LuSt:
22.06.12 08:29
Ириш,
Цитата:Только, как бы не лопнул этот воздушный шарик храбрости при одном виде отца.
Там все очень серьёзно, партия защиты семьи.
да и Пенелопа уже озадачена и предупреждена (а значит, вооружена
)
Света,
Цитата:Как там наша Диана? Закончила ли она игру вместе с Грейсоном?
буквально скоро узнаем во всех подробностях - приближается столь анонсированная Лилей 40-я глава
Тиша,
Цитата:Но что-то он рано загордился и парада в его честь все-таки не будет. Под натиском отца как всегда стушуется и даже не решиться уйти на войну в компании Тедди.
Какая война, ты где-нибудь видела, чтобы дети высокопоставленных чинуш в армии служили?
Ну, по-настоящему служили, чтоб боевые действия и все такое. Мне их Нью-Йорк начала 20 века видится очень похожим на Москву начала 21-го как в этом аспекте, так и во многих других.
Маришка,
Цитата:может что сгодится ?
абижаешь, начальник! Мне ещё тридцати нет
)
Лиля,
Цитата:Ага, а на какие деньги она бы там сидела, а? Жить-то на что-то надо, а работать она не умеет. А что умел Уилл? Только лакейские обязанности. А Элизабет привыкла к какому-никакому, но комфорту. И как бы ни жили. Пока романтический флерт присутствует в отношениях - все прекрасно, но реальность и быт все-равно возьмут свое. И вот тогда начались бы ссоры. Так что Годберзен правильно сделал, что убила Уилла. Меньше проблем У Элизабет, плюс хорошая возможность показать какая она романтичная героиня.
Дык Уилл же нашел там нефть, плюс Уилл в теории знал много, а где теория, там и практика при случае. Он все же неглупый парень был. Хотя убила его Годберзен, ты права, не зря. Cute spoiler - в четвертой книге мы таки узнаем, кому и зачем это было нужно
А реальность и быт - вот лично я больше верю в нормальную реальность и быт Лиз и Уилла, чем тех же Генри и Дианы, например.
Цитата:Эээ, не скажи. Не согласная я здесь. Если бы ей хотелось только этого, наша Пенни просто вышла бы замуж за Генри и отстала бы от него, носилась бы по балам и раутам, завела бы любовника, а она нашего Генричку все домагивается и домагивается. Она же его хочет, жуть как сильно, а он ее нет, вот она и бесится.
Домагивается потому что папаньку его боится и слухов нехороших, имхо. А с любовниками шастать через два месяца после свадьбы некошерно, в обществе анафеме предадут, а общество превыше всего. Есть, конечно, аспект "оно моё, а ну-ка, дай сюда", но он в их отношениях уже, имхо, не главное. Возможно, у Пенелопы остался лишь пресловутый охотничий азарт/спортивный интерес.
...
Irish:
22.06.12 09:12
Про Уилла всегда готова поговорить.
Королева писал(а): Так что Годберзен правильно сделал, что убила Уилла.
А мне ужасно жаль. Хотя, скорее всего, правильно.
Но ведь нефть он нашел, были бы они через пару-тройку лет нефтяными магнатами.
И не на пустом месте автор ему позволила это сделать. Его мистер Холланд учил, очень много рассказывал, а потом парень сам без конца что-то читал, в ожидании возвращения Элизабет. И получился Уилл слишком уж хорош, с великолепными перспективами. Ну как такого не убить?
LuSt писал(а):Cute spoiler - в четвертой книге мы таки узнаем, кому и зачем это было нужно
Ну, конечно, партнер. Никто ведь больше не знал, что нефть найдена. А этот самый партнер знал, что Уилл с Элизабет не женаты, быстрое решение всех проблем. В четвертой книге снова буду ждать пока Элизабет сообразит насчет нефти и что-нибудь сделает.
Или ещё кто-нибудь знал?
Мама, например.
Или этот мистер Кэрнс? Жениться на вдове и прибрать к рукам не только золотой прииск, но и нефтяное месторождение.
...
LuSt:
25.06.12 07:41
» Глава 37.
Перевод LuSt
Редактирование Bad Girl, Королева
Существует прописная истина, что джентльмен, с которым можно потанцевать, есть под рукой всегда, кроме случаев, когда он необходим.
Мейв де Жун. «Любовь и другие безумства великих семейств старого Нью-Йорка».
