Лиза Хендрикс "Бессмертный воин"

 » Глава 26

перевод – KattyK; бета-ридинг - TiaP

Судя по болям в спине, она слишком долго сидела на низком стуле. Алейда прижала обе руки к источнику боли и попробовала встать, но ей помешал слишком объемный живот.
- Прошу, подай мне руку, Томас.
Том вскочил и подбежал к ней, и она оперлась на его руку, чтобы встать.
- Хорошо, что Освальд заставляет тебя много работать. Твоя сила растет вместе с моими объемами.
- Вы тоненькая, словно тростинка, даже сейчас, моя госпожа.
- Хорошо сказано, оруженосец. Однако, если я похожа на тростинку, ты гулял у довольно странных рек. У этой тростинки очень большой…уф. – Внезапно боль накатила так сильно, что она задержала дыхание.
- Что такое, моя госпожа?
- Большой…нет. О, боже, - вода стекала по ее ногам, собираясь в лужицу.
– Ой.
- Беата, на помощь! Госпожа течет.
В мгновение ока пять женщин отпихнули ошарашенного Тома, и повели Алейду к постели, не переставая говорить.
- Нет, не в кровать, - говорила Алейда, уверенная, что ей станет хуже, если она ляжет.
– Мой стул.
- Но моя госпожа, вы…
- Стул, - она отошла от кровати, таща за собой всех остальных.
– Том, вернись сюда. Ты знаешь, где сегодня охотится лорд Иво?
- Нет, моя госпожа.
- Спроси у сэра Ари. Может, он знает. Он должен быть здесь. Я хочу, чтобы он был здесь.
- Да, моя госпожа. Я также пошлю за Мэйрвин.
- Нам она не понадобится, - проворчала Беата. Всё еще чувствуя обиду из-за решения Иво.
– Она будет лишь мешать.
- Тогда дайте ей больше пространства, - приказала Алейда, теряя терпение.
– Лорд Иво прямо сообщил нам о своих желаниях, и я также хочу, чтобы она присутствовала.
Беата фыркнула от отвращения:
– Она ничем не лучше меня в акушерстве.
- Да, но она меня успокаивает. Ты же хочешь, чтобы я была спокойна?
- Да, - согласилась Беата.
– Ну ладно, приведи ее, Том, и заодно попроси Джеффри послать за священником. И нам также понадобятся родильный стул, простыни, которые я отложила, а также много воды и древесина для камина. И никому из мужчин нельзя сюда входить.
- Кроме лорда Иво, - сказала Алейда.
- Даже ему нельзя, - возразила Беата.
- Будет интересно посмотреть, как ты попытаешься его остановить м-маааа, - она вцепилась в Беату, когда схватка заставила ее выгнуть спину. Побелевший Том пулей выскочил из комнаты, зовя управляющего и сэра Ари. Боль накатила и так же быстро отхлынула, слава святым, и Алейда устроилась на стуле.
– Я думала, что это начинается постепенно. Почему схватки повторяются так часто?
- Ягненочек, а спина у тебя не болела?
- Весь день болела.
- Некоторые женщины чувствуют боль в спине, а не в животе во время родов. Скорее всего, прошло больше времени, чем ты думаешь, и теперь, когда воды отошли, ребеночек должен вскорости появится, - ободряла Беата Алейду.
– Давайте снимем с вас мокрое платье.
В комнате собралось много женщин, так что они в два счета раздели ее и переодели в мягкую, старую рубашку, отложенную Беатой. Они успели прежде, чем Алейда вновь почувствовала боль. Она на сей раз была готова, и лишь тихонько застонала. Вероятно, она всё-таки сможет родить элегантно. Женщины стали исполнять приказы Беаты, и вскоре в комнате всё было готово. И оставалось только ждать, мучиться схватками, и снова ждать.

Иво даже не прочтя записку Ари, понял, что время пришло: орел видел, как Том бежал к Мэйрвин, и это Иво ясно помнил, поднимаясь на ноги после превращения. Лишь по одной причине мальчик мог отправиться к целительнице.
Он дрожащими руками стал натягивать одежду. Он лишь подтянул подпруги на лошадях прежде, чем вскочил на Фекса и отправился встречать Бранда.
- Время пришло, - сказал он, натянув поводья, остановившись на краю долины. Бранд минуту непонимающе смотрел на него, потом всё понял. Он вскочил на Кракена, и они направились к замку. Они даже не могли разговаривать, так как испытывали страх.
Он не может позволить Алейде увидеть свой ужас, - говорил самому себе Иво. Ему придется сделать вид, что всё в порядке, помочь ей во время родов. И подождать до утра: так или иначе, тогда они всё узнают.
Они успели доехать до ворот до темноты. Иво бросил поводья Фекса ближайшему к нему человеку и побежал в гостиную.
- Вам нельзя туда входить, мой господин, - предупредил его Джофри, когда Иво начал подниматься по лестнице.
- Ему можно, - сказал Бранд.
- Но церковь запрещает… - управляющий умолк, увидев угрожающий взгляд Бранда, и Иво продолжил свой путь наверх. Он также поспорил с женщиной у дверей, но Алейда застонала, и он плечом проложил себе путь, не заботясь о том, что они могут подумать.
Она стояла у камина, сжимая плечи Мэйрвин в то время, как Беата растирала ее поясницу. Лицо девушки было искажено болезненной гримасой, она тяжело дышала и стонала.
Всё внутри Иво сжалось от беспокойства, не имеющего ничего общего с боязнью за дитя. – Почему она не в постели?
- Ходьба помогает ускорить процесс, - ответила Беата.
Он посмотрел на Мэйрвин, которая подтвердила:
- Беата права, мой господин.
- Разумеется, я права, - проворчала Беата.
– Так же лучше. Ягненочек?
- Ах. Намного, - Алейда посмотрела на Иво и улыбнулась, но кожа вокруг рта натянулась и побелела.
– Я рада, что ты здесь.
Он постарался улыбнуться в ответ и наклонился, чтобы поцеловать ее, словно всё было в порядке. – Я прибыл так скоро, как только мог. Как ты?
- Мне больно, но отец Теобальд говорит, что так и должно быть, в наказание за грехи Евы.
За это он вырвет печенку через глотку отца Теобальда, но пока что, он продолжал улыбаться и убрал со щеки мокрую от пота прядь волос своей жены. – Если бы я мог страдать вместо тебя, я бы страдал, сладкий листочек.
- К сожалению, это невозможно, но ты даешь мне силу своими словами.
- Ты и так сильная. Ты хорошо справляешься.
- Говоришь, словно Беата, - ответила она. Поморщилась от очередного приступа боли, застонала так, что Иво захотел ударить что-то, чтобы жена больше не страдала.
- Вы должны уйти, милорд, - сказала Беата.
- Нет, я хочу, чтобы он остался, - сказала Алейда.
– Попробуй тереть сильнее, Беата.
- Ему нельзя оставаться, - няня начала сильнее поглаживать спину Алейды.
- Сильнее! – приказала Алейда.
- Я так не могу, ягненочек.
Мэйрвин увидела взгляд Иво и рукой указала на Алейду:
– Сильная рука облегчит ее боль, мой господин, и тем более хорошо, что помогать ей будет супруг.
Испытывая благодарность, Иво оттолкнул Беату и положил руки на спину Алейды. Несмотря на то, какой она была большой, сейчас она казалась почти крохотной. Он никогда не думал, насколько она хрупкая до этой минуты. Как же она справиться с родами, а потом...?
- Божьи колени, супруг, я не сломаюсь. Сильнее! – закричала Алейда.
– О, да. Вот так. Намного лучше.
Она вздохнула, когда схватка прошла, и Иво изумленно посмотрел через плечо на Мэйрвин:
– Это нормально?
- Я достаточно видела такого, чтобы считать, что в этом нет ничего необычного. Она в порядке.
- Прекратите говорить обо мне так, словно меня тут нет, - заворчала девушка.
- Прости нас, сладкий листочек, - он поцеловал ее в макушку, и спросил Мэйрвин:
– Сколько я могу оставаться?
- Вас здесь уже быть не должно, - заметила Беата.
– Это грех, и вы позорите мою госпожу.
Не обращая на старуху внимания, Мэйрвин положила руку на живот Алейды:
– Недолго. Вы знаете, когда вам следует удалиться, мой господин.
Он помог Алейде перетерпеть еще шесть схваток, накатывающих всё чаще, и волнующих его сильнее, чем ее. Потом накатил еще один приступ, хуже прежних. Она застонала громче, по животному, и закричала бы, если бы упрямо не сжала губы. Он касался спины так сильно, как мог, не причиняя ей лишней боли. – Успокойся, сладкая. Успокойся.
Она рявкнула и отпихнула его:
– Успокойся? Давай я тебе пару ножей воткну в спину, и посмотрим, как ты «успокоишься». Боже, почему ты не рожаешь вместо меня! Уходи.
Женщины рассмеялись, но Иво отступил, изумленный неожиданной вспышкой ярости Алейды. Мэйрвин покачала головой и сочувствующе улыбнулась:
– Она этого не имела в виду, мой господин.
- Я имела в виду именно это, - серьезно повторила Алейда.
– Он со мной это сотворил. Я никогда его не хотела, - она согнулась, сжимая свой живот. Глаза расширились от беспокойства. – О, боже. Помогите мне.
- Что-то не так? – спросил Иво.
– Почему ей так больно?
- Потому что настало время, - ответила Беата с нетерпеливым отвращением. Он отпихнула его от жены, и обняла Алейду.
– Пойдем, ягненочек, Давай устроим вас.
- Я, гм, думаю, что мне пора, - сказал Иво, и Мэйрвин кивнула.
- Вас вообще быть здесь не должно, - пробурчала Беата, устраивала Алейду на родильном стуле.
Он хотел бы поцеловать Алейду еще раз, но и она, и ее няня были против. И он ушел, услышав лишь успокаивающие слова Мэйрвин:
- Такое происходит, когда время подходит, мой господин. Она сейчас начнет тужиться, и на этом всё закончится.
- Позаботься о ней, - молил он.
– О них обоих.
Он мельком заметил, как Беата и Хадвиза сняли с Алейды рубашку, а потом дверь у него перед носом захлопнулась. И ему ничего не оставалось, как спуститься и молча молиться Фригге за здоровье Алейды, и Одину, чтобы помог сделать потом то, что надо.

