Джена Шоуолтер "Грешный соблазн"

Девочки, мы это понимаем и ценим.
Катюня, Эфир, Алена, Катя, спасибо за перевод и картинки!!!


А мне кажется, что во всех книгах этой серии у Шоуолтер история следующего Повелителя начинается в предыдущей книге, поэтому меня не удивит если Кейну автор посвятит еще не одну главу.

Вот про крепость прочитаем в следующей главе, которая отправлена на редактуру. Надеюсь, что Эфирчик и Алена найдут для нее время в своем графике.

Правильно, но не только Кейн получит собственные главы. Есть еще Виола, Гален, в какой-то степени Легион.
_________________

Аха, классная глава)) Улыбнуло, и картинка мням... вот это Кейн))

А как же, ужО нашла Теперь осталось найти время для перевода последующих Шутю, все будет
___________________________________

Хи-хи , Какой живописный гаремчик у Бедствия,... А Кейну теперь расхлёбывай всю их неудовлетворённость
А неудовлетворённая женщина - страшна!!! и демонизм тут даже не причём
Ой, не могу,
Всё, Кейн, ты попал... ты крупно попал

Не, ну он тоже мужик со смекалкой оказался , Тепереча будет ждать Шалаш, потом скажет, что он достоин только замка, потом дороги начнет строить, музеи,... Так глядишь и самого Люцифера переплюнет
А чё ему ещё делать-то, ну не спать же с половиной Ада Да ещё и такой экзотической! (спасибо за картинки! )

оЧЧЧЧень понравился образ Кейна на первой картинке! Лапочка! О-о-о! Я после такой картинки вполне понимаю демониц , а ещё если сравнивать внешность Кейна с истинным обликом Бедствия, думаю дамы не прогадали . Хотя кто их там разберёт - вон Легион считала себя красавишной ....


KattyK, Катюня, AFIR, Talita - Спасибо!!!!

_________________

Большое Спасибо!!!

___________________________________

Проголосовала за "Самый темный соблазн"

Огромнейшее спасибо, за Ваши качественные переводы!!!

Удачи!!!

Спасибо за новую главу

 » Глава 13

Перевод - KattyK, сверка с оригиналом и вычитка - Talita, редактура - AFIR
ГЛАВА 13

ВИОЛА плелась вслед за шикарным воином по имени Мэддокс, несшим свою ну очень беременную жену Эшлин вверх по лестнице мимо портретов в стиле «ню» - портретов его голых друзей с радужными лентами и пузатыми плюшевыми мишками в руках. Вот уже в четвертый раз один из обитателей крепости в Будапеште передавал Виолу на попечение кому-то другому, и она никак не могла взять в толк, почему никто не хотел провести побольше времени в ее обществе.

Сначала Люциен отвел Виолу к Анье, с которой богиня познакомилась в Тартаре несколько веков назад. Они были подругами по заключению в блоке Б. Анья, разумеется, всегда завидовала ей, Виоле. А кто бы на ее месте не завидовал? Вот и сегодня эта второсортная богиня сделала вид, что не помнит гостью. Но Виола, конечно же, поняла, что таилось за этим притворством – желание узнать все подробности изумительной жизни старой знакомой.

Однако уже час спустя Анья отвела ее к Рейесу и его Данике. И Виола все еще ломала голову над тем, что богиня анархии сказала этой паре напоследок:

— Вот. Берите ее. И не стоит благодарности. Тебе, Рейес, больше не придется кромсать себя в угоду своему демону по крайней мере год.

И как же Виола могла "угодить" такому повернутому на страданиях фанатику, как Рейес? Он был одержим демоном Боли, в то время, как она была идеальным… совершенством с обостренным чувством стиля, чудом, услаждающим зрение и слух, неиссякаемым источником блестящих, бесценных перлов мудрости и настоящим докой по части декора помещений.

Кстати, об ее полезных для жизни талантах: Виола уже решила применить их на благо обитателей замка. Отныне она будет одевать всех живущих здесь, а также займется обновлением внутреннего убранства и внешнего вида самого жилища. И богиня даже не собиралась выставлять счет за свои услуги - ну разве что сотню-другую тысяч.