На следующий день после разговора с матерью Элизабет старалась вновь обрести спокойствие. Её обуревали страх и вина, если не считать тошноты и усталости, но она пыталась заставить пальцы не дрожать, пока застегивала ряд крохотных пуговиц на рукаве от запястья до локтя. Элизабет уложила волосы на макушке, а на затылке светлые пряди выглядывали из-под высокого черного воротника. Было уже заметно, что её хрупкое тело раздается вширь – но не тогда, когда она полностью одета, а плотная юбка винного цвета скрадывает её талию и закрывает ноги до пят. Прошло уже некоторое время, но мысль о том, как мало, вызвала в Элизабет новый приступ боли. Уилл погиб два месяца назад, и скоро её положение перестанет быть тайной.
— Клэр, — позвала она, спускаясь по лестнице в фойе. Рыжая горничная устало подняла глаза от работы. Она замерла в нише, обитой темным деревом, но не выпустила из рук метлу, когда Элизабет поставила ногу на нижнюю ступеньку. – Я собираюсь нанести визит старому другу.
Если даже Клэр и усмотрела в этом что-то необычное – поскольку Элизабет уже несколько месяцев не делала ничего подобного – она ничем не выказала своего удивления.
Горничная поставила метлу у стены, вытерла руки друг о друга и направилась в гардеробную, оборудованную под лестницей. В ожидании Элизабет смотрела на улицу сквозь дверное стекло. Она видела легкое покачивание деревьев в парке, но не заметила ни одного прохожего и поняла, что на улице очень холодно. За последние месяцы, когда число слуг у Холландов значительно уменьшилось, Элизабет уже привыкла надевать пальто самостоятельно, но сейчас подавила в себе это желание, когда увидела Клэр с коричневой тартановой пелериной в руках. Элизабет позволила служанке помочь ей вдеть руки в рукава и застегнуть на груди большие обтянутые тканью пуговицы. Затем она мельком посмотрела в глаза Клэр и небрежно улыбнулась.
Она лишь недавно осознала, что, возможно, именно Клэр стояла за раскрытием связи Дианы с Генри Шунмейкером, и хотя Элизабет всегда всецело доверяла служанке, теперь в её присутствии вела себя осторожно и все сплетни о Холландах относила на её счет. И, конечно же, Элизабет не желала, чтобы Клэр хоть краем уха прознала о надвигающемся скандале.
— Скажи тете Эдит, что я вернусь к ужину, если меня не пригласят куда-нибудь ещё, — сказала Элизабет и сошла со ступенек. Она не была уверена, что имела в виду под этими словами, но подмигнула, словно озвучила нечто очевидное, и направилась к двери. На секунду задержалась на пороге, желая на прощание посмотреть на Клэр ободряющим взглядом или получить в ответ такой же. Но затем вспомнила, в каком затруднительном положении находится – и её снова будто окатило ледяным душем – и пересилила себя. Когда-то она могла искусно разрешить любую сложность на людях и, возможно, не утратила этой способности. Но сейчас Элизабет не могла колебаться, задерживаться ради обмена любезностями или поддаваться внутренней панике.
В этот час в городе было тихо, и если бы Элизабет не знала, как обстоят дела на самом деле, она бы подумала, что ничего не происходит. Но ей была известна правда. Элизабет знала, что подходит к концу время чая и великосветские леди пустили в ход самые изысканные жесты, одновременно думая, как бы повычурнее нарядиться к ужину. Они думали о хрупкости и о том, как её добиться, а также о помолвках и их заключении. Сама Элизабет тоже вышла с определенной целью, для достижения которой ей потребуется всё возможное хладнокровие и разум, но была удивлена теплым и приятным предвкушением, разливавшемся в её груди, пока экипаж ехал по Мэдисон-авеню в сторону тридцатых улиц.
Она отпустила извозчика и вручила дворецкому свою карточку.
— Дома ли мистер Каттинг? – спросила она, и, хоть и собиралась улыбнуться, собственная непритворная улыбка, осветившая лицо, словно закатное солнце, смутила ее. – Мистер Тедди Каттинг.
За бородой она не видела выражения лица дворецкого Каттингов, но его потрясенное молчание заставило её задуматься – а не слишком ли открыто она выразила свою радость, произнеся имя вслух? Она знала, что для неё самой и по её собственным нормам приличий подобное поведение было недопустимым.
— Я проверю, мадемуазель, — наконец сказал он и проводил Элизабет в гостиную.
