Последний шанс

- Синьоры, - Марелли сел в предложенное кресло после того, как синьорина Фереа заняла свое. - Должен признать, что я проникся вашими доводами и думаю о разводе. Вы могли бы проконсультировать меня относительно того, могу ли я оставить сына у себя после развода?
Сохраняя серьезность, Фабрицио перевел взгляд с Александры к Валентине.

- Если вы, господин Марелли, достигли в этом пункте соглашения со своей супругой, и она готова это документально подтвердить, - Валентина пожала плечами, - думаю, суд пойдет вам навстречу.

Марелли усмехается, но продолжает разговор, выдерживая игру:
- Синьора, я никогда не достигну в этом пункте соглашения с супругой. Почему проживание ребенка должно быть определено с матерью? Это единственный путь?

- Значит, вашему разводу никогда не суждено стать "по обоюдному соглашению", - с улыбкой заключила Валентина, - И следовательно вас ожидает долгая, изнуряющая время, деньги и нервы тяжба, в отличие от той формы развода, что предлагаем мы... Вы плохо меня слушали в первый день, господин Марелли? - участливым тоном спросила она.

Тяжко вздохнув, Марелли устремляет на синьору пристальный взгляд:
- То есть помочь ничем нельзя, ужасно, синьора, - еще один театральный вздох, - тогда вынужден признать, что пришел к вам по обоюдному согласию забрать наши документы на развод. Нас с женой посетила мысль еще немного пожить вместе.
Больше лукавство во взгляде Марелли не скрывает. Ребячество, но понять, как все работало, ему так и не удалось.

- Да, спасибо, - Меланта протянула свою чашку и взяла ещё пахлавы. - Просто объеденье. Это из ресторана госпожи Софии? У неё не должно быть недостатка в клиентах, с такой кухней. И вчерашнее угощение на свадьбе было потрясающе вкусным.


- Я понимаю, это тревожит, конечно, - Меланта опустила голову, - но в любом другом месте ведь будет то же самое, так что большой разницы и нет. Спасибо за разрешение.

Бросив на Марелли "убийственный" взгляд, Валентина вынула из стопки нужную папку.
- Не скажу, что я в восторге от вашего решения, господин Марелли, - тоже театрально вздохнув, произнесла Валентина, - Вы только-что серьезным образом покачнули наш бюджет, но...
Она неожиданно улыбнулась.
- Я рада за вас, - Валентина протянула ему папку, - Бракоразводное агентство "Последний Шанс" желает вам и вашей супруге долгого семейного счастья, господин Марелли.

Стоя у окна, Алекс наблюдала за разговором сестры с клиентом.
Собственно её присутствие тут не требовалось, Валентина сама может вести переговоры.
Продолжая внимательно слушать, Александра выглянула в окно - дверь в подвал по-прежнему была открыта, однако собаки возле неё уже не было. Забрали или сам сбежал?
Приняв решение проверить это позже, она повернулась обратно. Переговоры ещё продолжались.
Синьор Марелли, похоже решил, что у них есть время на шутки.
Впрочем, как говориться любой каприз за ваши деньги.


- Я присоединяюсь к пожелания сестры, - в свою очередь подтвердила она, - счёт, за проживание и услуги, как и было условлено, в подписанном вашей супругой контракте, вы получите по почте.
И можете даже не сомневаться, что это будет кругленькая сумма, - мысленно добавила она.

Еще на свадьбе
- Не знаю я пока, насколько ты плох, - фыркнула Тери. - Но ждать тебя из тюрьмы и представлять, как ты сидишь за решеткой за правое дело - вот это точно очень плохо. Ты же заржавеешь взаперти, как твой байк без тебя...

Тери глубоко вдохнула, задержала дыхание.
- Влюбился... жить вместе... - тихо повторила она. - Да, действительно все просто.
Она замолчала, молчал и Тайлер. Пауза затянулась настолько, что в воздухе стало скапливаться ощутимое напряжение.

