Мир прекрасной Эры. Магический поединок

Я старалась не думать ни о чем, кроме предстоящего поединка, о котором ничего не известно, кроме того, что он будет. Сконцентрировать всё свое внимание на том задании, на том противнике, на том препятствии, всё, что встанет предо мной. Борюсь с волнением.

И вот я в Сферусе. Вокруг бескрайняя пустошь неестественного красного цвета. Словно море крови с волнами и оттенками. Было не по себе. Я стояла и осматривалась по сторонам. Идти куда-то было бессмысленно. Я не знала ни направления, ни длительности пути, поэтому просто стояла. Смотреть можно было только в алую бездну. Именно бездну, поскольку я чувствовала, как она тянет к себе. Это как тьма, только кровавого цвета. И она хочет знать ответ на свой вопрос.
Я задумалась над ответом. Как студентка Тенебриса мне были знакомы и смерть, и жизнь, но вот с любовью и верой были проблемы. По-крайней мере, до вчерашнего дня. И чем больше я думала, тем сильнее становилось влияние красной пустоши. Надо было торопиться, но и ошибиться не хотелось, ведь вполне вероятно, что дав неправильный ответ я могла остаться тут навсегда. Бесконечно блуждать по алой пустоши и медленно сходить с ума.
- Для меня это память, воспоминания, - ответила я, вздохнув. - Любовь действительно очень дорога. Но что будет с любовью, если не помнить о любимом человеке? - вздохнула. Почему перед глазами возник образ Хэла я не поняла. То ли потому что пустошь стала проникать в мое сознание, то ли... Сжала губы и постаралась прогнать мысли.
- Вера... - продолжила я. - Но если забыть о том, во что ты веришь, то вера, какой бы большой она не была, исчезнет.
- Смерть, - я ухмыльнулась. - Если помнить друг о друге, то никакая смерть не разлучит... - нахмурилась. О чем это я?
Прикусила губу. Я прекрасно знаю, что не победив в состязании меня ждет не просто проигрыш, а смерть. При чем не просто смерть, а нечто более ужасное. Рядом с Греем. Поэтому я и убежала вчера от Хэла. Не хотела причинять боль. Поэтому и не хотела так привязываться и привязывать к себе. Я бы просто помнила этот вечер и большего мне не нужно было бы. Воспоминания стали бы для меня самым ценным сокровищем. Воспоминания бы прошли со мной сквозь смерть, и она ничего бы не смогла сделать.
- Жизнь, - я снова вздохнула. Размышления о вчерашнем дались тяжело. Словно выворачивало душу мою наизнанку. Делает это пустошь, или же я сама — не ясно, но тяжесть в груди образовалась и становилась все сильнее. - Жизнь - суровая штука. И зачастую мы сами делаем свою жизнь таковой. Но только память может наказать или пощадить. Жизнь преподносит нам то, что мы хотим. Память же может спасти нас в этой суровой жизни, воскресив светлые и добрые воспоминания. И тогда кажется, что жизнь не такая уж и жестокая, - я улыбнулась.
Когда я только приехала сюда у меня была лишь цель выиграть состязание. Я не думала, что познаю так много за такое короткое время. Не думала, что у меня могут быть другие желания, кроме как победы в поединке. Не думала, что под конец жизни я перестану считать её беспросветной тьмой. Не думала, что всего один человек сможет раскрасить ее в другие цвета. Не думала, что зная, что меня ждет впереди я буду улыбаться при одном лишь воспоминании о нем.
- Но так же, память может сделать жизнь не просто беспощадной, а невыносимой. Воспоминания могут быть такими жестокими, смириться с которыми не хватит всей жизни. Тогда жизнь, какой бы суровой она ни была, станет адом. Горькие воспоминания могут свести любого в могилу, - глубоко вздохнула, нервно сжимая и разжимая кулаки. - Воспоминания о неверном шаге, из-за которого я подставила его...
Опустилась на колени и склонила голову.
Будет ли он сражаться со мной, если мы станем противниками в бою? Сомневаюсь. Из-за меня он может проиграть. Более того. Из-за меня он может умереть.
Закрыла глаза, желая прогнать гнусные мысли, спрятать их. Стараюсь не пустить слезы, уже и так свербит в глазах. Перевела дыхание.
- Я себе этого никогда не прощу, - открыла глаза. - С кем я вообще говорю? Надо ли говорить это вслух? Что... Что мне теперь делать? Я ответила на вопрос?..
Прошла ли я испытание или же останусь тут навечно и буду проклинать себя за свою, вдруг ниоткуда взявшуюся бесхребетность?..
_________________

Как только она вошла в Сферус – гул толпы сник. «- Что дороже любви, что больше веры, что незыблемее смерти и беспощадней жизни? – раздался бесцветный голос, как ей показалось отовсюду.
Когда смолкло последнее эхо, беспробудная тьма вокруг стала расступаться. Мириэль различила песок под ногами, песок появлялся везде, куда хватало её зрения. Красный песок… Воздух был слишком густым, что осложняло дыхание.
Пустыня… Бескрайняя и широкая.

Ветер в пустыни потихоньку поднимался , буря разгоралась, ничего стало не видно, Мириэль остановилась. Двигаться дальше в непонятно каком направлении с каждым шагом становилось все бессмысленнее .
«Что дороже любви?»
Яркое, жаркое солнце скрылось из виду, только песок был кругом. Но, что-то было не так, не была эта буря обычной. Она это почувствовала всем своим телом. Злоба таилась в ней.
Кругом было совершенно безлюдно, если не считать парочки бородатых аксакалов, возле дощатого строения.
Буквально секунду назад их тут не было!
«Что больше веры?»
- Вас уже ждут, - обратился один из мужчин к ней, открывая старую, перекошенную дверь и пропуская её внутрь.
Песок нещадно пытался попасть в глаза, не давал возможности вздохнуть и без того сухой, обжигающий воздух. И он вошла.
- Здравствуй, Мириэль, -проговорил Лин, стоящий в дальнем углу помещения.
- Лин, что ты здесь делаешь? Это же одиночное испытание, как ты смог сюда попасть? – от облегчения хотелось плакать, он здесь, смог пробиться к ней и сюда.
- Я пришел попрощаться. Я закончил свое испытание и возвращаюсь в Алианс.
- Я понимаю, твоя учеба важна. Но я думала, что у нас будет еще немного времени побыть вместе, после испытаний, - она почти приблизилась к парню, достаточно было протянуть руку и она коснется его щеки…
- Не вижу в этом смысла. Прощай, - парень отступал во тьму.
- Прощай? Вот так просто? – она не верила своим ушам.
Вера. Что больше веры?
Мириэль доверяла Лину, он бы никогда не поступил так с ней.
Доверие, она доверила Лину не только свое сердце, но и свою жизнь...
Она сделала шаг назад, еще один, медленно отступая к двери позади нее.
Теперь, вместо парня она видела алое марево. Исчезли стены, дверь, пол… Ноги снова были на песке, он был повсюду, но буря улеглась.
Дурацкая загадка. Где числа? Что здесь можно вычислить?
Пустыня испытывала её, пыталась найти предел прочности и надавить сильнее, сломать её. Что же, тогда ей определенно не избежать здесь встречи с родителями. Однако, она сама вошла в тот дом, может, получится просто не реагировать на это и думать о загадке?
Но следующая встреча с иллюзиями пустыни не оставила её равнодушной. Издалека она увидела две одинокие фигуры друг напротив друга.
Снова Лин, а второй, кажется, Аэдан. Вот уж какого противника она не хотела видеть с Лином. Слишком темный, в нем столько секретов, что и жизни не хватит, что бы выпытать их все…
Аэдан нападал, посылая тьму в Лина, а тот попросту стоял и ничего не делал. Почему он стоит? Реагируй! Закрывайся, нападай в ответ! Сделай хоть что-нибудь! Еще мгновение и она была готова сорваться и заслонить Лина от тьмы, что летела в него.
«Что дороже любви?» Она любила Лина, вне всякого сомнения, но так же, она бы отдала жизнь, лишь бы сохранить ему её.
Жизнь любимого.
Обе фигуры рассыпались алым песком.
Она решила больше никуда не идти, просто села по-турецки на песок и стала думать…
Если она не идет к испытаниям пустыни – то они идут к ней.
- Мириэль, как ты посмела? Ты позоришь весь наш род! Связалась с северянином! Пресвятая богиня, какой позор! - разорялась мать.
Девушка сидела неподвижно, стараясь не реагировать на выбрыки пустыни, что так нещадно копалась в её разуме.
- Но, мы уже все замяли. Отец заплатил кругленькую сумму, что бы свести к минимуму твое появление на экране. Твой прошлый брачный контракт, естественно, расторгнут, но ты не переживай, мы уже заключили новый. Правда, твой новый жених не так молод, как прежний, зато это выгодная партия для твоего отца, раз уж прошлыми отношениями ты не дорожила.
Все таки не выдержала и открыла глаза, взглянула на мать, гневная тирада уже было готова слететь с её губ, но не слетела.
«Что незыблемее смерти и беспощадней жизни?»
Кровные узы, они должны быть незыблемыми. Те, кто подарили жизнь, никогда не должны предавать своего дитя. Беспощадней жизни может быть только жизнь. Смерть – это покой, самое трудное – это сама жизнь.

