Спасибо за новые главки! 
mechta:
KattyK писал(а):
Девочки, отправила Марине следующие пару глав на редактуру, так что ждем
Ждем
Ждем Ждем 
KattyK:
» глава 29
ГЛАВА 29перевод - serditovanatasha, сверка с оригиналом - KattyK, редактура - m-a-r-i-n-a
Тиернан помнила тот вечер так же ясно, как если бы это случилось всего лишь на прошлой неделе. Выдавить из себя членораздельную речь, когда в горле стоит комок – это совсем другое дело. Тем не менее, шок на лице Бреннана за несколько секунд до того как выражение его лица вернулось к норме, подтолкнул ее. Он должен узнать.
Ей необходимо было выговориться. Наконец… наконец, рассказать об этом.
– Я работала над историей. На самом деле, именно над этой историей. Слухи о захваченных в рабство оборотнях доходили до меня, и у меня был источник, и, в общем, я шла по горячим следам, выискивала все новые и новые сведения – не смыкая глаз по ночам, сразу же после занятий в колледже. Боже, невозможно описать словами, что это было. Я воображала себя борцом за всеобщее благо… – Она остановилась на полуслове, понимая, наконец, что и кому она говорит.
Уголки губ Бреннана поднялись вверх.
– Думаю, понимаю, о чем ты, – сказал он.
– Конечно. Ну, тогда ты сознаешь, что немногим, кроме журналистов, полицейских или медицинских работников, это дано. Это призвание. Необходимость кому-то помогать, чтобы быть частью чего-то большего, чем ты сам. Борьба со злом на благо общества. – Она замолчала и закатила глаза. – Неважно. Я что-то заболталась. Но я была в той сфере, на пике, напав на очень явный след, который вел к Бостону. У меня было доказательство того, что местный ученый принимал участие в заговоре с целью похищения и проведении экспериментов над оборотнями.
Бреннан подался вперед, прижав к бокам сжатые в кулаки руки.
– Ты добровольно ввязалась во все это?
– Более чем. Это и была моя история. Я заварила эту кашу. И никому не рассказывала из боязни, что кто-то опубликует сенсационную новость раньше меня. В ту ночь я должна была встретиться с оборотнем-медведем, потерявшем друга, который был похищен шайкой бандитов. У него была для меня информация.
– Медведь, – сказал он, чеканя слова. – Медведи-оборотни, один из самых опасных видов оборотней.
Она кивнула, внимательно за ним наблюдая на тот случай, если он снова сломя голову кинется на прутья решетки. Его мышцы напряглись и одеревенели так, словно бы он с удовольствием стукнул бы ее головой об эти решетки. Она понимала причину, потому что видела его душу. Внутри него была насущная необходимость защищать.
За исключением того, когда это касалось ее. Тогда эта потребность защищать превращалась в нечто неконтролируемое и бескрайнее, как океан.
Это пугало ее, одновременно вызывая приятное волнение. Никому не было дела до ее защиты, за исключением, может быть, Рика, и даже с ним история была на первом месте.
– Как бы то ни было, – продолжала она, – Сюзанна выбрала ту ночь, чтобы рассказать мне о ребенке. Я была взволнована из-за этой новости. А она и ее бой-френд были так счастливы. Думаю, именно из-за этого она решила выложить все начистоту, рассказав о том, что она оборотень. Обладает способностью обращаться в лису.
– Бреннан кивнул.
– Тебя это расстроило?
– То, что она оборотень? Конечно, нет. Я подумала, что это даже круто и у меня был к ней миллион вопросов. Но мой разум не мог смириться с тем фактом, что она скрывала это от меня все эти годы. Она знала, что является оборотнем с тринадцати лет – и четыре года она скрывала это от меня. Своей лучшей подруги. – Тиернан запустила руку в свои волосы, испытывая разочарование и желание, чтобы он ее понял. – Мы жили вместе, и все это время она не доверяла мне настолько, чтобы поделиться своей сокровенной тайной.
– Тебе было больно.
– Это чуть не сломало меня, – призналась она. – Если честно, то у меня случилась истерика, как у ребенка. Кричала на нее, что она мне не подруга. Как я могу ей доверять, когда она явно мне не доверяет, ну и все в том же духе. Я не спала нормально несколько недель после этой истории, снова и снова переживая случившееся.
– Ты уехала на встречу? – спросил Бреннан, а в его взгляде ясно читалась симпатия и нечто более глубокое. Общая боль. Корелия и ребенок.
Она кивнула.