- Сначала нам надо развестись, - наконец проговорила Элевтерия ровным голосом. - И еще я хочу побыть со своей семьей. Зак не был фанатом моей родни, знаешь ли. Они его быстро утомляли, когда мы...
Девушка запнулась, словно спохватившись, что говорит совсем не о том, о чем следовало бы сейчас говорить.
- Ничего не имею против Далласа, - сказала она серьезно. - И когда решишь свои дела... если будешь все еще уверен, то... ты знаешь, где меня найти. В Лондон я больше не вернусь.

Заметив, как заходили желваки на его скулах, когда она сказала про "выходку", Тери тяжко вздохнула про себя. Да уж, скучно с Тайлером точно быть не может. Упрямец, задира, горячий и отчаянный. При этом открытый, словно ребенок и с обостренным чувством справедливости.
Но, похоже, решительно не желает понимать, что для влюбленной в него женщины любовь эта не будет простой. Ведь можно сойти с ума, зная, что он готов постоянно рисковать своим здоровьем, свободой, даже жизнью.
Зато с ним точно будешь чувствовать себя, как за каменной стеной.

- Ну, во-первых, я еще не все твои места разглядела, - заметила Тери, бросив на Тайлера быстрый взгляд. - Во-вторых... Вот это презентация! - воскликнула она. - И знаете, мистер Рид, я подумала и решила, что про себя я ничего говорить не буду, кроме одного - притворяться я тоже не умею. И потому я сейчас здесь и с тобой.
- "Что-то подсказывает мне, что ты все делаешь основательно, сокрушительно и отчаянно - дерешься, гоняешь на байке, занимаешься любовью", - подумала Тери. - "Вот так же и в ледяную воду нырял..."

- Да? А мне казалось, что все же один хороший способ есть. Как ты там это назвал? Адюльтерить, кажется?



...Возле таверны к ним подошли супруги Эльдерманы, и муж Суэлен, пожав Тайлеру наименее пострадавшую в драке руку, дал ему свою визитку и предложил помощь. При этом у Тери создалось впечатление, что он вел себя сдержанно и уверенно, пытаясь скрыть, чем Тайлеру может аукнуться то, как он прилюдно восстанавливал справедливость.
- Спасибо вам, - сказала Тери.
Кивнула и улыбнулась Суэлен. Она не решилась сказать вслух, но мысленно пожелала этой милой женщине, чтобы она обрела все, к чему стремилась и чего хотела.
_________________

Разве он мог позволить себе быть несерьезным. В этот раз не до шуток. Как никогда. Каким бы непробиваемым не был Доминик Эльдерман, на самом деле, сейчас он испытывал легкий мандраж. Ради того чтобы выкроить десять свободных дней , пришлось извернуться и перенести рассмотрение двух важных дел в суде, переложить на плечи Блу заботы по управлению фирмой и призвать в помощь всю силу своего обаяния ,чтобы на три дня раньше срока выдернуть из отпуска Сабрину. А ведь Суэлен могла и не согласиться…
- Твой муж серьезен, как никогда раньше, - утвердительно кивнул Дом, испытывая чувство огромного облегчения. По-крайней мере удивить жену ему удалось. А, собственно, когда было иначе – по части преподносить сюрпризы ( к слову, не всегда приятные) он был тем еще хреновым виртуозом. Щелкнув жену по кончику задранного кверху носа, промурлыкал, - Мммм, понравится - не то слово. А что, там, куда мы отправимся можно обойтись минимумом одежды, или вовсе без нее. Уединенная вилла с видом на живописную бухту и дикий пляж будут в нашем полном распоряжении все десять дней. Но если моей жене захочется потрясти задком в ночном клубе, - не удержался от того, чтобы любовно погладить этот самый задок и прижаться ноющим пахом к низу ее живота, - или прошвырнуться по магазинам – цивилизация всего в часе езды.
Воображение живо нарисовало картину, как они неторопливо удовлетворяют друг друга прямо на открытой террасе и Дом шумно выдохнул. От дальнейших домогательств мужа Лену спасло появление такси.

