Сирень (СЛР, детектив, 18+)

Irenie:

 » Глава 4

Интерлюдия. Надежды, которые не сбылись

Лето, 1999 г.
– Уверен, что это он? – спросила Инга, не поднимая головы от милицейских отчётов. Особенно жутко выглядели снимки, однако она изучала их без малейшей брезгливости, сосредоточенно и внимательно.
Воронов наблюдал исподлобья, устроившись на подушках рядом. Красивая всё-таки женщина. Даже обидно, что спит с ним исключительно ради того, чтобы быть поближе к расследованию.
– Если ты ждёшь честный ответ, то нет, не уверен, – Воронов продолжал изучать её изящный профиль. – Тело несколько дней пролежало в воде. Кожа на пальцах слезла, отпечатков нет. Только часы и нечёткая татуировка на спине, но из-за степени разложения невозможно сказать, та ли это татуировка, или другая похожая. Удобно, правда?
– А часы?
– Часы его, с именной гравировкой. Но с учётом обстоятельств, это аргумент скорее «против», чем «за», – Воронов нехотя поднялся с постели и подошёл к окну, за которым раскинулась ночная Москва. Неоновые блики вывесок мягко легли на его крепкий обнажённый торс, подчёркивая каждый рельеф. Но Инга туда не смотрела, её не интересовало ничего кроме дела. – Сказать, как всё было? – продолжил Воронов. – Он нашёл мужика, подходящего по возрасту и сложению, избил его до смерти и бросил тело в воду. Причём не в тот пруд, где бедняга всплыл, иначе рыбаки обнаружили бы его в первый же день. Нет, Инга. Сукин сын держал труп где-то у себя, выжидая, когда разложение достигнет нужной стадии. А уже потом на блюдечке преподнёс нам вместе со своими золотыми часами. Чтобы все поверили, что это он.
– А если это действительно он? – с тихой надеждой спросила Инга. – Твои начальники ведь не дураки, верно? Какая у них версия – бандитские разборки или что-то вроде того? Они считают, его убили свои же? Отсюда вся эта жестокость: изуродованное лицо, сломанные пальцы… Ведь могло такое быть, Ворон? Пожалуйста, скажи, что могло.
– Инга, не будь наивной. Он инсценировал свою смерть, чтобы залечь на дно. Все остальные версии обусловлены желанием нашей доблестной милиции поскорее закрыть остальные дела и улучшить статистику. Главный злодей наказан. Сказке конец.
– Ворон, ну ты же понимаешь, почему я хочу им верить!.. – она отложила бумаги, поднялась и подошла к нему. Халат надевать не стала, прижалась обнажённой грудью к его спине, нежно обняв сзади. И прошептала: – Я всё ещё надеюсь вернуть мою девочку.
– Исключено.
– Но ведь если он мёртв, ей больше ничего не угрожает!
– Нет, Инга, – жёстко ответил Воронов. – Если мы дадим слабину, всё кончится так же, как с её матерью. Тебе мало крови?
– Но если он погиб…
– Инга, он не погиб, – Воронов накрыл её ладони, скользящие по его гладкой груди. – Ублюдок играет с нами в кошки-мышки, вот что он делает. И если ты заберёшь Зою в Белосельск, он узнает об этом скорее, чем ты думаешь.
– Ворон, мать твою, она моя племянница! – воскликнула Инга в отчаянии. Когда он обернулся, то увидел слёзы в её глазах. – Ты хоть понимаешь, каково мне?! Я обещала Ирине о ней заботиться, а сама бросила! Ребёнка бросила, Ворон, беззащитную малышку! Как, по-твоему, я должна себя чувствовать?!
– Ты сделала это ради её блага.
– От этого не легче. И, думаешь, она знает о причинах? Да даже ваша Дина не знает! Они все считают меня монстром, эгоисткой, сволочью и… – голос сорвался на рыдания, и Воронов со вздохом привлёк женщину к себе.
– Ну, ну, успокойся, – он неловко погладил её по волосам. – Девочка должна жить, и ты знаешь это. Знаешь, что мы не можем рисковать её будущим. Давай сделаем вот как: подождём немного и посмотрим, что будет. Если он не объявится, может, я и поверю в то, что всё кончено. И тогда мы решим, как поступить с Зоей.
– Ты говоришь так, чтобы меня утешить.
– Я говорю так, потому что стараюсь не поддаваться эмоциям. Здесь нужна холодная голова, Инга. Речь идёт о жизни ребёнка.
– Ты прав. Конечно, ты прав, но… Боже, знал бы ты, как я хочу её забрать! Она такая славная крошка, так похожа на Ирину! Милая моя малышка, ну почему всё так?.. – шмыгнув носом, Инга вытерла слёзы тыльной стороной ладони и наконец-то посмотрела на него. – Пообещай мне одну вещь, Ворон. Если со мной что-нибудь случится, расскажи ей правду. Я не хочу, чтобы Зоя ненавидела меня и считала чудовищем. Пообещай, что сделаешь это.
Воронов пообещал, уже тогда понимая, что слова не сдержит. А потом взял Ингу на руки и понёс обратно на кровать. Номер в гостинице был оплачен до утра, и ещё оставалось время, чтобы утешить её тем единственным способом, который он знал.