Под небольшой мраморной каминной доской пылал огонь, а за разросшимися папоротниками едва виднелись тумбы. Стены были оклеены пурпурными обоями в полоску, все поверхности уставлены изделиями из хрусталя, а на турецких оттоманках цвета слоновой кости восседали миссис Каттинг и две её дочери, Элис и Джулия. Дамы выглядели необычайно сурово, и это Элизабет отметила в первую очередь. Затем она заметила, что в гостиной находится меньше людей, чем она ожидала увидеть в столь почтенном доме в этот час.
— Мисс Элизабет Холланд, — объявил дворецкий, и, когда все три женщины подняли глаза, Элизабет поняла, что они долгое время плакали. Она приоткрыла ротик, но не смогла придумать никаких подходящих слов. Дворецкий отошёл, и она шагнула в теплую комнату.
— О, Элизабет, — всхлипнула Элис. Она поспешила через комнату и крепко обняла старую подругу брата. Как и сестра с матерью, Элис облачилась в чёрное, а к её груди была приколота булавкой маленькая лента в цветах американского флага. – Если б ты только знала! Если бы ты знала!
— Что случилось? – Элизабет почувствовала, как маленький островок надежды в её душе рассыпается в прах. Приближается нечто неотвратимое. На секунду девушка задумалась, не является ли она сама проклятием, из-за которого насилие, отнявшее у неё Уилла, настигло и Тедди. – Почему вы так печальны?
Элис подвела её к дивану, а Джулия налила чашечку чая и передала её Элизабет, которая вежливо взяла хрупкий фарфор, но лишь держала его в руках. В ожидании плохих новостей, от которых уже немели пальцы ног, она чувствовала, что может обжечься даже еле тёплой жидкостью.
— Конечно, все дело в Тедди. — Элис присела рядом с гостьей и положила руки ей на колени. Серые глаза девушки были того же цвета, что и у брата, а черты лица – такими же крупными и слегка лошадиными. – Он уехал.
Элизабет на секунду зажмурила глаза.
— Уехал? Куда? – спросила она, вновь открыв их. Чашка в её руках задребезжала по блюдцу, и она подняла вторую руку, чтобы унять дрожь.
— На войну. — Сидящая рядом с матерью на диване напротив Джулия посмотрела на Элизабет, словно винила в этом её. И это действительно было так. – Он сказал, что в поезде познакомился с какими-то солдатами, и они показали ему, что значит по-настоящему быть американцем, и что даже Элизабет Холланд проявила большую стойкость и сражалась в своей жизни намного храбрее, чем он…
Элизабет отставила чашку и невольно поднесла руку к талии. Она вспомнила счастливые дни, проведенные с Тедди во Флориде, словно воочию видя лучшего друга, стоящего на палубе уходящего в море корабля. Что же такого она сказала ему, чем побудила принять решение уехать так далеко? Элизабет никак не могла взять в толк и только желала как-нибудь дать ему понять, какой героизм он мог бы проявить по отношению к ней, оставшись здесь, в Нью-Йорке. Она бы многое отдала лишь за то, чтобы чуть подольше задержаться с ним в бальном зале в тот вечер, когда он пытался сделать ей предложение.
— Так скоро? – наконец произнесла она, словно была поражена лишь быстрым отъездом Тедди, а не самим его решением.
— Да. – Голос миссис Каттинг надломился на этом коротком слове, и она поднесла платок к лицу. Светлые волосы начинали седеть, а мягкое тело слегка подрагивало от горя. Ее единственной радостью в жизни всегда были дети и их успехи, но они же являлись её единственным несчастьем и болью. – Он записался добровольцем и уже сел на поезд до Сан-Франциско! Оттуда он отправится на Филиппины.
Элизабет задумалась, на каком отрезке пути сейчас находится её друг, поскольку сама ранее преодолевала тот же маршрут. Но от этого Тедди не становился ближе.
— Должно быть, вы им ужасно гордитесь, — искренне предположила она.
Три дамы семейства Каттинг несчастно закивали и продолжили обсуждать охватившие их страхи и ночные кошмары, все молитвы, которые возносили за безопасность Тедди, и какие решительные меры примут по отношению к себе, если с ним что-то случится. Элизабет сочувственно хмурила брови и согласно ворковала, но её дух уже покинул этот дом. Ещё утром она имела цель, днём чувствовала прилив надежды, но уже к концу чаепития увидела свои чаяния в новом свете, глупыми и тщетными.
...