнула и принесла все кинжалы, что были, раскладывая их перед музыкантом. Тыкала пальцем в каждый, описывала качества, цену и применение. И пока гость внимательно изучал предложенные клинки, девушка изучала парня. Лицо, одежду, руки, движения и мимику. И все больше закусывала губу.

Впервые стесняясь, Адалинда расспрашивала лютниста о том, откуда он, куда держит путь. Поделилась тем, что они с отцом едут на ярмарку в Бамберг, хоть это и так было ясно из разговора Ансельма и отца. Предложила присоединиться к ним в пути, чтобы и безопаснее было и можно было услышать музыку в оплату гостеприимства.
_________________

По дороге с Резиденции Инквизитора в Лисберг. Вечер 1-го дня

Рыцарь Гейлел пустил Бальтазара шагом - до Лисберга уже рукой подать, - чтобы спокойно обдумать произошедшее на собрании Ордена.

Его Святейшество нынче был более благодушен, чем обычно, и светился от счастья. Неудивительно, сам Папа передал из Рима письмо с указаниями, что говорит об оказанной чести и большом доверии в борьбе с еретиками. Посланник Папы проделал немалый путь, чтобы добраться сюда.

Но почему именно сейчас? Среди простого люда и честных бюргеров всегда были отщепенцы. Те, кто не следовал заповедям Иисуса Христа. Потому-то основным делом святых отцов, как пастырей, было направлять свое стадо верой и правдой к Господу. И каждый мог выбрать верный путь.

Неужели именно сейчас, в это время, больше людей живет во грехе и их душа черна?

Рыцарь Гейлел искренне сожалел об этом.
_________________

Таверна в Бамберге
Я слушала историю Элли и не могла поверить, сколько у нас общего!
- Я смотрю на тебя и восхищаюсь. Ты сильная, смогла пережить то, что уготовил для тебя Господь. Неужели тебе не страшно, связываться с ведьмой? Что если она может то, что не под силу обычному человеку? Я не уверена, что смогла бы стать охотницей... Эти руки не держали ничего острее столовых приборов.

Вопрос застал меня врасплох.
- Я не знаю. Если бы я могла вспомнить, как выбралась сама! Возможно, я тоже видела ведьму? Может, это она что-то сделала с моей памятью? Из-за неё я и не могу вспомнить, как выбралась! А если она не только это воспоминание забрала? Если я не помню что-то еще? Возможно, она и у тебя что-то забрала? Может, на самом деле ты знаешь о ней больше, чем думаешь?
Возможно, мне лишь показалось в тусклом пламени свечи, что Элли побледнела.
Сегодняшний день был полон событий. Но усталость наваливалась на меня: руки одеревенели, глаза слипались. Давно я не чувствовала себя такой беспомощно усталой.
- Утро вечера мудренее, разговоры подождут до завтра. Давай ложиться спать, - предложила я.
_________________

Перекресток - между Лисбергом и Бамбергом у моста

Дойдя до развилки, Ансельм решил постоять у ближайшего дерева и подумать.
Следовало бы сейчас известить Гейлела о том, что он видел и слышал в деревеньке. Послать, что ли, записку с мальчишкой, который смотрит за мостом? Ведь ежели уйти с широкой дороги, велик шанс упустить из виду путников, собравшихся на ярмарку. И разминуться с теми, за кем очень надо бы последить.
Да, наверное, так и нужно сделать. За двумя зайцами погонишься...
Ансельм полез в мешок с вещами, вытащил дорожный прибор для письма и разложил все на пне старого дуба.
Поскрипев зубами и пообгрызав гусиное перо, наемник сумел накарябать на бумажке имена женщин и пояснения, чтобы рыцарь ненароком не сбился. Да, учителя в монастырской школе даром хлеба не ели. Даже такому упрямому и драчливому мальчишке вбили грамоту в голову. Точнее, в зад, розгами, вымоченными в уксусе. Так что и ныне, уже седеющим, он ту науку помнит крепко.

"Досточтимому рыцарю Гейлелу от Рауха. Вальсдорф кишит ведьмами, господин мой.
Делайла из аптеки - явно боится любого упоминания о нечисти.
Авианна - очаровывает мужчин и убивает.
О мельничихе слух не подтвердился, священник сказал, что женщину лично исповедовал и ручается за нее.
Дочь оружейника пока не раскрыта до конца, буду следить по возможности.
Желаю вам, господин Гейлел, успехов в избавлении епископства от зла. Буду в Бамберге на празднике. По возможности схожу и на литургию владыки нашего.
Ваш преданный слуга Ансельм Раух"

- Эй, мальчик, - подозвал он смотрителя. Тот подошел, утирая сопли и чихая. Видно, заболевали все и везде, надо бы самому почаще выпивать глинтвейна, чтобы не продрогнуть. - Бери записку и бегом в Лисберг к рыцарю Гейлелу. Вот деньги. Отдашь лично в руки! И смотри, не проворонь, иначе найду и спущу три шкуры, а потом отведу к вашему старосте и попрошу оштрафовать твоих родителей.

