Анна Грейси "Отважная бродяжка"

vetter:

Нет, ну так нечестно, необходимо по секрету, но всему свету - мы ж лопнем от любопытства, кто ж тогда тут-то со всем разберется

...

Москвичка:

Да чего там... Значит, вы этого автора не читаете, неинтересно вам значит, и НЕЛЮБОПЫТНО!
А то придёте ещё туда и начнёте: проду, проду! А у меня там читатель волевой, закалённый, сидит тихонечко и ждёт...

...

vetter:

как нелюбопытно?! Очень даже. Просто НЕ УСПЕВАЕМ за всем следить
Да и сидеть тихонечко тоже умеем

...

Москвичка:

Нет, ну я на такую антирекламу не могу... Ладно!

...

орли:

Нет,Мокочка!Читатель уже теряет терпение!!!!!1

...

Москвичка:

Тогда теряйте его в той темке, ужо я вам отвечу...

...

vetter:

 » Глава 10 (часть1)

А вот и долгожданный сюрприз, особенно для Анечки!
**************************

Глава десятая (часть первая) (перевод: Zirochka, беты: Nara, vetter)


На следующее утро Кейт встала рано и, по обыкновению, спустилась вниз на кухню приготовить завтрак. Ночью она кое-что решила для себя, решила твёрдо. Она позволила себе слишком много вольностей с Джеком, а она ведь экономка, всего лишь экономка. Ей не следовало – пусть и с благими намерениями – вмешиваться в его жизнь. Чувства к Джеку – непростительная ошибка, ведь знала же, что потом будет непременно больно. Довольно уже пребывать в царстве грёз.

Она не позволит никому и никогда – ни Джеку, ни кому-то другому – вновь всколыхнуть её чувства подобным образом. Впредь она будет держать их в строгой узде, заново возведёт вокруг своего сердца ледяные стены, как в Лиссабоне. Она позволила Джеку Карстерзу растопить их – теперь они станут крепче. И она даже начала возводить их накануне, во время долгой и бессонной ночи. Дюймы толщины. Кейт уже чувствовала, как от этих стен её пробирает мороз. Может, и холодно, зато никакой боли.

Кейт поставила вариться кофе и замерла, услышав легко узнаваемые неровные шаги, приближающиеся к кухонной двери. Дверь открылась. Долгое молчание. Кейт ощущала, как Джек сверлит её глазами. Глубоко вздохнув, она повернулась к нему.

– Я должен извиниться перед вами, мисс Фарли, – заговорил Джек. – Я не имел права говорить вам тех слов. На самом деле я вовсе так не думал и глубоко сожалею о них. Я накинулся на вас самым постыдным образом. Это было непростительно.

Кейт удивлённо моргнула. Будь он проклят, проклят, проклят! Он совершенно искренен. Она смутно почувствовала, как лёд вокруг неё начал таять. О, чёрт бы побрал этого Джека Карстерза!

Он продолжал:

– Я не прошу вас простить меня, но надеюсь, вы, по крайней мере, примите мои смиренные извинения. Уверяю вас, такое больше никогда не повторится.

У Кейт встал ком в горле:

– Мистер Карстерз, это не совсем ваша вина. Не... не мне решать, проводить вам вечера за выпивкой или нет. – Голос её зазвучал более хрипло, чем обычно: – Моё вмешательство неуместно, поэтому – неважно, что вы там сказали или сделали, – винить я должна только себя.

«О, боже, – подумала она, – зачем я это говорю?» Она не собиралась извиняться. Ей не должно быть дела до его мыслей, слов или поступков. Так что же она делает? Очевидно, опять извиняется.

– Я тоже наговорила вам ужасных слов и не подразумевала под ними ничего такого... или, во всяком случае, не должна была...

Кейт сбилась и смолкла. Она чувствовала на себе горячий взгляд Джека. Последовала долгая, напряжённая пауза, а потом сбежал кофе.

– Кофе! О, боже! – воскликнула Кейт и кинулась его спасать. – Ай! – вздрогнув, резко вдохнула она: Кейт обожглась, опрометчиво схватившись за горячую чугунную ручку. Она отступила от плиты, впившись губами в руку.

– Позвольте мне взглянуть.

– Ерунда, – отмахнулась Кейт, тем не менее, защищая, бережно прижала обожжённую руку к груди.