Ее глаза наполнились слезами, а дрожащая рука потянулась к сердцу. Какая же она бессеребренница!

В свое время, много веков назад, Виола сотворила что-то не столь благородное и зашвырнула себя прямой наводкой в спираль стыда… но чем же было это что-то, вспомнить, увы, не могла. Никак. Ее демон засунул неприятные воспоминания куда подальше, скрывая их от нее. И все ради того, чтобы Виола не разлюбила самою себя. Можно подумать, ей это грозит.

Как бы то ни было, после часового разговора, Рейес перепоручил Виолу ангелу Аэрона — Оливии. А та, в свою очередь, четвертью часа позже любезно намекнула, что богиня не должна лишать Мэддокса удовольствия побыть в ее компании. Но уже через пять чудесных (для него) минут общения Мэддокс потопал прочь, бормоча, что ему надо найти жену, и, если Виола очень настаивает, то может пойти вместе с ним. И вот теперь они все втроем направлялись в спальню этой пары.

— Уверена, что смогу сконструировать на скорую руку механическое кресло для перевозки твоей жены, — предложила Виола воину. Он был без рубашки, и багровая татуировка бабочки, простирающаяся на его лопатках — знак его демона, — казалось, хмуро поглядывала на богиню. — Я прекрасно умею обращаться с инструментами, как вы, вероятно, уже догадались, а ты, надо полагать, уже надорвал спину, таская такую тяжесть.

Эшлин ладонью одной руки прикрыла собственный смешок, но не успела заглушить рык Мэддокса другой.

— Она легкая как перышко, — рявкнул повелитель. – Обожаю носить ее на руках. А еще мне нравится, когда мы с ней наедине.

— Как знаешь, но так ты загубишь себе спину. Через несколько лет тебе, скорее всего, понадобится корсет.

О, да. Татуировка Мэддокса действительно сердито пялилась на нее. Корявое скелетообразное лицо появилось между крыльями. Из крошечного рта показались клыки. Края крылышек заострились, подобно кинжальным лезвиям, и потянулись к Виоле.

Прикольно, хотя с ее демоном не сравнится. Передняя часть ее бабочки простиралась по груди, животу и ногам. Задняя же часть покрывала ее плечи, бедра и икры. Такая своеобразная татуировка на все тело с сиянием розовой бриллиантовой крошки.

Эшлин посмотрела на Виолу своими глазами цвета меда поверх мускулистого плеча Мэддокса.

— Он не пытается избавиться от тебя…

— Нет, пытаюсь, — возразил Мэддокс.

— …он всего лишь не в настроении, — закончила смертная.

Виола нахмурилась, пытаясь осознать, как это бедной, сумасбродной, беременной женщине могла прийти в голову такая нелепая мысль. Избавиться от нее, Виолы? Да ладно вам. Мужчины, женщины и дети, смертные и бессмертные, боролись за право побыть рядом с ней.

— Не ломай свою симпатичную головку на мой счет, — посоветовала она. Разве не так говорят смертные, когда хотят показать, что не обижаются на дурацкие домыслы? — Я уверена, что Мэддокс всего лишь поражен моим великолепием.

На этот раз насупился только Мэддокс и, прежде чем остановиться перед закрытой дверью, окинул Виолу мрачным взглядом. Но тут Эшлин хихикнула, и воин, забыв о богине, мгновенно сосредоточился на любимой. Все его тело расслабилось, тая, как кубик льда на летнем солнце.

В груди Виолы запульсировала ноющая боль. Как богиня не старалась, так и не смогла вспомнить никого, кто когда-либо смотрел на нее вот так, словно она была утренним солнцем, полуночной луной, и каждой из звезд, сиявших высоко на бескрайнем небосклоне. И это при том, что у нее были тысячи — нет, базиллионы — поклонников.

— Где твоя питомица? — меж тем спросила Эшлин.

— Мамочка отпустила Принцессу Пушистиков исследовать без помех новую территорию.

