Франческа Хейг "Карта костей"

Спасибо за главы!
У Сопротивления и наших героев вместо Острова появилась новая цель - Далекий край, боюсь еще более призрачный, чем остров. А ещё удручает состояние Касс и то, что она не пытается развивать свои способности, на что намекала Исповедница.
_________________

Спасибо большое за перевод, оформление и редактуру
_________________

 » Глава 3

Перевод delita
Бета-ридинг LuSt
Редактирование Bad girl
Оформление Cascata

Впервые я услышала, как Дудочник и Зои упоминают о Салли и Затонувшем береге, еще в мертвых землях. Близнецы должны были отдыхать, но их голоса донеслись до моего наблюдательного поста. Рассветало. Я сама вызвалась дежурить первой, но услышав их разговор, покинула пост и вернулась к огню.

— Я не хотела бы втягивать в это Салли, — сказала Зои.
— Кого? — переспросила я.
Оба повернулись ко мне. Одинаковым движением. Одинаковый изгиб бровей, одинаковый оценивающий взгляд. Даже когда они спорили, я чувствовала себя третьей лишней.

— Нам нужно опереться на кого-то, кому мы доверяем, — объяснил Дудочник. — Тайная безопасная сеть разрушена. Салли даст нам кров, и оттуда мы сможем собрать остатки Сопротивления и направить людей к Суровому мысу на поиски кораблей. Если понадобится, построить новые.
— Повторяю, — Зои обращалась только к Дудочнику, как будто я тут не стояла, — мы не можем привлечь Салли. Слишком опасно.
— Кто она? — спросила я.

— Зои рассказывала, как мы выживали детьми, когда нас разделили?
Я кивнула. Они родились на востоке, где близнецам позволяли расти вместе дольше, чем в остальной части страны. Дудочника заклеймили и выслали в десять лет. Зои сбежала за ним следом. Они жили воровством, редкими заработками и милостью встречных омег, пока не присоединились в Сопротивлению.
— Салли — одна из тех, кто нам помогал. Самая первая. Тогда мы были совсем детьми и действительно нуждались в помощи.

Я с трудом могла представить Дудочника и Зои нуждающимися в помощи, но напомнила себе, что в то время им было меньше лет, чем мне, когда семья отослала меня прочь.
— Она взяла нас к себе, — сказала Зои. — Научила всему. А она многому могла научить. Когда мы ее повстречали, Салли уже была пожилой, но до этого много лет работала в Уиндхеме и славилась как одна из лучших связных Сопротивления.

— В Уиндхеме? — Я наверняка ослышалась. Омегам запрещалось жить в городах альф, что уж говорить о столице, где заседал Синедрион.
— Она работала тайным лазутчиком, — пояснил Дудочник.
— Никогда не слышала про таких. — Я перевела взгляд от Дудочника на Зои и обратно.
— В том-то и соль, — усмехнулась Зои.

— Это был самый секретный проект Сопротивления, — продолжил Дудочник. — Сейчас такое невозможно. А в те времена, лет пятьдесят назад, Синедрион еще не так педантично относился к клеймлению, особенно на востоке. Сопротивлению удалось завербовать несколько незаклейменных омег с незначительными физическими дефектами, которые возможно скрыть или замаскировать. У Салли была недоразвитая ступня. Она помещалась в нормальную обувь, и Салли научилась ходить, не хромая. Она испытывала жуткую боль, но продержалась дольше двух лет. Сопротивление внедрило в Синедрион трех человек — не советниками, конечно, а в качестве прислуги и помощников. Они находились в самом центре событий. Синедрион больше всего ненавидел лазутчиков. — Дудочник улыбнулся. — Дело даже не в сведениях, которые те выведывали, а в том, что омегам удавалось выдавать себя за альф. Иногда на протяжении нескольких лет. Это доказывало, что не так уж мы различаемся, в конце концов.

