Родовые поместья

Уэйкфилд Парк – дом Гарольда Ратерфорда

После приема у Хаддингтонов танец с отцом и его слова долго не давали покоя. Мне даже снилось, что я танцую и оступаюсь, падаю, все смеются. И отец – в первую очередь. Что я прихожу к нему домой, а двери закрыты. Для меня. Или он выходит и гонит меня прочь.
Прошло не меньше недели, прежде чем эти странные сновидения и страхи меня немного отпустили. И тогда я попыталась включить голову. Если сейчас он сам меня позвал и попытался общаться, словно ничего не случилось, значит, что-то все-таки произошло. И это что-то было два года назад. И мне надо узнать, что именно там случилось.
Первое, что сделала – полезла в интернет. Почему не сообразила спросить у Гугла раньше, сама не знаю. Может, принимала все слишком близко к сердцу и винила себя в том, что граф Ратерфорд перестал со мной общаться. Может, было больно и обидно, что от меня откупились золотой картой. Мне на самом деле всегда было больно и обидно, что родителям не было до меня никакого дела – во всяком случае, мне так казалось. Сначала мама, переехав в Париж, вверила меня заботам бабушки – ей самой я явно была не нужна и только мешала, потом отец… Я очень обрадовалась, когда он стал присылать мне подарки и письма, и не самим подаркам, а тому, что он обо мне помнил, что любил, что я была ему нужна. Когда же все прекратилось. Обиделась. Да, в 25 я была уже взрослой девочкой, но и взрослой девочке нужны родители, особенно отец. И когда он в одностороннем порядке все обрубил, без объяснений, мне стало больно и обидно. А еще было сильное ощущение собственной вины. Мы, девочки, очень любим во всем винить себя…
Сейчас же я полезла в интернет и нашла заметку о помолвке графа Ратерфорда с мисс Андреа Стептон. Примерно недели через две после моего дня рождения. Обрубал концы? Но он не женат. Во всяком случае, сейчас не женат и, насколько я знаю, не был женат ни на ком, кроме моей матери. Я, кстати, так и не знаю, развелись ли они. Но, наверное, развелись, раз у него была официальная помолвка. Интересно, почему он все-таки не женился? Сначала я хотела спросить об этом у леди Клариссы, потом постеснялась.
Промаявшись еще неделю, написала отцу письмо с просьбой принять меня. Он ответил согласием.
В назначенный день я с утра не смогла ничего съесть и два часа перебирала свой гардероб, не зная, что надеть. Потом долго решала, ехать ли на машине, и в итоге вызвала такси. И вот я стою перед заветной дверью уже четверть часа и не решаюсь нажать на звонок. «Так, Нэнси, не будь дурой, – упрекает внутренний голос, – соберись, наконец, и нажми эту чертову кнопку». Что я и делаю – с закрытыми глазами.
Дверь открывается не сразу, и я едва не убегаю.
– Добрый вечер, мисс, граф ждет вас, – строгий седовласый дворецкий пропускает меня внутрь дома. Слуга принимает пальто, шляпку и перчатки, и я снова торможу, не зная, что сказать и сделать.

»» 25.12.21 22:28 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Харрингтон Хаус – Атертон Хаус
Второй раз вином облили уже мисс Эстель, что создавало странное ощущение – неловкая гостья была неловкой сознательно. Я не замедлил высказать реакцию на это, постаравшись быть максимально сдержанным, потому что первым желанием было схватить дерзкую девицу за руку и выставить вон – в приличном обществе так себя не ведут. И, естественно, я тут же предложил мисс Эстель смокинг, чтобы скрыть мокрое платье, но был остановлен веским доводом, что это будет лишним поводом к скандалу. Нельзя было с этим не согласиться.
Распрощавшись с девушкой, подошел засвидетельствовать свое почтение ее деду и отправился домой. Вечер был приятным и милым, и даже скандала не случилось, но я почему-то дико устал – от приклеенных на лица улыбок, завлекающих или завистливых взглядов, от всего. Казалось, в Голливуде можно было привыкнуть ко всему, но я почему-то не сумел. Вероятно, тонкокож от рождения.
Атертон Хаус встретил тишиной. Бабушка, по словам дворецкого, уже спала, а Нэнси поднялась к себе.
Я видел ее танец с отцом, понимал все волнения и состояние, нежелание никого видеть и, одновременно, желание выговориться, поэтому переоделся во что-то более удобное, чем смокинг, сделал две большие кружки какао, насыпал в одну немного маршмеллоу и направился к мисс Ратерфорд. На стук в дверь и робкое «Да?» просто вошел и протянул лежащей на кровати девушке кружку с какао.
– Как ты?
– Не особо, – она села и попыталась пригладить платье и волосы.
– Он тебя сильно испугал? – я устроился в кресле у окна.
– Не особо. Позвал в гости, – она улыбнулась, но на ресницах еще дрожали слезы.
– Так сходи, какая проблема?
– Большая. – Она замолчала на секунду. – Понимаешь, он говорил со мной так, словно ничего не случилось.
– Так, может, и не случилось?
– Тогда почему он прервал общение, и так резко? – голос ее задрожал.
– Спросишь об этом у него, – я поставил чашку на подоконник, встал с кресла и, подойдя к Нэнси, взял ее за руки, они были холодны как лед. – Ты же хочешь узнать, вот и спросишь. Главное, ничего не бойся. Лучше знание, чем неведение. Сама же всегда так говорила.
– Ты прав, но… – она подняла голову и посмотрела на меня.
– Страшно?
Нэнси молча кивнула.
– Ну, не страшнее, чем прыжок с трамплина и масса других вещей, которые ты делала в жизни, – я присел рядом с ней и приобнял за плечи. – Главное – перестать есть себя поедом и прокручивать в голове кучу вариантов. Просто сделай это.
– Тебе хорошо говорить, – она вздохнула. – А мне реально страшно.
– Чего именно ты боишься? Что не примет? Так он сам позвал. Что выгонит? Воспитание не позволит. Зато ты хотя бы выяснишь то, что мучает тебя эти два года, – легонько погладил девушку по спине, успокаивая. – Ты же сильная и смелая, французский цветочек, разве не так?
– Не знаю, – прозвучало очень тихо. – Раньше была, а сейчас не знаю.
– Зато я знаю, – почувствовав, что Нэнси немного успокоилась, встал и вернулся к своему какао. – Пей, пока теплое, только извини, я ложку забыл.
– Тогда я буду вытаскивать зефирки пальцами, как маленькая невоспитанная девочка, – ее голос уже не дрожал, и она улыбалась.
– И не забудь вытереть пальцы о платье, – рассмеялся я.
Мы какое-то время поболтали, допили какао, я забрал чашки и, пожелав Нэнс спокойной ночи, ушел. Она, конечно, до конца не отпустила ситуацию, но хоть немного успокоилась.
 
Через несколько дней позвонил импресарио и потребовал моего срочного вылета в Нью-Йорк, но мне так не хотелось покидать Лондон, что я отговорился срочными делами, а открыв ежедневник, вспомнил про одно такое. Ну, конечно, премьера фильма «Звучание ночи», на которое я пригласил полно народу. Посчитав, сколько мне нужно пригласительных, позвонил продюсеру и договорился, что мне их доставят на следующее утро. Получив десять билетов на два лица, взял несколько и разложил в конверты, отправил курьером мисс Лоренс, мисс Скеффингтон, мисс Синклер, оставил два для бабушки и Нэнси и послал билет родителям. Отправив девушкам приглашения на два лица я, одновременно, давал им возможность пойти с кем-то знакомым и не чувствовать себя неуютно в толпе знаменитостей и папарацци, и не навязывал им собственного общества, чтобы не породить лишних сплетен и слухов. Мы непременно увидимся и пообщаемся в зале, но они вольны прийти туда с кем угодно, я же, скорее всего, составлю компанию бабушке и Нэнси или родителям, если они пожелают присутствовать на премьере. Это не самый удачный из моих фильмов, и ролью, вернее, собственным исполнением, я тоже был не очень доволен, но проигнорировать сие событие было бы неудобно.
_________________

Хоторн

Улыбки, беседа, вежливые вопросы, пустые ответы. Будь на то моя воля, мы уехали бы, высадив маму и Хоторна у парадного входа, но воспитание требовало принять приглашение войти. Я старался быть вежливым, тем более мои предположения подтвердились – Кэр была дружна с Кристофером. Глядя на них, становилось очевидным, что сближают, отнюдь, не родственные узы. Мне эти люди чужие. Было приятно познакомиться с племянниками, узнать, что у Криса всё в порядке, наблюдать за мамой, в роли хозяйки Хоторна, но на этом всё. Никакого тепла или привязанности к родственникам я не испытывал. Кроме того, я уверен, что жене Криса возвращение свёкра с новой супругой, что неминуемо повлечёт за собой жизненные перемены, пришлось не по вкусу. Наверное, младшему тоже, но он не был бы Таунсендом, если бы не умел держать лицо. Меня это не беспокоило. Я слишком хорошо знал маму и понимал, что она непременно возьмёт бразды правления в свои руки и переймёт все обязанности супруги главы семейства, но сделает это так тонко и дипломатично, что обиженных не будет.
Мою скуку ненадолго развеяла малышка Лорен. Ей почти удалось смутить меня, а на это не были способны большинство взрослых. Я враз почувствовал себя нелепо, в роли принца, сражающегося с драконами, но мысленно приставив чешуйчатому голову герцога Стенхоупа, быстро стилизовал наши встречи под историю сражения за прекрасную принцессу и поведал её маленькой слушательнице. Девочка была в восторге, Каролина улыбалась, но судя по взгляду что-то заподозрила. Мы встретились глазами и мне ещё сильнее захотелось оказаться далеко от Хоторна. Желательно в спальне нашего дома. Меня раз за разом покоряло то, как Кэр обращалась с детьми, и то, как они откровенно её обожали. Глядя на склоненные над книгой головы Кэр и двух девочек, я понял, что хочу увидеть у неё на руках нашего ребёнка, и чертовски готов запустить колесо жизни прямо сейчас.
Прелесть холостяцкой жизни – в счастье следовать своим желаниям. Будучи женатым, приходится учитывать желания супруги. Я хотел отказаться от предложения остаться на обед, но Кэр чувствовала себя среди этих людей как дома, и я согласился.
Время тянулось медленно. Я был сыт по горло разговорами о свадьбах, но именно они снова стали главной темой за обедом. И всё же беседа оказалась не совсем пустой - я узнал из неё, что Каролина всё ещё не решила вопрос с платьем. Это было очень странно, на фоне того, что она спланировала всё торжество до самых незначительных мелочей, но не нашла время выбрать платье.
– Джеймс, можно тебя на минутку?
Мама стояла в дверях, судя по всему, предлагая уединиться для беседы в другой комнате.
– Конечно.
Я улыбнулся Каролине, оторвавшейся на мгновение от чтения сказки про принцессу, и вышел за мамой из комнаты.
Мы пересекли холл и оказались в гостиной поменьше. Сначала я удивился тому, как хорошо мама ориентируется в доме, но вспомнил, что она была вхожа в него, в годы своей молодости.
Когда дверь за нами закрылась, мама провела рукой по одной моей щеке и несколько раз поцеловала в другую.
– Я так соскучилась, – прокомментировала она свой жест и прижалась, когда я обнял её в ответ.
Несколько секунд мы стояли обнявшись, не говоря ни слова. Сказано за последние месяцы было слишком много, в том числе лишнего, чтобы простить друг друга слова нам были не нужны.
– Ты уверен? – Мама отстранилась, чтобы посмотреть мне в глаза.
– В чём?
– В своём выборе, – она мягко высвободилась из моих объятий, настроившись на разговор.
– Да, уверен. А тебе не понравилась Каролина?
– Понравилась, – мама улыбнулась, – прекрасная молодая женщина: внимательная и воспитанная.
– Но? – Для меня было совершенно очевидно, что существует какое-то «но», иначе бы этого разговора не было.
Мама сжала руки, подыскивая слова.
– Это очень деликатная тема, – дала понять, что испытывает неловкость говоря об этом. – Я заметила, что ты держишься отстранённо, поэтому решила спросить уверен ли ты, что сделал правильный выбор. – Мама смотрела на меня пытливо, словно боялась пропустить важное. – В твоих жестах нет инимности, свойственной влюблённым, даже намёка на близость...
– Вот, в чём дело. Не думал, что моя сдержанность будет истолкована как безразличие. – Я отошёл от мамы и сел на диван, жестом приглашая её присесть рядом. – Наверное, ты не слышал о том, что несколько месяцев назад в Каролину стреляли? – Мама потрясённо прижала руку к груди. – Она чуть не умерла, потом долго восстанавливалась и даже ещё в прошлом месяце была довольна слаба.
– Бедная девочка, – выдохнула мама. – А преступника арестовали?
– Преступница погибла. Она выпала из окна многоэтажки.
– Теперь я понимаю... – Мама села рядом и накрыла мою руку своей ладонью. – Ты будешь с ней счастлив, правда?
Для ответа мне понадобились всего пара секунд:
– Конечно.