– А ну-ка, – повелительно произнёс Джек, – показывайте.

Он осторожно взял её руку и нагнулся, внимательно осматривая ожог. Кейт взглянула на склонённую тёмную голову и почувствовала, как вся дрожит. Ей неудержимо хотелось запустить пальцы в эти густые, непокорные волосы. «Лёд, – мысленно твердила она себе, – думай о льде!»

– Ничего серьёзного, – спокойно произнесла Кейт. – У меня бывали ожоги и посильнее.

– А не должны быть. – Кейт удивилась сдержанному гневу в его голосе. – Вам не следует находиться там, где вы беспрестанно обжигаетесь.

Опять эти замашки защитника. Потеряв присутствие духа, она попыталась отдёрнуть руку. Джек поднял голову и вгляделся в её глаза.

– Да катись всё к чертям! – проворчал он и заключил её в объятия. Он обрушился на её рот требовательным поцелуем, и Кейт почувствовала исходящую от него страсть. Ледяные стены с треском раскалывались, мгновенно превращаясь в пар.

Поцелуй длился считанные секунды. Джек оттолкнул её и покинул кухню, направляясь во двор. Кейт осела на стол, боль в руке была почти забыта. Он вернулся через несколько минут, неся чашу с водой, в которой плавали огромные куски льда и снега.

– Вот, – резко произнёс Джек, – опустите руку сюда. Холод – самое лучшее средство от ожогов; чем холоднее, тем лучше.

Казалось, её обожженная рука сейчас совершенно ни при чём. Кейт потрясённо моргнула, уставившись на него. Слишком поздно: ни одна ледяная стена не устоит перед этим мужчиной. Кейт любила его. Единственный лёд, который она ощущала, – тот, что глыбами плавал в чаше. В остальном же её окутывало тепло. Настоящий жар. Она вся пылала.

– О, ради всего святого, не смотрите на меня таким взглядом, – простонал Джек. – Опустите руку в эту чёртову чашу и забудьте о том, что сейчас произошло. Я... я, должно быть, ещё пьян с прошлой ночи.

Он провёл рукой по волосам и, заметив, как Кейт наблюдает за ним, снова выругался.

– Кейт, чёрт побери, я же просил не делать так! Это было умопомрачение, ошибка. Простите меня. Такое не повторится. Даю вам слово. Только перестаньте смотреть на меня так, договорились?

– Не повторится? – прошептала Кейт. Если она не в силах возвести против него стены, тогда какой смысл сопротивляться?

– Нет, ни за что не повторится.

– Тогда и вы меня простите.

Джек сжал кулаки, не веря своим ушам.

– О, ради всего святого! – проворчал он. – Больше мне не вынести. – И тихо захромал из комнаты.

Кейт понимала, что ей не следовало произносить этих слов. Это не подобает приличной девушке, но раз её больше не считают приличной, тогда...

И ей нравились его поцелуи, нет, не просто нравились.

Она ещё никогда в жизни не испытывала таких чувств, которые неизменно пробуждал в ней Джек Карстерз, держа её в объятиях и склоняясь к её губам. После его поцелуев она ощущала себя такой одновременно опустошённой и живой, ликующей и уязвимой и... восхитительнейшим образом пленённой.

И ей хотелось ещё.

***

– Я намерен написать своей бабушке и попросить её немедленно забрать вас к себе, – объявил Джек, входя в библиотеку, где Кейт стирала пыль с книг.

Она резко обернулась, оторвавшись от своего занятия.

– Но почему? – в тревоге округлив глаза, прошептала она.

Судя по всему, Кейт усердно трудилась: волосы кое-где начали выбиваться из узла, подбородок в пыли, а над правой бровью – пятно от воска. Господи, где ещё найдешь девчонку, столь несовместимую с домашней работой? Ей следует выйти замуж за богача хотя бы для того, чтобы её личико всегда оставалось чистым. Джек старался не выдать взглядом своего веселья, силясь сохранить твёрдость по отношению к ней.

– Так продолжаться больше не может.

– Как продолжаться?

Взгляд его посуровел:

– Как сегодня утром и вчера вечером.

Кейт зарделась и прижала к груди книгу, которую только что вытирала.

– Вообще-то, я не хочу ехать в Лондон к вашей бабушке.

– Это к делу не относится. Если вы останетесь, может случиться непоправимое.

Кейт в упор смотрела на Джека:

– Правда? – тихо спросила она.

