Чужие лица (СЛР, 18+)

 » Чужие лица (СЛР, 18+)  [ Завершено ]

Серия "Чужие лица"
1) Чужие лица (Вглядитесь в чужие лица. Возможно, когда-нибудь одно из них станет для вас родным)
2) Белая сирень (Ты любишь черное, а я - белое)
3) Маршруты и локация (Дорогу осилит идущий)

Предупреждения:
1) Героиня старше героя
2) Реверс
3) Герои приблизительно одного возраста

От автора:
1) Эта история могла бы случиться с вашими соседями
2) Это то, что могли бы придумать вы сами
3) Эта история могла бы произойти в будущем

Жанр: Современный любовный роман, NC-17, повседневность, криминал, занавесочная история

Бета-ридинг: Ирина - Марфа Петровна, Наталья - digory (ЧЛ), Ольга - Сh-O (БС, МИЛ), Светлана - lor-engris (МИЛ)


Баннеры: Кармен
















  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Ирэн Рэйн)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Ирэн Рэйн; Дата последней модерации: 10.01.2020


___________________________________

 » ЧЛ1

- 1 -
Прохладный осенний воздух просачивается сквозь открытую форточку, заставляя поеживаться от набежавших мурашек. Олеся глотает горький кофе и не менее горький дым сигареты, жадно и почти не чувствуя вкуса. Врет реклама: день начинается не с тебя, а именно так. С горечи. Нужно успеть накачать свой организм вредными веществами до того, как Пашка проснется в школу. И пусть ему уже четырнадцать, но материнский инстинкт не позволяет ей курить при сыне. Даже если он сам, судя по запаху одежды, тоже иногда покуривает.
Через стенку донесся припев какой-то ядреной рэповой композиции - срабатывает будильник на телефоне сына. Олеся поспешно тушит окурок и выбрасывает его за пределы квартиры, машет рукой, разгоняя остатки дыма, закрывает форточку. Теплее не стало. Она включает газ и зажигает под сковородкой огонь, чтобы разогреть.
Пашка прочапал босыми ногами в туалет.
– Почему без тапок? Пол холодный, – обернувшись в коридор.
– И тебе доброе утро, мама, – даже не заглянув.
И когда успел вырасти? Только недавно еще лежал кабачком и агукал, посасывая большой палец. Время, ты беспощадно.
Звук спускаемой воды. Снова шаги. Все-таки подходит к Олесе и традиционно тюкает теплыми губами в щеку.
– Ма, дай денег.
– Ты же вчера брал. Уже потратил?
Пашка переминается с ноги на ногу, неудобно просить у матери, но очень надо.
– Мы же в кино ходили с Наташкой, забыла?
Олеся не отвечает, только кивает головой, огорчаясь, обещая дать денег.
– Сколько у тебя сегодня уроков?
– Шесть. Как обычно. Не волнуйся, я все помню: еда в холодильнике, сделать домашку, прибраться, сходить на тренировку и никого не приводить на хату, – еще и пальцы загибает.
– Особенно девушек, – разбивая яйца на сковородку.
– Особенно их. Я помню, что ты не хочешь стать бабушкой в сорок.
– Эй! – возмущению не было предела. – Мне только тридцать восемь! – ладно, это было почти лукаво.
Пашка, довольный, машет рукой и идет умываться. Олеся смотрит ему вслед, выключает газ, ополаскивает чашку и проверяет содержимое сумочки. Сегодня ей предстоит очередной долгий рабочий день в парикмахерской на Спасской. До его начала нужно было еще накормить Пашку, проследить, чтобы он дошёл до школы, а не прогулял, а также потолкаться в метро. Может быть, хоть там согреется. Толпа чужих людей в куртках и пальто представляется единой теплой массой, наивно верится, что, став ее частью, это получится.
Тренькает телефон, предупредив о входящем сообщении. Имя бывшего мужа на экране заставляет поморщиться, а содержание смс, с обещанием заехать вечером, вызывает горькую улыбку. Вряд ли он приедет, чтобы привезти алименты, скорее всего, потому что соскучился по домашней еде и ее привычному, но не менее домашнему телу.
– Паш, давай, жуй быстрее, – уже из единственной, разделенной пополам шкафом комнаты. Крася второй глаз. Ярко, на грани с вечерним макияжем. Хоть немного красок в ее серых буднях. Алая помада ложится на губы ровным слоем, завершая образ успешной и деловой женщины. Боже, кого она обманывает?
– Я готов. Идем, - сын поправляет лямку рюкзака и придирчивым взглядом окидывает мать. – А ты еще ничего.
Олеся фыркает на это заявление.
– Вечером отец заедет.
Пашка с немым упреком шагает к двери, поворачивает ключ в замочной скважине.
– Я буду у Сашки, - ожидаемо. Он так и не смог простить Сергею ухода из семьи. – У нас, кстати, новый тренер по футболу сегодня будет. Говорят, крутой, - меняет тему.
– Форма поглажена, в шкафу.
– Спасибо, ма.
Олеся вздыхает и закрывает дверь
– Не позже одиннадцати чтобы вернулся.
Вниз по лестнице несколько пролетов. Лифт, как обычно, не работает. Запах в подъезде вызывает приступ тошноты, тем приятнее было выйти на свежий воздух, впустить в легкие, немного разогнав горечь. Стук ее каблуков под болтовню сына ударяет молоточком. Дорога до школы по осыпавшимся разноцветным остаткам прошедшего лета привычна.
– Ты так и не дала мне денег, – в конце монолога.
– А ты так и не сказал, сколько тебе надо, – остановилась, расстегивая молнию на сумочке, наклонив голову. Олеся не ожидает толчка в сторону, Пашка, в отличие от нее, не так рассеян, замечает приближающийся на большой для проезда по двору скорости черный мотоцикл. – Эй!