– Так я и сделала. Последнее что я сказала этой женщине, которая была мне ближе чем сестра, что, возможно, я перееду, и они будут жить одной большой дружной семьей. – Она чувствовала, как горячие горькие слезы катились по ее щекам, но не потрудилась вытереть их.
– Она умерла, думая, что я ее ненавижу.
– Нет, – сказал Бреннан. – Она умерла, зная, что ты ее любишь. Друзья и родные ссорятся, но это ничего не значит. Такова человеческая природа. Любовь не может быть идеально терпеливой, доброй и безоблачной. – Он наклонился. – Она простила тебя Тиернан, может, еще до того, как ты вышла из дома. Женщина, которую ты мне описала, на меньшее просто не способна.
Валун размером с Йеллоустонского бизона, свалился с души Тиернан, потому что он был прав. Сюзанна никогда не таила обиду, даже когда Тиернан съедала последний йогурт, забывала оставить сообщение на автоответчике или вносила сумятицу сотнями разных способов, говоря одну лишь правду. Хотя, когда ты настолько обескуражен требованиями жизни в современном обществе, это можно понять.
Она запоздало поняла, что сама себя называет «Сказительницей истины», и задалась вопросом, не означало ли ее согласие с таким определением своего таланта, что эта способность отражала именно то, что в чем он ее заверял: дар, а не проклятие.
Но она не рассказала Бреннану окончание истории. Может, тогда и он будет испытывать к ней то же отвращение, что и она сама, со смерти Сюзанны.
– Я не сказала ей, не предупредила о похищениях, несмотря на то, что она только что рассказала о том, что оборотень, – тихо сказала девушка. – Я вылетела, пылая гневом, отправилась на свою встречу, а ей не сказала.
Слезы застилали ей глаза, и Тиернан пришлось их вытереть уголком рукава Бреннана.
– К тому времени, когда через несколько часов я вернулась, готовая извиниться, что была такой дурой, ее уже не было. И больше я ее не видела.
– Они схватили ее, – сказал Бреннан, черты лица, которого стали мрачнее.
– Именно. В следующий раз я увидела ее в телевизионном репортаже, три недели спустя. Она противостояла половине Отделения Бостона по Проведению Спецопераций по Борьбе с Угрозой Сверхъестественного Характера. Она была такой сильной, Бреннан: швырнула одного из них прямо через машину. Они… – Тиернан запнулась, чтобы отдышаться от боли пронзившей ее легкие.
Он ждал, давая ей время, не оказывая на нее давление.
Наконец, она снова смогла дышать и встретилась с ним взглядом.
– Они расстреляли ее. Прямо там, на дороге. На пресс-конференции они заявили, что она была одной из тех, кто жестоко расправился с местным политиком, но я знала, что это неправда. Когда я сложила два и два – историю по контролю за разумом и ее похищение, – я все поняла.
– Если бы я рассказала ей, предупредила ее… – Боль захватила Тиернан, и она закрыла лицо руками, силясь сохранить спокойствие и не привлекать внимание охраны.
– Если бы ты ей рассказала, она была бы осторожнее. Но она была молода и влюблена, а они представляли собой хорошо организованную команду подготовленных убийц, – сказал Бреннан. – Они бы все равно ее поймали. Это не твоя вина, Тиернан. Никто кроме Литтона и чудовищ, с которыми и на которых он работает, не несет за это ответственность. Ты не убивала ее.
Его слова были словно бальзам для ее измученной души, привнося надежду во все темные уголки ее сердца, где она уже и не надеялась обрести покой.
– Я не убивала ее, – сказала она медленно, создавая еще одно звено в цепи, которая объединяла их. – Так же как и ты не убивал Корелию и ее ребенка.
Его голова резко поднялась, и глаза потемнели от затравленного выражения.
– Это совсем другое.
– Нет, это не так. Либо ты смиришься с тем, что не несешь ответственности за гибель Корелии, либо оставь меня в покое с моим чувством вины за Сюзанну, – выпалила она, отчаянно желая подарить ему тоже отпущение грехов, которое он дал ей.
Удивление появилось сначала в его глазах, а затем изменило полностью выражение его лица. На нем отразилось облегчение, просветление. Бремя, подобное ее, а быть может даже тяжелее, отягченное двумя тысячелетиями, постепенно покидало его.
– Ты даже больше, чем я заслуживаю, – сказал он низким и хриплым голосом. – Даже если это будет последнее, что мне дано сделать в своей жизни, я вытащу тебя в целости и сохранности из этого ада. Ты моя, мое откровение и освобождение, и я никогда не отпущу тебя.
