gloomy glory:
17.12.17 05:08
» Июль, 12-13
Переводчик: Trinity-
Редактор: gloomy glory
Оформитель: LiLinochka
Фан-клуб Ластьера
Снова заснуть до начала «Скрытой войны» не удалось, и я ни капельки не удивилась, когда во время первой же рекламы получила запрос на канал от Мори. Желая покончить с этим, я ответила и с удивлением обнаружила среди постоянных фанатов сериала Сонн и Халлу.
– Моя мама спросила, друг он или враг, – предвосхитила я вопрос Мори. – Мейз интересоваться тем же за обедом.
– Нечасто в твоем голосе уловишь нетерпение, – немного погодя рассмеялся Глейд.
– Надоел сериал. Мало того, что украли мою жизнь, так еще и морочат людям головы. Будто сама по себе история недостаточно захватывающая. Понимаю, злиться незачем, ведь все видели отчет о миссии и знают правду, но все равно очень неприятно.
– Не скажу, что по-прежнему наслаждаюсь просмотром, – откликнулась Мори, – и все же, не смотреть и не знать, что показали, – еще хуже.
– Намного, – согласилась я. – С ужасом жду новую серию на следующей неделе. Наверняка ее посвятят ужасам, которые я наговорила Мейзу, когда лежала в медблоке.
Поскольку я уже видела серию, то пожелала всем спокойной ночи и отключилась от канала, надеясь, что последнее замечание их отвлечет. Я многое могла бы сказать, но раз уж предпочитаю ни с кем не обсуждать Рууэла, лучше реагировать кратко и по существу.
Ничто из этого не поубавит эйфорию от земных проекций, но все же раздражает.
Слияние
Все утро бегала с Марой по ступенькам. Едва я решила, что представляю собой не такое уж жалкое зрелище, она показала, докуда мне надо добежать. Думает, это забавно.
После обеда первый и четвертый отряды занимались в «качалке». Мне лучше НЕ видеть, как тренируется Рууэл. Во-первых, чересчур отвлекает, а во-вторых, я в том затруднительном положении, когда не могу слишком явно не смотреть на него, но и не хочу, чтобы меня застукали за разглядыванием.
Под его глазами залегли глубокие темно-синие тени, будто он не спал несколько дней. Члены отряда пристально за ним наблюдали, явно обеспокоенные, а взгляд, который бросил на него Мейз, заставил меня задуматься, могут ли человека с истощенным талантом видения отстранить от маршрутов. Рууэл придет в ярость.
Под конец тренировки всем сетари объявили, что теперь отряды работают в парах. Двенадцатый с четырнадцатым – оба на Муине. Пятый с седьмым – по-моему, удачное сочетание. А главное, первый с четвертым – вероятно, потому что я назвала их своими любимыми, что, пожалуй, было огромной ошибкой, учитывая мое намерение избегать Рууэла.
Четвертый сделал вид, будто ничего не случилось, однако позже, болтая с Глейдом, Мори и Паром, я поняла, что они удручены. Мы обсуждали мои ноги, и поначалу я связала странное поведение ребят с их стремлением не заострять внимание на безобразных шрамах. Но все дело в том, что из-за слияния они будут подчиняться первому отряду на всех маршрутах. Их словно бы понизили.
Рууэл ко мне не приближался. В последний раз мы разговаривали, когда он швырнул снежок мне в лицо, если это можно назвать разговором. После объявления они с Мейзом перекинулись парой слов, затем Рууэл как обычно отделился от присутствующих, а я все оставшееся время беспокойно гадала, почему он не спит и что произойдет, если четвертый отстранят от маршрутов.
До этого я подумывала зазвать к себе в комнату хотя бы Мори и показать ей то, что пыталась рассказать о Земле. Но в итоге пошла с Марой. Запретив ей записывать проекцию, я воспроизвела мой последний семейный праздник, в основном, желая увидеть себя до всего случившегося. Я показалась себе коротышкой, хотя уверена, что с тех пор ни капельки не выросла.
Мара благоразумно промолчала, лишь протянула мне одеяло и посоветовала завтра немного поплавать, пока первый и четвертый отряды будут на совместном задании. Крепко проспав час или около того, я погрузилась в пучину кошмаров. Хороший знак, правда, ведь эти кошмары «настоящие», я сразу же их распознаю и могу себя разбудить. А когда заставляю себя проснуться, голова почти не болит. Но я хочу одного – спать и не думать.
