Строгие правила (СЛР, 18+)

леон:

...

Mokus:

...

Ксанка:

 » Глава 26

От легкого прикосновения губ по спине пробежали мурашки. Знакомый аромат мужского одеколона пощекотал ноздри. Не размыкая век, я лениво улыбнулась. Самое лучшее утро!
Но тут вдруг с меня сорвали одеяло, и прохладный ветерок из открытой лоджии прошелся по коже. Я недовольно поежилась.
– Соня, вставай, хватит дрыхнуть.
– Ммм... – только и промычала я. И даже отсутствие одеяла и ночной сорочки не стесняло меня сейчас нисколько. Я схватила Женину подушку и накрыла ею голову.
– Так, Алина! – Этот нахал, не церемонясь, залез на кровать, сел на мою попу и стал меня щекотать.
– Не-ет, Женя, перестань! – простонала я, еле сдерживая смех. Лень было даже смеяться.
– Потом снова ляжешь. Давай кофе выпьем, и я на работу поеду.
Его пальцы пробрались к груди и погладили соски.
– Же-ень! – Я заерзала под ним, чувствуя, как волна возбуждения прокатывается по коже.
Приподняла подушку и глянула на часы. Девять утра.
– А тебя не смущает, что спать я легла всего три часа назад? – возмущенно захныкала я, снова утыкаясь в подушку. – По твоей вине причем.
– Рядом со мной у тебя вечный недосып будет. – Еще и насмехается гад. – Но ты можешь отсыпаться, пока я на работе.
Женя наклонился и стал целовать мою спину, касаясь кожи языком.
– Ммм... Так хорошо! – выдохнула я, наслаждаясь минутами блаженства. Рай!
– Если не хочешь, чтобы я задержался в постели еще на час и у меня сорвалась деловая встреча, будь добра подними свою соблазнительную задницу с кровати и пойдем пить кофе.
Он поднялся, но покидать комнату не спешил. Хочет, чтобы я встала и голая продефилировала перед ним? Не вопрос!
Резким движением скидываю подушку с головы, потягиваюсь как кошка, после чего переворачиваюсь на спину и вызывающе смотрю на своего мужчину. Женя уже полностью одет: белая рубашка, сексуально обтягивающая предплечья, заправлена в темно-серые строгие брюки. Он скрестил руки на груди, отчего мышцы так красиво и отчетливо выступают под тонкой тканью.
Я не спеша поднялась с кровати и, демонстративно покачивая бедрами, прошествовала мимо Колосова к двери. Улыбнулась, чувствуя на себе прожигающий взгляд зеленых глаз. Облокотившись о дверной косяк, обернулась.
– Надеюсь, к нам больше никто не пожалует без приглашения? Или мне на всякий случай накинуть твою рубашку?
Женя изогнул бровь, губы дрогнули в подобии улыбки. А я продолжила свой путь до ванной комнаты, где с удовольствием забралась под душ.
Спустя минут двадцать я уже входила на кухню. Женя сидел на высоком стуле у барной стойки и смотрел на меня, сжимая в руках чашку с кофе.
Приблизившись к нему вплотную, я поцеловала его в губы и взяла чашку из рук. Сделала глоток. Поморщилась. Очень крепкий.
– Как ты это пьешь? – поставила чашку на стол.
– Люблю крепкий кофе. – Он носом уткнулся в мою макушку и стал поглаживать поясницу через ткань рубашки, которую я снова нагло нацепила после душа. – Чем займешься сегодня?
– Хочу прогуляться по магазинам.
– Кстати, Мила тебя вчера обыскалась. Ты почему трубку не брала?
– У меня телефон сломался. – Я прикусила губу, надеясь, что Женя не будет уточнять причину «поломки». – Сегодня куплю новый.
– Она хотела с тобой ресторан заказать. У нее с Андреем скоро годовщина свадьбы.
– О! Да ты что? Уже год... – задумчиво произнесла я, вспоминая, как хотела в прошлом году прилететь на свадьбу подруги, но именно тогда Ваня заболел ангиной. Пришлось сказать Миле, что меня не отпустил шеф. В тот момент я была даже рада, что так вышло.
– Да, год. Ты кстати реши уже насчет нашей свадьбы. Хочешь все на высшем уровне или в джинсах распишемся?
– Ну, за две недели мы вряд ли успеем организовать пышное торжество. И это так утомляет. – При воспоминании о предсвадебных хлопотах пятилетней давности я нахмурилась. Понимание, что в прошлом так и не поставлена точка, тяготило как никогда.
– Ну да! Забыл, что у тебя уже есть опыт в этом деле, – холодно произнес Женя.
Я опустила руки на его грудь и стала машинально теребить пуговицы рубашки.
– Жень, давай не будем вспоминать об этом. Я очень хочу стать твоей женой. И не расстроюсь, если мы просто распишемся, а после с тётей Катей, Милой и Андреем отпразднуем в ресторане.
– А твои родители? – Женя нахмурился.
Мои родители! Я тяжело вздохнула, понимая, что тянуть больше нельзя. Пора рассказать ему о сыне. Пора!
– Я им позвоню. Они сейчас в круизе, все равно не успеют приехать. – И после небольшой паузы добавила: – Я должна тебе кое-что сказать.
Женя молча смотрел прямо мне в глаза, и от его взгляда моя уверенность медленно таяла. Но я все же открыла рот, чтобы произнести фатальную фразу, когда тишину кухни нарушил телефонный звонок. Боже, как предсказуемо!
– Подожди, только отвечу. – Женя поцеловал меня в макушку и посмотрел на экран. Тяжело вздохнул. Я проследила за его взглядом. «Екатерина».
Он что действительно записал в контакты свою девушку... бывшую девушку «Екатериной»?
– Прости. Я звонил ей с утра, спрашивал, когда и во сколько вещи можно завезти.
Я плотно сжала губы и кивнула. Хотела отойти, но Женя крепко притянул меня к себе свободной рукой.
– Да, Кать?
– Ну что? Не терпится избавиться от моих вещей? – услышала я визг «Екатерины».
– Это твои вещи. Логичнее, если они окажутся у тебя. Разве они тебе не нужны?
– Я сейчас не в городе! Вернусь в воскресенье, часов в семь. Тогда и привезешь.
– Может, я завезу их твоему отцу? Предупреди его, что я приеду.
– Он в отпуске. Как и все нормальные люди. В воскресенье пришлю смску, как буду дома, – резко произнесла Катя и сбросила вызов.
Женя тихо выругался и швырнул айфон на стол.
– А где она? Вчера ведь только вернулась, – спросила я, наблюдая, как он нервно постукивает пальцами по столешнице и смотрит куда-то в стену.
– Не знаю. Мне все равно. Может, к друзьям на дачу рванула. Хотел завтра, не дожидаясь выходных, со всем этим разобраться.
– Ну, и ладно. В воскресенье тогда отвезем.
– Я сам отвезу.
– Что? – Округлив глаза, я уставилась на Колосова, пытаясь понять, шутит он или нет. Судя по невозмутимому выражению лица, он не шутил. – Я не буду сидеть дома, пока ты у своей этой... Я в машине тебя подожду...
Жене нахмурился, и я сразу осеклась.
– Алина, перестань глупить. Не веди себя, как ребенок.
Я прикрыла глаза, сделал глубокий вздох. Вроде помогло. Посмотрела на Женю.
– Екатерина?
Женя слегка нахмурился, явно не понимая о чем я.
– Твоя бывшая девушка всегда была вбита в телефоне, как «Екатерина»?
– А как надо? – Женя пожал плечами и снова потянулся за кофе.
– Ну, наверное, так, как ты ее называл в реальной жизни. Катя, Катюша... Екатерина – как-то слишком официально.
– Нормально. – Колосов улыбнулся своей неподражаемой улыбкой.
Нет, я, конечно, рада, что для него это «нормально», но теперь меня терзал вопрос, как записана в его контактах я. Спрашивать об этом было неловко, но я все-таки не выдержала и ляпнула:
– А меня как назвал?
Представляю, как я выглядела в этот момент в Жениных глазах. Точно кот из «Шрека». По его смеющемуся взгляду можно было легко догадаться, что он тоже вспомнил эти несчастные глазки рыжего хулигана. Потянувшись за айфоном, Женя пару раз провел пальцем по экрану и развернул его ко мне.
Рядом с моей фотографией, где я была запечатлена спящей с разметавшимися по подушке волосами (и когда только успел?), красовалось короткое: «Алька». Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и опустила взгляд на рингтон: CrazyTown – Butterfly.
– Алька? Сладкая детка?! Боже, Колосов, ты неисправим!
Я толкнула его локтем в бок, и мы оба расхохотались.
И этот мужчина – мой! Мой будущий муж, отец моего ребенка! Это ли не рай? Это ли не счастье? Я забрала из Жениных рук телефон, положила на стол и поцеловала его в губы. Женя страстно ответил на поцелуй, но потом положил ладонь мне на щеку и отодвинулся, прикоснувшись своим лбом к моему. Услышав, как он тяжело дышит, я улыбнулась.
– Люблю тебя, – хрипло прошептал он и нежно провел пальцем по щеке.
– До одури? – Я не смогла сдержать улыбку, но Женя даже бровью не повел, продолжая пожирать меня своими удивительными глазами, лишая возможности дышать.
– Ага... – И снова поцеловал так страстно, глубоко, что у меня подкосились ноги. Спустя некоторое время он нехотя отстранился.
– Мне пора, детка. – Даже хрипотца в его голосе возбуждала. Как же я его люблю. Как я смогла все эти годы нормально существовать вдали от этого мужчины?
– Иди, конечно. Я ведь не держу тебя, – прошептала я, на что Женя усмехнулся.
– Держишь. Еще как держишь. Связала по рукам и ногам, шелохнуться не могу. Целый день только о тебе и думаю. – Последние слова он произнес шепотом: – Точно приворожила.
– А иначе в меня никак не влюбиться? Только с помощью черной магии?
– Просто чтобы тебя любить, надо быть клиническим психом. – Женя со смешком перехватил мои руки, когда я собиралась ударить его по груди.
– Не буду с тобой спорить, Колосов!
– Значит, мы идеальная пара: псих и ведьма. – Женя щелкнул меня по носу и, стянув пиджак со спинки стула, направился в прихожую. Я, конечно, пошла за ним.
– Когда ты мою машину пригонишь? – спросила я, когда Женя уже открывал входную дверь.
– Когда станешь Колосовой.
Я тяжело вздохнула.
– Издеваешься?
Женя, улыбаясь, притянул меня к себе за талию, а я уперлась руками ему в грудь.
– Нисколько. Как выспишься и купишь телефон, позвони мне. Вечером съездим, заберем твои вещи. Хорошо?
Я только кивнула в ответ и поцеловала его на прощание.

