Мир прекрасной Эры. Магический поединок

На трибунах Сферуса

Она улыбнулась.
- Не убивай мои надежды раньше времени.

- Согласна. В мире вообще нет вечного источника света, даже с технической точки зрения - электричество гаснет, свечи сгорают... А любовь... она просто меняет оттенки. И эти оттенки зависят от наших эмоций. У боли, мне кажется, черный цвет. У сомнения - фиолетовый. У надежды - желтый. У отчаянья... наверно, серый. Цвет одержимости синий. А у страсти - конечно, алый. - Тесс задумчиво прикусила губу. - Любовь слишком многогранна, чтобы говорить о ней что-то однозначное.

Тесс хотела было спросить, неужели для него это было не так? Не было злости на Сферус, объединения участников перед лицом опасности? Но не стала. Она же обещала себе избегать лишних вопросов, тем более тех, что способны нарушить ректорское спокойствие. А воспоминания о Сферусе ни для кого не входили в разряд приятных, в этом она была уверена.

Тесс откинулась на спинку сиденья и приготовилась слушать. Это она хорошо умела.

- Ты прав насчет сомнений, но не сомневается только дурак. Я все же считаю, что самым важным является то, что вера способна побороть сомнения, когда человек любит, что возвращает нас к тому, что не сомневаются только дураки, но разве любовь не делает человека глупым? - спросила Тесс и добавила:
- Вера - это как испытание на прочность чувств. Даже когда весь мир будет сомневаться в тебе, вера того, кто по-настоящему любит тебя, выстоит. Ну вот, я чувствую себя глупой идеалисткой. - вздохнула она.

"Ну вот все и встало на свои места" - подумала Тесс. Она понимала, что Отем говорит о том, через что прошел сам и что наложило на него свой отпечаток. Рана, которая не заживает. Ей захотелось сжать его руку и сказать глупую банальщину - что все будет хорошо. Но эта фраза никому еще не помогала. Она старательно удерживала на лице выражение вежливого интереса, понимая, что он не примет ее сочувствия, скорее оно даже оскорбит его. Ее внутренние демоны по сравнению с его - просто подмастерья-недоросли. Она пыталась придумать, что сказать, но что она могла знать об этом?..
- Сферус учит нас тому, как бесценна человеческая жизнь. Что нужно жить вопреки всему. Потому что жизнь - это то, чего не повторить. Время - то, чего не вернуть. И я верю в то, что те, кто уходят от нас, хотели бы, чтобы мы были счастливы. В том числе и за них. Но каждый человек сам делает свой выбор. Обрекая себя на одиночество, нам кажется, что так мы храним верность ушедшим. Но им уже все равно, а мы, живые, просто сознательно губим свою жизнь, наказывая себя за то, в чем не виноваты. Наверно нам кажется, что преступно даже дышать в то время как тот, кого ты любил, не имеет даже этой малой возможности. Но я думаю, Смерть можно победить, лишь став счастливым, несмотря ни на что. И с благодарностью вспоминая то, что жизнь дала тебе шанс узнать - любовь. К сожалению, Смерть не дает нам возможности обменять жизнь на жизнь, хотя как знать? Может быть, с ней просто никто не пытался договориться? - внезапно решила добавить нотку черного юмора Тесс. - Хотя о чем это я... уж Тенебрис-то знает о смерти все. - она помедлила, чувствуя, что говорит глупости. - Извини. Легко говорить и рассуждать о чем-то, что тебя не касается.

- Напротив, ты меня распутал. - спокойно отозвалась Тесс и неожиданно спросила:
- Хочешь сказку с несчастливым концом? Могу рассказать.

Тесс мгновенно встревожилась.
- С ним ничего серьезного, его вылечат? Что касается Хейза... посмотрим, чему его научил Сферус.
_________________

Третья часть Эровского балета поединка

Шум толпы, защитный купол, арена. Наконец-то! Для силовика лучше испытания не придумаешь, чем подраться с реальным противником. Желательно, помощнее. Чтобы гордость была от победы, чтобы не просто сдаться.
И тут я повернулся к противнику. Девушка. В сравнении со мной, маленькая. Ещё меньше, чем Камрин. О, Боги! Спасибо хоть за то, что передо мной стоит не студентка Алианса. Я бы сдался сразу.
Хотя, мне и победа не сильно нужна. Хотел развлечься, вот и получил. Целую кучу разных приключений.
И что мне делать с этой девушкой, кажется, из Граффатума? Я отбросил посох и решил первым не нападать. Наверное, зря я это сделал. Забыл наставления учителя Зенуса - Никогда не недооценивай противника!