— То-то снизу доносятся крики, — пробормотал Мэддокс.

Эшлин поцеловала мужа в губы и, протянув руку, повернула дверную ручку. Дверь со скрипом открылась, и Мэддокс занес жену внутрь. Свежий, чистый воздух пахнул в лицо Виоле. По привычке она прошерстила взглядом каждый сантиметр помещения, выискивая зеркала и отражающие поверхности. Слева стоял туалетный столик, и Виола мысленно сделала пометку избегать его, пусть даже ее демон желал подойти поближе… взглянуть лишь мельком… всего на одну секундочку, чтобы ее красота отразилась…

Виола стиснула зубы и, чтобы отвлечься, еще раз прошлась глазами по спальне. Покрытые росой цветы стояли в разноцветных вазах на каждом предмете мебели, кроме постели, но зато, словно плющ, обвивали ее кованые, железные столбики.

В центре дальней стены висел портрет. О, благословенные небеса. Виола медленно приблизилась к картине. Художник проявил ошеломляющее внимание к деталям. Богиня могла за раз воспринять лишь небольшую часть полотна, поэтому, рассмотрев один фрагмент изображения, отводила взгляд в сторону и лишь затем приступала к созерцанию другого. И повторяла это снова и снова, пока не изучила каждый сантиметр холста.

На портрете была изображена Эшлин, умиротворенно сидящая в роскошном изумрудном саду. Лепестки цветов лежали на ее волосах, льнули к телу и усыпали все вокруг нее. Вот только лепестками их можно было назвать с большой натяжкой, скорее уж лицами. Множеством лиц. Среди них Виола обнаружила обличья воинов, населявших этот замок, и их женщин, лица знакомых Виолы и тех, кого она в глаза не видела. И ее собственное лицо. От которого она поспешно отвела взгляд, решив обдумать свое присутствие на картине в более подходящее время.

Одна из рук Эшлин была обнажена и до локтя покрыта татуировкой. Языки пламени в обнимку с хороводом снежинок. И хотя огонь должен был растопить снег, а тот, в свою очередь, загасить пламя, эти две стихии каким-то образом подпитывались друг от друга. И чем выше по руке поднимался рисунок, тем ярче и насыщеннее становились цвета...

Прямо перед Эшлин на картине был изображен пруд, и из его темных глубин на нее смотрел Мэддокс. А она протянула к нему свою покрытую татуировками руку, на указательном пальце которой величественно блестело серебряное кольцо.

Нервные окончания Виолы покалывали. Она уже видела подобные картины, но не могла вспомнить где и когда. Лишь знала наверняка, что цвета, лица, каждый фрагмент, каждая деталь что-то означали. Реальность в чистом виде. Символизм здесь был представлен во всей красе. Вот только Виола понятия не имела, как его расшифровать.

— Кто это нарисовал? – с благоговейным ужасом спросила богиня. И, отвернувшись, отпрянула от портрета, боясь потратить несколько часов жизни, ломая голову над этим изображением. Так же, как теряла счет времени, уловив собственное отражение.

— Даника, женщина Рейеса, — буркнул Мэддокс.

Даника. Хм. Теперь, стоя спиной к картине, Виола позволила себе задаться вопросом, как она оказалась на этом холсте? Ведь они с Даникой познакомились только сегодня утром. Подруга Рейеса выглядела обычной смертной, но, судя по этому шедевру, девушка не так проста. — Это – изысканная вещь.

— Как и все ее работы, — с гордостью откликнулась Эшлин.

— Она видит будущее?

— Мы не станем это обсуждать, — отрезал Мэддокс.

Значит да.

— Она обязательно захочет нарисовать мой персональный портрет. Я должна свериться со своим расписанием и убедиться, что у меня найдется время на позирование. – Виола в любом случае собиралась найти время. Ей нужно расспросить Данику. Необходимо узнать больше о себе.

Эшлин снова хихикнула. А Мэддокс опять нахмурился.

Чуть раньше, опустив свою женщину на кровать, он подоткнул вокруг нее одеяла. А теперь с такой осторожностью убрал ее волосы с лица, словно заботился о хрупком младенце.