Первое, что я сделала, купив телефон, – позвонила маме. До ужаса хотелось услышать голос Ванечки. Такой родной и такой далекий... Слушая, как он лепечет о том, что вчера увидел, в каких местах побывал, я еле сдерживала слезы. Я безумно скучала по Ване, но в данный момент причиной слёз был тот факт, что я сама лишила ребенка нормального детства рядом с отцом, а Женю – возможности наблюдать за развитием сына и участвовать в его жизни.
После разговора с Ваней и мамой, я медленно направилась в сторону дома, который, думала, всегда буду обходить стороной. И очень надеялась, что пока дойду до знакомой высотки, моя решительность покинет меня, но этого не случилось. Было страшно! Тряслись не только руки, все тело колотило от страха. Но вступать в новую жизнь можно только тогда, когда в прошлом поставлена жирная точка!
И вот я стою перед дверью квартиры Антона и нервно тереблю в руках ремешок сумки. Прежде чем нажать на звонок, в голове раз за разом прокручиваю один и тот же вопрос: так ли это важно? Может, просто закрыть дверь в прошлое, не проворачивая ключ? Но в какой-то момент срываюсь и жму на кнопку звонка, в надежде, что Антон не переехал и в данный момент дома. Приехал на обед. Как раньше...
Дверь открылась.
Антон стоял на пороге и изумленно хлопал глазами. Как будто увидел призрак.
Не ожидал...
– Алина... – Он выдохнул мое имя и провел ладонью по лицу.
А я смотрела в некогда родные глаза и не могла сдержать слез. Смахнула одну слезу... другую...
Осознание всего ужаса случившегося пять лет назад обрушилось на меня лавиной. Я прижала ладонь к губам.
– Можно войти? – произнесла глухо, не отрывая взгляда от его каменного лица.
Наконец, Антон опомнился, тяжело вздохнул и, шагнув в сторону, открыл дверь шире.
– Проходи, раз уж пришла, – холодно произнес он.
Я вошла в прихожую. С моего последнего визита здесь абсолютно ничего не изменилось, кроме... пары женских туфель рядом с обувной тумбой. Я замерла.
– Ты не один? – Черт! Что ж так губы дрожат?
– Пока один. – Антон прикрыл за мной дверь и направился в сторону кухни. Я разулась, по привычке рукой потянулась к вешалке, на которую обычно вешала свою сумочку, и снова замерла. Там уже висела чья-то женская сумка. Прикусила губу и вместе с сумочкой пошла за Антоном.
Он стоял, спиной опираясь о раковину, руками сжимая её края. Я обратила внимание, как напрягаются, а потом расслабляются его пальцы. Впервые, когда мы одни, между нами такая страшная неловкость.
Я села за стол. Повесила на спинку стула сумочку и посмотрела на Антона, но тут же отвела взгляд. Положила руки перед собой. И готова была поклясться, что слышу, как постукивают костяшки пальцев о деревянную поверхность. Убрала руки на колени. Нахмурилась, пытаясь хоть как-то сдержать чувства и эмоции, что так и норовили вырваться наружу.
Антон все продолжал смотреть...
Сердце пропустило удар. Зачем я так с ним поступила? Почему не рассталась нормально?
– Зачем пришла? – уже вполне спокойно спросил Антон.
А меня всю трясло. Надо взять себя в руки, и если уж пришла, не молчать!
Я вскочила со стула, обошла его и остановилась, руками схватившись за спинку.
– Я... я... хотела извиниться. – Дрожь в голосе и трясущиеся губы, должно быть, делали меня ничтожной и жалкой в глазах Антона.
Он плотно сжал губы и кивнул. Несколько секунд продолжал молча смотреть на меня.
– Спустя пять лет? – наконец хрипло произнес он. – Не кажется ли тебе, что поздновато для извинений?
От меня не укрылись металлические нотки в его голосе, дышать стало еще труднее.
– Антон... Мне... – Я не могла продолжить фразу, мешал комок в горле.
– Знаешь, Алина, каково это – изо дня в день ломать голову над одним вопросом: «Почему?».
Антон замолчал, сверля меня взглядом, а я и рта не могла раскрыть.
– Алина, почему?
– Антон... – Его имя сорвалось с губ вместе со всхлипом. Я сделала шаг ему навстречу, на что Антон только тяжело вздохнул и отвернулся.
– Что я делал не так? – не глядя на меня, спросил он.
Я хотела ответить, но дрожащие губы не смогли разомкнуться. И после длительного молчания Антон снова посмотрел мне в глаза.
– Что, Алина? Что я делал не так? – более твердо повторил он свой вопрос.
Я только замотала головой. Отвечать не было сил.
– Я хоть раз тебя чем-то обидел?
Снова нет слов. Смахнула слезы со щек.
– За все время я ни разу голоса на тебя не повысил, во всем тебе угождал. Недостаточно сильно любил?
– Всё не так.
– Тогда чем я заслужил такое отношение? Чем?
Антон начал закипать. С каждым вопросом его голос становился тверже и громче. Я чувствовала, что еще немного, и он взорвется.
– Алина, неужели я не заслужил простого объяснения?! Обычного расставания? Нормального разрыва отношений? Я ведь любил тебя. Почему ты так поступила? Почему?
– Я не могла... – прохрипела я, прикрывая рот рукой. Сердце рвалось на части.
– Не могла? – опешил Антон и замолчал.
Не было сил больше смотреть ему в глаза. Я опустила взгляд, из горла вырвался новый всхлип, который окончательно меня сломал. Я согнулась, обхватила живот руками и зарыдала в голос.
– Прости... Антон... Прости... умоляю.
– Почему просто не сказала, что не хочешь выходить за меня? Почему вовремя не поставила точку в этом абсурде? Ведь именно так ты назвала наши отношения в своей записке. Если тебе они были в тягость, почему не сказала мне об этом?
– Я боялась... Не могла... не была уверена, что хочу разрыва.
Антон сделал шаг ко мне, но остановился.
– И прозрение пришло именно в день свадьбы? Так, что ли?
Я продолжала рыдать, мечтая прокрутить время назад и просто пройти мимо этого дома, не заходить в подъезд, не вызывать этот чертов лифт, не выбирать нужный этаж, не нажимать кнопку звонка... Почему я пять лет назад просто не поговорила с ним? Почему?
– Ты меня хоть любила? – вдруг тихо спросил Антон.
– Любила. – Я выпрямилась и посмотрела ему в глаза. – Ты мне был очень дорог.
– Тогда почему? – зарычал Антон, снова теряя контроль. – Почему? Я бы все понял! Все принял! Мы бы отложили свадьбу. Мы бы...
Он осекся и вперил в меня хмурый взгляд. В нем читались боль, обида и... прозрение.
– У тебя кто-то был?
Боже! Что ему сказать? Правду? Что все эти годы я любила другого? Нет, Антона я тоже любила, но это была не та любовь. Моя любовь к нему больше походила на чувства к лучшему другу, брату. Не более. Жаль, что я только сейчас это поняла.
– Алина, ответь на вопрос.
– Я не знаю, как ответить на этот вопрос.
– Ты училась на филологическом факультете. Попробуй сформулировать.
Как? Как мне ему рассказать? Раз уж решилась прийти, нужно признаться во всем, наконец. Пусть это причинит ему боль, но врать больше нет сил.