Зоя
Неприятности начались ещё до приезда в Москву. Рейс задержали на шесть часов, и мы с Никитой коротали время, сидя на чемоданах в зале ожидания аэропорта. Я разгадывала кроссворды, а он играл в игру на телефоне, пока не разрядилась батарейка. Потом заскучал и уснул, склонив голову на моё плечо. Ужасно тяжёлый. Но по-своему милый. Наверное.
Многие девочки в нашем институте были в него влюблены. В том числе и пресловутая Яна Бердникова, его подруга детства. Они познакомились, когда отчим Никиты впервые вывез семью на белосельскую дачу, и с тех пор каждое лето проводили вместе. У них были общие увлечения и общие интересы, а затем они поступили в один институт, чтобы быть поближе друг к другу. Красивая история, правда? Но ровно до этого момента. А дальше версии расходятся, и по мнению Бердниковой, их идиллию разрушила именно я. Утверждение спорное, поскольку, будем объективны, не мне тягаться с главной звездой института, дерзкой и уверенной в себе рыжеволосой красоткой Бердниковой. Вдобавок к выдающимся внешним данным, Яна жила в собственной квартире, а в институт приезжала на новеньком «Мерседесе», подаренным папой на совершеннолетие.
На её фоне я, неприметная девчонка, ютившаяся в обшарпанной коммуналке вместе с тёткой, не то что терялась – вообще не принималась в расчёт. В моей внешности не было ничего особенного, лишь единственный приятный штрих – мелкие русые кудряшки, которые многие считают милыми. Остальное не дотягивало даже до определения обыденности, скорее, невзрачность. Серенькая невзрачность, девушка из толпы. Да ещё и с веснушками, будто мало мне напастей! И тощая вдобавок. И практически без груди – но, может, ещё вырастет? Очень хотелось бы.
С учётом всех этих факторов, выбор между мной и Яной Бердниковой не вставал в принципе, потому что нас и сравнивать-то было нельзя. Уверена, что Ямпольский, по уши влюблённый в свою Янусю, и дальше не смотрел бы в мою сторону, если бы однажды она не изменила ему прямо в институтском туалете. Весёлая девчонка, а? Никита оказался в числе свидетелей, когда горячую парочку застукали непосредственно во время процесса. Не представляю, на что Яна рассчитывала после такого, и как ей хватило совести обвинить в их последующем расставании меня.
Видимо, она надеялась, что Ямпольский, с детства бывший у неё под каблуком, рано или поздно простит измену, но такого не случилось. Никита, возможно, и был отходчивым и ведомым, но тряпкой он не был точно, и вытирать об себя ноги не позволял никому. Он вычеркнул Яну из своей жизни и переключил внимание на скромную первокурсницу Зою Цветкову.
Тогда его внезапный интерес казался невообразимым, но многим позже я поняла причины. Ямпольский переживал разрыв с Яной куда сильнее, чем пытался показать – предательство оставило в его душе глубокий след, вынуждая на подсознательном уровне искать утешения, покоя. А для этого нужна была девушка, максимально не похожая на предыдущую, та, кто никогда не поступит с ним столь жестоко. Он искал тихую гавань, только и всего, а потом сам не заметил, как влюбился.
Долгое время никто не верил, что у него всерьёз. Поговаривали, что Никита ухаживает за мной исключительно назло бывшей, и именно так всё выглядело со стороны – будто он нарочно выбрал самую невзрачную девчонку на потоке. К тому же бюджетницу, попавшую в их элитный круг благодаря своим мозгам, а не тугим кошелькам родителей. У неё и родителей-то не было, у этой несчастной тихони. И квартиры не было, и машины, и навороченного смартфона. С какой стороны ни глянь, а для кого-то вроде Ямпольского я была самой неподходящей подружкой хотя бы потому, что мы принадлежали к разным мирам.
Но как оказалось, это не проблема. Никита игнорировал моё плебейское происхождение так же легко, как и мои отказы. На протяжении полугода он предпринимал активные шаги к сближению: дарил цветы, приглашал в кино, провожал домой. Узнав о моей страсти к живописи, стал звать меня на выставки в галереи Романа Евгеньевича, а потом и вовсе познакомил с семьёй, пригласив к себе на день рождения.