Паренек с испугу хлюпнул носом, выхватил бумажку и понесся прочь по мосту, будто за ним гнались княжьи гончие.
Ансельм хлебнул вина из фляги, выдохнул и решил идти дальше. Он прислушался - уж не догоняет ли кто?
А может, это только лес шумит рядом...
_________________

Таверна в Бамберге


Утром, едва открыв глаза, Элли посмотрела на девушку, спавшую радом. Такая красивая, молодая и невинная. Она не заслужила того, чтобы остаться без дома, семьи, денег. Даже жениха! Хоть он ей и не нравился, он бы хотя бы мог о ней позаботится. Почему на ее долю столько испытаний?

- «Как хорошо, что на кровати может нормально разместится двое. Иначе одной из нас пришлось спать на полу», - подумала Эл и беззвучно поднялась на кровати.

Она приоткрыла дверь и увидела большой кувшин воды. Умывшись, она надела ненавистное платье. Быстро привыкаешь к хорошему, в ее случае – к штанам.

Эллеонор спустилась и заказала завтрак. Вернувшись в комнату, она увидела, что Тесерия тоже проснулась.

- Доброе утро! Как спалось? – улыбнулась блондинка и поставила тяжелый поднос на стол, - Будешь завтракать?
_________________

Вальсдорф. Лавка оружейника.

Лавка оказалась бойким местом. Не успел он как следует описать оружие, которое ему необходимо, как в помещение вошел высокий мужчина.

-Добрый вечер, - ответил Андреас, разглядывая нового посетителя. Перед ним стоял суровый, неулыбчивый человек средних лет, судя по количеству навешанного на него оружия - наемник. А встретившись с внимательным, цепким взглядом, понял, что перед ним человек, у которого в жизни не осталось иллюзий.


Хлопнула дверь и Андреас перевел взгляд на вошедших, это оказались две девушки, и смотреть на них было куда как приятнее, чем на хмурого воина, поэтому лютнист разулыбался здороваясь с ними.
-Андреас Сакс, милые фройляйн.
Одной из них была запыхавшаяся молоденькая девушка с гривой непокорных рыжих кудрей, смешливая и задорная. Вторая же - решительная девушка, которая покровительственно оглядывала окружающих.

Рыжая фройляйн оказалась дочкой оружейника, которая прекрасно разбиралась в товаре и видно было, что отцовское дело ей по душе: осторожно она выкладывала клинки и рассказывала о них много для Андреаса нового. Глаза ее горели воодушевлением и вся она производила впечатление зажженного светильника. Невозможно было не увлечься ее энтузиазмом и Андреас ловил себя, что послушного ходит от одного прилавка до другого, внимательно слушает лекцию, кивает в подходящих местах и глупо улыбается.
Неудивительно, что купил он в итоге "пламенеющий" кинжал.


Завершив покупку, Андреас мучительно придумывал под каким благовидным предлогом задержаться в лавке, пока Адалинда расспрашивала его. Но тут девушка предложила доехать до Бамберга вместе с ними, с чем Андреас радостно согласился, после чего забрав кинжал, откланялся.

Следующим утром молодой человек подъехал на своем коне к лавке, где оружейник и его дочь уже нагружали повозку, торопясь успеть на ярмарку.
_________________

Бамберг. Дом семьи Вольф.