Собираюсь подняться на крышу. Погода так себе, но приемлемая. Может, покажется Нури и отвлечет меня.
Нет слов
Погода выдалась мерзкая. Ветер дул с такой силой, что было трудно удержаться на ногах, а редкие капли дождя жалили лицо. Однако меня это радовало, так как при шквальном ветре сложно думать о чем-то кроме шквального ветра. Я оставалась на крыше, пока не почувствовала, что все мысли выветрились из головы, а после отправилась к квартирам сетари.
Этажом ниже так и не поспавший Рууэл тоже вошел в последний лифт. Я не заострила на этом внимание, потому, когда открылись двери, округлила при виде него глаза и виновато потупилась. Но тут же ощутила себя идиоткой и поинтересовалась, скажется ли совместная работа двух отрядов на тактике прохождения маршрутов или просто его ускорит.
– Там, где уровень угрозы низкий, мы, вероятно, будем действовать в прилегающих пространствах. Первый займется зачисткой, а мы останемся наблюдать за вратами. Так меньше шансов привлечь ионтов из глубокого пространства.
Голос звучал бесстрастно, но, изучая меня, Рууэл прищурился. Затем прижал к моей щеке тыльную сторону ладони. Горячей в сравнении с моей охлажденной ветром кожей. И без перчатки.
– Задача – улучшить твое общее состояние, – гневно произнес он, ни с того ни с сего разозлившись. – Думал, ты способна определить, в какую погоду не стоит торчать на улице.
Я не понимала, чем вывела его из себя. Убрав руку, Рууэл почти угрожающе навис надо мной, так что захотелось отступить, отчего уже я разозлилась.
– Настолько ценная, что мне нельзя жить? – не менее яростно спросила я.
Он стоял очень близко. Так близко, что я различила зрачок и радужку в черноте его глаз. Рууэл был сам не свой, я никогда его таким не видела. Уставший, напряженный, он сердито смотрел на меня, слово я провинилась уже тем, что находилась рядом. Ему надо было лишь наклонить голову, чтобы добраться до моих губ. Рууэл сминал их, пока я неподвижно стояла, слишком потрясенная, чтобы ответить, и оттеснил меня к стене, когда я вернула поцелуй. Каждое движение излучало гнев.
Лифты ездят чересчур быстро. Двери открылись на этаже третьего и четвертого отрядов. В коридоре никого не оказалась, за что я бесконечно благодарна, но Рууэл все равно прервал поцелуй и прислонился лбом к стене рядом с моей головой.
– Ты не представляешь, как я этого не хочу, – еле слышно произнес он.
Прозвучало не слишком обнадеживающе. Рууэл казался взбешенным.
– Действия расходятся со словами, – только и смогла выдавить я, прекрасно сознавая, что он не отстранился, что его сердце стучит так же громко, как и мое, и что он в ярости.
Рууэл выдохнул скорее раздраженно, нежели изумленно, потом повернул голову и прошептал мне прямо в ухо:
– Ты должна быть уверена, что хочешь этого.
Двери лифта открылись на этаже первого и второго отрядов, но я переваривала услышанное и негодовала по поводу того, как он это сказал. По-прежнему не могу решить, то ли он делал все возможное, чтобы я умчалась в бешенстве, то ли просто был не в силах сдержать чувства. Поскольку Рууэл ни разу не подал виду, что чувства ко мне в принципе существуют, мне потребовалось привести мысли в порядок, прежде чем ответить.
– Что значит «уверена»? – спросила я, отчетливо осознавая, что его рука сжимает мою повыше локтя. – Мы даже толком не разговаривали. Знаю только, что каждый день, не успев проснуться, понимаю, что тебя нет. Ненавижу, когда тебя нет.
Это было трогательное, завуалированное признание, и когда Рууэл отстранился, я не сомневалась, что выбрала неподходящий момент для откровений. Да и выражение его лица отнюдь не обнадеживало. Замкнутое, высокомерное, отчасти присущее человеку его темперамента, отчасти, наверное, проистекающее из его умения читать людей. Однако его рука скользнула вниз, обхватила мою ладонь, а потом он отвернулся, вышел из лифта и повел меня в мою квартиру, в мою спальню.