– Понятно. – Антон опустил голову и обхватил пальцами переносицу.
– Нет, Антон. Все не так. Все сложнее, – прошептала я.
– Это ты мне сейчас говоришь про «сложнее»? Мне? Тому, кто был уверен, что девушка, в которой он души не чаял, отвечает ему взаимностью? Нет, Алин, я видел, что с тобой что-то происходит, чувствовал, что ты отдаляешься. Просто думал, это обычный предсвадебный невроз. Надеялся, что после свадьбы у нас все наладится.
– Прости, Антон. – Я сцепила пальцы, мечтая прекратить, наконец, утопать перед ним в слезах.
– Я так боялась причинить тебе боль своими словами. Знаю, я трусиха. Просто тем летом я встретила человека, который однажды... Которого я любила. Долгое время я считала, что... все осталось в прошлом. Но оказалось, это не так. И к сожалению, понять я это смогла только в ночь перед свадьбой. Прости, но я не могла и не хотела тебя обманывать.
Я видела, как с моими словами меняется выражение его лица, понимала, что ему больно и неприятно это слышать, но мне необходимо было все объяснить. Причем в максимально правдивой форме.
– Ты мне изменяла? – Еще один вопрос в лоб, от которого перехватило дыхание.
– Нет! – Я поспешно замотала головой. Только в тот же момент до меня дошло, что это ложь! Что ночь перед свадьбой была именно изменой. Да, я отдалась Жене, потому что любила его. Да, я настроила себя на расставание с Антоном. Но в любом случае это было изменой! Но что даст Антону эта правда? Новую боль, унижение? Поэтому я все же решила умолчать о той ночи.
– Спасибо хоть на этом. – От его слов внутри все сжалось. Как я могла так поступить с ним? С нами? – Разве трудно было прийти тогда, пять лет назад, ко мне перед свадьбой... Неужели сейчас легче, Алин? Я пять чертовых лет жил и не понимал причины твоего побега. Пять лет, как дурак, все анализировал наши отношения. Подойди ты ко мне за десять минут до регистрации и скажи, что боишься, что тебе не нужна эта свадьба, что тебе... мы не нужны... Я бы все понял!
– Я собиралась с тобой поговорить, хотела все рассказать. Просто утром дома такой бардак был. Вся эта суета, бешеная активность моих родственников... Я ничего не понимала, ничего не чувствовала. Казалось, просто выпала из реальности. Очнулась только в ЗАГСе. Я понимала, что так нельзя, но боялась посмотреть тебе в глаза. Я бы не смогла расстаться. Я бы вышла замуж, и мы бы оба были несчастны. Ты бы быстро разочаровался во мне. Потому что я никогда не сделала бы тебя счастливым.
Я вытерла слезы и замолчала. Сердце бешено стучало в груди, отдаваясь набатом в голове.
– Не разочаровался бы. Я два года мирился с твоим характером, с твоими странностями, с тараканами в твоей голове... Потому что помню нашу встречу, помню какой ты была первые полгода наших отношений.
Сказать, что я была удивлена – ничего не сказать.
– Да, Алина. Я не слепой и не дурак. Не трудно догадаться, почему девушка в шестнадцать лет шарахается от мужчин. Я все принимал, каждый каприз твой пытался исполнить, себя выставлял виноватым почти в каждой ссоре. И в душу не лез с расспросами, потому что не хотел вскрывать старые раны. Теперь, когда ты стоишь передо мной, понимаю, что был прав. Я постоянно надеялся только на одно: ты оценишь! Полюбишь меня так же, как я тебя любил. А в итоге не заслужил даже элементарного уважения.
– Я любила тебя. Любила и уважала...
– Ложь! Все ложь! – неожиданно взорвался Антон. Я вздрогнула от испуга. – Если бы уважала, не бросила бы в ЗАГСе с клочком бумаги в руках! А пришла бы и все рассказала! Именно так поступают нормальные люди. Я бы все понял, Алина! Черт с рестораном, черт с подготовкой и гостями! Мне на все было бы плевать, только бы ты была спокойна. Только бы тебе было хорошо...
Каждое его слово проникало под кожу словно иголки, причиняя невыносимую боль. Я попыталась поднять дрожащие руки, чтобы вытереть слезы, но тело онемело. Я снова стояла и ревела, глотая слова Антона, которые медленно убивали меня. Они не несли в себе каких-то оскорблений, но в них было столько горечи, боли и обиды, что сердце готово было разорваться.
– Я бы не смогла расстаться. У меня бы духу не хватило сказать тебе тогда в глаза всю правду. Прости, но это был единственный выход для меня. Жестокий и эгоистичный выход. Но вместе нам было бы еще хуже.
Не знаю почему, моя рука вдруг взметнулась вверх и коснулась щеки Антона. Он вздрогнул и прикрыл глаза. Тяжело сглотнул.
– Поверь, я любила тебя, Антон. По-своему, но любила. Просто прошлое неожиданно ворвалось в мою жизнь, а я не была готова к такому повороту. Решила сбежать и от прошлого, и от будущего. Прости меня за все. Я очень сожалею, что так поступила с тобой.
Антон открыл глаза, медленно поднял руку и коснулся моей щеки. Большим пальцем нежно провел по влажной от слез коже. Его словно ударило током. Он резко убрал руку от моего лица, сжал ее в кулак и отступил назад. Сколько же боли было в его глазах! Даже разочарования не было, только обида и боль... Которые он давно уже похоронил в душе, но мое появление снова все всколыхнуло.
Антон прошел к окну и встал ко мне спиной.
– Уходи, Алин. Прошу тебя, – прошептал он, не глядя на меня. – Ждешь моего прощения? Я давно простил. Нельзя долго держать обиду на человека, которого любишь. Даже если он так обошелся с тобой. Просто не жди, что при очередной встрече я по-братски кинусь в твои объятия, и не осуждай, если даже не поздороваюсь. Я очень хочу верить, что ты поборешь свои страхи, и никто больше не окажется в таком же дерьме, как я.
Что же я наделала?
– Знаю, что не имею права спрашивать, но вижу, ты живешь с кем-то. Ты счастлив? Я очень хочу, чтобы ты был счастлив. Ты этого достоин.
Некоторое время Антон молчал. Думая, что он не ответит, я взяла сумочку и направилась к двери, когда уже на пороге кухни услышала:
– Она любит меня. – Почти шепотом. Еле слышно. – И я люблю. По-своему.
Я в последний раз оглянулась. Антон продолжал смотреть в окно, руками упираясь в подоконник.
– Я очень благодарна тебе. Именно ты в свое время смог вытащить меня из болота. И я, правда, тебя любила, просто судьба решила снова испытать меня на прочность.
Антон опустил голову. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем я покинула квартиру, которую когда-то считала своим домом.
Как в тумане я спустилась на лифте и вышла на улицу. Свежий воздух не смог привести меня в чувства. Надо скорее уйти отсюда. Я достала сотовый и, набирая номер Милы, направилась в сторону Жениного дома.
– Привет, Аль! – как всегда радостно ответила подруга.
– Мил, ты можешь меня забрать сейчас? – прохныкала я в трубку.