Дом пожал плечами. Он не думал о том, кто это будет. Просто хотел, чтобы на свет появился маленький человечек, частичка их обоих , их продолжение. Он был уверен - малыш свяжет их Леной еще сильнее.
- Котенок, меня устроит и мальчик , и девочка , и оба сразу, - открыв дверцу машины, осторожно хлопнул Лену по ягодице, задавая направление, - главное , чтобы малыш был похож на мою умницу-жену.

Пансион встречал тишиной (если не считать лая собаки на заднем дворе, почуявшей чужое присутствие) и это лишь подстегнуло желание Дома начать предаваться разврату с собственной женой прямо по дороге к номеру, чтобы продолжить начатое в ванной. Он никогда не сможет насытиться женщиной, ставшей неотъемлемой частью его самого. Никогда не сможет до конца ее разгадать…
Тихо насвистывая, Дом на ходу обернул полотенце вокруг бедер и вошел в комнату жены, которую они облюбовали с первого дня. Что он там собирался говорить? Все мысли разом вылетели из головы, стоило увидеть ее стоящую у кровати со склоненной головой. Волосы в беспорядке разметались по плечам, закрывали пол лица, затеняя четкий профиль. Мягкий свет от ночника выхватывал из тени слепящую, бьющую по глазам наготу, настолько совершенную каждой своей округлостью, каждым изгибом, что горло перехватило спазмом от вновь накатившего желания. Приглушенная музыка, льющаяся из встроенного динамика довершала картину. Хренов романтик. Если бы он умел рисовать, запечатлел бы ее на холсте именно такой. Но все что он мог сейчас - стоять вцепившись в нее взглядом, запоминая.

Доминик не сразу сообразил, о чем именно спрашивает Лена, но спинным мозгом чувствовал - что-то опять не так. Проследив за ее взглядом, Дом нагнулся за лежащим на кровати мобильником и чертыхнулся, взглянув на экран.
- Котенок, - прошептал, разворачивая лицом к себе и отводя в сторону пушистые рыжие локоны , - ты опять себе что-то придумала, да? Ну же, посмотри на меня. – Дом сжал ладонями лицо жены и провел большим пальцем по закушенной до белизны нижней губе . – Сабрина абсолютно не умеет шифроваться. Хотел сделать тебе сюрприз, а моя помощница сдала меня с потрохами. Теперь придется показать тебе «малышку» раньше времени.
Нажав на кнопку меню, Дом отыскал нужное фото и продемонстрировал жене.
- Тебе не нравится? Ок, выберем что-то другое, но, если мне не изменяет память, ты хотела именно э… - Дом осекся, едва устояв на ногах, когда Лена с довольным визжанием запрыгнула на него, стиснула бедрами и жадно впилась в губы…

- Что я хочу внаграду? Обещаешь исполнить любую мою прихоть? М? - вернул поцелуй, надавил на позвоночник , заставляя прогнуться и с глухим рычанием слегка прикусив мочку уха, был вознагражден ее хриплым смехом. – Любое желание? Даже самое странное?
Получив утвердительный ответ, Дом поставил жену на ноги. Не выпуская из объятий, серьезно посмотрел в глаза и попросил:
- Потанцуй со мной...


_________________

Эпилог
Have some faith (c) Тони Марелли

Через неделю после поездки в Грецию.
Вилла Марелли, Милан

- Лови, - сестра оборачивается вовремя, чтобы поймать блеснувший на свету кругляш. Бросив на него вопросительный взгляд, раскрывает ладонь - монета с Медеей.
- А ты проникся, - Нелла смеется, делая вид, что не помнит, что просила ее.
- Твое направление на стажировку, - мужчина передает ей файл с бумагами. - В машинах тоже есть "дизайн", не знала? Так что мы можем себе позволить.
- Но в Вог нет машин, - сестра старается скрыть эмоции за шуткой.
- Правда? - неподдельное удивление. - Значит, есть надежда, что хоть ты наведешь там порядок.

Восемнадцать месяцев спустя

Ужин после встречи по вопросам объединения и перевода штаб-квартиры в Нидерланды.
- Фабрицио, позволь представить, Сильви.
Марелли сдержанно кивает, миниатюрная брюнетка, действительно, восхитительна. Взгляд на долю мгновения становится острее, и мужчина в привычном жесте склоняет голову к плечу.
Два часа спустя глава финотдела Амадео, не скрывая удивление, наблюдает за тем, как Марелли покидает собравшееся общество один.