Всё закончилось вскоре после полуночи, у Иво родилась дочь, краснолицая, медноволосая, покрытая веснушками миниатюрная копия Алейды, замечательная награда за всю боль матери.
Иво смотрел на младенца на руках у Мэйрвин, испытывая страх сильнее того, что чувствовал при битвах. Он ожидал, что родится мальчик, и так хорошего было бы мало, но девочка? Как ему вырастить девочку в лесу? Наполовину зверя, наполовину человека, которая никогда не сможет жить не в животном мире, ни в людском? Невозможно. Лучше бы девочка умерла сегодня, но если видение Ари было истинным, то она не сможет умереть.
- Она здоровая и сильная, мой господин, - тихо сказала Мэйрвин то, что при другом стечении обстоятельств было бы превосходно.
– Вы хотите ее подержать?
- Я… - Я не могу. Он не мог заставить себя прикоснуться к ней. Он прошел мимо Мэйрвин.
– Сначала я хочу увидеть жену.
- Она устала, мой господин, - ответила Беата, укутывая Алейда мехами.
– Не беспокойте ее.
- Ты слишком суетишься, старуха, - ответила Алейда.
– Я совсем не устала.
- Устала, - решительно сказала Беата. Она многозначительно посмотрела на Иво.
– Она просто это пока не осознает.
- Понимаю. Я лишь побуду тут недолго. – Он подумал, что это похоже на пыл, который испытываешь в битве: сначала вкладываешь все силы. Потом чувствуешь триумф победы, а затем внезапно накатывает жуткая усталость. Он наклонился, чтобы поцеловать Алейду.
– У тебя на губах вкус слез. Это было так ужасно?
- Нет, даже не так плохо, как я опасалась. Я заплакала, когда увидела ее. Разве она не совершенство? – Алейда ослепительно улыбнулась ему, счастье создало золотое сияние вокруг нее. И Иво вдруг понял, что означали те нимбы вокруг матери Христа.
- Я мало знаю о детях.
- Ты научишься. Теперь, когда я узнала, насколько это просто, я собираюсь завести много детей, - ответила Алейда, не сознавая того, повернув кинжал в его сердце.
– Мэйрвин, принеси ее сюда, прошу.
Девушка подошла и передала Алейде сверток с ребенком. Несмотря на то, что она была очень осторожна, ребенок проснулся и тихонько запищал. Девочка открыла глаза, которые поразили Иво своей бледностью.
- Они не карие, - он сел на край кровати и наклонился, чтобы рассмотреть их.
– Я думал, что, судя по волосам, и глаза будут как твои.
- Сначала у всех младенцев глазки голубые, мой господин, - заметила Мэйрвин.
– Они меняют цвет потом. А ее глаза настолько светлые, что могут остаться голубыми.
- Нет, они станут серыми, как у ее отца, и у нее также будет десять сотен веснушек, - сказала Алейда, разговаривая с дочкой. Она нежно провела пальцем по носику и щечкам малышки.
- Вот тут, и тут, и тут, не так ли, сладенькая? Но мы будем волноваться об этом потом. Сейчас, пора познакомиться с папой, - она протянула ребенка Иво.
– Мой господин, ваша дочь. Беатрис.
Беатрис. Он смотрел на младенца, серьезно глядящего на что-то невидимое в дюжине футов позади него. И потом малышка отрыгнула.
- Давайте, мой господин, - подбадривала его Мэйрвин.
– Подержите ее.
- Я… я ей причиню боль.
- Нет, не причинишь, - возразила Алейда.
– Помоги ему. Мэйрвин.
- Вот так, - Мэйрвин взяла его руки и сложила их так, словно это колыбель, и он почувствовал спокойствие, охватившее его при ее прикосновении. Сейчас он был очень благодарен девушке.
Алейда наклонилась вперед и положила дочку на изгиб его руки. Она начала пронзительно кричать, и Иво инстинктивно притянул ее ближе к себе и стал укачивать. Она еще немного пошумела, а потом успокоилась и устроилась у него на груди. И что-то в нем изменилось, как будто он всегда умел держать на руках дочь.
Дочь. Его дочь, к лучшему или к худшему. Он встал и понес ее к камину, для того, чтобы она не замерзла, и для того, чтобы скрыть, как тяжело ему удержаться от слез, подступившись к глазам. Когда он подумал, что женщины не видят его, он опустил пальцы в чашу с водой на столе и дотронулся до лба малышки, шепча ее имя, приветствуя ее приход на этот свет по старым обычаям.
- Здравствуй, малышка, - он поднял Беатрис, поцеловал в лоб, и когда его губы коснулись мягкой, мокрой кожи, он почувствовал дуновение чего-то солененького. Он повернулся, удивившись: - Они все пахнут, как бульон?
Мэйрвин, казалось, забавлялась:
– Только немного. Потом от них начинает пахнуть по-другому.
- Что? Ой.
- Вам повезло, что вам не придется этим заниматься, мой господин, - сказала Беата.
Но ему придется иметь с этим дело, и он заволновался от того, что он не знал, что написано на его лице. Мэйрвин подошла к нему и коснулась его руки, чтобы успокоить его.
– Я покажу вам, милорд, если хотите. Будет хорошо, если отец будет знать, как заботиться о своем ребенке.
Беата и Алейда странно посмотрели на нее, но Иво с облечением ответил:
- Я с удовольствием выучу этот урок, целительница. Сейчас же, если можно.
- Но я только что запеленала ее, - возразила Беата.
- Значит, перепеленаешь. Я ее отец, а значит должен уметь о ней заботиться, даже если никогда не буду этого делать, - он протянул малышку Мэйрвин.
– Покажи мне.
Аледа с изумлением наблюдала за ними. Мэйрвин положила малышку в изножье кровати и распеленала ее.
– Это хвостовой лоскут. Он идет сюда, - она обернула тканью, подвязав концы, вокруг ужасно маленькой попки.
– Это несложно, но эту ткань следует часто менять, чтобы не появлялись опрелости. А завязки удерживают всю конструкцию на месте.
- Покажи еще раз, - попросил Иво.
Мэйрвин повиновалась и научила его, не обращая внимания на раздражительное неодобрение Беаты.
- Если нет чистой ткани, часто используют сухой мох или шерсть, - говорила она, предвкушая его следующий вопрос. –
И когда вы подкалываете булавками пеленки, смотрите, чтобы не уколоть ребенка.
- Разумеется, - бесстрастно говорил он.
– Большое спасибо. – Он никогда не сможет этого сделать. Никогда. «Прошу, Один, не заставляй меня делать это. Освободи мое дитя от этого проклятия, которое лежит на мне. Я сделаю всё, что угодно. Всё, что угодно».
- Я также благодарю тебя, Мэйрвин, - сказала Алейда.
– Я тоже не умею этого делать. Я подозреваю, что будь воля Беаты, она бы держала все в секрете, чтобы быть незаменимой на год или два, потому что мы все знаем, как я хочу поскорее избавиться от нее.
Беата фыркнула и схватила ребенка:
– Это вовсе не секрет, но вам не придется этого делать, моя госпожа, так что вам не стоить и учиться.
- Если послушать тебя, то мне вовсе ничего не нужно знать о ней, даже ее имя, - тяжело вздохнула Алейда, почти зевнула.
- Видите, вы устали, - сказала Беата, но отдала ребенка Алейде.
– Прежде чем заснуть, вы должны дать ей грудь, чтобы ваше молоко пришло. Пора вам удалиться, мой господин. Мужчине здесь делать нечего.
- Он не увидит ничего нового, - ответила Алейда.
- Нет, она права, я уйду. Через минуту, - сказал он Беате и Мэйрвин. Обе женщины отошли, позволяя им уединиться.
Когда он повернулся к Алейде, мучительно сознавая, что, скорее всего, видит ее в последний раз. Если видение Ари сбудется, завтра на закате он убежит с ребенком, оставив Алейду страдать от того, что он с ней сотворил.
Пока он стоял там, она расстегнула платье и приложила Беатрис к груди, которая принадлежала ему до настоящего момента. Ребенок, открыв рот, тыкался в материнскую грудь, потом нашел сосок и впился, посасывая как фермерский поросенок.
- Хорошая девочка, - прошептала Алейда.
– Видишь, нам совсем не нужна Беата. Она лишь будет шить для тебя, и рассказывать тебе истории.
Как же он сможет так поступить, когда Алейда так любит Беатрис? Как же она переживет потерю супруга и ребенка? Как он сможет выдержать ее потерю?
- Мой господин? – сказала она, глядя на него.
– Вам нехорошо?
- Нет, всё в порядке, - он сел рядом с ней нежно дотронулся до ее щеки, вспомнив, когда она спрашивала его об этом. – Я лишь думаю, какая ты красивая, Алейда из Олнвика.
Она изумленно посмотрела на него:
– Ты меня пугаешь, когда вот так на меня смотришь. Словно хочешь оставить то, что видишь в своей душе.
- Я бы хотел, чтобы ты была со мной всегда, - чувствуя горечь от того, что надо будет сделать, он поцеловал ее на прощанье.
- Спи спокойно, сладкий листочек, - сказал он.
– Пусть тебе приснюсь я. – И, наконец, отпрянул и погладил Беатрис по щеке.
- Ты тоже, малышка. Поешь хорошо, потом спи, ради своей матери.
- Беата, присматривай за ними, - приказал он, и ушел, задержавшись на лестничной площадке, глядя вниз в зал, подождал, пока к нему выйдет Мэйрвин.
- Ари устроился рядом, - сообщил он тихонько, когда она стала рядом с ним.
– Он придет сюда после восхода.
Она кивнула:
– Если дела пойдут плохо, вы найдете меня там, где мы договаривались. Но, по правде сказать, господин, я ничего странного не почувствовала. Я думаю, что завтра вы будете здесь вместе с женой и ребенком.
- Надеюсь, что ты права, Целительница.
«Один, Фригга, Тор, Фрейя, все вы, - не дайте ей ошибиться, умоляю. Прошу, пусть она окажется права».
_________________

 » глава 27

На почту я заглянула, поэтому продолжение выкладываю так быстро. Спасибо, Танюша

Перевод - KattyK, бета-ридинг - TiaP
Изумленная Мэйрвин склонилась над колыбелькой и быстро осмотрела ее.
Пальчики на ножках и ручках, животик, спинку, голову - ничего.
Беатрис была милым и здоровым ребенком безо всяких признаков зла, даже теперь, когда солнце скользило по земле снаружи, а петухи возвещали наступление утра.
Слова благодарности подступили к губам Мэйрвин, а слезы, на сей раз полные радости, пролились дождем на дитя.
Она все еще стояла на коленях, когда звук голоса сэра Ари прервал ее благодарственную речь.
Она перепеленала Беатрис и побежала ему на встречу к лестнице.
Он увидел ее слезы и побледнел прежде, чем она смогла произнести, - Все в порядке.
- Вы уверены?
- Да. Видите? - Она показала ему малышку и он поморгал, словно борясь с собственными слезами.
- Вы можете ему сказать?
- Вы покажете ее ему через окно. Он как раз подлетает.
Мэйрвин побежала обратно в спальню, а в это время темная тень промелькнула снаружи.
Орел медленно облетел вокруг и опустился на ограждение всего в дюжине ярдов.
Мэйрвин распеленала ребенка, чтобы показать ее грудь и руки, и осторожно поднесла ее к окну.
Орел посмотрел, моргнул, потом расправил крылья и поднялся в воздух, снова пролетев мимо окна, так, что кончик его крыла был всего в нескольких дюймах.
Поток прохладного воздуха, который коснулся ее кожи, разбудил Беатрис и она заревела. Этот звук был человеческим, а не птичьим. Снаружи великолепная птица метнулась вверх, взлетая все выше и выше, двигаясь и кружась, радость орла была заметна в каждом взмахе крыла, пока он танцевал в небесах.
- Беата? - Раздался слабый голос позади нее.
- Мэйрвин, моя госпожа, - Мэйрвин прижала Беатрис к груди и быстро поправила ее пеленки.
- Почему она плачет?
- Мы встретили ее первый рассвет, моя госпожа, - Мэйрвин закрыла ставни, вытерла слезы со щек и повернулась с улыбкой, чтобы отнести ребенка матери.
- Ваш орел прилетал, и леди Беатрис его приветливо встретила.


- Вы уже закончили, моя госпожа? Это первое кормление леди Беатрис и будет лучше, если вы ее покормите сами, и молоко появится.
- Принеси ее сюда. - Алейда с трудом проглотила остатки пресной, жидкой овсяной каши, которая являлась ее ужином и отставила миску в сторону, когда Беата принесла ее дочь.
- Вот, мой ягненочек, - Беата склонилась над краем постели, широко улыбаясь, когда Алайда приложила малютку к груди.
- Посмотрите на нее. Она знает, чего хочет. Сосет, как теленок.
- А я - корова, - заметила Алейда, поморщившись, так как молоко еще не появилось, а Беатрис очень старалась поесть.
- Почему ты так улыбаешься, Беата?
- Вам и ребенку, ягненочек. Я всегда думала, что вы выйдете замуж и уедете, а для меня все кончится. Но вот вы здесь, леди и мать, и я все еще здесь и помогаю вам. Это чудо.
- Да, ты права, няня, - произнес низкий голос у дверей.
- Иво! - воскликнула Алейда, испытывая непонятное облегчение.
Беата поднялась и вышла вперед, чтобы не дать ему подойти ближе. - Мужчинам запрещено видеть ту, кто лежит в этой комнате, мой господин, тут прошлой ночью были роды, и так и должно быть.
- Эти правила придумали мужчины, у которых нет ни жен, ни детей.
Беата перекрестилась. - Богохульство.
- Правда. - Он обошел ее и наклонился, чтобы поцеловать Алейду в щеку.
- Добрый вечер, жена. - Он наклонился ниже, и поцеловал Беатрис в голову.
- И тебе тоже, дочь.
Его дыхание согрело грудь Алейды и на ее глаза навернулись слезы. Она попыталась спрятать их, наклонив голову, но он был слишком быстрым.
- Что такое? - Он поднял ее подбородок и нахмурился.
- Беата права? Мне стоит уйти?
- Нет. - Она поцеловала его пальцы.
- Я просто... весь день размышляла, увижу ли тебя сегодня вечером.
- Вы не должны видеть его, - заметила Беата.
- Пока не побываете в церкви. Вы не можете остаться, мой господин.
Иво выпрямился, на его губах была улыбка, но глаза гневно сверкали.
- Няня, ты хочешь служить другой госпоже?
Лицо Беаты стало пустым:
- Нет, мой господин.
- Тогда закрой рот. Я предоставлю себя священнику и приму любое наказание, которое он назначит, но я не стану ждать сорок дней, чтобы увидеть жену и ребенка. Теперь оставь нас. Я не задержусь. Я знаю, что они обе нуждаются в отдыхе.
- Да, мой господин, - Беата отошла к двери.
- Конечно, мой господин.
- Она только желает защитить меня, - сказала Алейда, когда няня вышла.
Иво подошел и сел на краешек постели:
- Тебе нужна защита от меня?
- Только иногда. - Она коснулась его челюсти и притянула, чтобы поцеловать, как следует.
- Ты весь в поту. Снаружи жарко?
- Нет, я спешил. Я с нетерпением желал побыстрее добраться до тебя.
Она сглотнула комок в горле, а по щекам снова покатились слезы.
- Снова? Если я каждый раз заставляю тебя плакать, я пойду и верну старушку назад.
- Нет! - Она вцепилась в его рукав.
- Каждый раз, когда я засыпала сегодня, мне снилось, что я тебя ищу. Я устала от этого. Я хочу, чтобы ты был здесь.
- И почему это ты охотилась в своих снах? - нежно подразнивая спросил он.
- Чтобы привести тебя на крестины Беатрис. Я заставила отца Теобальда ждать твоего возвращения, знаешь ли, так как она такая крепенькая.
- А.
- И потому, что твой поцелуй прошлой ночью показался мне прощальным, - добавила она, в ее голосе прозвучал намек на обвинение. Какое-то сильное чувство мелькнуло в его взгляде, пока он гладил ее по щеке.
- Нет, это было не так. Я тут, леди жена, и тут я намерен оставаться, пока небеса мне позволят.
Он провел пальцем по кулачку Беатрис, позволив ее крошечным пальчикам сомкнуться вокруг него, пока она сосала.
- Я давно не посещал крестины и обращал мало внимание на такое событие, когда мне случалось присутствовать. Напомни, что мне необходимо делать?