– Что случилось? Ты где? Конечно, заберем! – Вот! И почему я сразу не обратила внимания на употребление этого глагола во множественном числе?
– Помнишь, где дом Антона? Я иду от него по проспекту в сторону центра.
– Какого Антона? Ты что там делала? – спросила подруга, а на заднем фоне мне почудились мужские голоса.
– Потом расскажу. Заберешь?
– Какого Антона? – раздался в трубке приглушенный голос Жени. В глазах потемнело. Только не это!
– Алло! – Видимо, он все-таки вырвал у Милы телефон. – Ты где?!
– Жень, я все объясню. – Я снова всхлипнула. Черт! – Иду по проспекту Победы к твоему дому.
– Нашему дому! – рыкнул Женя. – Через пять минут подъеду. Никуда не сворачивай.
Сбросил вызов. Вот и все! Жить мне осталось недолго.
Продолжая всхлипывать, я направилась по проспекту. В голове царил полный бардак. Мысли путались, из-за бесконечных слез заболела голова.
Рядом со мной, свистя шинами, резко притормозил внедорожник. Не надо быть экстрасенсом и даже смотреть на номера, чтобы понять, кто за рулем. Я подошла к пассажирской двери, открыла ее и нерешительно села. Бросила быстрый взгляд на Женю, который даже не посмотрел в мою сторону. Просто тронулся с места, не отрывая взгляда от дороги. Временами он нервно переключал скорость, отчего машина резко дергалась вперед. Я уперлась рукой в панель. От его злости воздух в салоне стал наэлектризовываться. На душе стало совсем гадко. Снова все испортила. За один день двух мужчин вывела из себя!
В таком напряженном молчании мы доехали до дома. Не говоря ни слова, Женя припарковал машину, вышел и направился к подъезду. И за все это время не удостоил меня даже мимолетного взгляда.
Дома он бросил ключи на обувную тумбу и сразу же пошел на кухню. Затаив дыхание, я последовала за ним.
Женя снял пиджак и, не церемонясь, бросил его на... стол! От его молчания уже хотелось закричать. Я подошла, взяла пиджак и аккуратно повесила на спинку стула, дрожащими пальцами стала смахивать с него невидимые пылинки. На глаза навернулись слезы. Господи, как же я устала реветь!
Повернулась к Жене, который все это время следил за мной, спрятав руки в карманы брюк.
– Я слушаю.
И меня понесло!
– Жень, я просто хотела поставить точку в прошлом. Прости, что ничего тебе не сказала, но мне необходимо было все ему объяснить, отпустить, наконец, то, что мешало мне нормально жить. Из-за этого я боялась возвращаться в город. Понимаешь, ведь нас связывали два года...
– Мне плевать, сколько лет вас связывали! – взорвался Колосов и ударил кулаком по барной стойке. – Ты пять лет назад все закончила. Понимаешь? Все! После боя кулаками не машут!
Держась одной рукой за стул, я стала медленно оседать на пол.
– Жень, ты не понимаешь. Я так виновата перед ним...
– Конечно, не понимаю, – перебил Женя, повышая голос. – Куда мне? Ведь меня никто никогда не бросал! Какого черта ты к нему помчалась?
– Жень... Пойми, пожалуйста...
– Что понять? Что моя будущая жена решила проведать своего бывшего жениха? Что понять? Не ты ли сегодня утром не хотела отпускать меня одного к Кате? А если я сейчас сорвусь к ней?
Он прав! Как всегда прав!
– Боже! Алина, когда ты уже научишься думать и принимать такие решения, от которых никому не будет хуже? Когда?
Я уткнулась лицом в ладони. Сердце колотилось в груди, как бешеное. Казалось, оно сейчас просто взорвется. Меня всю трясло.
– Женя, прости. Я столько разрушила. Столько всего натворила. Мне хотелось хотя бы здесь все объяснить. Ведь он любил меня.
– И ты думаешь, что ты такая хорошая, спустя пять лет появилась в его жизни, объяснила, что к чему, и он радостно и легко вздохнул полной грудью? Да ни черта подобного! Если по-настоящему любил, то ему сейчас хр*ново как никогда. По себе знаю. Своим визитом ты сделала только хуже.
Женя замолчал. А я продолжала сидеть на коленях и рыдать, уткнувшись ладони.
– Тебе стало легче? – уже более спокойно, но с долей злости, произнес он.
Я помотала головой и издала новый всхлип. Мне действительно не стало легче. Ни на грамм. Сердце болело за Антона.
– Я надеялась, что станет. Верила, что смогу отпустить прошлое. Я просто хотела извиниться.
– Какая же ты дура, Алина. Ему твои извинения до лампочки, понимаешь?
От его крика во мне все будто оборвалось. Я снова заревела, мечтая, чтобы этот день быстрее завершился.
– Да не реви ты! – рявкнул Женя и, судя по звуку шагов, ринулся прочь из кухни, оставив меня одну. Я попыталась привести себя в чувства, но никак не могла успокоиться. Сколько еще предстоит раскрыть тайн, прежде чем мы с Женей сможем зажить нормальной семейной жизнью? Сколько мне придется еще выслушать от него, когда он все узнает?
Я попыталась глубоко вдохнуть, отчего рыдания вырвались с новой силой.
– Да за что же мне это? – послышался голос Жени.
Он вернулся на кухню и подошел ко мне. Я подняла на него заплаканные глаза. Женя наклонился, подхватил меня на руки и направился в сторону спальни.
– Ты ненормальная. Или я ненормальный, если все это терплю, – устало прошептал он, а я носом уткнулась в расстегнутый ворот рубашки, вдыхая его запах. Он ногой открыл дверь, подошел к кровати и сел на нее, позволяя мне обхватить его ногами.
– Прости, любимый, – пролепетала я гнусавым голосом.
– Куда ж я денусь. – Он нежно провел рукой по моей спине вдоль позвоночника. Я еще крепче прижалась к нему. – Кому рассказать, засмеют: успокаиваю свою невесту, которая ревет из-за другого мужчины.
– Нет, не поэтому. Стыдно и тяжело быть причиной бед многих людей. За что ты меня любишь? Я ведь действительно дура и истеричка.
– За то и люблю, что только в моих руках успокаиваешься. Я надеюсь, он к тебе не прикасался? Больно не сделал?
– Нет. Он не такой. – Сердце поймало привычный ритм. Дрожь в теле стала утихать. Дыхание выравнивалось. Только в Жениных объятиях я чувствую себя защищенной и уверенной. А самое главное – любимой.
– Да, я помню об этом, – усмехнулся он и провел рукой по моим волосам.
А я готова была замурлыкать от его ласки.
– Я тебя недостойна... – проговорила я тихо и прикрыла глаза.
– Меня тоже посетила такая мысль. А толку? Все равно придется жениться, раз уж сделал предложение. Слово надо держать.
Я улыбнулась.
Его тихие и нежные слова действовали как снотворное. Женя приподнял меня и уложил на кровать. Сквозь сон я поняла, что он покинул спальню, но довольно быстро вернулся. Коснулся моей руки. На палец скользнуло что-то холодное. Но сил разомкнуть веки уже не было. Над ухом раздался любимый голос:
– Придется мучиться с тобой всю жизнь. Но лучше так, чем без тебя.
Я улыбнулась и окончательно провалилась в сон.