Она такая маленькая, обхватывает палец обеими ладошками и тянется ножками, стараясь приподняться. Мужчина коротко усмехается, пытаясь скрыть от себя, что может стоять у кроватки дочери часами.
- Вернулся? - чуть хрипловатый, немного удивленный голос жены, когда она заходит в детскую.
- А ты ожидала чего-то другого? - тихо, чтобы не испугать дочь.
Лаура смотрит на него пару секунд, будто не решается что-то сказать, подходит и обнимает со спины, прижавшись щекой к плечу.
- А как же эта Сильви?
Он мог бы переспросить "кто", но это было бы ложью. Не запоминать женщин Марелли так и не научился.
- Та, которую привезли из Парижа тебя охмурять, - порывисто и очень искренне.
- А мне уже возят женщин из Парижа? - целует ее в волосы, с трудом сдерживая смех.
- Тебе лучше знать, - нахмурившись, бьет его кулаком в плечо.
- Конечно, мне лучше знать, синьора, - мужчина ведет пальцами по нежной линии ее щеки и приподнимает подбородок. - Как вы будете расплачиваться за этот поклеп.
На самом деле, все случилось и было решено много раньше. Когда крошке Марии еще только исполнилось два месяца, внимание Марелли вновь привлекла другая женщина. Тогда Фабрицио взглянул на нее и подумал "зачем". Ответа не было.

Лаура закончила NABA, несмотря на то, что его жена не стала выдающимся художником, ее школа живописи помогла очень многим. Джанно вырос куда более серьезным юношей, чем когда-либо был его отец, и всерьез проникся делами компании. Мария стала темноволосой роковой красавицей с кошачьими зелеными глазами матери. А Тони...впрочем, о Тони немного позже.

P.S. Бутылку Тиньянелло Фабрицио Эльдерманам все-таки выслал.

Эпилог

Все, что я хочу - это лучшее из всего возможного.
Сесил Битон.

Шесть лет спустя, Милан

От увиденного Тони оправилась, стерла, будто не было. Ни "выстрела", ни бесконечной нервозности окружавших ее людей. Жизнь наполнилась новыми заботами, остались только голос Медеи над гладью моря, мягкость винограда под пальцами и перстень, который однажды все же затерялся среди других в шкатулке.
С годами Антонелла Марелли обрела умение стоять на своем такое же, как у старшего брата. В тот день, когда Серджо Маркьонне попытался надавить на дочь в вопросе замужества, Тони ответила глухой замкнутостью и сопротивлением, которого отец от нее ждать никогда не мог. Что ничуть не уменьшило любовь девочки-Тони к жизни, только скрыло эту любовь от мира.

Безупречная, отличающая все оттенки коричневого для шнурков ботинок, властительница креативного отдела Вог Италия вошла в открытые двери своего кабинета, бросив короткое приветствие ассистенту. Рабочие выносили большой разворот с "собачками", его на стене сменил черно-белый shoot Сесиля Битона, что знаменовало возвращение в Вог эпохи классики.
Скупыми быстрыми движениями Марелли расстегнула двубортный карминный пиджак и бросила его на спинку кресла, оставаясь в нежной кремового цвета блузе. Потянулась к откупоренной бутылке вина на столе и наполнила бокал, подняла его, приветствуя величайшую модель двадцатого века, задумчиво смотревшую на нее с полотна на стене. Новому креативному директору предстояло работать всю ночь.
Взгляд Антонеллы упал на этикетку бутылки. Тонкие пальцы обвели витиеватую надпись La Roche aux dragons. В нежной улыбке, тронувшей губы молодой женщины, не было и тени фамильной "насмешки Марелли".
_________________

Спустя почти 6 месяцев

Где можно встретиться в наше время эксперту по антиквариату со своим сотрудником?
Ответ «в своем офисе» - неверный!