Позже ночью Иво обнаружил, что Беатрис посапывает, как и ее мама.
В следующую ночь, он узнал, что если легонько провести пальцем вдоль ее носа, ее глазки закроются непроизвольно и она заснет, даже, если она обеспокоена. На третью ночь, он осознал, что ноготок на ее пальчике не больше ячменного зернышка.
Эти открытия происходили после полуночи, после того, как Беатрис будили, чтобы покормить, а потом опускали обратно в колыбельку. Иво прислушивался из холла, ждал, пока Алейда уснет, а Беата переползет на свою койку, потом проскальзывал в спальню, чтобы наблюдать за ребенком до рассвета, удивляясь тому, что боги и его леди жена дали ему.
На четвертую ночь, возле колыбельки стояла табуретка и столик с чашкой свеженалитого эля.
Когда он взглянул туда, где лежала Беата, ее глаза, смотревшие на него, блеснули в свете лампы. Он кивнул в знак благодарности, и на удивление, она улыбнулась, благословляя его дежурство.
Так что теперь он наблюдал за Беатрис ночью, а днем, в образе орла, он наблюдал целый день за имением.
Каждую ночь он находил что-то новое в своей дочери. Скорость, с которой она росла и изменялась, изумляла его. Каждую ночь он замечал изменения, и чем больше она росла, тем больше походила на свою мать.
Кроме глаз, которые точно не станут карими, подумал он, когда она смотрела на его кольцо как-то ночью, практически спустя месяц после ее рождения. Он передвинул руку, и усмехнулся, когда дочь внимательно следила за движущимся сиянием глазами, голубовато-серого оттенка. Хорошо, подумал он, что на ней есть и его отпечаток, но был рад, что в остальном, она походила на мать, особенно, что касалось ее носа. Она начала слегка всхлипывать, так что он погладил ее нос, в точности, как у Алейды, чтобы она снова заснула и не разбудила мать.
Он зевнул вслед за ней, изнуренный всеми этими ночами и днями наблюдения за ней, но не в состоянии даже на некоторое время отказаться от этого.
Он потянулся за пряным вином, которое Беата оставила для него этой ночью, и выпил все, позволив теплу пройти через свое тело. Беатрис снова посапывала во сне, и Иво отставил в сторону чашку и склонился над колыбелькой, чтобы посмотреть, не проснулась ли она. Она спала, но он все равно остался, подбородком опираясь на сложенные руки, и смотрел как она спит.
Следующее, что он осознал, снаружи закукарекали петухи, а его голова была тяжелой, как от сильного удара. Пытаясь прийти в себя, он встал и открыл ставни. Снаружи туман был слегка розоватым. Неужели рассвет так близко? Паника охватила его одновременно с болью изменения. Один, нет! Он попытался броситься к двери, когда понял, что у него нет времени скрыться. Все что он мог - это открыть ставни и снять свою одежду, забросив ее и свой меч под кровать, где они были бы незаметны. Вторая волна боли прошла сквозь него, и он издал утробный стон.
- Иво?
Он развернулся, а Алейда села на кровати.
- Нет, - молил он Богов, пока боль прошла по его рукам, где появились перья. Алейда смотрела, выражение замешательства на ее лице сменилось ужасом, когда его ноги превратились в когти и он упал на пол, сжимаясь, обращаясь в орла. Он открыл рот от раздирающей боли, только это были уже не губы, а клюв, и душераздирающий крик орла смешался с вздохом Алейды, переживающей шок.
Вот, что видел Ари, понял Иво остатком сознания, когда его поманили небеса за окном. Это было видением, которое прислали Боги. Он, а не Беатрис.
Алейда, прижав руки к открытому рту, попыталась закричать, но была слишком напугана, чтобы издать хоть какой-то звук.
Еще раз закричав, орел прыгнул на подоконник, чтобы попробовать свои крылья, сильно хлопая ими над спящим младенцем, потом он вылетел в туман, подальше от ужасной тишины.

Кричала, она кричала, но беззвучно, не в состоянии пошевелиться, и это был он.
Потом появилась Беата, крепко сжала ее в знакомых, безопасных объятиях, и Алейда смогла наконец закричать, и ее крик был приглушенным грудью старушки.
- Тссс, моя госпожа. Успокойтесь. С леди Беатрис все в порядке, она в порядке.
- Но это был он, - всхлипывала Алейда, пытаясь сказать ей.
- Это был он.
Беата обняла ее крепче, почти раздавив ее:
- Да, так и есть, но он улетел. Его больше нет. Все хорошо.
- Нет. Все плохо. - Алейда вырвалась из рук Беаты и бросилась к колыбельке, где ее дочь спала, как будто ничего не произошло. Снаружи, в тумане не было и следа птицы, и на секунду Алейда засомневалась.
«Кошмар», подумала она. «Обман зрения».
Закрыв ставни, закрепила их, и стояла, дыша так тяжело, что ее легкие словно горели.
- О, Господи. Это был он. Он превратился в птицу. В орла.- Стон в ней почти стал криком.
Беата схватила ее за плечи, ее пальцы вцепились в плоть Алейды, пока она ее трясла.
- Молчите, глупая, прежде, чем кто-то услышит вас, - прошипела она.
- Где вы окажетесь, если другие узнают, что ваш муж - демон? Где окажется леди Беатрис? Они сожгут вас обеих.
Ее слова прервали крик Алейды, наполнив ее еще более сильным страхом.
- Мужчина, который обращается в птицу, - продолжала Беата, явно выказывая отвращение. - Неудивительно, что он уходил от вас с наступлением рассвета.
- Значит, ты тоже это видела, - выдохнула Алейда, испытывая почти что облегчение, потому что это значило, что она не сумасшедшая.
- Да, я видела это, но на наше счастье, никто другой не видел, так как они бы уже появились здесь, вытаскивая нас троих, чтобы подвергнуть вас и меня пыткам и умертвить леди Беатрис.
- Нет, о, Боже, пожалуйста, нет, - Алейда упала на колени рядом с колыбелькой Беатрис и перекрестилась.
- Молитвы вам не помогут, - заметила Беата. Она налила в стакан вина и протянула его Алейде.
- Выпейте это. До дна. - Она ждала, пока Алейда не исполнила ее приказ.
- Теперь, слушайте меня. Лорд Иво большая угроза для нас, чем Церковь. Мы знаем, кто он, Дьявол, который принял вид человека, чтобы получить от вас ребенка. Он заберет леди Беатрис, и убьет меня и вас.
- Нет, он не причинит нам вреда.
- Причинит. Ему придется, так как пока мы живы, мы являемся угрозой для него, и для его друзей, потому что они приходят и уходят так странно по той же самой причине. Они демоны - все трое.
- Я спрашивала его о причине такого странного поведения. «Верь мне», ответил он, - прошептала Алейда. Она беспокойно ходила, обняв себя, пытаясь не кричать.
- И я так и сделала. О, Боже, я так и сделала, а он оказался этим... существом. - Она схватила Беату.
- Что нам делать?
- Бежать, моя госпожа. У нас нет выбора. Мы должны убраться, прежде, чем он вернется.
- Но… - Это казалось неправильным. Иво всегда был нежным, и он обожал Беатрис, но даже сатана любит свое потомство. Ее голова стала такой тяжелой.
- Я не знаю. О, Боже. Что мне делать?
- Бежать, говорю Вам, быстро и далеко, чтобы никто не узнал, чем является леди Беатрис, и что Вы легли с дьяволом.
- Но я не знала, - запротестовала Алейда.
- Меня нельзя в этом винить. И Беатрис тоже.
- Никто не станет слушать про вашу невиновность, моя госпожа, они будут слишком заняты, поджаривая вас и вашего дьявольского ребенка. Мы должны бежать. - Не дожидаясь решения Алейды, Беата стала собирать теплую одежду.
Она помогла Алейде подняться:
- Одевайтесь, моя госпожа, соберите столько золота и серебра, сколько сможете. Оно нам понадобится по пути в Шотландию. Да, он нас там не найдет.
Все еще ничего не чувствуя от шока, Алейда позволила уверенности Беаты распоряжаться собой. Она надела теплые чулки и сапоги и две плотные, шерстяные юбки под самое теплое платье и плащ. Она высыпала деньги в корзинку, наполнила свой кошелек и Беаты, а остаток спрятала в вещах, вместе с драгоценностями. Пока Беата складывала остатки вчерашнего ужина в платок, Алейда засунула еще драгоценности в пеленки Беатрис и запеленала ее теплее, чтобы та не простудилась. Малышка стала плакать и разволновалась.
- Я должна покормить ее, чтобы она замолчала.
- Потом. Я не буду сожжена из-за этого демона, - Беата склонилась над колыбелькой, сделала что-то, чего не увидела Алейда, и Беатрис перестала плакать.
- Это сдержит ее. Я знаю безопасное место, где Вы сможете покормить ее, как только мы отойдем подальше. Поспешите, моя госпожа. Сэр Ари может вернуться. Он один из них. Он никогда не отпустит нас.
- А что же Освальд и остальные? Как мы объясним...?
- Я позабочусь об этом. Оставайтесь здесь, - Беата выскользнула из комнаты. Несколько минут спустя она вернулась с флягой вина и сыром, который она протянула Алейде вместе с одеждой.
- Нам действительно сопутствует удача, моя госпожа. Они все спят. Идите. Тихо.
Беата взяла Беатрис, и они прошли вниз по лестнице и через холл в молчании, изредка нарушающимся храпом и ворчанием.
Снаружи туман был настолько густым, что он заглушал любой звук и превращал все в тени. Никто не остановил их во дворе, и человек, который должен был быть на посту у боковых ворот, казалось, отошел.
Беата быстро подняла решетку и открыла ворота достаточно, чтобы выйти. Она поманила за собой Алейду. Это неправильно, снова прозвучал тихий голосок в ее голове, как будто сквозь туман. Алейда посмотрела назад, по направлению холла, но все исчезло в тумане,
Так же, как исчез Иво, орел. Ее орел, поняла она внезапно, и от этого стало только хуже.
- Идемте, ягненочек, - настаивала Беата.
- Я позабочусь о вас.
Рядом прозвучал приглушенный звук шагов. Запаниковав. Алейда быстро прошла через ворота, а Беата закрыла их за ними без единого звука. Не в состоянии видеть дальше нескольких футов в тумане, они практически на ощупь прошли к реке, нашли и бесшумно перешли через мост. Оказавшись на том берегу, они поспешили на запад, подальше от Олнвика и зла, которое представлял собой его господин и ее супруг.
И все это время, Беатрис спокойно спала на руках у Беаты.
_________________

Вот это да!!! Главы посыпались, как из рога изобилия! Девочки, так и умереть от счастья можно. Примите благодарность великую за труды-старания ваши.

_________________

Спасибо за новые главы!
Страх и суеверия - кошмарная вещь! Ну почему Алейда не дождалась мужа?
_________________

Спасибо за перевод.

Забота Иво о дочери очень трогательная, даже материнская.
Только небольшое рассогласование в тексте главы 27 цепляет:

"Кроме глаз, которые точно не станут карими, подумал он, когда она смотрела на его кольцо как-то ночью, практически спустя месяц после ее рождения. Она передвинул руку, и усмехнулся, когда она решительно следила за движущимся сиянием глазами, голубовато-серого оттенка. Хорошо, подумал он, что на ней есть и его отпечаток, но был рад, что в остальном, она походила на мать, особенно, что касалось ее носа. "

И местоимений многовато.

Я исправила эту опечатку
Обращение ко всем: если есть замечания по тексту, пишите в личку.
_________________

_________________

Вот это подарок. Заглянула в темку, а тут такое...
Девочки, вы такие молодцы! Спасибо огромное за новые главы.

LiskaAliska, Фиби, KattyK, TiaP, спасибо за новые главы! Положила в файлик!!!

 » Глава 28

Глава 28

(Перевод TiaP, Бетаридинг ЛискаАлиска, Элфни)