На пути в Лондон

Мы выехали из Хоторна около получаса назад, убив на визит большую часть дня. В дороге Кэр рассказывала о своих крестницах, потом немного о своей дружбе с Крисом и о том, что Керри когда-то была в него влюблена. Воспоминания юности сделали её задумчивой, на губах замерла улыбка.
– Давай, уедем.
Моё предложение застало её врасплох:
– Куда?
– Без разницы, хоть в Новую Гвинею. До свадьбы ещё три недели, а я уже слышать о ней не могу.
Каролина тихо засмеялась и накрыла мою руку, лежавшую на рычаге переключения скорости, своей. На тонком пальце сверкал сапфир, напоминая, что я сам заварил эту «кашу». Пришлось смириться с судьбой:
– Почему ты до сих пор не выбрала платье?
Каролина старалась не показывать беспокойства, но маленькая складочка между бровей и пропавшая улыбка её выдали:
– Не могу найти подходящее.
– Если не можешь найти готовое – нужно заказать, – я кивнул, опираясь на собственный опыт. – Я заказал себе смокинг на следующий день после того, как сделал тебе предложение, и через десять дней он был готов.
Я утрировал, говоря, что сделал заказ на следующий день, но это не меняло сути – мой костюм, от смокинга до булавки для галстука, был давно готов и ждал своего часа.
– Наверное, ты прав, – согласилась Кэр, но что-то в её тоне мне не понравилось.
Пару минут мы молчали и я решил, что должен проконтролировать ситуацию.
– Предлагаю заехать за Кэролайн или Меган. Или за обеими.
Каролина повернулась ко мне:
– Зачем?
– Поедем заказывать платье.

»» 01.01.22 22:19 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Атертон Хаус
 
Море – это лучшее, что может случиться с человеком
Макс Фрай
 
 
 
 
За окном – обычный Лондонский сплин, от которого грустно и одиноко. И почему-то вдруг захотелось к теплому морю. Окунуться в его волны, смыть с себя всю суету, нервотрепку, усталость, накопившееся раздражение. Не знаю, почему, но море, вода для меня – место силы.
Море… Теплое и ласковое, оно плещется у ног, омывая ступни. Как маленький котенок ластится, вылизывая мои ноги шершавым языком прибоя. Ветер треплет волосы, пахнет солью, нагретой кожей, водорослями и рыбой. Ни с чем несравнимый, непередаваемый запах моря… Моря, которое я впервые увидел в детстве и полюбил навсегда.
Рядом с ним я оживаю, в его водах могу находиться часами. Плавая или просто лежа на спине, раскинув руки. Вода держит, убаюкивая как в колыбели. Море словно родная стихия обнимает меня, нежно ворча что-то приятное.
Вдали от моря я не живу, существую, тихо умирая… Мне физически плохо без этого воздуха, без криков чаек, запаха рыбы, соленых брызг в лицо, свежего ветра. Без закатов и рассветов, когда солнце медленно опускается в воду, и небо сливается с морем в бездонной черноте, а потом где-то на горизонте, начинает голубеть и розоветь, и вот уже край дневного светила показывается из морской глубины, чтобы снова воссиять на небосклоне.
А звезды? Над морем они не такие, как над сушей, и во время ночного купания все тело фосфоресцирует в лунно-звездной дорожке… А как трещат цикады? Кричат чайки? Этот неповторимый колорит, присущий только морю и тому, что рядом с ним.
Садишься на нагретый солнцем за день камень, смотришь на вечернее море, и кажется, что вот сейчас появится на горизонте идущий за мной корабль Грея или капитана Блада, на котором я уплыву навстречу приключениям или любви  – на море любые мечты кажутся реальностью, потому что само оно – мечта. Самая яркая мечта детства, воплощенная в реальность…
Может потому я с такой радостью играл королей и морских капитанов. Стоя у штурвала каравеллы, исполнял детскую мечту… Но, к сожалению, не все мечты становятся реальностью. Я и так много желаний, абсолютно несвойственных маркизу и, кажется, невозможных к воплощению, осуществил. И продолжаю это делать. И я непременно поеду на море, но не сейчас, пока слишком много дел в Лондоне.

»» 08.03.22 15:14 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Стенхоуп Парк/Нирбридж-мэнор

Иногда полезно побыть наедине с самой собой. А сейчас мне это было даже необходимо. Моё решение уединиться было спонтанным, навеянным под натиском бушующих эмоций. И как только стало сложно изображать счастье и безмятежность, я незаметно сбежала. Хотелось уединения. Хотя бы на пару минут.
Каблуки приглушённо стучат по гравию. Кутаясь в пальто, пытаюсь укрыться от промозглого ветра, который треплет мне волосы. Узкая тропинка вела к заброшенной оранжерее. Мы с Джеймсом при приездах в Нирбридж-мэнор ни разу не удостоили её внимания. Скрытое за ветвистыми деревьями стеклянное сооружение всегда вызывало любопытство. Но из-за ограниченного времени ознакомительный процесс откладывался на потом. «Потом» настигло меня неожиданно – прямо сейчас.
Сегодня я с родными приехала проверить всё ли готово к предстоящему торжеству. И пока все бурно обсуждали проделанные работы за чашкой чая, я решила сбежать. Знаю, поступок не очень-то и красивый, но разговор с отцом перед самым отъездом из Стенхоуп Парка выбил меня из колеи. Ещё утром, готовясь к поездке и выбирая наряд для сегодняшнего девичника, я чувствовала себя невероятно счастливой. А сейчас…

– Уверена?
Глаза бегали по строкам брачного контракта. Возмущение, которое я не скрывала с того момента, как узнала, что папа был инициатором подписания данного документа, мгновенно начало отступать после его вопроса – а в чём проявлялась любовь Джеймса? В его поступках, проявленном внимании и заботе. Злило, что пренебрегали приведёнными мною аргументами. Мои чувства Энтони почему-то под сомнение не ставил. На его последний вопрос я готова была категорично ответить – конечно, но споткнулась о собственные слова, которые так и не смогла выговорить. Нет, я не была уверена. И сомнения во мне зародились только что, с лёгкой подачи герцога Стенхоупа. Пришлось притвориться, что увлечена чтением и попросту не расслышала его слова. Но то, как предательски дёрнулась рука, с лихвой выдало то, что моя внешняя безмятежность всего лишь попытка скрыть эмоции. Пришлось маскировать непроизвольный жест с помощью движения, заправляющим волос за ухом.

Я дошла до строения и начала медленно обходить и попутно рассматривать его. За толстым многолетним слоем пыли ничего не удавалось разглядеть. Высохшие ветки старого плюща плотно обвили стёкла, и, изучая его, пыталась найти вход в оранжерею.

Брачный контракт – это рационально, правильно и дальновидно. Если бы от отца поступил совет, намёк, что нам с Джеймсом можно обсудить его детали, я бы это смогла понять и даже принять предложение помощи при составлении документа. Но то, как он беспардонно лично взял это дело в свои руки без учёта нашего на то мнения, меня разозлило. Такое откровенное проявление недоверия к нашим отношениям с Джеймсом со стороны отца вызывало у меня чувство обиды и злости.
– Всё упирается в финансы. С чего ты взял, что убытки могу потерпеть именно я, если вдруг что-то пойдёт не так? – попыталась съязвить я.
– Ты верно подметила. Сам Джеймс состоятельный и из очень хорошей семьи. – Папа говорил таким тоном, словно пытался вразумить капризного ребёнка. – Со своей стороны я приложу все свои усилия, для улучшения вашего семейного благосостояния. Задействую все свои связи, для того что бы вы нашли своё место в обществе. Но…
– Премного благодарна. Мы в этом не нуждаемся, – перебила его, не скрывая сарказма в голосе.
– Но, Каролина… – голос папы звучит спокойно. Но… Его терпение не безгранично. – Мне будет так спокойнее…
Я взяла в руки ручку. Понимая, что он ни за что не отступит, пока не получит мою подпись под этим злосчастным клочком бумаги, просто пришла к выводу – нам всем будет так спокойнее. Сейчас я прибывала в смятении. И знала, если упираться дальше, то не известно к чему прибегнет в следующий раз лорд Торнтон на пути к достижении своей поставленной цели. Возможности папы мне были известны не понаслышке, а портить ещё больше себе настроение не хотелось. Размашистая подпись была оставлена на положенном ей месте, а я молча удалилась.

Дверь тоже заросла. Пришедшее в непригодность сооружение, видимо, не вызывало никакого интереса у прежних хозяев. Дабы не прибегать ни к каким затратам, они просто заколотили вход. Поскупились даже на замок. Стараясь разглядеть, что есть внутри, убедилась, что ничего, кроме горы мусора, там не было видно. Разочарованная, я сделала шаг назад, ещё раз прошлась взглядом по оранжерее, и прикрыла веки, стараясь представить, каким изменениям она будет подвержена в ближайшем будущем. Что-то не получалось…
Сейчас я очень злилась на себя, что позволила сомнениям отца всколыхнуть моё внутреннее спокойствие и зародить непонятные сомнения. Но так же прекрасно знала и то, что Энтони умел не только разбивать иллюзии, но и создавать их…
Опять открыв глаза, глубоко вздохнула. Мне хотелось увидеть Джеймса, обнять, прижаться к его груди посмотреть в его глаза, полюбоваться его улыбкой, что бы убедить себя – папа, как и всегда, просто манипулирует ситуацией. От одной мысли о Джеймсе я улыбнулась. Интересно, как он воспримет моё желание перестроить оранжерею и превратить её в функциональную крытую беседку, в виде зимнего сада? Уже шёл второй день, как я не видела его, но каждая свободная минута была заполнена им: мыслями о нём или же просто воспоминаниями, а теперь ещё и не понятной тревогой.
– Всё хорошо?
Голос мамы звучал спокойно, но всё же от неожиданности я вздрогнула.
– Да. Хотела посмотреть, что таится за этими дверями, – при этом перебрала ворох ключей, который достала из кармана пальто, – но, повременим с этим, поскольку, видимо, придётся ломать дверь.
Мама не повелась на мой беззаботный тон.
– Опять поссорились с отцом?
– Пожалуйста, если не хочешь расстраивать меня, не веди со мной беседы о своём муже.
– О Господи… Опять. Давно вы не сталкивались лбами, – и сама поспешила сменить тему разговора. – Там леди Ленгстон прибывает в нетерпении Завалила твою сестру смс сообщениями и звонками. Когда поедем в Лондон?
Я рассмеялась. Мне несказанно повезло – статус невесты даровал мне помилование. Мама же подошла и приобняла меня, продолжая:
– Что планируешь делать с этим? – и кивнула в сторону оранжереи.
Я прижалась к маме, и мы зашагали в сторону дома.
– Надо обсудить все детали со специалистами. Хочу максимально сохранить внешнее изящество с применением современных технологий, что бы она функционировала в любое время года.
– Я помогу тебе с выбором цветов…
– Мне не обойтись без твоих советов…