Предъявив документы и заплатив за вход, Эрик Уейд - достаточно известный в широком кругу коллекционеров и любителей антиквариата эксперт - вошел в шикарное фойе казино «Монте Карло».
Оглядевшись, он не спеша подошел к огромному настенному зеркалу и, придирчиво оглядев себя, поправил манжеты своей белоснежной сорочки.
- Дама уже здесь? - негромко поинтересовался он служащего, возникшего рядом с ним, словно ниоткуда.
- Да, - последовал такой же тихий ответ, - Первый зал Тузе.
- Она проигрывает? - усмехнувшись, спросил Уейд.
- Дама попросила не сообщать вам правду.
Уейд, слегка нахмурившись, быстро посмотрел в зеркало на служащего, который тут же отвел свой взгляд в сторону.
- Я плачУ вдвое больше, - произнес Уейд.
- Дама в небольшом выигрыше, - было видно, как служащий облегченно вздохнул, - Примерно двести евро.

* * *

Зал Тузе представлял собой огромное - примерно двенадцать метров высотой - помещение, напоминающее собой железнодорожный вокзал конца девятнадцатого столетия. Надо сказать, роскошный вокзал, чьи поезда, бесспорно, были предназначены везти своих пассажиров в далекие - на сколько прекрасные, на столько и богатые - страны. Отделанные дубом, красным деревом и яшмой стены создавали приятное ощущение изысканности и гармонировали с картинами Февра, Монгинота и Ходберта.
Яркие витражи, скульптурные композиции и ковровое покрытие, специально изготовленное для залов Тузе, завершали великолепие этого царства азарта и расточительства.

Амелия сидела за вторым столиком, и Уейд на мгновение замер, неосознанно фиксируя ее позу, выражение лица и платье. Платье было … смелым - темно-бордового цвета, с низким декольте. Глаза Уейда сощурились.
Сидящий рядом с Эм мужчина поднялся, освобождая место, и Эрик поспешил занять его.
- Bonsoir, - произнес Уейд, садясь рядом с Амелией, и, сделав ставку, повернулся к ней, - Эрик Уейд, - точь-в точь как в их первую встречу, представился он вполголоса, как только карты были вскрыты, и их ставки предсказуемо «сгорели» - А как зовут вас, прекрасная леди?
- Очень приятно, мистер Уейд, - включаясь в игру, ответила Амелия, - Эмма Анхелес. Но большинство знакомых зовут меня просто Эм.
Она снова сделал ставку и точно так же как в их первую встречу, притворно вздохнув, улыбнулась:
- Надеюсь, на этот раз нам повезёт.
- Уж не хотите ли вы этим сказать, что я приношу вам несчастье, - усмехнулся Уейд, и его взгляд, скользнув по лицу и плечам девушки, остановился на декольте ее платья. - Эм? - добавил Эрик, снова посмотрев в глаза Амелии.
Они опять проиграли, и Уейд, поднявшись из-за стола, протянул Эм руку.
- Я предлагаю отметить наш проигрыш… и твой выигрыш в баре, - предложил он, неторопливо ведя свою спутницу к выходу из игрового зала. - Как вы смотрите на это, Эм?
- Сколько ты заплатил ему? - быстро спросила Амелия, поворачиваясь к Уейду.
- В два раза больше, чем ты.
Эм довольно улыбнулась.
- Я не заплатила ничего, - победно ответила она, усаживаясь на высокий стул у барной стойки. - Кстати, ты забыл добавить «чтобы потом ринуться в бой с новыми силами», - напомнила Амелия после того, как Уейд сделал заказ - как тогда, в их первую встречу: «Космополитен» для Амелии и двойной виски со льдом для себя.
- Я просто собираюсь сделать тебе одно в высшей степени привлекательное предложение, - ответил Уейд, в который раз останавливая свой взгляд на декольте Эм, - от которого, я надеюсь, ты не сможешь отказаться.
- И что же это? - невольно бросив взгляд на сидящую рядом пару - мужчину и женщину пенсионных лет, - поинтересовалась Амелия. Она поводила соломинкой в своем бокале и, чуть наклонившись, от чего ткань платья на ее груди слегка сдвинулась, обнажая еще на один сантиметр молочно-белой кожи, - сделала небольшой глоток.
- Дело в том, сеньора Анхелис, - Уейд потянул за край своей шелковой «бабочки», развязывая ее, и не торопливо стал расстегивать крохотные пуговицы на своей сорочке, обнажая торс и висящую на шее тонкую цепочку с медальоном, - что я сильно проигрался. И мне срочно нужны деньги. Но мне бы не хотелось, чтобы моя… хм, семья об этом узнала. Ваше имя мне назвал…
Он почувствовал, как сидящие рядом мужчина и женщина замерли, прервав свой разговор, но даже не посмотрел в их сторону - полностью сконцентрировавшись на лице Амелии.
- Меня уверяли, что это работа самого Кехли, - взяв в руки медальон и чуть наклонившись к Амелии, произнес Уейд. - И что за него предлагали семьдесят тысяч…
- А у вас есть документы, подтверждающие ваше право на эту собственность, сеньор Уейд? - после небольшой паузы произнесла Эм, игнорируя медальон и в свою очередь протягивая руку, чтобы коснуться пальцами обнаженной груди Эрика.
- У меня есть документы, - заверил ее Уейд, - Совершенно случайно я их взял с собой.
Он потянулся, доставая из кармана брюк крохотную коробочку.
- Амелия,… Эм, - негромко произнес Эрик, открывая коробочку и доставая из него тонкий золотой ободок, увенчанный вправленным в такие же крохотные золотые лепестки бриллиантом. - Я люблю тебя, детка, и предлагаю выйти за меня. Будь моей… всегда.

