Любите ли вы театр...(с)

Отзыв копирован из темы «Всем любителям оперы»

«ОПЕРА – ВСЕМ»: «САДКО»

12 июля 2023 г. Соборная площадь Петропавловской крепости
Композитор и автор либретто Н.А. Римский-Корсаков. Режиссёр Андрей Цветков-Толбин; в ролях: Дмитрий Демидчик (Садко), Ольга Черемных (Волхова), Наталья Евстафьева (Любава), Екатерина Крапивина (Нежата), Юрий Заряднов (Варяжский гость), Владислав Успенский (Царь морской) и другие.


Очень давно не ходила на «Оперу – всем» и успела соскучиться. Обычно фестиваль открывают спектаклем на тему нашей истории или русских произведений, в этом году выбрали «Садко», которого я нежно люблю.
Декорации, как всегда, простенько и со вкусом: ладья, волны, звёзды. Мне сцену было не очень хорошо видно, поэтому я больше слушала. Голоса отличные – актёры из Мариинского, «Зазеркалья», Театра им. Шаляпина. В начале был забавный момент: я гусляра Нежату приняла сначала за Садко, а потом за Любаву . Наверное, небольшой вопрос есть только по царевне Волхове. В зелёненьком костюме она напоминала Водяного из известного мультфильма. А так постановка яркая, красивая, динамичная. Молодцы!
_________________

Отзыв копирован.

ЕЛЕНА КОЛЫХАЛОВА «Я – ЗРИТЕЛЬ! ЗАЧЕМ ЛЮДИ ХОДЯТ В ТЕАТР»

Зачем люди ходят в театр? Чтобы удовлетворить свои потребности, прямо по классической пирамиде Маслоу. Приобщиться к определённой «тусовке», за эмоциями, из любопытства, чтобы развлечься, чтобы подумать, ради высокого искусства…
Основная мысль книги, что зритель из «прихожанина», для которого театр это храм искусства, превратился в «потребителя». Но не в вульгарном смысле «Я заплатил деньги – вы мне обязаны!» (хотя встречаются и такие индивиды), а в том, что человек не хочет/ не готов покупать кота в мешке. Я сначала обиделась на «потребителя», но ведь сама тщательно подхожу к выбору спектакля, чтобы не попасть на что-то для меня неприемлемое. В существующем потоке информации и обилии театров это неизбежно. Просто кто-то станет оценивать спектакль по автору/ режиссёру/ сюжету, а кто-то (ещё и) по транспортной доступности театра или чистоте туалета.
Также, по авторской классификации, зритель, который информационно готовится к посещению театра, назван зрителем будущего, профессиональным зрителем. Мне кажется это слишком оптимистичным взглядом, т.к. как показывает практика последнего времени, многие зрители обленились и хотят, чтобы им всё приносили на блюде, а театр относят к сфере развлечения. При этом (может, это звучит самоуверенно) сама я зритель именно профессиональный, и в силу образования тоже. Примеряя на себя зрительские типажи, я понимала, что во мне есть черты «зрителя в поиске допинга» и «зрителя в поиске эмоций», но и что-то ещё. Профессиональный взгляд, который отключается на спектаклях, которые мне нравятся, из-за которого я иногда хожу на то, что заведомо не моё.
Вслед за автором я хочу сказать: «Приходите в театр!» Я знаю, как создаётся постановка чисто технически, выбираю спектакль мозгом, а не сердцем, но всё равно каждый раз для меня на сцене происходит чудо.

Оценка – 5.
_________________

Помнится в мою студенческую юность мы как-то интересно ходили в театр. Вообще не интересовались какой там спектакль, кто играет.
Просто смотрели во все глаза и это всегда было чудо.
А сейчас смотришь кто режиссер, какой состав актеров так далее.
То ли театр стал другой, то ли мы изменились.
___________________________________

Вот да, Надь. Автор об этом и пишет, говоря о том, что время изменилось. С одной стороны мы столкнулись с огромным объёмом театрального предложения, поэтому буквально вынуждены выбирать и прослеживать связь цены и качества. С другой - зритель привык ощущать себя клиентом и стал расценивать спектакль как продукт. В этом «продукте» для меня и кроется загвоздка, т.к. за что-то купленное некачественное или даже не понравившееся можно вернуть деньги. Но качество спектакля оценивают по другим критериям (ведь даже на откровенно халтурную антрепризу не пожалуешься, что «меня обманули»).
_________________

Театральный проект «НИКА» (Москва): «ЗАГАДОЧНЫЕ ВАРИАЦИИ»

Ходила 9.08.2023 г. (премьера 21.02.2019 г.)
Режиссёр Владимир Мирзоев по пьесе Эрика-Эммануэля Шмитта; в ролях: Гоша Куценко (Абель Знорко), Григорий Сиятвинда (Эрик Ларсен), Ольга Ломоносова (Элен).