Когда рассказываешь об этом, звучит красиво, но дьявол кроется в деталях, верно? Несмотря на всё обаяние Ямпольского, у меня так и не получилось в него влюбиться. Скорее наоборот, он нередко вызывал во мне чувство отторжения, а порой и страха – бывали моменты, когда его настойчивость походила на одержимость, и я не ощущала себя в безопасности рядом с ним. При этом Никита никогда не выходил за рамки и ни к чему меня не принуждал, мы даже не целовались по-настоящему. Мои страхи мне самой казались иррациональными и ничем не подкреплёнными, но тем не менее, исходящую от Ямпольского угрозу я отчётливо улавливала на уровне эмоций. И несмотря на всё его примерное поведение, интуиция буквально кричала: держись подальше! Поэтому сказки о Золушке у нас пока что не получалось – на радость Бердниковой и другим завистникам.
Яна, впрочем, и сама не осталась в долгу. Сначала закрутила роман со своим «туалетным» парнем, всячески выставляя отношения напоказ и рассказывая всем и каждому, как безумно она счастлива. Ямпольского её выходки не впечатлили (а если и впечатлили, виду он не подал), и тогда Яна пустила в ход тяжёлую артиллерию – начала встречаться с Никитиным приятелем Родей. Очень в её духе: обидеть, насолить, ударить побольнее… Но опять не сработало. Ямпольский к тому времени окончательно к ней остыл и даже не стал высказывать Роде никаких претензий и прекращать с ним дружбы.
Яна разозлилась не на шутку и на одной из студенческих вечеринок решила закатить скандал, только не Никите с Родей, а почему-то мне. Изрядно выпив, она заявила, что уводить чужих парней гнусно, и что если бы не я, Ямпольский по-прежнему «ел бы у неё с рук». Я не оправдывалась, прекрасно зная, что в таком состоянии Бердникова всё равно меня не послушает. И это стало последней каплей. Яна привыкла быть в центре внимания, привыкла, что любой её каприз должен немедленно исполняться, но тут её игнорировали, а между ней и её самым главным желанием встала какая-то девчонка из трущоб. Алкоголь отключил тормоза, и Бердникова едва не вцепилась в меня прямо при всех, но вмешался Никита. Появившись из ниоткуда, он стеной вырос между нами и под возгласы всеобщего изумления залепил ей пощёчину. Кажется, он что-то ей говорил и советовал оставить меня в покое, но я, будучи в полнейшем шоке, не разобрала конкретных слов. Он её ударил.
Да, Ямпольский защищал меня, но это не произвело на меня того впечатления, на которое он, вероятно, рассчитывал. Никита был наголову выше ростом и имел довольно крупное сложение даже в сравнении с взрослым мужчиной – и то, с какой лёгкостью он поднял руку на хрупкую девушку, испугало меня до дрожи. Конечно, он потом извинился – и перед ней, и передо мной. Сказал, что не контролировал себя в ту минуту, был зол и думал лишь о том, чтобы остановить её, но…
Есть поступки, которые нельзя оправдывать. Никогда и ни при каких обстоятельствах мужчина не должен поднимать руку на женщину, и это аксиома, неоспоримый факт. С той поры я стала относиться к Ямпольскому с ещё большей настороженностью. Я всегда знала, что в нём сидят демоны, и тот случай на вечеринке лишний раз это доказал.
Однако Яна с той поры присмирела и перестала цепляться ко мне всякий раз, когда нам доводилось пересекаться у общих друзей или в коридоре института. Но мне всё равно не верилось, что она легко сдастся, и когда мы всей компанией полетели на Эльбрус, я ждала продолжения истории.
Оказалось, не зря. В первый же вечер во время посиделок у костра, Бердникова ни с того ни с сего заявила, что выходит замуж. Никто ей не поверил, но она подготовилась и с улыбкой продемонстрировала обручальное кольцо. (Галя потом шепнула, что накануне видела её в ювелирном, вот так совпадение!) Смотрела Яна при этом исключительно на Ямпольского, ждала его реакции, но тот лишь посмеялся, качая головой. «Совет вам да любовь, или как там надо говорить?» После этого Никита как ни в чём не бывало вернулся к разговору с кем-то из ребят, а Бердникова сделала то же самое, не забыв скользнуть по мне взглядом, полным ненависти.
Эта предыстория хорошо объясняет, почему я первым делом не расспросила Яну о её отце и о том, что связывало его с моей тётей Ингой. Учитывая наши взаимоотношения, к ней с такими вопросами не подойдёшь даже издалека, как и с любыми другими. И надо же было такому случиться, что из всех моих знакомых уроженкой Белосельска оказалась именно она! – та самая Яна, ненавидящая меня всем сердцем.