Я не успел среагировать. Ни одного защитного заклинания, ничего! В голове пропали вдруг все мысли, осталось только эхо голоса: "Соперник это ты сам. Ты сам. Ты сам себе соперник... соперник...сам...себе" Чёрт! Слова отдавались набатом, я ничего не слышал и не видел, а в груди поднимался гнев. На себя. За то, что был непослушным, за то, что вытворял и отец краснел перед ректором, за то, что вместо того, чтобы сидеть на парах, пропадал на репетициях, за всё. Я злился сам на себя, хотя и понимал где-то на задворках сознания, что это глупо. Не буду же я сам с собой бороться. Но я не достоин. Я ничего не достоин - ни победы, ни диплома, ни Камрин... Камрин... Образ всплыл передо внутренним взором, заслоняя собой злость. Я схватился за голову и зарычал в бессилии. Камрин... Моя маленькая красавица, будешь ли ты со мной, ведь я дикарь, а ты леди. Я не умею изъясняться витиевато, а общаться больше люблю со своим ульсом, чем с людьми. В мозг ударил импульс. Асис! Это всего лишь иллюзия. Да, я себе не враг. Не враг. И Камрин... Я сдержу обещание. И даже больше - я украду не только её поцелуй, но и всю её. Всю.
Туман в голове начал рассеиваться, шум трибун врывался вновь в сознание.
Действовать надо было резко. Чтобы моя визави не успела снова меня оглушить. Я поднял магический посох и, произнеся заклинание, направил на Арвен. Из земли выползло растение и опутало ноги девушки. Я держал посох до тех пор, пока Арвен не оказалась полностью увитой гибкими и прочными ветками, оставив открытым лицо. А потом я встал и миролюбиво сказал:
- А ты сильная, несмотря на свой рост.
_________________

Сумеречный оракул. Финальные поединки. Ступень третья.

Я с удивлением наблюдала, как взрывается защитный купол разлетаясь мелким стеклом по арене. Такого эффекта я даже не ожидала. Надеюсь, только что Кайю не порежет насмерть это злополучное стекло, а то окажется, что всё было напрасно и можно было без заморочек кинуть в неё огненный шар. Пока я заворожённо наблюдала за осыпающимся стеклом, чуть не упустила момент, когда Кайя запустила в меня копьё сновидений. Заметила я его уже практически рядом с собой, я не знала было ли у него самонаведение и остановилось бы оно, если бы я уклонилась, поэтому рефлекторно я выгнулась назад, практически становясь на мостик, но при этом, не касаясь руками земли, и схватила копьё руками. Оно замерцало, а затем тонкими прозрачными змеями стало опутывать мои руки всё выше и выше, впитываясь в участки обнажённой кожи. Я не волновалась. Я знала, что ментальный блок у меня сильный и его сложно пробить, и почувствовала, что копьё, впитываясь в меня, не пытается проникнуть в мой мозг и как-то повлиять на меня. Но тело ощутило нечто странное. Небывалая лёгкость и состояние сильной эйфории. Я закрыла глаза, прислушиваясь к своему организму, желая понять, что со мной происходит. Вод прикрытыми веками всё замерцало, а затем передо мной возникло видение.
Большая зала. Приглушенный свет. Ярко пылающий камин.
Перед камином стоит кресло качалка, в котором сидит хрупкая пожилая женщина, сохранившая былую красоту, ноги её укрыты пледом. Она ласково улыбается, глядя на своих правнуков, строящих замок из разноцветных кубиков.
Дверь в залу открывается и входит пожилой мужчина, держащий за руку маленькую девочку, очень похожую на меня в детстве. Они подходят к женщине, девочка забирается к женщине на колени и обнимает её.
- Бабушка, расскажи мне сказку про поединок.
- Может лучше перед сном? – улыбаясь, спрашивает женщина.
- Нет, бабушка, я хочу сейчас! – в голосе девочки слышаться просительные нотки.
- Да, Сартра, расскажи нам сказку про Поединок. – Мужчина склоняется к женщине и нежно целует её в висок.
Картинка замерцала и исчезла. Я открыла глаза и увидела Кайю, сидящую на арене среди оплавленного песка и мелких осколков. Я встряхнула руками, сбрасывая с них наваждение, и направилась к девушке.
- Кайя, скажи, это была иллюзия или то, что будет в действительности? – Я присела перед девушкой на колени и, оторвав кусок ткани от своего рукава, приложила к её ране на лице. – Извини, я не хотела тебя ранить.
_________________

3-я ступень испытания. И после.
Мири не сумела защититься и его дождь достиг своей цели. Он довольно улыбался, глядя как намокают ее волосы и лицо. Мириэль же смотрела на него с недоумением и настороженностью. Он шагнул к ней под дождь и протянул руку.
- Мир? - спросил Фабиан.

Они скрепили их договор рукопожатием и он сказал:
- Мы никогда толком не общались, но после всех испытаний я рад видеть тебя живой и здоровой. Ну и немножечко мокрой. - рассмеялся Фаб. - Так ты гораздо больше похожа на обычную девушку, а не Принцессу. И это тебе к лицу.
На этом они разошлись под гул зрителей Сферуса. Наверно, немного разочарованных. Когда к Фабиану подошел куратор, чтобы спросить не нужно ли ему чего, Фаб попросил его только об одном - найти ему место на трибуне. Он хотел видеть поединок Ри. Он хотел видеть ее саму. Прошедшие часы казались ему вечностью.
- На трибуне? - изумился куратор. - Вас там порвут на сувениры! Я найду вам ложу.
Оказавшись в обещанной ложе, Фабиан принялся ждать. Благодаря своему видению он знал, что все будет хорошо. Но волнение едкой желчью подступило к горлу. Что, если видение обмануло его? Такое бывало очень редко, но...
_________________

Окончание поединка

Её видения в последнее время всё меньше поддавались контролю. Если для Тёмного самым важным было контролировать всё и вся кругом - вспомнить хотя бы его слова "я позже покажу тебе, что значит "ждать" и "внизу"" - Кая, кажется, стала полной его противоположностью, раз за разом теряя контроль. Ещё пару дней назад она знала, что её зрение - и есть видения, предвосхищающие то, что ждало провидицу через мгновение. Сегодня же поняла, что этот "дар" стал совсем иным. Приобрёл совершенно другие грани. Она ежесекундно отирала кровь, глядя на Сартру, до которой долетело копьё. Невидимка схватила его, но вместо того, чтобы развоплотить при помощи ментальной защиты, позволило ему воздействовать на себя.
Ещё пару дней назад Кая умела всё, что ей так было нужно - вернуть себя в то сновидение, в котором так уютно было находиться. Или "прочитать" все видения, которые были связаны только с ней. Сегодня всё было иначе. Может, попробовать увидеть, что сейчас происходит с Аэданом? Хотя, о чём это она? Он, должно быть, уже давно прошёл все испытания и ждёт её за пределами Сферуса. Или... не ждёт?