...

Ксанка:

 » Глава 27

Две недели спустя

Человек создан для того, чтобы совершать ошибки. Слабые после них ломаются, а сильные – учатся и набираются мудрости. После чего совершают новые. Видимо, мудрости много не бывает.
В последние дни я поняла одно: все ошибки мы совершаем либо из-за любви, либо от небольшого ума. В моем случае было и то, и другое. Поэтому и ошибок так много.
Завтра третье августа. Завтра я стану Колосовой. Так будет записано у меня в паспорте и во всех прочих документах.
Думаете, я рассказала Жене о сыне?
Рассказала! В одну из недавних ночей. Пока он крепко спал. Оказывается, это несложно. Но повторить такое бодрому и веселому Жене я так и не решилась.
За две недели после Жениного эпистолярного «предложения руки и сердца» я настолько растворилась в нем, что не видела ничего вокруг. Сказать, что я была счастлива... Нет, не могу! От его любви я парила в небесах, но каждый день меня резко сбрасывали на землю мысли о сыне.
Это не единственная ошибка, которую я совершила до свадьбы. Была еще одна! Вероятно, в моих жилах кроме страха уже не ничего не осталось. У всех людей по организму циркулирует кровь, а у меня – страх. Только так я могу объяснить тот факт, что мама до сих пор не знает о моей свадьбе.
Ну, а что? Мне надо было огорошить ее такой новостью спустя две недели после отъезда? Да, именно так все нормальные люди и поступили бы. А вот я решила подождать возвращения родителей и тогда уж поставить их перед фактом. В любом случае торжество было назначено на октябрь. А после него мы с Женей сразу уедем в свадебное путешествие. К тому времени он как раз должен покончить с делом о разводе Ливанова.
А завтра нас ждет регистрация в ЗАГСе, после чего мы поужинаем в ресторане в компании Милы, Андрея и тети Кати.
Когда я планирую рассказать Жене о сыне, которому завтра исполнится четыре года? Хм... Каждый вечер жду, что меня что-то подтолкнет к этому. Но каждый раз ступор и страх ставят крест на моих планах. Я уже привыкла жить с этим. Это уже часть меня. Только такая часть, которая не дает нормально спать ночью, а днем мешает наслаждаться жизнью в объятиях любимого мужчины...
– Что-то интересное там увидела? – Тихий голос Жени заставил меня вздрогнуть.
Колосов стоял на пороге еле освещенной кухни, в то время как я сидела на подоконнике, притянув ноги к груди и упираясь подбородком в колени. Смотрела вроде в окно, но абсолютно ничего не видела. Было уже довольно поздно. Обычно я всегда встречаю Женю с работы, выхожу в прихожую, целую его в губы. Но в последние дни я настолько погрязла в своих мыслях, что даже перестала замечать его возвращение.
Женя включил ночник. Он уже успел снять пиджак, ослабить галстук. Взгляд хоть и уставший, но такой притягательный. Невозможно не любить этого мужчину. Не восхищаться им. Задыхаюсь от одной мысли, что он любит меня, что только я могу к нему прикасаться...
– Уже пришел? – Я постаралась выдавить из себя улыбку, но вышло как-то фальшиво.
Женя медленно направился ко мне и остановился рядом, не отрывая взгляда от моих глаз. По коже пробежал холодок. Что же мне делать?
– Алин, могу я узнать, что у нас происходит? – спросил Женя, делая акцент на «у нас».
Для него теперь не существует «я» или «ты». Уже более двух недель есть только «мы». Он ничего от меня не скрывает. Все рассказывает. А я молчу. Слушаю и молчу. О самом главном... и страшном.
– Думаешь, мы поторопились со свадьбой?
Чем больше я думаю, тем больше сомнений у Жени. Конечно, ведь пока я прокручиваю в голове все эти ужасные мысли, на кухне висит оглушающая тишина. И ответы на Женины вопросы тоже напряженно повисли в воздухе.
– Алин? – Женя изогнул бровь. Пальцами обхватил мой подбородок. Нахмурился. Смахнул слезу с моей щеки.
– Жень, я больше жизни тебя люблю, – прошептала я, всматриваясь в его зеленые глаза. – Обещай, что никогда меня не бросишь.
– Во-первых, что ты там опять себе накрутила, а во-вторых, я уже начинаю бояться, что и меня ждет участь быть брошенным у алтаря. Почему мне кажется, что у нас не все ладно?
– У нас все хорошо. – Я прикусила губу и спустила ноги с подоконника, развернувшись к Жене. Он встал у меня между ног и обхватил ладонями мое лицо.
– Мы можем перенести свадьбу, если ты считаешь, что еще не готова.
– Нет. – Возможно, я очень резко это сказала, потому что Женя начал пристально всматриваться в мое лицо. – Жень?
– Что, милая?
– А есть что-то, чего бы ты мне не простил?
Снова хмурый взгляд.
– Что натворила?
Я покачала головой.
– Просто ответь.
– Измену не прощу. Не прощу, если позволишь другим то, что позволяешь мне.
– Нет, я никогда... Ммм... Как дела на работе?
– Все нормально. С переменным успехом.
– Жень, а ты бы смог, как этот Ливанов, отобрать детей у своей бывшей жены?
– Что за странные вопросы? Я не собираюсь разводиться.
– Ну, чисто гипотетически.
– Чисто гипотетически у меня не будет бывшей жены, – тихо произнес Женя, делая акцент на слове «бывшей». Придвинулся ко мне вплотную и, сохраняя серьезное выражение лица, проговорил: – Либо я женат, либо – вдовец.
– Ну, вдруг я тебя чем-нибудь не устрою, и ты решишь развестись? – Утихомирить свой странный порыв выведать у Жени нужную мне информацию было уже сложно.
Он брезгливо передернул плечами.
– Давай закроем эту тему. Я уже начинаю закипать, как подумаю об этом.
Я отлично понимала, что дальше некуда тянуть со своей тайной, но дикий страх, который пробрался под кожу, отравил мозг.
– Ты ужинала? – Женя потянул меня за руку с подоконника. Я спрыгнула на пол и последовала за ним.
– Нет. Но я и не хочу. Ты сразу в душ?
– Да, и ты со мной.
Я вырвала руку и обняла Женю за талию со спины, продолжая медленно продвигаться к спальне.
– Я тебе пока ужин разогрею. А ты прими душ без меня. Я уже ходила.
Женя резко остановился и развернулся. Снова стал всматриваться в мои глаза.
– Ладно, – как-то странно произнес он. – Тогда потом приму.
Немного позже мы сидели за столом и... молчали. Женя вилкой водил по тарелке, а я рассматривала кольцо, которое он надел мне на палец две недели назад. Очень красивое кольцо. Белое золото, бриллиант в два карата – вечная классика. Я счастлива. Мои мечты наконец-то стали воплощаться в реальность, но что будет, когда Женя узнает о сыне? Как он поведет себя? Бросит меня? Нас с сыном? Господи, что же я натворила? Два самых дорогих человека в моей жизни... и так с ними поступить.
Я уперлась локтями в стол и положила подбородок на ладони. Что делать? Он не простит. И даже его любовь ко мне не станет смягчающим обстоятельством. Почему я не позвонила ему на следующий день после той первой попытки?
Странно все у нас складывается. Не было ни нормального предложения, ни помолвки... Ни «букетно-конфетного периода». Просто любили, мучились друг без друга, умирали от ревности... а потом бац! И все! Я невеста! Невеста мужчины, любовь к которому пронесла через годы, совершая при этом одну ошибку за другой.
Бросила взгляд на Женю и замерла. Его рука с вилкой застыла в воздухе, он исподлобья внимательно смотрел на меня. Скорее всего, со стороны мое поведение кажется ненормальным. Но в душе у меня так и было: ненормально, мерзко из-за лжи, тошно от собственной глупости, никчемности. Он однозначно такого не заслужил!
– Что же тебя беспокоит? – спросил Женя, слегка нахмурившись.
И я поняла, что просто умру, если сейчас не прикоснусь к нему, если не почувствую тепло его тела, если не вдохну его запах...
Я подошла к нему, села на колени и обняла за шею.
– Я люблю тебя, Жень, – прошептала в ухо.
Женя отложил вилку и обнял меня. По коже прокатилась волна возбуждения. Хочу этого мужчину. Хочу заняться с ним любовью немедленно!
Я прикоснулась к его губам. И застонала от эмоций, захлестнувших меня при этом невинном прикосновении. Женя сильнее прижал меня к себе и ответил на поцелуй уже более страстно. Положил свои руки мне на ягодицы и приподнял меня, заставляя оседлать его. Я с удовольствием подчинилась и прижалась внутренней стороной бедер к его уже возбужденному члену.
Он целовал мое лицо, сжимая ладонями щеки, а я двигалась на нем, мечтая скорее почувствовать в себе его твердую, горячую плоть. В последние недели выяснилось, что нам абсолютно все равно где и как удовлетворять свои желания, но в данный момент мне хотелось заняться сексом именно в нашей спальне, на нашей кровати, на наших простынях...