-У меня готов ответ, - прокричала она в небеса, - жизнь.
Пустыня постепенно теряла краски, солнце перестало греть, воздух вновь стал прохладным и чистым, а алый песок серел на глазах.
Вслед за потерей красок все заволокла тьма.
_________________

Накануне
Зелья бесполезны против испытаний, но я хотела рискнуть. Припрятала в рукаве парочку ампул. Академия выдала мне костюм из черных, бархатных лосин и прочного, темного жилета вкупе с белоснежной рубашкой. Так что на испытание я попала в нарядной, удобной одежде. Но куда больше, меня волновал Фабиан. Я молила судьбу, чтоб он остался жив! О себе я не беспокоилась, я решила плыть по течению.
Мы с Фабианом вышли к месту финальных испытаний и попрощались. Именно попрощались, а не простились. Я костьми лягу, но увижу его снова! Живого и невредимого! Для подстраховки я отдала ему вакцину, но очень надеялась, что она не понадобиться.
Когда он скрылся в своем персональном аде оракула, я ощутила твердую уверенность бороться! Сражаться не за главный приз, а за свою любовь!
Отчисление – какой бред! Неужели раньше я тряслась от одной мысли, пуститься в неведомые приключения? С чего я взяла, что не справлюсь? Я – Рианнон Солис! Я умна, красива, способна! Я обязательно найду свое место в жизни и докажу всем, что не слабая неудачница, а сильная и опасная женщина!
Именно такой я и вошла в сферус.

Оракул. 1 ступень

Глаза зарябило от обилия красного цвета. Он был везде – под ногами, надо мной, вокруг…
В красной пустоши не было ни души, кроме меня. Я шла по тверди, очень похожей на стеклянный пол. Эхо уверенных шагов разносилось на сотни миль, и не стихало, даже когда я останавливалась для отдыха.
Если так пойдет, и я не найду выход, то довольно скоро свалюсь от усталости. Ноги оттекли, ступни нещадно болели, не говоря уже о тошнотворном красном цвете, терзающем мой бедный желудок.
Раздражение усиливается, но я стойкая девочка, поэтому терплю и продолжаю путь в неизвестность.
Темный силуэт мелькает вдали. Я перехожу на бег в попытках добраться до его обладателя.
- Эй! Стой! Немедленно остановись! – кричу силуэту, совершенно не заботясь о безопасности. Вдруг вообще не стоило обращать на него внимание?
Силуэт исчез также внезапно, как и появился. Я неудачно затормозила и рухнула на колени, жадно ловя ртом воздух.
Пространство вокруг сотряс нечеловеческий смех, и мое сердце выпрыгивает из груди от испуга.
- Не пытайся, Рианнон, меня нельзя поймать, но от меня можно убежать, - противный голос разрывает перепонки и, я затыкаю уши, крепко зажмурившись.
Биение сердца, отдающие в ушах, постепенно стихает и я опускаю руки. Сквозь приоткрытые веки в глаза бьет солнечный свет. Улавливаю запах…мака!?

Я стою на коленях, рядом с знакомым деревянным сараем, где отец хранит припасы на зиму. Мое последнее воспоминание. День, когда меня забрали…
Но в нем не могло быть макового поля, мы выращивали пшеницу! Медленно встав на ноги, я осматриваюсь.
Это не мираж. Вон мои старшие сестры играют в слепого кота. Рита с завязанными глазами кружится вокруг своей оси, пока остальные разбегаются прочь. Но где я?
Смотрю на руки, трогаю волосы – я взрослая, в своем воспоминании, а я –малышка пропала. Рита начинает поиски, но через мгновение, начинает целенаправленно идти ко мне, вытянув перед собой руки.
- Ри, что дороже любви? – настойчиво вопрошает моя маленькая сестренка (уже давно вышедшая замуж и благополучно родившая семерых детишек).
- Ри, что дороже любви? – еще один детский голосок, на этот раз спрашивает другая моя сестренка.
- Ри, что дороже любви? – целый хор детских голосов за моей спиной.
Оборачиваюсь и теряю дар речи. Все мои сестры идут на меня, повторяя один и тот же вопрос, и выставив вперед руки. Их глаза, словно неживые, горят ярким алым пламенем.
От шока, я не могу пошевелиться. Шум подлетающего корабля, и сотни алых глаз обращаются к небу. Я тоже поднимаю голову.
Это из академии. Они приехали за мной!
Но я не хочу уезжать из дома, не буду.
Пока корабль приземлялся, дети молчали. Но когда люди из Альцуса вышли к ним, вопрос о любви зазвучал с новой силой. Трое служителей академии протянули ко мне руки, их глаза горели краснотой, как у остальных.
- Ри, что дороже любви?
Умом понимаю нереальность происходящего, однако страх не убавляется. Маленькая девочка побеждает.
- Я не хочу, не хочу, - кричу им и начинаю убегать по маковому полю. Алые цветы хлещут по щиколоткам, как отбойный молоток, причиняя боль.
Красноглазые не догоняют меня, просто идут следом и кричат свой дурацкий вопрос!
Бегу быстрее, но поле не заканчивается…я даже не вижу горизонта. Небо надо мной меняет цвета от алых до темно-оранжевых, но в природе я ни разу не наблюдала подобных явлений!
- Ри, что дороже любви? – раздалось совсем близко.
Оборачиваюсь. Как такое возможно? Почему они почти что нагнали меня, если я оставила их далеко позади?!
Очередной цветок ударяет по мне с такой силой, что я слышу хруст собственной кости и вскрикиваю от адской боли, полетев лицом в землю.
Сил едва хватает, чтоб перевернутся на спину и с ужасом наблюдать как толпа безумцев приближается ко мне вплотную.
От страха и боли, не могу соображать, пытаюсь отползти на локтях, но куда уж мне…
- Ри, что дороже любви? – хор детских и взрослых голосов сводит с ума.
«-Что дороже любви?» - цепляюсь за вопрос, ведь если его задают, значит ждут от меня ответа. Если отвечу, может отстанут.
Клянусь, у меня было чувство, что, добравшись до меня, эти красноглазые изорвут мою плоть на части.
Я зажмурилась, утратив силы ползти. Осталась лежать на спине, покорно ожидая смерти. Фабиан, я подумала о нем. Его жизнь дороже всего на свете, даже моей любви.
Ледяные пальцы цепляются за мои ноги со всех сторон. Вопрос продолжает звучать, оглушая меня, и в момент, когда шершавые пальцы сковывают мое горло, я успеваю прохрипеть:
- Жизнь любимого человека! Она дороже любви! Жизнь Фабиана…
Гул голосов стихает, вместе с болью. Небо надо мной вибрирует и исчезает. Я вновь внутри сферуса, в алой пустоши.
Из груди против воли вырывается вздох облегчения. Ох, если бы я знала, что это только начало…
_________________

Выйдя из ванной я все думала, как это могло со мной произойти? Меня сбивали с толку те чувства, которые я испытывала. Как я смогла отдать свое сердце такому как Бран? Он был бабником от пяток до кончиков ушей. Он же растопчет и даже не оглянется. Разве могу я быть счастливой зная, что сегодня он со мной, а завтра... Завтра его привлекла другая. Не буду же я гипнотизировать и навязывать чувства. Тогда это был бы не Бран возле меня, а лишь подобие его. Призрачная копия, который бы сыпал комплиментами, а не смешил и злил одновременно. Поэтому я решила уже на следующий день возвести стену между нами, а сегодня, сегодня насладится полностью этой ночью. Его присутствием и пусть я знаю, что он завтра может поплестись за другой юбкой. Сегодня хочется верить, что он только мой.
А потом он отвел меня к окну, возле которого, я в очередной раз потеряла себя, когда он произнес целую речь о любви. Мне так хотелось верить ему. И когда он вознес меня к небесам, мне казалось, что не может быть мгновения лучше. Пока приходила в себя, чувственная дымка развеялась, а я чувствовала себя маленькой девочкой. Которой только что подарили самый лучший подарок, но завтра его могут отнять. Об этом говорил подкрадывающийся рассвет. Все что говорил Бран было так красиво, как и сам он. Я даже почувствовала, что-то что давно не чувствовала. Слеза скатилась и упала на подоконник. Я смотрела не нее и понимала, что я уже не я. Что с ним сейчас не бунтарка, а маленькая девочка, которая хочет, чтобы ее по-настоящему любили.