»» 01.04.22 08:04 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Стенхоуп Парк

Ответственную миссию «Уложить спать Эдуарда» я в добровольном порядке взяла на себя и выполняла её с большим удовольствием. Впрочем как и всегда. Тем более неизвестно, когда ещё нам выпадет такая возможность. Беседа перед сном выдалась более длительной, чем обычно. К чтению сказки мы с ним так и не успели приступить, поскольку у юного «почемучки» не заканчивался поток вопросов, ответы на которые он слушал с откровенным любопытством. Последний вопрос племянника, в виде бормотания, невозможно было разобрать, и, поглаживая его шелковистые волосы, просто любовалась им, пока он проваливается в сон. Убедившись, что Эдуард крепко спит, поцеловала розовую щёчку, на что он протестующие заёрзал и перевернулся на другой бок. Надёжно укрыла его одеяльцем и улыбнулась. После неслышно покинула детскую и направилась в свою спальню, где меня ждала мама.
– Вы сегодня долго.
Мэри выглядела уставшей. Ещё бы. За последние дни нам пришлось переделать немало дел. И наши с Джеймсом родители помогали нам во всём. Иногда я ловила себя на мысли, что решение организовать свадьбу в столь сжатые сроки было немного эгоистичным с нашей стороны. Особенно по отношению к Джордану и Элизабет. Но при всём при этом все казались счастливыми и взволнованными. Даже на лице Энтони нельзя было заметить и тени недовольства…
– Эдуард заболтал меня. Почему не спишь?
Мы все договорились лечь пораньше, поскольку и утром придётся вставать рано.
– Не спится в этот час. Тем более с таким то волнением. Зашла проведать, а тебя всё ещё нет, и решила дождаться.
Я улыбнулась ей, присела на стульчике у трюмо и начала развязывать волосы, в намерении расчесать их перед душем. Надо было готовиться ко сну, чтобы не задерживать маму.
– И сколько сказок вы успели прочитать? – поинтересовалась мама, подходя ко мне.
Я рассматривала своё отражение в зеркале и улыбнулась:
– Ни одной.
Леди Торнтон удивлённо приподняла бровь и взяла расческу в руки.
– Всё началось с банального вопроса – «а зачем мне спать?»…
И пока я рассказывала Мэри про темы нашей беседы с Эдуардом, она продолжала меня расчёсывать. И не останови я её, мама, наверное, так продолжила бы до самого утра. Обняв Мэри за талию, прижалась щекой к её животу и проговорила:
– Спасибо. – После недолгой паузы добавила. – Тебе пора спать.
– Нам надо хорошенько отдохнуть, – поцеловала меня и направилась к выходу.
– Я почти весь день проспала после девичника. Боюсь встретить рассвет.
Мама остановилась у дверного проёма и проговорила:
– Что бы долго не ворочаться, неплохо было бы выпить снотворного. Оно в аптечке. На кухне. Один раз ничем не навредит. Могу принести.
Мэри знала мою нелюбовь к всяким пилюлям. Порой мне легче было перетерпеть боль, чем выпить обезболивающее. Но всё равно поблагодарила её за совет и добавила:
– Если пойму, что никак, сама спущусь за ним.

Мои опасения были не напрасны, а предложение мамы пришёлся весьма кстати. Через пару-тройку часов, когда спускалась по витиеватой лестнице Стенхоуп Парка, никого не было видно и слышно. В другой раз я бы пошла к Меган, разбудила бы её, и мы с ней проболтали бы до самого утра. Но сейчас всё было иначе. Даже собственные ощущения – они мне были незнакомы. Это не было похоже на головокружительное счастье или же волнение. Непонятный коктейль эмоций, который притуплял всё: страхи, эйфорию, беспокойство...
Я не стала включать свет в комнатах, поскольку достаточно было освещения фасада здания: в гостиной и на кухне было довольно-таки светло. Найдя в шкафу нужные таблетки, я отломила ровно половину, посчитав такую дозу достаточной.
Когда готова была выйти из кухни, мне послышался странный шорох, и прислушалась. Но посторонние шумы исчезли. Или мне причудилось? И всё равно, ради своего спокойствия, я включила свет и вздрогнула.
– Папа?!
Энтони виновато улыбнулся, сидя за столом в дальнем углу комнаты.
– Я не хотел тебя пугать, но, кажется, не получилось. Извини.
Папа так редко произносил последнее слово, что даже смутил меня. Я подошла и опустилась на стул рядом с ним.
– Нет, я не испугалась. Просто не ожидала увидеть кого-либо в столь поздний час.
Вчерашние обиды, под ворохом событий, забылись, а бессмысленная злость – притупилась, оставив только легкое неприятное послевкусие от которого хотелось избавиться окончательно.
Я улыбнулась ему и спросила:
– Не спится?
Он так странно смотрел на меня. Одновременно и любовался, и изучал. И в этом взгляде можно было рассмотреть многое: и отцовскую любовь, нежность, гордость. Но что испытывал он? Тони так и не ответил, просто пожал плечами.
– Засиделся… А потом мне захотелось чаю. Но некому его заварить.
Меня интересовали ответы и на другие вопросы, но всё начиналось слишком хорошо, что бы портить атмосферу…
– Сейчас всё будет, – улыбнулась ему и встала с места.

Папа пил чай, и мы с ним обсуждали предстоящий день до тех пор, пока я не стала часто зевать.
– Пойдём, я провожу тебя до спальни.
– Тебе самому пора спать, – проговорила я, первой направляясь к выходу из кухни.
Мы говорили тихо, когда шли через гостиную к лестнице. Я зевнула, и, набравшись храбрости, всё же решила получить ответ на волнующий меня вопрос:
– Папа, ты так сильно не доверяешь нам с Джеймсом?
По реакции папы нельзя было сказать, что вопрос для него был неожиданным. Но и не спешил развеять мои сомнения.
– С чего ты взяла?
– Ну… – в замешательстве пожала плечами, поскольку смысл, заложенный в вопросе, и так был очевиден. Нехотя, пояснила. – Вся эта волокита с договором ведь не на пустом месте.
– Ааа. Эта… Нет, не на пустом. – Я даже напряглась. – Это ради уверенности в завтрашнем дне.
– То есть? – Я всё же ожидала более подробного ответа.
Он усмехнулся.
– Бывает же, что в определённом вопросе ты уверена на все сто, но всё равно создаёшь условия, что бы перестраховаться? Вот и здесь так. Не ищи других причин.
Я остановилась у подножья лестницы и облегчённо вздохнула, поясняя:
– В какой-то момент, мне показалось, что у тебя есть веские поводы не доверять нам.
Папа улыбнулся и посмотрел на картину, с которой во всём своём великолепии на нас из темноты взирал наш прародитель Ян Торнтон.
Я в очередной раз зевнула, а папа проговорил:
– Будь место причине или причинам не доверять, дракон вынужден был бы похитить тебя. А прекрасному принцу пришлось бы приложить немало усилий, что бы завоевать доверие грозного дракона.
Я удивлённо посмотрела на папу, который странным образом начал слагать сказками.
– При чём тут драконы? Принцы?
Папа потянул меня за собой, и мы начали подниматься по лестнице.
– Тут такое дело… Мне маленькая Лорен при моём визите в Хоторн… пребывая в небывалом восторге, поведала изумительную сказку… Точнее рассказ, который ей поведал твой жених.
Я все сильнее и сильнее начала чувствовать влияние таблетки:
– Какую? – Я, кажется, начинала догадываться, к чему клонит папа, и немного напряглась.
Энтони сдержанно рассмеялся, остановившись на втором этаже.
– Как прекрасный принц Джеймс сражался с грозным драконом, что бы жить долго и счастливо с Каролиной.
Я, стараясь прояснить ситуацию, проговорила:
– Это всего лишь выдуманная сказка. Лорен их обожает. А ещё она одобряет мой выбор: она в восторге от Джеймса и считает его принцем. Моим принцем… – и я сдержанно рассмеялась.
– Ну… – папа развёл руками и тоже рассмеялся, – что сказать… А тебе этот дракон разве никого не напоминает?
Я посерьёзнела и посмотрела на папу. И только сейчас поняв, к чему он клонит, прижала ладонь ко рту, стараясь сдержать смешок.
– Папа… Я… Я уверена, что Джеймс не тебя имел ввиду.
– Да брось. В этом же есть доля правды. Ради своих детей и внуков родители готов быть самыми грозными драконами.
Я прижалась к папе, и почувствовала, как с каждой секундой тяжелеют веки.
– На мой взгляд, это был самый милый и самый красивый рассказ, который я когда-либо слышала в жизни. А Вы, Ваша светлость, знайте, самый милый и любимый из драконов.

»» 01.05.22 08:25 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Лондон

– Ты встретил женщину, которая тебе не дала, и решил на ней жениться?
Шуточки Олсена – то, по чему я скучал, уйдя из ФБР, но, как я заметил, с годами они стали жёстче и горчить. К тому же он стал больше пить, что тоже не ускользнуло от моего внимания.
– Ты бредишь, Гэз, – я сделал ещё один глоток кофе, мельком посмотрел на Майкла и снова перевёл взгляд на Олсена. – Не беспокойся на мой счёт, лучше расскажи как там Фрэн. Ты за эти дни ни разу не упомянул её и детей.
– Мы разводимся.
Прозвучало преувеличенно безразлично. Ладонь Майкла беспокойно задвигалась по голове, словно он предвидел для неё плаху. Похоже, он сильнее, чем я мог предположить, переживал свою измену, если она имела место быть, а упоминание Олсена о разводе – прозвучало для него набатом.
– Ты не говорил, – я посмотрел на бывшего напарника. – Вы же женаты лет двадцать.
– Я не настолько стар, – буркнул Гэз, допивая свой кофе. – Семнадцать. Да какая разница.
– Что случилось? – Неожиданно спросил Майкл, так и ни к чему не притронувшись на накрытом к завтраку столе.
Олсен передёрнул плечами.
– Она откуда-то узнала, что у меня три года назад была интрижка. Да какая там интрижка – случайный перепих. И всё. Крик, слёзы, развод.
Глядя на потемневшее лицо Олсена, я не стал напоминать, что это был далеко не единственный случайный перепих за годы их брака. Не мне его судить.
– Всё тайное становится явным, – вспомнил библейское изречение Майкл и я понял, что пора переключить их внимание на что-то другое.
– Так, ладно, раз никто не голоден – давайте, по коням. Майкл, ты доберёшься до Лидни или лучше вызвать такси?
– Я в порядке. – Одили вышел из-за стола и уточнил: – Завтра, в десять утра, в Нориджском соборе?
Я кивнул:
– Да.
– Моё место справа.
Я снова кивнул:
– Рядом с Гэри.
– Отлично. Мы приедем пораньше.
Дверь за Майклом закрылась, я посмотрел на Гэри.
– Нам пора ехать в Норфолк.

Нирбридж-мэнор, Норфолк

Мой дом, мой тихий угол, был похож на развороченный улей. Везде сновали люди, которые продолжали что-то расставлять, развешивать, украшать. К вечеру в поместье приедут моя мама с Хоторном, а всё, чего мне хотелось, это урвать ещё пару часов сна. Вместо этого я отправил спать Олсена, а сам решил осмотреть сад, где гостям подадут свадебный завтрак. В нашем случае, его правильнее назвать обедом.
Составленные вместе четыре вместительных шатра образовывали собой звезду. Места внутри было много. Гораздо больше, чем я предполагал. Столы на шесть человек стояли на удобном расстоянии, так, что между ними не нужно было протискиваться. Все столы украшали свечи в стеклянных колбах, на скатертях в тонко продуманной композиции красовались грецкие орехи, шишки, красные ягоды остролиста в обрамлении тёмной листвы и хвои. На стульях лежали пледы, у каждого стола стоял обогреватель. Особого внимания, на мой взгляд, заслуживали стены и потолок, украшенные искусно и необычно, создавая одновременно уют и торжественность. Запах хвои и свечей, свисающие с потолка гирлянды лампочек – нужно отдать должное декораторам, сделавших из не популярной зимы великолепную кулису для свадьбы.
– Как красиво! – выдохнул за моей спиной знакомый голос.
Я обернулся.
– Я думал, вы приедете позже, – обняв мать, поцеловал её в щёку.
– Я хотела быть уверена, что всё готово и в последний момент не случится форс-мажора.
Мама переходила от одного стола к другому, к стене, легко коснулась довольно низко свисающей лампочки, залюбовалась куполом над нашими головами и, наконец, остановилась у стола для новобрачных.
– Волшебно, – сказала она вполголоса, счастливо улыбаясь.
– Теперь я всегда буду окружён красивыми вещами, – ответил улыбкой на улыбку, – Каролина не зря выбрала дизайн сферой своей деятельности.
Сделав круг по небольшому танцполу, мама остановилась напротив и посмотрела в мои глаза:
– Ты счастлив?
Наверное.
– Да.