Живущий отшельником Нобелевский лауреат по литературе Абель Знорко в исполнении Куценко получился не то, чтобы неприятным, а чрезмерно инфантильным. Он играет большого эгоистичного ребёнка, для которого главное «я» и «хочу». Но актёр повторяется – самовлюблённый капризно-ироничный тон я слышу у него не в первый раз. Для мизантропа в Знорко слишком много игры на публику.
Это заигрывание со зрителями мне не понравилось, совершенно лишние фразочки на злобу дня, уход в комедию. Неудивительно, что в зале много смеялись, но периодически хохот был совершенно неуместен. Вообще многие зрители как-то странно восприняли главную интригу спектакля. Слова (если не ошибаюсь, в оригинале их нет) «Любовь, в отличие от секса, пола не имеет», правда, уводят не туда…
Приятно удивил Сиятвинда, отлично раскрывший журналиста Эрика Ларсена. На контрасте со Знорко – серьёзный, правильный, романтичный, не ставящий себя в центр мироздания, любящий Её. Элен – муза, грёза, воспоминание, любовь. Невесомая, пластичная, парящая. Персонаж Ольги Ломоносовой с разными мужчинами раскрывала разные черты характера, поэтому герои не узнавали одну и ту же женщину.
Хороши минималистические декорации в виде глыб льда (действие происходит на далёком северном острове), трансформирующиеся в преграды между людьми. Действительно ли мы знаем тех, кого любим? В контексте спектакля вопрос непростой вдвойне.
_________________

«БАЛТИЙСКИЙ ДОМ»: «ВОСЕМЬ ЛЮБЯЩИХ ЖЕНЩИН»

Ходила 11.08.2023 г. (премьера 20.02.2021 г.). Режиссёр Лев Рахлин по пьесе Робера Тома.


Я очень хотела увидеть эту пьесу, поэтому пошла в театр, который не жалую, и… посмотрела шикарный спектакль! Пьеса (написана в 1958 г., в спектакле год действия 1970) жанрово многообразна: детектив, комедия, драма, трагедия, мюзикл – актрисам есть где разгуляться и показать себя во всём блеске.

Итак, убит мужчина средних лет. Подозреваемые – жена (Габи/ Дарья Юргенс), две дочери (Катрин/ Александра Кузнецова, Сюзон/ Варвара Маркевич), тёща (бабушка/ Валентина Виноградова), свояченица (Августина/ Мария Мещерякова), сестра (Пьеретта/ Виктория Жилина), горничная (Шанель/ Ирина Конопацкая) и служанка (Луиза/ Ирина Муртазаева). У каждой был мотив и возможность, каждая отравляла жизнь жертве, у каждой свой скелет в шкафу…

Все актрисы на высоте, я отмечу наиболее понравившееся мне филигранное исполнение. Бабушка, она же тёща, Валентины Виноградовой – пьянчужка, симулянтка, приживалка и (возможно) отравительница. Шанель Ирины Конопацкой – воспитала двух девочек, знает и хранит секреты семьи. Когда ей придётся раскрыть свою личную тайну – она поразит окружающих в самое сердце. Пьеретта Виктории Жилиной – чистая душой, за которой ни гроша, бывшая стриптизёрша, соблазнительница мужчин и женщин.
Спектакль очень пластичный. Актрисы органично двигаются под музыку, Габи и Пьеретта танцуют под «Кармен». Изумительна декорация с проекцией женских портретов великих художников – Леонардо да Винчи, Ботичелли, Гейнсборо, Ренуар, Пикассо, Караваджо… У меня два субъективных замечания. Музыкальным сопровождением мне бы хотелось услышать французские мелодии. И сцена – она просто громадная.
_________________

Sergey Nikolaevich ©: «Три народные артистки покинули нас с разницей в несколько дней»

Август, август… Последний месяц лета. В театрах все догуливают каникулы перед началом нового сезона. Говорят, что Бог любит троицу. Три народные артистки покинули нас с разницей в несколько дней. Одна за другой. Как будто сговорились разыграть напоследок финальную мизансцену чеховских «Трёх сестёр».

Мне раньше эта мелодекламация в финале всегда казалась немного выспренной. Тузенбах убит, Вершинин ушёл, Наташа победила на всех фронтах. А тут это завывание: «Милые сестры… Музыка играет так весело… Зачем живём… Зачем страдаем». Я не видел первых эфросовских «Трёх сестёр», но читал, что три девушки выкликали у него в финале из разных углов сцены. Три души, потерявшиеся в чёрном лесу, три одиноких изгнанницы, три сестры по несчастью, которое не только не сблизило их, но наоборот развело, разбросало, разъединило навсегда.

Первой ушла Ирина Мирошниченко. Самая младшая. Потом Юлия Константиновна Борисова, теперь вот Вера Кузьминична Васильева. Это были очень разные актрисы. И разные у них были судьбы. Объединяло одно - преданность своим театрам. Они не были актрисы-номады, кочующие по сценам и подмосткам в поисках лучшей участи. Не очень-то это в русской театральной традиции. Они были классические театральные домоседки. Только Вера Кузьминична от многолетнего безролья, а ещё от страстного желания играть любимого Чехова предпринимала короткие вылазки в Орёл, где много лет играла Раневскую, которая ей не досталась в родном Театре Сатиры. Но тот её орловский «Вишневый сад» мало кто видел. И это её, конечно, ранило. Будто где-то живёт её незаконнорождённое любимое дитя, про которое знает только она одна. И никому до него нет дела.