— Салли оказалась одной из лучших, — подхватила Зои. — Половина деятельности нынешнего Сопротивления строилась на информации, которую она выведала у Синедриона. — В словах Зои в этот момент не слышалось присущего ей сарказма, она не изгибала бровь, превращая обычные слова в оружие. — Но теперь она уже совсем старенькая. Едва может ходить. Еще когда мы только встретились, она уже много лет не работала на Сопротивление. Помимо всего прочего, это слишком рискованно. Она долгие годы была одной из самых разыскиваемых Синедрионом людей, и они знают, как Салли выглядит. Не хотелось бы снова ее в это втягивать.

— Мы все в этом по уши независимо от собственного желания, — заметил Дудочник. — Синедрион рано или поздно ее отыщет. Альфам не важно, насколько она старая или больная.
— Ей удавалось скрываться от них долгие годы, — возразила Зои. — Мы не можем ее вовлекать.
Дудочник помолчал, а потом продолжил более спокойно:
— Ты же знаешь, она нас не прогонит.
— Именно поэтому несправедливо к ней обращаться.

Дудочник покачал головой:
— У нас нет выбора. Особенно после того, что я сделал на Острове.
Я снова увидела реки крови на мощеном булыжниками дворе.

— Синедрион все равно не пощадил бы Остров, даже выдай ты Касс и Кипа Исповеднице, — сказала Зои.
— Знаю. Но не факт, что это понимают люди из Сопротивления. Ты видела, как они восприняли мой поступок. Когда гибнет так много народа, нужно кого-то обвинить. Мы не знаем, как они воспримут наше появление и то, что с нами Касс. Будет ли это для нее безопасно? Восстанавливать связь с Сопротивлением лучше через того, кому мы доверяем.

Зои снова отвернулась от меня и смотрела лишь на Дудочника:
— Салли достаточно настрадалась.
— Она бы хотела, чтобы мы пришли к ней.
— Ты достаточно смел, чтобы говорить за нее? — Зои медленно улыбнулась. Ответная улыбка Дудочника выглядела ее зеркальным отражением.

Ω

В каждом поселении, через которое проходил наш путь к Затонувшему берегу, мы старались рассказать о замысле Синедриона упрятать всех омег в резервуары. Прежде всего мы предостерегали от так называемых убежищ для омег, где якобы каждый получит крышу над головой и еду за труд. Для омег убежища были последним пристанищем, но для альф — перестраховкой. Гарантией того, что как бы они ни вытесняли нас на бесплодные земли и ни драли подати, им не придется голодать вместе с нами. Уже несколько лет те, кто уходил в убежища, не возвращались. Убежища быстро ширились и представляли собой не трудовые лагеря, а комплексы резервуаров.
Но все наши попытки распространить в поселениях эти новости наталкивались на молчание, осторожные взгляды и скрещенные руки.

Вспомнилось, как мы с Кипом устроили поджог близ Нью-Хобарта. Как вмиг занялся и стал распространяться пожар. Попытка донести истину о резервуарах походила на потуги разжечь костер в дождь с помощью зеленых веток. Такой историей не поделишься с незнакомцем в трактире, словно сплетнями о жизни соседа. Поднимать эту тему мы рисковали лишь с теми, кто симпатизировал Сопротивлению. Но кто бы признался в этом после бойни на Острове? После стольких лет отрицания самого существования Острова сейчас Синедрион направо и налево трубил о его низвержении. Залитые кровью улицы служили гарантией безопасности: теперь Остров был лишь поучительной историей, а никак не угрозой.

И эта поучительная история сработала. Люди стали опасаться как никогда. Когда мы подходили к поселению, они выпрямлялись, отвлекаясь от полевых работ, и наблюдали за нами, сжимая вилы и лопаты.

Мы отважились нагрянуть в Друри, большой город омег, но оба раза, когда заходили в таверны, все разговоры смолкали, звук исчезал, словно свет внезапно погасшей лампы. Люди за столами поворачивались, чтобы рассмотреть нас. Громкие разговоры не возобновлялись, их заменяли перешептывания и невнятное бормотание. Многие поднимались и уходили, как только видели незаклейменное чело Зои. Кто бы решился в таверне обсуждать Сопротивление с тремя незнакомыми оборванцами, особенно если среди них альфа и провидица?