К тому времени как Рууэл меня отпустил, обернулся и смерил взглядом, я уже едва ли не на стенку лезла, потому что, ну серьезно, он так долго меня отталкивал, а теперь мы сходу прыгаем в койку? Сразу после того, как он заявил, что не хочет этого? Да уж, романтичнее некуда.
Но несмотря ни на что, хорошо это или плохо, я его хотела. Больше всего на свете. Потому, когда Рууэл снял нанокостюм и стянул обвязку, я последовала его примеру. Два неловких раза с Шоном Джеем в фургоне на заднем дворе дома его родителей не шли ни в какое сравнение с тем, что я испытывала, стоя в одном нижнем белье рядом с Каореном Рууэлом. Во-первых, мы с Шоном много смеялись над нашим общим смущением, и он и на десятую долю не выглядел таким мрачным. А во-вторых, Шон не дрожал от одного прикосновения к моей руке.
Благодаря подробному просмотру «Шестерки с супервидением» я знала, что для таланта видения места секс может быть сопряжен с немалыми сложностями. Ведь не только до боли ясно, если твой партнер не особо увлечен, но и у обоих накал чувств может усилиться до невыносимости. А значит, Рууэл в полной мере ощутит всю гамму эмоций, которую я испытала в лифте, и мой эмоциональный эквивалент «охтыжнифигасебе!», вероятно, достигнет «!!!!!!!!!!!!!!!!!».
Рууэл замер, и мы просто стояли, держась за руки, опущенные вдоль наших тел. Он еще несколько раз вздохнул, а потом наклонил голову и поцеловал меня. Ну, по крайне мере он больше не выглядел так, словно шел на казнь, и был настойчив и сосредоточен. Это меня остудило на несколько восклицательных знаков, мы прижались друг к другу и некоторое время лишь целовались.
Я первая отпустила его руки, поскольку захотела обнять. В ответ Рууэл расстегнул мой лифчик. Не помню, как шла к кровати, но вскоре мы оказались на ней. Мне бы радоваться, что в сексе Рууэл не стремится быть таким же сверхбыстрым и эффективным как во время тестов, но он совершенно свел меня с ума, то прикасаясь, то замирая, чтобы оценить мою реакцию. Когда он уже не мог сдерживаться и неторопливо изучать мое тело (этот момент четко виден в моем журнале, так как Рууэл широко распахнул глаза, а потом на секунду их закрыл), мы оба тяжело дышали, словно спринтеры после финиша. Примерно тогда же я бросила прибавлять восклицательные знаки и растворилась в белом шуме.
После он довольно крепко меня обнимал, пока мы оба не задышали более-менее ровно, потом предложил:
– В душ?
Я кивнула, и самое прекрасное – Рууэл так и не отпустил мою руку. Нет, все же самое прекрасное то, как он отреагировал на совместный душ, который начинался с обычного мытья, а свелся к пребыванию мокрых и скользких тел в тесном, слабоосвещенном пространстве с, к счастью, сплошной стеной.
Мы почти не разговаривали. За все время лишь раз обменялись парой слов, когда стояли под сушилкой, прижавшись друг к другу, пока с нас не перестала капать вода. Рууэл изучал мою спину, проводя пальцами по лопатке, позвоночнику, ребрам, и прошептал так, чтобы я услышала:
– Я знал, если дотронусь до тебя, то уже не смогу остановиться.
– Не жалуюсь, – отозвалась я и, не будь мы оба настолько измотанными, с удовольствием и дальше бы вот так стояла и смотрела на него.
Вместо этого мы свернулись клубком в постели, и я заснула, едва коснувшись головой подушки. Впервые, с тех пор как мне приснился гигант из массива, я спала в этой комнате.
Очнулась перед следующей сменой, ближе к обеду. К счастью, у первого и четвертого маршруты только во второй половине дня. Не знаю, как долго Рууэл (Каорен – непривычно, но надо бы так его называть) не высыпался, однако, когда я выбралась из кровати, чтобы сходить в ванную, он не шелохнулся. Хотя он спал, мне вдруг стало неловко расхаживать в чем мать родила, и я надела ночнушку, а уж потом скользнула обратно в постель. Это его разбудило, но лишь настолько, чтобы обвить рукой мою талию, вздохнуть и прижаться к моей спине.