Напряженность его голоса тронула ее до глубины души, но воспоминание о видении во время смешения душ было все еще с ней, еще живо. Ребенок, которого он не…не мог…узнать.
Возможно, очень может быть, видения могут меняться.
– Я все еще хочу побеседовать с Посейдоном, – сказала она, зевая посередине предложения. Усталость и голод, наконец, ее доконали.
– А сейчас отдохни, – сказал он. – Я постерегу тебя, а о Посейдоне мы поговорим, когда утром вырвемся из этой ловушки.
Она хотела сказать, что не может спать на бетонном полу камеры, в присутствии бандитов-убийц и отвратительных ученых, замышляющих против них ужасные вещи. Но ее веки опустились, доказывая, что она была не права. Поэтому Тиернан кивнула и свернулась в клубок, стараясь занять поменьше места и лечь как можно ближе к решетке и в то же время так, чтобы оказаться в недосягаемости и случайно не задеть ее во сне. И перед тем как она задремала, одна мысль посетила ее и так и не покинула. Она подняла голову и посмотрела на Бреннана.
– Почему бы тебе не извиниться перед Посейдоном? После всего этого времени он ведь принял бы твои извинения, верно? Даже боги должны уметь прощать.
Он уставился на нее, открывая и закрывая рот, но очень долго так и не смог вымолвить ни слова.
– Сказать ему, что я сожалею, – повторил он, словно сами слова являли собой какое-то откровение. – Ты чудо, mi amara. Ты поистине сокровище.
Она улыбнулась и поплыла на волнах усталости уносящей ее прочь.
– Сам ты mi amara, приятель. Я знаю, что это означает, не забывай. И если ты вытащишь меня из всего этого, можешь звать меня как угодно.
Бреннану удалось проглотить еще две капли зелья, отметая любое волнение о возможной передозировке. Важно лишь не заснуть и, в случае чего, иметь возможность защитить Тиернан.
Запомнить Тиернан.
Тепло искусственной энергии снова заструилось по его телу, обжигая плоть и кровь. Его кожа зудела и горела, и даже покалывало корни волос. Это было неприятно, но не больно. Физически с ним все было в порядке. В эмоциональном плане дело обстояло совсем по-другому.
Эмоционально он ощущал невыносимое напряжение. Гнев переходил в ярость, а страх за безопасность Тиернан обратился в настоящий ужас. Он смотрел на нее, свернувшуюся в клубочек на полу, и отвращение к себе самому, что не смог сберечь эту девушку, превратилось во всепоглощающее омерзение. Он сидел, а его тело сотрясалось от силы эмоций, но он мог с этим справиться. Должен справиться. За исключением еще одного чувства.
Желание, превратившееся в бушующую страсть. Его руки сжались от необходимости прикоснуться к ней. Овладеть ею. Погрузить свой член в тепло ее тела и доставлять удовольствие снова и снова.
– Эй, смотри, большой сильный парень дрожит. Думаешь, он плачет из-за того, что мамочки нет рядом?
Бреннан резко поднял голову вверх и увидел двух охранников, стоявших рядом с решетками. Он оскалился, рыча, а они засмеялись. Они смеялись, а он знал, что убьет их.
Они простояли несколько минут у решеток, дразня и насмехаясь, но к счастью Тиернан не проснулась. Когда один из них позволил себе грубое высказывание о том, что они сделали бы с Тиернан, Бреннан потерял контроль и кинулся на решетки. Как и раньше электричество отбросило его обратно, но на этот раз он почти потерял сознание. Стимулятор, содержащийся в зелье, очевидно увеличивал все – эмоции, ощущения и даже мыслительный процесс. Бреннан заметил, что его мозг работает со скоростью молнии, изучая, анализируя.
Принимая решения.
Он должен сохранить спокойствие. Ему не следует реагировать на провокации. Еще один разряд попросту мог убить его, а он нужен Тиернан. Он сидел с каменным лицом и не обращал внимания на словесные оскорбления охранников, пока тем не наскучило это занятие, и они не развернулись и не отправились к своим креслам и еде.
Он вытерпит, а потом уничтожит их, тогда Тиернан будет в безопасности. Бреннан мысленно повторял это снова и снова, словно мантру. Через несколько часов, когда Бреннан все еще повторял свой обет, пришел Литтон.
Тиернан должна быть в безопасности.
Литтон подошел к клетке и встал на безопасном расстоянии от решетки. Видимо, был наслышан о неоднократных попытках Бреннана прорваться сквозь нее. Через несколько секунд вошел Смитти, в сопровождении нескольких головорезов, вооруженных пистолетами.