– Вот урод! – сын показывает повернувшему голову мотоциклисту средний палец и плюет на землю. – Чуть не задавил! В порядке, ма?
Олеся вымученно улыбается и вынимает кошелек. Достает голубую бумажку.
– Держи. За спасение жизни. Только не трать на пустое.
Пашка переключается на деньги, сует их в карман и прячется за дверями школы. А Олеся смотрит в сторону вслед уже скрывшемуся из виду мотоциклу и думает про себя, что нужно быть внимательнее. О Паше, кроме нее, никто не позаботится.
Те же листья под ногами, тот же стук каблуков, Олеся доходит до метро и спускается в подземку. Чужие лица сливаются в единый поток, шумный, угрюмый, темно-серый, лишь изредка разбавленный чем-то ярким – молодежь тоже спешит на учебу. Олеся заходит в вагон и хватается за поручень. Он скользкий и прохладный. Прикрывает глаза. В открытую форточку врывается ветер. Нет, здесь ей тоже холодно.
___________________________________

 » ЧЛ2

- 2 -
Парикмахерская, в которой работает Олеся, не выделяется на фоне находящихся рядом магазинов, кафе и других заведений. Скромная вывеска «У Светланы» над дверью и несколько выигранных на конкурсах кубков в витрине – вот и все украшение. Олеся, завернувшая по пути в кондитерскую, входит в зал и здоровается с хозяйкой и коллегами. Сняв пальто и повесив его на крючок, выкладывает на стол в маленькой кухоньке купленные булочки и пирожки. К уже привычному запаху краски для волос, лака и шампуня примешиваются нотки корицы и ванили.
– Пекли вчера, а сегодня продают за полцены. Я не удержалась, - улыбаясь.
Света укоризненно качает головой, но пирожок берет.
– Не надо было тратиться на нас.
Администратор Елена и визажист Татьяна тоже угощаются, а сменщица Олеси Вера от выпечки категорически отказывается, пояснив, что ее мужу не нравятся полные женщины. И вообще стресс нельзя заедать, нужно либо идти в спортивный зал, либо заниматься уборкой. И польза, и чистота. Олеся от такого заявления давится булочкой, проталкивает ее дальше, запив заменителем кофе - горячим чаем, и молчит. Что делать, если фитнес нагоняет еще большую тоску, а уборка в съемной квартире с площадью чуть больше тридцати метров чаще всего воспринимается как повинность? Нет, у нее всегда порядок, все же ребенок должен расти в чистоте, да и сама она не любит бардака, но и радости от уборки она получить не может. А от булочки с корицей – запросто. Конечно, на фигуре подобная любовь сказывается, и снова приходит расстройство из-за лишних килограммов, но такой вот замкнутый круг уже привычен.
Звоночек над дверью мелодично тренькает, входит первая клиентка.
– Здравствуйте. Я записана на десять часов.
Олеся переглядывается с Еленой и читает в ее взгляде немую просьбу допить кофе.