- Ворота,- во второй раз крикнул Ари, и снова никто не ответил. Странно. Жизнь во дворе должна сейчас кипеть ключом… он повернулся назад во внезапно образовавшемся тумане и после долгих поисков своей лошади возвратился обратно. Близилось время обеда.
Он снова крикнул, громче, и заколотил по железным лентам на воротах, но единственным ответом было ржание лошадей в конюшнях. Холод пробежал по спине, и он с проклятием, подхлестнув коня, развернулся и поскакал к дому Уота.
Управляющий выкапывал свеклу в своем огороде, там его и нашел Ари.
- Что-то не то творится в поместье. Быстро найди столько людей, сколько сможешь, и веди их туда.
К тому времени, когда подошли сельчане, Ари обнаружил, что ворота заднего входа не заперты. Он вытащил меч и осторожно их открыл. Позади него сквозь туман кралась остальная группа людей, вооружившихся, как и Уот, сжимающий броадакс[1] . Когда они приблизились к стене, Ари увидел нечто, напоминающее тело. Он подкрался поближе, не увидел крови, но заметил, как поднимается и опускается у человека грудь. Он кольнул его кончиком меча. Эдрик перевернулся и зевнул.
- Задница! Вставай! Вставай!- Разъярившись, Ари поднял того на ноги. – Спишь на посту, с открытыми воротами. Да за это я шкуру с тебя спущу. Пятьдесят ударов плетью.
- Чт..? - Эдрик с недоумением посмотрел на него.- Но я... Но я…
- Где остальные?
Эдрик часто закачал головой, в это время раздался крик Уота: - Здесь, сэр.
Двое мужчин, призванные охранять главные ворота, лежали, растянувшись на посту, как какие-то пьянчуги. Его гнев немедленно сменился беспокойством, Ари бросил Уота будить их и помчался в зал.
Он толкнул незапертую дверь и обнаружил, что все, даже Освальд, пребывают в состоянии оцепенения. Ари начал трясти его и кричать.
- Проснись, маршал. Что здесь происходит? Стены не охраняются и все спят.
Освальд протёр глаза руками и изо всех сил попытался понять, что от него хотят. Затем вошёл Уот и начал будить остальных.
- Я... Я не знаю, messire. Все было как обычно. - Он туго соображал, очевидно, совершенно сбитый с толку. - Лорд Иво приехал как обычно, но без сэра Бранда. Мы играли в шахматы, потом я пошёл ложиться спать, а после Вы начали трясти меня.
- Где женщины?
- Мм...
- В кладовой, messire, - сказал Том, широко зевая. - Беата поздно вечером оправила их всех вниз. Она сказала, что Леди Алейда тоже устала, и приказала, чтобы никто не беспокоил её.
Алейда. Без дальнейших вопросов Ари взлетел вверх по лестнице.
Абсолютная тишина соляра подтвердила его худшие подозрения. Всюду были признаки поспешного отъезда - от ночных одежд на полу до шкатулки для драгоценностей Алейды, лежащей открытой и пустой на кровати.
- О, Боже,- сказал Освальд позади него. Он отпихнул прочь Ари и начал осматривать комнату, отбрасывая в стороны ткани и открывая сундуки, как если бы внутри бы он мог найти кого-нибудь. Рёв беспомощного гнева прошёлся эхом через зал, когда он упал на колени. - Господь помоги мне, я подвёл её. Я подвёл свою леди.
- Мы все подвели её, маршал, но слезами горю не поможешь.- Он осмотрел комнату, отмечая, что находится на месте и чего не хватает.- Кто бы не забрал их, он взял тёплую одежду для женщин и вещи для ребёнка. Они собираются заботиться о них. Вероятно, чтобы получить выкуп. Я хочу, чтобы всех разбудили и собрали в зале. Держи их там. Я не желаю, чтобы кто-нибудь испортил следы.
Освальд, выкрикивая приказы, ринулся вниз по лестнице, и Ари ещё раз прошёлся взглядом по соляру. На этот раз его взгляд выхватил из-под кровати отблеск металла. Он подошёл и вытащил предмет: меч Иво и зацепившуюся за него его же серую тунику. Испытывая тошноту, мужчина залез под кровать и обнаружил остальные одежды Иво.
Дело - дрянь. Это было плохо. Иво явно обернулся здесь в орла... Со стоном Ари посмотрел в окно. Он мог себе это представить: орел, взлетающий с колыбели, Алейда, кричащая, так же, как в его видениях. Но это был Иво, не Беатрис. Алейда видела превращение Иво. Никто их не похищал. Она сама в ужасе убежала.
Он осел у столбика кровати и заколотил по голове кулаками.
- Один, что я наделал?
Ари вырвал бы видения из головы, если бы мог, но, как он и говорил Освальду, сожаления бесполезны. Что сейчас требовалось, так это привести всё в норму. Они оказались перед необходимостью бежать, это понятно, но сначала им нужно вернуть Алейду и Беатрис домой в целости и сохранности, не разоблачив при этом Иво. Действуя быстро, он скатал одежду Иво в его льняную рубашку, затем обвязал свёрток полосой, оторванной от подола старого киртла[2] Алейды, проверяя, чтобы ни одна из серых одежд Иво не выглядывала наружу. Он подошёл к двери и позвал Тома.
Мальчик, всё ещё зевая, побежал наверх.
- Messire, Леди Алейду и Леди Беатрис в самом деле похитили?
- Именно так всё и выглядит. - Ари обдумал, как лучше всего сказать это.- У меня есть для тебя задание, оруженосец, но никто не должен знать о том, что ты делаешь. Ты поклянёшься молчать, служа твоим лорду и леди?
Широко раскрыв глаза, мальчик кивнул.
- Конечно, messire.
- Иди в конюшню и оседлай Факса.
- Разве лорд Иво не взял его сегодня утром?
- Нет. Ему... надо было кое-куда пойти пешком. Отведи Факса к дому Мейрвин и жди его там. И возьми эти вещи с собой. - Ари указал на одежду и меч.
- Его меч! Messire, он никуда не ходит без своего меча.
- Этим утром он так поступил… но об этом тоже никто не должен знать, поэтому я сброшу их тебе из окна. Ты можешь выйти из ворот, не сообщая никому, куда идёшь?
- Охранники увидят, что я выхожу.
- Я позову их внутрь. Возьми Факса, затем свистни, когда будешь готов. Удостоверься, что никто не видит, как ты уезжаешь, Том. Это важно.
- Я понимаю, messire. Милорду понадобится и его броня.
Ари колебался. Кольчугу Иво было бы непросто заменить, но...
- Нет. Ему надо скакать налегке. Беги, Том.
Том выскочил из комнаты. Ари пошёл на лестничную площадку и велел Освальду привести охранников, затем вернулся и стал ждать у окна, рассматривая свой план на предмет недостатков. Казалось, что прошла лишь пара минут, как свистнул Том. С ним были и Факс, и его мышастая[3] лошадь. Ари скинул одежду, затем меч и портупею, а мальчишка быстро прикрепил их к седлу Факса.
- Воспользуйся воротами у заднего входа,- крикнул Ари.- Удостоверься, что двор чист.
Том кивнул и двинулся в путь, Ари же направился вниз. Как только он вошёл в зал, все голоса стихли.
- Леди Алейду с ребёнком и кормилицей похитили. Мы не знаем, кто забрал их и с какой целью, поэтому Олнвик должен быть приведён в состояние боевой готовности, как будто сейчас война. - Он подождал, пока беспокойный ропот не прошёл по комнате и не превратился в мрачную решимость. - Я сообщу лорду Иво и Бранду, и мы поскачем за ними, кто бы это ни сделал, и вернём женщин.
- Пожалуйста, messire, позвольте мне пойти с Вами,- умолял Эдрик, явно желая получить прощение. - Вы знаете, у меня верный глаз.
Ари покачал головой.
- Все вы нужны здесь, пока мы не узнаем, перед кем и чем мы оказались. Освальд, ты за главного. Будь готов ко всему.
- Да, messire, и, если понадобится, мы будем готовы последовать за вами.
- Хорошо. - Ари посмотрел на мужчин и женщин, которых он знал и с которыми смеялся почти год, тихо простился с ними и ушёл.
Начав у ворот заднего входа, он кружил взад и вперёд в тумане, пока не нашёл отпечатки на мягкой земле. Он не был удивлён тем, что нашёл: два набора следов, и оба женских, одни лёгкие и одни тяжёлые, направляющиеся к мосту. Он нашёл ещё след на другой стороне реки и увидел, где они повернули на запад. Поблизости оказалось ещё несколько отпечатков копыт, но они выглядели старше, и конечно если бы кто-то захватил их, то женщин посадили бы на лошадей, чтобы иметь возможность быстрее передвигаться.
Нет. Повинуясь какой-то причине, Алейда без принуждения пошла пешком. Он мог легко последовать за ней, но что потом? Она умна и, возможно, поняла, что он и был вороном, приезжавшим на плече Бранда каждую ночь. Если так, то она никогда добровольно с ним не вернётся.
Но, по крайней мере, он мог проследить за ней и сообщить Иво, куда она направилась.
Затем он решит, что надо делать.

Охваченный смертельным ужасом орёл быстро летел вдаль, и к тому времени, когда Иво немного пришёл в себя и заставил птицу направиться обратно в деревню, появился туман, настолько густой, что скрыл землю на многие мили вокруг. Потеряв ориентиры, птица кружилась между синим небом и морем белой дымки, выискивая хоть что-то знакомое - дерево, вершину башни… пока изнеможение, свалившее Иво в соляре, не истощило даже орлиные силы. Неспособный больше лететь, он направился в туман и пикировал вниз, пока не нашёл высокое дерево, и, опустившись на ветку, уснул.
Когда он проснулся, туман рассеялся, и вдалеке показалась башня. Он полетел к Олнвику, но было поздно, и у него хватило времени лишь для того, чтобы скользнуть мимо стен прежде, чем закат вынудит его вернуться к лесу.
Он облетел коттедж Мейрвин, заметив его, Факс дружески заржал. Орел обнаружил Тома, который стоял между Факсом и своей мышастой и наблюдал за лесом, как если бы ждал кого-то. Узнав в небе птицу, мальчик подозвал её к себе.
Вышла Мейрвин, вытирая руки об одежду. Она взглянула вверх и что-то сказала Тому о похлебке. Мальчишка исчез в доме, и Мейрвин подняв связку с табурета за дверью, направилась в лес. Орел последовал за ней к поляне, где она положила кулёк на землю, развязала узел и отошла подальше. Он устремился вниз, приземлился, и, когда солнце скользнуло за горизонт, боль нанесла по нему удар.
Мейрвин наблюдала за ним до тех пор, пока он не стал более похож на человека, чем на орла, затем отвернулась, предоставляя ему некое подобие уединения, в то время как он обнаженный лежал на земле, корчась от боли. Боль всё ещё не отпустила его, когда он с трудом подполз к своей одежде.
- Она видела меня,- сказал Иво сквозь сжатые от боли зубы.
- Да, милорд. Я догадалась, когда Том пришёл с Факсом, а вслед за ним приехал сэр Ари и всё мне рассказал. Милорд...- Она не решалась продолжить, и даже находясь у неё за спиной, Иво с уверенностью мог сказать, что она была не слишком рада рассказывать ему об этом. - Леди Алейда уехала, и Леди Беатрис, и Беата с нею.
Он замер с одной ногой в штанах.
- Уехала? Куда уехала?
- Убежала от вас, милорд. От орла.
Иво застонал.
- Алейда... Почему Ари и Освальд не вернули их?
- Ваши люди думают, что их похитили, чтобы получить выкуп, и сэр Ари не стал разубеждать их в этом, защищая и вас и её. Но он пошёл по их следу. Они отправились пешком. Ворон покажет вам дорогу к ним - он едет с Брандом.
- С ними хотя бы всё хорошо?
- Да, милорд, но меня сильно беспокоит то, что произошло этим утром.
Он продолжил одеваться, а она рассказала ему о том, как Ари долго не мог попасть в поместье и о том, что он нашёл там.
- Мой сон тоже был чересчур крепок,- сказал Иво, страх, как гадюка, скользнул по его спине. - Поэтому я и попался. Я думал, что просто устал.
- Это было больше, чем просто усталость, милорд. - Она повернулась, и её брови наморщились от беспокойства. - Утренний туман был странным. Я доила своих коз, когда он приблизился. Он поднялся внезапно, отовсюду сразу, и я почувствовала в нём зло. Птицы тоже ощутили это. Они не пели весь день.
Иво покачал головой.
- Я ничего не понял.
- Возможно потому, что орёл - не настоящая птица, милорд.
- Скажи это моей жене. - Желчь обожгла ему горло.
Её глаза наполнились сочувствием.
- Я скажу, если вы пожелаете, милорд. Я могу пойти с вами и объяснить это ей, успокоить её страхи.
Иво покачал головой. Он видел ужас и отвращение на лице Алейды.
- Она видела слишком много волшебства, чтобы её кто-нибудь мог успокоить, даже ты. В любом случае, Беата тоже меня видела. Это зашло слишком далеко.- Он надел свои башмаки и поднялся.- Мой меч?
- У Тома. Он об этом ничего не знает, милорд. Только то, что кто-то похитил их. Я оставила вам возможность самому ему рассказать, если захотите. - И она повела его обратно к дому.
Том встретил их на краю поляны.
- Милорд! Я услышал крики, похожие на крики раненого. Я подумал…
- Это орёл, - сказала Мейрвин, заставляя сердце Иво пропустить удар. - Напал на белку.
- Я оказался без оружия, оруженосец, - сказал Иво, стремясь отвлечь Тома чем-нибудь ещё и стереть это сомнение с его лица.
Том снял меч с портупеей.
- Он острый, милорд. Я затачивал его, пока ждал.
- Молодец. - Пока Иво застёгивал портупею, Мейрвин проскользнула в дом и вернулась, неся миску с ложкой.
- Поешьте, милорд, пока ждёте сэра Бранда.
Иво с благодарностью взял миску и начал уплетать горячую похлебку так быстро, как мог. Мейрвин ещё раз зашла в дом, на сей раз появляясь с мехом эля, ломтем хлеба и кругом сыра. Том закончил убрать всё это в седельные сумки на Факсе, как раз когда Иво окончил свою трапезу.
Звук тяжеловесных лошадей, скачущих через подлесок, сказал им, что Бранд уже близко. Иво вручил миску Мейрвин и вскочил на Факса. Том направился к своей мышастой.
- Куда ты собрался, оруженосец?
- С вами, милорд.
Иво покачал головой.
– Я хочу, чтобы ты остался в замке. Освальду нужны люди на стены.
- Но, милорд, я…
- Стены, Томас.
Он с неохотой склонил голову.
- Да, милорд.
Бранд тронулся, ведя за собой гнедого Ари.
- Что эта омерзительная птица пытается сказать мне? Где ты был сегодня утром? Что здесь делает Том?
- Расскажу по дороге, - сказал Иво. - Благодарю, Целительница.
Она вышла вперёд.
- Возьмите меня с собой, милорд. Леди Алейде потребуется…
- Нет. Я не буду подвергать опасности ещё и тебя.
- Опасности? - переспросил Бранд. - Кто в опасности?
- Позже, - отрезал Иво. - Оставь лошадь Ари и пошли. - Он пришпорил Факса и направился к реке.