– Пора просыпаться, мисс Баум, – сказал доктор Литтон скрипучим монотонным голосом. – Сейчас мы поэкспериментируем на вашем очаровательном мозге.
KattyK:
» главы 30, 31
Глава 30перевод - serditovanatasha, сверка с оригиналом - KattyK, редактура - m-a-r-i-n-a
Бреннан вскочил с пола, а сознание вновь наполнилось берсеркской яростью. Он должен защитить Тиернан, которая устало села и сонно моргала.
Смитти разглядывал его как крысу в клетке. Может, так оно и было, но он не позволит им причинить вред своей женщине.
– Только дотронься до нее, и ты за это заплатишь, – зарычал Бреннан. – Я выслежу вас, и неважно, сколько уйдет на это времени, а потом буду истязать несколько лет, прежде чем позволю умереть.
Литтон побледнел и сделал несколько шагов назад, но Смитти только улыбнулся и жестом показал на своих бандитов с оружием.
– Что, обещаешь то, что в теперешних обстоятельствах не можешь исполнить? Ты заперт в клетке, и у нас есть оружие. Только попробуй выкинуть что-нибудь еще, и ее мы пристрелим первой.
Тиернан вскочила на ноги и попятилась.
– Пожалуйста. Доктор Литтон. Мы на вашей стороне, вы это помните? Жаль, что до этого я слишком увлеклась. Все потому, что Сюзанна была моей подругой. Но мы согласны с тем, что вы делаете, и можем помочь. У Бреннана есть деньги, а у меня связи в новостях и…
– Заткнись, – сказал Литтон. – Ты выдала себя. Думаешь, я идиот, и меня можно обмануть сказочкой и смазливым личиком?
– Вам лучше расслабиться, мисс, – сказал Смитти недобро. – Будет больнее, если сопротивляться.
Очевидно, либо спокойствие Смитти, либо страх Тиернан придали Литтону мужество.
– Я передумал, – сказал он с жестокой улыбкой на лице. – Мы обработаем его, и он не только отпишет свое состояние, но и обойдется без всей этой ерунды с биением себя в грудь.
Бреннан опустил руки по сторонам, чтобы выглядеть спокойным, насколько это было возможно.
– Да. Возьмите меня. Я не буду сопротивляться, только отпустите ее.
Литтон откинул голову назад и рассмеялся.
– Никто никуда не пойдет. Журналистка на свободе со всей этой историей? Да уж. С таким же успехом я мог бы застрелиться и сам.
– Не заставляй нас останавливать тебя, – сказала Тиернан, и Бреннану захотелось аплодировать.
– Мы займемся этим прямо сейчас. Достаньте его оттуда и привяжите к стулу, – приказал Литтон Смитти.
Смитти не двигался.
– А Девон не против? Я думал, он хотел, чтобы вы его подождали. Я, знаете ли, не собираюсь идти против одного из самых могущественных вампов региона. Меня вполне устраивает полный запас крови.
Литтон набросился на него с выпученными глазами.
– Делай то, что говорю я, понятно? Мы больше не должны слушать этого обманщика Девона. Теперь за все отвечает Джонс, а он мне звонил не далее как двадцать минут тому назад и распорядился, чтобы я продолжил дело. А ты, телохранитель-выпендрежник, подчиняешься мне, поэтому либо делай то, что я тебе говорю, либо проваливай.
Несмотря на то, что ученый даже начал на него кричать, Смитти спокойно выслушал тираду Литтона. Когда тот, наконец, замолчал, Смитти просто кивнул.
– Ты босс.
– Так и есть. Не забывай об этом, – сказал самодовольно Литтон.
Бреннан не мог поверить, что ученый, предположительно гений, был настолько оторван от реальности. Смитти же не ручной головорез. Этот человек мог в мгновение ока свернуть Литтону шею. Совершенно ясно, Смитти находился здесь по своим причинам, не только из-за денег.
Или же сумма была весьма и весьма значительной.
У Бреннана тоже были деньги. Он смог бы воздействовать на подобного вида мотивацию, если бы ему выпал еще один шанс поговорить со Смитти с глазу на глаз.
Он взглянул на Тиернан, пытаясь сообщить ей с помощью языка тела и мимики, что с ней все будет в порядке. Она смотрела на него с таким отчаянием, что он оцепенел от испытанной от этого боли.
– Тиернан, все будет хорошо. Я скоро вернусь, и не забывай того, что я тебе сказал прошлой ночью. Верь в них. Верь в меня. – Он посмотрел ей в глаза, стараясь запомнить каждую деталь.