– Да, проходите, пожалуйста, садитесь, – парикмахер с толикой жалости смотрит на недоеденную булочку и недопитый чай, проводит клиентку к своему месту, энергично выкладывает инструменты. – Уже знаете, какую прическу хотите? – бросив профессиональный взгляд в зеркало. Лицо, незнакомое, но довольно приятное, выглядит растерянным. – Подождите. Не говорите пока ничего. Я хочу предложить вам несколько вариантов, а вы уже выберете по душе.
Клиентка уходит спустя час с довольной улыбкой и обещанием вернуться через пару месяцев. Олеся, в силу специфики своей профессии, довольно часто выполняет ещё и роль стилиста, и роль "случайного попутчика". Она всегда ненавязчиво предлагает варианты стрижки и покраски, если клиент не уверен, а вот советы по обустройству жизни никогда не дает. Не считает, что имеет на это право, у самой бедлам. Зато верит со всей искренностью, что помогает уже тем, что слушает людей. Сколько разных историй было ей рассказано - грустных и смешных, злых и добрых, но всегда жизненных. Оставалось только удивляться, как играет с человеком судьба.
За привычной работой проходит несколько часов. Чужие лица смешиваются в единый поток слов, действий, музыкального сопровождения. Наступает обеденный перерыв, и Олеся спешит выйти на улицу за порцией никотина, а затем - в кухню. Недопитый утром холодный чай находит последнее пристанище в канализационной трубе.
– Не могу понять, что с Пашкой. С каждым днем просит все больше и больше денег, – сокрушенно, оставшись со Светой наедине. Всего пара лет прошла со дня их знакомства в автобусе Санкт-Петербург – Смоленск. Два года женской дружбы, общей работы, несколько бутылок выпитого вместе красного вина и почти столько же пролитых на двоих слез. Светлане, почти ровеснице Леси, в отличие от нее, повезло с мужем, в жизни она добилась многого и со стороны выглядела счастливой. Это было не совсем так, мало кто знал о ее желании и невозможности иметь детей. Несколько неудачных попыток ЭКО, бесчисленные анализы и огромная надежда – это то, с чем она просыпалась каждый день.
– Ты ж говорила, что он курить начал. Может, на сигареты тратит?
Олеся отрицательно качает головой.
– Я сама курю после развода. Не нужно на это столько денег. И я ведь готова давать ему на сигареты, лишь бы не совсем дрянь вдыхал... Я спрашивала, говорит, что девочек в кино, кафе водит, цветы покупает, что вполне может быть правдой, за ним всегда толпы девчонок бегали. И все равно он столько не тратил никогда. Следить за ним – совсем не поймет, обида будет, и оставлять все так - не хочется. Лишних денег нет, половина зарплаты уходит за аренду и коммунальные платежи, остальное - на еду, одежду и переводы матери. Еще и Сергей зачастил в последнее время, а я не могу его встречать пустым столом. Стараюсь наготовить, чтобы видел, что мы не бедствуем.
Света, не скрывая своего недоумения, осторожно интересуется:
– Так, может, не пускать его? Ты же говорила, что Пашка с ним не хочет общаться. Зачем тогда?
– Сама не знаю, - пожимает плечами. – По инерции, наверно. Привычка. Почему-то кажется, что если в доме есть мужчина, хотя бы приходящий, то у меня еще не все потеряно.

– Дура ты, Олеська. После того, как он два года назад тебе изменил, а потом и вовсе выбросил вас на улицу, ты должна его гнать от себя поганой метлой. И не смотри на меня так. Это правда. Как отец он никакой. Как муж - еще хуже. Как любовник... Нет, я свечку, конечно, не держала, но почему-то кажется, что ничего выдающегося... Совсем ты свою гордость потеряла, Лесь. Ему удобно, понимаешь? Приехал, поел, попил, погрелся - и снова к себе, жить припеваючи. Бери от жизни все!
Олеся закрывает уши и зажмуривается. Она знает, что Света права, но почему-то пока не может себя перебороть и сказать Сергею «нет». То ли общие воспоминания так крепко держат, то ли она просто снова боится остаться одна. Наверно, она просто из того типа женщин, которые не могут без мужского плеча. И сын не в счёт. Она не из тех, кто уходит. Есть женщины, которые не боятся одиночества, но Олеся, имевшая перед глазами всегда пример родителей, которые жили душа в душу много лет, не такая. Она как мама, которая после смерти отца от сердечного приступа долго не могла прийти в себя. Мысль сворачивает на напоминание о звонке ей сегодня и необходимости купить билеты на автобус. Скоро школьные каникулы, хорошо бы ее навестить.