* * *

Он снова забыл закрыть входную дверь - как тогда, в первый их вечер, - толкнув Эм к стене прямо в прихожей своей квартиры.
Его ладонь, обхватив затылок, запрокинула голову Эм, и Уейд жадно впился поцелуем в ее полуоткрытый рот, тут же проникая языком в теплую, влажную полость.
Не прерывая поцелуй, Эрик провел рукой вдоль спины девушки - расстегивая молнию замка ее платья - и, положив ладонь на грудь Эм, потянул лиф платья вниз, сминая ткань и обнажая упругое полушарие с венчающим его темно-розовым соском.
Довольно улыбнувшись, Эрик провел по нему пальцем и, наклонившись, обхватил губами - нежно лаская языком и чуть посасывая. Его ладони тут же скользнули под подол платья Эм.
- Я думала, что на этот раз мы заключим нашу сделку все-таки в кабинете, - тихо засмеялась Амелия.
- Как скажите, сеньора Анхелес, - подняв голову, медленно произнес Уейд. Он пинком закрыл входную дверь и, подхватив девушку, торопливо понес ее по коридору.
Нетерпеливо смахнув какие-то письма, Эрик положил Эм на дубовый стол - служивший ему рабочим - и, положив ладони на согнутые в коленях ноги девушки, развел их - поднимая подол ее платья до самых бедер. Уейд обхватил руками ее ягодицы, прижимая ее лоно к своему паху, и со стоном замер, внезапно услышав телефонный звонок.
- Месье Уейд, - раздался уже знакомый Эрику голос его бывшей клиентки после того, как аппарат переключился на автоответчик, - я благодарю вас за то, что вы так любезно вернули мне утерянную вами же основу «Апостола Фадея». Мне так же хочется выразить сожаление, по поводу отказа в экспертизе. Но, так как ваши основания выглядят более, чем убедительными, а аргументы - исчерпывающими, я решила не настаивать и воспользоваться вашим советом. Еще раз благодарю и… поздравляю с помолвкой.
- Какие аргументы? - нахмурившись, спросила Амелия, как только абонент отключился. - Какой совет?
- Потом, - пробормотал Уейд, снова склоняясь над Эм и нетерпеливо стягивая с нее крохотные трусики - Все потом…

Будем надеяться, что через девять месяцев у них родится девочка..
_________________

Брак - это как осажденная крепость; те, кто внутри, хотели бы из не выбраться; те, кто снаружи, хотели бы ворваться в неё. Эрве Базен, французский писатель