– Бреннан, если они тебя уведут…– Она замолчала и посмотрела на Литтона и Смитти. – Ты знаешь, что тогда случится. Я… я сделаю все возможное, чтобы напомнить тебе. Чтобы помочь тебе не забыть, ладно? Не беспокойся. – Она улыбнулась ему слабой улыбкой, пытаясь вселить в него уверенность, и снова это выбило его из колеи.
Она боялась не за себя. Она боялась за него.
– Это очень трогательно, но боюсь, что нам пора идти, – сказал Смитти. Он кивнул охранникам, сидящим за мониторами управления.
– Выключайте.
Они сделали что-то, и вдруг постоянный гул электричества прекратился. Это случилось так неожиданно, что Бреннан чуть не упустил свой шанс. На мгновение он замер, а потом послал по телепатическому каналу вызов такой силы, что Алексиос, просто не мог его не услышать – если только он не вернулся в Атлантиду.
– Приходи сейчас же. У них Тиернан, и они собираются промыть нам мозги. Давай.– Он попытался передать картинку с местом их расположения, но к тому моменту Смитти уже вошел в клетку с каким-то небольшим металлическим устройством.
– Мы же не будем пытаться выкинуть какой-нибудь фортель, не так ли? – спросил Смитти.
– Как вы видите, мои приятели держат вашу подругу на мушке и настроены они весьма воинственно. В наше время так трудно найти стоящих помощников.
Каждая клеточка тела Бреннана жаждала наброситься на Смитти, убить, оторвать ему руки и забить ими Литтона до смерти, но Тиернан пошевелилась, и он обернулся, чтобы увидеть, как четверо бандитов выстроились вокруг ее клетки, целясь ей в голову и грудь.
С такого расстояния они не промахнутся.
Он кивнул.
– Да, я пойду добровольно. – Он сцепил руки на макушке головы в классической позе заключенного, но потом посмотрел на Смитти, вложив в этот взгляд всю серьезность своих намерений. – Если с ее головы упадет хоть один волос, отвечать будешь ты.
Смитти прищурил глаза так, что они превратились в узенькие щелочки, и что-то уклончиво буркнул. Это было лучшее, чего ему удалось добиться, поэтому Бреннан медленно вышел из клетки. Литтон отошел с дороги, стараясь соблюдать меры предосторожности и держаться подальше от Бреннана. Значит, у этого человека осталось, по крайней мере, немного ума. Прежде чем выйти из комнаты, он остановился и оглянулся на Тиернан.
– Верь мне, – сказал он.
– Обязательно, – ответила она, и слезы потекли по ее лицу. – Всей своей жизнью.
Бреннан кивнул, пообещав Посейдону, что он не осрамит этого доверия. Затем вышел из комнаты вслед за Литтоном.
Они прошли немного по коридору и вошли в другую комнату, огромную, с белыми стенами, сверкающую металлом и с запахом химических веществ витающих в воздухе. Литтон бросился к огромному стулу, возвышающемуся посреди комнаты, пританцовывая вокруг него словно шаман, готовящийся к человеческому жертвоприношению.
Бреннан знал, кого принесут в жертву. Он испытал мгновение чистого, леденящего кровь ужаса, и адреналин устремился по его венам, вознося его инстинкты «борись или убегай» до невероятных высот. Смитти прищурился и поднял пистолет, но Бреннан не боялся оружия. Он не испытывал страха за себя. Каждый грамм этого ужаса был из-за Тиернан, которая осталась в той клетке.
Если он погибнет, она останется одна и будет страдать. Значит, он должен выжить, независимо от того, что они с ним сделают.
Он должен выжить.
Они привязали его к стулу, и он не сопротивлялся. Не боролся. Пассивно сидел, сдерживая ярость и желание перебить их всех. Но он не смог полностью скрыть неустрашимого воина, которым был в душе. Любой, кто потрудился бы заглянуть ему в глаза, увидел бы это и невольно отступил перед силой ненависти струящейся на них.
Любой, но только не Смитти. Он лишь кивнул, узнавая человека-хищника, и продолжил привязывать Бреннана к стулу.
Литтон приблизился, чтобы надеть на него металлический шлем, и на мгновение Бреннана захлестнул приступ клаустрофобии, словно бы и не было тех часов, проведенных в камере. Он напрягся под кожаными креплениями, с помощью которых был привязан к стулу, и вдруг в его голове осталась лишь одна только мысль – бежать, найти выход, не дать им добраться до своего мозга.