Тем временем Света разочарованно машет рукой и вздыхает.
– Вижу, что тебе бесполезно говорить. Зациклилась ты на своем Сергее. Прости, он уже два года как не твой.
– Света...
– Проехали.
– С Пашкой-то что посоветуешь? – обреченно.
– Купи ему тест на наркотики. Есть современные и простые в использовании, на разные группы. Не смотри такими глазами. В нашей жизни все возможно...
– У нас посетитель. Олеся, примешь? Вера еще не вернулась с обеда. – Голос администратора не позволяет продолжить разговор.
Олеся поднимается со стула и быстро моет руки.
– Да, я иду.
***
Ветер-проказник треплет не спрятанные под головными уборами волосы прохожих, залезает под одежду, играет с листьями и редким мусором.
– Он сегодня точно работает? – затягивается.
– Его смена, – отвечает Сашка и роняет окурок на асфальт.
Паша следует его примеру и запахивает полы раскрытой куртки, несколько секунд придерживает их руками, а потом бросает это делать и лезет в карман за телефоном. Смотрит на время. Должны успеть добраться до букмекерской конторы и вернуться к последнему уроку, чтобы мать ничего не заподозрила. Нужно успеть сделать через знакомого охранника ставку на победу "Зенита" в сегодняшнем матче. Любимые футболисты просто обязаны выиграть.
Двое подростков примерно одного роста подходят к приметной двери. Жать на звонок нет смысла, их не пустят. Сашка набирает номер Владимира, ребята ждут, когда тот выйдет. Мужчина в черном костюме и белой рубашке появляется спустя несколько минут, закуривает, не обращая внимания на парней, тушит окурок о стоящую рядом урну и проходит мимо, задевая Сашу плечом. Тот передает ему ставку и поспешно отходит. Условия уже оговорены. В случае выигрыша тридцать процентов забирает Владимир. О проигрыше думать не хочется. Пашка, наблюдая за ситуацией, теряет концентрацию, когда видит подъезжающий к крыльцу черный мотоцикл.
– Эй, этот чувак сегодня чуть не наехал на мою мать, – зло шепчет Сашке, дергая за рукав и кивая головой в сторону поднимающегося мужчины. – Подойдем?
Саша быстро оценивает мотоциклиста, снявшего шлем. Не красавец, лет около тридцати, телосложение среднее, сложно увидеть под кожаной курткой конкретнее. Они бы запросто сделали его вдвоем, но парня останавливает взгляд - цепкий, холодный, словно говорящий "не подходи".
– Не, я в эти игры не играю.
Пашка удивлен и раздосадован отказом друга. Его злость только возрастает. Он подходит к мужчине и замахивается.
– Это тебе за то, что сегодня чуть не угробил мою...
Договорить не успевает, пропахивает лицом асфальт, рассадив губы до крови. Соленый запах врезается в ноздри, боль растекается вместе с кровью.
Знакомый охранник подскакивает к дерущимся:
– Все в порядке, Мирон Андреевич?
– Как видишь. Что здесь происходит? Почему здесь дети?
Саша возмущенно хмурит брови.
– Мы не дети, а вы научитесь правильно ездить на мотоцикле. Пашка сказал, что вы его маму чуть не задавили сегодня утром.
Мирон смотрит на продолжающего лежать пацана, смутно узнает, помогает подняться.
– Не стоило на меня нападать, подошел бы, я бы извинился.
– В задницу засунь свои извинения, понял? – Пашка чувствует себя униженным и оскорбленным. И за мать не отомстил, и лицо себе попортил. Вечером придется что-нибудь придумать, можно наврать про мяч на тренировке.
– За речью следи, малолетка. Ты с сыном хозяина разговариваешь, – Владимир хочет ещё проучить подростков, скорее показательно, чтобы выслужиться перед начальством, но Мирон останавливает его.
– Мне нравится твоя смелость. Сам такой был. Только запомни, что бесстрашие очень близко к безрассудству. Не повторяй моих ошибок. – Он достает из кармана визитку и протягивает Пашке. - Я виноват за утро. Сильно опаздывал, пришлось гнать через дворы. Если что-то понадобится - звони. А теперь проваливайте.
Мотоциклист и охранник уходят, а Паша читает черные буквы на золотом фоне:
– Полунин Мирон Андреевич, директор по развитию, электронный адрес, телефоны...
– Мы чуть не встряли, чувак! Погнали скорее отсюда! – Саша хватает друга за рюкзак и тянет в сторону метро. - Никогда не смей ему звонить, слышишь? Если он узнает, что мы делали ставки в его конторе, он нас с землей сровняет...
Пашка прячет визитку, трогает губы начинающие опухать, пачкает пальцы и накидывает капюшон.
– Если понадобится - позвоню. Он должен.
___________________________________