Бранд мгновение поколебался, затем, пожимая плечами, улыбнулся Мейрвин, бросил Тому уздцы гнедого и исчез вслед за другом.
Мейрвин наблюдала за его уходом, сохраняя в памяти то, как он заглянул в её сердце. Она могла бы увидеть его снова, ненадолго, ведь как только он и лорд Иво вернут женщин, они уйдут навсегда. Каждое воспоминание внезапно стало драгоценным.
Позади неё тихо выругался Том. Она со слезами на глазах обернулась и заметила его угрюмый хмурый взгляд.
- Отчего ты так рассержен?
- Лорд Иво сделал меня оруженосцем, - проворчал он.- Но он никогда не берёт меня с собой.
- Он хочет, чтобы ты сначала хорошенько обучился, лишь так ты будешь способен защитить себя.
- Но он даже не берёт меня на охоту! Я хорошо обращаюсь с луком.
- Твое время ещё придёт, Том. Терпение. - Теперь ему потребуется много терпения, чтобы найти другого рыцаря, согласного взять в качестве оруженосца незаконнорожденного помощника конюха. - Заходи внутрь и закончи свой ужин прежде, чем уйдёшь.
Она вновь наполнила его миску и отрезала ему толстый кусок сыра, затем оставила его, решив позаботиться и о своих животных. Когда Мейрвин закончила, она обнаружила его в дверном проёме всё ещё в расстроенных чувствах, он играл с каким-то маленьким амулетом, висевшем на тонкой цепочке на его шее, Том так походил на своего отца, что её сердце сжалось.
- Что это там у тебя?- спросила она, пытаясь отвлечь его от неприятных дум.
- Х-мм? А, это, - он поднял небольшую серебряную вещицу.- Это мой счастливый талисман.
Мейрвин повнимательнее пригляделась, и волосы встали дыбом у неё на руках. - Где ты это взял?
- Мой.. один мужчина нашёл его в колодце, в последний раз, когда его чистили. Он отдал его мне.
Мужчина. Он имел в виду Эльфвайна — он был тем, кто спустился в колодец пять лет назад, чтобы вытащить оттуда всякую дрянь, единственный, кто пожелал спуститься. Вероятно, амулет был единственным подарком, который он подарил мальчику. Но не это заставило её похолодеть.
- Лорд Иво когда-нибудь видел его?
Он странно посмотрел на неё.
- Не думаю. Я всегда держал его под рубашкой. Но я думаю, что это благодаря талисману он выбрал меня в оруженосцы. Видите?- Он наклонил символ в исчезающем свете. - Это орёл, как на его щите.
Нет, как тот, что Бранд показывал ей в книге Ари – амулет лорда Иво. Колодец. Проклятье. Символ. Чудовище. Спящие люди. Её мысли перескакивали с одного события на другое на вызывающей головокружение скорости, и внезапно её дом исчез, а она оказалась над землями к северу от реки, наблюдая, как Беата положила Леди Беатрис перед стоячим камнем.
- Мейрвин?
Она снова оказалась на земле, не раздумывая побежала внутрь и схватила рунные палочки с полки.
- Мать, что я должна сделать?
Она бросила палочки на стол с пустой миской Тома. Только три из них упали лицом: Проводник, Влюблённые, Смерть. Её дыхание застряло в горле, но она кивнула, повинуясь Богине даже в этом.
- Я понимаю, Мать. Это такая малость.
Том уставился на неё из двери.
- Я слышал, что ты ведьма.
- Только чуть-чуть. Оруженосец, ты на самом деле желаешь ослушаться своего лорда, чтобы помочь спасти его леди и дочь?
Он резко повернул голову к рунам.
- Твои палки говорят, что я должен?
- Нет. Они говорят, что я должна, но у меня нет никакой возможности последовать за ними. Ты поможешь мне?
Он уставился на неё, затем кивнул и направился к лошадям.
- Гнедой быстрее. Сэр Ари простит нас, надеюсь.
Затем он подал руку, чтобы помочь ей взобраться на лошадь, его сила удивила её.
- Ты становишься мужчиной, Том.
- Да. - Он послал ей всезнающий взгляд через плечо. - Я надеюсь, таким же хорошим, как и мой отец.
Значит, он знал. Мейрвин ухватилась руками за его талию и обняла так, как никогда не сможет обнять собственного сына.
- Если станешь, то ты без сомнения будешь рыцарем, как и хочет лорд Иво. Мы сможем нагнать их?
- Да. Держитесь крепче. - Он пришпорил гнедого, и они сорвались с места.
--------------------------------------
[1]Средневековый плотницкий топор

[2]Длинное нижнее платье. Характерным признаком этого платья являются: глубокая шнуровка спереди, опускающаяся ниже линии талии, и короткие рукава с пристегивающимися "фальшивыми" т.е. накладными длинными рукавами. Носилось как с верхним платьем, так и без него.

[3]Масть лошадей с серой окраской.

Урря!
Удастся ли снять проклятие? Или не в этой книге?
_________________

 » Глава 29

(Перевод TiaP, Бетаридинг ЛискаАлиска, Элфни)