Из всех трех «сестёр» Вера была самая приветливая. Вспоминаю её и вижу эти лучистые глаза, эти знаменитые ямочки на щеках, которыми она пленила всё мужское население Советского Союза после «Сказания о земле Сибирской». Она была такая там румяная и радостная. Совсем другой женский тип по контрасту с блондинистыми сталинскими дивами Орловой и Ладыниной.

Я спрашивал Веру Кузьминичну, какие у неё были отношения с Мариной Алексеевной Ладыниной на съёмочной площадке. Она на секунду замялась, но потом решила сказать правду: «Никаких! Она меня просто… не замечала. А я старалась по возможности не попадаться ей на глаза. Будто чувствовала себя виноватой, что меня выбрал и утвердил на роль Анастасии Гусенковой её муж, всесильный Иван Александрович Пырьев. Умом понимала, что вины моей в том нет. Но я как-то робела, ощущая её заочную неприязнь и холод».

О, эти актёрские отношения! Эта вечная коррида, борьба самолюбий, жалкие глаза, выдающие страх и возраст… Все трое обожали сцену. И боялись сцены. Они шли на неё как на плаху, хотя и старались во всех обстоятельствах выглядеть победительницами. В конце концов, им повезло больше, чем другим. К ним рано пришёл успех. Они были любимы.

Как забыть Ирину Мирошниченко на фоне её красных «Жигулей». В шляпе и мехах. Она картинно протягивала руку для поцелуя артисту Игорю Васильеву. Роман у них, похоже, только тогда начинался, но это прощание было похоже на кадр из какого-то заграничного фильма, который портила только мигающая неоновая надпись «Гастроном».
Помню Юлию Константиновну на церемонии присуждения «Золотой Маски». Ей одной из первых вручили «Маску» за честь и достоинство. Потому что кто же ещё у нас честь и достоинство, если не Юлия Борисова? А ей показалось, что это дико скучно вот так стоять в длинном вечернем платье, припоминать всех великих, благодарить партнёров и родственников. Все это уже было, было!

«Эх, хочется мне сейчас что-то отчебучить», - сказала она. Её глаза загорелись молодым блеском. И она прямо тут же на сцене выдала кульбит. На минуточку, в восемьдесят с чем-то! Зал онемел. Все забыли про выслугу лет и торжественные слова поздравлений. Перед нами была молодая, озорная, смешливая вахтанговская звезда, не пропускавшая ни одного капустника в Доме актёра, любимица театральной Москвы, арбатская Принцесса Турандот.

Они обе с Верой Кузьминичной были девушками военного времени. Они рано узнали, что такое жизнь вблизи смерти. Что такое разлука навсегда, что такое военные похоронки и рабочие карточки… В каждой из них жила несыгранная Вероника из «Вечно живых». Жаль,что Розов написал свою пьесу, когда они уже были взрослыми, тридцатилетними. И эта роль досталась другим актрисам.
Про Юлию Константиновну я мало чего знаю. Она никогда не давала интервью. Только покойной Вере Максимовой, замечательному театральному критику, удалось войти к ней в доверие. Но книги о Борисовой она так и не написала. Остались фрагменты их бесед, из которых стало понятно, как она замуровала себя после смерти мужа, вахтанговского директора Исайи Спектора. Как закрылась от всех в своём вдовстве и тайной печали, оставив себе только одну лазейку - театр — и маршрут - на Арбат 26 и обратно домой. «На твой безумный мир Ответ один - отказ». Это тема поздней Борисовой. Женщина, созданная для любви, смеха и счастья, станет героиней скорби («Мартовские Иды») или дивой мести (эпизод «Визит Старой дамы» в «Пристани»).

А Вера Кузьминична с какой-то трогательной беззащитностью поведала мне о главной любви своей жизни - к режиссёру Борису Равенских. По злой иронии судьбы его лучший спектакль с ней в главной роли назывался «Свадьба с приданым». Но свадьбы не было. А любовь была. Почему расстались?

- Я ему была не нужна, — все с той же сияющей улыбкой на устах скажет Вера Кузьминична. - В какой-то момент я поняла, что буду страдать с этим человеком всю жизнь. И даже помню, когда и как это произошло. Это было в августе. Театр был на гастролях. Я безумно скучала. Первым делом, когда мы приезжали в новый город, я бежала на почту, чтобы отправить ему очередную открытку. Дозвониться тогда было невероятно сложно. Я всё писала, писала ему. Уже не помню про что. Ну про свою любовь, про то, как принимают нашу «Свадьбу с приданым»… Как все вокруг поют «На крылечке вдвоём». Такой был безумный успех. Но в душе моей жила необъяснимая тревога и тоска. В день, когда мы вернулись в Москву, я, не заезжая домой, побежала к Борису. Он жил на первом этаже. У него были гости. Он с ними отмечал свою премьеру. Я слышала их голоса. Им было весело и пьяно. А я стояла под его окнами со своим чемоданом и ненужными подарками. И понимала, что это всё. Конец. Что отныне так и будет: его жизнь, его друзья, его театр, а я где-то сбоку со своей любовью и обидами. Я долго там стояла. Всё ждала чуда, что он выглянет и позовёт меня. Я же здесь, совсем рядом. Но он так и не позвал. В общем я ушла. Конечно, он пытался меня вернуть. Но я простилась с ним тогда, стоя под его окнами. Знаю точно, что если бы не ушла от него, то меня бы в живых давно не было. А так я прожила ту жизнь, за которую мне сейчас не стыдно и которая мне была по силам. У меня был любящий муж и счастливый брак. Прекрасные партнеры по сцене. Несколько удачных ролей, которыми я очень дорожила. И вообще до восьмидесяти восьми я была в очень приличной форме. Сейчас, конечно, уже не тот коленкор. Но я держусь.