Обернулась к нему, чувствуя спиной напряжение исходящее от Брана. И увидела сомнение, страх, нежность, калейдоскоп эмоций промелькнул в его глазах. Я всхлипнула.
- Ты не можешь. Не меня. Я же... я же... далеко на такая красотка...лезу во всякие неприятности. Боже, да на мне шрамов больше, чем на некоторых мужчинах. А ты... ты такой... - и заплакала, впервые в жизни рыдая взахлеб, он неверия, от испытываемых чувств, от перенесенного. Бран гладил по голове и что-то шептал, но я не слышала, громко всхлипывая. Он приподнял мое лицо, я сквозь слезы посмотрела на него и увидела, что в его взгляде столько тепла, что не смогла промолчать.
- Я, - всхлипнула, - тоже тебя люблю.
Обняла его крепче, спрятав голову на груди, вдыхая его запах, приправленный запахом секса и меня. Никогда в жизни никому не говорила таких слов. Было страшно, волнительно, и опять страшно.
Бран обнял меня в ответ, крепко сжав и поцеловав в макушку. Поднял на руки и отнес в кровать, лег сзади, положив руку мне на грудь и укрыл одеялом. Было так хорошо в его объятьях, что я не заметила как заснула.
_________________

Ночь перед Поединком.

- Значит, тебе нужно попасть в законодательный совет и выдвинуть на обсуждение проект о Всепроникаемости и Безнаказанности избранных на поединок студентов. И тогда будущие поколения студентов, скажут тебе спасибо.
С трудом сдерживаю смех, боясь разбудить хозяев.
- Знаешь Ильрег, я давно столько не смеялась. – На минуту задумавшись, вспоминаю, когда последний раз было что-то подобное в моей жизни. – Вернее никогда.
Приступы откровенности меня начинают смущать. Не привыкла быть столь открытой для других людей.
Отворачиваюсь и, взяв с полки плед, складываю в него найденные припасы.

- Я? – Показываю на себя пальчиком. – Что ты! Я самое невинное существо в Эре.
Для достоверности похлопала ресницами.

Не успеваю ничего ответить, как Ильрег хватает узел с припасами в одну руку, а другой берёт меня за руку, и мы бежим. Бегом это назвать было сложно, больше напоминало нашествие стада слонов к водопою. Громко. Шумно. Следы по всему саду. Видел бы меня наставник. После такого пробега вряд ли меня отправили бы на поединок. Снова с трудом сдерживаю смех. Забираю у Ильрега плед, раскладываю его на влажной земле у кромки озера, расставляю на нём нехитрый ужин. Замечаю, что у парня появляется какое-то виноватое выражение на лице. Не понимаю из-за чего. Оглядываюсь, но ничего сверхъестественного или неожиданного не обнаруживаю.

Мои глаза, наверное, стали похожи на блюдца.

- Не стоило, - я пытаюсь остановить парня, но он оказывается быстрее, - не хватает, чтобы ты заболел перед Поединком.
Но останавливаю себя, видя, что на лице у него нет ни доли сожаления. Ну и ладно. Сама-то я очень люблю ходить босиком. Почему другим нельзя?

Вопрос застаёт меня врасплох. Совершенно неожиданный. Я смотрю на парня и понимаю, что он непредсказуем. Его сложно просчитать, прочитать и предугадать. И мне это очень нравится.
- Скорее всего, нет. – Отвечаю опять честно. – Я не помню, чтобы я пела когда-нибудь. Может в детстве, ещё до академии, а потом уже не до песен было. А ты? Ты любишь?
Мы устраиваемся на пледе, нас разделяет импровизированный стол. Делаю бутерброды, на свой привычный манер, то есть накладываю на хлеб, все что можно и кусочки мяса и колбаски, и вот такую горку передаю Ильрегу. Он берет его, но выражение лица очень говорящее.
- Я так привыкла, извини, - пожимаю плачами, - так быстрее. Иногда нет времени на долгую трапезу.
Чувствую, как щёки покрываются румянцем. Впервые мне стало стыдно за свой образ жизни. На какое-то время захотелось стать восторженной дурочкой, в голове которой целый склад информации об этикете, моде и прочей женской ерунде. Но расстройство было краткосрочным, и я снова пришла в благодушное состояние. Ильрег с аппетитом поедал бутерброд и не обращал внимания на его размер. Хотя размер явно уменьшился, пока я занималась самобичеванием. Сделал ещё один и снова протянула парню. И заметила за его плечом распустившийся бутон хилоцереуса.
- Замри! – неожиданно даже для самой себя воскликнула я. – Не шевелись, пожалуйста.
Я перебралась на сторону Ильрега и, придвинувшись почти вплотную к парню, потянулась через его плечо за цветком. Пальцы коснулись нежных лепестков, лаская бутон, который так удачно расцвёл к нашему приходу.
- Он цветёт всего несколько часов, а потом увядает, - начала я рассказывать о цветке, и моей ошибкой было то, что в этот момент я встретилась взглядом с Ильрегом.
Его расширенные зрачки и частое дыхание, близость горячего тела и слегка приоткрытые губы заставили меня забыть о цветке. Я почувствовала, как дыхание сбилось, а сердце застучало так громко, что его, наверное, было слышно и хозяевам дома. Я замерла, затаила дыхание, не имея возможности и желания отвести взгляда от его губ, таких влекущих, замерших так близко от моих губ. Он коснулся костяшками пальцев моего подбородка, поднимая его чуть выше, приковывая мой взгляд и удерживая его, будто что-то ждал. Я судорожно вдохнула, когда его ладонь обхватила мою шею сзади, нежно погладив чувствительную кожу за ушком. Непроизвольно закрыла глаза, когда его лицо начало приближаться ко мне, я ощутила лёгкое, нежное прикосновение, будто касание невесомого пёрышка. Его губы скользили по контуру моих губ, невесомо касаясь, изучая, спрашивая разрешения. Не шевелясь, я впитывала ощущения, которые дарили его ласковые губы. Он слегка отстранился, а я подалась навстречу и его руки властно опустились на мою талию, привлекая меня к твёрдому мужскому телу, впечатывая в себя. Мягко прихватывает мою верхнюю губу своими, легонько пососал и когда я открылась навстречу, провёл кончиком языка по зубам, призывая открыть рот шире. И я подчиняюсь, увлекаемая его умелой игрой в опасную, но манящую бездну. Он дразняще медленно протолкнул свой язык в мой рот, лаская, вовлекая меня в эту утончённую пытку, заставляя меня дрожать от чувственного наслаждения и желать большего. Обхватываю его плечи, притягивая к себе не желая даже на миг отпускать. Он вторгся в мой рот с такой силой, будто испытывал отчаянную жажду и никак не мог насытиться, властно, призывая ответить ему, принять брошенный вызов. Дыхание перехватило, в груди ощущение, будто разом взлетели сотни вспугнутых колибри, нежно щекоча изнутри крошечными трепетными крыльями, кровь прилила к голове обжигающей волной, и разум окончательно помутился. Он стал необходим мне не меньше чем кислород. Казалось, что если он сейчас меня отпустит, то жизнь закончится.
-Что здесь происходит? – Над нашими головами раздался чей-то властный голос, заставляя вернуться нас с небес на землю.
_________________

Вечер. Сиреневые облака


- Поверь мне, последнее, что я преследовал в своей цели, чтобы ты чувствовала себя неразумной студенткой. Тем более, моей. У меня они, как я смею надеяться, все как на подбор разумны. - Он спрятал улыбку за глотком из бокала. - В остальном же... Так и хочется спросить, в чём же ты со мной не согласна, но я не стану. Иначе вечер и вправду угрожает перерасти в философский бенефис Августа Отема.

- Конечно, подам, - откликнулся Отем. - Я был бы не я, если бы за моими словами не последовали действия, - придав голосу притворной самоуверенности, добавил он. - Завтра, на церемонии закрытия поединка мы как раз договорились исполнить наш минирек. Так что я буду первым, кто вступит в жаркие объятия этого новомодного танца. Правда, признаться, уже представляю все шепотки и смешки, которые обрушатся на несчастного ректора. - Он покачал головой, делая вид, что ему это важно.

А что он, собственно говоря, мог пожелать? Лукавый взгляд министра, которая сегодня была всего лишь женщиной, побуждал его обсудить страсть во всех её ипостасях. Напоминание же о том, какой зарок он дал себе какое-то время назад, напротив, вынуждало сделать совсем иной выбор.
- Я бы и в этом уступил тебе право выбора. Если бы не одно "но". И не спрашивай, какое, - тихо и серьёзно проговорил Отем, старательно растягивая губы в кривоватой улыбке.