Сильнее всего расстраивали встречи не с теми, кто отказывался с нами говорить, а с теми, кто вроде как нам верил, но ничего не делал. В двух поселениях люди, выслушав нас, кажется, поняли политику альф по отношению к омегам. Осознали, что резервуары — это конечная точка, к которой Синедрион стремился последние несколько лет. Но тут же задали нам вопрос: а что мы можем с этим поделать?

Никто не желал брать на себя новое бремя. Им и без того хватало забот. Мы видели это везде, куда заходили — худые лица, выпирающие кости глазниц, словно пытающиеся вылезти из кожи. Поселения, где лачуги и навесы подпирали друг друга. Люди с синюшно-красными зубами и деснами из-за того, что жевали бетель, стараясь заглушить чувство голода. И действительно — что они могли сделать, узнав такие новости?

Спустя два дня после обнаружения разрушенного безопасного дома Сопротивления и моей стычки с Зои Дудочник ушел на рассвете на разведку в небольшой город омег, расположенный на западе равнины, и вернулся до полудня. Несмотря на холод, рубашка его спереди темнела от пота.

— Судья мертв, — сообщил он. — Весь город гудит.
— Но это же хорошая новость, — предположила я. Судья руководил Синедрионом сколько я себя помнила, но долгое время был марионеткой Зака и его приспешников. — Если он ничего не решал, какая разница, что он умер?
— Не такая уж хорошая, если его смерть открывает путь для кого-то более радикального, — заметила Зои.

— Есть кое-что похуже. — Дудочник вытащил из кармана сложенный лист бумаги. Зои взяла его и развернула. Я присела на траву рядом с ней, чтобы прочитать, стараясь не думать о клинке, который она прижимала к моему животу два дня назад.

«Предводитель Синедриона убит террористами-омегами», гласил заголовок. И под ним шрифтом поменьше: «Террористы из так называемого самопровозглашенного “Сопротивления” омег вчера убили близнеца Судьи».

Я глянула на Дудочника:
— Это возможно?
Он покачал головой:
— Вряд ли. Зак и его шайка держали близнеца Судьи взаперти около пяти лет, так Судьей и управляли. Это подстава. Они просто решили, что он им больше не нужен.

— Что же изменилось? Ты всегда говорил, что он был им нужен, потому что люди хотели видеть во главе Синедриона более-менее умеренного политика.
— Но не сейчас. Слушай. — Он схватил плакат и зачитал вслух: — «Все четырнадцать лет, возглавляя Синедрион, Судья яростно защищал омег. Этот последний террористический акт, совершенный мятежными омегами, поднимает насущные проблемы безопасности тех, кто служит Синедриону…».
— Как будто советники давным-давно не упрятали своих близнецов в камеры сохранения, а то и в баки, — фыркнула Зои.

Дудочник продолжил:
— «… и всех альф. Нападение на главу нашего правительства в очередной раз доказывает, какую угрозу для альф и омег несут диссиденты. Воительница, под давлением обстоятельств согласившаяся занять место Судьи, выразила скорбь в связи с его безвременной кончиной. Своим трусливым поступком террористы лишили омег верного защитника и продемонстрировали жестокость и беспощадность тех, кто ратует за "самоопределение", кто готов даже на убийство таких же как они, лишь бы подорвать деятельность Синедриона». Одним выстрелом — двух зайцев. — Дудочник бросил бумагу на траву. — Наконец-то они избавились от Судьи и повесили это убийство на нас, тем самым настроив людей против омег и укрепив свою позицию насчет недопустимости умеренной политики.

— Значит, теперь главенствует Воительница, — произнесла я.
— «Под давлением обстоятельств», мать её, — сказала Зои. — Да она много лет рвалась к власти. И Реформатор с Инспектором, должно быть, по уши увязли в этой схеме.

Ни один из советников Синедриона не выступал под своим именем. В прошлом они скрывали свои личности, чтобы защититься от нападения на близнецов, в настоящем, когда почти все их близнецы томились в камерах сохранения или баках, псевдонимы стали частью шоу. Каждый служил своего рода заявлением, способом сообщить миру свое кредо.