День свадьбы

Шёлковая сорочка с туго накрахмаленной манишкой и стоячим воротником. Белый галстук-бабочка и, такой же белый, пикейный жилет застёгнут на все пуговицы. В кармашке часы на цепочке. Чёрные лакированные туфли, чёрные брюки с атласными лампасами. На спинке кресла ждут своей очереди чёрное пальто и белые перчатки.
Я спокоен и собран. Полностью собран и готов ехать в собор. За последний час дверь в мою комнату открывалась множество раз. Приходил Хоторн, чтобы узнать не нужна ли мне помощь. Его глаза подозрительно блестели, но я сделал вид, что не замечаю это проявление чувств. Мама принесла мне запонки деда, которые достались мне по наследству, но я забыл их дома, в ЭлЭй. Заглядывал Олсен, чтобы сообщить о том, что олдтаймер украшен для поездки в церковь, а позже, чтобы сообщить мне о приезде фотографов. Пожалуй, именно появления Гэри вызывали во мне беспокойство. Признаться, я не подумал, что кто-то полезет украшать мерседес. На мой взгляд, он был прекрасен без лент и цветов. Теперь во мне поселилась уверенность, что горе-украшатели его поцарапали. Только я смирился с необходимостью хорошей полировки, а может даже новой покраски, как вернулся Гэз с новой вестью. Я знал, что право осветить событие в прессе мы продали «Tatler» и «OK!», но это не объясняло их появление здесь, в Нирбридж-мэнор. Со слов мамы, а именно она занималась вопросом прессы, я знал, что оба издания будут сопровождать нас во время венчания, сделают фотографии на лестнице у входа в собор и уедут. На их вездесущие носы в моём доме я не рассчитывал.
– Когда в брак вступают представители двух герцогских родов, присутствие прессы неизбежно, Олсен.
– Ты тоже герцог?
Комичное выражение лица Гэри заставило меня улыбнуться.
– Нет, герцог – мой отец. И отец Кэр тоже герцог.
– Это круто, да? – Явил свою неосведомлённость американец. – Фрэн тащится по всем этим королевским штукам. Последнее время она взапой смотрела «Корону» и бредила ей.
– В таком случае, она не простит тебе, что ты поехал на свадьбу без неё.
– Да, ей бы понравилось посмотреть на всех этих герцогов вблизи, – задумчиво протянул Гэз.
– Хоторна ты видел. Она бы не испытала восторга от знакомства с ним, – возразил я, – но ты обязательно отправь ей потом видео-привет и постарайся поймать в кадр герцогиню Кэтрин.
– Это кто?
Я скупо улыбнулся:
– Когда-нибудь она и её супруг взойдут на престол.
– Они тоже приглашены? – Глаза американца зажглись интересом.
– Леди Стенхоуп посчитала не лишним их пригласить, а принц Уильям, очевидно, унаследовал внезапность от своей бабушки-королевы и решил посетить наше скромное торжество.
– Так вот почему внизу столько охраны, – задумчиво выдал Олсен.
– Много?
– Я удивился, что она вообще есть, – объяснил Гэз, – но теперь всё ясно.
– Пошли вниз, нам нужно избавиться от прессы. – Перехватив удивлённый взгляд, я пояснил. – Их время и место в соборе. Они там отснимут свой материал, а потом должны уехать. На приёме их быть не должно, в том числе из-за королевской четы.
Мы хотели скромную церемонию в узком кругу, поэтому я был не в восторге, когда узнал, что нас посетят Кембриджские. Но когда неудовольствие от вмешательства в наши планы улеглось, стало ясно, что жаловаться не на что. О Кембриджских известно, что их визиты короткие и не требуют создания особых условий. И, на сколько я мог судить, изменений в подготовке торжества это не повлекло, а мне вдруг даже улыбнулась мысль о знакомстве с принцем Уильямом и его супругой. Такие знакомства не бывают лишними.

Нориджский собор

– Ты совсем не волнуешься? – изучающе глядя на меня, спросил Майкл.
Действительно сегодняшнее торжество не вызывало во мне волнения. Всё было продумано, распланировано и рассчитано – оставалось только отыграть его, как по нотам. Определённые раздумья у меня вызывало наше будущее, которое, увы, нельзя было заранее запланировать и рассчитать. При этом я отдавал себе отчёт, что не сомневаюсь в Каролине, а сомневаюсь в себе. В том, что каждый день смогу возвращаться к одной и той же женщине, в том, что когда-нибудь это не станет мукой. Всю мою жизнь вопрос моногамии не стоял и я просто не представлял смогу ли так жить. Это мешало быть безусловно счастливым здесь и сейчас, поэтому я снова задвинул сомнения на задний план, решив, что время расставит всё по местам.
– А о чём я должен волноваться? – Спокойно посмотрел на Майкла. – В Каролине я не сомневаюсь. Фрак сидит идеально. Гости выглядят довольными. Всё в полном порядке.
– И они пока ещё не опаздывают, – дополнил мою речь Девид, тоже стоявший у алтаря, но слева.
Я кивнул и посмотрел в сторону входа.
_________________

Стенхоуп парк.

Конечно, ранний подъем в значимый для человека день, дело обычное. Я могла понять Каролину и бурлящую в ней энергию, что не давала оставаться в объятиях Морфея до звонка будильника. Ведь не хотелось упускать и минуты торжественного дня. Однако, положительно не могла принять её настойчивые попытки вытащить меня из тёплой кровати в морозное утро в парк. Для пробежки, ни много ни мало.
- Послушай, давай лучше поспим часик, - предложила я в ответ, и, всё ещё отказываясь признавать своё поражение, натянула одеяло накрыв себя с головой. В ответ Кэр сдернула его с меня, села на край кровати и проговорила, нарочито строгим голосом:
- Меган Марчмен, я тебя жду!
Издав приглушенное рычание и выдав пару проклятий, я села на кровати и запустила подушкой в подругу.
- Если я усну во время твоего венчания это будет полностью на твоей совести Каролина Торнтон!
- Не уснешь, - так авторитарно, и раздражающе спокойно, заявила подруга. Придав лицу надменное выражение она начала вставать и направилась к выходу из спальни. – Но раз не хочешь, то не буду и мешать.
После ее слов перед моим мысленным взором промелькнули годы нашей дружбы. Кэр очень редко о чём-то просила и отказывать ей сейчас в такой малости было некрасиво. К тому же, я всё равно уже проснулась. Нагнав Каролину, которая уже успела переступить порог комнаты и выйти в коридор, я окликнула её:
- Я не взяла с собой костюм и кроссовки. Может ограничимся прогулкой?
- Вещи на стуле возле туалетного столика.
- Хорошо. Дай мне десять минут.
Наверно, это результат многолетней дружбы – без лишних слов и пояснений понимать друг друга. Вернувшись в спальню, я направилась прямиком в ванную, решив принять душ после внезапной предсвадебной пробежки. Холодная вода прогнала остатки сна и немного прояснила, нагнанный сном, туман в голове. Столь садистские поступки были скорее моей прерогативой, чем Кэр, так почему она себя так вела? Волнение сказывается? Она неплохо держалась все эти недели перед свадьбой, скрывая свои чувства за маской невозмутимости и спокойствия даже передо мной. Можно было бы сказать, что идеально, если бы не инцидент с платьем. Но честно признаться, я не знала как вела бы себя на месте Кэр. Мои отношения с Мэттом были столь долгими, что наша помолвка стала чем-то обыденным. Не было ожидания, тревог или щемящего в груди волнения, а свадьба стала бы простой формальностью. Переживала бы я из-за платья? На мгновение моя рука заметила над ручной двери, пока в голове зрело осознание. Нет. Не с Мэттью и не для него.
Вздохнув, отгоняя ненужные мысли, я вышла из ванной и застала спальню абсолютно пустой. Я уже было решила, что Кэр вдохновилась фильмом и решила воплотить «Сбежавшую невесту» в реальности, как со стороны балкона повеяло холодным воздухом. Одевшись, я вышла к Каролине.
- Тебе бы отдохнуть, не то угроза уснуть во время церемонии мелькнет и перед тобой.
- Пробежка взбодрит и придаст сил, - с улыбкой ответила подруга. - Но стоит поторопиться, мы уже опаздываем.
- Куда мы можем опоздать в такую рань?
- Норфолк не за углом, дорогая. Скоро прибудут стилисты.

Стилисты прибыли к порогу Стенхоуп парка в назначенный час. Да и кто в славной Англии осмелился бы опоздать в день свадьбы старшей дочери герцога Стенхоуп? Превратив одну из гостиных во временный салон, они принялись колдовать над женской половиной дома. От чего соответственно в комнате стоял невообразимый гул, а такому коктейлю ароматов, что невидимой пеленой окутывал всех, мог позавидовать любой парфюмерный магазин. Честно говоря, я подумывала о побеге. Сбежать ото всего этого хаоса в объятия тишины и покоя хотя бы на час. В этот момент Мишель – невестка Кэр, а сегодня и одна из подружек - окликнула меня, сказав, что настало время избавиться от банных халатов и надеть вечерние платья. Напомнив себе, что ждать спасения в лице Кая Макнейла осталось недолго, последовала за ней.

Я оправляла подол своего платья и критическим взглядом осматривала себя в большом зеркале, что стояло в спальне Каролины. Завитые и уложенные в одну сторону короткие локоны, были так искусно украшены гребнями из бледно-розового жемчуга, что вполне могли заменить собой головной убор. Неброский макияж, серьги бусины и нитка жемчуга на шее - в тон гребням - довершали образ. Само платье мне нравилось, за исключением одной досадной детали - оно не было чёрным.
- Перестань хмуриться, - невеста, наводившая последний лоск в свой образ, сидела за туалетным столиком. Выглядела она просто восхитительно, как то по особому царственно, в своём свадебном наряде.
- Не понимаю, почему нельзя было выбрать ткань чёрного цвета, а не розового?
- Во-первых, это не розовый, а цвет пыльной розы, а, во-вторых, сегодня, Мег, моя свадьба, а не похороны.
- Индусы на похороны одеваются в белое.
- Мы не индусы.
Дурацкий спор наш продолжался. Я могла бы свернуть его в любой момент, как в прочем и Каролина, напомнив нам обеим, что мы более не дети - а одна из нас так и вовсе замуж собирается - однако видела, что он помогал подруге отвлечься. Поэтому и продолжила, а Кэр охотно поддержала.
- Успокоилась?
- Я спокойна. – Красноречиво посмотрев на подругу, я вскинула брови, в молчаливом призыве ответить честно. Отложив в сторону флакон из под духов, Каролина повернулась ко мне лицом. Правда тихий голос подруги перебил громкий стук в дверь. Приоткрыв её я увидела одну из горничных, которая передала, что в приёмной гостиной меня ждёт джентльмен.
- Как вовремя явился твой рыцарь.
- Да, рыцарь весьма пунктуален, ты не находишь?