- И мы будем следовать его наказам, - решил Август. - Ты будешь отдыхать, уставая от нескончаемого бубнежа ректора Главной Академии. Тем более, что мне и, как я смею надеяться, тебе, приносит удовольствие совместное обсуждение того, как проходят испытание студенты.

- О чём я и говорил. Уточнять, что это было приглашением в мою ложу, стоит или нет?
И он лукаво посмотрел на ми... на женщину напротив.

Они поужинали, болтая обо всём и ни о чём. После чего совершили долгую прогулку по Лацие, чтобы оправдать наличие у Тесс удобных туфель. Как минимум. Вернувшись к себе, Отем поймал себя на мысли, что за последние три поединка это был самый приятный день отдыха между испытаниями.

Сферус. Финальные поединки
Тесс присоединилась к Августу, когда студенты вошли на полигон. Сегодня их ждало совершенно новое испытание - им предстояло вытащить из себя всё самое неизведанное, новое, глубоко сидящее в каждом из них. Смогут ли они справиться с этим? Отем не знал.

Август повернулся к Тесс, сидящей рядом и тихо поинтересовался:
- Как ты бы ответила на эти вопросы? Можешь не отвечать, но всё же... - он поднял руки и добавил: - И обещаю - никаких философских измышлений.

Тесс, я переместил нас в следующий день. Если что не так - исправлю.

Оракул. 1 ступень (продолжение)

Я продолжаю путь в пустоши. Черный силуэт безобразного существа (человеком «это» назвать нельзя), возникает из ничего перед моими глазами.
Очередной мираж? Я от прошлого еще не отошла…

Протягиваю к силуэту, чуть выше меня ростом, ладонь. Пальцы погружаются в липкую субстанцию. Спешу отдернуть руку.
- Вы и есть сумеречный оракул? – уточняю на всякий случай. Не уверена, боюсь ли его, но разозлил он меня не на шутку!
- Скорее, его бессметная душа. – сущность воспарила надо мной и увеличилась в размерах. Теперь я была чуть выше её коленей. В черной мантии, скрывающей тело, трудно было понять, что там у него за ноги. Опиралась на логику.
- Логика для глупцов, Рианнон.
Я вздрогнула. А кому понравится шпионство за собственной головой?
- Чего ты хочешь? Я ведь прошла испытание, - гордо вскидываю подбородок.
Опять его противный, душераздирающий смех. Бедные мои уши! Я выйду отсюда глухая.
- Ты прошла игру, Рианнон, она лишь начало испытания.
- Игру?! – возмущению нет предела. Я там чуть не умерла в прямом и переносном смысле, а это пугало в мешке оказывается, хотело поиграть!
- Где твои манеры, девчонка! Я могу наслать на тебя вечный сон одним щелчком пальцев, прояви уважение!
Он воспламенился, а я подумала о кирпичной стене, запихнув испуг по глубже в задницу.
- Так-то лучше, Рианнон. Ты ведь любишь игры, значит и уготованы тебе игры. Правила просты. Собери вопрос, найди ответ. Справишься до того, как пустошь тебя поглотит, я позволю тебе выйти. Не справишься, станешь очередным украшением оракула.
И существо растворилось. Я же, давясь слюной, огляделась. Алая пустошь неизменно представляла собой окружающее пространство.
Не успела я перевести дух, как оказалась в руинах древнего храма. Еще одно воспоминание! Мой первый выход на практику!

Фанатики принесли в жертву несколько молодых девушек. Они приковали их к стенам особым сплавом, которые могли растворить лишь «химики» из Альцуса.
Я ожидала красноглазых, но вскоре поняла, что вообще невидима.
Избитые девушки, истекали кровью, прикованные к стене. Я и еще несколько студентов, а также преподаватель, пытаемся расплавить металл, и освободить их. Металл магический, он не дает их лечить, девушки умирают…
Себя я тоже вижу. Лет тринадцать, с прыщавым лицом и глазами по пять динариев. Пытаюсь помочь… Смешиваю ингредиенты, поливаю оковы зельями… Стоны! Боже, эти стоны еще долго преследовали меня в кошмарах.

- Солис! – зовет учитель меня. Я невидимая, и я подросток откликаемся.
Преподаватель красноглазый. Немного не по себе, пару шагов назад…
- Солис, что больше веры?
Стоны несчастных девушек усиливаются в разы, оглушая. У меня-подростка из ушей хлещет кровь. Преподаватель подходит, но вместо того, чтоб помочь, начинает избивать палкой. Бьют меня подростка, а боль чувствую я!
Такого тоже не могло быть! Мы спасли тогда девушек, всех до единой. Да и физическое насилие в Альцусе не практиковалось!
К преподавателю подключаются остальные и начинают забивать меня палками и камнями. Брошенные девушки вопят от боли, к ним присоединяется и мой крик.
- Солис, что больше веры? – начинают вопрошать красноглазые. А я сотрясаюсь в диких конвульсиях и не могу мыслить ни о чем другом, кроме как о прекращении этой жуткой пытки. Реву, умоляю перестать…
Мое подростковое тельце ломается под натиском палок, я вижу торчащие из него кости и готова вот-вот потерять сознание…
- Солис, что больше веры?
Вера…вера…
- Мечта! Вера без мечты пустой звук, значит мечта больше веры! – крикнула первое, что пришло в голову. Пытка прекратилась.
И снова я целая, невредимая стою в красной пустоши…Меня трясет. С ужасом гадаю, все ли на этом, или же предстоит что-то страшнее?
_________________

Время лилось бурной рекой, бежало, как сумасшедшее. Слишком быстро. Ему нужны были ещё тысячи минут, чтобы смириться со своим собственным выбором.

Аэдан так и остался стоять на месте, наверное, впервые в жизни не зная что делать. Толпа бесновалась вокруг, шум стоял такой, что закладывало уши, а он просто замер. Кая ушла, убежала, оставив его одного, растерянного и уставшего. Он смотрел, как она заняла своё место, как открылись двери Сферуса, и она скрылась за ними. Аэдан очнулся и тоже сделал шаг вперёд. Он не знал, за чем туда идёт. За Победой? За Каей? Или за самим собой?..

СУМЕРЕЧНЫЙ ОРАКУЛ.
АЛАЯ ПУСТОШЬ.

Двери разошлись в стороны, и Аэдан шагнул в тёмную глубину. Сферус поглотил его...

-...и теперь её гостиная похожа на взорвавшуюся лабораторию. Не слишком изысканно... О, Боги, Аэдан! Хватит пилить тарелку! Мы платим твоим учителям не за то, чтобы ты стучал вилкой, как какой-то... Лесоруб!
Его красивая, но холодная мать презрительно сощурилась, и семилетний Аэдан понял, что вновь всё сделал неправильно.
-Если не умеешь есть, как воспитанный человек, то покинь нас.
А это вступил в разговор отец. Такой же холодный и равнодушный ко всему, как и мать. Аэдану не оставалось ничего иного, как встать и уйти к себе в комнату. Вот опять он остался голодным...
Аэдан и сам не знал, почему вспомнил этот случай, и именно сейчас, когда так важно было думать лишь о финальных испытаниях. Но в голове засела противная мысль, что это уже не так важно, как раньше. Как там Кая? Что с ней? Аэдан заставил себя сосредоточиться. Хоть пару минут не думать о ней... Тьма вокруг него рассеялась, превращаясь в каменные стены какого-то подземелья. Он оказался в глубоком каменном колодце. Сверху лился мутный голубоватый свет, а по морщинистому камню стекала вода. Что-то в этом месте было неправильным. По спине пробежал холодок, предчувствие беды. Аэдан сильнее сжал скипетр.
-Какой шустрый...
Скрипучий голос, словно ворон прокаркал, заставил Аэдана вздрогнуть и вскинуть вверх руку со скипетром. Голос шёл из самой Тьмы, отовсюду. Он не знал существа, способного сливаться с темнотой. Аэдан медленно обернулся, посмотрел вверх. Он не знал, откуда придёт нападение. Сверху, откуда спускается этот мёртвый свет? Или же из любого тёмного угла. Эта тьма не была его союзницей. Он знал, она подчинялась кому-то другому, против кого Аэдан был лишь мальчишкой с веткой в руке. 
-Смотри, что у меня есть...
Голос опять каркнул, и Аэдан приготовился к нападению. Но его не произошло... Вместо этого на стенах колодца начали загораться какие-то символы. Золотисто-белое раскалённое свечение притягивало взгляд, заставляя смотреть и смотреть. Огромная сияющая спираль слева начала искриться и разворачиваться. И вдруг эта линия начала уплотняться, становясь толще и больше. Появились крылья, шипы на хвосте и треугольная змеиная морда. 
Аэдан знал, кто это... То самое существо, уничтожевшее его далёкого предшественника. Тогда, после вечера у озера, где показывали галограммы с лучшими битвами Турнира, Аэадн вернулся в библиотеку и прочитал о студенте из Тенебриса. Его звали Дайкер. Ему было всего лишь семнадцать. Сирота... И лучший студент Тенебриса. Участник десятого поединка. Всё, что от него осталось для похорон - рука, с зажатой в ней косой. Великие Боги! Аэдан даже помнил его место в склепе Тенебриса. Одинокая, покрытая паутиной, урна с прахом. "Здесь покоится один из лучших студентов Тенебриса." Вот и всё... Аэдан пообещал себе, что если выживет, вернётся в склеп и снимет всю паутину, очистит памятную табличку. Раскалённый змей развернул свои кольца, выпрямляясь на своём хвосте во всю гигантскую длину. Его изображение, горящее на камне, источало жар. Аэдан сильнее сжал скипетр. 
-Хочешь с ним сразиться, мальчик? - Голос-карканье рассмеялся. - Нет, у меня для тебя другой испытание...
Змей ударил хвостом по камням, опаляя Аэдана жаром. Пол начал осыпаться. Аэдан полетел в пропасть, которая горела алым. Всеми оттенками крови. 
_________________