После утомительного ночного перелёта нас встретила дождливая Москва. Потом было сонное метро, а в нём – сонная я, вымотанная настолько, что в кои-то веки не стала уворачиваться от прощального поцелуя Никиты. Всё равно в щёчку, переживу.
Дома дожидалась тётя Дина, подкатив инвалидную коляску аж к подъездной двери. Я пожурила её и завезла обратно, не забыв укрыть пледом озябшие ноги, а затем у нас состоялся тяжёлый разговор. Первым делом я сообщила о письме, и мы вместе его перечитали, вместе поплакали. А успокоившись, стали думать, что всё это значит. И не нашли ответов.
Из перечисленных фамилий тётя Дина знала только Петрова – это и был тот нотариус, что звонил накануне. Кто такие Ларин и Егорова, и чем они заслужили звание «плохих людей», тётя Дина понятия не имела. О Бердникове тоже не слышала, да и откуда? – она ведь ни разу и не была в Белосельске.
Оставалась ещё одна загадка, самая последняя.
– Откуда Инга узнала про кулон? – я достала из-под футболки цепочку, на которой висел маленький цветок сирени со счастливыми пятью лепестками. – Это всё, что у меня осталось от мамы, а она просит снять!
– Ох, Зоюшка, не знаю! Но Инга когда-то работала в ювелирном. Возможно, именно она и подарила Ирочке это украшение, а та передала тебе.
– Да, но зачем снимать? Почему его нельзя носить «особенно в Белосельске»? – на уме у меня было только одно объяснение, и я его тут же озвучила: – Он что, краденый?!
– Господь с тобой, Зоя! – тётя Дина испуганно перекрестилась. И задумалась не на шутку. – Но на всякий случай сними.
Отчасти она права, но для меня это было не просто украшение, а единственная память о маме – настоящая, а не навеянная фотографиями. И я решила вот как: сниму, когда будем подъезжать к городу. А пока пусть побудет со мной ещё немного, но уже под одеждой, подальше ото всех и поближе к сердцу.