- Ты и не поранила. Это всё купол. Наверное, всего лишь столкновение разных арм. - Кая с благодарностью улыбнулась Сартре, забирая у неё ткань и прижимая к надбровью. Та мгновенно пропиталась кровью, но алая влага перестала заливать глаз. - Ты меня спасла от собственного удара. - Она внимательно посмотрела на Невидимку, но тут же поспешно добавила: - Спасибо!
Она замолчала, размышляя над вопросом Сартры. Что сподвигло её вложить в Копьё не только ментальный удар-сновидение, но и тот редчайший дар, что у неё был, Кая не знала. Просто действовала импульсивно, следуя за своим сиюминутным желанием.
- Это не иллюзия. Скорее видение того, что возможно. Одна из нитей судьбы. Просто обычно они касаются только меня, и я не знаю, как они действуют на остальных. - Кая неуверенно улыбнулась, поднимаясь на ноги. - Надеюсь, там не было ничего плохого. - Она оглядела хрустальный купол Сферуса. Толпа зрителей, ликование, восторг... - У тебя есть, за кого болеть на этом поединке? Ну, ты понимаешь, о чём я? - как можно более бесстрастно спросила Кая у Сартры. - Если да, пойдём, посмотрим с трибуны?
_________________

Вторая ступень испытания. Хрустальный кокон.

Очнувшись с шумным свистящим вздохом, от которого заболело в груди, Конал пытался понять, куда его занесло. Слабый мерцающий свет, который лился неясно откуда, давал возможность рассмотреть лишь пустоту, которая граничила с этим бедным сиянием. Любая попытка пошевелиться заканчивалась крахом. Его словно запеленали, опутывая плотным коконом и лишая возможности двигаться. А всего через долю секунды он ощутил, как прочные путы, натянувшись еще сильнее, начали вытягивать из него силы, словно невидимый дух выпивал из него жизнь глоток за глотком. Негромкое шипение, раздавшееся где-то над головой Конала, вынудило еще сильнее напрячь зрение, чтобы рассмотреть, то, что пряталось во тьме. Расширившимися от ужаса глаза Конал смотрел на тварь, которая неторопливо выползала из своего укрытия, являя едва сияющему свету свой жуткий лик. Огромный скорпион, заняв место на вершине кокона, занес над Конаном свое жало, намереваясь отправить на тот свет.
- Если хочешь жить, - прошелестело где-то в голове Конала, и шесть пар черных глаз-бусинок, словно проникая в сознание, не мигая уставились на него, поблескивая в полумраке, - расскажи мне сказку.
- Сказку? - ошарашенно повторил за тварью Конал, мысли которого путались от того, как быстро и него выкачивали арму, лишая сил и не давая сосредоточиться. Заплетающимся языком он проговорил: - Но я не помню ни одной.
Жало скорпиона угрожающе нависло над Коналом, давая последний шанс на раздумья.
- Значит, придется распрощаться с жизнью.
- Стой! Подожди, - собирая остатки сил, выкрикнул Конал. - Я расскажу.
- Но помни: я знаю все сказки на свете. Расскажи мне ту, что я еще не слышал. Иначе - смерть, - снова зашипела тварь, еще ближе подползая к Коналу, так что он даже слышал, как шевелятся ворсинки на теле этой мерзости.
- Ладно. - Конал сделал глубокий вдох, вспоминая о том, как давным давно сам сотворил сказку, летая в безоблачных далях своей фантазии.