Первая ступень

Кая безотрывно смотрела на ровный ряд деревянных бусин. Первая. Вторая. Третья. Каждая из них - как частичка того, что жило в её душе. Каждая - как обещание, данное обоими. Она пробегала по ним пальцами. Ровный ряд деревянных бусин, нанизанных на голубую ленту. Тепло. Тьма. Сон. Жар. Шёпот. Нежность. Грубость. Она пройдёт все испытания. Ради него. Докажет ему, что она достойна. Хотя бы быть его тенью. Первый шаг. Прикосновение к первой круглой бусине, которая могла связать её с Тёмным.
Я рядом с тобой, где бы ты ни был... Я - твоя тень. Я следую за тобой, куда бы ты ни пошёл.

Алая пустыня была бесконечной. Жаркой. Иссушающей. Уничтожающей. Красный песок оседал на коже, но тут же, словно испугавшись, отступал от отпечатков Тьмы на коже Каи. Она впервые чувствовала себя настолько одинокой. Раньше стремилась к одиночеству - теперь оно её убивало. Кая медленно брела по алому песку, зажмуриваясь, когда ветер кидал ей в лицо горсти алого цвета. Почему ты не оставил везде свои отметины, Тёмный? Почему не клеймил собой всю меня? Почему позволил этому алому песку касаться моей кожи там, где на это имеешь право ты один?
Кая остановилась, открывая слепые глаза. Пустыня была бесконечной, бескрайней, вызывающей совсем не ту жажду, в которой провидица хотела сгорать...

- Дороже любви - знание, что Аэдан жив. И счастлив. Пусть без меня, пусть в придуманном им самим мире. Но счастлив. Любовь никогда не может быть благом, если в ней нет спокойствия и счастья. Страсть, желание испепелить, желание сделать больно, если оба хотят этого - это и есть сама жизнь. Каждый вдох, распирающий лёгкие до боли. Каждое касание клеймом на коже. Когда этого хотят оба. Может ли быть дороже этого любовь-болезнь, которая иссушает? Для меня - нет. Только если Аэдан будет счастлив, пусть и без моей любви, я буду спокойна.

- Больше веры только небо, которое хранит все молитвы. Моя - о том, кто стал мне дороже всего. Небо - вместилище всех чаяний и надежд. Сотканное из света и тьмы, оно хранит в себе ответы на все вопросы. В нём одном - вера во всё чудесное. И вера в то, что кто-то когда-то станет ответом на твои мольбы. Войдёт в твою жизнь, уверенно, испепеляя своим присутствием и возрождая к жизни. Небо - обитель веры. Больше веры может быть только небо.

Кая остановилась, стряхивая с одежды алую пыль. Алое на чёрном. Алое на тёмном. Яркие разводы отступающих красок, бегущих от Тьмы Аэдана, как от проклятия, которым он заклеймил Каю. Она постоянно говорит и думает о нём. Он везде. В каждой секунде её времени. Он отравил собою всё её существо и мысли. Он заставил, поработил... Он был где-то рядом. Что за ответы дал он на вопросы Оракула? Была ли там Кая? Была ли там хотя бы её тень?

- Незыблемее смерти только память. Даже если смерть разлучает нас с теми, кто был нашей жизнью, нам остаётся так много - память. Мгновения-драгоценности, которые были такими нужными и важными, но которые мы не могли оценить, когда становились их обладателями. После время даёт нам возможность осмыслить всё наново. Вынуть из шкатулки воспоминаний эти минуты. Секунды. Мгновения. Наша память - она всегда незыблемее смерти.

Что будет, если она не сможет выйти из Сферуса? Что, если Кая останется здесь алой статуей, засыпанной песком? Будут ли её помнить? Будет ли он помнить? Станет ли перебирать в воспоминаниях те краткие мгновения, когда они были вместе? Станет ли строить в фантазиях мост, чтобы перейди в её сновидения? В её огненно-алую пустыню, где она растворится в этом жгучем песке? Она бы - стала. Каждую ночь, каждую минуту, каждое мгновение...


- Беспощаднее жизни - Тьма. Всепоглощающая и уничтожающая - она растворяет в себе. Его Тьма. Его Тьма, дающая возможность сделать новый вдох. Он - её властелин, а я - всего лишь его тень. Он беспощаден ко мне. И его Тьма следует за желаниями своего хозяина...

Кая снова продолжила путь. Пусть Оракул задаст ей столько вопросов, что стрелки часов, отсчитывающие её жизнь, остановятся. Она и тогда не прекратит свой путь, потому что он и есть - основа её существа. Шаг за шагом. Один, второй, третий. Как деревянные бусины её браслета. Путь из пустыни, где она провела долгих восемнадцать лет своей жизни. Слишком долгих, потому что в них не было смысла. Без него...
_________________

Перед испытанием

Утро было тревожным. Я никогда так не волновалась как сегодня. Вт только и причиной моих волнений была не я. По дороге к Сферусу в толпе я искала его. Один взгляд, всего дин взгляд. Я должна была увидеть его. Впереди мелькнула его фигура и я быстрее постаралась пробраться к нему. он двигался слишком быстро, ноя не могу упустить шанса. Во время испытания можно ждать чего угодно. Я потянула к нему руку и ухватилась за него.
- Постой - мое дыхание сбилось когда я пыталась его догнать, но все же он меня услышал
Когда Эмин развернулся и наши взгляды встретились, то поняла одну простую истину: я готова пожертвовать всем ради него. Я приподнялась на носочки, обвивая его шею руками и прошептала:
- Береги себя. Я надеюсь увидеть тебя после испытания- я поцеловала его в губы нежно, ласково - Ты мне нравишься
Сказав это я быстро отстранилась и ушла. Несколько шагов и я ступила в Сферус

1 ступень испытания

Все вокруг затянуло красной пеленой. Скалистая местность, земля, даже небо отдавало алым. Где я? Все вокруг как будто давило на тебя. От красноты рябило в глазах. Такое чувство, что вся земля здесь была омыта кровью противников падших в боях. Солнце нещадно палило, изматывая. Я прошла вперед, но меня не покидало чувство, что я стою на месте и вместе со мной движется земля. Вдруг я услышала голос. Я осмотрелась. И увидела отца стоявшего неподалеку он смотрел на меня, а его губы что-то нашептывали. Подойдя ближе я начала разбирать слова.
- Папа
- Тебе не удастся... Ты просто не сможешь этого сделать в итого станешь как и я преступницей... Предашь...
- Нет. Я не верю этому. Ты... Ты не мой отец - я сдерживала себя и все же одна слезинка скатилась по моей щеке и я выкрикнула - Я никогда, слышишь, никогда не буду такой как ты.
Он исчез и я услышала шепот ветра:
- Что дороже любви? -я оглянулась, но никого рядом не было и все же я снова услышала - что дороже любви?
- Дороже любви? - прошептала я задумываясь
Перед глазами почему-то всплыл образ Эмина. Его манящая улыбка, веселый смех когда мы парили в небесах. Даже если он ко мне безразличен я буду рада если он все так же будет просто улыбаться, смеяться и радоваться. Ну конечно вот он ответ
- Я думаю, что дороже любви может быть счастье. Счастье любимого человека.
В ответ тишина. Я снова шла в тишине, пока моего слуха не достиг очередной вопрос
- Что больше веры?
Я задумалась, а что на самом деле для меня вера. Есть ли она у меня, но перед глазами снова был он и решение само сорвалось с губ
- Больше веры - любовь. Любовь - посещает каждого, а вера присуща не всем. По этой причине мне кажется любовь намного больше.
- Что незыблемее смерти - И снова последовал очередной порыв ветра.
Я рассмеялась
- Не думаю, что смерть можно считать незыблемой. Для меня незыблемее считается память, история. Ведь даже если человек умирает, память остается о нем и неважно насколько незыблемой является смерть
- Что беспощадней жизни.
- Жизнь это радость, она по принципу не может быть беспощадной. Беспощадными могут быть наши поступки и безразличие дорогого тебе человека, даже ненависть лучше безразличия. Это все таки хоть какое-то проявление чувства.
Тишина окутала меня и алый цвет начал тускнеть, а все вокруг застилать непроглядная тьма
_________________

2-я ступень испытания.