Один из охранников сделал ошибку и подошел на миллиметр ближе, чем следовало, и Бреннан размахнувшись со всей силой, ударил его головой в лицо. Он торжествующе закричал, услышав хруст костей, а охранник завопил от боли, а потом повернул голову туда, где по другую сторону стула стоял Смитти.
– Не могу сказать приятель, что виню тебя за это, но тебе не следовало этого делать, – сказал Смитти. Затем он поднял руку и дотронулся металлическим прибором до Бреннана. Его тело пронзил мощный и болезненный удар электричества, заставляя его выгибаться дугой на стуле и сжимать челюсти так сильно, что даже заболел череп.
Когда жужжание и боль прекратились, Бреннан обнаружил, что почти потерял сознание, и не в состоянии ни двигаться, ни бороться. Он не мог защитить Тиернан, и его сознание метало гром и молнии. Не удалось, не удалось, не удалось. Потом Литтон рассмеялся и подошел ближе, поднимая этот проклятый шлем.
– Скоро все будет хорошо, мистер Бреннан, – промурлыкал он, так словно говорил с ребенком. – Лучше, конечно же, для меня.
С этими словами он снова нахлобучил шлем на голову Бреннана и начал присоединять электроды. Бреннан снова попытался оказать сопротивление, но его мышцы отказывались подчиняться командам мозга, и через несколько секунд, Смитти напомнил ему, почему Бреннан не должен бороться.
– Они все еще держат под прицелом твою женщину. Ты действительно хочешь дать нам повод? – В мертвых глазах Смитти на мгновение что-то промелькнуло – может быть, вспышка сочувствия – и исчезло. – Ты же знаешь, что я отдам приказ.
Бреннан откинулся на спинку стула и больше не пошевелился, пока они не включили машину, и электричество не ударило в его череп из шлема, заставляя его мозг разбиться на куски.
Он не смог сдержаться и закричал.
Глава 31
перевод - serditovanatasha, сверка с оригиналом - KattyK, редактура - m-a-r-i-n-a
Первый разряд молнии пронзил его мозг, и сознание Бреннана взорвалось мириадами осколков, разлетающихся в разные стороны, лишая его способности дышать. У него не было сил обрести душевное равновесие. Калейдоскоп видений заполнил его сознание: Атлантида, Тиернан, Алексиос, Тиернан, Конлан и Райли, младенец, Тиернан.
Он всегда мысленно возвращался к Тиернан. Он знал, что должен держаться за ее образ, за воспоминания о ней. Должен ясно представлять ее в своем сознании, не смотря ни на что.
– Увеличь напряжение, – сказал чей-то злорадный голос, и он узнал его, и помнил, кому он принадлежит. Это был Литтон. Доктор Литтон. Бреннан был отчаянно рад, что смог вспомнить имя, но следом за этим получил еще один разряд молнии и мысль пропала.
Кто-то кричал или визжал совсем близко, но лишь попытавшись сглотнуть, Бреннан наконец-то осознал, что это он вопил истошным голосом. Он испытывал такую неимоверную боль, что казалось, его череп вот-вот расколется пополам.
Чье-то лицо появилось в поле его зрения, и боль прекратилась, даруя благословенное облегчение. А потом обладатель этого лица заговорил, голосом незнакомым и в то же время таким, к которому он неосознанно испытывал ненависть.
– Я ваш друг, мистер Бреннан. Я здесь, чтобы вам помочь, – произнес этот голос, но лицо принадлежало плохому парню, Литтону, и Бреннан кинулся на него, забыв о том, что он связан.
– Не достаточно, – сказал обладатель лица, коварный и разыгрывающий сожаление, которого он на самом деле не чувствовал. Тот Литтон не был способен на какие бы то ни было чувства, нельзя терять связь с реальностью. Теперь ему не казалось, что с ним разговаривает лицо, лишенное тела. Он точно знал, что этот монстр – Литтон, а Тиернан все еще у них, и поэтому он должен терпеть.
Должен все это вынести.
Молния ударила вновь, наполнив ревом его мозг, и он попытался удержаться за лица и воспоминания о своей семье и друзьях. О…женщине. Эта женщина – он видел ее лицо. Прекрасные темные глаза и кожа цвета сливок. Темные шелковистые волосы, которые ему захотелось вновь обернуть вокруг пальцев, и вдруг он осознал, что это – Тиернан. Он сложил ее имя из тех частей головоломки, на которые распался его мозг и вознес молитву Посейдону – нет, не Посейдону.
