Ирэн Рэйн:
» ЧЛ14
- 14 -
Морозный воздух забирается под распахнутые, наспех надетые пуховики.
Правда, так и написал: Паше нужен мужской авторитет? – Света удивленно приподнимает брови.
– Да... Это странно, ведь я не говорила ему об отношениях с бывшим мужем, - Олеся бросает окурок в мусорное ведро, передергивает плечами от холода. Хорошо, что подруга, случайно увидев выражение ее лица после прочитанного сообщения, предложила выйти на воздух, хоть сама и не курит.
– Я думаю, он сделал собственные выводы, побывав у вас дома. Правильные, между прочим. Твоему сыну очень не хватает мужского внимания, вспомни хотя бы найденный тобой презерватив, или как он постоянно просил у тебя денег. Сейчас, кстати, ситуация улучшилась?
Олеся кивает головой в сторону двери, предлагая вернуться в парикмахерскую.
– Да, то ли понимает, что у меня нет лишних денег, то ли взрослеет и не тратит их бездумно. Черт, я ведь забыла ему сказать, чтобы взял с собой больше наличности. Вдруг там дорого...
– Очень сомневаюсь, что Мирон даст ему за себя заплатить, он не из таких людей, – отряхивает снег. – Идем, я замерзла.
***
Приехав домой, Пашка обедает, принимает душ и переодевается в свои лучшие вещи. В голову приходит мысль, что он на свидания не собирается с такой тщательностью. Ему хочется произвести впечатление на Мирона, хотя это глупо. Тот прекрасно знает, что подросток собой представляет: худой, высокий, с большими амбициями и самомнением. Какой есть.
Войтович идет в метро, чувствуя, как ботинки скользят по натоптанному снегу, будто подгоняют вперед, проходит турникет и встает у двери вагона. Поезд трясет, а парень, чтобы удержаться на ногах, сильнее вжимается в стекло, полностью игнорируя надпись «не прислоняться» на русском и английском языках. Он, в отличие от мамы, не любит толкучку и здешний запах, мечтая скорее повзрослеть и получить права на вождение автомобиля.
Подросток выходит на нужной станции и, прикурив, ждет Полунина.
– Тебе никогда не говорили, что курить вредно?
От неожиданности сигарета падает на землю, а затем гаснет под подошвой ботинка.
– А вам никогда не говорили, что нельзя подкрадываться к людям? – в глазах обида и вызов.
Мирон смеется и машет рукой, приглашая в машину.
– Давай на «ты», ладно? Мне так проще.
Эмоции на лице парня меняются со скоростью света.
– Я говорил маме, а она – он же тебя в два раза старше... – тянет «а».
Они садятся и пристегивают ремни безопасности. Тихо урчит мотор, перебиваемый лишь звуками музыки. Пашка удивленно косится налево, он и не думал, что Полунину нравится рэп.
– Спасибо, что доехал на метро, сэкономил мне кучу времени – пробки в центре сегодня особенно большие.
– Нет проблем, – смущается подросток, отчаянно желая стереть румянец холодным загазованным воздухом, но не решаясь опустить стекло. Водитель же трактует покрасневшие щеки пассажира по-своему и делает «печку» поменьше.
– Ехать недолго. Я договорился по телефону, мы будем заниматься с тренером одни, так что никто нам не помешает.
– Боишься, что кто-то тебя обгонит?
Мирон снова смеется, чуть запрокидывая назад голову, но не прекращая следить за дорогой.
– А ты забавный... Я тоже в твоем возрасте был таким.
– Несмышленым? – насупившись.
– Молодым, – поворачивая голову и улыбаясь.
– Вон, место освободилось, – показывает Пашка, начиная ерзать на сиденье. Не хочется снова выходить в холод, но ничего не поделаешь.
В ангаре их встречает тренер, который представляется как Михаил. Он ведет их в гардероб, где выдает подходящие по размеру костюмы и шлемы. Мирон наблюдает за Пашкой, пока тот внимательно слушает инструктаж. Ему нравится открытая реакция парня на происходящее, его живая мимика и правильные вопросы.
– Ну, что? Погнали?
Первые несколько метров даются подростку непросто, нужно привыкнуть к управлению транспортом. Но к концу первого круга он осваивается и начинает «давить на газ», испытывая щенячий восторг и захлебываясь радостью. Когда время подходит к концу, а территория начинает заполняться другими людьми, довольный и уставший, он искренне благодарит Мирона.
– Если бы я знал, что это так круто, то давно бы уговорил маму съездить покататься.
– Не уверен, что твоя мама оценила бы картинг, но можно попробовать ее взять с собой в следующий раз, – Мирон взлохмачивает Пашке волосы и направляется в гардероб.