 » ЧЛ3

- 3 -
На моей Луне я всегда один,
Разведу костер, посижу в тени.
На моей Луне пропадаю я,
Сам себе король, сам себе судья.
Мертвые дельфины(с)
Он ненавидит, когда опаздывает. Это происходит не так уж часто, но случается в питерских пробках. Именно поэтому в летний период Мирон предпочитает двухколесного черного коня комфорту городского кроссовера. Быстрее. Спокойнее.
Дворы мелькают за стеклом шлема, не успевая откладываться в памяти. Мирон вырос в этом городе и знает его не хуже любой современной навигационной системы. Деревья, уже успевшие сбросить листья, сливаются в единый нестройный забор, дома лишь меняют свои цвет и размер, а асфальт - неизменная беда, заставляет мотоциклиста сильнее присматриваться к его неровностям.
Полунин старается не думать о времени, оно - зыбучий песок, покрывающий настоящее. Нельзя сделать так, чтобы Мирон сегодня не проспал, потому что полночи разбирался с цифрами присланного отчета. Нельзя обвинять в своем опоздании кого-то, кроме себя.
Очередной неприметный питерский двор, мало отличимый от соседних, остается позади. Как и двое прохожих, которых он чудом не задел. Мотоциклист игнорирует холодный пот на спине, стискивает зубы и выравнивает дыхание. Все обошлось. Ничего не случилось. Не будет в его жизни ещё одной аварии, молния не бьет в одно место дважды. Просто нельзя так уходить в себя. Он сбавляет скорость и сосредотачивается на дороге еще больше. Убеждается в том, что надо снова садиться за руль автомобиля, мокрый асфальт - не лучшее поле для маневров.
Полунинский мотоцикл приближается к стоящему рядом с голым тополем мужчине и останавливается напротив него.
– Опаздываете, Мирон Андреевич.
– Прошу прощения, Антон Владимирович, – уже снимая шлем, улыбается Полунин. Пока доехал - отпустило. Забылось. Почти.
Улыбка переходит в дружный смех, заканчивающийся одновременно с похлопыванием по плечу.
– Здорово, брат. – Антон имеет полное право так его называть. После всего, что они вместе прошли. Половину своей жизни друг за друга, сохраняя в секрете ошибки юности, помня в мельчайших подробностях события пятнадцатилетней давности.
– Правда, прости за опоздание. Проспал. Идем, нехорошо заставлять ждать женщину в возрасте.
Двое мужчин поднимаются на крыльцо неприметного здания с аккуратной табличкой "Центр для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, номер двадцать три, Адмиралтейский район". Место, ставшее временным пристанищем для нескольких десятков ребят. Домом его назвать нельзя, не бывает у живущих дома детей таких взрослых взглядов. Из домов не хотят уходить. Лишь только в случае, когда те перестают ими быть.
– Алла Николаевна вряд ли одобрит нашу идею, – скептически отмечает Мирон. Каждый раз, когда он сюда приезжает, его охватывает грусть и ощущение беспомощности. Его гнетут печаль, сомнения и тихая надежда в детских глазах. У любого из детдомовских есть своя, полная боли и трагизма, история, у каждого есть возможный второй шанс на счастье и семью. Только он тает с новым днем пребывания здесь. От того робкие улыбки малышей перерастают в тяжелые взгляды подростков, их напряженные застывшие фигуры, внутри которых уже еле теплится свет надежды, вызывают желание подойти и обнять. Никто этого не делает.
– А мне кажется, что она согласится. Тем более, что я обеспечу мероприятие как организатор, а ты - как спонсор. И если все пойдет по плану, то можно будет такие встречи проводить регулярно. - Антон, который вырос в подобном детском доме, понимает, как никто другой, необходимость встреч детей до и за забором. Ему самому не хватало в детстве подобного. Лишь когда исполнилось восемнадцать, и он переехал в маленькую квартирку на отшибе, началась его социализация. К сожалению, не слишком хорошо. И в тот момент только быстрые ноги уберегли его от краха, а любовь к футболу стала не только отдушиной, но и принесла стабильный заработок.
– Тох, ты еще даже своих детей из "Волны" не видел, они могут не захотеть играть с детдомовскими...
Антон останавливается и внимательно смотрит на друга.
– Сегодня увижу. Давай попробуем. Если выгорит, с меня желание. И наоборот. Договорились?
Мирон улыбается и кивает. Он впервые очень хочет проиграть. Это странно для человека, работающего в сфере игорного бизнеса. И всё же это так. Он верит Антону как себе.
Из кабинета директора детского дома они выходят довольные тем, что договориться все же удалось. Дружескому матчу между командами "Волна" и "Звезда" быть через месяц. Мирон проигрывает спор и вынужден сбрить волосы. Желание победителя не обсуждается.