»» 07.05.22 21:57 Шаг в будущее
_________________

Стенхоуп парк

– Закройте глаза, пожалуйста.
Я перебирала кисти и косметику, которые феи красоты разложили на моём комоде, когда услышала инструкцию по дальнейшим действиям, и прикрыла веки, подставив лицо мастерице.
– Ещё немного, и я усну прямо здесь на стуле, – проговорила в шутку. Хотя в действительности чувствовала одолевающую меня дремоту с того момента, как начали укладывать мою причёску.
И не удивительно.
Сегодня я проснулась очень рано, с непонятным мне чувством тревоги. Времени до сборов было предостаточно, из-за чего решила устроить утреннюю пробежку, чтобы хоть как-то заполнить минуты ожидания. На тот момент я понятия не имела, вернулась сестра домой или нет, поэтому выбор быть жертвой капризов невесты, а точнее – раннего подъёма – пал на Меган. Пробежка наша превратилась в прогулку, которая немного взбодрила меня, а общение с подругой помогло настроиться на нужный лад. До прихода стилистов я успела принять душ и проверить на месте ли все детали моего свадебного образа, и после просто сидела и любовалась своим идеальным подвенечным платьем до тех пор пока все не втянулись во всеобщую суету.
– Посмотрите наверх, – услышала я через несколько минут.
Времени на сборы уходило много, и я начинала беспокоиться, что могу опоздать на собственную свадьбу. Наверное зря послушала папу, поддавшись решению выехать в Нориджский собор из Стенхоуп парка. Ведь можно было сэкономить много времени, переночевав в Норфолке. Несмотря на все доводы, приведённые мною, Энтони обещал при любом раскладе доставить меня к собору ровно в назначенный час. Я, конечно, понимала чувства отца, поэтому и поддалась его уговорам.
– Ещё долго? – поинтересовалась мама, заглянув в комнату.
– Всего пару минут, – проговорила визажист, наводя последние штрихи.
– Бабушка хочет сама надеть тебе серьги. Ждёт, когда ты будешь готова, и потом мы поедем в церковь.
Следуя правилу «Something old and something new, something borrowed and something blue», я решила одолжить у бабушки старинное украшение, чем очень взволновала леди Маргарет. И теперь она со всей ответственностью подходила к выполнению своей миссии.
Слуги, под пристальным наблюдением мамы, помогли мне облачиться в платье, на подоле которого, если присмотреться, можно было увидеть еле примечательную вышивку голубой нитью с инициалами Д&К. Это мгновение было настолько волнительным, что Мэри не смогла сдержать слёз, когда мы с ней рассматривали итог в зеркале.
Сама я была в восторге от своего образа, но всё равно спросила у мамы:
– Красиво?
– Великолепно! – вместо неё ответила Маргарет, которая, не дождавшись приглашения, сама присоединилась к нам.
Мама же молча обняла меня, таким образом выражая свои чувства.
– Мэри, не помни платье Каролины! И отойди, пожалуйста! Дай мне закрепить серьги, – вдовствующая герцогиня Торнтон всегда своеобразно раздавала приказы.
Мы молча подчинились. Для удобства бабушки я присела на стул, и пока она колдовала надо мной, проговорила:
– Скажи мне, дитя моё, ты уверена в своём выборе?
В последние дни бабушка не раз задавала мне этот вопрос, чем вызывала моё недоумение. Какая речь может быть о выборе, когда сердце знает лучше меня, и оно не приемлет никаких сомнений. Возможно, её вопрос рождён в виду моей сдержанности. Я открыто никому не говорила о своей любви к Джеймсу. Даже ему самому. Впрочем и он тоже…
Наверное, об истинных чувствах вслух не говорят. Или может я не умею. И всё же это не являло поводом ставить под сомнение моё решении.
– Более чем, – в очередной раз попыталась заверить её, когда бабушка, отойдя на шаг, с царственным видом гордо любовалась мной.
– Замечательно. – По её интонации нельзя было понять, это было ответом мне или довольством результата. – Пора поторопиться, а то можно и опоздать.
– А старое? – перед выходом обратилась ко мне мама.
Нащупав в потаённом кармане надёжно спрятанный платок, я улыбнулась:
– Оно со мной, – успокоила я маму. Мэри на пару секунд задержалась, в надежде что я всё же поделюсь с ней тайной своего выбора, но этого так и не последовало. И когда осталась одна, достала платок, аккуратно, со всей нежностью погладила его пальцами. После, прижав белоснежную ткань к щеке, закрыла глаза, вспоминая нашу первую встречу с Джеймсом. Как ровно год назад он заботливо прикрывал этим платком рану на моей руке. Я не раз думала, что надо бы вернуть его хозяину, но так и не решилась сделать этого. Впрочем, сам хозяин наверняка забыл об этой незначительной детали своего гардероба. А для меня он стал особенным. По итогу – и вовсе нашим.
– Ты уже готова? – голос Меган вернул меня в реальность. Спокойно спрятав руку в карман, я повернулась к ней и улыбнулась.
– Тебе очень идёт этот цвет… Перестань хмуриться.
Наши пререкания с Меган меня всегда забавляли, хотя складывалось впечатление, что подруга к ним относится более, чем серьёзно. Дома остались только я, она и папа. Все уже направились к месту свадебной церемонии. И когда я в очередной раз сверилась с часами, услышала, что за Меган приехал мистер Макнейл. Подруга не поспешила присоединиться к своему гостю. Вместо этого она подошла ко мне и взяла за руки.
– Чуть не забыла сказать. Прекрасно выглядишь, дорогая.
– Только сегодня? – моя улыбка стала ещё более выразительной.
– В остальные дни я занята и не могу судить.
Мы рассмеялись, и она прошла к выходу из комнаты, бросая на ходу:
– Когда тебя спросят согласна ли ты выйти замуж за этого мужчину, не забудь ответить согласием!
В дверях она столкнулась с лордом Торнтоном, и папа не преминул заметить, насколько хорошо выглядит Меган.
– Спасибо, но я явно уступаю Вашей дочери, – и очень демонстративно указала на меня прежде, чем скрыться.
Папа замер на мгновение, так и не ответив Меган. Столь пристальный взгляд и не скрытый восторг со стороны отца немного смутили меня. Но он быстро собрался, уверенным шагом подошёл ко мне и поцеловал в лоб.
– Меган права. Ты… Ты выглядишь… Замечательно. – Ещё раз демонстративно оглядев меня с ног до головы, он добавил, – я...
Я робко улыбнулась отцу и со всей силой прижалась к его груди.
– … я очень рад за тебя, – папа же осторожно приобнял меня, стараясь не помять платье или испортить причёску. – Готова? – спросил он, когда я отстранилась от него.
– Готова. Вот только теперь боюсь, что опоздаем.
– Я же тебе обещал, – папа не приемлил сомнений, и мы не торопясь покинули мою комнату.
Он, надёжно придерживая меня за руку, помогал спускаться по ступенькам, ведь немудрено было запутаться в этом ворохе атласа и упасть. Но я даже не волновалась, потому что папа рядом, и всегда знала, что на него можно положиться во всём. Ещё бы… С такой-то гиперопекой... Седрик осторожно придерживал длинный шлейф за мной, не позволяя ткани касаться пола. С их помощью я беспрепятственно покинула дом и удобно устроилась в машине. Мы расправили подол так, что бы не помять его, пока будем добираться до места. Хотя миссис Элен заверила, что выбранная нами ткань вытерпит любые испытания и останется идеально гладкой при любых обстоятельствах.
– Поехали? – спросил папа, занимая место рядом со мной.
Пройдясь взглядом напоследок по Стенхоуп Парку, проговорила:
– Да…
_________________

Стенхоуп парк.

Приёмная гостиная Стенхоуп парка была обставлена роскошно, как, впрочем, и остальные помещения родового поместья Торнтонов. Однако на интерьер именно этой комнаты было потрачено немного больше. Я не хотела сказать, что она была вульгарна - совсем наоборот – но будто говорила любому, кто пришел с визитом «состояние этой семьи реально». А не соткано из паутины лжи былого величия аристократии. За все годы эту гостиную я посещала лишь дважды поэтому успела забыть красоту персидского ковра устилавшего пол, прекрасный вид из окна, заменявшего одну из стен и картину Моне, что была настоящей жемчужиной. Одна из знаменитой серии кувшинок пейзажиста, нарисованная яркими маслеными красками картина приковывала к себе взор. Интересно, настоящая ли она или искусная репродукция? Напротив неё я и застала Кая Макнейла. Стоя немного поодаль молодой мужчина с интересом рассматривал один из шедевров Моне. И пока он приобщался к прекрасному, я оценивала его профиль.
Лидия, секретарь Макнейла, заслуживала моей вечной благодарности нарядив этого шалопая согласно моим рекомендациям. Чёрный костюм тройка и белоснежная шелковая рубашка, уверена были от «Армани». На самом деле подобного рода требований не было и в помине до её звонка пару дней назад после которого готовность задушить Кая – рожденная еще в ресторане при личной встрече – стала лишь сильнее. Как и желание разорить этого франта на пару десятков тысяч. Некрасиво и неправильно с моей стороны, учитывая, что мужчина согласился мне помочь и сыграть роль щита, защитив от полных неуместного сочувствия взглядов. Однако, когда Лидия закончила уточнять детали, то уведомила меня, что отправит смс сообщением название отеля и номер комнаты забронированным для нас. Занятая написанием отчёта для констебля Майзла из Центрального управления Скотланд Ярда, до меня не сразу дошёл смысл ее слов.
- Прошу прощения, Лидия, а где по вашему будет ночевать мистер Макнейл?
- Мистер Макнейл не давал распоряжений по поводу вашего заселения, но я с удовольствием забронирую вам соседний номер
Тогда то во мне и проснулись «пожелания». Очень хотелось добавить к люксовому брэнду галстук и запонки в тон моему платью, но я вовремя вспомнила о благодарности.
- Неужели я так хорош, что лишил вас дара речи, мисс Марчмен?
- Я просто размышляла, мистер Макнейл, кому же вы такой распрекрасный достанетесь.
- Возможно тебе... - и тише, но как явное продолжение мысли то ли в шутку, то ли серьёзно, - или другой подружке невесты. - Кай, скривив губы в дерзкой усмешке, направился ко мне. Протянув ему полушубок из искусственного меха, молчаливым жестом прося помощи, я ответила:
- Мне - не в этой жизни, Макнейл. Но, - продолжила, повернувшись к нему лицом, - я всегда могу достать скальпель, ускорив наше воссоединение в следующей.
- Воссоединение в следующей жизни... это все равно воссоединение, - оптимистично заявил Кай, - но ты не в том положении, чтобы дерзить. Я ведь могу и передумать…
- Ты просто великолепно выглядишь, Кай Макнейл, - улыбнувшись лучезарно, пропела я. – Настоящая конфетка!
- Перебор.
- Тебе не угодить, - фыркнула в ответ, взяв мужчину под руку и направившись с ним к выходу.

Норфолк.