– Милая, чего ты хочешь? Только скажи, и оно будет твоим.

Эшлин изящными пальцами потерла свой раздутый живот. На ее пухлых губах заиграла улыбка:

— Я очень, очень хотела бы съесть апельсин. Но всего один. В прошлый раз, когда на меня нахлынуло подобное желание, ты принес целую рощу.

— Я тебе принесу самый лучший, самый сочный апельсин, который ты когда-либо пробовала. – Повелитель на мгновение прикоснулся к щеке возлюбленной, казалось, он не в состоянии отвести от нее взгляд. Затем он все же усилием воли отвернулся от Эшлин и угрожающе посмотрел в сторону Виолы.

— Ты отвечаешь за ее безопасность своей жизнью. И если ты, даже невольно, причинишь ей боль… — Он сжал кулаки.

- Не можешь придумать ничего достаточно жестокого? – Виола на минутку задумалась. – Как насчет потрошения? Вы можете подвесить меня к потолку на собственных кишках. Вот это будет в самом деле ужасно.

Мэддокс уставился на богиню, разинув рот.

- Только предупреждаю: мои кишки - розовые, а розовый мне идет больше всего. Подождите. Кого я разыгрываю? Мне все цвета к лицу. Так что, если решите выбрать этот вариант, готовьтесь влюбляться в меня снова и снова.

Мэддокс захлопнул рот и скривил губы.

– Ну все. Я остаюсь. Виола, иди за апельсином.

— Ни за что. Разве что мы пойдем вместе, и ты меня понесешь.

От всей этой беготни ее ноги горели.

Воин посмотрел на дверь... на Виолу... снова на дверь... и опять...

О, хватит!

- Ваш местный ангелок уже сказала вам всем, что я чиста сердцем, что мне можно доверять и... бла-бла-бла. – То заявление удивило Виолу, поскольку она сама сомневалась, что у нее когда-либо было чистое сердце. А тот факт, что воины безоговорочно поверили темноволосой девушке, вообще поверг Виолу в прострацию. Повелители считались самыми подозрительными существами на земле. - О, и принеси и мне апельсин, а также добавь гамбургер и картошку фри. Я прозевала обед.

Высказав напоследок еще несколько смертельных угроз в адрес Виолы, Мэддокс, наконец, ретировался.

- Слишком заботливая мама-медведица, - фыркнула ему вслед богиня. - Фу.

- Ты никогда не любила? – спросила Эшлин.

- Эй, я же не дура.

- Значит «да»?

- Гм, «да»... то есть «нет»!

Безмятежная улыбка стала ответом на страстность богини.

- Почему тебя так пугает эта перспектива?

У Виолы снова заболело в груди. И она стала ее тереть, едва не сдирая с себя рубашку вкупе с кожей, но проклятая боль не уходила.

- Я не знаю. – Пора сменить тему. - Я подумываю устроить вечеринку одиноких сердец здесь, в моем новом доме — скрещу пальцы, чтобы остаться здесь навсегда — и позволю холостым воинам ухаживать за мной. - Она прошла к кровати и присела на краешек. – Возможно, устрою нечто вроде экспресс-свидания, так как я обычно не в состоянии терпеть общество одного мужчины дольше нескольких минут за раз. Позже, я дам тем, кто мне понравился, розу, а остальным придется упаковать вещички и навсегда покинуть крепость.

- Хм. Ладно. - Эшлин постучала пальцем по подбородку. Уголки ее губ дернулись, словно она пыталась снова сдержать смех. – Хочешь верь, хочешь - нет, в крепости осталось не так уж и много холостяков.

- Кто, например?

- Ну, дай подумать. Например, Торин.

Виола мысленно представила себе повелителя: белые волосы, черные брови, блестящие зеленые глаза. Великолепное лицо и мускулистое тело. - Он подойдет. Продолжай.