Попрощавшись с футбольным тренером, Мирон едет в одну из своих букмекерских контор, нужно поговорить с отцом. Его основная работа - ездить по точкам, проверять, контролировать, докладывать о ситуации. Не будь его промаха в юности, он мог бы уже сейчас сидеть в кресле директора, но доверие нужно заслужить, что он и делает уже больше десяти лет. Работа у Мирона не вызывает восхищения, но он чувствует себя нужным и даже значимым, а это не так уж мало. После смерти матери в аварии, когда Полунину было тринадцать, он не перестает ощущать холод одиночества в груди. Короткие, но регулярные встречи с папой лишь его усиливают. Мирон до сих пор не верит, что то была случайность, и связывает аварию с бизнесом Андрея Львовича, но ни тогда, ни сейчас ничего не доказать. Никто не несет наказания. Никто не вернет ему мать.
Около входа в контору Мирон видит охранника и двоих подростков. Мужчина не ожидает нападения, но быстрая реакция спасает от удара. Он не рассчитывает, что разобьет парню губу, практически сразу жалеет об этом. И о том, что чуть не случилось утром. Мирон не любит чувствовать себя обязанным и надеется, что пацан когда-нибудь позвонит.
– Владимир, я сделаю вид, что ничего не понял, но хочу, чтобы ставка этих парней была последней. Иначе тебя ждет не только увольнение, но и волчий билет.
Охранник не отрицает, глупо отрицать очевидное, уверяет, что больше не будет делать ставки за несовершеннолетних. Мирон делает внутри себя пометку не забыть проверить Владимира через какое-то время.
– Как их зовут? Знаешь?
– Тот белобрысый - Сашка, а друг его - Пашка. Сочетаются имена, - нервно хохотнув, незаметно вытирает вспотевшие ладони о брюки.
Мирон принимает к сведению и поднимается к отцу. Мысли о подростках покидают его до вечера.
– На этом все. – С деловыми вопросами решено, Андрей Львович складывает документы в папку. – Куда сейчас?
– Собираюсь в парикмахерскую. Проиграл Антону. Придется стричься.
Отец недоволен, но не выказывает напрямую.
– Представляю тебя на деловой встрече... Хотя ты и кожанку менять не хочешь.
– Не хочу, – соглашается, – но поменяю сегодня. Завтра жди меня в костюме и на машине.
Андрей Львович чувствует маленькую победу, заводит любимую тему о необходимости семьи. Сам же уже десять лет как женат во второй раз, дочери Софии уже девять.
Мирон спешно прощается, не любит говорить о себе и своих неудачных попытках. Он всегда представляет для женщин возможность разбогатеть, но никогда еще не интересовал их как человек. Это становится понятно уже через месяц-два, это всегда ожидаемо.
***
Долг платежом красен. Как назло, мастер, у которого Мирон стрижется, не работает сегодня. Он не хочет ждать и заходит в первый попавшийся салон. Вывеска "У Светланы" не пугает. Нельзя испортить прическу без волос, так ведь?
Администратор зовет мастера, Мирон слышит "да, я иду" и поворачивает голову в сторону звука. Голос гармонично вплетается в увиденное. Женщина лет на десять старше него, полноватая, но ее не портит, слишком ярко накрашенная, что довольно странно, миловидная, одетая скромно, но со вкусом. Несколько выбившихся прядок из заколотых шпильками волос заставляют присмотреться к лицу, захотеть их заправить.
– Присаживайтесь. Меня зовут Олеся, наш мужской мастер еще не вернулась с обеда, поэтому вас буду стричь я. Не волнуйтесь, у меня было много практики на сыне. Хотите что-нибудь особенное? - приветливая, дружелюбная улыбка не покидает ее губ. Мирон не понимает, как можно улыбаться и разговаривать одновременно. Он слишком долго молчит и должен что-то ответить.
– Особенное. Да. Побрейте налысо.
Олеся явно прячет удивление за выверенными движениями. Ее руки приятно держат голову Мирона, несильно, но ощутимо, невольно массируя.
– Хорошо. Это просто.
Парикмахер приступает к делу, а Мирон расслабляется. Впервые за день. Да и вообще за долгое время. Думает о том, что у Олеси легкая рука. Даже шум машинки для стрижки волос не раздражает. И работающий телевизор тоже.
– Ну вот, все готово.
Мирон смотрит на себя в зеркале и не узнает. Странно. Будто не голову побрили, а мысли ненужные почистили.
– Нравится? – это должен быть вопрос исполнителя, но задает его клиент. Проводит рукой по затылку. Непривычно. Гладко.
– Экстравагантно, я бы сказала, но вам идет. Не так, конечно, как Нагиеву или Куценко....
Мирон слышит в голосе парикмахера смех и невольно улыбается.
– Да, куда уж мне до них... Спасибо. Деньги вам?
– Администратору. Всегда пожалуйста. Будем рады видеть вас снова.
Стандартная фраза, но звучит тепло и искренне. Мирон расплачивается и выходит за дверь, натягивает шлем, садится на мотоцикл и заводит мотор. Звук ласкает слух. Хорошо, что осень, можно надеть шапку или капюшон.
Он едет еще в несколько букмекерских контор, а вечером возвращается в свою квартиру. Дома тихо. Холодильник почти пустой. Мирон заказывает еду из ресторана и звонит по скайпу Антону, показывает прическу. Они разговаривают около часа о делах, прощаются.
Можно было бы поехать в клуб, снять кого-нибудь, но нет желания. Мирон засыпает, предварительно включив батареи теплее. Непривычно холодно голове. Только поэтому.
___________________________________

