Nata G:
Dione:
Margot Valois:
Кейт Уолкер:
Alenychka:
natallisha:

Всем доброго зимнего вечера.
Анне, действительно, придется нелегко. Особенно в ближайшее время. Когда предстоит сделать решающий выбор и принять ответственное решение. А бегство Рейна, хоть и обернется нешуточными последствиями, но отчасти поможет сближению героев.
Спасибо большое, что отметила графику. Мне очень приятно, что тебе понравилось. А Бель сейчас, и правда, очень сложно. Единственное, что помогает, так это мысли о Рейне. Но судьба очень скоро дат ей шанс - осуществить свои мечты. И Анна им обязательно воспользуется, хоть предстоящее событие едва ли можно назвать благом.
Рада, что вам нравится сюжет и его оформление. Аннабель не оставит дело отца, все верно, и Рейн обязательно ей в этом поможет. Гертруда из тех женщин, что не хотят брать на себя лишней ответственности, пока был в здравии муж она терпела, а сейчас окончательно сорвалась. Но для Рейна выпал шанс - самому воспитывать дочку, а вот Уильям едва ли обрадуется поступку супруги.
Гертруда только рада избавиться от лишних хлопот, она и к мужу не питает особенно теплых чувств, что уж говорить о малышке. И Рейн будет очень благодарен Анне за возможность быть рядом с дочкой, как и еще кое что другое. С Клодом у Рейна очень сложные отношения, в прошлом между ними было много всего самого разного и теперь настал час для некоего выяснения этих недопониманий. И последствия у этой встречи случатся совершенно непредсказуемые. Машенька, спасибо большое, рада, что коллаж получился и вызывает положительные эмоции.
Гертруда совершенно себя не контролирует, несчастье с мужем лишило ее терпения. Так что Анна появилась как нельзя вовремя. Рейн будет счастлив находиться рядом с дочерью и заботиться о ней, и конечно оценит поступок Бель. В данный момент Рейн, после бессмысленного разговора с Уильямом, решил как всегда провести зиму в долине предков. Но встреча, выпавшая ему, изменит эти планы. Уже в следующей главе мы подробнее узнаем о Клоде. Анне Рейн обязательно поможет, правда, для этого ему предстоит справиться с очень сложным испытанием.
Ты права, Бель справиться с трудностями, ей только важно, чтобы любимый мужчина был рядом. И Кэтти она сумеет подарить недостающую материнскую любовь.
Аннабель готова на многое ради Рейна. Но и он сумеет ответить ей тем же. Просто пока Рейнольд растерян и не видит смысла - оставаться в Дорчестере. Когда он поймет, что нужен Анне и получит возможность заботиться о Кэтти, он будет рядом с ними. И поможет в вопросах с фабрикой. По поводу Кэтти, ты права, все получилось быстро. Но только потому, что Уильям серьезно занемог, а Гертруде малышка не нужна. И конечно дед не оценит самоуправства супруги.
Разговора с Уильямом действительно не состоялось. В данный момент он серьезно болен и не может принять участия в судьбе внучки. И Гертруде совершенно не хочется дополнительных хлопот, будь ее воля, она бы отдала девочку отцу сразу же. Рейн будет рад возможности - самому заботиться о своем ребенке. А на фабрике обстановка сложная, управляющий - личность неоднозначная и с ним стоит быть осторожнее.
Кэтти очень повезло, что Бель решила навестить Уильяма именно теперь. У нее появился шанс - обрести полноценную семью. Рейн сейчас очень нужен и Анне, и дочке, это правда. К сожалению, покидая город он этого не знал, будучи уверенным, что не получит возможности - забрать девочку. Да и о чувствах Анны тоже. Но скоро у него будет шанс в них убедиться.

Всем большое спасибо за отзывы и интерес к истории.
natallisha:


- Кровь, пролитая что белым что индейцем, всегда взывает к отмщению, - бросая за спину молодого человека мимолетный взор, процедил Клод, относительно успокоившись видом почти нетронутого белоснежного савана долины, - разве не оттого ты с завидным и глупым постоянством преследуешь меня?