С тоской проводив взглядом очередное придорожное кафе, я напомнила себе, что Нориджский собор уже близко. Из чего следовало, что и церемония венчания Каролины и Джеймса тоже скоро. И продолжив эту цепь нехитрых событий выходило, что и поесть мне - наконец-то! - удастся вскоре. Ранний марш-бросок в виде внезапной пробежки устроенный Кэр порядком разыграл мой аппетит, однако, кроме чашки чая и одного сэндвича ничего существеннее мне так и не удалось съесть.
- У нас достаточно времени, чтобы остановиться и перекусить. Твой, полный тоски, взгляд разбивает мне сердце.
- Не хочу испортить платье посадив на него пятно.
Не отвлекаясь от дороги впереди, Кай протянул левую руку к встроенному между нашими сиденьями бардачку и, выудив оттуда батончик гранолы, протянул мне.
- Держи. Тоже не всегда удаётся пообедать вовремя.
Поблагодарив его, развернула батончик и сделала первый укус. Просто восхитительный вкус.
Жуя гранолу я посмотрела на Кая. Всё ж привыкнуть к той метаморфозе, произошедшей с Макнейлом за последние месяцы, я ещё не успела. Простившись с образом «клубного мальчика», Кай – ведший свой роскошный «Сиан» – превратился в твердо стоявшего на этой земле мужчину. Исчез бездельник и прожигатель жизни уступив место деловому мужчине занятому покорением мира.
- Приехали.
Голос Макнейла вывел меня из задумчивости. Я посмотрела вперёд и вправду, уже было видно шпиль Нориджского собора. Величественное архитектурное строение сегодня утопало в цветах. С дизайном украшения собора на сегодняшний день я была знакома лишь со слов Каролины и примерных фото проектов, так что – как я считала – была готова к будущей красоте. Однако, реальность превзошла ожидания. Украшен собор был – я не могла подобрать другого слова – по сказочному волшебно.
- Очень красиво! – обратилась я к Каю и вышла из машины, как только передо мной открылась дверь. - Организаторы постарались на славу.
- И правда, - молодой мужчина передал ключи от авто поспешившему к нему лакею, отвечающую за парковку. – Сделать тебе пару фото для Инстаграма?
- У меня его нет, Макнейл, о чем тебе прекрасно известно. Пойдём, - положив свою ладонь на сгиб руки Кая, потянула его за собой. – Скоро прибудет невеста и мне пора занять свой пост. К слову, о подружках невесты. Видишь ли…

30 минут спустя.

- Не хочу!
Детский голос прозвучал слишком уж громко, привлекая внимание всех кто стоял перед входом в собор, в ожидании невесты и готовясь к торжественному выходу. Свадебный организатор не знал как поступить и, кажется, был на грани нервного срыва. На октаву выше и мог разразиться нешуточный скандал, ведь в соборе помимо титулованных гостей, присутствовали репортёры светской хроники, которые сновали как и в здании, так и снаружи. Мать ребёнка пыталась приструнить и вразумить своё чадо, однако, выходило это пока не очень.
- Милая, ты будешь настоящей феей с этими цветами, - голос Александры, был сладок и нежен, но я улавливала скрытые нотки раздражения.
- Нет! Хочу то! - Кэтрин, младшая дочь Александры, вновь попыталась вырвать из рук сына Кэролайн украшенную рюшами подушечку с обручальными кольцами. Всё дело в том, что маленький монстр заметив её ранее в руках Эдуарда выпустила из своих рук корзину с цветами. Напрочь отказавшись следовать отведенной ей роли «цветочной» девочки, Кэтрин заявила, что сама понесёт кольца. Эд же, в ответ на такое женское непостоянство, ответил, что готов сам нести цветы. Столь джентельменский поступок был оценен присутствующими.
Честно говоря, я не могла понять окружающих – за исключением организатора – ведь их эта сцена забавляла. Во мне же вызывало лишь раздражение. И желание приструнить ребёнка. Вместо этого, я все крепче сжимала маленький букет подружки невесты в руках, уговаривая себя не вмешиваться.
- Кэтрин Виктория Таунсенд, верни немедленно, - голос Ал прозвучал так строго, что не оставалось – ещё немного и мы лишимся не только «цветочной» девочки, но и одной из подружек невесты. Признаться, всё моё общение с детьми заключалась в том, что мы никак не пересекались, однако, терпение моё подошло к концу.
- Послушай…
- Веди себя хорошо, Кэт, не то явится страшный дракон и заберёт всех!
Светловолосый ангел Лорен опередила меня в попытке призвать сестру к порядку. Правда Эдуард немедленно добавил, что его дедушка защитить нас от любого дракона. Не могла не признать правдивость слов мальчишки – нрав лорда Энтони бывает пострашнее всех мифических чудовищ…

»» 09.06.22 15:22 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Норфолк. Нориджский собор.

Машина мчалась в сторонку Норфолка. Пейзажи за окном стремительно сменяли друг друга, а в салоне было очень тихо. Каждый из нас думал о своём.
Весь путь от дома до собора для меня был наполнен воспоминаниями о прошлом. В такой день, возможно, многие думают о будущем. Но оно, в основном своём, состоит из веры и надеждами о лучшем, счастливом и беззаботном, о том, что сбудется самое заветное. Я никогда не любила строить иллюзии. Будущее – это тайна, которая становиться реальностью с каждой прожитой секундой. Его просто нужно творить в настоящем. Каждое мгновение этого дня переполнено счастьем – сдержанным и в то же время головокружительным.
Планировала ли я когда либо замужество? Нет. Но так получилось, что ко всему этому мы с Джеймсом, незаметно для нас, шли шаг за шагом, начиная с нашей встречи в Париже.
На подъезде к собору собралась небольшая толпа зевак и журналистов, на что папа заметил:
– Пообещай мне, что будешь благосклонна к ним.
Стараясь не обращать внимания на то, что происходит за окном, начала поправлять фату:
– Да, этот день мог быть более идеальным. Не обещаю, но постараюсь.
Папа усмехнулся и покачал головой. Вездесущие журналисты, со своими неуместными и лживыми сплетнями, всегда раздражали меня.
У парадного входа толпились дети, а старшие, кажется, призывали их придерживаться строя. Но то, как все смотрели на маленькую Кэтрин, рождало не очень радужные догадки. Зная своенравный характер своей крестницы, уже сейчас была уверена, что девочка задала всем жару.
– Кажется, там что-то стряслось, – поделилась своим предположением с папой и нервно усмехнулась. Нам, для полной красоты, не хватало сцен истерики. Я на это не способна, за то маленькая леди Таунсенд всем даст форы.
– Кэтрин. Как всегда.
В голосе папы не было и тени сомнения.
Стоило нам выйти из машины, как звон колоколов заполонил округу.
Александра сразу же взволнованно посмотрела на меня, потом на Кэтрин. Представшая картина уже сейчас давала понять суть происходящего: Кэт с таким непоколебимым видом держала наши с Джеймсом кольца, всем своим естеством давая понять окружающим, что свою роль она будет выбирать сама. Нрав Кэрин был очень своенравным и хорошо знаком нам всем. В этом вся моя крестница – уже сейчас понимала, что должна отличаться ото всех.
Папа поправил костюм и немного наклонился:
– Здравствуйте, леди Кэтрин. Вы сегодня прекрасно выглядите! Какая причёска! А платье… – и подозвал её к себе. Польщенная потоком комплиментов девочка без колебаний направилась к хорошо ей знакомому другу семьи. Папа взял её на руки и посмотрел на кольца. – Запретный плод сладок да, – и усмехнулся.
– Кэтрин, – обратилась я к крестнице, и, после недолгих уговоров, нам с Ал чудом удалось убедить её выполнить положенную цветочной девочке миссию. Правда не обошлось без подкупов.
Тем временем Керри с Меган помогли мне расправить длинный шлейф и передали края ткани Эванджелине и Лорен, после чего заняли места за девочками. Шествие замыкал Ал с Кэтрин и Мишель.
Мы с папой приблизились ко входу, и я замерла. Волнение, которого до сих пор не испытывала, комом подкатило и встало в горле. Опять стало страшно, и руки тут же вспотели. Внутренние бури ничем не выражаются внешне. Непринуждённо рассматриваю свой красивый букет, понимая, что сейчас, под пристальным взглядом присутствующих, мне предстоит пройти не самый длинный путь в жизни, но самый важный. И там, в конце у алтаря, меня ждёт Он.
Я сдержанно улыбнулась. Даже не ожидала, что этот момент будет настолько волнительным…
Спокойно стою рядом с папой. Он незаметно поглаживает большим пальцем руки мою ладонь, тем самым поддерживая своим присутствием.
Мы начинаем движение.
Как только переступаем порог Нориджского собора, по церкви разлетаются волшебные звуки хора. Пытаюсь взглядом найти Джеймса. Но это не так-то легко из-за присутствующих здесь людей и декора, которого было не очень много, но обзор он всё равно закрывал.
Гости стоят на своих местах, и их пристальный взор устремлён на нас. Несмотря на мою нелюбовь к повышенному вниманию, я неплохо держусь и даже улыбаюсь в ответ. Ведь здесь собрались самые близкие и родные. Бабушка Маргарет промокает уголки глаз платком, пока Кармен, с хитрой улыбкой на губах смотрит на меня. Дедушка что-то говорит маме, видимо в знак поддержки. Наверное сцена, когда твой муж ведёт дочь к алтарю выглядит более трогательной, нежели сын, стоящий у алтаря, поскольку мама казалась более растроганной, чем в день свадьбы брата. Да и леди Хоторн, казалась очень спокойной и просто сдержанно улыбалась мне в ответ, стоя рядом со своим мужем.
Мы практически дошли, и я наконец-то увидела Джеймса. Собранный, уверенный в себе и, как всегда, красивый. Я замерла на полушаге. Дыхание перехватило и поняла, что всё же надо было уговорить его на программу минимум. Например просто обвенчаться в Гретна-Грин, где была би только я и он. И стали бы для всех Сбежавшими женихом и невестой. 2в1, к большому удовлетворению Меган. Ну и на радость мне. Но сейчас всё было иначе. И несмотря на это, всё же считаю правильным разделить этот счастливый день с родными и близкими.
Сделав ещё пару шагов, остановилась около Джеймса.
Больше всего я сейчас хотела зажмурить сильно-сильно глаза, со всей силой сжать руку папы, до побеления костяшек пальцев, и…
Вместо этого я еле заметно вздохнула, слегка повернула голову в сторону Джеймса. И когда наши взгляды встретились, сдержанно улыбнулась ему, вслушиваясь в речь священнослужителя, который начал свой монолог.
Страхи бессмысленны. Необходимо насладиться своим счастьем в полной мере здесь и сейчас. Рядом с ним.

»» 10.06.22 23:02 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Норфолк. Нориджский собор