И она снова улыбнулась, как умела только она. Задорно и застенчиво одновременно.

… Последний раз я видел Ирину Петровну Мирошниченко на юбилее мамы моего покойного друга Алёши Гриневича, народной артистки Раисы Викторовны Максимовой. В спектакле «Северный ветер» Ирина не была занята, но пришла поздравить мхатовскую старейшину. Французские духи подарила, зажигательный тост сказала, всем ослепительно поулыбалась. Наши места за столом оказались рядом, и я посчитал своим долгом сказать Ирине Петровне несколько восхищённых слов по поводу ее роли в «Трёх мушкетёрах». В сущности она там играла саму себя - белокурую эпохальную диву, королеву, влюбившуюся в Джастина Бибера (Павла Табакова). Играть ей там было особо нечего, но она пела. И пела прелестно. «Не отрекаются любя» - пугачевская классика. Но делала это по-своему. С той мерой печали и отстранения, когда понятно, что никто больше не придёт и никакой её теплоты не захочет. И где эти три человека у автомата? И что за автомат такой, диковинный и странный? На самом деле в «Трёх мушкетёрах» у Богомолова Ирина Мирошниченко пела, конечно, не о встрече с возлюбленном. Все её возлюбленные давно ушли в мир иной. Она пела, конечно, о Смерти. И встрече, которая будет после. «За это можно всё отдать, и до того я в это верю, что трудно мне тебя не ждать весь день, не отходя от двери. За это можно все отдать!»

Я не стал этого ей это говорить. Зачем портить праздник? Только поздравил с недавней премьерой и сказал, что она была прекрасна.
- Вам, правда, понравилось? - недоверчиво спросила Ирина Петровна, почувствовав в моих словах тайный подвох.
- Вы - очень.
- Спасибо! Я поняла.
И больше о «Трёх мушкетёрах» ни слова.

...Какое странное трио покинуло нас в этом августе. Будто три гордые птицы взметнулись и улетели. А мы стоим, задрав головы, смотрим в небо. И ничего, ничего там не видим. «Придёт время, все узнают, зачем все это, для чего эти страдания… Музыка играет так весело, так радостно, и, кажется, ещё немного и мы узнаём, зачем мы живём, зачем страдаем… Если бы знать, если бы знать».
_________________

МЮЗИКЛ «КОРОЛЬ – СОЛНЦЕ» (Франция)

Запись 2006 г. (премьера 22.09.2005 г.)



Сюжет постановки охватывает достаточно большой отрезок времени – от Фронды до женитьбы короля Людовика XIV на Франсуазе Д’Обинье, но сильно по мотивам настоящих событий. «Король – Солнце» – романтическая сказка о любви, не затрагивающая серьёзных вещей. Именно так и надо его воспринимать, у меня это получилось не очень. В спектакле о такой крупной личности как Людовик XIV хочется увидеть не только его любовные увлечения, но и исторические события, и раскрытие характера главного героя. Этого нет.
Сюжетные линии откровенно слабые и идут пунктиром. Например, есть два героя, которые харизмой совершенно забивают Людовика: человек-загадка Бофор и человек-праздник Филипп (без кривляний было бы намного лучше). Но для чего они вообще введены в сюжет, они ничего не делают. Подразумевается, что Бофор бунтует на парижских улицах, а во дворце создаёт настроение верный, но не желающий брать на себя ответственность Орлеанский, но от них ничего не зависит. Людовик, конечно, произносит «государство – это я», но он просто милый молодой человек, храбрый (эпизод с боевым ранением особенно «порадовал») и рассудительный. Ради государственных интересов ему приходится расстаться с первой любовью, вторая дама сердца оказывается злодейкой, тихую душевную гавань он находит у сердечной Франсуазы. Всё.
Приятная музыка и песни, тексты которых тоже особой смысловой нагрузки не несут. Очень красивая картинка, но невыразительный сюжет это не спасает. Если бы я не знала об этой эпохе хоть что-то, то вообще бы не поняла, что происходит на сцене. Я не хочу сильно критиковать постановку, т.к. ещё не видела наш мюзикл о Петре I , но некоторые несоответствующие истории моменты не могу не отметить.


_________________

«БАЛТИЙСКИЙ ДОМ»: «ПОКРОВСКИЕ ВОРОТА»

Ходила 27.08.2023 г. (премьера 25.03.2023 г.). Режиссёр Александр Кладько по пьесе Леонида Зорина.