Жизнь то и дело в корне меняется. Рууэл – Каорен – решил ответить на мои чувства. Уступает по значимости блужданию по Муине и спасению с нее, но совсем немного. Я лежала и размышляла, поговорим ли мы наконец и что будет, когда у нас возникнут разногласия. Я едва его знаю. Он строгий, но справедливый капитан, сверхэффективный, серьезный. Помимо этого мне известно лишь, что пару раз в его взгляде читалось высокомерие и что, возможно, у него имеется чувство юмора.
А еще Каорен заявил, что на самом деле не хочет быть со мной.
Я обмерла, вспомнив первую тренировку видений. Тогда он счел ее ужасной затеей, однако исполнил приказ, кипя гневом. Почувствовав мое смятение, Каорен пошевелился во сне и крепче меня обнял. И тогда я прекратила себя накручивать, ибо прекрасно знаю, что ни он, ни цур Селки не дураки, а Каорен, закрутивший со мной притворный роман, – тот еще идиотизм. Глупость настолько эпическая, и сама мысль до того непостижимо бредовая, что эти двое ни за что бы не пошли на такое.
Определившись, я расслабилась, а через секунду расслабился и Каорен. Он выдохнул, щекоча дыханием мою шею, и придвинулся ближе. Мне безумно понравилось, как он реагирует на мои эмоции, в голове заплясали пузырьки шампанского, препятствуя серьезным размышлениям.
Когда я наслаждалась самыми яркими моментами из своего журнала, объявилась Тень и прыгнула на кровать рядом со мной. Я почесывала ее под подбородком, с улыбкой прислушиваясь к тихому урчанию, пока она, подергивая усами, не уткнулась носом в руку Каорена. Он тут же проснулся и так резко отпрянул, что ударился о стену, а Тень, шипя и визжа, взмыла в воздух и повисла над нами, плененная телекинезом.
Не так я планировала пожелать доброго утра.
Спустя несколько долгих мгновений Каорен опустил Тень. Она тут же убежала и, возможно, никогда не навестит меня снова, но уж лучше так, чем если бы он ее убил. Я безмерно рада, что не придется выяснять, как с этим справиться.
Каорен так и сидел с широко распахнутыми глазами. Затем глубоко вдохнул, попросил:
– Дай мне минутку.
И ушел в ванную. Меня же вместо счастливых пузырьков наполнило новое чувство: гнетущее ощущение, что я уже все испортила. Подтянув колени к подбородку, я сидела на краю кровати и гадала, как умудрилась забыть, в какой среде рос Каорен Рууэл.
Однако, свернувшись калачиком и изображая из себя мученицу, делу не поможешь. Поэтому я разогнулась и, вытянув руки вдоль тела, проделала пару упражнений на визуализацию, которым он меня обучил. Они не только помогают управлять снами, но и хорошо успокаивают. Очевидно, Каорен догадался, чем я занимаюсь, так как, выйдя из ванной, на секунду замер в дверном проеме, а потом сел рядом, глянул на мою руку в нескольких сантиметрах от его ноги и намеренно разместил ладонь в промежутке между моими рукой и бедром. Его пальцы чуть-чуть не касались моих.
– Ты когда-нибудь прикасался к животному не в пылу сражения? – спросила я и совсем не удивилась, услышав «нет». – Прости. Следовало об этом подумать, когда появилась Тень.
– Очередной факт об этом мире, едва ли тебе понятный. – Каорен прижал один палец к моему. – Нам обоим предстоит многому научиться.
Прозвучало крайне обнадеживающе. Я полностью расслабилась, решив, что он, конечно же, совершенно уверен в своем желании быть со мной, иначе и приближаться бы не стал. Хотя он это отрицал.
– Не объяснишь, почему? – Я изо всех сил старалась, чтобы голос звучал ровно. – Кроме второго уровня мониторинга, который… кто-то будет смотреть запись?
– Только начало. – Кажется, Каорена это не обрадовало. – Надо же убедиться, что тебя не принуждали.
– Спать со мной против правил?
– Не совсем. Едва ли возможно запретить тебе вступать в какие-либо отношения. Однако всем ясно дали понять, что ты не экзотическая игрушка. – Он накрыл пальцами мою руку. – Все это: то, кем ты являешься, надзорные комитеты, даже необходимость обсуждать тебя с кем-либо – раздражает, но не служит достаточным основанием, чтобы держаться от тебя подальше.
Его легчайшие прикосновения невероятно отвлекали, как и осознание, что видение места сделает мою реакцию более чем очевидной, но все же мне удалось выдавить:
– Потому что так часто почти умираю?