– Жень, в спальню, – простонала я, когда его губы, покусывая кожу, добрались до моей шеи. Он тут же встал со стула, продолжая удерживать меня за ягодицы.
– Сейчас...
Я слушала его частое дыхание, заряжалась его желанием. Мне казалось, что это все в последний раз, что такого больше не повторится. Мои страхи окончательно смели все преграды, и меня с ног до головы окутал необъяснимый ужас перед будущим. По щеке скатилась слеза.
– Что ж с тобой происходит, милая?
Мы добрались до кровати, и он, уложив меня на плед, стал стягивать с меня шорты. Я сама сняла с себя майку, быстро расстегнула бюстгальтер и бросила их на пол. Оставшись в черных кружевных трусиках, я ждала, когда Женя перейдет к более активным действиям. Но он стоял у кровати, одним коленом упираясь в матрац, и изучал мое тело, словно в первый раз. Я призывно раздвинула ноги и пальцем провела по коже от трусиков до груди. Прикусила губу, наблюдая, как темнеют Женины глаза. Уголок его рта дернулся в легкой улыбке, но он сделал шаг назад.
– Я сейчас.
Я соединила колени и приподнялась на локтях. Женя вышел из комнаты, но спустя несколько секунд вернулся. Что происходит?
Он загадочно улыбался. Меня это насторожило, но я попыталась выкинуть все мысли из головы. Оказавшись на кровати, Женя встал на колени и склонился надо мной. Обхватил руками меня за талию, отчего я выгнулась ему навстречу и застонала. Даже простые прикосновения сводили меня с ума. Огонь во всем теле превращал меня в какую-то нимфоманку, мне хотелось всего и немедленно. Нежно целуя кожу на животе и постепенно поднимаясь вверх, Колосов провел руками по ребрам, а затем вниз. Подцепил мои руки и приподнял их над моей головой, переплетая наши пальцы. Губами коснулся пульсирующей жилки на шее и прикусил её.
– Хочу тебя... – выдохнула я, прогнувшись.
Женя расцепил наши пальцы и, обхватив мои запястья одной рукой, другой стал жадно вести вдоль тела, сминая на своем пути кожу груди и живота. В какой-то момент я перестала ощущать тепло его руки, но потом он обхватил мои запястья и прислонил их к металлическим прутьям изголовья кровати. Я схватилась за них, и тут моей кожи коснулось что-то мягкое. Я открыла глаза и хотела поднять голову, как вдруг услышала странный щелчок.
– Прости, милая. – Женя поцеловал меня в кончик носа и встал с кровати. Ничего не понимая, я уставилась на него, затем взглянула вверх. Дернула руками. Наручники!
– Ты шутишь? – тихо спросила я, опешив.
– Знаешь, не хочу завтра проснуться один.
– Эм...
Я недоверчиво посмотрела на Женю, по-прежнему надеясь, что это шутка. Снова дернула руками, но он действительно приковал меня к кровати наручниками. Наручниками?!
– Жень!
– Прости, дорогая, но от секса до свадьбы придется воздержаться. Будем соблюдать традиции: раздельный сон перед ЗАГСом, брачная ночь и прочее.
Что. Он. Творит?
Я возмущено выдохнула, а Женя, послав мне воздушный поцелуй, направился к двери. Но на пороге вдруг остановился и посмотрел на меня. Прикусил губу. Взглядом медленно облапал все мое тело.
– А знаешь... к черту традиции...
Он быстро сократил расстояние и уже через несколько секунд, стоя на коленях передо мной, медленно разводил мои ноги в стороны. Сердце ускорило темп, кровь закипела. Стало невыносимо жарко.
Женя провел руками по моим бедрам и остановился, коснувшись трусиков. Пальцем подцепил их и стал стягивать, приподняв обе мои ноги. После чего раздвинул их и... губами коснулся кожи под пупком, а затем опустился еще ниже.
Я прикрыла глаза, чувствуя, как по коже разливается тепло. Женя продолжил свой путь из легких поцелуев до внутренней стороны бедра, прикусил кожу, отчего из меня вырвался очередной стон. Я потянула руки на себя, желая коснуться его, но преграда в виде наручников притормозила мои желания.
Я недовольно хныкнула и попыталась свести колени, но Женя резко их раздвинул и, удобно устроившись между моих ног, с лукавой улыбкой посмотрел на меня. Опустил голову и языком провел по клитору. Я вздрогнула и выгнулась дугой, пальцами вцепилась в металлические прутья.
Услышала, как Женя хмыкнул. Боже! Он меня с ума сведет!
Легко, прерывисто и невероятно нежно Женя водил кончиком языка вверх и вниз вдоль моей плоти. Словно слизывал мороженое. Обводил языком вокруг клитора, иногда слегка всасывая его в рот. Я застонала в голос и снова задергала руками, мечтая разорвать эти чертовы наручники, которые мешали пальцами запутаться в его волосах или провести ими по его плечам.
– Хочу к тебе прикоснуться. Отстегни...
В этот момент Женя медленно ввел язык внутрь и также мучительно медленно вывел.
– Отстегни! – выдохнула я и вцепилась пальцами ног ему в плечи.
Не обращая внимания на мои мольбы, Женя стал вылизывать мою плоть, как будто смакуя, пробуя на вкус, то и дело невзначай касаясь клитора. Не увеличивая темп, он делал все так медленно и нежно. Я двигала бедрами ему навстречу, мечтая, чтобы он ускорился, но Женя прижимал мои бедра к матрацу, не позволяя задавать темп, и снова продолжал сладкие муки.
Пощекотал языком клитор и в это же время ввел во влагалище палец, медленно начиная двигать им.
– Женя... – простонала я, приподнимая бедра.
Он на секунду отстранился.
– Ты такая сладкая и красивая там, детка.
Его палец стал набирать темп, язык творил что-то невообразимое, а меня всю разрывало от нестерпимого желания схватить его за волосы и прижать к себе. Мое тело покрылось легкой испариной, в ладонях закололо.
Женя обхватил губами клитор и начал перекатывать его во рту. Я сжала его голову бедрами, стала двигаться ему навстречу. Он ввел в меня два пальца, которые уже более ритмично стали входить и выходить из меня.
Внизу живота появилось знакомое покалывание... томительное, обжигающее. Пальцы на ногах, которыми я впивалась в кожу на Жениных плечах, стали неметь. Боже! Я сейчас кончу! Я сейчас взлечу!
Женя положил одну руку мне на живот и стал нежно ласкать кожу. Затем поднялся к груди и смял ее. Давление внутри меня нарастало.
– Женя... Хочу тебя всего... – еле смогла выговорить я, разлепив пересохшие губы. Все чувства были на грани. Женя еще увеличил темп, я тут же подстроилась под него, призывно вращая бедрами и не сдерживая стонов.
Он снова убрал пальцы и прикоснулся языком ко входу во влагалище. Начал двигать им туда-обратно, имитируя половой акт. Я больше не вынесу! Одеяло подо мной сбилось, вся кожа горела огнем. Я металась на кровати как сумасшедшая. И все из-за простого желания: прикоснуться пальцами к Жениной коже, почувствовать, как перекатываются мышцы на его спине, как напрягаются плечи. Женя подхватил мои ноги под коленями и приподнял их, сгибая и прижимая к моей груди. Боже! Я сейчас задохнусь. Все ощущения стали в два раза чувственнее. Я теснее прижалась плотью к его губам и глубоко выдохнула.
– Обожаю тебя, – прошептал Женя, на мгновение приподняв голову.
– А как я... тебя обожаю...
Я открыла рот, пытаясь поймать воздух, и почувствовала, как внутри меня все сжимается, онемение от ног поднимается вверх... Женя тем временам обхватил мой клитор губами и начал нежно его посасывать. Опустил одну мою ногу и ввел в меня два пальца, ритмично двигая ими. Это что-то невероятное! А пристегнутые к изголовью кровати руки еще больше возбуждали и распаляли меня. Женя губами втянул клитор в себя и... я взорвалась. Легкая судорога пронзила все мое тело, и, приподняв бедра, я на мгновение замерла в таком положении. Оргазм был... сильнейшим, непередаваемым...
Прикрыв глаза, я бессильно откинулась на подушку, чувствуя, как Женя медленно выпускает клитор изо рта и проводит по нему языком. Нежными и легкими поцелуями осыпает каждый участок моей плоти.
Затем он приподнялся и устроился рядом. Пока я медленно приходила в себя, отцепил одну мою руку, а другую так и оставил пристегнутой к изголовью. Но мне сейчас было абсолютно все равно, я бы стерпела и обе связанные руки... и даже ноги... я просто парила в небесах.
Женя пальцами провел по моему животу, уткнулся носом в ухо и прошептал так тихо и нежно:
– Люблю тебя, детка.
Поцеловал в мочку и прижал мое безжизненное тело к себе. А я... так и не смогла прийти в себя... так и погрузилась в сон. С прикованной к кровати рукой, но зато в объятиях самого любимого мужчины на свете.