Я впервые увидела эту пьесу на сцене – была с ней знакома благодаря известному фильму. Мне кажется, что у нас на работе «Покровские ворота» бьют рекорды по цитируемости:
«― Высокие, высокие отношения.
― Я не знаю, я вся такая внезапная, такая противоречивая вся…
― Резать к чёртовой матери! Не дожидаясь перитонитов.
― Хоботов, это мелко.
―А кто не пьёт? Назови! Нет, я жду.
― Аркадий Варламович, а не хлопнуть ли нам по рюмашке? ― Заметьте, не я это предложил.
― У вас вид триумфатора. Кого вы разбили под Аустерлицем?»

Спектакль очень понравился! Лёгкий, весёлый, музыкальный, с прекрасными актёрскими работами. «Театральные» жители коммунальной квартиры у Покровских ворот одновременно и похожи на «киношных», и нет. Обаятельный, фееричный и искренний Костик (Арсений Воробьёв), трогательный и слегка задиристый Хоботов (Владимир Бойков), наивно-восторженная Людочка (Виктория Зайцева), «уставшая быть мужчиной» Маргарита Павловна (Мария Лысюк), простой как палка Савва Игнатьевич (Сергей Ионкин), артист от комического до трагического Велюров (Олег Куликович), внезапно кокетливая тетушка «mon ami» (Дарья Юргенс)…
Атмосфера Москвы 1950-х воссоздана, может, несколько шаблонно, но узнаваемо и душевно. Мосэстрада (разборная ракушка – основа сценографии), каток со снежинками, песня «Дорогие мои москвичи…» Иногда кажется, что с ностальгией и лирикой небольшой перебор, но это не раздражает.
Фильму привет передан – «больные, предпочитающие лечиться народным средством», носят фамилии Зорин и Козаков.
_________________

ИСТОРИЯ ШЕДЕВРА № 4: «ТЕАТР» КУЗЬМА ПЕТРОВ-ВОДКИН

Диптих «Театр. Драма» и «Театр. Фарс» был написан в 1907 году, во время пребывания художника во Франции. Эта поездка, о которой молодой живописец мечтал ещё с первых шагов обучения, изменила всю его дальнейшую жизнь — и личную, и профессиональную…
«Дикарем уединившись в мастерской на Монпарнасе, переоценил я и многое отбросил из полученного мною в русской школе. С ученической старательностью проделал сотни этюдов по академиям Парижа и зарисовок, заново устанавливая мое отношение к натуре и изображению» (Из воспоминаний К.С. Петрова-Водкина)
О том, каковы были его парижские театральные впечатления, можно частично прочесть в мемуарах «Пространство Эвклида». Но эти две небольшие работы красноречивее словесных описаний. Атмосферные, очень выразительные и эмоциональные, они являют нам восприятие театрального спектакля публикой, сидящей в зале. В отличие от традиционных сюжетов «о зрителях», где разыгрывается какая-то драматичная сценка в ложе, мы видим два групповых портрета людей, искренне захваченных происходящим на подмостках. Подобное можно встретить в русской живописи той эпохи, пожалуй, лишь в рисунках Ильи Репина из его театрального цикла («Во время водевиля», «В верхнем ярусе театра» и др.) и отчасти у Б. Кустодиева («В ложе»). Психологическим состоянием зрителя, незримой связью сцены и зала художники стали интересоваться позже…

Полотна «Театр. Драма» и «Театр. Фарс» искусствоведы относят к психологическим композициям, так как настроение и характеры персонажей легко считываются. На первой картине — молодая женщина в нарядном платье с жабо, склонившая голову и напряжённо следящая за ходом действия; её глаза распахнуты, брови нахмурены, рука в тёмной перчатке сжимает край программки. Видно, что зрительница поглощена спектаклем, и не замечает ничего вокруг. Рядом с ней пожилая дама в чёрном — возможно, её мать. Она смотрит спокойнее, черты её лица как будто полустёрты, кисти рук умиротворённо сложены… Видела она в своей жизни и не такие драмы, чем её тут желают удивить? Тонкая улыбка, ненавязчиво отсылающая к улыбке Моны Лизы, говорит о спокойной мудрости, а прямая спина и осанка, исполненная достоинства — о внутренней силе.
Из-за плеча этой дамы выглядывает мужчина в клетчатом костюме. Подперев голову рукой, он задумчиво слушает текст пьесы. Взгляд печален и серьёзен — вероятно, происходящее на сцене навело его на тяжёлые воспоминания… Наконец, четвёртая фигура на втором плане — тоже мужская, лицо плохо различимо в полумраке театрального зала, отчётливо виден лишь белый воротничок и галстук. Однако поза у этого зрителя тоже заинтересованная, взгляд направлен в сторону играющих актёров… Объяснить, почему лица на картине размыты и будто полустёрты, легко — такими они видятся актёрам со сцены, ослеплённым светом рампы.
Вторая картина рифмуется с первой по технике, цветовой палитре, тематике и жанру, — но противоположна по настроению. Семейство в ложе искренне и от души хохочет, и, глядя на лица этих людей, тоже невольно улыбаешься. Немного растерянным выглядит только розовощекий ребёнок с нарядно повязанным бантом, скорее всего, он впервые очутился в театре, фривольная проблематика французских фарсов ему ещё не очень понятна, поэтому мальчик просто рассматривает всё вокруг, впитывая новые впечатления. Самым увлечённым является, конечно, глава семьи — темпераментный и благодарный зритель, живо реагирующий на комические перипетии фарса. Ощущение, будто он вот-вот бросит программку, вскочит с места и зааплодирует… Здесь нет особенно глубокого идейно-смыслового содержания, многоплановости, богатого образно-символического ряда, как в более поздних работах Петрова-Водкина. Обыденная сценка без чёткой сюжетной завязки, просто зрители смотрят смешной спектакль, получая удовольствие от своего времяпровождения. Но как художнику удалось «остановить мгновение»! Срезанные краями холста силуэты на заднем плане подчёркивают непреднамеренность композиции, создавая эффект случайно выхваченного кадра. Золотисто-коричневая гамма, алые отблески, цветные тени, общая ритмичность расположения фигур — всё это очень театрально, и тут же захватывает нас, вовлекая в происходящее. Несмотря на то, что сцена скрыта от нас, понять содержание действа не мудрено.