В одной из глав романа Альфонса Карра, который я прочёл, проведя две недели на острове Скарба, говорилось о мужчине, следовавшим по пятам за женщиной, в которую он влюбился без памяти. В духе своего столетия, он мечтал о долгом взгляде в глаза и возможности поцеловать её руку, однако даже не решался посмотреть на кокетливую туфельку, выглядывавшую из-под края платья. В то время как он мечтал о том, что сделает, чтобы приблизиться к этой женщине, она остановила его на улице и предложила пойти к ней. Он отшатнулся, перешёл улицу и печальный побрёл домой. Она оказалась готова капитулировать слишком скоро, слишком легко.
Мы, мужчины, устроены так, что готовы (и даже хотим) оплатить своё настоящее жертвами и долгим ожиданием.
Моё ожидание подошло к концу. О прибытии Каролины оповестил перезвон колоколов. Головы почти всех присутствующих повернулись к высоким дверям. Я и мои шафера не стали исключением.
Является ли Каролина той единственной настоящей, что стоила жертв, я не знаю, но хочу на это надеяться. Одно я знаю точно, что запомню этот день. Не в мельчайших подробностях, без налёта поэтического воспевания – на это я не способен по своей натуре, но отдельные картинки – да.
Например, дыхание органа, разливающееся под высоким сводом, от ласковой зарницы к грому, проникающему в само нутро присутствующих и внимающих. То, как Кэр шла по проходу церкви, опираясь на руку лорда Стенхоупа – строгая красота, в чистых линиях, придающих достоинство осанке. Её лаконичная причёска, без намёка на кокетство, увенчанная белоснежной фатой. Наверное, мои мысли о том, как преображается женщина, надев подвенечный наряд.
– Ты сегодня ослепительна, – я улыбнулся Каролине, когда тесть передал мне её руку.
Скупая улыбка Кэр в ответ заставила меня внутренне нахмуриться. Мне хотелось надеяться, что она счастлива. На холодность я не рассчитывал. Но, может, это и не холодность, а некоторая робость перед лицом гостей и прессы. Волнение. Или что там ещё одолевает женщин, в решающие моменты жизни.
Майкл, Девид, Гэри и Макс «разобрали» подружек невесты и увели их на скамьи, оставив нас одних у алтаря. Я повернулся к епископу, уже начавшему говорить, и постарался отключиться от представителей прессы, деликатно и бесшумно огибающих островок священнодействия, чтобы сделать фотографии.
Пресса, как вся свадьба – дань родителям. Оба герцога и, разумеется, герцогини имеют имя, положение, право и желание видеть своих детей, увековеченными на страницах глянца, пришедшего на замену холстам портретистов. Для меня и Каролины – мы обсуждали это – это неважно, но коли мы согласились на классическую свадьбу, какой смысл упорствовать в вопросе прессы?
Речь епископа, наверное, была хороша, если судить по полной тишине за нашими спинами, прерываемой редкими растроганными всхлипами, но я немного скучал. Вероятно, потому что я в большей степени атеист, чем верующий, хотя, конечно же, крещён и исправно плачу церковный налог. Удержаться от иронии оказалось трудно и я, словно извиняясь, украдкой бросил взгляд на Каролину. Она слушала речь внимательно, вникая. Так и должно быть. Кто-то должен будет привить нашим детям духовные ценности и это явно буду не я. Хотя, кто знает как нас изменит время. Быть может, через лет пятнадцать... Нет, всё же вряд ли.
Зазвучал орган и сам воздух вздрогнул. Я интуитивно поднялся с колен, слыша, что гости тоже поднимаются со своих мест. Епископ покинул свой пост у микрофона и подошёл к нам. На его лице была поистине благостная улыбка, легко вызывающая ответную. Остановившись напротив, он посмотрел на меня:
– Согласен ли ты, Джеймс Дэвид Таунсенд, взять в жёны Каролину Элизабет Торнтон, любить и уважать её...
Эту часть венчания я ждал, искренне надеясь, что обеты – есть окончание церемонии. Немного ошибся, но это не помешало мне ответить на вопрос чётко и достаточно громко:
– Да.
Оказавшийся рядом Эдуард гордо протянул мне подушечку, на которой лежали кольца. Я взял тонкий ободок, увенчанный бриллиантом, и надел его на палец Кэр. Боковым зрением я видел, как мама промокает платком уголки глаз и даже успел заметить покрасневшее от сдерживаемых чувств лицо Хоторна. Я всё так же не верил, что спустя тридцать шесть лет со дня моего рождения, он вдруг воспылал ко мне отеческими чувствами. Возможно, любовь к матери заставляла его чувствовать близость ко мне, но мне это казалось скорее лишним, чем приятным.
Настал черёд Каролины. Я улыбнулся ей, глядя в голубые глаза, за невесомой паутиной фаты.
– Согласна ли ты, Каролина Элизабет Торнтон...
Мне кажется, что я слышал как бьётся её сердце. Вернее, видел, как взволнованно вздымается грудь и блестят глаза. Почему-то в этот момент я вспомнил как мы стояли на берегу Сены и ждали батобюс. Тогда Каролина с надеждой смотрела мне в глаза, ожидая поцелуя, и сейчас в её глазах тоже была надежда, которую я искренне хотел оправдать.
– Согласна.
Епископ что-то говорил, объявляя нас мужем и женой, а я поднял вуаль, закрывавшую лицо Каролины, и поцеловал её в приоткрытые губы, как нужно было сделать ещё год назад.
– Вы можете поцеловать невесту, – улыбнулся епископ, под редкие сдержанные смешки гостей.
А, ну да, я забыл, что на это мне нужно было получить разрешение. Глаза Каролины смеялись, мне тоже было смешно, но я послушно обнял её и ещё раз поцеловал в губы, скрепляя наш союз.
Епископ и гости запели молитву и мы снова замерли бок о бок, но теперь уже в новых статусах. К счастью, каких-то изменений в своём состоянии я не заметил, что радовало. Под конец песнопения гости, начиная с задних рядов, потянулись на улицу. Девочки-цветочницы встали посреди прохода, готовясь осыпать наш путь в совместную жизнь лепестками. Всё это было отдалённо знакомо, немного комично и словно нереально. Мне казалось, что нас просто несёт течением. Хорошо отрепетированным и спланированным течением, которому можно довериться.
Вид на выходе из собора был прекрасен. Настолько прекрасен, что мне действительно хотелось бы запечатлеть его если не на холсте, то в строках.
Холодное солнце неярко озаряло чуть подмороженную землю, оптически смягчало тонкие голые ветви деревьев, блестело на сырых, чуть скользких каменных дорожках. Да, я не умею описать красоту так, чтобы её увидели другие, но, честно говоря, мне это и не нужно. Красота в глазах смотрящего и как бы ты ни старался, кто-то разделит её с тобой, а кто-то пройдёт мимо, не заметя ничего особенного.
На нас дождём сыпались рис и лепестки. Каролина улыбалась светло, искренне, окружённая этим самым неярким холодным светом, создавшим свечение вокруг её светлых волос. Щёлкали кнопки камер, слепили вспышки. Нас просили посмотреть то в одну сторону, то в другую; встать чуть иначе, улыбаться. На удивление, меня это не раздражало – вот, что значит заранее настроиться.
После нескольких вариантов кадров, в окружении гостей, фотосессия, наконец, подошла к концу. Лорд Хоторн взял на себя миссию попрощаться и проводить прессу, сделав их исчезновение незаметным для остальных гостей.
Нас ждал олдтаймер, в цветах и лентах. Я качнул головой, не находя в этом очарования, и заметил, что за автомобилем возятся Гэз и Макс. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что американцы решили развлечься и внести в элегантную размеренность английской свадьбы примитивный грохот консервных банок. Я засмеялся, чем привлёк внимание Кэр. Она посмотрела на меня вопросительно, пока не поняв что именно меня развеселило и я решил не говорить, чтобы увидеть понравится ли ей шутка.
– Готова ехать домой, миссис Таунсенд?
_________________

Если бы я был анестезиологом... было бы легче. Потому что без анестезии тут никак. Не то чтобы я не хотел понять Джулс. Я хотел! Но не мог. Как ни пытался. Ну какая разница, когда я сказал о свадьбе? Как будто это может на что-то повлиять. Это же не мы женимся. Так какая разница, сколько времени осталось на сборы? Это всего лишь свадьба.

Но, похоже, так считал только я. Я даже позвонил Аманде, чтобы она помогла мне понять, что не так с её дочерью. Но так и не понял, при чём тут семь дней.
Дошло до того, что я слово лишнее боялся вставить, чтобы это не вызвало очередной взрыв негодования от Джульетты. Быть отлученным от церкви тела, хм, совсем не хотелось. Могла помочь анестезия. Языка. Чтобы его не ощущать и не сболтнуть того, чего болтать не стоит. Я искренне пытался казаться виноватым, но с такой же искренностью не понимал своей вины. Это не наша свадьба, чтобы так к ней готовиться! И не свадьба членов королевской семьи, чтобы так переживать. Так какого, прости господи, черта, она так суетится, игнорируя меня? Хоть не ночами, и то хорошо.

Анестезия! Однозначно, анестезия. Для сердца.
Потому что эта наша странная недоссора, заставляла меня чувствовать себя не в своей тарелке. От непонятного и незнакомого чувства почему-то саднило в груди. Пока я наконец не понял, что это... тоска. Мне было жаль, что из-за какой-то ерунды мы тратим зря наше драгоценное время. О, я, как никто, понимал, насколько этого времени у человека может быть мало. Нам повезло найти друг друга, встретить, понять и услышать. И то время, что нам отмерено, стоило проводить вдвоем, ссорясь на минуту или на две. А потом долго и обстоятельно мириться и быть счастливыми. До одури, до шальных глаз, до мурашек.
После очередной операции, когда в моих руках билось живое человеческое сердце, я остро осознал, как глупо мы сейчас себя ведем.
Мне ничего не стоило признать свою неправоту и извиниться. Если Джульетте будет так легче, то я готов был признать за собой все грехи на свете.
Но только не продолжать так бездарно тратить наше с ней время.

***
Норфолк. Нориджский собор

Залитый светом собор. Орган, поющий свадебные гимны, аромат тысяч цветов, торжественная проповедь епископа, сентиментальные всхлипывания, когда по проходу величественно проплыла Кэр, под руку с отцом... я сидел среди растроганных и взволнованных родственников, сохраняя на лице подобающее выражение, но мало что видел и слышал. Сжимая в руке пальцы сидящей рядом Джулс, я постоянно вспоминал её шёпот сегодня ночью. Она сказала, что хотела быть красивой. Чтобы мне не было за нее стыдно перед родственниками. Вот почему она сердилась на меня. Дурочка моя любимая.
А я сам... вот вроде бы умный. Но сейчас ощущал себя глупым. И счастливым. Хотелось по-идиотски улыбаться и смеяться невпопад. Даже несмотря на полные вопросов взгляды Джульетты.

Я просто не знал, как ей объяснить, что считаю ее красивой в любом виде. Неужели она до сих пор в этом сомневалась? Сомневалась во мне? В платье, с гипсом, без гипса, без платья. Неужели она думает, что меня может смутить ее гипс? Почему меня должно смущать то, что моя девушка пришла на свадьбу с гипсом? Точнее, я её внёс на руках. Не смог удержаться. А что думают остальные — мне всё равно.
Черт! Да мы видели друг друга голыми, в самых разных ситуациях. И это самый лучший наряд, какой она только может для себя выбрать. Я усмехнулся и ослабил галстук. Не самые подходящие мысли для церкви. Надеюсь, кара небесная меня не настигнет. Или хотя бы подождет до тех пор, пока жених и невеста не скажут друг другу «Да», а то Кэр мне никогда не простит.

Тело действовало само по себе. Я вдруг повернулся и посмотрел на Джульетту. Она так переживала из-за этой свадьбы, из-за того, что времени на подготовку совсем не осталось... Интересно, а как бы она вела себя, будь это НАША свадьба? Дыхание сбилось. Несколько минут я просто смотрел на нее, пока Джулс не заметила и не округлила глаза, порозовев. Что она увидела в моём лице? Пришлось отвернуться, пряча улыбку.
Почему-то раньше мне не приходило в голову... А почему бы и нам не..?
В конце концов, мы ведь и так живем, как семья. Почему я не додумался до этого раньше?
Стать ее мужем. Тем, кто сможет вполне законно владеть ею и ее мыслями. Тем, к кому она сможет пройти по проходу церкви к алтарю, и кому она скажет «Да» не потому, что так положено, а потому... Потому что я люблю её. И как бы это ни было странно, я хотел бы, чтобы мы были семьей по всем бумажкам. Черным по белому. Официально. Как выписка из больницы. Где будет написано, что ей показан постельный режим и я.