С чего бы ему молиться Посейдону? Проклятие Посейдона – что-то связанное с проклятием Посейдона.
Молния ударила еще раз. И снова, и снова, и снова.
Каждый раз, когда это прекращалось, лицо нависало над ним снова. Лицо говорило с ним. Твердило, что является его другом.
И каждый раз он отвергал это.
Наконец, лицо исказилось яростью. Оно закричало на Бреннана и отдало приказ увеличить молнию до максимального уровня.
Иногда слышался другой голос, произносящий разные вещи. Красная зона. Опасность. Те слова определенно должны были что-то означать, но единственно, что он понимал – это молнию. Женщина. Какая женщина? Молния убила женщину?
Лицо вернулось. Оно было странно пунцовым с глазами навыкате.
– Запомни это. Я – твой друг, и ты будешь делать то, что я тебе скажу. Ты помнишь это?
Бреннан не мог вспомнить ничего, даже женщину. Женщину? Но давно бездействующая память вернулась к нему и он кивнул.
– Да, – сказал он, но его голос был слабым и сорванным, и он не знал, слышало ли его слова лицо. – Я помню.
Лицо расплылось в улыбке. И молния вернулась, разрушая весь мир, пока тот не превратился в черное пятно.
Бреннан открыл глаза, обнаружив, что лежит на стуле. Он помнил этот стул. Из него била молния. Его сознание представляло собой путаницу разрозненных образов и противоречивых импульсов, разрываясь между настоятельной необходимостью вознести молитву Посейдону и желанием поверить этому лицу. Нет, не лицу. Доктору Литтону. Другу Бреннана.
Он повернул голову и увидел Литтона, сидящего на стуле около ряда компьютеров и разговаривающего с другим мужчиной. Этот второй был ему знаком. Опасный. Смит. Нет, Смитти. Смитти. Тот, кого следует остерегаться.
Слишком поздно. Он снова медленно, болезненно обретал душевное равновесие, хотя его сознание все еще оставалось хаотичным кошмаром. Он знал, кто он и где находится.
Он знал, что должен подыграть.
Литтон обернулся и увидел, что он очнулся. Он и Смитти поднялись и прошли через всю комнату и уставились на Бреннана, который осознал, что все еще привязан к стулу.
– Вы знаете, кто вы? – спросил Литтон.
– Бреннан, – прохрипел он. – Воды.
Литтон кивнул и один из его лакеев принес стакан воды с соломинкой и позволил Бреннану сделать несколько глотков, прежде чем унести.
– Вы знаете, кто я? – Литтон впился в него взглядом и затаил дыхание.
Бреннан какое-то время внимательно на него смотрел, выжидая, и стараясь, чтобы его ответ прозвучал правдоподобно.
– Литтон, – проскрежетал он. – Мой друг.
Лицо Литтона преобразилось, и он на самом деле захлопал в ладоши.
– Я знал это. Я знал, что он поддастся, Смитти! – Он похлопал Смитти по спине и только Бреннан заметил отблеск желание убить, на мгновение промелькнувший в глазах наемника.
– Неужели? Не очень-то я в это верю, – сказал Смитти, внимательно глядя на Бреннана. – Слишком уж все гладко.
Литтон фыркнул.
– Гладко? Ты идиот и ничего не понимаешь в науке. Ни одному человеку прежде не требовалось так много. Он принял столько же, сколько и самые сильные оборотни. Какими бы сильными ни были мутационные изменения его мозга, мы смогли их преодолеть. Он наш.
Мужчина протянул руку и потрепал Бреннана по щеке. Ему потребовалась вся его отточенная двумя тысячами лет дисциплина, чтобы не оттяпать кусок от руки Литтона.
– Разве вы не мистер Бреннан? Мой друг? – задал вопрос Литтон, снова тем же мурлыкающим голосом, от которого Бреннана охватывала злость.
Воздействие машины не прошло бесследно и его затошнило. Вместо этого он улыбнулся.
– Да. Мой друг, – сказал он уже громче. – А теперь спать?
– Да. Теперь вы должны спать. Мы приготовили ваше помещение. – Литтон кивнул Смитти, который приказал охраннику освободить Бреннана.
Они помогли ему подняться, но Бреннан заметил, что Смитти и другой охранник, держатся несколько особняком, вне пределов его досягаемости, хотя они снова целились в него. Поначалу они должны были помогать ему идти, но ему удалось доковылять обратно по коридору.
Когда они вошли в ту же самую комнату, где он провел всю ночь, то понял, что они собираются снова посадить его в камеру.
– Клетка? – сказал он, упираясь в дверях. – Не комната? А кровать?