Картины «Театр. Драма» и «Театр. Фарс» были созданы под влиянием эстетики постимпрессионизма, и это вполне объяснимо: в парижский период Петров-Водкин ещё учился, искал собственный стиль. Уникальный метод, сформировавшийся в 1910-е годы, пока не сложился. Однако уже по этим полотнам видно, что перед нами самобытный мастер. И любовь к сцене ещё подскажет ему замечательные сценографические решения в бытность театральным художником…

(Источник: Московский Новый драматический театр)
_________________

Побывала на мюзикле "Анна Каренина" в Московском театре оперетты. Мне представление понравилось, но если бы роман не был мною прочитан, понять поступки героев было бы сложно.
Представление вышло очень красивым, мне кажется создатели вдохновлялись фильмом "Анна Каренина" режиссера Джо Райта
_________________

ИСТОРИЯ ШЕДЕВРА №5: «ТЕАТР» ГЕРМАН МЕТЕЛЁВ

Эту картину, созданную в 1969 году, называют и романтической «анатомией» театра, и театральной феерией в живописи, и уральской босховианой… В самом деле, перед нами уникальное произведение, отразившее буквально все грани театральной жизни — парадную, закулисную и даже мифологическую. Художник отлично знал театр изнутри, благодаря своей жене, Зое Малининой, великолепному и в своё время очень известному сценографу Свердловского ТЮЗа.
Вглядевшись внимательно, можно заметить, что по композиции «Театр» очень напоминает житийную икону с её главным изображением и клеймами по периметру. В центре — фрагмент ярко освещённой сцены, где идёт вечерний спектакль, судя по всему, «Слуга двух господ» Карло Гольдони. Это то, что видят зрители, когда приходят смотреть представление: танцующий с обеденными блюдами Труффальдино, дамы в старинных платьях, другие персонажи знаменитой комедии выстроились изящным полукружием.
В самой верхней части полотна — парящие золотые ангелы, один с трубой, другой с венком. Первый одновременно и библейский символ Страшного суда, и ангел-хранитель театра, звуком своего инструмента объявляющий о начале представления. Чем не метафора для художника, не считавшего себя православным, но превративший библейскую тему в сквозной мотив собственного творчества? Венок же всегда означал приветствие победителя, поздравление (в данном случае, возможно, что и с премьерой). Чуть ниже видна выгородка, которую ставят на сцене для быстрой смены места действия, тройной ряд опускающихся и поднимающихся декораций. Это намекает на иллюзорность театрального мира, где за одним всегда прячется другое, и нет ничего прочного, надёжного…

«Удел человека — работать!» Многочисленные изображения, которые интереснее всего рассматривать по кругу, приоткрывают завесу тайны, окружающей закулисье, его драматическую атмосферу, немного странных обитателей. Винтовые лестницы, оркестровая яма, переходы, закоулки… В отличие от картины в картине, эти мозаичные кусочки исполнены в сепии и тёмно-бронзовых тонах, словно в мистическом полумраке, как всегда бывает в театре вне сцены. Но сюжеты не привязаны к конкретному времени: тут вечная театральная суета, ежедневные репетиции, работа цехов, изготовление и монтаж декораций, переодевания, проверка работы софитов, пошив париков, билетная касса…
Силуэты персонажей «Театра» выполнены в единой технике, но каждая фигура обладает индивидуальной чёрточкой. Седая полная женщина-постижёр, склонившийся над столом мужчина, отдалённо напоминающий героя картины Пикассо, опытный закройщик и усталая швея, дама-дирижёр в платье с белым воротничком, худые лица музыкантов… не прорисованы тщательно, скорее схвачены необычайно точными скупыми движениями кисти. При этом они написаны с любовью, ни в коем случае не карикатурно.
Герман Метелёв относился с глубочайшим уважением к профессии своей жены, и сам с её лёгкой руки впустил театр не только в свою жизнь, но и в сердце. Почти все персонажи его эпического полотна «Театр» изображены в процессе работы, и это не случайно.
«Не люблю громких слов: творчество, вдохновение… Это всё работа. Удел человека — работать. Делать хорошо дело, которым он занят. Любое дело. …Если бы я не был художником, был бы печником, слесарем, плотником…» (Из интервью Г. Метелёва писателю Елене Соловьевой)
Даже некоторые работы на производственную тему («Стройка») Метелёв визуально уподобляет театральной сцене-коробке. Впрочем, у Зои Александровны в ТЮЗе, как у главного художника, была такая нагрузка, что муж помогал ей трудиться над оформлением спектаклей, а впоследствии и сам выпустил несколько постановок в провинциальных театрах. Общение с драматургами, режиссёрами, актёрами, и особенно «невидимыми» служителями муз, скрытыми от зрительских глаз, Герман Селивёрстович очень ценил. Это читается и в картине «театр» — даже рабочие сцены выглядят на ней настоящими творцами.
В самом низу композиции — этюд в тёмных тонах с плачущей женщиной в траурном платье и окружившими её людьми. Вероятно, это вдова кого-то из сотрудников театра. Её «окошко» отличается от других по цвету, но всё равно включено в общую вереницу, и она как бы остаётся частью большой театральной семьи…