Воительница, Инспектор, Реформатор. Я вспомнила тройку лиц на схеме Дудочника, которую он показывал на Острове. Три молодых советника, облеченные реальной властью в Уиндхеме. Инспектор и его темные кудри, прикрывающие улыбку. Угловатое лицо Воительницы с суровыми скулами. И Зак, Реформатор, мой близнец. Его лицо, застывшее под карандашом художника. Человек, которого я знала лучше всего и не знала совсем.

— Эта троица на самом деле заправляет уже несколько лет, — сказал Дудочник. — Сейчас они решили, что могут избавиться от Судьи раз и навсегда. И это плохой знак. Значит, они настолько уверены в собственных силах, что не считают нужным продолжать маскироваться.
— Более того, — заметила Зои. — Где бы мы ни проходили, везде встревожены количеством омег, погибших на Острове. Я бы сказала, что даже некоторые альфы поражены размахом резни. Этим трюком — убийством Судьи — они создают видимость, что это был праведный бой против безжалостного и агрессивного Сопротивления омег, тем самым оправдывая свою кровавую тактику.

Синедрион умело опутывал людей страхом. Запугивали не только омег, но и альф. Я видела, как те съеживаются при виде омег, потому что мы служим напоминанием о взрыве. Наши деформированные тела для них — отвратительное наследие. Моя мутация оставалась незаметной глазу, но это ничего не значило. Когда я была подростком, хватало клейма на лбу, чтобы получать косые взгляды и оскорбления от проходящих через наше поселение альф.

Альфы всегда избегали нас и в лучшие времена. После прихода долгой засухи даже альфы ходили голодными. Как и в неурожайный год, когда я уже жила в поселении. Люди ополчаются друг на друга, когда голодны и боятся, и Синедрион позаботился, чтобы на омег навесили всех собак. Ложь о смерти Судьи — лишь заключительная часть баллады, которую Синедрион исполнял уже несколько лет: «Мы против них».

Я подняла бумагу, все еще хранившую тепло Дудочника.
— Все ускоряется, правда? Синедрион позаботился, чтобы каждый испугался. Как омега, так и альфа.
— Они лишились Исповедницы, — напомнил он. — И ее машины. Не забывай, чего мы достигли.

Я закрыла глаза. Мне не удавалось думать без боли, как от пинка в живот, о причине, по которой Зак лишился блистательно жестокой Исповедницы. Она умерла потому, что умер Кип.
— Что вы знаете о Воительнице? — спросила я.
— Не многое, — ответила Зои. — Мы наблюдали за ней с самого ее появления. Но лазутчики уже несколько десятилетий не могут проникнуть в Синедрион. В последнее время все труднее попасть даже в Уиндхем, не говоря уже о Синедрионе.
— До нас доходили лишь плохие новости, — сказал Дудочник. — Она известна своими настроениями против омег. Как и Инспектор с Реформатором.

Меня по-прежнему коробило от псевдонима Зака, под которым он выступал в Синедрионе. В зернохранилище Исповедница говорила, что ее саму когда-то звали иначе. Думал ли теперь брат о себе как о Заке? Скорее всего, нет. Он желал оставить позади и забыть все, что было связано с детством, когда нас еще не разделили и ему приходилось жить со мной.

— Из них троих позиция Воительницы самая прочная, — продолжил Дудочник. — Все начинали по молодости, это обычная практика для Синедриона, этого змеиного гнезда, — советники долго не живут. Воительница самая рьяная в политическом плане. Она начинала как помощник Командора. Поговаривали, что она заполучила свое место, отравив начальника.
Помнится, о смерти Командора объявили, когда я жила в поселении. Безвременной, как гласило сообщение Синедриона. Но для Воительницы его смерть оказалась довольно своевременной.

— Воительница никогда не опровергала эти слухи, — сказал Дудочник. — Правда это или нет, ей выгодно, чтобы ее боялись. Каждый раз, когда она с кем-нибудь сталкивается, все заканчивается плачевно — и отнюдь не для нее. Скандалы, вероломство, удары в спину — иногда в буквальном смысле. Все ее оппоненты один за другим либо умолкали, либо исчезали.