Чтобы не попасться на глаза охранникам Олнвика, Бранд и Иво обошли мост и выше по течению, у плотины, перешли реку вброд, затем повернули на запад. Следуя за вороном по торфяникам, Иво, как мог, объяснил ситуацию.
- Значит, наше пребывание здесь подошло к концу,- вымучено сказал Бранд. - Как только мы удостоверимся, что они благополучно вернулись домой, мы должны будем уйти.
Иво будто получил резкий удар в живот, услышав это, но кивнул.
- Да.
- Я, наконец, получил... Мейрвин.- стон Бранда пришел из таких глубин, что казалось, будто он поднялся из земли. - Я даже не сказал ей «до свиданья».
- Я ничего не мог сказать перед мальчишкой. Сожалею.
- Она знает, хотя бы?
- Да. Она поймет.- В отличие от Алейды, которая никогда не поняла бы, почему он сделал то, что он должен был сделать, как ужасно он хотел её и всё, что она собой представляла. Единственная хорошая вещь во всем этом – ему не придётся отнимать у неё Беатрис… Беатрис, чей смех он никогда не услышит и не увидит её первые шаги. - Я должен был оставаться в лесах.
- Нет. Ты был прав, уйдя оттуда. Мы не можем постоянно скрываться. Ты показал нам, что мы опять можем жить среди людей.
- Только чтобы снова уйти. Независимо от того, что мы делаем, независимо от того, как долго мы позволяем этому длиться, мы всегда должны будем уходить, оставив жен и дочерей, и друзей, и нетерпеливых юных оруженосцев.
- Это не хуже того, с чем сталкиваются другие мужчины, когда идут в войну, - сказал Бранд.
- Другие мужчины, идущие на войну, надеются вернуться домой. Мы же уходим вообще без каких-либо надежд.- Он снова подумал о Беатрис и Алейде, которая оживила его всего и теперь будет учить его дочь бояться и презирать его.- Мы никогда не можем вернуться.
- Возможно, ты сможешь найти способ сделать это,- возразил Бранд. - Но даже если не сможешь, по крайней мере, ты ещё раз попробовал жить как человек.
- И нашел, что это горько.
- Нет, Ивар. У тебя были жена и ребенок. Это самое сладостное из всего, что когда-либо давала жизнь.
Иво нечего было возразить. Они передвигались в тишине, пока ворон не повернул на юг от тропы. Земля была ему знакома с того дня, когда орел следовал за Алейдой. Внезапно, он понял, куда они должны идти.
- Стоячий камень.
- Из истории Уота?
Иво кивнул.
– Он там, впереди в лесу у подножия того холма. - Что они собираются делать у камня? Они не очень далеко ушли.
- Меня больше беспокоит туман, - сказал Бранд. – Какой-то он странный.
Он был прав. Клочья тумана, переплетающиеся меж деревьев, залитых лунным светом, лежали только на северной стороне холма, вокруг того места, где стоял камень. Иво вспомнил о том, что Мейрвин рассказывала ему об утреннем тумане. В его стремлении добраться до Алейды, он не придал значения её обеспокоенности, но теперь...
Они поскакали к подножию холма, затем поехали вдоль границы закутанных в туман деревьев, пока не оказались у узкой тропы. Дальше по тропе, словно бы от отблесков огня, туман пылал мутно-желтым. Бранд наклонился к свечению и коснулся уха. Иво поднял голову и прислушался.
Звук усилился – напеваемая знакомым голосом колыбельная звучала в дали. Беспокойство Иво начало ослабевать. Если Беата пела колыбельную у огня, значит, всё было хорошо. Он жестом показал Бранду спешиться, и они, привязав лошадей, ступили в туман, оставляя ворона сидеть на вершине дерева.
Внутри покров тумана поглотил лунный свет, и больше чем на фут[1] невозможно было рассмотреть что-либо. Они на ощупь двигались между стволами деревьев, Иво глубоко вдохнул влажный воздух, и капельки влаги попали на его язык. Они были горькими и холодными, а его жена и дочь находились где-то посреди этого. Он должен был слушать Мейрвин. Он должен был попросить её помочь.
Тропинка внезапно расширилась, не оставляя для ориентира даже призрачных деревьев. Иво, пребывая в уверенности, что камень где-то рядом, на ощупь двинулся вперёд, стремясь найти Алейду и Беатрис и увезти их как можно дальше от этого места. Песня Беаты становилась всё отчетливей, и туман светился более ярко, по-видимому, от костра.
Со следующим шагом земля исчезла.
Иво начал скатываться по какому-то невидимому склону и остановил своё падение, ударившись о землю. Мгновение спустя на него налетел Бранд. Они поднялись, перевели дух и взяли в руки мечи.
Перед ними расстилалась широкая низкая пещера, озаряемая светом странного огня, который пылал в её центре. На краю костра стояла Беата, мягко раскачиваясь и напевая младенцу в колыбели её рук. Алейда неподвижно лежала на боку на куче свежесрезанного вереска.
Песня Беаты смолкла, и она подняла на него взгляд со странной, довольной улыбкой.
- Ты нашел нас. Хорошо. Я долго ждала, когда ты придёшь. Очень долго.
Обеспокоенный Иво прошёл дальше в пещеру.
- Кормилица. Все хорошо?
- Очень хорошо.- Она погладила щёку Беатрис. - Такой хороший ребёнок. И не плакала всё это время.
- А моя жена?
- Спит, как видишь, - сказала Беата.
Пристальный взгляд Бранда прошелся по стенам пещеры.
- Что это за место?
- Полость под камнем,- сказала Беата, продолжая раскачиваться. - Место, где сэр Эгберт преследовал дракона. Но конечно, это только старая сказка. Не было никакого дракона.
- И никакого сердца,- сказал Бранд. - Звук в пещере является всего лишь эхом отдаленных волн.
- Только люди, которые побывали на море, поймут это. - Она говорила будто бы сама с собой. - Да, это волны, но звуки биения сердца были достаточно реальными.
Иво вложил меч в ножны, подошел к жене и встал перед ней на колени.
– Алейда?
- Ты уверен, что хочешь, чтобы она проснулась?- спросила Беата. - Она не обрадуется, увидев тебя.
Вполне возможно Старуха была права. Как бы то ни было, он легонько похлопал Алейду по плечу.
- Проснись, сладкий листочек.
- Иво?- Алейда зашевелилась и медленно открыла глаза, улыбка держалась на её губах, пока она окончательно не проснулась и не вспомнила. Улыбка исчезла, она села, вытянувшись в струнку и отпрянув назад, упираясь в скальную породу. – Что ты здесь делаешь? Уходи.
Иво протянул свои пустые руки, чтобы она смогла увидеть, что он не собирается причинить ей вреда.
- Я приехал, чтобы отвести тебя и Беатрис домой.
- Нет. Я знаю, кто ты.- Страх в её глазах сжал внутренности Иво. - Я видела, как ты превратился в это... это существо.
- Орла. Тот же самый орёл, которого ты хотела получить в качестве домашнего питомца, который следил за тобой и защищал тебя от де’Жена. Ну, позволь мне проводить тебя домой.
- Мы не можем отправиться домой. Церковь...
- Никто не узнает. Как только ты окажешься в безопасности, я исчезну, клянусь. Ты можешь сказать, что меня убили. Никто не узнает.
- Но Беатрис... - Она с трудом сдерживала рыдания. - Её отец - демон.
- Нет. Я не демон. Я - человек, Алейда. Проклятый человек, но только человек.
- Только человек,- повторила Беата и пощекотала Беатрис под подбородком. – У людей нет перьев и меха, не так ли, дорогая?
- У орлов нет меха,- сказал Бранд.
- Нет, нет, нет, конечно, нет. У кого есть мех, дорогая?- проворковала Беата.- Львов и лошадей и волков и оленей и собак и быков.
Холодный страх прошёлся по спине Иво, как только Беата перечислила животных, в которые обращались другие.
Она бросила взгляд на Бранда, и её лицо осветилось той странной улыбкой.
- И медведей, детка. Давай не будем забывать о больших, бурых медведях, которые, не задумываясь, съели бы такого нежного bairn[2] , как ты.
- Кто ты, старуха?- потребовал ответа Бранд, но Иво уже понял. Он снова вытащил меч и встал между Алейдой и злом.
- Ты знаешь меня. Я - Беата. Старая Беата, воспитавшая Леди Алейду для твоего друга, чтобы она смогла выносить ему ребёнка. Беата, вынувшая ребёнка орла из её тела и вдохнувшая в него жизнь.- Она погладила животик Беатрис и улыбнулась, когда ребёнок счастливо залепетал. - Ты знаешь меня, не так ли, дорогая. И ты тоже знаешь меня, Медведь. Я сделала тебя таким.
Зарычав, Бранд поднял свой меч и приготовился к нападению.
- Бранд, нет! - Иво оказался перед Квен и поймал опускающийся клинок Бранда своим собственным. В своей ярости Бранд напал снова, сила его удара заставила Иво опуститься на колени. - Бранд, остановись! Беатрис. Ты причинишь боль Беатрис.
Слова Иво проникли сквозь кровавую пелену, застилающую глаза Бранда и остановили меч перед смертельным ударом. Руки Бранда дрожали в попытках усмирить себя, затем он медленно начал опускать оружие и освобождаться от медвежьей свирепости.
Старуха от удовольствия рассмеялась.
- Хорошо, Орел. На сей раз ты остановил его. Ты должен был остановить его прежде, чем он убил моего Сигвейрда.
Иво повернулся, чтобы стать лицом к лицу с ведьмой.
- Чего ты хочешь, Квен?
- Кто такая Квен? - спросила Алейда.
- Ведьма, наложившая на нас проклятье, - сказал Бранд. - Она.
- Что ты имеешь в виду? Это Беата.- Алейда поднялась на ноги. – Беата, скажи им, прежде чем они причинят тебе боль.
- Успокойся, ягненочек. Они не смогут навредить мне. - Ведьма провела рукой над огнём и шагнула в центр костра. Языки пламени взвились вокруг её юбок, обнимая её, но не обжигая. Алейда закричала, когда образ пухленькой кормилицы растаял, оставляя целую и невредимую Беатрис в руках более худой, более молодой, более высокой женщины, у которой единственным сходством с Беатой была довольная улыбка. - Как видишь, я - Квен.
- Беатрис!- Алейда кинулась к огню. Иво поймал её за талию и оттащил назад. – Отпусти меня.- Алейда извивалась в его руках, обезумев от желания спасти своего ребенка. - Беатрис.
- Алейда, остановись. С ней всё хорошо. Не вынуждай Квен уронить её.- Иво прижал её к груди и держал, пока его слова не проникли сквозь безумие Алейды, и она не успокоилась.- Я верну её тебе,- шептал он ей на ухо.- Позволь нам сделать это.
Она смерила его взглядом, находясь под гнётом этого нового страха, преодолевающего старые. Она кивнула, и он медленно освободил её и подтолкнул себе за спину.
- Знаешь ли, я растила тебя для этого, - сказала Квен. - Несколько лет назад у меня было видение о том, что он получит твою руку, и я приехала, чтобы ждать и готовить тебя, позаботиться о том, чтобы ты возжелала его и родила ему ребенка.
- Поссет[3] ,- прошептала Алейда, внезапно понимая, откуда было это странное желание, нахлынувшее на неё той ночью.
- Да. Он заставил тебя хотеть его. Он позволил его семени зацепиться так, чтобы эта малышка родилась в нужное время. Ей сегодня месяц. Ты знаешь, что сегодня за день, не так ли, ягнёночек?
У Алейды перехватило дыхание. Канун Дня всех святых. День тёмного волшебства, день, когда демоны царили на земле.
- Беата, пожалуйста,- попросила она.
- Не называй меня именем этой служанки. Я - Квен.- Она выпрямилась так, будто бы вместе со своим именем обретая и силу. - Я была королевской волшебницей прежде, чем эти двое родились, а это было давно. Спроси их, сколько им лет.
Алейда взглянула на Иво. Он покачал головой и шагнул к Беате.
- Я ещё раз спрашиваю, чего ты хочешь?
- Простую вещь, Орёл — твою дочь взамен моего сына. И ты отдашь её мне.
- Нет. - Алейда снова дёрнулась к огню, и Иво выставил руку, чтобы не дать ей сделать это.
- Никогда,- с яростью высказал он Квен. – Сначала мне придётся умереть.
- Пустая клятва, так как ты не можешь сделать этого.- Свет от пламени превратил измождённое лицо Квен в ужасающе красивое, ещё больше напугав Алейду. - Это было самой хитрой частью того, что я сделала, и самой трудной, но я хотела, чтобы ваши мучения были вечными, как и моё собственное. Каково это - знать, что ты больше никогда не увидишь солнца?
Иво шагнул к ней.
– Со временем я полюбил луну.
- Ах, но ты помнишь прикосновения солнца...- Она щелкнула пальцами, и золотистая теплота окутала пещеру, как если бы они стояли нагишом под освещённым солнцем небом. - Радость летнего дня...- Другой щелчок, и прохладный бриз пронёсся мимо, неся с собой аромат свежескошенного сена. - Как дневной свет переливается на волнах, когда ты плывёшь домой...- Щелчок, и звук воды, несущейся мимо корпуса корабля, заполнил их уши.
Иво поднял лицо к теплу и свету, лившемуся на него сверху, и вздохнул.
- Это снова может стать твоим,- шептала Квен.- Я освобожу тебя от проклятия. Отдай мне Беатрис, и ты снова станешь человеком и сможешь прожить свою жизнь на солнце. В своём доме. Я буду любить её, заботиться о ней, воспитывать её как свою собственную. Скажи «да», и ты получишь всё это.
Даже испытывая страх, Алейда поняла, что предлагала Квен. Как человек, Иво мог пойти домой. Одно слово - и у него было бы солнце. Всё, что ему надо было сделать, это бросить их ребёнка. Он мог сделать это. Она знала, что он сделает это. Ах, Боже, нет.
Иво открыл глаза и пристально уставился в холодные синие глаза Квен.
- Возьми меня вместо неё.
- Нет! - закричал Бранд, и Алейда поняла, что и она кричит вместе с ним.
Иво проигнорировал их обоих.
- Я буду твоим сыном,- сказал он Квен.- Я всего себя отдам тебе, буду уважать тебя и учиться любить тебя так, как сын любит мать.
- Ты! Ты думаешь, что мне нужен один из животных, растерзавших моего мальчика?- Гнев потряс её настолько сильно, что Беатрис задрожала в её руках.
Иво опустил меч и вышел вперёд, соединяя запястья так, как если бы он был скован кандалами.
- Тогда возьми меня как раба, чтобы служить тебе. Чтобы ты могла истязать меня, как пожелаешь.
- Или меня,- сказал Бранд. - Я тот, кто убил Сигвейрда, тот, кого ты действительно хочешь заполучить. Потрать свой яд на меня, ведьма. Ты больше насладишься этим.
- У меня другие планы относительно тебя, Медведь,- сказала Квен голосом, от которого мурашки пробежали по коже Алейды.- Я хочу ребёнка. Она мала. Она будет любить меня как мать.
- Как это делала я?- спросила Алейда, глотая от слёз слова, заполнявших глаза и забивающих горло. – Неважно как ты называешь себя, ты – моя Беата, та, которая воспитывала меня и нянчилась со мной, и учила меня шить. Моя Беата, та, которую я любила все эти годы. Неужели ты не понимаешь, что у тебя уже есть желаемый тобой ребёнок.
Выражение лица Квен смягчилось.
- Почти что, ягнёночек. Ты больше любила свою мать и бабушку. Этот ребёнок будет любить только меня.
- А кого я должна любить?- рыдала Алейда.- Как ты можешь забрать у меня моё дитя, когда сама знаешь, что значит потерять собственного ребёнка?
- Я не собираюсь отнимать её у тебя, ягнёночек. Он отдаст её.
- Но он не сделает этого. Ты слышала, что он сказал. Пожалуйста, отдай её мне. - упрашивала Алейда и потянулась к ней.
- Я могла бы забрать вас обоих,- размышляла Квен, - и иметь и дочь и внучку. Что ты на это скажешь, Орёл?
- Нет.- Иво притянул назад Алейду и снова поместил себе за спину. – Возьми меня, Квен. Это единственное предложение. Ничего кроме этого. Отошли домой Алейду с Беатрис, поклянись, что твое зло больше никогда не коснётся их, и я навечно буду принадлежать тебе.
- Как трогательно. Ты любишь её,- глумилась Квен.- Это не поможет тебе теперь, когда твоя жена видела тебя в твоём истинном обличье. У тебя нет выбора. Брось своего ребёнка и наслаждайся жизнью, или откажись и продолжай жить в своём аду. В любом случае Алейда будет ненавидеть тебя.
- Скорее ад замёрзнет,- сказал Иво.- Ты не получишь никого из них.
- Конечно же, я могу заставить Алейду забыть, - предложила Квен.- Всё это. Орёл. Всё, что она видела. Даже Беатрис.
- Я никогда не забуду собственного ребёнка,- поклялась Алейда.
- Ах, но ты забудешь, ягнёночек, и полюбишь его. Отдай мне ребёнка, Орёл, и у тебя будет Алейда и солнце.
- Ты многое предлагаешь, Ведьма, пытаясь заставить меня сказать да. Почему?
- Потому, что она должна, милорд.- Мейрвин вошла в пещеру, Том шел за ней по пятам.
По лицу Бранда промелькнуло беспокойство.
- Мейрвин. Уходи отсюда.
Она покачала головой.
- Я должна быть здесь.
- Пожалуйста, Мери, уходи. Ты не знаешь, кто она. Том, уведи её отсюда.
- Том, позаботься о своей леди,- спокойно сказала Мейрвин.- Я знаю, кто она, messire. Именно поэтому Мать послала меня.
- Самонадеянность,- глумилась Квен.- Твое простое волшебство богини не сможет сравниться с моим.
- Я слушала у входа в пещеру, великая. Я хорошо знаю, что может сделать твоё волшебство.- Она повернулась к Бранду, привлекая к себе внимание Квен.
Том подошел к Алейде и взял её за руку.
- Я помогу вам быть сильной, миледи.
- Она хочет вашу душу вместе с ребёнком, милорд,- продолжила Мейрвин.- Именно поэтому она предлагает сердце вашей леди, чтобы соблазнить вас. Не позволяйте ей сделать это. Откажитесь.
- До последнего вздоха,- поклялся Иво.
- Миледи, она также влияет и на вашу душу. Этот страх... это она, не вы.
- Ты вмешиваешься в вещи, не имеющие к тебе никакого отношения, Целительница,- предупредила Квен.
Мейрвин проигнорировала её.
- Думайте, миледи. Как вы могли настолько испугаться своего мужа?
- Я...- Запутанная, Алейда посмотрела на Иво, затем на Квен, потом назад на Мейрвин. Спокойствие целительницы привлекло, и она выбрала её, решив позволить ей успокоить свои спутанные мысли.- Я видела, как он изменился. Беата сказала мне, что он демон. Она сказала, что они сожгут меня за то, что была с ним. Но я продолжала думать, что он - Иво, он - мой муж. Она заставила меня выпить... чтобы успокоить меня, как она сказала.
- Но вам становилось ещё страшнее, не так ли? Она сделала так, что вы ещё сильнее испугались,- сказала Мейрвин.
Алейда старалась заставить себя думать.
- Я так испугалась.
- Ах, сладкий листочек, я никогда не причинил бы тебе боль,- сказал Иво.- Ты должна знать это. Никогда не бойся меня.
- Бойся его,- приказала Квен, и Алейда захныкала и задрожала под весом наседающего на неё ужаса.
- Оставь её,- сказал Том. Он отпустил Алейду, и смело встал рядом с Иво между ней и Квен.- Она не боится его, Ведьма. Никто из нас не боится.
- А должен бы, мальчишка.- Квен над его плечом нашла взглядом Алейду.- Они сожгут тебя, если узнают, миледи.
- Как они узнают?- спросила Мейрвин. - Вы рассказали бы им, миледи?
Голова Алейды была такой тяжёлой, но не настолько, чтобы она не смогла ответить.
- Никогда.
- Они узнают и сожгут тебя за это,- пообещала Квен. Её голос изменился, и он снова походил на голос Беаты.- Или он убьет нас, ягнёночек, даже малышку, чтобы сохранить свою грязную тайну.
- Нет,- сказала Алейда. Теперь она поняла, что делает Квен, и она боролась, желая вышвырнуть её из своего разума.- Ты лжёшь. Ты лгала мне всё это время. Он любит нас.
- Его слабость,- сказала Квен.- И твоя.
- Тогда сделайте это вашей силой, миледи.- Том повернулся спиной к Квен и положил кулак на грудь, где только Алейда могла увидеть, и открыл его.- Будьте сильны для орла, который следовал за нами в тот день.
Том пытался сказать ей что-что. Рука. Он оставил что-что в её руке. Она приоткрыла свой кулак только, чтобы мельком увидеть проблеск серебра и разглядеть фигурку орла. Она повернулась к Мейрвин, вопрошая её взглядом.
- Вся сила, что нужна вам, находится в вас, миледи,- сказала мягко Мейрвин.- Когда вы пришли ко мне за помощью, микстура, которую я дала вам, была только успокоительным маслом, без капли волшебства. Все волшебство находилось здесь. - Она сжала пальцы в кулак и приложила к своему сердцу.- Здесь, этим вы и покорили лорда Иво.
- Но я…
- Вы на самом деле боитесь?- спросила Мейрвин. - Вы на самом деле боитесь своего мужа?
- Нет.- Алейда поняла, что именно это и имела в виду... Но что, если она ошиблась? Что, если он... Нет, это была Квен. Её дыхание стало прерывистым.- Нет, не боюсь.
- Тем не менее, тебе страшно,- выдохнула Квен, её яд ещё раз проник в душу Алейды.
- Нет. - Она сжимала кулак, пока маленькая фигурка орла не впилась ей в руку, используя боль, чтобы избавиться от волшебства Квен.- Нет. Я не боюсь.
Заглядывая глубоко в себя, она поняла, что сила помогла ей сделать несколько шагов к принятию стороны Иво. Уже более уверенная в себе, она приложила руку к сердцу Орла и сказала правду, которую весь день пыталась вспомнить, когда как Беата вела её всё глубже и глубже по дороге страха.- Я не боюсь. Я люблю Иво. Боже помоги мне, я действительно люблю его, даже сейчас.
- И я...- Иво внезапно закричал и напрягся, его спина, как лук, изогнулась дугой. Что-то дурное обволокло его нитями густого бурого тумана. С ужасом Алейда наблюдала, как он задыхается в тёмных парах тумана. Умирает. Он умирает. Она убивает его. Её крик слился с его, соединившись с криком призрачного орла, появившегося из тумана и расправившего свои широкие крылья над их головами. Орёл ещё раз издал крик и внезапно исчез, оставляя вместо себя только слабое свечение в воздухе.
Иво упал на колени, хватая ртом воздух, Алейда рухнула рядом с ним.
- Нет! - выкрикнула Квен.- Нет, этого не может быть. Это невозможно. У тебя нет его. Ни у кого его нет. Заклинание не может быть разрушено одной лишь любовью.
- Твоя власть над ним кончилась,- сказала Мейрвин.- Как и власть над его леди.
Квен сместила хватку и подвесила Беатрис над огнём.
- Ещё не кончилась.
- Нет!- Иво бросился всем телом на Квен, отбросил её в сторону, одновременно с этим выхватывая Беатрис из её рук. Он развернулся в воздухе так, чтобы приземлиться под малышкой, защитить её, когда они угодили в костёр, и откатился подальше в сторону от тлеющих угольков.
- Довольно.- Воздух вокруг Квен вскипел от силы её гнева. Она притянула к себе, пышущие жаром пары и вскинула руку, направив её на Иво. С криком Мейрвин бросилась между ними. Удар молнии, предназначенный для Иво и Беатрис, ударил ей в грудь и поднял над землёй. Она, корчась, висела там, молнии, потрескивали по её коже.
- Мейрвин!- взревел Бранд и кинулся к Квен. Ещё один резкий выброс руки Квен развернул Бранда и отбросил прочь его меч, пока неподвижное тело Мейрвин опадало на землю. Квен повернулась к Алейде и начала поднимать руку.
- Нет. - Худенькое тельце Тома полетело как копье. Он врезался прямо в Квен, с криком вонзил ей в грудь кинжал, в то время как молнии иссушали его тело. Они упали, врезаясь в стену. Том откатился далеко, и Бранд поднялся на ноги, желая свернуть Квен шею.
Его лезвие нашло только воздух и дым. Зарычав от расстройства, он поворачивался в разные стороны, ища ведьму.
- Куда она делась?
Том поднял отброшенный меч Иво и приготовился сражаться, вместе с Брандом осматривая пространство пещеры в поисках Квен.
- Исчезла.
Вокруг них земля начала дрожать. Пыль и камни градом посыпались с потолка.
- Уходим, - выкрикнул Иво. - Алейда. Уходим!
Она побежала к выходу, Иво следовал за ней по пятам, в который раз защищая Беатрис своим телом. Позади них Бранд бросил свой меч Тому.
- Беги, парень.
Он подхватил Мейрвин и побежал изо всех сил, едва они вышли из прохода, пещера обрушилась. Грохот и землетрясение не прекращались до тех пор, пока стоячий камень не сместился и, наклонившись, не заслонил собой вход в пещеру. Землетрясение прекратилось, и ночь, успокаивая, окутала их. Всё выглядело так, будто пещеры никогда и не было.
- Мери? Ах, нет. Нет.- Бранд крепко прижал истерзанное тело целительницы к своей груди. - Мери.
Иво передал Беатрис в руки Алейды и сорвал с себя плащ, чтобы расстелить его на траве. – Бранд, сюда.
Пока Алейда цеплялась за своего ребёнка, со слезами облегчения, повторяла её имя, Бранд встал на колени, чтобы положить Мейрвин на плащ, мягко укрывая её собственным. – Всё будет хорошо, - шептал он, гладя ей волосы. - Я позабочусь о тебе.
Мейрвин вздохнула, и медленно открыла глаза. Мягкая улыбка коснулась её губ. - Ты спасён.
- Да, - сказал Бранд.
- Леди Беатрис?
- Да. Она тоже спаслась.
Плача, Алейда встала на колени, чтобы показать Мейрвин перепачканную пылью, но невредимую малышку, вопящую у неё на руках.
- Ты спасла её, Мейрвин. Ты спасла нас всех.
- Любовь спасла вас. – Она снова задрожала, и её дыхание с шумом вышло из легких. - Милорд?
- Я здесь, Мейрвин. - Иво встал на колени рядом с Алейдой. – Мне не хватит слов, чтобы выразить тебе свою благодарность.
- Любите её, - просто сказала она, затем добавила, - Том знает. Спросите его.
- Я спрошу. Мир с тобой, Целительница. - Иво помог Алейде встать и отвёл её в сторону. Она разрыдалась на его груди, обвиняя себя в ощущении огромной радости, оттого что он и Беатрис живы и здоровы, когда как так много было потеряно.
- Как красиво,- шептала Мейрвин. Туман исчез вместе с Квен, оставляя ночь, такую ясную, что казалось, будто звёзды висят на ветвях деревьев. Глаза Мейрвин нашли молочно-белую полосу. - Дорога Одина[4] . Сегодня я легко попаду туда.
- Нет, Mери. Не оставляй меня. Держись. Я отвезу тебя домой.
- Мать зовёт меня.- Она с трудом подняла руку, чтобы коснуться щеки Бранда. - Не печалься, любовь моя.
- Мейрвин, пожалуйста.
- Когда придёт наше время, я найду тебя.- Её рука упала, и, вздохнув, она прошептала, - Жди меня.
А потом она ушла, её глаза так и остались смотреть на небеса. Со стоном Бранд сгрёб её в свои объятия. Слезы блестели на его щеках, яркие как звёзды, он закрыл её глаза и поцеловал, прощаясь.