– Мы поставили туда койку, да и ванная тоже есть, – мягко сказал Литтон, и Бреннан обернулся, чтобы взглянуть. Конечно же, кровать в комплекте с одеялом и подушкой стояла с одного боку клетки. Охранник держал дверь клетки открытой, пока другой открывал дверь в задней части камеры, которую он не заметил минувшей ночью. Вероятно из-за того, что это была просто часть стены. Очевидно, в ней был скрытый механизм, с помощью которого она и открывалась. За ней была видна небольшая ванная комната.
Легкий шум, подобный тому который производит раненое животное, привлек его внимание и он повернул голову, чтобы посмотреть. В соседней камере, в которой все еще была заперта дверь, стояла женщина, которую била дрожь. Она пристально смотрела на него, и он почувствовал в своем сознании едва заметный намек на узнавание. Он ее знал?
Кто бы она ни была, она была симпатичной. Ее можно было бы даже назвать красивой, если бы не бледное, заплаканное лицо и красные глаза. Наверное, она испытывала страх.
Вероятно, так оно и было.
Но обрывки памяти покинули его сознание, и ему было нечего предложить этой женщине, что могло бы ее утешить или дать надежду. Даже он, опытный атллантийский воин, был не в силах избежать этого кошмара. На что тогда надеялась она?
– Бреннан? – вымолвила она дрожащим от невероятной силы эмоций голосом. – Ты в порядке? Ты…помнишь меня?
Непонятная вспышка озарила его сознание. Имя? Чувство? Но затем исчезла без следа, оставив его в состоянии крайнего изнеможения. Он покачал головой.
– Мне очень жаль. Я очень устал.
Литтон схватил его за руку, уставившись на Бреннана, затем перевел взгляд на женщину.
– Это Трейси Баум. Вы пришли с ней. Ваша долговременная память не должна была пострадать, – сказал он, всматриваясь в глаза Бреннана. Неожиданно ученый отшатнулся.
– Его глаза. Посмотри на его глаза, – сказал Литтон.
Смитти встал напротив Бреннана и уставился ему в глаза, затем медленно попятился и взял его на мушку, держа оружие обеими руками.
– Они светятся, – сказал он решительно. – Может, теперь мы выясним, что за чудо-юдо угодило нам в лапы.
– Он что, не человек? – Литтон спешно отошел назад. – Но…но ведь он и не оборотень.
Смитти полоснул Литтона взглядом полным отвращения.
– В этом огромном, безнравственном мире, есть вещи похуже, чем оборотни и вампиры, знаете ли.
Бреннан хотел спросить человека, откуда он узнал, или что конкретно было ему известно, но внезапно перед глазами поплыли черные круги и он снова споткнулся, чуть ли не падая.
– Устал, друг, – сказал он Литтону.
– Поместите его в камеру, – приказал Смитти, и двое охранников бросились, чтобы помочь Бреннану войти внутрь. Они толкнули его на койку, и он попытался сохранить вертикальное положение, но завалился на бок.
Женщина кинулась к решетке, разделяющей их камеры. Она отчаянно рыдала. Ее страдание отозвалось страшной болью у него в груди, и он не понимал почему.
– Бреннан, я – Тиернан. Ты не можешь меня не помнить. Ты должен.
Тиернан? Что-то промелькнуло, затеплился крохотный огонек в глубине этой черноты его сознания, но очень быстро потух под действием истощения и отголосков боли. Каждый мускул его тела ломило, как если бы он столкнулся с лавиной.
– Что она сказала? – спросил Литтон. – Тиернан? Какая еще Тиернан? Мы знаем вас, мисс Баум. Трейси Баум. Что это за слово Тиернан? Какой-то код?
Женщина рассмеялась, а слезы продолжали струиться по ее лицу. Бреннан попытался стряхнуть с себя сонливость, уверенный в том, что ее слова должны были значить для него что-то очень важное. Но она рухнула на колени, на жесткий-жесткий пол.
– Ага, код, – наконец сказала она. – Он означает, что мы по самые уши в дерьме.
Бреннан хотел помочь ей. Она выглядела очень печальной и испуганной, когда они открыли клетку и пришли за ней. Он знал, в чем состояла его миссия. Он должен защитить человечество. Он был воином Посейдона, и Конлан послал его…
Но дальше зияла пустота. Его миссия была стерта, а сознание представляло собой чистый лист, и, не смотря на то, что он продолжал бороться, его снова поглотила темнота. Погружаясь в пучину черноты, он услышал, как закричала женщина.