- Я не ищу возмездия, в том смысле, который вы вкладываете в эти слова, - едва уловимо вздрогнув, негромко откликнулся Рейнольд, - но не могу позволить – принести в жертву интересам вашего покровителя жизнь и свободу сотен людей. Не важно о ком идет речь, о колонистах или выходцах из местного населения.
- Должно быть, весьма удобная причина для маленькой личной сатисфакции, - почти вплотную приблизившись к собеседнику, неприятно улыбнулся мужчина, - только здесь и сейчас мы с тобой совершенно одни. Вне избирательно зоркого глаза совета племен или пресловутой юрисдикции губернатора. И соответственно ни в каких надуманных объяснениях нет нужды.
- Цели человека, готового финансировать очередную карательную компанию против людей никогда не объявлявших ему войны, предельно ясны - проигнорировав явную колкость, вымолвил Рейн, - вопрос в том: чего вы желаете для себя самого? Монополии на торговлю мехами и оружием? Землю, со всем, что на ней находится, включая лесные угодья и добычу, обеспечиваемую рекой? Или же непритязательный кабинет на площади Эверетта, с возможностью получения всего остального всего лишь в качестве приятного довеска к нему?
Явственно побледнев, Клод все пристальней смотрел на немного смуглое красивое лицо. Лицо давно повзрослевшего юноши, точной копии человека, который его породил. Его самого близкого друга и в то же время заклятого врага. Когда-то эти бездонные синие глаза были полны неизбывного доверия и тепла. А крепко сжатые губы, алеющие под меховым капюшоном, озаряла мальчишеская улыбка, кричащая о наивных надеждах и мечтах.
Теперь же в каждом его движении чувствовалась какая-то затаенная и бесшабашная сила, внушающая опасение и заставляющая считаться с доводами того, кому она принадлежит. Смутить этого горящего праведным гневом поборника справедливости, пожалуй, могло и не получиться.
От нестерпимой досады в душе поднялась горькая безликая муть. Присутствие Рейнольда всегда заставляло его сознавать свое безмерное одиночество. У него никогда не будет сына. По крайней мере, от горячо любимой в прошлом женщины совершенно определенно. Касательно прочих его едва ли могло заинтересовать возможное отцовство. И та мрачная неистребимая ярость, все эти годы помогавшая ему ненавидеть по сути ни в чем не повинного отпрыска Салливанов, уже поднялась внутри, заставляя нащупывать свой мушкет.
С холодеющим ужасом Клод ощутил, что способен вскинуть оружие и решить этот спор по принципу ничем не гнушающихся наемников, коих породила относительная безнаказанность диких мест. Но он подавил презренный порыв, недостойный дворянина. А был ли он им в самом деле? Ныне о том говорила лишь шпага. О коей в этой варварской стране мало кто вспоминал. Здесь выясняли отношения с помощью томагавков или кастетов, как индейцы, а иные предпочитали короткий вердикт пули. В конце концов, позади него расстилались просторы Массачусетса, а не извилистые парижские улочки. Дабы пытаться искать удовольствие в дуэльном поединке.
- Уходи, Рейн, - глухо бросил мужчина, одновременно отметив, что молодой человек не спускает с него глаз, обладая благодаря своему отцу не меньшей меткостью в стрельбе и твердостью руки, - на этот раз все не кончится миром. Ты прав.
- В таком случае, разрешим наше давнее недопонимание здесь и сейчас, - бесстрастно отозвался его собеседник, - к тому же, с некоторых пор я не считаю возможным – поворачиваться к вам спиной, Клод.
Салливан сам не понимал: почему провоцирует человека, смотрящего на него с давящей обреченностью в прищуренном взоре. Возможно потому, что ему вдруг до тянущей боли в груди захотелось прекратить мучительную душевную агонию, любым подходящим для того способом. Данный вариант был не лучше и не хуже других.
Вот только отчего вид у его непримиримого соперника стал настолько трагическим, словно бы он заранее выносил себе приговор. Да, место не слишком подходило для поединка. Но снег на берегу озера был твердым и шероховатым, в отличие от своего рыхлого полевого собрата.