----------------------
[1]30,48 см
[2]bairn(шотл.) - ребёнок
[3]напиток из горячего молока, вина, эля или других спиртных напитков, часто с пряностями и сахаром
[4]Так в Скандинавии называли Млечный путь. Так же иносказательно Дорога Одина - это тропа мертвых, тропа поэтов и музыкантов, дорога бога искусств.
_________________

 » Глава 30

(Перевод TiaP, Бетаридинг ЛискаАлиска, Элфни)

Они всю ночь двигались по направлению к дому, и всю дорогу Бранд нёс Мейрвин. Иво усадил Алейду и Беатрис на Фэкса и вел его под уздцы, идя рядом с Брандом. Том плелся в конце с двумя оставшимися лошадьми, а высоко в небе кружил ворон.
За милю[1] до моста Бранд остановился.
- Здесь я поворачиваю. Она должна оказаться дома, не в их церкви, а если пройду по деревне, возникнут вопросы.
Иво кивнул, зная, что Бранд должен сделать это, чтобы защитить Мейрвин.
- Я пойду с тобой.
- Нет, позаботься о своей семье. – Бранд тяжело сглотнул, его челюсть выпятилась вперед, когда он попытался взять себя в руки.
- Ты двинешься дальше?- спросил Иво.
- Нет. Квен не умерла. Если она вернется, то мы тебе понадобимся. Я буду на этом самом месте сегодня вечером, после того, как... - Он остановился, не находя в себе сил произнести эти слова. - Ари может поехать на лошади Тома и вечером вернуть мне Кракена.
Он повернулся и ушел, его спина была прямой и негнущейся, ведь он нёс Мейрвин домой, ворон тихо полетел за ним.
Иво следил за Брандом с Мейрвин, пока темнота не скрыла их, затем повернулся, чтобы взглянуть на Алейду.
- Как она?
- Прекрасно. - Она заглянула под плащ, чтобы проверить. – Спит.
- Хорошо. Я... - Он запнулся. - Вероятно, я должен пойти с ним. Я не знаю, что может произойти на восходе солнца.
- Зато я знаю. - Она потянулась вниз, чтобы коснуться его волос, благословение более драгоценное, чем любое, данное священником. - Небо изменит свой цвет, станет розовым с позолотой, а затем синим, и солнце коснется этих бледных волос, и я заплачу, сначала от радости, а затем от печали, по Мейрвин. Всё будет хорошо, любовь моя. Ты освободился от этого. Мейрвин сказала так. Даже Бе... Даже Квен сказала так.
Мейрвин сказала так. В унынии, которое следовало за ними по торфяникам, он не подумал расспросить Тома, но сейчас он жестом подозвал мальчишку к себе.
- Мейрвин сказала, ты знаешь. Что она имела в виду?
- Она сказала мне все, когда мы поехали за вами, милорд, что я должен сделать. И почему. Она сказала, что я должен помнить, но я не знал, почему до... - Том сглотнул, затем посмотрел на Алейду. – У вас всё ещё при себе это, миледи? То, что я дал вам?
Алейда удивилась, затем мельком взглянула на свой кулак, туго сжимающийся вокруг какой-то вещицы. - Я даже не понимала, что всё ещё держу это. - Она медленно раскрыла руку, и Иво смахнул слезу, когда увидел то, что она стискивала так сильно, то что оставило отпечаток на ее ладони.
Иво смотрел на кусочек серебра, который много лет назад сорвала с его шеи Квен. – Он был у тебя все это время?
- Его достали из колодца, милорд, - сказал Том. - Эльфвайн нашел, когда его чистил. Мейрвин сказала, что Эльфвайн не понял что это, и просто отдал вещицу мне, на хранение. До тех пор пока она не сказала мне, я и не знал, что это принадлежит вам, милорд.
- Да. Да, ты и не мог этого знать. - Он сжал плечо Тома. – И, тем не менее, ты берёг его для меня. - Он забрал у Алейды своего орла и через голову натянул цепочку. Он не ощутил никакой тяжести, как если бы вещица никогда не покидала его.
- Почему в нём было такое волшебство? - спросила Алейда.
- Это - мой fylgja. Мой...- Иво попытался подобрать похожее слово на французском языке. - Мой дух хранитель. Мой отец надел его на меня в день моего рождения, а Квен похитила его много лет назад.
- Мейрвин…- голос Тома внезапно застрял у него в горле, и ему стало необходимо откашляться. - Она сказала, что Квен использовала это, чтобы превращать милорда в животное, и что этим волшебство могло быть уничтожено, если бы ещё была любовь. Любовь, которая знала правду, сказала она. Она попросила меня, положить вещицу в вашу руку, миледи, сказав, что она даст вам силу, чтобы сказать, то, что у вас на сердце. И милорд, она просила сказать вам, что остальные тоже должны найти их талисманы.
- Есть и другие, помимо Бранда и Ари? - спросила Алейда.
- Всего нас девять. Все существа, названные Квен. – Иво невидящим взглядом уставился в ночь, думая о других. – Порядочные люди. Чуть позже, днём, я расскажу тебе о них немного.- Позже днём, подумал он. Он собирался жить день за днём...
- Возможно, нам стоит ещё раз почистить колодец, вдруг там fil… хранитель Бранда.
- Fylgja. - Его там нет, почувствовал Иво, но он кивнул. - Мы сделаем это. И мы найдём пещеру, если сможем, и раскопаем её, и крепость на холме, и любое другое место, где она могла спрятать их. И мы пошлем знание другим, чтобы и они искали. Вполне возможно им повезет, и кто-кто из них найдёт их.
- Они все должны найти, милорд, - сказал Том. - Мейрвин сказала, что волшебство Квен связывает сэра Бранда более сильно, потому что он победил вас той ночью, и все вы должны разрушить проклятье прежде, чем он сможет освободиться.
Все они? Когда потребовалось двенадцать десятилетий, чтобы наткнуться на этот единственный? Невозможно.
- Тогда мы найдем их все, - сказала уверенно Алейда, и её решимость передалась Иво так же, как её любовь, развеивающая все сомнения.
- Мы не остановимся, пока не сделаем это,- поклялся он. - А пока мы должны доставить тебя и Беатрис домой. Мы можем ехать теперь, когда Бранд ушел с...- Он не смог произнести её имя. - Я возьму Кракена.
Том вручил ему поводья Кракена, затем начал забираться на гнедого Ари и вздрогнул, оказавшись в седле.
- Покажи мне руку, - приказал Иво. Том протянул руку, и даже при исчезающем лунном свете, Иво смог увидеть, что его ладонь почти до кости была пересечена раной.
- Томас, ты должен был сказать хоть что-то, - сказала Алейда.
- Она только немного побаливает, миледи. Были более важные вещи.
- Да. Были. – Коль скоро Иво был обязан, то мальчишка уже заработал свои шпоры, даже если ему придётся подождать совершеннолетия, чтобы получить их. Но ещё будет время сказать ему об этом, поблагодарить его ещё раз, вознаградить за его храбрость. Целая жизнь… но только одна. Он должен помнить об этом теперь и лелеять каждое мгновение. Каждый день.
- Ну, давай доставим тебя и моих леди домой.