Высоко-высоко, там где край земли целует небо, на большом облаке жила Радуга. Выходила она из своего облачного дома лишь после дождя, все остальное время проводя в веселье высоко в небесах. Чуть только покажется Солнце, как она уже прыгает по последним каплям дождя, смотрит на своё отражение и смеётся. Через всё небо протягивает свои разноцветные полоски.
- Какая красота! - говорили люди на земле, поднимали головы и улыбались, глядя на неё.
Но однажды, прыгая после дождя по капелькам воды, Радуга не заметила, как допрыгала до маленькой дождевой тучи, и, не успев остановиться, влетела внутрь. Здесь было темно и страшно. Светились только молнии, которые связками висели под потолком, сверкая зловещим светом. Радуга хотела выскочить назад, к Солнцу и своим друзьям людям. Но перед самым её носом дверь сама захлопнулась, и Радуга услышала чей-то злой хохот. Это смеялась Злая Колдунья. Она жила в туче и очень не любила Солнце, а заодно и хохотушку Радугу.
- Теперь буду смеяться я! - сказала она. - А ты никуда отсюда больше не выйдешь!
И Колдунья посадила Радугу в сундук, заперев на тяжелый замок.
Когда следующий раз прошёл дождь, а потом выглянуло Солнце, все завертели головами в поисках Радуги. Но её не было. И на следующий раз повторилось то же самое. Снова и снова. Люди недоумевали, что случилось, почему Радуга после дождя больше не появляется.
И только один маленький мальчик догадался, что с его любимой Радугой случилась беда.
Он долго думал, как же ей помочь, ведь даже не знает, где она и какое несчастье с ней произошло.
- Солнышко! - закричал мальчик, выбежав на улицу. - Может быть, ты знаешь, куда пропала Радуга?
- Давно я её видело, - задумалось Солнце, грустно глядя на мальчика. - В последний раз, когда мы с ней играли, она убежала в ту сторону.
И Солнце показало на темную дождевую тучу. Освещенная яркими солнечными лучами, туча мрачно переливалась и светилась недобрым светом.
- Без волшебства и колдовства тут точно не обошлось, - подумал мальчик. - Как же спасти Радугу?
И вдруг он вспомнил о стихотворении, который он сочинил для Радуги, когда играл с ней, летая во сне.
Быть может, если громко прокричать его, словно заклинание, и сотворить маленькую Радугу, чары спадут и Радуга освободится?
Если поверить в свою силу, то все получится?
Не может не получиться, ведь он так любит разноцветную Радугу!
Мальчуган налил в небольшую чашу прозрачной воды, принес зеркальце и белый листок бумаги. Усевшись перед открытым окном на самое освещенное место, он начал читать своё заклинание и колдовать:

Солнца луч в окно вошёл,
Чашу на столе нашёл.
Он в водичке преломился,
От неё же отразился,
В Радугу преобразился!

Проговаривая слова заклинания, мальчик исполнял всё сказанное. Он опустил зеркальце до половины в воду, повернув его к Солнцу так, чтобы его лучи, отразившись от зеркала, попали в воду. С другой стороны чашки он поставил лист бумаги, чтобы убедиться, что всё получилось правильно.
Когда он закончил говорить, на листке бумаги засветилась маленькая Радуга.
Увлечённый своим делом, мальчик не заметил, что за окном вдруг потемнело. Туча разрослась и закрыла почти всё небо.
- Ага! Тебе не нравится моё заклинание! - закричал он, посмотрев в окно. - Значит, оно действительно работает!
Мальчик побежал к другому окну, где туча ещё не успела закрыть Солнце. Там он поставил чашку на подоконник и снова начал читать заклинание:

Солнца луч в окно вошёл,
Чашу на столе нашёл.
Он в водичке преломился,
От неё же отразился,
В Радугу преобразился!

На последних словах за окном загрохотало. Мальчуган посмотрел в окно и увидел, что туча разломилась надвое, из неё посыпались молнии, и хлынул дождь. Туча таяла на глазах. Когда она растаяла вся, и дождь прекратился, через всё небо протянулась яркая семицветная радуга.
- Ура! - закричал мальчик. - Мы победили Злую Колдунью! Мы растопили тучу!
Радуга тоже кричала там, наверху, радостно сияя всеми цветами. Только на земле её не было слышно. Зато можно было увидеть, как она радуется вместе со всеми своему освобождению, переливаясь сочными красками-полосами.
Никто и не знал, что она побывала в плену. Только Радуга и мальчик знали об этом. Но никому не сказали, а лишь понимающе улыбались друг другу, дав немой обет хранить эту тайну до скончания своих дней.

Последние слова сказки Конал произносил с закрытыми глазами, чувствуя, что сейчас отключится, натужно исторгая из грудной клетки каждый выдох - до того сильна была мощь, что высасывала из него арму. А без нее ему не пройти последнего испытания.
- Ты свободен, - внезапно раздалось в глухой тишине, и слушая хрустальный звон, что звучал вокруг, Конал почувствовал, что стал легким, словно перышко, будто улетая отсюда, чтобы больше никогда не вернуться вновь.

3-я ступень испытания. Поединок с Браном.

После мрачных катакомб Сферуса, арена воспринимается тяжко. Солнечный свет, проходящий сквозь мощную твердь защитного купола, раздражает глаза.
Я их закрываю, а толку нет. Щипят, будто скипидара надышалась.
Толпа не выражает особого восторга при моем появлении, оживление происходит, когда на арену вылетает Бран.


Я не могу понять – то ли бежать от него, то ли сражаться. В результате, я упускаю время, и мой противник приближается на довольно близкое расстояние.
Это напоминает моральное издевательство, которое подстроено с целью проверки на вшивость. Бран – мой друг, веселый, безобидный парень, поднять на него руку, все равно что, осквернить с трудом осознанные человеческие ценности.
Толпа радостно приветствует Брана, словно рыцаря в сияющих доспехах. А я нечто вроде ягненка на закаливание. Станет ли Бран атаковать меня с последующим летальным исходом на потеху публике или же помилует?!
Руки трясутся, и я прячу их за спину. С арены порывы ветра поднимают волну пыли, песок загрязняет мой воздух, и поперхнувшись, я сильно закашлялась, создав Брану идеальный момент для нападения.
Я не хочу погибнуть! Пальцами левой руки выковыриваю из-под рукава ампулу с зельем «щекотунчиков» (Особого вреда оно не принесет, ведь я не хочу вредить своему другу! Маленькие существа из зелья, проникают сквозь одежду человека и начинают щекотать везде, куда дотянуться их проворные коготки, но до смерти это не приведет...) и швыряю ею в Брана, попав прямиком в плечо.