(Источник: Московский Новый драматический театр)
_________________

01.10.2023 года ходили на премьеру спектакля "Кьоджинские перепалки" по пьесе Карло Гольдони.
Играли хорошо, но сама пьеса мне не понравилась. Слишком мало смысла в ней, очень легковесно, поверхностно. Да, заявлена она комедией, но смешного в ней ничего нет.
Колорит Италии так же передать не удалось
_________________

ИСТОРИЯ ШЕДЕВРА №6: «В ЛОЖЕ» БОРИС КУСТОДИЕВ

Кисти Бориса Кустодиева принадлежит несколько полотен с одинаковым названием «В ложе», но мы поговорим о картине, датированной 1909 годом. Интересно, что в этот период, судя по письмам художника, он был увлечён монументальной скульптурой, испытывая разочарование в живописи. «…Мне никогда так много не приходилось переживать острых ощущений самого неприятного свойства от своей живописи, как теперь. Такой она мне кажется ненужной, таким старьем и хламом, что я просто стыжусь за нее…» -- писал Кустодиев жене. Именно в это время появляется маленькая жанровая работа, выполненная пастелью, которую искусствоведы причисляют к лучшим образцам русского импрессионизма.


1909-й был переломным в биографии художника. В этом году он получил звание Академика живописи. И тогда же впервые заявила о себе страшная болезнь – опухоль спинного мозга, которая расколола надвое всю его жизнь. Если бы не самоотверженный уход и поддержка жены, Юлии Прошинской, кто знает, смог бы Кустодиев продолжать творческую работу? Увидели бы мы его поздние шедевры («Масленица», «Купец», «Русская Венера»)? Когда хирург задал ужасный вопрос: «Что сохранить – руки или ноги?» -- Юлия воскликнула, не задумываясь ни на минуту: «Руки оставьте, руки!.. Иначе он жить не сможет…»
Но тяжелейшие операции, боль, костыли, ночные кошмары, минуты отчаяния и бесконечное преодоление, инвалидное кресло и работа в положении лёжа – всё это пока в недалёком будущем. Художник ещё гуляет, путешествует, общается, посещает выставки – и везде, будто предчувствуя беду, жадно впитывает впечатления, наблюдает, зарисовывает, копирует старинных мастеров, делает наброски с натуры. Во время заграничных поездок он от души восхищается местной природой, правда, почти не пишет пейзажей – ему всегда больше были интересны люди.

Театральность жанровой сцены
Неоднократно замечено, что композиционным решениям картин Кустодиева свойственна некоторая театральность, а герои часто напоминают актёров пластической драмы. С 1911 года он начнёт свою деятельность в качестве художника-сценографа и декоратора. «В ложе» -- прекрасная иллюстрация тезису о «чувстве мизансцены», свойственном Кустодиеву, его умению рассказать в одном, мастерски схваченном, моменте маленькую историю.
Когда-то на уроках русского языка и литературы школьники писали сочинения «по картине», отталкиваясь в своих размышлениях от репродукции в учебнике. Богатым же материалом могла бы стать пастель «В ложе»! Нужно лишь немного присмотреться, прислушаться… и кажется, что с неё доносится гул партера; ощущается сладковатый запах кулис и аромат духов в ложе; как будто слышно шуршание платьев и скрип кресел… Вот-вот начнётся спектакль, зажжены свечи, публика на своих местах, дамы в нетерпении… и вдруг одну из них, молоденькую, с кокетливыми глазами – кто-то окликнул. Приятельница, знакомая? А может быть, это друг детства, с которым давным-давно не виделись, и внезапно встретились на театральной премьере?.. Вторая дама, сидящая справа, тоже отрывается от бинокля, но её поворот головы более расслабленный, улыбка приветливая и спокойная. Голос визитёра ей знаком, но представление, которое должно начаться с минуты на минуту, явно интереснее. Мужчины вообще остаются вальяжны и безучастны, им привычны свидания в театральных креслах…
А девушка с такой радостью оборачивается на зов, так живо и стремительно её движение! Скорее всего, на пороге ложи – её возлюбленный, и мы видим происходящее его глазами.
Из биографии Бориса Кустодиева известно, что родственники и опекунши Юлии Прошинской была против их брака, надеясь, что красавица предпочтёт более выгодную партию. Почти три года, прежде чем обвенчаться, молодые люди переписывались и встречались, в том числе и в театрах. Не исключено, что «В ложе» -- воспоминание об одной из их встреч… Присутствует даже смутное портретное сходство молодой героини картины с Юлией.
Зал какого театра изображён на картине? С 1907 года Борис Кустодиев живёт в Петербурге, часто выезжая в свой знаменитый дом-мастерскую «Терем». Скорее всего, перед нами стилизованный вид из ложи правого яруса Мариинского театра, который находится в шаговой доступности от дома Кустодиевых в Коломне. Впрочем, архитектурный принцип устройства зала в трёх старинных петербургских театрах (Мариинском, Александринском и Михайловском) весьма схож. В пользу Мариинки и Михайловского – музыкальных театров – говорят и едва различимые фигурки балерин на сцене.
Свободная, динамичная, трепетная манера письма. Живые, и вместе с тем волшебные сочетания красок, особая «световоздушная» среда, которой славились полотна Кустодиева того периода… чем не импрессионизм? Но сам художник не любил причислять себя к какому-либо «- изму». Картина «В ложе», если и является впечатлением (от фр. «impression»), то одним из самых поэтичных у Бориса Кустодиева…