За сбором винограда следует долгий процесс производства вина. После жаркого лета приходит сухая, разноцветная осень. Всё имеет начало, и всё имеет конец. А потом всё начинается снова.
Чиэра приехала раньше, чем предполагалось. Правом супруги она воспользовалась в полной мере. Сумев надавить на нужные точки, она добилась некоторого послабления. Брак не был расторгнут в тот год.
Кто-то скажет, что он проявил слабость, ошибся, поддался давлению. Моралисты скажут, что сохранение семьи – единственный верный выход. Несмотря ни на что. Было бы глупым оставить в прошлом долгие годы брака, не дать шанса ему возродиться. Из-за порыва, из-за внезапно вспыхнувшего чувства. Просто глупо.
Возможно, сделать кого-то счастливым – тоже своего рода благо.
Возможно, делая кого-то счастливым, человек верит, что и сам счастлив.
На время Адриано поверил, что счастлив и он.
Чиэра переехала в Иолк. Около года новизна и перемены поддерживали видимость семейной идиллии. Она притворилась другой. Казалось, приняла, наконец, мужа таким, каков он есть. Создала иллюзию счастливого будущего, в котором супруги идут по жизни рука об руку, составляют единое целое.
Заговорила о детях. Попытки забеременеть не увенчались успехом. Начались упрёки, взаимные обвинения. Сказанные сгоряча слова, которых уже не вернуть. Возможно, попытка склеить то, что давно разбито, была ошибкой.
Можно ходить по кругу, можно подчиниться обстоятельствам. Можно попробовать что-то изменить, оставить как есть, можно просто сбежать. Каждый сам выбирает дорогу.
Было предложение развестись, в ответ - истерики и слёзы. Непреходящее чувство вины и груз обязательств на плечах. Там, где возникает слово "должен", исчезает слово "хочу". Почему-то было так сложно сразу осознать, а после принять, что обязательства, чувство ответственности за близкого человека подменили собой желания и любовь.
Любовь бывает разной. Из яркого, сильного чувства мужчины и женщине любовь Адриано к жене превратилась в заботу о почти что родном человеке. Он не может её бросить, но не может и любить как женщину.
Для себя у него есть мечты. Годы проходят, а образ хрупкой, пленительной девушки остаётся перед внутренним взором. Возвращается в снах. Тёплое солнце, ласкающее кожу. Виноград, лопающийся под ногами. Озорная улыбка и взгляд с хитрецой. Подсвеченная закатом фигурка среди морских волн. Тонкие пальцы на его запястье и тоненький браслет в подарок. Нежные губы и горячее дыхание. Вот и всё, что у него есть для себя. Воспоминания – это не так уж и мало.
_________________

когда-нибудь потом...