– В следующий? То есть, это не единственный раз, когда мы куда-то едем развлекаться? - Пашка догоняет Полунина и подстраивается под его шаг.
– Если ты захочешь.
– Я хочу! – сбиваясь с шага, пританцовывая, он обгоняет мужчину и падает на стулья, расстегивая комбинезон.
– Осталось дело за малым – уговорить Олесю, – доставая из шкафчика костюм, произносит Мирон.
– Не вопрос, – улыбается Пашка. Ему давно не было хорошо так, как сегодня, и он жаждет продолжения.
– Тогда поехали, отвезу тебя домой.
***
Приходить в пустую квартиру после смены должно быть привычно, но нет. Проголодавшаяся Мишка встречает хозяйку жалобным мяуканьем.
– Сейчас, моя хорошая, только руки помою...
Сменив воду и насыпав корма, Олеся разогревает ужин и садится за стол. Она так устала сегодня, что даже телевизор включать нет никакого желания. Дома тихо, только кошка мурчит, приглушенно доносится городской шум, да тикают часы на стене. Говорят, что счастье любит тишину, только в этом доме его все нет. Олеся проверяет телефон, но сообщений или звонков от сына не находит. Она старается не волноваться, ведь знает, где он и с кем. Раздумывает, не написать ли Полунину, но не решается. Зачем портить им отдых? Ей кажется, что она будет лишней в сугубо мужской компании.
Выплеснув остывший чай в раковину, она слышит звонок телефона – красивый номер высвечивается на экране. Мир тишины разбит мелодией звонка и ее «алло».
– Привет, звоню сказать, что у нас все в порядке, Павла не оторвать от машины, носится как угорелый, – на заднем плане слышно характерное жужжание.
– Это не опасно? – Олеся судорожно делает вдох.
– Нет, он тренировался, да и я всегда могу его немножко остудить, – Мирону приходится чуть повышать голос, но Олесе нравится, как он звучит в телефоне: низко и будто бархатно.
– Надеюсь. Сколько вы еще планируете там пробыть?
– Еще час - максимум, не волнуйся, я завезу его домой.
Олеся чувствует, как расслабляются ее плечи, прощается и заканчивает разговор. Беспокойство о сыне постепенно растворяется. Она возвращается к раковине и включает воду. Грязная посуда сама себя не помоет.
Спустя полтора часа она слышит, как в замке поворачивается ключ, и выходит встречать сына. Вместе с ним заходит и Мирон. Смешанные запахи мужского парфюма и сигарет заполняют коридор, и Олеся невольно дышит ими, отмечая про себя, что готова долго здесь стоять.
– Вот. Возвращаю в целости и сохранности.
– Мама, это так круто! Ты обязательно тоже должна попробовать! – Пашка разматывает длинный шарф, размахивая руками и сверкая глазами.
– Ой, нет. Я боюсь, ты же знаешь. Да и о каком следующем разе ты говоришь? Не стоит злоупотреблять добротой Мирона, – не понимая, почему гость не торопится снимать верхнюю одежду. – Зайдешь?
– Я уже обещал, а мужчины всегда держат свое слово, – топчется. – Ну, раз ты не хочешь на картинг, то можно придумать что-нибудь еще, например, полетать в аэротрубе...
- Да! Это офигительно! Мне Сашка рассказывал, – подросток, уже успевший снять ботинки, спешит в ванную, чтобы помыть руки и что-нибудь поесть. После вечера впечатлений он чувствует, что голоден как волк.
– Ты не ответил...
– Это удобно? – вынимая руки из карманов.
– Вполне. Дорогу в ванную и кухню знаешь. Заблудиться невозможно. А я пока разогрею суп...
Мирон снимает пальто и вешает его на свободный крючок. Почему-то ему хочется думать, что металлическая загогулина теперь его, персональная.
В кухне, за поеданием горячего ужина, Пашка делится рассказом о картинге, о том, что когда-нибудь обязательно перегонит Мирона, и о том, что говорил Сашка об аэротрубе. Нет ничего приятнее, чем смотреть, как едят то, что ты приготовил.
– Ты разбалуешь его, – Олеся сидит у окна, с мягкой укоризной смотрит на гостя и гладит кошку на коленях, которая делает вид, что спит. Сын, в комнате ищущий для него же диск с любимыми песнями, уже увлеченно болтает по телефону с другом. – Понимаешь, что у меня нет финансовой возможности тратить деньги на развлечения? Я не хочу чувствовать себя обязанной. Мы и так тебе должны...