В подтверждение серьезности сказанных слов, он бросил на землю свой заплечный мешок, рог для пороха, пистолеты и, расстегнув плотный пояс, скинул короткую меховую накидку. Шерстяной камзол, надетый поверх тонкой белой сорочки, уже не спасал от мороза. А перед глазами, ни с того ни с сего, промелькнуло прекрасное лицо, в обрамлении чудесных рыжих локонов. Лицо женщины, так и не сумевшей уйти из мятежно стучащего сердца.
- Хочешь свести счеты с жизнью, пользуясь моими услугами, - совершенно не оскорбившись по поводу грубого намека, мрачно усмехнулся француз.
- Негоже наставнику сомневаться в способностях собственного ученика, – чуть выгнув бровь, язвительно парировал Рейн, чувствуя: как в каждую клеточку тела вползает покой, всегда приходящий к нему перед решающим боем.
Он больше не был знатным вельможей, носящим титул, сковывающий волю, словно чужая одежда. Не был и сыном стелющейся под ногами долины, как бы не стремился к тому, пренебрегая мнением общества. Не был ни мужем, ни заботливым отцом, ни возлюбленным. Не был никем и никто рискнет сожалеть о безумном поступке, непременно должным закончиться крахом для одного их них.
- Безумству храбрых… - равнодушно пожал плечами Клод, в свою очередь, начиная раздеваться.
Очередной взгляд, настороженно брошенный в сторону леса, заставил мужчину напрячься. Там, в непроглядной безликой пелене, среди тусклого блеска голых ветвей, меж неподвижных деревьев мелькнуло нечто странное…. Нет, Клод автоматически качнул головой, пытаясь стряхнуть непонятное наваждение. Должно быть, просто померещилось. Нечаянных свидетелей должному произойти через каких-нибудь несколько минут он определенно не желал.
Проводник был не в счет. Разумеется, абориген, весьма далекий от европейского кодекса чести, мог по своему истолковать происходящее, но Лайз ни за что не вмешается, в попытке прийти ему на помощь. И тем самым нарушив ход дуэли. Чего нельзя было сказать о других.
Как и о том, кто застыл между исполинских стволов, напоминая ожившую статую, такую же неподвижную и бесстрастную, растворенную в окружающей темноте чащи. Он стоял среди них, как равный среди равных, будто выросший из мерзлой земли и связанный с нею своими корнями. Лишь только агатовые щели глазниц выдавали в нем живое существо, да слабый свет временами скользящий по широким полуобнаженным плечам, сильным рукам и бедрам. На круглом лице, с резко очерченными, словно вырезанными из камня чертами, и большим жестким ртом, застыло выражение надменного равнодушия.
Индеец чуть выставил вперед руку, привычно натягивая тетиву, отчего прядь волос на гладко выбритой голове слегка покачнулась, и едва шевельнулось ожерелье из раковин на длинной мускулистой шее.
Стрела мягко выскочила из лука, устремляясь вперед, к двум одиноким белокожим безумцам, занявшим позицию, размахивая своим малоподходящим настоящему воину оружием. Короткий вскрик подсказал ему, что его рука все еще тверда, а глаз по-прежнему меток.
Презрительно улыбнувшись уголками губ, абориген наблюдал: как уцелевший белый ползает по снегу, пытаясь укрыться от смертоносного жала. Второй подошел бы больше. Жаль…. Он уже никогда не сядет рядом с вождем проклятых непонсетов у согревающегго костра.
Тихонько поправив край одеяла, окутавшего хрупкую детскую фигурку, Аннабель приложила палец к губам, давая понять заворочавшемуся у кровати песику, что все в порядке. Тобби понятливо шевельнул длинными ушами и, зевнув, вернул узкую мордашку на сложенные перед ней лапы.
Вот только уснуть все равно не удавалось, как бы она к тому не стремилась. Осторожно поднявшись с кровати, девушка сунула ноги в мягкие уютные тапочки и потянулась к небрежно брошенному на кресло халату. Быть может, немного постояв у окна, она сможет отвлечься от терзающих сердце смутных страхов.