Но до Белосельска мы не доехали.
Апогеем моих несчастий стало пробитое колесо, из-за которого мы с Никитой безнадёжно застряли посреди оживлённой трассы. Хорошая новость была лишь в том, что мы не потащили с собой тётю Дину – недавно она сломала шейку бедра и теперь могла передвигаться только на костылях или в инвалидном кресле. Дальняя поездка измотала бы её и без вынужденных остановок в пути, и я как чувствовала, когда уговаривала её не ехать.
К чести Никиты, ему удалось кое-как увести пострадавшую «Ауди» на обочину, но что делать дальше, он не знал. Всё, на что его хватило, это позвонить матери. И если кто-то ещё задаётся вопросом, почему я до сих пор не с ним – в том числе как раз поэтому. Из-за его кромешной несамостоятельности, идущей в разрез с завышенными требованиями к другим. В обычной жизни Ямпольский с большим успехом изображал хозяина жизни – насмешничал, язвил, вёл себя так, словно ему всё по силам. Но если хоть что-то выходило из-под контроля, он моментально превращался в беспомощного ребёнка. И нет, это не плохо, когда в стрессовой ситуации ты теряешься и паникуешь. Плохо, когда ты делаешь вид, что это не так, притворяясь тем, кем не являешься на самом деле – и это ещё один штришок к образу Никиты.
– Нужно поставить аварийный знак, чтобы в нас никто не врезался, – сказала я, отстёгивая ремень безопасности. – У тебя же есть аварийный знак?
– Не знаю. Машина-то мамина. Сейчас спрошу.
– Господи, Никита! – простонала я, выхватив у него телефон. – Не надо ей звонить, из Питера она тебе ничем не поможет, только будет зря переживать. Сами справимся, не маленькие. Поступим вот как: я поищу авариный знак, а ты найди телефоны эвакуаторщиков.
– Тогда я лучше отцу позвоню. У него наверняка есть тут знакомые ребята.
Вот о чём я и говорила. Удобная, должно быть, опция – чуть что, сразу жаловаться родителям. Хотя мне-то откуда знать.
– Ладно, как хочешь. Но знак поставить нужно. Пробку часто объезжают по обочине, а мы и её перекрыли… – я попыталась донести до него самый логичный план действий, но Никита не слушал – звонил Роману Евгеньевичу. Это, конечно, важнее.
Махнув на него рукой, я вышла из машины и зашагала к багажнику. Мимо тянулся плотный поток – на выходные все спешили за город и теперь обречённо толкались в пробке. Я некстати подумала об аварии, в которую попала Инга. Они, наверное, тоже куда-то торопились, иначе я не знаю, как объяснить то, что машина на полной скорости влетела прямо в столб.
Так и не найдя аварийный знак среди барахла Юлии Викторовны, я подхватила большой красный огнетушитель и вместе с ним зашагала на положенные 30 метров назад. Хоть какая-то иллюзия безопасности. Довольная собой, я отряхнула руки и потянулась за телефоном, чтобы поискать номера аварийных служб, поскольку Никита делать этого явно не собирался.
Но помощь подоспела раньше.
Краем глаза я заметила, как на обочину сворачивает мотоциклист на чёрно-оранжевом байке. Заблаговременно включив аварийку, он обогнул «Ауди» Ямпольского и остановился чуть впереди. Я замерла с телефоном в руке, наблюдая, как он опускает ногу в дорожную пыль, как привычно наклоняет мотоцикл на боковую подножку, как снимает шлем…
Парень. Наш ровесник. Удивительно красивый.
Мой взгляд художника тотчас выхватил детали – густые русые волосы, взлохмаченные и немного вьющиеся, выразительную линию скул, высокий чистый лоб. У незнакомца были правильные черты и идеальные пропорции по золотому сечению, и я подумала, что прежде никогда не встречала столь совершенных от природы людей. Его не портила даже худоба, наоборот, она стирала юношескую мягкость, подменяя её зрелой мужественностью. Из-за этого парень выглядел старше своих лет, а тяжёлый взгляд исподлобья лишь усиливал впечатление.