– Слушай, – Полунин, отставив пустую чашку, смотрит на Олесю. – Я делаю это не только для него. Мне нравится проводить с ним время. Я вижу в нем себя и не хочу, чтобы он повторил мои ошибки, которые я наделал отчасти и из-за невнимания отца.
– Он тянется к тебе... – факт, который не скрыть.
– Это лишь подтверждает то, о чем я говорю, – трет переносицу. – Не лишай его общения со взрослым мужчиной. Я не очень в курсе, почему его отец не уделяет ему должного внимания, это не совсем мое дело...
– Потому что у Сергея другая жена, и скоро будет еще ребенок.
Мирон ищет во взгляде Олеси грусть, но находит там лишь усталость и смирение с ситуацией.
– Мой отец тоже женат второй раз, и у меня есть сестра, однако это не мешает нам общаться. Пусть и не так, как мне бы иной раз хотелось, но все же.
– Все люди разные, – Олеся нервничает и оттого усерднее гладит Мишку, та открывает глаза и потягивается. – Нет, я его не защищаю. Просто пытаюсь тебе объяснить, что мне от него ничего не нужно. Мы чужие.
Кошка спрыгивает на пол, а Олеся закуривает, приоткрыв форточку. Мирон невольно вспоминает, как они делили одну сигарету на двоих, и с ясностью понимает, что ему этого мало. Всего.
– Давай так... Я обещаю не слишком его баловать, каждое мероприятие согласовывать с тобой, а также привезти сюда игровую приставку, чтобы проводить время и здесь, под твоим присмотром.
Пашка, вошедший в кухню, роняет диск.
– Мы будем играть в футбол? – поднимает, протягивает гостю. – И гонки, да? И стрелялки?
Мирон переводит взгляд на Олесю, которая закрывает форточку и тушит окурок.
– Как твоя мама решит, – он боится идти против течения, доверяя выбор матери подростка.
– Мам... – умоляющий взгляд, который никогда не подводит Пашку.
– Ладно. Хорошо. Будь по-вашему, – сдается. Как всегда.
Пашка радостно вскидывает руки и кричит, чем пугает кошку. Мирон благодарит за еду и идет в коридор, не забыв диск.
– Нет новостей от твоего знакомого? – Олеся останавливает его вопросом.
– Пока нет, - настроение чуть портится. – Я дам знать. Думаю, что это вопрос минимум - недели, максимум - двух.
Уже надев ботинки и пальто, он протягивает руку Паше, и тот жмет ее, при этом чувствуя себя важным, равным. А потом гость наклоняется и целует Олесю в щеку. Та краснеет и опускает глаза, а Мирон в очередной раз думает о том, что хочет как можно чаще видеть на лицах матери и сына румянец и улыбку. И будет целовать ее каждый раз, когда встречается с ней и расстается, будто приучая.
Простившись, Полунин спускается к машине. Он еще вернется сюда – эта мысль успокаивает.
***
Следующие несколько дней проходят для Пашки сумбурно, но весело. Вечером субботы Мирон, как и обещал, привез игровую приставку, и теперь они практически каждый вечер проводят вместе. Олеся иногда присоединяется к ним, наблюдает, поддерживает, вкусно кормит. И Пашка замечает, как она меняется. С каждым появлением в их доме Полунина, она все больше улыбается и смеется. Будто снова оживает. И пусть вопрос с жильем пока остается в подвешенном состоянии, в неполной семье Войтович царит относительное спокойствие. Поддавшись порыву, подросток впервые пишет о маме:
Она ходила по битым осколкам,
Хрупким стеклом себе резала ноги.
Кричала в небо от боли без толку
И кровью пачкала кромку дороги.
Ее душа стала рваною раной,
И те куски не собрать и не склеить,
Но время шло, наполняя стаканы,
Теряют шкуру ползущие змеи.
Он не входил, а влетел словно ветер,
Заставил вновь улыбаться и верить.
Он – самый лучший подарок на свете,
Тот, кто срывает с петель ее двери.
***
Время неумолимо. Пожалуй, это единственное, над чем не властен человек. Оно не может замедляться, останавливаться или идти быстрее ему в угоду. Время – величина, с которой нужно считаться.
Светлана ступает на крыльцо детского дома, крепко сжимая ручки пакетов. Она бы с большей радостью сейчас вцепилась в руку мужа, но тот несет огромную коробку с подарками для детей. Рядом – еще несколько семейных пар, тех, кто решил приехать на день отрытых дверей.
Директор детского дома лично встречает гостей и устраивает для них экскурсию. Она проводит их по этажам, показывает учебные классы, столовую, спальни, рассказывает о детях, которые то и дело от любопытства выглядывают из-за дверей.