_________________

2 ступень. Хрустальный кокон

Всего лишь шаг – и он оказался снова в пугающей реальности и в ней был без движения. Слепые глаза ничего не видели, руки и ноги не слушались, немой рот не мог издать не звука. Слышал ли он что-то? Ничего. Был пленником темноты. Ощущал, как Арма покидает тело, высасываемая коконом, в который он попал. Оракулу понравилось играть с ним в свои игры, понял Хэл. Он уже забыл, что это испытание, и что надо думать над задачами и искать пути решения. Его просто обуяла злость на полуживого старика, который держится за жизнь только ради издевательств над своими жертвами. Что он выдумал на этот раз? Хэл напрягся, силой мышц раздвигая в стороны сдерживающие его стены. Он не знал, стены ли это, но чувствовал нечто твёрдое, а других подсказок не было. Когда в глаза ударил яркий голубоватый свет, он зажмурился, поморгал и после посмотрел на источник света. Сквозь толстое прозрачное стекло, в котором, как оказалось, Хэл был заключён, он увидел дрожащий бриллиант каплевидной формы, проследил, к чему он крепится, и ужаснулся. Огромный чёрный скорпион навис над стеклянной могилой Хэла и грозился проткнуть стекло ровно в том месте, где билось сердце воина. Дрожь побежала по позвоночнику, ослабленный и обездвиженный, Хэл не мог дать отпора. И тут из отвратительного на вид рта скорпиона раздалось невнятное бормотание, смесь человеческого голоса и стрекотания мерзких лапок насекомого:
- Давай сразу убью, ведь воины не рассказывают сказки.
Зачем этому скорпиону сказки? Явно Оракул подослал эту мерзость, чтобы потешаться над ним. Над тем, кто не достоин Поединка. Наверняка другие борются с чудовищами в лабиринтах, а он здесь лежит как парализованный, но, кажется, может говорить:
- Тебе нужна сказка, скорпион? Я могу рассказать тебе военные истории. Сколько угодно. Такое ты вряд ли слышал, сидя в темноте.
- Ты не представляешь, воин, сколько сказок я слышал. Попробуй, удиви меня. Не получится, я съем тебя на обед. А получится – испытание пройдено.
- Хорошо. Тогда слушай, скорпион. Только будь добр, убери своё жало, да и как-то с твоей задницей не хочется разговаривать.
- Ишь прыткий, - заворчал скорпион и перевернулся, уставившись на Хэла вылупленными чёрными глазами.
- Эту историю рассказывал мне дед. Он когда-то знал одного человека, который знал другого, а тот третьего, и вот он-то и поведал ему эту историю. Так вот…
- Говорил же, что воины не умеют рассказывать сказки! Давай короче и без слов паразитов!
Сам ты паразит, подумал Хэл, но продолжал дальше, стараясь не растекаться мыслью по древу:
- Давным-давно на краю Эры в самом густом и тёмном лесу поселилось племя воинов. Они называли себя Одинокими, и пришли они в леса, потому что не нравилась им жить среди людей. Слишком много предательства, зависти, злобных деяний. Воины хотели создать идеальное общество, семью, в которой не будет ничего кроме дисциплины, чистоты помыслов и одиночества. Главным идеалистом и предводителем был Серый Гвиррет, могучий воин, который в обхвате напоминал бочку. Гвиррет имел семью и она ушла вместе с ним. Он разрешил взять каждому воину по женщине и образовать семьи. Жили за счёт своего хозяйства и даров леса, селились в землянках, мужчины ходили на охоту, а женщины, как полагается, занимались домом. Племя Одиноких недолго могло оставаться незамеченным. Власти принимали их за разбойников и сгоняли с мест. Им пришлось уйти очень далеко, но зато нашли плодородную землю, которую можно возделывать, и обширные лесные угодья.
И все было мирно и хорошо, пока не начал стареть Гвиррет. Похудел, согнулся, едва мог поднять меч. Начали его мучить сомнения – вдруг жена изменяет? Ведь рядом такие красавцы, а он уже немощен в постели. Или же сыновья хотят на его место, самим править? Да мало ли что. Так Гвиррет боялся предательства, что пошёл к Богам просить дар – видеть мысли людей. Боги откликнулись на его просьбу. Боги коварны. Они никогда ничего не делают просто так. Ждут, когда можно будет поглумиться над несчастными людишками, так слепо верящими в их милость.
Старый воин вернулся домой. На тот момент дом его был самым большим в племени, деревянным, светлым и удобным. Всегда покорная Квилта, первая жена его, улыбнулась тихой улыбкой, а сама подумала: «Вернулся, хрыч старый. Как же он обошёл ловушку, расставленную Пьертом?» Пьерт был первенцем Гвиррета. И оказался таким злодеем! Не глядя на жену, он бросился искать сына, когда увидел его, тот переменился в лице, но спокойно поприветствовал отца, а в мыслях было: «Старый козёл, ничто его не берёт. Ну ничего. Вечером проберусь к нему в спальню и всласть оторвусь на Квилте, пока он спит, накачанный снотворным зельем, а, может, и от Зариты перепадёт».
Заритой была вторая жена Гвиретта, совсем юная, неопытная. Оказывается, на обеих жён положил глаз похотливый малец! А он и не догадывался! Сыновья ничем не выказывали недовольства, жили как всегда, спокойной размеренной жизнью, слушались и исполняли каждый свои обязанности. Неужто и младший Станс ненавидит отца? Неужто зарится на жён его?
Гвиррет бросился искать сына. Тот рыл новый колодец, так как старый иссох. Посмотрев на отца, он улыбнулся приветливо, а сам подумал: «Я рою этот колодец днями и ночами, пока Пьерт забавляется с жёнами отца, а тот шляется по лесу. И это тот самый гордый воин, которого мы называем предводителем? Я хочу уйти отсюда, я загниваю в этом месте».
Гвиррет пошёл дальше, собирая ожерелье мыслей соплеменников. Их мысли были светлыми, предводителя встречали с улыбкой, простирали свои чаяния на поселение. Думали о домах, урожае и детях. А настоящие змеи поселились у него дома. Гвиррет от отчаяния заплакал, прислонившись к дереву. Сердце его обливалось кровью, а слёзы текли и текли по морщинистым щекам.
Он вернулся в дом со своими людьми и приказал бросить первую жену в яму. Тот, кто сжалится и попробует накормить или напоить её, умрёт. Одного сына он изгнал, второго – отпустил с миром, как и вторую жену. Она призналась, что давно мечтала увидеть мир.
Знанием чужих помыслов оказалось тяжким бременем. Взмолился Гвиррет Богам, попросил лишить его дара. Но Боги сказали, что за такую переменчивость будет он наказан.
- Раз был слеп и глуп, так зачем глаза тебе, старый Гвиррет? – спросили они.
Спустя мгновение свет навсегда погас для Гвиррета. Он поплёлся домой, слепо шаря руками впереди себя. Натыкался на деревья, падал, снова вставал и снова шёл. Вдруг он услышал голосок своей дочери, младшенькой Мирты. Он и забыл о ней. Она пропала куда-то, когда достали тело её матери из ямы.
- Папочка, давай я провожу тебя домой? – сказала Мирта, и Гвиррет доверчиво подал ладонь дочери. Её маленькая ручка была холодной, но такой родной.
- Мы заживём теперь счастливо, моя маленькая, - обещал он, осторожно ступая по лесным тропам. Когда обычно приближались к селению, пахло кострами и ароматной едой, сейчас же только ветер пел свою унылую песню, вселяя беспокойство в Гиррета.
- Туда ли мы идём, доченька?
- Конечно же, туда, папочка. Я привела тебя туда, где твоё место.
Гвиррет хлопал слепыми глазами, потеряв все ориентиры – вокруг него разверзлась пустота, и путеводная ниточка в виде руки дочери оборвалась. А потом он почувствовал резкий толчок в спину и полетел вниз. Острые камни приняли старого глупца и предложили ему последнее пристанище. А сверху неслось:
- Это тебе за маму!
Так Боги наказали того, кто хотел приблизиться к ним и уметь читать мысли.
Доволен ты, скорпион? – спросил Хэл, чувствую, что от долгих речей его язык почти отсох, а в горле была выжженная пустыня.
Ответом ему был тоненький свист изо-рта мирно спящего скорпиона, распластавшего свои клешни по всей поверхности кокона. Вот и думай, прошёл испытание или нет…
_________________