Фабиан все время первого испытания держал глаза закрытыми и когда вдруг почувствовал, что красный свет больше не режет веки, понял, что декорации сменились. Он открыл глаза. Брови его приподнялись. Из огня да в полымя! Он находился в каком-то темном помещении, слабо освещенном одним-единственным пробивающимся откуда-то лучом света. Луч падал так, что Фаб мог разглядеть то, что было вблизи него. Он хотел повернуть шею, чтобы оглядеться, но обнаружил, что все его тело было заключено в кокон - все, кроме головы. Рядом устроился поблескивая серебристой сталью немалого размера скорпион, нацелив свое жало прямо в его сердце. Так себе ситуация. Но Фабиан за последние дни уже успел поговорить с Цербером, со стаей волков, так почему бы не поговорить и со Скорпионом?
- Привет! - сказал он и ослепительно улыбнулся. Ну а что? Вдруг Скорпион девочка и падет перед его обаянием? - Отлично выглядишь. У тебя одежка ну прямо цветов нашей Свиллы! - похвалил Фабиан. Скорпион уставился на него своими металлическими глазами, от которых отражался свет и прошипел:
- Сказка... или жизнь!
"Нет, похоже не девочка..." - подумал Фаб. И вдруг испугался - что там, интересно, с Ри? Словно в ответ на его вопрос перед глазами мелькнуло видение их с Рианнон будущего и он понял, что все будет хорошо, мгновенно успокоившись.
- Ты хочешь сказку? - переспросил он Скорпиона, несколько удивленный.
- Да. И что-нибудь ноооооооовенькое.
- Это сложная задачка. Видишь ли, сюжеты всех сказок, как правило, одинаковы, меняются лишь имена. В конечном итоге все они повествуют о любви к своей второй половинке, любви к ближнему или к родной земле. На худой конец - к себе самому. - Фабиан усмехнулся. - Так что, если что, не серчай. И садись поудобнее.
Скорпион что-то прошипел, но изменил позу. Фабиан начал рассказывать:
- В одном далеком-далеком королевстве, у синего-синего моря...
- Скучно! - заявил скорпион. - Вечно эти королевства и моря!
Фаб приподнял брови.
- Это классика! Ты сам просил сказку, так что слушай молча, иначе ничего не узнаешь. - Скорпион притих и Фабиан продолжил:
- Так вот, в этом королевстве были, конечно же, король с Королевой. Но не о них речь. Жил там простой парень из семьи рабочих, жил и не тужил, безо всяких забот. Но однажды заболел его отец и парень... назовем его... Саймон, отправился в далекие земли - добывать богатство силой своей да умом. Ну и славы заработать, кому ж это не приятно? - Скорпион, кажется, фыркнул. Ну и манеры! - Парень наш был слегка ленивый, поэтому пешком за судьбой своей не пошел. Пробрался Саймон на Летучий корабль богатого купца, и прилетел вместе с ним в соседнее очень богатое королевство. Правил там... - Фабиан улыбнулся.- Господин Главный Механик, но не было при нем королевы, а была Первый Министр - женщина, которой не откажешь в мрачной красоте. - Скорпион не удержался:
- Я просил сказку, а не летопись Э....
- Не перебивай! - строго сказал Фаб. - Ты хочешь узнать продолжение или нет?
- Хочу. - вздохнул Скорпион.
- Тогда слушай. Так вот, чуднО было то королевство и все в ним было необычным - дома там были не из камня или дерева, а из металла. Вот прямо как ты. Если приглядеться, то оказывалось, что все состоит из гигантских шестеренок, словно все королевство - это огромный механизм. Ходил наш Саймон, рассматривая все вокруг с открытым ртом, пока не услышал в толпе, что господин главный Механик объявил соревнования - рыцарский турнир, и назначил богатую награду. Саймон был довольно тщеславен, самоуверен и, к сожалению, достаточно глуп, чтобы записаться в число участников. После первого же испытания он понял, что все то, о чем он мечтал, не стоит и ломаного гроша. И помогла ему это понять Прекрасная девушка. Она не была Принцессой по происхождению, но стала Королевой его сердца с первого взгляда.
- Какая сентиментальщина. - проворчал Скорпион, но тон его выдавал заинтересованность. Фабиан сделал вид, что не слышал этого и продолжил:
- Едва Саймон увидел девушку - понял, что она была той, кто приходил к нему во снах на протяжении многих лет. И вот, когда они вместе оказались на турнире, ради нее он стал совершать подвиги, на которые даже не знал, что способен - крушил стены, боролся со Стихией, приручал дикого пса, побеждал водных тварей и Золотого Змея...
- Вы грохнули Золотого Змея?! - ужаснулся скорпион. - Злодеи! Я с ним, между прочим, в свободное от работы время в карты играл!
- Ну извини. - сказал Фаб без малейшей тени раскаяния. - А если будешь много болтать, разделишь его участь.
- Ха! Напугал ежа голой... Ты прочно связан и твоя Арма почти исчерпана. - заявил Скорпион, но отчего-то нервно поерзал.
- Ничего, найду способ. - пообещал ему Фаб и продолжил:
- Так вот, наш Саймон совершил множество подвигов и завоевал любовь своей прекрасной Дамы, которую, кстати, звали Амариэль. Но над ними нависла угроза - турнир еще не был окончен. Провожая его на очередной бой, она повесила на шею Саймона талисман и сказала, что тот будет хранить его. Но наш парень знал, что главное, что его хранит - это ее любовь и ради Амариэль он пойдет на все. Конечно же, Саймон выстоял в бою и вернулся к Даме своего Сердца героем, чтобы жить вместе с ней долго и счастливо. Он не обрел материального богатства, но обрел нечто гораздо более ценное - любовь. То, чего не купить ни за какие деньги.
Скорпион снова вздохнул, на этот раз разочарованно:
- Что, и это все?
- Да. Жаль, если я не оправдал твоих надежд, но самая интересная сказка - это та, которую пишет сама жизнь.
- А еще сказки знаешь? - спросил Скорпион с надеждой. Фабиан задумался:
- Ну, могу рассказать тебе сказку про Первого Министра Главного Механика или даже про него самого.
Скорпион снова фыркнул:
- Вот про Министра не надо! Она такая скучная! Знаем, видали. Когда она тут побывала, усыпила меня своим монотонным голосом, сочиняя что-то про говорящие баклажаны! И удрала, представь себе!
- Ну вот, а ты говоришь скучная. - улыбнулся Фаб.
- Ладно, твоя взяла. Иди и будь счастлив, Саймон.
Раздался треск разваливающегося кокона и Фабиан куда-то провалился. Ему казалось, что он целую вечность падал во тьму, прежде чем оказался на арене Сферуса. Значит, его ждет очный поединок. Интересно, кто его противник? Он был спокоен и не боялся, что им окажется Ри - если так случится, он просто возьмет и проиграет ей. Она хотела эту победу, а Фабиан хотел просто, чтобы Рианнон была счастлива. Осматривая трибуны и зрителей на них, он ослепительно улыбнулся им и помахал рукой. Трибуны ответили ревом и аплодисментами. Что ж, поединок ему наверняка не выиграть, зато у него есть все шансы на Приз Зрительских симпатий - подумал Фаб, продолжая улыбаться так, как улыбается только счастливый человек. Самый счастливый на свете! Продолжая махать и подзадоривать публику, Фабиан ждал своего противника.
_________________

Вчера вечером, в Сиреневых облаках.

Тесс шутливо напомнила Отему, что ее огромное декольте будет самоотверженно стоять на страже ректорской чести.

Настроение Августа неожиданно изменилось и на губах появилась кривая усмешка, которая ей совершенно не нравилась. У нее было ощущение, что он прикрывается ею как щитом. Конечно, Тесс была не лишена любопытства и ей хотелось знать, что это за "но". Тем более, что они до этого вполне мило шутили о страсти и вдруг... Она вернулась мыслями к тому, что Отем, возможно, ее боится. Но нет, это вряд ли возможно. Иначе зачем ему добровольно искать ее общества? Тогда в чем же дело? Может быть, он боялся самого себя?.. Она сохранила приветливое выражение лица, но чертики в ее глазах начали затухать, переходя с джиги на плавный вальс.