Сегодня ночью, когда мы останемся одни, я задам ей этот вопрос. Посмотрев на часы, я вздохнул, до ночи ещё очень и очень долго. Ох, тут без анестезии точно никак.
_________________

Норфолк

- Давай-ка уточним, Меган, - когда Сиан мягко остановился на светофоре, я повернул голову и взглянул на занимающую кресло рядом доктора Смерть.– Какую роль мне исполнять для публики? Друга настолько скучного, что ему нечем заняться в выходные, кроме как сопровождать тебя на свадьбу? Воздыхателя, которого бессовестно динамишь, но оставляешь ему надежду затащить тебя в постель после пары бокалов шампанского? Любовника, которого на мероприятии не стыдно показать сплетникам с длинными языками?
От одного варианта к другому в голосе становилось все больше смешливых интонаций, на что мисс Марчмен закатила глаза и покачала головой. Короткие темные волосы она уложила в прическу с бусинами жемчуга, женственные линии фигуры подчеркнула пастельно-розовым платьем в пол, не забыв накинуть наверх для тепла полушубок в тон. Непривычно было видеть доктора Смерть в чем-то отличном от монохромной гаммы, профессионально ориентированной на траурный черный и белый медицинский халат, но стоило признать, что немного цвета ей действительно шло. Хотя Меган скорее приняла бы комплимент за стремление подшутить над ее чувством стиля, чем за серьезные слова.
- Не хочу лжи, просто будь моим спутником Каем Макнейлом и не распускай руки - определив суть довольно распространенного монолога и немного поразмыслив над своими предпочтениями, ответила мисс Марчмен. Неопределенность обманом не являлась, что подтвердил бы юрист любой области права. – Не нужно смотреть на меня для правдоподобной игры представляя…, - не закончив предложение, она умолкла, видимо задумавшись над конкретным именем, и, сделав в воздухе жест рукой, от чего полушубок распахнулся на груди, продолжила мысль, - в общем, кто там в твоем вкусе.
- Кэндис Свейнпол, - я назвал представительницу привлекающего меня типажа, голубоглазую блондинку, получившую известность в качестве «ангела» VS, и, заметив, как Меган спешно вновь закуталась в мех, сменил тему. – Увеличить на пару градусов температуру? Сейчас не лучший сезон для свадьбы, разве что по залету.
За окном спортивного автомобиля царил промозглый февраль, ознаменованный низкими серыми облаками и ветрами с моря. Они разбивались о корпус Сиана, в салоне которого благодаря кондиционеру установилась более приятная атмосфера, но возможно недостаточно комфортная для девушки на пассажирском месте. Пусть я и ненавидел таскать за собой вещи теплее кожанки, вытесненной за последний год пиджаком, но предпочитал свежесть, помогающую сосредоточиться на дороге и рабочих вопросах, порой решаемых через беседы за рулем. Если Артура или Честера еще можно было послать оборотами речи далекими от классической литературы, то деловые беседы с клиентами требовали взвешивать каждое озвученное слово.
- Четырнадцатое февраля – праздник влюбленных, романтическая дата, - словно обращаясь к маленькому неразумному ребенку, объяснила Меган, меняя параметры работы кондиционера.
- Ты действительно так считаешь? – хотелось бросить полный сомнения взгляд на девушку, но, во время обгона виляя в плотном потоке машин, не следовало отвлекаться от дороги.
- Не важно, как считаю я, это решение Каролины и ее жениха, - вздохнув, терпеливо отозвалась доктор Смерть. Она не любила говорить о себе, поэтому вполне ожидаемо перевела стрелки. – Они романтичнее некоторых.
Я не стал отвечать, что романтических органов в моем теле нет, по голосу определив нежелание мисс Марчмен продолжать разговор. По своей природе являясь интровертом, в пути она отдавала предпочтение тишине или, в крайнем случае, негромкой мелодичной музыке, в то время как мне нравились подборки с роком погромче или, при наличии компании, активное живое общение. Потому что в отсутствии отвлекающих внешних факторов мозг начинал ковыряться в своих закромах, нередко вытаскивая то, что грузило.
Сейчас на волне беседы в нездоровом приступе мазохизма разум поспешил вытащить из темных глубин памяти настолько далекое, будто из прошлой жизни, обещание, данное одной небезразличной мне девушке в день святого Валентина. Наверное, в самом ванильном и романтичном своем подростковом порыве я поклялся всегда, сколь важные дела ни пришлось бы отодвинуть, отмечать этот праздник вместе с ней. Однако слово не сдержал, уже в следующем году проведя четырнадцатое февраля в ночном клубе с выстроенными в дорожку стопками текилы, парнями из футбольной команды и малознакомыми девицами.
Меган сказала верно, я нихрена не был романтиком.

Нориджский собор выглядел как классическое средневековое строение в готическом стиле. К предстоящему торжеству его украсили в соответствии с изысканным художественным чувством прекрасного. Цветочные композиции из роз и орхидей, по белизне своей похожие снег, сочетались с яркими кроваво-красными ягодами и хвоей, создавая морозной ощущение зимы, чем-то напоминающей мне Рождество в Кицбюэле*. Наверняка, идеей декора и эскизами занимались лично невеста, по словам моей спутницы работающая в сфере дизайна, свадебный организатор, а также все родственницы и подружки, кого удалось подгрузить приготовлениями. Меган вскользь упоминала о хлопотах, связанных с торжеством и свалившихся в том числе на ее хрупкие плечи, а также о значимости мероприятия для молодоженов, вследствие чего всё должно быть доведено до совершенства.
Тогда я молча кивнул, соглашаясь с ее разъяснениями, хотя на самом деле абсолютно не понимал важности описываемого совершенства. А попытавшись поставить себя на место жениха, предположив, что вся суета велась бы вокруг моей свадьбы, уперся в глухую стену. Потому что когда-то, отучив себя от пустых фантазий о будущем, не заглядывая дальше завтрашнего дня, я никогда не думал ни о чем настолько основательном как брак. Не было смысла, точнее девушки рядом, к которой относился бы достаточно серьезно, чтобы смотреть на нее, как на важную и нужную часть своей жизни.
Со своей бабушкой Аделаидой Макнейл, из-за слабого здоровья умершей до рождения внуков, я был знаком только через старые фотографии и воспоминания деда. Уильям Макнейл всегда говорил о ней с нежностью и тоской, вынося в качестве вывода для меня мысль, что серьезные отношения с женщиной являлись не чем иным, как трудной ежедневной работой. Через призму этого определения я смотрел на брак родителей, приложивших немало усилий, чтобы создать доверительный союз целостных многогранных личностей. В окружении они считались одной из самых крепких пар. В противовес этому всему мне, видимо, настолько не хотелось сложностей, что я предпочитал что полегче, необременительнее.
- О чем ты задумался? – поинтересовалась Меган, не получив ответа не свои восторженные впечатления об оформлении собора.
- Обычно я хожу на свадьбы, чтобы снять одну из подружек невесты, - я не настолько выжил из ума, чтобы отвечать на вопрос правду, поэтому, склонившись к уху мисс Марчмен, прошептал первые пришедшие на ум слова. – А тут по плану мероприятия, похоже, придется принимать роды?
- Леди Александра Филдинг-Ленгстон – самая близкая подруга Каролины, - проследив направление взгляда и обернувшись через плечо, чтобы взглянуть на чинно проплывающую к первому ряду глубоко беременную брюнетку, о которой шла речь, тихо пояснила мисс Марчмен. – Она управляет «Фигаро».
- Модели – моя специализация, - я усмехнулся, коснувшись талии Меган так, чтобы это ни на дюйм не казалось непристойным, подвинул к себе, освобождая место в проходе, и заметил между колонн еще одну обладательницу наряда из той же нежно-розовой ткани, что и у моей спутницы. – Ее тоже знаю.
- Откуда? Кэролайн не модель, - доктор Смерть, сделав шаг назад, и посмотрев через мраморную арку, произнесла с явным сомнением в голосе, а после вздохнула. – Кай, веди себя прилично, - не совсем понял, к чему конкретно относился призыв, но с готовностью кивнул. – На венчание приедут герцог и герцогиня Кембриджские. С ними тоже знаком?
- M&E занимались ее разводом, в тот день по счастливой случайности я пришел на работу, - приправил ответ шуткой, хотя по правде случались будни, когда не удавалось доползти до своего укромного уголка под крышей Башни 42**. - А с принцем Уильямом в неформальной обстановке пересекался подростком на Дне Рождения Юджи, но в силу большой разницы в возрасте не нашел общих интересов.
- В общем, скучающим в одиночестве не останешься, - подытожила Меган, интонацией ставя точку в нашем диалоге. – Мне пора к Каролине, найду тебя позже.
Когда мисс Марчмен отправилась выполнять свои обязанности подружки невесты, я занялся тем, что делал в последнее время на публике – работал наследником M&E. Тем самым, чей талант по версии бравшей интервью журналистки из Форбс был бесспорен. Для этого требовалось окинуть оценивающим взглядом собиравшихся в соборе гостей, определив тех, с кем следовало бы поздороваться и перекинуться парой многозначительных фраз о погоде и природе. Ничего сложнее мероприятия подобного типа не подразумевали, а все важные дела, как правило, обсуждались в иной обстановке при личной встрече. Я успел пообщаться лишь с двумя из намеченных людей прежде, чем началась церемония.

* Кицбюэль – австрийский старинный город-курорт горнолыжной направленности в Тироле.
** Башня 42 – офисный небоскреб в лондонском Сити

»» 10.11.22 21:53 Отголоски прошлого
_________________

Норфолк
.
Найдя максимально отдалённый от новобрачных - а значит и от всеобщего внимания – свободный столик, я позволила себе спиной прислониться к краю его столешницы. Напряжение сковывающее меня с начала свадебной церемонии начало понемногу отступать, а его место занимала усталость. И голод. К моему сожалению гранола, которой угостил меня Кай, и пара канапе и виноградин, со стола с закусками, не смогли его утолить. Сейчас я откровенно жалела, что не согласилась на предложение Макнейла остановиться по пути в Норфолк и перекусить. В оправдание своей глупости могла сказать лишь одно – я просчиталась. Кто же знал, что свадебная церемония столь длинная? Признаться в тех редких случаях, когда я посещала чью-то свадьбу, то всегда пропускала эту торжественную часть приходя ближе к концу. Не столько из-за своей занятости, сколько из вежливости. Я не верила в Бога и святых, ад и дьявола, однако, была достаточно разумна, чтобы не навязывать своё видение всем и каждому. В конечном счёте религия – это очень лично. Потому казалось нечестным и неправильным посещать церкви, не говоря уже о мессах. Но ради Каролины в первый – и последний – раз отступила от своего правила.
Посмотрев в сторону новоиспеченной миссис Таунсенд я не сдержала улыбки, искренне радуясь счастью подруги. Много лет назад, ещё будучи неиспорченными реальностью мира детьми, мы фантазировали на тему какими будут наши избранники. Тогда со всей детской серьезностью я заявила, что самое главное в том, чтобы он различал бедренную и малоберцовую кость. Каролина же выделила уважение и чувство защищённости. Любовь подразумевалась нами как нечто само собой разумеющее. Конечно, с годами мои предпочтения претерпели значительные изменения, но у Каролины нет. И сейчас наблюдая за счастьем Кэр, помня те любящие взгляды которыми она одаривала Джеймса, я была счастлива – и совсем немного завидовала – за неё, сумевшую повстречать столь близкого человека.
К новобрачным подошли мои родители и при виде папы меня охватила уже привычная грусть. Я очень скучала по нему, по нашим разговорам, по его комментариям, когда мы говорили о моей работе. В отличие от мамы, Гарольд Марчмен никогда не скрывал кем работает его дочь. Возможно не понимал, но принимал мой выбор. Теперь же мне приходилось довольствоваться звонками и видео чатами. Родители успели рассказать мне как им нравится новый дом. Жизнь в дали от суеты большого города обоим явно пошла на пользу. Ушло напряжение, что тенью ступало за ними, из за болезни отца и они стали чаще улыбаться. Как сказала Бриджит Марчмен отец больше не боится забыть что-то, ведь в деревне всё так рутинно и однообразно. В этот момент Джеймс что-то сказал заставив моих родителей весело рассмеяться.
- Извини, важный звонок.
Выпрямившись, я перевела взгляд на незаметно подошедшего ко мне Кая. Слишком уж углубилась в свои мысли. Стряхнув с себя оцепенение, оправила полы своего платья и улыбнулась ему.
- Ничего, главное ты не сбежал.
- Как я мог? Дед учил меня, что обещания нужно выполнять, - на редкость серьёзным тоном произнёс мужчина. Склонив голову к правому плечу, я пригляделась к нему внимательнее. Он всё ещё был собой – прекрасно воспитанный молодой красавец – однако, выражение его глаз изменилось. В них больше не было выражения мировой скуки и вечной беспечности. Уже не в первый раз за последние месяцы Кай Макнейл удивлял меня сбрасывая свою маску, заставляя признать, что он вырос не только как адвокат. Метаморфоза к которой я все ещё не привыкла.
- Поэтому ты редко их даёшь?
- Именно. Рад, что ты уловила суть. - Довольно усмехнувшись, Кай предложил мне: – Давай прогуляемся.
- Конечно, - ответив, накрыла своей ладонью локоть Макнейла.
_________________