– Конечно, это нелегко. Даже мысли о тебе мешают сосредоточиться, снижая мою эффективность. Мне это не по душе, и я этого не хочу. Более того, ты усиливаешь мои видения. А я избегаю прикасаться к кому бы то ни было, даже когда они на нормальном уровне. Существовал немалый риск, что столь обостренная чувствительность во время сна…
– Сны похуже моих. – И об этом я даже не подумала.
– Кажется, не все так мрачно. – Каорен убрал свою ладонь с моей и, вытянув перед собой, посмотрел на растопыренные пальцы. – Усилились не только таланты, но и моя способность их контролировать.
Какая же я дура: видела же, что ему снятся кошмары, что он борется со своим даром, но ни разу не задумалась, как мое воздействие на эту часть его жизни может повлиять на желание Каорена спать со мной.
– Почему ты передумал?
– Четыре ночи видел сны с участием Элса Харала.
Несмотря на гримасу гадливого веселья на его лице, до меня не дошло. Поэтому я вернулась на четыре дня назад. Именно тогда четвертый отряд прибыл с Муины и увидел меня, воодушевленную предложением Элса попробовать спроецировать воспоминания, и Элса… ну, такого, каким он бывает со мной.
– Ревнивец. – Я посмаковала эту мысль, невзирая на то, что кошмары обо мне и Элсе совершенно измучили Каорена. Затем подняла руку ладонью вверх, и он накрыл ее своею. – Надо будет как-нибудь поблагодарить Элса.
Все-таки у Каорена есть чувство юмора, потому что он коротко фыркнул, одарил меня «ты за это поплатишься» взглядом, а потом мы снова перешли от слов к делу, после чего опять оказались в душе, где много и страстно целовались, но на большее времени уже не хватило. Каорен и так едва не опоздал на предмаршрутную встречу с Мейзом.
Оба отряда сейчас в пространствах, а я никак не настроюсь на нужный лад. Плавать совсем неохота, и я не перестаю гадать, не смотрит ли кто-нибудь где-нибудь, как я занимаюсь сексом.
Перед уходом Каорен сказал, что уже сообщил о нас Селки и Мейза тоже известят. Из-за этого мне как-то не по себе, хотя пора бы уже привыкнуть к отсутствию приватности. Не сомневаюсь, что к концу недели некоторые люди будут с огромным удивлением на меня таращиться. Для начала не помешало бы самой свыкнуться со столь стремительными и значительными переменами.
Кувыркаясь в постели с Каореном Рууэлом, вселенную не починишь. Я все еще остаюсь этим странным созданием, именуемым «пробным камнем», которое способно убивать людей в своих снах. И монстры, и политики по-прежнему стремятся прибрать меня к рукам. И пусть Тара и Колар постепенно отвоевывают Муину, я все же не уверена, приблизились ли мы хоть на шаг к тому, чтобы предотвратить разрывы пространств.
Стоило первому и четвертому отрядам уйти в Эну, и мое настроение за каких-то тридцать секунд сменилось с «невыразимо счастлива» на «крайне обеспокоена». На любом из маршрутов что-то может незаладиться. И с каждым днем становится только хуже. Думаю, прошлой ночью существеннее всего изменилась я, точнее мое отношение к тому, что я являюсь «пробным камнем». Ведь если я пойму, что, черт возьми, этот камень умеет, если научусь это контролировать, то, возможно, и правда сумею все исправить. И уберегу Каорена.
Как-нибудь.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
Дорогие читатели, вот и закончился второй дневник попаданки Касс
Спасибо за то, что прошли с нами этот путь - надеюсь, вам было интересно))
И спасибо моей расчудесной команде: KattyK, Talita, Нюрочек, Peony Rose, Marigold, Lorik, Trinity- - вы лучшие
Отдельная благодарность Линочке за мега-оформление. И еще раз Мари за все-все-все
Просьба не растаскивать текст из темы - в ближайшее время общий файл появится в каталоге
Ну и там же мы с нетерпением ждем ваших отзывов
А теперь о главном - о продолжении. Увы, не могу вас обнадежить и пообещать скорую выкладку - у меня пока даже команды нет. История специфическая, а потому не каждому заходит. Скажу только одно: заключительную часть трилогии вы обязательно прочтете, просто нужно немного подождать)))
С наступающим, до новых встреч
Всех лю
...