Элен Стоун:
Сидней
Главное – это то, как человек сам оценивает свои поступки.
Маргарита Наваррская
Время словно остановилось.
Себ уезжал утром, приезжал вечером, я сидела в номере, постоянно слушая новости, не отрываясь от скайпа и держа телефон все время рядом.
Звонили из дому, просто какие-то люди, родственники тех, кто был на самолете.
Иногда приглашали на опознание, но мы не ходили – были уверены, что там, среди мертвых – никого из «наших» нет. После гневной отповеди Себа в первый день, я больше не предлагала ему убедиться. А он был так уверен, что леди Александра жива…
Я сама не знаю, во что верила и на что надеялась.
Просто очень хотелось, чтобы они были живы и нашлись.
Тем более что Джонни нашел девушку, которая была на самолете.
Значит, и остальные должны найтись, ну несправедливо было бы, если б это было не так. Я понимала, что это по-детски, что тут своя справедливость, и каждому отмеряно столько, сколько уготовано судьбой, Богом, но… надежда как всегда умирает последней.
Периодически я звонила по скайпу домой.
Спасибо Дилану, он как-то умел поднять настроение несколькими словами, шуткой, анекдотом, да и маленькому Джону было с ним хорошо.
Первые дни он немного плакал и куксился без меня, но потом привык.
– Чип, привет, как вы там?
– Класс, все тип-топ, не переживай.
– Тут все так беспросветно, я уже устала ждать.
– Сама говорила – ждать и догонять, хуже нет, но надежда-то остается.
– Конечно. На Себа страшно смотреть, и я ничем помочь не могу.
– Все будет хорошо, тут Джон рвется. Требует маматьку.
Я поговорила с сыном, он обещал слушаться всех и хорошо себя вести, если я привезу ему котика. Милый малыш, если б все проблемы можно было так решить.
В один из таких разговоров Чип сказал, что для меня есть письмо из Штатов. Я рассылала свое резюме и пару роликов с записью песен в несколько театров в Европе и Америки. Пришел ответ. Дилан хотел вскрыть конверт, но я запретила – не могу сейчас ни радоваться, ни огорчаться. Вот вернусь… тогда…
Прошло пару дней. Все настолько смешалось, что день-ночь, еда, отдых, были неважны и несущественны. Себ приходил вымотанный, падал на диван и засыпал, а утром, наскоро перекусив, уходил снова – искать.
Я не знала, чем помочь, кроме как сидеть и мониторить звонки.
Да и кто я – всего лишь личный помощник, секретарь, что я могла сделать для человека, который искал любимую женщину. Ничего. Только ждать вместе и просить высшие силы, чтобы она была жива, чтобы все были живы.
И наши ожидания оправдались. Утром, когда Себ спал, позвонили спасатели и сообщили, что вертолет нашел еще живых на острове. Несколько человек.
Одну девушку звали Шеридан О’Хара. Мне это имя было не знакомо, но я надеялась, что среди спасенных была и Алекс, и мистер Филдинг.
– Себ, Себастьян, – я тихонько позвала спящего, потрогав за плечо.
– Мммм, что? Элен, что случилось, – он тут же вскочил, протирая глаза, видимо от напряжения сон был очень чутким.
– Толком не знаю, но передали, что спасатели нашли большую группу людей. Одно имя точно известно. Шеридан О’Хара. Мне оно не знакомо.
– Мне тоже, – Себ вскочил. – Сделай мне кофе с собой, я поеду, надеюсь… – он не договорил, но мне и так было понятно, потому что я надеялась тоже.
Он умчался к спасателям, а я осталась ждать.
Вскоре от Себа пришла смс-ка «Все в порядке, все живы. Скоро будем в Сиднее».
Слава Богу. Я тут же сообщила по скайпу в Лондон, и мы стали вместе ждать, когда привезут спасенных.
Я уже вконец извелась, когда позвонил Себ.
– Привет, ну что там? – спросила после его короткого доброй ночи.
– Привезли несколько человек, все в порядке, но Алекс хотя оставить на ночь в госпитале.
– Для чего? У Алекс серьезные травмы? – не могу совладать с волнением. Мне страшно, что могло случиться что-то серьезное.
– Конечно, досталось, но не так как можно было ожидать. – Себастьян не говорит ничего толком.
– Но... – я откровенно не могу ничего понять. Зачем ее оставляют там, почему он не может уехать, если ничего страшного?
– Элен, я пока не готов, оставлять ее, пусть и в госпитале. Тут заходил Эдвард, он поехал в гостиницу. Встреть его там. До скорого. – Себ нажал на отбой.
Хорошо сказал – встреть – Где? Когда? Куда его селить? Как скоро он подъедет? – бурча себе под нос. Что с мужчинами каши не сваришь, спустилась в холл и села так, чтобы видеть входную дверь и стойку портье.
Прошло уже довольно много времени, и я даже слегка задремала – сказывалось напряжение последних дней, когда неожиданно услышала чей-то знакомы голос.
– Элен, только не говорите, что мой будущий зять притащил вас через полмира, чтобы вы скучали в холле гостиницы, – мужчина приветливо улыбался и кажется готов был поцеловать мою руку, но он был мне совершенно не знаком и выглядел… небрежно, это очень мягко сказано. Бородатый, волосы на голове взъерошены, брюки и рубанка неопределенного цвета и ужасно мятые, а туфли… На помойке их оставить – не кажный нищий позарится.
– Кто вы? И что хотите? – от его достаточно откровенного взгляда мне стало немного неловко, и я отодвинулась вглубь кресла. – И откуда вам известно мое имя?
Мужчина неожиданно приосанился и слегка поклонился. При этом стал похож на большого добродушного кота, которому наступили на хвост. Так и казалось, что он вот-вот зашипит на меня.
– Мисс Стоун, позвольте представиться… – он на секунду замолчал, а я попыталась вглядеться и представить, как бы этот мужчина выглядел без бороды и в приличной одежде и, кажется, я …его узнала.
Когда же он представился, пазл сошелся. Мне стало жутко неловко за свою отповедь, особенно когда услышала его последнюю фразу.
– Прошу прощения за свой внешний вид, мне сейчас бы не помешало бы принять душ и побриться. Ваш босс пообещал, что вы поможете мне в вопросе поселения в гостиницу. Я, к сожалению, сейчас без денег и документов, – он извиняющеся улыбнулся.
– Простите, мистер Филдинг, Эвард, – я вскочила с кресла, – просто не ожидала… - я посмотрела на него сверху вниз и обратно и показала рукой, – вот этого. – снова заминка.
А чего ты ожидала, Эл? Что он появится перед тобой гладко выбритый во фрачной паре. Глупая клуша, человек едва на ногах держится. – Пойдемте, я договорюсь с администратором, или … – я притормозила, – можете остановиться в номере Себа. Так будет быстрее. Только скажите мне свои размеры, я пошлю гарсона в магазин за одеждой.
Филдинг похоже, готов был пойти куда угодно, лишь бы там была ванная с горячей водой и кровать, поэтому без лишних разговоров мы двинулись к лифтам.
Ехали молча, потом Эдвард посмотрел на меня и неожиданно выдал.
– 52… – я непонимающе уставилась на него, тогда он повторил, – размер одежды, который я ношу, 52-й.
Я кивнула, выходя из лифта, и направилась к двери номера.
Достав из кармана карточку, открыла дверь и остановилась на пороге.
– Мисс Стоун, как поживает Джон? – неожиданно спросил Филдинг.
– Хорошо, спасибо, – я улыбнулась, – с ним Дилан, и они определенно, не дают друг другу скучать.
Я прошла в номер и открыла дверь в ванную.
– Там свежие полотенца, халат. Бритву я наверное попрошу купить или, – я на секунду замялась, – у меня есть новый станок, могу принести. Пока вам купят вещи, думаю, можете найти что-то у мистера Клермонта, и Вы не сказали размер обуви.
Повернувшись к Филдингу поймала его какой-то отрешенный взгляд, но он тут же спрятал его за улыбкой.
Он назвал размер обуви, согласился принять мой станок, но отказался от одежды Себа, да она ему, наверное, и не подошла бы. Когда он говорил про халат, улыбка из просто доброй стала озорной. Интересно, чем он собрался меня смутить? Я ж не институтка и никогда не была ею, хоть и владею хорошими манерами в полной мере.
Кивнув, вышла за дверь и вскоре вернулась с бритвой.
– Входи Элен. Знаешь, почему бы нам не перейти на ты? – ответил Эдвард из-за двери, и я вошла, и остановилась… От мужчины у зеркала веяло недюжинной силой… Мне почему-то стало неловко… я только кивнула и опустила глаза.
– Вот, возьми, пена там есть на полочке в ванной, – протянув руку, стояла, не решаясь приблизиться.
Эдвард поворачивается на звук моего голоса и подходит ближе.
– Спасибо – мужская рука касается моей, неожиданно ласково поглаживая запястье. Бритва летит куда-то в сторону, а вторая рука Филдинга обнимает меня за шею, притягивая ближе. Его губы, жесткие и обветренные… и странно нежный поцелуй… Ощущение «дежа вю» – коридор Клермонт-Хауза, мужская рука, обнимающая меня и поцелуй… Только это был другой мужчина, и поцелуй был иным, и тогда я нашла в себе силы отстраниться и даже чуть не залепила Дилану затрещину. А что теперь? Эл, что происходит? Я не понимала, что со мной, почему я сейчас стою здесь и целуюсь с этим мужчиной, почему позволяю ему себя целовать и… отвечаю. Наверное, мир сошел с ума, и мы вместе с ним…
Крейг Фаррел:
несколько недель после описываемых событиях
дома в Лондоне.
Мысль об охоте была не новой. Но я уже третий год откладывал эту поездку. Уже не одно десятилетие в Канаде собирались заядлые охотники, чтобы отдохнуть от обычных дел, чтобы переключиться на что-то другое, сбросить все носущные проблемы и просто отвлечься от повседневности. И за адреналином тоже ехали. Куда уж без этого. Инстинкт охотника в мужчинах развит как никакой другой. Я ездил туда по всем перечисленным причинам, но еще и для того, чтобы не потерять сноровку стрелка. Не сбить прицел, как говорится. Ходить в специальные заведения, тиры и стрельбищам по тарелочкам было не то же самое, что стрелять по живой мишени. Когда ты идешь по лесу в поисках объекта, высиживаешь, ожидаешь дичь в полной
тишине под звуки леса, и, наконец дождавшись её, вместе с другими охотниками окружаешь и в какой-то момент нажимаешь на курок. Именно сам процесс меня и привлекал. Кто-то скажет жестоко убивать живое существо. Может быть и так. Но у любого охотника есть свои правила этики и уважение к животному миру. Охотник не убивает всех подряд. Охотник бережно относится к природе, уважает её законы.
Ну так или иначе, сейчас я собирал сумку в дорогу. Спарта залезла на кровать, где лежала рубашка, улеглась на неё, и положив на лапу морду, грустно смотрела на меня. Я не замечал этого взгляда, вернее делал вид, что не замечал. Что-то насвистывая, укладывал полотенце и сменное белье. И тут мне на руку упала коричневая лапа Спарты. Это она пыталась вызвать во мне внимание. Я потрепал её за шею, сел на корточки и произнес:
- Ты понимаешь, что мне надо ехать. Я вернусь через неделю. А ты должна вести себя хорошо, чтобы Маргарет на тебя не жаловалась. - обрубок хвоста, который заметался по простыням, когда я коснулся её шеи постепенно стал все медленней и медленней двигаться и в конце концов совсем замер, - Ну давай, слазь. А то помнешь мне рубашку. - потянул её вниз.
Спарта упиралась и ничто её не сдвинет с места. Я то знал.
- Маргарет, - крикнул в глубь комнат, - увлеки Спарту чем-нибудь, она мне мешает.
- Спарта, Спарта - послышался из кухни женский голос с призывной интонацией. - Иди сюда, девочка.
- Ну иди, - обращаюсь к собаке, - тебя зовут. - Спарта лишь отвернула свою морду, но так и осталась лежать на моей рубашке, в которой я намеревался ехать. - Ничего ты не понимаешь, если бы меня так звали, я бы бежал со всех ног. Там тебе такую косточку приготовили. Ммммм.. пальчики оближешь. - я даже причмокнул от удовольствия, но результата не было.
- Маргарет, погладь мне вот этот джемпер. Придется ехать в нем. - я вынес рубашку в зал и снова вернулся в спальню. - а ты вредная собака. И больше не подходи ко мне.
Посмотрел на часы, еле сдержался чтоб не ругнуться матом. Я на пятнадцать минут уже опаздывал. А по пути надо было еще заехать в офис и передать дела своему заму.
- Твою мать. Маргарет поторопись.
Канада
В Канаду прилетел уже к ночи. Я все таки опоздал на свой рейс. Пришлось покупать билет на следующий. И настроение было просто никудышнее. Все безумно раздражало. И то, что по проходу ходит туда сюда бортпроводница, и постоянно чмокающий сосед, и мигающая лампочка со словами "занято/свободно". Еще и в самом аэропорту прождал свои вещи, пока таможня пропустит. Оформление аренды автомобиля заняло еще полтора часа и в само охотничье угодье я въезжал около часа ночи. Ни о каком любовании природой речи не могло и быть. Сейчас хотелось в душ и спать. Если память меня не подводит, то именно этот домик мой. Остановив машину у самого крыльца, я выключил фары, вытащил спортивную сумку, и поставив машину на сигнализацию стал открывать двери дома. Странно, дверь была не заперта на замок. Посмотрев на замок, решил не заморачиваться. Хозяин наверно решил подготовиться к моему приезду и не стал запирать дверь. Отлично. Уверенно войдя в дом, насвистывая песенку, что услышал в машине, закинул сумку на диван и стал подниматься в спальню. На сколько я помнил, рядом со спальней была и душевая. Снимая через голову джемпер, я вслепую открыл дверь спальни и включив свет прошел вглубь. И тут внезапно встал как вкопаный, с джемпером в руках. Сцена немого кино. На меня с кровати уставился сонный мужик. Я буквально о..ел. Какого черта? Что он делает в моем домике, да еще в моей кровати? Да еще и не одетый?
- Ты вобще кто такой? И что тебе здесь надо?
Саманта Арчибалд:
Сидней
Родственники улетели, но в нашем распоряжении остался лимузин с водителем. Аттракцион неслыханной щедрости от старшей Арчибалд и надо воспользоваться им на полную катушку. Во-первых это явление настолько редкое, что стоило большого труда не включить телевизор, чтобы убедиться- с экологией все нормально и популяции белых медведей ничего не угрожает. А то потом рассказывай представителям « Гринпис» что случайно получилось, а во-вторых… Что же во-вторых? Да какая разница? Лимузин бесшумно несет прохладный салон по улицам города. Настроение приподнятое, хочется дурачиться и веселиться. Правда Ливке чуть не удалось все испортить, задав вопрос о Джо. Нет, в самом деле, действительно не знаю, что будет дальше, может станем встречаться чаще, может разбежимся, а может… Качнув головой, отогнала перспективу семейной жизни. Живу здесь и сейчас, и не имею желания распланировать свою жизнь хотя бы на год вперед. От этих мыслей, у меня стало настолько «счастливое» выражение лица, что подруга свернула тему. А вот сейчас, соскочив со скользкой темы отношений с Джо, можно и подурить.
Руки-то у нас золотые, жалко только, что растут не из того места. Матерясь в пол голоса пытаюсь стряхнуть шампанское с моментально намокшего платья.
-Слышала бы тебя Эмили,- подруга сокрушенно качает головой, а во взгляде плещется веселье.
- О да. Если бы кузина нас увидела, мы бы ооочень упали в ее глазах, - усмехаюсь, - и потеряли гордое звание первых леди. Возможно, меня бы даже, - понижаю голос до трагического шепота, - лишили бы титула.
- Да ты что!
- Вот да. И как бы я жила без него, - сокрушенно покачав головой серьезно смотрю на Лив, но у нее настолько ехидное выражение лица, что не выдержав смеюсь, - черт с ним! Наливай, а то уйду.
- Куда это интересно? – следующая бутылка медленно пустеет, а шампанское, высохнув, делает кожу неприятно липкой.
- Мыться.
Состояние легкого опьянения и мир, и без того красочный, начинает светиться всеми цветами радуги. Совершенно не хочется, чего-то правильного и привычного, а значит…
Взгляд, которым одарила нас дама продающая билеты, бесценен. Не понимаю, что такого? Подумаешь. У входа в бассейн останавливается лимузин, из него выходят две леди и, войдя в холл, покупают билеты на ближайший сеанс. Хмм…Кажется что я, что-то упускаю. Ах да, на посетительницах надето: кружевное белье и туфли, а завершают ансамбль маленькие сумочки. Встав рядом с подругой, смотрюсь в большое зеркало.
-Мы шикарны.
- Разумеется, - улыбается, - но в магазин нас в таком виде не пустят.
- Где их чувство прекрасного? - притворно тяжело вздохнув, перестаю наслаждаться разглядыванием себя в зеркале, - тогда придется идти в купальниках, - взглядом показываю на магазинчик, торгующий плавательными принадлежностями.
- Ты серьезно?!
- А почему нет? Думаю если мы войдем в облитых платья, распространяя вокруг стойкий запах алкоголя, это будет гораздо хуже.
- Ты права, пошли.
Минут двадцать, перекидываясь короткими фразами, вдумчиво рассматривали спортивные модели.
- М-да, не густо, - констатирую, сняв с вешалки очередной купальник ярко синего цвета.
- И что тебе не так?- подруга смотрит на почти такой же только зеленый, - по- моему подходит тебе под цвет глаз.
- Угу, - улыбаюсь,- какое красивое на Вас зеленое платье, так идет Вам, точно под цвет лица.
- Убью, - резко вернув вешалку на место, берет другую, - а этот?
- Что могу сказать, - прихватив купальник за низ, растягиваю, - миленький. Но это не все, надо чтобы никто нас не узнал.
- Об этом, я могу не беспокоиться, - во взгляде сквозит ехидство, - это тебя кузина распнет. Мне, - с гордым видом, поправляет кружевное неглиже,- скрывать нечего.
- Эх ты, а как же взаимовыручка, - повернувшись к продавщице, которая широко улыбаясь, прислушивается к нашим разговорам, - шапочки для плаванья у Вас только спортивные?