- Тебе нравится, няня? – Гизела осторожно провела ладонью по искусной вышивке, почти целиком покрывавшей юбку.
- Совсем Михель тебя избаловал, такой наряд королевне впору, да и всё остальное - Марта, поджав губы, кивнула на открытую резную шкатулочку, в которой весело поблёскивали нитки бус, шпильки для волос, несколько колечек и другие девичьи мелочи.
- Так ему и некого больше баловать, - девушка протянула руку и, взяв гребень, погрузила его в перекинутую со спины на грудь волну каштановых волос. Гладкие зубья то скрывались в густых прядях, то показывались вновь, словно корабль, плывущий по волнам. Хотелось показаться Милю именно так – косу она ещё успеет заплести!
- Надо, чтобы было! – отрезала Марта, садясь на любимого конька. - Жену ему надо хорошую, добрую и красивую, чтобы в пару была. А потом, - женщина умилённо улыбнулась, - и детки появятся.
Да и тебе давно уж замуж пора, деточка. Ты уже троих детей могла бы родить. Кого ждёшь? Рыцаря в доспехах? Так дерево надо рубить по себе. В муже что главное быть должно, - в голосе Марты появились поучающие ноты, - чтобы работал усердно, да деньги зря – на пиво и кости – не тратил, а в дом нёс.
«Миль, где ты?! - про себя воззвала Гизела. – Вернись, пожалуйста, побыстрее!»
Брата она не видела с утра – после завтрака Миль ушёл в лавку и засел там безвылазно.
«Неужели из-за того, что я ночью к нему прижалась? Но я ведь ничего такого не хотела – просто замёрзла…».
_________________

Дом Вольфов в Бамберге

Он проснулся раньше сестры и, старясь не потревожить ее сон, спустился вниз. Марта уже хлопотала на кухне: топила печку, чтобы стряпать.
- Ты рано, сынок, - удивилась женщина. Она положила Михелю на тарелку кусок колбасы и ломоть вчерашнего хлеба. – Гизела еще спит? Выйдет замуж, будет вставать раньше мужа…
- Ей не придется вставать так рано, для этого есть служанки, - ответил Михель, морщась, как от зубной боли.
- Смотри, как бы ей в девках не остаться, - лицо няни сделалось суровым. – О чем ты думаешь, Михель? Такие женихи сватались!
Михаэль подвинул кувшин молока и налил себе в чашку. Ему не хотелось спорить с Мартой, и он промолчал.
После завтрака, не поднимаясь наверх, направился в лавку, чтобы не встречаться с Гелой и не выдать себя ни взглядом, ни словом. Он заперся изнутри и просидел в задумчивости, пока на улице не стали слышны людские голоса, топот копыт и звуки рожков.
В Бамберг пришел праздник, вспомнил Михель. На Соборной площади будет ярмарка, но, главное, в соборе выступит сам епископ. А значит, им с Гизелой обязательно нужно пойти.
Он застал сестру в доме, выбирающей подходящие к платью украшения. В подобном наряде она затмит всех подруг, подумалось ему. Или пронзит чье-то сердце стрелой…
- Мне стоит выглядеть таким же франтом, - Михель подошел к Геле и, выбрав из шкатулки цепь с кулоном, надел ей на шею. – Ты прекрасна. Гизела.
«Ты даже не знаешь, насколько ты прекрасная…». Хорошо, что никто не может читать его мысли. Разве что бог.
_________________

Бамберг. Дом семьи Вольф.



- Спасибо, - девушка наклонила голову и на мгновение прижалась щекой к ладони брата. Косу она уже заплела и уложила короной. – Только поторопись, а то опоздаем на проповедь и потом получим внушение от духовника. Всё-таки сам епископ будет проводить литургию. И благодарственный молебен тоже надо заказать, - карие глаза Гизелы стали бархатно-беззащитными, как у лани. – Миль, пожалуйста, хотя бы в этом месяце больше никуда не езди. На базаре только и говорят, что на дорогах неспокойно, что разбойников стало много. Я боюсь за тебя.
_________________

Между Вальсдорф и Бамбергом

Пробуждение было неожиданно тяжелым. Приятная истома и нега не разливались по телу. Не было возможности сладко потянуться на кровати. Хотя крепкое мужское тело прижимало девушку к себе. Лошадь шла ровной рысью точно по тропе. Лошадь… И Авианна была верхом. Попытка убрать со лба непослушный локон провалилась, а так же дала понять, что руки связаны.

Болезненный стон вырвался из груди девушки. Её начал бить озноб, а кожа покрылась холодным потом. Пот – это хорошо, значит та гадость, которой её усыпили выходит наружу.

- Что ты подмешал мне в вино? – хрипло поинтересовалась Авианна.

Слишком много сил ушло на эти слова, легкие жгло огнем, и вдыхать новую порцию воздуха было тяжело.

- Воды, - просипела девушка из последних сил.

Но мужчина, имя которого она так и не удосужилась узнать, не реагировал на просьбы, хотя она практически обнимала его, сидя на лошади за его спиной, а руки были связаны спереди…

Погода словно грустила вместе с ней. Небо хмурилось, а ветер обдавал оголенные участки кожи серым, безжизненным дыханием.
Отвратительный день, что бы умереть!