Судья продержался так долго, потому что был полезен как для нее, так и для ее соратников — популярный номинальный лидер, а на деле игрушка в их руках.
— Почему же глава Синедриона теперь она, а не Инспектор или Зак? — поинтересовалась я.

Дудочник сидел на корточках, уперевшись локтями в колени.
— Инспектор пришел в Синедрион из армии. У него много поклонников среди солдат, но он менее ловкий политик, чем двое других. Они в нем нуждаются — он дольше в Синедрионе и обеспечивает поддержку среди военных, которые считают его своим. Но, по слухам, Инспектор наименее жестокий. Не пойми меня неправильно — он тот еще радикал. Руководит армией, поэтому, когда дело доходило до исполнения законов Синедриона, он несколько лет выступал в качестве движущей силы. Но, несмотря на его жестокость, не он инициатор больших реформ. Большинство новых законов — вынос поселений все ближе к мертвым землям, увеличение подати, — дело рук Воительницы. Идея с обязательной регистрацией принадлежит Реформатору и, возможно, работавшей с ним Исповеднице.

— И что вы знаете о месте Зака в этой схеме?
— Вероятно, меньше, чем ты, — ответил Дудочник.
Раньше я бы с ним согласилась. Когда-то я утверждала, что знаю Зака лучше всех. Но теперь я не могла преодолеть бездну между нами — тело Исповедницы, тело Кипа. Людей, безмолвно плавающих в округлых стеклянных баках.

Дудочник продолжил:
— Реформатор всегда казался аутсайдером — его поздно разделили с близнецом, он рос не в Уиндхеме, как двое других. Но у него была Исповедница, которая придавала ему вес. Думаю, резервуары — его рук дело, как и база данных на близнецов. Он не столь изворотлив, как Воительница — та может и очаровать, и запугать. Реформатор тоже беспощаден, но по-своему.
— Я в курсе.

Дудочник кивнул:
— Но теперь он потерял Исповедницу и расклад может измениться.
Вспомнилось, как Зак велел мне бежать после смерти Кипа и Исповедницы. В голове все еще звучал его дребезжащий голос, когда он кричал на меня до прибытия солдат. «Если выяснится, что ты в этом замешана, мне тоже не поздоровится»! Кого он боялся — Воительницу или Инспектора? Или, может, обоих? До того дня мне удалось как-то убедить себя в том, что Зак хотел видеть меня на свободе. Но та часть моей души, которая в это верила, осталась лежать в зернохранилище рядом с распростертым телом Кипа.

— Нам нужно как можно быстрее добраться до Салли, — сказал Дудочник. — Выбора нет. И тогда мы начнем восстанавливать Сопротивление и искать корабли. Альфы уничтожили Остров, убили Судью и постепенно разрушают сеть Сопротивления.

Над нами нависло тяжелое небо с угрюмыми тучами, и под его давлением мы трое казались очень маленькими. Три человека на продуваемой всеми ветрами равнине против хитроумных махинаций Синедриона. Каждую ночь мы пробирались через высокую траву, а количество резервуаров росло. Кто знает, сколько людей уже поместили в баки, ведь с каждым днем в «убежища» прибывали все новые и новые омеги.

Я больше не бралась утверждать, что понимаю Зака, но знала достаточно, чтобы догадаться — он не остановится. Не успокоится, пока всех нас не запрет в резервуары.

_________________

Девочки, спасибо за новую главу!
_________________

Спасибо

Убийство Судьи окончательно развязало троице руки. Теперь их ничто не остановит.
В таких условиях беглецам придется пользоваться любой помощью, даже рискуя подставить Салли. *философски* Революционером жил, революционером и помрешь.
_________________

Так . Синедрион совсем распоясался. Судью убили, значит отпала необходимость в ширме. Что-то произошло помимо разгрома Острова, что укрепило позиции Синедриона. Или они все-таки боялись Сопротивления? Верхушка делит власть, не гнушаясь убийствами. Люди не слушают, то что им рассказывают про резервуары. Они скованы страхом или им уже все равно. Наверно надежда на остров давала силы жить многим людям.. Мне кажется Синедрион теперь примется за альф. Одна надежда, что верхушка Сенедриона перегрызется межу собой.