Утром я проснулась от ощущения странного дискомфорта. Лениво приоткрыла глаза и посмотрела вверх. Черт! Он так и не снял с меня наручники. Блеск!
– Выспалась? – услышала я за спиной тихий хриплый голос.
– Ты меня так и не отстегнул? – сонно промямлила я.
– Ну да. – В голосе звучала усмешка. Женя обнял меня за талию и носом уткнулся в макушку.
– Как какую-то преступницу?
– В целях профилактики. Чтобы ею не стать. Надо было приобрести эту полезную вещицу еще семь лет назад.
Я чувствовала по его дыханию, что он улыбается. Весело ему, значит!
– Я руки не чувствую! – Попыталась перевернуться, но рука затекла, и я бессильно рухнула на кровать. – Черт! Колосов, ты изверг! Как мне сейчас одеваться? Рука онемела. Отцепи!
– Не шуми. Я тебя сам одену. Зато все мое при мне. Никто не сбежал, никто не кинул меня из страха, или по какой ты там еще причине бросаешь?
В это время заиграла мелодия на моем телефоне. По звонку поняла, что это Мила. Вот кому я пожалуюсь!
– Дай телефон. Я не достану, – приказала я Жене, который уже потянулся за сотовым. Посмотрел на фото сестры на экране и поморщился.
– Может, пока не будешь отвечать? Ты не в духе. Вдруг чего лишнего ляпнешь. – Он улыбнулся своей обворожительной улыбкой, за которую я, видимо, должна была все простить. Должна была, но я приподнялась повыше, насколько позволяло мое положение, и выхватила из его рук телефон. То, что он даже не удосужился ночью снять наручники, разъярило меня окончательно.
– Мила! Твой брат – сволочь! – выдала я подруге, даже не поприветствовав ее. Женька попытался вырвать у меня телефон, но я оттолкнула его ногами. И глядя ему в глаза, злобно произнесла: – Козел! Изверг! Ты, хоть, знаешь, что он выдумал? Знаешь? Только дураку могло такое в голову прийти! Ты слышишь меня, Колосов? Ты – дурак, Колосов! Ты – идиот!
Затем отвернулась от него и обратилась уже к Миле:
– Мила, забери меня! Я не хочу за него замуж! Он меня на ночь наручниками к кровати прицепил, чтобы я не сбежала! Ты представляешь?
Нет, замуж я конечно хотела. Но еще мне очень хотелось вывести из себя этого мужчину, который позволяет себе приковывать меня как рабыню к кровати. В трубке послышался легкий смешок.
– Мила! Ты что? Смеёшься? – И почему мне не смешно?
– Аль, нет!
– Мила, он меня, как какую-то... даже не знаю, как назвать... розовыми пушистыми наручниками... – Я гневно зыркнула на Женю. А откуда у него наручники вообще? – Колосов! Откуда у тебя наручники?
В голове сразу возникла мысль, что они остались от его бывшей Кати. И это стало спусковым крючком.
– Сволочь! Мила, забери меня! Я не выйду за него замуж! Он меня до сих пор не отцепляет, говорит, что сам оденет. Боже! Колосов! Ты... Ты... Мила, забери меня! Свадьбы не будет!
Тут Женя изловчился и все-таки выхватил у меня телефон.
– Ай, отдай.... – прокричала я, но Женя накрыл ладонью мой рот и приложил указательный палец к своим губам, показывая мне, что я должна молчать.
– Мила, все в силе! – невозмутимо заявил он. – В двенадцать часов, в ЗАГСе!
И сбросил вызов.
– Аль, не злись на меня. Я каждую ночь буду компенсировать тебе твои мучения. Хотя ты так сладко спала, не понимаю, чем ты недовольна?
– Отцепи меня. Ты дурак, Колосов. В курсе? Я не хочу быть твоей женой, – произнесла я, но тут же прикусила губу, увидев, как Женя скептически изогнул бровь.
– Не хочешь? Ты уверена? – Он принес из гардеробной свой костюм, бросил его на кровать и посмотрел на меня. – У нас регистрация в двенадцать. Так что подумай хорошо. Время уже забито, если ты не хочешь, придется мне найти другую претендентку.
Женя снова зашел в гардеробную, откуда вернулся с белым шелковым сарафаном, который я купила специально для регистрации. Я сощурила глаза, пытаясь взглядом испепелить этого несносного мужчину. Он положил мое одеяние на свой костюм. Встал, похлопал пальцем по губам, будто о чем-то задумался.
– Точно! Нижнее белье! – подмигнул мне и снова удалился.
Я снова посмотрела на свою руку, прикованную к изголовью, и тяжело вздохнула. Шут гороховый!
– Жень, пожалуйста, расстегни наручники. У меня ведь сегодня праздник, – жалобно проскулила я, когда он в очередной раз вышел из гардеробной, держа в руках комплект белого кружевного нижнего белья.
– Праздник сегодня у меня! Наконец-то окольцевать тебя смогу и штамп поставить... правда только в паспорте. – Он огляделся по сторонам в поисках чего-то. Потом остановился и, сузив глаза, проговорил: – А может, мы тебе татуировку сделаем? На шее? В виде штампа?
Я открыла рот, чтобы высказать все, что я о нем думаю, но когда Женины губы растянулись в белоснежной улыбке, забыла обо всем.
– Люблю, когда ты молчишь.
– Может, клеймо поставишь?
– Клеймо я еще семь лет назад поставил. – Он снова подмигнул мне и подошел к кровати. Достал из пижамных штанов ключ и потянулся к моим рукам. – Только попробуй удрать. Я тебя везде найду, поняла?
Я кивнула. Но Женя продолжал смотреть на меня и улыбаться.
– Тебе так идут эти наручники. Может, вместо колец их используем?
– Снимай уже, у меня рука отекла, – огрызнулась я. – Меня по-прежнему интересует вопрос, где ты их взял?!