Я испытала странное чувство, когда он посмотрел на меня. Смутилась, сама не знаю почему – возможно, оттого, что так бесцеремонно на него глазела, и это не прошло незамеченным.
– Привет, – он подошёл ближе. – Что, колесо пробили?
От волнения я смогла выдавить лишь скомканное: «угу». Стыдно, очень стыдно! Оказывается, даже с IQ 146 можно быть круглой дурочкой.
– Плохо дело. Запаска есть?
Я не знала, что ответить, и почувствовала себя ещё более глупо. Идея позвонить Никитиной маме уже не казалась такой плохой.
К счастью, Ямпольский тоже заметил новое действующее лицо и поспешил выйти из машины, что избавило меня от необходимости продолжать разговор.
– Привет! – бодро произнёс он, хлопнув дверью. – У нас тут небольшое ЧП.
«Небольшое»? Ишь, как храбрится. А ещё минуту назад вёл себя так, словно случился по меньшей мере апокалипсис.
– Да, вижу. Запаска есть? Или докатка хотя бы?
– Э-э… – кажется, Ямпольский не знал, что такое докатка, но ударять лицом в грязь не хотел. – Надо смотреть.
– Ну так давай посмотрим.
– Давай! – вдохновившись, он протянул руку: – Никита.
– Саня.
Александр, значит. Защитник. У него и имя оказалось красивое.
Ребята обменялись рукопожатиями, после чего наш новый друг снова взглянул на меня. Мне следовало представиться, но я почему-то засмущалась ещё больше. Вдруг стало стыдно за собственную невзрачность, играющую контрастом на фоне Сашиной яркой красоты; за свою старенькую блузку (если честно, это была даже не моя блузка, а тёти Дины), за потёртую джинсовую юбку, стиранную уже сотни раз… И за веснушки, которые в последние дни прямо-таки цвели на моём бледном от недосыпа лице.
– А это Зоя, – сказал за меня Ямпольский, когда моё пристыженное молчание слишком затянулось.
Саша отреагировал странно. Как будто не ожидал, как будто удивился чему-то. И стал рассматривать меня ещё более пристально. Делать этого, конечно же, не стоило, потому что от такого неожиданного внимания я начала отчаянно краснеть.
– Имя-то какое, – отметил он после небольшой паузы. – Интересное.
Обидно, когда всё, чем ты можешь заинтересовать симпатичного парня – это лишь твоё имя. Но я давно смирилась, что противоположный пол мало мной интересуется, и до этого момента меня вполне устраивал такой расклад. Но что-то неожиданно поменялось, что-то словно ожило внутри меня. И мне захотелось поправить волосы, одёрнуть юбку, захотелось улыбнуться, чтобы стать в его глазах хоть чуточку привлекательнее. Тётя Дина говорит, у меня красивая улыбка. А если не врёт?
Не знаю, что сделало меня такой смелой, и с чего я вообще взяла, что могу с ним кокетничать. Но Саша продолжал на меня смотреть, и это уже становилось неловко, вот я и спряталась за улыбкой, как за щитом.
С этого-то и началась моя история. Не с новостей о смерти Инги и даже не с её прощального письма. А с той случайной встречи на дороге, с моей приветливой улыбки и хмурого взгляда тогда ещё незнакомца. А дальше своё дело сделали звёзды. И вот вам совет: думайте хорошенько, прежде чем загадывать желания.
Глядя на Сашу в тот момент, я с кристальной ясностью осознала: это он. Мой человек. Тот, кого встречаешь всего раз за жизнь, и то, если повезёт. И осознание это, такое простое, но в то же время бесконечно важное, мигом вышибло из меня дух. Я будто провалилась под воду – шум вокруг стих, став почти неразличимым, и не осталось ничего, кроме моего учащённого сердцебиения.
А он всё смотрел на меня, смотрел… Какие удивительные у него глаза! Как два ледяных осколка – ярко-голубые, пронзительные, холодные. Этими осколками он меня и ранил, да сразу в сердце, которое тотчас же отозвалось тупой болью.
Не было ни бабочек в животе, ни крыльев за спиной – только неотвратимость, накатывающая волнами. И осознание, что от этого чувства никуда уже не сбежать, оно теперь навеки со мной, и до конца моих дней будет. Прямо в сердце, чёрт возьми.
Прямо в сердце.