Трибуны центральной арены Сферуса.


- Не стоит. Не благодари. Я искренне не понимаю, почему нас поставили в пару. Может это очередное испытание. – Я говорю и понимаю слишком поздно, как звучат мои слова. – Ты только не подумай. Я не считаю тебя слабее или хуже. Каждый, кто попал сюда не может считаться слабаком. Просто мы разные. Ведь случись война, тебя не отправят воевать без силовой поддержки. Твоя сила в другом.
Я не люблю долгие разговоры, а тем более, когда мне приходится в этих разговорах пояснять свои слова и тем более оправдываться.
- Не обращай на меня внимания. – Я махнула рукой, показывая, что это пустой разговор, и поднялась на ноги. – Я солдат, я не обучена красивым речам.

Я с трудом сдерживаю улыбку, вспоминая видение.
- Нет, оно не было страшным. – Посмотрела на Кайю. – Оно показало мне то, о чём я мечтала когда-то. Спасибо за него.

Зрители ликовали. Я все же улыбнулась. Парадокс. Если бы сейчас на арене кто-то из нас с Кайей умер, то зрители бы ликовали ничуть не меньше.
Ильрег. Его имя всплыло сразу. Как будто мы с ним знакомы не несколько дней, а вечность. Когда он успел влезть мне под кожу настолько, что я начала переживать за него? Я не знала ответа на этот вопрос. Но сама ситуация меня устраивала. И новые эмоции, которые подарил мне Ильрег, слишком захватили меня.
Хэл. Мы долгие годы шли рука об руку, часто оказываясь на испытаниях один на один с опасностью, выручая друг друга.
Не смотря на то, что я привыкла считать себя бесчувственной, мне было за кого переживать.
- Мне есть за кого болеть. И неважно поняла я, о чём ты говоришь или нет.

- Да, пойдём. – Мы покинули арену под рёв и овации.
У выхода нас встретили кураторы и проводили на одну из незанятых трибун.
На арене начался новый поединок, мельком глянув, я не увидела тех, за кого пришла болеть, поэтому прошла к небольшому столику, на котором стояло несколько графинов с напитками. Налила воды в бокалы и, отдав один Кайе, перевела взгляд на арену.


_________________

3 ступень. Поединок с Талейном!!!