(Источник: Московский Новый драматический театр)
_________________

ЯРОСЛАВСКИЙ ТЕАТР им. ФЁДОРА ВОЛКОВА: «ЛЕДЯНОЕ СЕРДЦЕ»

Ходила 26.11.2023 г. (премьера 18.11.2023 г.)
Режиссёр Валерий Кириллов по пьесе «Снегурочка» А.Н. Островского; в ролях: Анастасия Савкина (Снегурочка), Никита Ерохин (Лель), Маргарита Провоторова (Купава), приглашённый актёр (Мизгирь), Евгений Мундум (царь Берендей) и другие.


Первые полчаса я вообще не понимала, что происходит на сцене: балаган, дурдом, постмодернизм? И я сидела таким недовольным знатоком театра и ценителем прекрасного и морщилась, что форма вновь победила содержание. Не знаю, в какой момент мне стало интересно, в какой начало нравиться, но вышла я из зала в восторге. Спектакль получился ярким, страстным, необычным. Спасибо тому лешему, дёрнувшему меня сходить на постановку. И громадный минус нашему театру, который не отметил в программке актёрский состав и мне пришлось уточнять у ярославцев.
В «Ледяном сердце» три времени года – белоснежная зима, светло-зелёная весна и красное лето. Декорация – круг, ставший для меня и Ярилой, и жизненным циклом. Стилистически спектакль напомнил дягилевские балеты «Весна священная» и «Петрушка». А накал «карнавала страстей», как указано в подзаголовке, равняет сказку с древнегреческими трагедиями.
История о любви, страстях, познании себя, изменении мира к лучшему через жертву. В царстве берендеев забыли о чувстве любви – они тешатся, пляшут и пьют, у них древо познания перевёрнуто вверх корнями. И вот среди разучившихся любить (я буду повторять это слово) праздных гуляк появляется Снегурочка – дитя природы, наивная, неуклюжая, чистый лист, не знающая ничего о мире людей, впитывающая то, что происходит вокруг. Она пришла к берендеям с холодным сердцем, но первая произнесла «любовь». Снегурочка растает, но пробудит людские сердца.
Сладкоголосый Лель («За что тебя не любят берендеи? – За песни. – А за что ты мил девицам-берендейкам? – За песни!») и бойкая Купава про плоть и обладание. За что в интересно решённой сцене пастуха едва не подняли на вилы? Соблазн, блуд, но не любовь. И лишь Мизгирь – пришлый, чужак, которому нипочём обычаи берендеев и царский суд – растопил холодное сердце героини настоящим чувством. Он невозмутимо стоит перед Берендеем, проходит через «палки», обретает любовь и гибнет.
От Бакулы (Юрий Круглов) и жены его Бобылихи (Наталья Асанкина) поначалу было ощущение полной придурочности. Хождение на «копытцах», причитания «У Бакулы бобыля ни кола, ни двора», прикладывание к бутылке, попытки «продать» Снегурочку за «кику рогатую». «Повезло» девице с земными родителями. Но в сцене смерти Бакулы отчего-то становится очень грустно, разом понимаешь их трогательность.
Царь (в греческом антураже) когда-то «принимал всех в свои объятия», сейчас пытается греховодить с чужой женой, призывает берендеев «ломаться» и при этом сетует, что в сердцах подданных нет любви. Покорил меня актёр Илья Варанкин, сыгравший Лешего и Шута. Дуэт Шута с Берендеем блестящ. Персонаж двусмысленен, с царём у него совет да любовь (пляс в косах напомнил мне известную киносцену), он стелется под Мизгиря, но Шуту же можно чуть больше, чем другим (правда?).
А «Снегурочку» я перечитаю.
_________________