- Солнца сегодня не будет, - решила завести светскую беседу девушка.

И снова молчание.

- Ты будешь со мной говорить? Зачем ты меня похитил? Тебе было мало вчерашнего? Так я и не отказывалась от продолжения. К чему такие сложности? – на языке вертелось еще много вопросов, но спутник оборвал их все разом одной единственной фразой:

- Молчи, ведьма, иначе я вырежу твой язык, и ты не сможешь покаяться Всевышнему перед очищением!

Ведьма, он обозвал её ведьмой! Охотник! Эта новость так её ошарашила, что она не сразу поняла, что мужчина просто воспользовался ей! Как она могла так влипнуть? Нужно было что-то решать, как-то действовать, но как? Она связана. И прочно, судя по всему…

По-настоящему страшно Авианне стало, когда они проскакали всю длинную вереницу повозок, её похититель предъявил стражнику пергамент и их без слов пропустили в ворота вне очереди…

Ну ничего, мы еще повоюем!
_________________

Дорога в Бамберг

Прохлада раннего осеннего утра заставила очаровательно раскраснеться щечки Адалинды, она уже сидела в повозке, кутаясь в в плащ и зарываясь носиком в меховой воротник.
-Доброе утро, герр Фридрих, фройляйн Адалинда.
-Ну наконец-то, - проворчал оружейник, - пора отправляться, если мы хотим попасть к открытию ярмарки.
Спутники тронулись, копыта и колеса застучали по булыжной мостовой, отбивая извечный ритм путешествий. Они быстро выехали из деревни и стук сменился шорохом колес по опавшей листве.
-Думаю, дорогу можно скрасить музыкой...

Перебравшись в повозку, Андреас устроился рядом с Адалиндой и мог бы поспорить, что щечки девушки закраснелись не только от холодного воздуха. Она помедлила прежде чем отодвинуться от мужчины на подобающую дистанцию.


Взяв паузу, лютнист вздохнул и запел:

_________________

Бамберг, по дороге к Собору.


- Не буду, - заверил он ее. – Товара я привез достаточно, разве что к Рождеству в Ньюберг съезжу.
Михаэль приобнял сестру и чмокнул в макушку. От Гелы исходил легкий аромат трав, которыми она перекладывала свои вещи в сундуках. Травы хранились в вышитых вензелями мешочках. Про себя Михель называл подобный аромат «запах невинности».
- Подожди немного, я надену праздничный костюм.
С этими словами он взбежал по лестнице и скрылся за дверью. Костюм лежал на кровати – украшенная позументом куртка, короткие штаны и длинные чулки. «Няня», - догадался Михаэль. – «Она никогда ничего не забывает».
Он испытывал к Марте особое чувство, похожее на сыновнюю любовь.
Михель спустился вниз и подал сестру руку, чтобы она могла опереться.
- Марта, мы ждем тебя в соборе, - напомнил он .
Городские улицы были запружены повозками и всадниками, но брат и сестра пошли пешком. Они чинно раскланивались со знакомыми, останавливаясь только затем, чтобы обменяться краткими новостями, и шли дальше. Михель старался не отпускать Гизелу от себя – он не раз ловил взгляды, которыми мужчины провожали ее, и это ему вовсе не нравилось.
- Гела, - он улыбнулся ей, чтобы отвлечь от группы молодых людей, - ты не могла бы разобрать архив отца? Я никак не найду времени для этого.
_________________

Бамберг, по дороге к Собору.

Сегодня Бамберг сильнее чем обычно напоминал большой муравейник. Улицы были заполнены пешими и конными людьми и Гизела даже опасалась, что они могут опоздать на литургию. Да и на пути слишком часто попадались девушки – как знакомые, так и незнакомые – которые просто не могли не состроить глазки Михаэлю. И Гизела честно призналась самой себе, что её это злит.
Поймав задумчивый взгляд брата, устремлённый на Анну-Марию Бекер, прошедшую мимо вместе со старшей сестрой, девушка вдруг испытала острое желание проредить белокурые локоны дочки булочника, но вместо этого задорно улыбнулась троице молодых парней, тем более, что одним из них был Юрген Хольц. И даже не сразу обернулась на голос брата.



- Архив? – переспросила Гизела. – Но ведь самые важные документы отец хранил в шкафу в спальне. И ключ отдал тебе. Разве ещё что-то было? Ай! – носок туфельки девушки угодил в щель между двумя булыжниками. Гизела качнулась вперёд, не удержав равновесие, и рискуя упасть на мостовую плашмя.
_________________