Эм удивлённо посмотрела на лежащий на её руках свёрток, а затем снова перевела взгляд на медсестру
- Ммм, Мадлен - прочитала она имя на форменном бейдже, - Это обязательно? Мне говорили...
- Конечно, мадам Уейд, - Амелии совсем не нравился тон, которым были произнесены эти слова - успокаивающе-покровительственный, - сейчас время кормления... - вибрирующий звук прервал слова девушки, - мне надо отойти, вы пока попробуйте сами, а если будут проблемы я потом вам помогу.
И она поспешила уйти, оставив Амели наедине с тем, что ей совсем не нравилось.
Хотя, нет, не нравилось это очень мягко сказано. Её бесило тут всё. Начиная от светлых крашеных стен, запаха чистоты, заканчивая любезностью персонала. Но больше всего её раздражало то, из-за чего она собственно сюда попала. Будь Уейд более ответственным, спроси он её, прежде чем принимать решение, она никогда бы так не влипла.
Но сейчас уже поздно. Эм сидит на больничной кровати, одна, держа на руках замотанное в белоснежные, отделанные кружевом пелёнки существо и совершенно не представляет, что с ним делать делать. С ней.
И снова она вспомнила о том, кто был всему виной. Конечно же Эрик. Амели злилась на него. Сильно. Почти так же как любила. Вчера, в этой самой палате перед родами она кричала и ругалась, пытаясь спастись от неизбежного. А потом он ушёл, оставив её тут одну с этими мы-знаем-лучше-вас-что-вам-надо-мамочка сёстрами и своим ребёнком. Ладно, их ребёнком, но сути это не меняет.
В попытке избавиться от так несвойственного ей чувства тревоги, Эм обвела беспомощным взглядом больничную палату, пытаясь зацепиться сознанием на знакомых вещах - планшете, который она отложила, когда пришла медсестра, букете белых фрезий, стоящем на больничном столике, паре забытых на стуле неизвестно кем принесённых женских журналов, беспокойно бьющейся в окно ветке каштана, закрытой двери. Но это не помогло. Она вновь вернулась к маленькому личику в пене белых кружев. Эм всегда считала кружева атрибутом женского белья, но Эрик (опять этот Эрик) решил, что ребёнку, их дочери, непременно нужны именно такие пелёнки. И переубедить его было невозможно.
Словно почувствовав тревогу матери, малышка зашевелилась и открыла глаза и их взгляды встретились. Беспокойный взгляд серых глаз и голубой, прозрачный, как чистейшей воды королевские сапфиры.
- Говорят тебя надо покормить, - задумчиво произнесла Амели
Странным образом тело Эм само отреагировало на эти слова тяжестью и покалываем в груди. Непонимая что с ней, женщина перевела обеспокоенный взгляд на свою грудь, обтянутую белой батистовой сорочкой, так же заказанной её мужем - там, где под тканью скрывался сосок проступило маленькое мокрое пятнышко. Молоко? Этого только не хватало. Амели так и сидела, переводя взгляд с ребёнка на расплывающееся пятно.
Почувствовав запах молока младенец закряхтел и смешно зачмокал губами, вызвав невольную улыбку матери.
- Ну что ж, - решила она, - давай попробуем, но только один раз, - на всякий случай сразу решила уточнить Амелия, - потому что эта дура ушла, оставив тебя голодную без бутылочки.
Эм не собиралась кормить ребёнка грудью. Нет, это никому совершенно не нужно. Её грудь предназначена совсем для другого и в этом вопросе муж был полностью с ней согласен. Дома их ожидала батарея разнообразных бутылочек, несколько вариантов смесей и всяческие приспособления для комфортного питания. Хотя, этот вопрос Амели мало беспокоил - пусть этим занимается няня, которая так же ожидает малышку дома.
Но здесь и сейчас, оставшись один на один с голодным ребёнком, она готова была уступить. Только один раз, пока никто не видит.
Обнажив грудь, Амелия неловко ткнула ею в губы ребёнка. Большего от неё и не требовалось, малышка сама знала что делать. Обхватив материнский сосок губами, она сделала первый глоток, заставив Эм буквально взвыть от боли. Это какой же надо быть дурой, чтобы получать от удовольствие от этой пытки? Нет, нет и нет. Одного раза с них обеих вполне достаточно. Свой материнский долг Амели уже выполнила, так она и скажет Эрику. Тем не менее, она продолжала мужественно терпеть, несмотря на то что в буквальном смысле перед глазами плясали звёздочки. Постепенно боль прошла, а ощущение в опустевшей груди стали не то чтобы приятными, но определённо настолько более комфортными, что Амелия решилась повторить тоже самое со второй. Только чтобы не портить бельё мокрыми пятнами, уговаривала она себя, закусывая губу, чтобы не закричать.
Дверь скрипнула. Решив, что это медсестра вспомнила о своих обязанностях, Амели подняла голову, собираясь отослать девицу - в её помощи здесь больше не нуждались. Но она ошиблась. В дверях стоял Эрик - с обёрнутыми в белую бумагу свёртками и настороженным выражением, застывшим в таких же синих как у их малышки глазах. Ещё бы, усмехнулась про себя Эм, после того как он буквально сбежал утром, оставив ей на растерзание персонал клиники.
- Мы назовём её Еленой, - с вызовом произнесла она вместо приветствия, - потому что она прекрасна.
_________________