Джек выругался про себя и отвернулся. Проклятье! Под взглядом этих огромных серо-зелёных глаз вся его решимость мгновенно таяла. Надо заставить её понять, раз и навсегда.

– Храни меня, Боже, от наивных девственниц! – недовольно прорычал он.

Кейт напряглась, как струна, но он этого не заметил.

– Вы не понимаете, в какой опасности находитесь, – произнёс Джек.

«О, неужели?» – подумала Кейт.

– Мисс Фарли, у мужчин есть потребности, плотские потребности. Мужчины не похожи на женщин. Когда мужчиной овладевает потребность, он, чтобы её удовлетворить, обращается к женщине. Вы понимаете меня? Я говорю «к женщине», к любой женщине, первой попавшейся под руку женщине, способной удовлетворить эти самые плотские потребности.

Кейт закусила губу.

Джек снова выругался. Проклятье, ему ничего не остается, как быть по возможности безжалостным с Кейт, чтобы потушить это мягкое сияние, которым всякий раз лучится её взгляд, останавливаясь на нём. Он не мог предложить ей будущего. Истинная правда, он даже не мог потанцевать с ней, а Кейт Фарли прямо-таки создана для танцев, девушка-пушинка. Не может же он позволить ей похоронить себя в беспросветной нищете, тем более что она и понятия не имеет, чего лишается.

Она никогда не бывала в Лондоне, никогда не танцевала в предрассветный час на пышном балу в объятиях красавцев, поочерёдно сменяющих друг друга, никогда не посещала оперу, Ковент-Гарден[1], Друри-Лейн[2], Олмакс[3]. Но видела смерть, чересчур много смертей, а та жизнь, которую могли предложить ей его бабушка и Лондон, ей была неведома. Её может ожидать блестящее будущее; и если жестокие слова – это то, что заставит её отправиться в столицу, тогда он их произнесёт.

– Я не исключение. Возможно, я и изуродованный калека... – Кейт передёрнуло от неприкрытой ненависти к самому себе, прозвучавшей в его голосе, – но я всё ещё мужчина, с мужскими потребностями. – Он помолчал, чтобы до неё дошёл смысл слов. – И у меня уже давно не было женщины, Кейт. Очень давно. И дело в том... в этом. Всё дело в этом. Вы меня понимаете? Я бы никогда не прикоснулся к вам, никогда бы не поцеловал, но я был пьян, и у меня сто лет не было женщины, вот и не сдержался. – Он отвернулся, чтобы не смотреть ей в глаза.

Кейт уставилась на тряпку и медленно скомкала её. Она принялась натирать ближайшую полку. Ему надо было напиться, чтобы захотеть прикоснуться к ней? Именно об этом он толкует? Она для него любая? Всего лишь женщина, оказавшаяся под рукой? Горькие, жестокие слова, но в конечном итоге Кейт поняла, что они не расстроили её так, как должны бы.

Просто в глубине души она ему не верила.

Если ему всего-навсего нужна доступная женщина, тогда почему он не донимал Милли или Флоренс? Или девицу из таверны, где частенько пропадал, – говорят, она ещё та штучка. Нет, что бы там Джек Карстерз о ней ни думал, доступной женщиной он её не считал. И на пьяное состояние он зря грешил: оно лишь усугубило непростую ситуацию, но не более того.

– К концу недели вы закончите все необходимые приготовления для отъезда в Лондон. – Казалось, слова его доносились откуда-то издалека.

– Нет, – прекратив бессмысленное натирание, кинула Кейт через плечо. У неё не было ни малейшего желания становиться предметом насмешек высшего света. Ни за что, пока у неё есть выбор. И кроме того, она ведь дала слово его бабушке.

Джек недоверчиво переспросил:

– Вы сказали «нет», я не ослышался?

– Не ослышались, – спокойно ответила она. – Я не намерена уезжать.

– Женщина, да в своём ли вы уме? – пророкотал он. – И это после того, что я сейчас сказал? Всё равно собираетесь остаться? Рискуя быть обесчещенной?

Иронично скривив губы, Кейт свернула тряпку для пыли в тугой узел. Можно ли быть обесчещенной дважды? Спорный вопрос.

– Вы что не слышали, о чём я говорил, глупая вы девчонка?! – Карстерз схватил её за плечи и развернул к себе. – Если вы останетесь, то рискуете расстаться с девственностью! Да что, чёрт возьми, с вами такое?