...

Tannit:

Приветствую!
С почином!
Примите в читатели.
Очень интересное начало.

...

Magica:

Ну вот если мы говорим о том, что история там темная и опасная, то наверное Инга должна была сказать Зое хотя бы усеченную версию правды. Как-то объяснить, что кулон опасен, от него надо избавиться. Мне кажется, что Зоя не вцепилась бы в него, а адекватно оценила все. Для нее кулон - это память о матери. Но если бы ей рассказали, что история у этого украшения так себе и лучше от него избавиться, то может она бы и отдала его. Хотя тогда и нашей истории бы не было) Но и исключать, что Инга сама не особо хотела его забирать и вешать уже мишень на себя, тоже не стоит. Кто знает ее мотивы.



Не соглашусь) Это именно эгоистичный поступок. Возвращаясь к предыдущим рассуждениям, мы уже выяснили, что Инга особо не была заинтересована ни в племяннице, ни в том, чтобы адекватно хотя бы отдать ей то, что принадлежало по праву. Доля матери. За всю жизнь никаких подвижек в сторону Зои даже чисто номинальных. Нет у Инги никого. Как и Зоя - сирота без всяких оговорок. И вдруг завещание в пользу девушки. Причем еще с таким отягчающим багажом. И ладно бы там просто были бы желающие бизнес оттяпать. Что тоже кстати выглядит не очень. Девчонку сразу костер, и поди разберись не только, как всем этим пользоваться, но и удержать, не клюнув на удочку какой-нибудь сильно ушлого претендента. Ладно, тут Инга типа позаботилась, дала список, кто поможет Зое войти в курс дела. Но в остальном... Ладно. Это было забота своеобразная, крылья, старт и тд)) Хотя я все же считаю это эгоизмом. Лучше отдать девчонке, в которой течет та же кровь, чем постороннему Васе Пупкину. Что девчонку знать не знает - не велика беда.)) А вот приписка про Сирень... Ну тут прям рукалицо честно говоря)) Потому что у любого нормального человека сразу возникает закономерный вопрос: а почему это нельзя? И это практически призыв либо напротив не выполнять сей наказ, либо выяснять, а почему собственно нельзя? И мы возвращаемся к началу: Инга "осчастливила" племянницу наследством, но как самый главный экспонат - выставила на самом видном месте и направила точечное освещение И к сожалению, инструкции к этому всему, она не дала. ))

...

Анастасия Благинина:

Ириша, спасибо за продолжение! Я частично соглашусь с Наташей по-поводу эгоизма Инги и её малодушия в плане того, что она скрыла правду или часть правды об украшении от родной племянницы. Но кто из нас не эгоистичен?! Риторика. О, наконец-то Зоя и Саша познакомились, но похоже, туго им придётся. Воронов и Инга. Да уж! Умела Зоина родственница кружить головы мужикам. И неужели отец Зои - преступник? Если появятся ещё мысли, - дополню или отпишусь после других читательниц.

...

xiomara:

Уверена, развязка будет именно такой, как и задумывалась. Соболь, судя по всему, будет одним из самых главных двигателей сюжета, он с самой первой главы заявил о себе, как о герое, которого с первых позиций не сдвинешь ☺️
Да и то самое "мощное отрицательное обаяние" иметь место быть. Такие герои зачастую тянут одеяло на себя



А дальше он зажил своей жизнью. И не пожелал быть на вторых ролях. Имеет смысл попозже устроить опрос. В красном углу ринга - Соболь или как его там звать, в синем углу - Саня Черкасов. Чья возьмёт? 😜




Ну это смотря как воспринимать его воспоминания. Если он тот самый ребёнок, то там, вероятно, его родители. И он сейчас довольно молод. Если же в его воспоминаниях жена и сын, то ему сейчас как раз лет 45-50. Пока слишком мало исходных данных, чтобы однозначно судить и полноценно строить версии. Можно только предполагать.


Мне это кажется весьма важным штрихом к его портрету. Несмотря на неоднозначность персонажа, у него есть свои принципы и некое благородство, да. А ведь мог бы. Кто ему эта девчонка? У него же во главе угла - найти злодея/злодеев, а остальное побоку. Ан нет! Не стал. Ну и плюсик ему в карму.

Обложка от Наташи невероятно красивая! Цветовая гамма - отдельный восторг. Спасибо!!!

...

Magica:

Ну ладно...)) Будем считать, что Инга реабилитирована в моих глазах. Отчасти)) Кто же это такой страшный, что от него практически прятали Зою? Вероятно, это имеет отношение и матери Зое. Может быть это отец Зои? О нем мы ничего не знаем, вообще история с Ириной тоже не совсем светлая и прозрачная. Учитывая кулон Сирени. А про кулон мы знаем точно одно: он из комплекта, и на нем кровь. Зоя права: краденый кулон, только история там еще страшнее.

Ну и встреча с тем самым Контраст между парнями конечно большой и не только во внешности. Безрукий мажор, у которого понтов больше, чем реальных поступков, и "парень из народа", который тянет на себе всю семью. И реакция Сани на Зою вполне объяснима: это же та самая племянница Инги.

Едем дальше...