 » ЧЛ4

- 4 -
Дальше...
Что будет дальше? Я не знаю.
Если придумаешь, напиши мне.
Может быть, я прочитаю.
Звери (с)

– Войтович!
Пашка слышит свою фамилию, чертыхается, натягивая футболку.
– Войтович!
– Он сейчас придет, в раздевалке застрял.
Сашка - настоящий друг. Ещё бы научиться переодеваться так же быстро, как он.
– А ваша как фамилия?
– Якунин.
– Повезло, что в конце списка, – хмыкает.
Пашка закидывает вещи в шкафчик, завязывает бутсы, дурацкие шнурки! Бежит на поле, чтобы встать в шеренгу.
– Войтович прибыл!
Все пялятся на него. Разбитая губа привлекает всеобщее внимание. Пашка не привык к такому, мнется, переступает с ноги на ногу.
– Мы не в армии, Павел Сергеевич. Можно без уточнений. Так! Все смотрим на меня, – тренер меняет гнев на милость, чуть улыбается. – Для тех, кто не слышал или не запомнил, меня зовут Антон Владимирович, и с этого момента я буду вашим тренером. Для начала разминка. Посмотрим, на что вы способны.
Пашка бежит, стараясь изо всех сил. Ему хочется показать, что он лучший игрок в команде. Первое впечатление уже испорчено, нужно зарабатывать баллы.
После тренировки ребята переодеваются, в воздухе вместе с запахом пота и мокрых носков витает оживление. Антон Владимирович не просто их загонял, он их зарядил. Новость о скорой игре с парнями из детского дома вызвала споры и разногласия, которые были прерваны на корню. Игре быть. Кто не желает соревноваться - скатертью дорога. Таких не оказалось. Ожидаемо.
Сашкин дом стоит недалеко от стадиона. Это хорошо, потому что после тренировки болит все тело.
– Пожрать есть?
Хозяин вытаскивает из холодильника кастрюлю с борщом. Разливают по тарелкам, греют, едят.
– Мировой чувак этот Антон Владимирович, скажи?
– Угу, – Войтович откусывает хлеб, жует. – Меня как будто поезд переехал. Про новую форму слышал? Сразу спонсор нашелся, только имени не говорят, нечисто здесь.
– Плевать. Главное, что мы этому дяде ничего, кроме игры с детдомовцами, не будем должны. Уверен, мы их "сделаем".
Пашка кивает и ставит тарелку в раковину.
– Чай наливаем и пойдем в комнату. Я сегодня на алгебре новый рэп сочинил.
Сашка деловито потирает руки.
– Ну, давай, показывай.
Парни идут в комнату, где, развалившись на кровати, допивают чай.
– Это про сегодня. Зацени.
День не задался с самого утра.
Мама провожала до школьного двора.
Вдруг какой-то чел на байке пролетел,
Я мамку оттолкнул, вот так в лужу не сел.
А после оказалось, что тот чувак крутой,
И байк его, как ворон, весь черный, дорогой.
Ему хотелось мстить, кулак был у лица,
Но сам я оказался лежащим у крыльца.
По подбородку кровь, мне тошно от себя,
А он - совсем не лох, стал поднимать меня.
Ведь друг мой объяснил, мужик был, ой, не прав,
Я показал ему свой злой, как танк, тяжелый нрав.
Короче, он теперь мне должен, вот дела.
Поставил на "Зенит" все, что мне мать дала.
Посмотрим сейчас матч, уроки не для нас.
Давай, родимый клуб, ты покажи нам класс.
Пашка выдыхает, речитатив сбивчивый, импульсивный.
– Ну, круто, че. Давай телек смотреть.
Игра начинается. Команда проигрывает, а значит, и парни тоже.
– Ну, что за...? - Сашка расстроенно потирает лоб.
– Может, в следующий раз повезёт?
– Не будет следующего раза. Охранник сообщение сбросил, что больше ставить нельзя, иначе его уволят.
Они курят на балконе, пока не пришли родители Саши.
– Отстой...
-– Да не грузись. Что-нибудь еще придумаем.
Пашка выкидывает окурок и думает о матери. Сегодня снова должен прийти Сергей. В такие дни парень обычно зависает у друга. Боится не сдержаться. Не хочет расстраивать мать.
***
Олеся снимает сапоги и растирает ступни, бросает взгляд на лежащие рядом на полу пакеты с продуктами. Один сапог подтекает, надо попробовать заклеить, только сначала просушить его на батарее. Жаль, что суперклеем нельзя починить жизнь.
Пашки предсказуемо нет дома. Олеся звонила ему днем, тот говорил о новом тренере, о том, что разбил губу, а еще, что до позднего вечера будет делать уроки у друга. Конечно, так она и поверила. Будут играть в приставку и, дай бог при этом, чтобы поели что-то, не слишком вредное. Вообще поели.
Разобрав продукты, переодевшись в футболку и домашние штаны с уже растянутыми коленками, но такие удобные и мягкие к телу, что не променяла бы их на самые дорогие, она, наконец-то немного выдыхает и приступает к готовке. Долгий рабочий день на ногах сменяет тихий вечер. Олеся вспоминает сегодняшних клиентов и чуть улыбается при мысли о лысом мужчине. Вряд ли он побрился налысо ради красоты, да и осень уже, не жарко. Ей, наверно, никогда не узнать причину подобного поступка. Она задумывается, смогла бы она сама сделать что-то подобное.
Мясо на сковородке шкворчит и источает аромат, от которого бурчит в животе. Не иначе, как пресловутые бабочки падают в голодный обморок. Олеся не дожидается, когда приготовится все, накалывает на вилку самый зажаристый кусок и дует на него. Ест с хлебом, гарнир тоже еще не готов. Горячо, но вкусно. Чашка чая призвана утолить жажду, а пачка бело-розового зефира - поднять настроение. Звонок телефона прерывает на самом интересном.
Звонит мама. Олеся не может не взять. Тем более, что сама собиралась набрать ее сегодня.
– Да, мам. Привет. Как ты?
Слушая новости из жизни маминых соседей, Олеся все же потихоньку отпивает из кружки. Чай горячий и сладкий, пахнет чабрецом.
– У нас все в порядке, я после работы ездила на вокзал, купила билеты. В пятницу выезжаем. Скажи, что тебе привезти, - записывает в блокнот необходимые матери товары и лекарства, то, что не купить в деревне. – Все записала. Ты последний перевод получила? Хорошо. У Пашки новый тренер по футболу, вроде, толковый по его словам, но я еще не видела. А так все по-старому...
Олеся разговаривает еще несколько минут, прощается с мамой и допивает чай. Надо принять душ, переодеться перед приходом Сергея. Стрелка на часах двигается слишком быстро.