Кейт вывернулась из его крепкой хватки и стала приглаживать юбку, словно пташка, только-только спасшаяся от кота, – пёрышки.

Джек прищурился, черты его лица ожесточились.

– Может, таков ваш план?

– Вы о чём?

– Соблазнить и попытаться поймать меня в брачные сети, – медленно произнёс он.

– Соблазнить вас? – Кейт задохнулась от негодования.

– А разве не это имело место? Уверен, тут не обошлось без моей бабушки: она тоже приложила к плану свой хитрый коготок. – Он резко рассмеялся. – Да, всё верно. Никаких сомнений, вы обе хорошенько продумали, как обстряпать это дельце.

– Да как вы смеете?!

Джек продолжил, не обратив на неё внимания:

– О, господи, каким я был глупцом. Всё же ясно, как дважды два. Не успела моя помолвка с Джулией отойти в прошлое, как, откуда ни возьмись, появляется моя бабушка, озабоченная холостяцким положением внука. Она сваливает на меня бедную сиротку Кейт, надеясь, что я, не моргнув глазом, подберу её и сделаю своей. Ха! Двух зайцев одним махом! – Он зыркнул на Кейт. – Только ничего из этого не выйдет: ваши козни раскрыты. Так просто меня вам не поймать, мисс Фарли; жениться на вас я не намерен.

– А я вовсе и не собираюсь за вас замуж, мистер Карстерз! – Над Кейт возобладал её неукротимый нрав. – Никогда, ни при каких обстоятельствах я бы не опустилась до такого подлого замысла, а вы... вы – неимоверный наглец, если строите подобные предположения. Это совершеннейшая нелепость, и я требую немедленных извинений – и передо мной, и перед вашей бабушкой. Уверена, она ни за что не станет плести столь грязные интриги!

– Согласен, не грязные, гораздо точнее сказать – бесконечные.

Кейт пропустила его замечание мимо ушей:

– И как вы посмели обвинить меня в попытке соблазнить вас? Ведь именно вы хватаете меня и распускаете руки с тех самых пор, как я сюда попала, ежеминутно досаждаете мне, когда я всего лишь пытаюсь привести в порядок этот дом, – закончила она целомудренно, пусть и покривив душой.

– О, так значит, я вас хватал и распускал руки, да? А кто приставал ко мне в моей собственной комнате посреди ночи?

Кейт топнула ногой:

– Ничего подобного я не делала! Да как вы смеете даже предполагать такое?!

– Хорошо, в кабинете наверху. Вы прокрались туда, зная, что я под хмельком, и начали меня соблазнять.

– Я не кралась! Не кралась! – возмутилась Кейт. – И вы были вовсе не «под хмельком», как поэтично выразились, а просто-напросто напились! Горький пропойца! И если воображаете, будто я пыталась вас соблазнить, отбирая отраву, которую вы лакали, тогда у вас очень странное представление о соблазнении, и не удивительно, что Джулия, кем бы она ни была, вас бросила!

– Не вмешивайте её сюда, – прорычал он.

– С удовольствием. – Кейт вскинула голову, сожалея, что почти ничего не знает о его бывшей невесте.

– Что же касается так называемой «склонности распускать руки», о которой вы столь неодобрительно отзываетесь, как-то я не заметил, чтобы вы этому героически сопротивлялись. И насколько мне помнится, именно я всякий раз останавливался, а вовсе не вы.

Запылав ярким румянцем, Кейт не нашла достойного ответа. Разумеется, она не прерывала его объятий. Ему прекрасно известно, что от его поцелуев в ней остается столько же твёрдости, сколь в бланманже[4], а желание что бы то ни было останавливать совершенно улетучивается. Но как... как же оскорбительно с его стороны поддевать её этим. Кейт охватило беспомощное негодование.

На лице Джека появилась лёгкая понимающая улыбка.

– О, да вы прямо вне себя от ярости! – выкрикнула она. – К вашему сведению, я не намерена выходить замуж. Ни за вас! Ни за кого! И никогда!