— Кхм... он, не спорю, замечательный, но должна предупредить тебя о потенциальном препятствии на пути к романтическим отношениям. Торин — хранитель Болезни... и не может дотронуться своей кожей до кожи другого живого существа, не вызвав эпидемию чумы. Ты не заразишься от него, поскольку бессмертна, но, в свою очередь, никогда не сможешь прикоснуться к кому-то другому, не наградив его болезнью. Ни к кому, кроме Торина.

Виола потерла языком нёбо.

- Ты права. Я не заболею от его прикосновения. Думаю, ты заметила, какой у меня крепкий иммунитет. Но все же, я не уверена, что хочу, чтобы мужчина с таким недостатком поклонялся моему храму. Кто еще?

- Есть Кейн, но он… - Янтарные глаза Эшлин стали печальными. – Он не ходит на свидания. Считает, что игра не стоит свеч.

- Ради меня он изменит свое мнение, но ты не поэтому расстроилась, верно? Кажется, кто-то говорил, что он пропал?

- Да.

- Не переживай. Как только он узнает, что я здесь, то найдет дорогу назад. Даже если он мертв. Не люблю хвастаться, но это уже происходило несколько раз. Стоит мне что-то заскричить, и оп-ля: мои поклонники наперегонки стараются найти меня.

Но такое заявление не только не подняло Эшлин настроения: оно превратило ее тревогу в настоящую бурю печали.

- Хм, тебе же нельзя скричить, - напомнила Эшлин. – Не забыла?

Богиня понурилась. Что верно, то верно. Не прошло и пяти минут после ее прибытия, как Люциен затащил ее в спальню красавца Торина и приказал парню проверить блог и веб-сайт Виолы — очевидно, он был местным компьютерным гуру. Позже, оба мужчины предупредили ее об одном и том же: нельзя ни скричить, ни постить в интернете ничего о ни о своем местонахождении, ни о новых лучших друзьях, иначе вход в крепость для нее будет заказан.

- Кто еще? – спросила она.

Эшлин закусила нижнюю губу.

- Есть еще Камео, но я почти уверена, что ей нравятся мужчины.

Виола покачала головой:

- Я легко могу ее переубедить, но лесбийская фаза моей жизни уже позади. Кто еще?

- Еще Неисправимый гуляка - Уильям. Он не одержим демоном, но тоже своего рода бессмертный.

Уильям, порочный плейбой. О, да, они знакомы. Виола встретила его в Тартаре, как и Анью.

– Он больше, чем просто бессмертный, но хватит о нем. — Он также высокомерен, тщеславен и до крайности раздражает. — Я поставлю его в колонку «возможных» кавалеров.

- Больше, чем просто бессмертный? Что это означает? Он пару раз упоминал, что является богом, но я считала, что он просто хвастает, несколько приукрашивая правду. Поэтому…

- Я сказала - хватит о нем. Речь сейчас обо мне. С кем еще я могу встречаться?

Эшлин снова закусила губу.

- Есть еще Парис, но сейчас он вроде как одержим другой женщиной.

- Умершей. Да, я в курсе. Я все еще могла бы переубедить его, но не думаю, что хочу этого, потому что… - Есть же какая-то причина, не правда ли? Размышляя над ответом, Виола лязгнула зубами.

Парис хотел узнать, как видеть мертвых, и она рассказала ему. И он еще желал что-то уточнить, но появился Люциен и прервал их разговор. Что же он спросил? Она мысленно проиграла их беседу, и ее глаза расширились, поскольку до нее наконец дошло.

Расплата. Парис хотел знать, какие последствия его ждут после татуирования прахом Сиенны. Ой. Она отпустила его, так и не предупредив, что да, ему придется заплатить.

Ну что ж. Это уже не ее проблемы, а его.

_________________

_________________

Спасибо

Катя, Алена, Эфир, спасибо большое за продолжение.
Виола, бедная Виола. Видимо многое ей придется узнать о себе и не все открытия или воспоминания?...будут приятными...Но как я понимаю, наша красавица вряд ли умеет долго расстраиваться...
Вот и я думаю...ну почему же так, как эстафетную палочку...

Спасибо, за чудесный перевод!!!!

_________________

Спасибо!!!

_________________