– Сейчас мы пройдем в актовый зал, где дети покажут вам свои умения, а после вы сможете раздать подарки. Ребята всегда рады получить игрушки и сладости.
В зале собрались все, кроме самых маленьких. Света сидит рядом со Славой, улыбается, хлопает, а внутри рыдает от того, что так много детей не имеют дома, семьи. Она постоянно ловит на себе их застенчивые взгляды и отводит глаза, не в силах что-то обещать.
Дети, талантливые и не очень, но усердно старающиеся, танцуют, поют, играют на музыкальных инструментах незамысловатые мелодии. Среди выступающих нет брата и сестры Черных – они также сидят в зале и делают вид, что смотрят на сцену. Их взгляды прикованы к мужчине и женщине, которые кажутся знакомыми.
– Я видела их на игре, точно тебе говорю, - шепчет Вика на ухо брату. – По-моему, они даже сидели рядом с женой твоего тренера.
Никита не отвечает, только кивает, показывая, что услышал. Шепот девочки привлекает внимание стоящей рядом работницы детского дома, она громко шикает на подростков, и тогда уже все, кто сидел впереди, оборачиваются. Слава узнает парня, который здорово играл в защите, ему кажется, что и сейчас он защищает, только не ворота, а девочку, что сидит рядом, свою сестру.
– Боже, это они... – шепчет Света, не переставая смотреть на детей, чья история запала ей в душу.
– Тише. Смотри на сцену. Потом все обсудим, – слова мужа выводят ее из оцепенения.
Когда концерт закончился, дети выстраиваются в очередь за подарками. Вика подталкивает брата, но тот не хочет подходить к незнакомым взрослым, поэтому они получают свои пакеты одними из последних.
– Привет, мы были на футболе, у тебя к нему талант, – Слава протягивает подарок и улыбается.
– Спасибо, мне говорили, - буркает тот, забирает пакет и отходит. Зато его сестра, принявшая подарок от Светы, несколько минут стоит возле нее, не смея произнести ни слова, но ловя на себе ее взгляды и улыбки.
– Идем, нам нечего здесь делать, – Никита берет сестру под руку и уводит из зала. Та чуть ли не со слезами покидает помещение.
– Ну, зачем ты так?
Света растерянно смотрит на мужа, а тот кивает головой в сторону выхода – им предстоит общение с директором детского дома.
– Я так понимаю, что вы только недавно начали посещать школу приемных родителей. Должна заметить, что очень многие отсеиваются на этой стадии – люди бывают не готовы к тому, с чем им приходится столкнуться. Поверьте, вас совершенно не зря будут обучать психологи и юристы. Приемные дети – это особые дети. И дело не в развитии. У многих из них поломанные судьбы, родители – пьяницы и наркоманы. Отсутствие нормальной семьи делает их уязвимыми, требующими повышенного внимания и заботы. Готовы ли вы к этому?
Света и Слава смотрят на Аллу Николаевну, их не напугали ее слова.
– Готовы.
– Мы очень хотели бы пообщаться с Никитой и Викой Черных, – вставляет Света. Смотрит на мужа и видит, как тот коротко кивает. Он поддерживает ее решение.
– Ох... Эти подростки... Вы уверены, что не хотите взять кого-то из малышей? Понимаете, они лучше адаптируются в приемных семьях, чем более взрослые дети. Ребят, о которых вы говорите, уже пробовали усыновить, но нигде они не смогли прижиться.
– Нет. Мы не боимся трудностей, – отвечает Слава.
– Что ж… Смотрите, что у нас получается. По закону вы сможете стать семьей не раньше, чем окончите Школу Приемных Родителей и соберете все необходимые документы. На это потребуется более шести месяцев. Пока же я могу предложить вам оформить «гостевой». Он выдается на три месяца и даст вам право встречаться с детьми, забирать их на выходные. После при желании он может быть продлен. Когда вы позвоните мне и скажете, что «гостевой» готов, я поговорю с Викой и Никитой, они будут предупреждены о том, что вы хотите их взять. Однако, если в течение этого полугода придет другая пара, окончившая школу и собравшая документы, если она выберет именно этих ребят, то после десяти встреч с ними, я не имею права им отказать в усыновлении. То есть никто именно для вас этих детей держать здесь не будет, надеюсь, вы меня понимаете.
От мысли, что дети могут попасть в другую семью, у Светы похолодело в груди.
– Понимаем, – отвечает за обоих Вячеслав. – Мы прямо сейчас поедем к нашему специалисту, чтобы оформить «гостевой». Мы вам позвоним.
Выходя из дверей детского дома, садясь в машину, они молчат. Боятся спугнуть разговором свое возможное счастье.
...