--------------------------------

[1] Королевский театр в Ковент-Гардене (англ. Theatre Royal, Covent Garden) – театр в Лондоне. Расположен в районе Ковент-Гарден, по которому и получил название. В 1808 г. первый театр Ковент-Гарден был уничтожен пожаром. Новое здание театра было возведено за первые девять месяцев 1809 г. по проекту Роберта Смёрка и открылось 18 сентября постановкой «Макбета». Менеджмент театра поднял цены на билеты, чтобы окупить стоимость нового здания, однако публика на протяжении двух месяцев срывала спектакли постоянными криками, хлопками и свистом, в результате чего руководство театра вынуждено было вернуть цены к прежнему уровню.

Интерьер второго театра Ковент-Гарден

[2] Королевский театр Друри-Лейн (Theatre Royal, Drury Lane) – старейший из непрерывно действующих театров Великобритании. В XVII-начале XIX вв. считался главным драматическим театром британской столицы. В 1963 г. театр отметил своё 300-летие.

Интерьер театра в 1808 году

[3] Almack's (взято с другого форума)


Чтобы верно охарактеризовать Олмакс (Almack's), надо представлять себе феномен assembly rooms (залов для балов, приемов, собраний). Явление распространилось в течение 18 века, чуть не в каждом городе такие строили иждивением ( в складчину) окружающих помещиков, иногда как часть лучшей гостиницы в городе, иногда отдельно. Это было действительно несколько комнат, подходящих для танцев, игры в карты, чаепития в перерыве бала; куда можно было съезжаться семействам из своих сельских имений, встречаться, общаться, проводить балы по подписке (assembly balls = subscription balls), т.е. в складчину. Такие же строили при курортах (знаменитейшие – в Бате).


"Almack's" и был такой анфиладой assembly rooms плюс клубом для игры в карты в Лондоне, на Кинг-стрит. Построили его в 1764 г., первым владельцем был Уильям Мак-Колл (William McCall), начинавший как слуга герцога Гамильтонского. Название – по анаграмме его фамилии: он дал такое название, чтобы скрыть свое происхождение, боялся, что иначе наткнется на предрассудки. Карточный клуб был известен своими высокими ставками, соответственно и клиентура была из высших кругов. В течение трех месяцев лондонского "сезона" (с Пасхи до 1 августа) в его залах проводились еженедельные балы по подписке, которые организовывал добровольный комитет дам, опять же из верхушки общества.


Допуск в Олмакс был честью, который современники сравнивали с представлением ко двору. Дамы были тиранки и устанавливали жесткие правила: например, однажды туда не пустили герцога Веллингтонского – за то, что опоздал. Впоследствии эти комнаты стали известны как Willis's (по имени следующего владельца), использовались главным образом для парадных обедов и были закрыты в 1890 г.; а карточный клуб переместился еще в 1778 г. на Сент-Джеймс-стрит, где стал известен под названием "Брукс" (Brook's Club).


[4] Бланманже (фр. blanc – белый и manger – есть) – десерт, желе из миндального или коровьего молока. Традиционный рецепт бланманже включает миндальное молоко, рисовую муку или крахмал, сахар и специи (ваниль, мускатный орех и другие по желанию). Современные рецепты часто включают также желатин (или другую желеобразующую добавку), т.к. его использование улучшает внешний вид блюда (желе более плотное, держит форму).

Бланманже с молотым миндалем

Иногда в бланманже добавляют:
* молотые орехи (миндаль, фисташки, грецкие и другие)
* какао
* ягоды, фрукты, цукаты
* мяту или мятную эссенцию
* ром или другой алкоголь

Есть свидетельства, что бланманже было одним из любимых блюд Пушкина.

...

Тишина:

Спасибо!!! Ура!!! Прочитала на одном дыхании, получила много-много удовольствия. Девочки, вы волшебницы.

...

очаровашка:

Zirochka, Nara, vetter спасибо за прекрасный перевод!!!!!!!!!!!

...

KattyK:

Zirochka, Наташа, Жанна - большое спасибо за продолжение!

...

Мечта:

Спасибо за продолжение!!!

...

Тигрёнок:

Зирочка, Наташа, Жанночка, девочки огромное спасибо за перевод. Утащила к себе на склад.

...

Астрочка:

Zirochka, Nara, vetter - спасибки!!!

...

Suoni:

Вот спасибо! Глава, что надо! Как они схлестнулись! Теперь должна последовать страстная сцена!

Zirochka, Nara, vetter, спасибо за продолжение! Отличный перевод!

...

Medik:

Zirochka, Nara, Vetter!

...