Женя расстегнул наручники и помахал ими у меня перед носом.
– Нравятся? В секс-шопе. Кстати, можем заехать туда после свадьбы. Выберешь что-нибудь для моего наказания. И еще там есть неплохой костюмчик медсестры.
– В таком костюмчике могу только клизмой тебя наказать.
Я оттолкнула смеющегося Женю от себя и поднялась с кровати, удерживая на груди одеяло. На кресле обнаружила его рубашку, надела ее и застегнула на одну пуговицу. Потерла запястье.
– Ты совсем сдурел? Что творишь? Думаешь, приятно так спать? – возмущенно произнесла я, рассматривая красноватый след на запястье.
Женя подошел ко мне и, положив руки на талию, резко притянул к себе.
– Я люблю тебя. Хотел этой ночью нормально поспать, но боялся закрыть глаза. Это была моя гарантия. – Он кивком указал на наручники, опустил глаза и тяжело вздохнул. – Не сердись, милая.
– Да ну тебя! – Я уперлась руками ему в грудь, пока он, смеясь, прижался носом к моим волосам.
– Собирайся, а я – бриться.
Я кивнула и с улыбкой обвила руками его шею.
– Люблю тебя, – прошептала в губы между поцелуями, после чего сделала шаг назад. – Не хочу опаздывать. Иди, брейся.
Когда Женя покинул спальню, я сразу же бросила взгляд на часы. Можно ли уже позвонить маме и поздравить Ваню? Не разбужу ли я их? И успею ли поговорить с ними до возвращения Жени? Словно прочитав мои мысли, сотовый «ожил», напоминая о себе рингтоном Siatria «Обними меня, мама». Я с улыбкой взяла его с прикроватной тумбы и провела по сенсору.
– Алло?
– Ма-а-ам? А ты почему не звонишь?
– Ты уже проснулся? Я боялась разбудить тебя.
– Я давно не сплю. Жду, когда ты поздлавишь меня. А что ты мне подалишь?
Я засмеялась и подошла к открытой двери лоджии. Его прямолинейность – явно в папу.
– Это сюрприз. Поздравляю тебя с днем рождения. Очень скучаю по тебе...
– Я тоже скучаю, мам! – перебил меня Ваня. – И люблю тебя!
– Я тоже люблю тебя, милый.
За спиной послышался шорох.
Я медленно повернулась к двери, в принципе уже зная причину этого звука, и увидела застывшего Женю, который, округлив глаза, смотрел на меня. Губы плотно сжаты, во взгляде непонимание и злость. Он резко шагнул ко мне и выхватил телефон. Его лицо исказилось от ярости.
– Знаешь кто ты? – Женя встал вплотную и навис надо мной. Мне казалось, что я превращаюсь в Алису из сказки Льюиса Кэрролла, которая, выпив из пузырька какую-то жидкость, стала уменьшаться. Вот так же я. Под яростным взглядом зеленых глаз, в которых полыхали языки пламени, я почувствовала себя маленькой и беспомощной девочкой.
– Алё? – Услышала я приглушенный голос Вани, который доносился из трубки в Жениных руках. Видимо, и Женя услышал, потому что поднял руку и приложил телефон к уху.
– Да. – От его холодного тона я вздрогнула. – Какую маму? – через пару секунд удивленно спросил он, не отрывая от меня взгляда. – Твою маму? – Неподдельное удивление, сквозившее в голосе, все больше отражалось на его лице.
Я слышала, что Ваня, что-то говорит, но слов разобрать не могла.
– А как маму зовут?
Я стиснула зубы.
– Мама Аля? – выдохнул Женя и непонимающе взглянул на меня. Отстранил трубку от уха и пальцами провел по сенсору. На его губах мелькнула усмешка, и он почти шепотом произнес:
– Что за бред?
Я прикусила губу. Ноги задрожали...
– А где мама? – услышала я из динамика Ванечкин голос. Женя включил громкую связь. – Мне с постолонними не положено лазговаливать.
К горлу подкатил комок. В комнате стало до ужаса тесно и душно. На глаза навернулись слезы.
– Мама здесь, солнышко. – Я решила дать понять сыну, что все нормально. – Это не посторонний.
Женя продолжал смотреть на телефон, словно перед ним было последнее чудо техники.
– А как тебя зовут? – вдруг хрипло спросил он. В голосе слышалась странная интонация.
Казалось, Женя по-прежнему не понимает, что происходит.
– Иван. Иван Егенич! – гордо произнес сынишка.
Я не смогла сдержать улыбку. Мой любимый мальчик, мой мужчина!
Только улыбка моментально погасла, стоило Жене поднять на меня глаза, полные непонимания и неверия. От искренней растерянности на его лице закололо сердце.
– А сколько тебе лет? – спросил Женя, пальцами сжимая переносицу.
– Сегодня четыле исполнилось, – весело проговорил Ваня. – Ой, мам, бабуля плоснулась. Я побежал, пусть поздлавляет меня.
– Беги, милый, – прохрипела я и зубами стиснула манжеты рубашки. – Целую, Ванюш.
– Ага, пока!
Женя со свистом втянул в себя воздух и тяжело выдохнул, продолжая смотреть на телефон. Сжал его в руках, прикоснулся ко лбу. А потом поймал мой взгляд и улыбнулся. Как-то по-доброму, смущенно...
– Ничего не понимаю. Что это было, Алин?
Нервная дрожь прокатилась по всему моему телу. Внутри все сдавило от стыда и острой жалости. Любимый, прости! Он не понимает... У меня есть сын... Его сын...
Я беспомощно сцепила пальцы на руках. В глазах потемнело.
А Женя вдруг посмотрел на меня с таким отчаянием... как ребенок, которого ни за что ударили наотмашь...

...

Liliya:

...

Лисенок:

...

apina:

...

xusha:

...

lisa-norman:

...

chudo v kedah:

...

Darya:

...

Юлия М:

...

Annet:

...

violetta:

...

леон:

...