Сrimpson:
Каждый раз, когда я думаю, что становлюсь мудрее, лучше понимаю, что делаю, я на всех парах влетаю в ситуацию, заставляющую меня мучительно осознать: единственное в чем я преуспела, так это в замене одного набора заблуждений на другой, более детальный и привлекательный. Вот такая я, Королева Самообмана.
Карен Мари Монинг
абигор:
- ...Страсть - она так, до послезавтра, а совместимость - она навсегда...Как будто несешься на волне, а вокруг все маленькое, маленькое... Время просто улетает. И себя не помнишь - можешь любую х..ню сделать, кажется, что все нормально и все хорошо. Все важно, и все не важно, то есть это биологическая совместимость, то она во всем, понимаешь? Человек тебе подходит во всем, и даже не важно, трахаешься ты с ним или нет... Из рук выпустить трудно, правда... И все равно что он говорит, - просто слушаешь голос. И все равно что он делает, - просто смотришь на него... , и тебе хорошо, тепло так... Бред, в общем, полный... Ты на него смотришь, и такое чувство - вот я и дома, понимаешь? А потом с другими ничего не выходит. Все вроде и ничего так, но все время домой хочется...
Глория Му "Жонглеры"
Сrimpson:
Не важно, сколько людей меня окружало, не важно, скольких друзей и родных я любила, а они любили меня в ответ, — я была одинока в момент рождения и буду одинока в миг смерти. Никто не рождается с нами, и никто с нами не умирает. Это путешествие для одного.
Но не совсем. Потому что в этом месте сознания есть нечто. Я просто почувствовала его, хотя раньше мне это не удавалось. Возможно, в момент рождения и смерти мы чуть ближе к истине. Может, это единственное время, когда мы четко ощущаем, что есть нечто большее, чем мы, нечто, побеждающее энтропию, нечто, что существовало и будет существовать всегда. Вещь, которая никогда не изменится. Называйте ее как хотите. Я знала только, что это нечто Божественное. И не безразличное. И это не было одной из моих «зон комфорта». Это было правдой.
Карен Мари Моннинг
абигор:
На самом деле здесь у тебя может быть три роли — покупателя, продавца и товара на прилавке. Быть продавцом — пошло, покупателем — скучно (и все равно придется подрабатывать продавцом), а товаром — противно. Любая попытка быть чем-то другим означает на деле то самое «не быть», с которым рыночные силы быстро знакомят любого Гамлета. Все остальное просто спектакль.
Виктор Пелевин. «Священная книга оборотня»
primmina:
Мы изгнаны,
рай потерян,
и тем не менее на свете существуют места,
позволяющие думать,
что жизнь побеждает смерть,
а человеческое счастье может выйти за грань мечты и продлиться дольше мгновения.
Лора Бекитт - "Испытание чувств"
Сrimpson:
Единственной любовью может быть лишь первая, единственной смертью - последняя, единственной жизнью - та, что внутри, а единственное слово... навсегда застряло в горле.
Джек Керуак
абигор:
Муж рассмеялся, но не поцеловал меня. И тут я поняла, что шрамы украшают только мужчин. Бывалому вояке, покрытому шрамами, всегда найдется почетное место у камелька. Детишки смотрят на него, раскрыв рот, служанки, наполняя его кружку элем, стараются ненароком прижаться к сильному бедру, хозяйки не знают, как угодить прославленному герою, а когда слушатели устанут от его бахвальства, то подливают ему еще и еще, пока наш герой мирно не заснет в тепле очага. Но никто не желает слушать историю изуродованной женщины. Мальчишки глумятся над ней, а их матери при ее появлении испуганно крестятся. Женщины на сносях отводят глаза, боясь, что ребенок родится рябым. Наверняка, вам приходилось слышать истории о красавице и чудовище. О том, как прекрасной девушке удалось разглядеть под ужасной внешностью нежную душу. А слыхал ли кто, чтоб мужчина прельстился уродиной? Такого не случается даже в сказках.
Карен Мейтленд. "Маскарад лжецов".
Fantastic Lady:
Уильям Теккерей «Ярмарка тщеславия»
«Мир - это зеркало, и он возвращает каждому его собственное изображение. Нахмурьтесь - и он, в свою очередь, кисло взглянет на вас; засмейтесь ему и вместе с ним - и он станет вашим веселым, милым товарищем».
«Как часто люди гордятся такими качествами, которых другие не замечают в них!»
«Если бы мы знали, что думают о нас наши близкие друзья и дорогие родственники, жизнь потеряла бы всякое очарование и мы все время пребывали бы в невыносимом унынии и страхе».
«Война всех одинаково облагает данью: мужчины расплачиваются кровью, женщины - слезами».
«Какими мы бываем в одно и то же время легковерными и скептиками, уступчивыми и упрямыми, твердыми, когда речь идет о других, и нерешительными, когда дело касается нас самих».
«Будьте осмотрительны, когда связываете себя обещанием. Бойтесь любить чистосердечно; никогда не высказывайте всего, что чувствуете, или (еще того лучше) старайтесь поменьше чувствовать. Помните о последствиях, к которым приводят неуместная честность и прямота; и не доверяйте ни себе самим, ни кому другому».
Сrimpson:
Мне и невдомёк было, что можно нанести человеку такую глубокую рану, после которой уже ничего не вернёшь, не поправишь. Иногда для этого достаточно одного твоего существования.
Харуки Мураками
Архивариус:
Искренняя улыбка и долгий сон — это два самых лучших врача в мире.
© Эрих Мария Ремарк
Сrimpson:
Если не хочешь остаться ребенком навеки, нельзя ждать подсказок от других. Ты должен найти решение в себе самом - почувствовать, что будет правильно. Научись доверять себе.
Дэниел Киз «Цветы для Элджернона»
Сrimpson:
Эскалатор идет вниз. Если я буду стоять на одной ступеньке, наверняка спущусь до самого дна. Если побегу вверх, то не исключено, что останусь на том же самом месте. Значит - вверх, чего бы это ни стоило.
Дэниел Киз «Цветы для Элджернона»
абигор:
И ещё. Люди, кроме прочего, делятся на тех, кто живёт на святой земле, и тех, кто на проклятой. К географии это отношения не имеет, просто, как в метро, одни ступают по белым плиткам, а другие по чёрным. И цели могут быть разные, по святой земле можно ходить, пытаясь осквернить её, и по проклятой – чтобы спасти. Но я предпочитаю не единомышленников, а идущих по той же земле, что и я.
Даже если устремления у нас не совпадают, мне всё-таки ближе те, у кого земля горит под ногами.
Марта Кетро
Сrimpson:
Запах - очень важная вещь, он напоминает о том, что пережито, он похож на тонкое, но надежное покрывало, сплетенное из воспоминаний.
Туве Янссон