Я совершенно не заметила, что на арене присутствует третий: Талейн Фрауд! Академия "Граффатум"! Право удара по нему, я благополучно проворонила из-за собственной невнимательности! Подобное могло случиться только со мной...

На доли секунды чувствую знакомый взгляд, обращаю глаза вверх и улавливаю в одной из лож горячо любимый образ. Фабиан жив! Он в безопасности. Улыбка облегчения придает мне сил на дальнейшую борьбу. Теперь я ни за что не сдамся! Мне есть ради кого выжить.
_________________

Ну чего она еще ожидала от Фабиана? Это был самый сомнительный комплимент, который она когда-либо получала.
- Я тоже рада оказаться живой и здоровой, - Мириэль выдержала небольшую паузу, все таки добавила, - и что Свилла не потеряла ни одного дитя фатума.
Да, этот конкурс изменил её, но реноме никто не отменял. Плохо это или хорошо, но она просто не смогла произнести вслух то, что так же рада видеть здорового и живого Фабиана.
Раньше она бы обязательно использовала остатки своей армы, высушила бы длинные волосы и одежду. Но сейчас, её не волновал внешний вид, все мысли были о человеке, который не встретил её на выходе из Сферуса, а значит, по прежнему был внутри.

Мириэль стала невольной свидетельницей разговора Фабиана и его куратора. Как бы она не ненавидела толпу, что наслаждалась трудностями, а порой болью, участников, Мириэль готова была пойти туда, стать одной из них, только бы увидеть Лина, убедиться хотя бы в том, что он прошел два первых испытания. У неё не было сомнений в том, что он прошел их с блеском и достоинством, но убедиться в этом воочию, было просто необходимо.
На сражение, где мог погибнуть её любимый человек, смотреть не хотелось, но, разве есть худшая участь, чем ожидание в неведении?
Её куратора поблизости не оказалось, а напрашиваться к Фабиану она не хотела. Все таки воспитания ему не доставало, мог бы предложить пойти с ним, хотя бы ради приличия. Или обиделся на "дитя фатума"?
Она могла высмотреть родителей, уж они то ни за что не сели бы на обычную трибуну, а достаточно шикарных лож было не так много. Но в связи с теми разногласиями, что возникли между ними, этот вариант Мириэль оставила на самый крайний случай.
Армы было не так много, но она так и не активировала щит во время поединка. На маскировку не хватит, а на собственную иллюзию - вполне.
Преобразившись, Мириэль еле пробилась сквозь толпу,заняв место неподалеку от выхода из Сферуса. В данных обстоятельствах, она предпочла бы менее привлекательную иллюзию, но сколько может длиться бой - она не знала, а оказаться в один прекрасный момент посреди зрителей в истинном облике и, как выразился куратор, быть "разорванной на сувениры" ей не хотелось.
Взглянув на слегка мутноватый купол Сферуса, Мириэль задержала дыхание.
"Чему быть - того не миновать, как только вы поймете эту простую истину - страх исчезнет", - всплыли в памяти девушки слова её наставника в Свилле. Видят все боги пяти миров, она понимала эту истину, она жила этой истиной, но сейчас, когда на полигоне напротив Лина стоял Аэдан, и каждый готовился атаковать, сердце девушки пропустило удар...
_________________

Я стояла, закрыв глаза, оглушенная мыслями толпы, а потом моих ног коснулось что-то. Открыв глаза увидела растение, которое прочно окутало ноги. Возможности пошевелится не было, а потом я опять оказалось в коконе, только уже в живом. Лицо осталось открытым и я увидела Эмина, он миролюбиво говорил что-то, а в мыслях у него была только Камрин, поцелуи, тонка шея, кровать, они вдвоем на ней... Мне хотелось убраться из его головы, да и вообще уйти подальше от этой толпы с ее ликованием и жаждой крови.
Посмотрев на Эмина с усталостью в голосе сказала:
- Можешь перестать думать пока рядом со мной? Сводишь с ума.
Улыбнувшись уголком губ:
- Ты тоже ничего, только как мне теперь выбраться?
_________________

На арене


- Могу. Наверное. Оно само как-то думается, извини.

Я вздохнул. Выигравшим я себя не чувстовал.
- Только обещай никому не рассказывать о моих мыслях.
Девушка кивнула и я, прошептав заклинание, легонько дотронулся посохом до ветки. Растение, словно в обратной сьёмке, освободило Арвен и вернулось в землю.
- Удачи тебе!
Услышав ответ, я повернулся и завертел головой. Камрин в этой толпе я не найду. Придётся искать с высоты. И направился к выходу.
_________________

СУМЕРЕЧНЫЙ ОРАКУЛ.
ХРУСТАЛЬНЫЙ КОКОН.

Его сила, его чёрная арма, которая была способна убить даже своего хозяина, предавала его. Кожа на руках приобретала свой есствесственный цвет. Угольная пыль опадала, как песок. Аэдан пытался задержать в себе собственную силу. И он чувствовал, как эта тьма, что всегда жила внутри него, тоже сопротивляется, не желая покидать его гостепреимное тело. Но ни Аэдан, ни его арма не могли сопротивляться этой силе. Аэдан подумал о своих родителях. Даже если он доберётся до финала, они поздравят его лишь равнодушными взглядами. А Кая..? Будет ли ей всё равно, если он проиграет? Сможет ли она и дальше так смотреть на того, кто окажется неудачником? Или презрительно отвернётся от него? Аэдан закрыл глаза, прижимаясь затылком к соляным наростам ловушки. Где-то глубоко он знал ответ: она просто обрадуется, что он жив... Но он должен принести ей эту чёртову Победу! Или хотя бы постараться. Арма, как струйка крови вытекала из его тела, из души. 
Ну что ж... Рассказать сказку. Всё когда-нибудь бывает впервые. 
-Жила-была... - Аэдан на секунду замешкался. Он взглянул на Скорпиона. - Жила...
Кая наверняка рассказала бы этому монстру прекрасную сказку. Про любовь. Аэдан потёр глаза. Его сказка тоже про любовь. Уже увереннее, он продолжил:
-Жила-была на свете одна девушка...