Она ответила ему совершенно искренне - ей приятно даже просто поговорить с ним - неважно о чем, а не только обсуждать испытания на Сферусе. Вот только не стала добавлять, что уже давно не имела такой возможности.
***
Еще один вечер в обществе Отема в очередной раз породил в Тесс кучу вопросов. Этого человека невозможно было понять. Он как закрытая книга, которую едва приоткроешь, как тут же тяжелый переплет придавливает страницы, не давая заглянуть внутрь. А если и удавалось увидеть содержание, то постоянно приходилось читать, отыскивая смысл между строк. К несчастью Августа, Тесс любила загадки. Правда, не была уверена, что именно эта загадка желает быть разгаданной. Скорее даже все было наоборот - Отем этого совсем не желал.

Сегодня. На трибуне Сферуса.

И вот она снова сидит рядом с Ректором, а он задает ей те же вопросы, на которые должны найти ответ участники поединка. Тесс всем своим нутром чувствовала, что не стоит об этом говорить, но все же две закрытые книги рядом - это уже, пожалуй, перебор.
- Я ознакомилась вчера с планом поединков на сегодняшний день и с нетерпением жду вторую часть испытаний. - начала она издалека. - Знаешь, я люблю сказки. В них всегда есть счастливый конец, в который так хочется верить... потому что в них всегда побеждает любовь. - Тесс прикусила губу. - Поэтому я бы хотела ответить, что любовь сильнее всего на свете - больше веры, незыблемее смерти и вместе с тем беспощаднее жизни. В последнее я верю охотно, а что касается всего остального... То очень хотела бы верить, но... но так бывает не всегда. - она отвернулась, не желая показывать своего лица. - Я заметила, как перед началом испытаний смотрели друг на друга некоторые участники поединка и поэтому сегодня волнуюсь гораздо меньше, чем в прошлый раз. Они научились ценить жизнь и вряд ли станут убивать друг друга. И, может быть, им удалось обрести вместе с тем нечто важное - тех, кто их любит. - Эта тема заставляла ее бередить внутри затянувшиеся, но все же раны. Она надеялась, что ее голос звучал спокойно. Сделав глубокий вдох, Тесс с улыбкой повернулась к Августу, и, наклонив набок голову, в свою очередь спросила:
- Ну а как бы ты ответил на эти вопросы? Если хочешь - то философствуй.
_________________

Первая ступень

Только что я видела яркий дневной свет, но стоило войти в Сферус, как все изменилось. Куда-то исчезло множество людей, стих шум зрительских голосов. Других студентов тоже не было видно. Никого. Только странные тени, пляшущие вокруг, не напоминающие ни призраков, ни живых людей. Они кружили, то приближаясь ко мне, то почти пропадая из поля зрения. Серые, лишенные цвета, лишенные жизни и при этом преисполненные мощной энергией.
Тени глумились, раскачиваясь от ветра, впервые в жизни не дарующего облегчения, но нагоняющего почти животный ужас. Небо (только было ли это странное покрывало над головой небом?) затянуло мраком, беспросветной, густой пеленой, которая с каждой минутой опускалась все ниже.

Одна из теней внезапно стала разрастаться в размерах, нависая надо мной, поглощая собой и пространство, и воздух. Дышать стало тяжелей, и я машинально нащупала талисман Ока бездны на шее, но мир вокруг меня вдруг содрогнулся от чьего-то злорадного смеха.
– Не спеши, девочка. Вполне возможно, что скоро ты сама не захочешь дышать.
Вряд ли. Чтобы я утратила желание жить, нужно было что-то гораздо сильнее, чем эта тьма и неведомые тени. Да, липкий, удушающий страх полз по спине, проникая во внутренности, но тем больше хочется оказаться снаружи, выбраться из этого кошмара и снова ощутить рядом крепкие объятья Амаргена.

– Кто ты? – я крикнула, разворачиваясь к неясному образу, пытаясь что-то рассмотреть, но кругом был только туман, в котором даже собственных рук стало почти незаметно.

Снова смех, кислотой обжегший кожу на лице, залепивший ноздри и сжавший виски с такой силой, что мне стало больно.
– Это ты должна отвечать, а не задавать вопросы. Иди вперед.

Вперед… Знать бы еще, где это «вперед». Я огляделась, пытаясь определить, с какой стороны пришла и куда мне нужно двигаться дальше. Огромная тень приблизилась почти вплотную, обретая нечеткие контуры. Призрак, никогда не живший на свете? Или одряхлевший мудрец, утративший человеческий облик? Кого я видела? Впрочем, имело ли это значение? Я должна была найти выход, вернуться туда, где была счастлива, и убедиться, что с моим любимым все хорошо. Это гораздо важнее всего прочего.
- Говори. Задавай свои вопросы.

Тьма вокруг меня вдруг исчезла, и в глаза ударил яркий, до тошноты насыщенный алый цвет.
Бескрайняя пустыня. Я и не знала, что может быть столько красного одновременно. Душно до саднения в груди, словно алый песок проник в легкие.

Что дороже любви?

Прежде я сказала бы, что именно любовь – самое дорогое в жизни. Право желать другого человека, наслаждаться его близостью, тосковать без его присутствия. Теперь же, оглядываясь назад, на краткие драгоценные мгновенья, проведенные с Амаргеном, я знала другой ответ.
Готова была отдать все, что обрела, ради знания о том, что с ним все хорошо. Счастье того, кто стал для тебя ценен и его безопасность, даже вдали от меня – вот, что дороже собственных чувств.

Что больше веры?

Дела. Я знала это абсолютно точно. Недостаточно просто верить, если это не подкрепляется реальными действиями. Жертвой ради того, кого любишь, силой отпустить его, если потребуется, готовностью прийти на помощь в ущерб себе самому.

Что незыблемее смерти?

Здесь тоже не было сомнений. Любовь. Только она одна сильнее смерти. Она способна удержать над бездной и осветить путь в неизвестности. Настоящая любовь непоколебима и чиста, и сила ее не сравнится ни с чем. Перед глазами возникло лицо отца, провозглашающего эту истину всей своей жизнью, а память напомнила старую песню, которую он часто пел моей матери

Что беспощадней жизни?

А жизнь совсем не беспощадна, она мудра, хотя порой и кажется несправедливой. Беспощадными являются люди, которые игнорируют других, не признавая в жизни ничьих интересов, кроме собственных.

Я не знала, устроят ли вопрощающего мои ответы, но дать другие просто не могла, поскольку не сомневалась в их истинности, по крайней мере, для собственной жизни.
Но пока я ждала решения неведомой мне силы, краснота вокруг начала таять.
_________________

СУМЕРЕЧНЫЙ ОРАКУЛ.
АЛАЯ ПУСТОШЬ.