От всего этого веет такой безнадегой.
___________________________________

Альфа-правители во всей красе. Грамотно разыграли карту с бойней на Острове и устранением Судьи.

Заметили закономерность, в первом романе Касс и Кип были отражением Зака и Исповедницы, теперь Касс, Дудочник и Зои и в Сопротивлении Реформатор, Воительница и Инспектор. В следующем романе должна быть уже толпа народу


Пока сам не видел, думают, что это страшилки.

Больше всего мне не понятна злоба к близнецы, все-таки это гораздо больше, чем просто разделение. Альфы считают, что само существование омег их оскверняет, почему так?


Если исходить из ее поведения, то я больше поверю, что она Касс любит, чем брата. Тогда и агрессия и желание узнать что же там все-таки Касс видела понятны, боится, что Касс догадается о ее чувствах, еще и спать с другого бока легла И, кстати, какая-то там Ханна, на которую всегда можно рассчитывать и которая не подведет, что-то рьяно она ее защищала.

Спасибо за продолжение!
_________________

Лита, Ластик, Таша, Cascata, спасибо за продолжение!


Я так не подумала, но однозначно Зои не стала к Касс относиться хуже ни на грамм. Они с Дудочником постоянно ей что-то рассказывают, никаких тайн нет.

А все вот эти мысли, что она третья лишняя, это элементарная тоска по тому, что у нее нет такого близнеца. Был бы жив Кип, она не чувствовала бы это так остро.

Интересная фраза. А не станет ли Зак к концу второй книги трилогии одним из руководителей Сопротивления? Или хотя бы Штирлицем? ))) Вполне можно это предположить, раз уж он потерял свой главный козырь - Исповедницу. Теперь переплюнуть Воительницу и Инспектора у него нечем, значит должен понимать что его скоро могут убить. Нужен новый козырь, так почему бы не Сопротивление?
Или в сторону Инспектора смотреть? Но уж кто-то из Синедриона просто должен встать на их сторону, потому что в этом обществе нельзя победить, можно только примириться.
_________________

Спасибо за главу!
Удивляюсь Дудочнику и Зои, это ж сколько нужно иметь сил моральных и физических после практически полного краха Сопротивления заставить себя действовать. И страшно не столько начинать все заново, а сколько столкнуться с недоверием и агрессией со стороны своих же. Пассивность Касс удручает.
_________________

Спасибо большое за новую главу, девочки!!

Эти рассуждения о власти в Синедрионе, а ведь как там что на самом деле, мы не знаем. Это закрытая организация, омеги рассуждают, но точно ничего не знают. Мы знаем только что Касс говорит и думает. Хотелось бы конечно узнать как там все на самом деле.
Касс продолжает думать о Кипе, и о Заказе тоже. Не хватает ей родных людей, особенно глядя на близнецов Дудочник и Зои.
Безнадега конечно. Не представляю, может ли что-то поменяться и что можно сделать для этого. И как обращение к старушке Салли сможет помочь, это мы может быть скоро увидим...
_________________

Спасибо!!!!

Спасибо за продолжение! Безнадега растет и ширится...

Девочки , спасибо огромное за перевод
Какая тяжелая глава . Действительно ситуация практически безнадежна . Омег абсолютно запугали . Я не удивляюсь , что они боятся даже смотреть в сторону нашей троицы.
А теперь после смерти Судьи ещё страшнее всё может стать .
___________________________________

Спасибо большое за перевод, оформление и редактуру
_________________

Лита, Ластик, Таша,Большое СПАСИБО за продолжение!!!
Пока ситуация кажется совсем безысходной.Судью убили,радикалы у власти,а Омегам становится все тяжелее и тяжелее выживать.
Интересно,какая она Салли.Не думаю,что она откажет нашей троице.

___________________________________