- Нет, у нас есть разные фасоны, какие вам показать?
- Нууу, - переглянувшись с подругой прыскаю, - а есть с выпуклыми цветочками под цвет выбранных нами купальников?- стараюсь удержать серьезное выражения лица и не обращать внимание на согнувшуюся от хохота Лив.
Еще полчаса спустя смыв с себя остатки шампанского, стою в купальнике у зеркала и досушиваю белье феном.
-Что-то не так?- широко улыбаюсь, поймав в зеркале ошарашенный взгляд подруги.
- У меня слов нет, - качает головой, - как ты додумалась-то?
- А что не так?- пожав плечами, убираю высохшее кружево в сумочку, - ты же не будешь надевать новое платье на купальник.
-Нет, конечно, просто куплю ещё комплект, - стоя перед зеркалом, приводит прическу в порядок, - и в магазине надену.
- Не знаю как ты, а я брезгую,- пытаюсь убрать волосы под шапочку и при этом не сильно испортить прическу, - мало ли где оно валялось и кто его мерил.
- Вот умеешь ты слова подобрать, - выдыхает, - ладно, давай фен.
Похоже, наш выход из бассейна, был ещё красочнее входа…если судить по взгляду водителя лимузина. По-моему мы прекрасно смотримся в купальниках и шапочках в цветочек, а завершают образ очки для подводного плаванья подобранные в тон шапочкам.
- Видела бы нас Эмили, - Лив сдвигает очки на лоб, - ее бы удар хватил.
- Да ладно, - повторяю ее жест, - она сильнее, чем кажется. Зато меня никто не узнает.
- Это точно, - подруга, цокая каблучками, идет рядом со мной, а лимузин, параллельно нашему движению, бесшумно скользит по дороге, - кстати, а почему мы идем пешком?
- Эммм, - ошарашено замираю, - наверное, потому, что хорошая погода и интересно осмотреть город и …к черту все! Поехали, нас ждет торговый центр.
- Подожди, - смеется, пока я, за руку, тяну ее к остановившейся машине, - ещё не весь город оценил наши новые купальники.
- Ничего, - кивнув, услужливо распахнувшему дверь, шоферу, сажусь на кожаное сиденье, - у нас будет время. К торговому центру, пожалуйста, - обращаюсь к занявшему свое место водителю.
Веселье, захватив, не выпускает из своего плена. Еще немого вина под подколы Лив, которой непременно надо узнать, что же происходит между мой и доктором. А я почему-то не хочу говорить, с шутками выкручиваясь из неудобных вопросов. И в какой -то момент перестаю понимать, зачем я это делаю. Потому что нечего сказать или все стало настолько личным, что не готова открыться даже лучшей подруге? С улыбкой смотрю на движущийся за окном город. Вечный двигатель, все куда-то идут, кто по делам, кто праздно шатаясь. Уличные музыканты вплетают в какофонию звуков свои мелодии, и город начинает звучать ещё ярче. А ведь все это я могла и не увидеть. От этой мысли холодеют руки и сердце сбивается с привычного ритма. Все хорошо, я здесь и сейчас. Одним глотком допиваю вино.
- Сэм, ты что загрустила?- Ливка улыбается, но взгляд серьезный, - если хочешь можем вернуться в гостиницу.
- Ни-за-что, - с выдохом убираю липкий, собравшийся в солнечном сплетении, страх. Лимузин замирает возле огромного торгового центра, - наш выход, красотка.
Кокетливо поправив очки для плаванья, подхватываю смеющуюся подругу под руку и мы, цокая каблучками, заходим в предупредительно распахнувшиеся двери и теряем счет времени. Сменив купальники на платья, заглянули в салон красоты, чтобы уложить волосы, после посидели в кафе, так что, когда, обвешанные пакетами, вышли на улицу, оказалось что наступил вечер. Шофер, дремавший в лимузине, оценил наше преображение, не узнав.
- Куда вас отвести?- уложив наши покупки в багажник, повернулся глядя то на меня, то на Лив.
- Отвезите покупки в гостиницу и можете быть свободным, - выдает Ливка. Когда машина уезжает, подхватывает меня под руку, - а мы с тобой идем зажигать ночь. И не приму никаких возражений, ты обещала.
- Не собиралась возражать, это именно то, что мне сейчас надо. Вот только надо было спросить шофера, про клубы.
- Пока ты развлекалась, - хмыкает, - ой, прости, была пленницей, я все разузнала. Так что доверься мне и пошли, недалеко есть шикарное местечко.
- Вот как, - широко улыбаюсь, - я готова, веди.
Вечер, украшенный ионами огней, дразня и завлекая, распахнул объятия обещая веселье.
Эдвард Джейсон Филдинг:
Сидней.
День выдался утомляющим и по пути в гостиницу, я ни о чем так не мечтал как о горячем душе и крепком сне. Тело расслабилось после стольких дней напряжения, мысли о том, что тот остров станет нашим домом, пока не превратятся в наши могилы, улетучились, осталось только чувство одиночества и тоски. Почему именно эти два чувства? Наверное, потому что там, на острове, была только одна мысль - выжить, а вернувшись на континент, все те чувства, которые ты зарыл далеко в себя, начали проявляться.
В холле гостиницы я встретил Элен, помощницу Клермонта. Еще в доме Себа, меня умиляло, как эта девушка-женщина смущалась, а истинный смысл их отношений с будущим мужем моей сестры, я не мог понять до сих пор.
Мисс Стоун провела меня в номер Клермонта, позаботившись об одежде.
Я стоял у зеркала в ванной, оглядывая заросшее лицо и мелкие синяки и ссадины на руках. «Не удивительно, что Элен меня не узнала» - хмыкнув своим мыслям, я набрал в пригоршню воды, лившейся из открытого крана, и плеснул себе в лицо.
Усталость, боль в плече, которое просто ныло, теперь стала более ощутимой.
Тихий стук в дверь, отвлек меня от оценки своего внешнего вида и состояния. Раны и ссадины вскоре заживут, но сотрутся ли воспоминания о том ужасе, о плавающих вокруг тебя изувеченных трупах?
- Входите. Знаете, почему бы нам не перейти на «ты»?
Дверь открылась, и в ванную вошла Элен, в руках ее был еще запечатанный станок. Не поворачиваясь к ней, наблюдал за девушкой в зеркале.
– Вот, возьми, пена там есть на полочке в ванной. – Взгляд опущен, а на щеках появился легкий румянец.
« Как же давно я не был с женщиной…» - прошептало подсознание. Тряхнув головой, чтобы отогнать не прошеную мысль, отвернулся от зеркала и подошел к мисс Стоун.
- Спасибо – взял протянутой станок, касаясь загрубевшими пальцами, нежной кожи ее руки. Повинуясь порыву, погладил большим пальцем ее запястье. Вторая рука легла на белоснежную щеку девушки. Какой контраст по сравнению с моей загоревшей рукой. Один миг и мои губы оказались на ее губах, пробуя на вкус. Пальцы запутались в копне темных волос, притягивая ее голову ближе к моему лицу. Мне хотелось утолить голод, хотелось раствориться в этой нежности и забыть все, что произошло в последнее время. Может, это было не правильно, но сейчас ничего не имело значения. Ее ладони покоились на моей голой груди, а поцелуй продолжался. Губы вкуса клубники… Филдинг, что ты делаешь? – голос моей совести, прорезался сквозь удовольствия от пухлых губ, от того как теплое женское тело прижимается ко мне. Тихий вздох и грудь Элен, еще плотнее прижалась к моей груди. Рукой, которая покоилась на ее затылку, нежно перебирал пряди ее волос. Это то, что мне сейчас было нужно, чтобы понять, что я жив. Что весь кошмар той катастрофы остался в прошлом. Я хотел почувствовать, что живу дальше и пустота внутри, это только отголоски пережитого. Но…
Повинуюсь, голосу совести, отстранился, все еще прижимая девушку к себе. Прическа растрепалась, помада стерлась с губ, которые я только что пробовал.
-Хм… - извиняться за поцелуй, было не в моих привычках. - У тебя вкусная помада… - выпалил первое, что пришло на ум – Клубничная? - Здесь бы подошел бы интернетный жест «фейспалм». Видимо, я действительно одичал.
- Вроде бы … я пойду - Элен вышла с ванной, оставив меня одного.
Стянув оставшуюся одежду и выбросив вслед за рубашкой, я открутил краны и встал под обжигающие струи воды. Плечо немного ныло. Горячая вода смывала грязь и пыль, освежая мысли, которые затуманились от возбуждения.
Закрутив кран и обмотав бедра полотенцем, я вошел в комнату, на кровати лежал пакет с одеждой и обувью. Оперативное обслуживание в гостинице. Элен нигде не было видно, а мне срочно нужно было сделать звонок, устроившись в кресле у окна с трубкой телефона, я набрал международный номер.
-Анна (моя я помощница была как всегда на посту), привет это я…
Три дня спустя.
Белоснежный авиалайнер, блестел на ярком солнце. Смогу ли я сесть в самолет, после того что случилось?
Эти три дня в компании Элен проходили весело и непринужденно. Девушка была поистине незаменимой помощницей и веселым компаньоном. По молчаливому согласию, мы решили не упоминать о том поцелуе, хотя я не был бы против повторить… Но при наступлении ночи, ужасы всплывали наружу, словно страшные монстры, которые таились при свете дня и выходили на свет при свете луны. Воспоминания! Крики погибших людей, трупы, и алая от крови вода – все это мелькало в сознании, стоило только закрыть глаза. Бессонница стала моим спутником, лишь под раннее утро, я забывался беспокойным сном, где мне снилась катастрофа и… Эмма. Она была в том самолете, и я ничем не мог помочь. Мне давно не снилась она, очень давно.
Анна решила вопрос о документах и деньгах. Алекс шла на поправку, а Клермонт все это время не отходил от нее. Можно было бы возвращаться в Гонолулу, но вчерашний звонок Анны, поменял мои планы. Помощница упомянула о звонке Рианны, но когда я позвонил на ее номер, ответа не получал. Беспокойство за девушку и требование леди Клариссы приехать в Лондон, решило подкорректировать мои планы.
Элен возвращалась в Лондон, мы летели одним рейсом. На пункте регистрации было многолюдно, а до вылета еще час.
- Как насчет, прохладного мохито? – оторвавшись от созерцания самолета, повернулся к девушке, которая сражалась с непокорными прядями волос.
– Не откажусь, ужасно не люблю летать. Не то чтобы боюсь, но просто не люблю. А ты… Ой, прости, – девушка приложила руку ко рту, словно хотела убрать обратно вылетевшие слова. – Уверена, все будет в порядке.
- Не сомневаюсь – криво улыбнувшись, положил ладонь на ее талию и подтолкнул в сторону одного из Duty Free. – Но мне нужно что-то успокаивающее…
Пассажиров в кафе было не много, заняв один из свободных столиков, я подозвал официантку – Один мохито и стакан виски, пожалуйста. Или два стакана виски? – посмотрел вопросительно на Элен
- Коньяк с кофе.
Юная девчушка записала все в блокнот и ушла.
- Элен, мне вот интересно, почему такая сообразительная милая и добрая женщина как ты, довольствуется работой на такого зануду, как Клермонт? – я не считал Себастьяна занудой, сказать по правде он мне даже нравился (но убейте меня если я это произнесу вслух). Главное, чтобы моя сестра была счастлива, а он делал ее счастливой. Но главное то, как он смотрел на нее, как на самое ценное и дорогое в этой жизни.
– Он очень помог мне однажды, а я не забываю добро. Но я больше на него не работаю, почти. Сейчас как раз обучаю девушку себе на замену.
- И какие же у вас планы на будущее, мисс Стоун? – принесли заказ и я сделал небольшой глоток виски, вопросительно глядя на свою спутницу.
– Ну, вот сразу мисс и на вы, – улыбнулась Элен, – что-то случилось, Эдвард? Планов много и, во-первых, я хочу уехать из Клермонт-Хауса и думаю попробовать себя в пении. Не знаю – в театре или где-то еще. Мне пришло какое-то письмо из Штатов, приеду домой, узнаю.
- Что случилось? Я сам не понимал, что происходило, чем ближе время подходит к вылету, тем больше я нервничал. Хотя такое состояние было для меня не свойственно, я с детства любил путешествовать и с легкостью переносил все поездки. Глупо было притворяться, что меня не волнует предстоящий перелет.
- Нервничаю – честно признался девушке – Наверное, у меня развилась воздушная болезнь – невесело хмыкнув, выпил залпом оставшуюся жидкость в бокале, и заказал еще один. – Почему же такая кардинальная смена карьеры? У тебя замечательные организаторские способности и ты бы могла добиться успеха в бизнесе – отдал должное ее уму и сообразительности.
– Мне нравится петь. Это мое, я чувствую, а цифры, бумажки, бизнес, это чуждо. Не знаю, как еще объяснить. Просто есть какое-то дело, в котором ты живешь, а есть – которое делаешь, и пусть оно хорошо получается – оно не твое, – Элен взяла меня за руку и осторожно пожала пальцы. – Не волнуйся, все будет хорошо, и не надо больше пить. Будет только хуже. Я … знаю, – она на секунду замолчала.
Улыбнувшись ей, я отодвинул недопитый стакан в сторону. По громкоговорители объявили посадку и мы, расплатившись, отправились занимать свои места.
До чего же этот салон самолета напоминал тот… Люди радующиеся поездке, весело щебечущие дети, перед глазами сразу же стал образ маленький девочки сжимающей в руках лопоухого зайца. Ее больше нет, она не будет больше радовать окружающих своей беззубой улыбкой.
Пропустив Элен к окну, устроился посредине и достал свой ноутбук, в полете можно будет заняться делами. Когда все заняли свои места, самолет начал свой взлет. Я глубоко вдохнул, и успокаивающе вспомнил детство, когда, упав с лошади, сломал ногу. Чтобы опять сесть на своего любимого скакуна Грома, мне понадобилось три месяца. Страх нужно перебороть.
- Ну, и какой репертуар ты хотела бы исполнять – наигранно спокойно спросил у Элен…
Оливия Синклер:
Сидней.
Иногда, после того, как в жизни произойдет что-то из ряда вон выходящее, нанеся удар по нервам, очень сложно бывает вернуть былое ощущение спокойствия и уравновешенности. Едва не потеряв подругу, передумав множество вариантов исхода ситуации с падением самолета, предприняв попытки смириться с неизбежным, стараясь не сходить с ума и сохранять силы и самообладание, теряла слишком много сил. Облегчение, которое обрушилось словно лавина, когда Сэм вернулась живой и невредимой, ударило по нервам и до сих пор не получалось до конца выдохнуть. Слишком быстрая смена ощущений, от предвкушения до шока, неопределенность, страх и наконец облегчение. Ко всему нужно привыкнуть. Но если сложно мне, то каково должно быть Сэм?
В разговорах я старалась не касаться этой темы, слишком рано, слишком болезненным должно быть для нее воспоминание о произошедшем, а ковырять свежую рану слишком опасно. Но когда на её лице появлялось, пусть и на короткий миг, задумчивое выражение, а во взгляде мелькала апатия, мне очень хотелось спросить, о чем она думает. Что было на острове, что она чувствовала, когда это все произошло. Не просто из праздного любопытства, отнюдь. Я, как никто знала, что есть вещи, говорить о которых безумно больно, но только произнеся, поделившись ощущениями, рассказав кому-то близкому, можно наконец отпустить и выдохнуть.
Только не сегодня, не сразу. Должно пройти время, а пока… Нам обеим нужно просто отвлечься, не думая ни о чем.
Смеясь и громко болтая ни о чем, мы добираемся до одного из ночных клубов. Судя по отзывам, он должен был быть вполне приличным, хотя нам скорее нужен неприличный. Впрочем… сделать его таковым для нас совсем не сложно.
Громкими звуками встречает нас клуб, светомузыка танцует по стенам, освещая фигуры танцующих людей, и кажется, что попадаешь в какой-то странный новый мир. Сразу почему-то вспоминаются фильмы о межгалактических приключениях, и пабы в которых собирается разношерстная толпа со всех уголков Галактики. Странные ассоциации, а ведь даже еще ничего не пила… Как раз это нужно исправить.
Тяну подругу к бару и широко улыбаясь обаятельному бармену, заказываю четыре быстрых коктейля.
- Тянуть коктейль из трубочки сейчас вообще не вариант, - улыбаюсь наклоняясь к уху Сэм, чтобы ей было слышно, - предлагаю сразу для настроения… - подмигиваю, подвигая Сэм две стопки.
- То есть, вот так с ходу и напиться? – в глазах подруги искорки смеха.
- Ну почему же сразу напиться? Все очень спокойно и цивильно, вот для настроения и…
- Цивииильно? – тянет Сэм, морща носик, - а я думала, мы устроим отрыв и разврат.
- Подруга, разврат – это к доктору, - смеясь, беру свой стакан, - а мы просто повеселимся.
- Уууу, а еще подруга называется, чего это к доктору? А как же кенгуру? И вообще, не хочу просто, - дует губы, но тут же смеется, салютуя, - но это дело пары стопок.
- Именно поэтому… - смеясь, салютую в ответ и опрокидываю одну за другой две стопки.
Обжигающая жидкость на какой-то миг бодрит, а потом по телу разливается тепло, окутывая со всех сторон, но оно не баюкает, не тянет понежиться в спокойствии, наоборот, словно разжигает огонь внутри. Хватая Сэм за руку, тяну на танцпол, чтобы влившись в толпу танцующих, в тот же миг подхватить ритм звучащей со всех сторон музыки и пуститься в пляс.
Атмосфера создает настроение и все мысли вылетают из головы, позволяя просто веселиться в свое удовольствие. Ритм сменяется, с насыщенного на более плавный и настроение меняется точно так же, чувствую рядом чье-то дыхание и через миг чьи-то руки уже скользят по талии. Сейчас эти прикосновения раздражают, выкручиваясь из чужих рук, делаю еще шаг к Сэм, скользя ладонями по её талии. Подруга улыбается, прижимаясь в ответ и я чувствую её ладони, обжигающие через ткань платья.
Чистой воды провокация, эмоции, плещущиеся на грани и азарт, горящий глазах. Ощущаю кожей направленные на нас заинтересованные взгляды, подмигиваю подруге, которая подхватив эту игру, двигается в том же ритме, что и я, прижимаясь. Два тела, прикрытых легкой тканью платьев, плавно двигающиеся под музыку, горящие взгляды, легкие прикосновения, как будто прелюдия, исполненная в виде танца. Ощущения сильны, благодаря азарту и желанию повеселиться, а чужое внимание лишь распаляет.
Я чувствую, что наш танец привлекает внимание, пусть малой группы людей, но на этот миг мы центр небольшой вселенной, мы – ритм и сердце, бьющееся азартом. Чувствую, как охватывает страсть, но совсем не сексуальная, она другой природы, пусть и замешанная на эмоциях. Чувствую, наслаждаюсь, смакую момент. Губы в нескольких сантиметрах от губ подруги, и этот небольшой спектакль заканчивается легким их соприкосновением. Никакой подоплеки, лишь игра и четкое понимание того, какой будет реакция.
Свист и восторженные выкрики дают понять, что эффект достигнут. Музыка снова сменяется, а мы с Сэм делаем шаг прочь друг от друга, чтобы, столкнувшись полубезумными взглядами, рассмеяться в голос.
- Это было круто, - отдышавшись, усаживаюсь на стул у стойки бара, заказывая нам еще по коктейлю.
- Хочешь повторить? – игриво двигая бровями, подруга смеется, усаживаясь напротив.
- А почему бы и нет, шоу получилось…
- Эффектным, - раздается голос совсем рядом и я, повернув голову, вижу симпатичного мужчину, который улыбается глядя на меня, - позволите вас угостить?
- Позволяю, - улыбаюсь в ответ и переведя взгляд на Сэм, вижу что рядом с ней нарисовался почти идентичный тому, что стоит сейчас рядом со мной.
Оба высокие и мускулистые, светловолосые и жизнерадостно улыбающиеся.
- Вот и кенгуру, - успеваю шепнуть подруге, подавшись вперед, а затем, снова выпрямившись, беру стакан с коктейлем, и салютнув подруге, залпом выпиваю.
Вечер продолжается знакомством, непринужденными разговорами и отвязными танцами. Никаких попыток перевести знакомство в горизонтальную плоскость со стороны молодых людей, просто веселье, так необходимое сейчас, чтобы сбросить напряжение последних дней. Танцы, коктейли один за другим, громкий смех…
- Идем, - Сэм сжимая мою руку, тянет прочь с танцпола, перед этим что-то пообещав новым знакомым.
- Куда? Уборная в другой стороне…
- Мы не в уборную, - решительно пробирается к выходу, увлекая меня за собой.
Оказавшись на улице, удивленно останавливаюсь.
- Не поняла, что случилось? Он распустил руки?
- Ливка, - прыскает подруга, - а то ты не знаешь, что если бы распустил, я бы ему сломала пальцы. Нет, просто мы их покинули.
- А зачем?
- Неужели ты никогда не веселилась подобным образом? Сначала заинтересовать парня, а потом исчезнуть? – подхватив меня под руку, тянет в сторону от клуба.
- Неа, ни разу. Но знаешь… - прислушиваясь к своим ощущениям и улыбаюсь, - мне нравится. Пусть ломают головы и уж точно нас будут помнить, - прыскаю, - хотя бы до утра.
Смеясь и поддерживая друг друга, стараясь не спотыкаться, петляем улочками, идя куда глядят глаза и наслаждаясь австралийской ночью.
- И куда мы теперь?
- Знаешь, - остановившись, смотрит в глаза, а в её взгляде уже знакомые огоньки азарта, - мы так и не пощупали кенгуру. Нет, парни конечно хороши, но… - вздыхает, - ушки не мягонькие…
- Вот тут согласна, - смеюсь, - и где бы нам найти сейчас кенгуру?
- Кажется, я точно знаю одно место…
Саманта Арчибалд:
Сидней
Клуб, гостеприимно распахнув двери, впускает нас в подсвеченный огнями зал. Подруга сразу же тянет к стойке. Отлично. Это именно то что сейчас нужно, потому что мир снова стал отдаляться, отгораживаясь от меня толстым стеклом. Не хочется остаться в оглушающей тишине и смотреть, как вокруг кипит жизнь, а меня нет. Растворившись, превращусь в фантом. Если бы мне не повезло, то именно так бы все и было. И странно глядя из-за стекла понимать, что мир бы не замер. Страх, холодком поднимается по позвоночнику вверх, подбирается к шее, легкой дрожью проходит по коже и чувствую, как леденеют подушечки пальцев. С трудом сдержала порыв- поднеся их ко рту начать отогревать дыханием.
Черт! Надо срочно взять себя в руки. Выдохнув, как перед прыжком в воду, широко улыбаюсь и устраиваюсь у барной стойки. Прищурившись смотрю на Лив. Почему у меня ощущение, что она за мной приглядывает, пока доктор отсутствует и наоборот. И что значит, не будет разврата? Я так не играю. Пара коктейлей примиряет с действительностью прогоняя остатки паники и мелодия зовет присоединиться к толпе. Ритм пульсируя ударами сердца с кровью разносится по телу. Музыка, захватив, берет в плен, победителем ворвавшись в поверженный город диктует свои условия заставляя двигаться, забывая обо всем. Забавно как меняются ощущения, когда чувствую чье-то дыхание рядом с ухом. Возбуждением пополам с интересом и тут же взвившееся раздражение на себя, ситуацию. Что я тут делаю? Шаг навстречу Лив и попытка забыться, в танце, прижавшись к подруге. Ладонями скользнуть по спинке и посмотрев в глаза, улыбнуться, увидев в них огонек веселья. Отлично. Можно двигаться, позволив музыке вести себя, кожей чувствуя, оставляющие липкие следы, чужие взгляды. Мелодия стихает, оставляя на губах послевкусие поцелуя.
Настроение выровнявшись позволяет выдохнуть и остатки раздражения и паники растворяются в следующем коктейле. Приятное знакомство, танцы, разговоры и снова коктейли. Чужие руки с каждым танцем все властнее прижимающие и уже чувствуется их тяжесть и уже близка грань, балансируя на которой нужно решить уйти или остаться. Хотя тут двух вариантов быть не может.
- Подожди меня, - приподнявшись, интимно шепчу на ухо новому знакомому,- я быстро.
Найдя взглядом веселящуюся Ливку, подхожу. Взяв подругу за руку и извинившись перед ее кавалером, обещаю что вернемся через минуту, а вместо этого быстро веду к выходу. После помещения свежий ветерок налетев слегка холодит обнаженную кожа, провоцируя поежится и передернуть плечами.
- Ничего не случилось просто мне надоело, - смотрю в глаза пытаясь понять расстроилась она или не очень, - пойдем искать кенгуру. Вернее есть у меня одна мысль.
- Только одна? – смотрит прищурившись.
- Будешь ерничать, поедем спать домой, - пугаю конечно, но лицо подруги становится удивленным.
- Не поняла. Это ты меня сейчас оторвала от такого, - на мгновенье замолкает подбирая слово, - аборигена, чтобы поехать к доктору?
- Нет конечно,- поцеловав в щеку, поднимаю руку. Открыв дверь остановившегося такси, - к зоопарку пожалуйста.
- Но он уже закрыт, - удивление в голосе шофера бесценно.
- Знаю, - сев в машину следом за Лив, захлопываю дверь, - там вид красивый, хотели сделать пару фотографий. Только по дороге остановите у круглосуточного бара.
Увидев взгляд шофера в зеркале заднего вида, улыбнувшись, пожимаю печами, и машина трогается с места.
- Что ты задумала? – в полумраке салона глаза подруги блестят нездоровым энтузиазмом.
- Увидишь, - выдыхаю устроив голову у нее на плече.
--------------------------------------
Машина останавливается перед центральным входом в зоопарк.
- Вас подождать, - пока рассчитываюсь водитель внимательно смотрит, - такси здесь не проезжают.
- Не переживайте, мы вызовем, -отдав деньги, захлопываю за собой дверь.
- Вот моя визитка, нагуляетесь звоните,- забрав плотный прямоугольник бумаги и посмотрев как за поворотом исчезли тормозные огни поворачиваюсь к Ливке.
- И что мы будем здесь делать? – проводит рукой по бетонному забору.
- Пойдем гладить кенгуру, - широко улыбаюсь, - и до завтра не подождет. Да, - погремев пакетом в котором бутылка мартини, пара пластиковых стаканчиков и орешки, - пошли поищем, как залезть.
- Нас арестуют, - но по горящему азартом взгляду вижу, что она согласна.
- Ничего, спишем все на пост травматический стресс, - оглядевшись присвистываю, - кстати, тут и правда шикарный вид на город. Как думаешь, по этому поводу стоит выпить?
- Стоит, - махнув рукой показывает на скамейку рядом с неработающим ночью подъемником.
С удобством устроившись на ней, разливает мартини слегка разбавив соком.
- За начало отпуска, а то у нас так и не было времени за это выпить, - отсалютовав Лив делаю глоток. Город, раскинувшийся внизу ковром из огней, переливается и мерцает, - сто лет не пила на скамейке.
- А ты неплохо сохранилась, - Лив усмехнувшись разливает, - и когда выпивала в походных условиях?
- Нууу, - посмотрев на бутылку которую подруга, как микрофон, держит у моего лица приосаниваюсь, - последний раз это было, пару лет назад на набережной Нью Йорка, но я была одна и мне было…
Мотнув головой, выпиваю.
- Все неважно, - выдохнув выпиваю, - а звезды здесь и правда шикарные, не обманул доктор.
- И когда он успел тебе о них поведать? Я-то думала он тебя в плену держал, - прыснув, тут же делает серьезное лицо, - в кровати.
- Как ты могла такое предположить?! – голос чуть плывет и оскорбленный тон не получается, - мы с ним разговаривали…
- Ааааа, - в голосе сарказм, - это теперь так называется.
- Зануда,- отсмеявшись обнимаю Лив за плечи и поднимаю взгляд к небу, - знаешь, когда мы добрались до пляжа, первую ночь я лежала на песке и смотрела на звезды. Завораживающее зрелище, а потом пришла мысль, вдруг мне придется его видеть до конца жизни изо дня в день, одно и тоже и …
Голос внезапно садится. Страх появившись ниоткуда,тянет ледяные щупальца впиваясь в солнечное сплетение и надо замолчать, чтобы перевести дыхание.
- Расскажешь? – подруга протягивая стакан участливо заглядывает в глаза.
- Не сейчас, - взяв стакан, выпиваю, - извини, мне не стоило начинать.
- Если захочешь поговорить, а рядом, - улыбается.
- Спасибо, - пожав ладонь, поднимаюсь,- пойдем. Нас ждет животный мир Австралии и, если верить путеводителю, а чего бы нам ему не верить, не только.
Быстрее. Надо что-то делать, лучше всего глупости. Только чтобы не чувствовать, как внутри разрастается ледяной комок. Подхватив Ливку под руку, нетвердой походкой, опираясь друг на друга, дошли до бетонной стены.
- Я не скалолаз, - подруга, сфокусировав взгляд на препятствии, выдыхает.
- Да ладно тебе, я тоже не он…вроде, но, - поднимаю вверх указательный палец, - мы пойдем другим путем.
Двигаясь вдоль стены, доходим до места, где бетон заканчивается и начинаются прутья.
- Во. Тут полезем. Ты через заборы лазила?
- Не помню, наверное, - смотрит вверх, - но я попробую.
- Только туфли сними и просунь сквозь прутья, перелезешь- возьмешь.
Спустя полчаса пыхтения, ругани и рассказов о диете, наконец-то совместные усилия увенчались успехом. Лив забралась на решетку и, на руках. висит с той стороны забора.
- Прыгай уже!
- Тут высоко и вообще,- переводит дыхание, - ты-то когда перелезешь?
- Никак, оставлю тебя там, - выдыхаю чувствуя, что начинаю трезветь, но страх ушел и можно дышать спокойно, - прыгай давай.
- Убью! – разжав, наконец, пальцы, приземляется на зад.
- Меня это оооочень стимулирует присоединится к тебе, - просунув сквозь решетку свои туфли и сумку с орехами, поднимаю юбку до пояса и ухватившись за прутья, как по канату поднимаюсь вверх.
- Шикарный вид, - веселится подруга, глядя на меня снизу вверх, - может запечатлеть?
- Убью, - забравшись наверх, выдыхаю, - и вообще, ты когда последний раз в спорт зале была?
Повиснув на руках, спрыгиваю. В спине что-то ощутимо хрустнуло, но алкогольная анестезия сделала свое черное дело.
- Пошли, - подхватив туфли и сумку, тяну красотку за руку на дорожку, - посмотрим план зоопарка и начнем осмотр. Хочу погладить кенгуру и потискать коалу. Остальное, как получится.
- Покататься на слоне и почесать жирафа за ухом, - подруга внимательно разглядывает стенд.
- Хмм. Принимается. Тогда, - смотрю схему, - кто там ближе? О! Фламинго. Тоже ничего. Начнем с них.
- Ты бы хоть юбку одернула, - прыскает, - а то все самцы будут наши.
- М-да, моя подруга ханжа. Кто бы мог подумать, - притворно сокрушенно вздохнув, начинаю одергивать юбку, - или не стоит? А то если попадется самец сторожа, есть шанс, что он впадет в ступор от моей неземной красоты, а мы как раз убежать успеем.
- Не успеем. Он издаст рев слона в период гона и побежит за нами в два раза быстрее, - хохочет.
- Точно, - привожу одежду в порядок, - с тобой мне не убежать. Эх надо заняться твоей тренировкой.
- Ни в коем случае, - испуганно смотрит на меня.
- Ладно, - смилостившись, решаю не заставлять её сейчас бежать стометровку по аллее, пустив следом крокодила, - но по приезду в Лондон, обязательно... Где я там крокодила возьму? Придумаю что-нибудь.
- Договорились, - важно кивает, но точно знаю, что пребывает в уверенности, что я забуду. Не угадала.
- У нас выпить есть?
- Конечно, - пошуршав пакетом, достала пару маленьких бутылочек. Протянув одну, салютую своей, - за девственную природу.
- За нее, - выпивает, - и вперед, навстречу приключениям, - схватив меня за руку уверенно тянет вглубь зоопарка.
Дрэго Камден:
охотимся
Лай собак был все настойчивее и настойчивее, словно срывались с цепи. Это было уже не выносимо. Их лай постепенно вырывал из сна, не давая возможности уснуть. Черт. Кого или что там принесло, что они так разрываются. Вторая подушка переместилась с кровати на ухо, но и этот маневр не помог, их лай прорывался сквозь толщу пера, ваты, или чем там еще бывают набиты подушки.
Отшвырнув подушку в сторону, сел на кровати растирая лицо руками. Недовольный взгляд в окно, выдал что в соседнем домике горит свет. И что? Что в этом такого? На улице темень непроглядная, ничего не видно.
Мысль что то, на что мы приехали охотится, могло зайти на территорию людей, медленно но уверенно заполняла полу сонный мозг.
Натянув одежду, прихватил ружье, и стараясь прислушиваться к любым звукам, направился в сторону дома. Хотя, какой там прислушиваться. Собаки лаяли так, что будь рядом хоть медведь, я ни черта не услышу. Мда. Ситуация, как говорил наш ротный, без пол литры не разберешь.
Вокруг дома не было ни видно ни слышно ни какого присутствия зверя. Да и собаки лаяли в сторону двери, которая при приближении оказалась закрыта.
Да уж, вежливый зверь оказался. За собой двери прикрывает.
Кто здесь заселился, я не видел. После ужина, я завалился спать, не особо интересуясь остальными желающими грохнуть дичь.
Приоткрыв дверь, я прислушался. Два голоса. Мужских, о чем то спорили. Прикинув в уме, вмешаться или уйти, решил остаться. Апеллируя тем, что мы на охоте, у каждого есть оружие, на дворе ночь и инциденты в виде убийства, здесь точно будут не к месту.
Сняв ружье с плеча, я приоткрыл дверь в спальню.
Картина, что говорится маслом. Один лежит в кровати, второй в стороне одетый.
Перекинул ружье из руки в руку, быстро перевел взгляд с одного на другого, оценивая общую ситуацию.
- Что не поделили?
Продолжая удерживать ружье, чуть приподнял бровь, сохраняя внешнее спокойствие, которого у меня и в помине не было, перевел взгляд на того, что был одет.
[/i]
Джеймс Таунсенд:
Канада
Чуть позже я познакомился с хозяином охотничьих угодий – Фрэнком. Словоохотливый мужчина под шестьдесят со смаком и без малейшего поощрения с моей стороны травил байки о невиданной удаче охотников и поистине хитрющих животных, обитающих, как легко можно догадаться, на его земле. Он то и дело разражался хохотом и хлопал себя по ляжкам, что неизменно вызывало у меня улыбку. Искреннюю, а не ту, что я вежливо цеплял на лицо, слушая его хвалебные россказни. Жена Фрэнка, поздоровавшись, вернулась к своему занятию – сортировке каких-то папок и записям в толстый журнал. Глядя на неё и кипы бумаги вокруг создавалось впечатление, что сюда ещё не дошёл прогресс в виде компьютеров, дарующих возможность сохранять данные, не накапливая тонны макулатуры. Женщина не смотрела на нас, и можно было предположить, что, погрузившись в работу, она о нас забыла, но то, как она время от времени покачивала головой на слова мужа, выдавало, её немое участие в нашем с Фрэнки разговоре, который справедливее было бы назвать его монологом. Наконец, привлекая внимание мужа, она громко захлопнула журнал и напомнила мне о стоимости жилья, а Фрэнку о том, что час уже довольно поздний, чем заслужила мои улыбку и признательность. Фрэнк посмотрел на часы и заторопился, объясняя, что через пару часов должны приехать ещё несколько человек, а он ещё не проинспектировал готовность зарезервированных домиков.
Мы вместе дошли до «моего» и бегло осмотрели жилище. Всего две комнаты. В той, что должна была служить гостиной был небольшой обложенный необработанным камнем камин и огороженный невысокой стойкой, кухонный угол. Другая, чуть поменьше, могла похвастаться только смежной ванной комнатой, внушительных размеров кроватью и шкафом массивного, светлого дерева. Может там было что-то ещё, я не обратил внимания, отметив только наличие самого необходимого.
Девочки Гэри требовали моего внимания и мне пришлось не мало повозиться, чтобы они получили привычное питание. Перекусив, я посидел с кружкой горячего чая перед камином, прислушиваясь к дыханию ночного леса, и невольно вспомнил о неприятно холодящем взгляде в спину. Кто-то из охотников или действительно лесная ведьма? Как бы неприятно это ни было, особого значения не имело. Куда больше меня интересовало то, что Филдинг не отвечал на звонки. В который раз нажав «отбой», я засунул смарт в карман брюк, поставил пустую кружку в раковину и прошёл в дальнюю комнату.
В спальне было значительно холоднее, чем в гостиной и я ещё раз поблагодарил изобретателей термо-белья за их творение, попутно стягивая его перед душевой кабиной. Удовольствие принять душ иногда дорогого стоит и сейчас я ощущал себя именно так. Мыльная пена вперемешку с пылью и часами перелёта и дороги сползала по телу вниз, а я, закрыв глаза, просто наслаждался ударами упругих горячих струй по плечам и затылку. Когда я, наконец, отодвинул дверцу душевой, вся ванная комната была наполнена белыми клубами пара. Нащупав в этом «тумане» полотенце, я остановился перед раковиной и, накинув его на голову, принялся вытирать волосы и лицо. Закончив, отбросил его в сторону и поднял взгляд на запотевшее зеркало перед собой. Дверь за моей спиной, закрываясь, едва заметно качнулась. Какого дьявола здесь происходит? Резко обернувшись, схватился за ручку двери и... убедился в том, что знал и до этого – дверь закрыта. Рванув ещё одно полотенце с крючка, уже на ходу обернул его вокруг бёдер. Мозг быстро заработал, один за другим подбрасывая аргументы опровергающие увиденное. Если бы в доме был чужой – собаки подняли лай, если бы я забыл закрыть дверь – пар не собрался бы в ванной, а нашёл себе выход в спальню... Если бы. В пустой спальне по-прежнему горит свет и просто невозможно выбежать так быстро, чтобы я сейчас не заметил уходящего. Чёрт возьми, моё сознание ничем не замутнено, чтобы можно было сослаться на галлюцинации. Заткнув край полотенца, я провёл рукой по лицу, пытаясь понять что происходит, и, хоть в этом не было смысла, вышел в гостиную. В свете догоравшего в камине огня было совершенно очевидно, что и эта комната пуста, а входная дверь закрыта. Я выглянул на улицу и убедился, что обе собаки на привязи – там, где я их оставил. Эмбер подняла голову и посмотрела на меня, словно подтверждая, что бдит. Показалось. Лучше думать так, чем считать, что у меня поехала крыша. Развернувшись, я захлопнул за собой дверь и вернулся в спальню.
* * *
Нет, теперь мне точно не мерещится. Сев в кровати, нащупал под подушкой пистолет и снял его с предохранителя. Не нужно даже прислушиваться, чтобы различить за лаем собак, звук шагов в коридоре. Прежде чем я успел выбраться из кровати, дверь в комнату распахнулась и загорелся верхний свет, на пару мгновений ослепив меня. Ещё толком не видя кто передо мной, я вскинул руку и направил оружие на вошедшего.
— Ты вообще кто такой? И что тебе здесь надо? – раздалось возмущённое от двери.
Охереть. Мало того, что вламывается в чужой дом, ещё и вопросы задаёт. Я посмотрел на незнакомца. Мужик был примерно одного со мной возраста, его акцент выдавал европейца, а таращился он настолько удивлённо, что мысль о взломе и злом умысле я без раздумий похоронил. Не сводя глаз с дула моего пистолета, он медленно поднял руки. В одной джемпер, другая совершенно пуста. На поясе и подмышками пусто. Убедившись, что он не вооружён, я опустил руку с пистолетом на одеяло, не торопясь однако убирать оружие совсем.
—Если учесть, что это ты вломился в мой дом, право задавать вопрос «Что тебе здесь надо?» принадлежит мне.
Истошный лай собак стал громче, как если бы открыли входную дверь. Последовавший хлопок подтвердил мою догадку и снова шаги. Бросив острый взгляд на тёмный проём двери и внутренне подобравшись, я, не спуская глаз с мужика, стал ждать появление его дружка, и тот не заставил себя ждать. Этот был помоложе, полураздет и вооружён.
— Что не поделили? — парень вопросительно приподнял бровь.
Откровенно странный вопрос для подельников. Впрочем, как и вся ситуация. Я снова посмотрел сначала на одного, потом на другого, на ружьё. Что-то тут не вязалось.
—Какого чёрта?
Так началось моё знакомство с Крейгом Фаррелом и Дрэго Камденом.
Скоро мы выяснили, что Фаррел принял в темноте «6» на стене бунгало за «5» и прибывал в полной уверенности, что это я вторгся на его территорию. Дрэго оказался соседом из домика №7. Прояснив ситуацию, мы перебрались в гостиную и раздавили на троих бутылку виски, после чего разошлись, попрощавшись до завтра.
* * *
Утром я, наконец, дозвонился до Эда. Из его путанной, торопливой речи я вычленил два наиболее часто повторяющихся слова: «девушка» и «тюрьма», из чего сделал вывод, что Эда я тут не дождусь. Пожелав удачи и ему, и попавшей в переплёт девице, я окончательно попрощался с мыслью провести эти дни в знакомой компании.
Дообеденные часы тянулись невыносимо долго. Я успел выпить кофе, накормить и выгулять собак, а до обеда всё ещё оставались пара часов. Я решил провести это время с пользой и, вернувшись к себе, занялся изготовлением пуль и патронов. Найдётся не мало людей, которые назовут это странностью и бесполезной тратой времени, на что я отвечу, что они просто не оказывались на пути трехсоткилограммового зверя с ружьём, давшем осечку. Вот тогда бы вы оценили все преимущества самодельных патронов. Улыбнувшись собственным мыслям, я отмерил в гильзу пороха, переложил пыжом и засыпал дробь. Ещё один пыж. Закончив с «начинкой», закатал готовый патрон машинкой, и взялся за следующий. Закончив, надломил ствол, зарядил ружьё и со щелчком поставил ствол на место, остальные пули заняли своё место в патронаже.
За обедом я снова встретился со своими ночными знакомыми – Крейгом и Дрэго. Они были без собак, что усложняло задачу Эмбер и Шугар, но ни в коем случае не могло отвратить нас от того, чтобы выйти на охоту. Мы засиделись за обедом, знакомясь ближе и делясь опытом, а потом разошлись по своим бунгало, чтобы встретиться снова через час.
* * *
Собаки взяли след и теперь рвались с поводьев, нетерпеливо виляя хвостами и глядя на меня своими умными глазами. Они были хорошо обучены и прикормлены – спасибо Гэри – и не издали ни одного звука, который непременно спугнул бы вепря. А он был где-то недалеко. На это указывало не только поведение собак, но и следы трения на деревьях. Зверь был крупным, более двухсот тридцати килограмм и я невольно подумал, что, возможно, нам следует отказаться от его загона. Собаки могут не справиться с этой громадиной, а брать на себя ответственность за смерть одной из них мне не хотелось. Нетерпеливый, вопросительный взгляд Фаррела заставил меня поторопиться с решением и, надеясь, что не придётся об этом пожалеть, я бесшумно спустил собак с поводков.
Лайки сорвались с места и уже через пару секунд исчезли за поворотом тропы. Переглянувшись, мы последовали за ними – Дрэго по следу, а я и Крейг на несколько метров позади него, страхуя. Держась подветренной стороны, мы пока не пытались нагнать собак, а всего лишь не потерять их из вида. Как только они обнаружат животное – дадут нам знать лаем, пока же нужно просто попытаться не спугнуть обладающего прекрасным слухом и обонянием зверя.
Оливия Синклер:
Австралия. Сиднейский зоопарк.
Чем дальше в ночь, тем интереснее и тем сильнее азарт, а драйв зашкаливает, толкая на необдуманные поступки. Кажется, подвластно абсолютно все, лишь бы не в одиночку. Верная подруга, чьи идеи всегда способны удивить и алкоголь, помогающий расслабиться до состояния «я могу все». По-настоящему беззаботно и весело может быть только если рядом тот человек, который настолько же безумен, как и ты. Мне повезло.
Будучи довольно спокойным ребенком, через заборы я не лазила никогда. Ну разве что в подростковом возрасте, пробираясь на чужую территорию вместе с друзьями. Тогда хотелось адреналина и веселья, мы были совсем детьми, а казалось, что достаточно взрослые и нам все дозволено. Что поменялось? Стали старше, а дурь, как была в голове, так и осталась. Плохо или хорошо, не знаю, да это и не важно, гораздо важнее ощущения. И вот сейчас, пытаясь перелезть через забор зоопарка в чужой стране, босая, в задравшемся до неприличия платье, ощущаю себя по-детски счастливой. Быть может всему виной лишь алкоголь, но какое это имеет значение?
Стараемся сдержать так и рвущийся смех, чтобы нас не засекли, но дается нам это очень сложно. Плохо одернутые платья, туфли в руках, чтобы не стучать каблуками, привлекая внимание, прогуливающихся по территории с ночным осмотром, охранников, бумажный пакет с выпивкой, кочующий от меня к Сэм и обратно… Красотки, что еще сказать?
- Тут камеры, наверное, по периметру стоят… - осеняет меня умная мысль.
- Думаешь, охранники посреди ночи смотрят что показывают камеры?
- Не знаю, а вдруг?
- Ну только если вдруг, - улыбается, делая глоток из бутылки, - подруга, не нуди. Лучше смотри где фламинго…
- Они же розовые, должны быть видны и в темноте, - поморгав, широко раскрываю глаза, оглядываясь по сторонам, - фламииинго, кыс-кыс…
- Ливка, - смеется подруга, - мне кажется, что они на «кыс-кыс» не отзовутся.
- Мда? А на что отзываются?
- Если бы я знала, уже бы звала, - показывая язык, - тебе не кажется, что мы слегка заблудились?
Вокруг тишина, все звери, похоже, почувствовав нас, попрятались по своим домам, предчувствуя нечто для себя неприятное. Эгоистично с их стороны, вот лондонские никогда бы не… Кстати, надо будет проверить.
Тусклое освещение мало помогает оглядеться, но заметив две горящих точки, так похожих на глаза, замираю, хватая Сэм за руку.
- Стой.
- Да что та… - Сэм собирается возмутиться. Но я показываю ей в ту сторону. Откуда неотрывно следят за нами чьи-то горящие глаза.
Сглотнув, чувствую, как начинает отпускать приятное опьянение и на смену ему приходит страх. Ну надо же было додуматься рвануть в зоопарк ночью, тут наверняка есть хищники! А если это лев или тигр? А у медведей глаза в темноте светятся? Что нам теперь делать?!
- Нужно притвориться мертвыми… - вспоминает какой-то совет Сэм.
- Он нас сожрет и не подавится.
- А если будем стоять, то пройдет мимо?
- Я не знаю, но может нам удастся уйти аккуратненько?
- Сильно сомневаюсь… Поорать, пусть прибежит охранник?
- К тому времени чудище нас доедать будет.
Пока мы, прижимаясь друг к другу, прощались с жизнью, чудовище стояло и не моргало. Оно было не очень близко, но в пару прыжком вполне могло бы догнать нас и… Дрожь проходит по телу, а страх сковывает, не давая пошевелиться. Глупо так, оставаться стоять глядя в глаза собственной смерти. Есть надежда, что зверей тут хорошо кормят и нас не съедят, но понадкусывают определенно.
- Почему оно стоит?
- Предлагаешь ему прилечь? – даже в такой ситуации Сэм ехидничает.
- Угу, может мы того… успеем?
Тем временем глаза привыкают к темноте и удается разглядеть очертания того, кто перед нами. Глаза все так же горят, но вдруг становится заметно, как их соединяет что-то вроде белой полосы, и если присмотреться, становится понятно, что…
- Ливка! Я тебя убьююююю, - шипит Сэм, хватая меня за руку и тащит прямо к чудовищу, - сожрет значит?!
Становится немного неловко, когда оказывается, что «глаза» это всего-навсего небольшие лампочки на вольере, освещающие табличку с названием того, кто в этом самом вольере содержится.
- Ну немного ошиблась… Согласись выглядело все очень правдоподобно и страшно.
- Треснуть бы тебя! Я протрезвела даже, доставай там что осталось…
Шуршание пакета, звук стекла, ударившегося друг о друга, и не могу сдержаться, чтобы не засмеяться.
- Как алкашки…
- Нам сегодня все можно, - улыбается, делая глоток.
Пара глотков и кажется, что перед глазами светлеет. И только сейчас становится понятно, что мы все-таки не одни. Чуть поодаль стоит фламинго, глядя на нас, как мне кажется, с укором и опаской.
- Ой, смотри, а вот и фламинго, - улыбаюсь, подходя ближе, и протягиваю ему бутылку, - привет, хочешь?
Фламинго недоверчиво смотрит, а Сэм вздыхает.
- И других спаиваешь, не стыдно? Вдруг у него жена дома, а он пьяный придет…
- Нет у него жены, он же фламинго.
- И что? Он что, не человек что ли?
- Вообще то нет, - хихикаю, стараясь призвать животное поближе, - красавец, какой пышный и шикарный фламинго… Можно нам тебя потрогать? Ну пожалуйста…
- Дожились, - прыскает Сэм, но тут же присоединяется ко мне, пытаясь завлечь нового знакомого.
Но фламинго видимо не очень хорошо относятся к англичанам и американцам, потому что, одарив нас не слишком дружелюбным взглядом, гордо уходит.
- Нет, он совсем офигел? – решаю обидеться на животное и нахмурившись, лезу через вольер, чтобы все-таки догнать и…
- Ливка паразитка, куда ты? А меня подождать?!
- Лезь давай скорее, - и снова не везет, падаю, не успев слезть аккуратно. Благо, что под ногами была мягкая земля.
- Вот неваляшка, - смеется подруга, на удивление ловко приземляясь на ноги.
Показываю ей язык и мы вместе пробираемся дальше, чтобы настигнув так нагло ушедшего от нас фламинго, загладить его.
- Нужно застать их врасплох, - шепчу, хватаясь за руку Сэм.
- Это как?
- Ну вот сейчас как выскочим и напугаем, они…
- Обделаются от страха, то есть от счастья, конечно же, но итог не меняется…
- Занудство половым путём передается?
- Очень смешно, мы предохраняемся между прочим, - хлопает меня по попе, - иди уже.
Крадемся, высматривая жертв, но нам сегодня почему-то не очень везет. То ли темнота виновата, то ли алкоголь, может просто фламинго попались плохие, но наша затея обернулась против нас.
Тишина, изредка доносятся звуки других животных, находящихся по соседству и вдруг на нас выбегает толпа фламинго, да не просто так, в с громким криком.
- Бежим, они взбесились!
Права была Сэм говоря о том, что нужно заниматься своей физической подготовкой, ой как права…
До ограждения долетаем в миг, на ходу взбираясь на него и перебираясь через, чтобы плюхнуться на землю, фламинго уже не принадлежащую. Эти розовые сволочи рассредоточившись вокруг забора, продолжают материться по-своему, а мы, отряхнувшись, как можно быстрее направляемся вглубь зоопарка, чтобы не попасться охранникам.
- Нет ну надо же какие гады!
- Никогда они мне не нравились, - качает головой Сэм, - главное, чтобы кенгуру нас так не прогнали…
Сверившись снова с указателем, выбираем маршрут и прогуливаясь по территории, разглядываем обитателей зоопарка, которые не спят в этот момент. Фотки на фоне жирафа, попытки дотянуться и его погладить, снова путешествие через ограждение на свой страх и риск, но на этот раз успешное. Жираф оказался гораздо приятнее, чем фламинго, даже разрешил погладить себя. Восторг перехлестывает все, даже мысли о том, что нас могут поймать и выгнать, а еще хуже, сдать в полицию за проникновение.
- Я хочу его себе забрааать, - провожаю взглядом жирафа, который, получив порцию поглаживаний и отказавшись от выпивки, уходит куда-то по своим делам.
- И где ты его будешь держать? – веселится подруга, снова перелезая через ограждение.
- Куплю себе дом, и сделаю для него там огромный загон.
- В доме? – смеется.
- На территории. И вообще, хватит ржать, - вновь лезу через ограждение.
Даже не замечаю на руках и ногах ссадины и царапины, слишком силен азарт и хочется веселиться по полной.
Очередной вольер и замираем у самой ограды. На лужайке, глядя прямо на нас, удобно развалившись, лежит тот, ради кого собственно и стоит столько часов лететь в Австралию, а затем ночью пробираться в зоопарк – кенгуру .
- Вааа, - с восторгом смотрю на Сэм и мы, не сговариваясь, тянемся к прутьям ограждения, чтобы уже привычно перебраться через него.
Саманта Арчибалд:
Австралия, Сидней.
А счастье было, так возможно. Промелькнуло в голове, когда Ливка, дрожащей рукой, показала в сторону, откуда на нас не мигая, смотрели чьи-то горящие, определенно голодные, глаза. Липкий страх, на мгновенье, сковал тело, не давая ни вздохнуть, ни сдвинуться с места. Так, надо успокоиться, мы в зоопарке тут полно охранников… но хоть один-то есть. Ведь должен быть? Резко протрезвев, до рези в глазах, вглядываюсь в темноту и тут… Убью! Серьезно, убью! Нет, сначала отведу к окулисту и если он скажет, что зрение у этой паразитки в порядке, совершу справедливую месть или не очень справедливую, но показательную. Все будет зависеть от вердикта эскулапа.
Но все забывается, когда в темноте, как маяк, появляется розовый фламинго. Сразу вспомнилась «Алиса в стране чудес», а именно то, как этих чудных птиц использовали для игры в крикет. Хмм…Это в самом деле было так сложно? Обходя просыпающуюся птицу задумчиво рассматриваю. Попробую. Резко присев хватаюсь двумя руками за ноги и встаю. Вместо того, чтобы притворится мертвой, эта розовая идиотка орет и извивается так, что приходится разжать руки.
- Ну и пожалуйста, - попытавшись отвесить пинок по заднице убегающего фламинго, плюхнулась на свою.
Мстительная сволочь…крутилось в голове, когда, ставя рекорды скорости, неслись по пересеченной местности, от разъярённой толпы в розовом. Только, оказавшись в безопасности, повернулась к птицам и в трех выразительных жестах показала им все, что думала о них в этот момент.
- Что они взбесились-то? – подруга перевела дыхание и смотрит оооочень подозрительно.
Так, тут главное не запалиться. Поэтому, независимо пожав плечами, сообщила, что мне эта гадость семейства птичьих никогда не нравилась ни цветом, ни характером и, взяв Ливку за руку, поволокла дальше наслаждаться природой… Мать её!
Мы успели зайти в вольер к жирафу, который в отличие от пернатых, хоть и был разбужен нашими радостными скачками вокруг и мощным запахом алкоголя, оказался на редкость дружелюбен. За что бы наглажен и нацелован. После, видимо ошалев от творящегося вокруг него беспредела, встал и ушел. Выпить отказался, похоже, он нас не уважает. Эх. Что-то этот зоопарк перестает мне нравиться. Животные неприветливые, выпивка заканчивается, спина начинает болеть и вообще, может вернуться к забору и полезть обра… Ааааа! Кенгуруууууу!
Счастье есть -единственная мысль, когда увидела, развалившегося на траве, красавца.
- Ливка. Все как представляла. Мягонькие ушки, пресс кубиками. Ваааа, - перешагнула через загородку, - пошли жамкать.
- Пошли, - подруга, рванувшая вперед, замирает, - а он не треснет? Тут фильм вспомнила, так там кенгуру вставал на хвост и бил задними лапами.
- Ой, - замираю пораженная открывшейся перспективой, - не должен и потом, фильм это всегда сказка.
Но зерна сомнения посеяны и перейдя с бега на шаг медленно приближаемся, к уже не кажущемуся дружелюбным, животному.
- Надо застать его врасплох или лучше, - хмыкает, - пусть спит, а мы пока осуществим все свои фантазии.
- Всеее? - прыснув, зажимаю ладонью рот, - я всегда хотела залезть к кенгуру в сумку. Думаешь, не проснется?
- А зачем тебе его сумка? – улыбается, - будешь щупать, что же там лежит?
- Ой, очень надо, - махнув рукой, медленно приближаюсь, - по его запасам шариться. Просто, в ней, наверное, очень прикольно на ощупь.
- Точно, - кивает, - тогда я тоже хочу.
- Куда?!- догоняю ускорившуюся подругу, - без меня.
Бесшумно, как нам показалось, дошли до кенгуру и присели рядом с ним на корточки.
- Красавец, - восторженно выдохнув, вытягиваю руку и касаюсь шкуры.
- Точно, шикарный, - Ливка, наглаживает шкуру, - но не очень-то он и мягкий.
- Хмм, - перестав поглаживать, щупаю, - ты права. Похоже и тут обманули, но может хоть ушки.
Одновременно потянувшись к ушам, хватаемся за них и возмущенно стонем. Жизнь полна разочарований… не успеваю додумать, потому что кенгуру, наконец, проснувшись, резко подскакивает. От неожиданности выпускаем уши и упав на траву смотрим как он, огромными скачками, удаляется от нас.
- Стоооооой! – мой крик оглашает зоопарк, - зараза! Я ещё в сумку не слазила. Если и там не мягко.
- За ним! – подхватывает Лив.
Вскакивая с травы и забыв про туфли, бежим следом. Не догнали, потому что я споткнулась обо что-то и, совершив почти акробатический кувырок, рухнула на траву.
- …!...!...! – переведя дыхание смотру на бежавшую следом, но так же растянувшуюся и матерящуюся подругу, - что это было?
- Не знаю, - закончив ругаться, шарит руками, - но оно мягкое и шевелится.
- Надеюсь, мы не заскочили в вольер к слону, - хмыкнув, сажусь и протягиваю руку, немного потрогав слабо шевелящийся комок меха, - поздравляю, ты придавила кенгуру.
- Ой, - перекатившись, ошарашено моргает глядя на небольшого кенгуренка, который от шока замер и смотрит на нас огромными глазами, - маленький.
- Ты его раздавила, - встав на колени, глажу животное по голове, - прости ее маленький, она не хотела.
- Перестань меня пугать, - садится рядом, - все с ним в порядке. Вот дышит.
Проводит ладонью по кожаному носику.
- От сейчас это был аргумент, - хмыкаю, - может он на последнем издыхании. Но какой же приятный на ощупь.
- Это да, - в четыре руки наглаживаем безропотно лежащего кенгуру, - кстати, можешь и в сумочку заглянуть. По-моему, он совсем не против.
- А по-моему, он сейчас окочурится. Но ты права, лучше сейчас, пока теплый, - проводя рукой по животу нащупываю, кладку кожи, - ух ты, мягонько как.
- Да хватит уже, - Лив, потянувшись, тоже проводит пальцами по сумке и запускает их внутрь, - шикарно. Мама!
Видимо, от наших манипуляций, кенгуру наконец-то приходит в себя. Резко подпрыгнув, с места в карьер несется в даль и снова мы видим, удаляющийся скачками силуэт.
- Нет, не будем догонять, - проводив взглядом, вытягиваюсь на траве, - я уже нагладилась.
- И я, - Лив ложится рядом, - кстати. Тебе не кажется, что когда мы сюда залезли, было тише?
- Точно, - прислушиваюсь к звукам, разносящимся в ночи. То тут, то там, кричат животные и …слышны голоса переговаривающихся мужчин, - черт! Похоже, нас запалили. Пошли, может успеем слинять обратно через забор. Только тихо.
- Сэм, у тебя туфли с собой?- встав на ноги, оглядываемся.
- Нет, да и черт с ними, главное сумочка с кредитками на месте, - показываю аксессуар, который когда лезла, перекинула, чтобы не слетела, с плеча через голову, - а у тебя?
- И у меня здесь, - переглянувшись тихо прыскаем, - ладно пошли. Только вдруг найдут нашу обувь.
- И что? Думаешь, пойдут по Сиднею примеряя наши туфли всем девушкам кому подойдет, того и посадят?
- Я по тебе сейчас тресну, - тихо смеется, - веди уже. Где тот волшебный забор, через который надо перелезть?
- Ставь вопрос правильно, - хмыкаю, - где тот забор, через который мне тебя снова перебрасывать.
- Точно тресну, - хлопает меня по попе и ускоряется, а я припускаю следом.
Двигаемся в сторону противоположную той, откуда раздаются голоса, удаляясь все дальше и дальше, а забора все нет. Небо потихоньку светлеет, алкоголь выветривается, а спина болит все сильнее.
- Все устала, - пытаюсь устроиться на каком-то, ландшафтно поваленном, дереве, - больше не могу. Пристрелите меня.
- И я, - усаживается рядом, - похоже, мы заблудились.
- Не похоже, а точно, - чтобы немного ослабить боль прижимаюсь спиной к, стоящему сзади, дереву и вижу с ветки, растущей над головой, свешивается чья-то симпатичная лапка, - смотри, кто это?
- Не знаю, - вглядывается, - но, похоже, он мягонький.
- Да? Здорово, - протянув руку, снимаю с ветки серый комок меха, который при рассмотрении оказывается коалой, - вааа. Она шикарная.
- Тоже такую хочу, - Лив вскочив, оглядывает ветки и, найдя, снимает себе такую же, только чуть меньше, - какая прелесть.
- Хоть что-то хорошее в этом походе, - глажу по спинке прижавшееся животное.
- И не говори, - подруга, улыбаясь, наглаживает свою жертву.
Увлекшись этим замечательным занятием, не успеваем среагировать на, раздавшийся с боку, шорох и по глазам ударяет свет фонаря.
- Вот вы где, - вздрогнув, одновременно с пригревшийся и почти уснувшей на мне коалой, смотрю на мужчину в форме который, быстро сказав что-то в рацию, повернулся к нам, - что вы здесь делаете?
- Мы, - запинается Лив крепче прижимая животное к себе, - просто …
- Мы заблудились, - слова срываются сами собой, и вижу как у Лив распахиваются глаза, - да, мы осматривали зоопарк и заблудились. Он тут огромный.
-Не смогли найти выход, - подхватывает подруга, - испугались, решили дождаться утра здесь, чтобы найти служащих и спросить, где он.
- А почему в таком виде? – свет фонаря светит попеременно то на Лив, то на меня и рассмотрев подругу понимаю, что выгляжу примерно так же.
Грязные, волосы растрепаны, босиком, поцарапанные руки и ноги. Уверенна, если нас отмыть обнаружатся синяки.
- Потому что сначала, нам было страшно, и мы его искали, долго искали, - показываю на себя, - пару раз упали. У вас тут половина фонарей не работает, а мне, между прочим, спину нагружать нельзя…
- При чем тут? Так, вы хотите сказать, что пришли в зоопарк днем…
- Вечером, за пару часов до закрытия, - вздыхаю, - очень хотели посмотреть кенгуру.
- Так, и когда пришло время покидать зоопарк вы не нашли выход, - в голосе охранника сарказм, - и не видели служащих которые ходят по аллеям показывая посетителям, как к нему пройти, ни тех, что вечером кормят животных и убирают территорию. Они все прошли мимо вас?
- Да, - чувствую, как раздражаюсь, а спина начинает болеть все сильнее, - что в этом такого? Да, не заметили. Да, зашли в туалет и все самое интересное, включая кормежку пропустили. И полночи лазали по вашему гребаному зоопарку, а у меня вообще посттравматический стресс. И кстати, если внимательно посмотрите на нас, то поймете, что территорию убирали плохо.
- Какой стресс?- сарказм, звучащий в голосе, можно резать ножом.
- Она была на разбившемся самолете, - вступает подруга, увидев, что я со стоном закатила глаза, - а Вы вместо того, чтобы довести нас до выхода и вызвать такси, устроили тут допрос с пристрастием! Хороши порядки. Мы в суд подадим на ваш зоопарк.
- Не надо так волноваться, - тон охранника сразу стал мягче, - сейчас поедете в участок, и там со всем разберутся. Кстати, обувь ваша где?
- Тяжело ходить на шпильках по вашим пригоркам, - устало вздохнув, продолжая обнимать коалу, - а у меня травма спины. Сняли мы ее, а потом испугались, побежали и забыли про нее. И черт с ней! Мы не обеднеем от потери пары туфель- комфорт превыше всего.
- Понятно, - показывает на подъехавшую открытую машинку, - поехали к выходу и да, животных верните на место.
- Пока маленький, - чмокнув между ушек, с трудом отрываю от себя, сладко спящего малыша, - а можно мне его оставить? Нет? А если у меня стресс?
- Вот выпишет доктор, придете с рецептом, - показывает на машинку, - а сейчас садитесь.
- Мир жесток и несправедлив, - констатирует подруга, возвращая коалу на ветку, - пойдем. И потянулась череда беззаконий.
До ворот ехали в полной тишине, если не считать, конечно, диких криков, разбуженных среди ночи, животных. Сижу прижавшись к Лив, чувствуя, как мне становится все хуже. Когда машина через полчаса останавливается у входа, мысленно присвистываю. Ничего себе, сколько мы прошли и частично пробежали.
- Мы бы точно сами выход не нашли, - подруга важно кивает и прищурившись смотрит в глаза нашедшему нас мужчине, - готовьтесь к судебному иску.
Гордо усаживается на задние сидение, приехавшей за нами, полицейской машины, сажусь следом. Пока полицейские разговаривают с охранником, Лив, наклонившись ко мне, быстро шепчет.
- Ловко ты про заблудились придумала, - воровато оглядывается.
- Как-то само вырвалось, - вздыхаю, - видимо сказалась привычка отмазываться. Так что стоим на этой версии. Смотри, чтобы быть точными. Приехали на пароме, дошли пешком. Примерно в пять вошли в зоопарк и пошли в самый дальний край, чтобы возвращаясь, внимательно все рассмотреть.
- Точно, - кивает, - дальше так. Зашли в туалет, вышли- никого. Продолжили идти, посидели на лавочке, стемнело, испугались, бегали, кричали. Все.
Полицейские наконец-то садятся в машину и поэтому не отвечаю, а посмотрев в глаза подруге, просто киваю. Пока ехали до участка чуть не уснула. Все произошедшее смешалось в какую-то чехарду из событий и образов. Может это сон? Вот сейчас открою глаза и окажусь в гостиничном номере, на своей кровати. Черт! Как больно-то! Надо перевернуться. Только собираюсь это сделать, как…
- Выходите, - с трудом открыв глаза, вижу распахнувшуюся дверь.
-Черт! Так надеялась, что это сон, - с тихим стоном выбираюсь на улицу. Прохладный утренний ветер холодит кожу заставляя вздрогнуть, и это отдается болью в спине. Ступни ног чувствуют асфальт и кажется будто стою на наждаке.
- Больно? – подруга, выбирается следом и взглянув на мое посеревшее лицо, начинает злиться, - Сэм жертва авиакатастрофы и ей нужен врач. В конце концов, может, объясните нам, почему мы должны сидеть в участке, в то время, как охранники, халатно отнесшиеся к своим обязанностям и закрывшие нас в зоопарке, остались спокойно досматривать сны?!
Поняв, что от меня толку нет, Лив берет все в свои руки, наезжая на полицейских так, что они растерянно переглядываются.
- Пройдемте в участок, дадите показания и если все в порядке вас отпустят, - приглашающий жест в сторону двери и, мягкое взятие, из которого не вывернуться, под локоток. Оказавшись в участке, смотрю на усталого дежурного.
- Мне надо позвонить, - услышав разрешение, достаю из сумочки телефон и набрав номер, считаю гудки. После третьего в трубке раздается голос Эмили.
- Самолет не успел приземлиться, как ты уже звонишь, - звучит неприкрытое ехидство, - только не говори, что соскучилась. Так что случилось?
Голос поменяв интонацию становится стальным. Вздохнув и мысленно перекрестившись, рассказываю обговоренную с Лив версию произошедшего.
Крейг Фаррел:
Канада
И вот мы непосредственно на охоте. Таунсенд после несколько секунд промедления отпустил собак и те взяли след, а мы, Дрэго, я и Джеймс шли по следу, прислушиваясь и озираясь. По ощущениям, такая охота сравнима с охотой на медведя. Кабан привлекает охотника собственной безудержной наглостью и диковинной физической активностью. Кто кого? Человек – царь зверей? Царь ли? Здесь, на охоте всё и решается. Кабан, как бронированная машина, моментально пронизывает всевозможные толщи разнообразных веток и пробивается через непролазные заросли колющего кустарника. Он прет напропалую и нет для него преграды. Я хорошо помнил свой первый опыт в охоте на кабана. Отметина о том дне до сих пор красуется у меня на лопатке. Когда он чует угрозу, он не медлит, а сразу начинает бросаться. В тот раз я стоял прямо перед ним и, это было ошибкой. Кто-то из охотников выстрелил в него и попал в левый глаз. Зверь взвыл и понесся прямо на меня. Это был хищник. И, как любой хищник, он обладал отличным нюхом и слухом. Потеряв один из органов, он с успехом использовал оставшиеся. Растеряв от ярости остатки разума, кабан стремительно понесся прямо на меня, застывшего у дерева. Не знаю каким образом я очутился за деревом, но что-то побудило меня сделать шаг в сторону и это спасло мне жизнь. В ту же минуту огромное дерево сотряслось от мощного удара. Зверина с размаху налетел на толстый ствол, врезавшись в него со всей дури. Я хорошо помню те звуки, как раздался треск и характерный хруст. Они означали лишь одно, что кабан повредил себе шею. Огромное тело завалилось набок и мощные лапы судорожно забились в воздухе. И только тогда мои напарники добили его. А шрам на лопатке до сих пор иногда побаливал.
В полной тишине мы услышали лай гончих и, не сговариваясь, втроем бросились на этот призыв. Дрэго по-прежнему был впереди, а мы с Джеймсом по бокам чуть поодаль. Лай становился все громче и вот наконец мы вышли на небольшую опушку, где и увидели эту картину. Застигнутый врасплох, окруженный собаками, кабан моментально встал в оборонную стойку. Одна из собак попыталась ухватить его за задние лапы. И если вдруг кабан взбрыкнет, то раны могут быть с большей долей вероятности смертельные. Я щелкнул затвором, отвлекая внимание зверя на себя. И яростный взгляд зверя впечатался в меня. Почувствовал, как по спине прошла испарина. Парни тем временем не теряли времени зря и окружили кабана с разных сторон. Теперь главное не промахнуться! Но почему-то выстрела не было. Кабан, не обращая внимания на собак, не отводил взгляда от меня и стал возить копытом по земле, намереваясь, наброситься на меня. Он резко мотнул мордой и едва клыком не задел одну из собак. Вот дерьмо! Я чувствовал, как во мне бурлит кровь и шумит в ушах. Именно за этими эмоциями я ехал сюда. Риск и опасность заставляли почувствовать себя как никогда живым. Адреналин будоражил кровь. Я с силой сжал оружие, забыв о его предназначении. И снова оказался один на один с этим махиной. Повезет ли в этот раз? Бежать, сломя голову было некуда. Потому что стоило мне двинуться с места, как кабан настиг бы меня без каких-либо усилий. Но и стоять так перед ним уже не было смысла. Если парни сейчас ничего не сделают, то через минуту я окажусь под этим зверем пронзенный острым клыком. Не знаю как, но как только зверь двинулся на меня, я увидел Таунсенда сверху этого громилы. Он оседлал его и всадил зверю нож под лопатку. И тут прозвучал выстрел. А следом еще один. Это Дрэго выстрелил в зверя и две пули попали прямо в сердце. Кабан дернулся пару раз и стал оседать.
Саманта Арчибалд:
Австралия, Сидней.
Не могу жить спокойно. Непременно нужно создать себе трудности, чтобы потом с честью их преодолеть и гордиться этим. Видимо, я не первая в своей семье кто филигранно умеет так делать, иначе бы кузина, с ходу, не раскрыла обман. М-да тяжело, когда с одной стороны неуемная жажда приключений, а с другой, аналитический склад ума и умение сложив обстоятельства сразу сделать верные выводы. Как страшно жить, а в данную минуту ещё и очень больно.
Слова дражайшей родственницы ударами молота отдаются в голове. Ливка, приобняв поглаживает по спине, но от этого становится только хуже и отстранившись, стараюсь не зашипеть от резкого прострела в спине. Не хватало, чтобы Эмили поняла, что мне очень плохо и прошлась ещё и по этому поводу. Раздражение, нарастая, отключает способность внятно формулировать мысли. Сжимаю тонкий пластик телефона в кулаке так сильно, что побелели костяшки пальцев. Какого черта?! Не выношу, когда отчитывают, как котенка написавшего в любимые тапки. Не хочешь помогать-не надо, сама выберусь, но нет, поможет и по возможности постарается заставить чувствовать приступы благодарности вкупе с ощущением вины. Не выйдет. Не тот случай и состояние, и вообще все.
- И да, спасибо, что обошлась без нравоучений, - собрав всю волю в кулак, осторожно, как если бы эта была граната с выдернутой чекой, отвела руку с трубкой от уха и нажала отбой. Замах и полицейский перехватывает, собирающийся отправиться в свой последний полет, телефон.
- Позвольте, - мужчина , с трудом разжимает мои пальцы, и ничего не остается, как только отдать ему аппарат, который он кладет с рядом остальными вещами.
Рука измазана черной, ненавижу когда берут отпечатки пальцев, плохо отмывающейся дрянью, но даже сквозь нее видны вдавленные, красные полосы пересекающие ладонь - след от телефона.
- Пройдемте за мной, - голос полицейского продолжает раздаваться в ушах, когда держась за руку Лив следом за ним идем к камере, - вам придется подождать здесь.
Дверь за нашими спинами закрывается и звук повернувшегося в замке ключа, как удар по нервам.
- Ливка прости, - со стоном опустившись на скамейку, стараюсь вытянуться так, чтобы хоть немного облегчить боль в спине, - идиотская была идея.
- Да ладно, весело же, - садится возле головы, стараясь не дотрагиваться до меня, - зато кенгуру погладили.
-Это точно, - прикрываю глаза, - ты не заметила, там, где мы лезли через забор, камеры были? Я смотрела, и мне казалось, что нет, но вот сейчас думаю, вдруг не заметила.
- Вроде не видела, - подруга, задумавшись, честно пытается вспомнить то, как мы преодолевали полосу препятствий, - а если они были, то нам впаяют незаконное проникновение и…
- И все, - вздохнув, морщусь, - может ещё хулиганство, но мы ничего не сломали, не разбили, а коалы были даже счастливы.
- Мне они очень понравились, - приоткрыв один глаз вижу, как Лив улыбается, - мягонькие такие, а кенгуру сволочь.
- Почему? Мы же его погладили, - снова закрываю глаза, - сбылась детская мечта. Вот только не помню, чтобы в ней присутствовал полицейский участок и возможность депортации, с последующим запретом на въезд в страну.
- Уверена до этого не дойдет. Кстати, а что сказала Эмили?
- Если опустить сарказм и то, что она моментально обо всем догадалась, - слышу, как фыркает Лив, - ага, умная зараза, то адвокат нам будет. Залог если надо заплатят и на волне следующего скандала, могу смело паковать чемоданы, - стараюсь чтобы голос звучал жалобно, - ты пустишь меня к себе пожить, пока буду искать квартиру?
- Что же с тобой делать? Пущу, - по голосу слышу, что она улыбается, - но мне кажется, если тебя выгонят, доктор с удовольствием примет тебя в своем доме.
- Знаешь что, подруга дорогая, - на какой-то миг боль в спине становится невыносимой и, до крови закусив, чтобы не застонать, губу, стараюсь расслабиться. Когда немного отпускает, выдыхаю, - если после всех моих фокусов он от меня не сбежит, то…
- То?
- Все равно я не готова жить с кем бы то ни было под одной крышей, - не открывая глаз, показываю язык, - так что придется тебе меня терпеть.
- Придется, - притворно тяжело вздыхает и судя по звуку облокачивается спиной на стену, - думаю я справлюсь.
Разговор затихает. Мыслей нет. Боль, коконом закрывавшая тело, становится привычной, надо просто абстрагироваться и не обращать внимание. Обмануть себя и горящие огнем нервные окончания. Все пройдет мысль созвучно с ударами сердца пульсирует в голове и становится легче. Похоже мне даже удалось задремать.
- Пойдемте, - мужской голос разорвавший тишину, заставил вздрогнуть. Боль, которая только этого и ждала, взметнулась и, вихрем пролетев по позвоночнику, ударила в голову.
- Тебе плохо?, - сквозь пелену перед глазами вижу обеспокоенный взгляд Лив, - давай помогу.
- Не надо, - это мой голос?! Выдыхаю, - сама. Сейчас. Минутку.
Когда-то это способ подъема после пробуждения был отработан до мелочей, но с годами забылся… Я думала что забыла. Осторожно перевернуться на живот, при этом постаравшись не отключиться от ощущений. Сползти на пол, встав на колени, полежать, стараясь перевести дыхание и вцепившись пальцами рук в скамью, разогнуться и медленно подняться на ноги. Твою мать! Сквозь шум крови в ушах, слышу как полицейский что-то спрашивает у Лив, а она резко ему отвечает. Ага, видимо выясняют, что со мной и кто за это ответит. Надо прекратить эти препирательства.
- Лив, - едва слышно, но этого хватает, чтобы подруга метнулась ко мне, - руку дай.
- Обезболивающие тебе выписали? Где они?- вижу, как морщится, когда я вцепляюсь в ее ладонь чтобы не упасть.
- В номере, - поднимаю взгляд на мнущегося в дверях стража порядка,- куда нас сейчас?
- В гостиницу,- смотрит на меня, как на приведение, - мы все проверили и вы можете быть свободны. Могу выделить машину, чтобы вас довезли.
- Нет, лучше вызовем такси, - усмехаюсь, - а то на ваших машинах мы уже накатались. Адвокат пришел?
Повиснув на Лив двигаюсь к посту дежурного, чтобы забрать свои вещи и тут появляется он, наш « спаситель».
- Вы не слишком торопились, - подруга, оставив меня возле стены, надвигается на адвоката, - нас уже выпустили. Так что на гонорар не надейтесь.
- Вообще-то, сейчас раннее утро. Меня разбудили и попросили…
- Можете идти досыпать, - Лив ставит точку в разговоре, - стоп! Вы на машине?
- Да, - видимо он все-таки не до конца проснулся, - а что?
- Отвезете нас в гостиницу. Должна же быть от вашего приезда хоть какая –то польза.
Хочу сдохнуть, единственная мысль, которая присутствует в голове, пока машина плавно везет нас к гостинице по улицам просыпающегося города. Ливка, к которой я привалилась, поглаживает по волосам и молчит. И я благодарна ей за это.
Удивление в глазах девушки на «reception» было настолько явным, что заставило улыбнуться, хотя улыбка вышла кривой. Нет, понимаю, выглядим мы незабываемо. Грязные, босые, все в ссадинах, волосы взъерошены, косметика размазана, вдобавок к этому у меня бледно зеленый цвет лица.
- Чем могу помочь?- отмирает дежурная, когда мы уже стоим возле лифта.
- Пусть принесут минералку и чай, - Лив называет наш номер и мы шагаем в приехавший лифт, двери закрываются и она осторожно поглаживает меня по плечу,- сейчас все пройдет, выпьешь таблетку.
- Мне уже все равно , - стою упираясь лбом в зеркальную поверхность лифта, - хочу сдохнуть, - ладонь невесом лежащая на плече вздрагивает, - прости. То есть в душ и спать.
Двери номера открывшись, подобны вратам рая, а таблетка, упав в пустой желудок, подействовала в два раза быстрее, чем обычно. Счастье есть. Думаю стоя под упругими струями воды. Еще бы Ливка не толкалась. Так и не решив, кто пойдет в него первой, вперлись в душевую кабинку вдвоем. И это было очень правильное решение, потому что почти сразу выяснилось, что помыться сама не смогу и судя по сопению, моющей мне спину, Лив, выгляжу не очень.
- Все плохо?
- Да нет, - выдыхает , - поворачивайся. У тебя на спине есть пара не посиневших мест, правда они очень маленькие и почти не заметные но, - выдавив шампунь, моет мне голову.
- Подруга, скажи честно, у тебя проснулся материнский инстинкт?
- Отвали, - улыбается, - не могу отделаться от мысли, что ты сейчас рухнешь, а поднимать тебя мне.
- Будешь моим рыцарем, - стою и улыбаюсь. Она права, если сейчас начну делать все сама, боль вернется, а я этого не хочу. Поэтому покорно принимаю помощь, - а в конце я подарю тебе поцелуй.
- Вот уж фигу. И не нужны мне твои чмоканьки, - хмыкает, - схожу за доктором и, пусть он тебя таскает.
- Коварная женщина, - скосив взгляд, разглядываю ногти на руках, - нужно вызвать мастера.
- Хорошо, что ты ноги свои не видишь, - опустившись на корточки прет мне пятки мочалкой, - мастер педикюра в обморок грохнется.
- Зашибись, - и тут от воспоминания, прошибает холодный пот , - Ливкааааа!
- Что?! – резко поднявшись, чуть не вминает меня в стену, - что случилось?!
- Я обещала доктору сходить с ним на встречу с его отцом.
- Как дам сейчас!- переводит дыхание, - всего-то? Примешь пару волшебных таблеток и вперед, а лучше скажи, что помираешь и не можешь
- Самое смешно, что последние правда, - улыбаюсь,- почти правда.
- Все, вали из душа. Дай помыться спокойно, - открывает дверь душевой кабинки, - надеюсь, не грохнешься по дороге до кровати.
- Спасибо, - целую подругу, - но я не сразу в кровать. Сначала выпью чаю.
- И мне налей, - закрывает дверь за моей спиной.
Сидим на балконе и смотрим на ещё один рассвет, встреченный мной в Австралии. Забавно, никогда не любила сидеть и смотреть на то, как начинается новый день, а тут… Напившись травяного чая и полюбовались рассветом, разошлись по комнатам. Плотно задернув шторы, устроилась в кровати и закрыв глаза, провалилась в спасительную темноту сна.
Джонни Эллиот:
Австралия. Сидней.
Так не хочется отпускать. Еще не осознал окончательно, что Саманта вернулась, живая и невредимая, не отпускает до конца тот страх, поедавший изнутри, пока не стало известно, что она выжила. Довольно странное ощущение, вот, кажется, несколько мгновений назад обнимал ведь, а теперь снова пустота. Все еще ощущаю её присутствие, тепло её ладоней, касающихся кожи, но на самом деле я сейчас один. Сэм ушла с подругой, Мейз развлекается с другими детьми, а я, сидя в кресле на балконе, понимаю, что уединение сейчас неприятно.
Никогда не думал, что моя жизнь стала чем-то паршивым, наоборот, я рад, что все именно так, как есть. Вот только как-то так получилось, что у меня всего лишь один хороший друг, и он постоянно где-то пропадает. Если вот так подумать, когда я последний раз выбирался куда-то с приятелями? Не помню. И самое забавное, что не нуждаюсь в этом. Но правильно ли это? Быть может, у меня какие-то проблемы с социальной адаптацией? Или я просто слишком много думаю?
Вздохнув, наливаю себе чай и, устроившись удобнее, делаю глоток, глядя на океан, раскинувшийся, кажется, у самых ног.
Встреча с отцом немного выбила из колеи, как и его попытка наладить отношения. Сколько раз я задумывался над тем, чтобы позвонить им, поехать, сделать шаг навстречу, чтобы воссоединиться после всего, что развело нас… И не хватало смелости. Постоянно безумные мысли одолевали в тот же миг, когда, казалось бы, решался набрать номер, который все это время помнил. Просто услышать голос мамы, узнать, что у них все хорошо. Ловил себя на мысли о том, чтобы позвонить с чужого номера, просто услышать как мне ответят и сбросить, но отчего-то казалось, что они сразу поймут кто это был. Это так… по-детски. Так и не решился. Глупец.
Становясь старше, все сильнее понимал, что семья – самое главное в жизни любого человека. Самые близкие люди, отдавшие себя тебе – они и только они будут любить тебя всегда, принимая таким, каков ты есть. Эту истину почти невозможно понять, пока не появятся собственные дети, пока не пройдешь тот путь, которым однажды шли родители. И только ощутив на себе, насколько это тяжело, можно осознать, что все, что бы ни делали они, было только ради твоего блага.
Страшно представить, каким я буду отцом, когда Мейз дойдет до того возраста, когда захочет встречаться с мальчиками. А что будет со мной, когда она решит переехать? Всю жизнь она не проживет со мной, и я это понимаю. Однажды вырастет, уедет, выйдет замуж… Это правильно и совершенно нормально, тогда почему же от подобных мыслей становится не по себе и хочется заставить время остановиться. Быть может в этом проявляется страх перед старостью?
Странные мысли навевает сегодняшний чай, а быть может всему виной нечаянное одиночество?
Взяв телефон, листаю меню контактов, чтобы остановиться на недавно появившемся. «Отец». Так просто и так легко. Как будто не было нескольких лет тишины, того напряжения, которые мы создали между собой. Звонить или нет?
Выдохнув, решаюсь и нажимаю «вызов». Два гудка, а кажется, что проходит вечность. И наконец слышится знакомый голос.
- Привет, - немного облегченно выдыхаю в трубку, - это…
- Джо, - слышу, что он улыбается, - я узнал. Да и номер твой записал.
- Точно… - почему я ощущаю себя сейчас полным идиотом? – по поводу встречи. Я поговорил с Мейз и она согласна встретиться. Завтра ты сможешь?
- Разумеется, - мгновение помолчав, - как она отреагировала?
- Обрадовалась, - не вижу смысла утаивать очевидный ответ.
- Я рад, - снова улыбается, - что она любит?
- Жевательные конфеты и пингвинов.
- Значит, жевательные пингвины - самое лучшее?
- Примерно так, - смеюсь, - давай встретимся во второй половине дня, часа в три?
- Договорились, заеду к вам в отель и отправимся на набережную? Там красиво и можно устроиться в спокойном месте.
- Отличная идея.
- Сын, - совсем негромко, но я вслушиваюсь, прикрыв глаза, - я рад, что у нас есть второй шанс.
- Я тоже рад, - так же негромко отвечаю, прекрасно зная, что он услышит.
- Увидимся.
- Да. Если будешь звонить маме… Передавай, что Мейз и с ней хочет встретиться, мы будем в Мельбурне.
- Она уже ждет.
- Хорошо, и… - не думал, что так сложно это сказать снова, - передай, что я скучаю.
Закончив разговор, еще какое-то время просто стою, опираясь на перила балкона, и смотрю на океан. Огромный простор, и на его фоне такими мелкими кажутся люди и их постоянные проблемы, которые они сами себе и придумывают. Ограничения, принципы – лишь ненужные рамки, сдерживающие истинные желания, мешающие раскрывать душу, даже перед самыми близкими людьми.
Как может быть пора бы перестать ограничивать себя и просто сделать шаг навстречу манящей неизвестности, не задумываясь о том, что может ждать там?
Какие странные мысли посещают меня здесь. Всего неделя, но настолько насыщенная, что впору пересмотреть свои взгляды на жизнь. Остаться бы здесь насовсем…
Остаток дня проходит за прогулками с Мейз, вернувшейся с игры, она рассказывает о том, как было весело, а потом начинает выспрашивать о моем отце и предстоящей встрече с ним.
- Пап, а я ему понравлюсь?
- Ну конечно, малышка, - подхватив на руки, смотрю в глаза, - ты замечательная, умная, красивая и интересная девочка, и нет такого человека, которому бы ты не понравилась.
- Ты преувеличиваешь, но мне нравится, - смеется, обхватывая меня за шею и целует в щеку.
Заказав еду в номер, сидим на полу, смотря мультик, и ощущение того, что мы дома, становится еще более насыщенным.
- Тебе здесь нравится?
- Очень! А почему ты уехал?
- Не знаю, наверное мне хотелось посмотреть мир.
- Ты хочешь сюда вернуться?
- А ты хотела бы тут жить?
- Наверное, да, - немного задумывается и кивает.
- Но все твои друзья в Лондоне…
- Это да, - вздыхает, прижимаясь, - но тут так хорошо.
- Вполне возможно нам просто нравится отдыхать здесь.
- И как понять?
- Поймем когда вернемся в Англию, - целую малышку в макушку.
- Как же все сложно,- забирается ко мне на колени и обнимает.
И уже через полчаса я укладываю дочь спать в её комнате, а сам возвращаюсь в общую, чтобы допить свой чай. Наверное, Сэм уже вернулась, может наведаться в гости?
Но нет, комната оказывается закрытой, и на мой стук никто не выходит. Звоню – только лишь гудки и перевод на голосовую почту. Оставляю несколько сообщений, но вечер постепенно превращается в ночь, а Сэм не перезванивает.
И вроде бы все в порядке, она просто развлекается с подругой, но неприятное чувство начинает зарождаться внутри. Мне хочется провести время с ней, а вместо этого я остаюсь один. Кажется, или после случившегося она избегает меня? Говорят, что в экстренных ситуациях люди понимают, что действительно важно для них, а что нет, так неужели, там, будучи на краю неизвестности, она поняла, что я не тот, кто ей нужен?
Нет, не может быть, она была рада мне, и сегодня было замечательное утро. Выбросить из головы ненужные мысли. Она просто развлекается. И хочется надеяться, что не с другим мужчиной.
Странная штука – доверие. Знаю ведь, она не будет крутить с несколькими мужчинами одновременно, не тот характер, и все равно, раз за разом появляются эти предательские мысли, которые я гоню от себя. Они не съедают изнутри, нет, просто появившись на горизонте, маячат, напоминая о возможных вариантах, верить в которые совсем не хочется. Выдыхаю, и снова отпускает. Не позволю прошлому вмешаться и разрушить необоснованными страхами то, что есть сейчас и то, что еще может быть между нами.
Снова звонок, и вновь гудки. «Это Сэм, оставьте свое сообщение…» Сбрасываю, не дослушав.
Нажав кнопку на пульте, выключаю телевизор и поднявшись, покидаю номер. Спускаюсь вниз и выйдя на улицу, просто стою, запрокинув голову вверх. Звезд совсем не видно из-за освещения, но я знаю – они совсем другие. Я все еще помню их причудливую россыпь. И стираются границы, когда вытягиваюсь на песке, вглядываясь в ночное небо и пытаясь отыскать на нем незабытые до сих пор созвездия.
Сколько проходит времени – не знаю, но удается немного успокоиться, переварить все случившееся в последние дни. Пора ложиться спать, утром ведь Сэм точно будет у себя.
И уже ложась спать у себя в номере, ловлю себя на мысли о том, что хочу, чтобы Сэм пришла ко мне.
Быть может, именно в этот момент упала звезда и мое желание сбудется?
Утро.
- Пааап, просыпайся, - голосок Мейз вырывает из сна, заставляя открыть глаза.
- Привет, солнышко, - обнимаю упавшую рядом дочь, - тебе не спится?
- Ну вообще уже время завтрака и вообще, у нас сегодня встреча с дедушкой!
- Я помню, - потянувшись, целую в щеку, - сейчас встаю.
- Давай, а я завтракать с друзьями, - чмокает меня в щеку, - встретимся после завтрака, да?
- Хорошо. Давай вместе спустимся…
- Нет, меня уже ждут, я просто проконтролировать, чтобы ты проснулся, - спрыгивает с кровати и летит к двери, - и разбуди Сэм, она же не передумала с нами идти?
- Наверное, не передумала, я обязательно спрошу.
Мейз убегает, а я еще пару минут лежу, глядя в потолок. Глупость все это со звездами и желаниями, вот взрослый же человек, а все туда же.
Пора вставать. Приведя себя в порядок, отправляюсь сначала к Сэм, чтобы разбудить, если она еще спит, и уточнить, готова ли она сегодня к прогулке. Хотя, кому я вру, я пошел к ней в первую очередь потому, что успел соскучиться.
На стук никто не выходит, но дверь открыта, значит, девушки вчера вернулись. Прохожу в комнату Сэм, и улыбаюсь, видя её, спящую. Сейчас она кажется еще более хрупкой и маленькой, и непреодолимо желание обнять её. Подхожу ближе, наклоняясь и убирая с личика волосы, Сэм хмурится, ерзает и тут же стонет, словно от боли. Не понимаю, что случилось, но через мгновение вспоминаю – у нее была повреждена спина и боль видимо не прошла. Или это уже что-то другое? Взгляд падает на её ножку, не прикрытую одеялом и замечаю следы синяков и ссадин, которых было явно меньше еще этим утром. Едва удержавшись от того, чтобы простонать, ищу мазь от ушибов, чтобы растереть, ведь наверняка Сэм забыла об этом. Найдя тюбик выписанного отцом средства, присаживаюсь на край кровати и аккуратно перехватив ножку Сэм, сначала касаюсь губами истерзанной ушибами кожи, а затем начинаю нежно втирать мазь.
- Что ты делаешь? – хриплый ото сна голос Сэм заставляет поднять взгляд, до этого изучавший ссадины.
- Подумал, что ты забыла про мазь от ушибов.
- Все равно в душ сейчас, - пытается повернуться, но резко замирает, закусив губу, - не надо, я сама потом.
- Хорошо, - киваю, но все так же внимательно смотрю на неё, - спина?
- Угу, - прикрывает глаза снова, видимо, стараясь выдохнуть.
- Давай я аккуратно мазью, и ты полежишь. А потом в душ, когда отдохнешь.
- Доктор… мы не в больнице, так что перестань.
- Не в больнице, и сейчас я не доктор.
- Тем более, - по голосу слышу, что она начинает злиться.
- Я заботливый мужчина, поэтому, прости, - аккуратно помогаю Сэм немного повернуться, чтобы иметь возможность намазать спину.
Легко касаясь, осторожно и нежно растираю мазь по коже, слегка надавливая, но стараясь не причинить боль. Сэм молчит, слышно только недовольное сопение, и это почему-то вызывает улыбку.
- Расскажешь, где успела новые ссадины получить?
- Как будто это интересно, - шмыгает носом, - тебе лишь бы намазать меня не вкусными мазями и напоить таблетками.
Не выдержав, тихо смеюсь.
- Что ты смеешься?
- Ничего, Мейз так же говорит, когда болеет.
- Вот, ты еще и над ребенком издеваешься…
- Я ужасен, ты права, - закончив со спиной, мажу исцарапанные чем-то руки, качая головой, - может все-таки расскажешь?
- Нет, ты вредный, - не открывая глаз, вздыхает, - обними.
Отложив тюбик на тумбочку, скидываю обувь, чтобы прилечь рядом с Сэм. Осторожно помогаю приподняться, чтобы устроить её на себе, и обнимаю. Прижимая, продолжаю поглаживать по спинке. Губами касаюсь лба, и прикрываю глаза, а она прижимается ко мне и, вздохнув, расслабляется. Её пальчики касаются моей шеи, легко поглаживая, а по коже струится тепло, и в груди что-то переворачивается от щемящей нежности, которая накрывает волной.
Многие ошибочно считают, что самое интимное, что может быть между мужчиной и женщиной – это секс. На самом деле это не так. Самое интимное – это прикосновения. Легкие, нежные, не несущие в себе намеков. Просто легкое касание, исполненное искренности и нежности, вместо ноготков, царапающих кожу – мягкие подушечки пальцев, вырисовывая незамысловатый узор. Можно за всю жизнь с десятками партнеров заниматься сексом, но не желать просто так коснуться, без подтекста, без попытки соблазнить. Просто ласково провести по щеке или нарисовать что-нибудь на спине. Просто так, потому что хочется. И если столь интимные касания имеют место быть, то с уверенностью можно сказать – то, что творится между двумя людьми не просто игра. Неосознанные жесты всегда выдают нас с головой. Можно бояться отношений и стараться избегать их, говорить, что слишком рано для развития, но себя не обмануть.
Дыхание Сэм снова выравнивается и я понимаю, что она уснула. Продолжая поглаживать, совсем забываю о том, что собирался на завтрак, а вспоминаю только когда телефон, находящийся в кармане шорт, звонит. Стараясь не тревожить Сэм, кое-как достаю телефон и отвечаю на звонок дочери.
- Пап, ты где?
- Малышка, я у Сэм, - говорю негромко, чтобы не разбудить девушку.
- Ой, а все в порядке?
- Да, просто она еще спит и я с ней прилег.
- Ну вы даете, а как же встреча?
- Мы успеем, просто немного еще поваляемся.
- Я к вам поднимусь, хорошо?
- Только тихонько.
Отключаюсь и снова утыкаюсь лицом в волосы Сэм, закрывая глаза и наслаждаясь уединением. Кажется, что весь мир, что находится за стенами этой комнаты, живет отдельно от нас, а мы заперты в своей реальности, где обоим так хорошо. Но все когда-нибудь заканчивается и вот на пороге комнаты появляется Мейз, которая с важным видом окидывает нас взглядом и вздыхает.
- Ну я так и думала. Я заказала вам завтрак в номер, его принесут скоро, так что пора бы вам проснуться.
- Ух ты, позаботилась о нас? Спасибо солнышко, мы сейчас.
Малышка забирается на кровать и протянув руку, гладит Сэм по спутанным волосам. Саманта, дернув уголком губ, открывает глаза и чуть улыбается.
- Доброе утро, - тут же переводит дыхание и я понимаю, что она старается справиться с болью, - я слышала про завтрак, малышка, спасибо, ты ответственнее нас с твоим папой оказывается.
- Ой ну это папа меня научил, - улыбается и потянувшись целует Сэм в щеку, - поднимайтесь, а я проконтролирую чтобы принесли завтрак и забегу к Ливке, поздороваться, - спрыгнув на пол, строго смотрит, - не залеживайтесь.
Смеюсь, когда за дочерью закрывается дверь и улыбаюсь, глядя Сэм в глаза.
- Красотка права, нужно вставать, - тут же лицо становится серьезным, - если ты себя плохо чувствуешь, оставайся в отеле. Позавтракаешь, выпьешь обезболивающее и снова ляжешь.
- Я в порядке, но обезболивающее нужно сейчас.
- И после этого говоришь, что ты в порядке?
- Доктор перестань. Не дашь таблетку, я сорвусь, буду кусаться, и Мейз испугается.
- Да, кусаться определенно не стоит, - вздыхаю, - хорошо. Но ты расскажешь мне, что было вчера и почему ты в таком состоянии?
- Нормальное у меня состояние и да, расскажу, но потом. Вечером, - пытается вывернуться из моих объятий, - а теперь дай таблетку и я пойду в душ.
- Вместе пойдем, - поднимаюсь и помогаю встать Сэм, которая храбрится, но заметно, что ей больно.
- Зачем? От меня толку сейчас не будет.
- Я просто помогу тебе.
- Не нужно мне помогать, я сама справлюсь, - раздраженно отмахивается и поднимается, откидывая простынь.
Чуть нахмурившись наблюдаю за Сэм, она обнажена и ничто не скрывает сейчас её красоту, вот только ссадины и синяки смотрятся дико и чужеродно, хочется просто стереть их с идеальной кожи. Но не могу и это ощущение мне не нравится.
- Чтобы тебя не вырубило от таблетки, сначала нужно поесть. Позволь, я помогу тебе принять душ и мы позавтракаем, а потом…
- Делай что хочешь, - устало выдыхает, останавливаясь и я тут же приобнимаю и чуть прижав к себе, веду в ванную.
Несколько минут просто стоим под теплыми струями воды, чувствую как постепенно расслабляется Сэм, обнимая меня за талию и утыкаясь лбом в плечо. Мне нравится вот так, стоять с ней, чувствовать её тепло и касаться. Есть в этом что-то нереальное. Рассказываю, как прошел мой вчерашний вечер, просто для того чтобы немного отвлечь Сэм, пересказываю мультик который видели с Мейз, говорю все что приходит в голову.
Через полчаса мы уже сидим в гостиной, завтракая, к нам присоединяется Оливия, и девочки обсуждают, что лучше надеть Мейзи, а я просто наблюдаю и понимаю, что мне очень уютно. Сэм выпивает обезболивающее и с того момента как оно начинает действовать, она становится разговорчивее и чаще звучит её смех.
А я наблюдаю за ними, понимая, насколько же мне повезло и как, на самом деле, я счастлив сейчас. Чуть придвинувшись к Сэм, обнимаю её, она поворачивает ко мне лицо и улыбается, искренне и тепло. И я снова тону в её глазах, ощущая, что пропадаю безвозвратно.
Саманта Арчибалд:
Австралия. Сидней.
Снова над головой темное небо с миллиардами светящихся точек. Тихо плещется, отдаваясь в ушах, о берег прибой и…ощущение, что по телу проехал грузовик. Может мне все приснилось? Вдруг, сейчас окажется, что все ещё нахожусь в самодельной платке на берегу океана? Паника, винтом поднявшись по позвоночнику, ударяет в голову и страшно открывать глаза. Пульс, шумом крови, отдается в барабанные перепонки, а боль в спине становится все сильнее. Нет! Только не это! Шумно выдохнув, пытаюсь вырваться из цепких объятий страха…
Ласковые прикосновения рук, расслабляя, помогают справиться со сковавшей тело паникой, но боль остается. Неяркий, пробивающийся сквозь портьеры, свет режет глаза. Все в порядке, я в номере и Джо, как истинный доктор, не смог пройти мимо моих повреждений. Раздражение, переплетаясь с болью, становится сильнее. Мне не нужно мазей! Хочу невкусную обезболивающую таблетку и чтобы обнял, а не лечил. Но нет, Джо не понимает мои мысли, его больше интересует откуда свежие синяки и ссадины. Мы разные. В который раз, констатировав это факт, облекаю свое желание в слова и удовлетворенно выдохнув, прижимаюсь к улегшемуся рядом доктору.
Сразу становится очень уютно и даже боль отступает. Прижавшись щекой к его плечу, тянусь рукой, чтобы подушечками пальцев коснуться скулы и обрисовать контур подбородка. Не открывая глаз улыбаюсь и чуть повернувшись касаюсь губами шеи. Не нужны мне никакие лекарства…хотя нет, таблетка все же необходима, но это может подождать. Нравится, вот так лежать в объятиях чувствуя себя защищенной и понимать, что Джо посмеется вместе со мной, а не будет, покрутив пальцем у виска, пытаться одновременно померить мне температуру и записать к профильному доктору, когда узнает, что ночью творили мы с Ливкой. Спокойствие окутывает со всех сторон, как одеяло. Странное ощущение, но безумно приятное. Почему… Засыпаю не успев додумать мысль.
Бравурная мелодия врывается в сон. Не сейчас, еще пару минуточек. Вздохнув, ерзаю, устраиваясь удобнее и, снова погружаюсь в дрему, но нормально заснуть уже не удается. Спина ноет все сильнее, становится неудобно лежать, пытаюсь повернуться но становится только хуже и это раздражает. Когда рядом раздается звонкий голосок Мейзи, стараюсь взять себе я руки и улыбнуться. Искренне надеюсь, что гримаса выдаваемая мной за улыбку не похожа на оскал. Малышка убегает, а я встав, вижу взгляд Джо. Не знаю, как его описать, но он бесит. Если бы смогла, то развернувшись, гордо прошествовала бы в душ, но вместо этого стою и чувствую, как начинает подташнивать.
Мне срочно нужна таблетка. Горсть таблеток! Стон срывается с губ. Ну что ещё? Зачем со мной в душ?! Он что не видит, что мне сейчас не до чего и уж тем более не до совместных водных процедур. А! делай что хочешь. Сил спорить нет и мысленно махнув рукой, позволяю вести себя на утренние процедуры. И снова становится легче, от объятий, прикосновений, ощущения покоя. Злость, становясь тише, постепенно исчезает как туман от лучей солнца. Так приятно стоять, прижимаясь к Джо и чувствовать его тепло. Скользить подушечками пальцев по коже и невесомо касаться губами плеча и понимать, что сейчас мне очень хорошо. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается.
- Я очень нужна тебе на встрече с отцом?- не поднимая взгляд, чувствую, как напрягся Джо, - хорошо, поняла, пойдем вместе.
- Не буду настаивать, если тебе плохо, лучше останься в номере, - вздыхает, заканчивая промокать мою кожу полотенцем, - в конце концов, могу перенести встречу.
- Занудаааа, - тихо выдыхаю и медленно повернувшись, смотрю в глаза, - сказала же что пойду. Тем более обещала. Но если не дашь таблетку, то могу и укусить
- Мне страшно, - заявляет с серьезным выражением лица, - позавтракаешь и получишь.
- Ты не возможен, - вздохнув позволяю помочь мне одеться и почти повиснув на, не рискнувшем взять меня на руки, докторе вползаю в общую комнату. Картина маслом, за накрытым столом сидит жизнерадостная Мейзи и не выспавшаяся, а потому хмурая, Лив. Вид подруги, как бальзам на сердце, не одна я страдаю, но её ошарашенный взгляд говорит, что выгляжу хуже, чем она предполагала.
- Доброе утро, - произносим одновременно и улыбаемся, - хреново выглядишь, красотка.
- Чтобы понять, как выглядит хреново, в зеркало посмотри, - огрызается подруга и тут же хмурится, - сильно болит?
- Сговорились вы что ли, - опустившись на диван рядом с Джо, морщусь и стараюсь утроить спину поудобнее,- нормально все со мной.
- Не ссорьтесь, - вклинивается девочка, - вы обе выглядите, как после аварии.
- Мейзи, - доктор строго смотрит на дочь, - девушки отлично выглядят.
- Да уж, - суровость в голосе отца не обманывает малышку, - Сэм была такой когда мы ее из больницы забирали, - внимательно смотрит, - хотя нет, тогда она выглядела лучше.
- Мейзи, - на три голоса но с разной интонацией.
- Хорошо, давайте сменим тему, -малышка важно кивает, а мы переглянувшись смеемся.
- Что я сказала-то, - возмущается глядя на наши довольные лица и взмахнув рукой, констатирует, - взрослые. Сэм, Лив, поможете мне выбрать наряд?
- Конечно, поможем, - подруга, заметив, что я тянусь к пузырьку с таблетками, пытается отвлечь внимание на себя, - ты уже решила платье или шорты с футболкой?
- Разумеется платье, - девочка вздохнув переводит взгляд на меня, - папа говорит, что нельзя пить таблетки на голодный желудок.
- Поешь пожалуйста, - доктор пододвигает ко мне тарелку.
- Убейте меня, - простонав, пытаюсь убиться лбом о столешницу, но спина отдается такой болью, что стон становится настоящим, - таблетку! Быстро.
И все сразу закончили со мной спорить. Потрясающе. Видимо для того чтобы меня перестали учить, как нужно жить, я должна находиться при смерти. Вот тогда отпустят все грехи и выдадут все, что попрошу, но до того момента будут стоять несокрушимой стеной и, только доведя до ручки… Душевные они
- Во сколько встреча? - надо хоть немного отвлечься, пока лекарство не подействовало.
- В три, да пап, - малышка смотрит на отца и когда он кивает, снова поворачивается ко мне, - ты уже придумала что наденешь?
- Паранджу, - честно отвечаю, потому что при свете дня, мои руки выглядят ужасно, а как смотрятся остальные части тела, боюсь даже представлять, не то что смотреть.
- Надень сарафан. Мы вчера купили, длинный такой и что-нибудь на плечи, - Лив первая вспоминает, что мы вчера не только гоняли кенгуру, но и покупали вещи.
- Точно, - выдыхаю, чувствуя, как отпускает, - а на плечи паранджу!
- Перестань,- Мейзи вздыхает, - это моя первая встреча с дедушкой, так что такой наряд не подойдет.
- Но я буду в ней обворожительна, - наконец-то чувствую, что могу что-нибудь съесть и придвигаю к себе тарелку.
- Ты без нее ещё лучше, - Лив широко улыбается, - будем надеяться, что Джо такой правильный не в отца, а то прямо с прогулки ты отправишься на больничную койку.
- Лив, - голосок, голосок малышки дрожит, - уверена, дедушка так не сделает, - повернувшись ко мне подмигивает, - но если что, постараемся его уговорить.
- Честно говоря, - Джо обнимает, и прижавшись, поднимаю взгляд, - то я очень похож на своего отца, но ты не переживай, - наклонившись касается губами кончика носа, - мы сумеем убедить его ограничиться обследованием.
Видимо в этот момент у меня становится такое растерянное выражение лица, что все дружно рассмеялись. Вот так всегда. Час от часу не легче. Согласилась выступить группой поддержки, а в итоге мне пытаются навязать роль пациента. Как страшно жить-то. Сначала доведут…похоже повторяюсь.
- Ливка, а что ты будешь делать?, - прижавшись к доктору, смотрю на подругу.
- Спать!, - отвечает не задумываясь, - хотя нет. Сначала схожу, приведу ногти в порядок, а потом спать.
- Я с тобой, - смотрю на руку, - причем срочно.
- А меня возьмете?, - Мейзи смотрит огромными просящими глазами, - а то мне тоже нужно. Не могу же я с такими...
Вытянув руку, показывает нам пальчики.
- Тебе снова придется побыть одному, - улыбаюсь глядя на Джо, а он хмурится, - перестань. Отдохнешь и наберешься сил.
- Не хочу оставаться один и сил у меня достаточно, - мне кажется или в его голосе звучит обида, - пойду с вами.
- Пап, что же ты там будешь делать?
- Не знаю, - хмурится сильнее, - журнал почитаю. Послушаю, чем вы вчера занимались, - сказав это улыбается уголками губ.
- Положим, чем занимались мы не расскажем и если честно, то не понимаю, что тебе мешает читать в номере?, - вклинившаяся в разговор Лив, явно забавляется наблюдая за развитием ситуации.
- Мужчины, они иногда как дети, - тяжело вздыхает Мейзи, - давайте возьмем папу, он не будет мешать.
Последние слова малышки тонут в хохоте, а она, серьезно посмотрев на всех, машет рукой.
- Взрослые.
Завтрак заканчивается весело.
Мне удалось подремать в уютном кресле, пока мастер, после того, разумеется, как вернула глазам нормальный размер, приводила мои ногти в порядок. Голосок Мейзи пробивался сквозь дрему. Малышка находясь в приподнятом настроении болтала обо всем. Если правильно услышала она, пока я спала, выбрала мне рисунок. И они с Лив, совершенно серьезно обсуждали, как будет смотреться пиратский флаг и череп с костями, на моих ногтях. Видимо Джо их пристыдил, потому что, когда проснулась, черепов не было.
Когда опасаешься чего-то, то время несется стремительно. Кажется только проснулась, а вот уже время обеда и скоро приедет отец Джо. Не знаю почему, но, кажется, я волнуюсь. Может сказаться больной и улегшись в кровать, придать лицу постное выражение и немного поохать? Нет, боюсь сейчас я не смогу соблюсти правильный баланс, чтобы в и номере оставили, но и врача не вызвали. Эх, ну вот что такое. Бросив взгляд на, с удобством, устроившуюся на диване Лив, которая, прикрыв ладошкой рот, демонстративно зевнула и широко улыбнулась.
- Собирайся быстрее и учти, что тебе нужно понравиться отцу Джо, - серьезно смотрит, - а то возьмет и не позволит своему сыну с тобой дружить.
- Да ты что?!- стараюсь не рассмеяться, - Так если вдруг что, мне придется искать себе другого мальчика, чтобы с ним кувыркаться в …ой! В смысле играть в песочнице?
- Разумеется, - подруга важно кивает, - и когда вернешься, предлагаю начать поиски альтернативного варианта. Не думаю, что тут таких много но! Попытаться стоит.
- Альтернативного? Ммм, - достав из шкафа два длинных, в пол, сарафана, - как думаешь, какой?
- Розовый с цветочным принтом, он приятно оттенит твое зеленое лицо и, - смотрит смеющимся взглядом, - кстати, ты ещё не рассказала доктору, что в зоопарк мы уже сходили?
- Не-а, - перебираю вешалки в поисках накидки, чтобы скрыть руки, - с другой стороны зоопарк не бордель, скрывать нечего. Вечером расскажу, если спросит конечно.
- Неужели ещё не спросил, - смотрит удивленно, - с ума сойти. Может стоит спросить где он был прошлой ночью, раз не интересуется тобой.
- Ливка, мы найдем тебе кен… то есть, вариант, - вздыхаю, - спросил конечно, но ты видела какая я была утром.
- Это точно, - взгляд становится серьезным, - может останешься?
- Нет, - улыбаюсь, - обещала же.
- Доброта твоя.
- И не говори. Поможешь одеться?
Не успела Лив застегнуть мне молнию на сарафане, как раздался стук и дверь распахнулась.
- Сэм ты готова?, - на пороге стоит Мейзи, - пойдем, дедушка нас уже ждет.
- Веселись, - подруга шутливо расцеловав меня в обе щеки, широко улыбается, - а я за тебя посплю.
- Зараза, - беззлобно констатирую факт и, обув шлепки, выхожу из номера, чтобы сразу оказаться в объятиях серьезного Джо.
- Все будет хорошо, - улыбнувшись смотрю в глаза и, привстав, касаюсь губ легким поцелуем.
- Ну хватит уже, пойдемте, - Мейз стоит возле лифта, - а то я тоже буду волноваться.
- Не стоит малышка, - Джо, наконец, отмирает, и мы, на лифте, спускаемся в холл отеля.
Джонни Эллиот:
Сидней, Австралия.
Забавно, как медленно может тянуться время. Пока девочки наводили красоту в салоне, я расслаблялся, листая журналы и попивая любимый чай, которого в Лондоне долгое время не мог найти. То и дело поглядывал на часы тогда, чтобы понимать, сколько часов, и составляющих их минут, отделяют нас от, наверное, самой важной встречи в жизни. Неужели, все действительно можно начать сначала?
И столь же забавно осознавать, что время, еще мгновение назад тянувшееся так медленно, сейчас разгоняется едва ли не до космической скорости. Обед, сборы, все вдруг оказывается позади и остается всего несколько метров вниз до того мгновения, когда все случится.
Спуск на лифте кажется долгим, будто вниз все сто этажей на медленной скорости. Довольно глупо волноваться, но, тем не менее, сердце с каждым мгновением бьется все чаще, пульс подскакивает и в груди появляется щемящее чувство. Это просто волнение, и нужно как-то успокоиться, не на расстрел ведь иду, но ощущения запредельные. Мне страшно, что все пройдет не так, как хочется, что в какой-то момент кто-то из нас все испортит, вспомнив о прошлом или высказавшись о будущем. Вдруг разочаруется Мейз, что, если она захочет поехать к ним на лето, без меня? Тысячи вопросов, один на другой накладываются и это совсем не успокаивает – наоборот, сводит с ума, заставляя ходить по кругу.
Ощущаю, как с двух сторон мои ладони сжимают хрупкие пальчики. Мейз и Сэм, не сговариваясь, как будто почувствовав мое состояние, успокаивают простым прикосновением и действительно удается выдохнуть. Улыбаюсь девочкам и в этот миг лифт останавливается.
Шаг назад делать поздно, остается только смело идти вперед, стараясь не думать о том, чем все может обернуться.
Вижу отца, он сидит в кресле у стены, рядом стоит огромный плюшевый пингвин и я чувствую, как сильнее сжимается ладошка дочери в моей. Легко сжимаю в ответ и ободряюще улыбаюсь видя растерянно-сияющий взгляд.
- Все будет хорошо, - подмигиваю малышке, и поворачиваю голову к Сэм. Теперь уже ее очередь улыбаться и ободряюще сжимать пальчиками мою ладонь.
Выдох. Все правда будет хорошо.
- Добрый день, - отец, завидев нас встает, и кажется, что он не волнуется совсем, - рад вас видеть, - улыбается глядя на Мейз и присев перед ней, протягивает руку, - я Оливер.
- Да, я знаю, - улыбается ему в ответ дочь,- а я Мейзи.
- Ты очень красивая, Мейзи. И так похожа на своего папу.
- Ты тоже, - вдруг спохватывается, - ой, то есть, вы.
- Не надо «вы», - смотрит в глаза, - можешь называть меня Оливер, или, если тебе захочется, то дедушкой.
- Правда? Можно?
- Конечно. Я очень рад познакомиться с тобой.
- Я тоже, очень очень. А что это у тебя там? – малышка показывает на игрушку, и отец будто только что вспоминает о ней.
- Прости, я как увидел тебя, обо всем забыл, - смеется и потянувшись за игрушкой, протягивает ее Мейз, - твой папа сказал, что ты любишь пингвинов?
- Да, очень люблю. Жаль, что их нельзя заводить вместо котят и собачек, - глазки дочери сияют, - так это мне?
- Тебе, нравится?
- Очень. Спасибо, - поколебавшись мгновение, тянется и целует деда в щеку. Тот буквально расцветает, улыбаясь и подхватывает красотку на руки. Она смеется, он что-то говорит ей, а я прижимая Сэм к себе посильнее, не свожу с них взгляда.
- Джо, - прыскает Сэм мне на ухо, - ты меня сейчас сломаешь. Не волнуйся, видишь, все хорошо.
Её губы касаются щеки и становится немного легче.
- Прости, - выдыхаю ослабляя объятия, - кажется, они нашли общий язык. И смотрятся так…
- Потрясающе, - заканчивает за меня Сэм, - ты с красоткой на руках смотришься так же.
- Правда? С ума сойти, никогда не задумывался об этом.
- Эх, доктор, - смеется Сэм и улыбается переключившимся на нас Оливеру и Мейз.
- Прошу прощения, я не поприветствовал как следует, - отец ставит Мейз на ножки перехватив ладонь Сэм, касается её губами, - Саманта, рад вас видеть. Мы не на приеме, но все же, - внимательно смотрит в глаза, но улыбка с губ не сходит, - как вы себя чувствуете?
- Спасибо, намного лучше, - Сэм открыто улыбается и чуть сильнее сжимает мою руку, впиваясь в нее ноготками, в этот раз явно не с целью поддержать, - рада встретиться с вами вне больничных стен.
- Сэм, - Мейз хмурясь смотрит на неё и под ответным взглядом, качает головой.
- Отец, - пожимаю руку, встревая в разговор и улыбаюсь, - как мама?
- Все хорошо, переживает, что не смогла тут же примчаться в Сидней, но я успокоил её тем, что ты ей позвонишь. Позвонишь ведь?
- Разумеется. Ладно, давайте наконец покинем отель, а то мы тут можем весь день провести.
- Точно, идем. Только надо моего пингвинчика отдать, чтобы отнесли. Жалко, что дядя Купер уехал, - вздыхает и обращаясь к Оливеру, поясняет, - это из службы безопасности, охранник типа, он приглядывал за мной, пока папа и Джон искали Сэм. А Джон это брат близнец Сэм, но они не очень похожи… - пока малышка тараторит, рассказывая все-все-все, я отдаю игрушку служащему, попросив доставить её в нужный номер.
Дружной компанией покидаем отель и вот уже совершенно непонятно, почему я волновался, ведь все так просто и легко. Мейз с гордостью восседая на руках деда, что-то сосредоточенно ему рассказывает, а мы с Сэм идем чуть позади.
- Вот, а у Сэм болит спина, но она не хочет говорить, потому что не хочет в больницу, - шепчет малышка деду, - врачей боится. Только папу нет, ой и тебя наверное тоже, раз пошла с нами. Но мы пообещали, что сегодня не будем говорить, что у нее что-то болит, и не поведем в больницу.
- Да, обещания надо держать, - кивает Оливер, - а ты не боишься врачей?
- Нет, ты что, конечно не боюсь. Мне нравится бывать у папы на работе, тети медсестры такие добрые, особенно те которые незамужние, - улыбается, - все время кормят вкусненьким, и стараются понравиться, как будто тогда я скажу папе, чтобы он на них женился. Взрослые бывают такими наивными…
Не выдержав, тихо смеюсь, обнимая, Сэм и наклонившись касаюсь её губ своими.
- Малышка тихонько сдает всех, - выдыхаю, глядя в глаза Сэм, - спасибо, что пошла с нами. Мне гораздо спокойнее, когда ты рядом.
- Ты преувеличиваешь, - взгляд становится строгим, - но если мы окажемся около больницы, знай, я сбегу, не смотря на то, что болит спина. Вы, доктора, народ очень коварный.
- Не до такой степени, - смеюсь и мы выходим на улицу.
Оливер отпускает Мейз, ставя её на ножки и мы вчетвером неторопливо гуляем к набережной. Волнения не осталось ни следа, и вместо неловкости, которая, по моему мнению, должна была быть между нами, наоборот, присутствовало ощущение единения. Как будто это не первая наша совместная прогулка, словно бы подобные выходы это привычное времяпрепровождения. Мейз так быстро расслабилась и было видно, что общение с дедом ей безумно нравится, а ему нравится общаться с ней. То, чего я так боялся, не случилось, и от осознания этого настроение становилось еще лучше.
Непринужденные разговоры, прогулка по набережной и посиделки в уличном кафе с видом на океан. Кофе, свежие булочки, и разговоры обо всем. Не затрагивая серьезные темы, рассказываем о своей жизни, Мейз делится успехами в школе и тем, что любит, и заметно, что Оливеру все это и правда интересно, он слушает внимательно и порой на его лице появляется странное выражение, как будто…
- Мне очень жаль, что я столько всего пропустил в твоей жизни, малышка, - поднимает взгляд на меня, - в вашей жизни.
Киваю, не зная, что тут можно сказать. Что я тоже безумно жалею о том, что было тогда? О том, что не смирив гордыню, не решился вновь сделать шаг к примирению? О том, что мне тоже не хватало поддержки, когда моя жизнь стала превращаться в сюжет какого-то странного фильма? Об этом не стоит сейчас, чтобы не омрачить легкие мгновения налетом прошлых ошибок.
- Да ладно, зато мы теперь познакомились и ты же приедешь к нам в Лондон? У нас не очень большой дом, но есть гостевая комната. Ой, а бабушка тоже захочет приехать?
- Конечно, она очень хочет с тобой познакомиться и ждет, когда вы к ней приедете. А потом, если вы не будете против, мы обязательно приедем как-нибудь в гости к вам.
- Ура! – тянется и звонко целует деда в щеку, - а там, может папа и Сэм родят мне братика, и вы тогда сможете с ним нянчиться…
За столом наступает внезапная тишина, чувствую, как замирает ошарашенная Сэм, а мне почему-то становится смешно. Отец очень удивленно смотрит на нас.
- Не видел в результатах обследования, что...
- Я не беременна! – чуть резко восклицает Сэм.
- Дедушка, ну ты что, они же еще не поженились, значит не беременные. Это я так, на будущее.
- Кажется, я хочу еще кофе, - улыбается Сэм, сумев взять себя в руки, но увидев меня, старательно сдерживающего улыбку, вздыхает, - нет слов.
- Прости, - выдыхаю, справляясь со смехом, и подозвав официанта, прошу повторить заказ.
- Пап, Сэм, расскажите дедушке,как вы познакомились, - малышка решает переключиться на нас, и тут же повернувшись к деду, сама продолжает, - папа утраивал для деток в больнице праздник, а Сэм работает там, где праздники готовят. И они вместе готовили, ходили на деловые свидания, а потом мы показывали сказку в больнице, так вот папа был принцем, а Сэм спящей красавицей, и они так целовались, так целовались, что забыли что Сэм просыпаться должна…
Слушаю рассказ дочери, погружаясь в воспоминания о тех мгновениях и на душе появляется странное ощущение. Кажется, совсем недавно это было и в то же время, не покидает ощущение, что с тех пор прошло много времени. После трагедии, что произошла с самолетом, внезапно стало понятно, что даже столь недолгого времени может хватить для того, чтобы привязаться к человеку так, словно знаешь его половину жизни. Самое забавное в этой ситуации, что я практически ничего не знал о Сэм. Мы еще узнаем друг друга, и многое еще предстоит, но я четко знаю, что готов рисковать ради неё.
Кофе выпит, булочки давно съедены и мы снова гуляем, отец рассказывает Мейз очередную городскую легенду, а я улыбаюсь, на миг возвращаясь в детство.
- Отец почти всегда был на работе, но если удавалось побыть дома, мы гуляли, - негромко рассказываю Сэм, - и он рассказывал мне эти истории. Не думал, что когда-нибудь снова услышу, - выдыхаю и повернувшись смотрю в глаза, - ты в порядке?
- Если еще раз спросишь, я тебя укушу и будет больно, - красноречиво обещает Сэм, и вздохнув прижимается, - нормально.
- Хочешь я покажу, какое мороженое обожал в детстве? Такого не найти ни в Англии, ни в штатах.
- Неужели? – улыбается, - покажи.
Останавливаемся у лотка с мороженым, где уже Мейз вместе с дедом выбирает, что же попробовать ей. Я прошу два рожка, выбирая в них по несколько шариков разных вкусов и подаю один Сэм.
- Вот, попробуй. Я любил сочетать несочетаемое.
- Спасибо, - задумчиво смотрит на мороженое, - это типа меня и тебя, мы несочетаемые. А ты все пытаешься доказать, что из нас выйдет прекрасная пара.
- Я не пытаюсь доказать, - пожав плечами, приобнимаю Сэм вновь, - Все так и есть на самом деле. Несочетаемое дает очень интересный, неповторимый вкус. И однажды попробовав, уже не сможешь полюбить что-то другое, - улыбнувшись смотрю в глаза и наклонившись, касаюсь губ поцелуем, - попробуй.
В её взгляде что-то мелькает, то ли недоверие, то ли наоборот. Притворно тяжело вздохнув, пробует мороженое и улыбается.
- Ммм, вкусно. Ну все, доктор, я теперь полюблю это мороженое и придется тебе где хочешь доставать его в Лондоне.
- Сложная задача, - смеюсь.
- Пап, Сэм, а пойдемте на карусели! Дедушка говорит что тут недалеко. И еще обязательно нужно нам сходить в зоопарк… Сэм, ты чего так смотришь, не любишь зоопарки?
- Нет, люблю конечно. Давайте на карусели сегодня, зоопарк подождет.
- Да! – малышка пританцовывая снова возвращается к Оливеру, беря его за руку.
- В зоопарке долго ходить придется, все таки проблемы со спиной?
- Скорее, с фламинго.
- Что? В каком смысле?
- Ничего, - улыбается, - не бери в голову. А мороженое и правда очень вкусное.
Поняв, что Сэм явно что-то недоговаривает, все же решаю оставить этот вопрос до вечера и чуть сильнее обняв, вместе с ней иду следом за отцом и Мейз, направляясь в небольшой парк развлечений.