Аэдан упал в алый песок. Бархатистая горячая дюна приняла его в свои объятия. Песок был всюду. Аэдан встал на ноги, отряхиваясь от песчинок. Красный песок, розовое, как сукровица небо... Это всё, что он видел вокруг. Горизонт вскрытой веной застыл вдали. Казалось, что из этой бескочнечной линии разливается кровь, окрашивая собой пустыню и небо над ней. Аэдан оказался в каком-то гротескном иллюзорном мире. Никаких звуков. Ни дуновения ветерка. Ничего. У горизонта появилось розовое облако. Оно росло и приближалось. Аэдан, словно оглушённый, неподвижно замер и смотрел, как облако превращается в кровавую тучу. Песчаная буря... Он успел упаться на колени и натянуть на голову куртку. Песок был везде. Царапал незащищённые участки кожи, заливался в рот, нос и уши. Аэдан лишь надеялся, что Кае повезло больше. Ему хотелось оказаться рядом с ней. По сути, это было первое испытание, которое они проходили не вместе. Вдруг, она попадёт в ловушку, из которой не сможет выбраться? Или её арма окажется бессильна? Аэдан поднялся на ноги. Буря швыряла его из стороны в сторону, но он больше не мог сидеть и закрываться от песка. Внезапно, всё прекратилось. Медленно песок начал оседать вниз, и Аэдан увидел, что мир вокруг него был не красным. Песок осыпался вниз с деревьев, с камней, открывая Аэдану совершенно другой мир. Высокие голые деревья. Ни одного листочка, лишь сухие скрюченные сучки. Под ногами - покрытая инеем пожухлая трава. Аэдан осторожно ступал дальше. Тихий хруст заиндевевшего покрова нарушал тишину. Он обошёл одно дерево, другое, и вышел из этого странного леса. Перед ним лежала возвышался величественный дом. Стрельчатые окна, резьба, барельефы. Дом был знакомым и незнакомым одновременно. Не дом, поправил себя Аэдан, - крепость. Через покрытый яркой зеленью газон, Аэдан направился к дому. Покрытая росой трава загадочно сияла. Аэдан не смог удержаться. Наклонился и сорвал блестящую шелковистую травинку. Зажав её в руке, словно оберег, Аэдан шёл вперёд, прямо к огромной деревянной двери. Она была обита металлическими заклёпками, по краям располагались десятки шестерёнок над массивными засовами. На двери была вырезана спящая девушка. Над ней зависла призрачная тень... Аэдан толкнул дверь, и она послушно отворилась, впуская его в сумрак дома. Внутри было тихо и спокойно. Ощущение этого всеобъемлищего спокойствия затопило Аэдана, заставив на секунду забыть и об испытании, и о том, что это всего лишь иллюзия, обман. Но это спокойствие было таким... Нужным. Осязаемым. 
Он шёл вперёд, по начищенному полу, по силой леснице. За ним тянулась цепочка влажных следов от покрытой росой обуви. Это было странно. Почему подошва до сих пор влажная? Но Аэдану показалось глупым задаваться таким вопросом. Он дошёл до светлой двери. Она была приоткрыта и манила секретами, спрятанными внутри. Аэдан коснулся тёплой ручки. Отворяя дверь, он ожидал увидеть всё, что угодно, но только не самого себя...
В просторной спальне было сумрачно и серо. Сон и тишина. Занавеси трепыхались у открытых окон, наполняя комнату свежестью и прохладой. Порыв ветра прорвался сквозь белую преграду ткани, и лежащая в кровати фигурка вздрогнула.
Аэдан замер. Застыл, не находя сил сдвинуться с места. Он был не властен над своими глазами, которые желали смотреть на это вечно. На кровати с высоким струящимся пологом, лежал он сам. Почерневшие руки обнимали обнажённую Каю, едва прикрытую одеялом. Её матовая кожа светилась в сумраке. Серо-чёрные следы золы покрывали те места, где Аэдан её касался. Сердце застучало от радости и удовлетворения - Кая почти вся была покрыта этими отметинами. Ветер вновь предпринял попытку к наступлению, и Кая, вздрогнув, сильнее прижалась к спящему Аэдану. А тот, который стоял в дверях, почувствовал удушающую ревность и зависть к самому себе. 

Он вздрогнул. Скрипучий голос прокаркал прямо над ухом. Аэдан обернулся, стараясь заслонить собой спальню. Перед ним стоял изуродованный шрамами и морщинами старик.
-Ну так что, мальчик? Что дороже любви?
Аэдан медленно обернулся. Комната за его спиной была абсолютно пуста. Он ворвался внутрь. Сердце тяжело стучало в груди. Лишь покрытые трещинами стены, да украшенный лепниной потолок. Пусто. 
Старик громко засмеялся. Аэдан бросился к нему, направляя на оракула скипетр. Тот рассмеялся ещё громче. Аэдан даже не успел к нему подбежать. Старик оказался перед Аэданом, будто переместившись в пространстве. Его костлявые пальцы с невероятной силой толкнули Аэдана в грудь. Позади было лишь окно. Аэдан попытался вцепиться в белые занавески, но ткань оборвалась, и он полетел вниз, слыша лишь смех старика.
_________________

Сумеречный оракул. Финальные поединки. Ступень первая.

- Здравствуй, девочка, - раздался за моей спиной по-старчески дребезжащий голос. - Ты уверена, что не ошиблась? Может тебе хочется вернуться назад? Не в академию, нет. Назад в то время когда были только ты и твой отец? Зачем тебе это испытание? Я могу сделать так, что ничего этого не будет, а ты вернёшься к тому, с чего всё началось и проживёшь другую жизнь. Хочешь?
От его слов у меня мурашки по коже. Жутко и страшно. И заманчиво. Но хотела бы я начать всё сначала и не познать всего того, что знаю сейчас? Хотела бы? Нет.
- Нет, не хочу.
И отвечая именно так, понимаю, что это правда, что не хотела бы чего-то другого в своей жизни.
- Ну что же, тогда вперёд.
Старик не успевает договорить, как внезапная, выбивающая дух боль, пронзает моё тело, ослепляя меня, заставляет потерять координацию и сознание.
Очнулась я лицом в обжигающем песке, который успел забиться в нос и рот. Солнце, замершее высоко в зените, нещадно опаляло обнажённую кожу лучами. Сплюнув вязкую слюну, я приподнялась на локтях, в попытке осмотреться. Сквозь резь в слезящихся глазах я увидела красный песок алой пустоши. Место забвения. Место, не имеющее входа и выхода. Кладбище для многих, желавших испытать себя. Я с трудом поднимаюсь, поворачиваюсь вокруг своей оси, решая в какую сторону мне отправиться. Смотрю на жаркое солнце и решаю идти за ним. Когда-то же я должна найти отсюда выход? Время шло, а выхода всё не было. Полная тишина, лишь только шёпот ветра, который волновал песок, передвигая тот с места на место, был моим спутником. С каждым шагом, я чувствовала, как силы уходят, кожа покрывается волдырями от солнечных ожогов. Почему всё так? Неужели я недостойна? Маленькая солёная слеза скатилась по моей щеке, оставляя грязный след, и мутной каплей упала на красную выжженную солнцем землю.
А пустошь, как будто только этого и ждала. Небо заволокло тёмными тучами, которые заслонили собой солнце, принося кратковременную иллюзию прохлады. Вижу как границы неба и алого песка, начинают уплотняться, медленно сжимаясь вокруг меня, с каждой секундой приближаясь горячими стенами ко мне. От ужаса замираю, и, кажется, даже забываю дышать. Вот оно то, чего я боялась всегда больше всего на свете. Не сразу понимаю, что слышу какие-то звуки помимо, гула крови, которая прилила к мозгу и мешает осознавать действительность. Зажимаю уши и зажмуриваю глаза. Сильно-сильно. Как будто мне это поможет. Но вместо того, чтобы всему этому ужасу исчезнуть, передо мной появляется образ Ильрега, точно такой, каким он был в лабиринте, улыбающийся, что-то рассказывающий своим завораживающим голосом, которые выводит меня из состояния паники. Открываю глаза и вижу, что стены замерли, перестав двигаться, а передо мной возник сам Сумеречный оракул.
- Я задам тебе всего лишь один вопрос, девочка. – Она замолчал на время, а песок вокруг нас забурлил, зашевелился, явно обозначив под ним чьё-то длинное извивающееся тело, изредка показывающее свои серо-бурые чешуйки.
Я перестала смотреть на Оракула, всё своё внимание, сосредоточив на извивающейся гадине.

Увлёкшись охотой на змея, я чуть не прослушала вопрос оракула.
- Нет ничего дороже любви. Её не купить ни за деньги, ни за драгоценности, ни за власть, ни за почёт. Она бесценна.
Тело змея практически полностью вылезло из песка, продолжая всё так же извиваться вокруг нас с оракулом. Иногда змей поворачивал ко мне свою зубастую морду и скалил её, показывая свои огромные зубы, с которых капал яд и чёрный тонкий раздвоенный язык. Шипел. И в шипении его слышалось, что я далеко не уйду и останусь тут, ему на ужин.
- Больше веры, только сомнение.
Из песка появляется змеиный хвост с большой шипастой и громко трещащей фиговиной, которая начинает выстреливать этими самыми шипами. Ставлю щит, защищая им себя и Оракула. Шипы осыпаются, встречая сопротивление щита, но с каждым уколом, я чувствую, как силы утекают, как вода.
- Незыблемее смерти, только рождение.
Змей поднимается на своём хвосте, нависая над нами. Шипя и скаля свои клыки, капая ядом на купол щита, который начал истончаться в тех местах, куда попадают ядовитые капли.
- Нет ничего беспощадней жизни.
Пасть змея раскрывается всё шире и шире, и я понимаю, что он просто нас поглотит целиком вместе со щитом.
Оракул невозмутим.
Я задам тебе всего лишь один вопрос… Всего лишь один вопрос… Один вопрос…
Морда змея почти касается купола щита.
- Истина! Без истины и любовь и вера и смерть и жизнь – всего лишь слова, лишь с обретением истины, можно обрести любовь, познать веру, пошатнуть незыблемость смерти и беспощадность жизни принять как великое благо.
Пасть змея сомкнулась.
Темнота.
- Ну, что же девочка, готовься к следующему испытанию.
Я открыла глаза и поняла, что нахожусь в обители Сумеречного Оракула. Без каких либо повреждений и ожогов.
_________________