Можно было бы дать бывшему мужу ключи, но хозяйка квартиры презентовала только два комплекта, делать ещё один Олеся не решается. При звуке звонка она вздрагивает, берет себя в руки, открывает дверь с улыбкой на лице.
Он все так же хорошо выглядит, как и всегда. Когда-то Олеся часами могла лежать рядом и смотреть на него, спящего. И сердце в такие моменты щемило от нежности и любви. И хотелось, чтобы это никогда не прекращалось. Но каждый раз ее глаза закрывались, а затем наступало утро.
Сергей снимает куртку, ботинки и проходит прямо в кухню. Он все здесь знает, моет руки, садится за стол и принимается за еду, чуть заметно кивая и поддакивая монологу Олеси. Он не спрашивает ее ни о чем, она сама рассказывает, привыкла за столько лет совместной жизни. А потом он ее прерывает и просит не тратить время на разговоры, ведь скоро придет Пашка. Олеся сама тянет его к своему дивану, садится сверху. Она знает тело бывшего мужа до клеточки, на подсознательном уровне двигается, забывая о собственном удовольствии.
Они курят в кухне, уже одетые, все такие же знакомые и далекие. Дым их сигарет смешивается и исчезает за окном. Олеся трет руки, зябко.
– Слушай, я же совсем забыл сказать. Я женюсь. Приглашаю вас с Павликом на регистрацию. Банкет устраивать мы не будем, лучше на эти деньги поедем отдыхать. У Наташки ещё только шесть недель, она не хочет с огромным животом ехать на море...
Олеся тушит сигарету предельно аккуратно. Будто от этого действия зависит вся её жизнь.
– Ты серьезно? - голос звучит слишком тонко, она морщится.
Столько лет войны за семью - его измены, их скандалы, ее смирение и прощение, вера в то, что это не повторится. Как итог - очередная любовница, самая крупная ссора, поездка к матери - отчаянная попытка успокоиться, развод, поиск жилья. А потом все по новой. Сергей приходит под предлогом общения с сыном, а по факту - он просто соскучился по комфортному существованию. Олеся верит. Два года борется за то, чтобы вернуть мужа. Она проигрывает. Флаг разорван на кусочки, растоптан и пропитался грязью, слезами и отчаянием. Войско повержено и устлало растерзанными трупами поле битвы. Ее гордость, любовь, надежда. Их больше нет. Только пепел забивает ноздри и щиплет глаза.
– Я бы не стал шутить.
– Мы не придем. Уходи.
– Олесь...
Она давится горьким дымом, глядя на разворачивающуюся за окном осень. Хорошо, что не весна. Было бы тяжелее.
– Ничего не изменится, я так же буду приезжать...
– К Паше.
Он усмехается.
– Да, Наташа не против, чтобы мы общались.
Сигарета летит в форточку. К черту.
– Если захочется увидеться с сыном, то ты знаешь его номер. Сюда не приходи, – она сделала это. Сказала. Боль внутри заменяется пустотой. Черной, как дыра в космосе. Ведущей в никуда.
Сергей не согласен, психует, говорит, что она дура. Олеся соглашается. Она, действительно, дура, что так долго концентрировалась на одном человеке. Его лицо совсем рядом - знакомое до боли, но при этом чужое.
– Уходи. И, да, я буду подавать на алименты. Еще четыре года, но ты будешь платить.
Он бесится, не скрывая злости, орет, толкает кухонный шкаф, из которого сыплются чашки и тарелки. Плевать. Олеся закрывает глаза и уши. Ее нет. Она - тот дым, что вылетает на улицу. Сергей понимает, что сейчас ничего не добьется, и одевается, не прекращая осыпать ее проклятиями. Она закрывает за ним дверь.
Осколки на полу ранят руки. Слезы и капельки крови, прозрачные и красные, соленые, смешиваются на ладонях. Да сколько можно!?
Сил хватает на то, чтобы все убрать и обработать порезы. Олеся перестилает белье и ложится на диван. Если завернуться в одеяло, прижать руки к груди и уткнуться носом в подушку, то можно представить, что тебя кто-то обнимает.
***
Пашка тихо заходит в квартиру. Отца нет. Это радует. Он не хочет его видеть, для него этого человека не существует. Слишком много боли он принес матери, предавал не раз и не два.
Мама спит, или делает вид. Паша проходит в свою часть комнаты, раздевается, случайно спихивает со стола учебник. Тот падает на пол, издавая громкий звук. Его нельзя проигнорировать.
– Все нормально? - Олеся говорит шепотом, будто простыла.
– Да, просто книга упала. Спи.
Она бы хотела, но Морфей думает иначе.
– Пойду, попью теплого молока. Будешь?
Пашка уже лежит в кровати, ковыряясь в телефоне.
– Нет. Сергей приходил?
Олесе грустно от того, что сын перестал называть бывшего мужа отцом, но заставить его она не может.
– Да. Жениться собирается на Наталье. Она ждет ребенка. Нас звал на регистрацию, я отказалась.
Пашка присвистнул, наконец оторвавшись от экрана мобильного. Потер губу.
– Охренеть. И чего теперь? Так и будешь его ждать?
Олеся отрицательно качает головой.
– Сильно болит? - переводит тему.
– Ерунда.
Она не комментирует, что можно было быть осторожнее, идет за молоком. В кухне воспоминания снова накатывают, как и слёзы. Открыв холодильник, она наливает напиток в кружку и ставит ту в микроволновку. Следя за вращением несколько секунд, Олеся перебирает события прошедшего дня, а потом запрещает себе думать вообще. Завтра будет новый день.
___________________________________

Принимайте в читатели)))
Глупый вопрос, но как попасть в блог?
_________________

Вика, открываешь ссылку и читаешь. Когда будет чистый вариант, перенесу текст сюда. Комментарии можно оставлять и в блоге, и в теме. Я все увижу.
___________________________________

 » Обложка. Aртер: аniol

___________________________________

Ира, спасибо)
_________________

примите в читатели

Начало понравилось!! Ждем продолжение!!!

Здравствуйте, пустите в блог, пожалуйста, почитать.

Ириша , я с тобой !
Принимай в читатели .

История в открытом доступе для всех зарегистрированных пользователей.
Я также добавляю в список друзей всех, кто отписывается. Возможно, что вас заинтересует что-то из предыдущих работ.

Мальвинка Маг,
___________________________________

В читателях