Сквозь не плотно задернутые занавески в спальню заглядывала луна, похожая на забавную круглую конфету или кусочек сахара. Луна, тихонько поющая сонному миру свою млечную серенаду. Рассеянно улыбнувшись, молодая женщина мельком взглянула в сторону постели. Надо будет завтра приготовить конфеты, с начинками из орехов и абрикосового повидла. Нянюшка часто делала такие для нее, когда она была совсем крохой.
За чуть запотевшими стеклами притаился ночной город, тот самый, что все еще ласково бередил уставшую душу. Было в нем нечто совершенно особенное, в этом маленьком приюте людей, рискнувших отринуть прошлое и начать новую жизнь на краю земли.
Там, на другой стороне улицы, слабо мерцали приглушенные искорки света, разрывающие глубокий мрак. Ночники или угли, догорающие в кухонном очаге…. Но Анне вдруг явственно показалось, что она различает два смутных далеких силуэта, замерших в проеме окна. Мужчина и женщина, глядящие в ночь.
Тревога прихлынула в душу с новой силой, Рейн принял решение – отправиться зимовать в долину, ютиться в охваченном дымом вигваме, рядом с теми, кого он теперь считал своей семьей. Если бы она только могла сообщить ему о Катарине…. Если бы могла отправиться следом и, взяв за руку, привести в свой теплый маленький дом, где стояла сейчас в одиночестве, прислушиваясь к тиканью старинных часов.
Дом, так разительно отличавшийся от резиденции Салливанов, настоящего замка из прочного дерева, с тремя корпусами, просторным амбаром, голубятней и даже смотровой площадкой на втором этаже, позволяющей наблюдать за пустынным пространством вокруг. Мини крепость, опоясанная широким рвом и подъемным мостом, могущим защитить в случае нападения представителей недружественных племен.
Колонисты, врачи, переводчики, солдаты, кого только не принимали эти стены, надежно укрытые гигантской скалой, большую часть года украшенной причудливой ледяной бахромой. Был ли он близок человеку, столь часто покидавшему родную вотчину….
Сморгнув заблестевшую на ресницах соленую пелену, Аннабель задумчиво вглядывалась в безнадежную мглу. Дорчестер возвышался перед ней, в окружении высоких белых домов, теснящих другу друга. Там, на черном полотне бескрайних небес вырисовались четкие колокольни собора, ажурные перила и колоннада башни, высокий крест, с небольшим флюгером, прикрепленным на самом его конце. В пелене мутно-сливочных облаков он казался начертанным яркой тушью, дрожащей на величавом пере.
Через несколько месяцев город вновь станет похожим на утопающую в изумрудной зелени жемчужину, затерянную среди фруктовых садов, располагающихся террасами на разной высоте, соединенных лестницами, узкими тропками, плохо приметными дорогами, маленьких ветряных мельниц и прозрачных озер.
- Рейн, - тихо позвали онемевшие губы, - где ты, любимый….
Мужчина с прекрасными синими глазами, так поразившими ее в их самую первую встречу. Глазами цвета закатного неба, когда летнее солнце садится за горизонт, а по краю небес едва брезжит завораживающая мягкая синева. В них так часто мелькала едва уловимая улыбка, столь редко появляющаяся на четко очерченных губах. Губах, которые она так хотела почувствовать на своих собственных, вопреки всем запретам и голосу разума.
Отказавшись от безумно желанной мечты, она заставила замолчать бившееся лишь для него сердце. Но едва ли сумеет повторить это вновь. Находиться с ним рядом, слышать бархатный чуть хрипловатый голос, заблудившись в раняще нужных интонациях, заботиться о его очаровательной дочери. Все это казалось таким естественным и понятным, вот только нужна ли разочарованному в любви и доверии Рейнольду ее неясная смутная надежда? И сумеет ли он впустить в свою душу новое чувство, позабыв о горечи прошлых лет.

Natalie Sun:
НатаЛис:
Марьяша:
Margot Valois:
михайловна:
Ledi Ixss:
Анника:
Nata G: