Анна Годберзен "Зависть"

Ой-ой-ой.... Грейсон принялся за дело... Девочки, мне даже страшновато немного... Диана мне кажется немного рассеянной, живущей в своем мире...
Спасибо за продолжение!

Ластик , Лиля, Таша, спасибо большое за интересное продолжение в прекрасном переводе!!!!

_________________

Света,

Для Дианы просто этот порочный мир в новинку, а она же хочет жить как героиня романа... А Грейсон честно отрабатывает денежки, полученные от сестры. Эх, ничему его жизнь не учит - только раздал долги, и опять туда же.
_________________

Ластик, Лиля, Bad Girl, спасибо за продолжение!

Ну как же, Ластик, жизнь его очень даже учит.
Урок такой: как только долги достигают критического размера, прямо на голову обязательно свалятся какие-нибудь легкие деньги.
И ему совершенно всё равно сломает он при этом жизнь молоденькой девочки или нет.
А Диана что-то совсем непонятно себя ведет. Такое ощущение, что она сама хочет быть скомпрометированной. Разве для того чтобы отвлечься от мыслей о Генри недостаточно было просто прийти в этот игровой дом? Обязательно было сидеть у Грейсона на коленях и позволять ему себя оглаживать на людях? И ведь не скажешь, что она вдруг прониклась к Грейсону какими-то чувствами.

Значит, Диана прекрасно понимает кто такой Грейсон.
Вот вспомнила как Лиля отзывалась о Диане. Что-то о том, что они с Генри друг друга стоят. Согласна. То она с официантом танцевала и флиртовала пока тот её в постель не позвал чуть ли не прямым текстом. То у Грейсона на коленях елозит в общественном месте.
Ещё несколько глав назад мне казалось, что Генри не достоин бедненькой обманутой девочки Дианы. Теперь думаю, что нормально всё. Пусть женятся в следующей книге.
Заодно Пенелопа освободится. Ей бы уже надо поставить перед собой какую-то другую цель, что ли.

Ластик , Лиля, Таша , спасибо !

Все ее проблемы от безделья . Нечем голову занять . А этот выигрыш не к добру . Может затянуть рулетка и шампанское .

Неужели она призналась матери в беременности ?

Ириш,

бггг, а что, всё верно: я уже давно понял, что чем больше потратишь, тем больше заработаешь))


ну она вроде как в маске, поэтому теоретически её не узнают. Ну и плюс хочется переключиться - Диана не такая уж благонравная леди, чтобы чопорно сидеть дома и тосковать. Клин клином вышибают)


Но Диана-то хоть сильная леди, а Генри - тюфяк и тряпка. Ему только такая жена как Пенелопа и подходит - шоб держала в ежовых рукавицах.


всё будет

Марина,

дык они ж там все бездельники. Кроме Бушара, наверное. А женщинам высокого происхождения вообще работать не положено. Аристократия-с...
_________________

Девочки, огромное спасибо за продолжение!
_________________

Девочки, СПАСИБО огромное за главу!
Что-то м не неспокойно за Диану. Пороки вокруг нее вьются.
___________________________________

Диана движется в расставленную ей ловушку. А может ей и надо встряхнуться ? Хоть оживет.

Спасибо за главу, девочки!

спасибо за перевод!!!

Большое спасибо за продолжение!!!

Ластик, Лиля, Таша, благодарю за новую главу!

Тиша,

вот в Диане совсем не тот случай.
У меня всю серию в голове играет рефрен "Я героиня романа" - от лица Дианы. А героини романов той эпохи ой другие... Но у Дианы новый вид творчества, и я уже с нетерпением жду финальных глав, чтобы все ахнули.
_________________

А с каким нетерпением мы ждем. А вы с Лилей только нас подогреваете, а мы и так пылаем.
Не спится, Ласт?
___________________________________

 » Глава 34.

Перевод LuSt
Редактирование Bad Girl, Королева
Моим читателям известно, что я чрезмерно честна и стараюсь
дать полный и по возможности исчерпывающий ответ на каждый вопрос.
Но существуют предметы, о которых говорить не принято,
и каждая мать знает собственный способ уберечь
юных невинных дочерей от осуждающих взглядов
и общественного мнения.
Постарайтесь обдумывать подобные вопросы в зимнее время
и молитесь, чтобы вам не пришлось хранить слишком много тайн.
Миссис Гамильтон В. Бридфельт. «Колонки о воспитании юных леди из высшего света», 1899 год.

Элизабет замерла у двери. Она надеялась, что если немного постоит здесь перед тем, как постучать, то её плечи перестанут трястись. Но уже несколько минут переминалась с ноги на ногу и ничуть не успокоилась. По другую сторону двери находился будуар, где в эти дни дамы семейства Холланд собственными руками выполняли множество домашней работы. Матери нравилось вязать там крючком и волноваться, вязать и волноваться, хотя когда после ужина пожилая леди поднялась сюда, она всё ещё считала самой большой бедой то, что дочери съездили во Флориду и обратно и не получили предложений о помолвке. Элизабет подняла кулак, чтобы постучать. Она собиралась рассказать матери, что появился новый повод для беспокойства, и лучше бы начать им заниматься до того, как его очевидное доказательство станет заметным.

— Войдите, — коротко ответила миссис Холланд.

Элизабет вошла в потрескавшуюся дверь. Она выбрала старое платье из муслина глубокого коричневого цвета с высокой талией и рукавами-буфами, но её всю трясло от страха. Платье было ей широко в одних местах и узко в других, но его цвет почти совпадал с темным мореным деревом стен комнаты, и бледное личико Элизабет словно парило в воздухе, когда она наклонилась, чтобы затворить дверь. Эта невидимость никак не облегчала тяжесть, которую она чувствовала внутри, поскольку Элизабет угнетало всё, что она сделала и не могла изменить. Она намеревалась жить только ради блага своей семьи, но теперь носила в себе очевидную причину новых страданий.

— Что случилось? – Взгляд черных глаз миссис Холланд изменился, когда пожилая леди увидела дочь; она вздернула подбородок и кожа на её горле натянулась, поскольку она уже, возможно, предвидела, что случилась беда. Рядом с ней горел камин, и отблески огня отражались в её недремлющих глазах. Она отложила крючок и пряжу и окинула взглядом дочь, прежде чем ласково поманить её к себе.

Элизабет пересекла комнату и тяжело опустилась рядом с матерью. Лицо пожилой леди было как обычно суровым, вокруг поджатых губ залегли морщинки, но она смотрела на дочь с невозмутимым спокойствием, в котором чувствовалась теплота.

— Расскажи мне, — потребовала она.

И Элизабет рассказала. Её исповедь прерывалась судорожными вздохами и всхлипами.

— Перед тем как Уилл… перед его смертью, мы были… единым целым, как муж и жена… — Она запнулась и прижалась лбом к коленям матери. На её ресницах блестела влага, и Элизабет не хотела, чтобы мать это заметила. – И теперь я думаю… знаю… — Она схватила ртом воздух. – Я знаю, что со мной. В семейном смысле.

Когда Элизабет наконец подняла голову, чтобы увидеть лицо матери, та вновь приняла непреклонный вид. Если даже последняя ошибка дочери, на которую когда-то возлагались большие надежды, и поразила или огорчила её, то она ничем этого не показала. Она пережила множество крушений иллюзий и не пыталась успокоить своё дитя.

— Это прискорбно, — чопорно ответила она. – Хотя не совсем неожиданно. Я виню Уилла так же, как и тебя. – Миссис Холланд глубоко вдохнула и убрала вязальные принадлежности с коленей на пол. – Я говорила тебе, что не стану принуждать тебя к ещё одной несчастливой помолвке, Элизабет, но, боюсь, твое признание всё меняет. Ты же знаешь, наша репутация погибнет, если кто-нибудь об этом узнает. Да?

Элизабет грустно кивнула, и её светлые волосы качнулись вместе с ней.

— Тебе придется выйти замуж сейчас же, но если ты не сможешь, нам придется решить это затруднение иным путем. Я знаю дом, где совершаются такие вещи. – Теперь дрожь пробрала миссис Холланд, хотя и так мимолетно, что если бы Элизабет моргнула, то ничего бы не заметила. Девушка была рада, что успела это увидеть, поскольку в тот миг поняла, как её мать на самом деле относится к своему предложению, даже если и находит его необходимостью.

— Я поговорю с друзьями, с теми, кто у меня ещё остался, и посмотрю, есть ли среди них подходящие кандидаты на твою руку. Возможно, все удастся сделать быстро и тихо. Но я боюсь, что придется последовать второму пути, и мне очень жаль, дитя моё, если так произойдет. – Она положила высохшую ладонь на голову дочери и вздохнула. – Иди. Отдохни. Утром мы сделаем всё, что нужно.

Элизабет снова кивнула, чувствуя себя ребенком сродни тому, что сейчас рос внутри неё. Она не могла заставить себя вновь посмотреть на мать и вместе этого медленно встала и повернулась к двери. Она подумала обо всём, что хотела сказать – как ей жаль, какое разочарование она принесла, как она собиралась жить дальше и почему её замыслы потерпели крушение — но поняла, что у неё нет ни сил, ни желания объясняться. Она вышла в слабо освещенный коридор и затем осторожными шажками спустилась на второй этаж к своей спальне, где не горел огонь, но было достаточно места, чтобы побыть наедине со своей тайной.

Элизабет легла на кровать красного дерева с покрывалом из ткани с выпуклым узором и накрыла лицо рукой. Она ждала, что дыхание выровняется, но всё равно дышала с трудом. На секунду она вспомнила, как хорошо ей было с Уиллом – как безопасно и спокойно они жили, потому что он всегда знал, как правильно поступить. Но эту драгоценность у неё отняли. Теперь она была одна, и даже если правильное решение существовало, Элизабет его не видела. Месяц назад ей казалось возможным вести добропорядочную жизнь. Семья сильно нуждалась в ней, и Элизабет намеревалась сделать для них всё. Она позволила Диане отправиться вслед за Генри Шунмейкером и этим только причинила сестре больше боли, а сама отрешилась от всего. После возвращения из Флориды она едва обменялась с младшей сестрой парой слов; она была чересчур поглощена собственными страхами, чтобы узнать, как держится Диана. И мать –невыносимо думать, что Элизабет растоптала все надежды, которые та на неё возлагала.

Она положила руку на лоб и равнодушно посмотрела в окно. Среди ночи снег прекратился, и теперь в небе виднелся чёткий полумесяц луны. Элизабет задумалась, видит ли её сейчас Уилл, и вновь почувствовала себя виноватой не только перед семьей, но и перед ним за веселые и счастливые деньки во Флориде. От воспоминаний она скривилась и подумала, а не является ли происходящее с ней наказанием? Что, если она расплачивается своим нынешним состоянием за то, что на мгновение окунулась в привычные радости жизни, для которой была рождена – мягкой, вежливой и полной косых взглядов? Но затем её дыхание начало успокаиваться, и Элизабет моргнула в темноте, распоротой лишь белым лунным светом. Она снова вспомнила о Тедди, и мысли о нём заставили Элизабет на миг задуматься, что её положение, возможно, не такое уж удручающее и безвыходное.
_________________