Петухи уже начали кричать, когда они пересекли мост и поднялись на холм, направляясь в Олнвик. Со стены раздался крик, и ворота широко раскрылись в приглашении. С чувством облегчения Иво повёл Алейду во двор. В безопасность.
В следующее мгновение чувство ушло при виде толпы дворян, стоящих у двери в зал. Иво быстро просмотрел лица, узнав Фламбарда[2] , Браинарда, де Жена, и других членов королевского совета. Ранульф Фламбард поднял руку, и два десятка вооруженных рыцарей, рассеянных по двору, окружили наездников. Мужчины Олнвика заворчали, но, что очевидно… не сделали ничего, чтобы предупредить их.
Том переместился поближе к Алейде, сместив руку к мечу Ари, висящему у седла.
- Полегче, Том, - сказал Иво.
Мгновение спустя Король Вильгельм вышел из дверей, и Иво расслабился. Он мог иметь дело с Вильгельмом. Затем он увидел мужчину, вышедшего за ним.
- Фиц Хьюберт, тебя уже дважды предупреждали держаться подальше от моих земель.- Иво соскочил с Кракена, послав Невиллу суровый взгляд прежде, чем помочь спуститься Алейде с Беатрис. Он удостоверился, что малышка хорошо устроена на руках у матери и поцеловал жену и дочь.
- Почему король здесь? – настойчиво зашептала Алейда.
- Увидим. Веди себя, как ни в чем не бывало. - Он прижался ещё одним поцелуем к её щеке, подвёл её вперёд и помог опуститься на колени перед королем. - Сир. Добро пожаловать в Олнвик.
- Встаньте, - сказал Вильгельм нетерпеливо. - Это твоя леди?
- Да, Ваша Светлость. Леди Алейда, которую вы дали мне как невесту, и наша дочь, Беатрис.
Алейда опустилась в реверансе… не столь низко, как она могла бы, но достаточно низко, чтобы Вильгельм мог рассмотреть ребёнка… и произнесла спокойно:
- Ваша Светлость.
- Миледи. Ваш маршал сказал, что вас похитили разбойники.
- Да, Ваша Светлость, похитили.
- Я вернул их невредимыми, - сказал Иво.
- А где ваши люди?
- Хоронят тела, включая кормилицу моей жены, которая была частью мерзкого заговора. - Он позволил людям Олнвика переварить это прежде, чем многозначительно посмотрел на Фица Хьюберта. - И говоря о мерзком, Ваша Светлость…
- Осторожнее, милорд. На сей раз сэр Невилл приехал со мной. – Вильгельм пододвинулся, и Невилл вышел вперед, самодовольно улыбаясь. - Он принес мне известия о тёмных делах, творящихся в Олнвике. Он утверждает, что ты практикуешь черную магию и общаешься с демонами. Фактически, сам являешься одним из них.
- На самом деле тёмные... если бы это было правдой.
- Невилл, что за ложь вы на сей раз несёте? - потребовала с негодованием Алейда.
Улыбка Невилла только стала шире.
- Никакой, миледи. Вы никогда не задавались вопросом, почему ваш муж исчезает в лесу перед каждым рассветом и возвращается только после наступления темноты?
Алейда покачала головой, будто мать, не верящая разыгравшемуся воображению ребенка, и повернулась к Вильгельму.
- Если любовь к охоте - признак черной магии, Ваша Светлость, леса Англии полны благородных инкубов[3] .
Смех, который сотряс двор, превратил улыбку Невилла в ядовитую насмешку.
- Он не охотится, Леди Алейда. Он - демон, и он превращается в орла с восходом солнца и обратно в человека на закате. Я видел, как он делает это, своими собственными глазами. Действительно, дьявольские делишки.
- Орла? - сказал Иво, выдавливая из себя улыбку, ведь ускользала его вновь обретённая жизнь. – Конечно, Ваша Светлость, вы не можете верить такой чепухе.
- Я не знаю, стоит верить ему или нет, - сказал Уильям. - Именно поэтому я здесь.
Алейда деликатно откашлялась.
- Я уверяю вас, Ваша Светлость, днём или ночью, мой муж - мужчина в полном смысле этого слова.
Вновь засмеялись, но громче всех был Вильгельм. Её острый язычок мог бы помочь в этом деле, подумал Иво, порадовавшись, что никогда не пытался приручить его. Только морщинки в уголках её глаз и рта выдавали, чего стоила ей борьба с остатками подлости Квен.
Вильгельм рукой стер усмешку со своего лица.
- Тем не менее, Леди Алейда, я лично хочу убедиться в истинности слов Фиц Хьюберта. У меня достаточно неприятностей с приспешниками дьявола на севере, и не стоит забывать о настоящем, сидящем в хорошо укреплённом замке. Будет довольно легко разрешить это дело. - Вильгельм поднял свой взгляд вверх на проясняющееся небо, рассеивающиеся порозовевшие облака, слегка тронутые золотом, о которых говорила Алейда. - Солнце скоро взойдёт. Мы посмотрим, что произойдёт. Взять его.
Двое крепких рыцарей вышли вперед, отталкивая Алейду в сторону и хватая Иво за руки. Иво боролся с желанием сопротивляться, вместо этого посылая Алейде ободрительную улыбку.
– Ваша Светлость, у моей жены был трудный день и более трудная ночь. Вы позволите ей удалиться, ведь она не имеет к этому никакого отношения?
Вильгельм кивнул.
- Лорд Роберт, проводите Леди Алейду и её дочь в солар.
Алейда отступила от Роберта. - Пожалуйста, Ваша Светлость, я предпочла бы оставаться. В конце концов, будет весьма забавно наблюдать за падением Невилла.
- Действительно ли вы уверены, миледи? Вы можете оказаться свидетельницей падения своего мужа.
- Нет, Ваша Светлость, такого не будет. - Ее спокойная уверенность укрепила Иво. - Я никогда не смогла бы полюбить мужчину, который являлся бы злом.
- Надеюсь, что так, миледи. Ну, встаньте рядом со мной, и вместе узнаем правду.
Розова на облаках исчезла, как только небо посветлело и стало синим. Свет раскрасил вершины отдаленных холмов. Иво приготовился, как готовился каждый рассвет последние двенадцать десятилетий, ожидая боли.
- Будьте наготове,- приказал Вильгельм. - Если он обратиться в орла, я не хочу чтобы он скрылся прежде, чем им займутся епископы.
Ещё чуть-чуть и от усмешки лицо Невилла треснуло бы пополам.
– Мне стоило позволить Бранду выпотрошить тебя, - сказал Иво мягко, смакуя страх, который расширил глаза Невилла.
Солнце выглянуло из-за горизонта, и первые лучи света упали во двор. Мужчины, державшие Иво, напряглись; их пальцы впились ему в руки. Влиятельные пэры рвались вперед, страстно ища первых признаков клюва или когтей.
Мгновение прошло без боли, и сердце Иво убыстрило свой бег от надежды. Разочарование наполнило лица вельмож. Невилл тревожно переступал с ноги на ногу. Солнечный луч подкрался к Иво, коснулся его, ошеломил своей теплотой и яркостью.
- Вы видите, Ваша Светлость. - Алейда оттолкнула баронов, чтобы отнести Беатрис Иво, и солнце прошлось по её щеке, а затем по малышке, и все, что он мог делать - дышать. - Нет никакого орла кроме как в грязном воображении Невилла. Это уже третий раз, когда он доставляет нам здесь неприятности, и всё потому, что я отказалась от его ухаживаний и ждала того, чтобы вы сами отдали мою руку, согласно вашему праву.
- Так вот поэтому ты организовал это, Фиц Хьюберт?
- Нет, Сир. Нет. Я видел, как он обернулся. Я клянусь, что я видел. Это какая-то уловка. Он - орел. Орел, говорю я вам.
- Орел. Раны Господни, человек, я не могу поверить, что позволил тебе попусту тратить моё время. Уведите его отсюда, - приказал Вильгельм. Освальд и Пенда помчались вперед, чтобы выполнить приказ. - По правде говоря, вышлите его из Англии. Мой вероломный брат нуждается в людях, чтобы идти с ними на Иерусалим. Если повезёт, то сарацины избавят нас от них обоих. Сэр Невилл, ты возьмёшь Крест сегодня же утром. Тащите его к часовне, чтобы он мог дать клятву.
Приветствия раздались с того места, где собрались люди Олнвика. Рыцари, удерживающие Иво, выпустили его и занялись Невиллом, волоча его к часовне.
- Ты удачливый человек, де Вэсси, - сказал Вильгельм, - иметь жену с такой верой в тебя и таким язычком, чтобы использовать его для твоей защиты.
- Я счастлив за то, что имею и то, и другое каждый день, с тех пор как вы выбрали её для меня, Ваша Светлость.
- Хорошо. Тогда ты не будешь возражать, если я вознагражу её за это. Что бы вы хотели, Леди Алейда?
- Вы знаете о том, что я хочу, Ваша Светлость, из ходатайств, которые я посылала вам. По одному, каждый месяц весь этот год?
- Да. Вы пристаете ко мне не хуже, чем папа римский. Я пошлю приказ в Виндзор, и если ваш дедушка и дядя поклянутся в верности и убедят меня, что на сей раз они будут благоразумно себя вести, вы получите их свободу.
Пылая, она опустилась в глубоком реверансе.
- Спасибо, монсеньор.
- Да. Хорошо.- Вильгельм повернулся, чтобы направиться внутрь. - После того, как позавтракаю, де Вэсси, я хочу посмотреть на ту башню, за которую я заплатил.
- Конечно, Ваша Светлость.
Джеффри подозвал обитателей Олнвика, чтобы представить их королю и его людям, и, вздохнув с облегчением, Иво заключил в объятья жену и дочь. Наполовину рыдая, наполовину смеясь, Алейда взъерошила его волосы. - Видишь? Я же говорила тебе. Говорила.
Они ещё долго там стояли, обнимаясь, в то время как люди и животные ходили мимо них. Через некоторое время, Том откашлялся.
- Смотрите, милорд.
Над отдаленными деревьями в утреннее небо вздымался серый дым. Голос Алейды застрял где-то в горле.
– Домик Мейрвин.
- Её похоронный костер,- пробормотал Иво. - Они подумают, что она умерла в огне. Никогда не смей говорить иначе.
- Не буду, милорд, - сказал Том, затем, - Смотрите. Сэр Ари.
Приближался Ари, на полном скаку он проехал сквозь ворота, спрыгнул с лошади Тома и подбежал к Иво. Он резко остановился, пристально вгляделся, как будто не верил тому, что видели его глаза, наполняющиеся слезами.
- Ты сделал это, - сказал он. - Ты сделал это. Мы можем разрушить его.
- Да, - сказал Иво. - Мы можем.
- Это так... Видения. Я сожалею...
- Они были делом рук Квен, мой друг. Часть её плана.- Иво взял Ари за плечи и внимательно посмотрел на него, затем притянул его поближе и обнял. – Здесь король и его люди. Мы поговорим позже.
- Клянусь богами, мы поговорим! – сказал Ари на норвежском. Он подозвал рукой Тома и, перейдя на французский, произнёс, - Подойди, оруженосец. Я думаю, что тебе известно кое-что о моей украденной лошади.
Иво посмотрел искоса вниз на Алейду, его глаза, все еще непривыкшие к солнечному свету задержались на её лице. – Чем вызвана эта улыбка?
- Ты и Ари. Я никогда не видела вас вместе. Будет довольно странно видеть тебя рядом весь день.
- Да. Тебе понравится это?
- Боже, муж, ты не должен даже спрашивать. - Она запрокинула голову, полусмеясь и полуплача, ее headrail[4] опустился, чтобы позволить солнцу коснуться её волос. Они засверкали медным огнем, даже более яркие, чем в его мечтах, столь яркие, что ему пришлось закрыть глаза от этой невероятной красоты.
Когда он посмел открыть их снова, её лицо стало серьезнее.
- Обещай мне одну вещь.
- Какую?
Она улыбнулась той улыбкой женщины, которая сделала его счастливым оттого, что он был мужчиной, полным страстей и возможностей. - То, что ночи не изменятся.
Он притянул ее к себе, тихо обещая богам, что он всегда будет почитать их за эту женщину, которую они послали, чтобы спасти его.
- Для этого, миледи жена, у тебя есть моя клятва.
И он поцеловал её.
----------------------------
[1]1609 метров
[2]Епископ Даремский (с 1099 г.), главный советник английского короля Вильгельма II и лорд-канцлер Англии в 1107—1123 гг.
[3]дьявол в образе мужчины; нападает на женщин во сне и совокупляется с ними
[4]женский платок или головной убор
_________________

 » Эпилог

(Перевод TiaP, Бетаридинг ЛискаАлиска, Элфни)

ВМЕСТЕ ИВАР И его возлюбленная Алейда перемещались сквозь года, воспитывая Беатрис и её пятерых сестёр, и наблюдали, как они выходят замуж. Вместе они прожили полную меру отпущенного им времени. И вместе они умерли, тихо отойдя в один день друг вслед за другом, почти в день зимнего солнцестояние, в году 1133 от рождества Христова.
Бранд оставался поблизости, живя в лесах, и как мужчина, и как медведь, чтобы следить за лордом Олнвиком и его леди, пока его друзья не почили. Тогда, вооруженный знанием того, как разрушить проклятие, он поехал дальше в поисках своих людей и fylgjur, которого Квен спрятала, взяв с собой ворона, своего преданного друга, в холод зимы.
Над головой крикнул ястреб, и Ари, поднял взгляд от пергамента.
- Проклятье.
Вечерело. Он мягко подул на чернила, чтобы высушить их, читая слова, что он только что вывел. Он кивнул в удовлетворении, пока не прочитал последнее слово, и его внутренности сжались.
Он ненавидел зиму, когда солнце стояло в небе так кратковременно, а ночи медленно тянулись. Зима оставляла ему так мало времени в каждом из этих дней вечности.
Когда чернила высохли, он закрыл книгу и застегнул ремни[1] . Он сломал пополам перо и позволил бризу унести его. Оставшиеся чернила он просто вылил на землю. Их так же не было смысла оставлять. Он просто сделал бы больше в следующий раз, он мог запастись временем, чтобы писать. Чернильный орешек[2] можно было легко найти в лесах этой проклятой земли, а перья... хорошо, перья были всегда.
В быстром темпе он проверил лошадей, чтобы удостовериться, что они были в безопасности от Бранда, затем освободился от одежд, обернул их вокруг книги и привязал связку позади седла. Только спустя мгновение он подошел к краю ущелья, где последние лучи солнца были самыми яркими. Он стоял там, его голая кожа, впитывала редкую теплоту, его сердце, колотилось всё быстрее и быстрее, когда ударила боль, его руки, становились всё более легкими, более сильными, длинными.
Как он любил солнце. Это была последняя мысль, вспыхнувшая в его душе прежде, чем он сделал шаг в воздух и воспарил прочь над деревьями, вороном, черным как ночь, в которую он летел.

------------------------------
[1]Раньше книги были очень ценны и поэтому чтобы уберечь их, книжный переплет имел застежки, скреплённые ремешками.
[2]нарост на листьях дуба