Жила-была на свете одна девушка. Звали её Сорглет. Не осталось у Сорглет ни семьи, ни друзей. Но была она хороша собой. Посватался к Сорглет один юноша. Был он очень хорош собой и богат. Сорглет полюбила его, и сыграли они свадьбу. Но решил юноша покинуть страну, в которой они жили, посадил Сорглет на корабль, и отправились они в долгое путешествие. Сорглет начала замечать, что муж смотрит на неё всё меньше и меньше, не слушает, что она говорит, а порой и вовсе не видит. Однажды она застала его, рассматривающим какую-то шкатулку. 
Во время одной из бурь, когда моряки сражались с водой и небесами, Сорглет взяла эту шкатулку и открыла. Внутри она нашла письма. Их писала возлюбленная её мужа. Сорглет дождалась, когда буря уляжется. Тогда она пошла к мужу и спросила у него, что он скрывает. Он признался, что любил и любит другую. Но она решила выйти замуж за того, кто богаче, а он задумал отомстить ей - взять в жёны простую девушку. 
Теперь Сорглет знала, что значит быть "убитой горем". Она так верила ему. Так его любила...
Плыл на этом корабле ещё один пассажир. И был он колдуном, сильным и могущественным. Знавался он с самой Смертью, ни у кого не было власти, равной его. Часто наблюдал колдун, как Сорглет прогуливается по палубе, как печально смотрит она на горизонт. И сам не понял колдун, как полюбил Сорглет. Не знал он, кто может быть прекраснее её. Никого не видел, кроме неё. 
И вот однажды, решил он признаться Сорглет, что любит её. На рассвете проник он в её одинокую каюту и разбудил жадным поцелуем. Обрадовалась Сорглет, думала, это её муж, но открыв глаза, увидела другого мужчину. Колдун признался, что любит её. Что мучительна для него эта любовь, что Сорглет убивает его, не замечая. Но Сорглет и слышать ничего не желала. В её сердце было место лишь мужу, который был к ней равнодушен. Колдун был в ярости. Он предлагал ей всё, а она его отвергала. Он ушёл, не смотря на отказ, желая Сорглет ещё сильнее. 
А ночью опять случилась буря. Да такая, какой не знали даже опытные маринёры. Все понимали, что погибнут. Понимал это и колдун. Хоть и не властен он был над стихией, зато мог спасти людей. И призвал он тогда Смерть. Смерть была жадной. Не хотела она отдавать свою добычу. Но согласилась отказаться от одной жертвы в обмен на жизнь колдуна, ведь только он был знаком с магией и мог выжить. 
И колдун согласился. Он обменял свою жизнь на жизнь Сорглет. Едва эта сделка была заключена, как колдун пал замертво. Смерть же начала исполнять свою часть договора. Взяла она кости из тела колдуна и сделала из них восемь бусин. Срезала прядь его волос и превратила в шёлковую ленту. Нанизала бусины на ленту и, обратившись колдуном, отдала Сорглет чудесный браслет. Наказала Смерть ей не снимать браслет до тех пор, пока не сойдёт Сорглет на берег. И когда настал час бури, была она столь беспощадна, что погубила всех, кто был на корабле. Каждого забрала Смерть и лишь Сорглет не тронула. Сорглет же, когда поняла, что погиб её муж, не пожелала больше жить. Шагнула она с корабля в морскую пучину, но из-за браслета колдуна не смогла Смерть забрать Сорглет в своё царство. Потому превратилась Сорглет в призрака, обречённая вечно бродить по палубе корабля. Чтобы Сорглет не было одиноко, Смерть вернула на корабль несколь душ. Но среди них не было ни её мужа, ни колдуна...

Аэдан умолк. Ещё никогда он не говорил так много. И никогда не рассказывал, какие секреты открывали ему мёртвые. Он и не заметил, что Скорпион давно убрал своё жало от его лица. Раздалось тихой металлическое клацанье, и Аэдан вздрогнул. Скорпион освобождал проход из чаши. 
Аэдан быстро выбрался наружу, карабкаясь по отвесным стенам. Мёртвые тела, ставшие частью пещеры, смотрели на него с равнодушием. Совсем как родители.
-М-мне в-с-с-с-с-сегда быыыыло интер-рес-с-с-сно, ч-ч-что же с-с-случилос-с-с-сь на э-этом гале-о-о-о-не...
Аэдан взглянул на Скорпиона.
-В-в-выход наверх-ху. - Жалом Скорпион узнал на потолок, который оказался земляным. Аэдан уже думал, как выбраться отсюда, когда Скорпион его окликнул:
-М-мех-х-ханик... - Аэдан обернулся, - Эт-т-то тв-воёёёёё.
В лицо Аэдану летел чёрный туман его армы.
_________________