Пы.Сы. По поводу обложки. Все же я была права, когда отстаивала именно этого Сашу)) Чем больше мы с ним знакомимся, том числе и по описанию внешности, тем больше я убеждаюсь, что образ я угадала почти хорошо. Все же нет в нем смазливости. И он выглядит старше своих лет. Поскольку у него много забот, жизнь у него не самая легкая, а все это откладывает отпечаток. Есть люди, которые в 17 выглядят на 25, а есть те, кто в 40 выглядят на 18)

...

xiomara:

По новой главе.

Кто такой ОН? Возможно, это главный злодей или один из главных. Но кто он? Отец Зои? Возможно, мать Зои связалась с каким-то сомнительным типом и из-за этого погибла? Он человек не бедный, судя по золотым часам.
Пока всё только штрихами. Ждём новую информацию.

По поводу Никиты. Я бы не стала утверждать, что он прям отрицательный персонаж. Да, мажор, со всеми вытекающими.
Но ведь смог оценить достоинства Зои, это говорит в его пользу. Несмотря на то, что та считает себя серой мышкой. И все его дальнейшие действия кажутся искренними, даже с семьёй познакомил. И её плебейское происхождение не имеет для него значения. Кстати, мне кажется, его отчим был бы совсем не против, если бы Никита представил ему Зою как свою невесту. К тому же она сейчас стала девушкой с богатым приданым.
Но ему не светит. Особенно теперь, когда на горизонте - вернее на мотоцикле 😊 - объявился герой грёз Зои. Саша Черкасов. Ну прям как у классика.
"Ты чуть вошёл, я вмиг узнала..." 🤗
Мда, все шансы на то, что демоны Никиты снова проснутся и проявят себя во всей красе ☺️
Догадался ли Саша, что это та самая Зоя? Думаю, да.
"Имя-то какое" 😉

...

натаниэлла:

Привет всем!
Ира, спасибо за продолжение!
Обложка работы Наташи великолепна!

Я по двум главам.
Итак, Соболь. Читала в комментах про авторскую к нему любовь... Ну, интересный персонаж, конечно, но у меня от него мурашки по коже. Простите меня, болезную, но он мне отчего-то Воланда напомнил. Тоже явился как денди, иностранец, с тросточкой, вежливый и самодовольный. Разгуливает по моей любимой Самарской набережной - нет, не мой типаж. Бррр.
У Соболя, конечно, за спиной трагедия. Колокольчики, воспоминания - это интригует, но уж больно мутный он и опасный.
К слову, про иностранца.

Вот и меня Лимерик любимый зацепил. Про Порт Ларага - поклон Vlada , не была, не сообразила, не сопоставила, как она, но что же получается? Комплект Сирени изготовлен в Ирландии, но через 10 примерно лет украден и всплыл в России, в Белосельске? Сирень в Ирландии не растет, у них там клевер, кстати, значит, по заказу специально изготавливали для конкретного человека, женщины, русской любительницы сирени? В подарок, например...
Почему в каталоге не указано имя мастера? Как комплект, который "с трупа сняли", был раздроблен и разнесен по разным странам - кулон оказался у матери Зои, а брошь обратно в Ирландию уплыла? И при чем тут Соболь, идущий по следу и ищущий - не драгоценности, наверное, а , может, убийцу?
Убийца ирландец с русскими корнями?

Зое, наверное, пора волноваться... Она еще и кулон этот дурацкий на себе таскает.
И тут я злюсь на Ингу: почему черным по белому не написать, откуда этот кулон с пятилепестковой сиренью и что он весь кровью чьей-то омыт?
Вот я бы, узнав про кровь, избавилась от цацки, несмотря на память. Себе дороже такое при себе иметь. Зоя тоже должна была иметь выбор, а то прячут, знают что-то нехорошее, а не говорят. Нет ничего хуже, чем такие родственнички.

Воронов, следователь - пока ничего не могу про него сказать, кроме как: мне не нравится, что он спит с женщиной с циничными мыслями. Слабак, не устоял - или свои резоны имеет, не менее циничные?
Обозначу предчувствие, что он отправится в Белосельск смерть (убийство?) Инги раскрывать. Он-то наверняка знает, от кого Зою прятали. Может, поможет ей чем... надеюсь на его положительный облик.

Саша Черкасов - единственный пока, кто произвел на меня положительное безусловное впечатление. Буду за него болеть. И за Зою.

...